Алешина Светлана. Дешевле только даром

   И, словно в подтверждение его слов, почти немедленно раздался телефонный звонок. Я первой оказалась у аппарата и сняла трубку.
   — Газета «Свидетель». Главный редактор слушает! Я услышала знакомое покашливание и неуверенный голос Чижова.
   — Ольга Юрьевна? Здравствуйте! Я, гм.., приехал.
   — Где вы сейчас? На железнодорожном вокзале? Ждите меня у центрального входа, я сейчас буду!
   Через пятнадцать минут я подъехала к вокзалу и, притормозив машину у тротуара, посигналила. Петр Алексеевич стоял под широким бетонным козырьком у дверей вокзала, прячась от яркого солнца. На нем была белая рубашка, уже промокшая от пота, и кремовые полотняные брюки. В руках он держал небольшой чемоданчик. Вид у Чижова был самый унылый.
   Заметив меня, он торопливо сорвался с места и потрусил к машине. Забравшись в кабину, он еще раз поздоровался, бросил чемоданчик на заднее сиденье и принялся вытирать мокрое лицо носовым платком, отдуваясь и фыркая.
   — Чертовски жарко в поезде! — сообщил он. Мы поехали. Петр Алексеевич молчал и без особого интереса поглядывал по сторонам.
   — Может быть, заедем куда-нибудь позавтракать? — предложила я.
   — Благодарю вас, совсем не хочется есть, — ответил Чижов. — С удовольствием выпил бы сейчас чего-нибудь — лучше всего минералки…
   — У нас в редакции что-нибудь найдется, — успокоила я его. — Сложно было с поездкой?
   — Да, непросто! — без энтузиазма сказал Чижов. — Но раз надо, так надо..
   — Приехали! — сказала я, останавливаясь около редакции.
   Мы вышли из машины и поднялись к нам в офис. Лицо Чижова сделалось напряженным и совсем несчастным. Возможно, он вообразил, что прямо сейчас столкнется с Тарантасом нос к носу. Перед дверью он заколебался и безнадежным тоном спросил:
   — Ваши сотрудники все в курсе?
   — Разумеется, — ответила я. — Но вам нечего опасаться, мои сотрудники — очень тактичные люди.
   Петр Алексеевич обреченно кивнул и покорно вошел в приемную.
   После сдержанных приветствий я предложила всем пройти ко мне в кабинет, а Марину попросила принести воды. Пока коллеги рассаживались, а Петр Алексеевич пил минералку, я аккуратно разложила на столе весь набор фотографий.
   — Итак, вы готовы, Петр Алексеевич? — спросила я.
   Чижов испуганно огляделся, вытер губы и кивнул.
   — Взгляните на фотографии, — попросила я. — Вы узнаете кого-нибудь из этих людей?
   Петр Алексеевич подсел к столу, наморщил лоб и стал сосредоточенно всматриваться в каждую фотографию, беря их поочередно в руки и поднося почти к самому носу — он очень боялся ошибиться.
   Все молча ждали, деликатно поглядывая в окна. Стало так тихо, что совершенно отчетливыми сделались сухие щелчки кварцевых часов на стене.
   Петр Алексеевич откладывал в сторону одну фотографию за другой, с сожалением качая головой. Я уже было окончательно решила, что и сегодня нас ждет разочарование, как вдруг Чижов будто поперхнулся.
   Я быстро посмотрела на него — Петр Алексеевич был слегка бледен, а рука, державшая фотографию, дрожала. Он поднял на нас встревоженные глаза и измученным голосом произнес:
   — Это несомненно он! Тот самый, круглолицый… Это — Тарантас!
   Я заглянула через его плечо. На фотографии был изображен сам владелец казино — Анатолий Николаевич Коровин.
   — Вы не ошибаетесь? — спросила я, не в силах сдержать радостных нот в голосе.
   — Я запомнил это лицо на всю жизнь, — с горечью сказал Чижов. — Здесь он, конечно, здорово постарел и.., я бы сказал.., остепенился, что ли. Здесь он больше похож на человека, понимаете? Но это, без всякого сомнения, он!
   Я взяла у него фотографию.
   — Досмотрите все до конца — может, узнаете еще кого-нибудь.
   Петр Алексеевич не сразу понял, что я сказала, — он был ошеломлен и напуган. Встреча с прошлым оказалась нелегким делом. Мне пришлось повторить свою просьбу.
   Чижов встрепенулся и продолжил перебирать карточки. Мне показалось, что теперь он делает это скорее формально, но, закончив, Петр Алексеевич довольно уверенно заявил:
   — Больше я никого не узнаю, извините. — У него был все такой же измученный, отсутствующий взгляд.
   Зашевелился Кряжимский, хлопнул ладонями по коленкам и преувеличенно бодрым тоном провозгласил:
   — Вот и отлично! Наши подозрения блестяще подтвердились, Ольга Юрьевна! Полагаю, что теперь нам остается только навестить старшего оперуполномоченного Могилина и повторить все это ему. Дальнейшее расследование пусть ведет он — теперь все козыри в его руках!
   Чижов трясущейся рукой налил в стакан воды и жадно выпил.
   — Вы полагаете, я должен пойти сейчас в милицию? — упавшим голосом спросил он.
   — Мы отправимся туда вместе, — сказала я. — Вы, я и Виктор, наш фотограф. Ему тоже есть что сказать.
   Чижов замялся.
   — М-м.., а как вы полагаете, мне придется, наверное, встретиться с Татьяной и.., сыном?
   — Вам так не хочется с ними встречаться? — спросила я.
   Чижов сделал в воздухе неопределенный жест рукой.
   — Это сложно объяснить, — робко сказал он. — Они ведь должны меня ненавидеть. А я.., я тоже уже привык себя чувствовать их врагом…
   — Мне кажется, вы преувеличиваете, Петр Алексеевич! — заметила я. — Прошло столько времени! Никакая ненависть не может так долго продолжаться. Я считаю, вам не стоит бояться. Вряд ли встреча будет радостной, но и катастрофы, думаю, не произойдет.
   — Да, наверное, вы правы, — сказал Чижов. — Снявши голову, по волосам не плачут. Поступайте, как считаете нужным. Я во всем подчиняюсь вам. Этого негодяя должно настичь возмездие. Лучше поздно, чем никогда. Кстати, а чем он сейчас занимается, этот Тарантас?
   — Он содержит казино, — объяснила я. — Как раз напротив дома, где живет ваша бывшая жена. Однажды он увидел ее и напугался, что рано или поздно Татьяна Петровна узнает его. Тогда он попытался ее убить — чужими руками. Когда убийство сорвалось, Тарантас прикончил неудачного киллера и, поняв, что им интересуются, пошел другим путем. Через третьи руки он устроил Татьяне Петровне обмен квартирами, чтобы удалить ее из района, где располагается казино. Это влетело ему в копеечку, но чего не сделаешь ради собственного спокойствия! Ему бы с этого начать, и никто ничего бы не заподозрил. Но, видимо, убийство показалось ему более простым и надежным средством.
   — Да, это ужасно, — с гримасой отвращения сказал Чижов. — Ужасно, что есть люди, для которых самым простым средством является убийство. Я никого не убивал, но моя жизнь отравлена муками совести. Что же должны чувствовать эти люди, у которых на руках кровь?
   — К сожалению, вряд ли они что-то особенно чувствуют, — ответила я. — Возможно, небольшое беспокойство.
   — Надеюсь, теперь им придется почувствовать большое беспокойство! — заключил Чижов. — Я готов выполнить свою миссию до конца! Когда мы едем?
   — Прямо сейчас и поедем. Виктор, у тебя есть дубликаты фото Коровина? Советую захватить их с собой. Сергей Иванович, вы оставайтесь в редакции. Мы можем задержаться… Кстати, попробуйте выяснить, куда провалился наш Ромка. Очень это меня беспокоит… И еще: позвонит вдруг Чижова, попросите ее приехать в редакцию — может быть, она понадобится…
   Петр Алексеевич слегка вздрогнул, услышав фамилию своей жены, но сделал вид, что ничего не случилось, и только озабоченно спросил:
   — Мне можно оставить здесь у вас чемоданчик?
   — Разумеется, здесь он будет в полной сохранности, — сказала я. — Итак, мы можем отправляться?
   — Оля, — неожиданно подала голос Марина. — Мне кажется, кто-то в приемной шарится… Может быть, это Ромка пришел?
   Но в приемной оказался вовсе не Ромка, а высокий голенастый парнишка в синем спортивном костюме, большеносое лицо которого показалось мне знакомым. В руках он мял синюю бейсболку с длиннющим козырьком, и этот головной убор напомнил мне, где я видела этого мальчишку. Конечно же, это был приятель Игоря Чижова, которого я встретила на днях в компании с нашим Ромкой!
   Подросток был хмур и, несомненно, взволнован. Увидев всех нас, он поздоровался ломающимся юношеским баском и сказал:
   — Я, это, по делу… Мы с Игорем договорились, если чего, то я к вам сразу… Вы Игоря Чижова помните?
   — Что за вопрос? — удивилась я. — Как я могла его забыть? А что случилось?
   — Кажется, Игорь влип, — мрачно сообщил парень. — А с ним и этот ваш… Ромка. Мы тревожно переглянулись.
   — Что значит влип? — спросила я. — Куда влип? И при чем тут наш Ромка? Ты можешь объяснить толком?
   — Могу, только нужно, наверное, торопиться, — сказал подросток. — Может, поедем? Я по дороге объясню.
   — Господи, только этого еще не хватало! — воскликнула я. — Что будем делать? Куда ехать-то?
   Парень неопределенно махнул рукой и лаконично сказал:
   — За город!
   — Отлично! Едем за город, — без тени юмора отозвалась я. — Тебя как звать-то, Сусанин?
   — Санек меня звать, — шмыгнув носом, сообщил парнишка. — А у вас машина имеется?
   — У нас все имеется, — сказала я рассеянно и вопросительно посмотрела на Кряжимского. — Что же делать, Сергей Иванович? А милиция, а Чижов? Видите, как все получается? Вот поеду сейчас и влипну в историю…
   Я набрала номер Могилина, попросила его к телефону, но в ответ услышала только короткое «Он на выезде» и длинные гудки. А время сейчас так дорого!
   — Ничего страшного, Ольга Юрьевна! — успокоил меня Кряжимский. — Чижов отлично может подождать вашего возвращения здесь, а в милицию Могилину я перезвоню.
   — С моим сыном что-то случилось? — вдруг произнес Чижов, с беспокойством заглядывая в наши лица. — Тогда позвольте, я тоже поеду с вами!
   Я пожала плечами и требовательно обратилась к Саньку:
   — С ребятами что-то случилось? Говори прямо!
   — Да не знаю я! — обиженно прогудел он. — Торопиться надо, а то точно что-нибудь случится!
   — Понятно! — заявил Кряжимский и строгим голосом окликнул Санька. — Юноша, будьте добры, подойдите сюда!
   Тот подчинился и приблизился к тому месту, где стоял Сергей Иванович. Кряжимский подвел его к висевшей на стене карте Тарасова и распорядился:
   — Будьте добры, точно укажите, где сейчас находятся ваши товарищи!
   Санек прилежно принялся изучать карту и наконец ткнул пальцем в точку, находящуюся километрах в трех от северной границы города.
   — Вот здесь, — басом объявил он. — Здесь от шоссе сворачивает дорога и идет мимо небольшого леса. А сразу за лесом — участок. Забор, ворота, все как положено. Дача там двухэтажная. Ее узнать сразу можно, потому что другие дачи там одинаковым железом крыты, а эта — зеленой черепицей. Пацаны там.
   — Все ясно! — отрезал Кряжимский и обернулся ко мне. — Вы поезжайте, Ольга Юрьевна, с Виктором туда, а я немедленно свяжусь с Могилиным и объясню, что ситуация серьезная. Правда, господину Чижову я рекомендовал бы остаться здесь…
   — Да какой уж я господин, бог с вами! — невесело произнес Петр Алексеевич. — А кроме того, я все-таки поеду!.. Тут говорят, что с Игорем может что-нибудь случиться, а я опять получаюсь сторонним наблюдателем? Нет уж, увольте! Я настаиваю!
   — Пусть едет, — тихо сказал Виктор.
   — Да ради бога! — сдался Кряжимский. — Тогда не теряйте больше ни минуты, а я сажусь за телефон! Кстати, чья это, собственно, дача, юноша?
   — Какого-то гнуса, который работает в казино, — ответил Санек. — Он еще мать Игоря увольнял… Светлый такой…
   — Виталий! — догадалась я.
   — Вроде, — согласился Санек. — Так вы едете или нет? — На лице его появилось нешуточное беспокойство.
   — Раньше надо было беспокоиться! — сердито сказала я, когда мы уселись в машину. — Заварили кашу, а теперь мы за вас расхлебывай? Как вы оказались на этой даче, рассказывай!
   Я завела мотор и, что называется, рванула с места в карьер. Похоже, ребятам угрожала опасность, и здесь было не до правил уличного движения. Я практически не обдумывала маршрут — руки сами поворачивали руль, когда это было необходимо. Все-таки свой город я знала достаточно хорошо и могла найти кратчайший путь выезда на автопилоте. Поэтому я могла целиком сосредоточиться на рассказе Александра.
   — Я, в общем-то, был против! — ответил он на мой упрек, глядя из-под насупленных бровей. — Но Игорь сказал, что это его дело и он сам разберется. А чего он разберется? Одной левой, что ли? Но его, если втемяшится, не переубедишь. Началось все с того, что пришел ваш Ромка и сказал, что знает, кто давал задание убить Игореву мать.
   — Так-так! — зловеще произнесла я. — Выходит, за нашей спиной Рома проводит собственное расследование? Очень интересно! Санек пожал плечами.
   — Он сказал, что вы за этим типом следить не хотите, а мы могли бы попробовать. Игорь сразу загорелся. А я был против!
   — Это мы уже слышали, — сказала я. — Двумя голосами против одного твое предложение было провалено. И что же было дальше?
   — Дальше мы стали следить за казино, — продолжал Санек. — Торчали напротив в подъезде. Ждали, может, этот Виталий поедет куда-нибудь.
   — Глубокий план, — похвалила я. — И что же вы намеревались делать, если он куда-нибудь поедет?
   — Наблюдать за ним. Игорь взял на время «Яву» у Кости — это парень с нашего двора, а я на мопеде. У меня хороший мопед, запросто семьдесят на хорошей дороге дает…
   — Но у Виталия-то «Форд»! — напомнила я. — Это немного другой уровень.
   — Мы договорились, что Игорь с Ромкой поедут вперед на «Яве», — объяснил Санек. — А я потихоньку за ними. В случае чего, они меня ждать должны были.
   — На редкость предусмотрительно! — заметила я. — И как сработал ваш план?
   — Нормально сработал, — не очень уверенно сказал Санек. — Мы торчали в подъезде до часу ночи, но этот гнус все не выходил. Мы уже решили, что он будет в казино до утра, и собирались идти по домам… Но тут этот вышел, сел в «Форд» и поехал. Мы — за ним.
   — Как же Игорь управлял мотоциклом с больной рукой? — удивилась я.
   — А он и не управлял. Управлял ваш Ромка.
   — Герой! — сказала я. — Не уверена, что у него даже есть права.
   — Какая разница! — хладнокровно заметил Санек. — Катается он нормально. В общем, поехали мы за «Фордом». Гнал он не особенно, поэтому мы его из поля зрения не выпускали. Я даже не особенно отстал. Доехали до того леса, где дача стоит, и там спрятались, потому что этот во двор заехал. Потом стали думать, что дальше делать. Я предложил домой отваливать. Все равно ночь, не видно ни черта! А Ромке с Игорем взбрело в голову, что надо попытаться в дом пробраться, — они были уверены, что обязательно найдут там какие-нибудь улики. Какие улики? У таких ребят все шито-крыто!
   — Ну, и что же ты Игоря не отговорил?
   — Отговоришь его! — поморщился Санек. — Упертый! И этот Ромка тоже загорелся. В общем, мы договорились, что они через забор перелезут и разведают, что там к чему. А я должен был на шухере стоять. Если, значит, их долго не будет, то я к вам должен ехать, за помощью. Короче, перебрались они через забор, а я остался ждать. Все тихо было. Только они до самого утра так и не вышли. И хозяин не выходил и они тоже. Я замерз как собака, все надеялся, может, сейчас вернутся. Ни фига! Тогда я мопед в лесу спрятал, сел на мотоцикл — и к вам. Вот, собственно, и все.
   — И что же прикажете теперь делать? — с досадой сказала я. — Ты — мастер на всякие планы, что предлагаешь?
   — Да я что? — смущенно пробормотал Санек. — Я им говорил…
   Мы уже выехали из города и мчались по шоссе, идущем от аэропорта в сторону Волги. Вдалеке уже виднелось зеленое пятно небольшого леса, о котором упоминал наш проводник. Нужно было срочно решать, что делать дальше.
   И тут я подумала, что прежде всего было бы неплохо убедиться, что ребята находятся там. Интересно только, каким образом? Постучаться и спросить, не у вас ли два юных сыщика? Если их задержали, вряд ли нам скажут правду. Дело зашло слишком далеко. Хотя, если пионеры-герои вели себя достаточно умно, их могли принять за обычных воришек. Тогда им намылят шею, а потом скорее всего просто вышвырнут.
   Но это было бы слишком хорошо. Я уверена, Виталий все выяснил о Чижовой и наверняка знает Игоря в лицо. Теперь он убежден, что Игорь что-то пронюхал, и просто так его не выпустит. Но так или иначе, нам нужно попасть в дом и предупредить хозяина, чтобы он не делал глупостей…
   — Вы полагаете, с Игорем могло случиться что-то плохое? — Чижов как будто читал мои мысли. — Но как же так? Среди бела дня… Неужели эти мерзавцы пойдут на крайние меры?
   — Вы сами однажды убедились, что они любят крайние меры, — сказала я. — Нельзя отбрасывать возможность, что они опять захотят решить все самым простым для них способом. Но сначала они наверняка захотят выяснить, что ребятам известно. Поэтому есть надежда, что пока еще ничего страшного не случилось… Есть надежда, — повторила я, хотя на душе у меня скребли кошки.
   Мы объехали стороной лесок и затормозили там, где он кончался. Среди зеленых лугов были разбросаны так называемые дачи, более напоминавшие небольшие крепости. Дача под зеленой черепицей располагалась совсем близко от нас. Никаких признаков жизни вокруг нее не замечалось.
   — Значит, сделаем так, — предложила я. — Наш юный друг сейчас нас покидает. Достаточно того, что уже двое таких деятелей попали в переплет. Надеюсь, возражений нет?
   — Нет, — буркнул парнишка. — И что мне дальше делать?
   — Найди свой мопед, — посоветовала я. — И отправляйся домой. Тебе нужно хорошенько отдохнуть.
   — Понятно, — сказал Санек, толкнул дверь машины и выбрался наружу.
   Мы несколько секунд смотрели, как он скрывается в зарослях, а потом я сказала:
   — А дальше предлагаю следующий вариант: мы подъезжаем к воротам и стучимся. А ты, Виктор, под шумок перебираешься через забор где-нибудь с тылу. Мне кажется, если мы разделимся, будет надежнее.
   Угадайте, что сделал Виктор в знак согласия?
   Мы подъехали к самым воротам. Фотограф-телохранитель выскользнул из машины и, прижимаясь к забору, начал обходить его вокруг. Я тоже вышла и, найдя кнопку звонка, надавила на нее. Где-то в глубине двора прозвучал мелодичный сигнал. Затем послышались торопливые шаги по асфальту, грохот отодвигаемых засовов, и ворота открылись.
   Я опять села за руль и завела «Ладу» во двор. Здесь оказалось не слишком-то уютно — под забором буйно рос бурьян, по всему двору валялись какие-то бочки, доски, куча кирпичей — видимо, хозяин еще не до конца обустроился.
   Сам хозяин тоже был рядом — несколько заспанный, с всклокоченными волосами, в помятом джинсовом костюме, — он с огромным удивлением таращился на нас и мучительно пытался понять, что происходит. Вероятно, он кого-то ждал, и наше появление оказалось для него полной неожиданностью. Выключив мотор, я вышла из машины.
   Виталий наконец узнал меня. Он судорожно глотнул, с тревогой заглянул на заднее сиденье, пытаясь хорошенько рассмотреть сидящего там Чижова, а потом довольно грубо спросил:
   — Кто вы такие, мать вашу?.. Это — частное владение!
   — Насмотрелись американских фильмов, Виталий? — хладнокровно поинтересовалась я. — Частное владение! Подумаешь! Между прочим, вы сами открыли нам ворота!
   — Я жду знакомых, — буркнул Виталий, сраженный моим аргументом. — А вам откуда известно, как меня зовут? Мы что, встречались?
   — Не делайте вид, что не помните, — сказала я. — Моя фамилия Бойкова, я была у вас в казино и имела с вами беседу, правда, не слишком продолжительную…
   Разговаривая с ним, я незаметно осматривала двор. Кажется, кроме хозяина, здесь никого не было. Не заметила я нигде и Виктора, хотя скорее всего ему уже удалось перебраться через ограду.
   — Ах, вы та самая папарацци! — фальшивым тоном воскликнул Виталий. — Ну, конечно! А я-то думаю, откуда мне знаком ваш фейс! — Судя по лексикону, он явно злоупотреблял западными боевиками. — И что же вас сюда привело? Я, между прочим, сейчас занят и не собираюсь давать интервью.
   — Интересно, чем это вы заняты? — спросила я. — Пытаетесь замести следы?
   Виталий бросил на меня уничижительный взгляд и сказал с угрозой:
   — Ты что плетешь? Какие следы?
   — Мы уже перешли на «ты»? — обрадовалась я. — Такое сближение позволяет рассчитывать на твою откровенность, верно? Ты мне скажешь, где сейчас находятся двое подростков, которые сегодня ночью проникли к тебе в дом?
   Виталий изменился в лице, сузил глаза и прошипел:
   — Так это ты подстроила, стерва! Ну что ж, тем хуже для тебя!
   И тут он сделал то, к чему я, надо признаться, не была готова. Он выхватил из-под куртки пистолет с глушителем и наставил его на меня.
   — Ты добилась своего! — заявил он. — Делай теперь то, что я скажу, иначе вышибу тебе мозги!
   Он был заметно напуган, и я тоже испугалась не на шутку — в таком состоянии он мог запросто выстрелить.
   — Хорошо, я согласна, — сказала я, стараясь держаться как можно спокойнее. — А что я должна делать?
   — Во-первых, скажи этому ублюдку, чтобы он вышел из машины и не рыпался!
   — Петр Алексеевич! — окликнула я. — Слышали? Выйдите, пожалуйста, из машины и, ради бога, не рыпайтесь!
   — Ты досмеешься! — злобно прорычал Виталий. — Скоро тебе будет совсем весело!
   Меня настораживало то, как он рьяно принялся за дело, не попытавшись даже все уладить миром. Это наводило на мысль, что ребятишки уже успели наговорить здесь лишнего.
   Чижов выбрался из машины и со страхом уставился на Виталия. Хотя именно этот экземпляр не был ему прежде знаком, Петр Алексеевич явно не ждал от него ничего хорошего. Я испугалась, что теперь Чижов расклеился точно так же, как когда-то на злосчастном теплоходе.
   — Не падайте духом, Петр Алексеевич! — ободряюще сказала я ему. — Этот человек ничего нам не сделает. Не полный же он дурак, в самом деле!
   Виталий зло посмотрел на меня и сказал сквозь зубы:
   — Закрой пасть! Моя бы воля — глушил бы таких на месте! Ничего, разберемся! А там посмотрим, что с вами делать…
   — И как же ты собираешься с ними разбираться, Виталий? — поинтересовалась я. — Судя по всему, твоя воля не имеет здесь значения. А чья?
   — Я велел тебе заткнуться! — рявкнул Виталий и грубо схватил меня за руку.
   Силой его бог не обидел: мне показалось, что у меня захрустели кости.
   — Повежливей! — прикрикнула я. — Не распускай руки!
   Он толкнул меня в сторону и тем же манером обошелся с Петром Алексеевичем.
   — Топайте вперед! — приказал затем Виталий, целясь в нас из пистолета. — Посидите пока в баньке, — он мрачно ухмыльнулся. — Помыться, конечно, не удастся, но уж пропотеете от души!
   В глубине двора действительно располагалось низкое кирпичное строение с узкими окнами и трубой над крышей. Наверное, это и правда была баня, но теперь она должна была выполнить роль тюрьмы для нас с Чижовым. Виталий погнал нас к ней, подталкивая в спины дулом пистолета.
   — Слушай, Виталий, — предложила я на ходу. — Может быть, сначала поговорим? Подумай хорошенько — зачем тебе неприятности?
   — У меня из-за тебя и так до хрена неприятностей! — не удержался Виталий. — Но теперь они начнутся у тебя!
   Он подвел нас к домику с трубой и приказал встать лицом к стене. Потом, не выпуская из руки пистолета, достал из кармана ключи и отпер входную дверь. Судя по щелчкам, замок в двери был солидный. «Может быть, эта баня изначально задумывалась как заведение многофункциональное? — подумала я. — Иначе зачем нужны такие запоры?»
   Виталий открыл дверь и отступил чуть в сторону.
   — Заходите, быстро! — приказал он, наставляя на нас пистолет. — И без фокусов!
   Мы повернулись. В этот момент за спиной Виталия звонко и протяжно загудела пустая металлическая бочка. Он вздрогнул от этого внезапного звука и резко обернулся. И тут же из-за бани стрелой взметнулся Виктор, в два прыжка подскочил к Виталию и ловким ударом выбил у него из рук пистолет. Тот описал в воздухе дугу и упал в бурьян.
   Виталий, коротко зарычав, ударил Виктора ногой в живот. Фотограф был к этому готов — он перехватил ногу в последний момент, рванул на себя и одновременно повернул ее вокруг своей оси. Виталий вскрикнул от боли и рухнул на землю. Однако тут же откатился в сторону и опять вскочил на ноги, как ванька-встанька.
   Виктор попытался развить успех и бросился на противника, проведя ложный замах левой. Виталий не поддался на эту уловку, уклонился от удара и сам врезал нашему фотографу в солнечное сплетение.
   Виктор изменился в лице — удар был очень сильный. Чтобы не упасть, Виктор вцепился сопернику в куртку и попытался сдержать его натиск. Но это ему не удалось. Виталий тоже схватил его за плечи и внезапно ударил головой в переносицу. От звука этого удара у меня мороз пошел по коже.
   Не издав ни единого стона, Виктор повалился на землю. Однако он умудрился не ослабить хватки, и противник упал вместе с ним. Стиснув друг друга в объятиях, они продолжали драться лежа. Виталий был сильнее, и вскоре Виктор оказался внизу. Соперник сидел на нем и все крепче стискивал руки на его горле. Виктор задыхался, и его сопротивление слабело с каждой секундой.
   И тут Петр Алексеевич вдруг сотворил такое, чего я никак от него ожидать не могла ни при каких обстоятельствах. Он вдруг подскочил к дерущимся и, махнув отчаянно ногой, пнул что есть силы Виталия в бок.
   С тем же успехом он мог пнуть кирпичную стену. Виталий даже не покачнулся — он только зарычал, как зверь, и, не оборачиваясь, прошипел:
   — Удавлю, падла, как с-суку!
   Но даже эта страшная угроза не остановила Чижова. Не знаю, что творилось в его душе в эту минуту и какая сила вела его на бой, но он действовал так, будто от этой схватки зависела вся его жизнь. Он вдруг наклонился, вцепился Виталию в плечи, зажмурил глаза и укусил своего врага за ухо.