Алешина Светлана. Через тернии в омут

   – Ты правда так думаешь? – с надеждой спросила Наташка.
   – Ложись-ка да поспи хорошенько, – вместо ответа посоветовала я. – Завтрашний день покажет, что делать дальше.
   Едва закончив разговор, я легла в постель, уткнулась лицом в подушку и быстро уснула, не в силах больше ни о чем думать. Но проснулась опять от звонка телефона. Я сняла трубку и услышала голос Наташи. За окном было уже утро.
   – Я звоню из дома, собираюсь на работу. Я хочу сказать, что все в порядке. Сейчас я выглянула в окно и не увидела этого парня. По-видимому, на него подействовал разговор с тобой.
   – Отлично, – ответила я. – Держи нос выше, и все будет нормально. Вечером позвони мне.
   – Хорошо, – сказала Наташа и продолжила: – Оль, а как же быть с Лешкой, ведь он до сих пор не объявился?
   – Про Лешку я не забыла, постараюсь сегодня что-нибудь выяснить, – пообещала я Наташе и повесила трубку.

Глава 2

   Прошло около часа, когда я, чувствуя уже жжение в глазах, выключила компьютер, решив доделать все, что нужно было для сдачи следующего номера. Я осторожно помассировала веки безымянными пальцами, посидела немного с закрытыми глазами и опять набрала номер Калачовой. Но опять никто не ответил. Я звонила ей уже несколько раз начиная с шести часов вечера, когда, по моим подсчетам, она должна была уже вернуться с работы. Недоумевая, я решила съездить к Наташе домой.
   «Не должна бы она нигде так долго шляться, – размышляла я, пряча бумаги в стол. – Может, случилось что?»
   «Даже не позвонила мне», – удивленно подумала я и набрала домашний номер подруги. На звонок снова никто не ответил. Это показалось мне странным, и я позвонила Наташке на работу. Но и там, надо полагать, все ушли домой.
   Я подумала, что, возможно, Наташка что-то узнала об Алексее и куда-то поехала, так тем более она должна была меня поставить обо всем в известность.
   В этот момент в кабинет с чрезвычайно озабоченным видом вошел Сергей Иванович Кряжимский.
   – Я прошу прощения, Ольга Юрьевна, – церемонно начал он, присаживаясь, – но тут вот позвонили из милиции и просили вас приехать по адресу…
   Сергей Иванович поправил на носу очки и продиктовал мне адрес Наташки. От неожиданности я аж привстала со стула.
   – А что там случилось-то, Сергей Иванович? – чуть не выкрикнула я.
   – Этого я, простите, знать не могу, – откашлялся Кряжимский. – Они не сочли нужным ничего сообщать. Но подчеркнули, что дело весьма серьезное.
   – Понятно, – упавшим голосом проговорила я и поднялась с места.
   – Оля, будешь кофе? – тут же просунула в кабинет свой любопытный нос Маринка.
   – Нет, – машинально ответила я, схватила свою сумку и быстрым шагом пошла к выходу.
   – Ну вот, так всегда… – донесся до меня обиженный Маринкин голос, на который я даже внимания не обратила.
   Наташка жила в девятиэтажном доме в одном из центральных районов, так что я добралась туда в считаные минуты. Въезжая во двор, я увидела, что к Наташиному подъезду невозможно пробраться – проход загораживали милицейские «уазики» и машины «Скорой помощи». Кроме того, возле подъезда собралась разномастная толпа. Боясь даже подумать о самом страшном, я остановила машину у первого подъезда и прошла к собравшимся. Среди толпы я сразу выделила хмурое лицо капитана Алферова – молодого худощавого парня лет двадцати пяти, с которым судьба сводила меня на нескольких прошлых делах. Мы даже научились результативно сотрудничать и давно перешли на «ты», тем более что были практически ровесниками.
   – Ольга Юрьевна? – искренне удивился тот, увидев меня, и тут же перешел на свой излюбленный язвительный тон: – Надо сказать, что сегодня мы наконец-то вас заметно опередили. А то взяли моду являться на место преступления раньше, чем правоохранительные органы. Небось информацию от преступничков из первых рук получаете?
   – Да, Дима, – насмешливо отозвалась я. – Они нам звонят, как террористы в «Аль-Джазиру», и сообщают, когда и где пройдет очередная уголовщина.
   – Я бы попросил на месте преступления не выражаться, – нарочито серьезным тоном прикрикнул Алферов, хотя я поняла, что шутка ему понравилась.
   – Так все же, Дмитрий Олегович, чего случилось-то?
   – Женщина замочила мужчину. Должно быть, бытовуха. И вроде бы все говорит за это, но замочила-то она его из пистолета, а это уже дело серьезное!
   Я облегченно вздохнула. Значит, с Наташкой ничего не случилось, если «замочили» мужчину.
   – У меня просто подруга здесь живет, насчет нее, кстати, как раз и хотела с тобой поговорить, – сказала я уже менее напряженным тоном.
   – А в какой квартире живет твоя подруга? – спросил Алферов.
   – В сто восемнадцатой.
   – Понятно, – ухмыльнулся капитан. – Собственно, я так и думал.
   – Что именно ты думал? – встревожилась я и вцепилась в Алферова. – Что здесь произошло?
   – Ну, похоже, что это именно твоя подружка только что застрелила человека из пистолета!
   – Дима, что ты несешь? – почти закричала я.
   – Тихо, тихо, девушка, на нас ведь люди смотрят! – одернул меня Алферов, нисколько не смущаясь. – Говорю тебе – в подъезде прозвучал выстрел, соседи вызвали нас. Картина следующая: твоя подружка валяется на полу без сознания, в руке у нее зажат пистолет. А рядом лежит труп мужика, вернее, парня лет эдак двадцати пяти, которому прислали пулю в лоб.
   – Бред какой-то… – пробормотала я.
   Алферов лишь плечами пожал и внимательно посмотрел на меня.
   – А что за парень? – тихо спросила я.
   – Так, парень, парень… – проговорил Алферов, шаря по карманам. – При нем был документ… Так, сейчас посмотрю. – Алферов наконец достал из кармана книжицу, открыл ее и прочитал: – Поздняков Антон Назарович, зарегистрирован по адресу…
   У меня все оборвалось внутри. Все вчерашнее, все эти глупости насчет «барана», «моей девочки» и прочего показались сразу же какими-то нереальными, что ли. Реальность же заключалась в том, что Антон Поздняков, еще вчера сидевший с видом обиженного ребенка в моей машине, сейчас был мертв. И к тому же Алферов утверждал, что к смерти его причастна моя подруга.
   – Я так понимаю, – медленно отчеканил Алферов, – что ты сюда приехала неспроста. Видимо, вы что-то задумали со своей подружкой.
   – Дима… – тихо проговорила я, будучи не в силах сейчас препираться с капитаном. – Я тебе говорю правду. Я ничего не знаю о случившемся, для меня это как гром среди ясного неба. Давай не будем сейчас кричать друг на друга, мне необходимо поговорить с Наташей. Где она?
   – Ага, прямо щаз-з! – неожиданно возмутился Алферов. – Побеседовать по душам с убийцей сразу после преступления, как это мило, как наивно! Вы, Ольга Юрьевна, вообще понимаете, что говорите? Информацию я вам и так даю выше крыши, а разговаривать посторонним лицам с подозреваемым – это уже, знаете ли, излишне.
   – Дима, я нисколечко не верю, что это она его убила! – твердо заявила я.
   – Мало ли во что ты нисколечко не веришь! – махнул рукой Алферов. – Я вот в бога не верю, а сколько людей в церковь каждый день ходят. Тут факты говорят сами за себя. Разберемся, конечно… Хорошо, если необходимую самооборону удастся доказать.
   Алферов произнес это своим обычным, довольно насмешливым и ровным тоном и, отвернувшись от меня, широкими шагами прошел к подъезду. В этот момент подъездная дверь отворилась, и оттуда вывели Наташку. На руках ее были надеты наручники.
   Вид у Наташки был ужасный – на голове с правой стороны запеклась кровь, ее подтеки виднелись и на лице, тушь размазалась под глазами, волосы были спутаны, одежда черт знает в чем перепачкана. Она шла очень нетвердой походкой, по лицу ее текли слезы, оставляя на грязных щеках белые полоски.
   Увидев Калачову, я кинулась к ней.
   – Куда? – перегородил мне дорогу один из милиционеров.
   – Простите, это моя подруга, мне нужно с ней поговорить! – быстро проговорила я, показывая свое журналистское удостоверение.
   – Не положено! – отрезал милиционер.
   А Алферов отрицательно покачал головой, глядя в мою сторону. Вроде бы он сделал это с таким видом, что, мол, понимает – подруга и все такое, но действительно не положено. Глядел он на меня при этом очень даже строго, всем видом давая понять, что ничего противозаконного в этой ситуации предпринимать не будет.
   – Оля! – тонким голосом вскрикнула Наташка и расплакалась в голос.
   Разумеется, на милицию эти всхлипы не произвели никакого впечатления, и Наташку запихнули в милицейский «уазик».
   – Слушай, мне было нужно десять минут, всего лишь десять минут, – тихо сказала я, с упреком глядя на Алферова.
   – Не узнаю лучшую представительницу нашей славной провинциальной прессы, – пожал он плечами. – Да ладно, в отделении поговоришь, если время будет… А то тут глаз слишком много. Поехали. – Он кивнул на свою машину.
   – У меня своя, кстати, могу и тебя с собой взять, – улыбнулась я.
   – Да нет, благодарствуйте, – осклабился Алферов и исчез в салоне «шестерки».
   В отделении Алферов посадил меня в своем кабинете, а сам сразу же вышел. Вернулся он примерно через час и сказал:
   – Ну что, давай, общайся с ней, раз уж тебе так необходимо. Разумеется, если что выяснишь, сразу же мне доложишь…
   Я пропустила мимо ушей его командное «доложишь». Это он просто заговорился, поскольку привык приказывать своим сотрудникам. Я же его подчиненной не была и становиться таковой не собиралась.
   – Спасибо тебе, Дима, – с искренним чувством благодарности ответила я. – Большое спасибо.
   – Ладно, сочтемся, – буркнул Алферов. – У меня только одна просьба – не задерживайтесь там. Я выделяю тебе ровно десять минут, и по их истечении не желаю выслушивать твоих просьб типа «пожалуйста, Дмитрий Олегович, нам надо всего еще одну секундочку!».
   Алферов так точно передал характерные для меня интонации, что я не выдержала и засмеялась. А потом, посмотрев на Алферова уже серьезно, сказала:
   – Хорошо, я постараюсь уложиться в десять минут. А где будет проходить наша встреча?
   – В кабинете следователя. Подожди немного, покури вон пока.
   – А есть какие-нибудь новости? – закурив, спросила я.
   – Да, но немного. И не из разряда приятных. Пистолет, из которого убили Позднякова, нигде не зарегистрирован. Наталья Калачова начисто отрицает, что это ее пистолет. У ее мужа разрешения на это оружие также не зафиксировано.
   Я молчала, переваривая полученную информацию. Алферов откинулся на спинку стула и насмешливо спросил:
   – Слушай, а не слишком ли ты уверена в своей подруге? Я это к тому, что очень уж улики серьезные. Сама посуди – лежит она на полу, рядом с трупом, в руке пистолет…
   – Вот именно! Почему она лежала на полу?
   – Ну, видимо, он напал на нее, ударил, вот она и выстрелила.
   – Я так не думаю. У нее и в мыслях ничего подобного не было, она бы мне обязательно сказала.
   – Так вы общались с ней на эту тему?
   – Да. Наташа обратилась ко мне за помощью. Она сказала, что за ней несколько дней следит незнакомый человек. Я поговорила с ним, и он обещал, что оставит ее в покое.
   – Кстати, убитого зовут Антон Поздняков… Или я это уже говорил? Говорил, да? Ну, ничего страшного. Работал он в банке «Волга-финанс», – заметил Алферов. – Так, мелким клерком. А почему ты сразу мне все это не рассказала? Например, что он следил за твоей подругой?
   – Потому что я думала разрулить все это сама… – опустила я голову. – И мне казалось, я почти это сделала.
   – А ты не забыла, что есть люди, которым более пристало заниматься этим делом? – начиная раздражаться, сказал Алферов. – Хотя бы потому, что они профессионалы?
   – Ну, извини, – я пожала плечами. – Я ведь хотела как лучше.
   – А получилось как всегда! И теперь из-за тебя заварилась целая каша, расхлебывать которую придется, конечно, не тебе!
   – Почему это не мне? – вскинула я голову. – Именно этим я и собираюсь заниматься.
   – А! – Алферов раздраженно махнул рукой и добавил: – Так тем более твоя Наташа могла его убить, раз он за ней следил! Нервы сдали – и все! Сама говоришь – вы с ней считали, что он больше к ней не подойдет, она начала уже успокаиваться, а тут неожиданно появляется он…
   – Ага, а она специально взяла с собой пистолет! – воскликнула я. – Которого у нее отродясь не было. И вообще, что значит – пистолет нигде не зарегистрирован? Он, что же, абсолютно новый? Или вообще без номеров?!
   Алферов не успел ответить – в этот момент дверь открылась, и дежурный сказал, просунув голову в кабинет:
   – Дмитрий Олегович, пора.
   – Пошли, – сказал Алферов и повел меня к выходу. – После поговорим.
   Мы пришли в пустой кабинет, Алферов усадил меня на жесткий, неудобный стул, а сам подошел к окну. Наташи еще не было. Я вопросительно взглянула на капитана.
   – Сейчас ее сюда приведут, – успокоил он меня.
   Вскоре дверь в кабинет открылась, и дежурный ввел Наташу. Я ужаснулась, увидев, как всего за несколько часов может измениться человек. Лицо Наташи было совсем бледным и словно постаревшим лет на десять, синяки под глазами стали почти черными, а сами глаза совсем потухли. Голова ее была забинтована.
   «Слава богу, хоть об этом стражи порядка позаботились!» – подумала я и поднялась со стула навстречу Наташке.
   – Оля! – Увидев меня, Наташа не выдержала и разрыдалась. Потом она покосилась на Алферова и дежурного и принялась вытирать слезы.
   – А ну-ка успокойся сейчас же, – мягко, но решительно сказала я. – Успокойся и рассказывай мне толком все с самого начала.
   Алферов молча подошел к Наташе и расстегнул наручники. Та сразу стала растирать затекшие и онемевшие запястья, на которых образовались темные круги. Алферов подошел к столу, налил из графина воды в стакан и протянул Наташе. Она выпила воду крупными глотками, вытерла губы тыльной стороной ладони и принялась рассказывать.
   Наташа Калачова собиралась на работу в тот день, как обычно. Она несколько раз выглядывала в окно, но парня, который следил за ней, не видела. «Господи, неужели действительно хоть эта история закончилась?» – с надеждой подумала она.
   Наташа не утерпела и позвонила мне, и я вселила в нее дополнительную уверенность, что все будет хорошо. Калачова даже замурлыкала себе под нос какую-то песенку, спускаясь вниз на лифте. Она специально пошла до работы пешком, чтобы проверить, нет ли за ней слежки. Наташа шла медленно, заходила по пути в магазины. Сомнений не было – сегодня за ней никто не увязался.
   Из-за того, что пошла пешком, Наташка опоздала на работу, но ее это мало огорчило, хотя обычно она всегда приходила вовремя. По этой причине ей и не сделали замечания, только начальник очень уж пристально посмотрел на нее, а потом, подойдя, взял за руку и вывел в коридор.
   – Наталья Николаевна, вы, случайно, не заболели? – участливо спросил он.
   – Нет, Александр Петрович, я просто устала, – вздохнула Наташа.
   – В последнее время мне не очень нравится ваш внешний вид – уж извините за такую откровенность, – поэтому я хотел предложить вам взять отпуск. Конечно, сейчас лето, и так многие сотрудники отдыхают, но на недельку я могу вас отпустить.
   – Спасибо, Александр Петрович, я обязательно об этом подумаю, – ответила Наташа, чем немало удивила начальника.
   Наташа никогда не распространялась на работе о своих личных делах, у нее и подруг-то там особо не было. Поэтому о проблемах в ее семье никто не знал. Конечно, все заметили, что в последнее время она явно обеспокоена чем-то, задавали вопросы, но Наташа всегда отвечала уклончиво, и ее оставили в покое.
   Вот и весь сегодняшний рабочий день она заметно нервничала, пыталась взять себя в руки, говоря сама себе, что волноваться нет причин.
   «Все же хорошо складывается, – убеждала она себя. – Этот придурок наконец от меня отстал. Осталось только выяснить, что с Алексеем…»
   Но в голову все равно лезли всякие грустные мысли. Кое-как досидев до вечера, Калачова с облегчением выключила компьютер и стала собираться домой. Выйдя из здания, она зашагала на троллейбусную остановку.
   Несколько раз обернувшись, она еще раз с радостью убедилась, что слежки нет. Дойдя до дома, она опять оглянулась, и тут же сердце ее упало – она увидела Антона! Наташа даже не поняла, откуда он взялся, но сомнений не было – это был Поздняков, и он шел за ней. У Натальи бешено застучало сердце от такого неожиданного поворота. Она, уже успокоенная тем, что все закончилось, была уверена, что осталась в безопасности, и вдруг – на тебе! Все повторяется снова.
   Почему-то сильно испугавшись, Наташа почти вбежала в подъезд и нажала кнопку вызова лифта. Никакой реакции на это не последовало – лифт не работал.
   – Твою мать! – неожиданно выругалась она, представив, что ей сейчас придется бежать на восьмой этаж пешком. – Ну что за жизнь такая трехсобачья!
   Калачова вздохнула, поняв, что делать нечего, и быстро стала подниматься по ступенькам. Она уже почти добежала до своего этажа, как вдруг услышала дрожащий голос:
   – Девушка, можно вас на минутку?
   От неожиданности Наташа вздрогнула и резко обернулась. Она увидела глаза Антона, несколько дней ходившего за ней по пятам. Но это было последнее, что она успела рассмотреть, – в следующую секунду тяжелый удар обрушился на ее голову, и Наташа стала оседать на пол. Звука выстрела она уже не слышала, только заметила, как к лестнице быстро метнулась какая-то большая тень. Сознание Наташи померкло, и она погрузилась в пустоту.
   Очнувшись, Калачова с трудом подняла голову, сразу же отозвавшуюся острой болью. Наташа вскрикнула и со стоном опустилась обратно. Все плыло перед глазами, голова кружилась. Калачова сквозь мутную пелену сумела разглядеть собравшуюся вокруг нее толпу. Она обнаружила, что лежит на холодном полу на лестничной площадке, а рядом с ней распласталось чье-то тело. Вокруг полно людей. Они о чем-то говорили, но Наташа не понимала слов. Она видела людей в форме, один из них, теперь Наташа знала, что это был Алферов, подошел к ней, склонился и спросил:
   – Это ваш пистолет?
   – К… Какой пистолет? – удивленно переспросила Наташа.
   – Тот, что у вас в руке, – пояснил капитан.
   Наташа перевела взгляд на свою руку и с изумлением увидела, что сжимает черный пистолет.
   – Нет, – покачала Наташа головой и разжала пальцы.
   Пистолет с холодным стуком упал на пол. Капитан осторожно подобрал его и положил в полиэтиленовый пакет. Тут появились люди в белых халатах, которые склонились над лежащим рядом с Наташей телом. Наташа скосила глаза и с ужасом поняла, что это тот самый человек, который так настойчиво преследовал ее в последнее время неизвестно по каким причинам.
   – Поднимайтесь, – жестко сказал капитан.
   Наташа, превозмогая боль, с трудом приподнялась с пола. Вокруг тела хлопотали врачи и милиция, очерчивали мелом то место, где лежал Антон. Наташе казалось, что она смотрит какой-то детективный фильм. А когда на ее руках защелкнулись наручники, она поняла, что детектив превратился в триллер.
   – Я шла домой с работы, никто меня не преследовал, – повторяла Наташа. – Но у самого дома я заметила того же человека. Я ускорила шаг, он пошел за мной. Я почти уже дошла до своего этажа, когда меня окликнули. Я обернулась. Это был именно тот человек, что следил за мной в последние дни. Я ничего не успела даже ответить, как меня ударили по голове. Больше я ничего не помню.
   – А ты не заметила, был ли там еще кто-нибудь?
   – Нет. Я никого больше не видела.
   – Наташа, а у твоего мужа был пистолет?
   – Нет… Если бы был, я бы знала. Но именно с пистолетом в руке я и очнулась. Но я не знаю, откуда он взялся… Оля, но ведь я его не убивала, не убивала! – закричала вдруг Наталья.
   – Да я верю, верю, – я изо всех сил пыталась успокоить подругу. – Все будет хорошо, вот увидишь. Ты мне скажи, какие-нибудь друзья Алексея могут что-нибудь знать, как-то помочь? Мог он с кем-то поделиться своими опасениями, если бы они вдруг возникли?
   Наталья ненадолго задумалась:
   – Да у него и друзей-то практически не было, он в основном с Мишкой общался по работе. И к нам домой Мишка несколько раз приходил. А больше я никого не знаю. В последний раз с его друзьями-приятелями виделась на свадьбе. Но, по-моему, Алексей и сам ни с кем не искал встреч. Ему было просто некогда. Может быть, тебе с Мишкой стоит поговорить?
   «Обязательно поговорю, – уже решила я про себя. – И с родителями Калачова поговорить не мешало бы. Но спрашивать их адрес у Наташки не обязательно: Алферов скажет».
   – Наташа, теперь скажи мне, кто мог так тебя не любить или, скажем так, вас с Алексеем не любить, чтобы тебя таким вот образом подвести под монастырь?
   – То есть?.. – не поняла Наташа.
   – Вложить тебе пистолет в руку! – почти закричала я. – Ты что, неужели не понимаешь, что тебя откровенно подставили? Инсценировочку устроили, чтобы обвинить в убийстве?..
   – Ну… – совсем растерялась Наталья. – Понимаю. Но… Таких людей нет. Если только у Алексея с кем-то там по работе не сложилось, но этих дел я совсем не касалась, не знаю я. Оля! – вдруг всхлипнула она. – Вытащи меня отсюда, пожалуйста! Вытащи!
   – Вытащу, – ответила я. – Только ты должна вспомнить всех, кто имел зуб на тебя и твоего мужа, ясно?
   Калачова закивала головой и снова принялась плакать. Похоже, конструктивного ничего она сейчас не скажет. Это почувствовал и Алферов, который до этого момента с отсутствующим видом слушал наш разговор.
   – Ольга Юрьевна, – вклинился он. – Извините, конечно, что я вас прерываю, но ваше время истекло.
   Я, собственно, и так уже все выяснила у Наташи, поэтому, не споря с Алферовым, тут же поднялась.
   – Хорошо, спасибо, Дмитрий Олегович.
   Алферов позвал дежурного, тот вошел в кабинет и сказал, обращаясь к Наташе:
   – Давайте руки.
   Та встала с совершенно потерянным взглядом и молча протянула руки. Наручники защелкнулись, Наташку увели. Я вздохнула и посмотрела на Алферова.
   – Я сейчас посажу тебя в том же кабинете, – сказал он, – а сам пока отойду. Или, если хочешь, можешь ехать домой.
   – Нет, я не поеду, – решительно запротестовала я.
   – Хорошо, сиди, – устало согласился Алферов. – Но предупреждаю сразу, что освобожусь не скоро. У меня дел еще выше крыши.
   – Хорошо, я буду ждать, – сказала я.
   Алферов провел меня в кабинет и сразу же ушел. Я сидела в одиночестве, выкурив почти всю пачку сигарет и чуть не уснув прямо на стуле. Наконец уже поздно ночью появился страшенно усталый Алферов. Он тяжело опустился на стул рядом со мной и закурил сигарету. Я ничего не спрашивала.
   – Тьфу, уже во рту горько от этих сигарет! – выругался вдруг Алферов, остервенело сминая окурок в банке из-под кофе, служившей ему пепельницей. Походив по кабинету взад-вперед, Алферов резко повернулся ко мне и неожиданно сказал:
   – Давай выпьем!
   То ли произнес он это тоном, не терпящим ни малейших возражений, то ли я почувствовала, что и сама нахожусь в состоянии стресса, только не стала отказываться и молча кивнула.
   Алферов запер кабинет, прошел к своему сейфу и достал оттуда бутылку обычной водки.
   – Ты уж извини, – смущенно произнес он, – но коллекционного коньяка у меня нет… Живу по средствам, пью, что бог послал.
   – Да ладно тебе! – махнула я рукой. – Чай, не баре! Закуска-то какая-нибудь есть?
   Дмитрий покрутился по кабинету и достал из ящика стола пакет с печеньем. Бросив на меня хмурый взгляд, он порылся в сейфе и извлек на свет банку консервов.
   – А запить?.. – спросила я.
   Видимо, эта моя просьба показалась капитану сущим бабьим капризом, потому что он тяжело вздохнул, отпер кабинет, куда-то вышел и вернулся с начатой бутылкой минеральной воды.
   – Надо было в магазин заехать по дороге, – сказала я и тут же замолчала, боясь, что капитан неправильно меня поймет.
   Сейчас мне совсем не хотелось, чтобы он воспринимал себя каким-то ущербным, мелким ментом с мизерной зарплатой. Я понимала, что и водка-то, скорее всего, была не куплена Дмитрием в магазине, а просто конфискована в ходе какой-нибудь проверки или расследования. Но Алферов никак не отреагировал на мое замечание, только молча разлил водку по стаканам. Мне очень хотелось расспросить про Наташку, но я не решалась, чувствуя, что Алферов заговорит сам, когда почувствует себя готовым к этой беседе.
   – Устала? – неожиданно теплым голосом спросил он, кладя мне руку на плечо.
   – Да, есть такое дело, – подтвердила я грустно. – Вчера ведь тоже денек был ой какой сумасшедший…
   Не выдержав, я подняла голову и посмотрела прямо в глаза Алферову.
   – Скажи, Дима, а ты сам-то веришь в виновность Наташки?
   Дима некоторое время помолчал, потом пожал плечами.
   – Да как тебе сказать… – протянул он. – Тут ведь факты, понимаешь ли…
   – Но какие факты? – вскричала я и отставила стакан. – Ты же видел, что ей нанесен удар сзади! И от него она потеряла сознание. Это же говорит о том, что там был кто-то еще.
   – Это еще ни о чем не говорит, – возразил Алферов. – Может, он ее ударил сзади, а она, развернувшись, выстрелила?
   – А сколько у нее следов от ударов?
   – Это покажет медэкспертиза. Шишек на голове у нее немало. Но вообще-то… – Алферов замолчал на полуслове.
   – Что вообще-то?.. – спросила я.
   – Вообще-то, по предварительным заключениям экспертов, выстрел был сделан метров с четырех из пистолета системы «ПМ». И попали парню точнехонько в лоб.