Страница:
Не был назначен немецкий министр по делам землячества (для контроля за соблюдением прав нацменьшинства). Немецкий язык не был признан вторым государственным.
Еще раз напоминаю, что на восемь чехов и словаков в ЧСР приходилось три немца! И эта вторая по численности группа населения сознательно лишалась каких бы то ни было прав на национальную самоидентификацию! Да и вся система чехословацкого права в национальном вопросе основывалась на индивидуальных правах личности, не признавая коллективных прав национальных меньшинств.
Кризис 1929 года безжалостно ударил по Чехословакии – но еще больнее он ударил по чешским немцам. Миллион безработных на три с половиной миллиона немцев – это по всем статьям явный перебор. Вы не находите? Когда КАЖДЫЙ ТРЕТИЙ НЕМЕЦ лишен возможности зарабатывать на хлеб насущный – о каком негодяе Генлейне вы продолжаете толковать?! Да людям элементарно нечего было ЖРАТЬ!
Судето-немецкая партия Генлейна на парламентских выборах 1935 года в северо-западных районах Чехословакии вышла на первое место. Естественно, немцы начали надеяться на автономию либо федерализацию – а не тут-то было! «Narodni Listy», орган тогда оппозиционной партии национальных демократов (созданной К. Крамаржем, которому приписывается авторство чехословацкой государственной политики угнетения немецкого меньшинства), заявил, что предоставить немцам автономию нельзя. На их землях, дескать, останутся 350 000 чехов – как будто речь тогда шла не об автономии в границах одного государства, а об отделении Судет от Чехословакии!
Не хотите по-хорошему – тогда будет по-плохому. 12–13 сентября 1938 года в Судетах вспыхнуло восстание немецкого населения, под руководством Конрада Генлейна. Путч был подавлен, партия распущена, участники разосланы по тюрьмам – но это уже ничего не значило. Это была агония…
Гитлер потребовал вернуть немецкие территории в Чехословакии под немецкое управление. Его требования были признаны законными, и 29 сентября 1938 года Великобритания, Франция, Германия и Италия подписали в Мюнхене соглашение о передаче судето-немецкой области Германии. Чехов даже не позвали на раздел собственной страны!
Чехословацкое правительство 30 сентября 1938 года одобрило аннексию части собственной территории.
8
9
10
11
12
13
14
Еще раз напоминаю, что на восемь чехов и словаков в ЧСР приходилось три немца! И эта вторая по численности группа населения сознательно лишалась каких бы то ни было прав на национальную самоидентификацию! Да и вся система чехословацкого права в национальном вопросе основывалась на индивидуальных правах личности, не признавая коллективных прав национальных меньшинств.
Кризис 1929 года безжалостно ударил по Чехословакии – но еще больнее он ударил по чешским немцам. Миллион безработных на три с половиной миллиона немцев – это по всем статьям явный перебор. Вы не находите? Когда КАЖДЫЙ ТРЕТИЙ НЕМЕЦ лишен возможности зарабатывать на хлеб насущный – о каком негодяе Генлейне вы продолжаете толковать?! Да людям элементарно нечего было ЖРАТЬ!
Судето-немецкая партия Генлейна на парламентских выборах 1935 года в северо-западных районах Чехословакии вышла на первое место. Естественно, немцы начали надеяться на автономию либо федерализацию – а не тут-то было! «Narodni Listy», орган тогда оппозиционной партии национальных демократов (созданной К. Крамаржем, которому приписывается авторство чехословацкой государственной политики угнетения немецкого меньшинства), заявил, что предоставить немцам автономию нельзя. На их землях, дескать, останутся 350 000 чехов – как будто речь тогда шла не об автономии в границах одного государства, а об отделении Судет от Чехословакии!
Не хотите по-хорошему – тогда будет по-плохому. 12–13 сентября 1938 года в Судетах вспыхнуло восстание немецкого населения, под руководством Конрада Генлейна. Путч был подавлен, партия распущена, участники разосланы по тюрьмам – но это уже ничего не значило. Это была агония…
Гитлер потребовал вернуть немецкие территории в Чехословакии под немецкое управление. Его требования были признаны законными, и 29 сентября 1938 года Великобритания, Франция, Германия и Италия подписали в Мюнхене соглашение о передаче судето-немецкой области Германии. Чехов даже не позвали на раздел собственной страны!
Чехословацкое правительство 30 сентября 1938 года одобрило аннексию части собственной территории.
8
Если ты считаешь эту землю своей – сражайся за нее!
Тем более 23 сентября объявлена мобилизация, прошедшая в образцовом порядке. Отмобилизованы все дивизии, войска заняли пограничные фортификационные сооружения.
Союзники медлят с помощью? Да и черт с ними! Сражаться можно и в одиночку! Тем более превосходство немцев в силах отнюдь не абсолютное! К осени 1938 года Германия довела численность армии всего до 2,2 млн человек, при 720 танках и 2500 самолетах. Численность армии Чехословакии насчитывала почти два миллиона человек, при 469 танках, 5700 артиллерийских орудиях и 1582 самолетах.
У чехов были военные заводы «Шкода» – одни из крупнейших в мире. Чехи производили оружие для половины государств планеты – Китай и Уругвай сражались с его помощью. У чехов было запасено оружия на тридцать дивизий. Миллион двести тысяч винтовок Маузера. Пятьдесят тысяч ручных и двенадцать тысяч станковых пулеметов. Сто четырнадцать тысяч пистолетов. Только противотанковых орудий (в том числе самых современных 47-мм пушек P. U. V. образца 1936 г. – более 2500, в три раза больше, чем тогда было танков у вермахта. 279 легких танков LT-35. Более полутора тысяч самолетов. Сражайтесь!
Нет.
Нет? Тогда зачем вам вообще собственная армия? И нужно ли вам собственное государство?
