Страница:
Посреди кухни сидел Пу И, растрепанный и покрытый слоем муки. Маленькие глазки тезки китайского императора горели радостью и торжеством. В зубах он сжимал обрывок вышивки – все, что осталось от диванной подушечки, которую Лола подкладывала в корзинку, где песик спал в свободное от попрошайничества и мелкого хулиганства время.
– Пу И, мерзавец! – воскликнул Леня в праведном гневе. – Неужели это ты один сумел устроить в квартире такой погром?
Пу И попытался придать себе невинный вид, что ему совершенно не удалось, и бросил вороватый взгляд на верх холодильника. Взгляд этот отчетливо и недвусмысленно говорил: «Почему же один? У меня был сообщник!»
Леня повернулся в направлении этого взгляда и увидел на холодильнике Аскольда. Кот застыл при виде хозяина как каменное изваяние, но вид имел чрезвычайно шкодный, и, присмотревшись к коту, Леня увидел в когтях у котяры свой собственный любимый итальянский шелковый галстук ручной работы, превратившийся в изодранную тряпку.
– И ты, Аскольд! Ах вы, злодеи! – Леня не знал, злиться ему или смеяться. – Спелись! Сговорились, изверги, за моей спиной! А вы знаете, что за деяние, совершенное группой, полагается больший срок!
Звери всячески изображали свою полную невиновность и непричастность к погрому, но улики были столь очевидны, что ни о каком оправдательном приговоре не могло быть и речи.
В дверях квартиры раздался звук поворачиваемого ключа. Леня бросился в прихожую, чтобы предупредить Лолу и спасти ее от неминуемого шока при виде того, во что превратили квартиру четвероногие погромщики.
Лола стояла на пороге, в ужасе оглядывая следы бесчинств.
– И где ты, интересно, ходишь? – бросился к ней Маркиз. – Тебе велено сидеть дома и поправляться. Ведь ты только что была тяжело больна! А теперь шляешься по морозу! Дождешься, что будет рецидив! Сидела бы спокойно в тепле и стерегла своего негодяя!
– А что случилось? – Лола размотала длинный шарф и удивленно осматривалась.
– Не пугайся, – буркнул Маркиз, – это не обыск и не ограбление. Это порезвился твой милый песик!
– Что?! – взвизгнула Лола. – Это бред! Это инсинуация!
Ведомая безошибочным материнским инстинктом, она бросилась на кухню и прижала к груди свое перемазанное мукой лохматое сокровище, тут же жалобно запричитав:
– Пуишечка, золотко, ты цел? Тебя не покалечили? Конечно, я не верю в этот отвратительный поклеп! Это все устроил гнусный кот. Я отлично понимаю! Но ты не волнуйся, я не дам тебя в обиду и не позволю возводить на тебя напраслину!
Как ты мог! – повернулась она к Маркизу. – Как ты мог подумать, что этот маленький ангел способен на такое?
– Еще как способен! – ввернул Маркиз. – Ты забыла, что я знаком с твоим ангелом не первый день и прекрасно знаю его повадки?
– Немедленно попроси у него прощение! Неужели ты не видишь, какой невинностью блестит его взор?
Лолин голос набирал обороты, она вошла в раж и сама поверила в невиновность своего ненаглядного Пу И, в то время как сначала защищала его только из чистого упрямства.
– Это все устроил твой гнусный котяра! Только посмотри на него, ведь этот кот – вылитый разбойник! Одни его усы чего стоят!
Аскольд спокойно сидел на холодильнике и как ни в чем не бывало умывался. Вылизывая лапу, он бросал сверху вниз надменные взгляды, которые недвусмысленно говорили: «Вы кажется что-то хотели мне сказать? В таком случае запишитесь на прием у моего личного секретаря. Может быть, на следующей неделе у меня найдется для вас минутка».
– Что-то здесь не то! – проговорил Маркиз, переводя взгляд с Аскольда на Пу И. – До сих пор они никогда не позволяли себе таких бесчинств, вели себя вполне прилично…
– Проверь запасы коньяка и виски, – как ни в чем не бывало посоветовала Лола, – наверняка твой кот к ним основательно приложился!
– Почему ты валишь все на Аскольда? – обиделся за четверолапого друга Маркиз. – Если они налакались, то на пару!
Леня приподнялся на цыпочки и тщательно обнюхал кота.
– Нет, ни спиртным, ни валерьянкой от него не пахнет! – заявил он совершенно серьезно. – И вообще, Аскольд – настоящий джентльмен и не имеет таких вульгарных привычек!
– Да, настоящий джентльмен! Посмотри, во что этот джентльмен превратил нашу квартиру!
– Он не один постарался, – парировал Маркиз, и вдруг замер, прислушавшись к шороху, раздавшемуся со стороны окна. – А это еще что такое?
Край занавески качнулся и затем осторожно отодвинулся. Из-за веселенькой ситцевой оборки выглянул выпуклый любопытный глаз.
– Боже мой, что это! – взвизгнула Лола, прижимая к груди Пу И и прячась за Ленину спину.
– Скорее не «что», а кто, – невозмутимо произнес Леня.
Из-за занавески выглядывал большой ярко-зеленый попугай, совершенно такой, как на Лолином махровом полотенце. Маркиз потер голову, думая, что у него начались глюки. Он даже заглянул в ванную и проверил полотенце – нет, все попугаи были на месте.
– Ничего не понимаю! – беспомощно проговорил Леня и без сил сел на вымазанную мукой табуретку.
Пу И у Лолы на руках растроганно и умильно смотрел на попугая. Попугай с интересом оглядывался. Увидев Аскольда и Пу И, попугай очень оживился и вдруг громким, хриплым, хорошо поставленным голосом старого пирата крикнул:
– Поигр-раем?
– Вот кто был у них зачинщиком! – хором воскликнули Лола и Маркиз, обрадовавшись, что можно снять обвинения в вандализме со своих собственных любимцев.
– Ты что, завела попугая? – удивленно спросил Маркиз, повернувшись к Лоле. – На час из дома уйти нельзя!
– Вот еще! – фыркнула Лола. – Мне вполне достаточно моего дорогого Пу И! – И она еще нежнее прижала песика к груди. – Скажи лучше, что ты сам подобрал это ощипанное чудовище на какой-нибудь помойке и теперь не хочешь в этом признаваться!
– Р-ребята, поигр-раем! – повторил свое заманчивое предложение попугай, наклонив голову и с совершенно разбойничьим видом поглядывая то на Аскольда, то на Пу И.
– Откуда же он взялся? – удивленно пробормотал Леня и подошел к окну. – Смотри-ка, а тут форточка приоткрыта!
– Ну, кофе у меня сбежал, – смутилась Лола, – я и приоткрыла на минутку, чтобы проветрить…
– Ну вот он и залетел!
– Как будто у нас попугаи летают по улице зимой, как вороны! – недоверчиво проговорила Лола.
– У кого-нибудь из соседей тоже кофе сбежал, – ехидно сказал Леня, – вот птица и решила полетать. А на улице он замерз и залетел погреться в первую попавшуюся форточку.
– И что же теперь с ним делать? – простонала Лола, без сил опускаясь на подвернувшийся стул.
– Гнать отсюда к чертовой матери! – сурово отрезал Леня. – Он нам животных вконец развратит!
– Террор! Террор! – истошно завопил попугай, зеленой ракетой взлетев под потолок.
– Ну, Ленечка, это действительно слишком жестоко! На улице все-таки зима, бедная птичка замерзнет! Ведь он как-никак тропическое создание и к нашему ужасному климату совершенно не приспособлен!
– Бедная птичка? – Леня в тоске оглядел развалины своего некогда уютного жилища. – Да он действительно самый настоящий террорист! Просто Бен Ладен какой-то!
– Ну, Ленечка, давай повесим объявление, что к нам случайно залетел попугай, и отдадим его законным хозяевам…
– Да я на месте этих хозяев, – ответил Леня с тяжелым вздохом, – ни за что не отозвался бы на объявление! Сидел бы тише воды ниже травы и радовался, что отделался от этого летающего монстра!
Однако Леня понял, что Лола уже приняла решение и ни за что от него не отступит.
– А пока не объявятся прежние хозяева, он поживет у нас. Хорошо, Ленечка? Ну по глазам вижу, что согласен!
– Ты еще не видела, – мстительно проговорил Маркиз, – что они сделали со всей твоей косметикой!
– Да ладно! – отмахнулась Лола. – Все равно мне эти кремы надоели, я собиралась на днях в магазин.
– Ну ладно, – сурово проговорил Маркиз, – пусть этот летучий бандит останется у нас на несколько дней, но только при обязательном условии: когда нас нет дома, он должен быть заперт в клетке! За клеткой я сейчас схожу в магазин! И еще – мы должны как-то его называть! Лично я склоняюсь к кличке Террорист. Или, на худой конец – Разбойник.
Попугай снова наклонил голову набок и, уставившись на Маркиза хитрым круглым глазом, проговорил:
– Перришон умница, умница! Дайте Перреньке сахарку! Дайте сахарку и оррешков!
– Вот видишь – он сам ответил на твой вопрос! – прощебетала Лола. – Ну до чего же умная птица!
Пу И ревниво заскулил: он явно почувствовал конкуренцию.
– Ну вот, – пробормотал Маркиз, одеваясь, – она явно берет попугая под свое крылышко… Мне остается в качестве ответного удара завести домашнего удава… например, сетчатого питона… а еще лучше – анаконду… говорят, анаконды очень привязчивые…
– Что? – завопила Лола. – Только не змеи! Не выношу змей! Змея – только через мой труп!
– Я только размышляю вслух, – успокоил ее Леня. – А ты, пока я покупаю клетку для этого морального урода, постарайся навести порядок в квартире, ликвидировать следы этого зверского погрома! И что теперь будет в нашей квартире? Не дом, а цирк Дурова!
В четверг к двум часам дня Маркиз приехал в горзагс. Толпы народу в коридорах стали еще больше, чем прежде, – видимо, в городе имела место настоящая эпидемия свадеб и рождений. Пробираясь по коридору среди плотного скопления посетителей, Маркиз столкнулся с худым лысым мужичком неопределенного возраста и несколько потертой внешности.
– В очереди постоять не нужно? – осведомился мужичок, искательно заглядывая Лене в глаза.
– Это как? – заинтересовался Маркиз.
– Ну как, – мужичок пожал плечами, удивляясь Лениной неосведомленности, – я стою в очереди, вы занимаетесь своими делами. Когда очередь подходит, я вам звоню на мобильник, вы приезжаете… здесь ведь очереди на целый день! А так – вы экономите время, я получаю сто рублей. Сами ведь знаете: время – деньги… У меня такой бизнес, – закончил он не без гордости.
Маркиз замер на месте.
– Мне вообще-то в очереди стоять не надо, – проговорил он задумчиво, – но сто рублей ты все равно заработаешь. Зайди вон в тот кабинет – в справочную – и скажи, что пришел за справкой о семье Ильиных-Остроградских. Она должна уже быть готова… Если дадут справку – выйдешь, уйдешь из загса, пойдешь по улице… Я тебя догоню.
– Как скажете. – Мужичок невозмутимо пожал плечами. – Кто платит, тот и заказывает музыку.
Он явно любил говорить пословицами.
Маркиз решил воспользоваться услугами неожиданного добровольца, чтобы проверить, не будет ли за ним слежки: шестое чувство, хорошо развитая интуиция прирожденного авантюриста подсказывало ему, что в горзагсе что-то не так, что-то неспокойно…
Лысый доброволец, слегка прихрамывая, вошел в кабинет. На сей раз на рабочем месте была только Аглая Михайловна, молодую сотрудницу она под благовидным предлогом отправила в архив. Прокашлявшись, мужичок, придав себе солидный и внушительный вид, произнес:
– Мне бы справочку получить… о родственниках моих, Ильиных-Остроградских… Мне на сегодня назначено.
Аглая Михайловна заметно взволновалась, бросила на посетителя тревожный взгляд, переложила с места на место толстую стопку бумаг и наконец проговорила, пряча глаза:
– Документы еще не готовы… приходите в следующий вторник.
Доброволец, у которого не было четких инструкций на такой случай, помялся перед столом, проворчал под нос что-то вроде «Безобразие, волокита, бюрократы несчастные, никогда ничего вовремя не сделают…», затем развернулся и покинул кабинет.
В коридоре он не заметил своего нанимателя и, следуя инструкциям, двинулся на улицу. Леня, соблюдая все правила скрытного наблюдения, пробирался следом, стараясь оставаться незамеченным и внимательно следя за своим наемником, чтобы обнаружить, не появится ли за ним «хвост».
Выбравшись на улицу, Леня стал вдвойне осторожнее и держался на возможно большем расстоянии от лысого мужичка. Тот неторопливо шел по улице, заметно прихрамывая и растерянно оглядываясь по сторонам в ожидании своего странного нанимателя.
Набережная, по которой он шел, была безлюдна, только какой-то высокий сутулый старик двигался ему навстречу, опираясь на трость. Поравнявшись с лысым мужичком, старик остановился и что-то проговорил – может быть, спросил у него дорогу или время, потом он приподнял свою трость, молниеносно взмахнул ею в воздухе. В руке у него что-то блеснуло, и лысый мужичок, покачнувшись, схватился за грудь. Маркиз удивленно наблюдал за этой сценой из своего укрытия. Смысл происходящего не сразу дошел до него, а когда он наконец понял, что именно произошло на его глазах, старик с тростью непостижимым образом испарился, а лысый наемник сделал несколько коротких неуверенных шагов, покачнулся и тяжело рухнул на снег.
Маркиз бросился к нему. Человек был мертв, снег под ним потемнел от пропитавшей его крови. Леня огляделся по сторонам. Вокруг не было ни души. Помочь несчастному Маркиз уже ничем не мог, сталкиваться с милицией ему совершенно не хотелось, и он побежал прочь, думая о том, что даже такое невинное занятие, как стояние за деньги в очередях, может в наши дни стоить человеку жизни… А также о том, что сегодня именно он, сам того не желая, послал этого человека на смерть… А также о том, что его старый добрый знакомый, страховщик из Германии Лангман, обратившись к Лоле с «дружеской просьбой», втравил их в какую-то серьезную и опасную игру.
– Ни фига себе, – бормотал ошарашенный Маркиз, – сходил в загс называется, получил справочку… Ну ладно, теперь будем начеку…
Он зашел в первый попавшийся на пути телефон-автомат и позвонил в агентство «Пуаро». От автоответчика он узнал номер телефона нового офиса – толстяк не соврал, агентство действительно переехало. По тому номеру ответил приветливый девичий голосок:
– Вас приветствует агентство «Эркюль Пуаро»!
– Могу я попросить Андрея Арнольдовича Бакланова? – вежливо осведомился Маркиз.
Было такое чувство, что девушка на том конце провода с разбегу рухнула в пропасть. Маркиз услышал в трубке какой-то испуганный вскрик, а потом установилась гробовая тишина.
– Эй! – позвал Леня. – Так как насчет Бакланова?
– Он… Он у нас больше не работает, – скороговоркой пробормотала девица, – могу порекомендовать вам других агентов…
– Нет, мне нужен Бакланов. А вы не можете дать мне его телефон? – настаивал Маркиз.
– Нет! – крикнула девица и бросила трубку.
Телефон Бакланова Маркиз отлично запомнил, увидев в горзагсе его визитную карточку, а спросил о нем у девицы только для того, чтобы проверить ее реакцию.
Реакция была достаточно убедительной. Теперь оставалось сделать последний шаг.
Маркиз набрал телефонный номер, напечатанный на визитке Бакланова. Трубку очень долго не брали, и только когда Маркиз решил, что дома никого нет, и хотел отключиться, длинные гудки наконец прервались и безжизненный женский голос проговорил:
– Я вас слушаю.
– Можно попросить Андрея Арнольдовича?
На том конце провода воцарилась мертвая тишина. Леня подумал уже, что связь прервалась, но тот же женский голос с выражением тоскливой обреченности проговорил наконец:
– Кто вы?
– Я – его бывший клиент, – поспешно соврал Леня.
– Вот как? – В голосе женщины прозвучали одновременно отчаяние, равнодушие и издевка. – За женой следили! В агентство звоните, вам другого человека дадут!
– Я не хотел бы другого, – продолжал Маркиз с заискивающей интонацией, – я бы хотел Андрея Арнольдовича…
– Андрей Арнольдович больше этим не занимается, – отрезала женщина и добавила безжизненным голосом: – Андрея Арнольдовича больше нет. Его убили.
– Вот как? – проговорил Маркиз, не зная, что еще сказать этой убитой горем женщине.
Впрочем, говорить ничего и не нужно было – в трубке звучали короткие гудки отбоя.
– Вот как! – повторил Маркиз уже самому себе. – Что же это за справочка, из-за которой убили уже двух человек?
Ибо Леня нисколько не сомневался в том, что частного детектива Андрея Бакланова убили из-за той же самой информации, за которой он сам пришел в горзагс. Поскольку очень трудно представить себе, чтобы частного детектива убили из-за того, что он застукал какую-нибудь разбитную сорокалетнюю бабенку в чужой постели. Поскольку из-за этой загсовской справочки уже убили у Лени на глазах одного человека, а где один труп, там и два. Поскольку Леня Маркиз был мужчина образованный и знал такое философское понятие, как бритва Оккама, которое применительно к данному случаю можно сформулировать так: не надо объяснять два убийства разными причинами, если можно объяснить их одной и той же.
– Вот как! – снова повторил Маркиз с отчетливо прозвучавшим в голосе металлом.
Он не собирался отступать. Он собирался выяснить, в какую историю втравил их с Лолой герр Лангман. Для этого ему нужно было разобраться в горзагсе.
Леня посмотрел на часы. Присутственное время городского загса как раз заканчивалось. Маркиз торопливо оделся, завел машину и помчался к дому на набережной. Остановившись напротив подъезда, он внимательно следил за потоком сотрудников, покидающих учреждение. Как и следовало ожидать, работали здесь преимущественно женщины, по большей части среднего и более чем среднего возраста, отмеченные печатью несколько двойственного социального положения: с одной стороны, они трудились как бы в солидном государственном учреждении, числились в могучей армии чиновников, свысока смотрели на своих посетителей; все это придавало им вес и значительность в собственных глазах. Но, с другой стороны, оклады у них были жалкими, а взяток сотрудникам загса никто не предлагает – не за что. Поэтому чиновничья надменность в их облике была какой-то неуверенной, а меховые шапки и воротники, знававшие некогда лучшие времена, были вытерты, поношены и старомодны.
Поток сотрудников постепенно редел, и Маркиз подумал уже, что пропустил интересующую его особу, как вдруг она показалась в дверях горзагса. Курносая веснушчатая девчушка из справочной службы спускалась по мраморным ступенькам учреждения, всхлипывая и прикладывая к глазам маленький кружевной платочек. Когда она поравнялась с Лениной машиной, Маркиз открыл дверцу и окликнул девушку:
– Машина подана! Отвезу вас, куда скажете.
Девушка вздрогнула и испуганно шарахнулась в сторону:
– Я к незнакомым мужчинам в машину не сажусь!
– Почему же к незнакомым? – Леня улыбнулся самой обаятельной из своих улыбок. – Мы же с вами знакомы, я к вам приходил совсем недавно на прием узнать о своих родственниках, Ильиных-Остроградских. Неужели вы меня забыли? Я этого просто не переживу! – И он театрально закатил глаза и прижал руку к своему разбитому сердцу.
– Ой, правда! – Девушка пригляделась к Лене. – Ну как, Аглая Михайловна нашла вам документы?
– В том-то и дело, – Леня изобразил на лице крайнюю степень разочарования, – в том-то и дело, что она эти документы не нашла! Я хотел поговорить с вами об этом, но вижу, что у вас свои собственные неприятности… Но что же мы с вами разговариваем на улице, вы совсем замерзнете! Садитесь, садитесь в машину, я отвезу вас домой!
Девушка из загса еще раз всхлипнула, представила, какая толчея в этот час в метро, и нерешительно подошла к машине. Леня помог ей устроиться на переднем сиденье и тронулся с места.
– Ну, и куда ехать?
– В Купчино… – смущенно пробормотала девушка. – Наверное, это слишком далеко, у вас ведь свои дела…
– Это хорошо, что далеко, – галантно ответил Маркиз, – я дольше смогу наслаждаться вашим обществом. Только у меня будет к вам две просьбы – так сказать, в виде платы за проезд.
– Какие просьбы? – насторожилась девушка.
– Не бойтесь, ничего страшного, – Леня усмехнулся. – Во-первых, скажите, как вас зовут. Меня, кстати, зовут Леонидом, а лучше – Леней.
– А я – Аня. – Девушка смущенно улыбнулась, забавно сморщив свой курносый носик.
– А вторая просьба, Анечка, – скажите мне, кто вас обидел. Я ведь видел, что вы плакали…
– Нет, меня никто не обижал… – Аня еще больше смутилась. – Просто… я еще совсем недавно работаю и часто что-нибудь делаю неправильно… Ну в общем… вы понимаете…
– Это Аглая Михайловна? – догадался Маркиз. – Она вас отругала?
– Да… То есть нет… Я сама виновата… – Аня снова начала всхлипывать и полезла в сумочку за платком.
– Так, вот что, – Маркиз решительно свернул к тротуару, – мы сейчас идем в это кафе, и вы мне все расскажете.
– Я не хочу в кафе! – попыталась сопротивляться Аня. – Я не пойду с вами ни в какое кафе! Знаю я эти кафе!
– Анечка! – Леня вежливо, но решительно вытащил ее из машины, вытер, как ребенку, лицо большим клетчатым платком и повел, несмотря на слабое сопротивления к дверям кафе с яркой надписью «Папа Карло» над входом.
– Анечка, запомните раз и навсегда: лучшее лекарство от стресса – это сладкое. Поверьте мне: против женских слез отлично помогают пирожные. Я как доктор прописываю вам два пирожных. А если ваш молодой организм справится с такой нагрузкой, то и три.
– Вы правда доктор? – недоверчиво спросила Аня, широко открыв круглые детские глаза.
– Почти. – Леня усадил ее за угловой столик и отправился к стойке за пирожными.
Кроме пирожных он принес ей фруктовый салат, десерт из взбитых сливок с шоколадом и огромную чашку кофе со сливками.
Аня замолкла и решительно занялась салатом. Леня с удовольствием наблюдал за ней, маленькими глотками смакуя кофе по-турецки.
Когда Аня покончила с салатом и пирожными, пододвинула к себе десерт и кофе, глаза у нее окончательно высохли и замаслились от сытости.
– Ну, – Леня отставил чашку, – а теперь рассказывайте, чем вас обидела противная Аглая.
– Она не противная, – Аня потупилась, – она только из воспитательных соображений… Я ведь совсем недавно работаю, и мне еще очень многому нужно научиться…
– Ну рассказывайте, рассказывайте! – подбодрил Маркиз девушку. – Вам обязательно нужно с кем-нибудь этим поделиться! За что она вас сегодня отругала? Она ведь вас отругала?
– Отругала. – Аня уставилась в стол и принялась царапать ногтем сучок на деревянной столешнице. – Она меня отругала за то, что я посетителю в прошлый вторник сказала, будто документы для него уже готовы… Ой, это ведь я вам сказала! – Аня окончательно смутилась.
– А почему она сегодня вдруг стала ругать вас за это, если дело было во вторник? Или вы только сегодня ей сказали?
– Нет, – растерянно ответила девушка. – Я ей во вторник все сказала… И она тогда совсем не ругалась. А сегодня, когда я вернулась из архива, Аглая Михайловна была очень расстроенная и злая и стала меня за это ругать… ну за то что я вам тогда сказала… и что у нее из-за этого неприятности.
Аня окончательно запуталась в своем рассказе и снова начала хлюпать носом. Леня внимательно посмотрел на нее, встал и направился к стойке. Через минуту он вернулся с большим бокалом «Маргариты» – текилового коктейля с искусственным снегом – и поставил бокал перед Аней. Девушка машинально пригубила коктейль и сама не заметила, как опустошила бокал. Щеки ее порозовели, и она оживилась.
– А вообще-то, – заявила она решительно, – по-моему, у Аглаи были просто свои собственные неприятности, и она поэтому так на меня напустилась.
– Вот это гораздо больше похоже на правду, – кивнул Леня.
– Да. – Аня отправила в рот последнюю ложку десерта и, удивленно оглядев опустевший стол, продолжила: – Когда я вернулась из архива, она с кем-то разговаривала по телефону, и у нее был такой вид, как будто ее отчитывают… А что, все уже кончилось? – Лицо девушки вытянулось от разочарования. – Как быстро…
Леня вскочил, бросился к стойке и через пять минут вернулся с подносом, нагруженным очередной порцией сладостей. Аня удовлетворенно вздохнула, придвинула к себе тарелочку с фруктовыми пирожными и продолжила:
– И она была страшно недовольна, что я вошла… Так на меня зло оглянулась, прикрыла трубку ладонью и быстренько свернула разговор, а потом как набросилась на меня, как набросилась… А вот что это было такое холодное в бокале? Можно мне еще?
Леня с сомнением посмотрел на детское личико своей собеседницы, но все же встал и принес ей еще одну «Маргариту».
Аня присосалась к бокалу, замолкнув на некоторое время. Щеки ее еще больше разрумянились. Когда бокал опустел, она поставила локти на стол, посмотрела на Леню и проворковала:
– А вы все-таки симпатичный… Сначала вы мне показались слишком старым, но потом я пригляделась… Вы еще очень даже ничего!
– Спасибо на добром слове, – буркнул Маркиз, оглядевшись по сторонам.
– А что, Аглая вам не отдала выписку? – спросила Аня, наклонив голову набок.
Леня отметил, что она делает это в точности, как попугай Перришон. И еще он отметил, как неожиданно Аня меняет тему разговора.
– Нет, не отдала, – ответил он, горестно вздохнув. – Сказала, что справка еще не готова.
– Врет! – решительно произнесла Аня и придвинулась ближе к Маркизу, заехав локтем в пирожное. – Точно врет! – Она понизила голос и продолжила прямо в ухо Маркизу: – Я к ней заглянула в верхний ящик стола, у нее эта справка давно уже там лежит! – И с заговорщицким видом девушка вложила Лене в руку сложенный вчетверо листок.
– Пу И, мерзавец! – воскликнул Леня в праведном гневе. – Неужели это ты один сумел устроить в квартире такой погром?
Пу И попытался придать себе невинный вид, что ему совершенно не удалось, и бросил вороватый взгляд на верх холодильника. Взгляд этот отчетливо и недвусмысленно говорил: «Почему же один? У меня был сообщник!»
Леня повернулся в направлении этого взгляда и увидел на холодильнике Аскольда. Кот застыл при виде хозяина как каменное изваяние, но вид имел чрезвычайно шкодный, и, присмотревшись к коту, Леня увидел в когтях у котяры свой собственный любимый итальянский шелковый галстук ручной работы, превратившийся в изодранную тряпку.
– И ты, Аскольд! Ах вы, злодеи! – Леня не знал, злиться ему или смеяться. – Спелись! Сговорились, изверги, за моей спиной! А вы знаете, что за деяние, совершенное группой, полагается больший срок!
Звери всячески изображали свою полную невиновность и непричастность к погрому, но улики были столь очевидны, что ни о каком оправдательном приговоре не могло быть и речи.
В дверях квартиры раздался звук поворачиваемого ключа. Леня бросился в прихожую, чтобы предупредить Лолу и спасти ее от неминуемого шока при виде того, во что превратили квартиру четвероногие погромщики.
Лола стояла на пороге, в ужасе оглядывая следы бесчинств.
– И где ты, интересно, ходишь? – бросился к ней Маркиз. – Тебе велено сидеть дома и поправляться. Ведь ты только что была тяжело больна! А теперь шляешься по морозу! Дождешься, что будет рецидив! Сидела бы спокойно в тепле и стерегла своего негодяя!
– А что случилось? – Лола размотала длинный шарф и удивленно осматривалась.
– Не пугайся, – буркнул Маркиз, – это не обыск и не ограбление. Это порезвился твой милый песик!
– Что?! – взвизгнула Лола. – Это бред! Это инсинуация!
Ведомая безошибочным материнским инстинктом, она бросилась на кухню и прижала к груди свое перемазанное мукой лохматое сокровище, тут же жалобно запричитав:
– Пуишечка, золотко, ты цел? Тебя не покалечили? Конечно, я не верю в этот отвратительный поклеп! Это все устроил гнусный кот. Я отлично понимаю! Но ты не волнуйся, я не дам тебя в обиду и не позволю возводить на тебя напраслину!
Как ты мог! – повернулась она к Маркизу. – Как ты мог подумать, что этот маленький ангел способен на такое?
– Еще как способен! – ввернул Маркиз. – Ты забыла, что я знаком с твоим ангелом не первый день и прекрасно знаю его повадки?
– Немедленно попроси у него прощение! Неужели ты не видишь, какой невинностью блестит его взор?
Лолин голос набирал обороты, она вошла в раж и сама поверила в невиновность своего ненаглядного Пу И, в то время как сначала защищала его только из чистого упрямства.
– Это все устроил твой гнусный котяра! Только посмотри на него, ведь этот кот – вылитый разбойник! Одни его усы чего стоят!
Аскольд спокойно сидел на холодильнике и как ни в чем не бывало умывался. Вылизывая лапу, он бросал сверху вниз надменные взгляды, которые недвусмысленно говорили: «Вы кажется что-то хотели мне сказать? В таком случае запишитесь на прием у моего личного секретаря. Может быть, на следующей неделе у меня найдется для вас минутка».
– Что-то здесь не то! – проговорил Маркиз, переводя взгляд с Аскольда на Пу И. – До сих пор они никогда не позволяли себе таких бесчинств, вели себя вполне прилично…
– Проверь запасы коньяка и виски, – как ни в чем не бывало посоветовала Лола, – наверняка твой кот к ним основательно приложился!
– Почему ты валишь все на Аскольда? – обиделся за четверолапого друга Маркиз. – Если они налакались, то на пару!
Леня приподнялся на цыпочки и тщательно обнюхал кота.
– Нет, ни спиртным, ни валерьянкой от него не пахнет! – заявил он совершенно серьезно. – И вообще, Аскольд – настоящий джентльмен и не имеет таких вульгарных привычек!
– Да, настоящий джентльмен! Посмотри, во что этот джентльмен превратил нашу квартиру!
– Он не один постарался, – парировал Маркиз, и вдруг замер, прислушавшись к шороху, раздавшемуся со стороны окна. – А это еще что такое?
Край занавески качнулся и затем осторожно отодвинулся. Из-за веселенькой ситцевой оборки выглянул выпуклый любопытный глаз.
– Боже мой, что это! – взвизгнула Лола, прижимая к груди Пу И и прячась за Ленину спину.
– Скорее не «что», а кто, – невозмутимо произнес Леня.
Из-за занавески выглядывал большой ярко-зеленый попугай, совершенно такой, как на Лолином махровом полотенце. Маркиз потер голову, думая, что у него начались глюки. Он даже заглянул в ванную и проверил полотенце – нет, все попугаи были на месте.
– Ничего не понимаю! – беспомощно проговорил Леня и без сил сел на вымазанную мукой табуретку.
Пу И у Лолы на руках растроганно и умильно смотрел на попугая. Попугай с интересом оглядывался. Увидев Аскольда и Пу И, попугай очень оживился и вдруг громким, хриплым, хорошо поставленным голосом старого пирата крикнул:
– Поигр-раем?
– Вот кто был у них зачинщиком! – хором воскликнули Лола и Маркиз, обрадовавшись, что можно снять обвинения в вандализме со своих собственных любимцев.
– Ты что, завела попугая? – удивленно спросил Маркиз, повернувшись к Лоле. – На час из дома уйти нельзя!
– Вот еще! – фыркнула Лола. – Мне вполне достаточно моего дорогого Пу И! – И она еще нежнее прижала песика к груди. – Скажи лучше, что ты сам подобрал это ощипанное чудовище на какой-нибудь помойке и теперь не хочешь в этом признаваться!
– Р-ребята, поигр-раем! – повторил свое заманчивое предложение попугай, наклонив голову и с совершенно разбойничьим видом поглядывая то на Аскольда, то на Пу И.
– Откуда же он взялся? – удивленно пробормотал Леня и подошел к окну. – Смотри-ка, а тут форточка приоткрыта!
– Ну, кофе у меня сбежал, – смутилась Лола, – я и приоткрыла на минутку, чтобы проветрить…
– Ну вот он и залетел!
– Как будто у нас попугаи летают по улице зимой, как вороны! – недоверчиво проговорила Лола.
– У кого-нибудь из соседей тоже кофе сбежал, – ехидно сказал Леня, – вот птица и решила полетать. А на улице он замерз и залетел погреться в первую попавшуюся форточку.
– И что же теперь с ним делать? – простонала Лола, без сил опускаясь на подвернувшийся стул.
– Гнать отсюда к чертовой матери! – сурово отрезал Леня. – Он нам животных вконец развратит!
– Террор! Террор! – истошно завопил попугай, зеленой ракетой взлетев под потолок.
– Ну, Ленечка, это действительно слишком жестоко! На улице все-таки зима, бедная птичка замерзнет! Ведь он как-никак тропическое создание и к нашему ужасному климату совершенно не приспособлен!
– Бедная птичка? – Леня в тоске оглядел развалины своего некогда уютного жилища. – Да он действительно самый настоящий террорист! Просто Бен Ладен какой-то!
– Ну, Ленечка, давай повесим объявление, что к нам случайно залетел попугай, и отдадим его законным хозяевам…
– Да я на месте этих хозяев, – ответил Леня с тяжелым вздохом, – ни за что не отозвался бы на объявление! Сидел бы тише воды ниже травы и радовался, что отделался от этого летающего монстра!
Однако Леня понял, что Лола уже приняла решение и ни за что от него не отступит.
– А пока не объявятся прежние хозяева, он поживет у нас. Хорошо, Ленечка? Ну по глазам вижу, что согласен!
– Ты еще не видела, – мстительно проговорил Маркиз, – что они сделали со всей твоей косметикой!
– Да ладно! – отмахнулась Лола. – Все равно мне эти кремы надоели, я собиралась на днях в магазин.
– Ну ладно, – сурово проговорил Маркиз, – пусть этот летучий бандит останется у нас на несколько дней, но только при обязательном условии: когда нас нет дома, он должен быть заперт в клетке! За клеткой я сейчас схожу в магазин! И еще – мы должны как-то его называть! Лично я склоняюсь к кличке Террорист. Или, на худой конец – Разбойник.
Попугай снова наклонил голову набок и, уставившись на Маркиза хитрым круглым глазом, проговорил:
– Перришон умница, умница! Дайте Перреньке сахарку! Дайте сахарку и оррешков!
– Вот видишь – он сам ответил на твой вопрос! – прощебетала Лола. – Ну до чего же умная птица!
Пу И ревниво заскулил: он явно почувствовал конкуренцию.
– Ну вот, – пробормотал Маркиз, одеваясь, – она явно берет попугая под свое крылышко… Мне остается в качестве ответного удара завести домашнего удава… например, сетчатого питона… а еще лучше – анаконду… говорят, анаконды очень привязчивые…
– Что? – завопила Лола. – Только не змеи! Не выношу змей! Змея – только через мой труп!
– Я только размышляю вслух, – успокоил ее Леня. – А ты, пока я покупаю клетку для этого морального урода, постарайся навести порядок в квартире, ликвидировать следы этого зверского погрома! И что теперь будет в нашей квартире? Не дом, а цирк Дурова!
В четверг к двум часам дня Маркиз приехал в горзагс. Толпы народу в коридорах стали еще больше, чем прежде, – видимо, в городе имела место настоящая эпидемия свадеб и рождений. Пробираясь по коридору среди плотного скопления посетителей, Маркиз столкнулся с худым лысым мужичком неопределенного возраста и несколько потертой внешности.
– В очереди постоять не нужно? – осведомился мужичок, искательно заглядывая Лене в глаза.
– Это как? – заинтересовался Маркиз.
– Ну как, – мужичок пожал плечами, удивляясь Лениной неосведомленности, – я стою в очереди, вы занимаетесь своими делами. Когда очередь подходит, я вам звоню на мобильник, вы приезжаете… здесь ведь очереди на целый день! А так – вы экономите время, я получаю сто рублей. Сами ведь знаете: время – деньги… У меня такой бизнес, – закончил он не без гордости.
Маркиз замер на месте.
– Мне вообще-то в очереди стоять не надо, – проговорил он задумчиво, – но сто рублей ты все равно заработаешь. Зайди вон в тот кабинет – в справочную – и скажи, что пришел за справкой о семье Ильиных-Остроградских. Она должна уже быть готова… Если дадут справку – выйдешь, уйдешь из загса, пойдешь по улице… Я тебя догоню.
– Как скажете. – Мужичок невозмутимо пожал плечами. – Кто платит, тот и заказывает музыку.
Он явно любил говорить пословицами.
Маркиз решил воспользоваться услугами неожиданного добровольца, чтобы проверить, не будет ли за ним слежки: шестое чувство, хорошо развитая интуиция прирожденного авантюриста подсказывало ему, что в горзагсе что-то не так, что-то неспокойно…
Лысый доброволец, слегка прихрамывая, вошел в кабинет. На сей раз на рабочем месте была только Аглая Михайловна, молодую сотрудницу она под благовидным предлогом отправила в архив. Прокашлявшись, мужичок, придав себе солидный и внушительный вид, произнес:
– Мне бы справочку получить… о родственниках моих, Ильиных-Остроградских… Мне на сегодня назначено.
Аглая Михайловна заметно взволновалась, бросила на посетителя тревожный взгляд, переложила с места на место толстую стопку бумаг и наконец проговорила, пряча глаза:
– Документы еще не готовы… приходите в следующий вторник.
Доброволец, у которого не было четких инструкций на такой случай, помялся перед столом, проворчал под нос что-то вроде «Безобразие, волокита, бюрократы несчастные, никогда ничего вовремя не сделают…», затем развернулся и покинул кабинет.
В коридоре он не заметил своего нанимателя и, следуя инструкциям, двинулся на улицу. Леня, соблюдая все правила скрытного наблюдения, пробирался следом, стараясь оставаться незамеченным и внимательно следя за своим наемником, чтобы обнаружить, не появится ли за ним «хвост».
Выбравшись на улицу, Леня стал вдвойне осторожнее и держался на возможно большем расстоянии от лысого мужичка. Тот неторопливо шел по улице, заметно прихрамывая и растерянно оглядываясь по сторонам в ожидании своего странного нанимателя.
Набережная, по которой он шел, была безлюдна, только какой-то высокий сутулый старик двигался ему навстречу, опираясь на трость. Поравнявшись с лысым мужичком, старик остановился и что-то проговорил – может быть, спросил у него дорогу или время, потом он приподнял свою трость, молниеносно взмахнул ею в воздухе. В руке у него что-то блеснуло, и лысый мужичок, покачнувшись, схватился за грудь. Маркиз удивленно наблюдал за этой сценой из своего укрытия. Смысл происходящего не сразу дошел до него, а когда он наконец понял, что именно произошло на его глазах, старик с тростью непостижимым образом испарился, а лысый наемник сделал несколько коротких неуверенных шагов, покачнулся и тяжело рухнул на снег.
Маркиз бросился к нему. Человек был мертв, снег под ним потемнел от пропитавшей его крови. Леня огляделся по сторонам. Вокруг не было ни души. Помочь несчастному Маркиз уже ничем не мог, сталкиваться с милицией ему совершенно не хотелось, и он побежал прочь, думая о том, что даже такое невинное занятие, как стояние за деньги в очередях, может в наши дни стоить человеку жизни… А также о том, что сегодня именно он, сам того не желая, послал этого человека на смерть… А также о том, что его старый добрый знакомый, страховщик из Германии Лангман, обратившись к Лоле с «дружеской просьбой», втравил их в какую-то серьезную и опасную игру.
– Ни фига себе, – бормотал ошарашенный Маркиз, – сходил в загс называется, получил справочку… Ну ладно, теперь будем начеку…
Он зашел в первый попавшийся на пути телефон-автомат и позвонил в агентство «Пуаро». От автоответчика он узнал номер телефона нового офиса – толстяк не соврал, агентство действительно переехало. По тому номеру ответил приветливый девичий голосок:
– Вас приветствует агентство «Эркюль Пуаро»!
– Могу я попросить Андрея Арнольдовича Бакланова? – вежливо осведомился Маркиз.
Было такое чувство, что девушка на том конце провода с разбегу рухнула в пропасть. Маркиз услышал в трубке какой-то испуганный вскрик, а потом установилась гробовая тишина.
– Эй! – позвал Леня. – Так как насчет Бакланова?
– Он… Он у нас больше не работает, – скороговоркой пробормотала девица, – могу порекомендовать вам других агентов…
– Нет, мне нужен Бакланов. А вы не можете дать мне его телефон? – настаивал Маркиз.
– Нет! – крикнула девица и бросила трубку.
Телефон Бакланова Маркиз отлично запомнил, увидев в горзагсе его визитную карточку, а спросил о нем у девицы только для того, чтобы проверить ее реакцию.
Реакция была достаточно убедительной. Теперь оставалось сделать последний шаг.
Маркиз набрал телефонный номер, напечатанный на визитке Бакланова. Трубку очень долго не брали, и только когда Маркиз решил, что дома никого нет, и хотел отключиться, длинные гудки наконец прервались и безжизненный женский голос проговорил:
– Я вас слушаю.
– Можно попросить Андрея Арнольдовича?
На том конце провода воцарилась мертвая тишина. Леня подумал уже, что связь прервалась, но тот же женский голос с выражением тоскливой обреченности проговорил наконец:
– Кто вы?
– Я – его бывший клиент, – поспешно соврал Леня.
– Вот как? – В голосе женщины прозвучали одновременно отчаяние, равнодушие и издевка. – За женой следили! В агентство звоните, вам другого человека дадут!
– Я не хотел бы другого, – продолжал Маркиз с заискивающей интонацией, – я бы хотел Андрея Арнольдовича…
– Андрей Арнольдович больше этим не занимается, – отрезала женщина и добавила безжизненным голосом: – Андрея Арнольдовича больше нет. Его убили.
– Вот как? – проговорил Маркиз, не зная, что еще сказать этой убитой горем женщине.
Впрочем, говорить ничего и не нужно было – в трубке звучали короткие гудки отбоя.
– Вот как! – повторил Маркиз уже самому себе. – Что же это за справочка, из-за которой убили уже двух человек?
Ибо Леня нисколько не сомневался в том, что частного детектива Андрея Бакланова убили из-за той же самой информации, за которой он сам пришел в горзагс. Поскольку очень трудно представить себе, чтобы частного детектива убили из-за того, что он застукал какую-нибудь разбитную сорокалетнюю бабенку в чужой постели. Поскольку из-за этой загсовской справочки уже убили у Лени на глазах одного человека, а где один труп, там и два. Поскольку Леня Маркиз был мужчина образованный и знал такое философское понятие, как бритва Оккама, которое применительно к данному случаю можно сформулировать так: не надо объяснять два убийства разными причинами, если можно объяснить их одной и той же.
– Вот как! – снова повторил Маркиз с отчетливо прозвучавшим в голосе металлом.
Он не собирался отступать. Он собирался выяснить, в какую историю втравил их с Лолой герр Лангман. Для этого ему нужно было разобраться в горзагсе.
Леня посмотрел на часы. Присутственное время городского загса как раз заканчивалось. Маркиз торопливо оделся, завел машину и помчался к дому на набережной. Остановившись напротив подъезда, он внимательно следил за потоком сотрудников, покидающих учреждение. Как и следовало ожидать, работали здесь преимущественно женщины, по большей части среднего и более чем среднего возраста, отмеченные печатью несколько двойственного социального положения: с одной стороны, они трудились как бы в солидном государственном учреждении, числились в могучей армии чиновников, свысока смотрели на своих посетителей; все это придавало им вес и значительность в собственных глазах. Но, с другой стороны, оклады у них были жалкими, а взяток сотрудникам загса никто не предлагает – не за что. Поэтому чиновничья надменность в их облике была какой-то неуверенной, а меховые шапки и воротники, знававшие некогда лучшие времена, были вытерты, поношены и старомодны.
Поток сотрудников постепенно редел, и Маркиз подумал уже, что пропустил интересующую его особу, как вдруг она показалась в дверях горзагса. Курносая веснушчатая девчушка из справочной службы спускалась по мраморным ступенькам учреждения, всхлипывая и прикладывая к глазам маленький кружевной платочек. Когда она поравнялась с Лениной машиной, Маркиз открыл дверцу и окликнул девушку:
– Машина подана! Отвезу вас, куда скажете.
Девушка вздрогнула и испуганно шарахнулась в сторону:
– Я к незнакомым мужчинам в машину не сажусь!
– Почему же к незнакомым? – Леня улыбнулся самой обаятельной из своих улыбок. – Мы же с вами знакомы, я к вам приходил совсем недавно на прием узнать о своих родственниках, Ильиных-Остроградских. Неужели вы меня забыли? Я этого просто не переживу! – И он театрально закатил глаза и прижал руку к своему разбитому сердцу.
– Ой, правда! – Девушка пригляделась к Лене. – Ну как, Аглая Михайловна нашла вам документы?
– В том-то и дело, – Леня изобразил на лице крайнюю степень разочарования, – в том-то и дело, что она эти документы не нашла! Я хотел поговорить с вами об этом, но вижу, что у вас свои собственные неприятности… Но что же мы с вами разговариваем на улице, вы совсем замерзнете! Садитесь, садитесь в машину, я отвезу вас домой!
Девушка из загса еще раз всхлипнула, представила, какая толчея в этот час в метро, и нерешительно подошла к машине. Леня помог ей устроиться на переднем сиденье и тронулся с места.
– Ну, и куда ехать?
– В Купчино… – смущенно пробормотала девушка. – Наверное, это слишком далеко, у вас ведь свои дела…
– Это хорошо, что далеко, – галантно ответил Маркиз, – я дольше смогу наслаждаться вашим обществом. Только у меня будет к вам две просьбы – так сказать, в виде платы за проезд.
– Какие просьбы? – насторожилась девушка.
– Не бойтесь, ничего страшного, – Леня усмехнулся. – Во-первых, скажите, как вас зовут. Меня, кстати, зовут Леонидом, а лучше – Леней.
– А я – Аня. – Девушка смущенно улыбнулась, забавно сморщив свой курносый носик.
– А вторая просьба, Анечка, – скажите мне, кто вас обидел. Я ведь видел, что вы плакали…
– Нет, меня никто не обижал… – Аня еще больше смутилась. – Просто… я еще совсем недавно работаю и часто что-нибудь делаю неправильно… Ну в общем… вы понимаете…
– Это Аглая Михайловна? – догадался Маркиз. – Она вас отругала?
– Да… То есть нет… Я сама виновата… – Аня снова начала всхлипывать и полезла в сумочку за платком.
– Так, вот что, – Маркиз решительно свернул к тротуару, – мы сейчас идем в это кафе, и вы мне все расскажете.
– Я не хочу в кафе! – попыталась сопротивляться Аня. – Я не пойду с вами ни в какое кафе! Знаю я эти кафе!
– Анечка! – Леня вежливо, но решительно вытащил ее из машины, вытер, как ребенку, лицо большим клетчатым платком и повел, несмотря на слабое сопротивления к дверям кафе с яркой надписью «Папа Карло» над входом.
– Анечка, запомните раз и навсегда: лучшее лекарство от стресса – это сладкое. Поверьте мне: против женских слез отлично помогают пирожные. Я как доктор прописываю вам два пирожных. А если ваш молодой организм справится с такой нагрузкой, то и три.
– Вы правда доктор? – недоверчиво спросила Аня, широко открыв круглые детские глаза.
– Почти. – Леня усадил ее за угловой столик и отправился к стойке за пирожными.
Кроме пирожных он принес ей фруктовый салат, десерт из взбитых сливок с шоколадом и огромную чашку кофе со сливками.
Аня замолкла и решительно занялась салатом. Леня с удовольствием наблюдал за ней, маленькими глотками смакуя кофе по-турецки.
Когда Аня покончила с салатом и пирожными, пододвинула к себе десерт и кофе, глаза у нее окончательно высохли и замаслились от сытости.
– Ну, – Леня отставил чашку, – а теперь рассказывайте, чем вас обидела противная Аглая.
– Она не противная, – Аня потупилась, – она только из воспитательных соображений… Я ведь совсем недавно работаю, и мне еще очень многому нужно научиться…
– Ну рассказывайте, рассказывайте! – подбодрил Маркиз девушку. – Вам обязательно нужно с кем-нибудь этим поделиться! За что она вас сегодня отругала? Она ведь вас отругала?
– Отругала. – Аня уставилась в стол и принялась царапать ногтем сучок на деревянной столешнице. – Она меня отругала за то, что я посетителю в прошлый вторник сказала, будто документы для него уже готовы… Ой, это ведь я вам сказала! – Аня окончательно смутилась.
– А почему она сегодня вдруг стала ругать вас за это, если дело было во вторник? Или вы только сегодня ей сказали?
– Нет, – растерянно ответила девушка. – Я ей во вторник все сказала… И она тогда совсем не ругалась. А сегодня, когда я вернулась из архива, Аглая Михайловна была очень расстроенная и злая и стала меня за это ругать… ну за то что я вам тогда сказала… и что у нее из-за этого неприятности.
Аня окончательно запуталась в своем рассказе и снова начала хлюпать носом. Леня внимательно посмотрел на нее, встал и направился к стойке. Через минуту он вернулся с большим бокалом «Маргариты» – текилового коктейля с искусственным снегом – и поставил бокал перед Аней. Девушка машинально пригубила коктейль и сама не заметила, как опустошила бокал. Щеки ее порозовели, и она оживилась.
– А вообще-то, – заявила она решительно, – по-моему, у Аглаи были просто свои собственные неприятности, и она поэтому так на меня напустилась.
– Вот это гораздо больше похоже на правду, – кивнул Леня.
– Да. – Аня отправила в рот последнюю ложку десерта и, удивленно оглядев опустевший стол, продолжила: – Когда я вернулась из архива, она с кем-то разговаривала по телефону, и у нее был такой вид, как будто ее отчитывают… А что, все уже кончилось? – Лицо девушки вытянулось от разочарования. – Как быстро…
Леня вскочил, бросился к стойке и через пять минут вернулся с подносом, нагруженным очередной порцией сладостей. Аня удовлетворенно вздохнула, придвинула к себе тарелочку с фруктовыми пирожными и продолжила:
– И она была страшно недовольна, что я вошла… Так на меня зло оглянулась, прикрыла трубку ладонью и быстренько свернула разговор, а потом как набросилась на меня, как набросилась… А вот что это было такое холодное в бокале? Можно мне еще?
Леня с сомнением посмотрел на детское личико своей собеседницы, но все же встал и принес ей еще одну «Маргариту».
Аня присосалась к бокалу, замолкнув на некоторое время. Щеки ее еще больше разрумянились. Когда бокал опустел, она поставила локти на стол, посмотрела на Леню и проворковала:
– А вы все-таки симпатичный… Сначала вы мне показались слишком старым, но потом я пригляделась… Вы еще очень даже ничего!
– Спасибо на добром слове, – буркнул Маркиз, оглядевшись по сторонам.
– А что, Аглая вам не отдала выписку? – спросила Аня, наклонив голову набок.
Леня отметил, что она делает это в точности, как попугай Перришон. И еще он отметил, как неожиданно Аня меняет тему разговора.
– Нет, не отдала, – ответил он, горестно вздохнув. – Сказала, что справка еще не готова.
– Врет! – решительно произнесла Аня и придвинулась ближе к Маркизу, заехав локтем в пирожное. – Точно врет! – Она понизила голос и продолжила прямо в ухо Маркизу: – Я к ней заглянула в верхний ящик стола, у нее эта справка давно уже там лежит! – И с заговорщицким видом девушка вложила Лене в руку сложенный вчетверо листок.