Страница:
Татьяна Дьяченко отрицала, что ее отец планирует ввести в стране чрезвычайное положение, чтобы удержать власть после окончания в июне будущего года своего второго президентского срока.
В одном из нечастых своих интервью Татьяна попыталась поднять на смех упорные слухи о том, что глава страны и его ближайшее окружение намерены использовать ширящийся кризис в южных республиках, Чечне и Дагестане, как предлог, чтобы отменить выборы президента. Все спекуляции о возможных «неконституционных шагах» – это, по ее словам, «грубая ложь, к которой прибегают популистски, чтоб обеспечить себе поддержку».
– Рано или поздно мой отец отойдет от политической жизни, но только не каким-то неконституционным путем. Он уйдет согласно закону и Конституции, – говорит Дьяченко. – Ни один глава России в истории не оставлял власть добровольно, так что он создаст прецедент нормального, цивилизованного ухода из политики.
В разговоре на одном из кремлевских приемов Дьяченко отрицала также утверждения о политическом кризисе в России, воскликнув: «Кризис у вас в голове!»
Ее критики утверждают, что Дьяченко стала с тех пор ключевой фигурой российского «капитализма по блату», что она ревниво ограничивает доступ к президенту, хотя и старается не выходить на первый план.
Как жаловалась тогда в интервью одному из российских телеканалов ее мать Наина, подобная сдержанность имеет, возможно, совершенно обратный эффект: Татьяна оказывается белым экраном, на который настроенные против Кремля журналисты проецируют жуткие истории о Ельцине и его окружении.
В ответ на обвинения, что ее влияние на Ельцина выходит за должные рамки, а своим положением она обязана только рождению, то есть случаю, Дьяченко говорит, что «и к неприятным слухам, и ко лжи о себе самой» она уже привыкла.
– Что до обвинения в семейственности, то я прекрасно знаю, что президент назначил меня не потому, что я такая умная и талантливая. Есть, вероятно, люди и умнее, и профессиональнее, но ему так удобнее, – говорит она. – В некоторых случаях я могу пренебречь условностями. И сказать ему некоторые неприятные вещи тоже легче мне.
Связаны ли эти неприятные вещи с нынешней военной операцией российской армии на Кавказе, с недавними взрывами бомб террористов в Москве, с глубокой непопулярностью Ельцина у избирателей или с обвинениями российских высокопоставленных чиновников в растрате денег МВФ и перекачке огромных сумм за рубеж?
Дьяченко нетерпеливо встряхивает головой. Эти проблемы, говорит она, создаются «злобной пропагандой извне». Но не объясняет откуда.
Она отказывается также комментировать увольнение Ельциным Сергея Степашина с поста премьер-министра и замену его Владимиром Путиным, относительно мало известным до того главой ФСБ. Тот факт, что в России уже пятое правительство за полтора года, вполне нормален, говорит она. «Сейчас у нас, как и в Италии, происходят серии правительственных перестановок. Здесь нет ничего недемократического или неконституционного. У нас все так, как и у других. Все нормально».
…На фоне ширящегося международного расследования отмывки денег и других финансовых нарушений, к которым могут быть причастны российские граждане и банки, отстраненный от исполнения своих обязанностей генпрокурор России Юрий Скуратов заявил, что согласно полученным им от швейцарских властей документам сам Ельцин, Татьяна Дьяченко и ее старшая сестра Елена Окулова принимали деньги от «Мабетекс проджект энджиниринг», швейцарской компании, получившей от правительства России контракты на сумму, равную 180 миллионам фунтов стерлингов.
…Чубайсу тоже хотелось верить и помогать. Однажды на заседании предвыборного штаба выступление Чубайса ее настолько потрясло, что Татьяна написала ему записку: «Как здорово, если б вы были следующим президентом!» Она по-прежнему восхищается его борцовскими качествами.
Глава 4
Глава 5
В одном из нечастых своих интервью Татьяна попыталась поднять на смех упорные слухи о том, что глава страны и его ближайшее окружение намерены использовать ширящийся кризис в южных республиках, Чечне и Дагестане, как предлог, чтобы отменить выборы президента. Все спекуляции о возможных «неконституционных шагах» – это, по ее словам, «грубая ложь, к которой прибегают популистски, чтоб обеспечить себе поддержку».
– Рано или поздно мой отец отойдет от политической жизни, но только не каким-то неконституционным путем. Он уйдет согласно закону и Конституции, – говорит Дьяченко. – Ни один глава России в истории не оставлял власть добровольно, так что он создаст прецедент нормального, цивилизованного ухода из политики.
В разговоре на одном из кремлевских приемов Дьяченко отрицала также утверждения о политическом кризисе в России, воскликнув: «Кризис у вас в голове!»
Ее критики утверждают, что Дьяченко стала с тех пор ключевой фигурой российского «капитализма по блату», что она ревниво ограничивает доступ к президенту, хотя и старается не выходить на первый план.
Как жаловалась тогда в интервью одному из российских телеканалов ее мать Наина, подобная сдержанность имеет, возможно, совершенно обратный эффект: Татьяна оказывается белым экраном, на который настроенные против Кремля журналисты проецируют жуткие истории о Ельцине и его окружении.
В ответ на обвинения, что ее влияние на Ельцина выходит за должные рамки, а своим положением она обязана только рождению, то есть случаю, Дьяченко говорит, что «и к неприятным слухам, и ко лжи о себе самой» она уже привыкла.
– Что до обвинения в семейственности, то я прекрасно знаю, что президент назначил меня не потому, что я такая умная и талантливая. Есть, вероятно, люди и умнее, и профессиональнее, но ему так удобнее, – говорит она. – В некоторых случаях я могу пренебречь условностями. И сказать ему некоторые неприятные вещи тоже легче мне.
Связаны ли эти неприятные вещи с нынешней военной операцией российской армии на Кавказе, с недавними взрывами бомб террористов в Москве, с глубокой непопулярностью Ельцина у избирателей или с обвинениями российских высокопоставленных чиновников в растрате денег МВФ и перекачке огромных сумм за рубеж?
Дьяченко нетерпеливо встряхивает головой. Эти проблемы, говорит она, создаются «злобной пропагандой извне». Но не объясняет откуда.
Она отказывается также комментировать увольнение Ельциным Сергея Степашина с поста премьер-министра и замену его Владимиром Путиным, относительно мало известным до того главой ФСБ. Тот факт, что в России уже пятое правительство за полтора года, вполне нормален, говорит она. «Сейчас у нас, как и в Италии, происходят серии правительственных перестановок. Здесь нет ничего недемократического или неконституционного. У нас все так, как и у других. Все нормально».
…На фоне ширящегося международного расследования отмывки денег и других финансовых нарушений, к которым могут быть причастны российские граждане и банки, отстраненный от исполнения своих обязанностей генпрокурор России Юрий Скуратов заявил, что согласно полученным им от швейцарских властей документам сам Ельцин, Татьяна Дьяченко и ее старшая сестра Елена Окулова принимали деньги от «Мабетекс проджект энджиниринг», швейцарской компании, получившей от правительства России контракты на сумму, равную 180 миллионам фунтов стерлингов.
…Чубайсу тоже хотелось верить и помогать. Однажды на заседании предвыборного штаба выступление Чубайса ее настолько потрясло, что Татьяна написала ему записку: «Как здорово, если б вы были следующим президентом!» Она по-прежнему восхищается его борцовскими качествами.
Глава 4
Лазурная жизнь
Рычаги давления на президента Татьяна Дьяченко использовала не только для самоутверждения на политическом поприще. Именно дочери президента Татьяна Дьяченко и Елена Окулова вместе с сотнями других титулованных особ – вице-премьеров, министров, генералов – были причастны к дефолту 17 августа 1998 года, отбросившему страну за черту бедности. Именно они в числе 780 сановников активно играли на рынке ГКО. Именно их ненасытные аппетиты во многом привели к дефолту.
Игроки в ГКО получали сумасшедшую прибыль – в 98-м году она уже составляла 120–140 процентов. Чиновники, от которых зависели все решения, и игроки в ГКО были одними и теми же персонажами… Этот факт задокументирован: в числе участников рынка ценных бумаг, по имеющимся у следствия данным, были обе дочери президента – Татьяна Дьяченко и Елена Окулова. Формально Елена Окулова могла себе позволить операции с ГКО, она не состояла на госслужбе. А вот Татьяна Дьяченко – советник президента, по всем существующим нормам не могла принимать участие в такого рода деятельности. Похоже, Татьяну Дьяченко это ничуть не волновало. В большей степени, указывали СМИ, она была заинтересована в том, как повыгоднее пристроить полученные на игре в ГКО суммы.
В книге Майи Плисецкой «Тринадцать лет спустя» описаны шокирующие детали участия Татьяны Юмашевой в организации международного балетного конкурса «Майя».
«Точно в день открытия конкурса грянул злополучный дефолт 17 августа 1998 года… Мы ожидали перевода денег из президентского фонда Ельцина, которые были обещаны, и все соответствующие распоряжения подписаны и переподписаны. Конкурсу недоставало пятьдесят тысяч долларов, главная часть коих должна была составить премиальный фонд. Мелькавший в те времена по телевидению усатый министр финансов Задорнов, с преувеличенной театрализованной заботливостью пекшийся о благосостоянии российского населения, держал все наши бумаги у себя на столе, зная, без сомнения, день и час пришествия грабительского дефолта. Он этот день, верно, и определил!..
Все конкурсанты увлеченно соревновались на сцене уютной Александринки. Жюри строго и придирчиво отбирало лучших. А денег на премии и авиационные билеты все еще не было. Англичанин Бен Брамс, появившийся на конкурсе в белом смокинге, достал из кармана пачку банкнот и отдал ее продюсеру.
Я несколько раз звонила на мобильник Татьяне Дьяченко, с которой была немного знакома, лелея надежду, что Татьяна, любимая дочка президента Ельцина, имевшая, как поговаривали, влияние на отца, сможет повлиять и на Задорнова с переводом обещанных денег. Но телефон либо молчал, либо строгим мужским голосом помощника Дьяченко обнадеживал меня, что информация будет передана по назначению. Но никаких денег из президентского фонда мы тогда не получили.
А один состоятельный человек прислал мне домой своего посланца. Посланец, отводя глаза в пол, не посмотрев ни разу прямо, тихо, но внятно произнес:
– Деньги надо вернуть. Мой состоятельный человек не спонсор. Второй раз напоминать не будем…
Объяснение не требовалось. Все было ясно. И жутковато.
Деньги я, конечно, вернула. Тем более что знакомые удостоверили, что состоятельный человек совсем не шутник. Внушительную сумму мы передавали состоятельному человеку в два приема. Второй раз – в Париже в резиденции Кардена.
Проводить такой дорогостоящий конкурс нам с Щедриным оказалось не по силам…»
Можно сказать, что это стиль младшей дочери президента – игнорировать неудобные для нее вопросы. В интервью «Санди таймс», данном в октябре 1999 года, Татьяна Дьяченко делает ряд поистине шокирующих заявлений. Например, военную операцию российской армии на Кавказе, взрывы бомб террористов в Москве, глубокую непопулярность Ельцина у избирателей, а также обвинения российских высокопоставленных чиновников в растрате денег МВФ и перекачке огромных сумм за рубеж Дьяченко называет «злобной пропагандой извне». Но не объясняет откуда. Она признается журналисту «Санди таймс», что считает вполне нормальным факт смены пятого правительства за полтора года.
Публичное интервью Татьяны Дьяченко – явление редкое. Она не светилась на ТВ-экранах и не любила беседовать с журналистами. Но некоторые факты всплывали на поверхность помимо ее воли. Так, ее имя несколько раз мелькало в СМИ в связи со скандалами. Компания ее второго мужа Алексея Дьяченко «Белка Трейдинг» оказалась в центре скандала с Bank of New York и отмыванием денег «русской мафии». И в то же время «Семья» утверждала, что не имеет ни копейки на зарубежных счетах.
Впрочем, и самой Татьяне Борисовне не удалось избежать нескольких скандалов. В конце 1999 года отстраненный от дел генпрокурор Юрий Скуратов выступает с рядом разоблачительных заявлений. Причем на каждое из заявлений у него есть веские доказательства.
Конечно, в самих ГКО ничего преступного нет. По такому пути идут многие страны: если в казне нет денег – их занимают у народа и платят с этого долга проценты. Разумные.
Сумасшедшая прибыль, которую получали игроки в ГКО, – а в 98-м году она уже составляла 120–140 процентов – затмевала разум. Купил ценную бумагу – и живи спокойно. Ведь чиновники, от которых зависели все решения, и игроки в ГКО были одними и теми же персонажами…
Тогдашний генпрокурор Юрий Скуратов рассказал подробности в интервью Александру Хинштейну, ныне депутату Госдумы, а в прошлом сотруднику «Московского комсомольца»:
– После дефолта мы начали выяснять, что же привело к краху финансовой системы страны. Провели выемку базы данных Межбанковской валютной биржи. Работа колоссальная – всего в ней значилось 45 тысяч человек. Скоро было установлено, что на рынке ГКО активно играли многие должностные лица. Всего – 780 человек.
– Кто?
– Два вице-премьера правительства – Чубайс и Серов. Ряд федеральных министров – Козырев, министр образования Тихонов. Большое количество чиновников Министерства финансов – заместители министра Вавилов, Астахов. То же самое Центробанк – в частности, первый зампред Алексашенко. Многие и многие другие…
– А что предосудительного в том, что эти люди играли в ГКО?
– Они имели доступ ко всей так называемой инсайдеровской информации. То есть сами же устанавливали правила игры, сами играли и, разумеется, выигрывали… Я не берусь утверждать это категорически – окончательный ответ должно дать следствие, – однако мы рассматривали версию того, что должностные лица, понимая, к чему приведет пирамида, сознательно не останавливали маховик. Ведь то, что пирамида рухнет, они не могли не осознавать. Но возможность получить сверхприбыли, тем более если ты четко знаешь, что никогда не останешься в проигрыше и все равно успеешь вытащить деньги, была для них важнее интересов страны. (Повторюсь, я говорю об этом лишь как о версии.)
…У меня в руках материалы из уголовного дела, возбужденного Генпрокуратурой. Фамилий – море. Разумеется, все их приводить я не буду. Назову лишь некоторые (для начала).
Министр промышленности Беспалов, его зам – Наполов; первый замминистра обороны Михайлов; первый зампред Верховного Суда Радченко; замминистра экономики Васильев; замминистра финансов Шаталов. Руководящие работники МИДа (Кузнецов), МВЭС (Сарафанов), Минстроя (Полтавцев), Минтопа (Кудрявый), Мингосимущества (Зеленкин), Госналогслужбы (Павлов), ФСТР (Виноградов). И другие официальные лица.
Как видно, игроки эти обладали огромными возможностями. Это в их силах было принимать те или иные решения. Продолжать игры в ГКО или прекращать. Они и принимали.
– В числе участников рынка ценных бумаг, по имеющимся у следствия данным, были обе дочери президента – Татьяна Дьяченко и Елена Окулова. Факт этот задокументирован. Ну что касается Окуловой, то здесь особых претензий нет – она не госслужащая. А вот Дьяченко – советник президента. По всем существующим нормам она не могла принимать участие в такого рода деятельности.
– Почему?
– Потому что госслужащий не имеет права заниматься коммерческой деятельностью. Она должна жить исключительно на зарплату – все остальные формы заработка (за исключением творческой работы, научной и чтения лекций) запрещены. Это что касается Татьяны Борисовны. По остальным же фигурантам мы усматривали признаки и иных преступлений. Во-первых, злоупотребление должностными полномочиями. Если они использовали служебную информацию о ситуации на рынке ГКО – состав налицо.
Во-вторых, уклонение от налогов. В-третьих, незаконное участие в предпринимательской деятельности. Я думаю, что игры с ГКО использовались многими чиновниками как возможность легализовать те средства, происхождение которых объяснить они не могли.
– Кстати, о средствах. Какими суммами оперировали дочери президента?
– Речь шла о миллионах рублей.
– То есть эти деньги Татьяна Борисовна заработать честно не могла?
– Это уже вопрос к следствию. Мы планировали во всем разобраться – уплачены ли налоги, откуда взялись деньги. Дело только начало разворачиваться – основная работа должна была прийтись на февраль. Но первого февраля меня убрали…
– Юрий Ильич, дочери президента сумели вытащить свои деньги перед кризисом?
– Повторюсь: нам не дали докопаться до сути. Утверждать конкретно я не берусь. Что же касается других игроков – сомнений нет: значительная часть чиновников успела, естественно, обналичить облигации, переконвертировать их в доллары. Думаю, очень перспективно было бы посмотреть, кто из физических лиц был вкладчиком Bank of New York, кто в августовские дни 98-го перегонял свои деньги в Америку…
– Как вам кажется, ваша отставка была связана с делом ГКО?
– Полагаю, что да. Вряд ли президенту могло понравиться, что деятельность его дочерей попала в поле зрения прокуратуры. Желание естественное: расправиться с человеком, который осмелился залезть в святая святых. Большую работу по моему устранению проводил и Дубинин, председатель Центробанка. Оперативные службы зафиксировали его разговор с Березовским. Дубинин жаловался, что прокуратура «наседает». «Не волнуйся, – отвечал Березовский, – скоро Скуратова не будет».
– Вы докладывали Ельцину о похождениях дочек?
– Я успел сделать лишь предварительный доклад, когда только мы вошли в Центробанк. Докладу по итогам окончательной проверки активно противилась группа кремлевских чиновников, Дубинин. Был у меня и соответствующий разговор с главой администрации Волошиным.
Интересный поворот: по версии следствия, часть денег, вытащенных чиновниками из ГКО, была действительно переправлена в знаменитый Bank of New York. С этим же банком был связан и Александр Волошин – один из тех, кто активно мешает следствию.
Волошин и сам – фигурант уголовного дела. В прессе уже проходили утечки о том, как группа мошенников брала под проценты деньги у доверчивых граждан, а когда пришло время платить – скрылась.
На украденные у вкладчиков средства аферисты купили облигацию (опять облигация!) валютного займа Минфина. Через полтора месяца – в декабре 94-го – эта облигация (серия III № 0168292) странным образом оказалась в руках бизнесмена Волошина. Деньги за нее он перечислил в Bank of New York.
Не слишком ли много совпадений? Bank of New York, обманутые вкладчики. Правда, в волошинском случае махинаторы облапошили сотню людей. В президентском – миллионы.
Хинштейн надеется, следствие сумело задокументировать факт того, что дочери Ельцина успели вытащить до дефолта «кровные» миллионы и перевести их в валюту. После чего деньги были положены в депозитарий одного из российских банков. По его сведениям, спасать «сбережения» Дьяченко и Окуловой помогал один вице-премьер – тоже игрок.
Десятки, сотни тысяч людей потеряли при дефолте свои сбережения. Последние деньги. Сотни чиновников свои капиталы приумножили. Удивляться не приходится, сокрушался депутат, эти люди давно уже превратили государство в личную коммерческую структуру. В этакое общество с ограниченной ответственностью.
В Кремле эти утверждения были решительно опровергнуты, так же как и другие – будто с 1994 года эти трое потратили 600 тысяч долларов с помощью кредитных карт, оплачиваемых «Мабетексом».
В январе 2000 года, через несколько дней после вступления в должность исполняющего обязанности президента России, Владимир Путин уволил Дьяченко с поста советника главы государства.
В 2000 году Дьяченко возглавила благотворительный Фонд первого президента России Б. Н. Ельцина.
В 2001 году она развелась и в третий раз вышла замуж – за Валентина Юмашева. От него она родила третьего ребенка, дочь Марию. По некоторым сведениям, после свадьбы Юмашев подарил своей супруге журнал «Огонек», она издавала его до 2003 года, а затем продала.
В 2002 году Татьяна Дьяченко родила третьего ребенка – дочку Машу. Родить ребенка в Великобритании стоит минимум 5–7 тысяч долларов. Самой престижной считается клиника «Хаммерсмит». Построенная в 1739 году в Лондоне, трехэтажная больница знаменита во всем мире. Среди клиенток из России – Кристина Орбакайте, родившая здесь первого сына Никиту, и дочь Валентина Юмашева – Полина Дерипаска. Здесь же, по слухам, рожала и Татьяна Дьяченко.
Стоимость самих родов в «Хаммерсмит» составляет около 800 фунтов (примерно 1130 долларов США). День пребывания в клинике обходится в 900 долларов. Услуги медперсонала оцениваются отдельно. Работа акушера – до 4 тысяч долларов, анестезиолога – от 400 до 500, педиатра – 200 долларов. Анализы и процедуры – еще более 200 долларов. Итак, всего за роды в этой клинике придется заплатить почти 6500 долларов. По утверждению некоторых источников, роды Татьяны Дьяченко обошлись в сумму 35 000 долларов.
Рождение дочери многие сочли окончанием политической карьеры Татьяны Дьяченко. Президент Владимир Путин неоднократно намекал Татьяне Борисовне, что при всем уважении к ее отцу способствовать дальнейшему процветанию так называемой «Семьи» он не намерен и что рождение ребенка – вполне достойный повод уйти из политики.
Татьяна полностью ушла в личную жизнь – покрасила волосы в каштановый цвет, оделась в жатый шелк и зачастила на разные элитные тусовки. Впрочем, ходили слухи о том, что она пыталась защитить Березовского, а в один прекрасный день избиратели Чукотки обратились к Татьяне Борисовне с письмом, в котором просили ее стать депутатом Госдумы. Но, похоже, власти предержащие недвусмысленно дали понять г-же Дьяченко: ее звездный час в политике миновал.
В кулуарах шептались о том, что Татьяна Борисовна – одна из самых богатых женщин Европы, но никаких документальных свидетельств этому широкая публика, увы, не получила. (Состояние Татьяны Дьяченко, по некоторым оценкам, равнялось $180–200 млн, включая недвижимость в Западной Европе.)
При этом образ жизни ельцинской дочери предполагает большую финансовую свободу. То Татьяна метеором мелькает на Олимпиаде, то месяцами живет в Англии, то потрошит дорогущие магазины (особенно она любит вещицы с бриллиантами одной известной фирмы). В России же она уединяется в доме на Николиной Горе, который был построен к рождению дочери.
Круг общения Татьяны Борисовны – олигархи да спортсмены. Говорят, после победы наших теннисистов на Кубке Дэвиса «теннисное лобби» поднесло Юмашевым подарок – «Харлей Дэвидсон» последней модели. Мол, спасибо вам и папе вашему за поддержку тенниса… Знакома Юмашева и с футболистами «Челси» – продолжающаяся дружба с Романом Абрамовичем позволяет ей бывать на вечеринках, которые олигарх устраивает в честь любимой команды.
Время от времени Юмашева сопровождала в поездках папу – например, была с ним на Урале, на отдыхе в Китае… Но гораздо веселее, конечно, в Москве, где одно светское мероприятие сменяет другое.
…В декабре 2009 года Татьяна Юмашева впервые за 10 лет дала интервью и завела блог в LiveJournal (ее псевдоним – t-yumasheva). В частности, в одной из записей она резко отреагировала на статью бывшего и действующего мэров Москвы Гавриила Попова и Юрия Лужкова про смерть Егора Гайдара. В прессе писали про то, что Юмашева вернулась в публичную политику.
Игроки в ГКО получали сумасшедшую прибыль – в 98-м году она уже составляла 120–140 процентов. Чиновники, от которых зависели все решения, и игроки в ГКО были одними и теми же персонажами… Этот факт задокументирован: в числе участников рынка ценных бумаг, по имеющимся у следствия данным, были обе дочери президента – Татьяна Дьяченко и Елена Окулова. Формально Елена Окулова могла себе позволить операции с ГКО, она не состояла на госслужбе. А вот Татьяна Дьяченко – советник президента, по всем существующим нормам не могла принимать участие в такого рода деятельности. Похоже, Татьяну Дьяченко это ничуть не волновало. В большей степени, указывали СМИ, она была заинтересована в том, как повыгоднее пристроить полученные на игре в ГКО суммы.
В книге Майи Плисецкой «Тринадцать лет спустя» описаны шокирующие детали участия Татьяны Юмашевой в организации международного балетного конкурса «Майя».
«Точно в день открытия конкурса грянул злополучный дефолт 17 августа 1998 года… Мы ожидали перевода денег из президентского фонда Ельцина, которые были обещаны, и все соответствующие распоряжения подписаны и переподписаны. Конкурсу недоставало пятьдесят тысяч долларов, главная часть коих должна была составить премиальный фонд. Мелькавший в те времена по телевидению усатый министр финансов Задорнов, с преувеличенной театрализованной заботливостью пекшийся о благосостоянии российского населения, держал все наши бумаги у себя на столе, зная, без сомнения, день и час пришествия грабительского дефолта. Он этот день, верно, и определил!..
Все конкурсанты увлеченно соревновались на сцене уютной Александринки. Жюри строго и придирчиво отбирало лучших. А денег на премии и авиационные билеты все еще не было. Англичанин Бен Брамс, появившийся на конкурсе в белом смокинге, достал из кармана пачку банкнот и отдал ее продюсеру.
Я несколько раз звонила на мобильник Татьяне Дьяченко, с которой была немного знакома, лелея надежду, что Татьяна, любимая дочка президента Ельцина, имевшая, как поговаривали, влияние на отца, сможет повлиять и на Задорнова с переводом обещанных денег. Но телефон либо молчал, либо строгим мужским голосом помощника Дьяченко обнадеживал меня, что информация будет передана по назначению. Но никаких денег из президентского фонда мы тогда не получили.
А один состоятельный человек прислал мне домой своего посланца. Посланец, отводя глаза в пол, не посмотрев ни разу прямо, тихо, но внятно произнес:
– Деньги надо вернуть. Мой состоятельный человек не спонсор. Второй раз напоминать не будем…
Объяснение не требовалось. Все было ясно. И жутковато.
Деньги я, конечно, вернула. Тем более что знакомые удостоверили, что состоятельный человек совсем не шутник. Внушительную сумму мы передавали состоятельному человеку в два приема. Второй раз – в Париже в резиденции Кардена.
Проводить такой дорогостоящий конкурс нам с Щедриным оказалось не по силам…»
* * *
В октябре 1999 года депутат Государственной Думы Юрий Щекочихин обращается с открытым письмом в адрес Татьяны Дьяченко. Поводом послужило событие, произошедшее во Франции во время пребывания там делегации Госдумы. В это время французский журнал «Экспресс» опубликовал фотографию виллы Татьяны Дьяченко на Лазурном Берегу в Антибе. Щекочихин просит подтвердить либо опровергнуть этот факт. Приведем полностью текст этого письма:«Советнику Президента Российской Федерации Дьяченко Т. Б.Излишне объяснять, что его письмо осталось без ответа.
Уважаемая Татьяна Борисовна!
Обращаюсь к вам, естественно, не как к дочери нашего президента, а как к чиновнику, занимающему ответственный государственный пост.
Во время пребывания во Франции в составе делегации Государственной Думы мне вновь, как и много раз за последнее время, пришлось множество раз отвечать на вопросы о Семье (слово, которое сейчас пишется с большой буквы, как раньше слово Политбюро) и о том, каким имуществом Семья, и вы в том числе, располагаете за рубежом. Повышенный интерес к вам лично был еще вызван и тем, что как раз во время пребывания нашей делегации влиятельный французский журнал «Экспресс» опубликовал фотографию вашей виллы, расположенной вблизи Ниццы на Лазурном Берегу – в Антибе.
Поверьте, меньше всего мне хочется заглядывать в чужие кошельки и заниматься изучением чужого имущества. Но, согласитесь, мне, как и многим моим коллегам по Госдуме, все труднее и труднее объяснять избирателям, что можно, а что нельзя делать как семье президента, так и высшим государственным чиновникам. Что правда, а что – слухи, что издержки нашей политической борьбы, а что – неприкрытый цинизм политиков.
Несколько лет назад в той же Франции был принят закон, по которому высшие должностные лица лишены презумпции невиновности, то есть они обязаны доказывать происхождение их счетов и имущества. У нас, к сожалению, такого закона нет, что порождает прежде всего недоверие к властям и неверие в демократический путь развития государства.
Понимаю, что ни одна наша спецслужба, ни одно наше учреждение за рубежом не предоставит мне точную информацию, потому-то обращаюсь к вам лично – скажите правду, да или нет, ваша эта вилла или домысел влиятельного французского журнала.
Совсем недавно я в качестве свидетеля выступал на слушаниях в Конгрессе США, посвященных коррупции в России, и, поверьте, испытал чувство неловкости, когда президент Bank of New York сообщил, что ваш муж имеет два счета в этом банке примерно на два миллиона долларов.
Повторяю, это его право, но стыдно было вспоминать, как президентская администрация уверяла, что ни одной копейки «Семья» не имеет за рубежом.
Потому-то еще раз прошу вас, скажите правду или развейте все эти домыслы.
Считаю своим долгом сделать свой депутатский запрос открытым по двум причинам. Первая: о том, о чем я написал вам, открыто говорят как в России, так и за рубежом. Вторая: это единственный способ защитить гласность, на которую сейчас покушается «Семья», – мое интервью по поводу слушаний в Конгрессе было снято с эфира одного из телеканалов, как мне было сказано, по личной просьбе Алексея Дьяченко.
Подобные варианты я уже проходил и как гражданин, и как журналист.
Очень надеюсь на ваш публичный ответ.
С уважением депутат Госдумы, член Комиссии по борьбе с коррупцией в органах госвласти (фракция «Яблоко»)».
Можно сказать, что это стиль младшей дочери президента – игнорировать неудобные для нее вопросы. В интервью «Санди таймс», данном в октябре 1999 года, Татьяна Дьяченко делает ряд поистине шокирующих заявлений. Например, военную операцию российской армии на Кавказе, взрывы бомб террористов в Москве, глубокую непопулярность Ельцина у избирателей, а также обвинения российских высокопоставленных чиновников в растрате денег МВФ и перекачке огромных сумм за рубеж Дьяченко называет «злобной пропагандой извне». Но не объясняет откуда. Она признается журналисту «Санди таймс», что считает вполне нормальным факт смены пятого правительства за полтора года.
Публичное интервью Татьяны Дьяченко – явление редкое. Она не светилась на ТВ-экранах и не любила беседовать с журналистами. Но некоторые факты всплывали на поверхность помимо ее воли. Так, ее имя несколько раз мелькало в СМИ в связи со скандалами. Компания ее второго мужа Алексея Дьяченко «Белка Трейдинг» оказалась в центре скандала с Bank of New York и отмыванием денег «русской мафии». И в то же время «Семья» утверждала, что не имеет ни копейки на зарубежных счетах.
Впрочем, и самой Татьяне Борисовне не удалось избежать нескольких скандалов. В конце 1999 года отстраненный от дел генпрокурор Юрий Скуратов выступает с рядом разоблачительных заявлений. Причем на каждое из заявлений у него есть веские доказательства.
* * *
Можно ли было избежать дефолта? Известные экономисты – и Глазьев, и Маслюков, и Шохин – утверждают, что можно. И говорят, что много раз предупреждали правительство: необходимо «завязывать» с играми в ГКО.Конечно, в самих ГКО ничего преступного нет. По такому пути идут многие страны: если в казне нет денег – их занимают у народа и платят с этого долга проценты. Разумные.
Сумасшедшая прибыль, которую получали игроки в ГКО, – а в 98-м году она уже составляла 120–140 процентов – затмевала разум. Купил ценную бумагу – и живи спокойно. Ведь чиновники, от которых зависели все решения, и игроки в ГКО были одними и теми же персонажами…
Тогдашний генпрокурор Юрий Скуратов рассказал подробности в интервью Александру Хинштейну, ныне депутату Госдумы, а в прошлом сотруднику «Московского комсомольца»:
– После дефолта мы начали выяснять, что же привело к краху финансовой системы страны. Провели выемку базы данных Межбанковской валютной биржи. Работа колоссальная – всего в ней значилось 45 тысяч человек. Скоро было установлено, что на рынке ГКО активно играли многие должностные лица. Всего – 780 человек.
– Кто?
– Два вице-премьера правительства – Чубайс и Серов. Ряд федеральных министров – Козырев, министр образования Тихонов. Большое количество чиновников Министерства финансов – заместители министра Вавилов, Астахов. То же самое Центробанк – в частности, первый зампред Алексашенко. Многие и многие другие…
– А что предосудительного в том, что эти люди играли в ГКО?
– Они имели доступ ко всей так называемой инсайдеровской информации. То есть сами же устанавливали правила игры, сами играли и, разумеется, выигрывали… Я не берусь утверждать это категорически – окончательный ответ должно дать следствие, – однако мы рассматривали версию того, что должностные лица, понимая, к чему приведет пирамида, сознательно не останавливали маховик. Ведь то, что пирамида рухнет, они не могли не осознавать. Но возможность получить сверхприбыли, тем более если ты четко знаешь, что никогда не останешься в проигрыше и все равно успеешь вытащить деньги, была для них важнее интересов страны. (Повторюсь, я говорю об этом лишь как о версии.)
…У меня в руках материалы из уголовного дела, возбужденного Генпрокуратурой. Фамилий – море. Разумеется, все их приводить я не буду. Назову лишь некоторые (для начала).
Министр промышленности Беспалов, его зам – Наполов; первый замминистра обороны Михайлов; первый зампред Верховного Суда Радченко; замминистра экономики Васильев; замминистра финансов Шаталов. Руководящие работники МИДа (Кузнецов), МВЭС (Сарафанов), Минстроя (Полтавцев), Минтопа (Кудрявый), Мингосимущества (Зеленкин), Госналогслужбы (Павлов), ФСТР (Виноградов). И другие официальные лица.
Как видно, игроки эти обладали огромными возможностями. Это в их силах было принимать те или иные решения. Продолжать игры в ГКО или прекращать. Они и принимали.
– В числе участников рынка ценных бумаг, по имеющимся у следствия данным, были обе дочери президента – Татьяна Дьяченко и Елена Окулова. Факт этот задокументирован. Ну что касается Окуловой, то здесь особых претензий нет – она не госслужащая. А вот Дьяченко – советник президента. По всем существующим нормам она не могла принимать участие в такого рода деятельности.
