Страница:
– Давай это посмотрим на твоем примере с Батюшкой и Матушкой.
– Давай.
– Увидь, что ты сам отец, и скажи: что тебя толкает на то, чтобы ты был должен сыну одевать его, кормить, на ноги ставить, в мир выпустить?
– В обществе принято рожать, чтобы продолжить свой род. Вот и я кормлю, чтобы мой род не оборвался, да чтоб я мог внести в этот мир свою лепту.
– А ты это делаешь себе в радость?
– Нет.
– А отчего так?
– Что-то на меня давит в этой ситуации, чем-то я ограничен, я бы даже сказал – связан.
– А что тебя давит?
– Род.
– Так. Смотри, род есть человеческий, а не семейный. А один человек может нести ношу человечества?
– Нет.
– Дак как можно продолжить свой род?
– Только творя свою жизнь.
– Именно так и только так! Творя, создавая, правя, ладя да живя свою жизнь. Идя по своему жизненному пути да выполняя свою задачу да свое предназначение этого воплощения. Это так, сынок.
– Тогда объясни, – прошу я бабулю, – для чего нам необходимо рожать детей? Ведь это тоже принято в обществе.
– Чтобы человек мог вернуться на этот Белый Свет на Матушку Землю, воплотившись снова в своих внуках, правнуках, чтобы человек мог выполнить свою первичную задачу и свое первичное предназначение, с которыми каждый из нас пришел сюда в первый раз. И дальше – чтобы мы могли уйти обратно в Небесное Царство во Свет для выполнения того, для чего нас создали Создатели в Небесном Царстве во Свету.
– А что происходит с теми людьми, которые не хотят рожать или не могут родить? Ведь таких людей тоже много среди нас.
– Эти люди отказались или отказываются от следующего воплощения на Матушке Земле… Они отказываются от исправления сделанных ими ошибок… Они отказываются от перехода в Небесное Царство во Свет… Они сами перекрывают себе возможность жить свою жизнь.
– А что, разве есть такие люди, которые выполняют свою задачу и свое предназначение, с которыми они пришли на землю в первый раз?
– Есть. Но это не говорит о том, что они могут не принимать в своей семье дитя. В этот период их развития им дитя необходимо больше, чем раньше. Дитя может показать им путь в Небесное Царство во Свет.
– А что, разве в нас самих нет этого пути? – не унимаюсь я.
– Есть. И каждый человек знает его да в себе его хранит. Но мы не знаем, что нам может встретиться на этом пути и как нам с этим справиться, не растеряв силы жизни.
– Та к о каком ограничении ты говорил, когда рассказывал, что ты чувствуешь, когда ты принимаешь дитя для продолжение своего рода?
– Хо-о! Я много чем в этот момент ограничен: правилами семьи, например, своих родителей и общества, да мало ли чем…
– Это какие такие правила семьи и общества, объясни мне!? – заостряет мое внимание бабуля.
Я снова погружаюсь в то состояние и вижу, как моего отца наставляют его родители:
– Чувствуется, что родители говорили моему отцу: пока дитя маленькое, его надо оберегать, не заставляй его что-либо делать, ему на свой век хватит, еще наработается. Общество навязало: что дитя бить нельзя. Его надо любить даже тогда, когда оно не слушается, шалит или все делает назло. Оно же дитя, чего с него взять? Оно же бестолковое!
– Так, а чем тебя связали?
– Законом об уголовной ответственности.
– А это как?
– Все очень просто, убьешь дитя – тюрьма. Родил его – расти. Терпеть это – моя участь.
– Вот это да! А что ты хочешь сказать сыну, когда говоришь: «Я тебя породил, я тебя и убью»?
– Ну-у, во-первых, я говорю это от своего бессилия. В этой ситуации у меня больше нет сил сдерживаться, нести эту ношу. И нет сил изменить свою жизнь. Во-вторых, этими словами я хочу показать, что сын мне не нужен, как обуза, что у него есть своя жизнь и что мне ответственность за его жизнь не нужна: она мне чуждая и не по силам. Этим я говорю ему: возьми, сам ответственность за свою жизнь. Живи, как ты видишь и как тебе необходимо, только не трогай меня. Оставь меня в покое. И все.
– А отчего дитя для тебя в этой ситуации – обуза?
– Потому что я не могу жить сам для себя: я обязан растить сына.
– Что ты этим показываешь своему сыну?
– Я показываю свои проблемы, свою слабость. А кому можно показать свою слабость и свои проблемы?
– Только самому близкому или родному человеку. Вот я и делюсь с ним своими бедами. А он уж сам решает: брать на себя мои проблемы или нет. Возьмет на себя – пойдет по пути зла, и будет мучаться вместе со мной да нести этот крест всю жизнь, пока не поймет, что она никчемная. А откажется – пойдет по пути добра, и свою жизнь устроит так, как необходимо ему несмотря на нашу взрослую беспомощность. Сын увидел мою ошибку.
– А что, по-твоему необходимо увидеть сыну после таких слов Батюшки?
– То, что я говорю ему эти слова от своего бессилия: что я хотел бы изменить свою жизнь, но не могу – на это не хватает сил. Я хочу счастья и благополучия сыну в жизни, но не могу его дать, потому что у меня связаны руки. И у меня остаются силы только на то, чтобы показать сыну свою боль да сказать ему из последних сил: «Сынок, мне больно! Не повторяй моих ошибок!»
– Дак выходит: Батюшка сыну – спутник? – с наигранным любопытством спрашивает меня баба Гуля.
– Да, и даже тогда, когда отцу очень тяжело. Где-то внутри себя отец понимает, что взвалил на себя непосильный груз, взяв ответственность за жизнь сына, и он рад бы его сбросить, да сил не хватает. И этими словами он просит о помощи: о том, чтобы сбросить этот груз.
– Та-а-ак, рассмотрели… А теперь увидь, что ты – мама, и говоришь своему сыну: «Да на кой черт я тебя родила, этакого оболтуса? Все равно никакого проку нет, только зря мучалась!» Что ты этими словами хочешь сказать сыну?
– … что мне очень больно, что нет больше сил с ним бороться, что у меня связаны руки и ноги и охота избавиться от непосильного груза.
– Это с кем бороться-та?
– С собой и с сыном.
– Это как так? – подзадоривает меня бабуля.
– Ну-у… Бороться с собой из-за того, что я что-то делаю не так. А бороться с сыном – значит заставлять его слушаться и жить так, как я ему велю.
– А для чего ты ему велишь жить так, как хочешь ты?
– Чтобы он в своей жизни не повторял моих ошибок. Ведь я, как мать, больше его прожила, жизнь поняла и увидела, что она не проста – в ней много боли. И если он наступит на эту боль, то ему будет больно и мне, потому что он мой сын.
