– Не бойся, не сожрет, – утешил он меня.
   Спустя минуту ничего особенного не случилось. Желтое земноводное все так же продолжало таращиться в одну точку.
   – И что должно произойти?
   – В принципе она должна изменить цвет, – озадаченно сказал Фредерико. – Кажется, стекло опять барахлит.
   Сантьяго с досадой стукнул жабу кулаком, и та послушно раззявила пасть, показывая всему миру мой медальон.
   – Ошибочка вышла, – сказал толстяк, протягивая мне безделушку.
   Я взял ее и, поколебавшись, убрал в карман.
   – Так, я закончил заполнение. Давайте деньги, и у меня вопрос. Эта зверушка – твоя?
   Он кивком указал на выползшего из-под шкафа Трехлапого.
   – Да.
   – Тогда с вас еще четверть луидора. Санитарный налог на животных никто не отменял.
   Джулия поджала губы, но добавила несколько монет чиновнику, он лихо поставил печать на мое разрешение и, протянув мне, с дежурной улыбкой сказал:
   – Добро пожаловать на Черепаший остров, эльф.

Глава шестая,
в которой я участвую в пари

   Каждое утро, пока солнце не поднялось слишком высоко и не превратилось в раскаленный гномий горн, Трехлапый растекался по подоконнику и начинал хрюкать от удовольствия, да так, что выспаться не было никакой возможности.
   – И тебе доброе утро, – произнес я, выбираясь из гамака.
   Он довольно покосился на буфет, как бы намекая, что раз уж я его спас, то неплохо бы о нем заботиться и кормить вовремя, желательно тем очаровательным аппетитным печеньем с кокосовой крошкой, которое находилось на верхней полке. Это лакомство он поедал с поразительной скоростью, впрочем, как и манго, папайю, ананасы, кокосы, авокадо, крабов на пляже, банановые чипсы, а также все, до чего могла добраться его зубастая пасть. С кормежкой Трехлапого не было никаких проблем. Когда я не успевал дать ему печенюшку, он отправлялся на самостоятельный промысел. Еды было вдоволь, и за ту неделю, что мы здесь провели, зверек порядком отъелся и стал гораздо весомее, чем прежде.
   Сегодня я насыпал ему целую миску жареных кокосовых пластинок и, пока мой маленький компаньон чавкал, наскоро перекусил фруктами. С деньгами у меня было неважно, несмотря на то что Джулия не поскупилась. У меня рука не поднялась забрать эти луидоры себе, и, хотя она возражала, я вложил большую часть заработанного в починку «Бобового зернышка».
   Та мелочь, что оставалась в карманах, ушла на оплату комнаты, покупку продуктов и одежду. Ситуация в какой-то степени была смешная. Никогда за всю свою жизнь я не нуждался в деньгах и теперь, оставшись без средств к существованию, чувствовал себя несколько странно. Необычно стать нищим, когда всегда был богат. Но еще смешнее то, что в принципе у меня имелось несколько сотен луидоров в виде драгоценных камней, которые я получил в оружейной лавке Прибрежного.
   Однако c камнями глубин на острове возникли проблемы. Они попадали под дурацкое местное законодательство, официальный налог с продажи превышал почти восемьдесят процентов, а сбыт такого товара негосударственным продавцом карался бешеным штрафом и тремя месяцами тюрьмы. Отдавать большую часть денег в карман губернатора я не хотел и потому решил не спешить с продажей.
   Так что сейчас я очень активно искал работу, побывал в нескольких местах, где требовались летуны. Но мне не нравились предложения – основной задачей было кого-то штурмовать, атаковать или сбивать.
   Я знал, что ситуация зависит не от меня, да и Джулия, когда улетала, сказала:
   – В этом обществе много непорядочных людей и нелюдей. И найти честную работу порядочному чело… эльфу непросто, Лас. Я очень надеюсь, что тебе не придется делать выбор и спорить со своей совестью.
   Я провел за жезлом боевого стреколета всю свою сознательную жизнь, устал от войны, в итоге бежал от нее… И не хотел вновь становиться на этот путь. Впрочем, с «войной» я поспешил. Сомнительные работодатели искали летунов для исполнения сомнительных поручений. Эти предложения дурно пахли. В них требовалось грабить купцов и сбивать стреколеты конкурентов. Ничего не имею против того, чтобы победить бандита, а вот сам бандитом становиться не хочу. Убивать и грабить ради денег – это не для меня.
   Мне было бы интересно сопровождать караваны или патрулировать небо, перевозить пассажиров или доставлять грузы, но пока ничего подходящего не находилось, и я сидел на земле, надеялся на удачу и ждал подходящего случая.
   «Бобовое зернышко» ушло на материк, куда мне теперь путь был заказан, забив трюм морскими кокосами, и я остался на Черепашьем в одиночестве, если не считать, конечно, Трехлапого. Команда Джулии вернется лишь после завершения месяца Ураганов – дождливого периода, когда в небо поднимаются только самоубийцы.
 
   После завтрака я быстро собрался, спеша на встречу с еще одним нанимателем, и спросил у Трехлапого:
   – Я ухожу, ты со мной?
   Он забрался на кровать, клацнув пастью, что я расценил как «нет».
   – Ну, тогда можешь пожелать мне удачи, и счастливо оставаться. Пожалуйста, не трогай обувь других жильцов.
   Я снимал комнату на втором этаже большого неопрятного дома, заселенного совершенно разными существами, которые в обычной жизни частенько не могли ужиться друг с другом. Но здесь никто не дрался, не ругался, не устраивал пьяные дебоши и не влезал в комнату к соседу, чтобы поживиться тем, что плохо лежит.
   В доме была тишь да гладь, потому что им владел старый огр по прозвищу Кривонос. Если кто не знает, как выглядят огры, то это такие ребята, больше орков и гроллей, но чуть меньше троллей. У них серая кожа, выразительные черные глаза, острые зубы и мощь линейного корабля. Силой Небо их не обделило, так что, когда кто-нибудь все-таки начинал бузить, хозяин доходного дома поднимался из плетеного кресла, в котором раскладывал пасьянсы и хлестал ром, мрачнел лицом, брал дубинку и, стуча деревянной ногой, отправлялся наводить порядок.
   Обычно стука деревянной ноги было достаточно, чтобы вокруг сразу же наступил мир и тишина…
   Сегодня, когда я спустился по лестнице на первый этаж, то встретил Кривоноса на крыльце. Он вытащил из дома кресло, развалился в нем, нахлобучив на макушку фетровою шляпу, и потягивал из стакана дорогой круситский ром, наслаждаясь прекрасным днем.
   Заметив меня, огр осклабился щербатым ртом, в котором не хватало нескольких зубов, и махнул мне огромной ручищей:
   – Какая погода, а?
   – Чудесная, – сказал я, приложив ладонь козырьком и наблюдая, как неловко заходит на посадочную полосу Ямы какой-то новичок. Надеюсь, он сможет поднять нос и погасить скорость, иначе не собрать ему костей. – Кто сегодня ночью так кричал?
   – Мешали спать? – огорчился огр и почесал похожий на баклажан носище. – Это вчера два каких-то урода под окном повздорили. Послали одного из моих жильцов, хаффлинга По, когда он сделал им замечание. Пришлось выйти и объяснить им, что они неправы. Они больше не будут шуметь. А у тебя дела как? Работу не нашел?
   – Пока нет.
   – Когда все-таки дозреешь до рискованных предприятий, сообщи. Пристрою тебя к надежным ребятам, таким, чтобы ты был как за каменной стеной.
   – За каменной стеной? – поднял я брови. – Это там ядроль оторвало тебе ногу?
