Бегство не самая приятная перспектива, но все же куда более оптимистичная, чем смерть. Граф трезво оценивал свои возможности, понимая, что, если принцесса пожелает заполучить его, он ничего не сможет противопоставить могуществу истинной крови.
   Ах, как не хочется стать еще одним телом, тайно вынесенным через заднюю дверь! И всего лишь за скромное желание возвыситься при дворе. И власть! Этот страшный наркотик, который не вытравит из крови ни одно противоядие.
   Утренние прохожие учтиво растекались перед торопливо шагающим вперед человеком. Не следует стоять на дороге аристократа, коего выдавали бледная, молочного оттенка кожа и коротко остриженные светлые волосы. Высокий и худощавый мужчина в темно-синих цветах королевского дома бесцельно кружил по улицам, не решаясь вернуться в особняк. Он свернул в переулок, где брошенный сквозь призму взгляд на рядовую уличную сценку заставил тревожно звякнуть подсознание. Хихикающая молодка ловко увернулась от шлепка наемника и скрылась в другом конце улицы. Наемник… нет, наемница, гибко потянулась – под плотной курткой обрисовалось на мгновение тренированное тело – и, расправив плечи, уверенным, но мягким шагом двинулась вперед.
   Что такое, почему в душе звенит серебряный колокольчик? Отступив с середины улицы, граф попытался понять, что привлекло его внимание. Характерный взмах руки, текучие движения, резкий профиль и упрямый подбородок. Он задохнулся от неожиданности, сообразив, чьей почти идентичной копией является женщина, и торопливо двинулся за исчезающей за поворотом наемницей.
 
   Булочница немного ошиблась. Постоялый двор «Путевая радость» не был тем местом, где с распростертыми объятиями встречают первого встречного Охотника. Большое двухэтажное здание из светло-бежевого камня, с огромным прохладным вестибюлем, уставленным мягкими плюшевыми креслами, отполированной стойкой портье из старого темного дерева и надменными привратниками с золотыми аксельбантами на плечах скорее предназначалось для высшей аристократии королевства и золотой купеческой Гильдии.
   Поискать что-то еще? Нет, не стоит. Город незнакомый, привлекать излишнее внимание не стоит. Мотнув головой, уверенной походкой я направилась к надменно вздернувшему брови худощавому типу за стойкой.
   Впрочем, пренебрежительная гримаса хозяина быстро сменилась любезной, едва я продемонстрировала универсальный для всего мира пропуск. Кредитные векселя Эванитского Королевского банка, для разнообразия подлинные, обеспечили мне скромный по меркам гостиницы двухкомнатный номер на втором этаже, даже несмотря на свой затрапезный вид. Почти два десятка дней за голенищем сапога ни для одного документа, даже магически защищенного, не проходят даром. Тем не менее, обеспеченные золотыми рудниками Эвенглейнса на приличную сумму, они являлись универсальным средством оплаты по обе стороны пролива.
   – Как вас записать? – Высокий смуглый хейхольтец раскрыл огромную книгу в обложке из тисненой кожи.
   – Сер Сирин, проездом до Тахо. – Небрежно опершись о стойку, я надменно вздернула брови.
   – На какой срок открыть вам кредит?
   – Двое суток будет достаточно. – Черкнув роспись в конце строки, я развернулась, окидывая взглядом зал. Почему внезапно появилось знакомое ощущение? Неприятный свербеж между лопаток, говорящий, что на меня направлен чей-то интерес. Кто-то следит за мной?
   Широкий коридор, залитый светом от многочисленных свечей, обшитые светлым деревом стены и устланный пушистым темно-зеленым ковром пол составляли приятный контраст с последней ночевкой в Ларинне. Семенящий впереди портье перечислял многочисленные услуги, включаемые в стоимость номера.
   – Горячая ванна, массаж, если господин пожелает, завтрак и ужин в нашем ресторане, услуги портного, цирюльника и белошвейки…
   Большинство людей видят лишь то, что хотят, и не более. После меня здесь останется только воспоминание о не очень удачливом авантюристе…
   Захлопнув перед носом разочарованного носильщика дверь номера, я бросила сумки на паркет и огляделась. Скромная гостиная, делающая честь вкусу хозяина, оформлена в стиле дикейских домов. Плетеные циновки цвета морской волны на полу и стенах. Легкие кресла из серого ротанга, круглый одноногий стол. За одной из циновок скрывалась объемистая ниша с полками, раздвижная дверь напротив вела в спальню с огромной ажурной кроватью и шкафом во всю стену. Подойдя к окну, раздвинула жалюзи и убедилась, что они выходят во внутренний двор П-образного здания. В правом крыле – ресторан, в левом расположились многочисленные лавочки и магазинчики.
