Страница:
– Пощади, бират! Толка нэ убивай! Дома мать сапсем балной, систра пять штук, тири бират младшх. Отец пиропал дива год назад…
– Пасть заткни! – скомандовал я. – Следи лучше за дорогой, иначе все твои многочисленные сестры и братья останутся без кормильца не по моей вине.
Парень оказался сообразительным. Он тут же прикусил язык. А у меня наконец-то появилась возможность осмотреться.
Местоположение «копейки» я установил довольно быстро. Машина мчалась по одной из второстепенных трасс, связывающей областной центр – Нелюбинск с небольшим районным городком Берестянском. В данный момент мы находились всего лишь в пяти километрах от окраины Нелюбинска. Эти места были мне хорошо знакомы – в летний сезон я, как правило, бросал бутылочный промысел и отправлялся в окрестные леса за боровиками, подосиновиками, рыжиками и прочими, пользующимися спросом грибами, кои за неплохие деньги сбывал направляющимся в Москву дальнобойшикам и дачникам-москвичам.
– Эй! Как тебя там? – обратился я к водителю.
– Фархад моя имя, – незамедлительно ответил тот.
– Задача такая, Фархад, сбавляешь потихоньку скорость и вон у того указателя сворачиваешь на грунтовую дорогу. Тебе все понятно?
– Висё понятний, уважаемий ага, толка нэ убивай, бират!
Мне ужасно хотелось ответить ему словами главного героя одного весьма любимого мной фильма: «Не брат ты мне, гнида черножопая!», но вынужден был сдержаться, даже ободряюще улыбнулся ему в зеркало заднего обзора – не стоит до поры до времени лишать человека надежды…
Проехав пару километров по основательно раздолбанной грунтовке, мы углубились в еловый лес. Затем я приказал ему свернуть на проложенную лесозаготовителями еще в незапамятные времена просеку. Дорога начинала потихоньку зарастать ольхой, лещиной и березняком, но продвигаться по ней на первой передаче можно было вполне. Заподозрив неладное, Фархад забеспокоился и потянулся было к ручке запорного устройства двери. Но я тоже не дремал – ткнул посильнее стволом пистолета в ложбинку у основания черепа и грозно прорычал:
– Не дури, парень!
Впрочем, долго ехать нам не пришлось. Передние колеса «копейки» наткнулись на заполненную до самого верха талой водой глубокую колею. Автомобиль прополз еще метр-полтора, рявкнул напоследок изношенным движком и успокоился, увязнув по самое брюхо в основательно растревоженной колесами «жигуля» грязи.
Не дожидаясь слезных стенаний и мольбы о пощаде, я саданул водителя рукояткой «ПМ» по темечку. Затем обшарил карманы сидящих рядом со мной парней. Без ложного стыда перед покойниками забрал деньги и документы. Ко второму обнаруженному мной за поясом Султана стволу не притронулся. Ножи, кастеты и мобильные телефоны также оставил на своих местах. Закончив мародерствовать, распахнул заднюю дверцу со стороны водителя, осторожно, чтобы ненароком не запачкаться, перелез через Хамида и выбрался на свежий воздух.
После престранного происшествия с внедорожником я ощущал необычную слабость во всем теле. В голове туман и полный сумбур. Удивительно, как это мне удалось справиться с тремя физически крепкими мордоворотами. Несмотря ни на что, бросать начатое дело на половине я не собирался. Необходимо в срочном порядке уничтожить все обличающие меня улики. Первым делом я без зазрения совести очистил карманы Фархада от денег и документов, заодно свернув ему шею. Парнишка умер, не приходя в сознание. И пусть какой-нибудь отъявленный гуманист только попробует упрекнуть меня в излишней жестокости. С удовольствием поменяюсь с ним местами и со злорадством во взоре понаблюдаю, каким образом этому чистоплюю удастся выжить при сложившихся обстоятельствах. Уверяю, если этот тип не безнадежный самоубийца, очень скоро из кроткого агнца он превратится в матерого волчару, готового вцепиться зубами в глотку любому, поднявшему руку на его драгоценную жизнь. За сорок с лишним прожитых лет мне так и не удалось познакомиться хотя бы с одним человеком, готовым подставить левую щеку после того, как на его правую опустилась чья-то крепкая длань. Попадались, конечно, извращенцы-мазохисты, но это тема для отдельного разговора, к данной теме не относящегося. Как-то мне пришлось настучать «по репе» одному служителю православного культа. Между прочим, за дело – этот ушлый батюшка предложил мне должность нищего на паперти его храма всего-то за пятьдесят процентов моих ежедневных сборов. И кто бы мог подумать, что вместо того, чтобы с благодарственными слезами на глазах и покаянной молитвой принять кару, ниспосланную ему (в моем лице, разумеется) самим господом, святотатец попытался взять реванш у инвалида посредством своих нехилых кулаков…
Пардон-с, немного отвлекся. Если серьезно, в данной ситуации у меня просто не было выбора. Конечно, Махтум в курсе того, что его ребята захватили Шатуна и везут пленного к нему. Обнаружив автомобиль с тремя трупяками, он непременно сообразит, чьих рук это дело и поднимет на уши всех своих нукеров, а может быть, привлечет для моих поисков нелюбинскую милицию, благо числится в корешах у подполковника Исмаилова. Сейчас для меня любой живой свидетель смертельно опасен, впрочем, также как и мертвый. Именно по этой причине я собирался избавиться и от автомобиля, и от трупов, в нем находящихся.
