Александр Сухов. Армагеддон объявлен

   – Ты чего меня позоришь, Зен?! – едва ли не на всю улицу стенал Зуур. – Я этого парня, считай, от верной гибели спас, когда на его заведение был совершен дерзкий налет. А ты со своими фантиками: «Дайте чек, я оплачу! Немедленно дайте чек!» Обидел хорошего человека, и у меня кошки на душе скребут.
   – Не по-людски как-то получается, Зуур, – попытался возразить молодой человек. – Вроде мы как бы сами типа тех налетчиков.
   – Брось, вьюнош, здесь тебе не какая-нибудь столица, где человек человеку – волк. В Синегорье за добро принято платить добром, а роль денег в отношениях между гражданами не такая уж и определяющая. Будь ты самым распоследним нищим пьяницей, зайди в любой кабак с черного хода и попроси милостыню, тебя обязательно накормят вчерашними щами, остывшей ушицей и гречневой кашей, плеснут рюмашку для восстановления здоровья. Короче, с голодухи и бодуна помереть не позволят. Но и ты будь человеком: не протягивай лапы к чужому добру, не обижай слабого, убогого и беззащитного. А уж коли ты оказал кому-нибудь неоценимую услугу: добро там или жизнь спас – будет он тебе по гроб благодарен и наследникам велит чтить тебя аки отца родного. Поэтому, Зенон, не лезь со своим убогим уставом в чужой монастырь и следуй примеру более опытных товарищей.
   – Ага, а потом окажешься в сфере интересов службы собственной безопасности, – не скрывая издевки в голосе, заметил юноша.
   – Эко тебя в вашем училище застращали! – откровенно ухмыльнулся огр. – А до сведения не довели, что и в отделе собственной безопасности сидят такие же, как мы с тобой, обыкновенные обыватели: и кушать любят сладко, и поспать мягко, и с девками покувыркаться втайне от законных супружниц… А на что, спрашивается? На скромную зарплату полицейского особенно не развернешься. Вот и крутятся, кто как может. Одному платят, чтобы закрыл глаза на вопиющее нарушение правил дорожного движения, другому отстегивают, чтобы сыночка из-под следствия освободил, третьему – чтобы не заметил недостачу от налоговых сборов… и так далее. В результате: все здоровы, все смеются и радуются жизни, ну, чисто дети. А все проистекает от взаимного уважения и готовности воздать сторицей за самую малую услугу. И ежели кто-нибудь пытается поднять руку на царящую здесь гармонию, позор тому и всеобщее осуждение. И будь он хоть сам генерал-губернатор, возмущенное общество его отринет, дела его богомерзкие будут преданы всеобщему порицанию, а имя его исчезнет из памяти людской.
   Зенон и раньше замечал за приятелем склонность время от времени переходить на назидательно-пафосный тон. При этом шаман всегда был абсолютно уверен в собственной правоте. Поэтому молодой человек благоразумно не стал вступать в словесную перепалку. А чтобы хоть как-то разрядить ситуацию, сдерживая улыбку, спросил:
   – Зуур, в свободное время ты часом не подрабатываешь в ближайшем храме Единого в качестве проповедника. Поговаривают, там неплохо платят, да еще прихожане щедро отсыпают особо убедительным ораторам.
   Огр ничуть не обиделся и, поскольку уже успел остыть, лишь улыбнулся товарищу.
   – Не, Зен, как-то не приходило в голову. Вообще-то всяким еженощным бдениям, душеспасительным беседам и умерщвлениям плоти я предпочитаю теплую компанию веселых собутыльников…
   Развить мысль он не успел, поскольку из-за ближайшего поворота с характерным звуком выскочило знакомое Зенону транспортное средство, за рулем которого восседал весьма колоритный представитель гномьего роду-племени.
   «Вот это нюх на клиента! – восхищенно подумал юноша. – Вряд ли на весь Кряжск в такую жару сыщется еще хотя бы один желающий прокатиться на таксомоторе».
   Как бы в ответ на его мысли он услышал сбоку довольный голос своего напарника:
   – Вот что значит оказаться в нужное время в нужном месте. Этот проныра, как обычно, опередил всех своих конкурентов.
   Тем временем «Крылатый Дракон», испуская легкие клубы пара, подкатил к голосующим у обочины дороги полицейским и, судорожно задрыгав всем корпусом, замер на месте.
