Александрова Наталья Николаевна. Трое в лифте, не считая собаки

   Костик был ее нынешний любовник, крепкий спортивный парень лет на пять младше самой Жанны. Она с удовольствием проводила с ним время, но почти никогда не оставляла у себя ночевать, выпроваживая из дома посреди ночи. Костику она объясняла, что может как следует выспаться только одна, и в этом была правда, но не вся. Гораздо важнее было то, что она не хотела показывать приятелю свое утреннее лицо. По утрам она была отвратительна себе самой, особенно после посиделок с подругами, и невольно вспоминала старую грустную поговорку: если после тридцати пяти лет утром у тебя ничего не болит значит, ты уже в морге.
   Жанна встала под ледяной душ и чуть не заорала от холода, но добилась того, чего хотела — она почувствовала, как к ней возвращается жизнь.
   После ледяной воды она пустила почти крутой кипяток, и так повторила еще три раза. Метод был жестокий, но действенный, и из ванной она вышла совсем другим человеком.
   Чашка кофе и стакан апельсинового сока придали ей сил. Она поработала над своим лицом и наконец поняла, что может выйти из дома, не напугав соседей и не напомнив им персонажа из какого-нибудь фильма ужасов вроде «Возвращения живых трупов» или «Восставшего из ада».
   А выходить из дома было нужно. Сегодня Жанна должна была по поручению своего клиента забрать из банка очень ценную вещь.
   Этот клиент, крупный коллекционер и специалист по средневековому искусству, несколько месяцев назад уехал в Америку читать курс лекций и оставил ей на сохранение очень дорогой предмет итальянскую резную камею эпохи Возрождения.
   Жанна не очень разбиралась в таких вещах, сама она предпочитала серебряные украшения, которыми обвешивалась в немыслимых количествах, но она знала, что камея необычайно редкая и дорогая и прикасалась к ней с исключительным почтением. Она держала камею в ячейке, которую арендовала в крупном солидном банке, вместе с самыми ценными и важными из своих бумаг. И вот только вчера ей позвонил из Америки тот самый клиент и сказал, что через неделю в Эрмитаже откроется выставка старинного итальянского искусства, и чтобы она, Жанна, незамедлительно передала камею сотруднику Эрмитажа профессору Остроградскому для участия в этой выставке.
   Жанна тут же созвонилась с профессором и договорилась, что сегодня привезет камею в Эрмитаж и на месте оформит все необходимые документы.
   Подъехав к банку, Жанна довольно долго выбирала место для парковки. Она не так давно получила из ремонта свой маленький двухместный «мерседес» с поднимающейся крышей, и теперь берегла его, как зеницу ока, и старалась припарковать в самом безопасном месте. Наконец, пристроив его между двумя роскошными лимузинами, она подхватила элегантный портфель из крокодиловой кожи и, звонко цокая каблучками, направилась в банк.
   Возле входа дежурил знакомый охранник, Стасик — приятный, вежливый парень, с которым Жанна всегда перекидывалась парой слов. Однако сегодня, когда она с ним поздоровалась, Стасик повел себя как-то странно. Он захлопал глазами и растерянно протянул:
   — Здрасьте, Жанна Георгиевна.., вы что-нибудь забыли?
   Жанна посмотрела на него в недоумении, пожала плечами и вошла в банк, не придав значения этой странной фразе.
   Она прошла по коридору первого этажа, миновала кассовый зал и остановилась перед тяжелой дверью хранилища.
   На ее звонок вышел дежурный, солидный мужчина лет сорока пяти, отставной офицер, и повторил ту же странную фразу:
   — Вы что-то забыли?
   Жанна подумала, что не одна она накануне немного перебрала. Она молча протянула ему свой ключ, отставник привычно осмотрел его, развернулся и пошел вперед по короткому ярко освещенному коридору. В конце этого коридора сверкал хромированный штурвал, открывавший бронированную дверь в святая святых — сейфовый зал банка-.
   Дежурный набрал код, дождался, когда сработает электронный замок и повернул штурвал.
   Бронированная дверь медленно открылась, и Жанна с провожатым вошли в зал хранилища. Отставник подошел к ячейке, которую арендовала Жанна, и вставил в замок свой ключ. Жанна вставила рядом второй — тот, который служил пропуском в хранилище. Только два эти ключа открывали ячейку сейфа.
   Замок щелкнул, и дежурный отошел в сторону, чтобы не мешать клиентке.
   Жанна открыла ячейку. Она отодвинула в сторону папку со своими бумагами. Здесь, в глубине ячейки, должна была лежать шкатулка красного дерева с бесценной камеей.
   Шкатулки на месте не было.
   Жанна почувствовала, как у нее на лбу выступает холодный пот.
   Она еще раз перебрала содержимое ячейки.
   Все было на месте — договора, завещания, контракты — она держала в этой ячейке все наиболее ценные бумаги, которые не решалась оставлять в собственном офисном сейфе.
   Все бумаги были на месте, но шкатулка с камеей бесследно исчезла.
   Этого просто не могло быть! Жанна приходила в банк всего три дня назад, когда ей понадобилось завещание Варвары Ильиничны Неудобовой, вдовы академика, старухи с чрезвычайно тяжелым характером. Варвара Ильинична в очередной раз поссорилась с дочерью и решила переписать все свое немалое имущество на домработницу, но пока Жанна возилась с новым завещанием, в семье снова воцарился мир, и домработница осталась ни при чем. Так что Жанна вернула в сейф прежнее завещание склочной старухи. И шкатулка с камеей была на месте! Что же это творится? Если нельзя доверять даже хранилищу серьезного банка, то как же дальше жить?
   На самом деле, положение было просто ужасным. Камея стоила таких огромных денег, что продав все свое имущество — квартиру, «мерседес» и все остальное, Жанна не покрыла бы и десятой части ущерба.
   Не говоря уже о том, что на ее профессиональной репутации смело можно было поставить крест.
   А в наше суровое время нельзя недооценивать людей, и очень может быть, что старинный клиент, коллекционер и специалист по средневековому искусству, связан с криминальными кругами, и Жанна попадет в руки отморозков с инструментами для пыток.
   Ее передернуло, как будто в помещении хранилища вдруг ударил крещенский мороз.
   Жанна повернулась к дежурному, который с невозмутимым вежливым лицом дожидался, когда она закроет ячейку, и слабым голосом проговорила:
   — Извините, но у меня, кажется, проблемы…
   Это было глупо. Ее проблемы совершенно не касаются банковского охранника, но Жанна так растерялась, что утратила представление о реальности.
   Дежурный подошел и остановился возле нее с вежливой выжидающей улыбкой.
   — Проблемы? — переспросил он, не дождавшись продолжения.
   Жанна схватилась за стенку, комната поплыла перед глазами, и она с трудом удержалась на ногах.
   — Вам плохо? — озабоченно проговорил дежурный, подхватив ее под локоть. — Что с вами?
   На этот раз беспокойство в голосе бравого отставника было искренним: не хватало ему только клиентки с сердечным приступом прямо в хранилище! И надо же, чтобы это случилось именно в его дежурство!
   — Нет, ничего, все в порядке, — ответила Жанна, с трудом взяв себя в руки и вымученно улыбнувшись.
   — Утром мне тоже показалось, что вы нездоровы, — отставник окинул клиентку сочувственным взглядом и выпустил ее локоть.
   — Утром? Что значит утром? — Жанна отстранилась и удивленно посмотрела на дежурного.
   — Ну, утром, когда вы приходили первый раз, спокойно ответил мужчина. При этом на лице у него не дрогнул ни один мускул.
   — Я приходила сюда утром? — в полной растерянности переспросила Жанна.
   — Ну да, — отозвался он в недоумении, как будто разговаривал с ребенком, не понимающим очевидных вещей.
   Комната снова закачалась у Жанны перед глазами, и свет померк, как будто сразу во всех лампах понизили накал.
   — Вы уже закончили работу с ячейкой? — беспокойно осведомился дежурный. Ему хотелось скорее избавиться от этой странной женщины вместе с ее проблемами, передать ее с рук на руки другим сотрудникам банка. Ему хватало ответственности за хранилище со всеми его ценностями и совершенно не улыбалось возиться с какой-то чокнутой дамочкой.
   — Вы закончили? — повторил он нетерпеливо.
   Жанна растерянно перевела взгляд на открытую ячейку. У нее мелькнула безумная мысль, что шкатулка с драгоценной камеей сейчас окажется на месте, что ей только показалось.., но нет, все было по-прежнему — в ячейке не было ничего, кроме деловых бумаг.
   — Вы сказали, что я была здесь утром? — еще раз спросила женщина охранника, машинально закрывая ячейку.
   — Ну да, — ответил тот, как само собой разумеющееся, вставляя в замочную скважину свой ключ.
   Жанна встряхнула головой, словно пытаясь избавиться от наваждения, и медленно двинулась к выходу.
   Когда за ней закрылась тяжелая дверь хранилища, она на мгновение остановилась в коридоре, чтобы перевести дыхание и собрать стремительно разбегающиеся мысли.
   Картина мироздания, еще недавно такая ясная и жизнерадостная, разваливалась на куски, как небоскреб после взрыва бомбы.
   Из обеспеченной, уверенной в себе деловой женщины она превратилась в нищую, которой осталось жить несколько дней.
   Да еще и сумасшедшую.
   Во всяком случае, этот охранник смотрел на нее, как на душевнобольную…
   Стоп! Почему она должна верить какому-то отставнику больше, чем самой себе? Если ему показалось, что она была здесь утром — значит, это у него галлюцинации, а не у нее! И его нужно немедленно гнать с такого ответственного поста! А может быть, никаких галлюцинаций у него нет, а просто он обчистил ее ячейку и теперь пытается отвести от себя подозрения?
   Да, но откуда у него второй ключ?
   Потирая рукой ноющий висок и мучительно размышляя, Жанна вышла из ведущего к хранилищу коридора. Возле выхода она столкнулась с Мариной — молоденькой сотрудницей банка, с которой она поддерживала легкие дружеские отношения.
   — Жанна Георгиевна, так и не прошла голова? — заботливо осведомилась девушка.
   — Здравствуй, Мариночка, — отозвалась Жанна, — что значит — не прошла? Она только начала болеть.., и, кстати, я хотела тебя попросить…
   — Но утром вы тоже жаловались на головную боль, — удивленно проговорила Марина.
   — Утром? — лицо Жанны перекосилось, как будто она разом проглотила целый лимон.
   — Ну да, утром, когда вы приходили первый раз.., мне сразу показалось, что вы заболеваете… ой, что с вами?
   Жанна снова схватилась за стенку.
   Только что она хотела попросить Марину условиться о встрече с управляющим, чтобы рассказать тому о странном поведении дежурного, и осторожно выяснить, как можно проверить вещи отставника — ведь если он только сегодня обчистил ее ячейку, то камея еще в банке.., но после того, что сказала ей Марина, все становилось бессмысленным. Или Марина в сговоре с дежурным?
   — Ничего, Мариночка, все хорошо, — Жанна двинулась к выходу из банка, в ужасе оглядываясь по сторонам, — все хорошо.., просто здесь немного душно.., я выйду на воздух, и все пройдет…
   — Может быть, вас проводить? — девушка шла рядом, заботливо поддерживая ее под локоть. — Может быть, вызвать врача?
   — Нет-нет, ничего не надо, — Жанна неожиданно грубо выдернула руку и вышла на улицу. Марина испуганно смотрела ей вслед.
   Стасик стоял на крыльце, поглядывая на подъезжающие к банку дорогие автомобили. Жанна остановилась перед ним и осторожно спросила:
   — Стае, прости, что я спрашиваю…
   Да, Жанна Георгиевна? — охранник предупредительно повернулся к ней.
   — Утром.., во сколько я приезжала, ты не помнишь?
   — В девять тридцать, я только открыл двери, ответил парень, ни на секунду не задумавшись.
   По его лицу не промелькнула даже тень сомнения. Он или говорил чистую правду, или так блестяще играл свою роль, что ему тут же можно было присудить премию «Оскар» за реализм и достоверность в искусстве. Хотя, кажется, у «Оскара» нет такой номинации.
   И Стасик, и Марина, и дежурный в хранилище — неужели они все в заговоре против нее?
   Жанна задумчиво спустилась по ступеням и подошла к своему «мерседесу».
   Его покатый, стремительный корпус, изумительная серебристая окраска всегда приводили ее в хорошее настроение, но сегодня она ничему не радовалась.
   Через полчаса Жанна была уже дома.
   Она заперла за собой дверь, достала из бара бутылку коньяка «Ахтамар» ереванского завода и налила себе полстакана.
   Прекрасный коньяк пился, как вода, — не доставляя удовольствия и не снимая напряжения.
   Жанна, не раздеваясь, легла на диван, подложила руки под голову и уставилась в потолок.
   Никаких мыслей не было, никаких надежд не было.
   Хорошо организованная, осмысленная жизнь кончилась.
   Начался кошмар.
   Жанна не могла найти никакого сколько-нибудь разумного объяснения происходящему.
   Коньяк дошел до желудка, но вместо живительного успокаивающего тепла вызвал там только мучительный спазм.
   И в это время на столике рядом с диваном зазвонил телефон.
   — Меня нет, — громко проговорила Жанна.
   Словно послушно повторяя за ней, включился автоответчик и бодро протараторил:
   — Вы позвонили по такому-то телефону. Меня сейчас нет дома. Если вы хотите передать что-нибудь полезное или приятное — дождитесь сигнала…
   — Жанка, мы же с тобой договаривались! — прервал механический монолог энергичный голос Катерины. — Ты что, забыла? На работе тебя нет, мобильник отключен…
   Жанна протянула руку и взяла трубку. Ей хотелось услышать хоть чей-то живой и дружеский голос. Оставаться наедине со своими мыслями было невыносимо.
   — Катька… — произнесла она едва слышно.
   — Так ты дома! — обрадовалась подруга. — А что ж твой автоответчик врет? Ну так что — ты не забыла, что мы собирались подобрать Ирке мужичка?
   — Катька… — повторила Жанна, — я не могу…
   — Ты что — заболела? — всполошилась Катерина. — У тебя такой голос, такой голос, что только фильмы из жизни покойников озвучивать!
   — Я не заболела… — Жанна попыталась приподняться с дивана, но комната плыла перед глазами, как будто Жанна каталась на карусели, — я не заболела, но у меня неприятности.., очень большие неприятности.
   Катерина посерьезнела.
   — Я сейчас приеду, — сказала она, — никуда не уходи!
   — Да незачем тебе приезжать! — Жанна всерьез разозлилась. — Чем ты мне можешь помочь?
   — Главное, никуда не уходи! — и Катерина бросила трубку.
   О том, чтобы куда-нибудь уйти, не было и речи.
   Жанна не могла даже подняться с дивана. Когда через полчаса истерично залился трелью дверной звонок, она с трудом спустила ноги на пол и встала, держась за спинку кресла. В стеклянной дверце книжного шкафа она увидела свое отражение.
   Неожиданно ей сделалось противно.
   Решительная, сильная деловая женщина не может распускаться до такой степени! Нужно сейчас же взять себя в руки! Еще не хватало перед Катькой появиться в таком виде!
   Жанна несколько раз глубоко вздохнула, выпрямилась и решительно зашагала к дверям. Комната немного покачивалась, но не так чтобы очень в пределах нормы, как палуба корабля во время небольшой болтанки.
   В дверях стояли обе подруги — Катька и Ирина, лица у обеих были озабоченные.
   — Мало того, что сама примчалась, еще и эту отечественную Агату Кристи с собой приволокла! недовольно проворчала Жанна, пропуская подруг в квартиру.
   — Ты бы себя сейчас видела со стороны! — воскликнула Катерина. — Неужели мы можем оставить тебя в таком состоянии? Для чего же тогда существуют подруги, как не для того, чтобы помочь в трудную минуту?
   — Для того, чтобы позлорадствовать в эту трудную минуту! — огрызнулась Жанна, плюхнувшись обратно на диван.
   — Ну, узнаю тебя, подруга! — включилась в разговор Ирина. — Значит, все еще не так плохо! Ну-ка, давай, рассказывай, что с тобой приключилось!
   Еще вчера все было в норме, ты ушла от меня вполне довольная жизнью.
   — Девочки, я, кажется, сошла с ума, — ответила Жанна, опустив голову.
   — Конкретнее, — строго проговорила Ирина, в чем это выражается?
   — Я сегодня пришла в банк, а мне говорят, что я там уже была.
   — Ну так ты же там действительно бываешь очень часто… — осторожно проговорила Ирина.
   — Да не прикидывайся дурой! — рявкнула Жанна на подругу. — Мне говорят, что я была там сегодня! С утра, приехала к самому открытию! И самое главное — что я была в хранилище и открывала свою ячейку! А из этой ячейки пропала ценная вещь!
   — Очень ценная? — испуганно переспросила Катя.
   — Очень! Более чем очень! Жутко ценная! И самое главное — чужая вещь! Вещь моего клиента!
   — А ты совершенно уверена, что не была в банке утром? — спросила Катерина, придвинувшись ближе к подруге.
   Жанна посмотрела на нее так, что Катин свитер едва не воспламенился.
   — Ты что, сумасшедшую из меня хочешь сделать?
   — Да нет, Жанночка, что ты… — Катерина пошла на попятную, — я просто вспомнила.., роман «Лунный камень».., там герой в бессознательном состоянии перепрятал алмаз, а сам ничего не помнил, и из-за этого…
   — Да читала я «Лунный камень»! — прервала ее Жанна. — Его там, между прочим, морфием угостили, от этого с ним такая история и приключилась. А я, к твоему сведению, наркотиками не балуюсь, последний раз ела и пила вместе с вами и с ума пока еще не сошла. И вообще, не воображай себя героиней приключенческого романа! В жизни такие чудеса не случаются!
   — А как же тогда ты все это объясняешь? — ехидно ответила обиженная Катерина.
   — Девочки, успокойтесь. — подала голос Ирина. — Давайте рассуждать логично…
   — Ну да, конечно, в тебе немедленно проснулась мисс Марпл! — сердито проворчала Жанна.
   — Кто конкретно говорил тебе, что ты уже была в банке? — спросила Ирина, не отреагировав на колкость.
   — Все! — выпалила Жанна, потом задумалась и начала перечислять. — Стасик — это охранник при входе в банк, потом дежурный по хранилищу, не знаю, как его зовут, он отставной военный, потом Марина… — по ее лицу пробежала тень.
   — Марина — это кто? — уточнила Ира.
   — Сотрудница банка, хорошая девушка. Часто мне оказывала разные услуги, ну и вообще, мы с ней, можно сказать, дружим.
   — Ну и что — ты считаешь, что они все сговорились?
   Жанна недоуменно пожала плечами:
   — Я вообще не знаю, что думать…
   Она достала пачку тонких коричневатых сигарет и нервно закурила. Ирина проследила за колечком дыма и тоже взяла сигарету. Катя тряхнула волосами и жалобно протянула:
   — Дайте уж и мне сигаретку…
   Ирина неторопливо затянулась, выпустила дым и наконец проговорила:
   — В принципе, возможны три варианта. Первый — ты действительно была утром в банке…
   Жанна подпрыгнула и темпераментно замахала руками. Слов от возмущения у нее не было.
   — Этот вариант мы отбросим, — сказала Ирина, делая вид, что не заметила бурную реакцию подруги, — тогда остаются еще две версии. Или все эти люди действительно сговорились, или в банке был кто-то другой, кого они приняли за тебя. Мне лично последний вариант кажется более вероятным. В противном случае слишком много людей должно было участвовать в заговоре, это маловероятно. Трудно было бы сохранить тайну.
   Жанна некоторое время помолчала, переваривая слова подруги, и наконец веско и решительно произнесла:
   — Чушь какая-то. Как это кого-то можно принять за меня?
   — Ну, конечно, ты считаешь себя единственной и неповторимой…
   — Это таких как ты тысячи! — возмущенно выпалила Жанна. — А у меня действительно запоминающаяся внешность!
   — Ну, спасибо тебе на добром слове! — Ирина снова поднесла сигарету к губам, но передумала и продолжила:
   — Именно потому, что у тебя такая колоритная внешность, твою роль гораздо проще сыграть! Надень черный кудрявый парик, ярко-красный костюм, обвешайся серебром — на лицо никто и внимания не обратит! А если еще и черные очки напялить..
   — Они все говорили, что я утром плохо себя чувствовала, жаловалась на головную боль… — вспомнила Жанна.
   — Ну вот, — Ирина удовлетворенно кивнула, это тоже отвлекает.., она могла прикрывать лицо платком, кашлять, прятать глаза, чтобы труднее было заметить подмену…
   — Она? — переспросила Жанна.
   — Ну да — та женщина, которая играла твою роль.
   — А откуда она взяла ключ от ячейки?
   — Ну, ты уж хочешь, чтобы я тебе сразу на все вопросы ответила! — Ирина поудобнее устроилась в кресле и продолжила:
   — Насчет ключа — это ты сама подумай. Где ты его оставляла, кому давала в руки и так далее. А вот с теми, кто тебя — то есть твоего двойника видел утром, нужно еще раз поговорить. Может быть, они что-нибудь заметили, какие-то странности в поведении или во внешности, которые помогут нам ее найти…
   — Боже мой! — воскликнула Жанна, схватившись за голову. — Что со мной будет! Что со мной будет! Ведь если я не представлю камею к выставке, мне конец!
   — Не теряй голову! — прикрикнула на подругу Ирина. — Когда открывается эта выставка?
   — Через неделю! — тоскливо ответила Жанна.
   — Ну, значит, у нас есть целая неделя! Куча времени! И не смей падать духом! С кого мы начнем?
   — Ну как ты себе это представляешь? Я подойду к человеку и начну его расспрашивать: «А не показалось ли вам странным мое поведение сегодня утром?» Да меня тут же посчитают сумасшедшей! А при моей профессии это — гроб!
   Кто обратится к нотариусу с провалами памяти?
   Это тебе, писательнице детективов, всякие слухи и сплетни могут пойти на пользу, твоей репутации ничто не повредит, а нотариус должен быть безупречен!
   — Не обижаюсь на тебя только потому, что принимаю во внимание твое тяжелое физическое и моральное состояние! — прервала ее Ирина. — А если ты не можешь разговаривать со свидетелями, это сделаем мы с Катькой! Как ты говоришь, нашей репутации это не повредит!
   Жанна с сомнением оглядела подруг, но ничего не ответила.
   — Ну вот, Жанночка, — ожила вдруг Катя, — ты то крайней мере пришла в себя, а то когда мы пришли, вид у тебя был — с пустыни на пирамиду!
