Страница:
— Да ей по голосу сто лет в обед! А ты еще обзываешься на меня коброй! Ладно бы просто коброй, а еще и старой.
— Ну извини, девочка, — улыбнулся Маркиз, трогая машину с места, — я погорячился.
Пускай это будет молоденькая хорошенькая коброчка, с прекрасной фигурой…
— Послушай меня хоть раз, завтра при встрече откажись от этого дела! — настаивала Лола.
— Я не могу просто так отказаться! — Маркиз повысил голос. — В следующий раз меня могут не позвать. А в нашем деле это не приветствуется. Пойдут слухи — мол, что-то случилось, Маркиз уже стал не тот… Для моей репутации это плохо. Так что смирись, дорогая, знаю, как ты не любишь работать, но придется.
Всю дорогу до дома Лола молчала и дулась, ее компаньон тихонько посмеивался про себя. Лолке полезно поработать, а то совсем разленится.
Назавтра без десяти двенадцать Леня аккуратно припарковал зеленый «ниссан» в условленном месте и огляделся. Машин на стоянке было немного — будний день, довольно раннее время. Леня открыл окно и вдохнул свежий морозный воздух. Неподалеку приятель Маркиза Ухо ждал в своей неброской «девятке» появления женщины и должен был поглядеть на ее машину.
— Пока все тихо, — информировал он Маркиза по телефону. — «Мазда» приехала, на ней мужик толстый. Не то… Вот теперь парочка на «тойоте», баба беременная… Тоже не то…
Две девки на «ауди». Машинка ничего, красненькая, новенькая. А девки так себе, ничего особенного…
— Знаю уж, — хмыкнул Маркиз, — для тебя машина всегда лучше любой женщины…
— А то, — солидно согласился Ухо.
Так они содержательно проболтали минут десять, до двенадцати, когда в окно машины постучали. Женщина была не слишком молода, и одета так нарочито скромно, что Леня сразу понял — это камуфляж. Простое драповое пальто, на голове — темный шарф, скромная сумка…
— Вы — Леонид? — поинтересовалась она без тени улыбки.
— Он самый, — кивнул Леня, — а вы…
— Зовите меня Верой, — сказала она, усаживаясь рядом.
— Приятно познакомиться, — любезно произнес Маркиз и перехватил ее взгляд в зеркальце.
Губы Веры были плотно сжаты, но глаза блеснули так, что Леня сразу понял, что ей-то вовсе не приятно с ним знакомиться, и что ее бы воля, так она бы и двух слов с ним не сказала. Он отвернулся и достал из бардачка пачку сигарет.
— Я не курю, — сказала —Вера.
— Я тоже, — на всякий случай соврал Маркиз.
После этого он решил малость поторопить свою будущую клиентку. В самом деле, сама звонила, просила о встрече, сказала, что срочно, а сама тянет резину и смотрит волком.
— Так что у вас за дело? — напомнил о себе Леня, потому что его соседка смотрела в окно и не делала попыток начать разговор.
— Простите мою невежливость, — очнулась Вера, — никак не могу решиться. Дело неприятное. Видите ли, меня шантажируют.
Маркиз едва сдержал возглас изумления.
Вот интересно, чем можно шантажировать такую женщину? Какие страшные тайны могут скрываться у нее в прошлом? Не слишком молода, за сорок уж точно, вряд ли сильно богата, кто она? На бизнес-леди явно не тянет, на жену богатого человека тоже. У тех пунктик омолаживаться, причем постоянно, никогда не останавливаясь на достигнутом. Эта явно не из таких — сколько есть лет, на те и выглядит.
Лолку бы сюда, она бы сразу эту даму рентгеном просветила.
Внезапно Маркиза кольнула мысль, что возможно Лола права, и что не надо бы ему связываться с этой странной заказчицей. Отогнав эту мысль, как вредную и несвоевременную, Леня сделал самое свое располагающее лицо и приготовился слушать.
— Вы, конечно, думаете, что я преувеличиваю, дескать, что с нее взять? — говорила женщина. — Но я не истеричка, и ничего не преувеличиваю. Я вам сейчас объясню.
— Я весь внимание, — сказал Леня, ему уже начинало надоедать такое долгое вступление.
— Мой муж — весьма состоятельный человек, — сказала женщина, решившись, и дальше уже слова ее лились свободно, как будто преодолели внутреннюю преграду. — У него своя фирма, он очень ею дорожит, так как всего добился сам. Браку нашему много лет, мы живем дружно и понимаем друг друга. До недавнего времени все было прекрасно…
«С чем вас и поздравляю», — подумал Леня, сохраняя на лице приветливую улыбку.
— Но в прошлом месяце случилась большая неприятность — мужа сильно подставили конкуренты. Дела фирмы пошатнулись, только благодаря своему уму и предусмотрительности мужу удалось спасти фирму…
В этом месте Вера поперхнулась воздухом и долго молчала, прижав руку к сердцу.
— Я не вмешиваюсь в дела мужа, — наконец сказала она, — но он недели две был в таком состоянии… Я даже временно бросила работу.
— Вы работаете? — удивился Леня.
— Да, преподаю музыку. Конечно, часов не так много, и могу позволить себе брать только талантливых учеников.
Что ж, в этом вопросе Леня ее понимал.
Чем тосковать в четырех стенах, ожидая, когда вернется муж, усталый и взвинченный, лучше заниматься любимым делом.
— За эти две недели я многое узнала о фирме, — продолжала Вера, — выучила имена всех сотрудников, выяснила из-за чего случилась беда. Не сразу, постепенно, муж рассказывал урывками. В общем, все произошло из-за того, что кто-то похитил важные документы. Вернее, снял копию. И передал конкурентам. Благодаря этому те сумели перехватить крупный заказ. Муж занял в банке деньги под этот заказ под бешеные проценты, в результате заказ уплыл. А потом сорвались две крупные поставки, потому что конкуренты и тут успели первыми. В общем, фирма вышла из этой истории с огромными потерями, но все же осталась на плаву. Муж провел собственное расследование, потому что ясно было как день, что кто-то в его фирме работает на конкурентов.
— И что же он выяснил? — поинтересовался Маркиз.
— Подозрения пали на секретаршу, — неохотно сообщила Вера.
— Ну, понятно, девчонку перекупили…
— Как раз ничего непонятно! — возразила Вера. — Во-первых, она была далеко не девочкой, а солидной дамой после сорока. И работала с мужем много лет, да они еще раньше были знакомы, когда и фирмы-то не было. Он ей полностью доверял. Но все указывало на нее.
— Ну, всякое бывает, неожиданно понадобились деньги… Она призналась?
