Алексеев Сергей Трофимович. Собрание сочинений (Том 3)

   Любил точность во всём английский генерал.
   - Для истории, для истории, - повторял Пуль.
   Стали захватчики продвигаться на юг от Мурманска.
   "Взяли Кемь", - строчит генерал очередное письмо на родину.
   Действительно, захватили интервенты Кемь. Весь Кольский полуостров в руках у захватчиков.
   "Взяли Сороку", - торопится похвастать друзьям генерал Пуль.
   Верно, взяли интервенты Сороку. Ещё дальше спустились к югу.
   Снова генерал склоняется над бумагой.
   "Взяли Онегу", - летит через океан генеральское донесение.
   Верно, захватили интервенты город Онегу. Вышли к южной оконечности Белого моря.
   Говорят, аппетит во время еды приходит. Вот и у генерала Пуля.
   - Петрозаводск возьму, - уверяет Пуль. - До Петрограда, - грозит, дойду.
   Не дошёл Пуль до Петрозаводска, до Петрограда. Остановили интервентов советские бойцы.
   Продвинулись захватчики до реки Онда. Пуль отправил очередное своё письмо. В конце приписал: "Тороплюсь, идём дальше". Однако дальше не получилось. Застряли захватчики на реке Онда.
   Пишет генерал Пуль свои письма, а в них всё Онда да Онда. Всё Онда да Онда. Дальше ни шагу.
   Злиться стал генерал. Даже охота письма писать пропала.
   Не получилось у генерала Пуля с Петрозаводском и Петроградом. Отозвали его из России.
   - Пулей влетел, пулей и вылетел! - смеялись тогда над Пулем.
   ПУГОВИЦА
   Смотрел Юшка на пуговицу. И так, и этак разглядывал. Пуговица большая, шинельная. Впервые Юшка такую видит. Львиная морда на пуговице. Уставился лев на Юшку. Морду оскалил.
   Вот-вот и бросится.
   Как же Юшке досталась пуговица?! Жил Юшка Скрябин недалеко от станции Обозёрской. Это километрах в ста пятидесяти на юг от Архангельска. Пришёл под Обозёрскую слух, что город Архангельск захватили чьи-то войска.
   - Англичане пришли в Архангельск, - говорили тогда одни.
   - Да где ж англичане, когда - французы, - возражали другие.
   - Американцев, американцев в Архангельске видели!
   Приехал из Архангельска местный мужик Поликарп Нуда. Полезли к нему крестьяне.
   Одни:
   - Англичане в Архангельске?
   - Ага, англичане, - отвечал Поликарп Нуда.
   Вторые:
   - Французы в Архангельске?
   - Ага, французы.
   Третьи:
   - Американцы в Архангельске?
   - Ага, американцы. И итальянцы, - добавил Поликарп Нуда.
   - И итальянцы?!
   - И итальянцы, - сказал Поликарп Нуда. - И сербы.
   - И сербы?!
   - И сербы, - сказал Поликарп Нуда. - И финны.
   - И финны?!
   - И финны, - подтвердил Поликарп Нуда.
   Расширяют свою агрессию иностранные капиталисты. Всё новые и новые войска посылают они в Советскую Россию. Захватив Архангельск, интервенты решили идти из Архангельска на Вологду, на Москву.
   Недалеко от станции Обозёрской, в тех местах, где жил Юшка Скрябин, и произошло большое сражение с интервентами.
   Самого боя Юшка не видел. Однако знает: жаркой была схватка. Не устояли в бою захватчики. Не пустили их дальше Обозёрской красные бойцы. Разбили. Назад отбросили.
   После боя и подобрал Юшка Скрябин необычную пуговицу. От шинели английского солдата она оказалась.
   Хвастал Юшка своей находкой. Подружкам, друзьям показывал. Лев на английской пуговице. Морду оскалил. Вот-вот и бросится.
   - Потерял английский солдат, - объясняет любому Юшка.
   Деду Спиридону Захаровичу тоже пуговицу показал.
   - Английский солдат потерял, - начинает Юшка.
   Покрутил дед в руках пуговицу. На льва посмотрел внимательно.