   Он отчего-то громогласно рассмеялся, своим рыком перепугав осла, тащившего в горку телегу:
   – Нет. Ногу я потерял не там. Тебе-то что беспокоиться? Ты ж летун. По палубе не ходишь. Если попадут в тебя, так ты сразу со стреколетом развалишься, даже опомниться не успеешь.
   – Вот это меня и беспокоит.
   Он снова хохотнул:
   – Ну, беспокойство оправданно. Врать не буду. Если найдешь себе что-то более мирное – молодец.
   Он протянул руку со сжатым кулаком, я ударил по нему своим. У огров это заменяло рукопожатие. Вполне цивилизованный способ. К примеру людоеды, предпочитают дубасить друг друга по затылку.
   – Удачи, – пожелал он на прощанье.
   К сожалению, его напутствие не помогло. Наниматель – слюнявый тип с проворными, бегающими глазками, заикаясь, предложил «верное дело» на юге Павлиньей гряды, почти в тысяче миль от Черепашьего острова. Мне обещали два луидора за месяц работы и охрану серебряной шахты от набегов конкурирующей банды.
   Я только улыбнулся, деньги предлагали никакие, и, когда он стал доказывать, что это большая сумма, распрощался и ушел.
   С самого начала я не рассматривал Черепаший остров как свой новый дом и планировал задержаться здесь ненадолго, а после перебраться к темным родственникам. Но по всем расчетам выходило, что улечу я отсюда не раньше, чем завершится месяц Ураганов. Лишь тогда появится шанс найти подходящее судно, идущее в нужную мне сторону. Пока же все большие корабли ставили в доки, чтобы они переждали подступающее ненастье.
   Также оставался не решен вопрос с деньгами – пока они у меня не появятся, я не смогу улететь. А появиться им неоткуда, потому что начинается нелетный месяц.
   Замкнутый круг.
   Вдоль дороги, по которой я шел, носились два фэйри, вооруженные маленькими гарпунами. Эти златокудрые ребята с треугольными лицами и большими невинными глазами быстро-быстро махали полупрозрачными крылышками и пытались поймать какого-то прячущегося в зарослях зверька.
   – Помочь? – спросил я, проходя мимо.
   – Неспортивно! – возмутился один из них. – Так еду не добывают!
   Но зверек, оказавшийся полосатым опоссумом, плевать хотел на спорт и заполз под гранитную скалу – так что охотникам оставалось лишь выругаться да лететь на поиски новой добычи.
   Первые рыбаки уже успели вернуться с океана с уловом. Они выложили на набережной упитанных серебристых тунцов, ярко-алых групперов и зеленоватых морских угрей и теперь ждали покупателей.
   Приближалось время обеда, поэтому я решил зайти в таверну «Лихой вираж». Она находилась на берегу, в портовом районе. На крышу здания водрузили старый, уже давно не летающий стреколет «Комар», раскрашенный в разные оттенки лазоревого цвета.
   Это было популярное среди летающей братии место, работающее круглосуточно. Посетителей здесь всегда хватало, даже днем – в то время когда все остальные заведения стояли пустыми и не могли заманить клиентов до наступления темноты.
   Не занятые делами летуны приходили в «Лихой вираж», чтобы пропустить стаканчик, встретиться, обсудить последние новости и заключить сделки. Первое время на меня в заведении то и дело косились. Эльфов на Черепашьем было почти столько же, сколько и золотых луидоров, валяющихся на городских улицах, – то есть ни одного. Затем привыкли, а после и вовсе перестали обращать внимание.
   Сегодня все столы оказались заняты. Я заметил интересную пару – лепрекона и орка. Мелкий старикашка с торчащей во все стороны рыжей шевелюрой и баками, вздыбленными, точно у кота, сразу привлек мое внимание. Не каждый день на одном существе можно увидеть столь уникальный в своей цветовой экстравагантности наряд: зеленые камзол и цилиндр, короткие лиловые штаны с желтыми пуговицами, алые гольфы и башмаки с серебряными пряжками.