— Нет, она все отрицала… — Вера отвернулась.
— Хм… Вы сказали «она была далеко не девочкой…» Это значит…
— Да. Она умерла. Отравилась сердечными каплями.
— Самоубийство? — Леня приподнял левую бровь.
— Да. Она оставила записку, что не может жить, когда ее подозревают.., в общем, все такое… Муж очень переживал, он был знаком с ней много лет…
— Дольше чем с вами? — догадался Маркиз. — Впрочем, это неважно.
— Да, потому что как раз потом-то и начались мои собственные неприятности. Через некоторое время мне позвонил незнакомый мужской голос и спросил, знаю ли я, что во главе конкурирующей фирмы, которая едва не погубила моего мужа, стоит некий Валентин Залесский. Я умышленно называю не ту фамилию, такого человека, разумеется, не существует.
Здесь Вера поглядела в глаза Маркизу очень твердо, пресекая все вопросы.
— Что вы ответили на вопрос по телефону? тем не менее спросил Леня.
— Ничего, — Вера пожала плечами, — то есть я спросила, кто говорит, и откуда у него мой телефон. Он сказал, что перезвонит позднее, и чтобы я пока выяснила, правду ли он говорит.
— И вы выяснили?
— Да, вечером у мужа. Оказалось, все правда, Залесский — его главный конкурент. Я об этом понятия не имела, как уже говорила, раньше я не интересовалась делами мужа.
— И чем вам так опасен этот Залесский? — спросил Леня, жалея уже, что соврал заказчице, что не курит.
Разговор тянулся так долго, самое время было выкурить сигарету-другую.
— Дело в том, что мы с ним.., были близко знакомы.., давно, очень давно. В общем, ничего особенного у нас не было, но как я смогу это объяснить мужу? Короче, этот тип, что звонил, разумеется позвонил снова. И популярно объяснил мне, что подумает мой муж, когда он предъявит ему фотографии, где мы с Залесским вместе.
— Что, в непристойном виде? — спросил Леня, понизив голос.
— Да нет, — с досадой ответила Вера, — но всякому станет ясно, что на снимке не просто случайные люди, а близкие знакомые.
— А как к нему попали фотографии? Вы узнали этого человека?
— Да, потом я узнала его по голосу. Был один тип.., тогда он отирался в нашей компании. Как к нему попали снимки, могу только догадываться. Кажется, это он тогда и снимал.. а может нет, не помню точно.
— Как его зовут? — прервал Маркиз. — И пожалуйста, не вымышленное имя, а настоящее.
— Каретников Николай Алексеевич, — ответила Вера, — он ничуть не смутился, когда я сказала, что узнала его. Вот и ладушки, сказал он, так гораздо проще. Ему нужны деньги, много денег. Конечно, он знает, у нашей семьи сейчас трудный период, но если я не соглашусь на его условия, то он покажет снимки моему мужу, да еще кое-что прибавит от себя. И тогда муж выгонит меня из дому в чем есть, так что мне будет гораздо хуже, и лучше подсобрать денег и заплатить. А он со своей стороны готов пойти мне навстречу и получить сумму частями.
— И велика ли сумма? — полюбопытствовал Маркиз. — Впрочем, что это я, шантажист никогда не останавливается на достигнутом, его аппетиты растут день ото дня.
— Я тоже так думаю, — согласилась Вера, но выхода не было. Муж находился в таком состоянии, что разумеется не поверил бы мне, что я много лет не встречалась с Залесским.
— Но если вы никак не касались его работы в фирме, то как могли достать документы, снять с них копии и все такое прочее?
— Он приносил их домой, так что в принципе я могла бы… Но я этого не делала! Хоть выто мне верите? Уверяю вас, если бы я хотела подставить собственного мужа, то нашла бы такой способ, что он после этого бы не поднялся!
«Хорошо, что я не женат, — подумал Маркиз, — это же надо: сама говорит, что у них с мужем замечательный брак, и в то же время прекрасно знает, каким образом мужа уничтожить! А я-то думал, что если счастливый брак, то женщине и в голову такие мысли не приходят… Кто их поймет, этих баб… Нет, все-таки Лолка была не так уж не права, когда эта тетка не понравилась ей по телефону…»
— И что вы предприняли? — обратился он к Вере.
— Я сняла все деньги со своего личного счета, там было не так много, потихоньку заложила драгоценности, но ему было все мало!
У мужа я не могу сейчас просить денег, и так еле-еле он сводит концы с концами. А Каретников и не думает удовлетвориться. Я просила его, унижалась, все напрасно. Я выяснила, где он живет, это было нетрудно. Он сказал, что ни капельки меня не боится, что снимки спрятаны в надежном месте, и что если с ним что-то случится, то снимки все равно попадут к моему мужу. Он врет, конечно, потому что кроме собственного дома, ему негде спрятать снимки. Он такой отвратительный тип, у него нет друзей, и родных тоже нету, живет очень уединенно, никуда не ходит.
— Откуда вы знаете?
— Я нанимала одного человека проследить за ним. Совершенно постороннего, он не в курсе событий! Он выяснил его распорядок дня. Каретников живет один, никакие дамы к нему не приходят.
— Он что — нигде не работает? — поинтересовался Маркиз.
— Он, конечно, выходит из дому днем, и куда-то ездит, но это не та служба, где нужно отсиживать полный рабочий день. В последний раз, когда я принесла меньше денег, чем он требовал, он очень рассердился. Я тоже не смолчала, просто терпение лопнуло. Я сказала, чтобы он убирался вон, что я ему не верю, и что возможно у него вообще нет этих снимков. Тогда он попросил подождать и через короткое время принес мне снимки и дал рассмотреть. Все так и есть, там мы с Залесским.
Одну фотографию Каретников мне подарил, сказал, что у него еще много.
— Она у вас с собой? — встрепенулся Леня.
— Я ее уничтожила, — твердо ответила Вера, — так вот, тот человек, что следил за ним по моей просьбе, сообщил, что Каретников за фотографией ходил к себе домой. И больше никуда.
— А что было потом?
— Потом я обратилась к специалисту. Он должен был проникнуть в квартиру Каретникова днем, пока хозяина не было дома, отыскать сейф и взять оттуда фотографии.
— И что? Ваш специалист не справился с задачей?
— Сейф-то он нашел. И вскрыл его. Но там ничего не было.
— Хм. Ваш шантажист оказался хитрее, чем вы думали.
— Да. Но все равно я считаю, что снимки в квартире. Понимаете, он такой выжига, он никому не доверит…
— Понимаю.
— Так вы согласны мне помочь? Я, конечно, заплачу вам потом гонорар, но сейчас могу дать только небольшой аванс.
Леня хотел спросить, откуда же она потом возьмет деньги, если уже все заложила, но решил, что это не его проблемы. Вера протянула ему бумажку с адресом Каретникова и попрощалась.
— Ну что. Ухо? — спросил Леня в трубку. Как же ты так пропустил дамочку-то?
— Да она вообще на метро приехала! — возмутился Ухо. — Как ее вычислишь? И сейчас в метро норовит смыться! А вот за тобой, между прочим, Маркизушка, хвост имеется. Какой-то синенький «опелек» за тобой сразу же со стоянки выехал.
— Вот те раз! — удивился Маркиз. — Это с какого же перепугу? Заказчица что ли хвост приставила? Странная какая-то, на фига я ей сдался?
— Я так думаю, что это она за собой кого-то привела, хоть и осторожная тетка, умело отрывается, — ответил малость запыхавшийся голос Уха, — сейчас в метро уйдет…
— Дуй за ней! На всякий пожарный случай!
А с этим синеньким скромным «опелечком» я сам разберусь!
Через полчаса расстроенный Ухо позвонил и сказал, что дамочка очень ловко ушла от его слежки в метро. Маркиз только хмыкнул: вот если бы Ухо был на машине, от него не ушел бы сам Джеймс Бонд. В давке метро без привычных колес Ухо чувствовал себя не в своей тарелке, небось, он даже не знает, куда жетон опускать, так что ругать его нет смысла…
Сам Маркиз в это время кружил по городу и окончательно убедился, что синий «опель» ездит за ним, как приклеенный. Водитель не особенно стремился делать слежку незаметной — не то попался неопытный человек, не то слишком наглый, ничего не боится…
Стекла в «опеле» были тонированные, Маркиз никак не мог разглядеть лицо водителя. Судя по всему, это мог быть сам Каретников, при условии, что слежку привела за собой заказчица. Тогда ничего особенного он про Леню не выяснит.
— Ухо! — сказал он в трубку. — Ты откуда этот «ниссан» взял?
— Откуда-откуда, — почему-то рассердился Ухо, — ты меня заранее предупредил? Позвонил вчера вечером — подай ему непременно зеленый «ниссан» к утру! Что у меня, магазин, что ли?
— И где ты его раздобыл? — хмыкнул Маркиз, примерно зная уже ответ.
— Купил! — рассердился еще больше Ухо. Зачем спрашиваешь, когда сам все знаешь?
Увел я его сегодня утром со стоянки у бизнес-центра «Аквариум». Там этого добра навалом!
Хозяин небось и не хватится до вечера, если только обедать куда-нибудь не поедет!
— Слушай, Ухо, не в службу, а в дружбу, пробей ты мне номера этого «опеля», что ко мне прилепился. На всякий, знаешь, случай. Хотя вполне возможно, что он такой же, как мой «ниссан», угнанный.
Ухо пообещал выяснить, но не сразу — дела, мол, у него неотложные.
Сейчас следовало срочно отрываться от слежки. Зеленый «ниссан» был больше Лене не нужен, можно его бросить. У Маркиза в силу его деятельности на примете было множество проходных дворов. Он хорошо знал старый город, поскольку родился и все детство прожил в Апраксином переулке, в самом центре города. Он отлично знал все ходы и выходы, знал, через какой двор можно проскочить на другую улицу, в каком подъезде есть черный ход, в каком доме чердак сообщается с чердаком соседнего дома, где можно легко перепрыгнуть на другую крышу, где в старых домах есть крытые переходы и галерейки, давно уже запертые за ненадобностью.
Леня всегда умел открыть любые запоры.
Итак, он не спеша, не нарушая правила, проехал несколько кварталов вдоль проспекта, свернул на другую улицу, потом попетлял переулками и остановил машину в небольшом тупичке. Тупичок этот заканчивался большим домом, когда-то очень впечатляющим. Сейчас краска кое-где облупилась, но все же следы былой красоты были еще налицо. Подъезд украшала внушительная железная дверь, однако домофон беспечные жильцы не удосужились поставить. Леня легко открыл обычный кодовый замок, сохраняя на лице отсутствующее выражение — заехал человек домой пообедать или, допустим, к любовнице на часок.
В доме был лифт, который как во многих старых домах, был сделан снаружи, так что со стороны улицы видна была внутренность прозрачной шахты. Леня вошел в лифт и нажал кнопку пятого этажа, подавив естественное желание взглянуть вниз на предмет обнаружения назойливого синего «опеля». Лифт остановился, Леня, не торопясь, вышел и стал спускаться по лестнице вниз. Между четвертым и пятым этажами он мимоходом взглянул в окно. Так и есть, синий «опель» прибыл. Водитель остановил машину чуть в стороне и приготовился, надо думать, к продолжительному ожиданию. Каков нахал, а? Ничуть не скрывается.
Маркиз убыстрил шаг и остановился перед дверью черного хода. Дверь эта выходила во двор, и жильцы пользовались ею, когда нужно было вынести мусор. Дверь тоже была железная, замок — обычный, у каждого обитателя подъезда был свой ключ. Леня открыл замок изнутри без ключа и вдохнул аромат помойки. Переполненный контейнер стоял в двух шагах, и на самом верху восседал рыжий кот, по-хозяйски оглядывая двор.
Откровенно говоря, смотреть было совершенно не на что — обычный захламленный двор. Две лавочки, три кустика, в углу притулился остов старого «запорожца», да еще какой-то умелец глубокомысленно уставился в открытый капот старого серого «опеля».
Взглянув на него, Леня помрачнел, он вспомнил, что с той стороны его ждет такой же «опель», только синий. И что им всем от него надо? Ладненько, с этим вопросом мы обязательно разберемся, а сейчас надо быстро делать отсюда ноги.
— Мяу? — высокомерно произнес кот, очевидно он привык, что выходящие жильцы выносят ему что-нибудь пожевать.
— Извини, — Леня покаянно наклонил голову.
Кот мявкнул что-то нелицеприятное и отвернулся.
— Ухо! — сказал в телефон Маркиз, отмахав пешком несколько кварталов. — Забрал бы ты отсюда «ниссан» как-нибудь незаметно и поставил на место, пока его хозяин ни хватился… Тогда мы вообще будем ни при чем.
Ухо согласился с разумностью его просьбы, тем более, он чувствовал себя слегка виноватым за то, что прозевал заказчицу в метро.
— Не понял, — громко сказал он, — чего-то я не понял, что ты, мужик, здесь конкретно делаешь на своей раздолбайке.
— А твое какое дело! — ответил водитель «опеля», опуская стекло.
Водитель джипа помрачнел, однако сделал над собой видимое усилие и ответил спокойно:
— А такое, что это по жизни мое место. Я тут всегда останавливаюсь, когда к Лизке заезжаю. Так что освободи место по-хорошему, пока я не рассердился.
Этот, из «опеля», разразился цветистой фразой, из коей можно было понять где и в каком виде он хотел бы видеть самого водителя джипа, его приятельницу Лизку и даже всех родственников водителя, включая его мамашу.
Хозяин джипа выслушал все очень внимательно и насупился. Потом он оглянулся на свой джип, что-то прикидывая. На лице его отражалась интенсивная работа мысли. Если бы водитель синего «опеля» был повнимательнее, он сумел бы определить, что хозяин джипа прикидывает, не толкануть ли сейчас нахала на синем «опеле» и не вмазать ли его в стену. Победила любовь к собственной машине, поскольку при таком повороте дела джип тоже мог немного пострадать.
— Так не будешь место освобождать? спросил хозяин джипа, дыша глубоко и оглядываясь по сторонам.
Вокруг никого не было. И из окон никто не смотрел. Никто не въезжал в тупичок на машине, машин по дневному времени было мало, только зеленый «ниссан», да еще две-три машины попроще.
— Пошел ты! — лениво стругался тип из «опеля». — Лучше отвянь по-хорошему, а то как бы неприятностей у тебя не случилось…
Аккуратно ступая и не делая лишних движений, хозяин джипа обошел «опель» и открыл дверцу со стороны водителя. Тот не успел ее заблокировать. Выдернув на улицу нахального водителя, как морковку с грядки, хозяин джипа прислонил его к машине и ударил в левое ухо. Не слишком сильно, так, профилактически, однако от удара у водителя «опеля» в левом ухе зазвенело и возник ровный устойчивый гул, как на берегу моря. Одновременно он понял, что с ним не шутят, и что удар в ухо — это своего рода цветочки, и что ягодки за ним последуют незамедлительно Он попытался вырваться из крепких рук, но попытка не увенчалась успехом, только куртка треснула в некоторых местах.
— Слушай, ну чего ты пристал, а? — быстро заговорил незадачливый водитель «опеля». — Ну не могу я отсюда отъехать, на работе нахожусь…
— Да что ты? — удивился хозяин джипа. А я думал — ты просто так отдыхаешь…
С этими словами он ударил своего собеседника в правое ухо. Теперь уже в обоих ушах водителя «опеля» шумел морской прибой, и конечно за этим шумом было никак не расслышать шума автомобильного мотора.
Хозяин джипа еще хорошенько тряхнул своего собеседника, так что у него перемешались все мелкие косточки, с трудом найдя свое место, потом заглянул за плечо оглохшего и потерявшего все нахальство водителя «опеля», и внезапно его отпустил. Тот сполз по своей машине и замер, закрыв руками уши.
— Вежливо надо с людьми разговаривать, — наставительно сказал хозяин джипа и повернулся, чтобы сесть в машину.
И тут только водитель «опеля» заметил, что темно-зеленого «ниссана» нет на стоянке. Он охнул и бросился в машину, когда же вывернул на проспект, «ниссана» разумеется и след простыл.
— Ну, Ухо, — сказал в трубку водитель джипа, аккуратно выруливая из тупичка, — все как договаривались. Жаль, что ты просил его сильно не бить, уж больно тип противный попался. Наглый такой, орет, ругается…
— Все нормально, Вася, — ответил Ухо, если у твоего джипешника какие проблемы будут — приезжай, до ума доведу, обслуживание бесплатно.
— Как они работают? — осторожно осведомился Веня.
— Зато берут недорого, — парировал Константин.
— Но хоть аккуратные? — не отступал Веня.
— Зато берут недорого.
— Но не пьют?
— Вот чего нет, того нет!
Последний аргумент показался Вене решающим, и он пригласил бригаду на смотрины.
В назначенный день в Вениной квартире появились четверо стеснительных мужчин небольшого роста, заросших густой черной щетиной и вековыми предрассудками жителей глухого горного среднеазиатского кишлака. На пол в прихожей пришельцы свалили такое количество узлов и тюков, что у Вени в душе смутно шевельнулось словосочетание «великое переселение народов». Мастеровые вытолкнули вперед одного, то ли самого бойкого, то ли лучше других изъясняющегося по-русски.
Парламентер откашлялся, набрал полную грудь воздуха и выпалил:
— Пятьсот рублей, хозяин!
— Пятьсот рублей — что? — удивленно осведомился Веня.
— Пятьсот рублей в день. Жить здесь будем, хозяин! — и мастеровой с явным удовольствием оглядел просторную Бенину прихожую. Так во время упомянутого великого переселения кочевники с удовольствием оглядывали какую-нибудь благополучно завоеванную страну.
Один из рядовых кочевников что-то сказал своему предводителю на незнакомом Вене языке, все четверо очень оживились, и из одного узла вытащили огромный медный котел.
Судя по его размерам, они собирались варить в этом котле то ли целого барана, то ли самого Веню, если он заартачится. Веня собирался уже что-то ответить на ультиматум кочевников, но в это время к нему пришла помощь с совершенно неожиданной стороны. Из своей комнаты выкатилась теща, уперлась могучими руками в бока и заревела, как пароходная сирена:
— Вениамин, что это значит? Ты хочешь оставить меня на растерзание этим дикарям?
Тебе хорошо — ты ушел на работу, и все! Тебе ни до чего дела нет! А когда ты вернешься, все уже будет кончено! Они убьют меня и похитят все мои ценности! Я знаю, Вениамин, ты только об этом и мечтаешь…
Никаких ценностей у тещи не было и в помине, если, конечно, не считать литровую бутыль со свинячим настоем, за которую Веня из собственного кармана ежемесячно выкладывал такую сумму, что этот настой вполне мог конкурировать по цене с красной ртутью.
— Софья Сигизмундовна, как вы можете так говорить… — начал Веня, но теща прервала его на полуслове:
— Да они унитаза никогда не видели! Они его вверх ногами приделают! Как я буду им пользоваться?
Это было явным преувеличением, и Веня из неожиданно прорезавшегося упрямства выложил свой единственный разумный аргумент:
— Ну извини, девочка, — улыбнулся Маркиз, трогая машину с места, — я погорячился.
Пускай это будет молоденькая хорошенькая коброчка, с прекрасной фигурой…
— Послушай меня хоть раз, завтра при встрече откажись от этого дела! — настаивала Лола.