   - Д-да. Потерял... Потерял... Кабы бы пуговицу, - вдруг произнёс старик. - Совесть они потеряли. В чужой дом, как разбойники, Юшка, лезут...
   Не знал Юшка - спасся, погиб солдат. Может, унёс из России ноги. Может, оставил в бою здесь не только пуговицу, но и сложил свою голову.
   Сохранилась у Юшки пуговица. Смотрит на Юшку державно английский лев. Морду оскалил. Морщится.
   ИЗ ДАЛЁКОГО ШТАТА МЭН
   Живой американцы народ, общительный.
   - Я из Флориды.
   - Я из Техаса.
   - Я из Канзаса.
   - Из Арканзаса.
   - Из Каролины.
   - Из Колорадо.
   - Из Невады.
   - Из штата Мэн.
   В январе 1919 года на советском Севере завязались упорные бои за Шенкурск. Хоть и не равняй его по размерам с Архангельском, с Мурманском, однако на важном месте стоял Шенкурск. Рвались здесь интервенты на Котлас, на Вятку (теперь это город Киров). Образовался Шенкурский выступ.
   Шенкурск и прилегающие к нему сёла захватили американцы.
   Места - северные, нелюдные. Морозы стояли трескучие. Доходили без малого до сорока градусов.
   Разместились американские солдаты в крестьянских избах. Хороши здесь, надёжны крестьянские избы. Брёвна чуть ли не в три обхвата. Паклей проложены. Просмолены. Проконопачены. Венцы с венцами надёжно схвачены.
   Идёт от избы к избе:
   - Как там у вас?
   - Тепло.
   Конечно, тепло. Приятно с мороза в дом. То ли дело - из дома сейчас на улицу.
   Самая близкая к Шенкурску деревня называлась Высокая Гора.
   - Как там у вас в Высокой Горе?
   - Тепло.
   - Как там у вас в Шенкурске?
   - Тепло.
   Конечно, тепло. Приятно с лихого мороза в дом. То ли дело, если вдруг скажут тебе: на улицу!
   Расположились американцы в Шенкурске, в соседних сёлах. Замело всё кругом снегами. Морозы в январской силе. Сидят солдаты в избах, в тепле, в уюте. Пережидают морозы. Спокойны захватчики. Кто же в такие снега, в такие морозы к Шенкурску двинется.
   Однако Красная Армия шла к Шенкурску. Пришла, обрушивалась неожиданно на интервентов, выбивала на холод из тёплых сёл.
   У деревни Высокая Гора разгорелся с интервентами главный бой. Гремели пушки. Взвивалось "ура!" в атаках. Не удержались. Бежали из Высокой Горы захватчики. Вступили наши войска в Шенкурск.
   Бежали американцы назад к Архангельску. Однако не все. Меньше ушло, чем прибыло.
   Полегли на советской земле захватчики. Спят вечным сном солдаты.
   Кто из Флориды.
   Кто из Техаса.
   Из Канзаса.
   Из Арканзаса.
   Из Каролины.
   Из Колорадо.
   Из Невады.
   Из далёкого штата Мэн.
   Спят вечным сном солдаты. В далёкой стране России их кости в снегах лежат.
   "ЖДУ СКОРОГО ОТВЕТА"
   Одним из красных командиров, возглавлявших советские войска на Севере, был бывший царский генерал Самойло.
   Узнал красноармеец Степан Бессонов, что старший над ними бывший царский генерал, ушам своим не поверил.
   - Генерал?
   - Генерал, - отвечают Бессонову.
   - За Советскую власть?
   - За Советскую власть.
   - Против буржуев?
   - Выходит, против.
   - Не может быть, не может быть, - твердил Бессонов. - Царский генерал - и за Советскую власть!
   Решил поначалу Бессонов, что шутят над ним товарищи. А когда понял, что это вовсе не шутка, стал возмущаться и бушевать:
   - Генерал - и над нами командует! Над красными бойцами! К стенке его! К стенке! Расстрелять!
   Потом чуть поостыл.
   - Как же так... Как же так... - повторял Бессонов. - Не знает об этом товарищ Ленин.
