Алексей Котов. Последний патрон (сборник)

   Чинганчгук поманил Дадли кольтом.
   – А теперь идите сюда, полковник.
   Дадли сделал пару шагов, не отрывая взгляда от оружия в руке индейца. Тот понимающе хмыкнул.
   – Итак, сэр, если я не ошибаюсь, вы хотели мне что-то сказать. Извините, что я прервал вас, но теперь вы можете продолжать. Даю честное слово индейца, мне хочется услышать правду о себе именно от вас, а не от лейтенанта Джонса. Он максималист и его мнение мне не интересно. Итак, продолжайте, полковник.
   Дадли молчал.
   – Ну? Я жду, сэр! – Чинганчгук любовно погладил «большую собаку». – Не стесняйтесь.
   Дадли поморщился.
   – Слушай, парень, – медленно и с трудом заговорил он, – мы тут немного погорячились, но это еще не значит, что я к тебе плохо отношусь…
   – Конечно, мы немного погорячились, – оборвал Дадли Чинганчгук. – Я убегал, а вы меня догоняли. Интересно, зачем?.. Вы хотели мне сказать, что относитесь ко мне как к родному сыну?
   Дадли проворчал в ответ что-то не очень вразумительное. Все слова, которые еще совсем недавно буквально распирали мозги полковника, вдруг куда-то исчезли, а вместо них, как дыра в старом заборе, чернела самая обыкновенная тоска.
   – Ну что ж, – Чинганчгук задумчиво потер стволом кольта кончик носа – Мне кажется, сэр, что сейчас вы не склонны говорить о моих недостатках. Хорошо, тогда давайте поговорим о ваших. Что вы можете сказать о себе, полковник? Вы хороший человек?
   – Ну… Я думаю… – нерешительно и тихо сказал полковник. – Я думаю, что да…
   – Вот видите, вы не уверены. Но у вас, как и любого другого человека, наверняка есть недостатки. Я бы хотел услышать несколько слов о них. Кстати, подойдите поближе и станьте немного левее, так мне будет лучше видно ваше лицо. Я не люблю, когда мне врут в глаза, сэр. Вот так… Спасибо. Теперь если кто-то из ваших солдат вздумает пристрелить меня, для начала ему придется потренироваться на вас. Итак, я вас слушаю, сэр!
   Полковник молчал.
   Лейтенант Джонс грыз кулак и не сводил глаз с валуна, из-за которого виднелись плечо и голова индейца. Из массы самых разнообразных идей он никак не мог выбрать одну нужную, то есть ту, которая при должном казенном оформлении рисовала бы гибель полковника в наиболее героических, а возможно даже трагических, красках.
   Чинганчгук перехватил внимательный взгляд лейтенанта Джонса устремленный на спину Дадли и поймал себя на мысли, что он ни за что на свете не пожелал, что бы кто-нибудь вот так же смотрел ему в затылок. Гораздо более безопасным было бы наступить босой ногой на клубок гремучих змей.
   Пауза явно затянулась. Чинганчгук притворно вздохнул.
   – Итак, сэр, как я понимаю, вы отказываетесь говорить?
   Дадли хотел утвердительно кивнуть, но не смог сделать даже этого. Он с трудом поднял руку и дрожащими пальцами расстегнул верхнюю пуговицу мундира. Пот градом катил по его бледному лицу.
   В глазах лейтенанта Джонса наконец-то блеснуло осмысленное выражение.
   «К черту все! – подумал он. – Чего я боюсь, безоружного полковника или индейца, у которого остался только один патрон?!»
   Лейтенант вытер рукавом вспотевший лоб. Легкое движение лейтенанта не ускользнуло от внимания Чинганчгука. Увидев округлившиеся и неподвижные глаза Джойса, индеец быстро сказал:
   – Полковник, станьте, пожалуйста, чуть левее.
   Пока Дадли осмысливал команду, лейтенант Джонс отложил в сторону кольт и взял винчестер у ближайшего солдата. Большой Змей выругался, повторить команду уже не было времени и он метнулся вправо. Грохнуло два выстрела. Джонс в сердцах сплюнул и ударил левой ладонью по земле. Стрелять в третий раз не было смысла – Чинганчгук уже находился на одной линии с Дадли.
   Индеец присел на землю и, не отрывая взгляда от побледневшего до синевы полковника, осторожно ощупал свободной рукой правую пятку. Джонс все-таки попал в него – вторая пуля ударилась в валун примерно в метре от него и острый как бритва осколок камня, немного попортил то место на ноге индейца, которое мечтал поджарить Дадли.
   Полковник оглянулся и посмотрел на Джонса. К искреннему удивлению солдат и самого Джонса в его взгляде не было гнева, скорее там была только рассеянность.
   – Кто стрелял? – тихо спросил он.
   Лейтенант отбросил винчестер в сторону и громко выругался.
   – Кто стрелял? – уже громче повторил Дадли.
   – Ну, я!..
   – Вы, Джонс? Зачем?
   – Я хотел пристрелить грязного индейца.
   Лицо полковника передернула судорога.
   – Разве вы не слышали моего приказа? – Дадли говорил тихо, но старые солдаты уже достаточно хорошо изучившие его характер знали, что это было даже не затишьем перед бурей, а скорее легким шорохом кладбищенского ветра перед Страшным судом.
   – Я хотел спасти вас, сэр.
   – Спасти?
   – Да, черт побери!
   – Вопреки моему приказу? Кто из нас командир, Джонс, вы или я?
   – Перестаньте нести чушь, полковник. Какой вы командир? Сейчас вы в плену, а пленный не может отдавать приказы.
   – Та-а-ак…Значит я в плену, – в голосе полковника послышались первые громовые раскаты, а на щеках выступили еще очень осторожные, как тучи на горизонте во время засухи, красные пятна. – А почему ты так решил сукин ты сын?
   Лейтенант Джонс презрительно скривился.
   – Потому что именно такое решение мне подсказывает здравый смысл. А если это не так, то почему вы не вытащите из своей кобуры кольт и не пристрелите этого краснорожего?
   – Краснокожего, – поправил Чинганчгук.
   – А какая к чертям разница! – взорвался лейтенант Джонс. – Слушайте, полковник, вы не хотите, что бы стрелял я? Тогда стреляйте сами! И если вам суждено умереть, то умрите с честью.
   – Боже милостивый! И ты еще говоришь мне о чести, подлец?! – взревел Дадли.
   – А почему бы и нет, если вы сами о ней забыли?
   – Клянусь стаканчиком виски на крышке гроба моей матушки, – тихо прошептал рядовой Бредли на ухо сержанту Сноку, – оказывается, наш лейтенант не такой уж простецкий малый за которого он так старательно себя выдавал. При случае он может постоять за себя.
   Сержант Снок скептически улыбнулся.
   – Может быть это и так, Малыш, – прошептал он в ответ. – Но не хотел бы быть на месте лейтенанта Джонса, если полковник вернется в форт живым. Белые медведи и Аляска это еще не самое худший вариант карьеры.
   – А кто тебе сказал, что полковник вернется живым? – Малыш Бредли хитро подмигнул. – В данный момент я не поставил бы и гроша за этот вариант.
   – Ты уверен?
   – Конечно. Если певец взял первую ноту, значит, он надеется довести всю арию до конца. Но нам с тобой не будет от этого хуже.
   Впереди снова послышалось утробное, чем-то напоминающее раскаты грома, рычание полковника. Оба солдата прервав свой разговор, устремили взгляды на Дадли.
   – Безмозглый прохвост!.. Паразит!.. Убийца!.. – к Дадли вернулся его обычный здоровый – то есть ярко красный – цвет лица и прежняя зычность голоса. – Изверг!.. Индейский прихвостень!..
   – Полковник, идите вы к черту, – огрызнулся Джонс.
   Он бросил выразительный взгляд на лица солдат и, словно призывал их в свидетели, громко крикнул:
   – Я повторяю еще раз, полковник, я только хотел спасти вас!
   Кое-кто из солдат понимающе кивнул в ответ.
   – Ты… Спасти?! – полковник задохнулся от охватившей его ярости. – Да ты не лейтенант американской армии, негодяй! Ты Верная Рука – друг индейца!
   – Что ж может быть, но я не обладаю индейским терпением.
   – Ты снова хочешь выстрелить в меня, каторжник?!
   – Разумеется, не в вас. Я хочу выстрелить в индейца. И не моя вина, если он выстрелит в ответ.
   – Если ты сделаешь это, ты станешь убийцей и пойдешь под трибунал!
   – Вы уверены? – Джонс отбросил барабан кольта в сторону и вытряхнул на землю отстрелянные гильзы. – А вот я думаю, что солдаты засвидетельствуют, что я хотел спасти вас.
   – От кого дьявол тебя задери?!
   Лейтенант Джонс пожал плечами и вытащил из подсумка горсть патронов.
   – От кого? Может быть от самого себя.
   Чинганчгук закончил перевязывать пятку и поднял голову.
   – Полковник, – окликнул он Дадли. – По-моему вам лучше подойти ко мне ближе. Тогда Джонс вряд ли посмеет выстрелить.
   Раскрасневшийся Дадли обернулся и смерил индейца презрительным взглядом.
   – Ты смеешь давать мне советы?!
   – Не горячитесь, полковник. Джонс может промахнуться, а вот я нет. – Большой Змей осторожно поставил ногу на землю и медленно встал. Боль в пятке была, но не большая. При желании с такой травмой можно было бы отмахать за день добрые пятьдесят миль. – И неужели вы не понимаете, что сейчас я ваш единственный союзник? А вы мой последний шанс и я искренне хочу, что бы вы протянули как можно дольше.
   За спиной Дадли сухо щелкнул взведенный курок. Полковник вздрогнул и бросился к индейцу. Лейтенант поднял кольт. Толстая спина полковника, туго обтянутая мундиром, нелепо подпрыгивала на мушке, почти полностью заслоняя собой индейца. Джонс улыбнулся и дважды нажал на спусковой крючок.
   Первая пуля сбила с Дадли фуражку, вторая сорвала погон. Ругаясь на чем свет стоит, Дадли подбежал к индейцу и, споткнувшись на последнем шаге, тяжело повис у него на плечах. Чинганчгук ободряюще улыбнулся и похлопал его по спине.
   – Все хорошо, полковник. Мы еще живы.
   Дадли с трудом восстановил равновесие. Не обратив на приветствие Большого Змея ни малейшего внимания, полковник повернулся к нему спиной. Те слова, с которыми он обратился к лейтенанту Джонсу хотя и имели некоторое отношение к языку автора «Гамлета», тем не менее, почти наверняка не были ему знакомы, за редким исключением вроде «мама» и «пошел». Что касается самого Джонса, то гнев Дадли его нисколько не смутил. Лейтенант молча рассматривал свой кольт и чему-то загадочно улыбался.
   – Полковник, возьмите себя в руки, вы еще не на свободе, – Чинганчгук слегка толкнул в спину Дадли стволом «большой собаки». – Вы что не видите, что ваши призывы к совести офицера абсолютно не действуют на Джонса?
   Дадли замолчал и скользнул взглядом по лицу индейца. Оно было совершено спокойным. В глазах Дадли вспыхнули прежние искорки недоброжелательства.
   – Ты радуешься… Индеец?
   – Полковник, вы задаете столь много вопросов, что на них не смогла бы ответить и учительница женской гимназии в местной резервации.
   Грохнул очередной выстрел. Тяжелая 12-ти миллиметровая пуля кольта прошла между ног Дадли, несколько раз срикошетировала о валуны за спиной индейца и, вернувшись в почти прямо противоположенном направлении, лишила полковника второго погона. Услышав над головой свист своей собственной пули, лейтенант Джонс хмыкнул и на всякий случай прилег.
   Дадли хотел присесть, но в его спину тут же снова уперся ствол «большой собаки». Полковник вытер пот и расстегнул очередную пуговицу на мундире.
   – Послушай… Как тебя там? – полковник облизнул пересохшие губы – Чингисхан, что ли?
   Индеец улыбнулся.
   – Называйте меня Большой Змей, полковник. Так вам будет проще выговорить.
   – Хорошо, Змея…
   – Змей, с вашего разрешения.
   – Да, Змей. Ты не считаешь, что нам лучше лечь?
   – Если мы ляжем, сэр, нас могут неправильно понять.
   – Ты о чем, дьявол тебя задери?!
   – Пока мы стоим, ваши солдаты видят, что вы живы и нам обоим ничего не грозит, – терпеливо объяснил Чинганчгук. – А как только мы исчезнем из вида, у лейтенанта Джонса появится отличный шанс для интриги.
   – Если солдаты уйдут, ты отпустишь меня?
   – Разумеется.
   – Ты даешь слово?
   – Я могу вам подарить не одно, а целых десять слов. Но боюсь, что даже если бы их было в сто раз больше, вам не все равно оставалось бы ничего другого, как просто довериться мне.
   – Довериться индейцу? То есть я хотел сказать поверить Змее?
   – Змею, при чем Большому, полковник. Кстати по моим наблюдениям вера – весьма не лишняя вещь на свете. Как говаривал святой отец Лаврентий иногда она способна творить чудеса гораздо большие, чем простая искра в бочке с порохом. А теперь будьте так любезны, пожалуйста, вытащите из кобуры свой кольт и попробуйте пристрелить лейтенанта Джонса. Он, кажется, опять в вас целится.
   Дадли передернуло.
   – Я не имею права стрелять в офицера армии США!
   – А он в вас?
   Полковник пошевелил пальцами правой руки и вытер их о штанину. Чинганчгук увидел, как напряглась и сразу же ослабела под туго натянутым мундиром лопатка Дадли.
   Внизу грохнул еще один выстрел. Пуля ударилась о землю в нескольких сантиметрах от ноги Чинганчгука. С десяток мелких и острых как иголки камня ужалили босые ноги индейца. Большой Змей молча покосился на полковника. Тот о чем-то сосредоточенно думал. Спешить полковник кажется не собирался – он был в сапогах.
   Чинганчгук слегка подтолкнул Дадли стволом «большой собаки».
   – Вы что уснули? Мы стоим как две мишени! А если мы ляжем, Джонс тут же обвинит меня в попытке изнасилования офицера США. Стреляйте же в ответ, черт вас побери!
   – Я хочу спросить… – голос полковника зазвучал странно глухо. – Там, в форте… Ты был с моей Джойс?
   Морщинистая щека полковника маячила возле самого носа индейца и на ней мелко пульсировала синяя, старческая жилка…
 
   Лейтенант Джонс прицелился еще раз. Его физиономия буквально светилась от азарта бильярдного игрока старающегося положить в лузу последний шар.
   – Перестаньте, лейтенант! – окликнул его сержант Снок.
   Лейтенант нехотя взглянул на него.
   – Что тебе, сержант? – грубо спросил он. – Ты понимаешь, что делаешь замечание офицеру?