   Его собеседник – орк, здоровый детина со свирепым выражением на темно-зеленой морде, маленькими алыми глазками и торчащими из-под нижней губы клыками, – встретился со мной взглядом и равнодушно отвернулся.
   Когда-то давно орки едва не уничтожили мой народ и мой лес, потом мы набрались сил, дали им сдачи. С тех пор между нами шаткий мир, если так это можно назвать. Лишь однажды, совсем недавно, вышел маленький пограничный конфликт, но бои закончились меньше чем за месяц, с равными потерями с обеих сторон.
   Свободное место я нашел лишь за стойкой, между волкодлаком и мирно посапывающим лилипутом – маленьким парнем, размером чуть больше моей ладони, с небритым лицом и вихрастыми, всклокоченными волосами. Он был облачен в красный кафтанчик и бриджи, а крошечные башмаки сунул себе под голову вместо подушки. Рядом с ним стоял пустой бокал из-под виски, для такого небольшого существа объемом он был сравним с настоящим ведром.
   Работавшая за стойкой Анна – добродушная хозяйка заведения – смешивала коктейль для улыбчивой девчонки из ночного народа. У той была золотистая кожа и огромные глаза – ярко-янтарные. Заметив мой заинтересованный взгляд, летунья улыбнулась, показав остренькие иглы зубов, и взяла из рук Анны стакан молока, смешанного с шоколадным ликером и ромом.
   Я узнал ее – это она летела на «Молоте глубин» и махала Джулии, когда мы повстречали «Гром».
   – Привет, Лас, как успехи? – спросила у меня хозяйка заведения.
   – Без изменений. Но я не унываю.
   – И правильно. Тебе как всегда?
   Она налила мне большую кружку кофе, которое мы, эльфы, ценим ничуть не меньше, чем хорошее вино. А кофе в этих местах, надо заметить, не то что на континенте – отменный.
   Правда, сегодня мне не дали им насладиться. К поглядывающему на меня волкодлаку подошел человек. Они перекинулись парой фраз, и мужчина обратился ко мне:
   – Ни разу не видел тебя в небе, эльф. Ты уверен, что умеешь летать?
   У него было вытянутое лицо со сломанным носом и злые глаза.
   – Тебе больше нечем заняться, Хавьес? – довольно грубо спросила Анна, наполняя пивом высокие бокалы. – Если ты снова затеешь драку, то учти, что это последний раз, когда я вас терплю в своем заведении!
   Он обернулся к ней:
   – Я просто хочу сказать то, что многие тут думают, – эльф пудрит всем мозги. Нашел где-то кольцо, и уже все сочли его летуном. А еще неизвестно, кто он на самом деле и на кого работает. С чего ты ему веришь?
   – Кривонос за него поручился.
   – Кривонос – выживший из ума дурак, который теперь хает Севера, и в небе не был уже сотню лет!
   – Сможешь сказать ему это в лицо, герой? – спросил я у него.
   – Ты что, планируешь спрятаться за широкую спину огра, эльф? Как видишь, его здесь нет, а ты один.
   – Мы говорили с ребятами, и никто не видел, каков ты в небе, – прорычал волкодлак, поддерживая товарища. – Ты даже к стреколету ни разу не подошел, а от работы отказываешься.
   – И что с того? – Я равнодушно отпил кофе.
   – Не только мы с Косматым сомневаемся, что из тебя летун, как из меня портовая шлюха.
   – Я бы не торопилась с выводами, – заметила девушка из ночного народа. – Портовая шлюха из тебя бы точно получилась.
   Лилипут, который, оказывается, не спал, расхохотался.
   – Как она тебя, Хавьес, а?
   – Заткнись, мелюзга! – прорычал человек и повысил голос, хотя на нас и так уже обратили внимание все присутствующие. – Я слышал, что эльфы отменные летуны, только вас, эльфов, днем с огнем не сыщешь, чтобы это проверить. А если и найдешь – вы тут же идете на попятный.
