Александр Тестов. Варяги

Александр Тестов
Варяги

От автора

   Автор просит читателей обратить внимание на тот факт, что данное произведение не является строго историческим. Даный литературный труд – это историческое фэнтези, хотя в книге и использованы некоторые исторические и географические названия. Автор убедительно просит читателей отнестись к этому произведению именно с этой позиции. Все персонажи вымышленные, а все совпадения в той или иной мере случайны.
 
   Автор выражает признательность Анне Райхман за оказанную поддержку в начинании и огромное терпение.
 
   Посвящается моему другу Павлу Юрьевичу Орлову, которому принадлежат некоторые крылатые слова и афоризмы, используемые в данной книге.

   Когда-то плавились мозги
   При виде замкнутых цепей,
   Теперь мы перемалываем кости
   Давно заброшенных идей!
 
   Нам безразличны эти мысли,
   И вам нас точно не понять,
   На переправе мы меняем лошадей
   И мчимся. Только б не стоять.

 

Пролог

   Иногда происходит даже то, что никогда не происходит.

   В Южно-Африканской Республике несгибаемый борец за права чернокожего населения Нельсон Мандела дописывал шестнадцатую главу своей автобиографии, а в Российской Федерации заканчивался второй день Выборгского фестиваля.
   Прошли бои и выступления музыкантов, туристы схлынули за стены замка, а участники, уютно разместившись вокруг костров, вечёрили. Солнце почти спряталось за горизонтом, становилось темно. Эта ночь в начале августа обещала быть теплой.
   У спуска к воде Андрей, рыжеволосый парень двадцати пяти лет от роду – реконструктор с трехлетним стажем – созерцал догорающий закат с кружкой пива в руке. Он не причислял себя к романтикам, но именно сейчас ему захотелось побыть в одиночестве. В прошедшем турнире он дошел до полуфинала и проиграл. Проиграл до обидного быстро, и кому? Ролевику! Он не любил ролевиков, считая их несерьезными, поверхностными и не знающими истории. Их игры его раздражали, он считал это ребячеством, ведь ролевики не использовали настоящее оружие, а рубились на дюралевых и текстолитовых клинках, – какой позор! Да и доспехи их, хоть и были железными, не имели ничего общего с историческими аналогами. То ли дело реконструкция – это вам не игра, это дело серьезное. Необходимо иметь костюм и доспехи, четко соответствующие историческим аналогам реконструируемой эпохи, идеально – чтобы было археологическое или летописное подтверждение. Только так, а как иначе?! Одежду следует шить только из домотканой ткани. Швы – исключительно вручную, тесьма плетется непременно с историчными узорами и чтобы никакой «фэнтезятины». Именно таким и был Андрей – правильным и помешанным на истории. А этот невесть откуда взявшийся ролевик «сделал» его на сорок пятой секунде. И ведь не участвовали раньше ролевики в Выборгском фестивале, не их это праздник. А этот заявился и победил – вот ведь незадача.