   Дернув за шнур, я вызвала опрятную нарядную горничную и затребовала портного. Следовало приодеться.
 
   Немного поругавшись с нервным, манерным типом в модном камзольчике лимонных цветов, стала обладательницей пары рубах из небеленого полотна и в довесок – раздражающе рыжих замшевых штанов с лампасами из черного атласа.
   Сапожник, занимающий маленькую каморку под лестницей, обещал до вечера стачать для меня новые сапоги. Как он сказал, для него будет честью выполнить столь необычный заказ, тем более все необходимое имеется в наличии.
   Сапоги были пошиты из плотной коричневой кожи северной выделки, доставали до середины икры, с парой потайных карманов в голенищах, являвшихся, по правде, пустующими ножнами, невысоким скошенным пустотелым каблуком и острыми носами, проложенными изнутри железными пластинками. Очень мягкие и удобные, потому что сильно разношенные. Шлепая отваливающейся подметкой, я прошла в ресторан.
   Только почему они все время скалят зубы? Это напряженное веселье портит все впечатление от города. Как говаривал Мелмор, побольше бы вам искренности! Мне вот потребовалось много лет, чтобы эмоции, выдаваемые на публику, приобрели глубину и реальность. Зато теперь небольшое самовнушение – и все чувства, изливающиеся на зрителя, подлинные! Совсем не сложно сменить радость на ярость, горечь и ненависть… сейчас зрителями являются все окружающие меня люди. Конечно, требуется постоянный слегка отстраненный от реальности контроль за своим поведением, но это совсем не тягостная необходимость, а скорее привычное необременительное действие, способствующее комфортному существованию.
   И ресторан, и меню оказались выше всяких похвал. Вот только, сидя в полупустом, залитом светом зале и уничтожая третью перемену блюд, я все время чувствовала неприятный зуд между лопаток, но кто же так сильно мною интересуется, определить не смогла. Это не помешало мне продемонстрировать немногочисленным посетителям и обслуге самые лучшие манеры. Благородный изгнанник, знаете ли…
   Приятно потяжелевшее тело требовало отдыха, но, зная себя слишком хорошо, я не рискнула подняться в номер. Уж очень хотелось лечь на чистые простыни и дать отдых утомленному долгой дорогой и обильным обедом телу. Рано расслабляться. А сон лучше всего прогнать хорошей прогулкой, например до банкиров.
   Необычайно яркое осеннее солнце, непривычное после постоянных туманов Ларусхольта, слепило глаза. По-кошачьи жмурясь, я кружила по улицам. Мое терпение было вознаграждено. Отделение самого успешного в мире банкирского дома Эвенглейнса нашлось в самом центре города, у дворца градоправителя. Здание было полностью скрыто в зарослях лимонных деревьев, и его присутствие выдавал только высокий шпиль с тройной короной, эмблемой Эванитского Королевского банка. По узкой тенистой дорожке я прошла в глубину сада. Кажущееся одиночество и тишина не обманывали меня, я просто знала, что не меньше двух дюжин глаз следят за мной из-за ветвей одуряюще пахнущих лимоном деревьев. Если бы хозяева не умели заботиться о безопасности, не стало бы их детище столь успешным.
   Единственная тропа вывела меня к небольшому сумрачно-серому зданию, внутри которого царила прохлада. Серый мрамор прекрасно сохранял свежесть. За небольшой стойкой в конце длинного узкого помещения сидел клерк. Эвенглейнсец, разумеется! В этом банке суровый принцип подбора служащих. Только коренные жители страны, где расположено головное отделение банкирского дома! Даже на самом севере можно, войдя в скромную серую коробку, найти смуглого, сероглазого жителя этой страны. И пусть никого не обманывает скромность помещения. Основная часть всегда находится под землей. Сейфы, склады продовольствия и оружия, казна, даже комнаты для жилья! При необходимости такое скромное отделение может выдержать штурм или осаду, что уже не раз было доказано за последние четыреста лет.