   Владел он немного грамотой. Решил написать письмо в Москву Владимиру Ильичу Ленину. Достал бумагу, перо. Вывел: "Дорогой товарищ Ульянов-Ленин". И далее стал писать о том, что вот, мол, у них здесь, на Северном фронте, пробрался на командную должность классовый враг - бывший царский генерал. "Его бы поставить к стенке, - писал Бессонов, - а он командует целой советской армией". И все от него, от Ульянова-Ленина, про это, видать, скрывают. А он, красноармеец Степан Бессонов, решил открыть товарищу Ульянову-Ленину глаза, потому и пишет. "Жду скорого ответа", закончил письмо Бессонов.
   Перечитал Бессонов письмо. Остался доволен. Хотел отправлять, да заминка случилась с конвертом. А пока искал, а затем мастерил конверт, произошло очень важное событие. В Москве состоялся партийный съезд. На съезде обсуждался вопрос о Красной Армии. Выступал Ленин. И вот тут долго затем над этим Бессонов думал - Ленин стал говорить о том, что для того, чтобы побить сильных врагов, нам нужна армия дисциплинированная, хорошо обученная. Что должны мы привлекать в Красную Армию людей, знающих военное дело. Говорил о бывших царских офицерах и генералах. Не спорил Ленин - многие из них оказались среди врагов Советской власти. Но есть и такие, которые готовы служить трудовому народу. Служить искренно, честно. Красная Армия должна привлекать таких людей. Ленин назвал несколько фамилий. В том числе и фамилию генерала Самойло.
   Потрясён был Бессонов:
   - Выходит, про Самойло известно Ленину...
   Думал, думал в ту ночь боец. Потом встал. Вынул своё письмо. Ещё раз пробежал глазами. Незаметно от всех порвал.
   Честно служил Советской власти генерал Александр Александрович Самойло. Даже орденом Красного Знамени был награждён. Это под его командованием под Шенкурском одержали наши войска победу.
   - Вот видишь, - друзья к Бессонову. - А ты его к стенке, Степан, хотел.
   Смущался, краснел Бессонов:
   - Было. Так ведь царский, так ведь бывший... Что было, то было. Было, да с талой водой ушло.
   ПОДАРОК ЛЕНИНУ
   Не любил Владимир Ильич Ленин подарков. Отказывался. А тут принял. Принял и даже благодарил.
   Продолжают иностранные захватчики терзать Советскую Россию. Особенно страдали земли, лежащие у берегов Чёрного моря. Раньше здесь бесчинствовали немецкие оккупанты. Теперь в порты Чёрного моря вошли английские и французские корабли. Французские войска захватили Одессу и стали продвигаться на север. Навстречу интервентам выступили красные полки.
   Французские солдаты были хорошо вооружены. Пулемёты в войсках, орудия. Танки. Танки новенькие. Марки "Рено".
   Ходили красные бойцы в разведку. Вернулись, докладывают:
   - Пулемёты у французов, орудия. Танки. Танки новенькие, только что с завода. Марки "Рено".
   Были уверены французские захватчики, что неприступны их позиции для Красной Армии.
   - Пулемёты у нас, орудия. Танки новенькие. Марки "Рено". Только что с завода. Прибыли для испытаний.
   В марте 1919 года севернее Одессы, недалеко от станции Берёзовка, между частями Красной Армии и французскими войсками произошёл бой.
   Упорным был бой под Берёзовкой. От станции остались одни развалины.
   Собрали красные свои силы в мощный кулак. Ударили, прорвали оборону захватчиков. Взяли Берёзовку, пошли вперёд.
   Много трофеев красным в бою досталось. Попали и французские танки. Считают красноармейцы:
   - Раз.
   - Два.
   - Три.
   - Четыре.
   - Пять.
   Раздаются весёлые голоса:
   - Новенькие.
   - Только что с завода.
   - Исправные.
   - Марки "Рено".
   - Были французские. Теперь наши.
   Решили бойцы один из танков послать в подарок Владимиру Ильичу Ленину. Долго не раздумывали. Пригнали танк на станцию. Погрузили на платформу. Загудел паровоз. Поехал трофей в Москву.