   Жанна прислушалась к себе и вынуждена была признать, что чувствует себя гораздо лучше.
   — Ну, и с кого мы начнем? — деловито проговорила Ирина.
   — Со Стасика, охранника, — ответила Жанна, не раздумывая, — он сменяется в три часа, а Марина работает до шести. А того отставника из хранилища я не слишком хорошо знаю…
   — Ладно, со Стасика так со Стасика, — согласилась Ирина, — до остальных потом тоже доберемся. От тебя требуется только одно — познакомить нас с охранником, остальное мы берем на себя.
   — Ну, тогда поехали, — Жанна решительно поднялась и начала одеваться, — а то он сменится и уедет, а нам каждый день дорог.
   — Поехали-то поехали, — протянула Ирина, только вот на чем?
   Жанна застыла и оглядела подруг.
   — Действительно, — проговорила она задумчиво, — «мерседес» у меня двухместный, втроем мы в нею не поместимся, особенно с Катькой…
   — Но-но, я попросила бы обойтись без личных выпадов! — немедленно обиделась Катерина.
   — Не в этом дело, — Ирина поспешила сгладить зарождающийся конфликт, — просто твой «мерседес» слишком красивый и заметный, на такой машине нельзя ездить в процессе серьезного расследования. Это все равно, что повесить на крышу милицейскую мигалку и включить сирену, а нам нужно что-нибудь попроще, не бросающееся в глаза…
   Жанна зарделась. Она обожала свой серебристый двухместный мерседес «SLK» и млела, когда ему говорили комплименты, как любая мать млеет, когда хвалят ее любимого ребенка. Поэтому она мгновенно согласилась с Ириниными аргументами и задумалась.
   — У Игоря, соседа, всегда есть какая-нибудь свободная машина, — наконец сообразила она, — он ими то ли торгует, то ли ремонтирует.., загляну к нему, я его несколько раз по-соседски бесплатно консультировала, он мне не откажет…
   Она оставила подруг и вышла из квартиры. Через несколько минут она вернулась с кислой физиономией.
   — Вот уж не ожидала от него… — проговорила она, убирая в сумочку документы, — с виду такой приличный молодой человек…
   — Что — он стал к тебе приставать? — ужаснулась Катерина.
   — Не дал машину? — одновременно с ней спросила более практичная Ирина.
   — Да ну вас, — отмахнулась Жанна, — ерунду какую-то говорите! Конечно, дал, еще бы не дать!
   Просто это такая машина, что в ней и ездить-то неприлично! Можете себе представить — «девятка»!
   — Ты же ездила в «девятке», пока ремонтировала свой «мерседес»! — напомнила подруге Ирина.
   — В том-то и дело! — отозвалась Жанна. — До чего же она мне надоела — вы просто не представляете! И теперь по собственной воле снова сесть за руль «девятки»! Это просто ужас какой-то!
   — Ничего ужасного! — отрезала Ирина, поднимаясь. — Наоборот, очень хорошо — скромная, незаметная машина, самое то для расследования! И ты, кажется, недавно говорила, что у нас совершенно нет времени!
   — Ох, Ирка, испортила тебя детективная литература! — вздохнула Жанна. — Ничего в тебе от женщины не осталось, просто какой-то опер в юбке!
   Соседская «девятка» стояла прямо под окнами и оказалась не так уж плоха. Во всяком случае, завелась с пол-оборота, и через двадцать минут дамы уже подъезжали к банку. Входная дверь была заперта — банк работал с клиентами только до обеда, а в остальное время сотрудники занимались проводками и прочими межбанковскими процедурами. Так что охранник уже освободился и скоро должен был выйти.
   — А мы его не пропустили? — озабоченно спросила Ирина.
   — Да нет, вот он как раз выходит! — успокоила подругу Жанна, медленно проезжая мимо дверей банка.