   Несколько посетителей за столиками рассмеялись, и Хавьес, чувствуя поддержку, продолжил:
   – Нам всем жутко любопытно, каковы вы, ребята, в воздухе. Докажи, что умеешь управлять стреколетом, а не прибыл на Черепаший остров на какой-нибудь дырявой посудине в качестве груза!
   Это фраза также имела успех у завсегдатаев, которые встретили ее одобрительными возгласами. Мало кто из них что-то имел против меня, но все чувствовали возможное развлечение, несколько отличающееся от обычного стакана рома и скучной повседневности. Грех такое не поддержать.
   – Что-то мне не хочется ничего тебе доказывать, приятель, – сказал я.
   – С чего такая нерешительность? Слушайте все! Готов заключить пари! Если этот эльф поднимется в воздух и продержится у меня на хвосте хотя бы минуту, то я поставлю ему бесплатную выпивку!
   – Давай, паря, не ломайся! – сказал лилипут.
   – Покажи, чего стоишь! – поддержал его кто-то из зала.
   Я посмотрел на лица присутствующих. Все ждали моего решения. Принять вызов было настоящим ребячеством – что-то кому-то доказывать нет никакой нужды. Но, с другой стороны, это шанс показать возможным работодателям свои способности. И, пожалуй, не мне сейчас от него отказываться.
   – Поставишь бесплатную выпивку? – уточнил я, оглядев лица посетителей, ждущих моей реакции. – Ты никак издеваешься, раз хочешь отделаться одной рюмкой. Если я смогу удержаться, то ты угостишь всех, кто сейчас сидит в этом зале. Согласен?
   Он переглянулся с волкодлаком, и тот едва заметно кивнул.
   – Согласен.
   Зал ответил одобрительным ревом.
 
   Зрителей собралось изрядно, так как история очень быстро разлетелась по ближайшим улицам, и каждый бездельник и прохожий счел своим долгом поглядеть на клоунаду. Горожане, летуны, окрестные мальчишки, моряки со шхун, даже стража и несколько ребят в темных комбинезонах Патруля заглянули на огонек.
   Откуда-то появились букмекеры – два прилично одетых сеньора в белых париках, зеленых сюртуках с серебряными пуговицами, чулках и коротких штанах начали принимать ставки, записывая их мелом на большой грифельной доске, раздавая квитки и забирая луидоры. Желающих испытать удачу оказалось очень много. Я бы тоже поставил, если бы в моем кармане хоть что-то было.
   Лилипут, от которого страшно разило виски, взял надо мной шефство. Я слушал его трескотню уже несколько минут, затем спросил:
   – Звать-то тебя как, мой маленький друг?
   – Не надо о размерах, паря! Это моя больная тема! А звать меня Буваллон Тригеллон Шестнадцатый.
   – Ты королевских кровей?
   – Все лилипуты короли! – рассмеялся он. – Если ты понимаешь, о чем я. А если не понимаешь, то и ладно. Шестнадцатый я потому, что был у мамаши, дорасти она до табуретки, шестнадцатым ребенком. Так вот, паря. Хавьес – хороший летун, один из лучших на острове, к тому же с башкой у него не все в порядке, будь начеку.
   – С чего ты решил меня поддержать?
   – Не веришь в мою доброту? Правильно, паря. Я сам в нее не верю. Хавьес порядком меня достает, когда сидит у стойки. Никогда не даст спокойно вздремнуть. К тому же мои родственники поставили на тебя много денег, так что я решил облегчить им жизнь. О, щас Тулл речь толкнет. Слушай его внимательно, паря.