– Почему?
– Потому что госслужащий не имеет права заниматься коммерческой деятельностью. Она должна жить исключительно на зарплату – все остальные формы заработка (за исключением творческой работы, научной и чтения лекций) запрещены. Это что касается Татьяны Борисовны. По остальным же фигурантам мы усматривали признаки и иных преступлений. Во-первых, злоупотребление должностными полномочиями. Если они использовали служебную информацию о ситуации на рынке ГКО – состав налицо.
Во-вторых, уклонение от налогов. В-третьих, незаконное участие в предпринимательской деятельности. Я думаю, что игры с ГКО использовались многими чиновниками как возможность легализовать те средства, происхождение которых объяснить они не могли.
– Кстати, о средствах. Какими суммами оперировали дочери президента?
– Речь шла о миллионах рублей.
– То есть эти деньги Татьяна Борисовна заработать честно не могла?
– Это уже вопрос к следствию. Мы планировали во всем разобраться – уплачены ли налоги, откуда взялись деньги. Дело только начало разворачиваться – основная работа должна была прийтись на февраль. Но первого февраля меня убрали…
– Юрий Ильич, дочери президента сумели вытащить свои деньги перед кризисом?
– Повторюсь: нам не дали докопаться до сути. Утверждать конкретно я не берусь. Что же касается других игроков – сомнений нет: значительная часть чиновников успела, естественно, обналичить облигации, переконвертировать их в доллары. Думаю, очень перспективно было бы посмотреть, кто из физических лиц был вкладчиком Bank of New York, кто в августовские дни 98-го перегонял свои деньги в Америку…
– Как вам кажется, ваша отставка была связана с делом ГКО?
– Полагаю, что да. Вряд ли президенту могло понравиться, что деятельность его дочерей попала в поле зрения прокуратуры. Желание естественное: расправиться с человеком, который осмелился залезть в святая святых. Большую работу по моему устранению проводил и Дубинин, председатель Центробанка. Оперативные службы зафиксировали его разговор с Березовским. Дубинин жаловался, что прокуратура «наседает». «Не волнуйся, – отвечал Березовский, – скоро Скуратова не будет».
– Вы докладывали Ельцину о похождениях дочек?
– Я успел сделать лишь предварительный доклад, когда только мы вошли в Центробанк. Докладу по итогам окончательной проверки активно противилась группа кремлевских чиновников, Дубинин. Был у меня и соответствующий разговор с главой администрации Волошиным.
Интересный поворот: по версии следствия, часть денег, вытащенных чиновниками из ГКО, была действительно переправлена в знаменитый Bank of New York. С этим же банком был связан и Александр Волошин – один из тех, кто активно мешает следствию.
Волошин и сам – фигурант уголовного дела. В прессе уже проходили утечки о том, как группа мошенников брала под проценты деньги у доверчивых граждан, а когда пришло время платить – скрылась.
На украденные у вкладчиков средства аферисты купили облигацию (опять облигация!) валютного займа Минфина. Через полтора месяца – в декабре 94-го – эта облигация (серия III № 0168292) странным образом оказалась в руках бизнесмена Волошина. Деньги за нее он перечислил в Bank of New York.
Не слишком ли много совпадений? Bank of New York, обманутые вкладчики. Правда, в волошинском случае махинаторы облапошили сотню людей. В президентском – миллионы.
Хинштейн надеется, следствие сумело задокументировать факт того, что дочери Ельцина успели вытащить до дефолта «кровные» миллионы и перевести их в валюту. После чего деньги были положены в депозитарий одного из российских банков. По его сведениям, спасать «сбережения» Дьяченко и Окуловой помогал один вице-премьер – тоже игрок.
Десятки, сотни тысяч людей потеряли при дефолте свои сбережения. Последние деньги. Сотни чиновников свои капиталы приумножили. Удивляться не приходится, сокрушался депутат, эти люди давно уже превратили государство в личную коммерческую структуру. В этакое общество с ограниченной ответственностью.
* * *
Согласно полученным от швейцарских властей документам сам Ельцин, Татьяна Дьяченко и ее старшая сестра Елена Окулова принимали деньги от «Мабетекс проджект энджиниринг», швейцарской компании, получившей от правительства России контракты на сумму, равную 180 миллионам фунтов стерлингов.В Кремле эти утверждения были решительно опровергнуты, так же как и другие – будто с 1994 года эти трое потратили 600 тысяч долларов с помощью кредитных карт, оплачиваемых «Мабетексом».
В январе 2000 года, через несколько дней после вступления в должность исполняющего обязанности президента России, Владимир Путин уволил Дьяченко с поста советника главы государства.
В 2000 году Дьяченко возглавила благотворительный Фонд первого президента России Б. Н. Ельцина.
В 2001 году она развелась и в третий раз вышла замуж – за Валентина Юмашева. От него она родила третьего ребенка, дочь Марию. По некоторым сведениям, после свадьбы Юмашев подарил своей супруге журнал «Огонек», она издавала его до 2003 года, а затем продала.
В 2002 году Татьяна Дьяченко родила третьего ребенка – дочку Машу. Родить ребенка в Великобритании стоит минимум 5–7 тысяч долларов. Самой престижной считается клиника «Хаммерсмит». Построенная в 1739 году в Лондоне, трехэтажная больница знаменита во всем мире. Среди клиенток из России – Кристина Орбакайте, родившая здесь первого сына Никиту, и дочь Валентина Юмашева – Полина Дерипаска. Здесь же, по слухам, рожала и Татьяна Дьяченко.
Стоимость самих родов в «Хаммерсмит» составляет около 800 фунтов (примерно 1130 долларов США). День пребывания в клинике обходится в 900 долларов. Услуги медперсонала оцениваются отдельно. Работа акушера – до 4 тысяч долларов, анестезиолога – от 400 до 500, педиатра – 200 долларов. Анализы и процедуры – еще более 200 долларов. Итак, всего за роды в этой клинике придется заплатить почти 6500 долларов. По утверждению некоторых источников, роды Татьяны Дьяченко обошлись в сумму 35 000 долларов.
Рождение дочери многие сочли окончанием политической карьеры Татьяны Дьяченко. Президент Владимир Путин неоднократно намекал Татьяне Борисовне, что при всем уважении к ее отцу способствовать дальнейшему процветанию так называемой «Семьи» он не намерен и что рождение ребенка – вполне достойный повод уйти из политики.
Татьяна полностью ушла в личную жизнь – покрасила волосы в каштановый цвет, оделась в жатый шелк и зачастила на разные элитные тусовки. Впрочем, ходили слухи о том, что она пыталась защитить Березовского, а в один прекрасный день избиратели Чукотки обратились к Татьяне Борисовне с письмом, в котором просили ее стать депутатом Госдумы. Но, похоже, власти предержащие недвусмысленно дали понять г-же Дьяченко: ее звездный час в политике миновал.
В кулуарах шептались о том, что Татьяна Борисовна – одна из самых богатых женщин Европы, но никаких документальных свидетельств этому широкая публика, увы, не получила. (Состояние Татьяны Дьяченко, по некоторым оценкам, равнялось $180–200 млн, включая недвижимость в Западной Европе.)
При этом образ жизни ельцинской дочери предполагает большую финансовую свободу. То Татьяна метеором мелькает на Олимпиаде, то месяцами живет в Англии, то потрошит дорогущие магазины (особенно она любит вещицы с бриллиантами одной известной фирмы). В России же она уединяется в доме на Николиной Горе, который был построен к рождению дочери.
Круг общения Татьяны Борисовны – олигархи да спортсмены. Говорят, после победы наших теннисистов на Кубке Дэвиса «теннисное лобби» поднесло Юмашевым подарок – «Харлей Дэвидсон» последней модели. Мол, спасибо вам и папе вашему за поддержку тенниса… Знакома Юмашева и с футболистами «Челси» – продолжающаяся дружба с Романом Абрамовичем позволяет ей бывать на вечеринках, которые олигарх устраивает в честь любимой команды.
Время от времени Юмашева сопровождала в поездках папу – например, была с ним на Урале, на отдыхе в Китае… Но гораздо веселее, конечно, в Москве, где одно светское мероприятие сменяет другое.
…В декабре 2009 года Татьяна Юмашева впервые за 10 лет дала интервью и завела блог в LiveJournal (ее псевдоним – t-yumasheva). В частности, в одной из записей она резко отреагировала на статью бывшего и действующего мэров Москвы Гавриила Попова и Юрия Лужкова про смерть Егора Гайдара. В прессе писали про то, что Юмашева вернулась в публичную политику.
Глава 5
ОбВАЛЯнная ТАНЯ
– О-о-о! Это Юмашев, это вот он! – бывший главный президентский охранник постучал пальцем по фотографии в газете. – Этот «товарищ» интриговал против всех. Это он привел в Кремль Березовского. И серый кардинал был не Коржаков, а он. И всегда он был таким, потому что носил каждый месяц Ельцину деньги якобы с лондонского счета и несколько минут тогда мог быть с ним наедине, и никто тогда не проверял и не знал, что он ему говорил.
Коржаков хорошо запомнил свое знакомство с Валентином Юмашевым. Будущий муж президентской дочки выглядел, мягко говоря, весьма непрезентабельно: драные засаленные джинсы, бесформенный свитер с засученными рукавами. Волосы непромытые, лицо покрыто прыщиками.
– Валя, если нервничал, мог их выдавливать прямо при собеседнике, ничуть не смущаясь интимности процесса… – вспоминал Коржаков. – На него Татьяна смотрела как на подружку. А он, по сути, и был ее подружкой, и даже единственной. Только с ним Таня была сама собой, расковывалась и могла быть откровенной. Ему также не везло в семейной жизни – его жена, красивая, веселая, любительница выпить в компании и погулять.
Оказывается, Юмашев писал книгу для Ельцина «Исповедь на заданную тему» по рассказам Коржакова.
– Он был у меня литературным негром, – утверждает экс-начальник президентской охраны. – Впоследствии Юмашев приносил Ельцину каждый месяц деньги. Ельцин думал, что весь мир читает и наслаждается – доллары просто текут рекой. Это смешно вспоминать, а на самом деле деньги были не от издательства. Юмашев приносил деньги от Абрамовича, который был «кошельком Семьи».
Коржаков хорошо запомнил свое знакомство с Валентином Юмашевым. Будущий муж президентской дочки выглядел, мягко говоря, весьма непрезентабельно: драные засаленные джинсы, бесформенный свитер с засученными рукавами. Волосы непромытые, лицо покрыто прыщиками.
– Валя, если нервничал, мог их выдавливать прямо при собеседнике, ничуть не смущаясь интимности процесса… – вспоминал Коржаков. – На него Татьяна смотрела как на подружку. А он, по сути, и был ее подружкой, и даже единственной. Только с ним Таня была сама собой, расковывалась и могла быть откровенной. Ему также не везло в семейной жизни – его жена, красивая, веселая, любительница выпить в компании и погулять.
Оказывается, Юмашев писал книгу для Ельцина «Исповедь на заданную тему» по рассказам Коржакова.
– Он был у меня литературным негром, – утверждает экс-начальник президентской охраны. – Впоследствии Юмашев приносил Ельцину каждый месяц деньги. Ельцин думал, что весь мир читает и наслаждается – доллары просто текут рекой. Это смешно вспоминать, а на самом деле деньги были не от издательства. Юмашев приносил деньги от Абрамовича, который был «кошельком Семьи».