Страница:
Алексей Зинин, Дмитрий Смирнов
Тайны советского футбола
Как создавалась эта книга
Как – то тогдашний Президент России Владимир Путин в своем тесном окружении обсуждал тему патриотизма и воспитания подрастающего поколения.
Ему кто – то сказал: «Владимир Владимирович, вот когда спортсмены начнут петь гимн России, тогда наши дела пойдут в гору».
Весьма некстати в тот вечер наша сборная играла официальный матч. Путин сел перед телевизором смотреть трансляцию по Первому каналу.
Торжественная обстановка, звучит гимн России. Крупно показывают лица наших футболистов, глава государства в ожидании всматривается: кто поет, а кто – нет.
И вдруг во весь экран – волосатый и небритый игрок нашей сборной вместо пения старательно жует жвачку.
Путин вскипел:
– Из – за таких людей нам трудно вырастить поколение патриотов! Разберитесь с этим футболистом. Кстати, как его фамилия?
– Владимир Владимирович, это же Евсеев.
– Что, тот самый?
– Да, тот самый, который перед камерами всего мира Уэльс на х… послал.
– А, ну этот патриот! Меры принимать не надо, просто передайте, чтобы жвачку больше не жевал.
В конце тренер спрашивает: «Всем все понятно?»
Поднимается Захаров: «Мне непонятно, как мы собираемся выигрывать и зарабатывать премиальные, если у нас полкоманды накануне игры всю ночь гудит. Вон те чуть ли не ведро на троих выпили. А вон те только о бабах думают».
На следующий день опять собрание. Тренер вновь по окончании своего выступления спрашивает: «Всем все понятно?»
Захаров, прикрывая рукой фингал, кричит с места:
«Понятно, понятней некуда!»
Двери закрылись. лифт встал. И два с лишним часа футболисты, одетые в куртки, со здоровенными сумками на плечах не могли даже пошевелиться – настолько тесно было в кабинке.
Когда наконец – то пермяков освободили «из плена», кто – то сказал:
– Сплотились, так сплотились!
В итоге у «Амкара» в тот год была самая сплоченная команда в премьер – лиге. Единственный осадок остался у руководства из – за того, что за непопадание на игру с турками «Амкар» попал на деньги.
Являются ли эти истории достоверными? Наверное, лишь отчасти. Они не ярче, чем сотни, тысячи других, гуляющих в неповторимом и зубастом футбольном мире.
И то, что оказались они в начале книги – воля случая, не иначе. Они здесь как примеры, показывающие, что анекдотичные ситуации со спортсменами происходят на ровном месте, зачастую там, где подвоха совершенно не ждешь.
Ну разве можно ждать чего – то экстраординарного, когда спрашиваешь в аэропорту у тренера, везущего команду на сборы: как дела? А в ответ слышишь концептуальное: «На сборы везу сорок человек! Футболистов – ни одного».
Или когда хочешь посочувствовать наставнику по поводу сокрушительного поражения его команды со счетом 0:7, а тот заявляет: «Мы протестуем, судья сломал нам игру. Четвертый и седьмой голы были забиты из офсайда…»
Это уже классика жанра. И это тоже:
– Как сыграли – то?
– Трибуны аплодировали нам стоя! Соперники не знали, что им делать с мячом.
– Ну а сыграли – то как?
– Судьи нас душили, все было против нас, но мы показали футбол высоченного уровня.
– Ну а счет – то какой?
– Эта игра войдет в историю. Мы удивили всех новаторством в тактике, мы предложили футболу революционную схему игры. Мы ошеломили всех своей волей к победе, своим искусством творить чудеса.
– Ну а сыграли – то как?
– 0:5. Проиграли.
Таких героев комедии, как Найденов или Овчинников, тот, что постарше, в нашем уникальном футболе всегда было в изобилии, во всех поколениях, во всех командах. Зачастую жизнь подбрасывала испытания, после которых можно было навсегда погрязнуть в пучине грусти, но они от этого делались еще веселей и колоритней. И в этом тоже парадоксальность наших спортсменов. Каждая десятая байка в книге или о Старостине, или о Стрельцове, а ведь они на двоих провели за «колючей проволокой» почти два десятка лет.
Кстати, в ходе работы над созданием книги вот этот случай почти слово в слово рассказали пять знаменитостей:
«Стрельцов очень медленно ездил на машине. Сидит он за рулем, до поворота метров 200, скорость не более 60 км/ч. Я Эдуарду Анатольевичу говорю: «Вот там будем поворачивать». А он досадливо в ответ: «Раньше надо было предупреждать!» И не поворачивал, проезжал по прямой.
И каждый из пятерых уверял, что это именно он был пассажиром той машины, которую вел Эдуард Анатольевич.
В чем дело? Неужели Стрельцов только и делал, что развозил по Москве футболистов? А что тогда? Неужто лукавят прославленные люди в воспоминаниях? Нет, просто тот же Стрельцов был всеобщим любимцем, а эту байку о нем рассказывали так часто, что многим стало казаться, будто подобное происходило именно с ним.
Когда мы создавали эту книгу, то хотели не просто сделать ее смешной, не просто рассказать много интересного о футбольном закулисье, но еще и по – доброму вспомнить многих достойных и уважаемых людей.
Эта книга – дань памяти тем же Стрельцову, Старостину, Яшину, Численко и многим другим. Константин Иванович Бесков, уже будучи больным, нашел в себе силы, чтобы принять участие в нашем проекте. Незадолго до смерти успели поведать свои байки и Виктор Евгеньевич Прокопенко и Владимир Григорьевич Федотов.
Эти занимательные истории мы собирали на протяжении десяти лет (аналоги некоторых из них уже публиковались в различных СМИ). И сделать это было сложней, чем нам поначалу казалось. Причина в том, что, когда человек живет в обстановке сплошных розыгрышей и шуток, они для него становятся чем – то само собой разумеющимся. И тогда человек просто не может вспомнить и выделить что – то особенное. В таких ситуациях мы просто просили ответить на какие – то вопросы или вспомнить свой предыдущий день и в итоге, как правило, получали заветные тайны.
К моменту окончания книги возникло впечатление, что мы создали некую хрестоматию по истории отечественного футбола с довоенных лет до наших дней. Очень отчетливо прослеживается, как любимый спорт вместе со страной менялся из поколения в поколение. Менялись люди. Менялся быт. Менялись взгляды на жизнь. И на фоне всего этого только ни с чем не сравнимый дух спортивного веселья оставался неизменным.
Алексей Зинин
Ему кто – то сказал: «Владимир Владимирович, вот когда спортсмены начнут петь гимн России, тогда наши дела пойдут в гору».
Весьма некстати в тот вечер наша сборная играла официальный матч. Путин сел перед телевизором смотреть трансляцию по Первому каналу.
Торжественная обстановка, звучит гимн России. Крупно показывают лица наших футболистов, глава государства в ожидании всматривается: кто поет, а кто – нет.
И вдруг во весь экран – волосатый и небритый игрок нашей сборной вместо пения старательно жует жвачку.
Путин вскипел:
– Из – за таких людей нам трудно вырастить поколение патриотов! Разберитесь с этим футболистом. Кстати, как его фамилия?
– Владимир Владимирович, это же Евсеев.
– Что, тот самый?
– Да, тот самый, который перед камерами всего мира Уэльс на х… послал.
– А, ну этот патриот! Меры принимать не надо, просто передайте, чтобы жвачку больше не жевал.
* * *
Один из самых одиозных арбитров в российской истории Игорь Захаров когда – то сам был футболистом. И вот он в очередной раз сменил клуб. Его новая команда проиграла какой – то матч, тренер собрал собрание. Старательно пытается заразить футболистов победной идеей, вдохнуть веру в собственные силы, ну и про премиальные напоминает.В конце тренер спрашивает: «Всем все понятно?»
Поднимается Захаров: «Мне непонятно, как мы собираемся выигрывать и зарабатывать премиальные, если у нас полкоманды накануне игры всю ночь гудит. Вон те чуть ли не ведро на троих выпили. А вон те только о бабах думают».
На следующий день опять собрание. Тренер вновь по окончании своего выступления спрашивает: «Всем все понятно?»
Захаров, прикрывая рукой фингал, кричит с места:
«Понятно, понятней некуда!»
* * *
Как – то в оборинский период «Амкар» на зимних сборах в Турции принимал участие в серьезном коммерческом турнире. Команда после установки покидала гостиницу и отправлялась на игру. В лифт набилось больше десятка амкаровцев, и когда уже двери закрывались, туда со словами «Сплотимся, ребята!» втиснулся довольный Костя Парамонов.Двери закрылись. лифт встал. И два с лишним часа футболисты, одетые в куртки, со здоровенными сумками на плечах не могли даже пошевелиться – настолько тесно было в кабинке.
Когда наконец – то пермяков освободили «из плена», кто – то сказал:
– Сплотились, так сплотились!
В итоге у «Амкара» в тот год была самая сплоченная команда в премьер – лиге. Единственный осадок остался у руководства из – за того, что за непопадание на игру с турками «Амкар» попал на деньги.
Являются ли эти истории достоверными? Наверное, лишь отчасти. Они не ярче, чем сотни, тысячи других, гуляющих в неповторимом и зубастом футбольном мире.
И то, что оказались они в начале книги – воля случая, не иначе. Они здесь как примеры, показывающие, что анекдотичные ситуации со спортсменами происходят на ровном месте, зачастую там, где подвоха совершенно не ждешь.
Ну разве можно ждать чего – то экстраординарного, когда спрашиваешь в аэропорту у тренера, везущего команду на сборы: как дела? А в ответ слышишь концептуальное: «На сборы везу сорок человек! Футболистов – ни одного».
Или когда хочешь посочувствовать наставнику по поводу сокрушительного поражения его команды со счетом 0:7, а тот заявляет: «Мы протестуем, судья сломал нам игру. Четвертый и седьмой голы были забиты из офсайда…»
Это уже классика жанра. И это тоже:
– Как сыграли – то?
– Трибуны аплодировали нам стоя! Соперники не знали, что им делать с мячом.
– Ну а сыграли – то как?
– Судьи нас душили, все было против нас, но мы показали футбол высоченного уровня.
– Ну а счет – то какой?
– Эта игра войдет в историю. Мы удивили всех новаторством в тактике, мы предложили футболу революционную схему игры. Мы ошеломили всех своей волей к победе, своим искусством творить чудеса.
– Ну а сыграли – то как?
– 0:5. Проиграли.
Таких героев комедии, как Найденов или Овчинников, тот, что постарше, в нашем уникальном футболе всегда было в изобилии, во всех поколениях, во всех командах. Зачастую жизнь подбрасывала испытания, после которых можно было навсегда погрязнуть в пучине грусти, но они от этого делались еще веселей и колоритней. И в этом тоже парадоксальность наших спортсменов. Каждая десятая байка в книге или о Старостине, или о Стрельцове, а ведь они на двоих провели за «колючей проволокой» почти два десятка лет.
Кстати, в ходе работы над созданием книги вот этот случай почти слово в слово рассказали пять знаменитостей:
«Стрельцов очень медленно ездил на машине. Сидит он за рулем, до поворота метров 200, скорость не более 60 км/ч. Я Эдуарду Анатольевичу говорю: «Вот там будем поворачивать». А он досадливо в ответ: «Раньше надо было предупреждать!» И не поворачивал, проезжал по прямой.
И каждый из пятерых уверял, что это именно он был пассажиром той машины, которую вел Эдуард Анатольевич.
В чем дело? Неужели Стрельцов только и делал, что развозил по Москве футболистов? А что тогда? Неужто лукавят прославленные люди в воспоминаниях? Нет, просто тот же Стрельцов был всеобщим любимцем, а эту байку о нем рассказывали так часто, что многим стало казаться, будто подобное происходило именно с ним.
Когда мы создавали эту книгу, то хотели не просто сделать ее смешной, не просто рассказать много интересного о футбольном закулисье, но еще и по – доброму вспомнить многих достойных и уважаемых людей.
Эта книга – дань памяти тем же Стрельцову, Старостину, Яшину, Численко и многим другим. Константин Иванович Бесков, уже будучи больным, нашел в себе силы, чтобы принять участие в нашем проекте. Незадолго до смерти успели поведать свои байки и Виктор Евгеньевич Прокопенко и Владимир Григорьевич Федотов.
Эти занимательные истории мы собирали на протяжении десяти лет (аналоги некоторых из них уже публиковались в различных СМИ). И сделать это было сложней, чем нам поначалу казалось. Причина в том, что, когда человек живет в обстановке сплошных розыгрышей и шуток, они для него становятся чем – то само собой разумеющимся. И тогда человек просто не может вспомнить и выделить что – то особенное. В таких ситуациях мы просто просили ответить на какие – то вопросы или вспомнить свой предыдущий день и в итоге, как правило, получали заветные тайны.
К моменту окончания книги возникло впечатление, что мы создали некую хрестоматию по истории отечественного футбола с довоенных лет до наших дней. Очень отчетливо прослеживается, как любимый спорт вместе со страной менялся из поколения в поколение. Менялись люди. Менялся быт. Менялись взгляды на жизнь. И на фоне всего этого только ни с чем не сравнимый дух спортивного веселья оставался неизменным.
Алексей Зинин
Игорь Акинфеев
ИГОРЬ АКИНФЕЕВ – сильнейший отечественный голкипер нового тысячелетия. Обладатель множества достижений. Бронзовый призер чемпионата Европы–2008. Обладатель Кубка УЕФА сезона 2004–2005. Трехкратный чемпион, обладатель кубка и Суперкбка России. Капитан ЦСКА. На протяжении последних лет бессменный вратарь сборной России. Заслуженный мастер спорта. Игорь всегда держит свое слово, обладает прекрасными вокальными данными и интересно рассуждает о жизни.
Чем обернулась попытка напугать Васю Березуцкого
Если в ЦСКА появился новичок и ему вдруг стало грустно, рецепт веселья прост. Нужно прийти к Шемберасу в номер, где обычно накануне игр собирается наша компания. Другие ребята тоже заходят «на огонек». Очень весело общаемся, бывает, и вовсе смеемся до слез. Историй происходит множество, но расскажу вот эту. И то не с наших посиделок…
На армейской базе в Ватутинках объявили отбой. Все ребята отправились по номерам, а Старший Брат (Вася Березуцкий) задержался на массаже. Мы с Гусевым, Кириченко, Самодиным и Лешей Березуцким дружно поднялись на четвертый этаж, увидели, как в коридоре темно, и один из нас предложил: надо Васю разыграть! Я принес из своей комнаты зимнюю куртку и шапку, мы облачили нашего заводилу в эту униформу и попрятались по своим номерам, естественно, не плотно прикрыв двери, чтобы можно было наблюдать за происходящим.
Наш приятель, заслышав шаги Березуцкого, спрятался в углу. Как только Вася зашел на этаж, на него с истошным криком и перекошенным выражением лица набросился самый натуральный карлик, которым оказался инициатор розыгрыша, вдобавок в совершенстве владеющий мастерством бега на коленках. Зрелище и впрямь было душераздирающим, но надо знать Васька Березуцкого – настоящего русского мужика. Он в той экстремальной ситуации сориентировался быстро и, вместо того чтобы испугаться, со всего размаха засадил своей нехилой ножкой грозному «карлику» в грудную клетку. Бедолага рухнул как подкошенный. Мы повылазили со своих номеров и все дружно принялись кататься по полу от смеха, включая пострадавшего. Старший Брат, когда понял, в чем дело, к нам присоединился.
Столько времени прошло, а я всякий раз, поднимаясь на четвертый этаж нашей базы, не могу сдержать улыбку.
На армейской базе в Ватутинках объявили отбой. Все ребята отправились по номерам, а Старший Брат (Вася Березуцкий) задержался на массаже. Мы с Гусевым, Кириченко, Самодиным и Лешей Березуцким дружно поднялись на четвертый этаж, увидели, как в коридоре темно, и один из нас предложил: надо Васю разыграть! Я принес из своей комнаты зимнюю куртку и шапку, мы облачили нашего заводилу в эту униформу и попрятались по своим номерам, естественно, не плотно прикрыв двери, чтобы можно было наблюдать за происходящим.
Наш приятель, заслышав шаги Березуцкого, спрятался в углу. Как только Вася зашел на этаж, на него с истошным криком и перекошенным выражением лица набросился самый натуральный карлик, которым оказался инициатор розыгрыша, вдобавок в совершенстве владеющий мастерством бега на коленках. Зрелище и впрямь было душераздирающим, но надо знать Васька Березуцкого – настоящего русского мужика. Он в той экстремальной ситуации сориентировался быстро и, вместо того чтобы испугаться, со всего размаха засадил своей нехилой ножкой грозному «карлику» в грудную клетку. Бедолага рухнул как подкошенный. Мы повылазили со своих номеров и все дружно принялись кататься по полу от смеха, включая пострадавшего. Старший Брат, когда понял, в чем дело, к нам присоединился.
Столько времени прошло, а я всякий раз, поднимаясь на четвертый этаж нашей базы, не могу сдержать улыбку.
Секрет победы «Вардара» над ЦСКА
Совершенно дикая история. Перед началом квалификационного матча Лиги чемпионов с «Вардаром» в составе соперника я обнаружил человека в очень странной форме, напрочь лишенной опознавательных знаков. Как это посторонний мог попасть на поле, где команды разминаются за полчаса до стартового свистка судьи?
Непонятный человек, судя по тому, что работал вместе со своей командой, являлся ее игроком. Но на футболке у него не было ни имени, ни фамилии. Самое поразительное, что парень собирался в таком виде выйти на саму игру. Неужели у них в Македонии такое позволяется? Но Лига чемпионов – это серьезный турнир. Арбитр, так же как и я, того футболиста заметил и с поля попросил. И здесь македонцы произвели фурор. Смотрю, а администраторы кромсают куски пластыря и из них пытаются «красавцу» номер на спине соорудить, а кто – то маркером тут же фамилию пишет. Мы все в шоке были: ну и «колхозники»! Возможно, что это стало одной из причин нашего недонастроя. Мы уступили дорогу «Вардару», а тот странный парень в деревенской форме и с пластырем на спине забил нам гол, из – за которого ЦСКА потом полгода в России смешивали с грязью.
Непонятный человек, судя по тому, что работал вместе со своей командой, являлся ее игроком. Но на футболке у него не было ни имени, ни фамилии. Самое поразительное, что парень собирался в таком виде выйти на саму игру. Неужели у них в Македонии такое позволяется? Но Лига чемпионов – это серьезный турнир. Арбитр, так же как и я, того футболиста заметил и с поля попросил. И здесь македонцы произвели фурор. Смотрю, а администраторы кромсают куски пластыря и из них пытаются «красавцу» номер на спине соорудить, а кто – то маркером тут же фамилию пишет. Мы все в шоке были: ну и «колхозники»! Возможно, что это стало одной из причин нашего недонастроя. Мы уступили дорогу «Вардару», а тот странный парень в деревенской форме и с пластырем на спине забил нам гол, из – за которого ЦСКА потом полгода в России смешивали с грязью.
Спецназовские методы Газзаева
Тот, кто прошел у Валерия Георгиевича предсезонные сборы в 2003 году, уже ничего в своей жизни не испугается. Утро начиналось у нас с пятикилометровой пробежки по горам. Бегали мы в специальных утяжелительных жилетах, в которых и ходить – то проблематично. Вечерняя тренировка была еще изнурительней, чем утренняя. Людей наизнанку выворачивало раз по десять за день. Я сам доходил до состояния, когда переставал понимать, где я нахожусь и что происходит. И вот на этом фоне, после очередной нагрузки, нам объявили, что мы идем в бассейн. Я мечтал о том бассейне, возлагал на него спасительную миссию. Но оказалось, что там нас поджидало испытание еще более ужасающее, нежели бег по горам. Самое жестокое упражнение в бассейне заключалось в том, чтобы продержаться под водой как можно дольше. Не стану говорить почему, но первым вынырнуть, чтобы схватить жизненно необходимый глоток воздуха, было нельзя. Никогда так тяжело мне не приходилось. Один футболист не выдержал: лучше с футболом завяжу, чем утону. Через некоторое время он ЦСКА покинул, ну а мы в тот год стали чемпионами.
Валерий Георгиевич всячески варьировал наши тренировки. Еще он любил давать нам баскетбол. Но в нашем исполнении баскетбол превращался в реалити – шоу под названием: «Выколи кому – нибудь глаза». У нас даже существовал термин «сделать розетку». Это когда двумя пальцами вместо мяча попадают тебе в глаз. Не потому что так хотят, а потому что так получается. Ну какие из нас баскетболисты?!. Хаотично прыгаем да машем во все стороны растопыренными руками. Было забавно, если только «розетку» делали не тебе. Случалось, что треть команды с фингалами под глазами ходила. Нас тогда все боялись, а мы не боялись ничего, потому что в футболе «розеток» не бывает.
Валерий Георгиевич всячески варьировал наши тренировки. Еще он любил давать нам баскетбол. Но в нашем исполнении баскетбол превращался в реалити – шоу под названием: «Выколи кому – нибудь глаза». У нас даже существовал термин «сделать розетку». Это когда двумя пальцами вместо мяча попадают тебе в глаз. Не потому что так хотят, а потому что так получается. Ну какие из нас баскетболисты?!. Хаотично прыгаем да машем во все стороны растопыренными руками. Было забавно, если только «розетку» делали не тебе. Случалось, что треть команды с фингалами под глазами ходила. Нас тогда все боялись, а мы не боялись ничего, потому что в футболе «розеток» не бывает.
Сергей Андреев
СЕРГЕЙ АНДРЕЕВ – главная гордость болельщиков Юга России, нападающий ростовских СКА и «Ростсельмаша», сборной СССР, а затем и главный тренер «Ростсельмаша». Обладатель Кубка СССР никогда не лез за словом в карман, а реакция на шутку у него так же стремительна, каким он сам был на футбольном поле. Сегодня продолжает тренерскую карьеру.
Твердая рука Старостина
Летели мы из Бразилии с того матча, когда я за сборную СССР забил бразильцам на «Маракане». Рейс был, естественно, не прямой, а через Париж. Там мы должны были переночевать и на следующий день через двадцать часов улететь в Москву. В самолете, когда до Парижа остается час – полтора, встает начальник команды Николай Петрович Старостин.
– Пойду побреюсь. А то неудобно, все же руководитель делегации – и небритый.
Копается у себя в багаже и не может найти бритву. Смотрит на сидящего рядом Юру Гаврилова:
– Гаврила, у тебя бритва есть?
Юра достает из сумки станок и лезвие (были тогда такие со сменными лезвиями, «Нева» и еще как – то назывались). Старостин берет бритву и уходит в туалет. Через десять минут выскакивает весь в крови, изрезанный:
– Ты, чудила! Ты что мне дал?!
– Как что? Бритву, Николай Петрович!
– Какая это бритва, она же вся шатается и ничего не бреет!
Гаврилов смотрит на станок:
– Так ее же закрутить надо, вот здесь ручка крутится. А вы что, прямо так бриться пытались?
Все в смех. Я вообще себе представить не могу, как Николай Петрович умудрился побриться незафиксированным лезвием, да еще и в болтающемся в небе самолете. Видимо, очень твердая рука была у человека.
– Пойду побреюсь. А то неудобно, все же руководитель делегации – и небритый.
Копается у себя в багаже и не может найти бритву. Смотрит на сидящего рядом Юру Гаврилова:
– Гаврила, у тебя бритва есть?
Юра достает из сумки станок и лезвие (были тогда такие со сменными лезвиями, «Нева» и еще как – то назывались). Старостин берет бритву и уходит в туалет. Через десять минут выскакивает весь в крови, изрезанный:
– Ты, чудила! Ты что мне дал?!
– Как что? Бритву, Николай Петрович!
– Какая это бритва, она же вся шатается и ничего не бреет!
Гаврилов смотрит на станок:
– Так ее же закрутить надо, вот здесь ручка крутится. А вы что, прямо так бриться пытались?
Все в смех. Я вообще себе представить не могу, как Николай Петрович умудрился побриться незафиксированным лезвием, да еще и в болтающемся в небе самолете. Видимо, очень твердая рука была у человека.
Как привести Дасаева в ярость
В 1982 году сборная СССР готовилась к чемпионату мира в Испании, и у меня все эти несколько недель была заруба с Дасаевым. Дело было в том, что у меня постоянно получалось ему забивать. Еще до этого в финале Кубка в 1981 году я «Спартаку» победный мяч положил. Играли в сборной уже на этом сборе двусторонку, я ему два отгрузил. На следующей тренировке играем еще раз, первый состав против второго. У них все звезды. И я снова голешник Дасаеву – бац. Ведем 1:0. Во втором тайме они вышли вперед – 2:1, и Бесков тут же матч прекратил.
Ребята видят это дело, спрашивают Рината: «Что такое? Ты лучший вратарь страны или кто, почему Андреев тебе каждый раз голы забивает?» Тот злится, но виду не подает.
Меня в раздевалке спрашивают:
– Серега, а в следующей двусторонке забьешь?
– Кому? Татарину? Да поднимите меня в четыре часа ночи, забью. Руки мне свяжите, ноги завяжите узлом, и все равно забью.
– Да ты травишь!
– Отвечаю, – говорю, – сто процентов гол будет. Готов поспорить.
И вот уже перед самым отъездом в Испанию проводим контрольный матч, опять первый состав на второй. Та самая встреча, в которой Вагиз Хидиятуллин сломался. Основа выигрывает 2:0, идет восемьдесят пятая минута. Мы подаем угловой, я захожу в штрафную площадку. И пока не подали, Дасаев меня спрашивает:
– Что, Серый, не получилось забить?
– Риныч, я тебя умоляю! Времени еще вагон.
И за две минуты до конца я ему все – таки забиваю. Ребята его просто затравили, подколки, шуточки. Все потешаются. Ну, правда, как такое может быть?!
На следующий день с утра легкая тренировка. Разминка, пробежки, удары по воротам. Та группа, в которой я занимался, била Чанову. Под конец тренировки с другого конца поля кричат:
– Серега, тут никто не может Дасаеву забить. Иди, может, у тебя получится!
Я им так же через все поле отвечаю:
– Да вы что, татарину забить не можете?! Это же так просто, сейчас покажу.
Подхожу, ставлю мяч на линию штрафной. А сам смотрю на Рината и вижу, что он просто на взводе, так достали его всеобщие подколки. У него такое лицо было! Ну, думаю, сожрет!
Беру разбег побольше, подлетаю к мячу и со всего размаха зацепляю шипами газон. Чуть себе голеностоп не оторвал. Естественно, удар не получается, еле – еле дотронулся до мяча. Но Дасаев уже начал падать в один угол, а мяч тихонько – тихонько закатывается в другой. Вся команда просто упала от смеха, а Ринат вскочил и как бросится за мной. Хорошо, у меня скорость была приличная, я же все – таки нападающий. А если бы догнал, то точно убил бы.
Ребята видят это дело, спрашивают Рината: «Что такое? Ты лучший вратарь страны или кто, почему Андреев тебе каждый раз голы забивает?» Тот злится, но виду не подает.
Меня в раздевалке спрашивают:
– Серега, а в следующей двусторонке забьешь?
– Кому? Татарину? Да поднимите меня в четыре часа ночи, забью. Руки мне свяжите, ноги завяжите узлом, и все равно забью.
– Да ты травишь!
– Отвечаю, – говорю, – сто процентов гол будет. Готов поспорить.
И вот уже перед самым отъездом в Испанию проводим контрольный матч, опять первый состав на второй. Та самая встреча, в которой Вагиз Хидиятуллин сломался. Основа выигрывает 2:0, идет восемьдесят пятая минута. Мы подаем угловой, я захожу в штрафную площадку. И пока не подали, Дасаев меня спрашивает:
– Что, Серый, не получилось забить?
– Риныч, я тебя умоляю! Времени еще вагон.
И за две минуты до конца я ему все – таки забиваю. Ребята его просто затравили, подколки, шуточки. Все потешаются. Ну, правда, как такое может быть?!
На следующий день с утра легкая тренировка. Разминка, пробежки, удары по воротам. Та группа, в которой я занимался, била Чанову. Под конец тренировки с другого конца поля кричат:
– Серега, тут никто не может Дасаеву забить. Иди, может, у тебя получится!
Я им так же через все поле отвечаю:
– Да вы что, татарину забить не можете?! Это же так просто, сейчас покажу.
Подхожу, ставлю мяч на линию штрафной. А сам смотрю на Рината и вижу, что он просто на взводе, так достали его всеобщие подколки. У него такое лицо было! Ну, думаю, сожрет!
Беру разбег побольше, подлетаю к мячу и со всего размаха зацепляю шипами газон. Чуть себе голеностоп не оторвал. Естественно, удар не получается, еле – еле дотронулся до мяча. Но Дасаев уже начал падать в один угол, а мяч тихонько – тихонько закатывается в другой. Вся команда просто упала от смеха, а Ринат вскочил и как бросится за мной. Хорошо, у меня скорость была приличная, я же все – таки нападающий. А если бы догнал, то точно убил бы.
Советский футболист среди французских проституток
Прилетели в Париж, поселились в каком – то отеле. Решили пойти посмотреть город, и по дороге кто – то пронюхал, что знаменитая пляс Пигаль с проститутками через два квартала от нас. В СССР ведь тогда секса не было, поэтому посмотреть очень хотелось.
Вышло нас шесть человек из отеля, и тут за нами увязался куратор из КГБ. Тогда с каждой группой, выезжающей за рубеж, отправлялся человек из госбезопасности. Он и не скрывал, что из КГБ, удостоверение даже показывал. Что делать? Не тащить же его за собой. Но мы – то друг друга хорошо знали, а он нас – плохо. Мы перемигнулись, где сходимся, и начинаем разбредаться. Двое в одну сторону, двое – в другую, еще двое – в третью. Он в панике, за кем идти, кого держать? Так мы и просочились сквозь пальцы, скинули его с хвоста.
Вот тогда я впервые увидел загнивающий Запад во всей красе. Идем, группа советских футболистов, по пляс Пигаль. Девчонки в мини стоят, нам улыбаются, сутенеры руками машут, зазывают, кричат: «Амур, Амур!» Один из наших ему отвечает:
– Ага! Да нас в тюрьму посадят, если мы на твой амур решимся! На этот самый Амур и пошлют!
Вышло нас шесть человек из отеля, и тут за нами увязался куратор из КГБ. Тогда с каждой группой, выезжающей за рубеж, отправлялся человек из госбезопасности. Он и не скрывал, что из КГБ, удостоверение даже показывал. Что делать? Не тащить же его за собой. Но мы – то друг друга хорошо знали, а он нас – плохо. Мы перемигнулись, где сходимся, и начинаем разбредаться. Двое в одну сторону, двое – в другую, еще двое – в третью. Он в панике, за кем идти, кого держать? Так мы и просочились сквозь пальцы, скинули его с хвоста.
Вот тогда я впервые увидел загнивающий Запад во всей красе. Идем, группа советских футболистов, по пляс Пигаль. Девчонки в мини стоят, нам улыбаются, сутенеры руками машут, зазывают, кричат: «Амур, Амур!» Один из наших ему отвечает:
– Ага! Да нас в тюрьму посадят, если мы на твой амур решимся! На этот самый Амур и пошлют!
Валентин Афонин
ВАЛЕНТИН АФОНИН – защитник ростовского «Ростсельмаша» и столичного ЦСКА, сборной СССР 1960–х. Участник чемпионатов мира 1966 и 1970 годов. Цепкий и неуступчивый на равных боролся с лучшими нападающими планеты. После окончания карьеры игрока стал тренером.
Советский футболист среди фигур мадам Тюссо
В 1966 году в Англии во время чемпионата мира наша сборная между матчами однажды отправилась в музей восковых фигур мадам Тюссо. Для выходов в свет всей команде выдали одинаковые костюмы: брюки и синие пиджаки с большими пуговицами. Очень по тем временам модные костюмы.
И вот мы всей делегацией ходим по музею, смотрим на экспонаты: актеры, политики, ученые. А в этом музее есть такая особенность, там выставлены не только копии знаменитых людей, но в некоторых местах стоят и фигуры как бы самих служащих музея. Например, стоит в одном зале живой охранник в форме, а в другом – его копия из воска.
