Алексеев Вячеслав. Из записок геолога

   - Мужики, дело такое, этот оболтус - один из охотников кивнул на молчавшего приятеля, - пронадеялся на меня, а я - дурак, на него. Вообщем, собрались на охоту, а патронов - раз-два и обчелся. Возвращаться - плохая примета, тогда уж лучше вообще не выезжать. Оно, вроде бы на заимке должны быть... А вдруг не будет? Не помним мы, сколько там патронов с последнего раза оставалось. Не поможете беде такой? Только у нас и денег нету - зачем в тайге деньги?
   - Тю... А, пожалуй что, патронов вам дадим - мы то больше стрелять не будем, а к следующему году они все равно стухнут. Да и новые дадут. ответил начальник. - Берите, тут у меня полста шестнадцатого калибра, дробь - трешка. Годится?
   - Еще как годится. У нас ведь тоже шестнадцатый - с более мелким калибром промысловики ходят, с крупным - приезжие городские. А мы - местные, потому шестнадцатый - наш любимый размер... О... Гильзы то бумажные - на выброс... Мы больше латунные пользуем, ну да дареному коню... Вот спасибо, вот выручили... Ну, бывайте, ребята. Счастливо оставаться, а мы дальше покатились...
   - И вам ни пуха ни пера.
   - К черту, к черту.
   Мотор завыл и горе-охотнички отбыли. Вскоре звук от ихнего вихря совсем исчез, а мы вновь начали укладываться спать. Однако уснуть в ту ночь было не так то просто, едва первый сон начал смежать веки, как снизу по течению опять раздался стрекот мотора. На сей раз Петрович долго прислушивался, прежде чем сообщить:
   - Не пойму - не Вихрь, не Москва, не Нептун, вроде бы глухой звук, как у хантейских или ненецких шаланд с тракторным пускачом вместо движка, но уж что-то слишком быстро по реке идет.
   - Спи, Петрович, подойдут ближе - разбудят. - Пробормотал сквозь сон начальник. - Тут у Салехарда - почти как Минское шоссе. Только что ГАИ на них нету.
   И действительно, едва завидев костер новый катер, как мотылек на огонь, резво рванул в нашу сторону. Только это оказались не охотники. Точнее, охотники, но за человеческой дичью. Катер был военный. Не доезжая сотни метров, он врубил все свои прожектора, высветив каждую травинку на нашем привале. А едва пристав, на берег бодро соскочили три солдата автоматчика. С ними - здоровенная овчарка, которая сразу же принялась обнюхивать нас и обшаривать кусты. Чуть позже, неторопясь, вылез полноватый капитан внутренних войск.
   - Всем встать, приготовить документы!
   Волнухин, хотя и проснулся от такой иллюминации, но толком, спросонья ничего не понял и продолжал возиться с тесемками в своем спальном мешке, за что тут же получил удар сапогом одного из солдат. Впрочем, не столько сильный, сколько обидный.
   - Откуда, кто, куда, зачем?
   - Да вот... Геологи... Отработали... На базу возвращаемся...
   - Где ваше командировочное удостоверение... Ваше... Почему паспорт просрочен? - наседал капитан.
   - Да вот... Так склалось... Мы здесь, а паспортный стол в Москве...
   - Куда направляетесь... Никого здесь не видели?
   - Проезжали двое... С час тому назад...
   - Кто такие, куда направились?
   - Говорят - местные строители, на охоту ехали...
   - В телогрейках? В болотных сапогах? - капитан насторожился.
   - Да. Поверх еще плащи.
   - Плащи - не главное, документы у них смотрели?
   - Нет, знаете ли... Вверх по течению пошли. Казанка у них с Вихрем...
   - Приметы какие? Волосы стриженные? Лица бритые?
   - Волос не видели - в шапках были. Вроде бритые... Темно, но бород, усов точно не было.
   Капитан переглянулся с одним из солдат, тот слегка кивнул головой:
   - Вроде они, товарищ капитан, больше некому...
   - Вроде Володи, а нам нужно в аккурат, смотри Потапов, головой ответишь...
   - Да точно - они...
   - А что случилось то, товарищ капитан? - спросил шеф.
   - Двое зека сбежали... Ловим.
   - Да нет, это были местные строители. С ружьями.
   - Они сразу после побега магазин подломили, там и ружья, и одежду взяли, вот только патронов на складе не было.
   - Вот черт, а я им патронов дал... Кто ж знал...
   - Как патронов? - Капитан аж задохнулся. - Да вы что! Да я вас всех под суд за пособничество! Да я вам такое устрою... Вы что, дети малые? Не знаете, что вокруг сплошные лагеря? Антилигенция хренова! Всем стоять!
   И капитан шустро побежал к катеру. От его сонной неторопливости не осталось и следа. Вскоре до нас донеслись обрывки переговоров по рации:
   - ... тут они, вверх по течению пошли... На казанке с вихрем... Геологи патронами снабдили... Нет... Слушаюсь... Перекроем... Слушаюсь... Так точно...
   А спустя еще минуту, опять вальяжной походкой, подошел к нам.
   - Вы все задержаны. Потапов, забери паспорта, а командировочные пока верни. Сразу по прибытии в Салехард вам надлежит явиться в комендатуру. Там будет решаться ваша дальнейшая судьба. Все. Личный состав - на борт, отходим...
   После отхода катера мы принялись горячо обсуждать создавшееся положение. Какой уж тут сон? Но перед самым рассветом, так ничего и не решив, покатились в город.
   Салехард называется городом исключительно из-за статуса столицы национального округа, а реально представляет всего лишь большой поселок деревенского типа. Потому, комендатура отыскалась без особого труда. Правда, сначала мы все же перевезли на экспедиционном грузовичке барахлишко и лодки на базу. Наша полуторка - ГАЗ-51 не могла захватить все за один присест пришлось делать несколько рейсов, и в комендатуру мы попали лишь после полудня. Дежурный лейтенант был в курсе, он указал кабинет и предложил подождать. День был выходной, учреждение пустовало, а хозяин кабинета отлучился на обед. Мы даже обрадовались такой задержке - с одной стороны, сытый начальник не будет столь свиреп, в сравнении с тем же человеком, но голодным. С другой - наш завхоз, узнав про такую беду, сразу же побежал поднимать своих знакомых из крайкома партии. Чем больше у него будет форы, тем меньше шансов для комендатуры - наворотить необратимых ошибок.
   После часа ожиданий в коридоре показался сытый откормленный майор с большими залысинами. Про таких говорят - щеки со спины видать. Степенной походкой продефелировал к своему кабинету, окинул нас скучающим взглядом, и, не сказав ни слова, закрыл за собой дверь. Прошло еще минут пять, особенно сильно нас издергавших, прежде чем дежурный лейтенант высунул свою голову в коридор и сказал, чтоб мы все вместе заходили в кабинет.
   - Субординация... - пробормотал шеф.
   Майор сидел за огромным столом и перебирал наши паспорта. Кроме двух бумажек, притулившихся сбоку, стол был абсолютно чист. Непонятно, зачем были нужны такие пространства? Хотя лицо майора выражало умиротворенность, он не поздоровавшись, не предложив нам сесть, сразу перешел к делу:
   - Так, так. Стало быть вы и есть те самые москвичи, что снабдили преступников боеприпасами?
   - Так кто ж знал, что они преступники? - начал было оправдываться начальник отряда, но майор, похоже и не слушал его.
   - Ваше счастье, что сразу и честно сознались. Если бы хоть один человек из личного состава пострадал бы при задержании - не миновать вам статьи, а если бы они при этом сумели бы скрыться - вам было бы еще хуже. А так... Майор покрутил в руках стопку паспортов, - мы их даже задерживать не стали, утром вылетел вертолет и накрыл обоих из пулемета.
   - Как? - Ахнули мы, - а трупы то опознали?
   - На дне реки трупы. И лодка на дно ушла. Их уже сактировали и дело закрыли.
   - А если это не те - ляпнул шеф.
   - Ты что такое говоришь! - закричал майор, от его благодушия не осталось и следа. - Ты ж сам сказал: в новых телогрейках, в новых болотных сапогах, без патрон, стриженные и бритые...
   - Про новые вещи я ничего не говорил, - ответил шеф, - я не рассмотрел в темноте - новое или старое на них было одето. И про стрижку ничего не говорил - в шапках они были.
   Майор вновь покрутил наши паспорта:
   - Вообщем так, подождите пока в коридоре, сейчас решим это дело.
   Мы опять отошли на исходную позицию, дверь закрылась. Майор консультировался по телефону минут пятнадцать, затем сам пригласил нас обратно в кабинет.
   - Так. По поводу уголовников, это были именно сбежавшие зека, поскольку в городе за прошедшие сутки никто не пропадал. Во-вторых, вы все пятеро сегодня же отбываете в Москву...
   - Так конец августа, школьники со студентами... Билетов раньше чем через две недели - не будет...
   - О билетах я позабочусь, - майор хлопнул пухлой рукой по столу, - это не ваши проблеммы. А сейчас каждый из вас напишет свидетельские показания в произвольной форме - кто что видел в тот вечер, особо нужно выделить приметы преступников, и даст расписку о неразглашении. Потом получите паспорта и можете быть свободными. Бумагу и ручку возьмете у дежурного. Все. И чтоб к вечеру и духу вашего не было в Салехарде...
   Уже сидя в самолете, что само по себе было необычным, ибо мы как-то привыкли к поездам, а у органов, видимо, иное мнение, у нас опять зашел разговор про ту пару охотников.
   - А может и вправду это уголовники - негромко спросил студент Игорь начальника.
   - Откуда я знаю? - рассержено ответил тот.
   - Не, - с сомнением в голосе произнес Волнухин, - какой смысл бегунам на восток драпать? Куда? В глухую тайгу? Настоящие уголовники должны были на Лабытнанги рвануть - там и железка, и Урал под боком, а совсем не в нашу глухомань. Да и кто их до понедельника хватится? А сегодня еще только суббота...
   - Стало быть, охотников они... Того...
   - Все, заканчивайте с такими разговорами. - прошипел начальник. - А то эти нас и в Москве достанут... Спите лучше, вторые сутки на ногах...
   1997 (про 1973)
   База
   Туристов - геологи не любят. А за что их любить? Если, не дай Бог, отряду достанется маршрут, по которому только что прошла толпа ошалевших от обилия природы москвичей или питерцев, - все! Кранты! Дальше - на весь месяц обеспечено полуголодное существование на консервах и надоевшей рыбе. Ни уток, ни гусей, ни оленей... И свернуть нельзя, ведь маршрут - это не уикэнд с шашлыками.
   Впрочем и рыбу можно стерпеть, лишь бы не случилось более страшного встречи с одичавшими "робинзонами" на каком-нибудь острове, без еды, без сетей и патронов, с разорванной в клочья резиновой лодкой. До чего ж народ глупый - думают, если дюралевая казанка в купе поезда не помещается, значит можно путешествовать по диким рекам с завалами и корягами на надувных резинках или брезентовых байдарках! Вот тогда прощай маршрут, план и премии - нужно вывозить этих олухов до ближайшего поселка, пока они людоедство не освоили.
   А последнюю точку туристы ставят в конце лета. Прошел человек маршрут, вернулся на базу, помылся, переоделся, тут, казалось бы, можно и о Москве подумать. Ан нет - все билеты проданы на две-три недели вперед - тем самым туристам, также возвращающимся в родные пенаты.
   x x x
   - Ты не знаешь, куда кусачки подевались? - обратился ко мне Леха, отрядный начальник, осматривавший бобины с геофизическим проводом.
   - Понятия не знаю. - Я пожал плечами. - А что, в буровом ящике нет?
   Шеф окинул взглядом сарай, переоборудованный под склад:
   - В нашем - нет, а буркомплекты Николая и Батона завалены спальниками. Странно, кому кусачки могли понадобится? - И внимательно посмотрел на меня.
   - Судя по всему - вам, Алексей Василич, - предположил я, ощупывая в кармане те самые пресловутые кусачки. - Кажется в машине есть пассатижи, может они подойдут?
   - О! Точно! - воскликнул он, подняв указательный палец.
   И заспешил к экспедиционной автоколымаге, а я, не торопясь, направился к дому. В том, что вовремя утянутый инструмент понадобится мне этой ночью, я теперь уже нисколько не сомневался: угорающие со скуки геологи, ожидавшие отправки домой, ежедневно придумывали новые розыгрыши, и чтобы не стать объектом очередной шутки - приходилось держать "ухо востро": то затеют переучет "верхонок", не объяснив толком - что это такое, то заставят в присутствии "комиссии" уничтожать ножевкой ломаный буровой инструмент, согласно акта на списание, а еще больше достается дежурным. Им еще в поле изрядно надоели банальные предложения промыть и продуть макароны, но на базе появляется новая забота - необходимо следить, чтоб никто из шутников не смог закинуть в общий котел пачку соли, весь оставшийся запас перца или пакет сахара. Ведь командировочные в кармане, поселковая столовка на сеседней улице - почему б не пошутить? Вот и шеф замыслил принять посильное участие в мероприятиях. К счастью, все эти приколы с геофизическими проводами мне были известны по предыдущим сезонам, но у новичков - студентов-практикантов и Татьяны-поварихи был реальный шанс отличиться.
   На вечернем преферансе я сумел остаться при своих, что было большим достижением: чемпион МГУ по шахматам и префу, Леха, сам играть не стал, он сделал хуже - подсел к Татьяне и всю игру подсказывал ей очередные ходы. Итог закономерен, три ондатровые шкурки и лиса, хотя и летняя, но весьма приличная, перекочевали из рюкзаков студентов - Олега и Игоря, в объемистый баул поварихи. Вообще-то она работала лаборанткой на кафедре петрографии, но девице так захотелось нюхнуть романтики, что сумев уговорить и свое начальство, и нашего главного по экспедиции (ненавидевшего женщин-геологинь) - перевелась на все лето в полевое подразделение. А Леха согласился взять ее в свой отряд лишь с условием, что она будет только кухарничать.
   Народ поодиночке выходил во двор осмотреть сан.удобства на природе и молча разбредался по своим раскладушкам.
   Наконец щелкнул выключатель, кроме Татьяны, продолжавшей колобродить во дворе, все уже улеглись в спальники. На фоне всеобщего скрипа пружин, со стороны шефской раскладушки раздавалась подозрительная возня - было явно слышно шуршание геофизического провода.
   Внезапно тишину прервал грохот свалившегося с раскладушки Игоря, упакованного в спальный мешок. Судя по приглушенному мату, упал он удачно завязками вниз, и теперь тщетно пытался перевернуться в узком проходе между раскладушками вместе с неуклюжим ватным спальником, чтобы развязать тесемки и вылезти наружу. Народ, быстро сообразивший - что произошло, разразился дружным хохотом. Особенно неиствовал Олег, наполовину вылезший из своего мешка. Он смеялся так усердно, что у его раскладушки сложилась передняя опора и тот чуть не ковырнулся через голову. Тем временем Игорь все же сумел вылезти наружу и щелкнул выключателем... Как я и ожидал, лампу кто-то уже успел вывернуть. Олег в темноте поднялся и потянул переднюю ножку раскладушки. Но как только она встала на свое место, сложилась задняя. Сообразив, что просто так ножки складываться не будут, Олег пошарил под раскладушкой.
   - Какая зараза мне ножки у раскладушки связала? - Громко спросил он. Да включите же свет, черт вас возьми...
   - Наверное лампочка перегорела - раздался голос шефа, - слышал же, как Игорь выключателем щелкал... А чего там у вас случилось? Чего не спите и другим мешаете?
   Раздалось чиркание спички и мерцающий огонек пробился из под Олеговой кровати.
   - Вот гады, - донеслось оттуда - геофизическим проводом связано и узел оплавлен... Алексей Васильевич, дайте мне ключи от склада, тут кусачки нужны.
   - Нету кусачек, - ответил шеф, - я сам сегодня весь день их искал. Вероятно их взял тот, кто тебе ножки связал.
   - Вот блин... Что же делать то? Гефизический провод руками переломить нельзя... О, а топор то в предбаннике...
   - Ты не вздумай здесь пол портить, - раздался втревоженный голос шефа.Хочешь провод перерубить - вытаскивай свою раскладушку на улицу... И завтра обязательно топор точить будешь...
   Олег в темноте свалил на меня свой спальник, надувной матрас и поволок раскладушку в коридор. Игорь, тем временем, уже улегшийся, опять свалился на пол, правда теперь в другую сторону и опять очень удачно - мордой вниз.
   Идиот, не мог проверить свою раскладушку! Вот, к примеру я, еще только присев, почуял натянутый под ней провод, и под шумок тихо его перекусил. Он был завязан точно посередине от головы к ногам под брезентом лежака и вместо привычного прогиба вдоль кровати образовалось довольно жесткое ребро. Провод выдерживает две тонны на разрыв и практически не растягивается. Разумеется пластиковая оплетка была предусмотрительно оплавлена спичкой, так что пытаться развязать узел бесполезно.
   В палатках мы спали на голой земле, подкладывая надувные матрасы, надежно защищавщие от вечной мерзлоты. Привычка заставила и здесь на раскладушку положить сначала его, а уж потом спальник. Но именно на кровати пляжный матрас подыгрывал злой шутке: если человек ложился посередине раскладушки - матрас "обтекал" жесткое ребро провода, не давая его почуять. Стоило же сместится на один из краев, как по законам физики воздух шустро перетекал на не загруженную сторону, и матрас вываливал спящего не хуже обычного самосвала.
   Игорь, вторично выбравшийся из спальника, наконец-то сообразил необходимость обследования своей раскладушки. Изыскания прошли успешно - он тоже нашел провод и, громко чертыхаясь, поволок постель в корридор, где первый студент громко стучал топором...
   Тем временем в комнату вошла Татьяна и на ощупь направилась к своей койке. Ее кровать, отделенная узким проходом, стояла паралельно шефской. Уже почти добравшись до своего места, повариха споткнулась и свалилась прямо на шефа... Раздался плеск воды и дикий крик Лехи:
   - Ты чего, обалдела что ли? Водой в рожу плескаться?
   - Да здесь какой-то идиот проволоку под ногами натянул, а я себе на ночь кружку воды несла, - оправдывалась Татьяна.
   Тут уже животы от смеха прихватило у всех. На шум прибежали даже студенты. Они же, вывернув лампу в коридоре, зажгли свет в комнате. Наш мокрый начальник, по уши залитый чистейшей питьевой водой, безуспешно пытался расковырять мокрые же завязки спального мешка, чтоб поскорей выбраться из этой лужи. Причем, ни у кого не вызывало сомнений, что злополучную проволоку на полу натянул именно он.
   Кроме преферанса, в поселке было еще одно общедоступное развлечение танцы в местном клубе. Впрочем, тамошний контингент оставлял желать лучшего, но на безрыбье... И совсем проигравшие студенты по вечерам стали задерживаться в клубе. Шеф особо не возражал, если бы не одно "но" - уж очень поздно гуляки возвращались. И как-то за ужином он предупредил Олега с Игорем, что в полночь запрет дверь базы и тогда они могут гулять хоть до утра.
   За несколько минут до полуночи на базу пришел Игорь без приятеля. От внимательных глаз публики не ускользнуло, как он "не заметно" открыл шпингалеты окна...
   Третий час ночи. Никто не спит, хотя все известные анекдоты и приколы из жизни уже пересказаны по второму заходу. За окном послышался шорох и публика дружно засопела, иммитируя глубокий сон.
   В проеме появился Олег. Он осторожно открыл окно, залез на подоконник и ловко спрыгнул в... тазик с предусмотрительно налитой водой.
   Осторожно, чтоб никого не разбудить, вынул из тазика ноги, обутые в приготовленные для Москвы туфли, и пробормотал:
   - Вот сволочи!
   И в этот момент дежурный обрезал веревку, державшую скатанный спальный мешок, который был подвешен на двух расчалках к карнизу окна. От удара Олег садится в тот же тазик и его вопль заглушается дружным хохотом рукоплескающих зрителей.
   Казанский вокзал
   Выскочив из метро, увидел уходящий автобус. Ну почему, когда опаздываешь, так не везет? Ведь, казалось бы на переходе нагнал лишние пять минут и появился реальный шанс вовремя прийти на службу, и вот на тебе! Нужно было ехать до Щербаковской - там нет автобуса, зато бежать ближе. А сейчас возвращаться в метро уже поздно.
   Что же делать? Нет, ждать следующего бесполезно, нужно бежать пешком. До высотки скорым шагом 15 минут, а на часах без 12.
   Торопливый шаг по проспекту Мира. За железнодорожным мостом поворот в переулок, тут можно уже бежать открыто - это на проспекте публика мешает разогнаться, опять же не солидно как-то, и дипломат в руке... А тут никого.
   Бегу. Вот уже показалась наша высотка - Мосгипротранс. Контора по проектированию железных дорог и вокзалов. "Карандаш", как мы его называем между собой. Тишину переулка нарушает шум разгоняющейся электрички. Станция - сразу за нашим "карандашом". Те, кто приехал на отъезжающем сейчас составе - успеют на службу... Эх! Все, решено - сегодня же возвращаюсь электричкой и переписываю расписание, универсальный служебный проездной на все виды пригородных поездов лежит в кармане, а я неделю не могу разобраться с расписанием электричек. Говорят, наши по этим служебкам аж в Питер ездят на выходные, правда, с пересадками - четвертая литера не та, чтоб на пассажирских кататься - только пригородные и рабочие, зато бесплатно.
   Влетаю в проходную, на электронном табло горит 8:57. И тут же перескакивает на 8:58, а вахтер-кретин, вохровец старый, хватает за рукав:
   - Пропуск...
   Идиот! Я же целую неделю ему пропуск показываю. Специально под самый нос сую, чтоб запомнил меня. Не помогает...
   Ладно, проскочили. Теперь лифт. Хорошо еще, что май на дворе, а зимой и раздеваться пришлось бы...
   Наш лифт, катающийся утром и вечером между 1 и 23 этажом - номер 4. Это я уже знаю, а как меня в первый день обломили? Не в тот лифт сел... У дверей шахты очередь. Пересчитываю головы, нет, в этот заход я не попадаю. Да и лифт, судя по лампочкам, еще только приближается к нашему этажу. Скорее всего, первая партия, мнущаяся у дверей, тоже опоздает...
   Пока топчусь на месте, решая - что делать, сзади кто-то хлопает по плечу:
   - Привет!
   Это Пашка с нашего отдела, познакомился с ним всего три дня назад, а вчера слегка подраздел в преферансе. Впрочем, ставки в игре были мелкие, и потому долг я великодушно простил - нужно же на новом месте как-то обзаводиться друзьями?
   - Привет. Опаздываем?
   - Давай сюда... - Пашка тянет меня к лифту номер 3, явно недоукомплектованному пассажирами.
   Этот лифт по утрам экспрессом ходит до 18 этажа, где сидят архитекторы. Делать нечего, прыгаем в кабину, когда двери уже захлопывались. Однако, "увидев" новых пассажиров световой луч вновь включил открытие дверей и толстая архитекторша, недовольно посмотрев на нас, с силой вдавила книпку "Ход"
   Приехали, выкатившись из кабины, мы с Пашкой лосями - через три ступеньки, несемся по лестнице.
   Птицей взлететь на 5 этажей, после предварительной пробежки по улице, я вам скажу - удовольствие не из самых приятных. Но зато успели. Мымра-секретарша вышла из кабинета начальника забрать журнал, в котором мы должны расписаться о приходе на работу. А по радио уже припикали сигналы точного времени.
   Все. Мымра рвет журнал из рук, но закорючки, слабо похожие на роспись, зато против наших фамилий - стоят! Теперь можно расслабиться, закинуть дипломат на рабочее место и пойти спокойненько покурить, а потом в буфет.
   Только секретарша унесла журнал - подъехал злополучный четвертый лифт, на который мы не попали. С сожалением рассматриваем выходящих, им сегодня не повезло - писать объяснительные, а у кого не первая за этот месяц - можно и с премией попрощаться...
   С дисциплиной в этом Мосгипротрансе очень строго, у них не забалуешь...
   Захожу в просторный кабинет - на 20 рабочих мест, здороваюсь с присутствующими, ставлю дипломат рядом со своим столом. Стол пока пустой, если не считать служебного телефона - прямой выход на любой железнодорожный разъезд или даже будку обходчика - всего Советского Союза. Только я пока не знаю - как звонить, впрочем и некуда еще. Лучше б городской поставили. Хотя нет, не лучше - городских всего два на комнату, а я никак не могу запомнить - кого как зовут. Нужно будет нарисовать план комнаты и вместо столов написать имена отчества. Точно, сегодня же этим и займусь.
   Ко мне подходит сосед, чей стол справа от моего. Кажется, его зовут Олег.
   - Привет. Кофе пил?
   Буфет и столовая у нас на 1 этаже, откуда я только что прилетел.
   - Не, я только пришел. Сейчас схожу покурю, отдышусь, а потом можно будет и в буфет съездить.
   - Ну ладно, догоняй тогда. Я пойду очередь займу.
   Курилок здесь по четыре на каждом этаже - две "зимних" - в женском и мужском туалетах, и две "летних" - на балконах, имеющихся на обоих лестницах. Иду в "летнюю", что ближе к кабинетам гидрогеологов.
   Ну здесь я уже почти всех знаю. Кивком головы здороваюсь с миниатюрной Ликой и Тамарой, за руку с Димой и еще каким-то хлопцем, чье имя мне вчера называли, но я не запомнил. А с Пашкой мы уже виделись.
   Затягиваюсь, ява явская - случайно увидел в киоске, такая сейчас редкость. Сразу блок взял - в запас.
   Теплый майский ветерок, солнышко пригревает. Очень хорошо.
   Пока я здесь новенький, стараюсь не вмешиваться в разговоры, но по неволе прислушиваюсь:
   - Может на ВДНХ сходим? Глядите, какая погода чудесная? - Это подала голос Лика.
   - Да ну, чего я там не видел... Образцовых свиноматок? - отозвался Пашка, - уж сколько раз по этому ВДНХ... Пошли лучше на нашу "явку", пульку распишем. Мне вон у него за вчерашнее отыграться нужно... - Кивает головой в мою сторону.
   "Явкой" называют маленькую комнатушку при архиве на 24 этаже. По уверениям старожилов начальство туда не заглядывало ни разу за всю историю здешнего существования этой компании. Впрочем, девушки в карты не играют, а заходят с другой целью - отметить какое-нибудь торжество парой бутылочек винца.
   - Может кофейку сначала дернем? - Предлагаю я. Впрочем, еще один вопрос мучает меня. - А как отсюда выйти-то, чтоб на ВДНХ? Тут же для выхода в рабочее время нужно спецпропуск у начальника подписывать?