Алешина Светлана. Медвежья услуга

Светлана Алешина
Медвежья услуга

Глава 1

   Я посмотрела на часы – до прямого эфира осталось двадцать минут. Есть еще время на то, чтобы сделать последние штрихи перед выходом, и – вперед.
   – Ирина, ты готова? – раздался голос Галины Сергеевны.
   – Да, Галина Сергеевна, почти, – отозвалась я, нанося помаду на губы.
   – Ну давай, в студии уже все готово. – Моршакова вошла в гримуборную. – Ты, как всегда, выглядишь замечательно, – подбодрила меня наш режиссер. – Волнуешься?
   – Слегка, – пожала я плечами.
   На самом деле я всегда сильно волновалась перед прямым эфиром, ведь, в конце концов, я обыкновенный нормальный человек, а не машина, и прямой эфир, хотя он и случается каждую или почти каждую пятницу, вызывает во мне трепет и волнение…
   Я – Лебедева Ирина Анатольевна, ведущая и создатель популярной на Тарасовском телевидении передачи «Женское счастье». Программа создана мною некоторое время назад, но со временем она не только не надоела нашим благодарным зрителям, но и приобрела еще большую славу и популярность среди определенных слоев зрителей, к которым относились в основном женщины нашего города. Оно и правильно, ведь программа была рассчитана именно на них – на нашу прекрасную половину человечества.
   Что касается сегодняшнего эфира, то я, наверное, на сей раз волновалась немного меньше. Сегодня моей героиней была женщина, после знакомства с которой, я надеюсь, у нас завяжется дружба. Понравившись друг другу, накануне вечером мы с Анжелой, готовя программу, проболтали едва ли не до полуночи.
   Анжела Арутюнова – моя героиня – была поистине замечательной личностью, иначе и быть не могло – ведь только самые неординарные и заметные дамы нашего города становились героинями ток-шоу «Женское счастье». Анжела владела большим концерном, который включал в себя целую сеть дочерних предприятий самого разного профиля. Кроме всего прочего, она не так давно основала небольшой пока детский дом, надзор за которым осуществляла лично. Именно организация в Тарасове первого так называемого частного детского дома и стала причиной того, что я заинтересовалась его создательницей как вероятной очередной героиней моей передачи.
   Несмотря на чрезмерную занятость Арутюновой, она довольно быстро согласилась на мое предложение, желая тем самым привлечь внимание состоятельных людей Тарасова к судьбе детей-сирот, призвать посильно помочь им.
   Сама Анжела тоже была детдомовкой, поэтому проблема брошенных детей не могла не волновать ее. Потому-то в до отказа набитом делами графике работы нашлось свободное время и для меня, и для моей программы, за что я, конечно же, была ей чрезвычайно признательна.
   Нередко случалось, что люди, которых мы выбирали в качестве участников передачи, отказывались от участия именно из-за сильной занятости. Анжела же безо всяких колебаний согласилась выступить перед тарасовскими зрительницами и побудить состоятельтых горожан помочь сиротам.
   И вот сегодня должен был состояться телеэфир с участием нашей героини – Анжелы Арутюновой. Она еще не приехала в студию, но обещала появиться минут за десять до эфира. Так и получилось. Когда до выхода программы в прямой эфир оставалось ровно десять минут, в комнату, где я приводила себя в порядок, вошла Анжела.
   – Здравствуй, Ирина! – Анжела выглядела превосходно. – Я не опоздала, надеюсь? – Она улыбнулась.
   – Нет, точно вовремя, – ответила я и поднялась. – Пойдем уточним последние детали. Тебе нужно все-таки показаться визажисту. – Я оглядела Анжелу. – Пойдем!
   – Куда-куда? – удивилась она.
   – У нас есть визажист, ты же, очевидно, знаешь, что для эфира нужен особый грим. Тебя сейчас быстренько загримируют… – Я проводила Анжелу к нашему штатному визажисту, хотя, на мой взгляд, к внешности нашей сегодняшней героини трудно было придраться.