   Невозмутимо удостоверившись в подлинности моих кредитных бумаг, клерк вежливо осведомился о сумме, которую я желала получить. Задумавшись на мгновение, попросила сотню золотых, причем половину мелочью. Больше просто невозможно таскать с собой, да и эта сумма изрядно утяжелит меня, мешая передвижению. Ничего страшного в этом нет, еще придется расплачиваться за проживание, а это не меньше двадцати монет. Развернувшись, клерк нажал на кнопку, и за его спиной открылась неприметная дверца, где лежали плотные бумажные свертки. Невозмутимо отсчитав нужную сумму, он пересыпал монеты в мешок и, сделав пометку на бумагах, вежливо простился.
   Отвесив не менее вежливый поклон, я направилась к выходу. И не было во мне ни капли издевки, только искреннее уважение, которое я испытывала. Здесь и сейчас не было нужды в масках, именно подлинная личность требовалась для магического сличения бумаг, магически на меня закрепленных. А порыв Силы, холодным сквознячком проскользнувший по помещению и отозвавшийся ломотой в висках, выдавал в сидящем за столом человеке по меньшей мере магистра Опознания.
   Выйдя из тенистых проулков на солнечную улицу, я недовольно вздохнула. Увесистый мешок сильно оттягивал бок и нещадно мешал рукам. Нет, прав был Мелмор, выступая за бумажные деньги…
   Рассеянно кружа по городу, я быстро выявила соглядатая. Если на бульваре среди щеголей в камзолах и бриджах и модниц в корсетах я смотрелась инородным телом и ко мне никто не приближался только из-за того, что на лице лежала высокомерная, неприступная маска спешащего по срочным делам человека… то что говорить о типичном тихаре, от которого за километр несло медной Гильдией купцов? Тут и щуплое телосложение, и бегающий взгляд, и одежда неприметных коричневых тонов, на фоне расфуфыренной молодежи заметные до чрезвычайности!
   В любой другой ситуации он казался бы более органичным! Хотя шпик ведь достаточно профессионален, чтобы отводить взгляды прохожих, но я прекрасно разглядела его в витрине модного оружейного магазина.
   Кому понадобилось устанавливать такой пригляд за приезжими в первый же день?
   Плюнув на слежку, я отправилась в гостиницу. Тело наполняли звенящая бодрость и легкая радость предвкушения.
   Рано или поздно все выяснится!
 
   Путешествуя с труппой, я приобрела замечательную привычку мгновенно засыпать в любое время в любом месте, едва только выдастся свободная минутка, не обращая внимания ни на шум, ни на постороннее присутствие. Вот и сейчас, едва вернувшись в номер, я рухнула в постель, не снимая сапог, сразу же проваливаясь в беспокойный сон. Тревожные, смутные видения проносились мимо, не оставляя следа в памяти, причудливым образом смешивались события прошлых лет. Из мутного тумана неожиданно четко проступили черты Арриола, моего верного друга и любовника. Резкое бледное его лицо хмурилось, глубоко запавшие глаза под кустистыми бровями зло блестели. Тонкие губы беззвучно шевелились… я напряглась, прислушиваясь… «Глупая недоучка! Опять недоделала упражнения! Проснись!»
   По спине будто хлестнуло раскаленным бичом. Я вскочила, затравленно озираясь. Гром и Молния! Опять покойник во сне! Предупреждение? Я метнулась к окну, где вечерняя заря уже заливала улицы, и замерла, напряженно вслушиваясь в собственные ощущения. По телу медленно ползали холодные мурашки, от зудящей точки между лопатками расходились прохладные волны. Неожиданно сильно заломило в висках, и, сжав голову руками, я рухнула на колени и попыталась расслабиться, пропуская через себя чужое присутствие. Боль длилась и длилась… пара мгновений растянулись на годы, века…
   Внезапно все прекратилось. Ошеломленно встряхнув головой, я прислушалась к себе. Все в порядке?
   Встала, покачиваясь. Что это было? Я не поняла, хотя была всегда чувствительна к магии. Особенно к изначально чужим Опознанию и Принуждению. И если бы применивший высшие ступени Опознания знал о подобной реакции с моей стороны, то… но он не знал. Теперь мой ход. И пусть все считают, что я пребываю в полном спокойствии и уверена, что моя персона никого не интересует.

Глава 3
Договор

   Судьба – строгий судья. И верная спутница, от которой не следует отворачиваться. Древние давно поняли, что гораздо легче идти вперед, прислушиваясь к ее подсказкам, не пытаясь свернуть с указанного пути. Сколько бы ты ни отвергал происходящее, она все равно вернет тебя – рано или поздно, так или иначе. И чем дальше ты сможешь уйти, тем больнее и страшнее будет возвращение. Раз за разом предлагая определенные варианты событий, жизнь подталкивает вас к нужному решению или убивает упрямца…
   Следуя своей судьбе, гораздо легче лавировать в широком потоке времени, чем, регулярно отвергая ее, идти по натянутому канату одного-единственного варианта. Оба пути ведут к концу, но не лучше ли пройти безболезненно и принять легкую смерть?
   Мы фаталисты? Да! Судьба, фатум, рок…
   Всегда следует иметь пространство для маневра, чтобы в самом конце обмануть его.
   А потому я не буду убегать, а спокойно, непринужденно спущусь вниз. Пройду сквозь стеклянные двери ресторана, закажу легкий ужин и подожду… они придут.
   Не перепутав ни одной вилки, я добралась до десерта. Тушенные в сметане овощи, фирменные отбивные и легкое светлое вино, поданное в закупоренной стеклянной бутыли в кожаной оплетке. Простота меню искупалась изысканной сервировкой. Блестящие ножи и вилки, белоснежная скатерть, салфетки, сложным веером распустившиеся в вазочке посреди стола, – все это напоминало давно ушедшие времена придворных гастролей. Откинувшись на стуле, я задумчиво любовалась переливами свечных огней в бокале. Молодое вино отсвечивало в моих руках расплавленным янтарем, поблескивая острыми, как иглы, искорками. Фрукты в горячей карамели уже не вызывали желания их съесть. Никто не обращал на меня внимания… Невидяще глядя сквозь призму света на зажигающего канделябр слугу, я мысленно унеслась назад. Этот сон заставил меня вспомнить…
 
   Арриол, друг мой милый, отчего тебе вздумалось поспорить с Судьбой? Неужели ты так любил меня, что не захотел остаться в Дитерхофе? Ты же был так умен! Ты играючи читал знаки Рока! И не мог не знать, чем кончится противостояние.
   – Что? – Я удивленно оторвала взгляд от бокала с игристым вином.
   – Я отказался, – повторил Арриол, усмехнувшись.
   – Почему? Это замечательное предложение! А Мелмор вполне справится и сам, новичков не так и много…
   – Я так решил, и не будем больше об этом! – сурово сдвинул брови Ри.
   – Хорошо… – растерянно согласилась я, поднимаясь из-за стола. – Потанцуем?
   Ты галантно протянул мне руку. Мы кружились в танце по мраморным полам королевского дворца среди моря огней. И ничто не предвещало твоего печального конца. В те дни, наряженные в шелка и бархат, мы блистали при королевском дворе Дитера. Успешное выступление нашей труппы на свадьбе наследника престола обеспечило нам радушный прием во всех Высоких домах государства. И не было недостатка ни в золоте, ни в серебре, ни в щедрых предложениях остаться навсегда… Почему ты не остался, Арриол?
   Потом снова была дорога, разматывающаяся бесконечной серой полосой из-под колес фургона, репетиции, тренировки и тихие вечера у костра. И арбалетный болт, пущенный в спину из засады, и взбесившаяся лошадь, придавившая тебе ногу, и бесконечное ожидание переправы у вздымающегося гигантскими волнами моря. И твоя, Арриол, мучительная, долгая смерть от кровавой лихоманки в заброшенной придорожной таверне на границе с горными княжествами. Не жалел ли ты о своем решении, корчась от непрерывной боли в груди и клочьями выкашливая легкие?
   А может быть, я льщу себе и вовсе не из-за молодой, подающей надежды актрисы ты решился принять такую смерть? Твоей силы не хватило, чтобы сойти со старого пути, или ты не смог предать забвению годы работы и начать жизнь заново на новом месте? В большом столичном театре, среди огней большого города, в безопасности и покое… я бы не отказалась, но мне был уготован другой путь.
   Как бы то ни было, я буду помнить, что пологий холм на границе Полунса, поросший короткой мягкой травкой, хранит останки смелого и отчаянно гордого человека, Мастера Арриола д’Варриана, учителя, друга, возлюбленного.
 
   Из грустных, но уже не горьких, пронзающих душу и скапливающихся непролитыми слезами в уголках глаз воспоминаний меня вырвал незнакомый голос:
   – Здесь свободно?
   Подняв взгляд, я с удивлением обнаружила, что уже почти час сижу, задумчиво всматриваясь в пляшущие на столе огни стеклянной лампы. Плохо, что подобное отсутствующее настроение посещает меня все чаще. За это время зал окончательно опустел, а за широкими, прикрытыми бежевыми портьерами окнами начало темнеть. Равнодушно проследив, как незваный гость по-хозяйски располагается напротив меня, я усмехнулась. Едва только ты устремляешься мыслями в прошлое, злодейка Судьба подкидывает очередную проблему, не давая заскучать и забыться…
   Откинувшись на спинку стула, сквозь ресницы разглядываю вестника Судьбы. Крепкий, даже поджарый мужчина в шикарном красно-синем бархатном камзоле и плаще цвета ночи, сидит на стуле так прямо, словно проглотил шпагу. Сквозь аристократически бледную кожу просвечивают синие вены, под глазами темные мешки, резкие, но приятные черты лица кажутся сейчас одутловатыми, как у людей, не спавших сутки, а то и двое. В холодных серо-зеленых глазах светилось высокомерное презрение и сдерживаемая Сила. Он знал себе цену, этот жадный и цепкий лорд, одержимый жаждой власти.
   – Ну что же, Сирин…
   – Воспитанные люди сначала представляются сами, – спокойно прервала я его, покачивая в руках бокал.
   Он чуть подался вперед, опираясь на спокойно лежащие на столе руки. Уголок рта раздраженно дернулся.
   – Лорд Тикан Рилан, граф Новарский, – коротко кивнул он головой, вместо того чтобы возмутиться и гордо удалиться.
   – Сирин.
   – Так вот, сера Сирин, у меня есть к вам деловое предложение.
   – Не интересуюсь. – Продолжая говорить все положенные в таких случаях фразы, я скосила глаза к выходу. Конечно же у дверей, ведущих в большой зал, стояли двое. Выходящее на улицу большое окно перекрывали еще трое наемников.
   – Тридцать тысяч, – спокойно предложил граф. У него приятный голос, богатый и выразительный, сейчас абсолютно спокойный. Судя по прекрасному владению собой, в молодости с графом работал кто-то из нашей Гильдии.
   – Наймите профессионала, – посоветовала я, вздернув бровь. Очень неплохие деньги, особенно если золотом. – Контракт с руками оторвут.
   – Вы будете меня учить, сера? – В голосе собеседника прорезался холод, отчетливо выделяя последнее слово.
   – Где уж мне?! – еле слышно пробормотала я.
   – Сорок тысяч.
   – Что за работа? – Оторвав взор от бокала, я посмотрела в упор на графа, отбрасывая сомнения. Уйти все равно не дадут.
   – В высшем обществе. У одной высокопоставленной особы…
   – Вы полагаете, вам подойду я? – искренне удивляюсь.
   – Я не строю предположений, а предлагаю работу, сера. Или мастера Гильдий выстроились в очередь у ваших дверей, предлагая членство? – Он помолчал. – Сколько денег осталось на ваших векселях – сотня, две?
   Я неопределенно пожала плечами. Предполагается, что эти слова должны показать осведомленность нанимателя и, продемонстрировав беспросветность моего существования, подвигнуть на соглашение. Скорее всего, на кабальных условиях.
   – А подробности? – Отставив наконец бокал, я сцепила руки на животе.
   – После заключения сделки.
   Вполне объяснимо, но вызывает некоторые подозрения. Особенно если учесть сумму, за которую магистр любой Гильдии предоставит в распоряжение лорда любого своего подчиненного, не интересуясь подробностями и степенью риска. Цинизм – неизбежный спутник всех прорвавшихся к власти людей.
   – Семьдесят, – ровно произнесла я, и граф запнулся на вдохе.
   Торговались мы долго. Я с удовольствием испытывала на прочность силу лорда, привыкшего к трепетному почтению, ни капли не опасаясь холодного гнева в его глазах. Я же являюсь единственным вариантом решения неизвестной еще проблемы. В конце концов мы остановились на пятидесяти тысячах золотом и простом контракте «за услуги».
   – Половину вперед, – категорически заявила я, наблюдая за руками графа, комкающими салфетку.
   Он только кивнул. Ожидавший на входе слуга подал лорду лист бумаги и перья. Глядя на ровные угловатые буквы, ложащиеся на белую поверхность, я пыталась понять, этого ли требовали от меня боги.