   – Привет, служивые! – перекрикивая звук работающего на холостых оборотах двигателя, поприветствовал потенциальных клиентов дядюшка Торвальд. – Далеко ль собрались в такую жарищу? – И, не дожидаясь ответа, возмущенно продолжил: – Уже цельный месяц вёдро, а енти синоптики все чешутся! Непонятно, чем занимаются, вместо того чтобы дождичком народ побаловать. Незнамо токо, за что деньжищи огребают лопатой.
   – Здрав будь, Тор! – поздоровался с гномом огр, а вслед за ним и Зенон: – Доброго дня, Торвальд!
   – Нам бы до окружного госпиталя, – пояснил Зуур эр Шуур. – Подбросишь?
   – Не сумлевайтесь, милые мои, «Крылатый Дракон» не из тех навороченных тачек, что ломаются, едва выехав за ворота гаража. Сами посудите: на весь Кряжск дядюшка Торвальд в настоящий момент единственный действующий таксист. А почему, спрашивается? Не знаете? А вы спросите, спросите!
   – И почему же, уважаемый Торвальд? – спросил Зенон вовсе не из любопытства – скорее для того, чтобы угодить водителю.
   – А потому, – не скрывая победоносной улыбки, ответствовал тщеславный гном, – что мой «Крылатый Дракон» способен летать, как ласточка, при любых погодных условиях. – Таксист от избытка чувств нежно погладил своей огромной лапищей рулевую баранку древнего локомобиля. После чего, решив, что на сегодняшний день сантиментов вполне достаточно, не очень вежливо проворчал: – Ну, чего рты пораззявили? Коль собираетесь ехать, залазьте в машину, коль остаетесь, так и скажите, и не морочьте голову занятому гному.
   – И чем же ты так занят, Торвальд? – поудобнее устраиваясь рядом с водителем, самым серьезным тоном поинтересовался Зенон. – Вроде бы избытка желающей прокатиться клиентуры вокруг не наблюдается.
   – А он в гараж, – с заднего сиденья отозвался Зуур, – холить и лелеять своего «Дракошу». Даже законная супружница сбежала от него из-за того, что уделял все свое внимание не ей, а какой-то железяке – механик самозабвенный.
   Как ни странно, на обидное замечание излишне информированного огра Торвальд отреагировал без обычной гномьей горячности, лишь пробормотал негромко:
   – Если еще раз назовешь мово «Дракошу» железякой, получишь в табло по полной. Не посмотрю, что людоед и при исполнении.
   – Полно тебе, Тор, – миролюбиво пробасил огр, – я ж тебя знаю еще с тех пор, как ты нас, шустрых сорванцов, катал с ветерком на своем «Крылатом Драконе» по всему Кряжску. И все это время ты кому-нибудь обещаешь «дать в табло по полной», хотя в душе самое наидобрейшее существо на свете.
   На что физиономия гнома расплылась в широченной улыбке.
   – Было такое дело, помнится, катал вашу неугомонную кодлу по городу. В те времена и я, и мой «Дракоша» чуток помоложе были.
   С этими словами старый гном подал рычаг переключения передач в крайнее левое положение и вперед и со словами «ну, с богом!» медленно отпустил педаль сцепления. «Крылатый Дракон», как водится, немного подергался и пошипел, но, в конце концов, тронулся с места и, набирая скорость, устремился в направлении главного окружного госпиталя…
   Вышеозначенное лечебное заведение располагалось на западной окраине Кряжска в живописном месте на берегу Кугультыка. Окружной госпиталь представлял собой комплекс из двух десятков трех– и четырехэтажных зданий и был рассчитан на то, чтобы в военное время принять до пяти тысяч раненых одновременно. В мирное время по прямому назначению было задействовано всего четыре больничных корпуса. Помимо военнослужащих местного гарнизона, пограничников и полицейских, здесь охотно принимали гражданское население. Как известно, в мирное время военные болеют не часто, а профессиональным целителям для поддержания формы необходима постоянная практика, вот и лечат всех подряд, начиная от банальной простуды до гнойных аппендицитов и сердечных недугов. По личному указанию генерал-губернатора благородная инициатива военных врачей была поддержана сверху – из городской казны госпиталю выделили весьма существенные дополнительные субсидирования.
   Территория госпитального комплекса хоть и была ограничена высокой ажурной оградой, увенчанной острыми пиками, но створки широких ворот данного учреждения практически никогда не запирались, и всякий желающий мог попасть на прием к дежурному диагносту или практикующему специалисту.
