Александрова Наталья Николаевна. Логово скорпиона

   – Сейчас, сейчас, – отмахнулась Рита.
   На бедре Маринки Рита заметила такое, что опустилась на стул в полном изумлении. Когда Лялька с матерью были у них накануне отъезда, девчонка совершенно случайно пролила на них с Ритой горячий чай. Хорошо, что сама не пострадала. Больше всех попало Рите, но и на Маринкино бедро брызнуло. Рита тогда мигом сорвала с себя юбку, так что пропитанная кипятком ткань недолго прикасалось к ее телу. Был ожог, но следа не осталось. А Маринка что-то замешкалась, пока проверяла Ляльку, и ожог получился небольшой, но сильный. Очень она сокрушалась, что перед поездкой такое случилось. И вот Рита своими глазами видит след от этого ожога. За восемь-то месяцев он должен был вообще пропасть!
   Рита бросила снимки на стол и закурила новую сигарету. Все эти совпадения могли означать только одно: Маринка прислала фотографию, которая была сделана не сейчас, а тогда же, почти сразу по ее приезде. И зачем-то хочет их убедить, что снималась недавно. Именно поэтому она постриглась и перекрасилась. И именно поэтому рядом с ней нет Ляльки: ребенка-то перекрашивать не будешь. А если просто так сфотографировать, то никто не поверит, потому что маленькие дети за год очень меняются!
   Но для чего она это сделала? Не сложилось с французским мужем, и теперь ей стыдно? Что за ерунда, если бы не сложилось, то давно бы уж дома была. Или написала бы все как есть. Раньше она всегда матери писала правду, ничего не скрывала. Вот теперь Рита совершенно четко сформулировала свои ощущения от последнего письма: оно фальшивое. Оно написано не Маринкой. Чего стоит одно упоминание о Леночке! Всю жизнь они Ляльку звали Лялькой, и больше никак. И не настолько же она там свихнулась, чтобы забыть о сыне начисто. Может, Маринка была и не очень хорошей матерью, но скотиной не была никогда, нашла бы время написать письмо, позвонить, даже подарок на день рождения прислала бы! Тем более, раз деньги есть. Но можно ли верить содержанию письма?
   Значит, кто-то послал Сережке фальшивое письмо и фото, которое Маринка сделала еще тогда. То есть все было заранее задумано? Раз она перекрасилась, чтобы выглядеть изменившейся? Чушь какая!
   Но если все это ее домыслы, возразила сама себе Рита, то где же тогда Маринка с Лялькой? Почему они не дают о себе знать?
   – Странно все это, – пробормотала Рита. – Тебе, Сергей, так не кажется?
   Сережка равнодушно посмотрел на снимки и перевел глаза на Риту.
   – Я вообще про нее ничего не хочу знать! – твердо ответил он. – Раз уехала и не пишет – я тоже так буду. Она дала понять, что у нее нет сына – тогда у меня нет матери.
   – Разве можно такое говорить? – испугалась Рита.
   – А ей можно так делать? – Рита видела, как больно парнишке, хоть он старался этого не показывать. – Когда задумала она это французское замужество, все переживала, что возраст уже не тот. Могут не взять. Так она пять лет убавила, а про меня вообще ничего не сказала, когда анкету заполняла. Дескать, один ребенок – Лялька. Сам слышал, как она по телефону говорила: там, дескать, отдают предпочтение одиноким женщинам, то есть чтобы тут никто не оставался. Так что я ей не нужен.
   – Да, – вздохнула Рита, – что уж тут скажешь… Ладно, тогда давай поговорим о другом. Ты вот говорил, что все хвосты перенес на осень. Но, насколько я знаю, летняя сессия еще вообще не началась? Ведь май месяц на дворе! Сережка, по-моему, ты мне лапшу вешаешь!
   – Это с зимней сессии хвосты, – признался Сергей.
   – Тогда при чем тут осень? – не отставала Рита. – Слушай, ведь отчислят и в армию заберут!
   – Можно академку оформить… только платить нужно, – неуверенно пробормотал парнишка.
   – Сколько?
   – Не знаю… Декан говорит: если родители придут, то с ними и будет разговаривать…
   – Ох, не миновать мне встречи с твоим родителем! – с чувством высказалась Рита. – У тебя телефон его есть?
   Сережка дал ей служебный телефон отца с большой неохотой и лишь после того, как Рита всерьез рассердилась и накричала на него. Ее плохое настроение усугубилось тем, что по найденным в процессе уборки квитанциям она поняла, что Сергей не платил за квартиру четыре месяца. Телефон и электричество тоже были просрочены.
   День был будний, следовательно Сережкин отец находился на работе. Рита забрала телефон на кухню, закрыла дверь и набрала номер. Ответил женский голос, по интонациям Рита угадала секретаря.
   – Могу я поговорить с Романом Александровичем?
   – Вы по какому делу? – сразу же поинтересовалась секретарша.
   Ого, понятно, что деловой человек, так просто к нему не пробиться. Но не зря Рита у себя в городе полтора года работала секретарем. Она не стала рассказывать свою историю и уверять, что ей очень, ну просто очень нужно поговорить с Романом Александровичем по личному делу. Сухим официальным голосом она отчеканила:
   – Это говорят из института. Вопрос касается его сына.
   – Что-то срочное? – В голосе девушки прозвучала сложная смесь чувств: с одной стороны, ей, видимо, строго-настрого запрещалось соединять со случайными людьми, а с другой стороны, если что-то случилось с сыном и она не соединит, от шефа сильно влетит.
   – Естественно, срочное! – Рита добавила в голос официальности. – Девушка, вы будете препираться или работать?
   – Соединяю…
   – Слушаю вас! – В трубке послышался начальственный бас.
   – Моя фамилия Сорокина, Маргарита Андреевна Сорокина. Я двоюродная сестра вашей бывшей жены, и сыну вашему, стало быть, прихожусь теткой.
   – Простите, нельзя ли короче? – ее бесцеремонно перебили. – Что вы хотите?
   – Я бы хотела поговорить с вами о сыне… Желательно это сделать не по телефону.
   – Значит, сейчас с ним все в порядке?
   – Я бы так не сказала. Ему грозит исключение из института, а дальше – сами понимаете, что. Послушайте, вы хоть представляете, с кем говорите? – Рита решила начать голосовую атаку.
   Ей говорили, что по телефону ее голос звучит еще лучше, чем в жизни. Конечно, официальный разговор – это не частная беседа, где можно позволить себе гораздо больше. Но добавить теплоты и загадочности можно и в этом случае.
   – Что-то смутно припоминаю, – зарокотала трубка. – Вы приехали из?..
   – Да, да. И меня очень беспокоит Сергей. Если вы, как отец, не вмешаетесь… Но это долго объяснять по телефону.
   – Такая девчушечка была серьезная…
   – Боюсь, вы будете разочарованы, девчушечка выросла. Вряд ли вы меня узнаете при встрече, – интригующе сказала Рита.
   Он понял намек.
   – Хорошо… давайте встретимся и поговорим.
   – Сами назначьте время и место, вы ведь занятой человек…
   – Сегодня вас устроит? Я освобожу часа полтора. Раз дело срочное…
   Они условились встретиться в пять часов в кафе «Диана». Рита сказала, что никогда там не была, но найдет.
   Сережке кто-то позвонил, и он смылся из дома на целый день. Рита начерно разобрала завалы в квартире, сходила в магазин и занялась своим внешним видом. Хоть и деловое, а все-таки свидание, нужно быть в форме.
   На улице значительно потеплело, даже удивительно для начала мая. Рита слегка прогладила помявшийся в чемодане терракотовый брючный костюм – он очень подходил к ее светло-карим глазам, наложила легкий макияж… к вечеру помаду можно поярче, маникюр еще ничего себе… сойдет для Сережкиного папаши, хоть он и сильно крутой! Из зеркала в прихожей на нее смотрела весьма привлекательная молодая женщина.
   – И даже просто красивая! – вслух усмехнулась Рита. – Что уж скромничать.
   Посидят, поговорят, выпьют кофе. Нужно понемногу выбираться на люди, стряхнуть с себя те ужасные дни и недели, когда ухаживала за умирающей тетей Любой, зная уже, что все напрасно… А если немного пофлиртовать, то, возможно, Сережкин отец поможет с работой… ну там видно будет…
   Кафе «Диана» Рита нашла легко – выйдя из метро, спросила, как туда пройти, первую попавшуюся парочку. Она думала, что заведение названо в честь его хозяйки – у них в городе был парикмахерский салон «Майя», так звали его владелицу, – но оказалось, что дизайнер решил обыграть название кафе, оформив интерьер в стиле мифическо-охотничьем. На стенах висели луки и стрелы в кожаных колчанах, а также еще какие-то охотничьи орудия – пращи и копья. Прямо напротив того места, куда официант усадил Риту, на стене была нарисована картина – Диана с луком в руках и со стрелами за спиной, как полагается, в сопровождении лани, выходит на полянку, а из кустов за ней подсматривает мерзкая рожа с рогами, долженствующая, надо полагать, символизировать бога Пана. Диана была в очень коротенькой прозрачной тунике и внешностью напоминала знаменитую модель Клаудиу Шиффер.
   Рита, помня о том, что Сережкин отец занятой человек, пришла ровно в пять часов, как договаривались. Ее никто не ждал, так что она попросила принести стакан минеральной воды и села таким образом, чтобы видеть входную дверь.
   Прошло минут десять, в кафе входили люди, но никто из них даже отдаленно не напоминал Романа Александровича – не надеясь на свою память, Рита попросила Сережку описать подробно внешность отца. Постепенно она начала сердиться. Официант перехватил ее взгляд, устремленный на дверь, и усмехнулся, что еще больше рассердило Риту. Наконец дверь в очередной раз открылась и впустила человека, который показался Рите знакомым. Он повернулся, оглядывая зал, и Рита увидела его лицо. Ну конечно, давешний мордатый Виктор. Здрассте вам, как говорится, давно не видались!
   Виктор заметил Риту и теперь шел к ее столику вразвалочку.
   – Привет! – Снова он нагло оглядел ее всю и остался, надо полагать, доволен. – Шеф велел передать, что сегодня никак не может. Важные переговоры у него. Так что вот, получи! – Он положил на стол пачку долларов. – Шеф сказал, что этого хватит, чтобы решить проблему. А если еще нужно, ты скажи мне. И вообще передай, чего хотела-то.
   Произнося эти слова, он удобно уселся на стуле, бросил на стол ключи от машины и мобильный телефон и махнул, подзывая официанта.
   Рита молчала, потому что горло перехватило от возмущения. Ай да Роман Александрович! Да кем он ее считает? Бедной родственницей из провинции? Назойливой побирушкой? А она-то, дура, еще наряжалась…
   Рита встала так резко, что опрокинулся стул. Она пересчитала деньги, их оказалось ровно тысяча долларов – папочка ничего не жалеет для сына и для его тети с приятным голосом!
   – Передай своему шефу, – тихо заговорила Рита, но голос ее был тверд, – передай ему, что я не имею дела с шестерками. Если он хочет что-то сделать для своего сына, пускай сам с ним разговаривает. Я больше его беспокоить не буду.
   Она швырнула пачку денег через стол Виктору.
   – Деньги ему вернешь, нам подачек не надо! Да если что к рукам прилипнет, так я завтра секретарю позвоню, проверю, все ли сдал. И чтобы больше я твою рожу не видела никогда!
   Она перехватила обеспокоенный взгляд официанта и уже на бегу сунула ему деньги за минеральную воду. На Виктора она больше не посмотрела и опомнилась только в метро. Что ж, разберемся сами. Правильно Сережка говорит, нам никто не нужен. Но, вспомнив о странной Маринкиной фотографии, Рита почувствовала, как какой-то мерзкий червяк точит ее сердце. И тетя Люба, умирая, сказала, что с Маринкой неладно. Перед смертью люди становятся провидцами, это точно.
   Дома Сережка маялся перед закрытой дверью, потому что единственные ключи Рита унесла с собой.
   – Ну что, повидала папочку?
   – Похоже, твой папочка твердо решил общаться с нами только при помощи своего мордатого Витьки.
   Рита рассказала в подробностях о своей встрече. Сережка вяло позлорадствовал – говорил же я тебе, а ты не верила. Вот, теперь сама убедилась.
   – Слушай. Надо решить вопрос с ключами. Этот Виктор теперь из вредности ключи не отдаст. У тебя же было три комплекта, не могла же мать свой во Францию увезти?
   – Да, – промямлил Сережка, – но тут у меня Вовик Хохряков жил. Потом он съехал, а ключи потерял.
   – Так, – протянула Рита. – А кто еще у тебя тут жил?
   – Девчонка одна, не моя, нет… Она из дома сбежала, родители плохо к ней относились, даже одежду не отдали.
   – Понятно, куда делась вся Маринкина одежда, – процедила Рита. – Вот что, Сергей. Пока ключи где-то гуляют, я не буду спокойна. Придется менять замки.
   Сережка только махнул рукой – делай, мол, что хочешь!
   Весь вечер Рита просидела над рекламной газеткой и утром дозвонилась до фирмы, которая согласилась прислать мастера прямо сегодня. Через полтора часа явился разбитной деловитый мужичок с инструментами и замками. Он одобрил железную дверь, поставленную в свое время Маринкой, уговорил Риту не снимать старый замок, а закрутить его, чтобы не работал, чтобы злоумышленники посчитали его действующим и потратили время, чтобы его открыть.
   – А верней всего, раз квартира у вашего племянника просто проходной двор какой-то, сделайте вы сигнализацию. Могу порекомендовать фирму, у меня там приятель работает.
   У Риты в голове забрезжил мстительный план. Ради такого стоит потратить деньги.
   Мастер закончил с замками и сам позвонил насчет сигнализации.
   Приехали оттуда очень быстро, Рита не успела мастера даже чаем как следует напоить. Он передал ее с рук на руки своему симпатичному приятелю и ушел.
   Наблюдая за работой приятеля и иже с ним, Рита убедилась, что имеет дело с профессионалами. Дверь мигом поставили на сигнализацию, провели с Ритой и Сережкой краткий инструктаж насчет отключения и подключения и указали, куда прийти написать заявление и заплатить деньги. В списке людей, кто может открыть двери, Рита указала только себя и племянника. Последний, третий, комплект ключей, она спрятала подальше, чтобы Сережка не нашел – так вернее. И действительно, вечером в постели, вытянув ноги, уставшие от беготни, Рита вздохнула спокойнее. Теперь не будут шастать в квартиру всякие сомнительные личности. Маринка, хоть и была взбалмошная, но квартиру содержала в порядке, так и нужно.
   Вспомнив о сестре, Рита снова затосковала. Что там с ними могло случиться? Странно как-то все. Ну положим, Маринка взрослая женщина и вправе сама распоряжаться своей судьбой. И не полная она дурочка. Кое-какой жизненный опыт имеется – три раза замужем была! Но, подумав о Ляльке, маленькой голубоглазой Ляльке, Рита забеспокоилась не на шутку. Ребенка ведь так легко обидеть…
   Какого черта, рассердилась Рита, она воображает себе всяческие ужасы? Не лучше ли предпринять какие-то шаги? Куда уехала Маринка с ребенком? Во Францию. Так она говорила им с тетей Любой, когда прощалась, и оба письма пришли из Франции. Координат того самого агентства, которое оформляло Маринку с ребенком за границу, Рита не знает, Сережка тоже. Имени и адреса предполагаемого мужа – тоже. Вернее, имя есть – Николя. Так написано в последнем письме. Но Рита уже почти уверена, что в письме все вранье. Так почему бы и имени Николя тоже не быть фальшивкой?
   И тут Риту неожиданно посетила здравая мысль. Ладно, никто не знает, куда уехала Маринка. Но есть один человек, который обязан это знать. Этот человек – отец Ляльки, Маринки}! третий муж. Франция – культурная европейская страна, это вам не какая-нибудь Центральная Африка, где белого человека съедят случайно, и никто не хватится. Насколько Рита знает, в консульстве французском требуют нотариально заверенное разрешение на поездку от отца, даже если ребенок едет с матерью. Так вот этот самый отец должен знать, на сколько времени он давал своему ребенку разрешение на поездку. И если через положенное время ребенок не вернулся, то отец имеет право поинтересоваться, куда его ребенок делся. И ему обязаны предоставить такие сведения.
   Так что зря она порет горячку, возможно, Маринкин третий муж полностью в курсе дела. И раз он не беспокоится, стало быть, знает, что ребенок его в полном порядке. Может быть, Маринка звонила ему и сообщила какие-нибудь сведения о себе и ребенке? А может, он сам предпринял какие-либо шаги… Не может быть, чтобы отец не беспокоился о дочери, да еще такой хорошенькой, как Лялька.
   И уже совсем засыпая, Рита видела перед глазами льняные кудряшки, голубые Лялькины глаза и маленький розовый ротик, щебечущий что-то звонким голоском.
 
   Наутро Рита приступила к Сережке с расспросами. Сама она Маринкиного мужа ни разу не видела – когда сестра привозила его к тете Любе знакомиться, Рита, тогда еще студентка, ездила е большой компанией в Крым. Тетя Люба в ответ на ее вопрос, понравился ли ей Маринкин муж, отвечала уклончиво, но по вертикальной морщинке, появившейся у нее на лбу, и по скептически поджатым губам, Рита поняла, что он тете Любе не понравился. Но девчоночка у них получилась изумительная. Тетя Люба, правда, больше любила Сережку – как водится, первый внук самый любимый, а Рита привязалась к Ляльке. Та тоже очень ее отличала и звала Литой, без всяких теть.
   – Сергей, – обратилась Рита к племяннику, когда он съел солидную порцию омлета с сыром и зеленью, два бутерброда с полукопченой колбасой и допивал уже вторую чашку кофе со сливками, – Сережа, мне нужны координаты Лялькиного отца… как его зовут-то?..
   – Евгений, – криво усмехнулся Сережка, – Евгений Барковский.
   – Точно, я же знала, что Лялька у нас Елена Евгеньевна! А фамилию, значит, мать его не стала брать?
   – По-моему, ей надоело паспорта менять, – хмыкнул Сережка. – Ляльку записала на него, а сама осталась с фамилией предыдущего мужа, Антона…
   – Погоди, не морочь мне голову этими мужьями! – взмолилась Рита. – Второй Маринкин муж тут ни при чем, мне нужно узнать координаты третьего.
   – На кой черт он тебе сдался? – искренне удивился племянник. – Совершенно не может быть у вас никаких общих интересов.
   – Мне он нужен не для интереса, а чтобы узнать кое-что. Может, мать ему написала?
   – Мне не написала, а ему написала? – захохотал Сережка. – Да ты что? У них отношения были плохие!
   – Но Ляльку-то он любил? Часто они виделись?
   – Вроде бы любил, – неуверенно проговорил Сережка. – Приходил, правда, редко, но подарки дарил… Денег мало давал, мать ругалась.
   – А из-за чего они вообще развелись? Мама не говорила?
   Рита рискнула задать этот вопрос, потому что Сережка был уже достаточно взрослый, чтобы разобраться в отношениях матери и ее последнего мужа. Ей хотелось понять – в чем же все-таки было дело с Маринкиной семейной жизнью. Отчего ни один муж не мог долго с ней ужиться?
   – Развелись они из-за свекрови, – протянул Сережка. – Мать говорила, что у него, у Евгения-то, такая мамаша, что ужас.
   – Ну, свекровь, это неизбежное зло, – вздохнула Рита. – Покажи мне такую свекровь, которая обожает свою невестку. Однако не все же браки распадаются.
   – Там было что-то особенное. Он и женился-то на матери только из-за Ляльки. Вместе они жили недолго, потом он отбыл обратно к мамочке. Но приходил – жил на два дома. А после уж совсем развелись. Мамаша его приходила скандалить. Ну, я тебе доложу, женщина! Ух! – оживился Сережка. – Ей бы в цирке работать, укротителем удавов.
   – Почему именно удавов? – Против воли Рита рассмеялась.
   – А никакой другой зверь ее взгляда не выдержит. На месте помрет от разрыва сердца. Ну ладно, мне некогда, вот тебе телефонная книжка, там все координаты есть. Смотри на «ж»!
   Рита листала книжку и на букву «ж» действительно нашла запись: Женя. И дальше два телефона – домашний и служебный. Сбоку мелким почерком была приписка: мама Светлана Федоровна.
   Очевидно, Маринка сделала запись в телефонной книжке вскоре после знакомства с Евгением.
   – Слушай, а как он тебе показался, что вообще за человек? – крикнула она в спину уходящему Сережке.
   – Форменный козел, – ответил тот, не оборачиваясь.
   – Из чего ты составил такое мнение? – опешила Рита. – По его поступкам?
   – По первому впечатлению, – Сережка соизволил повернуть голову, – как поглядел на него, сразу понял. А общаться с ним меня мать не заставляла. Она со вторым мужем пыталась нас свести, ас третьим решила не заморачиваться – понимала, что ненадолго. Так что мы друг другу старались не мешать, я сам по себе, он тоже. А что он козел, так ты тоже с первого взгляда поймешь, это точно…
   Рита не верила, что Сережка хорошо разбирается в людях, однако на всякий случай решила не связываться с бывшей Маринкиной свекровью – если уж дойдет дело до открытой конфронтации, лучше скандалить, так сказать, лично, а не по телефону.
   Евгений оказался на месте, и работу он не менял. И телефонный номер тоже. Но минут сорок ушло на то, чтобы найти его в огромном государственном учреждении.
   «Он вышел, – говорил по одному номеру приятный девичий голосок, – позвоните в технический отдел». В техническом отделе не менее приятный голос сообщал, что Евгений Витальевич ушел в библиотеку. А там – что он в отделе переводов. В отделе переводов дама сварливым голосом спросила, по какому делу Рите нужен Евгений Витальевич, и когда узнала, что по личному, удивленно замолчала. И, наконец, когда Рита уже готова была послать все к черту, Евгений нашелся.
   Но это было еще полдела, потому что теперь-то и начались бесконечные телефонные препирательства, кто же Рита такая и чего она хочет от совершенно незнакомого человека.
   – Послушайте, я не посторонняя, а сестра вашей жены, – сердилась Рита.
   – У меня нет жены, – раздался невозмутимый ответ.
   – Но была? А также я точно знаю, что у вас есть дочь. Елена Барковская.
   – Допустим, – осторожно согласился Евгений, – дочь у меня есть.
   – И вы знаете, где она в данный момент находится?
   – В данный момент она находится с матерью за границей.
   – Где? – чуть не закричала Рита. – Где конкретно она находится? В какой стране, в каком городе? Адрес вы ее знаете?
   – Хм… а по какому праву вы задаете мне эти вопросы? – В голосе Евгения появились подозрительные нотки. – Вы вообще кто?
   – О Господи! – воскликнула Рита. – Только не будем начинать все сначала. Вы когда заканчиваете работу?
   – В семь часов, – нерешительно проблеяли на том конце провода.
   – Говорите адрес, я встречу вас у выхода. По телефону мы ни о чем не договоримся.
   И, сообразив, что он ищет предлог для отказа, присовокупила:
   – А может быть, мне лучше приехать к вам домой?
   – Нет-нет, – сразу же заторопился Евгений, – лучше встретимся после работы.
   Он продиктовал адрес.
   «Все ясно, – подумала Рита, повесив трубку, – он не хочет, чтобы его мамаша узнала про меня. Но на что ей я? Значит, он не хочет, чтобы мать вспоминала про Маринку. Может, у нее от воспоминаний о невестке начинаются колики? Или нервная почесуха… Вполне возможно, вот сын и бережет мамочкино здоровье. Но на этом можно хорошо сыграть. Если он не ответит на мои вопросы, пригрожу, что пойду к его мамаше».
   Рита по голосу своего собеседника поняла, что по-хорошему она с ним вряд ли договорится, и решила применить метод шантажа.
   Рита сразу его узнала – уж очень подходил к описанию Сережки. Но не будем наклеивать преждевременные ярлыки, тут же одернула она себя, первое впечатление может быть обманчивым.
   Увидев привлекательную молодую женщину, Евгений слегка оттаял. Оказалось даже, что за время, прошедшее после их разговора, он произвел ревизию в своей памяти и где-то там в уголке обнаружил намек на воспоминание о том, что у его бывшей жены в далекой провинции действительно жили мать и сестра.
   – Я могу показать паспорт! – агрессивно начала Рита вместо приветствия. – Чтобы вы не думали, что я питаю по отношению к вам преступные намерения.
   – Ну зачем же, – протянул Евгений, – я вам на слово верю. Итак? – начал он, осторожно улыбаясь. – Что вы хотели мне сказать?
   Рита подумала, что на улице разговаривать неудобно, но вряд ли удастся затащить Евгения куда-нибудь, где можно поговорить спокойно. Поэтому она взяла его под руку и подтолкнула в сторону бульвара, на котором стояли скамейки, по случаю весны свежеокрашенные в ярко-зеленый цвет.
   Евгений внимательно оглядел скамейку, даже потрогал ее пальцем и, только когда заметил, что с противоположной скамейки поднялся пожилой человек с палочкой, решился сесть.
   – Так что вы хотели мне сказать? – напомнил он.
   – Ничего особенного, – отчеканила Рита, – я только хотела вас спросить, что вы знаете о местонахождении вашей дочери Елены.
   – Погода какая сегодня хорошая, вы не находите? – Евгений откинулся на скамейке, подставляя лицо слабому вечернему солнцу.
   Рита поглядела на него с удивлением, но он ее взгляда не заметил. Они помолчали немного, и когда Рита начала уже заводиться, он заметил:
   – Должен вас огорчить, Маргарита…
   – Андреевна, – машинально подсказала Рита.
   – Должен вас огорчить, я ничего не знаю о местонахождении моей дочери Елены.
   – Даже отдаленно не имеете представления, где она может находиться?
   – Ну почему же, отдаленное представление я имею. Она с матерью где-то за границей.
   – Во Франции…
   – Вот как? Я не знал, – Евгений повернулся к Рите лицом, – что ж, я рад за дочку. Франция – чудесная страна, я сам, правда, там никогда не был.
   Рита открыла было рот для гневной тирады, но усилием воли сдержала себя. Так ничего не добьешься. В конце концов, это она искала встречи с Лялькиным отцом, и если разговаривать с ним грубо, он может просто послать ее подальше. Правда, что-то подсказывало Рите, что встреча завершится ничем. Она осторожно скосила глаза на Евгения. Среднего роста, довольно щуплый. Глаза из-за очков кажутся маленькими и какими-то невыразительными. Очки, правда, в дорогой оправе. Одет очень просто, но с подчеркнутой аккуратностью. Что ж, это положительное качество…