Я немного опередил нашу группу, зашел в следующий зал и решил подшутить над ребятами. Встал между других фигур, замер и не двигаюсь. Жду, пока наши подойдут. А они чего – то задерживаются. Минуту стою, вторую, третью, уже руки – ноги от неподвижности затекать начинают. И тут вместо наших футболистов заходит группа каких – то немецких туристов. Смотрят на меня и не поймут: живой я или восковой. Женщина одна ко мне подходит, смотрит в упор. Стою, стараюсь не дышать. Она еще ближе, и трогает меня за пуговицу. Тут я уже не выдержал, подмигнул ей. Она как отпрыгнет, засмеется. Разоблачила меня, не дала ребят повеселить.
И вот мы всей делегацией ходим по музею, смотрим на экспонаты: актеры, политики, ученые. А в этом музее есть такая особенность, там выставлены не только копии знаменитых людей, но в некоторых местах стоят и фигуры как бы самих служащих музея. Например, стоит в одном зале живой охранник в форме, а в другом – его копия из воска.
Я немного опередил нашу группу, зашел в следующий зал и решил подшутить над ребятами. Встал между других фигур, замер и не двигаюсь. Жду, пока наши подойдут. А они чего – то задерживаются. Минуту стою, вторую, третью, уже руки – ноги от неподвижности затекать начинают. И тут вместо наших футболистов заходит группа каких – то немецких туристов. Смотрят на меня и не поймут: живой я или восковой. Женщина одна ко мне подходит, смотрит в упор. Стою, стараюсь не дышать. Она еще ближе, и трогает меня за пуговицу. Тут я уже не выдержал, подмигнул ей. Она как отпрыгнет, засмеется. Разоблачила меня, не дала ребят повеселить.
Политинформация Муртаза Хурцилавы
На чемпионате мира 1970 года в Мексике наша сборная жила обособленно от всего мира. Нас разместили на окраине города, в отдельном доме с внутренним двориком – патио. Мы любили по вечерам собираться в этом дворе, сидели за столом, разговаривали. И Муртаз Хурцилава нам часто читал лекции. Причем говорить мог о чем угодно, на любые темы.
О политике? Пожалуйста! Рассказывал, например, о том, как наши ввели войска в Чехословакию:
– Наши всю Чехословакию заняли, а чех посмотрел и говорит: «Эй, генацвале! Зачем мне танку прислал?!»
Обсуждал состав нашей сборной, он почему – то тех, кто не был лидерами команды, называл «би – би – си»:
– Команда у нас – ничего, но игроков типа би – би – си в ней много. Первый би – би – си – Зика (то есть Валера Зыков), второй би – би – си – Пар куча (то есть Валера Поркуян). Правый край – не очень у нас, зато левый – мамину маму!
Однажды на тактическом занятии он спросил у главного тренера, Гавриила Качалина:
– Скажи, бичо! Пачиму футбол – лучшая игра в мире?
Гавриил Дмитриевич даже растерялся, начал перечислять:
– Ну как почему? С одной стороны, это командная игра, с другой – индивидуальная техника может все решить…
Хурцилава сидит, хитро улыбается. Тут вся команда подключилась, доводы приводят:
– Мысль в футболе важна, очень зрелищный вид спорта, бойцовские качества на поле проявляются…
Муртаз палец вверх поднимает важно:
– Патаму шта это едынственный игра, в который ногой играют!
О политике? Пожалуйста! Рассказывал, например, о том, как наши ввели войска в Чехословакию:
– Наши всю Чехословакию заняли, а чех посмотрел и говорит: «Эй, генацвале! Зачем мне танку прислал?!»
Обсуждал состав нашей сборной, он почему – то тех, кто не был лидерами команды, называл «би – би – си»:
– Команда у нас – ничего, но игроков типа би – би – си в ней много. Первый би – би – си – Зика (то есть Валера Зыков), второй би – би – си – Пар куча (то есть Валера Поркуян). Правый край – не очень у нас, зато левый – мамину маму!
Однажды на тактическом занятии он спросил у главного тренера, Гавриила Качалина:
– Скажи, бичо! Пачиму футбол – лучшая игра в мире?
Гавриил Дмитриевич даже растерялся, начал перечислять:
– Ну как почему? С одной стороны, это командная игра, с другой – индивидуальная техника может все решить…
Хурцилава сидит, хитро улыбается. Тут вся команда подключилась, доводы приводят:
– Мысль в футболе важна, очень зрелищный вид спорта, бойцовские качества на поле проявляются…
Муртаз палец вверх поднимает важно:
– Патаму шта это едынственный игра, в который ногой играют!
Футбол с африканскими призраками
Как – то раз полетели мы с «Ростсельмашем» в турне по Африке. И один из матчей предстояло сыграть в столице Уганды Кампале. «Боинг», на котором мы туда летели, старый был, весь в заплатах. Смотришь в иллюминатор – под тобой сплошные джунгли. Мы шутили, что они тут в полете только по пальмам и ориентируются. Спонсор матча был – какая – то фабрика по производству кроватей. И вот подлетаем мы к Кампале, и нам говорят, мол, переодевайтесь прямо в самолете. Потому что сейчас уже скоро стемнеет, а освещения на стадионе, естественно, никакого нет. Выглядываю наружу – уже смеркается. Примчались мы на стадион: битком забит чернокожими болельщиками. Они орут, визжат, как будто финал чемпионата мира сейчас начнется.
Подходят организаторы: максимум, что успеем – сыграть два тайма по пятнадцать минут. А больше нереально – темно будет. Разминаемся на бровке, мне говорят: «Валя, у них нападающий очень юркий, ты давай поплотнее с ним».
«Хорошо, – думаю, – плотнее так поплотнее». Начали играть, нападающий ничего особенного. И тут – бац, буквально как свет выключили – темнота. А мы только первые пятнадцать минут и отыграли. Стадион бесчинствует, продолжения требует. Организаторы помчались на аэродром по соседству и притащили оттуда огромный прожектор. Один, больше нет. И поставили его за нашими воротами.
Прожектор оттуда лупит узким лучом: кусок поля перед нашей штрафной только видно. И негр мой хитрый приспособился: получает мяч, и только я его встречаю, он – нырк в темноту! И все – не видать ничего. Как его, черного, там во мгле ловить?! Намучился, одним словом. А как там наши ребята впереди играли среди черных призраков, уж вообще не понимаю. Хорошо, хоть быстро закончилось все.
Подходят организаторы: максимум, что успеем – сыграть два тайма по пятнадцать минут. А больше нереально – темно будет. Разминаемся на бровке, мне говорят: «Валя, у них нападающий очень юркий, ты давай поплотнее с ним».
«Хорошо, – думаю, – плотнее так поплотнее». Начали играть, нападающий ничего особенного. И тут – бац, буквально как свет выключили – темнота. А мы только первые пятнадцать минут и отыграли. Стадион бесчинствует, продолжения требует. Организаторы помчались на аэродром по соседству и притащили оттуда огромный прожектор. Один, больше нет. И поставили его за нашими воротами.
Прожектор оттуда лупит узким лучом: кусок поля перед нашей штрафной только видно. И негр мой хитрый приспособился: получает мяч, и только я его встречаю, он – нырк в темноту! И все – не видать ничего. Как его, черного, там во мгле ловить?! Намучился, одним словом. А как там наши ребята впереди играли среди черных призраков, уж вообще не понимаю. Хорошо, хоть быстро закончилось все.
Дмитрий Баранник
ДМИТРИЙ БАРАННИК – защитник питерского «Зенита» 1980–х, чемпион СССР. Уехав в 1991 году играть в Норвегию, он и сегодня живет в этой стране, но продолжает работать в футболе. Тренирует любительскую команду и трудится в фирме, разрабатывающей программное обеспечение для обработки футбольной статистики.
Как правильно подавать угловой
Эта история произошла на моих глазах и впоследствии стала знаменитой. Кажется, это был 1982 год, идет разбор одной из игр «Зенита». Наш главный тренер Юрий Андреевич Морозов никогда тихим нравом не отличался, а тут мы еще кому – то проиграли. Поэтому он просто бушует, пихает всем подряд, страшно смотреть.
Разбирает он какой – то угловой.
– Посмотрите, как вы расположились! О чем вы думаете?! Никто никого не держит, соперник по штрафной, как у себя дома, ходит! Вы вообще в футбол умеете играть или нет?!!
Возразить в то время Морозову было просто самоубийством. При нем вообще никто даже рот открыть не смел. Но кто – то из стариков, не помню уже кто, кажется, Бондаренко, решился и так робко говорит:
– Юрий Андреевич, это же мы угловой подаем.
Разбирает он какой – то угловой.
– Посмотрите, как вы расположились! О чем вы думаете?! Никто никого не держит, соперник по штрафной, как у себя дома, ходит! Вы вообще в футбол умеете играть или нет?!!
Возразить в то время Морозову было просто самоубийством. При нем вообще никто даже рот открыть не смел. Но кто – то из стариков, не помню уже кто, кажется, Бондаренко, решился и так робко говорит:
– Юрий Андреевич, это же мы угловой подаем.
Холодные южные ночи
В советское время спаренные выездные матчи были обычной практикой. Команда летела куда – нибудь на юг, проводила там одну встречу, потом переезжала в другой город, играла вторую и потом уже отправлялась домой. Однажды, согласно календарю, мы отправились по маршруту Ленинград – Баку – Ереван.
Прилетели в Баку, сыграли с «Нефтчи» и в тот же вечер должны были отбыть в Ереван. Администратором в «Зените» работал тогда Матвей Соломонович Юткович. Это был уже немолодой, грузный человек. Дело свое делал здорово, и все его в футбольном мире знали сто лет.
На его плечах лежало множество обязанностей, в том числе и добывание билетов для команды. В те времена найти места на сорок человек, да еще на южных направлениях, было задачей очень непростой. А даже если и были билеты, это еще не означало, что все пройдет гладко. В общем, момент посадки команды в самолет для администраторов тех лет был самым напряженным в поездке.
И вот бегает Матвей Соломонович по аэропорту, улаживает разные неувязки, и в конце концов все кончается хорошо. Весь «Зенит» на борту, взлетели, скоро будем в Ереване. Юткович с облегчением садится в свое кресло – а время уже позднее, после игры улетали – и тут же засыпает.
Прилетели в Баку, сыграли с «Нефтчи» и в тот же вечер должны были отбыть в Ереван. Администратором в «Зените» работал тогда Матвей Соломонович Юткович. Это был уже немолодой, грузный человек. Дело свое делал здорово, и все его в футбольном мире знали сто лет.
На его плечах лежало множество обязанностей, в том числе и добывание билетов для команды. В те времена найти места на сорок человек, да еще на южных направлениях, было задачей очень непростой. А даже если и были билеты, это еще не означало, что все пройдет гладко. В общем, момент посадки команды в самолет для администраторов тех лет был самым напряженным в поездке.
И вот бегает Матвей Соломонович по аэропорту, улаживает разные неувязки, и в конце концов все кончается хорошо. Весь «Зенит» на борту, взлетели, скоро будем в Ереване. Юткович с облегчением садится в свое кресло – а время уже позднее, после игры улетали – и тут же засыпает.