Напоследок обшарил бардачок и багажник. В бардачке, кроме всякого ненужного барахла, лежали: небольшой пластиковый пакет с белым порошком и еще один «ПМ», принадлежавший, по всей видимости, Фархаду. Проверять содержимое пакета я не стал – ежу понятно, не сахарная пудра или крахмал. Пистолет также оставил лежать на месте. Зато к великой своей радости в багажнике, кроме запаски, ящика с инструментами и насоса обнаружились две десятилитровые канистры с бензином – хозяйственные попались ребята. Впрочем, памятуя о том, как неохотно горят трупы, я хорошенько нашпиговал автомобиль валявшимися вокруг в преогромном количестве толстыми сучьями и нетолстыми бревнами (низкий поклон нерадивым лесозаготовителям!). Затем окропил все это содержимым одной канистры, вторую запихнул в салон между дровами и трупяками. Снял крышку топливного бака, чтобы избежать взрыва, и для верности обложил «копейку» сучьями и бревнами. Получился приличного размера шалашик, ну прям прощальный пионерский костер, мне даже песенка на ум пришла из моего далекого детства:
Окинув придирчивым взглядом дело рук своих, я достал пачку «Беломора», прикурил папиросу от зажигалки. Запалил найденный мной в багажнике машины и заранее пропитанный бензином кусок ветоши…
Перед самым уходом все-таки бросил в разгорающийся костер документы, – весьма небезопасно иметь при себе подобный компромат. От «макара» поначалу также хотел избавиться, но, немного поразмыслив, решил пока оставить. Напоследок снял фуражку и, перекрестившись, обратился к усопшим с кратким словом:
– Прощайте, парни, и не держите на меня зла. Простите, что похоронил вас не в земле и не в гробу, но так уж получилось. Как говорил Заратустра: горите с миром, живых оставьте в покое, и пусть на том свете вам будет отмерено сполна за все ваши прегрешения и благодеяния.
Насчет Заратустры, я, конечно же, малость присочинил. Для вящей убедительности, так сказать, сослался на авторитет весьма уважаемого человека, чтоб покойнички, упаси господи, не вознамерились мстить своему убийце.
Посчитав миссию выполненной, я повернулся спиной к костру и не спехом потопал в направлении Нелюбинска. По вполне понятным причинам выходить на шоссе я не собирался. Прогуляюсь по лесу, подышу свежим воздухом – для здоровья весьма пользительно. В «берлогу» попаду еще засветло. Жаль эти гады куда-то похерили мой рюкзачок, забыли, наверное, от радости там, где меня бесчувственного спеленали. Да ладно, бог им судья, к тому же сегодня я не в накладе. Я удовлетворенно похлопал себя по боковому карману куртки, куда положил конфискованные «тугрики», и не без доли щенячьего оптимизма подумал:
«Эх, Шатун, жизнь все-таки прекрасна, даже если ты ущербный калека!»
Впрочем, здесь я кокетливо кривил душой. Ущербным я себя не считал – эвон как ловко уделал троих чебуреков. Значит, еще могём, когда приспичит, и еще как могём. За спиной праздничным салютом раздавались негромкие хлопки – это взрывались патроны в магазинах пистолетов. Затем глухо ухнуло – похоже, бензобак разворотило, а может быть, еще что-нибудь взорвалось. Вряд ли проезжающие по трассе водители обратят внимание на дым, поднимающийся над кронами деревьев. Лесозаготовители частенько устраивают в здешних лесах полыхалово похлеще этого. Весенний лес напоен влагой, не загорится. Трех пропавших азиатов вряд ли станут особенно искать – мало ли куда свалили в поисках лучшей доли. Так что на обгорелый остов «копейки» и человеческие останки (ежели таковые сохранятся) наткнутся не раньше начала грибного сезона.
Успокоив себя подобным образом, я заработал ногами со всей возможной энергией, чтобы поскорее убраться подальше от проклятой машины и несчастных пацанов, сдуру связавшихся с бывшим десантником. На свою беду, они даже не подозревали, что десантники бывшими не бывают, даже когда у них отсутствует половина конечностей. Лучше бы они побольше читали или хотя бы посмотрели «Девятую роту». Набрались бы ума и, вполне вероятно, до сих пор гоняли по городу на своей «копейке» и давились слюной, жадно пожирая глазами толстозадых нелюбинских блондинок.
Пройдя пару километров, я окончательно выбился из сил. Не то, чтобы ходьба по лесу особенно изматывала, просто физические и душевные силы никак не желали приходить в норму после недавней моей отключки. Ощущение такое, будто я нахожусь в состоянии большого бодуна, и по какой-то необъяснимой причине здоровье упорно отказывалось приходить в норму, несмотря на наличие достаточного количества свежего воздуха и бодрящих птичьих песнопений. Чтобы не грохнуться в очередной обморок (становится дурной привычкой), я присел на первый попавшийся пень. Закурил и под вкусный дымок начал анализировать внутреннее состояние своего организма.
На первый взгляд вроде бы ничего не болит. Однако сухость во рту и жаркое дыхание, буквально обжигающее губы, явно указывают на то, что со мной не все в порядке. Помимо всего прочего, ужасно кружится голова, знобит и подташнивает.
«Вот же непруха», – подумал, затем громко на весь лес выматерился.
Не хватало завалиться в бессознанке под елками и березами, чтобы меня здесь ежики да лисы по норам растащили.
Ужасно захотелось пить. Покрутил головой в поисках приемлемой лужи. Не обнаружив таковой, огорченно вздохнул и с великим трудом оторвал задницу от пня, чтобы отправиться на поиски воды. Тут мое внимание привлек толстый белоснежный березовый ствол. На дворе апрель месяц – пора активного движения соков. С трудом превозмогая головокружение, я подошел к шершавому стволу, достал из кармана швейцарский армейский нож с рукоятью с накладками из красного пластика и стилизованным швейцарским крестом, оконтуренным щитом. Эта игрушка когда-то досталась мне в качестве трофея от одного светловолосого парня, специализировавшегося на стрельбе из снайперской винтовки по нашим солдатам. Не лишним будет упомянуть, что кроме отменного ножа я получил за него «Красную Звезду» и благодарность от командования. Жаль, не удалось взять живьем – заработал бы звезду Героя.
Пара-тройка сильных и точных ударов на уровне головы, и из образовавшегося отверстия полилась мутная струя. Дождавшись, когда истекающий сок очистится от горьких частичек березовой коры, я, подобно младенцу, припадающему к материнской груди, прильнул губами к свежей ране. При этом я как бы ненароком обхватил руками ствол дерева. И (о чудо!) в следующий момент почувствовал непередаваемое блаженство. Ощущение было такое, будто по телу снизу вверх течет мощный поток живительной энергии. Головокружение, тошнота и туман в голове начали постепенно отступать, даже пить расхотелось. Я стоял, обняв белый ствол, стараясь, как можно теснее прижаться к нему или даже слиться с ним в единое целое, и молил бога, чтобы животворящий поток никогда не кончался.
