Страница:
Последние слова прозвучали предупреждением, мол, увидимся там – посмотрим, как повернет.
Герман держал взгляд бородача, но отвечать ему не спешил. Тот расценил это по-своему, щелкнул пальцами.
– Эй, Крак, налей-ка ребятам бракла за мой счет. Угощу новых приятелей.
Спектакль Герману начала надоедать. Он встал, покачал головой.
– Благодарю, мы спешим.
Хавкёр нахмурился.
– Ты отказываешься выпить за дружбу?
Кир досадливо дернул головой, Гера совершил ошибку. В таких местах отказ от угощения приравнивается к публичному оскорблению. Поспешил друг, не учел местных обычаев.
Хавкёр отступил на шаг, сгорбился.
– Да ты настоящая свинья и невежа!
Герман и сам сообразил, что поспешил с ответом. Но теперь обратно не отыграешь, надо идти напролом. Жаль только, что без шума уже не обойтись…
Он не стал отвечать, попробовал обойти Хавкёра. Но тот выставил руку, преграждая путь, и прошипел:
– Ответ! Ты должен ответить за оскорбление!
Герман заметил, как встали друзья бородача, как напряглись остальные посетители. Да, тихо эту ссору не решить. А жаль.
– Дай пройти, парень, – громко сказал Герман, специально чтобы слышали остальные. – Мы не ищем ссоры.
– Тогда ответь за оскорбление! – Хавкёр сделал еще шаг назад, разрывая дистанцию. – Сейчас же.
Ответ – это дуэль на револьверах или на кулаках. Насколько хорошо этот молодчик владеет оружием, Ветров не знал, и узнавать как-то не хотел. Но тихо уже не уйти. Значит, придется валить этого идиота и его дружков. И быстро. Пока другие не прибежали.
– Хороший пикничок, – улыбнулся Герман, глядя в глаза Хавкёру. – Переходящий в сабантуй.
Поисковик ничего не понял и удивленно посмотрел на Ветрова. Зато все понял Кир, которому слова и предназначались. Он тоже встал из-за стола и сделал шаг в сторону, «держа» приятелей Хавкёра. Теперь лишь бы другие не влезли. По идее, не должны, но это только по идее.
Герман шагнул вперед, прямо на Хавкёра. Тот сперва попятился, потом опять выставил руку.
– Ты не уйдешь!
– А что ты будешь делать? Стрелять?
– Я тебе мозги вышибу!
– Просто так? Выстрелишь в безоружного человека на глазах у всех? А полиции не боишься?
Хавкёр презрительно ощерился.
– Прячешься за шерифа? Так его здесь нет. Или побежишь жаловаться?
Он издевательски засмеялся, и его дружки поддержали товарища. Хозяину паба перспектива убийства в его заведении была не по душе, и он крикнул:
– Эй, Хавкёр, не глупи! Парни только приехали, местных обычаев могут и не знать!
– Узнают, – ответил бородач. – Мы их научим вежливости. А ты, Крак, не шуми. Здесь учить не будем, на улицу выйдем. Ну ты, приезжий! Готов?
Герман словно не слышал, пошел вперед. Грудью уперся в выставленную руку бородача. Тот толкнул Ветрова и положил правую ладонь на рукоятку револьвера.
– Попробуешь удрать, пущу пулю в лоб прямо здесь.
– Кишка тонка, – подначил его Герман.
– Что-о?
Хавкёр рванул револьвер из кобуры, но поднять его не успел. Герман действовал еще быстрее. Он выхватил нож и всадил его под подбородок поисковику.
Хавкёр вздрогнул и выронил револьвер. Герман рванул убитого на себя, закрываясь телом от дружков вожака.
Один из них вытащил револьвер, но Кир свалил его выстрелом в грудь. Второй застыл на месте, не смея дернуться. Ствол револьвера смотрел ему в лоб.
– Сними ремень! – скомандовал Кир. – Одной рукой!
Поисковик повиновался. Остальные в зале, включая хозяина, изумленно смотрели на происходящее, не делая попыток вмешаться.
– На колени! Руки за голову! Дернешься – пущу пулю в лоб!
Поисковик все делал быстро. Уже понял, что эти новички только на вид смирные.
Герман вытащил клинок и толкнул тело Хавкёра назад. Труп с грохотом упал. Герман убрал нож и обвел зал настороженным взглядом.
– У кого-нибудь есть вопросы?
Все молчали.
– Мы и впрямь не знаем всех обычаев, но никому не позволим безнаказанно убивать нас. Это понятно?.. Хорошо.
Кир подошел к стоящему на коленях поисковику, обыскал его, вытащил из-за голенища сапога нож, бросил его в стену. Клинок вошел в дерево с громким стуком. Поисковик испуганно вжал голову в плечи.
– Вы меня убьете?
– Нет, если заплатишь штраф за своих дружков.
– Какой штраф?
– По полсотни понгов с каждого. И с тебя тоже.
– У меня столько нет…
Кир усмехнулся, поднял ремень с кобурой.
– С паршивой овцы хоть шерсти клок.
Пока Шилов собирал трофеи, Герман подошел к хозяину.
– У Хавкёра большая банда?
Крак хмыкнул.
– У него группа.
– Да хоть отряд! Сколько человек?
– Восемь. Вместе с ним.
– Значит, осталось пятеро. Где они?
– Судя по всему, в заведении малютки Галузо. – Видя, что Герман не понимает, хозяин добавил: – Мужской дом.
– Бордель? Ясно.
Подошел Кир, бросил на стойку ремни с кобурами и револьверы.
– Сколько возьмешь за них?
Крак посмотрел на Кира, на Германа, покосился на посетителей и негромко заметил:
– У нас не принято снимать с убитых вещи.
– Это трофеи. Добыты честно, в бою.
Хозяин ухмыльнулся.
– Только по десять за стволы и по три за ремни и кобуры.
Цены грабительские, наемники это поняли. В оружейной лавке неновые револьверы продавались по семнадцать понгов. Самые дешевые – по десять. А эти богато отделаны, пристреляны. Но сейчас не до торгов.
– Пусть так.
Хозяин сгреб добычу под прилавок, отсчитал четыре десятки и пятерку.
– Три понга за стрельбу в пабе, – объявил он.
– Идет, – улыбнулся Герман.
Торговец никогда свою выгоду не упустит!
Ветров спрятал деньги в кошелек, негромко заметил:
– Дружки Хавкёра будут мстить?
Крак согнал улыбку с лица, кивнул.
– Будут. Поэтому вам лучше уехать. Иначе здесь будет большая стрельба.
– Ты так думаешь, Крак? – раздался за спиной чей-то громкий властный голос.
Герман обернулся. В дверном проходе стояли двое. Впереди невысокий широкоплечий мужчина в длиннополом черном сюртуке и в черной шляпе. Чуть сзади высоченный парень в таком же наряде. У обоих на шляпах красно-синие нашивки в форме вертикального ромба. В центре ромба знак в виде горизонтальной восьмерки черного цвета.
У парня в руках винтовка. У мужчины оружия не видно, но оно, конечно, есть.
– Так ты думаешь, что этим ребятам надо поспешить, иначе шайка Хавкёра слезет с девок и начнет мстить за своего вожака?
Крак нахмурился и вздохнул:
– Да, шериф, я так думаю.
Опа, вот и местная власть появилась! Это хуже. Воевать с властями в планы наемников не входило. По крайней мере сразу.
Шериф прошел в зал, не обращая внимания на тела убитых и на стоящего на коленях поисковика. Встал напротив Германа, вперил в него суровый взгляд и едко произнес:
– Только приехали и сразу вляпались! Откуда вы такие… невезучие?
– Невезучие, шериф, сейчас бы остывали на полу, – ответил Ветров.
– Тоже верно. И зачем же вы убили славного малого Хавкёра?
«Славного малого» шериф явно не любил, иначе бы не вложил в слова столько сарказма.
– Они начали первыми, шериф.
– Шериф Коменган, – тронул пальцами край шляпы шериф.
– Гер, – представился Ветров, сократив свое имя. – Они начали первыми, Коменган. И угрожали оружием. Есть свидетели.
Шериф оглянулся на посетителей, посмотрел на Крака. По их виду понял, что незнакомец говорит правду.
– И все же убийство, да еще в пабе! Это неправильно.
– Верно. Поэтому мы извинились перед Краком и заплатили штраф.
– А теперь хотите уехать?
– Есть такая мысль.
Шериф посмотрел в глаза Герману, прищурился.
– Ловкие вы ребята. Свалить Хавкёра не удавалось никому.
– Все когда-то происходит в первый раз.
– Это точно. И все же мне не хочется вас отпускать. Что-то мешает… Может быть, чутье, а?
Игру шерифа Герман понял. Коменган не знает, к чему прицепиться, и чисто интуитивно не доверяет наемникам. Вроде те сделали все правильно, однако два трупа никуда не деть.
– Если вам мало моих слов, допросите вон его! – кивнул Герман на пленника. – Уверен, он поведает вам много чего интересного.
Шериф посмотрел на стоящего на коленях поисковика и кивнул.
– Ладно. Сегодня я добрый. Сваливайте отсюда и постарайтесь в ближайший месяц не появляться. Иначе парни Хавкёра ухлопают вас.
– Хороший совет, шериф. Мы им воспользуемся.
Коменган демонстративно отвернулся от Ветрова и пошел к пленнику. А наемники поспешили в конюшню. Следовало уезжать как можно быстрее, пока не передумал шериф или не прибежали друзья убитых. Ради своего вожака поисковики слезут с девок, а их уже могли предупредить.
2
3
Герман держал взгляд бородача, но отвечать ему не спешил. Тот расценил это по-своему, щелкнул пальцами.
– Эй, Крак, налей-ка ребятам бракла за мой счет. Угощу новых приятелей.
Спектакль Герману начала надоедать. Он встал, покачал головой.
– Благодарю, мы спешим.
Хавкёр нахмурился.
– Ты отказываешься выпить за дружбу?
Кир досадливо дернул головой, Гера совершил ошибку. В таких местах отказ от угощения приравнивается к публичному оскорблению. Поспешил друг, не учел местных обычаев.
Хавкёр отступил на шаг, сгорбился.
– Да ты настоящая свинья и невежа!
Герман и сам сообразил, что поспешил с ответом. Но теперь обратно не отыграешь, надо идти напролом. Жаль только, что без шума уже не обойтись…
Он не стал отвечать, попробовал обойти Хавкёра. Но тот выставил руку, преграждая путь, и прошипел:
– Ответ! Ты должен ответить за оскорбление!
Герман заметил, как встали друзья бородача, как напряглись остальные посетители. Да, тихо эту ссору не решить. А жаль.
– Дай пройти, парень, – громко сказал Герман, специально чтобы слышали остальные. – Мы не ищем ссоры.
– Тогда ответь за оскорбление! – Хавкёр сделал еще шаг назад, разрывая дистанцию. – Сейчас же.
Ответ – это дуэль на револьверах или на кулаках. Насколько хорошо этот молодчик владеет оружием, Ветров не знал, и узнавать как-то не хотел. Но тихо уже не уйти. Значит, придется валить этого идиота и его дружков. И быстро. Пока другие не прибежали.
– Хороший пикничок, – улыбнулся Герман, глядя в глаза Хавкёру. – Переходящий в сабантуй.
Поисковик ничего не понял и удивленно посмотрел на Ветрова. Зато все понял Кир, которому слова и предназначались. Он тоже встал из-за стола и сделал шаг в сторону, «держа» приятелей Хавкёра. Теперь лишь бы другие не влезли. По идее, не должны, но это только по идее.
Герман шагнул вперед, прямо на Хавкёра. Тот сперва попятился, потом опять выставил руку.
– Ты не уйдешь!
– А что ты будешь делать? Стрелять?
– Я тебе мозги вышибу!
– Просто так? Выстрелишь в безоружного человека на глазах у всех? А полиции не боишься?
Хавкёр презрительно ощерился.
– Прячешься за шерифа? Так его здесь нет. Или побежишь жаловаться?
Он издевательски засмеялся, и его дружки поддержали товарища. Хозяину паба перспектива убийства в его заведении была не по душе, и он крикнул:
– Эй, Хавкёр, не глупи! Парни только приехали, местных обычаев могут и не знать!
– Узнают, – ответил бородач. – Мы их научим вежливости. А ты, Крак, не шуми. Здесь учить не будем, на улицу выйдем. Ну ты, приезжий! Готов?
Герман словно не слышал, пошел вперед. Грудью уперся в выставленную руку бородача. Тот толкнул Ветрова и положил правую ладонь на рукоятку револьвера.
– Попробуешь удрать, пущу пулю в лоб прямо здесь.
– Кишка тонка, – подначил его Герман.
– Что-о?
Хавкёр рванул револьвер из кобуры, но поднять его не успел. Герман действовал еще быстрее. Он выхватил нож и всадил его под подбородок поисковику.
Хавкёр вздрогнул и выронил револьвер. Герман рванул убитого на себя, закрываясь телом от дружков вожака.
Один из них вытащил револьвер, но Кир свалил его выстрелом в грудь. Второй застыл на месте, не смея дернуться. Ствол револьвера смотрел ему в лоб.
– Сними ремень! – скомандовал Кир. – Одной рукой!
Поисковик повиновался. Остальные в зале, включая хозяина, изумленно смотрели на происходящее, не делая попыток вмешаться.
– На колени! Руки за голову! Дернешься – пущу пулю в лоб!
Поисковик все делал быстро. Уже понял, что эти новички только на вид смирные.
Герман вытащил клинок и толкнул тело Хавкёра назад. Труп с грохотом упал. Герман убрал нож и обвел зал настороженным взглядом.
– У кого-нибудь есть вопросы?
Все молчали.
– Мы и впрямь не знаем всех обычаев, но никому не позволим безнаказанно убивать нас. Это понятно?.. Хорошо.
Кир подошел к стоящему на коленях поисковику, обыскал его, вытащил из-за голенища сапога нож, бросил его в стену. Клинок вошел в дерево с громким стуком. Поисковик испуганно вжал голову в плечи.
– Вы меня убьете?
– Нет, если заплатишь штраф за своих дружков.
– Какой штраф?
– По полсотни понгов с каждого. И с тебя тоже.
– У меня столько нет…
Кир усмехнулся, поднял ремень с кобурой.
– С паршивой овцы хоть шерсти клок.
Пока Шилов собирал трофеи, Герман подошел к хозяину.
– У Хавкёра большая банда?
Крак хмыкнул.
– У него группа.
– Да хоть отряд! Сколько человек?
– Восемь. Вместе с ним.
– Значит, осталось пятеро. Где они?
– Судя по всему, в заведении малютки Галузо. – Видя, что Герман не понимает, хозяин добавил: – Мужской дом.
– Бордель? Ясно.
Подошел Кир, бросил на стойку ремни с кобурами и револьверы.
– Сколько возьмешь за них?
Крак посмотрел на Кира, на Германа, покосился на посетителей и негромко заметил:
– У нас не принято снимать с убитых вещи.
– Это трофеи. Добыты честно, в бою.
Хозяин ухмыльнулся.
– Только по десять за стволы и по три за ремни и кобуры.
Цены грабительские, наемники это поняли. В оружейной лавке неновые револьверы продавались по семнадцать понгов. Самые дешевые – по десять. А эти богато отделаны, пристреляны. Но сейчас не до торгов.
– Пусть так.
Хозяин сгреб добычу под прилавок, отсчитал четыре десятки и пятерку.
– Три понга за стрельбу в пабе, – объявил он.
– Идет, – улыбнулся Герман.
Торговец никогда свою выгоду не упустит!
Ветров спрятал деньги в кошелек, негромко заметил:
– Дружки Хавкёра будут мстить?
Крак согнал улыбку с лица, кивнул.
– Будут. Поэтому вам лучше уехать. Иначе здесь будет большая стрельба.
– Ты так думаешь, Крак? – раздался за спиной чей-то громкий властный голос.
Герман обернулся. В дверном проходе стояли двое. Впереди невысокий широкоплечий мужчина в длиннополом черном сюртуке и в черной шляпе. Чуть сзади высоченный парень в таком же наряде. У обоих на шляпах красно-синие нашивки в форме вертикального ромба. В центре ромба знак в виде горизонтальной восьмерки черного цвета.
У парня в руках винтовка. У мужчины оружия не видно, но оно, конечно, есть.
– Так ты думаешь, что этим ребятам надо поспешить, иначе шайка Хавкёра слезет с девок и начнет мстить за своего вожака?
Крак нахмурился и вздохнул:
– Да, шериф, я так думаю.
Опа, вот и местная власть появилась! Это хуже. Воевать с властями в планы наемников не входило. По крайней мере сразу.
Шериф прошел в зал, не обращая внимания на тела убитых и на стоящего на коленях поисковика. Встал напротив Германа, вперил в него суровый взгляд и едко произнес:
– Только приехали и сразу вляпались! Откуда вы такие… невезучие?
– Невезучие, шериф, сейчас бы остывали на полу, – ответил Ветров.
– Тоже верно. И зачем же вы убили славного малого Хавкёра?
«Славного малого» шериф явно не любил, иначе бы не вложил в слова столько сарказма.
– Они начали первыми, шериф.
– Шериф Коменган, – тронул пальцами край шляпы шериф.
– Гер, – представился Ветров, сократив свое имя. – Они начали первыми, Коменган. И угрожали оружием. Есть свидетели.
Шериф оглянулся на посетителей, посмотрел на Крака. По их виду понял, что незнакомец говорит правду.
– И все же убийство, да еще в пабе! Это неправильно.
– Верно. Поэтому мы извинились перед Краком и заплатили штраф.
– А теперь хотите уехать?
– Есть такая мысль.
Шериф посмотрел в глаза Герману, прищурился.
– Ловкие вы ребята. Свалить Хавкёра не удавалось никому.
– Все когда-то происходит в первый раз.
– Это точно. И все же мне не хочется вас отпускать. Что-то мешает… Может быть, чутье, а?
Игру шерифа Герман понял. Коменган не знает, к чему прицепиться, и чисто интуитивно не доверяет наемникам. Вроде те сделали все правильно, однако два трупа никуда не деть.
– Если вам мало моих слов, допросите вон его! – кивнул Герман на пленника. – Уверен, он поведает вам много чего интересного.
Шериф посмотрел на стоящего на коленях поисковика и кивнул.
– Ладно. Сегодня я добрый. Сваливайте отсюда и постарайтесь в ближайший месяц не появляться. Иначе парни Хавкёра ухлопают вас.
– Хороший совет, шериф. Мы им воспользуемся.
Коменган демонстративно отвернулся от Ветрова и пошел к пленнику. А наемники поспешили в конюшню. Следовало уезжать как можно быстрее, пока не передумал шериф или не прибежали друзья убитых. Ради своего вожака поисковики слезут с девок, а их уже могли предупредить.
2
– С народом надо быть вежливым! Приветливым! И вообще не в русских традициях отказываться от дармовой выпивки!
– Зато в русских традициях давать обидчику в морду!
– Ну да.
– Но в чужой монастырь со своей монашкой не ходят! Раз здесь привыкли лупить из всех стволов почем зря, то и нам не грех.
– Не грех. Но проблема. Пока небольшая.
– Вот и нечего время терять.
– А никто и не теряет. Кстати, можем стартовать. Я готов.
– И я.
– Вперед!
Пять минут ушло на то, чтобы покинуть поселок. И еще полтора часа, чтобы добраться до соседнего.
Все это время наемники держали руки на оружии и не забывали оглядываться. А всем встречным кивали, как китайские болванчики. Урок этики приграничья пошел впрок.