— Я не могу просто так отказаться! — Маркиз повысил голос. — В следующий раз меня могут не позвать. А в нашем деле это не приветствуется. Пойдут слухи — мол, что-то случилось, Маркиз уже стал не тот… Для моей репутации это плохо. Так что смирись, дорогая, знаю, как ты не любишь работать, но придется.
Всю дорогу до дома Лола молчала и дулась, ее компаньон тихонько посмеивался про себя. Лолке полезно поработать, а то совсем разленится.
Назавтра без десяти двенадцать Леня аккуратно припарковал зеленый «ниссан» в условленном месте и огляделся. Машин на стоянке было немного — будний день, довольно раннее время. Леня открыл окно и вдохнул свежий морозный воздух. Неподалеку приятель Маркиза Ухо ждал в своей неброской «девятке» появления женщины и должен был поглядеть на ее машину.
— Пока все тихо, — информировал он Маркиза по телефону. — «Мазда» приехала, на ней мужик толстый. Не то… Вот теперь парочка на «тойоте», баба беременная… Тоже не то…
Две девки на «ауди». Машинка ничего, красненькая, новенькая. А девки так себе, ничего особенного…
— Знаю уж, — хмыкнул Маркиз, — для тебя машина всегда лучше любой женщины…
— А то, — солидно согласился Ухо.
Так они содержательно проболтали минут десять, до двенадцати, когда в окно машины постучали. Женщина была не слишком молода, и одета так нарочито скромно, что Леня сразу понял — это камуфляж. Простое драповое пальто, на голове — темный шарф, скромная сумка…
— Вы — Леонид? — поинтересовалась она без тени улыбки.
— Он самый, — кивнул Леня, — а вы…
— Зовите меня Верой, — сказала она, усаживаясь рядом.
— Приятно познакомиться, — любезно произнес Маркиз и перехватил ее взгляд в зеркальце.
Губы Веры были плотно сжаты, но глаза блеснули так, что Леня сразу понял, что ей-то вовсе не приятно с ним знакомиться, и что ее бы воля, так она бы и двух слов с ним не сказала. Он отвернулся и достал из бардачка пачку сигарет.
— Я не курю, — сказала —Вера.
— Я тоже, — на всякий случай соврал Маркиз.
После этого он решил малость поторопить свою будущую клиентку. В самом деле, сама звонила, просила о встрече, сказала, что срочно, а сама тянет резину и смотрит волком.
— Так что у вас за дело? — напомнил о себе Леня, потому что его соседка смотрела в окно и не делала попыток начать разговор.
— Простите мою невежливость, — очнулась Вера, — никак не могу решиться. Дело неприятное. Видите ли, меня шантажируют.
Маркиз едва сдержал возглас изумления.
Вот интересно, чем можно шантажировать такую женщину? Какие страшные тайны могут скрываться у нее в прошлом? Не слишком молода, за сорок уж точно, вряд ли сильно богата, кто она? На бизнес-леди явно не тянет, на жену богатого человека тоже. У тех пунктик омолаживаться, причем постоянно, никогда не останавливаясь на достигнутом. Эта явно не из таких — сколько есть лет, на те и выглядит.
Лолку бы сюда, она бы сразу эту даму рентгеном просветила.
Внезапно Маркиза кольнула мысль, что возможно Лола права, и что не надо бы ему связываться с этой странной заказчицей. Отогнав эту мысль, как вредную и несвоевременную, Леня сделал самое свое располагающее лицо и приготовился слушать.
— Вы, конечно, думаете, что я преувеличиваю, дескать, что с нее взять? — говорила женщина. — Но я не истеричка, и ничего не преувеличиваю. Я вам сейчас объясню.
— Я весь внимание, — сказал Леня, ему уже начинало надоедать такое долгое вступление.
— Мой муж — весьма состоятельный человек, — сказала женщина, решившись, и дальше уже слова ее лились свободно, как будто преодолели внутреннюю преграду. — У него своя фирма, он очень ею дорожит, так как всего добился сам. Браку нашему много лет, мы живем дружно и понимаем друг друга. До недавнего времени все было прекрасно…
«С чем вас и поздравляю», — подумал Леня, сохраняя на лице приветливую улыбку.
— Но в прошлом месяце случилась большая неприятность — мужа сильно подставили конкуренты. Дела фирмы пошатнулись, только благодаря своему уму и предусмотрительности мужу удалось спасти фирму…
В этом месте Вера поперхнулась воздухом и долго молчала, прижав руку к сердцу.
— Я не вмешиваюсь в дела мужа, — наконец сказала она, — но он недели две был в таком состоянии… Я даже временно бросила работу.
— Вы работаете? — удивился Леня.
— Да, преподаю музыку. Конечно, часов не так много, и могу позволить себе брать только талантливых учеников.
Что ж, в этом вопросе Леня ее понимал.
Чем тосковать в четырех стенах, ожидая, когда вернется муж, усталый и взвинченный, лучше заниматься любимым делом.
— За эти две недели я многое узнала о фирме, — продолжала Вера, — выучила имена всех сотрудников, выяснила из-за чего случилась беда. Не сразу, постепенно, муж рассказывал урывками. В общем, все произошло из-за того, что кто-то похитил важные документы. Вернее, снял копию. И передал конкурентам. Благодаря этому те сумели перехватить крупный заказ. Муж занял в банке деньги под этот заказ под бешеные проценты, в результате заказ уплыл. А потом сорвались две крупные поставки, потому что конкуренты и тут успели первыми. В общем, фирма вышла из этой истории с огромными потерями, но все же осталась на плаву. Муж провел собственное расследование, потому что ясно было как день, что кто-то в его фирме работает на конкурентов.
— И что же он выяснил? — поинтересовался Маркиз.
— Подозрения пали на секретаршу, — неохотно сообщила Вера.
— Ну, понятно, девчонку перекупили…
— Как раз ничего непонятно! — возразила Вера. — Во-первых, она была далеко не девочкой, а солидной дамой после сорока. И работала с мужем много лет, да они еще раньше были знакомы, когда и фирмы-то не было. Он ей полностью доверял. Но все указывало на нее.
— Ну, всякое бывает, неожиданно понадобились деньги… Она призналась?
— Нет, она все отрицала… — Вера отвернулась.
— Хм… Вы сказали «она была далеко не девочкой…» Это значит…
— Да. Она умерла. Отравилась сердечными каплями.
— Самоубийство? — Леня приподнял левую бровь.
— Да. Она оставила записку, что не может жить, когда ее подозревают.., в общем, все такое… Муж очень переживал, он был знаком с ней много лет…
— Дольше чем с вами? — догадался Маркиз. — Впрочем, это неважно.
— Да, потому что как раз потом-то и начались мои собственные неприятности. Через некоторое время мне позвонил незнакомый мужской голос и спросил, знаю ли я, что во главе конкурирующей фирмы, которая едва не погубила моего мужа, стоит некий Валентин Залесский. Я умышленно называю не ту фамилию, такого человека, разумеется, не существует.
Здесь Вера поглядела в глаза Маркизу очень твердо, пресекая все вопросы.
— Что вы ответили на вопрос по телефону? тем не менее спросил Леня.
— Ничего, — Вера пожала плечами, — то есть я спросила, кто говорит, и откуда у него мой телефон. Он сказал, что перезвонит позднее, и чтобы я пока выяснила, правду ли он говорит.
— И вы выяснили?
— Да, вечером у мужа. Оказалось, все правда, Залесский — его главный конкурент. Я об этом понятия не имела, как уже говорила, раньше я не интересовалась делами мужа.
— И чем вам так опасен этот Залесский? — спросил Леня, жалея уже, что соврал заказчице, что не курит.
Разговор тянулся так долго, самое время было выкурить сигарету-другую.
— Дело в том, что мы с ним.., были близко знакомы.., давно, очень давно. В общем, ничего особенного у нас не было, но как я смогу это объяснить мужу? Короче, этот тип, что звонил, разумеется позвонил снова. И популярно объяснил мне, что подумает мой муж, когда он предъявит ему фотографии, где мы с Залесским вместе.
— Что, в непристойном виде? — спросил Леня, понизив голос.
— Да нет, — с досадой ответила Вера, — но всякому станет ясно, что на снимке не просто случайные люди, а близкие знакомые.
— А как к нему попали фотографии? Вы узнали этого человека?
— Да, потом я узнала его по голосу. Был один тип.., тогда он отирался в нашей компании. Как к нему попали снимки, могу только догадываться. Кажется, это он тогда и снимал.. а может нет, не помню точно.
— Как его зовут? — прервал Маркиз. — И пожалуйста, не вымышленное имя, а настоящее.
— Каретников Николай Алексеевич, — ответила Вера, — он ничуть не смутился, когда я сказала, что узнала его. Вот и ладушки, сказал он, так гораздо проще. Ему нужны деньги, много денег. Конечно, он знает, у нашей семьи сейчас трудный период, но если я не соглашусь на его условия, то он покажет снимки моему мужу, да еще кое-что прибавит от себя. И тогда муж выгонит меня из дому в чем есть, так что мне будет гораздо хуже, и лучше подсобрать денег и заплатить. А он со своей стороны готов пойти мне навстречу и получить сумму частями.
— И велика ли сумма? — полюбопытствовал Маркиз. — Впрочем, что это я, шантажист никогда не останавливается на достигнутом, его аппетиты растут день ото дня.
— Я тоже так думаю, — согласилась Вера, но выхода не было. Муж находился в таком состоянии, что разумеется не поверил бы мне, что я много лет не встречалась с Залесским.
— Но если вы никак не касались его работы в фирме, то как могли достать документы, снять с них копии и все такое прочее?
— Он приносил их домой, так что в принципе я могла бы… Но я этого не делала! Хоть выто мне верите? Уверяю вас, если бы я хотела подставить собственного мужа, то нашла бы такой способ, что он после этого бы не поднялся!
«Хорошо, что я не женат, — подумал Маркиз, — это же надо: сама говорит, что у них с мужем замечательный брак, и в то же время прекрасно знает, каким образом мужа уничтожить! А я-то думал, что если счастливый брак, то женщине и в голову такие мысли не приходят… Кто их поймет, этих баб… Нет, все-таки Лолка была не так уж не права, когда эта тетка не понравилась ей по телефону…»
— И что вы предприняли? — обратился он к Вере.
— Я сняла все деньги со своего личного счета, там было не так много, потихоньку заложила драгоценности, но ему было все мало!
У мужа я не могу сейчас просить денег, и так еле-еле он сводит концы с концами. А Каретников и не думает удовлетвориться. Я просила его, унижалась, все напрасно. Я выяснила, где он живет, это было нетрудно. Он сказал, что ни капельки меня не боится, что снимки спрятаны в надежном месте, и что если с ним что-то случится, то снимки все равно попадут к моему мужу. Он врет, конечно, потому что кроме собственного дома, ему негде спрятать снимки. Он такой отвратительный тип, у него нет друзей, и родных тоже нету, живет очень уединенно, никуда не ходит.
— Откуда вы знаете?
— Я нанимала одного человека проследить за ним. Совершенно постороннего, он не в курсе событий! Он выяснил его распорядок дня. Каретников живет один, никакие дамы к нему не приходят.
— Он что — нигде не работает? — поинтересовался Маркиз.
— Он, конечно, выходит из дому днем, и куда-то ездит, но это не та служба, где нужно отсиживать полный рабочий день. В последний раз, когда я принесла меньше денег, чем он требовал, он очень рассердился. Я тоже не смолчала, просто терпение лопнуло. Я сказала, чтобы он убирался вон, что я ему не верю, и что возможно у него вообще нет этих снимков. Тогда он попросил подождать и через короткое время принес мне снимки и дал рассмотреть. Все так и есть, там мы с Залесским.
Одну фотографию Каретников мне подарил, сказал, что у него еще много.
— Она у вас с собой? — встрепенулся Леня.
— Я ее уничтожила, — твердо ответила Вера, — так вот, тот человек, что следил за ним по моей просьбе, сообщил, что Каретников за фотографией ходил к себе домой. И больше никуда.
— А что было потом?
— Потом я обратилась к специалисту. Он должен был проникнуть в квартиру Каретникова днем, пока хозяина не было дома, отыскать сейф и взять оттуда фотографии.
— И что? Ваш специалист не справился с задачей?
— Сейф-то он нашел. И вскрыл его. Но там ничего не было.
— Хм. Ваш шантажист оказался хитрее, чем вы думали.
— Да. Но все равно я считаю, что снимки в квартире. Понимаете, он такой выжига, он никому не доверит…
— Понимаю.
— Так вы согласны мне помочь? Я, конечно, заплачу вам потом гонорар, но сейчас могу дать только небольшой аванс.
Леня хотел спросить, откуда же она потом возьмет деньги, если уже все заложила, но решил, что это не его проблемы. Вера протянула ему бумажку с адресом Каретникова и попрощалась.
— Ну что. Ухо? — спросил Леня в трубку. Как же ты так пропустил дамочку-то?
— Да она вообще на метро приехала! — возмутился Ухо. — Как ее вычислишь? И сейчас в метро норовит смыться! А вот за тобой, между прочим, Маркизушка, хвост имеется. Какой-то синенький «опелек» за тобой сразу же со стоянки выехал.
— Вот те раз! — удивился Маркиз. — Это с какого же перепугу? Заказчица что ли хвост приставила? Странная какая-то, на фига я ей сдался?
— Я так думаю, что это она за собой кого-то привела, хоть и осторожная тетка, умело отрывается, — ответил малость запыхавшийся голос Уха, — сейчас в метро уйдет…
— Дуй за ней! На всякий пожарный случай!
А с этим синеньким скромным «опелечком» я сам разберусь!
Через полчаса расстроенный Ухо позвонил и сказал, что дамочка очень ловко ушла от его слежки в метро. Маркиз только хмыкнул: вот если бы Ухо был на машине, от него не ушел бы сам Джеймс Бонд. В давке метро без привычных колес Ухо чувствовал себя не в своей тарелке, небось, он даже не знает, куда жетон опускать, так что ругать его нет смысла…
Сам Маркиз в это время кружил по городу и окончательно убедился, что синий «опель» ездит за ним, как приклеенный. Водитель не особенно стремился делать слежку незаметной — не то попался неопытный человек, не то слишком наглый, ничего не боится…
Стекла в «опеле» были тонированные, Маркиз никак не мог разглядеть лицо водителя. Судя по всему, это мог быть сам Каретников, при условии, что слежку привела за собой заказчица. Тогда ничего особенного он про Леню не выяснит.
— Ухо! — сказал он в трубку. — Ты откуда этот «ниссан» взял?
— Откуда-откуда, — почему-то рассердился Ухо, — ты меня заранее предупредил? Позвонил вчера вечером — подай ему непременно зеленый «ниссан» к утру! Что у меня, магазин, что ли?
— И где ты его раздобыл? — хмыкнул Маркиз, примерно зная уже ответ.
— Купил! — рассердился еще больше Ухо. Зачем спрашиваешь, когда сам все знаешь?
Увел я его сегодня утром со стоянки у бизнес-центра «Аквариум». Там этого добра навалом!
Хозяин небось и не хватится до вечера, если только обедать куда-нибудь не поедет!
— Слушай, Ухо, не в службу, а в дружбу, пробей ты мне номера этого «опеля», что ко мне прилепился. На всякий, знаешь, случай. Хотя вполне возможно, что он такой же, как мой «ниссан», угнанный.
Ухо пообещал выяснить, но не сразу — дела, мол, у него неотложные.
Сейчас следовало срочно отрываться от слежки. Зеленый «ниссан» был больше Лене не нужен, можно его бросить. У Маркиза в силу его деятельности на примете было множество проходных дворов. Он хорошо знал старый город, поскольку родился и все детство прожил в Апраксином переулке, в самом центре города. Он отлично знал все ходы и выходы, знал, через какой двор можно проскочить на другую улицу, в каком подъезде есть черный ход, в каком доме чердак сообщается с чердаком соседнего дома, где можно легко перепрыгнуть на другую крышу, где в старых домах есть крытые переходы и галерейки, давно уже запертые за ненадобностью.
Леня всегда умел открыть любые запоры.
Итак, он не спеша, не нарушая правила, проехал несколько кварталов вдоль проспекта, свернул на другую улицу, потом попетлял переулками и остановил машину в небольшом тупичке. Тупичок этот заканчивался большим домом, когда-то очень впечатляющим. Сейчас краска кое-где облупилась, но все же следы былой красоты были еще налицо. Подъезд украшала внушительная железная дверь, однако домофон беспечные жильцы не удосужились поставить. Леня легко открыл обычный кодовый замок, сохраняя на лице отсутствующее выражение — заехал человек домой пообедать или, допустим, к любовнице на часок.
В доме был лифт, который как во многих старых домах, был сделан снаружи, так что со стороны улицы видна была внутренность прозрачной шахты. Леня вошел в лифт и нажал кнопку пятого этажа, подавив естественное желание взглянуть вниз на предмет обнаружения назойливого синего «опеля». Лифт остановился, Леня, не торопясь, вышел и стал спускаться по лестнице вниз. Между четвертым и пятым этажами он мимоходом взглянул в окно. Так и есть, синий «опель» прибыл. Водитель остановил машину чуть в стороне и приготовился, надо думать, к продолжительному ожиданию. Каков нахал, а? Ничуть не скрывается.
Маркиз убыстрил шаг и остановился перед дверью черного хода. Дверь эта выходила во двор, и жильцы пользовались ею, когда нужно было вынести мусор. Дверь тоже была железная, замок — обычный, у каждого обитателя подъезда был свой ключ. Леня открыл замок изнутри без ключа и вдохнул аромат помойки. Переполненный контейнер стоял в двух шагах, и на самом верху восседал рыжий кот, по-хозяйски оглядывая двор.
Откровенно говоря, смотреть было совершенно не на что — обычный захламленный двор. Две лавочки, три кустика, в углу притулился остов старого «запорожца», да еще какой-то умелец глубокомысленно уставился в открытый капот старого серого «опеля».
Взглянув на него, Леня помрачнел, он вспомнил, что с той стороны его ждет такой же «опель», только синий. И что им всем от него надо? Ладненько, с этим вопросом мы обязательно разберемся, а сейчас надо быстро делать отсюда ноги.
— Мяу? — высокомерно произнес кот, очевидно он привык, что выходящие жильцы выносят ему что-нибудь пожевать.
— Извини, — Леня покаянно наклонил голову.
Кот мявкнул что-то нелицеприятное и отвернулся.
— Ухо! — сказал в телефон Маркиз, отмахав пешком несколько кварталов. — Забрал бы ты отсюда «ниссан» как-нибудь незаметно и поставил на место, пока его хозяин ни хватился… Тогда мы вообще будем ни при чем.
Ухо согласился с разумностью его просьбы, тем более, он чувствовал себя слегка виноватым за то, что прозевал заказчицу в метро.
* * *
Через тридцать пять минут в тупичок в конце переулка вырулил джип «чероки». Джип по-хозяйски развернулся и, подъехав вплотную к синему «опелю», удивленно замер. Открылась дверца, и на волю выбрался водитель джипа — здоровенный мужик лет тридцати с наголо бритой головой и широченными плечами. Он поглядел на синий «опель», и на лице его появилось точно такое же удивленное выражение, как на морде его джипа.— Не понял, — громко сказал он, — чего-то я не понял, что ты, мужик, здесь конкретно делаешь на своей раздолбайке.
— А твое какое дело! — ответил водитель «опеля», опуская стекло.
Водитель джипа помрачнел, однако сделал над собой видимое усилие и ответил спокойно:
— А такое, что это по жизни мое место. Я тут всегда останавливаюсь, когда к Лизке заезжаю. Так что освободи место по-хорошему, пока я не рассердился.
Этот, из «опеля», разразился цветистой фразой, из коей можно было понять где и в каком виде он хотел бы видеть самого водителя джипа, его приятельницу Лизку и даже всех родственников водителя, включая его мамашу.
Хозяин джипа выслушал все очень внимательно и насупился. Потом он оглянулся на свой джип, что-то прикидывая. На лице его отражалась интенсивная работа мысли. Если бы водитель синего «опеля» был повнимательнее, он сумел бы определить, что хозяин джипа прикидывает, не толкануть ли сейчас нахала на синем «опеле» и не вмазать ли его в стену. Победила любовь к собственной машине, поскольку при таком повороте дела джип тоже мог немного пострадать.
— Так не будешь место освобождать? спросил хозяин джипа, дыша глубоко и оглядываясь по сторонам.
Вокруг никого не было. И из окон никто не смотрел. Никто не въезжал в тупичок на машине, машин по дневному времени было мало, только зеленый «ниссан», да еще две-три машины попроще.
— Пошел ты! — лениво стругался тип из «опеля». — Лучше отвянь по-хорошему, а то как бы неприятностей у тебя не случилось…
Аккуратно ступая и не делая лишних движений, хозяин джипа обошел «опель» и открыл дверцу со стороны водителя. Тот не успел ее заблокировать. Выдернув на улицу нахального водителя, как морковку с грядки, хозяин джипа прислонил его к машине и ударил в левое ухо. Не слишком сильно, так, профилактически, однако от удара у водителя «опеля» в левом ухе зазвенело и возник ровный устойчивый гул, как на берегу моря. Одновременно он понял, что с ним не шутят, и что удар в ухо — это своего рода цветочки, и что ягодки за ним последуют незамедлительно Он попытался вырваться из крепких рук, но попытка не увенчалась успехом, только куртка треснула в некоторых местах.
— Слушай, ну чего ты пристал, а? — быстро заговорил незадачливый водитель «опеля». — Ну не могу я отсюда отъехать, на работе нахожусь…
— Да что ты? — удивился хозяин джипа. А я думал — ты просто так отдыхаешь…
С этими словами он ударил своего собеседника в правое ухо. Теперь уже в обоих ушах водителя «опеля» шумел морской прибой, и конечно за этим шумом было никак не расслышать шума автомобильного мотора.
Хозяин джипа еще хорошенько тряхнул своего собеседника, так что у него перемешались все мелкие косточки, с трудом найдя свое место, потом заглянул за плечо оглохшего и потерявшего все нахальство водителя «опеля», и внезапно его отпустил. Тот сполз по своей машине и замер, закрыв руками уши.
— Вежливо надо с людьми разговаривать, — наставительно сказал хозяин джипа и повернулся, чтобы сесть в машину.
И тут только водитель «опеля» заметил, что темно-зеленого «ниссана» нет на стоянке. Он охнул и бросился в машину, когда же вывернул на проспект, «ниссана» разумеется и след простыл.
— Ну, Ухо, — сказал в трубку водитель джипа, аккуратно выруливая из тупичка, — все как договаривались. Жаль, что ты просил его сильно не бить, уж больно тип противный попался. Наглый такой, орет, ругается…
— Все нормально, Вася, — ответил Ухо, если у твоего джипешника какие проблемы будут — приезжай, до ума доведу, обслуживание бесплатно.
* * *
Первую бригаду ремонтников Вене рекомендовал его давний знакомый, журналист Костя Крюков, ведущий в популярной газете рубрику «Чего бы посмотреть» (обзор кино— и видеоновинок). Рекомендуя эту бригаду, Костя смотрел в сторону, что, естественно, вызвало у Вени некоторые сомнения.— Как они работают? — осторожно осведомился Веня.
— Зато берут недорого, — парировал Константин.
— Но хоть аккуратные? — не отступал Веня.
— Зато берут недорого.
— Но не пьют?
— Вот чего нет, того нет!
Последний аргумент показался Вене решающим, и он пригласил бригаду на смотрины.
В назначенный день в Вениной квартире появились четверо стеснительных мужчин небольшого роста, заросших густой черной щетиной и вековыми предрассудками жителей глухого горного среднеазиатского кишлака. На пол в прихожей пришельцы свалили такое количество узлов и тюков, что у Вени в душе смутно шевельнулось словосочетание «великое переселение народов». Мастеровые вытолкнули вперед одного, то ли самого бойкого, то ли лучше других изъясняющегося по-русски.
Парламентер откашлялся, набрал полную грудь воздуха и выпалил:
— Пятьсот рублей, хозяин!
— Пятьсот рублей — что? — удивленно осведомился Веня.
— Пятьсот рублей в день. Жить здесь будем, хозяин! — и мастеровой с явным удовольствием оглядел просторную Бенину прихожую. Так во время упомянутого великого переселения кочевники с удовольствием оглядывали какую-нибудь благополучно завоеванную страну.
Один из рядовых кочевников что-то сказал своему предводителю на незнакомом Вене языке, все четверо очень оживились, и из одного узла вытащили огромный медный котел.
Судя по его размерам, они собирались варить в этом котле то ли целого барана, то ли самого Веню, если он заартачится. Веня собирался уже что-то ответить на ультиматум кочевников, но в это время к нему пришла помощь с совершенно неожиданной стороны. Из своей комнаты выкатилась теща, уперлась могучими руками в бока и заревела, как пароходная сирена:
— Вениамин, что это значит? Ты хочешь оставить меня на растерзание этим дикарям?
Тебе хорошо — ты ушел на работу, и все! Тебе ни до чего дела нет! А когда ты вернешься, все уже будет кончено! Они убьют меня и похитят все мои ценности! Я знаю, Вениамин, ты только об этом и мечтаешь…
Никаких ценностей у тещи не было и в помине, если, конечно, не считать литровую бутыль со свинячим настоем, за которую Веня из собственного кармана ежемесячно выкладывал такую сумму, что этот настой вполне мог конкурировать по цене с красной ртутью.
— Софья Сигизмундовна, как вы можете так говорить… — начал Веня, но теща прервала его на полуслове:
— Да они унитаза никогда не видели! Они его вверх ногами приделают! Как я буду им пользоваться?
Это было явным преувеличением, и Веня из неожиданно прорезавшегося упрямства выложил свой единственный разумный аргумент: