Тут следует отметить один важный момент. В 90-х гг. XX в. многие литовские и украинские историки стали утверждать, что польские и литовские войска освободили русские земли от татарского ига. На самом же деле после перехода Галичины к Польше дань татарам платилась в том же объеме. Так, папа Иннокентий VI в 1357 г. в булле к польскому королю Казимиру упрекал его в том, что с отнятых у «схизматиков» земель Казимир уплачивает дань «татарскому королю».[27]
Глава 5
Глава 5
ОЛЬГЕРД – ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ЛИТОВСКИЙ
Великий литовский князь Гедимин (г. пр. 1315–1340) имел семерых сыновей:[28] Монвида (ум. 1340), Нариманта (1277–1348), Ольгерда (1296–1377), Кейстута (1298–1381), Корьята (ум. 1390), Любарта (1312–1397) и Евнута (Евнутия) (1317–1366).
Официальных жен у Гедимина было две. По одной версии первой женой была Винда, дочь жмудского бортника Виндиминда, а второй – Ольга Всеволодовна, княжна Смоленская (или Ольга Глебовна, княжна Рязанская). По другой версии первой женой была Ольга Всеволодовна, княжна Смоленская, а второй – Евна Ивановна Полоцкая.
Нетерпеливый читатель спросит, а какое отношение к войнам имеет этот длинный перечень родственных связей? Увы, без знания родословных правящих династий нельзя понять большинство феодальных войн, той же Столетней войны, Войны Алой и Белой розы в Англии, гражданской войны на Руси времен Василия Темного и т. д.
Тот факт, что у Гедимина одна или обе жены были русскими, означает, что он принял православие: выдача княжьей дочери за язычника была невозможна на Руси. Другой вопрос, что Гедимин и его потомство, тот же Ольгерд, относились к смене вер очень спокойно и производили их по мере надобности. Нужно жениться или заключить союз с соседом – выполняли христианские обряды; нужна поддержка местной знати – начинали публично выполнять языческие обряды.
Формально все сыновья Гедимина были крещены и имели православные имена. Так, Наримонт был Глебом, Ольгерд – Александром, Корьят – Михаилом и т. д. Немцы уже с XIV в. стали называть Вильно[29] «русским городом», а польские хронисты – «столицей греческого [православного] отщепенства».
Большинство сыновей Гедимина женились на русских княжнах, а позже их потомки служили как польским королям, так и московским великим князьям. Так, от Монвида пошли такие известные на Руси фамилии, как Хованские, Корецкие, Голицыны, Куракины, Булгаковы, Щенящевы. От Ольгерда – князья Чарторыские, Несвижские, Трубецкие, Вишневецкие и др.
Первый поход Ольгерда на Русь состоялся в 1341 г., тогда он подошел к Можайску, сжег посад, но взять города не смог.
Великий князь литовский Ольгерд
В 1340 г. умер великий князь Гедимин. Вопреки феодальному праву его место занял младший сын Евнут (в русских летописях Евнутий). По словам литовского летописца, старшие братья Ольгерд и Кейстут вступили в сговор, чтобы выгнать брата из Вильно. Однако Ольгерд, шедший из Витебска, не успел, и Кейстут один напал на Вильно и ворвался в город. Евнут бежал в горы, но отморозил ноги и попал в плен. Его доставили к Кейстуту, который тотчас отправил гонца к Ольгерду, чтобы тот шел скорее, поскольку Евнут уже в его руках. Когда Ольгерд прибыл, Кейстут сказал ему: «Тебе следует быть великим князем в Вильне, ты старший брат, а я с тобою буду жить заодно».
Ольгерд стал княжить в Вильно, а Евнуту дал Изяславль. Потом братья Ольгерд и Кейстут договорились между собой, чтобы всем слушаться старшего брата Ольгерда, и условились, что, если добудут город или волость, все делить пополам и «жить до смерти в любви, не мыслить лиха одному на другого». Оба брата сдержали клятву.
Князь Трокский Кейстут Гедиминович
По словам же московского летописца, Ольгерд и Кейстут внезапно напали в Вильно на своих братьев Нариманта и Евнута. Наримант бежал в Орду, а Евнут – в Псков, оттуда в Новгород, из Новгорода в Москву, к преемнику Ивана Калиты князю Симеону Гордому, в 1346 г. был крещен и назван Иваном.
В 1349 г. Ольгерд послал своего брата Корьята к ордынскому хану Чанибеку просить у него помощи против Симеона Гордого. Московский князь, узнав об этом, послал немедленно сказать хану: «Ольгерд опустошил твои улусы (юго-западные русские волости) и вывел их в плен. Теперь то же хочет сделать и с нами, твоим верным улусом, после чего, разбогатевши, вооружится и на тебя самого». Хан понял справедливость слов Симеона, велел схватить Корьята и выдал его московскому князю. Ольгерд на время присмирел и отправил в Москву послов с богатыми дарами и челобитной, прося освободить брата. В конце концов Симеон согласился.
Особую роль во внешней политике Литвы в XIV в. играло Великое Тверское княжество, с которым Литва имела стоверстную границу. Ржева (Ржев), Зубцов и Холм были тверскими пограничными городами.
Зимой 1320/21 г. великий князь Тверской Дмитрий Михайлович Грозные Очи женился на дочери великого князя Гедимина Марте, а в начале 1351 г. Ольгерд, ставший после смерти своего отца в 1345 г. великим князем Литовским, попросил руки Ульяны Холмской, дочери великого князя Александра Михайловича, племянника Дмитрия Грозные Очи. Холмской ее прозвали, поскольку она жила при дворе своего брата Всеволода Александровича, удельного князя Холмского, вассала великого князя Тверского.
Тем не менее прочного мира между Литвой и Тверским княжеством достичь не удалось. В 1356 г. литовцы напали на городок Ржеву и захватили его. В том же году умер Василий Александрович Брянский, князь Смоленский, сын смоленского князя Александра Глебовича. Брянск тогда входил в состав Смоленского княжества, а кроме того, князь Василий Александрович имел на Брянск ярлык от татарского хана Ианнибека. Но Ольгерд, воспользовавшись смертью брянского князя, внезапно напал на город и взял его. Иван, сын Василия Александровича, был взят в плен и увезен в Литву, где и умер (или был убит). Забегая вперед, скажу, что отбить Брянск у литовцев удалось лишь в 1500 г. Ивану ІІІ.
В 1358 г. объединенное тверское и можайское войско (замечу, что можайский князь был вассалом Москвы) отбило Ржеву у литовцев. Но в следующем году сын Ольгерда Андрей вновь захватил город. В 1360 г. сам Ольгерд приезжал инспектировать управление Ржевы.
А теперь из северо-западной Руси мы обратимся на юг, к Киеву. Письменных источников, как уже упоминалось, рассказывающих о Киевской земле в четырнадцатом столетии, почти нет. Есть только краткие упоминания в русских летописях, что в 1331 г. в Киеве правил князь Федор и там сидел татарский баскак. Литовские летописи молчат о Киеве, но в подробном списке земель, разделенных в 1345 г. сыновьями Гедимина, ни Киев, ни его окрестные города не фигурируют. Из этого можно сделать однозначный вывод, что в 30– 40-х гг. XIV в. Киев Литве не принадлежал.
Как уже говорилось, в 1299 г. из Киева во Владимир бежал митрополит Максим. В княжение Ивана Калиты митрополит Петр[30] переехал в Москву. В составе Великого княжества Литовского было много областей с русским православным населением, да и многие литовцы, особенно в городах, приняли православие. Ольгерд не собирался менять православную веру на католическую. Как писал академик Р.Г. Скрынников, «когда к Ольгерду в Вильнюс явились послы с Запада и предложили ему принять католичество, они услышали насмешливый ответ: Литва готова принять католичество при условии освобождения всех старых литовских земель, захваченных крестоносцами. Ордену предложили переселиться на земли татарской Орды с тем, чтобы обратить в католичество татар, а заодно и русских».[31] Так, при Ольгерде около половины жителей Вильно были православными. Надо ли говорить, что Ольгерд не желал иметь православное духовенство, подчиненное Москве.
И вот весной 1353 г. в Москве почти одновременно умерли от чумы князь Симеон Гордый и митрополит Феогност. Новый московский князь Иван II Красный решил поставить митрополитом племянника Феогноста Алексея родом из бояр Бяконтов, верно служивших Москве. Алексей по обычаю отправился в Царьград на утверждение к константинопольскому патриарху. Но Ольгерд оказался проворнее и отправил туда своего кандидата Романа. По одной из версий до пострига Роман был тверским боярином. Роман прибыл к патриарху первым и был поставлен на русскую митрополию. Причиной этого стали как дары литовцев, так и неверные сведения, полученные в Царьграде о том, что на Руси после смерти Симеона начались усобицы.
Но вот приехал из Москвы Алексей, и греческое духовенство оказалось в затруднительном положении. Московские дары были богаче литовских, да и ссориться с Москвой явно не входило в планы патриарха. Поэтому он недолго думая поставил митрополитом и Алексея. «Сотворился мятеж во святительстве, чего прежде никогда не бывало на Руси. От обоих митрополитов начали являться послы к областным владыкам, и была везде тяжесть большая священническому чину», – говорит летописец.
Когда Алексей прибыл в Москву, Роман отправился в Литовскую и Волынскую земли, но Алексей, посвященный в митрополиты Киевские и всея Руси, не мог отказаться от Киева и в 1358 г. поехал туда. Когда же через год Алексей вернулся в Москву, Роман приехал в Тверь. Тамошний владыка (архиепископ) Федор не захотел даже видеть Романа, а князья и бояре, напротив, приняли его с почестями. Особенно хорошо принял Романа холмский князь Всеволод Александрович.
Наконец Алексей отправил послов в Царьград с жалобой патриарху на Романа. В июле 1361 г. Святейший собор подтвердил права Алексея на Киев и отправил туда послов. В это время Роман умер, и на этом церковные интриги Ольгерда прекратились.
Летописец в Густинском своде сделал запись за 1362 г.: «В лето 6870. Ольгерд победил трех царьков татарских и с ордами их, си есть Котлубаха, Качзея (Качбея), Дмитра, и оттоли от Подоли изгнал власть татарскую. Сей Ольгер и иные Русские державы в свою власть принял, и Киев под Федором князем взял, и посадил в нем Владимира сына своего, и начал на сими владеть, им же отцы его дань давали».
Из этого текста явствует, что в 1362 г. под урочищем Синие Воды[32] рать Ольгерда разбила войска трех местных татарских князьков. Правда, тут возникают большие сомнения насчет третьего князька, Дмитра. Судя по имени, он был русским и скорее всего командовал не татарами, а киевской дружиной.
Замечу, что Ольгерд очень удачно выбрал время похода на Киев. Со смертью хана Бирдинбека в 1359 г. в Золотой Орде началась «большая замятия», как выразился русский летописец. Все двадцать последующих лет шла непрерывная междоусобная война, в которой участвовало не менее двадцати претендентов на ханский престол.
Победа у Синих Вод позволила Ольгерду захватить Киев и посадить там своего сына Владимира Омелько. При этом Владимир Ольгердович сохранял вассальную зависимость от татар. Неопровержимым доказательством этого является татарская тамга на киевских монетах Владимира Ольгердовича. На дошедших до нас монетах этого периода можно установить три или четыре различных типа тамги, что указывает на достаточно продолжительное время зависимости Киева от ханов, поскольку тамга могла изменяться только со сменой ханов. Когда Киев избавился от татарской зависимости, точно неизвестно, но крайним сроком можно считать время нападения хана Тохтамыша (1395). Любопытна позднейшая грамота крымского хана Менгли-Гирея (1466–1513), где говорилось: «…великие цари, дяды наши, и великий царь Ачжи-Кгирей [Хаджи-Девлет-Гирей], отец наш, пожаловали Киевом, в головах, и многие места дали великому князю Витовту».
О занятии Ольгердом Киева и присоединении его к Великому княжеству Литовскому в советских учебниках по истории (как школь – ных, так и университетских) говорилось коротко и неясно. Мол, польско-литовские феодалы захватили русские земли, пользуясь раздробленностью северо-западных русских княжеств, находившихся под татаро-монгольским игом.
Между тем нельзя путать литовских князей XIV в. с польскими панами XVII в. В XIV в. не было фанатичных ксендзов и зверских расправ их с православными, поэтому русское население как в Киеве, так и в Брянске и Ржеве относилось к литовским завоевателям достаточно спокойно. Ну вошел в Киев православный князь Ольгерд-Александр с дружиной, которая более чем наполовину состояла из православных, а остальные были язычниками. Большого погрома в Киеве не было, а после ухода Ольгерда все в городе осталось по-прежнему. Владимир Ольгердович с дружиной охранял город, брал умеренную дань и особенно не вмешивался ни в хозяйские, ни в церковные дела города.