   Лепрекон в яркой одежде взял на себя обязанности распорядителя «скачек» и, когда все желающие сделали ставки, сказал:
   – Хавьес стартует первым, эльф следом за ним. Даем ему три минуты, чтобы сесть Хавьесу на хвост. И оба должны летать так, чтобы мы видели. Залива и прибрежной части города для этого хватит. Логово обеспечивает вас бесплатной полосой. Кто даст эльфу стреколет?
   – Я! – поднял руку пузатый старикан с белыми висячими усами и лохматыми бровями, делающими его похожим на моржа.
   – Так я и думал, что Морж не вытерпит! – хихикнул Буваллон. – У него с Хавьесом старые счеты. Эй, Морж! Морж!
   Лилипут замахал руками. Несмотря на рост, глотка у него была луженая, но и без его криков старый летун уже шел к нам.
   – Идем, Лас, покажу тебе птичку, – сказал он, удивив меня тем, что знает мое имя.
   – Эй! Меня возьмите! Я за вами не успеваю! – заорал Буваллон, и я посадил его на плечо, спросив:
   – Не свалишься?
   – За собой следи, паря, – довольно невежливо буркнул он и, сообразив, что я запросто могу его ссадить, сверкнул дежурной улыбкой. – Нет такого напитка, что уронит меня на землю, правда, Морж?
   Старик лишь хмыкнул и сказал, обращаясь ко мне:
   – Хавьес – отморозок, как и его лохматый приятель, но летун отменный. Надеюсь, ты понимаешь, чем тебе это грозит?
   – Какой у тебя стреколет? – спросил я вместо ответа.
   – «Чаровница» первой конструкции. Спарка.
   – А у Хавьеса?
   – «Месяц».
   И тот и другой сделаны людьми, но сравнение не в пользу «Чаровницы». «Месяц» обладает гораздо более мощным демоном, он более устойчив в воздухе и более быстр.
   – Моя пташка очень юркая, а на малых высотах «Месяц» ей вообще не конкурент. – Морж заметил выражение, промелькнувшее на моем лице.
   – Спасибо за утешение, но ласточке, при всей ее проворности, тяжело тягаться с соколом. У человека военный образец «Месяца»? Средний стреколет?
   – Верно. А у меня военный легкий разведчик, с которым я пересек все небо и который никогда не подводил, так что нечего заранее рассчитывать на проигрыш!
   – Да я и не собираюсь проигрывать, – пожал плечами я. – Какой у тебя демон?
   – Старичок, но вполне резвый, – подал голос Буваллон. – Месяц назад Морж обновил все три Печати.
   – Все-то ты знаешь, – проворчал летун. – Педали рулей тугие, особенно с непривычки. Демон послушный. И вот еще что, если не летал на «Чаровницах», учти, что у них практически нет сваливания[7] даже на минимальных скоростях, а маневр у земли очень хорош.
   Мы прошли через распахнутые ворота Логова. Волкодлак уже выгнал из ангара зеленый стреколет с ребристыми боками и фонарем[8], закрывающим всю кабину бронированным стеклом.
   – Ждем только тебя, эльф! – крикнул Хавьес.
   «Чаровница» Моржа – старый стреколет, которому, наверное, было лет сорок, а то и все пятьдесят, с облупленной серо-желтой краской стоял на площадке. Судя по заплаткам и клепкам, его несколько раз дырявили в боях.
   – Выглядит она гораздо хуже, чем летает. – Морж достал кисет с табаком. – Слезай с эльфа, Буваллон.
   Лилипут с моей помощью спрыгнул вниз и сказал:
   – Смотри не убейся там, паря. Мои родственники все же хотят положить в карман немного мелочи.
   Я забрался в кабину летуна, расположенную на некотором возвышении за кабиной штурмана. Действительно, это была одна из самых первых моделей – такого минимализма я еще не встречал. Стертые ногами педали, магический жезл, старый шар, огрызок каббалистической доски и выгоревшая от времени кожа сиденья.
   – Ульи пусты, сразу предупреждаю. На их заселение у меня пока денег нет.