   Принял подарок Ленин. Благодарил. Письмо специальное даже бойцам направил. Писал в письме о геройстве красных полков, о растущей силе Красной Армии.
   Многие из москвичей видели этот танк. В день 1 мая 1919 года его показывали в Москве на Красной площади.
   Смотрят в Москве на танк:
   - Новенький.
   - Марки "Рено".
   - С Южного фронта.
   - Подарок Ленину.
   Покрасовался "Рено" в Москве. Погрелся стальными боками на майском солнце. Поехал опять на фронт. За Советскую власть сражаться.
   НЕДОБРАЯ СИЛА
   Крестилась бабка Степанида, крестилась. Била земные поклоны, била. Представьте - чертовщина привиделась бабке. Торопилась утром она к соседке. Понадобилась срочно зачем-то соседка бабке. Только на улицу вышла... Как тут! Шёл навстречу ей человек. Вроде солдат. Глянула. Ахнула. Застыла, как суслик на поле, бабка. В женской юбке шагал солдат.
   - Привиделось. Сила нечистая! - током прошибло бабку.
   Бросилась старая в церковь. Била земные поклоны, била. Свечку богу поставила. Во всех грехах своих трижды покаялась. И в том, что сварлива. И в том, что скупа. И в том, что Фалалейку - своего непутёвого внука нещадно дерёт за ухо.
   Вышла бабка на улицу. Чуть успокоилась:
   - Отведёт от беды господь.
   Жила бабка на юге, у Чёрного моря, в городе Севастополе. Недоброе время для этих мест. Были немцы. Теперь пришли англичане, пришли французы.
   - Эка, как осы на сладость прут, - сокрушалась старая Степанида.
   Шагает из церкви бабка. Только свернула к себе в проулок, видит навстречу двое. Снова солдаты. Глянула бабка. Покатилось сердце к ногам у бабки. Идут солдаты навстречу старой. Лица и руки черны, как смоль.
   - Свят, свят... - закрестилась бабка.
   Снова несётся в церковь. Снова спина в поклонах. Снова ставит господу богу свечку. Даже в самом тяжком грехе призналась: как-то по злобе бабка старым чёртом назвала бога.
   - Не губи. Не суди. Помилуй. Бес попутал... - молится старая Степанида. - За язык богохульник дёрнул...
   Вышла из церкви. Идёт Степанида. Сняла с души грехи. Чиста перед богом, как вода родниковая.
   Вышла из церкви. И что же - целая колонна марширует солдат. Глянула бабка - во всём белом идут солдаты, словно каждый укутан в саван. Качнулась от дива бабка. Прислонилась к углу дома. Закатились глаза у бабки.
   Не знала старая Степанида, что английские и французские захватчики не только сами пришли в Севастополь, но и пригнали солдат из своих колоний.
   Крестится, крестится, крестится бабка.
   - Сила нечистая... Сила нечистая... - шепчет. Бледна, как стена, как смерть.
   Подвернулся здесь Фалалейка.
   - Так это ж стрелки заморские, - стал объяснять он бабке. Толкует про Африку, про колонии, про дальние страны, про то, что силой погнали сюда солдат.
   Смотрела, смотрела на внука бабка. Схватила за ухо и снова своё:
   - Сила нечистая! Сила нечистая!
   - Их силой погнали! - кричит мальчишка.
   Не отпускает бабка Фалалейкино ухо. Словно бы ухо во всём виновато.
   - Буржуи погнали. Буржуи английские, буржуи французские, - тараторит мальчишка.
   Собрались около бабки и Фалалейки люди.
   - Сила недобрая, сила нечистая, - снова выводит бабка.
   Не спорили люди с бабкой. Конечно, недобрая, нечистая сила погнала сюда солдат. Капиталисты английские, капиталисты французские - вот эта сила.
   ЕХАЛ ГРЕКА...
   Вместе с французами и англичанами пришли на Чёрное море и греческие войска. Действовали они в низовьях Днепра и Южного Буга, у городов Херсона и Николаева. Десант, высаженный с греческих кораблей, вступил и в город Хорлы.