Заметим, что родной брат Владимира, Андрей Ольгердович, отправился в Псков и сталя псковским князем. Конечно, статусыпсковского и киевского князей различны, но этот факт хорошо показывает отношение русских к литовским князьям.
Наконец, вспомним нашествие в 1389 г. хана Тохтамыша на Москву. Величайший полководец Дмитрий Донской, услышав о приближении хана, бросил столицу и отправился в Вологду «собирать полки». Как тараканы во все стороны рванули родственники князя, митрополит Киприан и ближние бояре московские. Сравнение «как тараканы» не является авторской гиперболой. Киприан бежал не разбирая дороги и оказался в Твери, с князем которой враждовал Дмитрий Донской, за что впоследствии и попал в опалу к великому князю. Так москвичи остались без князя и вынуждены были позвать литовского князя Остея, который храбро оборонял Москву. Тохтамышу удалось взять столицу лишь обманом. Любопытно, как развивались бы события, если бы Остей отстоял Москву?
Киевское княжество на несколько десятилетий стало владением Ольгердовичей – Александра Владимировича (ум. 1455) и Семена Александровича (ум. 1471). После 1471 г. Киевское княжество упразднилось, и в Киеве правил наместник великого князя Литовского.
По крови православные литовские князья были больше чем наполовину Рюриковичи. Да и само войско Ольгерда, вошедшее в Малороссию, больше чем наполовину состояло из жителей Белой Руси – Витебского, Минского, Гродненского и других княжеств. Сами же коренные «литовские феодалы» практически не интересовались пахотными землями Малороссии, их куда больше привлекали охота и бортничество.
Замечу, что между литовскими князьями и их русскими подданными не было языкового барьера. Дело в том, что официальный язык в Великом княжестве Литовском в XIV в. был… русский. Точнее, диалект древнерусского языка, который был принят на землях, в настоящее время входящих в состав Республики Беларусь. Так что можно по-другому сказать, что они говорили на древнебелорусском языке. Но подчеркиваю, что это личное мнение автора. Я обращался в Институт русского языка в Москве, но внятного ответа на вопрос, чем отличались языки районов Киева, Москвы и Минска в XIV в., так и не получил.
Однако, судя по текстам дошедших до нас официальных документов, а также по свободному общению жителей этих районов, можно сделать однозначный вывод, что в XIII–XVI вв. жители Пскова свободно, без переводчика могли общаться с жителями Киева или Полоцка. К примеру, донские казаки десятки раз ходили в совместные походы с запорожцами, сотни казаков с Дона месяцами жили в Сечи и наоборот. И нет сведений о том, чтобы им когда-либо требовались переводчики.
Таким образом, можно сказать, что официальным языком Великого княжества Литовского для большинства его населения был русский язык,[33] или, как тогда называли, «русская мова».
На мой взгляд, существенная разница в московском, белорусском и украинском языках появилась в конце XVI в. И эти различия в значительной мере связаны с принятием католичества и ополячиванием дворянства Великого княжества Литовского. Дворяне перешли на польский язык, а тот в свою очередь в XIII–XVI вв. оказался под сильным воздействием латинского, немецкого и французского языков. Соответственно язык москалей впитал сотни татарских слов. Я умышленно говорю про московский язык, поскольку в том же XV в. москвичи и новгородцы понимали друг друга, но их речь существенно различалась.
Таким образом, переход приднепровской Руси под власть литовского князя практически никак не отразился на быте, вере и всем укладе жизни ее жителей. Приднепровьем правили князья боковых ветвей Рюриковичей и некоторые Гедиминовичи, причем последние очень быстро обрусевали. Между прочим, сыновья Ольгерда-Александра – Андрей, князь Трубчевский, и Дмитрий Корибут, князь Северский, – со своими дружинами бились с ханом Мамаем на Куликовом поле под началом Дмитрия Донского. Дмитрий Корибут стал зятем князя Олега Рязанского. В XIX в. один русский историк остроумно заметил: «Победила не Литва, а ее название».
Но вернемся к князю Ольгерду. Дела киевские не очень отвлекали его отдел тверских. В 1367 г. великий князь Московский Дмитрий Иванович (еще не Донской) начал притеснять великого князя Тверского Михаила Александровича. Михаил не имел достаточных сил для борьбы с Москвой и поехал в Литву к своему зятю Ольгерду за помощью.
Отъездом князя воспользовались его вассалы – дядя, кашинский князь Василий Михайлович, и двоюродный брат, князь Дорогобужский Еремей (Иремия) Константинович. Князь Василий с сыном Михаилом, князем Еремеем и «со всею силою кашинскою и с полками московскими» подступил к Твери и осадил ее. Взять город не удалось, но окрестности Твери на правом берегу Волги были основательно разграблены.
Московская рать ушла, а через несколько дней явился князь Михаил Александрович «с полками литвы». Он разгромил Дорогобужский уезд, сами князья бежали, а Михаилу удалось захватить в плен их жен, бояр и слуг. После чего тверской князь отправился со своей и литовской дружинами к Кашину. Но по дороге, в селе Андреевском, его ждали послы дяди от тверского епископа Василия. Бог, по словам летописца, утишил ярость Михаила, и он помирился с дядей, а потом и с двоюродным братом Еремеем и московским князем Дмитрием Ивановичем. Но в том же году Еремей сложил с себя крестное целование к Михаилу Александровичу и уехал в Москву.
В 1368 г. великий князь Московский Дмитрий и митрополит Алексей зазвали к себе князя Михаила якобы в гости, а на самом деле устроили над ним третейский суд. После чего Михаила вместе с его боярами схватили и посадили под стражу, но вдруг узнали о неожиданном приезде трех ордынских князей. Князь Дмитрий и митрополит на всякий случай отпустили Михаила, хотя и заставили его отказаться от Городка и части удела Семена Константиновича (брата дорогобужского князя Еремея), где великий князь Московский Дмитрий посадил своего наместника вместе с князем Еремеем.
Обиженный Михаил опять отправился жаловаться зятю. И осенью 1368 г. Ольгерд с большим войском двинулся на Москву. По словам летописца, у Ольгерда Гедиминовича был такой обычай, что никто не знал – ни свои, ни чужие, – куда он замышляет поход и зачем собирает большое войско, «этою-то хитростию он и забрал города и земли и попленил многие страны, воевал он не столько силою, сколько мудростию».
Обычно Ольгерд наступал на Москву с северо-запада, из района Ржева, чтобы иметь в тылу союзницу Тверь. Теперь же он напал с юго-запада.
Дмитрий Иванович разослал по всем городам грамоты для сбора войск, но ратники не успели прийти из отдаленных областей, и Дмитрий выслал против Ольгерда только сторожевой полк из москвичей, коломенцев и дмитровцев. Командовали полком московский воевода Димитрий Минин и Акинфа Федорович Шуба – воевода двоюродного брата князя Дмитрия, Владимира Андреевича.
Между тем Ольгерд уже добрался до рубежей Московского княжества. Князь Стародубский Семен Дмитриевич Крапива пытался задержать литовцев, но дружина его была разгромлена, а князь убит. Затем Ольгерд взял Оболенск,[34] где был убит князь Константин Юрьевич, удельный князь Оболенский, вассал Москвы.
Наконец 21 ноября 1368 г. на реке Троена (приток Рузы) Ольгерд встретил московский сторожевой полк и разбил его; князья, бояре и воеводы – все погибли. Князь же Дмитрий заперся в Москве. Ольгерд быстро пошел к столице княжества. Дмитрий велел поджечь посады, а сам с митрополитом, двоюродным братом Владимиром Андреевичем, со всеми боярами и людьми заперся в новом каменном Кремле. Три дня Ольгерд стоял под стенами, но взять Кремль не смог, зато опустошил все окрестности, угнал много людей и весь скот.
Таким образом, князь Михаил Тверской был отомщен, Дмитрий вынужден был вернуть ему Городок и отобранную часть удела Семена Константиновича.
Мир Москвы с Тверью и Литвой продержался совсем недолго. В 1370 г. большое войско, состоявшее из литвы, жмуди, руси и татар, под предводительством Ольгерда, Кейстута и их сыновей Ягайло и Витовта вторглось в Пруссию, где великий магистр встретил его под замком Рудавою и наголову разбил.
Московский князь был несказанно рад поражению Ольгерда и в августе 1370 г. двинулся с ратью на Тверь. Великий князь Михаил Александрович по обычаю бежал в Литву, а великий князь Дмитрий Иванович вторгся в Тверское княжество, покорил и сжег города Зубцов и Микулин и многие села, взял большой полон и угнал весь скот.
Ольгерд сумел собрать рать для отпора Москве лишь к концу 1370 г. В Рождественский пост он двинулся к Москве с братом Кейстутом, князьями Михаилом Тверским и Святославом Смоленским. Они подошли к Волоку Ламскому (Волоколамску) и с ходу начали штурм кремля. В ходе боя один литовец проткнул копьем князя Василия Березуйского, через час князь скончался, тем не менее приступ был отбит. Три дня литовцы грабили окрестности, а затем двинулись к Москве. Осада была начата 6 декабря 1370 г. Великий князь Дмитрий Иванович остался в Кремле, а двоюродный брат его Владимир Андреевич начал сбор войска в Перемышле (северном). К нему подошли пронский князь Владимир Дмитриевич и полки рязанского князя Олега Ивановича.
Вскоре Ольгерд убедился, что Кремль ему не взять, и предложил Дмитрию Ивановичу мир, желая скрепить его браком своей дочери и князя Владимира Андреевича. Но Дмитрий Иванович согласился только на перемирие до Петрова дня. Ольгерд двинулся назад, шел с большой осторожностью, все время опасаясь погони. Тверской князь Михаил возвратился в Тверь и вскоре помирился с Дмитрием Ивановичем.
В 1371 г. великий князь Московский зачем-то отправил войско на Рязань, хотя Олег Рязанский и помог ему в борьбе против Ольгерда, а в следующем 1372 г. опять началась война с Тверью.
Великий князь Тверской Михаил Александрович сумел взять город Кистму,[35] воеводы которого были схвачены и привезены в Тверь. Сразу после этого кашинский князь Михаил Васильевич отправил посла в Москву, заключил мир с князем Дмитрием и сложил крестное целование к князю Михаилу Тверскому. Михаил Александрович не остановился на Кистме и пошел к Дмитрову, взял с города откуп, а посады и окрестные села сжег, бояр и многих людей взял в плен. В то же время он тайно повел на Переяславль[36] литовскую рать Кейстута и его сына Витовта, Андрея Олеговича Полоцкого и Дмитрия Друцкого, как и с Дмитрова, взял с Переяславля откуп, а окрестности пожег. Затем тверской князь повел литовскую рать на Кашин, который разделил участь Дмитрова и Переяславля.
Переяславль и Кашин были вынуждены покориться литовскому войску и выплатить большую дань, а кашинский князь вновь целовал крест Михаилу.
От Кашина союзники пошли к Торжку, взяли его, и Михаил Александрович посадил там своих наместников, но в Петров пост к Торжку подошли давние союзники – новгородцы, и наместники Михаила со своим небольшим конвоем бежали из города. Тогда новгородцы отыгрались на тверских купцах. Узнав об этом, князь Михаил 31 мая 1372 г. вернулся к Торжку. Навстречу ему вышло новгородское войско. В этом бою новгородцы были наголову разбиты, а их воевода Александр Абакумович убит. Разгневанный Михаил сжег Торжок, а затем двинулся к Любутску, где стояла рать Ольгерда.
Через несколько дней после соединения тверичей с литовцами к Любутску скрытно подошла рать Дмитрия Ивановича. Москвичи внезапно атаковали и разгромили литовский сторожевой полк. Основные литовские силы и их русские союзники отошли за естественную преграду – крутой и глубокий овраг. Москвичи подошли к оврагу с другой стороны и так стояли несколько дней. В конце концов стороны заключили перемирие «от Спожина заговенья до Дмитриева дня» (с 31 июля по 26 октября 1372 г.). Договор был заключен от имени Ольгерда, Кейстута и великого князя Смоленского Святослава Ивановича; в него включены также были тверской князь Михаил, брянский князь Дмитрий и те князья, «которые будут в имени Ольгерда и Святослава Смоленского». Трое рязанских князей (Олег, Роман и Владимир Пронский) находились на стороне Дмитрия Московского. Ольгерд поручился, что Михаил Тверской вернет все награбленное им в Московских землях и отзовет оттуда своих наместников. Если же Михаил во время перемирия начнет грабить Московское княжество, то князь Дмитрий волен разделаться с ним и литовские князья за него не вступятся. Дмитрий Иванович добился также для себя права покончить с Михаилом с помощью татарского хана: «А что пошли в Орду к царю люди жаловаться на князя Михаила, то мы в божьей воле и в царевой: как повелит, так мы и будем делать, и то от нас не в измену».
Официальных жен у Гедимина было две. По одной версии первой женой была Винда, дочь жмудского бортника Виндиминда, а второй – Ольга Всеволодовна, княжна Смоленская (или Ольга Глебовна, княжна Рязанская). По другой версии первой женой была Ольга Всеволодовна, княжна Смоленская, а второй – Евна Ивановна Полоцкая.
Нетерпеливый читатель спросит, а какое отношение к войнам имеет этот длинный перечень родственных связей? Увы, без знания родословных правящих династий нельзя понять большинство феодальных войн, той же Столетней войны, Войны Алой и Белой розы в Англии, гражданской войны на Руси времен Василия Темного и т. д.
Тот факт, что у Гедимина одна или обе жены были русскими, означает, что он принял православие: выдача княжьей дочери за язычника была невозможна на Руси. Другой вопрос, что Гедимин и его потомство, тот же Ольгерд, относились к смене вер очень спокойно и производили их по мере надобности. Нужно жениться или заключить союз с соседом – выполняли христианские обряды; нужна поддержка местной знати – начинали публично выполнять языческие обряды.
Формально все сыновья Гедимина были крещены и имели православные имена. Так, Наримонт был Глебом, Ольгерд – Александром, Корьят – Михаилом и т. д. Немцы уже с XIV в. стали называть Вильно[29] «русским городом», а польские хронисты – «столицей греческого [православного] отщепенства».
Большинство сыновей Гедимина женились на русских княжнах, а позже их потомки служили как польским королям, так и московским великим князьям. Так, от Монвида пошли такие известные на Руси фамилии, как Хованские, Корецкие, Голицыны, Куракины, Булгаковы, Щенящевы. От Ольгерда – князья Чарторыские, Несвижские, Трубецкие, Вишневецкие и др.
Первый поход Ольгерда на Русь состоялся в 1341 г., тогда он подошел к Можайску, сжег посад, но взять города не смог.
В 1340 г. умер великий князь Гедимин. Вопреки феодальному праву его место занял младший сын Евнут (в русских летописях Евнутий). По словам литовского летописца, старшие братья Ольгерд и Кейстут вступили в сговор, чтобы выгнать брата из Вильно. Однако Ольгерд, шедший из Витебска, не успел, и Кейстут один напал на Вильно и ворвался в город. Евнут бежал в горы, но отморозил ноги и попал в плен. Его доставили к Кейстуту, который тотчас отправил гонца к Ольгерду, чтобы тот шел скорее, поскольку Евнут уже в его руках. Когда Ольгерд прибыл, Кейстут сказал ему: «Тебе следует быть великим князем в Вильне, ты старший брат, а я с тобою буду жить заодно».
Ольгерд стал княжить в Вильно, а Евнуту дал Изяславль. Потом братья Ольгерд и Кейстут договорились между собой, чтобы всем слушаться старшего брата Ольгерда, и условились, что, если добудут город или волость, все делить пополам и «жить до смерти в любви, не мыслить лиха одному на другого». Оба брата сдержали клятву.
По словам же московского летописца, Ольгерд и Кейстут внезапно напали в Вильно на своих братьев Нариманта и Евнута. Наримант бежал в Орду, а Евнут – в Псков, оттуда в Новгород, из Новгорода в Москву, к преемнику Ивана Калиты князю Симеону Гордому, в 1346 г. был крещен и назван Иваном.
В 1349 г. Ольгерд послал своего брата Корьята к ордынскому хану Чанибеку просить у него помощи против Симеона Гордого. Московский князь, узнав об этом, послал немедленно сказать хану: «Ольгерд опустошил твои улусы (юго-западные русские волости) и вывел их в плен. Теперь то же хочет сделать и с нами, твоим верным улусом, после чего, разбогатевши, вооружится и на тебя самого». Хан понял справедливость слов Симеона, велел схватить Корьята и выдал его московскому князю. Ольгерд на время присмирел и отправил в Москву послов с богатыми дарами и челобитной, прося освободить брата. В конце концов Симеон согласился.
Особую роль во внешней политике Литвы в XIV в. играло Великое Тверское княжество, с которым Литва имела стоверстную границу. Ржева (Ржев), Зубцов и Холм были тверскими пограничными городами.
Зимой 1320/21 г. великий князь Тверской Дмитрий Михайлович Грозные Очи женился на дочери великого князя Гедимина Марте, а в начале 1351 г. Ольгерд, ставший после смерти своего отца в 1345 г. великим князем Литовским, попросил руки Ульяны Холмской, дочери великого князя Александра Михайловича, племянника Дмитрия Грозные Очи. Холмской ее прозвали, поскольку она жила при дворе своего брата Всеволода Александровича, удельного князя Холмского, вассала великого князя Тверского.
Тем не менее прочного мира между Литвой и Тверским княжеством достичь не удалось. В 1356 г. литовцы напали на городок Ржеву и захватили его. В том же году умер Василий Александрович Брянский, князь Смоленский, сын смоленского князя Александра Глебовича. Брянск тогда входил в состав Смоленского княжества, а кроме того, князь Василий Александрович имел на Брянск ярлык от татарского хана Ианнибека. Но Ольгерд, воспользовавшись смертью брянского князя, внезапно напал на город и взял его. Иван, сын Василия Александровича, был взят в плен и увезен в Литву, где и умер (или был убит). Забегая вперед, скажу, что отбить Брянск у литовцев удалось лишь в 1500 г. Ивану ІІІ.
В 1358 г. объединенное тверское и можайское войско (замечу, что можайский князь был вассалом Москвы) отбило Ржеву у литовцев. Но в следующем году сын Ольгерда Андрей вновь захватил город. В 1360 г. сам Ольгерд приезжал инспектировать управление Ржевы.
А теперь из северо-западной Руси мы обратимся на юг, к Киеву. Письменных источников, как уже упоминалось, рассказывающих о Киевской земле в четырнадцатом столетии, почти нет. Есть только краткие упоминания в русских летописях, что в 1331 г. в Киеве правил князь Федор и там сидел татарский баскак. Литовские летописи молчат о Киеве, но в подробном списке земель, разделенных в 1345 г. сыновьями Гедимина, ни Киев, ни его окрестные города не фигурируют. Из этого можно сделать однозначный вывод, что в 30– 40-х гг. XIV в. Киев Литве не принадлежал.
Как уже говорилось, в 1299 г. из Киева во Владимир бежал митрополит Максим. В княжение Ивана Калиты митрополит Петр[30] переехал в Москву. В составе Великого княжества Литовского было много областей с русским православным населением, да и многие литовцы, особенно в городах, приняли православие. Ольгерд не собирался менять православную веру на католическую. Как писал академик Р.Г. Скрынников, «когда к Ольгерду в Вильнюс явились послы с Запада и предложили ему принять католичество, они услышали насмешливый ответ: Литва готова принять католичество при условии освобождения всех старых литовских земель, захваченных крестоносцами. Ордену предложили переселиться на земли татарской Орды с тем, чтобы обратить в католичество татар, а заодно и русских».[31] Так, при Ольгерде около половины жителей Вильно были православными. Надо ли говорить, что Ольгерд не желал иметь православное духовенство, подчиненное Москве.
И вот весной 1353 г. в Москве почти одновременно умерли от чумы князь Симеон Гордый и митрополит Феогност. Новый московский князь Иван II Красный решил поставить митрополитом племянника Феогноста Алексея родом из бояр Бяконтов, верно служивших Москве. Алексей по обычаю отправился в Царьград на утверждение к константинопольскому патриарху. Но Ольгерд оказался проворнее и отправил туда своего кандидата Романа. По одной из версий до пострига Роман был тверским боярином. Роман прибыл к патриарху первым и был поставлен на русскую митрополию. Причиной этого стали как дары литовцев, так и неверные сведения, полученные в Царьграде о том, что на Руси после смерти Симеона начались усобицы.
Но вот приехал из Москвы Алексей, и греческое духовенство оказалось в затруднительном положении. Московские дары были богаче литовских, да и ссориться с Москвой явно не входило в планы патриарха. Поэтому он недолго думая поставил митрополитом и Алексея. «Сотворился мятеж во святительстве, чего прежде никогда не бывало на Руси. От обоих митрополитов начали являться послы к областным владыкам, и была везде тяжесть большая священническому чину», – говорит летописец.
Когда Алексей прибыл в Москву, Роман отправился в Литовскую и Волынскую земли, но Алексей, посвященный в митрополиты Киевские и всея Руси, не мог отказаться от Киева и в 1358 г. поехал туда. Когда же через год Алексей вернулся в Москву, Роман приехал в Тверь. Тамошний владыка (архиепископ) Федор не захотел даже видеть Романа, а князья и бояре, напротив, приняли его с почестями. Особенно хорошо принял Романа холмский князь Всеволод Александрович.
Наконец Алексей отправил послов в Царьград с жалобой патриарху на Романа. В июле 1361 г. Святейший собор подтвердил права Алексея на Киев и отправил туда послов. В это время Роман умер, и на этом церковные интриги Ольгерда прекратились.
Летописец в Густинском своде сделал запись за 1362 г.: «В лето 6870. Ольгерд победил трех царьков татарских и с ордами их, си есть Котлубаха, Качзея (Качбея), Дмитра, и оттоли от Подоли изгнал власть татарскую. Сей Ольгер и иные Русские державы в свою власть принял, и Киев под Федором князем взял, и посадил в нем Владимира сына своего, и начал на сими владеть, им же отцы его дань давали».
Из этого текста явствует, что в 1362 г. под урочищем Синие Воды[32] рать Ольгерда разбила войска трех местных татарских князьков. Правда, тут возникают большие сомнения насчет третьего князька, Дмитра. Судя по имени, он был русским и скорее всего командовал не татарами, а киевской дружиной.
Замечу, что Ольгерд очень удачно выбрал время похода на Киев. Со смертью хана Бирдинбека в 1359 г. в Золотой Орде началась «большая замятия», как выразился русский летописец. Все двадцать последующих лет шла непрерывная междоусобная война, в которой участвовало не менее двадцати претендентов на ханский престол.
Победа у Синих Вод позволила Ольгерду захватить Киев и посадить там своего сына Владимира Омелько. При этом Владимир Ольгердович сохранял вассальную зависимость от татар. Неопровержимым доказательством этого является татарская тамга на киевских монетах Владимира Ольгердовича. На дошедших до нас монетах этого периода можно установить три или четыре различных типа тамги, что указывает на достаточно продолжительное время зависимости Киева от ханов, поскольку тамга могла изменяться только со сменой ханов. Когда Киев избавился от татарской зависимости, точно неизвестно, но крайним сроком можно считать время нападения хана Тохтамыша (1395). Любопытна позднейшая грамота крымского хана Менгли-Гирея (1466–1513), где говорилось: «…великие цари, дяды наши, и великий царь Ачжи-Кгирей [Хаджи-Девлет-Гирей], отец наш, пожаловали Киевом, в головах, и многие места дали великому князю Витовту».
О занятии Ольгердом Киева и присоединении его к Великому княжеству Литовскому в советских учебниках по истории (как школь – ных, так и университетских) говорилось коротко и неясно. Мол, польско-литовские феодалы захватили русские земли, пользуясь раздробленностью северо-западных русских княжеств, находившихся под татаро-монгольским игом.
Между тем нельзя путать литовских князей XIV в. с польскими панами XVII в. В XIV в. не было фанатичных ксендзов и зверских расправ их с православными, поэтому русское население как в Киеве, так и в Брянске и Ржеве относилось к литовским завоевателям достаточно спокойно. Ну вошел в Киев православный князь Ольгерд-Александр с дружиной, которая более чем наполовину состояла из православных, а остальные были язычниками. Большого погрома в Киеве не было, а после ухода Ольгерда все в городе осталось по-прежнему. Владимир Ольгердович с дружиной охранял город, брал умеренную дань и особенно не вмешивался ни в хозяйские, ни в церковные дела города.
Заметим, что родной брат Владимира, Андрей Ольгердович, отправился в Псков и сталя псковским князем. Конечно, статусыпсковского и киевского князей различны, но этот факт хорошо показывает отношение русских к литовским князьям.
Наконец, вспомним нашествие в 1389 г. хана Тохтамыша на Москву. Величайший полководец Дмитрий Донской, услышав о приближении хана, бросил столицу и отправился в Вологду «собирать полки». Как тараканы во все стороны рванули родственники князя, митрополит Киприан и ближние бояре московские. Сравнение «как тараканы» не является авторской гиперболой. Киприан бежал не разбирая дороги и оказался в Твери, с князем которой враждовал Дмитрий Донской, за что впоследствии и попал в опалу к великому князю. Так москвичи остались без князя и вынуждены были позвать литовского князя Остея, который храбро оборонял Москву. Тохтамышу удалось взять столицу лишь обманом. Любопытно, как развивались бы события, если бы Остей отстоял Москву?
Киевское княжество на несколько десятилетий стало владением Ольгердовичей – Александра Владимировича (ум. 1455) и Семена Александровича (ум. 1471). После 1471 г. Киевское княжество упразднилось, и в Киеве правил наместник великого князя Литовского.
По крови православные литовские князья были больше чем наполовину Рюриковичи. Да и само войско Ольгерда, вошедшее в Малороссию, больше чем наполовину состояло из жителей Белой Руси – Витебского, Минского, Гродненского и других княжеств. Сами же коренные «литовские феодалы» практически не интересовались пахотными землями Малороссии, их куда больше привлекали охота и бортничество.
Замечу, что между литовскими князьями и их русскими подданными не было языкового барьера. Дело в том, что официальный язык в Великом княжестве Литовском в XIV в. был… русский. Точнее, диалект древнерусского языка, который был принят на землях, в настоящее время входящих в состав Республики Беларусь. Так что можно по-другому сказать, что они говорили на древнебелорусском языке. Но подчеркиваю, что это личное мнение автора. Я обращался в Институт русского языка в Москве, но внятного ответа на вопрос, чем отличались языки районов Киева, Москвы и Минска в XIV в., так и не получил.
Однако, судя по текстам дошедших до нас официальных документов, а также по свободному общению жителей этих районов, можно сделать однозначный вывод, что в XIII–XVI вв. жители Пскова свободно, без переводчика могли общаться с жителями Киева или Полоцка. К примеру, донские казаки десятки раз ходили в совместные походы с запорожцами, сотни казаков с Дона месяцами жили в Сечи и наоборот. И нет сведений о том, чтобы им когда-либо требовались переводчики.
Таким образом, можно сказать, что официальным языком Великого княжества Литовского для большинства его населения был русский язык,[33] или, как тогда называли, «русская мова».
На мой взгляд, существенная разница в московском, белорусском и украинском языках появилась в конце XVI в. И эти различия в значительной мере связаны с принятием католичества и ополячиванием дворянства Великого княжества Литовского. Дворяне перешли на польский язык, а тот в свою очередь в XIII–XVI вв. оказался под сильным воздействием латинского, немецкого и французского языков. Соответственно язык москалей впитал сотни татарских слов. Я умышленно говорю про московский язык, поскольку в том же XV в. москвичи и новгородцы понимали друг друга, но их речь существенно различалась.
Таким образом, переход приднепровской Руси под власть литовского князя практически никак не отразился на быте, вере и всем укладе жизни ее жителей. Приднепровьем правили князья боковых ветвей Рюриковичей и некоторые Гедиминовичи, причем последние очень быстро обрусевали. Между прочим, сыновья Ольгерда-Александра – Андрей, князь Трубчевский, и Дмитрий Корибут, князь Северский, – со своими дружинами бились с ханом Мамаем на Куликовом поле под началом Дмитрия Донского. Дмитрий Корибут стал зятем князя Олега Рязанского. В XIX в. один русский историк остроумно заметил: «Победила не Литва, а ее название».
Но вернемся к князю Ольгерду. Дела киевские не очень отвлекали его отдел тверских. В 1367 г. великий князь Московский Дмитрий Иванович (еще не Донской) начал притеснять великого князя Тверского Михаила Александровича. Михаил не имел достаточных сил для борьбы с Москвой и поехал в Литву к своему зятю Ольгерду за помощью.
Отъездом князя воспользовались его вассалы – дядя, кашинский князь Василий Михайлович, и двоюродный брат, князь Дорогобужский Еремей (Иремия) Константинович. Князь Василий с сыном Михаилом, князем Еремеем и «со всею силою кашинскою и с полками московскими» подступил к Твери и осадил ее. Взять город не удалось, но окрестности Твери на правом берегу Волги были основательно разграблены.
Московская рать ушла, а через несколько дней явился князь Михаил Александрович «с полками литвы». Он разгромил Дорогобужский уезд, сами князья бежали, а Михаилу удалось захватить в плен их жен, бояр и слуг. После чего тверской князь отправился со своей и литовской дружинами к Кашину. Но по дороге, в селе Андреевском, его ждали послы дяди от тверского епископа Василия. Бог, по словам летописца, утишил ярость Михаила, и он помирился с дядей, а потом и с двоюродным братом Еремеем и московским князем Дмитрием Ивановичем. Но в том же году Еремей сложил с себя крестное целование к Михаилу Александровичу и уехал в Москву.
В 1368 г. великий князь Московский Дмитрий и митрополит Алексей зазвали к себе князя Михаила якобы в гости, а на самом деле устроили над ним третейский суд. После чего Михаила вместе с его боярами схватили и посадили под стражу, но вдруг узнали о неожиданном приезде трех ордынских князей. Князь Дмитрий и митрополит на всякий случай отпустили Михаила, хотя и заставили его отказаться от Городка и части удела Семена Константиновича (брата дорогобужского князя Еремея), где великий князь Московский Дмитрий посадил своего наместника вместе с князем Еремеем.
Обиженный Михаил опять отправился жаловаться зятю. И осенью 1368 г. Ольгерд с большим войском двинулся на Москву. По словам летописца, у Ольгерда Гедиминовича был такой обычай, что никто не знал – ни свои, ни чужие, – куда он замышляет поход и зачем собирает большое войско, «этою-то хитростию он и забрал города и земли и попленил многие страны, воевал он не столько силою, сколько мудростию».
Обычно Ольгерд наступал на Москву с северо-запада, из района Ржева, чтобы иметь в тылу союзницу Тверь. Теперь же он напал с юго-запада.
Дмитрий Иванович разослал по всем городам грамоты для сбора войск, но ратники не успели прийти из отдаленных областей, и Дмитрий выслал против Ольгерда только сторожевой полк из москвичей, коломенцев и дмитровцев. Командовали полком московский воевода Димитрий Минин и Акинфа Федорович Шуба – воевода двоюродного брата князя Дмитрия, Владимира Андреевича.
Между тем Ольгерд уже добрался до рубежей Московского княжества. Князь Стародубский Семен Дмитриевич Крапива пытался задержать литовцев, но дружина его была разгромлена, а князь убит. Затем Ольгерд взял Оболенск,[34] где был убит князь Константин Юрьевич, удельный князь Оболенский, вассал Москвы.
Наконец 21 ноября 1368 г. на реке Троена (приток Рузы) Ольгерд встретил московский сторожевой полк и разбил его; князья, бояре и воеводы – все погибли. Князь же Дмитрий заперся в Москве. Ольгерд быстро пошел к столице княжества. Дмитрий велел поджечь посады, а сам с митрополитом, двоюродным братом Владимиром Андреевичем, со всеми боярами и людьми заперся в новом каменном Кремле. Три дня Ольгерд стоял под стенами, но взять Кремль не смог, зато опустошил все окрестности, угнал много людей и весь скот.
Таким образом, князь Михаил Тверской был отомщен, Дмитрий вынужден был вернуть ему Городок и отобранную часть удела Семена Константиновича.
Мир Москвы с Тверью и Литвой продержался совсем недолго. В 1370 г. большое войско, состоявшее из литвы, жмуди, руси и татар, под предводительством Ольгерда, Кейстута и их сыновей Ягайло и Витовта вторглось в Пруссию, где великий магистр встретил его под замком Рудавою и наголову разбил.
Московский князь был несказанно рад поражению Ольгерда и в августе 1370 г. двинулся с ратью на Тверь. Великий князь Михаил Александрович по обычаю бежал в Литву, а великий князь Дмитрий Иванович вторгся в Тверское княжество, покорил и сжег города Зубцов и Микулин и многие села, взял большой полон и угнал весь скот.
Ольгерд сумел собрать рать для отпора Москве лишь к концу 1370 г. В Рождественский пост он двинулся к Москве с братом Кейстутом, князьями Михаилом Тверским и Святославом Смоленским. Они подошли к Волоку Ламскому (Волоколамску) и с ходу начали штурм кремля. В ходе боя один литовец проткнул копьем князя Василия Березуйского, через час князь скончался, тем не менее приступ был отбит. Три дня литовцы грабили окрестности, а затем двинулись к Москве. Осада была начата 6 декабря 1370 г. Великий князь Дмитрий Иванович остался в Кремле, а двоюродный брат его Владимир Андреевич начал сбор войска в Перемышле (северном). К нему подошли пронский князь Владимир Дмитриевич и полки рязанского князя Олега Ивановича.
Вскоре Ольгерд убедился, что Кремль ему не взять, и предложил Дмитрию Ивановичу мир, желая скрепить его браком своей дочери и князя Владимира Андреевича. Но Дмитрий Иванович согласился только на перемирие до Петрова дня. Ольгерд двинулся назад, шел с большой осторожностью, все время опасаясь погони. Тверской князь Михаил возвратился в Тверь и вскоре помирился с Дмитрием Ивановичем.
В 1371 г. великий князь Московский зачем-то отправил войско на Рязань, хотя Олег Рязанский и помог ему в борьбе против Ольгерда, а в следующем 1372 г. опять началась война с Тверью.
Великий князь Тверской Михаил Александрович сумел взять город Кистму,[35] воеводы которого были схвачены и привезены в Тверь. Сразу после этого кашинский князь Михаил Васильевич отправил посла в Москву, заключил мир с князем Дмитрием и сложил крестное целование к князю Михаилу Тверскому. Михаил Александрович не остановился на Кистме и пошел к Дмитрову, взял с города откуп, а посады и окрестные села сжег, бояр и многих людей взял в плен. В то же время он тайно повел на Переяславль[36] литовскую рать Кейстута и его сына Витовта, Андрея Олеговича Полоцкого и Дмитрия Друцкого, как и с Дмитрова, взял с Переяславля откуп, а окрестности пожег. Затем тверской князь повел литовскую рать на Кашин, который разделил участь Дмитрова и Переяславля.
Переяславль и Кашин были вынуждены покориться литовскому войску и выплатить большую дань, а кашинский князь вновь целовал крест Михаилу.
От Кашина союзники пошли к Торжку, взяли его, и Михаил Александрович посадил там своих наместников, но в Петров пост к Торжку подошли давние союзники – новгородцы, и наместники Михаила со своим небольшим конвоем бежали из города. Тогда новгородцы отыгрались на тверских купцах. Узнав об этом, князь Михаил 31 мая 1372 г. вернулся к Торжку. Навстречу ему вышло новгородское войско. В этом бою новгородцы были наголову разбиты, а их воевода Александр Абакумович убит. Разгневанный Михаил сжег Торжок, а затем двинулся к Любутску, где стояла рать Ольгерда.
Через несколько дней после соединения тверичей с литовцами к Любутску скрытно подошла рать Дмитрия Ивановича. Москвичи внезапно атаковали и разгромили литовский сторожевой полк. Основные литовские силы и их русские союзники отошли за естественную преграду – крутой и глубокий овраг. Москвичи подошли к оврагу с другой стороны и так стояли несколько дней. В конце концов стороны заключили перемирие «от Спожина заговенья до Дмитриева дня» (с 31 июля по 26 октября 1372 г.). Договор был заключен от имени Ольгерда, Кейстута и великого князя Смоленского Святослава Ивановича; в него включены также были тверской князь Михаил, брянский князь Дмитрий и те князья, «которые будут в имени Ольгерда и Святослава Смоленского». Трое рязанских князей (Олег, Роман и Владимир Пронский) находились на стороне Дмитрия Московского. Ольгерд поручился, что Михаил Тверской вернет все награбленное им в Московских землях и отзовет оттуда своих наместников. Если же Михаил во время перемирия начнет грабить Московское княжество, то князь Дмитрий волен разделаться с ним и литовские князья за него не вступятся. Дмитрий Иванович добился также для себя права покончить с Михаилом с помощью татарского хана: «А что пошли в Орду к царю люди жаловаться на князя Михаила, то мы в божьей воле и в царевой: как повелит, так мы и будем делать, и то от нас не в измену».