   – Давно поднимался на ней? – Я уже обосновался в жестком кресле, пристегнул себя кожаными ремнями и теперь проводил предполетную проверку.
   В нутре «Месяца» Хавьеса глухо взревело.
   – Пять дней назад, восемь часов в воздухе. Поверь, Лас, она надежная птичка, иначе бы я не предлагал тебе помощь.
   – Ага, поверь ему. Но лучше положись на свое мастерство! – откуда-то снизу авторитетно произнес лилипут.
   Я провел рукой над шаром, активируя, чтобы настроить его на стандартные показатели. С пробуждением демона возникла заминка – мое кольцо не сразу зажгло Печати, но в конце концов по корпусу побежала легкая дрожь, шар мигнул, начиная мерцать, я переместил несколько рычажков, следя за стрелкой на больших, окованных медью часах, ослабил цепи, давая потустороннему существу полностью пробудиться от спячки.
   – Эй, Лас! Одолжить тебе пистолет? – окликнул меня Морж.
   – Зачем?
   – Чтобы ты успел застрелиться, если гробанешь мою радость о землю, но все еще будешь жив! Потому что иначе я из тебя сам дух выбью!
   Очень обнадеживающее напутствие.
   – Будем надеяться на лучшее! – крикнул я ему в ответ и направил стреколет по рулежной дорожке на полосу.
   «Месяц» Хавьеса уже ушел вверх, и я отправился следом. Разбег у «Чаровницы» был удивительно коротким, я взял быстрый старт, низко пролетев над берегом, где толпились зрители, и начал набирать скорость над заливом, поднимаясь спиралью вверх и выискивая в небе стреколет соперника. Демон действительно оказался покладистым, управление – удобным и мягким. В моей груди кипело лишь ликование, я вновь был в небе, я снова летал, а как и на чем – совершенно неважно.
   Как только «Чаровница» поравнялась с «Месяцем», он упал вниз, крутанув «бочку», а после, когда я рухнул за ним, пытаясь скорректировать курсы, резко погасил скорость, едва не уйдя в плоский штопор.
   Я чуть было не пролетел мимо, но разгадал его маневр, и мы оба вновь начали набирать высоту, закладывая петли на радость зевакам. Разумеется, он пошел на солнце, стараясь ослепить меня, так как ни шлемофона, ни очков мне никто не дал. И это удалось. Я на несколько мгновений потерял «Месяц» из виду, ушел выше, повернул и лишь тогда заметил его ниже себя ярдов на триста, летящим параллельно берегу.
   Хавьес, похоже, тоже не мог меня найти, я видел, как крутится его голова, так что воспользовался этой заминкой и оказался в сотне ярдов за ним. Поймав стреколет в прицел, я сказал:
   – Пиф-паф!
   Начался форменный аттракцион на зависть всем гномьим каруселям. Человек пытался сбросить меня, а я – удержаться. Этот Хавьес действительно был хорош и превосходно чувствовал небо. За двадцать секунд он выполнил весь максимум чудес для любого боевого летуна, уводя меня на перегрузки[9] так, что темнело в глазах, но каждый раз я говорил:
   – Пиф-паф!
   Было жаль, что он меня не слышит, это бы его порядком разозлило.
   Его «Месяц» ушел в затяжное пикирование, выровнялся возле самой воды, но утащить меня на дно у него не вышло.
   Стрелки на часах загорелись красным. Минута закончилась, я выиграл, и выпивку придется оплачивать не мне. Поравнявшись с Хавьесом, несколько секунд я двигался параллельно с его стреколетом. Затем он резко ушел вверх, показывая, что моя компания ему не нравится. Что же. В друзья к нему я точно набиваться не буду.
   Я отвернул к посадочной полосе, снизил скорость, выравнивая стреколет, мельком глянув на магический шар, корректируя высоту. Впереди, на берегу, меня встречала толпа зрителей. Внезапно мелкие фигурки начали разбегаться в разные стороны, я резко обернулся и увидел, что «Месяц» как раз заходит мне в хвост.
