Алешина Светлана. Исчадие ада

   – Вот. Настя подарила. Правда, здесь ей всего четырнадцать лет.
   Котова взяла в руки фотографию. На нее смотрела красивая светловолосая девочка с большими синими глазами. На обороте было написано: «Милой мамочке от Насти. Люблю».
   – Можно мне взять фотографию?
   – Бога ради, – ответила Мартынова.
   Лариса убрала фотографию в сумочку, присовокупив ее к портрету этой странной парочки. Решив, что для первой беседы она узнала предостаточно, Лариса поспешила уйти. Впрочем, она была уверена, что ей еще предстоит побеседовать с этими людьми, может быть, не один раз.
   Котова вышла на улицу и стала ждать. Не прошло и трех минут, как из подъезда вышел «пупсик». Он выглядел еще более испуганно и жалко, чем тогда, в квартире. Остановившись рядом с Ларисой, он настороженно спросил:
   – Что вам от меня надо?
   – Во-первых, скажи мне свое имя.
   – Гена… Гена Шулепов.
   – И не стыдно тебе, Геннадий, такому здоровому парню, находиться на содержании у пожилой женщины? – язвительно спросила Лариса.
   – Всяк живет как может, – небрежно ответил Гена. – Я ее не просил. Она сама ко мне навязалась.
   – Вот что, Шулепов, – сказала Лариса. – Выбирай: или ты сейчас чистосердечно мне во всем признаешься, или я тебя арестую и устрою очную ставку со свидетелями.
   – Да что я натворил-то? – испуганно закричал Гена. – В чем мне признаваться-то?
   – Свидетели утверждают, что осенью ты не давал прохода Насте Карякиной, приставал к ней. Что тебе было от нее нужно?
   Щеки Геннадия порозовели:
   – Она мне нравилась. Как женщина.
   – А ты ей?
   Шулепов смутился. В принципе он мог бы и не отвечать, поскольку ответ был достаточно очевиден.
   – И что же, она тебя отшила?
   – Ну, в общем, да. – Шулепов смотрел в асфальт и ковырял в нем ботинком.
   – Где ты был в тот момент, когда Настю убили?
   Геннадий сразу поднял глаза.
   – У меня полное алиби. Совершенное алиби, – суетливо произнес он. – Мы были вместе с Зинулей дома. Смотрели телевизор. Так что… Я абсолютно ни в чем не виноват. Да и зачем мне все это? Я совершенно не способен убить человека! Это совсем не в моем стиле!
   – Скажи мне, пожалуйста, Гена, на что же вы с Зинулей жили последние четыре года? – вздохнув, спросила Лариса.
   – Не знаю. Я живу с ней всего год, – ответил Геннадий. – Это ее дело, где брать деньги. Я ничего не знаю. Может, у Настьки брала.
   – Это как? – удивилась Котова.
   – Ну, она приходила к нам раз в месяц, тайком от отца, – зачем-то понизив голос, сказал Шулепов. – Они о чем-то шептались с Зинулей, потом Настя пила чай и уходила. Может быть, оттуда и деньги.
   – А почему Настя приносила деньги?
   – Да не знаю я, – отмахнулся Шулепов. – А Зинуля все равно вам ничего не скажет. Да и не имеет это никакого значения. Посудите сами – если деньги были от Насти: зачем нам убивать ее?
   Лариса была вынуждена признать, что в данном случае «пупсик» прав – если по каким-то причинам Настя помогала деньгами своей опустившейся матери, то убивать ее не было никакого резона.
   – Ну, ладно, – не сбавляя агрессивных ноток в голосе, сказала Лариса. – А насчет Насти и ее отца – это что, правда?
   – Черт их знает, – пожал он плечами. – Думаете, мне есть до этого дело?
   – Ну, тебе же нравилась Настя…
   – Ну и что? Я что, должен интересоваться, с кем она еще спит, что ли?
   – Ты аморальный тип, Шулепов, – вздохнула Котова.
   – Вы же сами говорили про отсутствие оценочного подхода, – неожиданно взъелся он.
   – Иногда прорывает, извини… Ладно, герой. На сегодня с тобой все. Иди с миром и грей постель своей прелестницы, – язвительно сказала Лариса.
   Шулепов обиженно посмотрел на нее и вошел в подъезд. А Котова, выругавшись от злости, что земля носит таких людей, поспешила уехать.

Глава 3

   Лариса вернулась в ресторан усталая и голодная. Она распорядилась насчет обеда, и исполнительный Степаныч удовлетворил ее потребности четко и быстро. После еды усталость, перемешанная с недолеченной простудой и легким похмельем от вчерашней вечеринки у Ромаевых, взяла свое. Лариса прилегла отдохнуть на диван Зеленого кабинета и через десять минут задремала.
   Разбудил ее телефонный звонок сотового. Она сняла трубку и услышала голос Ромаева:
   – Лариса Викторовна, добрый день. Как идет ваше расследование?
   – По плану, – ответила Лариса, раздражаясь по поводу того, что не успела она начать, как заказчик уже требует какого-то отчета.
   – Вы что-нибудь уже узнали? – не отставал настырный Алексей.
   – Прошло слишком мало для этого времени. А ты достал мне ключи от квартиры Насти?
   – Пока нет, но я стараюсь.
   – Поспеши. И еще. Я думаю, что мне понадобится встреча с главным заказчиком.
   – С кем? – не понял Ромаев.
   – С твоим шефом, Карякиным…
   – Но он не хочет этим заниматься, – Алексей слегка замялся.
   – А мне это необходимо в интересах дела.
   – Ну, хорошо, я попробую устроить встречу.
   – И еще. Мне необходима информация о самом Карякине, более подробная. Личная жизнь, бизнес и все прочее.
   – Вы думаете, причины коренятся в этом? – с сомнением в голосе спросил Ромаев.
   – Я пока ничего не думаю, а собираю информацию. В условиях того, что ты мне дал пять дней на расследование, я должна действовать как можно быстрее. Поэтому было бы лучше, если бы ты приехал ко мне прямо сейчас.
   Лариса говорила быстро, с напором, достаточно жестко. Она уже поняла, что с мямлей Ромаевым именно такой стиль общения наиболее целесообразен. Расчет оказался верным. Посопев и повздыхав, Алексей проговорил в трубку:
   – Хорошо, если вы так настаиваете, я буду через полчаса.
   – Прекрасно, я тебя жду. Ресторан «Чайка» знаешь где находится?
   – Да.
   – Тебя проведут. Спроси администратора Городова.
   Лариса отключила связь и снова прилегла на диван. Дрема ее была прервана через полчаса, когда в кабинет постучал Степаныч и молча указал на гостя.
   Алексей стоял за Городовым и переминался с ноги на ногу. Лариса жестом пригласила его пройти и налила ему кофе. Она сразу же начала разговор в деловом ключе:
   – Во-первых, мне надо бы знать, кто являлся любовницей Карякина в прошлом. Во-вторых, кто его нынешняя супруга. Все это очень важно.
   Ромаев чуть покраснел, но склонил голову в знак согласия с доводами Ларисы.
   – Карякин на протяжении четырнадцати лет состоял в связи со школьной учительницей Мариной Юрьевной Лицовой, с которой имеет внебрачного сына Никиту, восемьдесят восьмого года рождения. А в настоящее время Карякин женат на Анненковой Регине Алексеевне. Вот и все.
   Лариса внутренне поаплодировала Ромаеву. Видимо, он вообразил себя на судебном заседании, если стал изъясняться на таком официозно-юридическом сленге.
   – Кто такая эта Лицова? Ты с ней знаком? – спросила она.
   – Практически нет. Я не был знаком с шефом в тот момент, когда они жили вместе.
   – Понятно. Ну а Регина?
   Ромаев пожал плечами.
   – Тут все понятно – она меркантильная самолюбивая молодая красотка. – Он дал ей исчерпывающую характеристику. – Она охмурила Карякина в то время, когда его дочь училась вместе с ней в одном классе.
   – Они с Настей были подругами?
   – Да, насколько я знаю, – помедлив, ответил Ромаев. – Правда, потом, после того как Регина вышла замуж за Карякина, Настя стала к ней хуже относиться.
   – Она была недовольна их браком?
   – Ну, в общем, по-моему, да, – уклончиво ответил Алексей.
   – А сама Регина?
   – Ей было все равно – главное, не потерять расположения Карякина. А с этим вроде бы сложилось.
   – Он ее любит?
   Ромаев нервно помял руками обшивку кресла.
   – Любовь для таких людей, как Карякин, – это не то романтическое чувство, к которому все привыкли. Это скорее болезненное самолюбие, забота о своем имидже. Регина – молодая и красивая. А внешние моменты для той среды, где вращается Карякин, – главное. Они заменяют там чувства, эмоции.
   – Понятно, значит, это взаимный брак по расчету.
   – Да, скорее всего, так.
   – И именно поэтому мне нужно встретиться с обоими супругами. Кстати, у них есть алиби на то время, когда предположительно умерла Настя?
   – Вы что, их подозреваете? – удивился Ромаев.
   – А что, по-твоему, они святее папы римского? – вспомнив слова Зинаиды Мартыновой, неожиданно с вызовом спросила Лариса.
   – Но…
   – Никаких «но», – оборвала его Котова. – Ты меня нанял, поэтому я выполняю свою работу как могу. Я заинтересована в том, чтобы найти убийцу Насти. Кстати, до конца я все же не уверена, что это было убийство. Тем не менее я буду продолжать расследование. И требую, чтобы ты устроил мне встречу с Карякиным и его Региной. На этом все. Аудиенция, пожалуй, подошла к концу.
   – Мне можно идти? – тоном предупредительного подчиненного спросил Ромаев.
   – Да. Иди, – разрешила Лариса. – Ах да, постой, насчет алиби ты мне так и не сказал.
   – Ну, Карякин был в отъезде, когда все это случилось, – помедлив, ответил Ромаев. – А Регина была здесь. Не знаю, есть ли у нее твердое алиби.
   – Ладно, спасибо, – сказала Лариса. – Занимайся тем, что я тебе сказала. Завтра созвонимся утром. И про ключ не забудь.
   И встала, приглашая Алексея последовать своему примеру. Он все понял и направился к выходу. Вид у Котовой был весьма решительный, а у него совсем наоборот. Лариса чувствовала, что он хочет что-то сказать, но колеблется.
   – Ну, что у тебя еще? – спросила она. – Ты что-то хочешь сказать?
   – Н-нет, – опустил голову Ромаев. – Ничего.
   Лариса криво усмехнулась уголками губ. Она вспомнила, как насупленно сидел подросток Леша в углу и читал какие-то книжки, прислушиваясь к разговорам старших тогда, в восьмидесятых. Сейчас он был так похож на себя пятнадцатилетней давности.
   Проводив Ромаева, Лариса посмотрела на часы. Время уже приближалось к пяти. Было самое время нанести визит Оле Морозовой, подруге Насти, адрес которой Лариса узнала днем в педагогическом институте. Самой Оли на занятиях не оказалось, а в деканате Лариса выяснила, что она болела и сидела дома.
   Серебристый «Вольво» очень быстро домчал Ларису до дома сталинского типа в районе Набережной. Дверь ей открыла девушка с самой обычной внешностью: маленькая, худенькая, некрасивая, скуластая. Нос и щеки ее были щедро усыпаны веснушками.
   – Вы Ольга Морозова? – спросила Лариса.
   – Да, – удивленно ответила девушка.
   – Я следователь горУВД Лариса Котова. – Лариса повторила уже порядком надоевшую ей самой фразу. – Веду расследование причины гибели Насти Карякиной. Хотела бы задать вам несколько вопросов.
   – Проходите, – пожала плечами Оля.
   Она провела Ларису в свою комнату. Та быстро оглядела ее: кровать, письменный стол, книжный шкаф, в котором у нее, студентки филфака, не было ни одной художественной книги. И у Ларисы сразу сложилось мнение о ней как о недалеком человеке. Хотя, конечно, это не имело особого значения и могло быть ошибкой.
   – Оля, скажите, как давно вы знакомы с Настей Карякиной? – начала беседу Лариса.
   – С ясельного возраста, – ответила Оля. – Наши бабушки дружили, поэтому и мы подружились. Потом вместе пошли в школу.
   – Настя делилась с вами своими секретами?
   – В детстве у нас были общие секреты, класса до восьмого. Потом мы сильно поссорились, и, хотя продолжали дружить, Настя перестала делиться со мной своими тайнами.
   Ольга отвечала на вопросы простодушно, незамысловатыми фразами. «Интересно, что она делает на филфаке?» – возникла вполне резонная мысль у Ларисы.
   – Из-за чего вы поссорились? – поинтересовалась Котова.
   Оля покраснела. И после небольшой паузы честно рассказала:
   – У нас в школе была одна девчонка, Регинка Анненкова. Она была на год старше нас, но один раз оставалась на второй год, поэтому и оказалась вместе с нами в одном классе. Так вот – Регина была вожаком у местной шпаны. Ее даже учителя боялись. И я ее боялась, а Настя – нет. Настя была красавицей, а я? Посмотрите на меня. Я же некрасивая!
   – Да нет, ничего, ты нормально выглядишь, – решила подбодрить хозяйку квартиры Лариса, почувствовав дрожь в ее голосе.
   – Ладно, вы меня просто успокаиваете… – чуть улыбнулась Морозова. – Ну, в общем, я тогда стала водить дружбу с компанией Регины, выпивать, спать с мальчиками, и все такое… Настя однажды упрекнула меня, а я сказала ей в ответ, что не ей меня учить. У меня хоть родители нормальные, а с такой матерью, как у нее, лучше сразу повеситься. Настя обиделась, и мы поссорились.
   – Какие отношения были у Насти с отцом? – спросила Лариса.
   – Таких отцов – дай бог каждому, – с завистью ответила Оля. – Настя его любила и всегда говорила о нем только хорошее.
   – И больше ничего?
   – А что еще? – искренне удивилась Морозова. – Ну, он постоянно давал ей деньги.
   – И куда она их тратила – вы знаете?
   Оля пожала плечами:
   – Настя – скрытный человек. К тому же, понимаете, мы в последнее время не были близки. Она все свободное время проводила с Николаем, своим парнем.
   – А вы знаете Лицову Марину Юрьевну?
   Оля оживилась:
   – Конечно, это наша учительница начальных классов. Просто прелесть, а не женщина! Мы все ее обожали и очень жалели: у Марины Юрьевны почти сразу после свадьбы муж попал в аварию и стал инвалидом. Так она шестнадцать лет преданно за ним ухаживала. Только в прошлом году он умер – наконец-то перестал мучить жену!
   – У них дети есть?
   – Да, сын Никита. Ему лет одиннадцать. Правда, ходили сплетни, что Марина Юрьевна его не от мужа родила.
   – А от Карякина?
   – Да, – ответила Ольга и еще больше покраснела. – Но это всего лишь слухи. Точно я сказать не могу.
   «Да и не надо, – подумала Лариса. – Я уже знаю, что это правда».
   – Оля, а вы были лично знакомы с Николаем, тем самым, про которого вы говорили?
   – С Колькой Лукашиным? Конечно! Это я их познакомила.
   – Каким образом?