Подобным образом я простоял около получаса. Зажмурив глаза, банально наслаждался неведомыми ранее ощущениями. Как губка, впитывал животворящие токи, которыми щедро одаривала меня береза. В какой-то момент, достигнув своего апогея, состояние эйфории резко пошло на спад. Я понял, что дерево поделилось со мной всем тем, что могло дать. Не то, чтобы я не мог взять большего, просто потенциал растений в этом плане довольно ограничен. Все это я понял каким-то шестым чувством и, отстранившись от ствола, нежно погладил рукой шершавую кору. Совершив сей благодарственный акт, я бодрой походкой похромал в направлении Нелюбинска. После столь странного соития кровь бурлила в моих жилах, а ноющая боль в покалеченной ноге, к которой я привык и которую старался не замечать, как-то сама по себе утихла и за все оставшееся время пути до берлоги больше меня не беспокоила.
Глава 4
– Пасть заткни! – скомандовал я. – Следи лучше за дорогой, иначе все твои многочисленные сестры и братья останутся без кормильца не по моей вине.
Парень оказался сообразительным. Он тут же прикусил язык. А у меня наконец-то появилась возможность осмотреться.
Местоположение «копейки» я установил довольно быстро. Машина мчалась по одной из второстепенных трасс, связывающей областной центр – Нелюбинск с небольшим районным городком Берестянском. В данный момент мы находились всего лишь в пяти километрах от окраины Нелюбинска. Эти места были мне хорошо знакомы – в летний сезон я, как правило, бросал бутылочный промысел и отправлялся в окрестные леса за боровиками, подосиновиками, рыжиками и прочими, пользующимися спросом грибами, кои за неплохие деньги сбывал направляющимся в Москву дальнобойшикам и дачникам-москвичам.
– Эй! Как тебя там? – обратился я к водителю.
– Фархад моя имя, – незамедлительно ответил тот.
– Задача такая, Фархад, сбавляешь потихоньку скорость и вон у того указателя сворачиваешь на грунтовую дорогу. Тебе все понятно?
– Висё понятний, уважаемий ага, толка нэ убивай, бират!
Мне ужасно хотелось ответить ему словами главного героя одного весьма любимого мной фильма: «Не брат ты мне, гнида черножопая!», но вынужден был сдержаться, даже ободряюще улыбнулся ему в зеркало заднего обзора – не стоит до поры до времени лишать человека надежды…
Проехав пару километров по основательно раздолбанной грунтовке, мы углубились в еловый лес. Затем я приказал ему свернуть на проложенную лесозаготовителями еще в незапамятные времена просеку. Дорога начинала потихоньку зарастать ольхой, лещиной и березняком, но продвигаться по ней на первой передаче можно было вполне. Заподозрив неладное, Фархад забеспокоился и потянулся было к ручке запорного устройства двери. Но я тоже не дремал – ткнул посильнее стволом пистолета в ложбинку у основания черепа и грозно прорычал:
– Не дури, парень!
Впрочем, долго ехать нам не пришлось. Передние колеса «копейки» наткнулись на заполненную до самого верха талой водой глубокую колею. Автомобиль прополз еще метр-полтора, рявкнул напоследок изношенным движком и успокоился, увязнув по самое брюхо в основательно растревоженной колесами «жигуля» грязи.
Не дожидаясь слезных стенаний и мольбы о пощаде, я саданул водителя рукояткой «ПМ» по темечку. Затем обшарил карманы сидящих рядом со мной парней. Без ложного стыда перед покойниками забрал деньги и документы. Ко второму обнаруженному мной за поясом Султана стволу не притронулся. Ножи, кастеты и мобильные телефоны также оставил на своих местах. Закончив мародерствовать, распахнул заднюю дверцу со стороны водителя, осторожно, чтобы ненароком не запачкаться, перелез через Хамида и выбрался на свежий воздух.
После престранного происшествия с внедорожником я ощущал необычную слабость во всем теле. В голове туман и полный сумбур. Удивительно, как это мне удалось справиться с тремя физически крепкими мордоворотами. Несмотря ни на что, бросать начатое дело на половине я не собирался. Необходимо в срочном порядке уничтожить все обличающие меня улики. Первым делом я без зазрения совести очистил карманы Фархада от денег и документов, заодно свернув ему шею. Парнишка умер, не приходя в сознание. И пусть какой-нибудь отъявленный гуманист только попробует упрекнуть меня в излишней жестокости. С удовольствием поменяюсь с ним местами и со злорадством во взоре понаблюдаю, каким образом этому чистоплюю удастся выжить при сложившихся обстоятельствах. Уверяю, если этот тип не безнадежный самоубийца, очень скоро из кроткого агнца он превратится в матерого волчару, готового вцепиться зубами в глотку любому, поднявшему руку на его драгоценную жизнь. За сорок с лишним прожитых лет мне так и не удалось познакомиться хотя бы с одним человеком, готовым подставить левую щеку после того, как на его правую опустилась чья-то крепкая длань. Попадались, конечно, извращенцы-мазохисты, но это тема для отдельного разговора, к данной теме не относящегося. Как-то мне пришлось настучать «по репе» одному служителю православного культа. Между прочим, за дело – этот ушлый батюшка предложил мне должность нищего на паперти его храма всего-то за пятьдесят процентов моих ежедневных сборов. И кто бы мог подумать, что вместо того, чтобы с благодарственными слезами на глазах и покаянной молитвой принять кару, ниспосланную ему (в моем лице, разумеется) самим господом, святотатец попытался взять реванш у инвалида посредством своих нехилых кулаков…
Пардон-с, немного отвлекся. Если серьезно, в данной ситуации у меня просто не было выбора. Конечно, Махтум в курсе того, что его ребята захватили Шатуна и везут пленного к нему. Обнаружив автомобиль с тремя трупяками, он непременно сообразит, чьих рук это дело и поднимет на уши всех своих нукеров, а может быть, привлечет для моих поисков нелюбинскую милицию, благо числится в корешах у подполковника Исмаилова. Сейчас для меня любой живой свидетель смертельно опасен, впрочем, также как и мертвый. Именно по этой причине я собирался избавиться и от автомобиля, и от трупов, в нем находящихся.
Напоследок обшарил бардачок и багажник. В бардачке, кроме всякого ненужного барахла, лежали: небольшой пластиковый пакет с белым порошком и еще один «ПМ», принадлежавший, по всей видимости, Фархаду. Проверять содержимое пакета я не стал – ежу понятно, не сахарная пудра или крахмал. Пистолет также оставил лежать на месте. Зато к великой своей радости в багажнике, кроме запаски, ящика с инструментами и насоса обнаружились две десятилитровые канистры с бензином – хозяйственные попались ребята. Впрочем, памятуя о том, как неохотно горят трупы, я хорошенько нашпиговал автомобиль валявшимися вокруг в преогромном количестве толстыми сучьями и нетолстыми бревнами (низкий поклон нерадивым лесозаготовителям!). Затем окропил все это содержимым одной канистры, вторую запихнул в салон между дровами и трупяками. Снял крышку топливного бака, чтобы избежать взрыва, и для верности обложил «копейку» сучьями и бревнами. Получился приличного размера шалашик, ну прям прощальный пионерский костер, мне даже песенка на ум пришла из моего далекого детства:
Черт, даже сентиментальную слезу прошибло. Плясали, пели, хороводы водили, потихоньку заряжались заранее припасенным портвешком, потом, бах – не помню, как оказался в жарких объятиях восемнадцатилетней пионервожатой Ларисы Ивановны в стороне от всеобщего веселья… Да, хорошие были времена, беззаботные – вспомнить приятно.
Гори, костер, подольше,
Гори не догорай.
А завтра, лагерь, скажем:
Прощай, прощай, прощай…
Окинув придирчивым взглядом дело рук своих, я достал пачку «Беломора», прикурил папиросу от зажигалки. Запалил найденный мной в багажнике машины и заранее пропитанный бензином кусок ветоши…
Перед самым уходом все-таки бросил в разгорающийся костер документы, – весьма небезопасно иметь при себе подобный компромат. От «макара» поначалу также хотел избавиться, но, немного поразмыслив, решил пока оставить. Напоследок снял фуражку и, перекрестившись, обратился к усопшим с кратким словом:
– Прощайте, парни, и не держите на меня зла. Простите, что похоронил вас не в земле и не в гробу, но так уж получилось. Как говорил Заратустра: горите с миром, живых оставьте в покое, и пусть на том свете вам будет отмерено сполна за все ваши прегрешения и благодеяния.
Насчет Заратустры, я, конечно же, малость присочинил. Для вящей убедительности, так сказать, сослался на авторитет весьма уважаемого человека, чтоб покойнички, упаси господи, не вознамерились мстить своему убийце.
Посчитав миссию выполненной, я повернулся спиной к костру и не спехом потопал в направлении Нелюбинска. По вполне понятным причинам выходить на шоссе я не собирался. Прогуляюсь по лесу, подышу свежим воздухом – для здоровья весьма пользительно. В «берлогу» попаду еще засветло. Жаль эти гады куда-то похерили мой рюкзачок, забыли, наверное, от радости там, где меня бесчувственного спеленали. Да ладно, бог им судья, к тому же сегодня я не в накладе. Я удовлетворенно похлопал себя по боковому карману куртки, куда положил конфискованные «тугрики», и не без доли щенячьего оптимизма подумал:
«Эх, Шатун, жизнь все-таки прекрасна, даже если ты ущербный калека!»
Впрочем, здесь я кокетливо кривил душой. Ущербным я себя не считал – эвон как ловко уделал троих чебуреков. Значит, еще могём, когда приспичит, и еще как могём. За спиной праздничным салютом раздавались негромкие хлопки – это взрывались патроны в магазинах пистолетов. Затем глухо ухнуло – похоже, бензобак разворотило, а может быть, еще что-нибудь взорвалось. Вряд ли проезжающие по трассе водители обратят внимание на дым, поднимающийся над кронами деревьев. Лесозаготовители частенько устраивают в здешних лесах полыхалово похлеще этого. Весенний лес напоен влагой, не загорится. Трех пропавших азиатов вряд ли станут особенно искать – мало ли куда свалили в поисках лучшей доли. Так что на обгорелый остов «копейки» и человеческие останки (ежели таковые сохранятся) наткнутся не раньше начала грибного сезона.
Успокоив себя подобным образом, я заработал ногами со всей возможной энергией, чтобы поскорее убраться подальше от проклятой машины и несчастных пацанов, сдуру связавшихся с бывшим десантником. На свою беду, они даже не подозревали, что десантники бывшими не бывают, даже когда у них отсутствует половина конечностей. Лучше бы они побольше читали или хотя бы посмотрели «Девятую роту». Набрались бы ума и, вполне вероятно, до сих пор гоняли по городу на своей «копейке» и давились слюной, жадно пожирая глазами толстозадых нелюбинских блондинок.
Пройдя пару километров, я окончательно выбился из сил. Не то, чтобы ходьба по лесу особенно изматывала, просто физические и душевные силы никак не желали приходить в норму после недавней моей отключки. Ощущение такое, будто я нахожусь в состоянии большого бодуна, и по какой-то необъяснимой причине здоровье упорно отказывалось приходить в норму, несмотря на наличие достаточного количества свежего воздуха и бодрящих птичьих песнопений. Чтобы не грохнуться в очередной обморок (становится дурной привычкой), я присел на первый попавшийся пень. Закурил и под вкусный дымок начал анализировать внутреннее состояние своего организма.
На первый взгляд вроде бы ничего не болит. Однако сухость во рту и жаркое дыхание, буквально обжигающее губы, явно указывают на то, что со мной не все в порядке. Помимо всего прочего, ужасно кружится голова, знобит и подташнивает.
«Вот же непруха», – подумал, затем громко на весь лес выматерился.
Не хватало завалиться в бессознанке под елками и березами, чтобы меня здесь ежики да лисы по норам растащили.
Ужасно захотелось пить. Покрутил головой в поисках приемлемой лужи. Не обнаружив таковой, огорченно вздохнул и с великим трудом оторвал задницу от пня, чтобы отправиться на поиски воды. Тут мое внимание привлек толстый белоснежный березовый ствол. На дворе апрель месяц – пора активного движения соков. С трудом превозмогая головокружение, я подошел к шершавому стволу, достал из кармана швейцарский армейский нож с рукоятью с накладками из красного пластика и стилизованным швейцарским крестом, оконтуренным щитом. Эта игрушка когда-то досталась мне в качестве трофея от одного светловолосого парня, специализировавшегося на стрельбе из снайперской винтовки по нашим солдатам. Не лишним будет упомянуть, что кроме отменного ножа я получил за него «Красную Звезду» и благодарность от командования. Жаль, не удалось взять живьем – заработал бы звезду Героя.
Пара-тройка сильных и точных ударов на уровне головы, и из образовавшегося отверстия полилась мутная струя. Дождавшись, когда истекающий сок очистится от горьких частичек березовой коры, я, подобно младенцу, припадающему к материнской груди, прильнул губами к свежей ране. При этом я как бы ненароком обхватил руками ствол дерева. И (о чудо!) в следующий момент почувствовал непередаваемое блаженство. Ощущение было такое, будто по телу снизу вверх течет мощный поток живительной энергии. Головокружение, тошнота и туман в голове начали постепенно отступать, даже пить расхотелось. Я стоял, обняв белый ствол, стараясь, как можно теснее прижаться к нему или даже слиться с ним в единое целое, и молил бога, чтобы животворящий поток никогда не кончался.
Подобным образом я простоял около получаса. Зажмурив глаза, банально наслаждался неведомыми ранее ощущениями. Как губка, впитывал животворящие токи, которыми щедро одаривала меня береза. В какой-то момент, достигнув своего апогея, состояние эйфории резко пошло на спад. Я понял, что дерево поделилось со мной всем тем, что могло дать. Не то, чтобы я не мог взять большего, просто потенциал растений в этом плане довольно ограничен. Все это я понял каким-то шестым чувством и, отстранившись от ствола, нежно погладил рукой шершавую кору. Совершив сей благодарственный акт, я бодрой походкой похромал в направлении Нелюбинска. После столь странного соития кровь бурлила в моих жилах, а ноющая боль в покалеченной ноге, к которой я привык и которую старался не замечать, как-то сама по себе утихла и за все оставшееся время пути до берлоги больше меня не беспокоила.
Глава 4
«Буумззз, Буумззз, Буумззз…» – Проснулся я от негромкого, но крайне навязчивого звука. Посмотрел на светящийся циферблат наручных часов – половина второго. Поскольку будильник еще не прозвенел, выходит, на дворе поздняя ночь.
Несмотря на энергетическую подпитку, которую я получил в лесу, до дома доплелся еле живой от усталости и, наскоро поужинав банкой тушенки и черствым хлебом, тут же завалился в постель, даже душ принять не было сил. Измотанное внезапно обрушившимися на мою голову психологическими и физическими нагрузками тело невыносимо ныло. Ощущение было такое, будто целые сутки я занимался разгрузкой вагонов с картошкой, а потом выдержал пяток раундов в схватке с Костей Дзю.
«Буумззз…» – Звук будто от басовой струны контрабаса.
Присел на кровати и в поисках источника непонятного звука принялся крутить головой из стороны в сторону. Впрочем, таковой обнаружился практически сразу. Толстый луч призрачного света, который я имел счастье наблюдать прошлой ночью и о котором основательно подзабыл. Не то, чтобы уж вовсе забыл, просто за весь крайне насыщенный событиями и переживаниями прошедший день было как-то недосуг обмозговать сей странный феномен. К тому же, кроме светящегося столба, я повидал за минувшие сутки столько всякого разного, что даже самому привередливому искателю приключений на всю жизнь хватит. Взять, к примеру, случай с чокнутым владельцем джипа. До сих пор не могу без брезгливости вспоминать о том, как я побывал в теле этого урода. А троица придурков, возомнивших себя крутыми суперменами. Если кто-то считает, что вот так запросто убить человека для меня, что муху придавить, тот глубоко заблуждается. Безусловно, в отличие от обыкновенного обывателя, я специально обучен умению лишать людей жизни. Если хотите – это моя профессия. Вместе с тем, сам процесс никогда не доставлял мне особой радости. Даже снайпера-европейца там, в далеком Афганистане, я убил без особенного удовольствия, хотя на его счету было не меньше десятка жизней наших ребят, и даже, несмотря на то, что за время «охоты» на него пару раз он едва не продырявил мою голову…
«Буумззз», – напомнил о своем существовании призрачный столб, полыхнув при этом чуть ярче обычного.
Столь занимательная трансформация странного объекта отвлекла меня от невеселых мыслей о навсегда ушедшей молодости. Непонятно по какой причине, мне вдруг ужасно захотелось подойти к загадочному световому столбу и посмотреть, что он собой представляет, а может быть, даже рискнуть потрогать его.
Я присел на кровати, сунул здоровую ногу в домашний тапок и, опираясь на костыли, направился к противоположной стене гостиной. Стоит отметить, что, по мере приближения к загадочному объекту, моя решимость познакомиться со столь странным образованием как-то постепенно таяла. Подойдя практически вплотную к исходящему из-под пола пещеры призрачному лучу, я остановился, любуясь голубовато-зеленоватыми переливами внутри него. Вблизи световой столб оказался вовсе не однородным. Он состоял как бы из отдельных струй разной плотности и цветовой насыщенности. Минут пять я не сводил восторженного взгляда со столь чудесного зрелища, не решаясь коснуться завораживающе-колышущейся поверхности. Неизвестно, сколько бы я еще простоял подобным образом, но тут один из костылей предательски выскользнул из покалеченной руки, я потерял равновесие и в поисках опоры едва ли не всем своим корпусом влетел в сияющий призрачный столб.
Сказать, что я испугался – ничего не сказать. Еще неизвестно, как подействует на меня эта загадочная субстанция. А вдруг это не просто свет, а мощный поток радиации, и в данный момент я получаю дозу, какая не снилась ни одному ликвидатору аварии на Чернобыльской АЭС? Однако то, что это не простой свет и тем более не жесткое гамма (бета, альфа и прочее) излучение, а нечто совершенно иное, я понял через некоторое время после того, как оказался внутри луча.
Поначалу ничего не почувствовал, но вскоре что-то неуловимо изменилось. Ощущение было такое, будто на поверхности моей кожи широко раскрылась каждая пора, вслед за этим внутрь моего тела хлынул могучий бурлящий поток неукротимой энергии. Пожалуй, именно такие ощущения я испытал в тот момент, когда ненароком обнял в лесу белоствольную красавицу. Однако на этот раз все было намного острее, ярче. Поток оказался настолько мощным, настолько обжигающим, что вначале мне показалось – еще миг и он попросту испепелит меня – вот так запросто превратит в аккуратную кучку золы. Но этого не произошло, мой организм сам, без какого-либо стороннего вмешательства, приспособился к сложившимся обстоятельствам, и мощность потока поступающей внутрь меня энергии значительно уменьшилась. В результате по всему телу начало разливаться немыслимое блаженство. Я закрыл глаза и вообразил, что без какой-либо опоры парю в воздухе. Неожиданно моя голова пришла в довольно жесткое соприкосновение с чем-то весьма твердым. Я распахнул веки и увидел, что нахожусь в подвешенном состоянии на высоте трех метров от пола, упершись головой в потолок.
«Не фига себе! – без тени испуга или удивления подумал я. – Это же левитация или… как там ее?… антигравитация в чистом виде. Во блин, с такими талантами для меня прямая дорога в московский цирк на Цветном бульваре к Максиму Юрьевичу или даже в прославленный Дю Солей». – Но когда мой взгляд скользнул по болтающейся в воздухе обнаженной культе ноги, я огорченно вздохнул и выкинул из головы амбициозные планы покорения сердец многочисленных почитателей столь любимого народом искусства.
Наконец до моего сознания все-таки начал доходить тот факт, что я не просто стою на твердой земле, а нахожусь в подвешенном состоянии между небом и землей (точнее – между каменным полом пещеры и ее потолком).
– Бляха муха! – на сей раз уже удивленно воскликнул я. – Прям воздушный шарик, только ниточки не хватает и малолетнего бутуза, который будет таскать меня за эту самую ниточку. Вот же черт! Как теперь на землю спуститься? Неужто придется висеть под потолком до Второго Пришествия.
В беспомощном положении привязанного к воздушному шарику Винипуха я находился недолго. Как водится, малость перетрухнул. Однако быстро взял себя в руки, напряг волю, сформулировал в голове пожелание приземлиться, а для верности озвучил его, сдобрив по русской традиции крепким непечатным словцом. Как ни странно, получилось. Магическая формула сработала именно так, как было задумано – мое беспомощное тело резко устремилось на встречу с весьма жестким полом каменного подземелья. То, что пол жесткий я, конечно же, знал, но до какой степени он жесткий, прочувствовал собственным копчиком в первый раз. В результате падения костыли отлетели в сторону, и ползти за ними на карачках я посчитал делом недостойным новоявленного чародея. По этой причине вновь напрягся и сформулировал свое следующее пожелание: вознестись на метр от пола и до получения дополнительных инструкций парить в струях живительной энергии. Как задумал, так и получилось. Без всякой там мудреной магической галиматьи я поднялся в воздух и завис в столбе призрачного света. Для вящего удобства «соорудил» себе невидимое ложе, наподобие зубоврачебного кресла, в котором развалился со всеми удобствами, закинув ногу на ногу, а руки за голову.
С полчаса так валялся в относительной неподвижности, впитывая всеми телесными фибрами дарованную мне самим Провидением энергию. Как я уже говорил, ощущения были сходными с теми, что я чувствовал в лесу во время тесного контакта с березой, с той лишь разницей, что данный поток был неизмеримо мощнее. По мере усвоения все больших и больших порций энергии, я на интуитивном уровне начинал осознавать, что фокусы с левитацией – всего лишь цветочки. Новое мое состояние вполне способно сделать меня, если не богом, во всяком случае, поставить на одну с ним доску. И пусть на этой доске я не буду королем, согласен стать самой невзрачной пешкой, чем черт не шутит, пешка – фигура проходная и вполне способна стать ферзем…
От столь крамольных мыслей даже холодный пот прошиб – без году неделя в чародеях, сам – убогий инвалид, а всё туда же – в боги метит. Вспомнил о своей ущербности и запечалился. Неожиданно в голове всплыл эпизод из читанных и множество раз перечитанных «Хроник Амбера», а именно там, где к Корвину возвращается зрение.
«Черт побери! – восторженно подумал я. – А ведь это мысль – отрастить себе новую руку и ногу, а заодно и глаз. Разве мы таперича не в магах числимся?»
Поначалу идея насчет регенерации утраченных конечностей меня окрылила. Неплохая задумка. Но тут же возникло множество вопросов, которые в конце концов сводились к одному: «Каким образом реализовать столь амбициозную задумку?» Приказать органам расти – ать-два! – вряд ли получится. Поговорить с врачами, так, мол, и так: владею магией-шмагией, хочу вырастить глаз, не подскажите ли, уважаемые, каким образом мне лучше всего это сделать? Чушь! Туфта! Да меня самая скудоумная медсестра на смех поднимет. А ежели, к примеру, я воспарю перед каким-нибудь именитым светилом или лучше перед целым консилиумом? Голый вассер – как говаривали во времена моей бурной молодости – или по-другому: безнадежная затея. Светила скорее дружным кагалом в дурдом отправятся и меня с собой прихватят, нежели поверят в парящего над их головами человека. Впрочем, перед тем как определить друг друга в соответствующее учреждение, эти умники вполне способны вскрыть мою черепушку и посмотреть, что это у меня там внутри эдакое особенное. Так что вариант с врачами отпадает, как абсолютно бесперспективный, даже смертельно опасный.
Попытаться убедить физиков? Да я и без них летать умею и эвон какие виртуальные лежаки без столярного инструмента ваять – любо-дорого зад прислонить. К тому же, покамест те создадут соответствующую теоретическую базу, пока на Большом адронном коллайдере ее «обкатают», я от старости сдохну – вон сколько мирный термояд изобретают, никак изобрести не могут. Водородную бомбу в два счета сварганили, а вот если для людей чего – опосля дожжа в четверьг. Не, пусть физики занимаются своими делами, и держаться от этих крайне непредсказуемых типов мне следует как можно дальше. Отсюда резюме: ждать помощи от ученых крайне недальновидно и также весьма опасно для здоровья.
А может быть, среди коллег-чародеев пошукать – по сусекам исконно народного ведовства поскрести, по амбарам кашпировско-чумацким помести? Глядь, какой полезный «колобок» и организуется. Поразмыслив над этой идеей минут пять, отбросил, как нежизнеспособную. Все колдуны и чародеи, встреченные мной в этой жизни, на поверку оказывались обыкновенными шарлатанами, в лучшем случае – натурами нервическими, мятущимися во мраке собственных заблуждений. Во всяком случае, ни один из них летать не умел. Отсюда вывод – ничему хорошему они меня научить не смогут.
Получается, мне самому необходимо брать быка за рога. Вот только, как без конкретной информации о внутреннем строении человеческого организма хвататься за эти самые пресловутые рога? Вот же незадача! В Афгане насмотрелся на эти самые внутренности до блевоты и умопомрачения. Эх, зря не догадался поспрошать полковых эскулапов, что означает тот или иной орган или кишка. А впрочем, эскулапам было не до объяснений – отрезал, зашил… тащи следующего!.. отрезал, зашил… и так далее – особенно после крупных «победоносных» наступлений.
А впрочем, где-то на книжных полках, кажется, завалялся учебник средней школы по анатомии и физиологии человека. Может быть, его проштудировать – бог даст в голове прибавится. Хотя вряд ли – студиозы-медикусы по пять-семь лет учатся в своих институтах, а выходят оттуда дураки дураками. Короче говоря, для начала необходимо взглянуть на себя со стороны.
Несмотря на энергетическую подпитку, которую я получил в лесу, до дома доплелся еле живой от усталости и, наскоро поужинав банкой тушенки и черствым хлебом, тут же завалился в постель, даже душ принять не было сил. Измотанное внезапно обрушившимися на мою голову психологическими и физическими нагрузками тело невыносимо ныло. Ощущение было такое, будто целые сутки я занимался разгрузкой вагонов с картошкой, а потом выдержал пяток раундов в схватке с Костей Дзю.
«Буумззз…» – Звук будто от басовой струны контрабаса.
Присел на кровати и в поисках источника непонятного звука принялся крутить головой из стороны в сторону. Впрочем, таковой обнаружился практически сразу. Толстый луч призрачного света, который я имел счастье наблюдать прошлой ночью и о котором основательно подзабыл. Не то, чтобы уж вовсе забыл, просто за весь крайне насыщенный событиями и переживаниями прошедший день было как-то недосуг обмозговать сей странный феномен. К тому же, кроме светящегося столба, я повидал за минувшие сутки столько всякого разного, что даже самому привередливому искателю приключений на всю жизнь хватит. Взять, к примеру, случай с чокнутым владельцем джипа. До сих пор не могу без брезгливости вспоминать о том, как я побывал в теле этого урода. А троица придурков, возомнивших себя крутыми суперменами. Если кто-то считает, что вот так запросто убить человека для меня, что муху придавить, тот глубоко заблуждается. Безусловно, в отличие от обыкновенного обывателя, я специально обучен умению лишать людей жизни. Если хотите – это моя профессия. Вместе с тем, сам процесс никогда не доставлял мне особой радости. Даже снайпера-европейца там, в далеком Афганистане, я убил без особенного удовольствия, хотя на его счету было не меньше десятка жизней наших ребят, и даже, несмотря на то, что за время «охоты» на него пару раз он едва не продырявил мою голову…
«Буумззз», – напомнил о своем существовании призрачный столб, полыхнув при этом чуть ярче обычного.
Столь занимательная трансформация странного объекта отвлекла меня от невеселых мыслей о навсегда ушедшей молодости. Непонятно по какой причине, мне вдруг ужасно захотелось подойти к загадочному световому столбу и посмотреть, что он собой представляет, а может быть, даже рискнуть потрогать его.
Я присел на кровати, сунул здоровую ногу в домашний тапок и, опираясь на костыли, направился к противоположной стене гостиной. Стоит отметить, что, по мере приближения к загадочному объекту, моя решимость познакомиться со столь странным образованием как-то постепенно таяла. Подойдя практически вплотную к исходящему из-под пола пещеры призрачному лучу, я остановился, любуясь голубовато-зеленоватыми переливами внутри него. Вблизи световой столб оказался вовсе не однородным. Он состоял как бы из отдельных струй разной плотности и цветовой насыщенности. Минут пять я не сводил восторженного взгляда со столь чудесного зрелища, не решаясь коснуться завораживающе-колышущейся поверхности. Неизвестно, сколько бы я еще простоял подобным образом, но тут один из костылей предательски выскользнул из покалеченной руки, я потерял равновесие и в поисках опоры едва ли не всем своим корпусом влетел в сияющий призрачный столб.
Сказать, что я испугался – ничего не сказать. Еще неизвестно, как подействует на меня эта загадочная субстанция. А вдруг это не просто свет, а мощный поток радиации, и в данный момент я получаю дозу, какая не снилась ни одному ликвидатору аварии на Чернобыльской АЭС? Однако то, что это не простой свет и тем более не жесткое гамма (бета, альфа и прочее) излучение, а нечто совершенно иное, я понял через некоторое время после того, как оказался внутри луча.
Поначалу ничего не почувствовал, но вскоре что-то неуловимо изменилось. Ощущение было такое, будто на поверхности моей кожи широко раскрылась каждая пора, вслед за этим внутрь моего тела хлынул могучий бурлящий поток неукротимой энергии. Пожалуй, именно такие ощущения я испытал в тот момент, когда ненароком обнял в лесу белоствольную красавицу. Однако на этот раз все было намного острее, ярче. Поток оказался настолько мощным, настолько обжигающим, что вначале мне показалось – еще миг и он попросту испепелит меня – вот так запросто превратит в аккуратную кучку золы. Но этого не произошло, мой организм сам, без какого-либо стороннего вмешательства, приспособился к сложившимся обстоятельствам, и мощность потока поступающей внутрь меня энергии значительно уменьшилась. В результате по всему телу начало разливаться немыслимое блаженство. Я закрыл глаза и вообразил, что без какой-либо опоры парю в воздухе. Неожиданно моя голова пришла в довольно жесткое соприкосновение с чем-то весьма твердым. Я распахнул веки и увидел, что нахожусь в подвешенном состоянии на высоте трех метров от пола, упершись головой в потолок.
«Не фига себе! – без тени испуга или удивления подумал я. – Это же левитация или… как там ее?… антигравитация в чистом виде. Во блин, с такими талантами для меня прямая дорога в московский цирк на Цветном бульваре к Максиму Юрьевичу или даже в прославленный Дю Солей». – Но когда мой взгляд скользнул по болтающейся в воздухе обнаженной культе ноги, я огорченно вздохнул и выкинул из головы амбициозные планы покорения сердец многочисленных почитателей столь любимого народом искусства.