Через полтора часа наемники въехали на окраину довольно крупного населенного пункта, раза в два большего Гатулина.
Метрах в ста от крайних домов была застава – деревянная будка и шлагбаум. Возле него прохаживался постовой – невысокий парень в полувоенной форме с кобурой на ремне. Увидев всадников, он поправил шляпу и громко спросил:
– Следуете в Мекмират?
– Следуем, – с некоторой задержкой ответил Герман.
– Везете что-либо на продажу?
Кир окинул парня недовольным взглядом и поинтересовался:
– А ты что, купить хочешь?
– Нет, – невозмутимо ответил тот. – Но если вы будете что-то продавать, с вас налог пять понгов. А если это предметы из Степи, то восемь понгов.
– А как ты поймешь, из Степи или нет?
Из будки вышел второй постовой, лет на двадцать старше первого, с усами в стиле Буденного. Облокотившись о будку, он насмешливо произнес:
– А это и дураку понятно. Раз приехали с границы искатели, значит, либо привезли что-то, либо решили погулять. Иначе вы дальше Гатулина не ездите. Только если решили бросить эту работу!
Кир качнул головой.
– Догадливый! Но у нас нет ничего для продажи.
Постовой скользнул взглядом по туго набитым баулам и сказал:
– Штраф за неразрешенную торговлю двадцать понгов. А плата за проезд на лошадях – два.
– А что так?
Усатый прищурил левый глаз, с подозрением в голосе произнес:
– Забыли? Если ваши лошадки наложат посреди дороги, кто убирать будет, а? То-то же!
– Да ладно, – выдавил улыбку Герман. – Мы надеялись, что ты забыл. С нас четыре понга, так? Держи.
Он протянул деньги постовому.
– Еще вопросы есть?
– Нет. Можете проезжать.
Напарник усача открыл шлагбаум и махнул рукой. Наемники проехали заставу под бдительными взглядами постовых.
– Поменьше вопросов таким парням, а то и здесь влипнем, – заметил Герман, когда они отъехали от заставы метров на сто.
– А порядки у них строгие, – заметил Кир. – Это уже не Гатулин.
– Чем дальше от границы, тем больше контроля. А в центре, видимо, вообще все строго.
Мекмират был настоящим городом, пусть и небольшим. Дороги вымощены гладкими плитами, по краям выложены бордюры. Дома из кирпича, камня, деревянных мало. Ходит общественный транспорт – конки.
Горожане одеты по-разному. Кто в сюртуках, кто в пиджаках или куртках. На ногах сапоги, ботинки. Брюки разных цветов и фасонов. На головах либо котелки, либо шляпы. Женщины в длинных, до середины икр, платьях. Большинство в шляпках, кое-кто с легкими зонтиками.
Наемники насчитали пять магазинов, несколько заведений типа кафе или паба, отыскали отделение какого-то банка, ломбард. Последний привлек их внимание. Здесь можно обменять золото.
К незнакомым людям в городке относились нейтрально. Особой радости не выказывали, но и нос не воротили. Наемники зашли в один магазин, во второй. Купили кое-что из продуктов. Поговорили о том, о сем. Узнали местные новости и сплетни.
Высмотрели на улице стражей порядка. Это уже были не шерифы, а самые настоящие полицейские. В синей форме, в фуражках, с большой бляхой на правой стороне груди. Туго перепоясанные белыми ремнями, на которых висели штатные белые кобуры. Перчатки у них тоже белые. А ботинки черные.
Они неторопливо фланировали по улице, посматривая по сторонам, кого-то приветствовали наклоном головы или касанием пальцев фуражки.
Наемники подождали, пока полицейские исчезнут за поворотом, и поехали к ломбарду.
Ломбард находился в старом одноэтажном доме на центральной улице. Несмотря на неказистый внешний вид, изнутри дом выглядел крепким. Левый угол здания занимал сам ломбард – небольшое помещение с одной дверью и одним окном. Окно забрано решеткой. В углу небольшой диванчик, рядом столик.
В приемной сидел немолодой мужчина, лысый, с пенсне на носу. Присутствовали все атрибуты канцелярской крысы: нарукавники, испачканные чернилами пальцы, сгорбленная спина и пронзительный взгляд глубоко посаженных серых глаз.
Он встретил визитеров коротким приветствием и немного оживился только при виде золота.
Герман и Кир заранее превратили с помощью молотка хартеменские монеты в неровные кругляши. Знаки и насечки снесли начисто. Вышло не ахти, но для скупщиков сойдет.
Оценщик долго рассматривал монеты сквозь лупу, потом попробовал их маленькими кусачками.
– Это были монеты? – спросил он скрипучим голосом.
– Наверное, – небрежно ответил Кир.
Торговался он, Герман вышел наружу, следил за входом и прикрывал тыл. Наемники не исключали варианта срочного ухода, если возникнут какие-то подозрения.
– Да, грубо вы с ними, – продолжал скрипеть оценщик. – Могли бы взять хорошую цену за целые. Из Степи?
Вопрос прозвучал хлестко, в глазах оценщика появился азарт. Кир равнодушно пожал плечами.
– А кто их знает? Может, из моря.
Оценщик покрутил головой, повертел в руках монету.
– Сколько их у вас?
– Девять.
– Дам пятьдесят понгеров.
Кир поморщился. Цену он приблизительно знал, Ренд успел просветить. Такая монета шла по цене золотого понгера (по старой денежной системе). За нее сейчас давали десять понгов. То есть за девять монет можно получить девяносто понгов. Старикашка нагло обманывает.
– Мало.
Оценщик кивнул.
– Мало. Но это не настоящие монеты. Следы ударов, потертости.
– Я продаю не монеты, а золото. Какая разница, как оно выглядит? Переплавите, получите почти бессторенг!
Бессторенг в здешней системе мер – это почти пять граммов.
– Но золото надо переплавлять, – возразил оценщик. – И потом, здесь могут быть примеси.
– Так проверьте. Я не спешу.
Старик вздохнул. Клиент не спешит и готов торговаться долго. Это невыгодно. Но с другой стороны, накинуть можно. Немного.
– Шестьдесят!
– Если не хотите давать нормальную цену, я найду другой ломбард или сдам в банк. Там возьмут.
Оценщик опять вздохнул. Клиент еще и пугает. Другой ломбард он не найдет, его просто нет, но в банке и впрямь возьмут. Может быть.
– Сколько вы хотите, молодой человек?
– С учетом приема на вид и по весу – восемьдесят пять понгов!
– Семьдесят!
– Восемьдесят два!
– Семьдесят три!
– Восемьдесят!..
Сошлись на семидесяти восьми. Не густо, но и не пусто. Оценщик проверил все монеты, отсчитал деньги и просунул их в окошко.
Кир довольно улыбнулся. Они потратили пятую часть запаса. С учетом имевшихся денег не так плохо. Хватит на первое время.
Из ломбарда направились в «Сытный дом», так здесь назывался ресторан на одной из центральных улиц. Но не доехали до него.
Виноват оказался Киров скакун. Уставший жеребец вдруг навалил приличную кучу прямо на дороге. Не успели наемники помянуть всю жеребцову родню, как будто из-под земли возникла парочка полицейских. Со скорбным видом осмотрев кучу и жеребца, они заявили, что наемники должны заплатить штраф за «порчу дорожного покрытия».
Кир возмутился.
– Мы на заставе заплатили за это!
– Вы платили за работу уборочной команды. Ее мы вызовем. А сейчас надо заплатить штраф за нарушение.
Кир озадаченно поскреб затылок. Наглое разводилово его бесило. Но спорить с полицией себе дороже. Он попробовал отшутиться.
– Я своему коню не указчик. Где хочет, там и гадит. Вот если бы я наложил – другое дело. А с коня что возьмешь?
– С коня ничего, – резонно заметил полицейский. – Возьмем с вас. Два понга.
Кир плюнул с досады и полез за кошельком, но полицейский его остановил.
– Штраф следует оплатить в отделении.
– Слушай, командир, а может, на месте договоримся? Я тебе деньги отдам, а ты потом все оформишь как надо. А?
Но безотказно срабатывавший дома прием здесь дал сбой. Полицейский сурово покачал головой.
– В отделении! Принимать деньги мы не имеем права.
Полицейский достал пачку бланков и быстро заполнил один из них. Протянул Киру. Тот прочитал.
«Господин… уплачивает штраф за порчу дорожного покрытия (оправление надобностей животным) в размере двух понгеров. Дата, подпись».
– Отделение на следующей улице напротив федерального банка. Оплатить надо до вечера.
– Ладно, – вздохнул Кир, – оплачу.
Он повернул было коня, но полицейский поднял руку.
– Пешком! Вы пойдете пешком.
– Это как?
– Конь пока останется у нас. Вернетесь с квитанцией, мы вернем коня.
– Вот так фокус! – воскликнул молчавший до этого Герман. – А если его конь опять попортит дорогу?
– Придется заплатить еще раз, – невозмутимо ответил полицейский. – Таков порядок.
Кир выругался и стал слезать с коня. Герман остановил его.
– Давай я съезжу, побудь здесь.
– Нет, – вмешался дотошный полицейский. – Платить должен нарушитель.
Видя, что Кир понемногу закипает, и чувствуя, что вот-вот закипит и сам, Герман слез с коня и отдал его другу.
– Езжай. Я подожду.
На этот раз полицейский не стал возражать. На свое счастье. Ибо наемников он уже довел.
Кир вскочил в седло и пришпорил коня. Полицейские проводили его взглядами, и второй, тоже сохранявший молчание до поры, заметил:
– Зря он погнал коня. Тот тоже может наложить.
Герман пожал плечами. В таких делах он не разбирался. Зато кое-что понимал в людях. Патрульным надоело бродить по улицам и они были рады невинному развлечению, благо повод позволял отвести душу.
Ветров задал простенький вопросец, дабы проверить полицейских. Те ответили. Тогда он задал второй. И вновь услышал ответ. Так потихоньку завязался разговор. Вроде бы ни о чем конкретно и обо всем сразу.
Герман коротко рассказал о себе и друге, о планах поискать счастья в Степи. Полицейские восприняли слова спокойно, сказали, что и сами не прочь попробовать, говорят, там много чего интересного и ценного можно накопать. Но как-то не решаются.
Потом разговор перешел на город, на их работу, на политику и женщин.
Шилов полагал, что уладит все быстро. Но сперва долго искал полицейское отделение. Оно оказалось не напротив банка, а чуть в стороне, за магазином. Потом ждал какого-то клерка, оформлявшего штрафы. Тот пришел с опозданием и был явно не в духе. Он заставил Кира рассказать, как все было, только после этого взял квитанцию и принял деньги. Затем клерк выдал корешок регистрации и уведомление об уплате штрафа.
Кир стерпел все придирки, даже ни разу не повысил голос. Наградой за терпение стал номер местной газеты, который он стянул со стола при выходе.
Газета, кроме обычного материала, содержала данные полицейской хроники, что всегда позволяло быстрее и лучше войти в курс дел.
Он вернулся к месту «происшествия» минут через сорок. И застал мирную картину – Герман и полицейские разговаривают, улыбаются, шутят. Идиллия, блин!
Кир отдал уведомление полицейскому, тот прочитал его и вернул повод коня Шилову.
– Можете ехать. И примите совет: по городу лучше ходить пешком или брать напрокат карету. От лошадей одни проблемы.
– Благодарю, учту!
– И еще. Если ваш конь опять нагадит, покажите корешок квитанции полицейскому. Второй штраф всего один понг.
– Благодарю, Сим, – ответил Герман. – Счастливого дежурства.
Полицейский Сим махнул рукой, а его напарник взял под козырек.
– Ты успел с ними подружиться, пока я парился в отделении, – съязвил Кир.
– Успел, – кивнул Герман. – Неплохие ребята. В меру разговорчивые. Рассказали кое-что полезное.
– Ну я тоже не зря время потерял.
Кир достал из кармана сложенный номер газеты.
– Здесь есть любопытные вещи.
– Давай сперва в ресторан, что-то я проголодался в дороге.
– Да, подкрепиться не мешает. И коней накормить. Кстати, на будущее урок: в город верхом не лезть.
– Ну это мы еще посмотрим, – ответил Герман и заставил коня свернуть на перекрестке. – В нашем положении лошадей лучше держать при себе.
По дороге к ресторану они нашли печатный киоск. Купили несколько газет, а также карту федерации.
Карту просмотрели уже в ресторане. Там были обозначены населенные пункты, водоемы, леса, шоссейные и железные дороги.
Железнодорожная сеть пронзала страну с востока на запад и с севера на юг, охватывая региональные центры и часть городов на побережье. Причем ходили не только дорогостоящие экспрессы для богачей, но и рейсовые поезда.
Наличие скоростного вида транспорта заставляло взглянуть на Денёрвин иначе. Пространные планы завоевания Степи и возможного похода на восток теперь выглядели вполне реализуемыми. Если правильно понять слово «поход». То есть не военную экспедицию к границам далекой страны, а постепенное уверенное продвижение вперед, с закреплением на завоеванных землях, с созданием государственной инфраструктуры, налаживании системы сообщений. Теперь понятен и замысел канцлера. Нанести превентивный удар, сокрушить государственную структуру королевства, остановить, а то и развалить централизованное управление. А пока Хартемен станет зализывать раны, поглотить Степь, ассимилировать или изгнать местное население и сократить расстояние до Хартемена.
Но тогда можно полагать, что участь королевства разделят и другие страны на востоке. Если так, канцлер – новый завоеватель класса Александра Македонского, Наполеона и Гитлера. И что самое интересное – это вполне по силам федерации.
– Чем дальше в лес, тем больше дров, – вздыхал Кир. – У меня от этих догадок скоро голова пухнуть будет. Канцлер с замашками фюрера, страна, буквально бегущая к прогрессу, грядущий дранг нах остен. А тут мы такие двое отважных! Пришли спасать этот самый ост, не имея понятия, с чего начинать!
– Сами согласились, никто не заставлял.
– Ага! Нас только слезно молили. И стволом кое-кому в спину тыкали! Даже принцессу заморскую привезли, как дань Минотавру. Сожри, мол, на здоровье, только спаси!
Герман усмехнулся. Кир в процессе размышления над проблемой как всегда язвит.
– Будем исходить из того, что есть, – сказал он. – А пока пора сваливать отсюда и держать путь к Нуареку. До него еще тридцать с лишним кэмэ.
– Жаль, нас вызвали сюда сейчас, а не через два года, – с сожалением заметил Кир.
– Это почему?
– Судя по планам строительства, через два года должны дотянуть железнодорожную ветку до Мекмирата. Проехались бы с ветерком.
– Ну ветерок я тебе обещаю, – улыбнулся Герман. – Пустим коней в галоп, будет как в песне: «Ветер в харю, я ху…»
– Спасибо на добром слове.
Герман вытащил из кармана рубашки часы и посмотрел на экран.
– Восемнадцать двадцать. Если поспешим, заночуем в Дапдаке. До него семнадцать километров.
– Успеем, – уверенно произнес Кир. – Ночевать под открытым небом мне уже надоело.
– Зато в русских традициях давать обидчику в морду!
– Ну да.
– Но в чужой монастырь со своей монашкой не ходят! Раз здесь привыкли лупить из всех стволов почем зря, то и нам не грех.
– Не грех. Но проблема. Пока небольшая.
– Вот и нечего время терять.
– А никто и не теряет. Кстати, можем стартовать. Я готов.
– И я.
– Вперед!
Пять минут ушло на то, чтобы покинуть поселок. И еще полтора часа, чтобы добраться до соседнего.
Все это время наемники держали руки на оружии и не забывали оглядываться. А всем встречным кивали, как китайские болванчики. Урок этики приграничья пошел впрок.
Через полтора часа наемники въехали на окраину довольно крупного населенного пункта, раза в два большего Гатулина.
Метрах в ста от крайних домов была застава – деревянная будка и шлагбаум. Возле него прохаживался постовой – невысокий парень в полувоенной форме с кобурой на ремне. Увидев всадников, он поправил шляпу и громко спросил:
– Следуете в Мекмират?
– Следуем, – с некоторой задержкой ответил Герман.
– Везете что-либо на продажу?
Кир окинул парня недовольным взглядом и поинтересовался:
– А ты что, купить хочешь?
– Нет, – невозмутимо ответил тот. – Но если вы будете что-то продавать, с вас налог пять понгов. А если это предметы из Степи, то восемь понгов.
– А как ты поймешь, из Степи или нет?
Из будки вышел второй постовой, лет на двадцать старше первого, с усами в стиле Буденного. Облокотившись о будку, он насмешливо произнес:
– А это и дураку понятно. Раз приехали с границы искатели, значит, либо привезли что-то, либо решили погулять. Иначе вы дальше Гатулина не ездите. Только если решили бросить эту работу!
Кир качнул головой.
– Догадливый! Но у нас нет ничего для продажи.
Постовой скользнул взглядом по туго набитым баулам и сказал:
– Штраф за неразрешенную торговлю двадцать понгов. А плата за проезд на лошадях – два.
– А что так?
Усатый прищурил левый глаз, с подозрением в голосе произнес:
– Забыли? Если ваши лошадки наложат посреди дороги, кто убирать будет, а? То-то же!
– Да ладно, – выдавил улыбку Герман. – Мы надеялись, что ты забыл. С нас четыре понга, так? Держи.
Он протянул деньги постовому.
– Еще вопросы есть?
– Нет. Можете проезжать.
Напарник усача открыл шлагбаум и махнул рукой. Наемники проехали заставу под бдительными взглядами постовых.
– Поменьше вопросов таким парням, а то и здесь влипнем, – заметил Герман, когда они отъехали от заставы метров на сто.
– А порядки у них строгие, – заметил Кир. – Это уже не Гатулин.
– Чем дальше от границы, тем больше контроля. А в центре, видимо, вообще все строго.
Мекмират был настоящим городом, пусть и небольшим. Дороги вымощены гладкими плитами, по краям выложены бордюры. Дома из кирпича, камня, деревянных мало. Ходит общественный транспорт – конки.
Горожане одеты по-разному. Кто в сюртуках, кто в пиджаках или куртках. На ногах сапоги, ботинки. Брюки разных цветов и фасонов. На головах либо котелки, либо шляпы. Женщины в длинных, до середины икр, платьях. Большинство в шляпках, кое-кто с легкими зонтиками.
Наемники насчитали пять магазинов, несколько заведений типа кафе или паба, отыскали отделение какого-то банка, ломбард. Последний привлек их внимание. Здесь можно обменять золото.
К незнакомым людям в городке относились нейтрально. Особой радости не выказывали, но и нос не воротили. Наемники зашли в один магазин, во второй. Купили кое-что из продуктов. Поговорили о том, о сем. Узнали местные новости и сплетни.
Высмотрели на улице стражей порядка. Это уже были не шерифы, а самые настоящие полицейские. В синей форме, в фуражках, с большой бляхой на правой стороне груди. Туго перепоясанные белыми ремнями, на которых висели штатные белые кобуры. Перчатки у них тоже белые. А ботинки черные.
Они неторопливо фланировали по улице, посматривая по сторонам, кого-то приветствовали наклоном головы или касанием пальцев фуражки.
Наемники подождали, пока полицейские исчезнут за поворотом, и поехали к ломбарду.
Ломбард находился в старом одноэтажном доме на центральной улице. Несмотря на неказистый внешний вид, изнутри дом выглядел крепким. Левый угол здания занимал сам ломбард – небольшое помещение с одной дверью и одним окном. Окно забрано решеткой. В углу небольшой диванчик, рядом столик.
В приемной сидел немолодой мужчина, лысый, с пенсне на носу. Присутствовали все атрибуты канцелярской крысы: нарукавники, испачканные чернилами пальцы, сгорбленная спина и пронзительный взгляд глубоко посаженных серых глаз.
Он встретил визитеров коротким приветствием и немного оживился только при виде золота.
Герман и Кир заранее превратили с помощью молотка хартеменские монеты в неровные кругляши. Знаки и насечки снесли начисто. Вышло не ахти, но для скупщиков сойдет.
Оценщик долго рассматривал монеты сквозь лупу, потом попробовал их маленькими кусачками.
– Это были монеты? – спросил он скрипучим голосом.
– Наверное, – небрежно ответил Кир.
Торговался он, Герман вышел наружу, следил за входом и прикрывал тыл. Наемники не исключали варианта срочного ухода, если возникнут какие-то подозрения.
– Да, грубо вы с ними, – продолжал скрипеть оценщик. – Могли бы взять хорошую цену за целые. Из Степи?
Вопрос прозвучал хлестко, в глазах оценщика появился азарт. Кир равнодушно пожал плечами.
– А кто их знает? Может, из моря.
Оценщик покрутил головой, повертел в руках монету.
– Сколько их у вас?
– Девять.
– Дам пятьдесят понгеров.
Кир поморщился. Цену он приблизительно знал, Ренд успел просветить. Такая монета шла по цене золотого понгера (по старой денежной системе). За нее сейчас давали десять понгов. То есть за девять монет можно получить девяносто понгов. Старикашка нагло обманывает.
– Мало.
Оценщик кивнул.
– Мало. Но это не настоящие монеты. Следы ударов, потертости.
– Я продаю не монеты, а золото. Какая разница, как оно выглядит? Переплавите, получите почти бессторенг!
Бессторенг в здешней системе мер – это почти пять граммов.
– Но золото надо переплавлять, – возразил оценщик. – И потом, здесь могут быть примеси.
– Так проверьте. Я не спешу.
Старик вздохнул. Клиент не спешит и готов торговаться долго. Это невыгодно. Но с другой стороны, накинуть можно. Немного.
– Шестьдесят!
– Если не хотите давать нормальную цену, я найду другой ломбард или сдам в банк. Там возьмут.
Оценщик опять вздохнул. Клиент еще и пугает. Другой ломбард он не найдет, его просто нет, но в банке и впрямь возьмут. Может быть.
– Сколько вы хотите, молодой человек?
– С учетом приема на вид и по весу – восемьдесят пять понгов!
– Семьдесят!
– Восемьдесят два!
– Семьдесят три!
– Восемьдесят!..
Сошлись на семидесяти восьми. Не густо, но и не пусто. Оценщик проверил все монеты, отсчитал деньги и просунул их в окошко.
Кир довольно улыбнулся. Они потратили пятую часть запаса. С учетом имевшихся денег не так плохо. Хватит на первое время.
Из ломбарда направились в «Сытный дом», так здесь назывался ресторан на одной из центральных улиц. Но не доехали до него.
Виноват оказался Киров скакун. Уставший жеребец вдруг навалил приличную кучу прямо на дороге. Не успели наемники помянуть всю жеребцову родню, как будто из-под земли возникла парочка полицейских. Со скорбным видом осмотрев кучу и жеребца, они заявили, что наемники должны заплатить штраф за «порчу дорожного покрытия».
Кир возмутился.
– Мы на заставе заплатили за это!
– Вы платили за работу уборочной команды. Ее мы вызовем. А сейчас надо заплатить штраф за нарушение.
Кир озадаченно поскреб затылок. Наглое разводилово его бесило. Но спорить с полицией себе дороже. Он попробовал отшутиться.
– Я своему коню не указчик. Где хочет, там и гадит. Вот если бы я наложил – другое дело. А с коня что возьмешь?
– С коня ничего, – резонно заметил полицейский. – Возьмем с вас. Два понга.
Кир плюнул с досады и полез за кошельком, но полицейский его остановил.
– Штраф следует оплатить в отделении.
– Слушай, командир, а может, на месте договоримся? Я тебе деньги отдам, а ты потом все оформишь как надо. А?
Но безотказно срабатывавший дома прием здесь дал сбой. Полицейский сурово покачал головой.
– В отделении! Принимать деньги мы не имеем права.
Полицейский достал пачку бланков и быстро заполнил один из них. Протянул Киру. Тот прочитал.
«Господин… уплачивает штраф за порчу дорожного покрытия (оправление надобностей животным) в размере двух понгеров. Дата, подпись».
– Отделение на следующей улице напротив федерального банка. Оплатить надо до вечера.
– Ладно, – вздохнул Кир, – оплачу.
Он повернул было коня, но полицейский поднял руку.
– Пешком! Вы пойдете пешком.
– Это как?
– Конь пока останется у нас. Вернетесь с квитанцией, мы вернем коня.
– Вот так фокус! – воскликнул молчавший до этого Герман. – А если его конь опять попортит дорогу?
– Придется заплатить еще раз, – невозмутимо ответил полицейский. – Таков порядок.
Кир выругался и стал слезать с коня. Герман остановил его.
– Давай я съезжу, побудь здесь.
– Нет, – вмешался дотошный полицейский. – Платить должен нарушитель.
Видя, что Кир понемногу закипает, и чувствуя, что вот-вот закипит и сам, Герман слез с коня и отдал его другу.
– Езжай. Я подожду.
На этот раз полицейский не стал возражать. На свое счастье. Ибо наемников он уже довел.
Кир вскочил в седло и пришпорил коня. Полицейские проводили его взглядами, и второй, тоже сохранявший молчание до поры, заметил:
– Зря он погнал коня. Тот тоже может наложить.
Герман пожал плечами. В таких делах он не разбирался. Зато кое-что понимал в людях. Патрульным надоело бродить по улицам и они были рады невинному развлечению, благо повод позволял отвести душу.
Ветров задал простенький вопросец, дабы проверить полицейских. Те ответили. Тогда он задал второй. И вновь услышал ответ. Так потихоньку завязался разговор. Вроде бы ни о чем конкретно и обо всем сразу.
Герман коротко рассказал о себе и друге, о планах поискать счастья в Степи. Полицейские восприняли слова спокойно, сказали, что и сами не прочь попробовать, говорят, там много чего интересного и ценного можно накопать. Но как-то не решаются.
Потом разговор перешел на город, на их работу, на политику и женщин.
Шилов полагал, что уладит все быстро. Но сперва долго искал полицейское отделение. Оно оказалось не напротив банка, а чуть в стороне, за магазином. Потом ждал какого-то клерка, оформлявшего штрафы. Тот пришел с опозданием и был явно не в духе. Он заставил Кира рассказать, как все было, только после этого взял квитанцию и принял деньги. Затем клерк выдал корешок регистрации и уведомление об уплате штрафа.
Кир стерпел все придирки, даже ни разу не повысил голос. Наградой за терпение стал номер местной газеты, который он стянул со стола при выходе.
Газета, кроме обычного материала, содержала данные полицейской хроники, что всегда позволяло быстрее и лучше войти в курс дел.
Он вернулся к месту «происшествия» минут через сорок. И застал мирную картину – Герман и полицейские разговаривают, улыбаются, шутят. Идиллия, блин!
Кир отдал уведомление полицейскому, тот прочитал его и вернул повод коня Шилову.
– Можете ехать. И примите совет: по городу лучше ходить пешком или брать напрокат карету. От лошадей одни проблемы.
– Благодарю, учту!
– И еще. Если ваш конь опять нагадит, покажите корешок квитанции полицейскому. Второй штраф всего один понг.
– Благодарю, Сим, – ответил Герман. – Счастливого дежурства.
Полицейский Сим махнул рукой, а его напарник взял под козырек.
– Ты успел с ними подружиться, пока я парился в отделении, – съязвил Кир.
– Успел, – кивнул Герман. – Неплохие ребята. В меру разговорчивые. Рассказали кое-что полезное.
– Ну я тоже не зря время потерял.
Кир достал из кармана сложенный номер газеты.
– Здесь есть любопытные вещи.
– Давай сперва в ресторан, что-то я проголодался в дороге.
– Да, подкрепиться не мешает. И коней накормить. Кстати, на будущее урок: в город верхом не лезть.
– Ну это мы еще посмотрим, – ответил Герман и заставил коня свернуть на перекрестке. – В нашем положении лошадей лучше держать при себе.
По дороге к ресторану они нашли печатный киоск. Купили несколько газет, а также карту федерации.
Карту просмотрели уже в ресторане. Там были обозначены населенные пункты, водоемы, леса, шоссейные и железные дороги.
Железнодорожная сеть пронзала страну с востока на запад и с севера на юг, охватывая региональные центры и часть городов на побережье. Причем ходили не только дорогостоящие экспрессы для богачей, но и рейсовые поезда.
Наличие скоростного вида транспорта заставляло взглянуть на Денёрвин иначе. Пространные планы завоевания Степи и возможного похода на восток теперь выглядели вполне реализуемыми. Если правильно понять слово «поход». То есть не военную экспедицию к границам далекой страны, а постепенное уверенное продвижение вперед, с закреплением на завоеванных землях, с созданием государственной инфраструктуры, налаживании системы сообщений. Теперь понятен и замысел канцлера. Нанести превентивный удар, сокрушить государственную структуру королевства, остановить, а то и развалить централизованное управление. А пока Хартемен станет зализывать раны, поглотить Степь, ассимилировать или изгнать местное население и сократить расстояние до Хартемена.
Но тогда можно полагать, что участь королевства разделят и другие страны на востоке. Если так, канцлер – новый завоеватель класса Александра Македонского, Наполеона и Гитлера. И что самое интересное – это вполне по силам федерации.
– Чем дальше в лес, тем больше дров, – вздыхал Кир. – У меня от этих догадок скоро голова пухнуть будет. Канцлер с замашками фюрера, страна, буквально бегущая к прогрессу, грядущий дранг нах остен. А тут мы такие двое отважных! Пришли спасать этот самый ост, не имея понятия, с чего начинать!
– Сами согласились, никто не заставлял.
– Ага! Нас только слезно молили. И стволом кое-кому в спину тыкали! Даже принцессу заморскую привезли, как дань Минотавру. Сожри, мол, на здоровье, только спаси!
Герман усмехнулся. Кир в процессе размышления над проблемой как всегда язвит.
– Будем исходить из того, что есть, – сказал он. – А пока пора сваливать отсюда и держать путь к Нуареку. До него еще тридцать с лишним кэмэ.
– Жаль, нас вызвали сюда сейчас, а не через два года, – с сожалением заметил Кир.
– Это почему?
– Судя по планам строительства, через два года должны дотянуть железнодорожную ветку до Мекмирата. Проехались бы с ветерком.
– Ну ветерок я тебе обещаю, – улыбнулся Герман. – Пустим коней в галоп, будет как в песне: «Ветер в харю, я ху…»
– Спасибо на добром слове.
Герман вытащил из кармана рубашки часы и посмотрел на экран.
– Восемнадцать двадцать. Если поспешим, заночуем в Дапдаке. До него семнадцать километров.
– Успеем, – уверенно произнес Кир. – Ночевать под открытым небом мне уже надоело.
3
Еще с Чечни не любил Герман писать. Не добавила любви к писанине и служба в частной военной компании. Большую часть текста обычно занимали описания процесса передвижения. Из пункта А в пункт Б, минуя пункт В, обходя Г, переправляясь через Д, Е, Ё, избегая встречи с К, Л, М… Скукотища. А если требовали более подробно, то выходило: шли, дошли, встали на привал, поели, поспали опять вышли.
Не природу же описывать. Хотя она зачастую была достойна самых ярких слов и сравнений. Но разведчик не писатель, красивых слов не знает. Да и природа надоедает, когда прешь без перерыва с грузом за плечами.
Вот и сейчас, возьмись он описывать их путешествие, не подобрал бы слов, чтобы рассказать интересно.
Дорога – широкая, утрамбованная до каменной твердости грунтовка. Слева и справа деревья, взгорки, низины, овраги, мелкие речки, мосты. Палит солнце, дует легкий ветерок, пыль от копыт коней стоит столбом. И так полчаса, час, два…
Из развлечений – рассматривание других участников движения. Их довольно много. Повозки, всадники, пассажирские и почтовые дилижансы. Все спешат по своим делам, на других смотрят равнодушно. Сколько таких видели за время пути!
Не природу же описывать. Хотя она зачастую была достойна самых ярких слов и сравнений. Но разведчик не писатель, красивых слов не знает. Да и природа надоедает, когда прешь без перерыва с грузом за плечами.
Вот и сейчас, возьмись он описывать их путешествие, не подобрал бы слов, чтобы рассказать интересно.
Дорога – широкая, утрамбованная до каменной твердости грунтовка. Слева и справа деревья, взгорки, низины, овраги, мелкие речки, мосты. Палит солнце, дует легкий ветерок, пыль от копыт коней стоит столбом. И так полчаса, час, два…
Из развлечений – рассматривание других участников движения. Их довольно много. Повозки, всадники, пассажирские и почтовые дилижансы. Все спешат по своим делам, на других смотрят равнодушно. Сколько таких видели за время пути!