   Я рванул жезл влево, и «Чаровница» проворно ушла с курса, избежав целого роя огнепчел.
   Надо было пошевеливаться, так как стало понятно, что сесть спокойно мне никто не даст. И вот тут пришлось воспользоваться преимуществами старенькой «Чаровницы» – ее проворством и верткостью.
   Я уходил над водой, бросаясь то влево, то вправо, избегая стегающих очередей, от которых закипал океан. Хавьес, как видно, потерял от ярости последние мозги, поэтому лупил в «молоко», не особо целясь, и как только мы пролетели над землей – пальмам и ближайшим домам крепко досталось.
   – А как тебе такое? – пробормотал я, заставляя демона взвыть от напряжения, а стреколет свечой уйти вертикально вверх.
   Он не отстал, но запоздал с подъемом, и я вытащил его на крутую «горку», спикировав вниз как раз над мысом, где находилась полоса и казармы Патруля. Если честно, у меня просто не было выбора, ульи пусты, отвечать нечем, так что пришлось звать на помощь, пускай и столь своеобразным способом.
   Я вывел стреколет из пике над постройками, едва не снеся брюхом крышу, и почти тут же за меня это сделали огнепчелы Хавьеса, «распоров» дом так, что у меня за спиной на мгновение взлетело высокое пламя.
   Шутки кончились, крутиться над городом стало опасным в первую очередь для живущих в нем, и я отвернул к джунглям и далеким горам. Увеличив скорость до максимума, «Чаровница» стала закладывать большой круг, а я надеялся, что помощь не заставит себя долго ждать. Так и случилось. Когда внизу появился влажный, укрытый туманом лес, справа появились два «Развратника» в знакомой черной расцветке.
   Ребята не собирались церемониться, узнавать, что произошло, и тем паче просить приземлиться. Как я уже успел понять, не в правилах Патруля разговаривать с теми, кто их атакует. «Месяц» Хавьеса лопнул огненной сливой, и его дымящиеся останки рухнули в душные джунгли.
   Я летел прежним курсом, не дергался и не менял высоту, не желая провоцировать летунов из Патруля. Надо думать, что они сейчас страшно злы из-за случившегося, поэтому следует быть вежливым.
   Угольно-черный «Развратник», глухо ревя, пристроился мне в хвост, второй стреколет оказался рядом, и летун в шлеме резким и непреклонным жестом показал мне, чтобы я шел на посадку. Получив мое согласие, он повел меня к ближайшей в городе полосе, заставив сесть практически без захода, с резким отворотом от холма Логова.
   Возле ангаров уже собрались зеваки. Я погасил скорость, и стреколет, пробежав по инерции еще сотню ярдов, остановился рядом с гомонящей толпой. Только после этого Патруль слаженной двойкой убрался восвояси. К зрителям присоединились стражники – ребята в алых мундирах. Рыжий лепрекон в зеленом цилиндре как раз что-то втолковывал их лейтенанту, молодому человеку с золоченой шпагой на поясе.
   Часть публики приветствовала меня дружным ревом и аплодисментами, надо полагать, они кое-что заработали на моей победе. Буваллон с помощью Моржа первым поднялся на крыло, заглянул в кабину:
   – Ну ты дал, паря! Все аж рты пооткрывали, когда ты колечки в небесах стал выписывать! Ну ты дал, паря!! У меня сущий восторг! Только плакала моя халявная выпивка. Хавьес теперь точно не заплатит.
   – Ни одной пробоины. Ты счастливчик, – сказал Морж, когда я спрыгнул на землю. – Я даже не думал, что моя старушка еще так резва. Отличный полет, эльф.
   – Зарядил бы ты ульи, было бы еще интереснее, – сказал я ему. – Но машина замечательная. Спасибо тебе.
   
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента