Страница:
Получив единодержавную власть в Московском царстве в 1689 году, Петр попробовал свои силы и мощь своего войска в Азовских походах, летом 1696 года взяв Азов. Впрочем, Турция не считалась великой Европейской державой. Чтобы выйти в Черное море, необходимо было взять Крым, а стать средиземноморской державой – взять Стамбул. Петр решил сменить приоритеты внешней политики России и начал готовить длительную поездку за границу.
Российский историк XX века А. Маркевич писал:
«Русское государство вступило в полосу новой борьбы с Ливонией, Швецией, Польшей, Литвой, Англией, Голландией и Францией. Эта борьба проходила в различных формах: то она появилась в форме вооруженных столкновений и кровопролитных войн, то в виде борьбы купцов. Каждая из этих стран стремилась подчинить Русское государство своему господству, превратив его в свою колонию или полуколонию. Противоречия между Англией и Голландией – с одной стороны, Швецией и Польшей – с другой, борьба европейских коалиций против Франции, противоречия между Польшей и Швецией создали до некоторой степени благоприятные условия развития Русского государства и его связей с Европой. Но все-же при отсутствии морских путей нормальное развитие России сильно тормозилось. Отсутствие морских сообщений подвергло Россию постоянной угрозе лишиться государственной самостоятельности.
Угроза эта была вполне реальной, политическое и экономическое развитие России настойчиво требовало выхода к Балтийскому морю.
В это время Россия занимала огромную территорию с многочисленным населением. Московские князья превратили русскую державу еще в XV веке в централизованное государство, а прекращение феодальных войн и систематических татарских набегов ускорило процесс развития страны. Постепенно происходило отделение ремесла от сельского хозяйства. Развивалась натуральная рента и возникла рента денежная. Рыночные отношения значительно расширились. Шло обособление торговли от производства, развивалось профессиональное купечество.
XVI и XVII века были периодом роста ремесленного производства, постоянных местных рынков, экономических связей между отдельными областями, расширения торговли между промышленным Поморьем, центром и плодородным югом. XVII век был веком слияния местных рынков в единый всероссийский рынок, а это привело к фактическому слиянию всех земель России.
Но развитию страны мешало отсутствие непосредственных связей с Западной Европой. Чрезвычайно медленный рост внешней торговли России в XVI и XVII веках тормозил превращение натуральной ренты в ренту денежную. Господствующим видом ренты в Русском государстве оставалась рента продуктами – форма достойного состояния общества.
К концу XVI и началу XVII веков обладание берегами Балтийского моря как никогда стало необходимым для России. Без обладания побережьем Балтики русская экономика развивалась бы слишком медленно, а Россия могла бы очень скоро, ввиду усиления европейских стран, превратиться в колонию или полуколонию одного или нескольких государств.
Давно было известно русским купеческим и правительственным кругам, что к берегам Балтийского моря одни и те же английские купцы могут сделать в год три рейса, тогда как к Архангельску – один рейс. Дальность и трудность архангельского пути и слабо заселенность севера не давали возможности Русскому государству создать на Белом море ни торгового, ни военного флотов. Выход в Каспийское море оторвал путь в большое закрытое озеро, берега которого принадлежали отсталым азиатским странам.
Выход в Черное море не решал насущной задачи, потому что тогда Черное море было внутренним озером отсталой Турецкой империи, которая во внешней торговле с Россией занимала едва ли не последнее место. Выход из Черного моря – Босфор и Дарданеллы – вел в Средиземное море, в восточной части которого также безраздельно господствовала Турция. Значительная часть западного Средиземного побережья принадлежала той же Турции. Остальные берега были владеньями клонившихся к упадку – Венеции, Генуи и Испании. Южно-африканские страны играли тогда третьестепенную роль. На Средиземном море разбойничали алжирские пираты, а Гибралтар еще не принадлежал Англии. Путь через Черное и Средиземное моря был и далек и труден и не мог устранить необходимость обладания Балтийским побережьем.
XVI и XVII века были веками быстрого развития стран северо-западной Европы: Англии, Голландии, Швеции, Дании, Франции. Торговля именно с этими странами имела для России в XVII веке первостепенное значение.
Историческое развитие русского государства поставило перед Петром дилемму: либо он разрушит блокаду, и тогда Россия станет в ряд с другими великими державами, либо он не выполнит этой задачи, и тогда его страна будет поглощена иностранными державами. Но разрушить блокаду можно было только при утверждении России на берегах Балтийского моря, при помощи победоносной войны, успех которой зависел от преобразования самой России.
Именно Петру довелось решать и удалось блестяще разрешить эту вековую проблему в Северной войне 1700–1721 года».
К 200-летию Полтавской битвы в 1909 году русский историк П.Адрианов писал в работе, обращенной к молодежи:
«Великое дело задумал царь Петр, принявши в свои руки власть над обширным Московским царством. Огромное было это царство: широко раскинулась Русь во все стороны, но далеко отстала она от тех стран, где, под влиянием просвещения, подымалось народное благосостояние, где процветали торговля и промышленность, развивались науки и искусства.
Неудобны были границы Московского царства. На востоке терялись наши пределы в дикой тайге необъятной Сибири. Унылые тундры и студеный Ледовитый океан бесконечной лентой окаймляли Русь на севере. Мертво и пустынно было на этой окраине, не могла развиться кипучая жизнь. Нельзя было через суровый Ледовитый океан завязать сношения с просвещенными государствами Западной Европы.
На юге мы соприкасались с вялой, малопросвещенной страною персов и грозной, воинственной империей падишаха. Северные побережья Черного и Азовского морей были в крепких руках турецкого султана. На западе, между Московским царством и просвещенными европейскими странами, широким клином врезалось Польское королевство. Неохотно пропускали нас на запад поляки; с завистью смотрели они на усиливавшуюся Русь, предвидя в ней опасного врага в будущем. Не было у нас и выхода к Балтийскому морю. По Столбовскому миру, заключенному нами со Швецией в 1617 году, прибрежная полоса Финского залива – Ижорская земля и Карелия отошли под власть шведского короля. Широкая прибрежная полоса вдоль восточных берегов Балтийского моря и его заливов находилась во власти могучих шведов. Балтийское море было шведским озером.
Велика, как безбрежный океан, была Московская держава, врученная молодому царю Петру Алексеевичу, но тесно было в этих пределах молодому, могучему орлу.
От наблюдательного взора царя не скрылась та отсталость, которая проявлялась во всех отраслях государственной и общественной жизни в Московском государстве. Под влиянием тяжелых исторических событий русский народ, заключающий в себе столь богатейшие духовные силы, в деле государственного строительства сильно поотстал от народов, населявших Западную Европу. Еще в юности проведал Петр Алексеевич о богатых, благоустроенных странах Западной Европы, где жизнь бьет ключом, где процветает торговля и промышленность, где развиваются, совершенствуются науки и искусство».
9 марта 1697 года «Великое посольство» в составе которого полуинкогнито был царь Петр, выехало из Москвы. Задачей посольства в Европе была необходимость подтверждения прежнего союза против Турции, с которой Россия была в состоянии войны с 1694 года, и поиск новых дружественных, союзных государств.
Дипломатические задачи «Великого посольства» не были выполнены, антитурецкой коалиции создать не удалось. Сам Петр побывал во многих странах Западной Европы, в основном протестантских. Зная 14 ремесел, Петр научился кораблестроению и морскому делу, познакомился с армией и флотами великих держав, их организацией и инфраструктурой. Он познакомился со многими европейскими государствами и их окружением, изучил «европейский политик».
Поездка с «Великим посольством» доказала невозможность создания антитурецкого союза с участием России. Но именно тогда Петр получил предложение саксонского курфюста и польского короля Августа II о союзе против Швеции и это изменило внешнюю политику России. Главной задачей для нее стало пробиться к морю на Западе.
При свидании Петра Первого с Августом Вторым в Раве царь обещал начать войну со Швецией – но только по завершении русско-турецкой войны. 3 июля 1700 года русско-турецкий мирный договор был подписан. За год до этого в Преображенском Россия тайно примкнула к антишведскому союзу, договорившись с Саксонией и Данией. Этот союз долго оставался тайной для шведской дипломатии. 1 декабря 1698 года Петр Первый отправил Карлу XII письмо:
«С вашим королевским величеством имеем мы, великий государь, наше царское величество, сердечное желание поддерживать искреннюю дружбу и верное соседство и желаем, чтобы наша дружба ежедневно возрастала обоюдным доброхотством и чтобы она постоянно увеличивалась, о чем мы везде и во всякое время стараться будем».
Война на русском направлении была невыгодна шведам. В преддверии начинавшейся в Европе войны за испанское наследство Швеция осталась без военной и финансовой поддержки Франции. В 1696–1697 годах в Прибалтике прошла моровая болезнь и начался голод, а именно Прибалтика была главной житницей Швеции. Прибывши в Москву в связи с восшествием на престол короля Карла XII в 1699 году Шведское посольство настойчиво требовало подтверждения так невыгодных для России Столбовского 1617 и Кардисского договора 1661 года.
Русские дипломаты затягивали переговоры, а английские дипломаты пытались сорвать мирные переговоры России и Турции, тем самым удерживая Турцию от вмешательства в борьбу за испанское наследство. Российский посол в Турции Е. Украинцев писал из Стамбула Петру:
«Послы английский и голландский во всем держали крепко турскую оборону и больше хотят им всякого добра, нежели тебе, великому государю. Торговля английская и голландская корабельная в турском государстве исстари премногая и пребогатая, и что у тебя, государя, завелось морское корабельное строение и плавание под Азовом и у Архангельского города, и тому они завидуют, и того ненавидят, чая себе от того в морской своей торговле великой помешки».
Сепаратное русско-турецкое перемирие все же было подписано 3 июля 1700 и граница между Россией и Турцией прошло по Днепру. Россия, наряду с потерей Азова и Таганрога, добилась и отмены «дач» крымскому хану.
Теперь война Швеции и союзников была неизбежна. Великий русский историк В. Ключевский писал:
«Преобладание Швеции тяжелым гнетом ложилось особенно на государства, близкие к Балтийскому морю, на Данию, Польшу и Московию. Для Дании Швеция создала под боком у нее непримиримого врага, герцога шлезвиг-гольштейнского, которому она покровительствовала. У Польши Швеция в XVII веке успела значительно урезать территорию, захватив Лифляндию, а еще раньше Эстляндию. Обе страны чувствовали себя обобранными и обиженными с шведской стороны и искали третьего союзника в Московии, считавшей себя тоже обобранной и обиженной, без Ингрии и Карелии».
У всех союзников были свои собственные цели. Дания хотела вернуть себе территории, захваченные Швецией в 1643–1660 года и обезопасить свои южные границы и шведского союзника – герцога Голштейн-Готторпского. Саксонский курфюст и польский король Август II Сильный хотел вернуть Польше Лифляндию – это было одним из условий избрания его на польский трон. Россия жаждала Балтику, она хотела возвращения древних русских Ингрии и Карелии.
Силы союзников были намного больше шведских, но шведская армия считалась лучшей и опытнейшей в Европе. Русский историк П. Андрианов писал в 1909 году:
«Нужно было вступить в борьбу с наиболее могущественной тогда воинственной державой в Европе. Швеция, скромно приютившаяся ныне в уголке Европы на Скандинавском полуострове, была грозою соседних стран.
Шведская армия была образцовой во всех отношениях. Закаленные суровой северной природой, шведские воины были мужественны и хладнокровны. Со спокойной уверенностью бились они с врагами. В рядах армии царила железная дисциплина. Шведский воин был неприхотлив и вынослив. Частые войны с соседями закалили шведов. Много искусных в ратном деле начальников насчитывалось в рядах армии. Религиозные шведы были преданы своим королям.»
Несмотря ни на что 19 августа 1700 года с Постельного крыльца в Кремле был торжественно провозглашен царский указ:
«Великий государь указал: за многие неправды свейского короля и в особенности за то, что во время государева шествия через Ригу от рижских жителей чинились ему многие противности и неприятства, идти на свейские города ратным людям войною с фельдмаршалом и адмиралом Ф. А. Головиным. В полку его быть всем стольникам, стряпчим, дворянам московским и жильцам, кроме тех московских чинов, которые писаны в ученье ратного строя. Да с ним же быть на той службе генералам А. М. Головину, А. А. Вейду и князю А. М. Реинину с пехотными полками».
19 августа Петр Первый отдал приказ войскам идти к Нарве. Началась Северная война, длившаяся 21 год и имевшая грандиозные последствия для Московского царства, ставшего Российской империей. Все теперь зависело от Петра Первого, до обьявления которого Великим было еще более двадцати лет.
В. Ключевский писал в начале XX века:
«Весь смысл русской истории сжимался в один вопрос – о значении деятельности Петра, ставшей камнем, на котором оттачивалась русская историческая мысль более столетия».
Современник Петра мыслитель Феофан Прокопович говорил: «Всю Россию, каковая уже есть, сделал и создал».
Великий русский ученый М. В. Ломоносов писал в 1755 году в «Похвальном слове Петру Великому»: «Я в поле меж огнем; я в судных заседаниях меж трудными рассуждениями; я в разных художествах между многочисленными махинами; я при строении городов, пристаней, каналов, между бесчисленным народа множеством. Я меж стенанием валов Белого, Черного, Балтийского, Каспийского моря и самого океана духом обращаюсь.
Везде Петра Великого я вижу в поте, в пыли, в дыму, в пламени. Я не могу сам себя уверить, что один везде Петр, не многие; и не краткая жизнь, но лет тысяча. С кем сравню великого государя!
Ежели человека, Богу подобного по нашему понятию, найти надобно, кроме Петра Великого не обретаю».
Русский историк-оппозиционер М. М. Щербатов писал, что без Петра Россия прошла бы путь, пройденным с Великим, не менее, чем за два века.
Автор «Истории государства Российского» Н. Н. Карамзин писал: «Как Спарта без Ликурга, так Россия без Петра не могла бы прославиться».
Современник Н. Н. Карамзина философ П. Я. Чаадаев говорил, что без деятельности Петра Первого Россия стала бы провинцией Швеции.
«Колокол» российского революционного идеолога середины XIX века А. И. Герцена называл Петра Первого «истинным представителем революционного принципа, скрытого в русском народе, коронованным революционером».
Великий историк С. М. Соловьев писал в «Публичных чтениях о Петре Великом»: «Необходимость движения на новый путь была сознана. Обязанности при этом определились: народ поднялся и собрался в дорогу; но кого-то ждали. Ждали вождя – вождь явился. В России один человек, одаренный небывалою силой, взял в свои руки направления революционного движения, и этот человек был прирожденный глава государства».
Советские историки середины XX века подробно изучили историю великих побед Петра. Б. Стельпуховский писал в своей работе «Северная война»:
«Исход Северной войны имел колоссальное значение для дальнейшего развития России. После войны Россия стала играть огромную роль в международной политической жизни, превратившись в одно из могущественных государств Европы. В ходе этой войны Петр I создал русскую регулярную армию и военно-морской флот, разработал основы русского военного искусства, которые в течение долгого времени – до Румянцева и Суворова – были тем фундаментом, на котором строилась, обучалась и воспитывалась русская армия. Созданные им русская армия и военно-морской флот менее чем за четверть века достигли таких результатов, для достижения которых многим наиболее передовым странам Западной Европы понадобились десятки и сотни лет.
Положив в основу многовековой военный опыт своего народа, усвоив все лучшее из опыта европейских армий, Петр I повел русское военное искусство самостоятельным путем и во многом опередил военную науку Западной Европы. Полководческое искусство Петра для своего времени было самым передовым».
В.Д. Верходубов писал в своей работе «Полководческое искусство Петра Первого»:
«Петр I создал и разработал основы военного искусства, стратегию и тактику регулярной армии, систему воспитания и обучения войск, то есть ту новую военную организацию, которая принципиально отличалась от наемных армий Запада и была более передовой и прогрессивной по сравнению с ними.
Лишь в первой четверти XVIII века, при Петре Первом, создается единая система русских вооруженных сил».
Побеждать предстояло сильнейшего – или потерять страну. Петр победил, спас и поднял страну – и стал Великим.
Российский военный историк В. А. Панов писал в середине XX века в своей работе «Петр I как полководец»:
«Военная мощь – первое и главное средство заставить уважать честь и достоинство великого народа. Петр создает регулярную армию, строит большой флот, захватывает побережья Балтики и Каспия, «возводит Россию в ранг европейской державы».
«Инфартерия» Петра «в бореньях силы напрягая», «мужала с его гением», научилась побеждать и на суше, и на море, поражать врага в его собственных пределах.
Морской флот, выращенный, взлелеянный с помощью большого мастерства, невиданной энергии «вечного работника на троне», не боялся первых мореходов той эпохи – англичан и шведов.
Артиллеристы, инженеры, бравшие у неприятеля крепость за крепостью, играли значительную роль в обороне родины от подступов «страшного своей загадочностью врага».
Военные историки Запада не знают Петра, совсем не упоминают его имени наряду с великими полководцами мира. Между тем, слова Сийеса, сказанные в свое время про Наполеона:
– «Это человек, который умеет все делать,
который может все делать,
который хочет все делать,» – вполне применимы и к Петру.
Петра Первого как полководца отличают:
1) Всесторонность в результате большого развития творческой стороны ума;
2) Тщательное, до последних деталей, изучение, теоретическое и практическое всех без исключения отраслей военного дела;
3) Уменье быстро разбираться в трудных и сложных вопросах, не теряться при самых критических положениях;
4) Сочетание решительности и осторожности при стратегических расчетах и при ведении боя. Совокупность этих качеств не всегда встречается даже у великих полководцев мира.»
Петр требовал больших денег и крайне напряженного труда, возвел Россию в ранг европейских держав, но он заставил работать всех – и дворян, и купцов, и крестьян, как работал сам, «не щадя живота», исключительно на благо своей великой родины.
А положение его великой родины было почти ужасающим.
Часть I. Московское царство и его войско до Петра Великого
Российский историк XX века А. Маркевич писал:
«Русское государство вступило в полосу новой борьбы с Ливонией, Швецией, Польшей, Литвой, Англией, Голландией и Францией. Эта борьба проходила в различных формах: то она появилась в форме вооруженных столкновений и кровопролитных войн, то в виде борьбы купцов. Каждая из этих стран стремилась подчинить Русское государство своему господству, превратив его в свою колонию или полуколонию. Противоречия между Англией и Голландией – с одной стороны, Швецией и Польшей – с другой, борьба европейских коалиций против Франции, противоречия между Польшей и Швецией создали до некоторой степени благоприятные условия развития Русского государства и его связей с Европой. Но все-же при отсутствии морских путей нормальное развитие России сильно тормозилось. Отсутствие морских сообщений подвергло Россию постоянной угрозе лишиться государственной самостоятельности.
Угроза эта была вполне реальной, политическое и экономическое развитие России настойчиво требовало выхода к Балтийскому морю.
В это время Россия занимала огромную территорию с многочисленным населением. Московские князья превратили русскую державу еще в XV веке в централизованное государство, а прекращение феодальных войн и систематических татарских набегов ускорило процесс развития страны. Постепенно происходило отделение ремесла от сельского хозяйства. Развивалась натуральная рента и возникла рента денежная. Рыночные отношения значительно расширились. Шло обособление торговли от производства, развивалось профессиональное купечество.
XVI и XVII века были периодом роста ремесленного производства, постоянных местных рынков, экономических связей между отдельными областями, расширения торговли между промышленным Поморьем, центром и плодородным югом. XVII век был веком слияния местных рынков в единый всероссийский рынок, а это привело к фактическому слиянию всех земель России.
Но развитию страны мешало отсутствие непосредственных связей с Западной Европой. Чрезвычайно медленный рост внешней торговли России в XVI и XVII веках тормозил превращение натуральной ренты в ренту денежную. Господствующим видом ренты в Русском государстве оставалась рента продуктами – форма достойного состояния общества.
К концу XVI и началу XVII веков обладание берегами Балтийского моря как никогда стало необходимым для России. Без обладания побережьем Балтики русская экономика развивалась бы слишком медленно, а Россия могла бы очень скоро, ввиду усиления европейских стран, превратиться в колонию или полуколонию одного или нескольких государств.
Давно было известно русским купеческим и правительственным кругам, что к берегам Балтийского моря одни и те же английские купцы могут сделать в год три рейса, тогда как к Архангельску – один рейс. Дальность и трудность архангельского пути и слабо заселенность севера не давали возможности Русскому государству создать на Белом море ни торгового, ни военного флотов. Выход в Каспийское море оторвал путь в большое закрытое озеро, берега которого принадлежали отсталым азиатским странам.
Выход в Черное море не решал насущной задачи, потому что тогда Черное море было внутренним озером отсталой Турецкой империи, которая во внешней торговле с Россией занимала едва ли не последнее место. Выход из Черного моря – Босфор и Дарданеллы – вел в Средиземное море, в восточной части которого также безраздельно господствовала Турция. Значительная часть западного Средиземного побережья принадлежала той же Турции. Остальные берега были владеньями клонившихся к упадку – Венеции, Генуи и Испании. Южно-африканские страны играли тогда третьестепенную роль. На Средиземном море разбойничали алжирские пираты, а Гибралтар еще не принадлежал Англии. Путь через Черное и Средиземное моря был и далек и труден и не мог устранить необходимость обладания Балтийским побережьем.
XVI и XVII века были веками быстрого развития стран северо-западной Европы: Англии, Голландии, Швеции, Дании, Франции. Торговля именно с этими странами имела для России в XVII веке первостепенное значение.
Историческое развитие русского государства поставило перед Петром дилемму: либо он разрушит блокаду, и тогда Россия станет в ряд с другими великими державами, либо он не выполнит этой задачи, и тогда его страна будет поглощена иностранными державами. Но разрушить блокаду можно было только при утверждении России на берегах Балтийского моря, при помощи победоносной войны, успех которой зависел от преобразования самой России.
Именно Петру довелось решать и удалось блестяще разрешить эту вековую проблему в Северной войне 1700–1721 года».
К 200-летию Полтавской битвы в 1909 году русский историк П.Адрианов писал в работе, обращенной к молодежи:
«Великое дело задумал царь Петр, принявши в свои руки власть над обширным Московским царством. Огромное было это царство: широко раскинулась Русь во все стороны, но далеко отстала она от тех стран, где, под влиянием просвещения, подымалось народное благосостояние, где процветали торговля и промышленность, развивались науки и искусства.
Неудобны были границы Московского царства. На востоке терялись наши пределы в дикой тайге необъятной Сибири. Унылые тундры и студеный Ледовитый океан бесконечной лентой окаймляли Русь на севере. Мертво и пустынно было на этой окраине, не могла развиться кипучая жизнь. Нельзя было через суровый Ледовитый океан завязать сношения с просвещенными государствами Западной Европы.
На юге мы соприкасались с вялой, малопросвещенной страною персов и грозной, воинственной империей падишаха. Северные побережья Черного и Азовского морей были в крепких руках турецкого султана. На западе, между Московским царством и просвещенными европейскими странами, широким клином врезалось Польское королевство. Неохотно пропускали нас на запад поляки; с завистью смотрели они на усиливавшуюся Русь, предвидя в ней опасного врага в будущем. Не было у нас и выхода к Балтийскому морю. По Столбовскому миру, заключенному нами со Швецией в 1617 году, прибрежная полоса Финского залива – Ижорская земля и Карелия отошли под власть шведского короля. Широкая прибрежная полоса вдоль восточных берегов Балтийского моря и его заливов находилась во власти могучих шведов. Балтийское море было шведским озером.
Велика, как безбрежный океан, была Московская держава, врученная молодому царю Петру Алексеевичу, но тесно было в этих пределах молодому, могучему орлу.
От наблюдательного взора царя не скрылась та отсталость, которая проявлялась во всех отраслях государственной и общественной жизни в Московском государстве. Под влиянием тяжелых исторических событий русский народ, заключающий в себе столь богатейшие духовные силы, в деле государственного строительства сильно поотстал от народов, населявших Западную Европу. Еще в юности проведал Петр Алексеевич о богатых, благоустроенных странах Западной Европы, где жизнь бьет ключом, где процветает торговля и промышленность, где развиваются, совершенствуются науки и искусство».
9 марта 1697 года «Великое посольство» в составе которого полуинкогнито был царь Петр, выехало из Москвы. Задачей посольства в Европе была необходимость подтверждения прежнего союза против Турции, с которой Россия была в состоянии войны с 1694 года, и поиск новых дружественных, союзных государств.
Дипломатические задачи «Великого посольства» не были выполнены, антитурецкой коалиции создать не удалось. Сам Петр побывал во многих странах Западной Европы, в основном протестантских. Зная 14 ремесел, Петр научился кораблестроению и морскому делу, познакомился с армией и флотами великих держав, их организацией и инфраструктурой. Он познакомился со многими европейскими государствами и их окружением, изучил «европейский политик».
Поездка с «Великим посольством» доказала невозможность создания антитурецкого союза с участием России. Но именно тогда Петр получил предложение саксонского курфюста и польского короля Августа II о союзе против Швеции и это изменило внешнюю политику России. Главной задачей для нее стало пробиться к морю на Западе.
При свидании Петра Первого с Августом Вторым в Раве царь обещал начать войну со Швецией – но только по завершении русско-турецкой войны. 3 июля 1700 года русско-турецкий мирный договор был подписан. За год до этого в Преображенском Россия тайно примкнула к антишведскому союзу, договорившись с Саксонией и Данией. Этот союз долго оставался тайной для шведской дипломатии. 1 декабря 1698 года Петр Первый отправил Карлу XII письмо:
«С вашим королевским величеством имеем мы, великий государь, наше царское величество, сердечное желание поддерживать искреннюю дружбу и верное соседство и желаем, чтобы наша дружба ежедневно возрастала обоюдным доброхотством и чтобы она постоянно увеличивалась, о чем мы везде и во всякое время стараться будем».
Война на русском направлении была невыгодна шведам. В преддверии начинавшейся в Европе войны за испанское наследство Швеция осталась без военной и финансовой поддержки Франции. В 1696–1697 годах в Прибалтике прошла моровая болезнь и начался голод, а именно Прибалтика была главной житницей Швеции. Прибывши в Москву в связи с восшествием на престол короля Карла XII в 1699 году Шведское посольство настойчиво требовало подтверждения так невыгодных для России Столбовского 1617 и Кардисского договора 1661 года.
Русские дипломаты затягивали переговоры, а английские дипломаты пытались сорвать мирные переговоры России и Турции, тем самым удерживая Турцию от вмешательства в борьбу за испанское наследство. Российский посол в Турции Е. Украинцев писал из Стамбула Петру:
«Послы английский и голландский во всем держали крепко турскую оборону и больше хотят им всякого добра, нежели тебе, великому государю. Торговля английская и голландская корабельная в турском государстве исстари премногая и пребогатая, и что у тебя, государя, завелось морское корабельное строение и плавание под Азовом и у Архангельского города, и тому они завидуют, и того ненавидят, чая себе от того в морской своей торговле великой помешки».
Сепаратное русско-турецкое перемирие все же было подписано 3 июля 1700 и граница между Россией и Турцией прошло по Днепру. Россия, наряду с потерей Азова и Таганрога, добилась и отмены «дач» крымскому хану.
Теперь война Швеции и союзников была неизбежна. Великий русский историк В. Ключевский писал:
«Преобладание Швеции тяжелым гнетом ложилось особенно на государства, близкие к Балтийскому морю, на Данию, Польшу и Московию. Для Дании Швеция создала под боком у нее непримиримого врага, герцога шлезвиг-гольштейнского, которому она покровительствовала. У Польши Швеция в XVII веке успела значительно урезать территорию, захватив Лифляндию, а еще раньше Эстляндию. Обе страны чувствовали себя обобранными и обиженными с шведской стороны и искали третьего союзника в Московии, считавшей себя тоже обобранной и обиженной, без Ингрии и Карелии».
У всех союзников были свои собственные цели. Дания хотела вернуть себе территории, захваченные Швецией в 1643–1660 года и обезопасить свои южные границы и шведского союзника – герцога Голштейн-Готторпского. Саксонский курфюст и польский король Август II Сильный хотел вернуть Польше Лифляндию – это было одним из условий избрания его на польский трон. Россия жаждала Балтику, она хотела возвращения древних русских Ингрии и Карелии.
Силы союзников были намного больше шведских, но шведская армия считалась лучшей и опытнейшей в Европе. Русский историк П. Андрианов писал в 1909 году:
«Нужно было вступить в борьбу с наиболее могущественной тогда воинственной державой в Европе. Швеция, скромно приютившаяся ныне в уголке Европы на Скандинавском полуострове, была грозою соседних стран.
Шведская армия была образцовой во всех отношениях. Закаленные суровой северной природой, шведские воины были мужественны и хладнокровны. Со спокойной уверенностью бились они с врагами. В рядах армии царила железная дисциплина. Шведский воин был неприхотлив и вынослив. Частые войны с соседями закалили шведов. Много искусных в ратном деле начальников насчитывалось в рядах армии. Религиозные шведы были преданы своим королям.»
Несмотря ни на что 19 августа 1700 года с Постельного крыльца в Кремле был торжественно провозглашен царский указ:
«Великий государь указал: за многие неправды свейского короля и в особенности за то, что во время государева шествия через Ригу от рижских жителей чинились ему многие противности и неприятства, идти на свейские города ратным людям войною с фельдмаршалом и адмиралом Ф. А. Головиным. В полку его быть всем стольникам, стряпчим, дворянам московским и жильцам, кроме тех московских чинов, которые писаны в ученье ратного строя. Да с ним же быть на той службе генералам А. М. Головину, А. А. Вейду и князю А. М. Реинину с пехотными полками».
19 августа Петр Первый отдал приказ войскам идти к Нарве. Началась Северная война, длившаяся 21 год и имевшая грандиозные последствия для Московского царства, ставшего Российской империей. Все теперь зависело от Петра Первого, до обьявления которого Великим было еще более двадцати лет.
В. Ключевский писал в начале XX века:
«Весь смысл русской истории сжимался в один вопрос – о значении деятельности Петра, ставшей камнем, на котором оттачивалась русская историческая мысль более столетия».
Современник Петра мыслитель Феофан Прокопович говорил: «Всю Россию, каковая уже есть, сделал и создал».
Великий русский ученый М. В. Ломоносов писал в 1755 году в «Похвальном слове Петру Великому»: «Я в поле меж огнем; я в судных заседаниях меж трудными рассуждениями; я в разных художествах между многочисленными махинами; я при строении городов, пристаней, каналов, между бесчисленным народа множеством. Я меж стенанием валов Белого, Черного, Балтийского, Каспийского моря и самого океана духом обращаюсь.
Везде Петра Великого я вижу в поте, в пыли, в дыму, в пламени. Я не могу сам себя уверить, что один везде Петр, не многие; и не краткая жизнь, но лет тысяча. С кем сравню великого государя!
Ежели человека, Богу подобного по нашему понятию, найти надобно, кроме Петра Великого не обретаю».
Русский историк-оппозиционер М. М. Щербатов писал, что без Петра Россия прошла бы путь, пройденным с Великим, не менее, чем за два века.
Автор «Истории государства Российского» Н. Н. Карамзин писал: «Как Спарта без Ликурга, так Россия без Петра не могла бы прославиться».
Современник Н. Н. Карамзина философ П. Я. Чаадаев говорил, что без деятельности Петра Первого Россия стала бы провинцией Швеции.
«Колокол» российского революционного идеолога середины XIX века А. И. Герцена называл Петра Первого «истинным представителем революционного принципа, скрытого в русском народе, коронованным революционером».
Великий историк С. М. Соловьев писал в «Публичных чтениях о Петре Великом»: «Необходимость движения на новый путь была сознана. Обязанности при этом определились: народ поднялся и собрался в дорогу; но кого-то ждали. Ждали вождя – вождь явился. В России один человек, одаренный небывалою силой, взял в свои руки направления революционного движения, и этот человек был прирожденный глава государства».
Советские историки середины XX века подробно изучили историю великих побед Петра. Б. Стельпуховский писал в своей работе «Северная война»:
«Исход Северной войны имел колоссальное значение для дальнейшего развития России. После войны Россия стала играть огромную роль в международной политической жизни, превратившись в одно из могущественных государств Европы. В ходе этой войны Петр I создал русскую регулярную армию и военно-морской флот, разработал основы русского военного искусства, которые в течение долгого времени – до Румянцева и Суворова – были тем фундаментом, на котором строилась, обучалась и воспитывалась русская армия. Созданные им русская армия и военно-морской флот менее чем за четверть века достигли таких результатов, для достижения которых многим наиболее передовым странам Западной Европы понадобились десятки и сотни лет.
Положив в основу многовековой военный опыт своего народа, усвоив все лучшее из опыта европейских армий, Петр I повел русское военное искусство самостоятельным путем и во многом опередил военную науку Западной Европы. Полководческое искусство Петра для своего времени было самым передовым».
В.Д. Верходубов писал в своей работе «Полководческое искусство Петра Первого»:
«Петр I создал и разработал основы военного искусства, стратегию и тактику регулярной армии, систему воспитания и обучения войск, то есть ту новую военную организацию, которая принципиально отличалась от наемных армий Запада и была более передовой и прогрессивной по сравнению с ними.
Лишь в первой четверти XVIII века, при Петре Первом, создается единая система русских вооруженных сил».
Побеждать предстояло сильнейшего – или потерять страну. Петр победил, спас и поднял страну – и стал Великим.
Российский военный историк В. А. Панов писал в середине XX века в своей работе «Петр I как полководец»:
«Военная мощь – первое и главное средство заставить уважать честь и достоинство великого народа. Петр создает регулярную армию, строит большой флот, захватывает побережья Балтики и Каспия, «возводит Россию в ранг европейской державы».
«Инфартерия» Петра «в бореньях силы напрягая», «мужала с его гением», научилась побеждать и на суше, и на море, поражать врага в его собственных пределах.
Морской флот, выращенный, взлелеянный с помощью большого мастерства, невиданной энергии «вечного работника на троне», не боялся первых мореходов той эпохи – англичан и шведов.
Артиллеристы, инженеры, бравшие у неприятеля крепость за крепостью, играли значительную роль в обороне родины от подступов «страшного своей загадочностью врага».
Военные историки Запада не знают Петра, совсем не упоминают его имени наряду с великими полководцами мира. Между тем, слова Сийеса, сказанные в свое время про Наполеона:
– «Это человек, который умеет все делать,
который может все делать,
который хочет все делать,» – вполне применимы и к Петру.
Петра Первого как полководца отличают:
1) Всесторонность в результате большого развития творческой стороны ума;
2) Тщательное, до последних деталей, изучение, теоретическое и практическое всех без исключения отраслей военного дела;
3) Уменье быстро разбираться в трудных и сложных вопросах, не теряться при самых критических положениях;
4) Сочетание решительности и осторожности при стратегических расчетах и при ведении боя. Совокупность этих качеств не всегда встречается даже у великих полководцев мира.»
Петр требовал больших денег и крайне напряженного труда, возвел Россию в ранг европейских держав, но он заставил работать всех – и дворян, и купцов, и крестьян, как работал сам, «не щадя живота», исключительно на благо своей великой родины.
А положение его великой родины было почти ужасающим.
Часть I. Московское царство и его войско до Петра Великого
Великий киевский князь Юрий Долгорукий в 1157 году был отравлен в Киеве и его сын Андрей Боголюбский ушел в унаследованную им Владимиро-Суздальскую землю. В Княжестве появилась своя митрополия, стала вестись летопись. Безопасность территории, удобный торговый путь по Волге способствовал развитию Владимирской Руси. Избрание на стол во Владимире в июне 1157 года внука Владимира Мономаха Андрея Боголюбского – это дата, знаменующая официальный акт создания самостоятельного государственного образования, ставшего политическим центром Русской земли.
Киевская Русь, как государственное образование, распалась. Самостоятельными государствами стали Киевщина, Волынь, Галич, Чернигов, Смоленск, Турово-Пинская Земля, обособился Новгород.
После убийства в 1174 году князя Андрея Боголюбского в результате длительной междоусобной борьбы Великим Владимирским князем стал сын Юрия Долгорукова Всеволод Большое Гнездо.
Новый владимиро-суздальский князь с киевскими, смоленскими, рязанскими и муромскими князьями несколько раз ходил в Волжско – Камскую Булгарию, вмешивался в дела Рязанского и Черниговского княжества, совершил победоносный поход на половцев. Используя боярскую рознь в Новгороде, Всеволод подчинил его своей власти и новгородцы сами просили у него князей. Со времени основания князем Владимиром Мономахом в 1108 году мощной крепости Владимир на реке Клязьме, во Владимиро-Суздальской земле в 1152 году выросли Переяславль-Залесский и Юрьев-Польский, в 1154 году – Дмитров, в 1147 году – Москва. Ростов и Суздаль были известны с IX века, Углич – с X века, Ярославль и Тверь – с XI века. Всеволод стал не только носителем верховной власти в стране, но и ее наследственным владельцем.
После смерти Всеволода в 1212 году среди его детей не сразу нашлась личность его масштаба и Княжество распалось почти мгновенно. Резня князей и распад государства предопределили поражение русских княжеств в войне с татаро-монголами. Большие силы оттягивали и защита земель от крестоносной агрессии.
Перед татаро-монгольским нашествием Северо-Восточная Русь состояла из Владимирского, Ростовского, Ярославского, Переяславского, Угличского, Юрьевского, Суздальского, Стародубского, Галицкого, Дмитровского, Костромского, Городецкого, Белозерского княжеств, Новгородской и Псковской земли. В Москве сидел наместник владимирского князя.
4 марта 1238 года на реке Сити русские войска во главе с великим князем владимирским Юрием Всеволодовичем были разгромлены татаро-монгольским войском внука Чингизхана хана Батыя. После татаро-монгольского нашествия русские князья теперь должны были подтверждать свои права на княжеские столы ханскими ярлыками, обладание которыми давало им всю полноту власти над уделом. За ярлык татаро-монголы брали подарки, а все княжества платили в столицу монголов Сарай ежегодную дань, в основном серебром, которое обычно давал Новгород. Главный ярлык выдавался на великое владимирское княжение, за обладание которым шла непрекращающаяся борьба между конкурирующими князьями.
В 1238 году великим владимирским князем стал сын Всеволода Большое гнездо Ярослав Всеволодович, отец Александра Невского. Сбор дани – ордынский выход – контролировали баскаки – уполномоченные представители монгольских ханов в завоеванных землях, имевшие многочисленный штат. Баскаки переписывали население, даже набирали войско для нужд хана, занимались устройством почтовых сообщений для сбора и доставки дани в Сарай – столицу Золотой Орды.
Ярославу Всеволодовичу удалось сохранить государственность Северо-Восточной Руси. Действия Ярослава Всеволодовича позволили удержать верховную власть в самом большом из 14 северо-восточных княжеств и даже присоединить к Владимиру Переяславль, а также успешно отбивать агрессию на Русь войск Тевтонского ордена, Швеции и Дании, первые боевые столкновения с которыми начались в 1213 году. В битве 1234 года на реке Эмбах переяславские, владимирские, новгородские и псковские полки уничтожили большое крестоносное войско. Ярослав Всеволодович, которого сопровождал четырнадцатилетний сын Александр, искусно загнал рыцарей на лед, заранее «подготовленный» перед боем. Лед под крестоносцами подломился и «множество их утопло». До Ледового побоища оставалось восемь лет.
Бои со шведами, тевтонцами, датчанами и литовцами князь Ярослав вел ежегодно весь период своего княжения. Татары не помогали, но может быть из-за побед Ярослава он смог удержать власть и спасти княжества Северо-Восточной Руси от уничтожения, как это случилось с завоеванной татаро-монголами Волжской Булгарией. Условия государственного существования в татаро-монгольской империи были разными – в некоторых завоеванных государствах полностью уничтожилась политическая элита, в других сохранялась старая администрация, вера, войско, законы, обычаи, культура, сохранились условия для самостоятельного исторического развития. Северо-Восточная Русь даже не стала улусом Золотой Орды, не было этнических чисток, демографической ассимиляции. Ярослав Всеволодович избежал второго, возможно смертельного, Батыева погрома, отразив от западных рубежей крестоносную армию.
В 1245 году Ярослава Всеволодовича вызвали в имперскую столицу Карокорум и там отравили. В столице Чингизхана боялись его тесных связей с Бату-ханом, хозяином улуса Джучи, с 1266 года ставшего Золотой Ордой. Сохранились и подложные письма князю от Ватикана с призывами о союзе против татаро-монголов – они «попали» в руки ханской администрации. Ответов князя не было. Их и не искали.
Вставший во главе Северо-Восточной Руси Александр Невский свой азиатский выбор сделал уже после побед на Неве и Чудском озере, после первой поездки в Сарай в 1246 году. Он понял, что в другом случае Русское государство просто исчезнет с карты мира. Свой выбор он подтвердил в 1252 году, отказавшись от предложения римского папы воевать с татаро-монголами, сменив православную веру на католическую. Он знал двуличность папской политики, подставлявшей Русь под стрелы Золотой Орды с целью ее дальнейшего захвата. Он помнил о письмах Рима в Карокорум, погубивших его отца. Он знал цену «дружбы» с крестоносцами, практиковавшими на завоеванных территориях практику выжженной земли.
Киевская Русь, как государственное образование, распалась. Самостоятельными государствами стали Киевщина, Волынь, Галич, Чернигов, Смоленск, Турово-Пинская Земля, обособился Новгород.
После убийства в 1174 году князя Андрея Боголюбского в результате длительной междоусобной борьбы Великим Владимирским князем стал сын Юрия Долгорукова Всеволод Большое Гнездо.
Новый владимиро-суздальский князь с киевскими, смоленскими, рязанскими и муромскими князьями несколько раз ходил в Волжско – Камскую Булгарию, вмешивался в дела Рязанского и Черниговского княжества, совершил победоносный поход на половцев. Используя боярскую рознь в Новгороде, Всеволод подчинил его своей власти и новгородцы сами просили у него князей. Со времени основания князем Владимиром Мономахом в 1108 году мощной крепости Владимир на реке Клязьме, во Владимиро-Суздальской земле в 1152 году выросли Переяславль-Залесский и Юрьев-Польский, в 1154 году – Дмитров, в 1147 году – Москва. Ростов и Суздаль были известны с IX века, Углич – с X века, Ярославль и Тверь – с XI века. Всеволод стал не только носителем верховной власти в стране, но и ее наследственным владельцем.
После смерти Всеволода в 1212 году среди его детей не сразу нашлась личность его масштаба и Княжество распалось почти мгновенно. Резня князей и распад государства предопределили поражение русских княжеств в войне с татаро-монголами. Большие силы оттягивали и защита земель от крестоносной агрессии.
Перед татаро-монгольским нашествием Северо-Восточная Русь состояла из Владимирского, Ростовского, Ярославского, Переяславского, Угличского, Юрьевского, Суздальского, Стародубского, Галицкого, Дмитровского, Костромского, Городецкого, Белозерского княжеств, Новгородской и Псковской земли. В Москве сидел наместник владимирского князя.
4 марта 1238 года на реке Сити русские войска во главе с великим князем владимирским Юрием Всеволодовичем были разгромлены татаро-монгольским войском внука Чингизхана хана Батыя. После татаро-монгольского нашествия русские князья теперь должны были подтверждать свои права на княжеские столы ханскими ярлыками, обладание которыми давало им всю полноту власти над уделом. За ярлык татаро-монголы брали подарки, а все княжества платили в столицу монголов Сарай ежегодную дань, в основном серебром, которое обычно давал Новгород. Главный ярлык выдавался на великое владимирское княжение, за обладание которым шла непрекращающаяся борьба между конкурирующими князьями.
В 1238 году великим владимирским князем стал сын Всеволода Большое гнездо Ярослав Всеволодович, отец Александра Невского. Сбор дани – ордынский выход – контролировали баскаки – уполномоченные представители монгольских ханов в завоеванных землях, имевшие многочисленный штат. Баскаки переписывали население, даже набирали войско для нужд хана, занимались устройством почтовых сообщений для сбора и доставки дани в Сарай – столицу Золотой Орды.
Ярославу Всеволодовичу удалось сохранить государственность Северо-Восточной Руси. Действия Ярослава Всеволодовича позволили удержать верховную власть в самом большом из 14 северо-восточных княжеств и даже присоединить к Владимиру Переяславль, а также успешно отбивать агрессию на Русь войск Тевтонского ордена, Швеции и Дании, первые боевые столкновения с которыми начались в 1213 году. В битве 1234 года на реке Эмбах переяславские, владимирские, новгородские и псковские полки уничтожили большое крестоносное войско. Ярослав Всеволодович, которого сопровождал четырнадцатилетний сын Александр, искусно загнал рыцарей на лед, заранее «подготовленный» перед боем. Лед под крестоносцами подломился и «множество их утопло». До Ледового побоища оставалось восемь лет.
Бои со шведами, тевтонцами, датчанами и литовцами князь Ярослав вел ежегодно весь период своего княжения. Татары не помогали, но может быть из-за побед Ярослава он смог удержать власть и спасти княжества Северо-Восточной Руси от уничтожения, как это случилось с завоеванной татаро-монголами Волжской Булгарией. Условия государственного существования в татаро-монгольской империи были разными – в некоторых завоеванных государствах полностью уничтожилась политическая элита, в других сохранялась старая администрация, вера, войско, законы, обычаи, культура, сохранились условия для самостоятельного исторического развития. Северо-Восточная Русь даже не стала улусом Золотой Орды, не было этнических чисток, демографической ассимиляции. Ярослав Всеволодович избежал второго, возможно смертельного, Батыева погрома, отразив от западных рубежей крестоносную армию.
В 1245 году Ярослава Всеволодовича вызвали в имперскую столицу Карокорум и там отравили. В столице Чингизхана боялись его тесных связей с Бату-ханом, хозяином улуса Джучи, с 1266 года ставшего Золотой Ордой. Сохранились и подложные письма князю от Ватикана с призывами о союзе против татаро-монголов – они «попали» в руки ханской администрации. Ответов князя не было. Их и не искали.
Вставший во главе Северо-Восточной Руси Александр Невский свой азиатский выбор сделал уже после побед на Неве и Чудском озере, после первой поездки в Сарай в 1246 году. Он понял, что в другом случае Русское государство просто исчезнет с карты мира. Свой выбор он подтвердил в 1252 году, отказавшись от предложения римского папы воевать с татаро-монголами, сменив православную веру на католическую. Он знал двуличность папской политики, подставлявшей Русь под стрелы Золотой Орды с целью ее дальнейшего захвата. Он помнил о письмах Рима в Карокорум, погубивших его отца. Он знал цену «дружбы» с крестоносцами, практиковавшими на завоеванных территориях практику выжженной земли.