Страница:
Но Смоленск не был подготовлен к обороне. Силы же французов еще значительно превосходили русские. И вновь начался отход на восток. Уклоняясь от преждевременного генерального сражения, Барклай-де-Толли исподволь готовился к неизбежным решающим схваткам. Здесь он, отступая на московском направлении, проявил завидную силу воли и твердость. Не поддаваясь уговорам и нажиму, против царской воли и вопреки багратионовским упрекам, порой резким, Михаил Богданович продолжал отступать.
Отступление порождало естественное недовольство и глухой ропот среди солдат, офицеров и генералитета русской армии. Оно порождало открытое возмущение общественности, явное неудовольствие официального Санкт-Петербурга. Главными виновниками считали теперь уже бывшего военного министра Барклая-де-Толли, штабы и «немцев» (то есть многочисленных иностранцев на русской военной службе). Поговаривали даже об их измене.
Положение в отступающих армиях становилось сложнее день ото дня, что сильно обеспокоило императорское окружение: столица была полна искреннего возмущения. Не только в армейской среде, но и в обществе, прежде всего в патриотически настроенных кругах дворянства, все настойчивее звучали голоса, требовавшие сместить «немца» Барклая-де-Толли, дать войскам единого главнокомандующего, пользующегося доверием армии и народа. И, разумеется, самого монарха.
Государь понял наконец двусмысленное положение с командованием армией, созданное им же самим, которое могло закончиться катастрофой для государства. Это и подтолкнуло Александра I к принятию еще не запоздалого решения. Главнокомандующим всеми действующими армиями 5 августа был назначен любимый ученик великого Суворова, испытанный не одной войной полководец, генерал от инфантерии М.И. Голенищев-Кутузов.
Это событие, без всяких на то преувеличений, ждала вся Россия и русская армия. По такому случаю М.Б. Барклай-де-Толли получил высочайший рескрипт, в котором ему предписывалось «с вверенною 1-ю армиею состоять в точной его (Кутузова. – А.Ш.) команде».
…Наступил славный день Бородина. Генерал от инфантерии Барклай-де-Толли командовал центром и правым флангом русских войск. Его 1-я Западная армия состояла из трех пехотных корпусов: 2-го – генерал-лейтенанта Багговута, 4-го – генерал-лейтенанта Остермана-Толстого и 6-го – генерала от инфантерии Дохтурова. На левом крыле русской позиции расположилась багратионовская армия.
К победе стремились и русские, и французы. Очевидец Бородинского сражения напишет: «Ядра, картечи, пули, ружья, копья, сабли, штыки – все стремилось в этот день к истреблению и сокрушению жизней. Смерть летала по всем рядам и покрывала землю кровью и мертвыми телами. Чугун и железо, сии металлы, самое время переживающие, оказывались недостаточными к дальнейшему лишению людей. Ужасный стон умирающих и борющихся со смертью приводил в содрогание самую природу. Звук мечей, восклицания побеждающих, ржание и топот лошадиный, крики командования на разных языках придали этой ужасной картине вид, какой перо описать не в силах…»
Все очевидцы поведения Барклая-де-Толли в день Бородина единодушно отмечают бесстрашие командующего 1-й Западной армией. Он появлялся в самых опасных местах битвы в центре русской позиции. Поговаривали даже, что он искал своей смерти. Четыре лошади пали под ним. Все адъютанты, сопровождавшие его, были убиты и ранены. А сам Михаил Богданович оставался невредим.
В день 26 августа генерал от инфантерии Барклай-де-Толли проявил большое искусство и личное мужество при отражении натиска Наполеоновских войск. За заслуги в Бородинской битве полководец удостоился ордена Святого великомученика и победоносца Георгия 2-й степени.
На военном совете в Филях поддержал предложение М.И. Голенищева-Кутузова оставить Москву, хотя большинство военачальников было против и желало нового генерального сражения под стенами города. Того же желала и русская армия.
В сентябре 1812 года Барклай-де-Толли по личной просьбе был уволен государем от должности «по болезни». Военным министром он уже не был. В изгнании французов из пределов России не участвовал.
Михаил Богданович возвратился в действующую армию только в январе 1813 года. Был назначен командующим 3-й русской армии. После смерти «освободителя Отечества» М.И. Голенищева-Кутузова император Александр I с согласия союзных монархов поставил Барклая-де-Толли во главе объединенной русско-прусской армии.
Заграничный поход 1813–1814 годов стал вершиной его полководческой биографии. Он командовал вверенными ему войсками в целом ряде больших сражений – при Лютцене и Бауцене, под Торном и Кульмом, Лейпцигом и Парижем.
В одном из них – под Кульмом, на земле Богемии, командующий союзной армией России, Пруссии и Австрии одержал блестящую победу над французами. Здесь был окружен и разгромлен корпус генерала Вандама. Поражение у Кульма в августе 1813 года заставило Наполеона отступить к Лейпцигу.
За Кульмскую викторию генерал от инфантерии М.Б. Барклай-де-Толли удостоился высшей военной награды России – ордена Святого Георгия 1-й степени. Он стал в отечественной истории вторым (из четырех) человеком, обладателем всех четырех степеней Георгиевского ордена.
Когда война пришла на территорию собственно Франции, полководец за победу при Бриенне получает Золотое оружие – шпагу с алмазными лаврами и надписью «За 20 января 1814 года».
В 1815 году Барклай-де-Толли жалуется княжеским титулом и чином генерал-фельдмаршала, после чего вскоре отходит от военных и государственных дел. К заслугам полководца можно отнести то, что именно он первым высказал свое негативное мнение в отношении создаваемых в государстве военных поселений, видя их вред и нецелесообразность.
Через три года после окончания войн против наполеоновской Франции М.Б. Барклай-де-Толли скончался во время поездки через Восточную Пруссию. Был похоронен в своем имении Бекгоф в Лифляндии (ныне Йыгевисте, Эстония).
Генерал от инфантерии Бахметев 3-й Алексей Николаевич
Генерал от инфантерии Бистром 1-й Карл Иванович
Генерал от кавалерии Бороздин 2-й Николай Михайлович
Отступление порождало естественное недовольство и глухой ропот среди солдат, офицеров и генералитета русской армии. Оно порождало открытое возмущение общественности, явное неудовольствие официального Санкт-Петербурга. Главными виновниками считали теперь уже бывшего военного министра Барклая-де-Толли, штабы и «немцев» (то есть многочисленных иностранцев на русской военной службе). Поговаривали даже об их измене.
Положение в отступающих армиях становилось сложнее день ото дня, что сильно обеспокоило императорское окружение: столица была полна искреннего возмущения. Не только в армейской среде, но и в обществе, прежде всего в патриотически настроенных кругах дворянства, все настойчивее звучали голоса, требовавшие сместить «немца» Барклая-де-Толли, дать войскам единого главнокомандующего, пользующегося доверием армии и народа. И, разумеется, самого монарха.
Государь понял наконец двусмысленное положение с командованием армией, созданное им же самим, которое могло закончиться катастрофой для государства. Это и подтолкнуло Александра I к принятию еще не запоздалого решения. Главнокомандующим всеми действующими армиями 5 августа был назначен любимый ученик великого Суворова, испытанный не одной войной полководец, генерал от инфантерии М.И. Голенищев-Кутузов.
Это событие, без всяких на то преувеличений, ждала вся Россия и русская армия. По такому случаю М.Б. Барклай-де-Толли получил высочайший рескрипт, в котором ему предписывалось «с вверенною 1-ю армиею состоять в точной его (Кутузова. – А.Ш.) команде».
…Наступил славный день Бородина. Генерал от инфантерии Барклай-де-Толли командовал центром и правым флангом русских войск. Его 1-я Западная армия состояла из трех пехотных корпусов: 2-го – генерал-лейтенанта Багговута, 4-го – генерал-лейтенанта Остермана-Толстого и 6-го – генерала от инфантерии Дохтурова. На левом крыле русской позиции расположилась багратионовская армия.
К победе стремились и русские, и французы. Очевидец Бородинского сражения напишет: «Ядра, картечи, пули, ружья, копья, сабли, штыки – все стремилось в этот день к истреблению и сокрушению жизней. Смерть летала по всем рядам и покрывала землю кровью и мертвыми телами. Чугун и железо, сии металлы, самое время переживающие, оказывались недостаточными к дальнейшему лишению людей. Ужасный стон умирающих и борющихся со смертью приводил в содрогание самую природу. Звук мечей, восклицания побеждающих, ржание и топот лошадиный, крики командования на разных языках придали этой ужасной картине вид, какой перо описать не в силах…»
Все очевидцы поведения Барклая-де-Толли в день Бородина единодушно отмечают бесстрашие командующего 1-й Западной армией. Он появлялся в самых опасных местах битвы в центре русской позиции. Поговаривали даже, что он искал своей смерти. Четыре лошади пали под ним. Все адъютанты, сопровождавшие его, были убиты и ранены. А сам Михаил Богданович оставался невредим.
В день 26 августа генерал от инфантерии Барклай-де-Толли проявил большое искусство и личное мужество при отражении натиска Наполеоновских войск. За заслуги в Бородинской битве полководец удостоился ордена Святого великомученика и победоносца Георгия 2-й степени.
На военном совете в Филях поддержал предложение М.И. Голенищева-Кутузова оставить Москву, хотя большинство военачальников было против и желало нового генерального сражения под стенами города. Того же желала и русская армия.
В сентябре 1812 года Барклай-де-Толли по личной просьбе был уволен государем от должности «по болезни». Военным министром он уже не был. В изгнании французов из пределов России не участвовал.
Михаил Богданович возвратился в действующую армию только в январе 1813 года. Был назначен командующим 3-й русской армии. После смерти «освободителя Отечества» М.И. Голенищева-Кутузова император Александр I с согласия союзных монархов поставил Барклая-де-Толли во главе объединенной русско-прусской армии.
Заграничный поход 1813–1814 годов стал вершиной его полководческой биографии. Он командовал вверенными ему войсками в целом ряде больших сражений – при Лютцене и Бауцене, под Торном и Кульмом, Лейпцигом и Парижем.
В одном из них – под Кульмом, на земле Богемии, командующий союзной армией России, Пруссии и Австрии одержал блестящую победу над французами. Здесь был окружен и разгромлен корпус генерала Вандама. Поражение у Кульма в августе 1813 года заставило Наполеона отступить к Лейпцигу.
За Кульмскую викторию генерал от инфантерии М.Б. Барклай-де-Толли удостоился высшей военной награды России – ордена Святого Георгия 1-й степени. Он стал в отечественной истории вторым (из четырех) человеком, обладателем всех четырех степеней Георгиевского ордена.
Когда война пришла на территорию собственно Франции, полководец за победу при Бриенне получает Золотое оружие – шпагу с алмазными лаврами и надписью «За 20 января 1814 года».
В 1815 году Барклай-де-Толли жалуется княжеским титулом и чином генерал-фельдмаршала, после чего вскоре отходит от военных и государственных дел. К заслугам полководца можно отнести то, что именно он первым высказал свое негативное мнение в отношении создаваемых в государстве военных поселений, видя их вред и нецелесообразность.
Через три года после окончания войн против наполеоновской Франции М.Б. Барклай-де-Толли скончался во время поездки через Восточную Пруссию. Был похоронен в своем имении Бекгоф в Лифляндии (ныне Йыгевисте, Эстония).
Генерал от инфантерии Бахметев 3-й Алексей Николаевич
(1774–1841)
В 16 лет, в 1790 году, был переведен «на вакансию» в лейб-гвардии Измайловский полк. В том же году получил боевое крещение в войне со Швецией, сумев отличиться в бою, когда русские войска переходили через реку Кюмийоки.
По службе Бахметев 3-й рос быстро благодаря и своим природным дарованиям, и тому, что был из семьи гвардейского офицера, то есть имея «корпоративные связи».
Император Павел I относился к нему благосклонно. Бахметева не коснулись «опалы», и в ноябре 1798 года он стал полковником гвардии. В марте 1800 года (в 25 лет!) производится в генерал-майоры с назначением шефом Сибирского гренадерского полка, которым оставался девять лет. Полк отличался хорошей выучкой, а его шефа не раз ставили в пример другим.
А.Н. Бахметев. Художник Дж. Доу
В 1805 году Бахметев участвовал с полком в экспедиции в Южную Италию, который стал на время частью морской пехоты. Гренадеры были отправлены в Средиземноморье для действий против французов. Они были на острове Корфу, в Королевстве обеих Сицилий.
Затем последовало длительное участие в Русско-турецкой войне 1806–1812 годов (в первых ее пяти кампаниях). Эта война стала для А.Н. Бахметева школой становления как военачальника. Он отличается во многих сражениях и боях на земле Валахии, берегах Дуная и на севере Болгарии. В его послужной список вошли дела («отличия») при Журже, под Обилешти, у Браилова и взятии Горсово, при Рассевате (командовал двумя полками пехоты), под Татарицей. А также участвовал во взятии крепости Силистрия, в боях у Шумлы и при Чигрикие, в штурме Рущука.
О его бесстрашии говорят многочисленные ранения в той войне с турками. В полевой битве под Татарицей получил ранение картечью в левый бок. Под крепостью Шумлой был ранен двумя пулями в ноги. При штурме Рущукской крепости вновь поражен вражескими пулями в обе ноги. Это заставило его на время излечения оставить действующую армию.
Генерал-майор по армии А.Н. Бахметев в июле 1810 года был пожалован орденом Святого великомученика и победоносца Георгия 3-й степени. В высочайшем указе говорилось:
«В награду за отличие и храбрость, оказанные в сражении против турецких войск 10-го октября 1809 года при местечке Татарицы».
Отечественную войну Алексей Николаевич встретил в должности начальника 23-й пехотной дивизии, которую он принял весной 1811 года. Она состояла из двух бригад: в одну из них входили, Рыльский и Екатеринбургский пехотные, Селингинский (его перед Бородино заменил Копорский) пехотный и 18-й егерский полки, и дивизионной артиллерийской бригады состоящей из трех рот (одной батарейной и двух легких). Дивизия входила в состав арьергарда отступающей 1-й Западной армии.
Бахметевская дивизия участвовала в сражении при Островно, находясь во второй линии. Ее потери составили 645 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Среди павших на поле боя воинов оказался командир 1-й бригады генерал-майор М.М. Окулов.
Затем 23-я пехотная дивизия «примерно» действовала в Смоленском сражении и в деле при Валутиной Горе. Ее полки, особенно Екатеринбургский пехотный, сражались стойко, вновь понеся заметные потери в людях.
В сражении на поле Бородина бахметевская дивизия в составе 4-го корпуса генерал-адъютанта П.А. Шувалова занимала позицию левее Курганной высоты (батареи Раевского), примыкая левым флангом к лейб-гвардии Преображенскому и Семеновскому полкам. В разгар битвы в центре расположения русской армии на 23-ю дивизию обрушился жестокий артиллерийский огонь. Вражеское ядро оторвало генерал-майору А.Н. Бахметеву правую ногу ниже колена.
В Бородинском поле полки 23-й пехотной дивизии потеряли убитыми – 334 человека, ранеными (в том числе начальника дивизии) – 606 и пропавшими без вести – 431 человека.
В армейский строй Бахметев уже больше не вернулся. За Отечественную войну 1812 года он получил производство в генерал-лейтенанты со старшинством от дня Бородина и Золотое оружие «За храбрость» – шпагу, украшенную алмазами.
Интересен такой факт. Второй пехотной дивизией – 11-й 4-го корпуса 1-й Западной армии командовал родной старший брат А.Н. Бахметева – генерал-майор Николай Николаевич Бахметев 1-й. В битве он получил сильную контузию картечью в щеку.
Излечение продолжалось долго. В марте 1814 года становится подольским военным губернатором, через два года одновременно исполняет должность полномочного наместника Бессарабской губернии. В 1823 году производится в генералы от инфантерии.
С воцарением Николая I три года исполнял должность (одновременно) нижегородского, казанского, симбирского и пензенского генерал-губернаторов. В 1828 году А.Н. Бахметев стал членом Государственного совета. Парадный мундир Георгиевского кавалера украшали ордена Святого Александра Невского, Святой Анны 1-й степени с алмазами и Святого Владимира 2-й степени.
…В 1912 году, в ходе празднования 100-летнего юбилея Бородинского сражения, на поле битвы за ручьем Огник был установлен памятник полкам 1-й бригады (Рыльскому и Екатеринбургскому) 23-й пехотной дивизии.
По службе Бахметев 3-й рос быстро благодаря и своим природным дарованиям, и тому, что был из семьи гвардейского офицера, то есть имея «корпоративные связи».
Император Павел I относился к нему благосклонно. Бахметева не коснулись «опалы», и в ноябре 1798 года он стал полковником гвардии. В марте 1800 года (в 25 лет!) производится в генерал-майоры с назначением шефом Сибирского гренадерского полка, которым оставался девять лет. Полк отличался хорошей выучкой, а его шефа не раз ставили в пример другим.
В 1805 году Бахметев участвовал с полком в экспедиции в Южную Италию, который стал на время частью морской пехоты. Гренадеры были отправлены в Средиземноморье для действий против французов. Они были на острове Корфу, в Королевстве обеих Сицилий.
Затем последовало длительное участие в Русско-турецкой войне 1806–1812 годов (в первых ее пяти кампаниях). Эта война стала для А.Н. Бахметева школой становления как военачальника. Он отличается во многих сражениях и боях на земле Валахии, берегах Дуная и на севере Болгарии. В его послужной список вошли дела («отличия») при Журже, под Обилешти, у Браилова и взятии Горсово, при Рассевате (командовал двумя полками пехоты), под Татарицей. А также участвовал во взятии крепости Силистрия, в боях у Шумлы и при Чигрикие, в штурме Рущука.
О его бесстрашии говорят многочисленные ранения в той войне с турками. В полевой битве под Татарицей получил ранение картечью в левый бок. Под крепостью Шумлой был ранен двумя пулями в ноги. При штурме Рущукской крепости вновь поражен вражескими пулями в обе ноги. Это заставило его на время излечения оставить действующую армию.
Генерал-майор по армии А.Н. Бахметев в июле 1810 года был пожалован орденом Святого великомученика и победоносца Георгия 3-й степени. В высочайшем указе говорилось:
«В награду за отличие и храбрость, оказанные в сражении против турецких войск 10-го октября 1809 года при местечке Татарицы».
Отечественную войну Алексей Николаевич встретил в должности начальника 23-й пехотной дивизии, которую он принял весной 1811 года. Она состояла из двух бригад: в одну из них входили, Рыльский и Екатеринбургский пехотные, Селингинский (его перед Бородино заменил Копорский) пехотный и 18-й егерский полки, и дивизионной артиллерийской бригады состоящей из трех рот (одной батарейной и двух легких). Дивизия входила в состав арьергарда отступающей 1-й Западной армии.
Бахметевская дивизия участвовала в сражении при Островно, находясь во второй линии. Ее потери составили 645 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Среди павших на поле боя воинов оказался командир 1-й бригады генерал-майор М.М. Окулов.
Затем 23-я пехотная дивизия «примерно» действовала в Смоленском сражении и в деле при Валутиной Горе. Ее полки, особенно Екатеринбургский пехотный, сражались стойко, вновь понеся заметные потери в людях.
В сражении на поле Бородина бахметевская дивизия в составе 4-го корпуса генерал-адъютанта П.А. Шувалова занимала позицию левее Курганной высоты (батареи Раевского), примыкая левым флангом к лейб-гвардии Преображенскому и Семеновскому полкам. В разгар битвы в центре расположения русской армии на 23-ю дивизию обрушился жестокий артиллерийский огонь. Вражеское ядро оторвало генерал-майору А.Н. Бахметеву правую ногу ниже колена.
В Бородинском поле полки 23-й пехотной дивизии потеряли убитыми – 334 человека, ранеными (в том числе начальника дивизии) – 606 и пропавшими без вести – 431 человека.
В армейский строй Бахметев уже больше не вернулся. За Отечественную войну 1812 года он получил производство в генерал-лейтенанты со старшинством от дня Бородина и Золотое оружие «За храбрость» – шпагу, украшенную алмазами.
Интересен такой факт. Второй пехотной дивизией – 11-й 4-го корпуса 1-й Западной армии командовал родной старший брат А.Н. Бахметева – генерал-майор Николай Николаевич Бахметев 1-й. В битве он получил сильную контузию картечью в щеку.
Излечение продолжалось долго. В марте 1814 года становится подольским военным губернатором, через два года одновременно исполняет должность полномочного наместника Бессарабской губернии. В 1823 году производится в генералы от инфантерии.
С воцарением Николая I три года исполнял должность (одновременно) нижегородского, казанского, симбирского и пензенского генерал-губернаторов. В 1828 году А.Н. Бахметев стал членом Государственного совета. Парадный мундир Георгиевского кавалера украшали ордена Святого Александра Невского, Святой Анны 1-й степени с алмазами и Святого Владимира 2-й степени.
…В 1912 году, в ходе празднования 100-летнего юбилея Бородинского сражения, на поле битвы за ручьем Огник был установлен памятник полкам 1-й бригады (Рыльскому и Екатеринбургскому) 23-й пехотной дивизии.
Генерал от инфантерии Бистром 1-й Карл Иванович
(1770–1838)
Родом из старинной остзейской дворянской фамилии Эстляндской губернии, получил от родителя, имевшего чин генерал-майора, баронский титул. Получил домашнее образование. Карл Генрих Георг был записан в 14 лет капралом в лейб-гвардии Измайловский полк как Карл Иванович.
В 1787 году переводится в Невский мушкетерский полк, стоявший в Финляндии. Принял участие в Русско-шведской войне 1788–1790 годов. В январе последнего года войны сержант гвардии стал армейским капитаном.
В 1798 году майор барон Карл Бистром обратил на себя внимание императора Павла I и был назначен командиром 1-го егерского полка. С 1805 по 1808 год в чине подполковника командовал 20-м егерским полком, с которым принял участие в двух войнах с наполеоновской Францией, отличившись со своими егерями в ряде сражений.
К.И. Бистром. Художник Дж. Доу
Кампания 1806 года «дала» ему в награду орден Святого Георгия 4-й степени (за сражение под Чарновом). Под Пултуском он был ранен в левую ногу, под Прейсиш-Эйлау – в левое плечо, под Гутштадтом – в правую щеку с повреждением челюсти. Новыми наградами для него стали ордена Святого Владимира 3-й степени и Святой Анны 2-й степени с алмазами, Золотое оружие – шпага и перевод в гвардию. Император Александр I не раз навещал раненого офицера и даже собственноручно кормил его.
В январе 1809 года полковник Карл Бистром 1-й назначается командиром лейб-гвардии Егерского полка, шефом которого в 1812 году стал суворовец князь П.И. Багратион. Полк входил в состав Гвардейской пехотной дивизии 5-го пехотного (резервного) корпуса, которым начальствовал цесаревич Константин Павлович. Одновременно Бистром командовал 3-й дивизионной бригадой (всего семь батальонов), в которую кроме его егерей входили еще лейб-гвардии Финляндский полк и Гвардейский (флотский) экипаж.
Участие в сражениях Отечественной войны началось для гвардейских егерей и их командира со Смоленска. Там отряд полковника К.И. Бистрома 5 и 6 августа «отлично» защищал мост через реку Днепр.
На поле Бородина лейб-гвардии Егерскому полку довелось «открывать» сражение, поскольку сражение началось с атаки французской пехоты на русских егерей, стоявших в прикрытии моста через речку Колочу. Подчиненные полковника Бистрома около 6 часов утра 26 августа завязали бой с атаковавшей в штыки 13-й пехотной дивизией генерала Дельзона. Впереди ее наступал «в колонне повзводно» 106-й линейный полк, потерявший в схватке за мост около тысячи человек, остатки которого были спасены другим полком линейной пехоты, тоже атаковавшим русских у села Бородино.
Полковой командир был в первых рядах своих упорно сражавшихся на берегах Колочи стрелков, подавая в бою подчиненным личный пример. Ожесточенность той первой схватки в самом начале сражения одинаково высоко оценивают и отечественные, и французские мемуаристы. Позднее писатель И.Н. Скобелев в своих «Беседах русского инвалида» напишет о Карле Ивановиче такие слова:
«Кто видел Бистрома с храбрым лейб-гвардии егерским полком, оборонявшим мост в Бородинской битве, тот при желании воспламенить душу и поднять дух солдат не будет прибегать к рыцарским временам».
Свои имена в героическую летопись дня Бородина вписали вместе с командиром полка лейб-гвардии подчиненные ему офицеры: полковник Макаров, капитан Петин, штабс-капитаны Барышников и Свечин, поручики Левшин, Корсаков, Кривцов, подпоручики Хлопов, Фролов-Багреев, Волков, прапорщик Бутурлин…
В Бородинском сражении лейб-гвардии Егерский полк понес большие потери в людях: среди нижних чинов убитых насчитали 46 человек, раненых – 527, пропавших без вести – 101 человек. То есть он потерял 38 процентов своего состава. Позднее полк пополнили, и в сентябре 12-го года он насчитывал в своем составе 1407 человек.
За Бородино Георгиевский кавалер барон К.И. Бистром 1-й был пожалован чином генерал-майора. Производство состоялось в ноябре 1812 года, но со старшинством от 26 августа, то есть со дня Бородинского сражения.
В последующих событиях Отечественной войны егеря-гвардейцы участвовали в Тарутинском сражении (на реке Чернишня), отличились при Малоярославце и у города Красного, при селе Добром. Там егерская бригада, которой командовал генерал-майор Бистром, наголову разбила французский отряд, взял много пленных, захватил 9 орудий и два знамени. Среди почетных трофеев оказался маршальский жезл Даву, прославленного наполеоновского полководца. Этот трофей был передан в Казанский собор Санкт-Петербурга.
Командир лейб-гвардии Егерского полка за отличие под Красным был награжден Военным орденом Святого Георгия 3-й степени. Высочайший указ о том был подписан с некоторым опозданием, в июне 1813 года. В нем говорилось:
«В награду за отличную храбрость и мужество, оказанные в сражении против французских войск 4–6 ноября 1812 года под Красным».
Отличился генерал-майор барон К.И. Бистром со своими доблестными егерями и в ходе последующего Заграничного похода русской армии. В кампании 1813 года он «с отличием» участвовал в сражениях под Лютценом, Бауценом, Кульмом и Лейпцигом (был награжден Золотым оружием «За храбрость» – шпагой, украшенной алмазами).
В кампании 1814 года ему довелось быть в сражениях при Бриенне, Арси-сюр-Обе, Фершампенуазе. За участие во взятии Парижа награжден орденом Святой Анны 1-й степени.
В 1821 году назначается начальником 2-й гвардейской пехотной дивизии. Через три года производится в генерал-лейтенанты. В 1825 году командовал всей пехотой Гвардейского корпуса: его 1-й и 2-й дивизиями тогда командовали Романовы – великие князья Михаил и Николай Павловичи.
Во время декабрьских событий на Сенатской площади в Санкт-Петербурге генерал-лейтенант барон К.И. Бистром находился рядом с воцарившимся Николаем I. Получил пожалование в генерал-адъютанты. Признательность монарха за преданность не оставляла его до последних дней жизни.
Участвовал в Русско-турецкой войне 1828–1829 годов, в которой гвардейские полки находились при осаде крепости Варна и отличились при разгроме войска Омер-Вриона-паши, шедшего на помощь варненскому гарнизону. Наградой Бистрому стал орден Святого Александра Невского.
Затем последовало участие в подавлении Польского восстания 1830–1831 годов, штурме Варшавы. Руководил действиями арьергарда Гвардейского корпуса, отступавшего к Тыкоцину. В большом сражении при Остроленке генерал-лейтенант лично водил в штыки гренадер Астраханского полка на укрепления неприятеля у моста через реку Нарев, руководил отражением шести атак поляков. В числе первых ворвался в горящий город Остроленку, где был контужен.
Высокими наградами за «усмирение мятежа» от российского монарха стали чин генерала от инфантерии и орден Святого Георгия 2-й степени. В орденском наградном указе было написано: «За отличие в сражении при Остроленке 14-го мая 1831 года». Следует заметить: император Николай I оказался щедр на награды участникам Польской кампании.
Последние годы жизни барон К.И. Бистром много времени проводил для лечения «сильно расшатанного здоровья» за границей. Был похоронен в своем имении близ Ямбурга Санкт-Петербургской губернии. Позднее рядом с его могилой соорудили часовню и при ней инвалидный дом: по завещанию генерала часть его имения передавалась на строительство дома для «увечных воинов гвардии».
Бистром пользовался в рядах русской армии большим уважением, нижние чины любили его за отеческую заботу и гуманное отношение к ним. Солдаты называли его «генерал Быстров», что вполне соответствовало характеру военачальника и образу его действий на войне.
В 1787 году переводится в Невский мушкетерский полк, стоявший в Финляндии. Принял участие в Русско-шведской войне 1788–1790 годов. В январе последнего года войны сержант гвардии стал армейским капитаном.
В 1798 году майор барон Карл Бистром обратил на себя внимание императора Павла I и был назначен командиром 1-го егерского полка. С 1805 по 1808 год в чине подполковника командовал 20-м егерским полком, с которым принял участие в двух войнах с наполеоновской Францией, отличившись со своими егерями в ряде сражений.
Кампания 1806 года «дала» ему в награду орден Святого Георгия 4-й степени (за сражение под Чарновом). Под Пултуском он был ранен в левую ногу, под Прейсиш-Эйлау – в левое плечо, под Гутштадтом – в правую щеку с повреждением челюсти. Новыми наградами для него стали ордена Святого Владимира 3-й степени и Святой Анны 2-й степени с алмазами, Золотое оружие – шпага и перевод в гвардию. Император Александр I не раз навещал раненого офицера и даже собственноручно кормил его.
В январе 1809 года полковник Карл Бистром 1-й назначается командиром лейб-гвардии Егерского полка, шефом которого в 1812 году стал суворовец князь П.И. Багратион. Полк входил в состав Гвардейской пехотной дивизии 5-го пехотного (резервного) корпуса, которым начальствовал цесаревич Константин Павлович. Одновременно Бистром командовал 3-й дивизионной бригадой (всего семь батальонов), в которую кроме его егерей входили еще лейб-гвардии Финляндский полк и Гвардейский (флотский) экипаж.
Участие в сражениях Отечественной войны началось для гвардейских егерей и их командира со Смоленска. Там отряд полковника К.И. Бистрома 5 и 6 августа «отлично» защищал мост через реку Днепр.
На поле Бородина лейб-гвардии Егерскому полку довелось «открывать» сражение, поскольку сражение началось с атаки французской пехоты на русских егерей, стоявших в прикрытии моста через речку Колочу. Подчиненные полковника Бистрома около 6 часов утра 26 августа завязали бой с атаковавшей в штыки 13-й пехотной дивизией генерала Дельзона. Впереди ее наступал «в колонне повзводно» 106-й линейный полк, потерявший в схватке за мост около тысячи человек, остатки которого были спасены другим полком линейной пехоты, тоже атаковавшим русских у села Бородино.
Полковой командир был в первых рядах своих упорно сражавшихся на берегах Колочи стрелков, подавая в бою подчиненным личный пример. Ожесточенность той первой схватки в самом начале сражения одинаково высоко оценивают и отечественные, и французские мемуаристы. Позднее писатель И.Н. Скобелев в своих «Беседах русского инвалида» напишет о Карле Ивановиче такие слова:
«Кто видел Бистрома с храбрым лейб-гвардии егерским полком, оборонявшим мост в Бородинской битве, тот при желании воспламенить душу и поднять дух солдат не будет прибегать к рыцарским временам».
Свои имена в героическую летопись дня Бородина вписали вместе с командиром полка лейб-гвардии подчиненные ему офицеры: полковник Макаров, капитан Петин, штабс-капитаны Барышников и Свечин, поручики Левшин, Корсаков, Кривцов, подпоручики Хлопов, Фролов-Багреев, Волков, прапорщик Бутурлин…
В Бородинском сражении лейб-гвардии Егерский полк понес большие потери в людях: среди нижних чинов убитых насчитали 46 человек, раненых – 527, пропавших без вести – 101 человек. То есть он потерял 38 процентов своего состава. Позднее полк пополнили, и в сентябре 12-го года он насчитывал в своем составе 1407 человек.
За Бородино Георгиевский кавалер барон К.И. Бистром 1-й был пожалован чином генерал-майора. Производство состоялось в ноябре 1812 года, но со старшинством от 26 августа, то есть со дня Бородинского сражения.
В последующих событиях Отечественной войны егеря-гвардейцы участвовали в Тарутинском сражении (на реке Чернишня), отличились при Малоярославце и у города Красного, при селе Добром. Там егерская бригада, которой командовал генерал-майор Бистром, наголову разбила французский отряд, взял много пленных, захватил 9 орудий и два знамени. Среди почетных трофеев оказался маршальский жезл Даву, прославленного наполеоновского полководца. Этот трофей был передан в Казанский собор Санкт-Петербурга.
Командир лейб-гвардии Егерского полка за отличие под Красным был награжден Военным орденом Святого Георгия 3-й степени. Высочайший указ о том был подписан с некоторым опозданием, в июне 1813 года. В нем говорилось:
«В награду за отличную храбрость и мужество, оказанные в сражении против французских войск 4–6 ноября 1812 года под Красным».
Отличился генерал-майор барон К.И. Бистром со своими доблестными егерями и в ходе последующего Заграничного похода русской армии. В кампании 1813 года он «с отличием» участвовал в сражениях под Лютценом, Бауценом, Кульмом и Лейпцигом (был награжден Золотым оружием «За храбрость» – шпагой, украшенной алмазами).
В кампании 1814 года ему довелось быть в сражениях при Бриенне, Арси-сюр-Обе, Фершампенуазе. За участие во взятии Парижа награжден орденом Святой Анны 1-й степени.
В 1821 году назначается начальником 2-й гвардейской пехотной дивизии. Через три года производится в генерал-лейтенанты. В 1825 году командовал всей пехотой Гвардейского корпуса: его 1-й и 2-й дивизиями тогда командовали Романовы – великие князья Михаил и Николай Павловичи.
Во время декабрьских событий на Сенатской площади в Санкт-Петербурге генерал-лейтенант барон К.И. Бистром находился рядом с воцарившимся Николаем I. Получил пожалование в генерал-адъютанты. Признательность монарха за преданность не оставляла его до последних дней жизни.
Участвовал в Русско-турецкой войне 1828–1829 годов, в которой гвардейские полки находились при осаде крепости Варна и отличились при разгроме войска Омер-Вриона-паши, шедшего на помощь варненскому гарнизону. Наградой Бистрому стал орден Святого Александра Невского.
Затем последовало участие в подавлении Польского восстания 1830–1831 годов, штурме Варшавы. Руководил действиями арьергарда Гвардейского корпуса, отступавшего к Тыкоцину. В большом сражении при Остроленке генерал-лейтенант лично водил в штыки гренадер Астраханского полка на укрепления неприятеля у моста через реку Нарев, руководил отражением шести атак поляков. В числе первых ворвался в горящий город Остроленку, где был контужен.
Высокими наградами за «усмирение мятежа» от российского монарха стали чин генерала от инфантерии и орден Святого Георгия 2-й степени. В орденском наградном указе было написано: «За отличие в сражении при Остроленке 14-го мая 1831 года». Следует заметить: император Николай I оказался щедр на награды участникам Польской кампании.
Последние годы жизни барон К.И. Бистром много времени проводил для лечения «сильно расшатанного здоровья» за границей. Был похоронен в своем имении близ Ямбурга Санкт-Петербургской губернии. Позднее рядом с его могилой соорудили часовню и при ней инвалидный дом: по завещанию генерала часть его имения передавалась на строительство дома для «увечных воинов гвардии».
Бистром пользовался в рядах русской армии большим уважением, нижние чины любили его за отеческую заботу и гуманное отношение к ним. Солдаты называли его «генерал Быстров», что вполне соответствовало характеру военачальника и образу его действий на войне.
Генерал от кавалерии Бороздин 2-й Николай Михайлович
(1777–1830)
Бородинская битва известна в военной истории XIX столетия как грандиозное столкновение тяжелой, кирасирской кавалерии, в котором русские панцирники ни в чем не уступили «железнобоким» французам. Одним из героев дня 26 августа стал командир 1-й бригады 1-й кирасирской дивизии генерал-майор Н.М. Бороздин, который отличился бесстрашием, мужеством и умением вести бой конницы.
Он родился в семье екатерининского генерал-поручика, относился к дворянам Псковской губернии. В пять лет был записан рядовым в лейб-гвардии Преображенский полк, через два года произведен в сержанты. Еще через два года переведен вахмистром в лейб-гвардии Конный полк, до последних дней своей жизни связав свою судьбу с армейской кавалерией.
Первый офицерский чин корнета получил в 17 лет. Через два года переводится в лейб-кирасирский Его Величества полк. Еще через три года ротмистр Николай Бороздин переводится в Кавалергардский полк, где через три месяца производится в полковники.
Император Александр I сделал кавалергарда своим флигель-адъютантом, а в 1806 году назначил его шефом Финляндского драгунского полка. Бороздин, которому довелось формировать (наградой стал орден Святого Владимира 3-й степени) эту воинскую часть, оставался в этой должности пять лет.
Н.М. Бороздин. Художник Дж. Доу
Боевое крещение вместе с полком он получил в Русско-прусско-французской войне 1806–1807 годов. Свой первый боевой орден Святой Анны 2-й степени получил за отличие при взятии местечка Мишеницы. В сражении при Гутштадте командовал конным авангардом, за что был пожалован в генерал-майоры и награжден орденом Святого Георгия 4-й степени.
Как талантливый кавалерийский военачальник заявил о себе в деле под Гейльсбергом 25 мая 1807 года, где опять стоял во главе конного авангарда. В том бою русская конница успешно сдерживала атакующие устремления французов, сама не раз контратакуя неприятеля. Наградой Бороздину за Гейльсберг стало Золотое оружие «За храбрость» – шпага, украшенная алмазами.
После Восточной Пруссии генерал-майор Н.М. Бороздин оказался на территории Финляндии, где стал участником войны со Швецией. На него возложили командование авангардом левого крыла наступающей русской армии. Бороздин сумел, действуя в стране лесов и озер ошеломляюще стремительно для противника, овладеть городами Ловиза, Борго и Гельсингфорс (ныне Хельсинки), за что он удостоился ордена Святой Анны 1-й степени.
На завершающем этапе Русско-шведской войны 1808–1809 годов Бороздин отличился еще не раз. Он участвует в занятии важных по расположению городов Тавастуста и Свеаборга. Кавалерийский военачальник отличается при отражении шведских десантов у мыса Лемо и у Гельзинга.
Приближалась новая война с наполеоновской Францией. В ноябре 1810 года генерал-майору и Георгиевскому кавалеру Н.М. Бороздину 2-му вверяется командование 1-й бригадой 1-й кирасирской дивизии. Через год государь поручает ему формирование Астраханского кирасирского полка с назначением его шефом. Этот полк в составе его бригады стал третьим, после лейб-кирасирских Его Величества и Ее Величества полков. Дивизия (12 эскадронов) входила в состав 5-го пехотного корпуса (командир – цесаревич Константин Павлович) 1-й Западной армии.
Бороздиным 1-м в «грозу 12-го года» был его старший брат Михаил, имевший чин генерал-лейтенанта. Он командовал 8-м пехотным корпусом в багратионовской армии, тоже был удостоен ордена Святого Георгия 3-й степени за Бородино.
Вершиной воинской славы Николая Михайловича Бороздина стало поле Бородинской битвы. Его бригада многократно ходила в атаки на атакующие наполеоновские войска у Семеновских высот, отважно скрещивая оружие с тяжелой кавалерией маршала Мюрата. О ярости и кровопролитности конных схваток свидетельствует такой факт: на поле Бородина геройски сражавшийся Астраханский кирасирский полк за день потерял четыре пятых (!) своего состава. В 1912 году, в 100-летнюю годовщину битвы, за ручьем Огник ему был поставлен красивый памятник.
Бороздинские кирасиры оказали действенную поддержку лейб-гвардии Литовскому и Измайловскому полкам, которые на Семеновских высотах подверглись сильным атакам вражеской кавалерии. И здесь тяжелая кавалерия Наполеона не могла сломить стойкость русских конных латников.
За 26 августа генерал-майор Н.М. Бороздин, ставший героем дня Бородина, удостоился Военного ордена Святого великомученика и победоносца Георгия 3-й степени. В списке отличившихся генералов, представленных главнокомандующим М.И. Голенищевым-Кутузовым императору Александру I, о его подвиге говорилось в таких словах:
«Когда все неприятельские покушения пехотою и кавалериею и все действие его многочисленной артиллерии остались тщетными и ничто не могло поколебать пехоту 4-го, 5-го, 6-го корпусов, то неприятель, собрав свою лучшую кавалерию, из кирасир составленную, приготовился сделать сильнейший удар со всех сторон; предвидя сие из движений, послано было за 1-ю кирасирскою дивизиею, которая в то время находилась на самом крайнем левом фланге обеих армий.
Между тем, неприятель кинулся с целою дивизиею кирасир и несколькими полками легкой конницы на пехоту 4-го корпуса, но сия была опрокинута. Вместе с тем другая кирасирская дивизия с легкою конницею бросилась отчаянно на центральную батарею (Курганную высоту. – А.Ш.), смяла пехоту, которая оную прикрывала, соединилась с первою частию своей кавалерии и угрожала пехоте нашей большою опасностию.
В сей момент генерал-майор Бороздин привел 1-ю кирасирскую дивизию и повел оную с большим порядком и мужеством в атаку, опрокинул неприятельскую кавалерию, обще с полками 2-го и 3-го кавалерийских корпусов, кои присоединились к кирасирам под начальством генерал-майора Корфа, и после жестокого кавалерийского боя неприятельская конница вовсе была сбита и принуждена удалиться».
После Бородина Н.М. Бороздин 2-й отличался не раз в ходе изгнания французов из пределов Отечества. Он участвовал в сражениях под Красным и на Березине, в боях под Лядами (здесь разгрому подвергся неприятельский арьергард) и Оршей, находился при овладении городом Вильно.
Довелось ему в Отечественной войне и партизанить на вражеских коммуникациях. В начале ноября Бороздину поручили принять временное командование над летучим отрядом генерала В.В. Орлова-Денисова. Но в самом конце 1812 года ему пришлось покинуть армию по болезни: сказалось большое перенапряжение сил в войне.
По выздоровлению боевого генерала ожидало повышение в должности: в июне 1813 года он назначается начальником 1-й драгунской дивизии силой в 16 кавалерийских эскадронов, которая входила в состав союзной Силезской армии. С нею он сражается на земле Германии под Бауценом, на реке Кацбах, в лейпцигской «Битве народов», участвует в осаде города Майнца.
Он родился в семье екатерининского генерал-поручика, относился к дворянам Псковской губернии. В пять лет был записан рядовым в лейб-гвардии Преображенский полк, через два года произведен в сержанты. Еще через два года переведен вахмистром в лейб-гвардии Конный полк, до последних дней своей жизни связав свою судьбу с армейской кавалерией.
Первый офицерский чин корнета получил в 17 лет. Через два года переводится в лейб-кирасирский Его Величества полк. Еще через три года ротмистр Николай Бороздин переводится в Кавалергардский полк, где через три месяца производится в полковники.
Император Александр I сделал кавалергарда своим флигель-адъютантом, а в 1806 году назначил его шефом Финляндского драгунского полка. Бороздин, которому довелось формировать (наградой стал орден Святого Владимира 3-й степени) эту воинскую часть, оставался в этой должности пять лет.
Боевое крещение вместе с полком он получил в Русско-прусско-французской войне 1806–1807 годов. Свой первый боевой орден Святой Анны 2-й степени получил за отличие при взятии местечка Мишеницы. В сражении при Гутштадте командовал конным авангардом, за что был пожалован в генерал-майоры и награжден орденом Святого Георгия 4-й степени.
Как талантливый кавалерийский военачальник заявил о себе в деле под Гейльсбергом 25 мая 1807 года, где опять стоял во главе конного авангарда. В том бою русская конница успешно сдерживала атакующие устремления французов, сама не раз контратакуя неприятеля. Наградой Бороздину за Гейльсберг стало Золотое оружие «За храбрость» – шпага, украшенная алмазами.
После Восточной Пруссии генерал-майор Н.М. Бороздин оказался на территории Финляндии, где стал участником войны со Швецией. На него возложили командование авангардом левого крыла наступающей русской армии. Бороздин сумел, действуя в стране лесов и озер ошеломляюще стремительно для противника, овладеть городами Ловиза, Борго и Гельсингфорс (ныне Хельсинки), за что он удостоился ордена Святой Анны 1-й степени.
На завершающем этапе Русско-шведской войны 1808–1809 годов Бороздин отличился еще не раз. Он участвует в занятии важных по расположению городов Тавастуста и Свеаборга. Кавалерийский военачальник отличается при отражении шведских десантов у мыса Лемо и у Гельзинга.
Приближалась новая война с наполеоновской Францией. В ноябре 1810 года генерал-майору и Георгиевскому кавалеру Н.М. Бороздину 2-му вверяется командование 1-й бригадой 1-й кирасирской дивизии. Через год государь поручает ему формирование Астраханского кирасирского полка с назначением его шефом. Этот полк в составе его бригады стал третьим, после лейб-кирасирских Его Величества и Ее Величества полков. Дивизия (12 эскадронов) входила в состав 5-го пехотного корпуса (командир – цесаревич Константин Павлович) 1-й Западной армии.
Бороздиным 1-м в «грозу 12-го года» был его старший брат Михаил, имевший чин генерал-лейтенанта. Он командовал 8-м пехотным корпусом в багратионовской армии, тоже был удостоен ордена Святого Георгия 3-й степени за Бородино.
Вершиной воинской славы Николая Михайловича Бороздина стало поле Бородинской битвы. Его бригада многократно ходила в атаки на атакующие наполеоновские войска у Семеновских высот, отважно скрещивая оружие с тяжелой кавалерией маршала Мюрата. О ярости и кровопролитности конных схваток свидетельствует такой факт: на поле Бородина геройски сражавшийся Астраханский кирасирский полк за день потерял четыре пятых (!) своего состава. В 1912 году, в 100-летнюю годовщину битвы, за ручьем Огник ему был поставлен красивый памятник.
Бороздинские кирасиры оказали действенную поддержку лейб-гвардии Литовскому и Измайловскому полкам, которые на Семеновских высотах подверглись сильным атакам вражеской кавалерии. И здесь тяжелая кавалерия Наполеона не могла сломить стойкость русских конных латников.
За 26 августа генерал-майор Н.М. Бороздин, ставший героем дня Бородина, удостоился Военного ордена Святого великомученика и победоносца Георгия 3-й степени. В списке отличившихся генералов, представленных главнокомандующим М.И. Голенищевым-Кутузовым императору Александру I, о его подвиге говорилось в таких словах:
«Когда все неприятельские покушения пехотою и кавалериею и все действие его многочисленной артиллерии остались тщетными и ничто не могло поколебать пехоту 4-го, 5-го, 6-го корпусов, то неприятель, собрав свою лучшую кавалерию, из кирасир составленную, приготовился сделать сильнейший удар со всех сторон; предвидя сие из движений, послано было за 1-ю кирасирскою дивизиею, которая в то время находилась на самом крайнем левом фланге обеих армий.
Между тем, неприятель кинулся с целою дивизиею кирасир и несколькими полками легкой конницы на пехоту 4-го корпуса, но сия была опрокинута. Вместе с тем другая кирасирская дивизия с легкою конницею бросилась отчаянно на центральную батарею (Курганную высоту. – А.Ш.), смяла пехоту, которая оную прикрывала, соединилась с первою частию своей кавалерии и угрожала пехоте нашей большою опасностию.
В сей момент генерал-майор Бороздин привел 1-ю кирасирскую дивизию и повел оную с большим порядком и мужеством в атаку, опрокинул неприятельскую кавалерию, обще с полками 2-го и 3-го кавалерийских корпусов, кои присоединились к кирасирам под начальством генерал-майора Корфа, и после жестокого кавалерийского боя неприятельская конница вовсе была сбита и принуждена удалиться».
После Бородина Н.М. Бороздин 2-й отличался не раз в ходе изгнания французов из пределов Отечества. Он участвовал в сражениях под Красным и на Березине, в боях под Лядами (здесь разгрому подвергся неприятельский арьергард) и Оршей, находился при овладении городом Вильно.
Довелось ему в Отечественной войне и партизанить на вражеских коммуникациях. В начале ноября Бороздину поручили принять временное командование над летучим отрядом генерала В.В. Орлова-Денисова. Но в самом конце 1812 года ему пришлось покинуть армию по болезни: сказалось большое перенапряжение сил в войне.
По выздоровлению боевого генерала ожидало повышение в должности: в июне 1813 года он назначается начальником 1-й драгунской дивизии силой в 16 кавалерийских эскадронов, которая входила в состав союзной Силезской армии. С нею он сражается на земле Германии под Бауценом, на реке Кацбах, в лейпцигской «Битве народов», участвует в осаде города Майнца.