   В студии уже сидели зрители, все было готово для выхода программы в эфир. С приездом Анжелы волнение мое словно улетучилось, она вселила в меня какое-то необъяснимое спокойствие, держась просто и уверенно.
   – Не волнуешься? – Я покосилась на безупречно сидевший на ней костюм.
   – Нет, – ответила она. – А ты?
   – В твоем присутствии – нет. Все пройдет прекрасно, – улыбнулась я.
   – Ну и замечательно, – кивнула Анжела и сделала шаг по направлению к студии.
   Я услышала голос Галины Сергеевны:
   – Ирина, Анжела Альбертовна! Проходите, начинаем!

* * *

   Передача, как я и предполагала, прошла просто великолепно. Что называется, без сучка без задоринки. Так случается нечасто. Нет, я вовсе не хочу сказать, что каждый раз во время съемок обязательно происходят какие-то накладки, но сегодняшний эфир был просто потрясающим. Я была близка к состоянию эйфории; Анжеле, я заметила, тоже была приятна съемка, те вопросы, которые ей задавали зрители в студии и по телефону, то отношение, которое сложилось у присутствующих в студии, буквально поразили Анжелу, она была довольна и не скрывала этого.
   – Мне очень понравилось, – проговорила она, когда мы, покинув студию, пришли в наш рабочий кабинет, чтобы, как говорит Галина Сергеевна, немного снять напряжение после съемок.
   – Мне тоже, – добавила я и кивнула на кресло. – Садись. Сейчас отдохнем немного после передачи, поговорим, обсудим…
   Анжела посмотрела на часы, и по лицу ее, как мне показалось, пробежало легкое волнение.
   – Вообще-то, у меня сегодня еще одна встреча, – проговорила она. – Ну, если только ненадолго…
   – Конечно, ненадолго, – просящим голосом произнесла Лера Казаринова, наш помощник главного редактора. Именно она нашла Анжелу и предложила ее кандидатуру в качестве героини. – Останьтесь, Анжела Альбертовна. Очень хочется с вами пообщаться…
   – Хорошо, Лера, – смилостивилась Анжела, с улыбкой посмотрев на Казаринову. – Посижу немного.
   – Как поздно у вас назначена встреча, – покачала головой Моршакова. – Уже и рабочий день давно закончился…
   – Это не деловая встреча, – ответила Анжела. – Хотя тоже по делу… Но это неважно. – Она тряхнула головой.
   – Анжела Альбертовна, – осторожно спросила Лера, – а можно задать вам нескромный вопрос?
   – Конечно, Лера. Вопрос можно задать абсолютно любой, только вот ответ на этот вопрос не всегда можно получить… – Увидев, что Лера слегка смутилась, Анжела добавила: – Я пошутила. Задавай.
   – Сколько вам лет?
   – Двадцать восемь, – просто и без кокетства ответила женщина, а Лера так и ахнула:
   – Вот это да! В двадцать восемь лет и достичь такого!
   – Лерочка, детка, не расстраивайся, у тебя еще все впереди, – снисходительно проговорила Моршакова. – Ты тоже многого можешь добиться…
   – Да, Галина Сергеевна права, – согласилась Анжела.
   – Павел, ну что ты там замешкался? – директорским тоном спросила Моршакова у нашего оператора Павла Старовойтова.
   Пашка старательно расставлял на столе несколько, по числу присутствующих, рюмок, блюдца с легкой закуской, печеньем и нарезанным ломтиками лимоном.
   – Сейчас, сейчас, – пробурчал он.
   Лера, молча наблюдавшая за стараниями Старовойтова, не выдержала, встала со своего места и подошла к оператору.
   – Давай я сама, – предложила она и взяла из рук Павлика тарелки.
