Александрова Татьяна. Кузька в новом доме (Кузька-1)

   - Кто поиграл?
   - Мы поиграли. Сидим как-то у себя дома под печкой. Я сижу, Афонька, Адонька, Сюр, Вуколочка. И вдруг...
   Но тут в дверь опять постучали.
   ВОТ БЕДА, БЕДА, ОГОРЧЕНИЕ!
   Очень высокий, почти до потолка, молодой человек спросил Наташу:
   - Где у вас телевизор?
   Куртка на юноше блестела, "молнии" на куртке сверкали, рубашка в мелкий цветочек, а на ней значок с Чебурашкой.
   - Ещё не приехал, - растерянно ответила Наташа, глядя на Чебурашку.
   - Да ты одна, что ли? - спросил юноша. - А чего пускаешь в дом кого попало? Ну ладно, зайду ещё! Расти большая.
   Девочка бегом вернулась в кухню. Там тихо и пусто. Позвала она, позвала - никто не откликнулся; поискала, поискала - никого не нашла. Заглянула в белый шкафчик под раковиной, в духовку - нет Кузьки. Может быть, он спрятался в комнатах?
   Наташа обегала всю квартиру, обшарила все углы. Кузьки и след простыл. Напрасно она развязывала узлы, отодвигала ящики, открывала чемоданы, напрасно звала Кузьку самыми ласковыми именами - ни слуху ни духу, будто никогда никакого Кузьки и в помине не было. Только машины шумели за окном и дождь стучал в стёкла. Наташа вернулась в кухню, подошла к окну и заплакала.
   И тут она услышала очень тихий вздох, чуть слышный стук и тихий-претихий голос.
   - Вот беда, беда, огорчение! - вздыхал и разговаривал холодильник. Кто-то скрёбся в холодильнике, как мышка.
   - Бедный, глупый Кузенька! - ахнула Наташа, кинулась к холодильнику, взялась за блестящую ручку.
   Но тут в дверь не просто застучали, а забарабанили:
   - Наташа! Открывай! Наташа бросилась в коридор, но по дороге передумала:
   "Сначала выпущу Кузьку, он совсем замёрз".
   - Что случилось?! Открывай сейчас же!! Наташа!!! - кричали в коридоре и ломились в дверь.
   - Кто там? - спросила Наташа, поворачивая ключ.
   - И она ещё спрашивает! - ответили ей и потащили в комнаты диван, телевизор и много других вещей.
   Наташа на цыпочках побежала в кухню, открыла холодильник, и прямо ей в руки вывалился дрожащий Кузька.
   - Вот беда, беда, огорчение! - приговаривал он, и слова вместе с ними дрожали. - Я-то думал, это мой домик, укромненький, чистенький, а тут хуже, чем у Бабы Яги, у той хоть тепло! Деда Мороза изба, что ли, да не простая, с секретом:
   впустить-то впустит, а назад - и не проси... И приманок всяких вдоволь, яства одно другого слаще... Ой, батюшки, никак, олелюшки там оставил! Пропадут они, замёрзнут!
   В коридоре послышались шаги, раздался грохот, шум, треск. Кузька до того перепугался - перестал дрожать, смотрит на девочку круглыми от страха глазами.
   Наташа сказала ему на ухо:
   - Не бойся! Хочешь, я тебя сейчас спрячу?
   - Знаешь что? Мы с тобой уже подружились, я тебя уже не боюсь! Я сей же час сам спрячусь. А ты беги скорёхонько в горницу, где я был под веником. Отыщи в углу веник, под ним увидишь сундук. Тот сундук не простой, волшебный. Спрячь его, береги как зеницу ока, никому не показывай, никому про него не рассказывай. Я бы сам побежал, да мне туда ходу нет!
   Кузька прыгнул на пол и пропал, скрылся из глаз. А Наташа бросилась искать веник. Веника в углу не было. И угла тоже не было. Вернее, он был, но его теперь занял огромный шкаф. Наташа громко заплакала. Из комнат прибежали люди, увидели, что она не ушиблась, не оцарапалась, а плачет из-за какой-то игрушки, про которую и рассказать толком не может, успокоились и опять пошли прибивать полки, вешать люстры.
   Девочка плакала потихоньку. И вдруг сверху кто-то спросил:
   - Не эту ли шкатулку ищете, барышня?
   КТО ТАКОЙ КУЗЬКА?
   Наташа подняла голову и увидела высокого человека, папиного товарища. Они с папой когда-то сидели в первом классе на последней парте, потом всю жизнь не виделись, встретились только вчера и никак не могли расстаться, даже вещи грузили вместе.
   В руке у папиного соседа по школьной парте был чудесный сундучок с блестящими уголками и замочком, украшенный цветами.
   - Хорошая игрушка. В прекрасном народном стиле! Я бы на твоём месте тоже о ней плакал, - сказал бывший первоклассник. - Держи и спрячь получше, чтобы под ноги нечаянно не попала.
   Наташа, боясь поверить чуду, вытерла глаза, сказала спасибо, схватила Кузькино сокровище и побежала искать такое место в квартире, где бы можно было его как следует спрятать. И надо же было так случиться, что этим местом оказалась её собственная комната. Наташа сразу её узнала, потому что там уже были её кровать, стол, стулья, полка с книгами, ящик с игрушками - Самая солнечная комната, - сказала мама, заглянув в дверь. Тебе нравится? - И, не дожидаясь ответа, ушла.
   - Нравится, нравится, очень нравится! - услышала Наташа знакомый голос из ящика с игрушками. - Догони её скорей и скажи: благодарствуйте, мол! Хорошая горница, приглядная, добротная - как раз для нас! Каковы сами таковы и сани!
   - Кузенька, ты здесь?! - обрадовалась девочка.
   В ответ пискнул утёнок, бибикнула машина, зарычал оранжевый мишка, кукла Марианна сказала "ма-ма" и громко задудела дудка. Из ящика вылез Кузька с дудкой в одном кулаке и барабанными палочками в другой. Старый, заслуженный барабан, давным-давно лежавший без дела, болтался у самых Кузькиных лаптей. Кузька с восторгом поглядел на чудесный сундучок в Наташиных руках, ударил палочками в барабан и завопил на всю квартиру:
   Комар пищит, Каравай тащит. Комариха верещит, Гнездо веников тащит. Кому поём, Тому добро! Слава!
   В дверь постучали. Кузька кувырк в ящик с игрушками. Одни лапти торчат.
   - Концерт по случаю переезда в новый дом? - спросил папин товарищ, входя в комнату.
   Он подошёл к игрушкам, вытащил Кузьку за лапоть и поднёс к глазам. Наташа бросилась на помощь, но Кузька уже преспокойно сидел на ладони у бывшего первоклассника, точно так же, как сидели бы на ней кукла Марианна, Буратино, ещё кто-нибудь в этом роде.
   - Вот какие нынче игрушки! - сказал папин друг, щёлкнув Кузьку по носу, по лохматик и глазом не моргнул. - Первый раз вижу такую. Ты кто же будешь? А? Не слышу... Ах, домовой, вернее, маленький домовёночек? Что, брат? Туго тебе приходится? Где же ты в нынешних домах найдёшь печку, чтобы за ней жить? А подполье? Куда спрячешь от хозяев потерянные вещицы? А конюшня? Кому ты, когда вырастешь, будешь хвосты в косички заплетать? Да, не разгуляешься! И хозяев не испугаешь, народ грамотный. А жаль, если ты совсем пропадёшь и все тебя забудут.
   Честное слово, жаль.
   Кузька сидел на ладони у папиного товарища и слушал. А Наташа думала: "Так вот он кто! Домовёнок! Маленький домовёночек! Мне - семь лет, ему семь веков, восьмой пошёл..."
   - Что ж, - закончил папин товарищ. - Хорошо, что ты теперь превратился в игрушку и живёшь в игрушечнице. Тут тебе самое место. А с детьми, братец, не соскучишься! - и положил неподвижного Кузьку рядом с оранжевым мишкой.
   - Кузенька! - грустно сказала Наташа, когда дверь за папиным другом закрылась. - Значит, теперь ты игрушка? А как же Афонька, Адонька, Вуколочка? Я думала, они к нам на новоселье придут, мы их угостим из игрушечной посуды, на заводной машине покатаем... А как же волшебный сундучок? Какая в нём тайна? Ты правда встречал Бабу Ягу? И почему ты в лесу очутился, если ты домовой, а не леший? Неужели я больше никогда ничего про тебя не узнаю? Неужели ты насовсем превратился в игрушку?
   Тут Кузькин глаз, глядевший на девочку, вдруг подмигнул, а из игрушечницы послышалось.
   - Он лежит и еле дышит, ручкой-ножкой не колышет!
   И Наташа услышала про домовёнка вот такую историю.