Наконец до моего сознания все-таки начал доходить тот факт, что я не просто стою на твердой земле, а нахожусь в подвешенном состоянии между небом и землей (точнее – между каменным полом пещеры и ее потолком).
– Бляха муха! – на сей раз уже удивленно воскликнул я. – Прям воздушный шарик, только ниточки не хватает и малолетнего бутуза, который будет таскать меня за эту самую ниточку. Вот же черт! Как теперь на землю спуститься? Неужто придется висеть под потолком до Второго Пришествия.
В беспомощном положении привязанного к воздушному шарику Винипуха я находился недолго. Как водится, малость перетрухнул. Однако быстро взял себя в руки, напряг волю, сформулировал в голове пожелание приземлиться, а для верности озвучил его, сдобрив по русской традиции крепким непечатным словцом. Как ни странно, получилось. Магическая формула сработала именно так, как было задумано – мое беспомощное тело резко устремилось на встречу с весьма жестким полом каменного подземелья. То, что пол жесткий я, конечно же, знал, но до какой степени он жесткий, прочувствовал собственным копчиком в первый раз. В результате падения костыли отлетели в сторону, и ползти за ними на карачках я посчитал делом недостойным новоявленного чародея. По этой причине вновь напрягся и сформулировал свое следующее пожелание: вознестись на метр от пола и до получения дополнительных инструкций парить в струях живительной энергии. Как задумал, так и получилось. Без всякой там мудреной магической галиматьи я поднялся в воздух и завис в столбе призрачного света. Для вящего удобства «соорудил» себе невидимое ложе, наподобие зубоврачебного кресла, в котором развалился со всеми удобствами, закинув ногу на ногу, а руки за голову.
С полчаса так валялся в относительной неподвижности, впитывая всеми телесными фибрами дарованную мне самим Провидением энергию. Как я уже говорил, ощущения были сходными с теми, что я чувствовал в лесу во время тесного контакта с березой, с той лишь разницей, что данный поток был неизмеримо мощнее. По мере усвоения все больших и больших порций энергии, я на интуитивном уровне начинал осознавать, что фокусы с левитацией – всего лишь цветочки. Новое мое состояние вполне способно сделать меня, если не богом, во всяком случае, поставить на одну с ним доску. И пусть на этой доске я не буду королем, согласен стать самой невзрачной пешкой, чем черт не шутит, пешка – фигура проходная и вполне способна стать ферзем…
От столь крамольных мыслей даже холодный пот прошиб – без году неделя в чародеях, сам – убогий инвалид, а всё туда же – в боги метит. Вспомнил о своей ущербности и запечалился. Неожиданно в голове всплыл эпизод из читанных и множество раз перечитанных «Хроник Амбера», а именно там, где к Корвину возвращается зрение.
«Черт побери! – восторженно подумал я. – А ведь это мысль – отрастить себе новую руку и ногу, а заодно и глаз. Разве мы таперича не в магах числимся?»
Поначалу идея насчет регенерации утраченных конечностей меня окрылила. Неплохая задумка. Но тут же возникло множество вопросов, которые в конце концов сводились к одному: «Каким образом реализовать столь амбициозную задумку?» Приказать органам расти – ать-два! – вряд ли получится. Поговорить с врачами, так, мол, и так: владею магией-шмагией, хочу вырастить глаз, не подскажите ли, уважаемые, каким образом мне лучше всего это сделать? Чушь! Туфта! Да меня самая скудоумная медсестра на смех поднимет. А ежели, к примеру, я воспарю перед каким-нибудь именитым светилом или лучше перед целым консилиумом? Голый вассер – как говаривали во времена моей бурной молодости – или по-другому: безнадежная затея. Светила скорее дружным кагалом в дурдом отправятся и меня с собой прихватят, нежели поверят в парящего над их головами человека. Впрочем, перед тем как определить друг друга в соответствующее учреждение, эти умники вполне способны вскрыть мою черепушку и посмотреть, что это у меня там внутри эдакое особенное. Так что вариант с врачами отпадает, как абсолютно бесперспективный, даже смертельно опасный.
Попытаться убедить физиков? Да я и без них летать умею и эвон какие виртуальные лежаки без столярного инструмента ваять – любо-дорого зад прислонить. К тому же, покамест те создадут соответствующую теоретическую базу, пока на Большом адронном коллайдере ее «обкатают», я от старости сдохну – вон сколько мирный термояд изобретают, никак изобрести не могут. Водородную бомбу в два счета сварганили, а вот если для людей чего – опосля дожжа в четверьг. Не, пусть физики занимаются своими делами, и держаться от этих крайне непредсказуемых типов мне следует как можно дальше. Отсюда резюме: ждать помощи от ученых крайне недальновидно и также весьма опасно для здоровья.
А может быть, среди коллег-чародеев пошукать – по сусекам исконно народного ведовства поскрести, по амбарам кашпировско-чумацким помести? Глядь, какой полезный «колобок» и организуется. Поразмыслив над этой идеей минут пять, отбросил, как нежизнеспособную. Все колдуны и чародеи, встреченные мной в этой жизни, на поверку оказывались обыкновенными шарлатанами, в лучшем случае – натурами нервическими, мятущимися во мраке собственных заблуждений. Во всяком случае, ни один из них летать не умел. Отсюда вывод – ничему хорошему они меня научить не смогут.
Получается, мне самому необходимо брать быка за рога. Вот только, как без конкретной информации о внутреннем строении человеческого организма хвататься за эти самые пресловутые рога? Вот же незадача! В Афгане насмотрелся на эти самые внутренности до блевоты и умопомрачения. Эх, зря не догадался поспрошать полковых эскулапов, что означает тот или иной орган или кишка. А впрочем, эскулапам было не до объяснений – отрезал, зашил… тащи следующего!.. отрезал, зашил… и так далее – особенно после крупных «победоносных» наступлений.
А впрочем, где-то на книжных полках, кажется, завалялся учебник средней школы по анатомии и физиологии человека. Может быть, его проштудировать – бог даст в голове прибавится. Хотя вряд ли – студиозы-медикусы по пять-семь лет учатся в своих институтах, а выходят оттуда дураки дураками. Короче говоря, для начала необходимо взглянуть на себя со стороны.