   «Крылатый Дракон», изрыгая время от времени клубы пара, остановился в тени примыкающего непосредственно к ограде могучего платана.
   – Вот и приехали, господа офицера, – смахнув капельку пота с кончика своего носа, уведомил пассажиров гном. – За ворота таксе не впускают, так что придется вам немного пройтись собственными ножками. Короче, как расплачиваться будем за поездку?
   – Дядюшка Торвальд, – Зенон протянул таксисту серебряную монету достоинством в одну марку, – если ты никуда не торопишься, подожди нас с полчасика. Мы с Зууром навестим одного нашего товарища и вмиг вернемся назад.
   Таксист внимательно осмотрел монетку и, не обнаружив в ней какого-нибудь изъяна, засунул во внутренний карман своей куртки. После чего снисходительно проворчал:
   – Ясен пень, кто ж по такой жаре захочет ажно пять верст пешкодралом топать. Ладно, парни, подожду, идите к своему товарищу, а я покамест систему синхронизации подрегулирую – чой-то поршня постукивают.
   Через минуту нагруженные гостинцами Зенон и Зуур эр Шуур уже шли к широко распахнутым воротам госпитального комплекса, а заботливый Торвальд, натянув на руки брезентовые рукавицы и вооружившись здоровенным ключом пятьдесят четвертого номера, полез в пышущие жаром недра своего «Крылатого Дракона»…
   Лиин Чаханги отыскалась сравнительно быстро – не каждый день в госпиталь поступают представители расы вампиров. Так или иначе, но первый попавшийся на глаза нашей парочки медработник-огр дал подробнейшую справку, где найти подполковника полиции. Медбрат также предупредил, что для посещения лежачих больных требуется специальное разрешение лечащего врача, которое в это время суток получить нереально. При этом он как бы невзначай намекнул, что за символическую плату готов препроводить уважаемых офицеров к интересующей их персоне известным одному ему маршрутом. При этом предприимчивого санитара ничуть не смущало наличие погон на плечах посетителей и то, что в уголовном кодексе наверняка найдется соответствующая статья, трактующая его действия как противоправные. Зенон, вполне естественно, хотел тут же возмутиться по поводу аморального поведения медицинского работника, но Зуур эр Шуур ловко замял назревавший конфликт и нарочито бодрым голосом обратился к корыстолюбивому соплеменнику:
   – Ну что ж, товарищ, веди нас своими тайными ходами. Полмарки на пиво получишь.
   Огр честно выполнил свою часть договорных обязательств: провел посетителей внутрь одного из зданий через запасной вход, затем по служебным лестницам препроводил к двери больничной палаты, расположенной на третьем этаже. По пути он также раздобыл пару белых халатов и заставил Зенона и Зуура накинуть их на плечи. Получив оговоренную сумму из рук Зуур эр Шуура, он тут же без лишних слов удалился восвояси.
   – Вот же хамло! – возмутился Зенон. – Жалко, что не узнали, как зовут этого прохиндея.
   – Полно тебе, Зен, – возразил юноше огр, – все хотят жить, поэтому крутятся, как могут.
   После этих слов он деликатно постучал в дверь палаты – мало ли чем там занимается Лиин. Дождавшись негромкого ответного возгласа, надавил на ручку и первым вошел внутрь просторной одноместной палаты. Зенон незамедлительно проследовал за товарищем и, чтобы ненароком не привлечь внимание кого-либо из обслуживающего персонала, осторожно затворил за собой дверь.
   – Ну здравствуй, Лиинушка! – по возможности нежным голосом поздоровался огр. – Как ты себя чувствуешь?
   – Здравия желаю, госпожа подполковник! – не очень громко гаркнул Зенон.
   Лежавшая на кровати лицом ко входу Лиин Чаханги при виде нежданных визитеров криво улыбнулась и тихим голосочком ответила:
   – Привет, ребята. Рада видеть вас. Проходите, присаживайтесь.
   После того как принесенные гостинцы были аккуратно разложены по полкам тумбочки, стоящей у изголовья кровати, Зенон и Зуур эр Шуур расселись на пододвинутые поближе стулья и принялись засыпать вампирессу вопросами о ее здоровье.
   – Все нормально, – радостно улыбаясь обескровленными губами, отвечала негромко Лиин, – сама-то я цела – ни единой косточки не сломано, все внутренние органы в порядке, однако во время взрыва здорово пострадали мои астральные оболочки. Ничего, тут один профессор хоть и эльф, но отлично разбирается в физиологии вампиров. Обещает через недельку на ноги поставить. А пока вынуждена лежать под капельницей с иглой в вене практически все время. – Вампиресса еще раз широко улыбнулась и, безвольно пошевелив ладошкой, продолжила: – Что это мы все обо мне да обо мне. Расскажите лучше, что творится на воле. Тут Эниэль с утра прибегала, такого порассказала, что у меня волосы на голове дыбом до сих пор стоят…
   – Вот же стервь болтливая! – в сердцах воскликнул огр. – Ну кто ее за язык вечно тянет! – Затем более спокойным голосом принялся увещевать больную: – Ты только не волнуйся, Лиинушка. Не знаю, что там поведала тебе эта языкастая дуреха, но ситуация полностью под нашим контролем.
   – Вообще-то вы молодцы, ребята, – вздохнула Лиин, – наследника уберегли и вообще. Жалко, я не с вами, вот вынуждена валяться здесь и помирать с тоски. – Вампиресса полыхнула своими темными, как беззвездная ночь, глазами так, что по спине Зенона невольно пробежал выводок здоровенных мурашек.
   – Ничего, девочка моя, – успокаивающе забормотал огр, – полежишь, отдохнешь и с новыми силами, так сказать, на борьбу с преступностью…
   – Ты вот чего, Зуур, – уже спокойным голосом продолжала Лиин, – дай-ка глотнуть из твоей фляжки.
   – А тебе не повредит? – обеспокоенным голосом спросил Зуур. – Моя мухоморовка – штука убойная, и ежели чего…
   – Не парься, – перебила огра Лиин, – на фронте и не такое пили, когда приличной выпивки не было. Например, авиационный антифриз или гидравлическую жидкость из орудийных амортизаторов. Пойми, Зуур, надоело мне здесь валяться – никакого разнообразия. Даже вот это надоело… – расстроенная вампиресса засунула руку под одеяло и вытащила недовязанный детский носочек вместе с клубком ниток и спицами и плаксиво, совсем по-бабьи, пожаловалась: – Устала, парни, сил нет.
   Зенон недоуменно уставился на незавершенный шедевр рукоделия. Образ грозной дочери ночи и вид недовязанного носка как-то не очень сочетались друг с другом. Кажется, теперь он понял, на какое такое хобби пыталась намекнуть не так давно Эниэль.
   Заметив ошарашенный взгляд юноши, Лиин криво усмехнулась и более спокойным голосом произнесла:
   – Да, Зенон, для успокоения нервов вяжу в свободное время детские носочки и раздаю коллегам по работе, у которых есть маленькие дети. Кое-кто, конечно, посмеивается за моей спиной, а иногда даже пытается обидеть намеками разными. А мне плевать: вязала, вяжу и буду вязать всем назло.
   При этих словах в темных глазах Лиин полыхнуло такое яростное пламя, что Зенон невольно испугался, что оно ненароком вырвется на волю и станет причиной возгорания больничной палаты. Еще юноше показалось, что из-под обескровленной верхней губы дамы появилась и тут же исчезла парочка острых белоснежных клыков.
   – Ты только не волнуйся, девочка моя, – поспешил успокоить вампирессу Зуур. – Пусть себе болтают, а мы плевали на всех с высокой колокольни. – После чего огр извлек из внутреннего кармана своего кителя плоскую флягу из нержавеющей стали и, открутив крышку, поднес емкость ко рту больной со словами: – Глотни, душа моя, и не переживай, через недельку поправишься, и будет у нас все славно.
   Что было внутри фляги, Зенон не знал и по большому счету особенно не жаждал испытать на себе целительного действия этой самой мухоморовки, но сразу же после того, как Лиин выпила данное зелье, ее тут же потянуло в сон. Какое-то время она еще пыталась поддерживать беседу с товарищами, но постепенно ее темные глаза осоловели и начали сами собой закрываться. Не закончив какую-то мысль, она глубоко вздохнула и провалилась в небытие.
   Расценив появление на щеках Лиин легкого румянца как явно положительный признак, Зуур эр Шуур и Зенон потихоньку покинули палату. Перед самым уходом внимательный огр поправил слегка съехавшее на одну сторону одеяло и переложил безвольно обвисшую руку вампирессы ей на грудь.
   А еще через десяток минут «Крылатый Дракон» дядюшки Торвальда уносил полицейских прочь от ворот окружного госпиталя.
   Не доезжая двух кварталов до площади Согласия, Зуур эр Шуур вышел из такси и, пожелав товарищу удачи в предстоящей ночной операции, отправился «дегустировать бочковое гномье и копченых омулей» в питейное заведение Храмса. Зенон и Торвальд расстались неподалеку от полицейского управления.
   Чтобы ненароком не попасться на глаза высокому начальству, молодой человек не стал входить внутрь здания, решил подождать Кайлу на улице, благо до конца рабочего дня оставались считаные минуты. Вообще-то девушка могла немного задержаться, но Зенон был готов ждать ее сколько угодно – уж больно хотелось ему вручить ей недавно приобретенный перстенек, а самое главное, посмотреть на то, как отреагирует Кайла на его подарок. Дело в том, что юноша, несмотря на благожелательное к нему отношение Кайлы, вовсе не был уверен в том, что такая обворожительная красавица может так же, как и он, с первого взгляда влюбиться в ничем не примечательного молодого человека. Может быть, она всего лишь из вежливости принимает его ухаживания, а сама потихоньку посмеивается над неуклюжими попытками недавнего выпускника офицерского училища покорить ее сердечко. Если бы наш герой был хоть немного опытнее в делах амурных, ему не составило бы никакого труда понять, что Кайла Ноумен и сама по уши влюблена в стройного зеленоглазого красавца. Однако он, со свойственной юному возрасту мнительностью, не замечал очевидных моментов, как то: появлявшегося на щечках Кайлы во время каждой их встречи легкого румянца, направленных на него восхищенных взглядов девушки и ее томных вздохов при каждом прикосновении его могучей руки к ее нежной ручке. К тому же в данный момент Зенона терзало невыносимое чувство вины, поскольку по ряду объективных причин он не смог вчера вечером явиться на назначенное девушкой свидание. Дело в том, что по пути из Зоны неопытный Кассий умудрился съехать с дороги и посадить «Корсар» в небольшое болотце по самое брюхо. Пока связались со спасателями, пока дождались тягача… короче, в Кряжске оказались уже затемно. Молодой человек постарался все объяснить девушке этим утром, провожая ее на службу. Но, несмотря на то что Кайла все прекрасно поняла и вроде бы не обижалась, Зенон чувствовал себя прескверно, будто сам управлял злосчастным локомобилем и умышленно направил его в жидкое месиво замаскированной под зеленый лужок трясины.
   Ждать появления девушки пришлось довольно долго, впрочем, от жары страдать ему не пришлось – Зенон присмотрел себе местечко на одной из лавок в тени могучей бронзовой фигуры с вознесенным над головой мечом рядом с интеллигентного вида старушкой, выгуливающей малолетнего то ли внука, то ли правнука. По случаю отъезда наследника престола запрет на посиделки у фонтанов был снят, чем не преминули воспользоваться молодые мамаши с грудными младенцами в колясках, а также пожилые дамы, присматривающие за сорванцами постарше. Тут же у проходящей торговки он приобрел букет шикарных роз, чем особенно обратил на себя внимание присутствующих на площади особ противоположного пола. При этом старушки посматривали на юношу с откровенным одобрением, а дамы помоложе – с определенной долей любопытства и зависти. Несколько особенно отчаянных молодух попытались стрельнуть в него глазками, но увлеченный собственными мыслями Зенон попросту их не заметил.
   После того как стрелки на часах Зенона показали половину шестого, обе створки парадного входа полицейского управления широко распахнулись, исторгая из недр учреждения шумную разношерстную толпу. С кем-то из выходящих Зенон уже успел познакомиться, но большинство он видел либо мельком, либо и вовсе впервые. В первых рядах спешащих домой коллег Кайлы не было. Девушка появилась лишь через пять минут после того, как от подъезда укатил черный генеральский «Пентад», увозя в своем комфортабельном салоне Герхарда Бен Розенталя. Причем появилась не одна, а в сопровождении какого-то вертлявого хлыща с капитанскими погонами на плечах. Да-да, именно вертлявого, поскольку офицер едва не лез из кожи, чтобы понравиться Кайле. Стоит отметить, что девушка воспринимала ухаживания капитана без особого энтузиазма и всячески пыталась от него отвязаться, но тот был прилипчив, будто пиявка, и всеми правдами и неправдами старался навязаться в попутчики понравившейся даме.
   Вообще-то раньше Зенон никогда не замечал за собой склонности к мизантропии или еще каким-нибудь проявлениям человеконенавистнических чувств, но этого юркого офицерика, пристающего к ЕГО девушке, он почему-то невзлюбил с первого взгляда. Невзлюбил до такой степени, что, встреть он этого субъекта в каком-нибудь укромном уголке, тому крепко не поздоровилось бы.
   Впрочем, капитан оказался вполне благоразумным человеком и при появлении рослого широкоплечего конкурента, к тому же вооруженного преогромным букетом, поспешил ретироваться. Этим поступком он отнюдь не заслужил уважения в глазах Зенона, но избавил себя от многих неприятностей в будущем.
   – Это тебе, Кайла, – проводив презрительным взглядом поспешно бежавшего с «поля боя» капитана, молодой человек протянул цветы девушке. При этом он с удовлетворением отметил, как ее дыхание участилось, зарделись щечки и радостно заблестели ее чудесные синие глазки. – Если позволишь, я провожу тебя до дома.
   – С удовольствием. – Кайла приняла букет и поднесла к своему носику. – Чудесные розы, свежие – буквально с куста! Спасибо, Зенон!
   После чего она без обычного девичьего жеманства позволила юноше взять себя под локоток, и красивая пара направилась с площади Согласия, мимо радужных фонтанов и машущего мечом витязя, к радости выгуливающих внуков старушек и к зависти молодых мамашек.
   – Как там у вас сегодня? – спросил Зенон, чтобы хоть как-то начать разговор. – Все спокойно?
   – Где уж там, – махнула ручкой Кайла, – генерал с утра на ногах. Тут и о безопасности наследника позаботься, а еще почитай с полдня твой рыжий начальник Максай проторчал в его кабинете. О чем говорили, не знаю, но после этих посиделок Батя весь остаток дня названивал в Царьград. С кем-то из столичных чиновников разговаривал на повышенных тонах, но о чем, я не разобрала. – Затем девушка посмотрела на Зенона своими огромными глазищами и как бы ненароком спросила: – А ты, Зен, часом не в курсе, что происходит? Твоя вчерашняя задержка случайно не связана с сегодняшней суматохой?
   – Ну что ты, Кай, – не моргнув глазом, соврал Зенон, – разве высокое начальство отчитывается перед скромным поручиком. Сегодня, к примеру, мы с Зууром целый день проторчали на Центральном рынке – искали одного важного свидетеля. Поэтому о том, что творилось в управе, я узнал лишь от тебя.
   Поскольку разговор коснулся Центрального рынка, Зенон посчитал момент весьма подходящим, чтобы преподнести девушке приобретенный в лавке джуда перстенек. Вообще-то заняться этим он планировал непосредственно перед ее домом, но коль уж так получилось, грех было не воспользоваться удачным моментом.
   – Кай, – густо краснея, Зенон извлек из кармана обитую бархатом коробочку, – на рынке по случаю мне повезло приобрести одну вещицу, надеюсь, она тебе так же понравится. Вот, пожалуйста, прими это на память.
   С этими словами он вручил девушке свой презент. Получилось это у него не очень галантно, зато от души искренне.
   Растерянная Кайла машинально приняла коробочку и, надавив на кнопку запорного устройства, откинула крышку. Наградой стараниям Зенона стали восхищенный вздох и счастливый взгляд ее огромных, как два горных озера, глаз. Без какого-либо чванства она бережно взяла перстень и осторожно надела на безымянный пальчик правой руки, как бы ненароком давая понять, что не просто принимает подарок от поклонника, а принимает его со значением: мол, местечко под обручальное колечко застолблено, так что Зенон может не беспокоиться насчет увивающихся вокруг нее наглых ухарей. После чего она поднесла к глазам руку с перстнем и какое-то время молча любовалась искусной работой ювелирных дел мастера.
   – Откуда тебе известно, что бирюза наряду с сапфиром мой камень?! И с размером не ошибся! Красотища, просто жуть! Дорого, наверное?
   – Это все заслуга одного джуда, – откровенно признался юноша, – Бен Иехуда оказался не просто ювелиром от бога, а самым настоящим волшебником…
   – Так ты купил этот перстенек у самого Бен Иехуды?! – непроизвольно воскликнула Кайла.
   – Ну да, – пожал плечами юноша. – А что тут такого?