   «Я, лорд Тикан Рилан, граф Новарский, принимаю в услужение серу Сирин для оказания особых услуг, оговариваемых отдельно, выплачивая в качестве аванса двадцать пять тысяч золотых монет. По истечении срока службы, оговариваемого отдельно, обязуюсь выплатить сере Сирин двадцать пять тысяч золотых монет». Внизу граф поставил затейливую роспись и приложил к ней свой перстень-печатку. Овальный синий аметист коротко вспыхнул, оставляя темный след в виде львиной лапы, герба Новары. Подняв глаза, лорд брезгливо перекинул мне лист. Я расписалась рядом и произнесла:
   – Я принимаю ваши условия.
   Под моей рукой лист на мгновение нагрелся, и буквы налились сочной зеленью. Все. Одноразовый вассальный контракт зарегистрирован.
   Имеющие такую формулировку договоры очень любят заключать куртизанки, не состоящие в Гильдии, со своими благодетелями. А также благородные лорды, желающие получить одну-две незаконные услуги от не состоящих в Гильдии неудачников. Нанимателю моему кажется, что он ничем не рискует, но что он сказал бы, узнав о моей гильдейской принадлежности и о том, что копия договора автоматически оказалась в магическом кристалле нашей ближайшей резиденции?
   Простая предосторожность против недобросовестных нанимателей, ну и конечно же превосходная возможность для легкого шантажа. Надеюсь, это не понадобится.
   – Это я оставлю у себя, если позволите. – Свернув в трубочку лист, я засунула его в пустующие ножны левого сапога. – А теперь, не изложите ли подробности работы?
   – Не здесь, – хмуро бросил лорд, поднимаясь.
   Встав следом, я огляделась, и тут же передо мной возник официант. Придержав его за лацкан, я сделала страшные глаза и прошептала:
   – Бутылку лучшего ледяного через полчаса в мой номер! – и двинулась следом за нетерпеливо ожидающим меня в дверях работодателем. В молчании мы проследовали через зал, наверх по лестнице, где к нашей процессии присоединились двое охранников. Деловито прошагав за демонстрирующим свою осведомленность графом, мы вошли в номер, дверь которого распахнулась изнутри. Стражи встали по обе стороны от нее и замерли.
   А внутри нас ожидал еще один персонаж. Среднего роста, в кожаной безрукавке, обтягивающей будто отлитое из бронзы тело, кожаных же штанах и умостившейся между лопаток секирой в потертом чехле. В черных, собранных в хвост волосах поблескивала седина, а серые глаза на грубом, словно топором вырубленном лице смотрели неожиданно проницательно. Доверенное лицо или телохранитель… Ему, кажется, далеко за сорок, но ни одной жиринки в плотном, не обделенном силой теле. Он один из тех обманчиво медлительных и неповоротливых людей, которые в самый неожиданный момент могут взорваться ослепительно быстрой и точной атакой. Как свернувшаяся в кольцо, напружинившаяся анаконда из дикейских болот. Плавным движением мужчина переместился к двери и замер.
   Граф Рилан элегантно опустился в одно из кресел. Подойдя к окну, я раздвинула жалюзи и, посмотрев вниз, улыбнулась краешком губ. Во дворе, среди разноцветных фонариков, толпилось подозрительно много посетителей. Неужели они думают, что я буду прыгать в окно? Покосившись на присутствующих, я выжидательно замерла.
   – Вы хотели подробностей? – соизволил начать первым лорд.
   – Разумеется, таковые не помешают, – сложив руки на груди, заметила я.
   – Хорошо! В настоящее время политическая ситуация сложилась неординарная, требующая присутствия представителей всех сколько-нибудь значимых родов в Замке Королей.
   Вот даже как! Надеюсь, мое лицо по-прежнему невозмутимо!
   – В том числе требуется присутствие и моей… работодательницы. Но она не совсем… здорова и не всегда может посещать заявленные мероприятия. И для того чтобы поддержать иллюзию ее превосходства, не уронить престиж и не утерять влияния при дворе, нам нужен двойник!
   – И особа эта… – Я уже начала догадываться.
   – Ее высочество принцесса Ирин Хейхольтская, – неожиданно раздался густой баритон телохранителя.
   Да, неудивительно, что им хотелось найти одиночку, которой никто не хватится, когда надобность в ней отпадет.
   – Бред, – спокойно заметила я, – как можно использовать двойника в Замке Королей, да еще в период междуцарствия? Ведь там собираются самые лучшие маги, для которых выявить подлог – как мне вина выпить! Куда как проще – истинное имя проверить. Да и внешность…