Алексей Атеев. Обреченный пророк

   – Придурку этого не покажешь, – возразил Козопасов.
   – Ты прав, конечно, но все же…
   – Мне с самого начала не нравилась эта затея, – недовольно сообщил Козопасов. – Нечего было ставить в известность власти.
   – Но дети… – возразил Ситников.
   – Можно было сделать все тихо. И этих идиотов ни о чем не оповещать. И все было бы тип-топ.
   – Однако что сделано, то сделано, – констатировал главврач. – Так вот, – продолжал он, – вчера мне стало известно, что нами интересуется новое лицо – учитель из этой несчастной школы. Молодой совсем парень, только что распределился в Тихореченск. Он, видимо, был свидетелем катастрофы, а отсюда и законное любопытство. Ум молодой, пытливый… Короче, он попытался установить контакт с Комаром. Правда, был пьян, но интерес высказывал неподдельный. И знаешь, как называл нашего прорицателя? Авель!
   – Грамотный нынче народ пошел, – отозвался Козопасов.
   – Вот именно! Я навел справки. Парень этот – историк, кончил университет. Так что немудрено, что он знает, кто такой Авель.
   – Ну и черт с ним, – резюмировал Козопасов. – Интересуется и пускай интересуется, нам-то что?
   – У меня созрел один план, – задумчиво сказал Ситников, – с пареньком этим можно очень интересную комбинацию провести. Все равно он не успокоится. А раз так, то используем его в своих целях.
   – Не нравится мне все происходящее, – хмуро произнес Козопасов, – приказано стеречь, ну и надо стеречь. Самодеятельность до добра не доведет. И алкоголик этот, Комар… Тоже зря мы с ним связались.
   – Он болтать не будет, – возразил Ситников.
   – Согласен, не будет, но он, дурак, чуть не подвел нас с этим кладом. Слава богу, обошлось.
   – Но хотелось бы проверить способности нашего пациента.
   – Что ж, – неопределенно сказал Козопасов, – вам виднее, конечно, здешних властей можно не опасаться, это так – мелкая сошка, но вы недооцениваете этого кагэбэшника Разумовского. Он вовсе не глуп. И, думается, приставлен надзирать за нами.
   – Вполне возможно, – отозвался Ситников, – вот для этого я и хочу вовлечь в дело паренька, как там его звать, – он заглянул в перекидной календарь, – Олег Тузов. Очень хорошо. Мальчонка нам пригодится.

* * *

   Целый день провалялся в постели молодой учитель. Погода была по-прежнему мерзкой, дождь лил как из ведра, заставляя вспомнить о всемирном потопе.
   «Как хорошо, – думал Олег, – что нет занятий».
   Он валялся в постели под сонное бормотание дождя и размышлял: «Нет, безусловно, интересно». Не предполагал он, что в наше время существует нечто подобное. Однако какая-то опасность, казалось, витала над этим делом. Что породило ее? Упоминание о диссидентах, сообщение, что Монастырь – секретный объект?.. Трудно сказать. Однако опасность, несомненно, присутствовала. Так прошел день. А на следующее утро Олег услышал, как в дом кто-то постучал.
   – Спит он, – недовольно сказала старуха хозяйка.
   – Какой спит, уже день давно! Пропусти, старая!
   – Не пущу! – кричала хозяйка. – Нечего парня с пути сбивать. Знаю я вас, нажраться за чужой счет норовите!..
   Олег узнал голос Валентина, нехотя поднялся, надел брюки, прошел к двери.
   – Кто там? – спросил он.
   – Олежка, – откликнулся новый приятель, – легок на помине.
   – Не пущу, – артачиласъ хозяйка, – шел бы ты, Валька…
   – Ну мать… – знаток и почитатель Высоцкого был настойчив.
   – Пускай заходит, – откликнулся Олег.
   – Заходит, – бурчала старуха, – он-то зайдет, да ты, милок, как бы не вышел.
   Но парня пропустила.
   – Ну, братуха, – сказал Валентин, – хозяйка-то у тебя чистый цербер!
   – Слова какие знаешь, – откликнулся Олег.
   – А что, и мы кой-чего читали, ну да ладно, не в этом дело, барон, не в этом дело… Собирайся, нас ждут.
   – Куда? – закричала хозяйка, подслушивающая у двери.
   – Куда надо, – грубо отозвался Валентин, – тебя, старая зараза, не спросили. Ты, помнится, хотел познакомиться с Комаром? – осведомился он.
   – Но мы вроде познакомились, – неуверенно сказал Олег, вспоминая злополучный день.
   – Познакомились, да не очень, – заявил парень. – Давай собирайся, он ждет тебя.
   – С Комаровым?! – завопила хозяйка. – Ну ты и дружков себе подбираешь. Так недолго и до греха.
   – До греха недолго. Это точно, – хмыкнул Валентин, – заткнись, старая лярва.
   – Ну и ну, – промолвила старуха, – не туда вы шагаете, товарищ учитель!
   Но Олег не слушал хозяйку. Слова парня о том, что его ждет Комар, пробудили в душе сладкое чувство опасности.
   – Понравился ты ему, – доверительно сообщил Валентин, – где, говорит, учитель?
   Олег неуверенно кивнул.
   – Беги за ним, говорит, – продолжал Валентин, – душа требует общения с интеллигентом.
   Они шли по раскисшей от дождя улице. Желтые потеки глины, мокрые кучи золы, почерневшие заборы – все, казалось, говорило: ну куда ты прешься, вернись, забейся в свою каморку. Тоскливо было на улице, но Олег не обращал внимания на знаки, расставленные судьбой.
   – Ну вот и пришли, – сообщил Валентин, останавливаясь перед деревянным домишкой, ушедшим в землю по самые окна. Он толкнул калитку, потом дверь в дом, и шедший за ним Олег очутился в странном месте.
   Обстановка в комнате, куда он попал, представляла собой странную смесь музея и притона. Просторная горница была уставлена разнокалиберной мебелью, которой было так много, что с трудом можно было повернуться. Здесь стоял пузатый старинный комод, судя по формам, вышедший из-под рук хорошего мастера, но выкрашенный почему-то желтой краской. Ломберный столик с гнутыми ножками соседствовал с шифоньером базарной работы. Половину одной из стен комнаты занимала печь-голландка, украшенная голубыми антикварными изразцами. Кое-где древние плитки отлетели, и пустоты были заполнены небрежно приляпанным современным кафелем. В красном углу находился большой иконостас, перед которым теплилась лампадка, но тут же на стенах были наклеены вырезанные из зарубежных журналов фотографии полуголых красоток. На здоровенной, тоже старинной кровати, на несвежих скомканных простынях лежал человек. Он, казалось, спал. Олег узнал в нем давешнего знакомца, представленного как Комар.
   Валентин кашлянул, человек открыл глаза и посмотрел на вошедших.
   – Вот привел, – почтительно сказал парень и показал рукой на Олега.
   – Молодец, – одобрил Комар, – садитесь, ребята.
   Олег нерешительно топтался, не зная, куда сесть: на нескольких стульях были в беспорядке раскиданы предметы мужского и женского туалета.
   – Да сбрось барахло, учитель, – сказал Комар, увидя его замешательство, – а ты чего стоишь, – покосился он на Валентина, – не первый раз.
   – Чего рассиживаться, – откликнулся тот, – магазины уже открылись.
   – Открылись, говоришь, ну что ж, сгоняй, купи портвешка.
   Валька выразительно похлопал себя по карману: пусто, мол.
   – На-ка вот… – Комар протянул парню пятерку, которую выудил из кармана мятых брюк, – пулей!
   «Опять пить», – тоскливо подумал Олег, и тоска, видимо, отразилась на его лице, потому что Комар внимательно посмотрел на него:
   – Чего кривишься?
   – Интересно тут у вас, мебель старинная… – не отвечая на вопрос, протянул Олег.
   – Это бабы моей дом, – пояснил Комар, – ей от стариков достался, старины здесь хватает, только трухлявое все, за что ни возьмешься, все гниль.
   – Ну почему же, – возразил Олег, – тут есть очень интересные вещи, вот столик, например, – ампир, начало прошлого века.
   Комар с интересом посмотрел на своего гостя:
   – Ты, видать, разбираешься, ценный, говоришь, а сколько он может стоить?
   – Ну, вещь на любителя, – уклонился от конкретного ответа Олег, потому что и сам не знал, сколько он может стоить.
   – Примерно? – не отставал Комар.
   – Рублей пятьсот, наверное, а может, и больше.
   – Пятьсот, – удивленно произнес Комар, – а я хотел на помойку выкинуть. Так ты понимаешь в старине?
   – Немного, – скромно сообщил Олег, – я по специальности историк.
   – Историк, – уважительно протянул Комар. – Кому его продать можно?
   – Мало ли, – Олег скорчил неопределенную гримасу, – сейчас на такие вещи мода, в областном центре есть любители, но в основном, конечно, в столице. Те, если узнают, что где-то есть ценные вещи, сами приедут.
   – Да ну! – не поверил Комар. – Из-за какого-то старья припрутся в эту глушь?
   – Точно, – подтвердил Олег, припоминая слышанные разговоры.
   – И ты можешь меня свести с покупателями? – с интересом спросил Комар.
   – В принципе, да. Или вот изразцы, – Олег кивнул головой на голландку, – каждый не меньше трояка стоит, а то и пятерку. – Он поднялся со стула и внимательно стал разглядывать плитки, украшавшие печь. На них были изображены голландские мельницы, корабли под парусами, женщины в цепях.
   – Да и иконы у вас хорошие, – заметил он, переводя взгляд на иконостас.
   – Иконы нельзя, – досадливо произнес Комар, – баба за них удушит. Смотри-ка, с тобой есть о чем поговорить, да и дело вроде сделать можно. – До этого он сидел на кровати, внимательно слушая, что ему рассказывает Олег, теперь же поднялся, надел брюки. – Пойду умоюсь, – сообщил он и вышел из комнаты.
   «Вроде и здесь контакты налаживаются», – размышлял Олег, продолжая осматриваться по сторонам. В комнате было действительно много интересных вещей. Вошел Комар, на ходу утираясь полотенцем. Он начал прибирать одежду, раскиданную по стульям.
   – Баба, зараза, ушла на работу, – не то возмущаясь, не то оправдываюсь, бормотал он. – Тебя вроде Олегом звать?
   – Точно, а вас? А то неудобно…
   – Комаром все зовут, а вообще-то нарекли Пантелеем. И давай не выкай. Ты вчерась Монастырем интересовался, – перевел он разговор, – зачем тебе о нем знать?
   – Да так, просто любопытно, – сказал Олег.
   – Темнишь, – насмешливо произнес Комар, – в прошлый раз откровеннее был. Правда, в тот раз был «под балдой». Все про Авеля какого-то лепетал.
   – Я так понял, – сказал Олег, – что Монастырь ваш – особая психиатрическая больница?
   – Точно, – подтвердил Комар.
   – И что там находится человек, способный предсказывать будущее?
   Комар отвел глаза в сторону. Он подошел к печке и стал ковырять пальцем плитки:
   – Пятерку, говоришь, каждая стоит, а их тут сотни две. Ну где этот черт? – он досадливо покосился на дверь. – За смертью его посылать…
   Олег не торопил собеседника, молча смотрел в окно, понимая, что разговор только начинается. За окном промелькнул силуэт Валентина, хлопнула калитка.
   – Ты при нем особенно не болтай, – тихо сказал Комар, – сейчас малость выпьем, потом я его спроважу, тогда и поговорим. Ну наконец-то, – недовольно бросил он вошедшему парню.
   – Да Людка товар принимала, – стал оправдываться тот.
   – Ладно, садись, сейчас я закусь принесу.
   Где-то через полчаса Комар бесцеремонно вытолкнул Валентина за порог.
   – Надоел, – презрительно произнес он. – Туп как пробка, какой от него толк? Так, на подхвате. Сбегай туда, принеси то… Ладно. Давай-ка еще по стаканчику. Ты вот интересуешься Монастырем, а чего там забыл? Стоит ли связываться? Вон в этом хламе шурупишь, – он кивнул на ломберный столик… – Тут в нашем городишке знаешь сколько хлама? В каждом доме есть. Вот и занимайся. И я бы тебе помог. А «бабки» пополам, а? – Он выжидательно покосился на Олега. – Чего молчишь? Ты даже и не представляешь, куда лезешь. Ну ладно, давай! – он легонько стукнул своим стаканом по стакану Олега.
   – И все же, Пантелей, я бы хотел узнать кое-какие подробности о Монастыре.
   – О Монастыре? – переспросил Комар, он внимательно, но как-то отстраненно посмотрел на Олега. – Ну что ж, коли обещал, то расскажу, однако потом не обижайся.
   – За что я должен обижаться? – спросил Олег.
   – Ну, мало ли… – уклончиво сказал Комар. – Всякое может случиться, место-то секретное. Да и я порядок нарушаю. Вообще рассказывать что-либо о больничке запрещено, я даже подписку давал…
   – Вот вы, говорите, единственный, кто работает там из городских.
 
   – Точно, – подтвердил Комар.
   – Почему именно вы?
   – Да не выкай, я же просил… – досадливо поморщился Комар, – так уж получилось, рекомендовало меня, – Комар снова налил себе, – одно учреждение. Не спрашивай, какое.
   – Тот человек, который может предсказывать, он кто?
   – Да кто его знает, человек и человек…
   – Он молод?
   – Лет пятьдесят, наверное, может, больше.
   – А как его фамилия?
   – Зовут его Владимир Сергеевич, а вот фамилии не знаю. Обычный в общем-то человек, самый простецкий на вид. И добродушный, всегда поздоровается, поговорит о том о сем…
   – Так он действительно психически болен?
   – Ты понимаешь, – понизил голос Комар, – там ведь не только психи лежат, не похож он на психа, хотя странность в нем есть. Болтают, он чуть ли не в Кремле жил.
   – Ну и о чем ты с ним говоришь?
   – О чем говоришь… Нам с больными разговаривать запрещено. Так, перекинешься парой слов…
   – А откуда тогда ты знаешь, что он может предсказывать?
   – Говорят… – неопределенно пробормотал Комар и опять забулькал бутылкой. Выпил, вытер губы, надкусил помидор. По губам и подбородку потек сок. Он о чем-то задумался, потом посмотрел на Олега: – Раз он меня попросил записку передать одному человеку в городке так, чтоб начальство не узнало. Хорошо так попросил, вежливо. Ну, я передал. Он потом мне говорит: «Чем тебя отблагодарить?» – «Да чем, – отвечаю, – денег у вас все равно нет».
   «А тебе денег нужно?»
   «Да не помешали бы», – отвечаю.
   «Хочешь клад найти?»
   Я глаза на него вытаращил, не знаю, что и сказать.
   «Это можно устроить, – говорит, – тут в вашем городке полно кладов».
   «А вы откуда знаете?»
   «Да уж знаю. Ты не сомневайся», – и давай мне объяснять, что и как. Слушаю я его внимательно, а сам думаю: дурачит или на самом деле чокнутый?
   «Да не чокнутый! – неожиданно говорит он. – Вижу, не веришь, а хочешь, я кое-что из твоей жизни напомню», – и такие вещи мне рассказал, о которых я и сам забыл. «Я, – говорит, – даром особым обладаю. Так что иди ищи клад и не сомневайся. А еще лучше сообщи властям, чтоб неприятностей не было, получишь свои двадцать пять процентов».
   Но я пожадничал и решил захапать все. Вот и поплатился.
   – Нашел клад? – быстро спросил Олег.
   Комар вздохнул и насмешливо посмотрел на юношу:
   – Если бы нашел, разве сидел бы я в этой дыре?
   – Так, значит, обманул? Никакой он не прорицатель?
   – И опять неверно. Клад был там, куда он указал, только нам, то есть мне, – поправился он, – помешали. Не сумел я его взять. И клад не достался, и в дерьмо вляпался, – опять вздохнул он. – Ну, ничего, он мне обещал еще один указать. Надо думать, не соврет. Да и зачем ему врать? – Комар перевел дух и посмотрел на Олега. – Как думаешь, правду он сказал?
   – Может, и правду: все это настолько необычно, не знаю, что и ответить. А не можешь мне устроить встречу с этим Владимиром Сергеевичем?
   – Тоже хочешь разбогатеть?
   – Дело в том, что когда я учился в университете, то вел научную работу, в которой исследовал роль личностей, подобных вашему знакомому, в истории России. Даже диплом писал на эту тему (это он соврал). На Руси всегда было много подобных личностей. Например, Авель-монах… Я еще в прошлый раз все его вспоминал. Так вот мне бы очень хотелось лично познакомиться с кем-нибудь подобным.
   – Для науки, значит, надо? – задумчиво спросил Комар. Олег молча кивнул. – Для науки можно, – неожиданно повеселев, сообщил Комар. – Но уговор: я тебе встречу организую, а ты мне с этой рухлядью поможешь. Загнать ее то есть. Поможешь?
   – Постараюсь, – Олег прикинул свои возможности, – наверное, помогу.
   – Ты уж постарайся!
   – Да на кой тебе этот хлам, когда ты все равно разбогатеешь, клад-то, считай, у тебя в кармане?
   – Ничего, – твердо сказал Комар, – клад кладом, я уже однажды на этом кладоискательстве обжегся. Знаешь пословицу про журавля в небе?..
   – Можешь не сомневаться, с мебелью я тебе помогу. Ну, а в Монастырь когда?
   – Сегодня у меня выходной, мы, санитары, по двенадцать часов работаем, я-то местный, а остальные из областного центра сюда ездят. Неделю, скажем, здесь, неделю дома. Короче, завтра мне на работу. Я выясню, что и как, потом дам тебе знать. Все будет нормально, не сомневайся, организую в лучшем виде.
   Поговорили еще о том о сем, и Олег стал прощаться. Хозяин не задерживал. И напоследок еще раз подтвердил свою готовность помочь ему ради науки.
   Олег почти бежал домой, не замечая ни дождя, ни слякоти. «Все устроилось, – радостно думал он, – вот как оказалось просто. Умею я все-таки контактировать с людьми». Уже дома, лежа в натопленной комнате, он, вспоминая разговор с Комаром, неожиданно засомневался в успехе дела: уж больно быстро все получилось. «Подведет, несомненно подведет, – с досадой думал он. – Хотя… Нет, чего загадывать, надо ждать».
   Прошло два дня. Сентябрь подходил к концу. Дожди кончились, заметно похолодало, по утрам на траве лежал иней. Учителя все так же собирались на оперативки к развалинам школы, но чувствовалось, что терпению людей приходит конец. Директор уже не сообщал подробностей о выделении нового здания. Он, казалось, и сам разуверился в этом. Людей на утренних сходах становилось все меньше. Олег по привычке продолжал посещать оперативки. Несколько раз он поймал на себе осуждающие взгляды и понял, что причина их – слухи о его экскурсиях по злачным местам города Тихореченска. И директор косо посматривал на него, однако ничего не сказал. Да и что тут скажешь. Не зря престарелая географичка в сердцах бросила директору: что же, нам всем по пивным прикажете шляться? Прозрачный намек, однако, не задел Олега. Ему было не до этого. В душе он радовался, что каникулы продолжаются, и с нетерпением ждал известий от Комара. И они не заставили себя ждать.
   На третий день, когда Олег возвращался на свою квартиру после утренней сходки, его кто-то тихо окликнул из подворотни. Он обернулся на голос и увидел Валентина.
   – Комар тебя ищет, – вместо приветствия сказал тот. – Сказал, чтоб ты зашел к нему часа в четыре. И чего он с тобой связался? – недоуменно добавил Валентин.
   В назначенный срок Олег прибыл в обиталище Комара. Тот был не один. Незнакомый здоровенный детина босяцкого вида присутствовал тут же. Он сонно посмотрел на Олега и равнодушно отвернулся.
   – Знакомься, это Виктор, – сказал Олегу Комар. Детина молча протянул учителю руку. – Завтра, как стемнеет, он будет ждать тебя возле пивнушки, потом доведет тебя до Монастыря и поможет перебраться через стену, а на той стороне тебя встречу я. Все ясно?
   – А это не опасно? – спросил Олег. Сомнения одолевали его.
   – Я же тебя предупреждал, что всякое может случиться, – насмешливо произнес Комар. Детина при этом хмыкнул. – Ты, – продолжал Комар, – можешь отказаться, еще не поздно. Тем более что если тебя поймают, то неприятности будут прежде всего у меня. Тебе-то что… ну пожурят, а я наверняка вылечу с работы. Точно, Витек? – Детина молча кивнул. – Однако я не меньжуюсь в отличие от тебя.
   – Хорошо, – сказал Олег, – я приду.
   – Ну и ладненько, – заключил Комар. – Губан, ты все понял? – обратился он к детине. – Паренька этого запомнил? – Тот вновь кивнул. – Ну тогда до встречи.
   И они расстались.
   Затея нравилась Олегу все меньше и меньше. Придется лезть через стену в обществе какого-то подозрительного человека бандитского вида. Как лезть? Уж не при помощи ли веревочной лестницы? Прямо роман «Граф Монте-Кристо».
   Олег был парень спортивный, и штурм монастырских стен его не пугал, но настораживало другое… Создавалось впечатление, что его втягивают в какую-то авантюру. Нет, конечно, инициатор затеи он сам, однако уж больно настойчиво предлагает свои услуги Комар. Может, ему это только кажется? Просто человек пытается заручиться его дружбой в надежде на будущее деловое сотрудничество… А если поймают? Ну что ж, совру что-нибудь… Об этом варианте он старался не думать. На следующее утро директор просто подпрыгивал от радости.
   – Поздравляю, товарищи! – закричал он. – С завтрашнего дня занятия возобновляются! Помещение я выбил, – сообщил он, подчеркнув слово «я». – Сегодня необходимо каждому обойти своих учеников, чтобы все явились на занятия. Там, правда, еще не все оборудовано, но уж как-нибудь…
   Выяснилось, что под школу отдали помещение клуба завода «Сельхозтехника». У большинства недоуменно вытянулись лица.
   – Не надо отчаиваться, – успокаивал директор. – Это все же лучше, чем ничего.
   – Такая же халупа, как и наша старая школа, – констатировала географичка, – один клоповник меняем на другой. Городским властям совершенно наплевать на народное образование!
   – Тише, тише, – успокаивал ее директор.
   Недовольно ворчали и остальные. Один Олег воспринял все безразлично. Он весь был поглощен предстоящей экспедицией в Монастырь. «К тому же, – рассуждал он, – какая разница, где мыкать эти три несчастных года». Тем не менее он почти весь день пробегал, разыскивая своих учеников, которые были ничуть не рады возобновлению занятий.
   Домой он пришел часа в четыре, наскоро перекусил и завалился спать, рассудив, что к ночным приключениям надо приступать отдохнувшим.
   Едва начало темнеть, как Олег, одевшись по-спортивному, вышел из дома. Хозяйка его сборы встретила неодобрительно, но ничего не сказала. Быстрым шагом заспешил Олег к назначенному месту и скоро достиг его. Давешнего детины по имени Виктор нигде не было. Олег бесцельно шатался у дверей пивбара, но внутрь не входил, помня об уговоре.
   – Здорово, старик! – вдруг услышал он и почувствовал, как кто-то хлопнул его по плечу. Олег быстро обернулся и увидел, что вместо ожидаемого детины перед ним стоит Валентин.
   – А, это ты, – разочарованно протянул он.
   – А вы, милорд, кого ждете, уж не Комара ли? Чем это сей полупочтенный джентльмен прельстил ваше сердце? «…И где-то в дебрях ресторана гражданина Епифана сбил с пути и панталыку несоветский человек».
   – «Ты, Зин, на грубость нарываешься…» – ответствовал ему Олег.
   – Почему? – удивился знаток творчества Высоцкого. – Пошли по кружке…
   Но в это время из сумрака на них надвинулась какая-то тень.
   – Вали отсюда, – изрекла тень, обращаясь к Валентину, и Олег узнал в тени того, кого он с таким нетерпением ждал. Узнал его и Валентин.
   – О, Губан! – удивился он еще больше. – Так вот кого ты ждал, – повернулся он к Олегу. – Интересные у вас друзья, товарищ учитель истории. Как бы они вас действительно не впутали в историю. «Так случиться может с каждым, если пьян и мягкотел».
   – Ты еще здесь, бык эфиопский? – угрожающе произнес Губан.
   – Ухожу, ухожу… «А он все прет, здоровый черт, я вижу: быть беде».
   – Поканали, – буркнул Губан Олегу, – ты чего с этим шмыгалом базарил?
   – Да он сам привязался, – стал оправдываться Олег.
   Но провожатый уже не слушал его, он молча зашагал вперед, видимо, хорошо ориентируясь в потемках. Олег двинулся за ним, стараясь не отставать. Шли довольно долго. Стало совсем темно. Губан достал фонарик и освещал себе путь. Шел он быстро, и Олег едва поспевал за ним.
   Осень дышала тем пронзительным холодом, от которого хочется поскорей спрятаться в теплый дом, сесть возле горящей печки и, приоткрыв вьюшку, смотреть, как обгладывает поленья огонь. Небо было усыпано звездами. Такое обилие звезд можно увидеть только осенью и только в темном пустом поле. И хотя Олег был тепло одет, озноб сотрясал его тело. Холод ли был тому причиной или страх прибавлял дрожи, Олег не знал. Однако на душе у него было очень неспокойно. Наконец вдали показалась громада Монастыря, чернеющая на фоне чуть светлого неба.
   – Пришли, – шепотом сказал Губан, и от этого хриплого шепота учителю стало совсем не по себе. Еще больше похолодало. Поднялся ветер. Олег с тоской оглянулся на огни Тихореченска. Губан, видимо, почувствовал его состояние. Он закурил и, пустив струю дыма в лицо Олега, насмешливо спросил:
   – Что, учитель, заскучал?
   – Да нет, – отозвался Олег, – все нормально.
   Они стояли, прижавшись к шершавому камню стены. Губан, казалось, чего-то ждал.
   – На кой хрен тебе этот Монастырь? – неожиданно спросил он Олега. – Чего ты туда лезешь?