   Недалеко от этих мест действовал партизанский отряд под руководством Прокофия Ивановича Тарана. Был в отряде матрос Алексей Гончаров.
   Привязалась к матросу про грека скороговорка. Напевает Алексей Гончаров:
   Ехал грека через реку.
   Не все в отряде скороговорку знали.
   - Так, так. А что там дальше?
   Продолжил Гончаров:
   Видит грека - в реке рак.
   - А дальше?
   Сунул грека в реку руку...
   - А дальше?
   Рак за руку грека цап.
   Смеются бойцы. Понравилась им скороговорка.
   - Сам выдумал?
   - Нет, - отвечает Гончаров. - Кто-то другой нашёлся.
   Собрал командир партизанского отряда Прокофий Таран своих помощников. Решили они в районе Хорл совершить налёт на греческих захватчиков. Закончил Таран совещание. Вышел на улицу. Слышит:
   Ехал грека через реку.
   Видит грека - в реке рак.
   Сунул грека в реку руку,
   Рак за руку грека цап!
   Рассмеялся Прокофий Таран:
   - Здорово кто-то выдумал!
   Совершили партизаны налёт на греческий десант. Захватили в плен греческих солдат, важного греческого офицера, захватили три быстроходных катера.
   Смотрит Прокофий Таран на важного греческого офицера, на три быстроходных катера, смеётся:
   - Не суй, ваше благородие, руку в чужую реку!
   Отпустили партизаны пленных греческих солдат. Однако боевые катера не вернули. Создали свою партизанскую флотилию. Матроса Алексея Гончарова назначили её командующим. Поднялся Гончаров на капитанский мостик. Посмотрел с высоты на катер:
   - Хороша, хороша штуковина! Была - ваша, стала - наша. От буржуинов неплох гостинец.
   Сказал - и тут же снова своё, задорное:
   Ехал грека через реку.
   Видит грека - в реке рак.
   Сунул грека в реку руку,
   Рак за руку грека цап!
   ЗАБЕЙ-ВОРОТА И МУХОПЕРЕЦ
   Весной 1918 года боевая обстановка на юге сложилась так, что целой армии - называлась она 5-й Украинской - пришлось совершить героический переход с Украины через донские степи к Волге, к городу Царицыну (теперь этот город называется Волгоград).
   На Дону в это время бушевал белогвардейский мятеж. Поднял его генерал Краснов.
   Передвигалась армия по железной дороге. Двигалась армия, а вместе с ней две ещё такие же армии - это женщины, старики и дети, которые уходили вместе с красными, не хотели оставаться под властью белых. Восемьдесят железнодорожных составов двигалось с запада на восток.
   Тяжёлым был путь 5-й Украинской армии. Шли семьдесят дней. Шли с боями, с потерями. Белые взрывали железнодорожное полотно, мосты, водокачки. Пройдёт армия несколько вёрст - остановка. Бои с врагами. Пройдёт несколько вёрст - опять остановка. Опять бои.
   Командовал 5-й Украинской армией бывший луганский слесарь большевик Климент Ефремович Ворошилов.
   Один из жарких боёв с белыми провели бойцы 5-й Украинской армии под станицей Милютинской.
   Был среди красных молодой командир Иван Ульянович Забей-Ворота. Это фамилия у него такая необычная. Рвётся на белых Забей-Ворота.
   Узнали красные разведчики, что под Милютинской собралась большая группировка белоказаков. По приказу Ворошилова двинулись сюда несколько красных отрядов.
   Собрались командиры отрядов, стали разрабатывать план наступления. Договорились к Милютинской подходить осторожно, скрытно. Один из отрядов подойдёт к Милютинской с востока - глубокой балкой, другой с запада берегом протекавшей здесь речки Берёзовой. Третий зайдёт и ударит с севера.
   Цель у красных командиров - уничтожить находившихся в этих местах белоказаков. Для этого надо было противника полностью окружить.
   Решают командиры, кто же устремится в атаку с юга, закроет кольцо окружения.
   Здесь же в числе других находился Забей-Ворота.
   Посмотрели все на Забей-Ворота:
   - Так вот кто ударит с юга.
   Поручили ему и его отряду захлопнуть кольцо окружения.
   Приняли командиры решение, смеются:
   - Забей ворота, Забей-Ворота!
   Отлично молодой командир с заданием справился. И верно - "забил ворота". Разгромили красные белоказаков.
   Во многих боях на юге сражался Забей-Ворота. Уже потом, когда войска Ворошилова благополучно дошли до Царицына и начались тяжёлые бои за Царицын, стал Забей-Ворота начальником полевого штаба Морозовско-Донецкой дивизии. Начальником же дивизии был красный командир по фамилии Мухоперец.
   Посмеивался Ворошилов:
   - Подобрались же фамилии... Подобрались!
   Прогремела слава Морозовско-Донецкой дивизии в борьбе за Царицын. И красные и белые хорошо о дивизии знали.
   - Это та, где начальником Мухоперец?
   - Это та, где в штабе Забей-Ворота?
   Сторонились дивизии белые:
   - Не к добру, не к добру фамилии.
   КОМАНДАРМ ДЕСЯТОЙ
   Совершили войска Ворошилова героический переход. Пришли в Царицын. Обороняла Царицын Десятая армия. Стал Ворошилов командовать этой армией.
   Кровопролитные развернулись бои за Царицын. Важно генералу Краснову быстрее ворваться в город. Стоит Царицын на Волге, на перекрёстке больших дорог. На юг, на север, на запад бегут пути. Хлеб с Северного Кавказа, нефть из Баку, хлопок из Средней Азии идут через Царицын в центральные районы России. Возьмёшь Царицын - считай, за горло схватил Россию.
   - За горло возьмём Советы, - твердил генерал Краснов.
   Понимают и наши всю важность города.
   Клянутся красные устоять в Царицыне.
   Клянутся белые взять Царицын.
   Нелегко приходилось Десятой армии. Нелегко командарму. Бойцы из разных мест входили в Десятую армию. Были в её рядах луганские металлисты, харьковские рабочие, донецкие шахтёры, донские красные казаки. Отряды из Киева, из Нежина, из Полтавы. Сражался под Царицыном даже отряд, который состоял из одесских грузчиков.
   Всюду, у всех побывал Ворошилов. Все знали в лицо своего командарма. Все глазами своими видели.
   На одном из участков царицынской обороны, у станции Ворононово, неожиданно прорвалась белоказацкая конница. Момент был критический. Силы неравные. Летит, как лавина, конница. Казалось, не быть спасению. Многие от неожиданности дрогнули. Начали отступать.
   - Стойте! Стойте! - раздался повелительный голос.
   Схватил кричащий смельчак кем-то оставленный пулемёт. Развернул, припал к прицелу. Открыл огонь по атакующим.
   Остановились другие. Вернулись. Отбили удар врага.
   - Молодец, пулемётчик. Молодец! - хвалили бойцы пулемётчика.
   Подошли, смотрят, а это сам командарм Десятой.
   И на другом из участков, уже у самой границы города, тоже, казалось, вот-вот и прорвутся белые. Стеной подымались враги в атаку. Казалось, минута - и дрогнет красная оборона. И вдруг:
   - Товарищи, за мной, вперёд! Ура!
   Непонятно откуда появился здесь командир какой-то. Бросился в атаку. Устремились за ним другие. Решительной атакой отбили белых.
   - Молодец, молодец, - хвалили после боя бойцы командира. - Вовремя здесь оказался, вовремя поднял народ в атаку.
   Смотрят - кто же такой отважный? А это сам командарм Десятой.
   Умело, самоотверженно руководил Ворошилов обороной Царицына. То он на поле боя. То он над картой в штабе. То отдаёт приказы. То обсуждает планы. "Вот тебе и бывший слесарь!" - поражались белые генералы. "Ясный ум" даже враги в белогвардейских газетах о нём писали.
   До последнего дня гражданской войны на разных фронтах бился Ворошилов с врагами Советской власти. Вскоре после окончания войны он стал заместителем, а затем и народным комиссаром по военным и морским делам. Ворошилов был в числе пяти первых советских военачальников, которым Советское правительство присвоило высокое воинское звание - Маршал Советского Союза. В годы Великой Отечественной войны маршал Ворошилов занимал высокие командные посты в Советской Армии, являлся членом Ставки Верховного Главнокомандования.
   Долгие годы Климент Ефремович Ворошилов был Председателем Президиума Верховного Совета СССР. Он скончался в 1969 году и похоронен в Москве на Красной площади.
   ДОБЫЧА
   Белый казак Федька Зудов читал бумагу:
   "Казаки! Станичники! При взятии Царицына даю вам полную волю и свободу на три дня. Всё, что будет захвачено в городе, - ваше. Можете забирать и направлять к себе домой, родным. Всем близлежащим станицам, хуторам даю свободу действий в разделе добра, отбитого у большевиков в Царицыне, и отправке его по домам. Да поможет вам бог в победе над красными супостатами!
   Атаман Всевеликого войска Донского Краснов".
   Бумагу показал Зудову Гришка Хлудов.
   - Где взял? - спрашивает Федька Зудов.
   - У Мишки Блудова, - отвечает Хлудов.
   Казаки Зудов, Хлудов и Блудов - все из одной станицы. Как раз недалеко от Царицына расположена их станица.
   Бумагу, которая побывала у них в руках, действительно подписал генерал Краснов. Стремится он взять побыстрей Царицын. Подзадоривает казаков. Пообещал им отдать город на три дня на разграбление.
   Довольны белые казаки. Царицын город большой, небедный. Будет добыча, будет пожива. То-то добра привалит.
   Слетали Зудов, Хлудов и Блудов к себе в станицу. Коней запрягли в возы. Пригнали возы к Царицыну. Укрыли в балках поближе к городу.
   Размечтались мародёры-станичники.
   Мечтает Федька Зудов:
   - Перину возьму пуховую. - Подумал. - Нет, две. Подушек возьму штук пять. - Подумал. - Нет, десять. Два сундука разным добром набью. Подумал. - Нет, три. - Ещё раз подумал. - Пожалуй, возьму четыре. Э-эх, не один бы, два бы воза сюда пригнать!..
   Мечтает о поживе и Гришка Хлудов. Палец за пальцем на руках загибает:
   - Шуба на медвежьем меху - это раз. Тулупчик на заячьем - это два. Шапка бобровая - это, выходит, три. - Далее было четыре и пять. С одной руки перешёл на другую: - Самовар тульский с медалями - шесть, платок оренбургский с узором - семь. - Далее было и восемь, и девять, и десять. Не хватает на руках у Хлудова пальцев. Хоть разувайся, снимай сапоги и на ногах считай.
   Размечтался и Мишка Блудов.
   Часы с боем его желание. А кроме часов:
   - Вот бы попалось чудо: граммофон, инструмент играющий.
   Ждут в станице Федьку Зудова, Гришку Хлудова, Мишку Блудова. Ждут других казаков.
   - Скоро, скоро приедут станичники. Чтоб казакам да не взять Царицына!
   Мальчишки бегают к косогору. Вдаль ястребами смотрят.
   И вот:
   - Едут! Едут!
   Действительно, едут, идут возы.
   - Что ж за богатства везут добытчики?
   Подъехал к родному дому первый воз. Глянули люди. Где же добыча? Федька Зудов лежит в возу. Федька Зудов лежит в гробу.
   Подъехал к родному дому второй воз. Глянули люди. Где же добыча? Гришка Хлудов лежит в возу. Гришка Хлудов лежит в гробу.
   Подъехал к родному дому третий воз. Глянули люди. Мишка Блудов в возу лежит. Мишка Блудов сном непробудным спит.
   А как же Царицын?
   Царицын всё так же в руках у красных.
   ИСТОРИЯ С ПРОДОЛЖЕНИЕМ
   Генерал Краснов - старый противник Советской власти. Это он командовал теми войсками, которые в октябре 1917 года бросил Керенский на Петроград. Это он сражался с красногвардейскими отрядами под Царским Селом, под Пулковом.
   Разбиты были Керенский и Краснов. Керенский бежал. Краснов же попал к красногвардейцам в плен. Привезли генерала Краснова в Петроград, в Смольный. Долго беседовали.