   Уступив право накрывать на стол, тем не менее наш оператор не устранился от этого занятия, принялся крутиться возле Леры, то и дело мешая ей хозяйничать. Всем в коллективе были известны отношения между этими двумя сотрудниками редакции. Подозревали, что Лера влюблена в Старовойтова, а он в какой-то степени тоже отвечает ей взаимностью. Хотя точно такие же отношения у Павла складывались практически с любой молодой симпатичной женщиной, попавшей в поле его зрения. Кроме меня, конечно. То ли я была не во вкусе Павла, то ли возраст мой не подходил, то ли он слишком уважал меня, но никаких поползновений по поводу меня от него не исходило, хотя Павлик и слыл у нас в студии известным донжуаном. В хорошем смысле этого слова…
   А возможно, он чувствовал, что не может составить конкуренцию Косте Шилову, нашему водителю, который – тоже по слухам – был давно и безнадежно влюблен в меня. Я же, как человек порядочный да к тому же несвободный, никак не реагировала на ухаживания Кости, хотя его отношение ко мне нельзя и ухаживанием-то назвать, он старался, как мог, скрывать свои чувства, но все вокруг давно знали об этом, и, конечно, я тоже…
   Но это уже совершенно другая история, она не имеет отношения ни к сегодняшнему эфиру, ни к посиделкам после него. Что же касается этих самых посиделок, то они у нас случаются всегда после выхода очередной программы в свет. Галина Сергеевна называет это сбросом напряжения, что, по сути, является истиной. И несмотря на то что во время таких посиделок на нашем столе всегда присутствует бутылка коньяка, это вовсе не значит, что мы все напиваемся. Просто, чтобы снять стресс после эфира, необходимо совсем чуть-чуть принять расслабляющего напитка, каким в нашей творческой компании заслуженно считается коньяк. Обычно мы пьем по одной небольшой рюмочке, после чего расходимся по домам.
   Вот и на этот раз получилось так же. Когда наконец Лера взяла в свои руки хлопоты по приготовлению стола, дело пошло значительно быстрее. Павлик разлил по рюмкам драгоценную влагу и, взяв свою, устроился на подоконнике, так как его любимое место в нашем кабинете было сегодня занято Анжелой – большое вертящееся кресло, за которым обычно сижу я. Павлик очень любил дремать в этом кресле, когда был не слишком сильно загружен работой, а работой загрузить нашего Павла, как известно, было не так-то просто. Такого чудовищного лентяя я еще в жизни не встречала, хотя справедливости ради стоит заметить, что Старовойтов – настоящий специалист своего дела, умеет хорошо и качественно работать, но главное – суметь заставить его делать дело.
   Обсудив некоторые детали передачи, мы выпили положенную норму коньяка, и Анжела снова посмотрела на часы:
   – Извините, ребята, с вами просто замечательно, но мне действительно пора. Меня ждут… – Она поднялась.
   – Спасибо еще раз, Анжела, за то, что нашла время принять участие в нашей программе. – Я протянула ей руку, Анжела энергично пожала ее.
   – Всего доброго, – улыбнулась она всем, обведя взглядом кабинет. – Значит, договорились? – это уже мне. – Завтра к вам заедет мой заместитель за кассетой.
   – Да, конечно, Паша все подготовит. – Я строго посмотрела на Павлика. Тот активно закивал.
   – Конечно, конечно, все сделаю. Прямо с утра.
   – До свидания, – попрощалась еще раз со всеми Арутюнова, и мы с ней вышли из кабинета. Я пошла провожать нашу гостью до проходной.

* * *

   Домой я приехала уставшая, но довольная. В прихожей меня встретил Володька, мой горячо и трепетно любимый супруг. Чмокнув меня в щеку, он помог снять пальто.
   – Я смотрел тебя сегодня. Ты, как всегда, была великолепна, – проговорил он, и я знала, что это не пустые слова.
   Володька всегда смотрел мои передачи в прямом эфире. Если же у него не было такой возможности, то потом мы вместе просматривали их в записи – я приносила с работы кассету.
   Он внимательно следил за моей деятельностью и одобрял все мои действия… Или почти все, за редким исключением.
   Мой муж, химик по образованию, был человеком спокойным и рассудительным, он всегда мог указать мне на мои промахи и ошибки, делая это исключительно тактично, так, чтобы не обидеть меня. И я в ответ всегда прислушивалась к его мнению, потому что муж был самым главным человеком в моей жизни. Ни о ком и ни о чем лучшем я и мечтать не могла.
   – Как тебе наша сегодняшняя героиня? – спросила я, втягивая носом аромат чего-то очень вкусного.
   Володька, помимо всех прочих своих достоинств, был еще и отличным кулинаром. Я была постоянно занята на работе, порой и в неурочное время, и кухней в нашей семье занимался мой супруг. Так уж исторически сложилось, и нас обоих это вполне устраивало.
   – Что у нас сегодня на ужин? – с нетерпением спросила я, чувствуя, что сегодня Володька поразит меня каким-то очередным кулинарным изыском.
   – Да ничего особенного, – скромно ответил он. – Просто решил приготовить солянку. Тебе ведь она нравится?
   – Еще как! – обрадованно воскликнула я и, на ходу чмокнув мужа в небритую щеку, помчалась в ванную мыть руки.
   Когда мы уже сели ужинать, Володька за едой ответил на мой вопрос о сегодняшней героине.
   – В самом деле интересная женщина, – проговорил он. – По-своему. Ты, конечно, лучше…
   – Да ладно, не подлизывайся! Она и правда всем понравилась. Особенно Лере. Это ведь она ее отыскала. Я и не слыхала ничего до этого об Анжеле, хотя фирма ее довольно известна в нашем городе. Просто я и подозревать не могла, что во главе такого серьезного и солидного концерна стоит совсем молодая женщина. Представляешь, она почти моя ровесница, – сказала я, вспомнив вопрос Леры к Анжеле о ее возрасте. – Ей всего двадцать восемь лет.
   – Да? – удивленно поднял брови Володька. – А выглядит она моложе.
   – Салоны красоты, все такое, сам понимаешь… – Я с удовольствием уплетала свою любимую солянку. – Солянка тебе сегодня особенно удалась, дорогой!

* * *

   Следующий день был субботним, но я все равно поднялась рано. Во-первых, у Володьки сегодня в институте были занятия – он еще и преподавал, помимо научной деятельности. Мне нужно было проводить мужа на работу, а потом я и сама собиралась заехать в студию – нужно начинать готовить очередную передачу: у нас частенько случалось, что мы работали и в выходные дни.
   Проводив мужа в институт, я стала собираться на работу. И когда уже заканчивала краситься, зазвонил телефон. «Рановато для субботнего звонка», – подумала я и сняла трубку.
   – Алло, – ответила я, продолжая причесываться одной рукой.
   – Привет! – в трубке звучал голос Валерки Гурьева, моего коллеги и ведущего программы криминальной хроники на нашем телеканале. – Не спишь?
   – Нет, – ядовито проговорила я. – Между прочим, собираюсь на работу. Не только ты работаешь по выходным.
   – Ага, давай-давай, – усмехнулся Валерка. – А у меня для тебя новость.
   – Какая?
   – Судя по голосу, ты еще ничего не знаешь… Да где тебе? – высокомерно заявил он. – Спишь себе спокойненько всю ночь в объятиях милого мужа и ничего не ведаешь, а мы вынуждены носиться по ночному городу в поисках сенсаций… – горестно вздохнул он.
   – Ну и какие сенсации ты нарыл на этот раз? – обреченно спросила я, зная, что Валерий сейчас начнет рассказывать мне о трудностях своей работы, своей несчастливой холостой жизни и так далее и тому подобное…
   – Анжела Арутюнова твоя клиентка?
   – В каком смысле? – не поняла я.
   – Ну, это ведь она вчера выступала в твоих «Мыльно-сахарных соплях»? – съязвил Валерка: он обожал придумывать ядовитые названия для моей, как он считал, несерьезной передачи.
   – Ну да, – все еще ничего не понимая, согласилась я. – А что случилось?
   – Вот именно, ты совершенно правильно сказала – случилось. Кое-что случилось, да будет тебе известно. И я хочу первым довести это до твоего сведения.
   – Валера, ну выкладывай, не томи, – взмолилась я.
   – Значит, так, – обстоятельно начал Валерка. – Твоя вчерашняя «сиропно-ванильная» героиня отмочила такое…
   – Что?!
   – Ты сидишь?
   – Стою.
   – Так сядь. Сейчас услышишь такое…
   – Говори, я не умру от разрыва сердца, не доставлю тебе такого удовольствия.
   – Она сейчас находится в СИЗО по подозрению в убийстве, – выдал Гурьев.
   – Что?! – Я даже онемела от неожиданной новости. – Валера, ты ничего не путаешь?
   – Я, Ирина, ничего не путаю, я получил эти сведения от своих друзей в органах. Мне позвонили ночью, сказали, что есть свежий матерьяльчик, я и поехал.
   – Господи! Не может быть! А что случилось?
   – Подробностей пока не знаю, собираюсь сегодня днем съездить к следователю, прояснить кое-какие вопросы… Потом все расскажу. Если тебе, конечно, интересно…
   – Конечно, интересно! – воскликнула я. – Валера, а ты действительно уверен, что это та самая Анжела Арутюнова? Может, что-то напутали?.. – на всякий случай спросила я, нутром чувствуя, что Валерка наверняка на сто процентов прав и никто ничего не напутал.
   – Я абсолютно уверен в своих словах. Это та самая Анжела Альбертовна Арутюнова, директор концерна «Вариант». Так?
   – Так, – уныло согласилась я, ощущая, что все внутри меня как-то неприятно холодеет и опускается.
   – Ну ладно, настроение с утра я тебе уже подпортил. Могу с чистой совестью теперь заниматься текущими делами, – брякнул Валерка. – Пока! Будут новости, позвоню. – И положил трубку.
   Я тоже опустила телефонную трубку на аппарат, все еще не до конца понимая, что произошло…
   Анжела Арутюнова, моя вчерашняя героиня, которая так понравилась всем без исключения – и зрителям, и нам, бригаде программы… И вдруг такое… Происшедшее не укладывалось в голове, но я понимала, что добром это все не кончится.
   Быстро одевшись, захватив ключи от квартиры и кабинета, я отправилась на телестудию.
   На работе у нас уже не было пусто. Лера в кабинете что-то сосредоточенно помешивала в маленькой пиалке чайной ложкой.
   – Доброе утро, Ирина Анатольевна, – не поднимая головы, произнесла она.
   – Доброе утро, Лерочка, – уныло проговорила я. – Что ты там делаешь?
   – Это новое средство, – ответила Лера, – для очищения организма. Сначала сама попробую, а потом, если понравится, сделаю дома побольше. И вас угощу…
   Я заметила на письменном столе несколько очищенных грецких орехов, изюм, пол-лимона, маленькую баночку с чем-то желтым, кажется, с медом.
   Лера у нас вообще была приверженцем здорового образа жизни, она не пила, не курила, пищу предпочитала исключительно диетическую и здоровую. Казаринову, нашего помрежа, мы нередко заставали за жеванием каких-нибудь орехов, кураги, питьем минералки без газа. Она все время добывала где-то самые новые, самые действенные рецепты молодости и красоты… Вот и сейчас в очередной раз раздобыла что-то оригинальное.
   – Ты не слышала? – печально спросила я.
   – Что? – Лера наконец завершила смешивание ингредиентов и подняла на меня глаза. – Ирина Анатольевна, да на вас лица нет!.. Что-то случилось?
   – Случилось, Лера, и боюсь, что когда ты об этом узнаешь, у тебя тоже испортится настроение.
   – Боже мой, что же произошло? – Казаринова прижала руки к груди.
   – Ничего хорошего. Мне сегодня утром позвонил Гурьев и сообщил пренеприятнейшую новость. Об Анжеле.
   – Что? – непонимающе уставилась на меня Лера.
   – Анжела сейчас находится в СИЗО по подозрению в убийстве, – объяснила я.
   – Как?! – Глаза Леры, и без того невероятных размеров, стали еще больше, когда она услышала это известие. Она замерла с ложкой в руке и открыла рот. – Не может быть… – недоверчиво произнесла она. – Вы уверены, что это она… в СИЗО?
   – Я тоже не могу в это поверить, – проговорила я, усаживаясь на стул и расстегивая пальто. – Но таковы факты…
   – Боже… – Лера тоже опустилась на стул и не сводила с меня глаз. – Вот так новость!..
   В этот момент раздался телефонный звонок, мы с Лерой переглянулись, словно боялись, что звонивший подтвердит наши опасения. Лера протянула руку и сняла трубку:
   – Алло… Да… Да, конечно… Хорошо… – Она положила трубку и обреченно посмотрела на меня. – Кошелев… вызывает к себе… Всех нас, – добавила она безысходно. – Вас, Галину Сергеевну и меня.
   – А Павлика? – спросила я.
   – Нет, сказал, его пока не надо, – покачала головой Лера. – Говорит, это касается только нас.
   – Надо позвонить Галине Сергеевне, – рассеянно проговорила я и потянулась за телефоном.
   – Не надо никому звонить, – услышала я голос и обернулась. – Я уже здесь. – В дверях стояла Моршакова собственной персоной. Она прошла в кабинет, расстегивая пальто. – Что-то жарко сегодня…
   – Галина Сергеевна, Кошелев вызывает нас всех к себе. Прямо сейчас, – сообщила я ей новость.
   – Я в курсе. Он позвонил утром. – Не знаете, по какому поводу? – все еще c надеждой спросила Лера.
   – Примерно… – Моршакова обвела нас загадочным взглядом.
   – Это из-за Анжелы? – спросила я с тревогой.
   Галина Сергеевна, ничего не ответив, только кивнула.
   – Боюсь, что да. Ну что, братцы кролики, пойдемте? Да ладно, не дрейфьте, – подбодрила она, видя, что Лера даже переменилась в лице.
   Мы втроем направились к кабинету нашего шефа – Евгения Ивановича Кошелева. Он уже ждал нас и находился не в самом лучшем расположении духа. Вообще-то, я довольно редко видела своего шефа в хорошем настроении, чаще он был насуплен и рассержен, хотя случались и редкие моменты, когда он даже хвалил нас, но это было последний раз так давно, что я уже успела забыть об этом.
   – Здравствуйте, – мрачно произнес он, и я поняла, что дело пахнет керосином. – Садитесь, – Кошелев кивнул на ряд стульев, стоявших вдоль стены, подтвердив тем самым мои худшие опасения. Обычно, когда разговор не обещал быть тяжелым, мы рассаживались возле его стола.
   Усевшись и невольно затаив дыхание, мы ожидали услышать что-то плохое.
   Кошелев сидел в начальственном кресле, постукивая ручкой по крышке стола. Наконец поднял голову и посмотрел на меня:
   – Ирина Анатольевна, я хотел поговорить с вами по поводу вашей вчерашней героини, некой Арутюновой Анжелы Альбертовны.
   Так я и знала! Пронюхал. Не иначе как от Валерки узнал о печальной новости!
   – Вы в курсе, что произошло?
   – Да, Евгений Иванович, – опустила я глаза. – Но это все еще не подтвержденные данные… – начала оправдываться я.
   – Это у вас данные не подтвержденные! – оборвал он меня на полуслове. – А у меня самые что ни на есть подтвержденные. Я лично звонил в прокуратуру и узнавал… Все так и есть! Арутюнова убила вчера человека, ее взяли на месте преступления с поличным. Как вы это объясните? – Кошелев грозно воззрился на меня.
   А как я могла это объяснить? Я что, личный попечитель Арутюновой и обязана отвечать за все ее действия? Да, мне тоже неприятно, что все так получилось, но что теперь поделать?.. С этих слов я и решила начать свой монолог, но почему-то вместо этого сказала:
   – Никак.
   – Что значит – никак? – недовольно засопел Кошелев. – Вы приглашаете на передачу какую-то уголовницу, расписываете ее перед зрителями как человека глубоко порядочного, честного, замечательного и все такое, едва ли не как святую… О детях она, видите ли, заботится! А выходит, что она убийца?.. Да? – Евгений Иванович снова вперил в меня злой взгляд и забарабанил пальцами по столешнице. – Что же вы молчите, Ирина Анатольевна?
   – Не знаю, что вам ответить, Евгений Иванович, – честно призналась я. – Откуда мне было знать, что Анжела окажется такой?..
   – А что, теперь вы приглашаете на передачу всех кого ни попадя, даже не удосужившись проверить, что это за человек?! – Голос Кошелева становился все громче и грознее. – Кто отыскал эту Арутюнову?
   Я покосилась на бедную Леру, она сидела ни жива ни мертва. На девочке не было лица, и тогда я решила прийти ей на помощь.
   – Евгений Иванович, это моя идея! – начала я было выгораживать Казаринову, но Лерино благородство не знало пределов.
   – Не надо, Ирина Анатольевна! – звонким от волнения голосом перебила она меня. – Евгений Иванович, это я нашла Арутюнову. Но не могла даже предположить, что все так получится…
   – А почему не проверили ее? Ведь это же… – Кошелев умолк, пытаясь подобрать нужное слово, но, так и не найдя его, досадливо махнул рукой. – Нас ведь смотрят миллионы, не побоюсь этого слова, миллионы телезрителей. А вы им вместо приличного человека, популярного и порядочного, подсовываете черт знает кого! – голос шефа уже грохотал под сводами кабинета. Испуганная его секретарша Анастасия, приоткрыв дверь, заглянула в кабинет узнать, не случилось ли чего. – Откуда, я вас спрашиваю, взялась эта уголовница?!
   – Евгений Иванович, уверена, что это просто недоразумение… – попыталась вставить я, но Кошелев вовсю разошелся и уже ничего не слышал.
   – Что теперь подумают наши зрители? Что будет с рейтингом передачи?! Ты подумала, Лебедева? – Я молча сидела, больше не пытаясь вставить и слово. – Какое недоразумение? О чем вы говорите? Ее взяли с поличным на месте совершенного преступления. Она убила человека, налицо все доказательства ее вины. А вы – недоразумение! Черт побери! «Женское счастье» теперь станет притчей во языцех. Нас начнут склонять все, кому не лень… – Кошелев так разволновался, что не смог усидеть на месте, поднялся со стула и принялся расхаживать по кабинету, скрестив руки за спиной. – Лебедева, что думаешь делать? Как спасать передачу?
   – Не знаю, Евгений Иванович… Может быть, дать опровержение?.. – сама не знаю как предложила я.
   – Опровержение чего, Лебедева?! – Кошелев остановился напротив меня, испепеляя взглядом. – Опровержение того, что Арутюнова убила человека? Или что она порядочная и честная?
   – Евгений Иванович, я уверена, что мы обязательно найдем выход из сложившегося затруднительного положения, – вступилась за меня Галина Сергеевна.
   – О боже! – стонал Кошелев. – Теперь газетчики замучают… Лебедева, никаких комментариев по поводу случившегося никому не давать! – приказал шеф. – Направлять со всеми вопросами ко мне лично. Никому никаких интервью! Ясно? – напоследок рявкнул он.
   – Ясно, ясно, Евгений Иванович, – примирительным тоном произнесла Моршакова и подтолкнула меня в бок – дескать, вставай и иди, я сама с ним договорюсь.