Надо сказать, что Гитлер думал не только о немцах. Тешинская область (восточнее Моравско-Остравского промышленного района) была передана Польше (некоторую часть населения в ней составляли поляки), часть Южной и Юго-Западной Словакии (где большинство населения составляли венгры) – Венгрии. Кроме того, Венгрии отошла южная часть Подкарпатской Руси (потому что до 1918 года это была часть владений венгерской короны). В ноябре автономия была Конституционным законом дарована Словацкому краю и Подкарпатской Руси.
Кстати, любопытный факт. В Словакии тоже были территории с компактным проживанием немецкого населения. Например, городок Партизанске в Центральной Словакии (Партизанском он стал после 1945 года), в котором прожил большую часть своей жизни классик словацкой литературы Рудольф Яшик, в 1939 году на три четверти был немецким. Но немцы здесь были пришлым этническим элементом, и Гитлер НИКОГДА НЕ ТРЕБОВАЛ перехода под германскую юрисдикцию словацких городов с немецким населением. Потому что эти города НИКОГДА не принадлежали Австрии (формально, конечно, это были земли Габсбургов, но здесь они выступали в ипостаси венгерских королей) или Германии…
И еще. Если чехи со словаками такие братья – неразлейвода, то почему не дожила единая Чехословакия до наших дней? Разбежались «два братских славянских народа» по своим квартирам, невмоготу им стало жить вместе. Тоже виноват Гитлер? Спустя пятьдесят лет после первого распада «единой Чехословакии»?
«Умиротворение агрессора» – так принято называть уступки Гитлеру со стороны западных держав. Помилуйте, господа хорошие! Да в тридцать восьмом году у вермахта было едва пятьсот танков – у Франции их было раз в пять больше! «Восстановление исторической справедливости» – этот термин более подходит ко всему тому, что происходило в Центральной Европе во второй половине тридцатых годов.
14 марта 1939 года Словацкий сейм принял закон о самостоятельном и независимом Словацком государстве, а 15 марта было опубликовано «совместное» заявление правительств Германии и ЧСР, в котором говорилось о том, что отныне германский Рейх берет на себя заботу о дальнейшем существовании «протектората Богемии и Моравии». Независимая Чехословакия кончилась, так и не решившись сделать ни одного выстрела по «немецким оккупантам». НИ ОДНОГО ВЫСТРЕЛА!
Потом, когда всеевропейская катастрофа превратит мир в бесконечную череду насилия, смерти и разрушения, когда победы вермахта потонут в технологическом, численном, ресурсном превосходстве союзников – тогда этот судетский кризис покажется каким-то детским утренником, проведенным двумя группами актеров на потребу невзыскательной публике. И мирное вхождение Богемии и Моравии в состав Рейха на правах протектората останется какой-то далекой, полузабытой, немыслимой фантазией в пламени вселенского кровавого пожара, уничтожившего «новую Европу» Адольфа Гитлера.
Тем более 23 сентября объявлена мобилизация, прошедшая в образцовом порядке. Отмобилизованы все дивизии, войска заняли пограничные фортификационные сооружения.
Союзники медлят с помощью? Да и черт с ними! Сражаться можно и в одиночку! Тем более превосходство немцев в силах отнюдь не абсолютное! К осени 1938 года Германия довела численность армии всего до 2,2 млн человек, при 720 танках и 2500 самолетах. Численность армии Чехословакии насчитывала почти два миллиона человек, при 469 танках, 5700 артиллерийских орудиях и 1582 самолетах.
У чехов были военные заводы «Шкода» – одни из крупнейших в мире. Чехи производили оружие для половины государств планеты – Китай и Уругвай сражались с его помощью. У чехов было запасено оружия на тридцать дивизий. Миллион двести тысяч винтовок Маузера. Пятьдесят тысяч ручных и двенадцать тысяч станковых пулеметов. Сто четырнадцать тысяч пистолетов. Только противотанковых орудий (в том числе самых современных 47-мм пушек P. U. V. образца 1936 г. – более 2500, в три раза больше, чем тогда было танков у вермахта. 279 легких танков LT-35. Более полутора тысяч самолетов. Сражайтесь!
Нет.
Нет? Тогда зачем вам вообще собственная армия? И нужно ли вам собственное государство?
Надо сказать, что Гитлер думал не только о немцах. Тешинская область (восточнее Моравско-Остравского промышленного района) была передана Польше (некоторую часть населения в ней составляли поляки), часть Южной и Юго-Западной Словакии (где большинство населения составляли венгры) – Венгрии. Кроме того, Венгрии отошла южная часть Подкарпатской Руси (потому что до 1918 года это была часть владений венгерской короны). В ноябре автономия была Конституционным законом дарована Словацкому краю и Подкарпатской Руси.
Кстати, любопытный факт. В Словакии тоже были территории с компактным проживанием немецкого населения. Например, городок Партизанске в Центральной Словакии (Партизанском он стал после 1945 года), в котором прожил большую часть своей жизни классик словацкой литературы Рудольф Яшик, в 1939 году на три четверти был немецким. Но немцы здесь были пришлым этническим элементом, и Гитлер НИКОГДА НЕ ТРЕБОВАЛ перехода под германскую юрисдикцию словацких городов с немецким населением. Потому что эти города НИКОГДА не принадлежали Австрии (формально, конечно, это были земли Габсбургов, но здесь они выступали в ипостаси венгерских королей) или Германии…
И еще. Если чехи со словаками такие братья – неразлейвода, то почему не дожила единая Чехословакия до наших дней? Разбежались «два братских славянских народа» по своим квартирам, невмоготу им стало жить вместе. Тоже виноват Гитлер? Спустя пятьдесят лет после первого распада «единой Чехословакии»?
«Умиротворение агрессора» – так принято называть уступки Гитлеру со стороны западных держав. Помилуйте, господа хорошие! Да в тридцать восьмом году у вермахта было едва пятьсот танков – у Франции их было раз в пять больше! «Восстановление исторической справедливости» – этот термин более подходит ко всему тому, что происходило в Центральной Европе во второй половине тридцатых годов.