   Андрей жадно отпил пива из глиняной кружки. Он еще раз вспомнил неприятную минуту своего поражения. Быстро… Все произошло слишком быстро! Андрей всегда считал, что ролевые игры – это что-то сугубо из мира эльфов, гномов и высокородных принцев «Десятого королевства» ну и всех иже с ними, чтоб им пусто было. А этот еще при регистрации на турнире объявил, что не реконструктор и ни в каком клубе не состоит, и что он вообще ролевик – вот нахал! И ведь заявился, прошел регистрацию, и одет был правильно, то есть исторично, и мечом владел хорошо. Андрей мечтал наказать его за наглость, но не вышло – обидно! Осушив очередную кружку, закурил; из початой двухлитровой бутылки пива, стоявшей рядом у ног, он вновь наполнил свою тару. Назавтра был назначен общий бугурт, и Андрей твердо решил встать в строй напротив этого ролевика и «угостить» его «по-взрослому».
   Докурив, он с силой отбросил окурок в воду.
   – Привет! – неожиданно донеслось из темноты.
   Ошарашенный реконструктор так резко развернулся, что пиво выплеснулось из кружки.
   – Чего подкрадываешься? – недобро спросил он незнакомца.
   Тот приблизился почти вплотную, чтобы сидевший у воды смог его разглядеть. Подошедший был на голову выше реконструктора и шире в плечах.
   – Не признал?
   Андрей оглядел гостя: высокий, крепкий парень, с русыми не длинными волосами, одет в исторический костюм с наборным поясом, на котором висел двадцатисантиметровый нож в ножнах. Он был без шапки и держал под мышками две двухлитровых бутылки пива.
   – Ты?! – не поверил реконструктор.
   Ролевик протянул руку и представился:
   – Вадим.
   Руку пришлось пожать.
   – Чего надо?
   – Да вот, пивка хочу с тобой выпить.
   Андрей еще раз посмотрел на принесенные гостем бутылки.
   – Так у меня есть.
   Вадим поставил пиво на землю и сел сам.
   – Давай-ка вместе выпьем, – предложил он, открывая одну бутылку, – вот только я кружку забыл, придется из горла.
   Реконструктор вылил в кружку остатки своего пива и отставил пустую бутылку в сторону.
   – Ну, давай выпьем, – выдавил он из себя.
   Они молча выпили. И потом еще долго сидели в наступивших сумерках.
   – Трубку будешь? – предложил Вадим, первым нарушив затянувшееся молчание.
   – Что, типа трубку мира?
   – Ну, что-то типа того…
   – Набивай.
   Вадим набил трубку ароматным табачком и, раскурив, протянул реконструктору.
   Андрей сделал несколько затяжек.
   – Хороший табачок, – похвалил он, возвращая трубку.
   – Что есть – то есть, – ответил ролевик. – Недавно «пересел» на трубку с сигарет, так курить бросаю.
   – Все равно ведь куришь.
   – Так тут пока трубку набьешь, почистишь… Вообще не быстро.
   От ближайшего костра, где веселились члены какого-то клуба, донеслись звуки гитары и зычный бас затянул:

 
Как на поле Куликовом просвистели кулики,
И в порядке бестолковом вышли русские полки…
 

   Через секунду десятки глоток подхватили бравую песню:

 
Как дыхнули перегаром, за версту от них разит,
Значит, выпито немало. Значит, будет враг разбит!
 

   Недавние поединщики прислушивались к словам и с каждой новой строкой улыбались все шире.

 
Александр Святославич в ратном деле знает толк,
На засаду через речку он повел отборный полк…
 

   Песню не пели – ее орали, да так, чтобы слышали все соседние команды. Грустить больше не хотелось, душа требовала продолжения, поскольку пиво и, что особенно обидно, табак закончились.

 
Перебрались через речку с криком, матом удальцы,
А назад дороги нету, в речку брошены концы.
Как дыхнули перегаром – за версту от них разит,
Значит, выпито немало. Значит, будет враг разбит!
 

   На последних аккордах до них донесся крик.
   – Вадя!!! Хлопин!!!
   Вадим обернулся и в свете ближайшего костра заметил Павла. Тот кружил среди отдыхающих реконструкторов явно в поисках друга, озираясь по сторонам и вглядываясь в лица. Шумная среда любителей истории была ему в новинку, и он чувствовал себя не очень уютно. Вадим как-то забыл, что оставил друга ждать у палатки, пообещав скоро вернуться. Павел приехал на фестиваль как турист и посему не имел исторического костюма, а Вадим запретил ему шататься по замку в одиночку.
   – Вот, блин, забыл – это, кажись, меня потеряли, – поднимаясь, сказал он Андрею.
   Поднявшись, Вадя помахал рукой другу, забавно смотревшемуся в джинсовом костюме среди реконструкторов, и громко позвал:
   – Пашка! Я здесь, иди сюда!
   Реконструктор тоже обернулся и, увидев приближавшегося Павла, бодро произнес:
   – А вот и пиво!
   Пашка явился действительно не с пустыми руками. Он тащил приятно округлый жестяной бочонок пива, обхватив его одной рукой и прижимая к груди, как младенца. В другой руке он сжимал стопку больших одноразовых стаканов.
   – Я тебя везде ищу, – укоризненно произнес вновь прибывший. – Ты чего тут на берегу маскируешься?
   Пашка демонстративно поставил перед Вадимом бочонок и тут увидел Андрея, рядом с которым валялись пустые бутылки.
   – Вот так, значит! – друг ролевика упер руки в боки. – Я тебя ищу, а ты уже готов!
   – Паха, давай-ка не бузи, – шутливо оборвал его друг. – Лучше открывай, турист ты мой разлюбезный!
   Через секунду вожделенный бочонок был вскрыт, и пиво, издавая приятный аромат, вспенилось в пластиковых стаканах.
   – А курево есть? – с надеждой в голосе спросил Вадим. – А то трубку бить не охота.
   – Есть, а как же, – весело ответил Пашка.
   – Отлично, просто великолепно, – вставил реконструктор и протянул Пашке руку. – Меня зовут Андрей, можно просто – Сигурд.
   – Павел, можно просто Паша, – пожав руку, гордо произнес тот.
   – Вот и познакомились, – резюмировал ролевик. – А теперь, внимание, тост! За наше случайное знакомство!
   Все трое расплылись в довольных улыбках, вспомнив слова из известного кинофильма. Три пластиковых емкости коснулись друг друга, всколыхнув не осевшую пену, и парни залпом влили в себя хмельной напиток.

* * *

   Становилось душновато, в воздухе ощущалось приближение грозы. Темнота опустилась кромешная, мрачные тучи закрыли и звезды, и луну. Участники фестиваля, приняв последнюю дозу горячительного, стали укладываться по палаткам и шатрам, лишь самые стойкие продолжали держать оборону у затухающих костров. Оборону держали крепко и задорно. Кто-то из украинских друзей огласил замковое пространство старинной озорной песенкой:

 
Ты казала в понедилок
Пидем разом по барвинок.
Я пришел, тебе нема
Пидманула, пидвела.
Ты ж мене пидманула, ты ж мене пидвела,
Ты ж мене, молодого, с ума-розума свела.
 

   А так как ночное бдение не возможно без девушек, то и в ответ тут же раздалось:

 
Я ж тебе, я ж тебе пидманула,
Я ж тебе, я ж тебе пидвела,
Я ж тебе, я ж тебе, молодого, с ума-розуму свела.
 

   Содержимое бочонка, принесенного Павлом, неизбежно заканчивалось, а гроза неизбежно надвигалась. Прошло не больше часа со времени их общего знакомства, а они уже успели порядком «набраться» и теперь совсем по-приятельски обсуждали предстоящий завтрашний бугурт.

 
Ты казала у ви второк поцелуешь разив сорок…
 

   Однако предвкушения воинских забав не очень радовали туриста, его потянуло на приключения и именно сейчас:
   – А полезли на башню, – предложил изрядно захмелевший Павел, указывая в сторону, туда, где неясно виднелись очертания выборгской башни святого Олафа.
   – Ты чо? Нас же не пустят! – заплетающимся языком пробормотал реконструктор.
   – Пустят! – почти твердо произнес Вадим, пытаясь ударить себя кулаком по коленке и промахиваясь. – А не пустят – возьмем штурмом.
   – Точно, штурмом! Пошли, – скомандовал турист, поднимаясь первым.

 
Ты казала у ви второк поцелуешь разив сорок…
 

   Сверкнула ослепительная молния, на секунду стало светло как днем. А через мгновение где-то совсем близко громыхнуло.
   – Вот, и ваш Один или как там его… тоже согласен! – указав пальцем на небо, произнес Пашка, хватаясь за друга, чтобы не упасть.
   – Точно! – подтвердил друг.
   – Железно, – кивнул Андрей.

 
Ты казала во середу пидем разом по череду…
 

   На преодоление непреодолимого препятствия в виде тети Глаши, которая на просьбу пропустить их в башню отреагировала как истинная валькирия, ушло почти двадцать минут. Тетя Глаша, как истинный сторож, вооружившись метлой, пыталась преградить путь троим нагло рвавшимся внутрь бойцам.
   – Не пущу! – кричала она, отбиваясь от наседавшей на нее троицы.
   В небе опять громыхнуло, и сверкнула молния. Брать башню действительно пришлось штурмом.

 
Ты казала у читверг пидем разом на концерт…
 

   В итоге Вадим и Андрей обошли ее с двух сторон, пока Павел атаковал «в лоб».
   Дверь за спиной пожилой валькирии скрипнула, она обернулась, и друг ролевика юркнул под грозно занесенной метлой. Воссоединившись, троица проскочила вовнутрь башни, и дверь перед носом бабы Глаши закрылась.
   – У-у-у, ироды окаянные….

 
Ты казала у читверг пидем разом на концерт…
 

   Для хмельного организма путь на самый верх был тяжел и труден – шутка ли такая куча метров вверх, да по крутой лестнице. Преодолевая пролет за пролетом, все трое наконец выбрались на крышу башни, вернее, на ее карниз шириной в метр. Пока они превозмогали этот сложный путь, гром раздался еще несколько раз.

 
Ты казала у пятницу пидем разом у светлицу…
 

   – Красотища, – первым воскликнул реконструктор, выйдя на смотровую площадку.
   – Что есть – то есть, – подтвердил Вадим.
   Павел промолчал. Небо очередной раз озарилось яркой вспышкой, и друга ролевика стошнило. Он перегнулся через перила и с высоты птичьего полета исторгнул из уст своих все содержимое желудка. И тут снова громыхнуло. Два недавних противника по турниру тут же схватили Павла за руки, чтобы тот не свалился вниз. С неба, за мелькнувшей молнией, упали первые крупные капли летнего дождя.

 
Ты казала у субботу пидем разом на работу…
 

   – Ну, ты как? – спросил друга Вадим. – Живой?
   Павел откашлялся, сплюнул, но сказать ничего не смог.
   – Эк угораздило же тебя, – не унимался друг, – небось, в лагере водки выпил?
   Пашка обреченно кивнул. Вновь сверкнула молния.

 
Ты казала у нидиле пидем разом на висилье…
 

   – Это ты зря, – пожурил его реконструктор, – водка с пивом…
   Последних его слов никто не расслышал, громыхнуло совсем рядом, да так, что заложило уши. Затем опять сверкнуло, больно резанув по глазам. Павел совсем ослаб и тяжело повис на руках друзей. Следующий громовой удар почти оглушил. А очередная молния электрической стрелой врезалась в карниз башни всего в двух шагах от парней. От удара металлический карниз задрожал, и все трое, не устояв на ногах, припали к ограждению. Решетка не выдержала напора трех крепких тел и прогнулась. Звуковая волна дрожью отозвалась во всем теле.
   – Ложись! – крикнул Вадим реконструктору и стал заваливать на себя повисшее на руках тело Пашки. Дождь пошел чаще, яростно забарабанив по жестяной кровле башни, и мгновенно намочил весь карниз.
   Молния вновь метнула свои стрелы, а очередной оглушающий удар, казалось, накрыл всю вселенную. Не выдержав испытания, карниз прогнулся, и по скользкой поверхности все трое скатились до перил. Только сейчас Вадим заметил, что держит Пашку один. Андрей, отпустив его, двумя руками вцепился в ограждение, пытаясь удержаться, чтобы не упасть вниз.
   – Славно погуляли, – едва слышно произнес Вадим, и в следующую секунду перила ограждения со скрежетом оторвались от карниза.
   Первым начал падать Андрей, а тело Пашки поползло, увлекая следом за собой и Вадима. Ролевик пытался ухватиться одной рукой за сам карниз, но рука предательски соскользнула.
   Вадим слышал дикий крик летевшего камнем вниз реконструктора, и из его рта невольно вырвался не менее душераздирающий вопль отчаяния. В воздухе его развернуло, и теперь он летел лицом к земле, видя, как быстро приближается булыжная мостовая замка. «А ведь иногда люди выживали, падая и не с такой высоты», – обманчиво мелькнула спасительная мысль в унисон со вспышкой молнии. Он уже был готов встретиться с землей, успев подумать, что падает как-то неестественно медленно, но страх и следующий раскат грома заглушил все мысли и лишил сознания. Уже где-то далеко в холодном и бесчувственном космосе горланили румяные девки:

 
Я ж тебе, я ж тебе пидманула,
Я ж тебе, я ж тебе пидвила,
Я ж тебе, я ж тебе, молодого, с ума-розума свела.
 

   Метеоритный дождь из ярких, стремительно мелькающих звездочек проносился мимо и затихал.

 
Я ж тебе, я ж тебе, я ж тебе, я ж тебе…
 

Часть первая
Осознание себя

   Их домы вихорь разметал,
   Их гробы срыли плуги,
   И пламень ржавчины сожрал
   Их шлемы и кольчуги;
   Но дух отцов воскрес в сынах,
   Их поприще пред нами…
   Мы там найдем их славный прах
   С их славными делами.

В. Жуковский

Глава первая
А кто здесь Кукша?

   Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты.

Старинная поговорка

   Первым пришел в себя Павел. Конечно, спать ему еще очень хотелось, но похмельная жажда и полный мочевой пузырь не задержали его в мире грез. Он лежал на спине, и оттого яркий солнечный свет резал разомкнутые с трудом глаза. Павел прикрыл их рукой и взглянул вверх. Над головой, в нежно-голубом небе медленно плыли дымчатые облака. Он лениво повел головой по сторонам, стараясь не встряхнуть похмельный мозг. Его окружала невысокая зеленая трава и какие-то голубенькие цветочки. Трава еще не совсем просохла от утренней росы, и Паша запустил в нее обе руки. Когда ладони достаточно увлажнились, он обтер ими лицо и свои иссиня-черные волосы. Стало немного легче – включился слух, и недавний фестивальный турист услышал веселый щебет десятков птиц и заливные трели кузнечиков. Он напряг слух, прислушался. Окружающая природа шевелила листвой и травой, нашептывая что-то странное: «Я ж тебя, я ж тебя…»
   Несмотря на всестороннее благолепие, на душе было тяжело. Он заставил себя сесть, а потом с трудом подняться. Оглядевшись еще раз с высоты своего роста, Паша с радостью для своего измученного жаждой тела увидел прямо перед собой великое скопление воды. Большое озеро манило и звало к себе. Даже не большое, а огромное, ибо другого берега Паша не наблюдал, как не щурился. Волны набегали на прибрежные камни, обильно орошая их. Волны приятно рокотали: «Я ж тебя, я ж тебя…»
   Павел покачал головой, пытаясь отбросить охватившее его наваждение. Кажись, помогло. Первой его мыслью было кинуться к озеру и пить, пить, пить… Но тут, как назло, проснулся мочевой пузырь. Да так стремительно проснулся, что Пашка быстро завертел головой по сторонам в поисках подходящего кустика. Слева росли редкие березки, между которыми виднелись большие и малые камни, чуть в глубине он успел рассмотреть два огромных валуна.
   «Карелия, блин» – подумал Пашка. Справа тянулись заросли кустарника, переходящего в камыш у самого берега озера. Взгляд его остановился на набегающих волнах, на поверхности которых играли и искрились солнечные лучи. Жажда стала нестерпимой – вода манила исходящей от озера прохладой. Словно загипнотизированный, Павел не мог оторвать глаз от воды. В его похмельном мозгу яростно боролись две мысли – попить и пописать. Наконец он сбросил оцепенение, ибо вторая мысль победила. Павел резко развернулся и кинулся к березкам.
   Добежав до деревьев, Павел стеснительно, словно было кого стесняться, спрятался за ствол березы. Когда наступило долгожданное облегчение, он услышал чей-то приглушенный смех. Павел резко обернулся на звук. Озеро в этом месте вдавалось в берег нешироким рукавом, сплошь поросшим камышом. Он внимательно присмотрелся, но ничего подозрительного не узрел. Павел тряхнул головой, словно сбрасывая наваждение, застегнул ширинку и тут вновь услышал смешок. На этот раз, как ему показалось, он обернулся значительно быстрее. Едва различимый всплеск – и по воде побежали круги, всколыхнув заросли камыша.
   «Что за черт?!» – подумал Павел, поправил штаны и, осторожно ступая, направился к кромке воды. Когда он дошел до ближайших камышей, справа вновь раздался чей-то смех, и Павел мог поклясться, что смех был девичий.
   «Подглядывают!» – утвердился в мысли Павел и, решив проучить наглых девчонок, как разъяренный кабан ринулся на звук сквозь заросли камыша. Сначала он бежал посуху и разгоряченный погоней не заметил, как вошел в воду.
   – Ух, я вас! – крикнул Павел невидимым проказницам.
   Он бежал на звук то приближающегося, то удаляющегося смеха. Павел был уверен, что вот еще несколько метров – и он нагонит их, хотя бежать становилось все труднее. Вода уже доходила ему до щиколотки, но он продолжал погоню. Вот вода достигла колена… а затем камыши резко закончились! Он узрел бескрайние водные просторы, сделал еще два шага – и с головой ушел вниз. Успев хватануть ртом воздуха, он под водой инстинктивно открыл глаза. Чистая прозрачная вода позволяла видеть на несколько метров вперед. Сбоку мелькнула тень, и Павел заметил большой рыбий хвост. Существо сделало резкий поворот, быстро оплыло вокруг барахтающегося юноши и задело его хвостом. Панически подгребая руками, Павел пытался всплыть. Он никогда не жаловался на свои способности к плаванию, плавать он с детства умел и любил, но сейчас, именно сейчас его что-то держало, не давая подняться к спасительному кислороду. Он закрыл глаза, сжался и с силой раскрученной пружины оттолкнулся ногами. Подобного результата своих усилий он никак не ожидал. Словно снаряд из мощной катапульты, он вылетел из толщи воды и подлетел вверх метра на два. Жадно хватанул ртом воздух и больно плюхнулся животом о воду. На сей раз вынырнул быстро и безумно огляделся по сторонам. Его ног внизу что-то коснулось, а затем тысячи пузырьков окружили его, как в гидромассажной ванне.
   Девушка всплыла за его спиной, и он сразу же почувствовал это. Медленно развернулся в воде и увидел блестящие на солнце, мокрые золотистые волосы. Девушка смотрела на него ярко-голубыми глазами и улыбалась. Улыбалась как-то необычно – всем лицом, глазами, ртом, бровями…. Павел даже обомлел. Да, улыбалась она странно, но красиво, чертовски красиво. Длинные волосы картинно ниспадали на ее плечи и скрывались под водой. Девушка легко балансировала на воде, то немного опускаясь, то поднимаясь. И когда она в очередной раз немного приподнялась, Павел заметил полное отсутствие верхней части купальника. Грудь по всем правилам приличия показалась из воды аккурат до сосков, но Павла это просто заворожило.
   – Ззззддд, – зубы предательски стучали, не давая произнести ни слова. Он глубоко вздохнул, пытаясь прийти в себя.
   – Зззддравствуйте, – наконец с усилием изрек юноша, внаглую рассматривая ее красивую грудь.
   Девушка красиво наклонила голову вбок, почти коснувшись щекой воды, и улыбнулась еще заманчивей. Блеск ее глаз пронзил Павла насквозь. Сердце бешено колотилось в груди, норовя рвануться из груди навстречу прекрасной незнакомке.
   – З-здравствуйте, – бодрее повторил Павел. – Вы… ты кто?
   Девушка выпрямила голову, улыбнулась, игриво приподнялась из воды так, что Павел успел разглядеть ее грудь полностью. Затем она засмеялась в голос и, почти вертикально, резко погрузилась в воду. Юноша почувствовал под водой ее легкое прикосновение. Он завертел головой в надежде, что она вынырнет, и он сможет продолжить это нечаянное знакомство. Хотя знакомства как такового и не произошло – незнакомка не проронила ни слова.
   Павел подождал еще несколько минут и огорченный до крайности принялся выбираться на берег. Уцепившись руками за камыши, он вытянул свое тело на сушу. Весь мокрый, с последней и робкой надеждой он посмотрел на озеро – но нет, она больше не показалась. Павел гадал, кто эта прекрасная нимфа и откуда она взялась? Однако ход мыслей прервал новый приступ, охвативший мочевой пузырь. И почему-то ему захотелось сделать это подальше от воды – мало ли что! Бежать в мокрой одежде было крайне неприятно, и все же, превозмогая это неудобство, он рванул к березкам…

* * *

   Андрей очнулся от завладевшей его телом сырости. Спросонья ему даже показалось, что он провел ночь в луже. Он порывисто поднялся, сел и огляделся. Луж поблизости не было, лишь мокрая от утренней росы трава впитывала в себя лучи восходящего солнца, осушая ночную влагу. В голове что-то неприятно тукнуло, и Андрей заставил себя встать. Трава и цветочки радовали глаз, равно как и растущие среди беспорядочно разбросанных камней березки. Юноша сделал несколько движений корпусом, разминая тело и разгоняя кровь.
   – Что это мы вчера намешали? – спросил он себя, потирая отлежанный за ночь бок.
   Осмотревшись внимательно, Андрей осознал, что находится на краю просторной поляны, а забравшись на ближайший камень, узрел огромное озеро. Берег вокруг обильно порос кустарником и камышом, а в том месте, где проснулся Андрей, он был еще изрядно заболочен. Стоя на камне, юноша глубоко вздохнул. Ветер сначала принес озерную прохладу, а затем, резко изменившись, подул справа, и Андрей явственно ощутил запахи болотного гниения. Он не мог себе объяснить, что именно подтолкнуло его вперед. Реконструктор спрыгнул с камня и неторопливым шагом направился к кромке заболоченного берега. Андрей видел болота и раньше, но это выглядело как-то необычно. Болото было затянуто черно-зелеными растениями, тонкие нити которых сплошным ковром накрывали огромное пространство. И что больше всего поразило юношу, так это царившее на болоте безмолвие – абсолютное безмолвие! Он стоял и почти любовался этим безмолвием. Похмельный мозг расслабился и отдыхал, как вдруг, нарушая это умиротворение, откуда-то из глубины, из самого чрева болота раздался до противного тонкий писк. Звук был негромким, едва различимым, но такой частоты, что у Андрея внезапно заболели уши, и нестерпимо захотелось заткнуть их руками. Он хотел было так и сделать, его руки уже поднялись, как писк внезапно прекратился, а болото изрыгнуло из себя огромные пузыри вместе с удушающими парами. Все вокруг мгновенно затянуло дымкой, стало трудно дышать. Андрей закашлялся и инстинктивно отступил на несколько шагов.