– Так, но что это за боль?
– Боль от того, что я, как мать, когда-то сделала ошибку, взяв ответственность за жизнь сына. И она меня теперь душит, не дает возможности жить. Во мне постоянно идет внутренняя борьба и борьба с сыном. Он отстаивает свои права. А меня связывают обязательства и долг перед ним. И я не могу отпустить сына. Он бьется за волю, а я говорю: он – мой! И я держу его, как хищник свою добычу, душу и прижимаю к стенке на столько, на сколько меня душат обязательства и долг перед ним.
– Да-а-а… – протягивает баба Гуля и продолжает: А что тебе связывает руки и ноги?
– О-ой… Тяжело стало, бабуля… – вмиг окунает меня в боль этот вопрос, и я отвечаю: Какое-то давление… Правила семьи и общества, законы…
– Какие такие правила семьи?
– Мне мама говорила, что мать должна нести свой груз, воспитывая детей – это ее участь. Она говорила: «Я несла эту тяжесть всю жизнь. Ведь вас у меня шестеро. И во время войны одна выдержала – отец был на фронте. Я порой не знала, чем вас кормить. Ходили, как оборванцы. Но выдержала. Все живы. Все на ногах. У всех свои семьи. Свои дети. И сами даете напутствия им. Вот так и ты, терпи. Бог любит нас, терпеливых, и помогает нам. Пусть не всегда, но все же…»
– Ну, а какие правила общества?
– Мать – это героиня. Она детей рожает. У нее участь тяжелая. Все дети непослушные, а она терпит и тянет их всю жизнь.
– Х-м-м, а что за законы, которые давят тебя?
– Ребенка убивать нельзя – посадют. Да что это за мать, которая убивает свое дитя?! Непонятно.
– Так, сынок. А что ты говоришь сыну, говоря ему «да на кой черт я тебя родила этакого оболтуса? Все равно никакого проку нет, только зря мучалась!»?
– Этими словами я хочу сказать ему: «Не сдавайся! Борись за свою жизнь! Хочу показать сыну свою боль. Хочу, чтобы он не повторял моих ошибок, а в будущем строил семью так, чтобы не брал на себя лишнего, потому что это приводит к той тяжести, что я несу по сей день. Ну, вот, пожалуй, все.
– Дак кто тебе Матушка с Батюшкой в твоей жизни?
Я, не задумываясь, отвечаю:
– Спутники.
– Увидел, что когда-то что-то сделал не так, как хотелось бы?
– Да.
– А что не так?
– Выбрал не тех родителей, родился не в то время, – от отчаяния проговариваю я.
– Раз родился именно у этих мамы и папы и в это время, значит, это тебе необходимо! Увидь это, сынок!
Посмотри, может тебе необходимо, живя с ними, увидеть свой жизненный путь и возможность что-то отладить, исправить свои прошлые ошибки. Определиться в чем-то!.. Есть такое?
– Да, но почему они не могут сказать напрямую, чего они хотят, а чего не хотят?
– А разве они не говорили тебе, что они хотят видеть тебя тем-то, тем-то…
– Говорили.
– Ну и?
– Что ну и? Они же мне не говорили: вот, сынок, у нас такие-то, такие-то проблемы, мы сделали такую-то глупость, чтобы я в дальнейшем ее не совершал. Что им мешает сделать это?
– Ну, здесь я могу только предположить. В обществе, сынок, о боли открыто говорить непринято: мол, что о тебе тогда люди скажут? Тебе вот врач тоже сказала: «Никому не говори о том, что ты видишь и слышишь мир по-другому. Все равно тебя никто не поймет, а в психушку упрятать могут».
– Было дело… – соглашаюсь я с бабулей, и меня отпускает. Я выпрямляюсь, и всхлынувшая у меня злость отступает… А бабуля меня спрашивает:
– Сынок, скажи: справедливость в жизни есть?
– Нет.
– А это слово жизни?
– Нет.
– А что означает это слово?
– Пустоту.
– Дак тогда вообще есть смысл вмешиваться во взаимодействия Батюшки с дитем ради справедливости?
– Нет… Они каждый выполняют свою функцию в совместной жизни… И вставать на чью либо сторону без прошения означает отобрать у них права на жизнь… Вторгнуться в их жизнь… Разрушить их жизнь…
– Так, – довольная проговаривает бабуля и предлагает мне: Теперь пойдем косить траву да сказанное закреплять делом.
Мы обнимаемся и радостные идем косить траву.
Глава 2
– Давай рассмотрим твою жизнь на примере дерева?
– Давай.
– Скажи, кто выбирает – семя землю или земля семя?
Я отвечаю первое, что приходит мне в голову:
– Семя выбирает землю.
– А почто именно так?
В ответ я растерялся, что даже ничего предположить не могу и, тем более, сказать что-нибудь вразумительное. Только мычу:
– Не знаю…
На эти слова мы с бабулями как захохочем! И после баба Гуля продолжает:
– Семя, как и человек, имея в себе знания Вселенной и право выбора, ищет для себя подходящую землю, это – Семью, свое место, где он сможет воплотиться и выполнить свою первоначальные задачу и предназначение. Точно так же, как ты до своего зачатия ищешь себе Матушку и Батюшку, которые смогут тебе помочь пройти по твоему жизненному пути и выполнить свою задачу.
– Хорошо. Тогда скажи: у тебя до твоего зачатия было право выбора?
Я, не задумываясь, отвечаю:
– Да.
– И ты не воспользовался своим правом выбора, когда вошел в зачатие, чтобы воплотиться здесь, на Матушке Земле?
– Нет, воспользовался.
– Что означает слово «нет»?
Тут меня вдруг как всего скрутит, разболелся живот. До невозможности не хочется отвечать, но я выдавливаю из себя:
– Я воспользовался…
Баба Гуля, видя, что со мной происходит, гладит меня по голове и по спине, да спрашивает:
– Больно отвечать?
– Да, больно.
У меня перехватывает дух и становится тяжело дышать.
– А боль эта откуда? – продолжает бабуля.
– С моего зачатия, – отвечаю я.
– И что там произошло?
– Мама болела, а отцу очень хотелось близости. Мама, видя его жгучее желание, согласилась. И когда они закончили, отец огрызнулся на мать: «Могла хотя бы вид сделать, что тебе приятно!» А маме было очень больно, и она заплакала.
– Тебе в этот момент стало жалко маму?
– Да.
– И из-за этого не хочешь видеть свое зачатие?
– Да. А еще из-за того, что мама и папа мне твердили, что ОНИ меня родили. И у меня никогда не было сомнений, что именно они меня сделали.
– А сейчас тебе становится легче?
– Да, меня потихоньку отпускает.
– Хорошо. Теперь посмотри: кто кого выбрал – ты Матушку и Батюшку или они тебя до твоего зачатия?
– Я выбрал для себя маму и папу.
– И сейчас ты себя как чувствуешь?
– Лучше, мне спокойно. Только спать хочется.
– Тогда ляг и отдохни, пусть земля тебе даст силы, а мы пока покосим…
Я засыпаю.
– Ну, что, сынок, вкусно?
– Да, очень вкусно.
– На природе любая еда вкусная да сладкая. Да еще и аппетит большой нагуливается.
Сама потирает свой живот.
Тут возвращается баба Гуля и предлагает нам растрясти скошенную траву, а потом, в самую жару, продолжить наш разговор.
Мы растрясаем осоку, подсохшую – переворачиваем, а высохшую собираем в стожки. После работы мы присаживаемся, пьем холодненькой водички, и баба Гуля продолжает наш разговор, задавая мне вопрос:
– Скажи, кем является земля семени?
Я размышляю над произнесенным и вижу, что семя – это мужское семя – и оно попадает куда? Маме в утробу. И отвечаю утверждающе:
– Матерью!
– Матушкой и Батюшкой, – поправляет меня бабуля. – Ведь дитя приходит в зачатие в утробу к Матушке и Батюшке. Ведь они – единая семья. Вот почто земля – это Матушка и Батюшка одновременно. Это ясно?
– Да.
– А что дает земля семени, когда оно попадает в землю?
– Странный вопрос! Конечно, кров, – удивленно отвечаю я.
– А что такое кров?
– Это питание, знание, опора… Что еще? Жизненные силы. Все.
– Земля, в первую очередь, дает семени знание о себе, чтобы семя могло осознать, куда оно попало. А уже потом – остальное.
От этих слов у меня аж дыхание перехватывает, и я переспрашиваю бабулю:
– Слушай, баба Гуля, так что получается: земля дает семени еще раз пересмотреть свой выбор родителей?
– Да, и в случае ошибки позволяет ему переместиться на другое место.
– Подожди, подожди! Не понял. Это как же семя может переместиться на другое место: ведь у него нет ног или крыльев?
– Да очень просто, сынок. Семя – это ведь частичка природы, и природа сама создала его. Дак кому же, как не природе, перенести семя на другое место с помощью спутников.
– Это каких таких спутников?
– Ветра, воды, насекомых, птиц, животных, человека… Каждый из них является частичкой природы и одновременно спутником семени. Ясно?
– Хм-м… Да.
– А что тебе дали Матушка и Батюшка в зачатии?
– Ну, баба Гуля, ты меня прям так и пригвоздила к земле этим вопросом, сразу и не ответишь.
Я немного думаю и отвечаю:
– То же, что и земля – семени.
– Это так, да не совсем так. Скажи, Матушка и Батюшка, когда зачали тебя, при слиянии тел соединили свои души?
– Нет, они вошли в слияние, как машины.
– Так. А при этом они дали тебе возможность пересмотреть свой выбор Матушки и Батюшки?
– Да.
– И ты мог пересмотреть, каких родителей ты выбрал?
– Нет.
– А что тебе мешало?
– Боль.
После этих слов у меня щемит сердце.
– А какая боль? – продолжает бабуля.
– Сможет ли меня родить мама: ведь у нее проблемы со здоровьем по-женски, а тут еще я. Да к тому же врач сказал на второй неделе после моего зачатия, что она может и не родить.
Тут у меня сердце сильно колет, и я сворачиваюсь от боли в клубок.
– Отсюда у тебя возникла проблема с сердцем?
– Да.
– Сердце разрывалось от страха, что Матушка умрет?
– Да.
– А Матушка умерла?
– Нет.
И от увиденного в этот момент мне становится намного легче, боль в сердце отпускает меня. Мы весело смеемся.
– Сынок, сейчас ты видишь, что тебе помешало выбрать других Матушку и Батюшку в зачатии?
– Да.
– И что же тебе помешало?
– Страх за мамину жизнь, страх за себя, обида на отца, непонятные отношения между мамой и отцом, их разочарование в жизни…
– И что ты тогда решил для себя?
– Родиться у этих родителей и помочь им.
– Помочь, как и в чем?
– Я хотел показать им, что они не правы, и наладить отношения между ними.
– Получается, что Матушка и Батюшка в слиянии показывали друг другу свое недовольство или притворялись, что у них хорошо, мол, так здорово – когда на душе у них была боль. И дитя, видя это, вслепую приняло решение помочь им и этим подменить свою задачу этого воплощения и этим исковеркать себе жизнь.
– Это как понять, бабуля? – задаюсь я вопросом.
– Твои Матушка и Батюшка входили в слияние тел?
– Да, входили.
– Матушке было неприятно при слиянии тел, но именно при этом слиянии ты пришел к ним, и Матушка притворилась, что ей хорошо и прекрасно, так? И что ты при этом чувствовал?
– Тяжесть, боль в солнечном сплетении.
– И что ты решил в этот момент?
– Прийти в эту семью. Помочь родителям найти себя. Наладить между ними отношения. Создать в этой семье лад.
– По-другому говоря: ты отказался от своей первоначальной задачи и принял другую – наладить жизнь Матушки и Батюшки. И что это для тебя значит?
– Не знаю.
– В этот самый момент ты отказался от своей жизни и стал жить жизнь своих Матушки и Батюшки. Согласен?
– Нет. Я решил только помочь им, а дальше пойти своим путем.
– И сколько ты им станешь еще помогать?
– Всю свою жизнь… – выходит из меня ответ.
– Вот, ты сам сейчас и обозначил то, что есть на самом деле и что происходит с дитя в подобных ситуациях.
После этого открытия я погружаюсь в свои думы. А баба Гуля толкает меня в бок рукой да поддевает:
– Не трогайте меня, я – Киплинг, государственную думу думаю!
Мы смеемся над этой шуткой, и она спрашивает меня дальше:
– Как ты видишь, момент попадания семени в землю можно рассматривать как момент зачатия дитя?
– Да.
– Ну, вот и здорово. Позднее еще поговорим об этом, а сейчас давай поможем тете Наиле, а то я смотрю, она совсем заскучала без нас.
И мы, радостные, с чувством благодати, идем помогать тете Наиле косить траву. Я – от того, что мы эту тяжелую, даже, я бы сказал, запретную для меня тему, закрыли. А баба Гуля оттого, что у нее есть возможность посмотреть, как продолжить наш разговор так, чтобы для меня он был менее болезненным.
Глава 3
– Что в первую очередь пускает семя – корешок или росток?
– Корешок.
– Да, это так. А время с момента попадания семени в землю до появления ростка – это время нахождения дитя в утробе Матушки и Батюшки.
– Вот это да-а-а… Но так ли я увидел, что время, когда ребенок находится в утробе мамы – это время развития корешка до появления ростка? – переспрашиваю я.
– Да, но только в утробе Матушки и Батюшки, а не только Матушки, – поправляет меня бабуля и продолжает: А появление ростка – это момент рождения, появления живого на Белый Свет во плоти. Та к дерево и другие живые появляются на Свет. С этого момента растение начинает само кормить себя и раскрывать в себе знания о мире…
«Это уж для меня слишком!» – возмущаюсь я про себя на эти бабулины слова и, прервав бабу Гулю, кричу ей:
– Как это!?
– Сынок, увидь: Матушка и Батюшка сейчас сливаются друг с другом душой и телом. Ты входишь в зачатие. Дак к кому ты входишь?
Я, не задумываясь, отвечаю:
– В утробу к маме и папе.
– При слиянии друг с другом они что сделали с тобой?
– Еще до моего зачатия родители договорились со мной, что они создадут мне необходимые условия для выполнения моей задачи, поставленной мне в Небесном Царстве во Свету Создателями. Что родители меня встретят здесь на Матушке Земле, и я приду в их семью. Мама с папой откроют мне земные ворота и помогут раскрыть мне мои изначальные силы, которые находятся у меня в теле, чуть ниже пупка.
– Так… и обычно Матушка и Батюшка рожают свое дитя вместе, – с хитринкой поддакивает мне баба Гуля.
– Подожди! Подожди! – останавливаю я бабулю. – Как это рожает отец? У него ведь нет утробы, как у мамы?
– Сынок, плоть у каждого человека одинаковая, – поясняет бабуля, – что у Хозяина, что у Хозяйки. И дитя изначально приходит на Белый свет бесполое, точнее обоеполое: по образу Хозяина и Хозяйки одновременно. Оно само определяет себе пол в 3, 5, 7 или 11 лет своей жизни. В жизни устроено очень просто: дитя само для себя определяет в жизни, кем ему необходимо стать на Матушке Земле: Хозяином или Хозяйкой, и именно в момент определения себе одного из полов другой из них закрывается.
– Но как же так? Ведь ребенок рождается на Свет уже с определенными мужскими или женскими половыми органами. И на сегодняшний день поменять пол можно только хирургическим путем! – не верю я словам бабули.
– С какими половыми органами родилось дитя – это просто воплощенная мысль родителей, но не выбор самого дитя. Или, как еще называют наши предки, принуждение дитя Матушкой и Батюшкой. Но это для дитя для определения себе пола не имеет никакого значения. Дитя приходит в зачатие цельным и рождается он цельным. И до момента определения, применяя изначальные знания построения своей жизни, он может вольно перетечь в любое состояние, и плоть его может принять любую форму.
– Хорошо, можно допустить, что ребенок как-то меняет свою плоть и пол. Но как рожает мужик!? – не перестаю я удивленно возмущаться на то, что говорит баба Гуля. – Ведь у мужика нет утробы! Я сам себя рассматривал и не нашел в себе утробу.
Баба Гуля смеется и говорит:
– Когда мы что-то не видим, это не говорит о том, что этого нет в действительности. Ты сам – человек?
– Да, – уверенный в себе отвечаю я.
– А живой?
– Странный вопрос. Конечно да, – проговариваю я.
– А каждое живое приходит на этот Белый Свет с двумя полами. И если мы не видим один из них, то это, еще раз повторяю, не говорит о том, что его нет… Он есть, только он не видим простому взгляду, – твердо говорит баба Гуля.
Меня слова бабули вводят в шоковое состояние. Я не могу принять то, что она говорит, да продолжаю настаивать на своем:
– Женщина носит ребенка в своей утробе, и по ней видно, что ребенок в ней растет и развивается. В крайнем случае можно сделать при медицинском осмотре снимки – и увидеть это. Но ведь у отца-то не растет живот! Его не рвет! У него нет прихотей в еде! Да и вообще – он не переносит беременность так, как мать. В роддом мы отвозим мать и оттуда привозим ребенка. Это понятно. Но мужчина рожает!?… ЭТО НЕРЕАЛЬНО!!! Этого не бывает!
Баба Гуля, от моих слов задыхаясь от хохота и придерживая живот, еле слышно говорит:
– Бывает, сынок! Еще как есть!
– Давай посмотрим, куда ты пришел в зачатие-то?
– К маме и папе в утробу, – себе на удивление, не задумываясь, отвечаю я.
– Так, а ты пришел сразу к Батюшке и Матушке одновременно? – не дает мне опомниться баба Гуля.
– Да… К папе – мой дух, а к маме – моя плоть. Папа дает моему родному духу силы и постоянно поддерживает со мной связь, а мама дает кров моему телу, пробуждает в ней чувства, нежность. Каждый из моих родителей выполняет свои функции по подготовке меня к рождению и самостоятельной жизни на Матушке Земле.
– Да, это так, сынок. Только к Матушке приходит твой дух, а к Батюшке – твоя душа. Твой родной дух по мысли твоей души в утробе Матушки создает себе плоть… – поправляет меня бабуля и, немного поразмышляв, продолжает: Издревле считается, что Хозяин со своей Хозяйкой составляют две половинки единого целого – семью. Также и здесь: дух и душа – это семья, только внутренняя. И дух в утробе своей Матушки строит себе да душе домик с хозяйством – это плоть. Точно также, как дитя, определившее себе пол, кем ему предстоит стать Хозяином или Хозяйкой, после определяет себе и своей половинке хозяйство. Хозяин с момента своего определения готовит себе и своей Хозяйке дом да справляет хозяйство на уже выделенной ему земле. Это уклад построения жизни в мире плоти, данный нам с Небесного Царства во Свету, и не нам его менять. Как бы мы не кажилились – это не изменить. Дитя как приходило по этому укладу, так станет и дальше приходить. Как по этому укладу в былые времена строилась семья, так она и дальше станет строиться.
– Давай.
– Увидь, что ты сам отец, и скажи: что тебя толкает на то, чтобы ты был должен сыну одевать его, кормить, на ноги ставить, в мир выпустить?
– В обществе принято рожать, чтобы продолжить свой род. Вот и я кормлю, чтобы мой род не оборвался, да чтоб я мог внести в этот мир свою лепту.
– А ты это делаешь себе в радость?
– Нет.
– А отчего так?
– Что-то на меня давит в этой ситуации, чем-то я ограничен, я бы даже сказал – связан.
– А что тебя давит?
– Род.
– Так. Смотри, род есть человеческий, а не семейный. А один человек может нести ношу человечества?
– Нет.
– Дак как можно продолжить свой род?
– Только творя свою жизнь.
– Именно так и только так! Творя, создавая, правя, ладя да живя свою жизнь. Идя по своему жизненному пути да выполняя свою задачу да свое предназначение этого воплощения. Это так, сынок.
– Тогда объясни, – прошу я бабулю, – для чего нам необходимо рожать детей? Ведь это тоже принято в обществе.
– Чтобы человек мог вернуться на этот Белый Свет на Матушку Землю, воплотившись снова в своих внуках, правнуках, чтобы человек мог выполнить свою первичную задачу и свое первичное предназначение, с которыми каждый из нас пришел сюда в первый раз. И дальше – чтобы мы могли уйти обратно в Небесное Царство во Свет для выполнения того, для чего нас создали Создатели в Небесном Царстве во Свету.
– А что происходит с теми людьми, которые не хотят рожать или не могут родить? Ведь таких людей тоже много среди нас.
– Эти люди отказались или отказываются от следующего воплощения на Матушке Земле… Они отказываются от исправления сделанных ими ошибок… Они отказываются от перехода в Небесное Царство во Свет… Они сами перекрывают себе возможность жить свою жизнь.
– А что, разве есть такие люди, которые выполняют свою задачу и свое предназначение, с которыми они пришли на землю в первый раз?
– Есть. Но это не говорит о том, что они могут не принимать в своей семье дитя. В этот период их развития им дитя необходимо больше, чем раньше. Дитя может показать им путь в Небесное Царство во Свет.
– А что, разве в нас самих нет этого пути? – не унимаюсь я.
– Есть. И каждый человек знает его да в себе его хранит. Но мы не знаем, что нам может встретиться на этом пути и как нам с этим справиться, не растеряв силы жизни.
Как увидеть в родителях спутников жизни
После этих слов я задумываюсь, а баба Гуля идет дальше косить траву. Поравнявшись со мной, она спрашивает меня:– Та к о каком ограничении ты говорил, когда рассказывал, что ты чувствуешь, когда ты принимаешь дитя для продолжение своего рода?
– Хо-о! Я много чем в этот момент ограничен: правилами семьи, например, своих родителей и общества, да мало ли чем…
– Это какие такие правила семьи и общества, объясни мне!? – заостряет мое внимание бабуля.
Я снова погружаюсь в то состояние и вижу, как моего отца наставляют его родители:
– Чувствуется, что родители говорили моему отцу: пока дитя маленькое, его надо оберегать, не заставляй его что-либо делать, ему на свой век хватит, еще наработается. Общество навязало: что дитя бить нельзя. Его надо любить даже тогда, когда оно не слушается, шалит или все делает назло. Оно же дитя, чего с него взять? Оно же бестолковое!
– Так, а чем тебя связали?
– Законом об уголовной ответственности.
– А это как?
– Все очень просто, убьешь дитя – тюрьма. Родил его – расти. Терпеть это – моя участь.
– Вот это да! А что ты хочешь сказать сыну, когда говоришь: «Я тебя породил, я тебя и убью»?
– Ну-у, во-первых, я говорю это от своего бессилия. В этой ситуации у меня больше нет сил сдерживаться, нести эту ношу. И нет сил изменить свою жизнь. Во-вторых, этими словами я хочу показать, что сын мне не нужен, как обуза, что у него есть своя жизнь и что мне ответственность за его жизнь не нужна: она мне чуждая и не по силам. Этим я говорю ему: возьми, сам ответственность за свою жизнь. Живи, как ты видишь и как тебе необходимо, только не трогай меня. Оставь меня в покое. И все.
– А отчего дитя для тебя в этой ситуации – обуза?
– Потому что я не могу жить сам для себя: я обязан растить сына.
– Что ты этим показываешь своему сыну?
– Я показываю свои проблемы, свою слабость. А кому можно показать свою слабость и свои проблемы?
– Только самому близкому или родному человеку. Вот я и делюсь с ним своими бедами. А он уж сам решает: брать на себя мои проблемы или нет. Возьмет на себя – пойдет по пути зла, и будет мучаться вместе со мной да нести этот крест всю жизнь, пока не поймет, что она никчемная. А откажется – пойдет по пути добра, и свою жизнь устроит так, как необходимо ему несмотря на нашу взрослую беспомощность. Сын увидел мою ошибку.
– А что, по-твоему необходимо увидеть сыну после таких слов Батюшки?
– То, что я говорю ему эти слова от своего бессилия: что я хотел бы изменить свою жизнь, но не могу – на это не хватает сил. Я хочу счастья и благополучия сыну в жизни, но не могу его дать, потому что у меня связаны руки. И у меня остаются силы только на то, чтобы показать сыну свою боль да сказать ему из последних сил: «Сынок, мне больно! Не повторяй моих ошибок!»
– Дак выходит: Батюшка сыну – спутник? – с наигранным любопытством спрашивает меня баба Гуля.
– Да, и даже тогда, когда отцу очень тяжело. Где-то внутри себя отец понимает, что взвалил на себя непосильный груз, взяв ответственность за жизнь сына, и он рад бы его сбросить, да сил не хватает. И этими словами он просит о помощи: о том, чтобы сбросить этот груз.
– Та-а-ак, рассмотрели… А теперь увидь, что ты – мама, и говоришь своему сыну: «Да на кой черт я тебя родила, этакого оболтуса? Все равно никакого проку нет, только зря мучалась!» Что ты этими словами хочешь сказать сыну?
– … что мне очень больно, что нет больше сил с ним бороться, что у меня связаны руки и ноги и охота избавиться от непосильного груза.
– Это с кем бороться-та?
– С собой и с сыном.
– Это как так? – подзадоривает меня бабуля.
– Ну-у… Бороться с собой из-за того, что я что-то делаю не так. А бороться с сыном – значит заставлять его слушаться и жить так, как я ему велю.
– А для чего ты ему велишь жить так, как хочешь ты?
– Чтобы он в своей жизни не повторял моих ошибок. Ведь я, как мать, больше его прожила, жизнь поняла и увидела, что она не проста – в ней много боли. И если он наступит на эту боль, то ему будет больно и мне, потому что он мой сын.
– Так, но что это за боль?
– Боль от того, что я, как мать, когда-то сделала ошибку, взяв ответственность за жизнь сына. И она меня теперь душит, не дает возможности жить. Во мне постоянно идет внутренняя борьба и борьба с сыном. Он отстаивает свои права. А меня связывают обязательства и долг перед ним. И я не могу отпустить сына. Он бьется за волю, а я говорю: он – мой! И я держу его, как хищник свою добычу, душу и прижимаю к стенке на столько, на сколько меня душат обязательства и долг перед ним.
– Да-а-а… – протягивает баба Гуля и продолжает: А что тебе связывает руки и ноги?
– О-ой… Тяжело стало, бабуля… – вмиг окунает меня в боль этот вопрос, и я отвечаю: Какое-то давление… Правила семьи и общества, законы…
– Какие такие правила семьи?
– Мне мама говорила, что мать должна нести свой груз, воспитывая детей – это ее участь. Она говорила: «Я несла эту тяжесть всю жизнь. Ведь вас у меня шестеро. И во время войны одна выдержала – отец был на фронте. Я порой не знала, чем вас кормить. Ходили, как оборванцы. Но выдержала. Все живы. Все на ногах. У всех свои семьи. Свои дети. И сами даете напутствия им. Вот так и ты, терпи. Бог любит нас, терпеливых, и помогает нам. Пусть не всегда, но все же…»
– Ну, а какие правила общества?
– Мать – это героиня. Она детей рожает. У нее участь тяжелая. Все дети непослушные, а она терпит и тянет их всю жизнь.
– Х-м-м, а что за законы, которые давят тебя?
– Ребенка убивать нельзя – посадют. Да что это за мать, которая убивает свое дитя?! Непонятно.
– Так, сынок. А что ты говоришь сыну, говоря ему «да на кой черт я тебя родила этакого оболтуса? Все равно никакого проку нет, только зря мучалась!»?
– Этими словами я хочу сказать ему: «Не сдавайся! Борись за свою жизнь! Хочу показать сыну свою боль. Хочу, чтобы он не повторял моих ошибок, а в будущем строил семью так, чтобы не брал на себя лишнего, потому что это приводит к той тяжести, что я несу по сей день. Ну, вот, пожалуй, все.
– Дак кто тебе Матушка с Батюшкой в твоей жизни?
Я, не задумываясь, отвечаю:
– Спутники.
Обида… на свой выбор
А у самого внутрях сжимается, хочется рвать и метать. Баба Гуля, заметив это, спрашивает меня дальше:– Увидел, что когда-то что-то сделал не так, как хотелось бы?
– Да.
– А что не так?
– Выбрал не тех родителей, родился не в то время, – от отчаяния проговариваю я.
– Раз родился именно у этих мамы и папы и в это время, значит, это тебе необходимо! Увидь это, сынок!
Посмотри, может тебе необходимо, живя с ними, увидеть свой жизненный путь и возможность что-то отладить, исправить свои прошлые ошибки. Определиться в чем-то!.. Есть такое?
– Да, но почему они не могут сказать напрямую, чего они хотят, а чего не хотят?
– А разве они не говорили тебе, что они хотят видеть тебя тем-то, тем-то…
– Говорили.
– Ну и?
– Что ну и? Они же мне не говорили: вот, сынок, у нас такие-то, такие-то проблемы, мы сделали такую-то глупость, чтобы я в дальнейшем ее не совершал. Что им мешает сделать это?
– Ну, здесь я могу только предположить. В обществе, сынок, о боли открыто говорить непринято: мол, что о тебе тогда люди скажут? Тебе вот врач тоже сказала: «Никому не говори о том, что ты видишь и слышишь мир по-другому. Все равно тебя никто не поймет, а в психушку упрятать могут».
– Было дело… – соглашаюсь я с бабулей, и меня отпускает. Я выпрямляюсь, и всхлынувшая у меня злость отступает… А бабуля меня спрашивает:
– Сынок, скажи: справедливость в жизни есть?
– Нет.
– А это слово жизни?
– Нет.
– А что означает это слово?
– Пустоту.
– Дак тогда вообще есть смысл вмешиваться во взаимодействия Батюшки с дитем ради справедливости?
– Нет… Они каждый выполняют свою функцию в совместной жизни… И вставать на чью либо сторону без прошения означает отобрать у них права на жизнь… Вторгнуться в их жизнь… Разрушить их жизнь…
– Так, – довольная проговаривает бабуля и предлагает мне: Теперь пойдем косить траву да сказанное закреплять делом.
Мы обнимаемся и радостные идем косить траву.
Глава 2
НАЧАЛО Ж ИЗ Н Е НН О ГО ПУТИ НА МАТУШКЕ ЗЕМЛЕ
Мы сами выбираем себе родителей
Проходит какое-то время, и баба Гуля продолжает наш разговор:– Давай рассмотрим твою жизнь на примере дерева?
– Давай.
– Скажи, кто выбирает – семя землю или земля семя?
Я отвечаю первое, что приходит мне в голову:
– Семя выбирает землю.
– А почто именно так?
В ответ я растерялся, что даже ничего предположить не могу и, тем более, сказать что-нибудь вразумительное. Только мычу:
– Не знаю…
На эти слова мы с бабулями как захохочем! И после баба Гуля продолжает:
– Семя, как и человек, имея в себе знания Вселенной и право выбора, ищет для себя подходящую землю, это – Семью, свое место, где он сможет воплотиться и выполнить свою первоначальные задачу и предназначение. Точно так же, как ты до своего зачатия ищешь себе Матушку и Батюшку, которые смогут тебе помочь пройти по твоему жизненному пути и выполнить свою задачу.
Рисунок 1. Попадание семени в землю, или момент зачатия
– Подожди, подожди, бабуля, я ведь не выбирал своих маму и папу, это они сами зачали меня.– Хорошо. Тогда скажи: у тебя до твоего зачатия было право выбора?
Я, не задумываясь, отвечаю:
– Да.
– И ты не воспользовался своим правом выбора, когда вошел в зачатие, чтобы воплотиться здесь, на Матушке Земле?
– Нет, воспользовался.
– Что означает слово «нет»?
Тут меня вдруг как всего скрутит, разболелся живот. До невозможности не хочется отвечать, но я выдавливаю из себя:
– Я воспользовался…
Баба Гуля, видя, что со мной происходит, гладит меня по голове и по спине, да спрашивает:
– Больно отвечать?
– Да, больно.
У меня перехватывает дух и становится тяжело дышать.
– А боль эта откуда? – продолжает бабуля.
– С моего зачатия, – отвечаю я.
– И что там произошло?
– Мама болела, а отцу очень хотелось близости. Мама, видя его жгучее желание, согласилась. И когда они закончили, отец огрызнулся на мать: «Могла хотя бы вид сделать, что тебе приятно!» А маме было очень больно, и она заплакала.
– Тебе в этот момент стало жалко маму?
– Да.
– И из-за этого не хочешь видеть свое зачатие?
– Да. А еще из-за того, что мама и папа мне твердили, что ОНИ меня родили. И у меня никогда не было сомнений, что именно они меня сделали.
– А сейчас тебе становится легче?
– Да, меня потихоньку отпускает.
– Хорошо. Теперь посмотри: кто кого выбрал – ты Матушку и Батюшку или они тебя до твоего зачатия?
– Я выбрал для себя маму и папу.
– И сейчас ты себя как чувствуешь?
– Лучше, мне спокойно. Только спать хочется.
– Тогда ляг и отдохни, пусть земля тебе даст силы, а мы пока покосим…
Я засыпаю.
Родители знакомят нас с собой
Баба Гуля с тетей Наилей тем временем полностью скашивают осоку на лугу и решают немного перекусить. Баба Гуля накрывает на луговой стол, а тетя Наиля будит меня. Я просыпаюсь от сладкого сна, умываюсь и сажусь поесть вместе с ними. Пообедав, баба Гуля резво потирает руки, по-молодецки разминается и идет умываться на ключ. Те м временем тетя Наиля спрашивает меня:– Ну, что, сынок, вкусно?
– Да, очень вкусно.
– На природе любая еда вкусная да сладкая. Да еще и аппетит большой нагуливается.
Сама потирает свой живот.
Тут возвращается баба Гуля и предлагает нам растрясти скошенную траву, а потом, в самую жару, продолжить наш разговор.
Мы растрясаем осоку, подсохшую – переворачиваем, а высохшую собираем в стожки. После работы мы присаживаемся, пьем холодненькой водички, и баба Гуля продолжает наш разговор, задавая мне вопрос:
– Скажи, кем является земля семени?
Я размышляю над произнесенным и вижу, что семя – это мужское семя – и оно попадает куда? Маме в утробу. И отвечаю утверждающе:
– Матерью!
– Матушкой и Батюшкой, – поправляет меня бабуля. – Ведь дитя приходит в зачатие в утробу к Матушке и Батюшке. Ведь они – единая семья. Вот почто земля – это Матушка и Батюшка одновременно. Это ясно?
– Да.
– А что дает земля семени, когда оно попадает в землю?
– Странный вопрос! Конечно, кров, – удивленно отвечаю я.
– А что такое кров?
– Это питание, знание, опора… Что еще? Жизненные силы. Все.
– Земля, в первую очередь, дает семени знание о себе, чтобы семя могло осознать, куда оно попало. А уже потом – остальное.
От этих слов у меня аж дыхание перехватывает, и я переспрашиваю бабулю:
– Слушай, баба Гуля, так что получается: земля дает семени еще раз пересмотреть свой выбор родителей?
– Да, и в случае ошибки позволяет ему переместиться на другое место.
– Подожди, подожди! Не понял. Это как же семя может переместиться на другое место: ведь у него нет ног или крыльев?
– Да очень просто, сынок. Семя – это ведь частичка природы, и природа сама создала его. Дак кому же, как не природе, перенести семя на другое место с помощью спутников.
– Это каких таких спутников?
– Ветра, воды, насекомых, птиц, животных, человека… Каждый из них является частичкой природы и одновременно спутником семени. Ясно?
– Хм-м… Да.
– А что тебе дали Матушка и Батюшка в зачатии?
– Ну, баба Гуля, ты меня прям так и пригвоздила к земле этим вопросом, сразу и не ответишь.
Я немного думаю и отвечаю:
– То же, что и земля – семени.
– Это так, да не совсем так. Скажи, Матушка и Батюшка, когда зачали тебя, при слиянии тел соединили свои души?
– Нет, они вошли в слияние, как машины.
– Так. А при этом они дали тебе возможность пересмотреть свой выбор Матушки и Батюшки?
– Да.
– И ты мог пересмотреть, каких родителей ты выбрал?
– Нет.
– А что тебе мешало?
– Боль.
После этих слов у меня щемит сердце.
– А какая боль? – продолжает бабуля.
– Сможет ли меня родить мама: ведь у нее проблемы со здоровьем по-женски, а тут еще я. Да к тому же врач сказал на второй неделе после моего зачатия, что она может и не родить.
Тут у меня сердце сильно колет, и я сворачиваюсь от боли в клубок.
– Отсюда у тебя возникла проблема с сердцем?
– Да.
– Сердце разрывалось от страха, что Матушка умрет?
– Да.
– А Матушка умерла?
– Нет.
И от увиденного в этот момент мне становится намного легче, боль в сердце отпускает меня. Мы весело смеемся.
Как дитя подменяет свою задачу – родительской
Я прогуливаюсь до ключа и несу нам попить холодненькой водицы. Баба Гуля продолжает наш разбор:– Сынок, сейчас ты видишь, что тебе помешало выбрать других Матушку и Батюшку в зачатии?
– Да.
– И что же тебе помешало?
– Страх за мамину жизнь, страх за себя, обида на отца, непонятные отношения между мамой и отцом, их разочарование в жизни…
– И что ты тогда решил для себя?
– Родиться у этих родителей и помочь им.
– Помочь, как и в чем?
– Я хотел показать им, что они не правы, и наладить отношения между ними.
– Получается, что Матушка и Батюшка в слиянии показывали друг другу свое недовольство или притворялись, что у них хорошо, мол, так здорово – когда на душе у них была боль. И дитя, видя это, вслепую приняло решение помочь им и этим подменить свою задачу этого воплощения и этим исковеркать себе жизнь.
– Это как понять, бабуля? – задаюсь я вопросом.
– Твои Матушка и Батюшка входили в слияние тел?
– Да, входили.
– Матушке было неприятно при слиянии тел, но именно при этом слиянии ты пришел к ним, и Матушка притворилась, что ей хорошо и прекрасно, так? И что ты при этом чувствовал?
– Тяжесть, боль в солнечном сплетении.
– И что ты решил в этот момент?
– Прийти в эту семью. Помочь родителям найти себя. Наладить между ними отношения. Создать в этой семье лад.
– По-другому говоря: ты отказался от своей первоначальной задачи и принял другую – наладить жизнь Матушки и Батюшки. И что это для тебя значит?
– Не знаю.
– В этот самый момент ты отказался от своей жизни и стал жить жизнь своих Матушки и Батюшки. Согласен?
– Нет. Я решил только помочь им, а дальше пойти своим путем.
– И сколько ты им станешь еще помогать?
– Всю свою жизнь… – выходит из меня ответ.
– Вот, ты сам сейчас и обозначил то, что есть на самом деле и что происходит с дитя в подобных ситуациях.
После этого открытия я погружаюсь в свои думы. А баба Гуля толкает меня в бок рукой да поддевает:
– Не трогайте меня, я – Киплинг, государственную думу думаю!
Мы смеемся над этой шуткой, и она спрашивает меня дальше:
– Как ты видишь, момент попадания семени в землю можно рассматривать как момент зачатия дитя?
– Да.
– Ну, вот и здорово. Позднее еще поговорим об этом, а сейчас давай поможем тете Наиле, а то я смотрю, она совсем заскучала без нас.
И мы, радостные, с чувством благодати, идем помогать тете Наиле косить траву. Я – от того, что мы эту тяжелую, даже, я бы сказал, запретную для меня тему, закрыли. А баба Гуля оттого, что у нее есть возможность посмотреть, как продолжить наш разговор так, чтобы для меня он был менее болезненным.
Глава 3
ЖИЗНЬ В УТРОБЕ МАТУШКИ И БАТЮШКИ
Дитя в утробе матери и… отца
Перекусив, мы поудобнее устраиваемся на траве, и баба Гуля продолжает разговор:– Что в первую очередь пускает семя – корешок или росток?
Рисунок 2. Корешок, или дитя в утробе матери и отца
«Интересный вопрос», – думаю я про себя, да вспоминаю, как мама проращивает по весне семена огурцов в марле. Да смотрю, что вначале прорастает маленький корешок, а уже потом появляется росток. И отвечаю бабуле:– Корешок.
– Да, это так. А время с момента попадания семени в землю до появления ростка – это время нахождения дитя в утробе Матушки и Батюшки.
– Вот это да-а-а… Но так ли я увидел, что время, когда ребенок находится в утробе мамы – это время развития корешка до появления ростка? – переспрашиваю я.
– Да, но только в утробе Матушки и Батюшки, а не только Матушки, – поправляет меня бабуля и продолжает: А появление ростка – это момент рождения, появления живого на Белый Свет во плоти. Та к дерево и другие живые появляются на Свет. С этого момента растение начинает само кормить себя и раскрывать в себе знания о мире…
«Это уж для меня слишком!» – возмущаюсь я про себя на эти бабулины слова и, прервав бабу Гулю, кричу ей:
– Как это!?
– Сынок, увидь: Матушка и Батюшка сейчас сливаются друг с другом душой и телом. Ты входишь в зачатие. Дак к кому ты входишь?
Я, не задумываясь, отвечаю:
– В утробу к маме и папе.
– При слиянии друг с другом они что сделали с тобой?
– Еще до моего зачатия родители договорились со мной, что они создадут мне необходимые условия для выполнения моей задачи, поставленной мне в Небесном Царстве во Свету Создателями. Что родители меня встретят здесь на Матушке Земле, и я приду в их семью. Мама с папой откроют мне земные ворота и помогут раскрыть мне мои изначальные силы, которые находятся у меня в теле, чуть ниже пупка.
– Так… и обычно Матушка и Батюшка рожают свое дитя вместе, – с хитринкой поддакивает мне баба Гуля.
– Подожди! Подожди! – останавливаю я бабулю. – Как это рожает отец? У него ведь нет утробы, как у мамы?
– Сынок, плоть у каждого человека одинаковая, – поясняет бабуля, – что у Хозяина, что у Хозяйки. И дитя изначально приходит на Белый свет бесполое, точнее обоеполое: по образу Хозяина и Хозяйки одновременно. Оно само определяет себе пол в 3, 5, 7 или 11 лет своей жизни. В жизни устроено очень просто: дитя само для себя определяет в жизни, кем ему необходимо стать на Матушке Земле: Хозяином или Хозяйкой, и именно в момент определения себе одного из полов другой из них закрывается.
– Но как же так? Ведь ребенок рождается на Свет уже с определенными мужскими или женскими половыми органами. И на сегодняшний день поменять пол можно только хирургическим путем! – не верю я словам бабули.
– С какими половыми органами родилось дитя – это просто воплощенная мысль родителей, но не выбор самого дитя. Или, как еще называют наши предки, принуждение дитя Матушкой и Батюшкой. Но это для дитя для определения себе пола не имеет никакого значения. Дитя приходит в зачатие цельным и рождается он цельным. И до момента определения, применяя изначальные знания построения своей жизни, он может вольно перетечь в любое состояние, и плоть его может принять любую форму.
– Хорошо, можно допустить, что ребенок как-то меняет свою плоть и пол. Но как рожает мужик!? – не перестаю я удивленно возмущаться на то, что говорит баба Гуля. – Ведь у мужика нет утробы! Я сам себя рассматривал и не нашел в себе утробу.
Баба Гуля смеется и говорит:
– Когда мы что-то не видим, это не говорит о том, что этого нет в действительности. Ты сам – человек?
– Да, – уверенный в себе отвечаю я.
– А живой?
– Странный вопрос. Конечно да, – проговариваю я.
– А каждое живое приходит на этот Белый Свет с двумя полами. И если мы не видим один из них, то это, еще раз повторяю, не говорит о том, что его нет… Он есть, только он не видим простому взгляду, – твердо говорит баба Гуля.
Меня слова бабули вводят в шоковое состояние. Я не могу принять то, что она говорит, да продолжаю настаивать на своем:
– Женщина носит ребенка в своей утробе, и по ней видно, что ребенок в ней растет и развивается. В крайнем случае можно сделать при медицинском осмотре снимки – и увидеть это. Но ведь у отца-то не растет живот! Его не рвет! У него нет прихотей в еде! Да и вообще – он не переносит беременность так, как мать. В роддом мы отвозим мать и оттуда привозим ребенка. Это понятно. Но мужчина рожает!?… ЭТО НЕРЕАЛЬНО!!! Этого не бывает!
Баба Гуля, от моих слов задыхаясь от хохота и придерживая живот, еле слышно говорит:
– Бывает, сынок! Еще как есть!
Родной дух дитя – в утробе матери, душа – в утробе отца
И немного успокоившись, продолжает:– Давай посмотрим, куда ты пришел в зачатие-то?
– К маме и папе в утробу, – себе на удивление, не задумываясь, отвечаю я.
– Так, а ты пришел сразу к Батюшке и Матушке одновременно? – не дает мне опомниться баба Гуля.
– Да… К папе – мой дух, а к маме – моя плоть. Папа дает моему родному духу силы и постоянно поддерживает со мной связь, а мама дает кров моему телу, пробуждает в ней чувства, нежность. Каждый из моих родителей выполняет свои функции по подготовке меня к рождению и самостоятельной жизни на Матушке Земле.
– Да, это так, сынок. Только к Матушке приходит твой дух, а к Батюшке – твоя душа. Твой родной дух по мысли твоей души в утробе Матушки создает себе плоть… – поправляет меня бабуля и, немного поразмышляв, продолжает: Издревле считается, что Хозяин со своей Хозяйкой составляют две половинки единого целого – семью. Также и здесь: дух и душа – это семья, только внутренняя. И дух в утробе своей Матушки строит себе да душе домик с хозяйством – это плоть. Точно также, как дитя, определившее себе пол, кем ему предстоит стать Хозяином или Хозяйкой, после определяет себе и своей половинке хозяйство. Хозяин с момента своего определения готовит себе и своей Хозяйке дом да справляет хозяйство на уже выделенной ему земле. Это уклад построения жизни в мире плоти, данный нам с Небесного Царства во Свету, и не нам его менять. Как бы мы не кажилились – это не изменить. Дитя как приходило по этому укладу, так станет и дальше приходить. Как по этому укладу в былые времена строилась семья, так она и дальше станет строиться.