14 марта 1939 года Словацкий сейм принял закон о самостоятельном и независимом Словацком государстве, а 15 марта было опубликовано «совместное» заявление правительств Германии и ЧСР, в котором говорилось о том, что отныне германский Рейх берет на себя заботу о дальнейшем существовании «протектората Богемии и Моравии». Независимая Чехословакия кончилась, так и не решившись сделать ни одного выстрела по «немецким оккупантам». НИ ОДНОГО ВЫСТРЕЛА!
Потом, когда всеевропейская катастрофа превратит мир в бесконечную череду насилия, смерти и разрушения, когда победы вермахта потонут в технологическом, численном, ресурсном превосходстве союзников – тогда этот судетский кризис покажется каким-то детским утренником, проведенным двумя группами актеров на потребу невзыскательной публике. И мирное вхождение Богемии и Моравии в состав Рейха на правах протектората останется какой-то далекой, полузабытой, немыслимой фантазией в пламени вселенского кровавого пожара, уничтожившего «новую Европу» Адольфа Гитлера.
9
Но пока на календаре – март тридцать девятого, и к Рейху присоединяется еще один кусочек германской земли, выхваченный у него в 1923 году.
Что характерно – Мемель де-юре оставался в составе Германии и после Версальского мира. Но до выплаты репараций (чудовищно громадных репараций, поставивших к началу двадцать третьего года Германию на грань голодной смерти) город, крепость и порт передавались под совместное управление союзников-победителей. Так сказать, в залог.
11 января 1923 года французы ввели свои войска в Рейнскую область – Германия истощила все свои мыслимые и немыслимые ресурсы в попытках выплатить репарации и к январю двадцать третьего года превратилась в банкрота. Взять в обездоленной стране французам было уже нечего – так хоть покуражиться!
А известно – куда конь с копытом, туда и рак с клешней. И Литва (ничтожный лимитроф, еще одно нелепое порождение Версаля, заштатная провинциальная республика на краю карты) тоже решилась урвать клок германской территории! И в течение двух дней, с 13 по 15 января 1923 года, литовские войска (право слово, самому смешно это словосочетание – «литовские войска», – но ведь из песни слова не выкинешь) оккупировали Мемель. 23 января город и порт, по-быстрому переименованный в Клайпеду, был официально присоединен к Литве.
Налицо – акт откровенного бандитизма и неспровоцированной агрессии. Литве Германия была НИЧЕГО НЕ ДОЛЖНА, и если французы на оккупацию Рейнской области еще какие-то права (пусть права победителей, не важно) все же могли предъявить, то маленький, но ужасно агрессивный лимитроф никакого основания для захвата немецкого порта Мемель НЕ ИМЕЛ.
Забавно иногда читать советские книжки. Особенно про предвоенный период.
Мы там такие миролюбивые! Мы так заботились о «коллективной безопасности»! Мы весь мир дурным голосом предупреждали об опасности «фашистской агрессии»! А нас никто не слушал – вот и разразилась Вторая мировая!
А еще – во всех наших книжках Германия в 1939 году «захватила литовский город Клайпеду». Какие бяки эти немцы! Мало им Австрии, Чехословакии – они еще и бедную маленькую Литву норовили обидеть!
22 марта 1939 года Гитлер потребовал от Литвы возвратить Мемель Германии. Вернуть, проще говоря, украденное.
Литовцы решили, что по-хорошему будет все же значительно лучше, чем по-плохому. И быстренько свернули свою шарман… пардон, свою администрацию.
15 мая 1939 года Великобритания и другие члены Лиги Наций признали де-юре переход Мемеля к Германии.
На мае тридцать девятого года мы пока и остановимся.
Что характерно – Мемель де-юре оставался в составе Германии и после Версальского мира. Но до выплаты репараций (чудовищно громадных репараций, поставивших к началу двадцать третьего года Германию на грань голодной смерти) город, крепость и порт передавались под совместное управление союзников-победителей. Так сказать, в залог.
11 января 1923 года французы ввели свои войска в Рейнскую область – Германия истощила все свои мыслимые и немыслимые ресурсы в попытках выплатить репарации и к январю двадцать третьего года превратилась в банкрота. Взять в обездоленной стране французам было уже нечего – так хоть покуражиться!
А известно – куда конь с копытом, туда и рак с клешней. И Литва (ничтожный лимитроф, еще одно нелепое порождение Версаля, заштатная провинциальная республика на краю карты) тоже решилась урвать клок германской территории! И в течение двух дней, с 13 по 15 января 1923 года, литовские войска (право слово, самому смешно это словосочетание – «литовские войска», – но ведь из песни слова не выкинешь) оккупировали Мемель. 23 января город и порт, по-быстрому переименованный в Клайпеду, был официально присоединен к Литве.
Налицо – акт откровенного бандитизма и неспровоцированной агрессии. Литве Германия была НИЧЕГО НЕ ДОЛЖНА, и если французы на оккупацию Рейнской области еще какие-то права (пусть права победителей, не важно) все же могли предъявить, то маленький, но ужасно агрессивный лимитроф никакого основания для захвата немецкого порта Мемель НЕ ИМЕЛ.
Забавно иногда читать советские книжки. Особенно про предвоенный период.
Мы там такие миролюбивые! Мы так заботились о «коллективной безопасности»! Мы весь мир дурным голосом предупреждали об опасности «фашистской агрессии»! А нас никто не слушал – вот и разразилась Вторая мировая!
А еще – во всех наших книжках Германия в 1939 году «захватила литовский город Клайпеду». Какие бяки эти немцы! Мало им Австрии, Чехословакии – они еще и бедную маленькую Литву норовили обидеть!
22 марта 1939 года Гитлер потребовал от Литвы возвратить Мемель Германии. Вернуть, проще говоря, украденное.
Литовцы решили, что по-хорошему будет все же значительно лучше, чем по-плохому. И быстренько свернули свою шарман… пардон, свою администрацию.
15 мая 1939 года Великобритания и другие члены Лиги Наций признали де-юре переход Мемеля к Германии.
На мае тридцать девятого года мы пока и остановимся.
10
Что сразу бросается в глаза человеку, сумевшему абстрагироваться от агитпропа «победителей»?
Все территориальные «приобретения» Третьего рейха – не более чем возврат собственности подлинному владельцу. Может быть, произведенный несколько грубо и навязчиво, но совершенно легитимно.
Аншлюс Австрии? С согласия самих австрийцев и при одобрении стороны, подписавшей Версальский и Сент-Жерменский договоры со стороны «победителей». ВТОРОЙ АНШЛЮС – первый был, если помнит читатель, еще в марте 1919 года. Плебисцит, проведенный, правда, уже после фактического воссоединения, факт добровольности этого акта австрийского народа подтвердил. С точки зрения международного права все справедливо.
Присоединение Судетской области к Германии? На основании вильсоновских «четырнадцати пунктов» (точнее, одного из них, «права нации на самоопределение»), с согласия всех европейских гарантов чехословацкой независимости. И с последующим одобрением чехословацкого правительства.
Установление протектората Германии над Богемией и Моравией? С согласия тогдашнего законно избранного правительства Чехословакии. Никто президента Гаху на этот шаг насильно не толкал. Мог бы и отказаться – дескать, расстреливайте, но бумагу эту вашу гнусную ни за что не подпишу. Тем более пожилой человек, свой век прожил, мог бы и записаться в мученики чехословацкого народа. Нет, совместное заявление с Гитлером подписал – и не как гражданин Гаха, проживающий на Виноградах, улица Вацлава Непомуцкого, дом Штойбера, – а именно как Президент Чехословацкой Республики.
Замечу в скобках, что все послевоенные байки о чешском сопротивлении, вспыхнувшем после 22 июня 1941 года, – практически процентов на девяносто чистой воды вымысел. Работали чехи на германский Рейх исправно, строили бронетранспортеры и самоходки, тачали сапоги, патроны миллионами штук и снаряды сотнями тысяч. Которыми, замечу, немцы убивали наших с вами, читатель, дедов и прадедов.
Инженеры чешских фирм МВВ (бывшая «Прага») и «Шкода» на базе своего танка LT-38 создали для вермахта отличные самоходные орудия («Мардер» с нашей трофейной 76-мм пушкой Ф-22, лучшую у панцерваффе легкую противотанковую самоходку «Хетцер»). А ведь работай они с чуть меньшим усердием – скольким нашим танкистам была бы сохранена жизнь? С апреля 1944 года по 9 мая 1945-го (я не шучу, до 9 мая (!) чехи делали технику для немцев!) с конвейеров сошло 2584 самоходки «Хетцер», крайне эффективных в борьбе с русскими танками. Гайки б в цилиндры двигателей они бы немцам кидали, что ли! Так ведь нет, «хетцеры» отличались отличными эксплуатационными характеристиками, немецкие танковые генералы это в один голос подтверждают.
Вермахт оккупировал остатки Чехословакии за четыре часа. ЗА ЧЕТЫРЕ ЧАСА! У вас, черт бы вас побрал, на складах миллион с четвертью винтовок – раздайте их населению! Сыпаните напоследок блох немцам за воротник!
Исполнительные чешские офицеры сдали все вооружение и технику вермахту в образцовом состоянии.
И после этого они будут твердить о «насильственном включении протектората Богемии и Моравии в состав германского Рейха»?!
Когда женщину насилуют – она зубами и ногтями рвет насильнику лицо. И суд, почитав медицинское заключение, где описаны следы этого бесполезного, но отчаянного сопротивления, признает: «Да, факт изнасилования имел место, получи, дорогой гражданин имярек, свою десятку и ехай в далекие края, тяжким трудом на лесоповале искупая свой грех». А если никаких следов на цветущей роже подсудимого нет – тут любой суд задумается: а было ли вообще насилие? Или дамочка просто хочет срубить денег по-легкому? Или засадить надоевшего любовника туда, куда Макар телят не гонял? Чтобы под ногами не вертелся, не мешал новые романы крутить?
Чехи не сделали по вступившему в пределы их страны врагу ни одного выстрела.
Они могут сколько угодно оправдываться – мы все равно будем помнить, какие руки в 1939–1945 годах собирали пулеметы, из которых убивали русских солдат.
Так что с Чехией все более-менее ясно, а уж о Мемеле вообще речи быть не может – здесь Германия в чистом виде потерпевшая сторона! И возврат города-порта – абсолютно законная процедура, кстати, признанная таковой всеми международными органами.
Так за что ж так невзлюбили Гитлера демократические страны? Отчего к этому времени, еще не пролив особой крови, он уже стал хрестоматийным злодеем в прессе всего «свободного» мира?
А за «хрустальную ночь»!
А если быть точным – за исключение евреев из хозяйственной жизни Германии и всей Центральной Европы, за неполученные прибыли и ариизированную недвижимость, за создание независимой от международного вненационального капитала экономики.
По большому счету, за немыслимо опасный пример для всего остального мира.
Все территориальные «приобретения» Третьего рейха – не более чем возврат собственности подлинному владельцу. Может быть, произведенный несколько грубо и навязчиво, но совершенно легитимно.
Аншлюс Австрии? С согласия самих австрийцев и при одобрении стороны, подписавшей Версальский и Сент-Жерменский договоры со стороны «победителей». ВТОРОЙ АНШЛЮС – первый был, если помнит читатель, еще в марте 1919 года. Плебисцит, проведенный, правда, уже после фактического воссоединения, факт добровольности этого акта австрийского народа подтвердил. С точки зрения международного права все справедливо.
Присоединение Судетской области к Германии? На основании вильсоновских «четырнадцати пунктов» (точнее, одного из них, «права нации на самоопределение»), с согласия всех европейских гарантов чехословацкой независимости. И с последующим одобрением чехословацкого правительства.
Установление протектората Германии над Богемией и Моравией? С согласия тогдашнего законно избранного правительства Чехословакии. Никто президента Гаху на этот шаг насильно не толкал. Мог бы и отказаться – дескать, расстреливайте, но бумагу эту вашу гнусную ни за что не подпишу. Тем более пожилой человек, свой век прожил, мог бы и записаться в мученики чехословацкого народа. Нет, совместное заявление с Гитлером подписал – и не как гражданин Гаха, проживающий на Виноградах, улица Вацлава Непомуцкого, дом Штойбера, – а именно как Президент Чехословацкой Республики.
Замечу в скобках, что все послевоенные байки о чешском сопротивлении, вспыхнувшем после 22 июня 1941 года, – практически процентов на девяносто чистой воды вымысел. Работали чехи на германский Рейх исправно, строили бронетранспортеры и самоходки, тачали сапоги, патроны миллионами штук и снаряды сотнями тысяч. Которыми, замечу, немцы убивали наших с вами, читатель, дедов и прадедов.
Инженеры чешских фирм МВВ (бывшая «Прага») и «Шкода» на базе своего танка LT-38 создали для вермахта отличные самоходные орудия («Мардер» с нашей трофейной 76-мм пушкой Ф-22, лучшую у панцерваффе легкую противотанковую самоходку «Хетцер»). А ведь работай они с чуть меньшим усердием – скольким нашим танкистам была бы сохранена жизнь? С апреля 1944 года по 9 мая 1945-го (я не шучу, до 9 мая (!) чехи делали технику для немцев!) с конвейеров сошло 2584 самоходки «Хетцер», крайне эффективных в борьбе с русскими танками. Гайки б в цилиндры двигателей они бы немцам кидали, что ли! Так ведь нет, «хетцеры» отличались отличными эксплуатационными характеристиками, немецкие танковые генералы это в один голос подтверждают.
Вермахт оккупировал остатки Чехословакии за четыре часа. ЗА ЧЕТЫРЕ ЧАСА! У вас, черт бы вас побрал, на складах миллион с четвертью винтовок – раздайте их населению! Сыпаните напоследок блох немцам за воротник!
Исполнительные чешские офицеры сдали все вооружение и технику вермахту в образцовом состоянии.
И после этого они будут твердить о «насильственном включении протектората Богемии и Моравии в состав германского Рейха»?!
Когда женщину насилуют – она зубами и ногтями рвет насильнику лицо. И суд, почитав медицинское заключение, где описаны следы этого бесполезного, но отчаянного сопротивления, признает: «Да, факт изнасилования имел место, получи, дорогой гражданин имярек, свою десятку и ехай в далекие края, тяжким трудом на лесоповале искупая свой грех». А если никаких следов на цветущей роже подсудимого нет – тут любой суд задумается: а было ли вообще насилие? Или дамочка просто хочет срубить денег по-легкому? Или засадить надоевшего любовника туда, куда Макар телят не гонял? Чтобы под ногами не вертелся, не мешал новые романы крутить?
Чехи не сделали по вступившему в пределы их страны врагу ни одного выстрела.
Они могут сколько угодно оправдываться – мы все равно будем помнить, какие руки в 1939–1945 годах собирали пулеметы, из которых убивали русских солдат.
Так что с Чехией все более-менее ясно, а уж о Мемеле вообще речи быть не может – здесь Германия в чистом виде потерпевшая сторона! И возврат города-порта – абсолютно законная процедура, кстати, признанная таковой всеми международными органами.
Так за что ж так невзлюбили Гитлера демократические страны? Отчего к этому времени, еще не пролив особой крови, он уже стал хрестоматийным злодеем в прессе всего «свободного» мира?
А за «хрустальную ночь»!
А если быть точным – за исключение евреев из хозяйственной жизни Германии и всей Центральной Европы, за неполученные прибыли и ариизированную недвижимость, за создание независимой от международного вненационального капитала экономики.
По большому счету, за немыслимо опасный пример для всего остального мира.
11
Давайте определимся. Германия – демократическое государство (на момент прихода к власти нацистов, разумеется). И германский народ большинством голосов избирает руководить страной партию, в чьих программных целях – изгнание евреев из хозяйственной жизни страны и планомерное оздоровление немецкой экономики стоят на первом месте. Такова воля немецкого народа – будем с ней считаться.
НСДАП последовательно ведет свою линию. Профсоюзы разогнаны, их собственность национализирована – вместо этого и промышленники, и рабочие объединяются в Немецкий трудовой фронт. Забастовки запрещены – отныне все споры между нанимателями и рабочими решают специальные суды. Безработица ликвидирована, начато колоссальное строительство – авто– и железнодорожное, которое без остатка вбирает в себя свободные рабочие руки.
1938 год – начало четырехлетнего плана. Прилив деловой активности, рост производства – небывалый!
С 1936 по 1939 год объем общего промышленного производства вырос на 27 %, за 1939 год Германия произвела 24 миллиона тонн чугуна (что составило 22 % общемирового производства), 22,3 миллиона тонн стали (24 %), 333 миллиона тонн каменного угля (17 %), а по производству искусственного каучука и металлообрабатывающих станков заняла устойчивое первое место. Экспорт черных металлов Германией превысил подобный американский показатель вчетверо!
Безработицы нет, есть уже дефицит трудовых ресурсов. При постоянном росте благосостояния немецких рабочих, заметим в скобках!
Заработная плата немецкого рабочего (в зависимости от квалификации) в 1938 году составляла от 300 до 500 марок в месяц. Офицер в чине лейтенанта получал 109 марок в неделю, кадровый унтер-офицер – 56 марок в неделю. Курс марки к доллару на тот момент составлял 1 к 0,4, т. е. за одну марку – сорок американских центов. Но это еще ни о чем не говорит.
Говорят цены на продовольственные и промышленные товары.
Литр пива в Германии в 1938 году стоил 50 пфеннигов, в пивной за него просили марку. Килограмм сосисок «вайсвюрст» стоил три-четыре марки (были сорта и подешевле, за две марки). Пиджачная пара обходилась немцу в 40–60 марок.
Автомобиль ДКВ, позже известный как «Фольксваген Жук», по прайс-листу завода стоил бы немецкому гражданину в 1939 году (если бы началось его массовое производство) 990 марок.
Кстати, немного о проекте «народного автомобиля».
26 мая 1938 года Адольф Гитлер заложил первый камень в фундамент этого завода. Немецкий Трудовой Фронт инвестировал в его строительство 300 миллионов марок – и к июлю 1939 года завод уже дал первую продукцию! Всего до 1 сентября было построено 630 «жуков», затем завод перешел на производство военной техники.
Продавать эти машины планировалось в кредит, каждый желающий (по плану немецкого руководства) получал бы в свое полное владение «жука» и еженедельно в течение неполных 4 лет платил бы за него 5 марок. При ежемесячной средней зарплате в 400 марок платить из них 20 марок за автомобиль – совсем не обременительно!
Германия строит круизные лайнеры – ДЛЯ РАБОЧИХ! Точнее, для организации «Сила через радость» – подразделения Немецкого трудового фронта, призванного заботиться об отдыхе своих членов. Тот же «Вильгельм Густлоф», потопленный нашей подводной лодкой С-13 под командой капитана Маринеско в январе сорок пятого, строился именно как круизный лайнер для простого народа. Он даже успел за два предвоенных года покатать по солнечному Средиземноморью более шестидесяти тысяч немецких рабочих. Самым характерным признаком доверия населения к власти стал бурный рост рождаемости – сравните это с сегодняшней катастрофической демографической ситуацией в России.
НСДАП последовательно ведет свою линию. Профсоюзы разогнаны, их собственность национализирована – вместо этого и промышленники, и рабочие объединяются в Немецкий трудовой фронт. Забастовки запрещены – отныне все споры между нанимателями и рабочими решают специальные суды. Безработица ликвидирована, начато колоссальное строительство – авто– и железнодорожное, которое без остатка вбирает в себя свободные рабочие руки.
1938 год – начало четырехлетнего плана. Прилив деловой активности, рост производства – небывалый!
С 1936 по 1939 год объем общего промышленного производства вырос на 27 %, за 1939 год Германия произвела 24 миллиона тонн чугуна (что составило 22 % общемирового производства), 22,3 миллиона тонн стали (24 %), 333 миллиона тонн каменного угля (17 %), а по производству искусственного каучука и металлообрабатывающих станков заняла устойчивое первое место. Экспорт черных металлов Германией превысил подобный американский показатель вчетверо!
Безработицы нет, есть уже дефицит трудовых ресурсов. При постоянном росте благосостояния немецких рабочих, заметим в скобках!
Заработная плата немецкого рабочего (в зависимости от квалификации) в 1938 году составляла от 300 до 500 марок в месяц. Офицер в чине лейтенанта получал 109 марок в неделю, кадровый унтер-офицер – 56 марок в неделю. Курс марки к доллару на тот момент составлял 1 к 0,4, т. е. за одну марку – сорок американских центов. Но это еще ни о чем не говорит.
Говорят цены на продовольственные и промышленные товары.
Литр пива в Германии в 1938 году стоил 50 пфеннигов, в пивной за него просили марку. Килограмм сосисок «вайсвюрст» стоил три-четыре марки (были сорта и подешевле, за две марки). Пиджачная пара обходилась немцу в 40–60 марок.
Автомобиль ДКВ, позже известный как «Фольксваген Жук», по прайс-листу завода стоил бы немецкому гражданину в 1939 году (если бы началось его массовое производство) 990 марок.
Кстати, немного о проекте «народного автомобиля».
26 мая 1938 года Адольф Гитлер заложил первый камень в фундамент этого завода. Немецкий Трудовой Фронт инвестировал в его строительство 300 миллионов марок – и к июлю 1939 года завод уже дал первую продукцию! Всего до 1 сентября было построено 630 «жуков», затем завод перешел на производство военной техники.
Продавать эти машины планировалось в кредит, каждый желающий (по плану немецкого руководства) получал бы в свое полное владение «жука» и еженедельно в течение неполных 4 лет платил бы за него 5 марок. При ежемесячной средней зарплате в 400 марок платить из них 20 марок за автомобиль – совсем не обременительно!
Германия строит круизные лайнеры – ДЛЯ РАБОЧИХ! Точнее, для организации «Сила через радость» – подразделения Немецкого трудового фронта, призванного заботиться об отдыхе своих членов. Тот же «Вильгельм Густлоф», потопленный нашей подводной лодкой С-13 под командой капитана Маринеско в январе сорок пятого, строился именно как круизный лайнер для простого народа. Он даже успел за два предвоенных года покатать по солнечному Средиземноморью более шестидесяти тысяч немецких рабочих. Самым характерным признаком доверия населения к власти стал бурный рост рождаемости – сравните это с сегодняшней катастрофической демографической ситуацией в России.
12
Адольфу Гитлеру любой более-менее образованный щелкопер с удовольствием вставляет в вину его фразу «пушки вместо масла». И ни один деятель не спросит самого себя: а вместо масла ли создавались эти пресловутые пушки?
Так вот – никак нет. Пушки в национал-социалистической Германии создавались вместе с маслом – для чего великий финансист двадцатого века Ялмар Шахт немало поломал голову. И нашел несколько великолепных экономических решений, которые позволили снабдить вермахт отличным оружием без понижения жизненного уровня немецкого народа.
С 1934-го по 1 сентября 1939 года военные расходы Германии составили 60 миллиардов марок, иными словами – 59,1 % расходов бюджета. Вроде ужасно много?
На самом деле – не очень.
Производительность труда в германской промышленности в это время была одной из самых высоких в мире. Теоретически германская экономика могла с легкостью снабдить армию оружием, гражданское население – всеми необходимыми ему средствами для жизни и отдыха, включая автомобили и квартиры, причем в весьма ограниченные сроки и в необходимом количестве.
Этот процесс был ограничен лишь финансовыми возможностями государства (заказчика вооружений) и населения (покупателя швейных машинок, велосипедов и штанов с юбками). На покупку у промышленных фирм-производителей нужного количества танков и штанов ни у государства, ни у населения не было денег – причем не было не красивых радужных бумажек (их-то можно напечатать сколько угодно), а реальных денег – золота, серебра, платины, запасов нефти, цветных металлов – всего того, что именуются «реальными активами». Надо было выбирать – или покупать танки, или штаны. Третьего, казалось, было не дано.
Как сделать так, чтобы, начав массированное строительство танков, пушек и самолетов, не оставить это самое население без этих самых последних штанов? В то же время не подняв колоссальную инфляционную волну? Над решением этого вопроса и посейчас бьются самые отчаянные кейнсианцы – немецкие же нацисты (не сами, конечно; для этого у них были высокопрофессиональные экономисты) смогли решить эту проблему.
Они создали параллельные деньги. Предназначенные исключительно для финансирования производства вооружений, не имеющие свободного обращения на финансовом рынке вне Германии. Говоря простым языком – создали дублирующую кровеносную систему немецкого хозяйственного механизма (как известно, деньги – кровь экономики).
Сначала, в 1934–1935 годах, такими деньгами были векселя Металлургического научно-исследовательского общества (Mefo). Их эмитировали для оплаты вооружений фирмам-поставщикам, они гарантировались государством и были нормальным финансовым инструментом – с одной оговоркой. Они могли использоваться лишь промышленными предприятиями, работающими на войну.
Из 101,5 миллиарда марок расходов немецкого бюджета в 1934–1939 годах не менее 20 миллиардов марок представляли собой не реальные деньги, а векселя Mefo, то есть инвестиционные деньги, не имеющие хождения на рынке, а посему – не создающие инфляционного давления на экономику.
Но это было только начало.
С 1938 года вместо денег имперское кредитное управление фирмам-производителям начало выплачивать «денежные переводы за поставку» со сроком погашения в шесть месяцев. За год таких переводов было выплачено более чем на шесть с половиной миллиардов марок – ни одна из них не пошла на закупку новеньких «Мерседесов» для топ-менеджеров военных концернов или на приобретение шикарных особняков и яхт на Бодензее. Все были целевым образом потрачены на оружие для вермахта.
С 1939 года 40 % военных заказов начало оплачиваться так называемыми «налоговыми квитанциями», которыми подрядчики (создатели вооружений) имели право рассчитываться с поставщиками. Всего до начала войны таких квитанций было выплачено 4,8 миллиарда марок.
Так вот – никак нет. Пушки в национал-социалистической Германии создавались вместе с маслом – для чего великий финансист двадцатого века Ялмар Шахт немало поломал голову. И нашел несколько великолепных экономических решений, которые позволили снабдить вермахт отличным оружием без понижения жизненного уровня немецкого народа.
С 1934-го по 1 сентября 1939 года военные расходы Германии составили 60 миллиардов марок, иными словами – 59,1 % расходов бюджета. Вроде ужасно много?
На самом деле – не очень.
Производительность труда в германской промышленности в это время была одной из самых высоких в мире. Теоретически германская экономика могла с легкостью снабдить армию оружием, гражданское население – всеми необходимыми ему средствами для жизни и отдыха, включая автомобили и квартиры, причем в весьма ограниченные сроки и в необходимом количестве.
Этот процесс был ограничен лишь финансовыми возможностями государства (заказчика вооружений) и населения (покупателя швейных машинок, велосипедов и штанов с юбками). На покупку у промышленных фирм-производителей нужного количества танков и штанов ни у государства, ни у населения не было денег – причем не было не красивых радужных бумажек (их-то можно напечатать сколько угодно), а реальных денег – золота, серебра, платины, запасов нефти, цветных металлов – всего того, что именуются «реальными активами». Надо было выбирать – или покупать танки, или штаны. Третьего, казалось, было не дано.
Как сделать так, чтобы, начав массированное строительство танков, пушек и самолетов, не оставить это самое население без этих самых последних штанов? В то же время не подняв колоссальную инфляционную волну? Над решением этого вопроса и посейчас бьются самые отчаянные кейнсианцы – немецкие же нацисты (не сами, конечно; для этого у них были высокопрофессиональные экономисты) смогли решить эту проблему.
Они создали параллельные деньги. Предназначенные исключительно для финансирования производства вооружений, не имеющие свободного обращения на финансовом рынке вне Германии. Говоря простым языком – создали дублирующую кровеносную систему немецкого хозяйственного механизма (как известно, деньги – кровь экономики).
Сначала, в 1934–1935 годах, такими деньгами были векселя Металлургического научно-исследовательского общества (Mefo). Их эмитировали для оплаты вооружений фирмам-поставщикам, они гарантировались государством и были нормальным финансовым инструментом – с одной оговоркой. Они могли использоваться лишь промышленными предприятиями, работающими на войну.
Из 101,5 миллиарда марок расходов немецкого бюджета в 1934–1939 годах не менее 20 миллиардов марок представляли собой не реальные деньги, а векселя Mefo, то есть инвестиционные деньги, не имеющие хождения на рынке, а посему – не создающие инфляционного давления на экономику.
Но это было только начало.
С 1938 года вместо денег имперское кредитное управление фирмам-производителям начало выплачивать «денежные переводы за поставку» со сроком погашения в шесть месяцев. За год таких переводов было выплачено более чем на шесть с половиной миллиардов марок – ни одна из них не пошла на закупку новеньких «Мерседесов» для топ-менеджеров военных концернов или на приобретение шикарных особняков и яхт на Бодензее. Все были целевым образом потрачены на оружие для вермахта.
С 1939 года 40 % военных заказов начало оплачиваться так называемыми «налоговыми квитанциями», которыми подрядчики (создатели вооружений) имели право рассчитываться с поставщиками. Всего до начала войны таких квитанций было выплачено 4,8 миллиарда марок.
13
Дабы исключить «бегство капиталов» за границу, в 1937 году было издано «положение о немецких банках», по которому ликвидировалась независимость государственного банка, прекращался свободный обмен марки на иные валюты и прекращались полномочия Базельского банка (коему союзники на основании соответствующих статей Версальского договора поручили контролировать немецкую финансовую систему до выплаты всех репараций). А «Закон о государственном банке» 1939 года вообще снял все ограничения по предоставлению государственного кредита – надобность в параллельных деньгах отпала, отныне марка обеспечивалась втрое возросшим достоянием Третьего рейха!
Мало того, чтобы под предлогом внешнеторговых сделок ушлые коммерсанты не вывозили из Рейха валюту, с 1934 года по так называемому «Новому плану» внешняя торговля перешла под полный государственный контроль, а все предприятия вошли в состав семи «имперских групп промышленности».
Германия старательно исключает иностранную валюту из своего внешнеторгового оборота – справедливо полагая, что главную прибыль от использования своей валюты в чужой внешней торговле получает ее эмитент. Посему национал-социалистическое правительство создает систему клиринговых расчетов со странами Юго-Восточной Европы. В условиях хронического отсутствия у Венгрии, Румынии, Болгарии, Югославии и Польши иностранной валюты предложение немцев работать по клирингу вызывает неподдельный энтузиазм.
Например, экспорт Германии в Польшу в 1939 году вырос, по сравнению с предыдущим годом, на 27 %, польский экспорт «подрос» более чем на 14 %.
Денежное обращение Германии, благодаря частичному исключению военной продукции из обычного товарно-денежного оборота, оставалось монетаристским, в лучших традициях Чикагской школы. Финансирование же военных заказов руководство Германии смогло произвести путем создания инвестиционных денег, стимулируя рост производства без ущерба для благосостояния нации.
Мало того, чтобы под предлогом внешнеторговых сделок ушлые коммерсанты не вывозили из Рейха валюту, с 1934 года по так называемому «Новому плану» внешняя торговля перешла под полный государственный контроль, а все предприятия вошли в состав семи «имперских групп промышленности».
Германия старательно исключает иностранную валюту из своего внешнеторгового оборота – справедливо полагая, что главную прибыль от использования своей валюты в чужой внешней торговле получает ее эмитент. Посему национал-социалистическое правительство создает систему клиринговых расчетов со странами Юго-Восточной Европы. В условиях хронического отсутствия у Венгрии, Румынии, Болгарии, Югославии и Польши иностранной валюты предложение немцев работать по клирингу вызывает неподдельный энтузиазм.
Например, экспорт Германии в Польшу в 1939 году вырос, по сравнению с предыдущим годом, на 27 %, польский экспорт «подрос» более чем на 14 %.
Денежное обращение Германии, благодаря частичному исключению военной продукции из обычного товарно-денежного оборота, оставалось монетаристским, в лучших традициях Чикагской школы. Финансирование же военных заказов руководство Германии смогло произвести путем создания инвестиционных денег, стимулируя рост производства без ущерба для благосостояния нации.
14
Цены на товары для населения (не важно, швейные машинки или зубочистки) назначались однажды, раз и навсегда, были твердыми и достаточно низкими. Специально назначенный комиссар по ценам (должность существовала с 1936 года) не только контролировал, но и назначал цены (для чего производитель должен был их скрупулезно обосновать). Дабы избежать дефицита тех или иных товаров, были введены строгие нормы расходов этих самых товаров. Это была еще не карточная система, но уже вполне близкая ей. Тем не менее изобилие товаров и продовольствия на прилавках немецких магазинов не убывало – наоборот.
Цены на многие продовольственные товары были в Рейхе сознательно завышены – но на приобретение молока, птицы и яиц рабочие получали 1 миллиард марок в год в виде специальных дотаций.
Кроме того, на определенную сумму Немецкий трудовой фронт бесплатно выдавал своим членам специальные талоны, которые можно было использовать лишь на определенные товары.
Скажем, производство искусственных тканей превысило планируемый объем, а население их покупает неохотно, склады затовариваются – немедленно НТФ выдает своим членам талоны на искусственные ткани, на то количество, что составляет складские запасы без шансов на успешную продажу их на рынке. Или урожай апельсинов в Испании побил все мыслимые рекорды, и каудильо Франко надеется ими рассчитаться с Германией за ее помощь в гражданской войне – рабочие получают бесплатные талоны на апельсины.
Цены на многие продовольственные товары были в Рейхе сознательно завышены – но на приобретение молока, птицы и яиц рабочие получали 1 миллиард марок в год в виде специальных дотаций.
Кроме того, на определенную сумму Немецкий трудовой фронт бесплатно выдавал своим членам специальные талоны, которые можно было использовать лишь на определенные товары.
Скажем, производство искусственных тканей превысило планируемый объем, а население их покупает неохотно, склады затовариваются – немедленно НТФ выдает своим членам талоны на искусственные ткани, на то количество, что составляет складские запасы без шансов на успешную продажу их на рынке. Или урожай апельсинов в Испании побил все мыслимые рекорды, и каудильо Франко надеется ими рассчитаться с Германией за ее помощь в гражданской войне – рабочие получают бесплатные талоны на апельсины.