Страница:
Лариса в изнеможении опустилась на нары. Глаза ее были устремлены в исцарапанную похабными надписями стену и постепенно наполнялись слезами.
– Ты че не отвечаешь, когда с тобой говорят? Совсем оборзели валютки! – не отставала сокамерница-проститутка. – Думаешь, если тебя не наши русские мужики дерут, а какие-нибудь америкосы или нигеры, то ты круче, чем я? Или вот они?
– Вер, да заткнись ты, – осадили разошедшуюся девицу из дальнего угла. – Не видишь – не наша это девочка. На лице написано. Она скорее всего мужа-алкоголика утюгом грохнула, а теперь уже раскаивается. Или вообще загремела по ошибке – оказалась небось там, где не надо, вот ее менты и загребли под горячую руку. Я ошибаюсь? – последний вопрос был обращен уже к Ларисе.
– В основном нет – ваша последняя версия точно попала в цель.
– Вот видишь, Верка, а ты – орать. Чуть в волосы девчонке не вцепилась.
Говорившую женщину Лариса не разглядела, но по ее тону и по тому, с каким напряженным вниманием ловили ее слова сокамерницы, она поняла, что эту особу здесь уважают.
– Да не тушуйся ты так, – снова завела разговор девица, в ее голосе прозвучали даже сочувствующие нотки, – сначала всегда тяжело, потом привыкаешь. Вот, помню, когда меня первый раз менты загребли, я тогда на Тверской путанила… – и проститутка пустилась в воспоминания.
Лариса не заметила, как заснула, и сновидения ее были тревожными. Ее вновь и вновь уводили куда-то милиционеры, причем один раз «гражданку Котову» арестовывал ее бывший тарасовский любовник майор Карташов, другой – Нилов, ее московский друг.
Когда раздался голос: «Котова, к вам посетитель», она вскочила и почувствовала, что совершенно отдохнула, – в камере стоял и улыбался Нилов.
С Валерой Ниловым, сотрудником легендарного заведения с кошачьим названием МУР, Котова познакомилась два года назад. Был он человеком довольно образованным, обходительным и настолько понравился Ларисе, что она даже позволила их отношениям зайти дальше, чем обычно разрешала мужчинам.
– Ну, здравствуй, Лариса. Уж что-что, а оригинально обставлять наши встречи ты умеешь, – сказал Нилов.
– Здравствуй, Валера. А я вот… – Лариса растерянно обвела руками камеру.
– Знаю, знаю. Я уже поговорил с твоим следователем и убедил его в твоей благонадежности. Правда, из Москвы тебе все равно уехать пока нельзя, поэтому поживешь у меня – и выхода у тебя другого нет! – Нилов явно упивался перспективой приютить ее под своей крышей.
Спустя час Лариса уже лежала в горячей ванне в квартире у Нилова, снимая накопившееся за последние дни напряжение. После этого она впервые за двое суток нормально, по-человечески пообедала и теперь, уютно расположившись в мягком кресле и не спеша попивая кофе, рассказывала Нилову о своих приключениях в столице.
Предварительно она первым делом позвонила в Тарасов своему администратору Дмитрию Степановичу Городову, или просто Степанычу, и, вкратце поведав ему о своих злоключениях, отдала распоряжение немедленно выслать ей деньги в Москву на имя Нилова. А пока что Валерий одолжил ей свою заначку.
Степаныч в первый момент решил, что Лариса просто его разыгрывает, и начал было жаловаться на то, как по-хамски ведут себя поставщики и как «окончательно стебанулись официантки». Однако Лариса так гаркнула на него, что Городов моментально утих и елейным голосом пообещал, что все сделает в лучшем виде. Успокоенная Лариса повесила трубку. Исполнителем Степаныч был превосходным, и можно было не сомневаться в том, что завтра же она получит деньги.
Нилов, помимо того что любезно предложил ей свой кров, тут же озадачил своих знакомых в паспортном отделе милиции, и там пообещали быстро восстановить Ларисины документы. Убедившись, что судьба наконец-то смилостивилась над ней, Лариса стала успокаиваться.
– …Да-а-а, – задумчиво протянул Нилов, после того как Лариса закончила свой рассказ, – я впервые сталкиваюсь с такой патологической «везучестью». А компания там, судя по твоим словам, и вправду подобралась странная. Возьмем, к примеру, этого типа Малофеева – он же совершенно не вписывается в ту тусовку.
– Кориандр говорил, что Илья Константинович бывает у него по старой памяти – сам Андриан Вахтангович в прошлом борец за свободу и пламенный поэт. Сейчас Малофеев занимается чем-то подобным – журналистика, политология… Нет, Валера, в компанию он вполне вписывается – богемный, манерный, изнеженный тип. Но в одном ты прав – в том, что он – фигура странная. К тому же неизвестно, куда и когда он ушел.
– Хорошо, оставим пока этого Илью, вернемся к остальным. – Нилов явно заинтересовался делом и пытался хотя бы заочно разобрать ситуацию.
– Постой, Валера, а разве это дело ведешь ты? – тут же спросила его Лариса.
Нилов замялся.
– Ну, я так давно тебя не видел, – уклончиво сказал он. – И к тому же, зная тебя, ни за что не поверю, что ты не сунешь в эту историю своего очаровательного носика. Мне будет очень жаль, если его прищемят. В общем, я намерен оказать тебе всестороннюю поддержку. Не забывай, что ты также одна из подозреваемых.
– Ладно, – рассмеялась Лариса, отметив, как же давно она не смеялась. – Ваши доводы, Валерий Васильевич, приняты. Поехали дальше. Остаются Коля-кокаинист и Игорь. Лично я не склонна подозревать ни того, ни другого.
– Почему? У Игоря есть мотив – он отвержен, скорее всего, обижен. Ты сама говорила, что вечером у них с Витой была ссора. А Коля – так он просто законченный наркоман. Это может объяснить многое. Привиделась ему чуда-юда какая-нибудь вместо Виты, и порешил он красну девицу. В полной уверенности, что убивал монстра.
– Н-не знаю. Не верится что-то, – с сомнением заметила Лариса. – Можешь считать это женской интуицией, но не думаю, что кто-то из этой парочки мог убить девушку. Скорее уж Илья Константинович.
– Веришь, не веришь, но Игоря скорее всего уже взяли.
– О господи! Точно – у него же вчера выставка открылась. Едем! – решительно сказала Котова, мгновенно превращаясь в женщину-детектива.
– Куда?
– Как куда? На выставку, конечно. Может быть, еще успеем.
– Вчера повязали, – со вздохом произнес щуплый очкарик с обесцвеченными волосами, – прямо на открытии взяли. Первая в жизни выставка у человека, а они ему руки ломать. Гады!
Лариса покосилась на Валерия, который стоял рядом в штатском и все слышал, но нелестные эпитеты в адрес его коллег, казалось, ничуть не смутили его.
– Не мог он Витку убить, – продолжал тем временем очкарик, – не мог. Он ее больше жизни любил. Вот, смотрите – это он ее рисовал, – собеседник указал рукой на одну из картин, где ничего, кроме буйства красок и отдельных частей женского тела, разбросанных по всему холсту, разобрать было нельзя. – И когда его уводили, – продолжал молодой художник, – он все кричал: «Я не виноват! Я не убивал!»
– Лариса! – окликнул Котову знакомый женский голос. – Лариса, вас уже выпустили? – К ним подошла не кто иная, как вся увешанная фенечками неформалка Жанна. Позади нее маячил верный сопровождающий Дима.
– Да. Мою личность удостоверили и отпустили под подписку о невыезде, – ответила Лариса.
– А Игорька забрали, – со вздохом сообщила Жанна. – Такая несправедливость!
– Да, я уже в курсе. Кстати, познакомьтесь – старший следователь Московского уголовного розыска Нилов Валерий Васильевич, – представила Котова своего спутника. – В настоящее время он лишь частное лицо, – добавила она.
Жанна с Димой с недоверием посмотрели на Нилова, сухо кивнули и снова переключили свое внимание на Ларису.
– А вы пришли посмотреть работы Игоря? – осведомились они.
– Нет. Пожалуй, я не могу отнести себя к ценителям подобного искусства, – Лариса скептически ухмыльнулась, окидывая взглядом ряды абстракций. – Просто я и Валерий занимаемся собственным расследованием этого убийства. Должна же я уехать когда-нибудь из Москвы! А темпы работы милиции мне, к сожалению, знакомы. Кстати, если не возражаете, мы могли бы съездить к Кориандру и наконец в спокойной обстановке поговорить о деталях того вечера.
– Зачем? Мы ведь уже все рассказали милиции, – удивились Жанна с Димой.
– Но я-то не из милиции.
– Хорошо, если вы так хотите… – после некоторой паузы чудом сохранившиеся московские хиппи согласились с предложением Ларисы.
…Вскоре все четверо уже сидели в гостеприимной квартире Кориандра и дожидались, пока хозяин приготовит им свой знаменитый чай.
– А вы знаете, что Стас пропал? Да и Колю с тех пор никто не видел, – сообщила Жанна.
– Нет, впервые об этом слышу, – призналась Лариса. – А про политолога Малофеева что-нибудь известно? Он ведь ушел самым первым.
– Это в его стиле, – послышался голос хозяина, появившегося в дверном проеме с подносом в руках. – Он всегда приходит когда захочет и уходит аналогичным образом. Очень любит свою независимость. А я уважаю принципы каждого, если они, конечно, имеются.
– Вы давно его знаете? – спросила Лариса.
– Да, достаточно. Если быть точным, то лет десять. Мы с ним тогда были студентами МГУ. Я учился на журфаке, а он на мехмате.
– Как интересно, математик – и вдруг журналист, политолог, – удивилась Котова.
– А он всегда был нестандартным человеком, – охотно пояснил Коридзе. – И когда организовывал митинг студентов МГУ против военной операции в Афганистане, за что его чуть было не отчислили. И когда занимался самиздатом, за что его все-таки отчислили, и он попал в психиатрическую клинику на принудительное лечение. После психушки Илья, конечно, очень изменился – остекленел как-то, стал более черствым, непробиваемым. Мы с ним вместе жили здесь, в этой самой квартире, – Илья не москвич, с Севера откуда-то. По-моему, из Иркутска. Вот мы и жили здесь. Квартира мне досталась от бабушки, так что в этом смысле мне больше повезло, чем Илье.
– Он мог убить Виту? – бесцеремонно перебил хозяина Нилов.
– Нет. Я уже говорил милиции, что за каждого, кто был здесь в тот вечер, готов поручиться. А за Илью в первую очередь – он всегда был противником насилия и пацифистом. Так же, как и я. Мы с ним близки, как… – Андриан пошевелил пальцами, подбирая нужное слово, – как братья, – заключил он наконец.
– Хорошо, а наркоман Коля? – не отставал Нилов.
– А что Коля? Он тоже очень милый молодой человек, воспитанный. А наркомания – это болезнь.
– Болезнь богатых мальчиков и девочек, – возразил Нилов. – Тем более, насколько мне известно, Коля употреблял кокаин, а это очень дорогое зелье.
– Все равно – я не верю, что Коля мог убить Виту. Он всегда обретался в своих мирах, никогда не буйствовал, слова бранного не сказал. Где он теперь? – Любитель специй вздохнул.
– Вот именно витая в этих своих мирах, Коля вполне мог шлепнуть бедную девушку. Потом он мог и не подозревать об этом, – не унимался Нилов.
Андриан Вахтангович задумчиво потер свой гладко выбритый подбородок.
– Не знаю, не знаю. По крайней мере, никаких приступов агрессии по отношению к окружающим у него никогда не было.
– Хорошо, – Лариса сделала знак Нилову, который начал было что-то возражать, сомневаясь в миролюбии наркоманов. – А что вы можете сказать про Стаса?
– Хм… Стас начал появляться у меня в доме недавно, – осторожно сказал Кориандр. – И привела его, как вы могли догадаться, Вита. На мой взгляд, этот парень бесцеремонен и нагловат, но большинство из нынешней молодежи, увы, именно таковы. Виточке он нравился, а кто я такой, чтобы в чем-то переубеждать ее?
– Хамло он последнее! – резко высказался до этого сидевший неподвижно Дмитрий.
– А он мог убить Виту? – задал тот же самый вопрос прямолинейный работник МУРа.
– Нет! – чуть ли не хором ответили все присутствующие, а Жанна пояснила:
– Стас, конечно, тип хамоватый и невоспитанный, но не убийца. Не убийца! Он же просто обожал Виту. Да вы и сами видели его реакцию на ее гибель. И сейчас он наверняка ушел в запой с горя. Бедняжка! Резона же появляться ему здесь без Виты я не вижу. Это все-таки не его компания.
В разговоре наступила пауза. Лариса чувствовала, что ничего существенного по делу они с Валерием здесь больше не услышат. Поэтому она сочла за благо, поблагодарив радушного хозяина и его гостей, откланяться.
– Да не за что, – ответил за всех Кориандр. – Вы, пожалуйста, держите нас в курсе расследования. Всем нам Вита была дорога. – На глазах Андриана блеснули слезы.
– Конечно, – ответила Лариса. – К тому же не думаю, что мы видимся в последний раз.
– Ну и что обо всем этом думает гений МУРа? – спросила Лариса, усаживаясь за столик.
– Не знаю. Этот Кориандр не внушает мне доверия.
– Почему? Очень обходительный и вежливый мужчина – уж его-то подозревать я не вижу причины.
– Вот именно – слишком обходительный и вежливый. Слащавый и вообще – женоподобный какой-то. Слушай, Лариса, а может, он педик?
Нилов с кривой усмешкой посмотрел на Котову.
– Не уверена. Я бы скорее подумала, что гомосексуалист в этой компании Малофеев.
– Малофеев – пассивный, а Коридзе – активный, – тут же сделал вывод Нилов. – И вообще – на Кавказе почти все мужчины грешат мужеложеством и скотоложеством. А если моя версия верна, то исключать Андриана Вахтанговича из списка подозреваемых нельзя – может, он женоненавистник?
– Ну милиция, ну Москва! – покачала головой Лариса. – Почему вы так не любите этих южных людей?
– Потому что достали уже, – хмуро ответил Нилов. – В Америке сплошные Чайнатауны с китайцами, у нас же все рынки называют Азертаунами.
– Ладно, о национальной политике больше не высказываюсь, – предупреждающе подняла руки вверх Лариса. – А то сейчас начнем с тобой спорить. А я уже, признаться, устала…
– Так что, поехали домой?
– Как скажешь, – мягко ответила Лариса, и глаза следователя заблестели.
Глава 5
– Ты че не отвечаешь, когда с тобой говорят? Совсем оборзели валютки! – не отставала сокамерница-проститутка. – Думаешь, если тебя не наши русские мужики дерут, а какие-нибудь америкосы или нигеры, то ты круче, чем я? Или вот они?
– Вер, да заткнись ты, – осадили разошедшуюся девицу из дальнего угла. – Не видишь – не наша это девочка. На лице написано. Она скорее всего мужа-алкоголика утюгом грохнула, а теперь уже раскаивается. Или вообще загремела по ошибке – оказалась небось там, где не надо, вот ее менты и загребли под горячую руку. Я ошибаюсь? – последний вопрос был обращен уже к Ларисе.
– В основном нет – ваша последняя версия точно попала в цель.
– Вот видишь, Верка, а ты – орать. Чуть в волосы девчонке не вцепилась.
Говорившую женщину Лариса не разглядела, но по ее тону и по тому, с каким напряженным вниманием ловили ее слова сокамерницы, она поняла, что эту особу здесь уважают.
– Да не тушуйся ты так, – снова завела разговор девица, в ее голосе прозвучали даже сочувствующие нотки, – сначала всегда тяжело, потом привыкаешь. Вот, помню, когда меня первый раз менты загребли, я тогда на Тверской путанила… – и проститутка пустилась в воспоминания.
Лариса не заметила, как заснула, и сновидения ее были тревожными. Ее вновь и вновь уводили куда-то милиционеры, причем один раз «гражданку Котову» арестовывал ее бывший тарасовский любовник майор Карташов, другой – Нилов, ее московский друг.
Когда раздался голос: «Котова, к вам посетитель», она вскочила и почувствовала, что совершенно отдохнула, – в камере стоял и улыбался Нилов.
С Валерой Ниловым, сотрудником легендарного заведения с кошачьим названием МУР, Котова познакомилась два года назад. Был он человеком довольно образованным, обходительным и настолько понравился Ларисе, что она даже позволила их отношениям зайти дальше, чем обычно разрешала мужчинам.
– Ну, здравствуй, Лариса. Уж что-что, а оригинально обставлять наши встречи ты умеешь, – сказал Нилов.
– Здравствуй, Валера. А я вот… – Лариса растерянно обвела руками камеру.
– Знаю, знаю. Я уже поговорил с твоим следователем и убедил его в твоей благонадежности. Правда, из Москвы тебе все равно уехать пока нельзя, поэтому поживешь у меня – и выхода у тебя другого нет! – Нилов явно упивался перспективой приютить ее под своей крышей.
Спустя час Лариса уже лежала в горячей ванне в квартире у Нилова, снимая накопившееся за последние дни напряжение. После этого она впервые за двое суток нормально, по-человечески пообедала и теперь, уютно расположившись в мягком кресле и не спеша попивая кофе, рассказывала Нилову о своих приключениях в столице.
Предварительно она первым делом позвонила в Тарасов своему администратору Дмитрию Степановичу Городову, или просто Степанычу, и, вкратце поведав ему о своих злоключениях, отдала распоряжение немедленно выслать ей деньги в Москву на имя Нилова. А пока что Валерий одолжил ей свою заначку.
Степаныч в первый момент решил, что Лариса просто его разыгрывает, и начал было жаловаться на то, как по-хамски ведут себя поставщики и как «окончательно стебанулись официантки». Однако Лариса так гаркнула на него, что Городов моментально утих и елейным голосом пообещал, что все сделает в лучшем виде. Успокоенная Лариса повесила трубку. Исполнителем Степаныч был превосходным, и можно было не сомневаться в том, что завтра же она получит деньги.
Нилов, помимо того что любезно предложил ей свой кров, тут же озадачил своих знакомых в паспортном отделе милиции, и там пообещали быстро восстановить Ларисины документы. Убедившись, что судьба наконец-то смилостивилась над ней, Лариса стала успокаиваться.
– …Да-а-а, – задумчиво протянул Нилов, после того как Лариса закончила свой рассказ, – я впервые сталкиваюсь с такой патологической «везучестью». А компания там, судя по твоим словам, и вправду подобралась странная. Возьмем, к примеру, этого типа Малофеева – он же совершенно не вписывается в ту тусовку.
– Кориандр говорил, что Илья Константинович бывает у него по старой памяти – сам Андриан Вахтангович в прошлом борец за свободу и пламенный поэт. Сейчас Малофеев занимается чем-то подобным – журналистика, политология… Нет, Валера, в компанию он вполне вписывается – богемный, манерный, изнеженный тип. Но в одном ты прав – в том, что он – фигура странная. К тому же неизвестно, куда и когда он ушел.
– Хорошо, оставим пока этого Илью, вернемся к остальным. – Нилов явно заинтересовался делом и пытался хотя бы заочно разобрать ситуацию.
– Постой, Валера, а разве это дело ведешь ты? – тут же спросила его Лариса.
Нилов замялся.
– Ну, я так давно тебя не видел, – уклончиво сказал он. – И к тому же, зная тебя, ни за что не поверю, что ты не сунешь в эту историю своего очаровательного носика. Мне будет очень жаль, если его прищемят. В общем, я намерен оказать тебе всестороннюю поддержку. Не забывай, что ты также одна из подозреваемых.
– Ладно, – рассмеялась Лариса, отметив, как же давно она не смеялась. – Ваши доводы, Валерий Васильевич, приняты. Поехали дальше. Остаются Коля-кокаинист и Игорь. Лично я не склонна подозревать ни того, ни другого.
– Почему? У Игоря есть мотив – он отвержен, скорее всего, обижен. Ты сама говорила, что вечером у них с Витой была ссора. А Коля – так он просто законченный наркоман. Это может объяснить многое. Привиделась ему чуда-юда какая-нибудь вместо Виты, и порешил он красну девицу. В полной уверенности, что убивал монстра.
– Н-не знаю. Не верится что-то, – с сомнением заметила Лариса. – Можешь считать это женской интуицией, но не думаю, что кто-то из этой парочки мог убить девушку. Скорее уж Илья Константинович.
– Веришь, не веришь, но Игоря скорее всего уже взяли.
– О господи! Точно – у него же вчера выставка открылась. Едем! – решительно сказала Котова, мгновенно превращаясь в женщину-детектива.
– Куда?
– Как куда? На выставку, конечно. Может быть, еще успеем.
* * *
Они не успели. Творения Игоря Бесфамильного были на месте, а вот сам он отсутствовал. В уголке потягивала пиво группа молодых людей стильного вида, из чего Лариса сделала несложный вывод, что ребята принадлежат к художественной среде и наверняка знают автора выставлявшихся сегодня произведений. В своих предположениях она не ошиблась.– Вчера повязали, – со вздохом произнес щуплый очкарик с обесцвеченными волосами, – прямо на открытии взяли. Первая в жизни выставка у человека, а они ему руки ломать. Гады!
Лариса покосилась на Валерия, который стоял рядом в штатском и все слышал, но нелестные эпитеты в адрес его коллег, казалось, ничуть не смутили его.
– Не мог он Витку убить, – продолжал тем временем очкарик, – не мог. Он ее больше жизни любил. Вот, смотрите – это он ее рисовал, – собеседник указал рукой на одну из картин, где ничего, кроме буйства красок и отдельных частей женского тела, разбросанных по всему холсту, разобрать было нельзя. – И когда его уводили, – продолжал молодой художник, – он все кричал: «Я не виноват! Я не убивал!»
– Лариса! – окликнул Котову знакомый женский голос. – Лариса, вас уже выпустили? – К ним подошла не кто иная, как вся увешанная фенечками неформалка Жанна. Позади нее маячил верный сопровождающий Дима.
– Да. Мою личность удостоверили и отпустили под подписку о невыезде, – ответила Лариса.
– А Игорька забрали, – со вздохом сообщила Жанна. – Такая несправедливость!
– Да, я уже в курсе. Кстати, познакомьтесь – старший следователь Московского уголовного розыска Нилов Валерий Васильевич, – представила Котова своего спутника. – В настоящее время он лишь частное лицо, – добавила она.
Жанна с Димой с недоверием посмотрели на Нилова, сухо кивнули и снова переключили свое внимание на Ларису.
– А вы пришли посмотреть работы Игоря? – осведомились они.
– Нет. Пожалуй, я не могу отнести себя к ценителям подобного искусства, – Лариса скептически ухмыльнулась, окидывая взглядом ряды абстракций. – Просто я и Валерий занимаемся собственным расследованием этого убийства. Должна же я уехать когда-нибудь из Москвы! А темпы работы милиции мне, к сожалению, знакомы. Кстати, если не возражаете, мы могли бы съездить к Кориандру и наконец в спокойной обстановке поговорить о деталях того вечера.
– Зачем? Мы ведь уже все рассказали милиции, – удивились Жанна с Димой.
– Но я-то не из милиции.
– Хорошо, если вы так хотите… – после некоторой паузы чудом сохранившиеся московские хиппи согласились с предложением Ларисы.
…Вскоре все четверо уже сидели в гостеприимной квартире Кориандра и дожидались, пока хозяин приготовит им свой знаменитый чай.
– А вы знаете, что Стас пропал? Да и Колю с тех пор никто не видел, – сообщила Жанна.
– Нет, впервые об этом слышу, – призналась Лариса. – А про политолога Малофеева что-нибудь известно? Он ведь ушел самым первым.
– Это в его стиле, – послышался голос хозяина, появившегося в дверном проеме с подносом в руках. – Он всегда приходит когда захочет и уходит аналогичным образом. Очень любит свою независимость. А я уважаю принципы каждого, если они, конечно, имеются.
– Вы давно его знаете? – спросила Лариса.
– Да, достаточно. Если быть точным, то лет десять. Мы с ним тогда были студентами МГУ. Я учился на журфаке, а он на мехмате.
– Как интересно, математик – и вдруг журналист, политолог, – удивилась Котова.
– А он всегда был нестандартным человеком, – охотно пояснил Коридзе. – И когда организовывал митинг студентов МГУ против военной операции в Афганистане, за что его чуть было не отчислили. И когда занимался самиздатом, за что его все-таки отчислили, и он попал в психиатрическую клинику на принудительное лечение. После психушки Илья, конечно, очень изменился – остекленел как-то, стал более черствым, непробиваемым. Мы с ним вместе жили здесь, в этой самой квартире, – Илья не москвич, с Севера откуда-то. По-моему, из Иркутска. Вот мы и жили здесь. Квартира мне досталась от бабушки, так что в этом смысле мне больше повезло, чем Илье.
– Он мог убить Виту? – бесцеремонно перебил хозяина Нилов.
– Нет. Я уже говорил милиции, что за каждого, кто был здесь в тот вечер, готов поручиться. А за Илью в первую очередь – он всегда был противником насилия и пацифистом. Так же, как и я. Мы с ним близки, как… – Андриан пошевелил пальцами, подбирая нужное слово, – как братья, – заключил он наконец.
– Хорошо, а наркоман Коля? – не отставал Нилов.
– А что Коля? Он тоже очень милый молодой человек, воспитанный. А наркомания – это болезнь.
– Болезнь богатых мальчиков и девочек, – возразил Нилов. – Тем более, насколько мне известно, Коля употреблял кокаин, а это очень дорогое зелье.
– Все равно – я не верю, что Коля мог убить Виту. Он всегда обретался в своих мирах, никогда не буйствовал, слова бранного не сказал. Где он теперь? – Любитель специй вздохнул.
– Вот именно витая в этих своих мирах, Коля вполне мог шлепнуть бедную девушку. Потом он мог и не подозревать об этом, – не унимался Нилов.
Андриан Вахтангович задумчиво потер свой гладко выбритый подбородок.
– Не знаю, не знаю. По крайней мере, никаких приступов агрессии по отношению к окружающим у него никогда не было.
– Хорошо, – Лариса сделала знак Нилову, который начал было что-то возражать, сомневаясь в миролюбии наркоманов. – А что вы можете сказать про Стаса?
– Хм… Стас начал появляться у меня в доме недавно, – осторожно сказал Кориандр. – И привела его, как вы могли догадаться, Вита. На мой взгляд, этот парень бесцеремонен и нагловат, но большинство из нынешней молодежи, увы, именно таковы. Виточке он нравился, а кто я такой, чтобы в чем-то переубеждать ее?
– Хамло он последнее! – резко высказался до этого сидевший неподвижно Дмитрий.
– А он мог убить Виту? – задал тот же самый вопрос прямолинейный работник МУРа.
– Нет! – чуть ли не хором ответили все присутствующие, а Жанна пояснила:
– Стас, конечно, тип хамоватый и невоспитанный, но не убийца. Не убийца! Он же просто обожал Виту. Да вы и сами видели его реакцию на ее гибель. И сейчас он наверняка ушел в запой с горя. Бедняжка! Резона же появляться ему здесь без Виты я не вижу. Это все-таки не его компания.
В разговоре наступила пауза. Лариса чувствовала, что ничего существенного по делу они с Валерием здесь больше не услышат. Поэтому она сочла за благо, поблагодарив радушного хозяина и его гостей, откланяться.
– Да не за что, – ответил за всех Кориандр. – Вы, пожалуйста, держите нас в курсе расследования. Всем нам Вита была дорога. – На глазах Андриана блеснули слезы.
– Конечно, – ответила Лариса. – К тому же не думаю, что мы видимся в последний раз.
* * *
После беседы с основными фигурантами той злополучной ночи Нилов и Котова отправились в уютное кафе выпить кофе.– Ну и что обо всем этом думает гений МУРа? – спросила Лариса, усаживаясь за столик.
– Не знаю. Этот Кориандр не внушает мне доверия.
– Почему? Очень обходительный и вежливый мужчина – уж его-то подозревать я не вижу причины.
– Вот именно – слишком обходительный и вежливый. Слащавый и вообще – женоподобный какой-то. Слушай, Лариса, а может, он педик?
Нилов с кривой усмешкой посмотрел на Котову.
– Не уверена. Я бы скорее подумала, что гомосексуалист в этой компании Малофеев.
– Малофеев – пассивный, а Коридзе – активный, – тут же сделал вывод Нилов. – И вообще – на Кавказе почти все мужчины грешат мужеложеством и скотоложеством. А если моя версия верна, то исключать Андриана Вахтанговича из списка подозреваемых нельзя – может, он женоненавистник?
– Ну милиция, ну Москва! – покачала головой Лариса. – Почему вы так не любите этих южных людей?
– Потому что достали уже, – хмуро ответил Нилов. – В Америке сплошные Чайнатауны с китайцами, у нас же все рынки называют Азертаунами.
– Ладно, о национальной политике больше не высказываюсь, – предупреждающе подняла руки вверх Лариса. – А то сейчас начнем с тобой спорить. А я уже, признаться, устала…
– Так что, поехали домой?
– Как скажешь, – мягко ответила Лариса, и глаза следователя заблестели.
Глава 5
Лариса Котова сладко спала на удобном диване Нилова и видела дивные сны. В сновидениях она – в «Чайке», рядом за столом сидят ее старые друзья – Стас Асташевский с женой Леночкой, Эвелина Горская, майор Карташов… Возле стола крутится одетый почему-то в костюм официанта Степаныч и недовольно брюзжит. За соседним столиком сидел Котов вместе со своей секретаршей и пьяно жаловался ей на жизнь. Она уже хотела было встать, чтобы залепить Евгению пощечину прямо при всех, как… внезапно оказалась в квартире Кориандра совсем одна. И там никого не было, кроме мертвой Виты. Почему-то не было и двери.
Лариса проснулась, обвела безумным взглядом квартиру следователя Нилова и, мгновенно успокоившись, повернулась на другой бок и снова провалилась в целительный сон.
Сам Валерий рано утром куда-то собрался, не посчитав нужным будить гостью, однако Лариса проснулась сама. Проводив хозяина сонным взглядом, она решила не вставать в такую рань – часы на стене показывали семь утра. Это было выше ее сил, и поэтому она со спокойной душой вновь погрузилась в сладкое забытье. Но нежиться в постели до обеда ей не пришлось. Телефонный звонок разорвал тишину и нарушил покой жилища Нилова. Котова вскочила и взяла трубку, до конца не осознав, что находится не у себя дома в родном Тарасове, а в чужой квартире в негостеприимной Москве.
– Да, – буркнула она в трубку, отчаянно протирая слипающиеся глаза.
– Ты еще не проснулась, спящая красавица? – раздался в трубке игривый веселый голос Нилова.
– Не то чтобы да, но и не то чтобы нет. Я нахожусь в самом разгаре процесса пробуждения, – в тон следователю ответила Лариса.
– Предлагаю тебе ускорить этот процесс. Например, посредством холодного душа и крепкого кофе.
– Нилов, ты извращенец, я всегда это подозревала! – Лариса окончательно проснулась. – В такую рань я в холодную воду не полезу. И можешь рвать меня на сотню маленьких медвежат, все равно у тебя ничего не получится. Вот!
– Ваше дело, сударыня. Но проснуться вам все-таки следует. И сразу же приехать в отделение.
– Что случилось? – Сонливость Ларисы как рукой сняло, и она почувствовала, как по спине забегали ледяные муравьи.
– Да ничего особенного, – засмеялся Валерий, – просто приехал отец Виты. Думаю, что тебе захочется пообщаться с этим человеком. Тем более что человечек этот очень непростой.
– Все понятно – через полчаса я выхожу.
– Хорошо, служебная машина бело-синего колера будет ждать вас у подъезда.
– Издеваешься? – с веселым укором спросила Лариса.
– Ну, извини. Однако насчет машины я не шучу – не добираться же тебе на метро?
– Ладно, остроумный ты наш, я пойду в душ просыпаться. До встречи.
– Целую!
Лариса повесила трубку первой, не дожидаясь коротких гудков, и задумалась – а стоило ли уступать брутальному напору Валерия этой ночью? Впрочем, угрызений совести по этому поводу она не испытывала, холодные же струи воды, под которые Лариса заставила себя встать, вместе с остатками сна выгнали и все лишние мысли. Да и воспоминания о прошедшей ночи были очень даже приятными.
– Знакомьтесь, – сказал следователь официальным тоном, едва Лариса сняла пальто. – Артурас Эйгелис, отец погибшей.
Мужчина приподнялся со стула и учтиво поклонился.
– Лариса Котова, частный детектив. Занимается делом об убийстве вашей дочери параллельно с правоохранительными органами. – Лариса кивком подтвердила сказанное.
– Валерий Васильевич, вы позволите нам поговорить наедине, воспользовавшись вашим кабинетом? – официально обратилась Котова к Нилову.
– Безусловно, – кивнул Валерий, поднимаясь со своего места и указывая на него Ларисе. – Кабинет в вашем распоряжении.
– Впервые вижу такого вежливого и учтивого следователя, – усмехнулся Артурас, как только дверь за Ниловым закрылась.
Сказал он это так, как умеют говорить лишь прибалты – и никакие эстрадные пародисты не изобразят истинного певучего акцента латыша, литовца или эстонца.
– Все люди разные, – ответила ему «частный детектив» ни к чему не обязывающей народной мудростью. – Примите мои соболезнования. Вы уже поговорили со следователем? – продолжила Лариса, когда несчастный отец поблагодарил ее кивком за участливые слова.
– Да, – ответил он на удивление ровным голосом, – и не совсем понимаю вашу роль во всем этом спектакле под названием «Российское правосудие». Ведь убийца был там, в квартире. Я уверен в этом.
– Я тоже была в той квартире. Случайно. Там я и познакомилась с Витой. Поэтому и занимаюсь этим делом.
Лариса немного покривила душой. Посчитала, что незачем и без того убитому горем отцу рассказывать, что сама она – одна из подозреваемых и лишь найдя истинного убийцу, она снимет с себя нелепые подозрения. Все это – исключительно ее проблемы, и переваливать их на чьи-то плечи она не собиралась. Да и не получилось бы это, если она этого даже захотела.
– Хорошо, – медленно проговорил Артурас. – Что вы хотите знать?
– Чем вы занимаетесь? Чем зарабатываете себе на жизнь? – выпалила Лариса, а про себя подумала: «Вот оно – дурное влияние излишне прямолинейных следователей».
– У меня бизнес. Вполне законный и более чем прибыльный, – сухо ответил прибалт.
– Можно уточнить, какой именно?
– Цветной металл. Я понял, к чему вы клоните, но боюсь, что вас разочарую. Я никому не «перебегал дорогу», не имею серьезных врагов, жаждущих отомстить мне таким вот способом, – Артурас вздохнул. – Но я виноват в ее смерти…
Лариса напряглась.
– Видите ли, – продолжал Эйгелис, – я ни в чем не отказывал своей дочери. Для Виты не было никаких запретов, с тех пор как умерла ее мать. – Артурас вновь тяжело вздохнул. – Последнее время мне очень не нравилась та компания людей, в которой она вращалась. Возможно, Вита даже баловалась наркотиками. А я, я – ее отец, единственный родной человек, не смог оградить ее от всего этого, – плечи господина Эйгелиса опустились, и Лариса увидела, что этот солидный и степенный мужчина плачет.
Наступила тягостная пауза. Лариса понимала состояние своего собеседника. И даже пожалела, что начала с ним беседу.
– Не надо стыдиться своих слез, – тронула она несчастного отца за рукав. – Я сейчас уйду и попрошу, чтобы вас некоторое время не беспокоили. Продолжить наш разговор мы сможем в удобное для вас время. Если не возражаете.
– Да, конечно, спасибо вам. Позвоните мне завтра, – сказал Эйгелис, доставая платок из пиджака, – в любое время.
Вместе с шелковым носовым платком Артурас вытащил портмоне, из которого в руки Ларисы перекочевала визитка прибалтийского бизнесмена.
Покинув кабинет, Лариса увидела Нилова, скромно сидевшего на стульчике, словно подозреваемый, ожидающий приема у грозного следователя.
– Ну как? – весело воскликнул он, вскакивая со стула и бросаясь Ларисе навстречу. – Что интересного рассказал прибалт?
– Немного, – с грустью в голосе ответила Лариса. – Он плачет. Валера, будь добр, не заходи пару минут в свой кабинет. Пусть выплачется мужик.
– Что за вопрос? Конечно, – понимающе отозвался Валерий. – Ты не голодная, случайно? Можем пойти перекусить чего-нибудь.
– Нет, Валера, я, наверное, пройдусь. Подумаю. А с этим Эйгелисом мы договорились встретиться завтра. Не в милиции. Так что спасибо тебе за звонок. И за кабинет.
Нилов хотел что-то ответить, но в этот момент проходивший мимо коллега дружески хлопнул его по плечу и увлек за собой, возбужденно рассказывая свежий анекдот про ментов.
– Во народ! – притворно возмущаясь, говорил рассказчик. – Валерка, ты знаешь, как называют конную милицию?
– Нет, – рассеянно ответил Нилов, одновременно кивая Ларисе на прощанье.
– Ментавры! – возбужденно провозгласил веселый сотрудник МУРа и, не дожидаясь реакции слушателей, расхохотался. – Здорово, а? – Он опять хлопнул Нилова по плечу. – Ментавры!
Лариса улыбнулась и направилась к выходу. «Действительно, остроумно, – подумала она. – «Ментавры» – и чего только не придумают!»
В квартире Нилова ее ожидал сюрприз – призывно мигающий сигнал автоответчика, оповещающий о том, что его хозяину сегодня уже звонили и что он все честно записал и готов воспроизвести. Достаточно лишь нажать кнопку. Но именно этого-то Лариса и не стала сразу делать. Дурной это тон – прослушивать чужие телефонные разговоры. Но ведь там может быть что-то важное.
Через некоторое время Лариса все же нажала на кнопку, и аппарат заговорил голосом Жанны: «Лариса Викторовна, вы просили звонить, если что вспомним. Так вот. Если вы гарантируете, что информация, которую вы получите, не станет известна милиции, то мы с Димой ждем вас…» – возбужденный голос продиктовал адрес.
Лариса прослушала запись еще раз, после этого стерла ее, в очередной раз похвалив себя за интуицию, и решительно вышла из квартиры, благо раздеться еще не успела.
– Здравствуйте! – традиционно хором ответили ребята и так же традиционно оба смутились своей слаженности.
«А ведь будут хорошей парой», – неожиданно мелькнуло в голове у Котовой.
– Вы хотели мне что-то сказать?
– Да, Лариса Викторовна. Видите ли, – начала Жанна, – тогда у Кориандра мы вам сказали не совсем правду…
– Ну, – перебил ее Дима, – потому что вы были не одна, а с этим следователем…
– Поэтому мы и не сказали, – продолжила Жанна.
– Я почему-то так и подумала, – усмехнулась Лариса. – Но ничего страшного – милиция ничего не узнает. По крайней мере от меня – это я вам гарантирую. Так что же вы хотели сказать?
– Мы знаем, где может быть Коля. А Коля может знать, где Стас. Но, сами понимаете – никакой гарантии здесь быть не может.
– Это далеко отсюда?
– Мы так и подумали, что вы захотите сразу туда отправиться. Нет, это рядом – две станции на метро.
– Едем, – бросила Котова и порывисто устремилась к выходу из кафе.
…Через полчаса они уже поднимались по лестнице, ведущей в квартиру, которая представляла собой наркоманский притон. Лариса Викторовна Котова его именно так себе и представляла. Именно так подобные заведения изображаются в дешевых голливудских боевиках.
Это была обыкновенная московская квартира в обыкновенной старой пятиэтажной «хрущевке» на тихой улочке, по иронии судьбы носившей имя «Тарасовская». Дверь им открыли не сразу. Кто-то долго копошился у «глазка», потом стал возиться с запорами и задвижками явно нетвердой рукой. Наконец дверь распахнулась, и взору пришедшей троицы предстало некое существо.
Лариса всегда с презрением относилась к наркоманам, а в том, что ее привели в их притон, она ни капли не сомневалась. Нечто, открывшее дверь, еще недавно было человеком. Точнее, девушкой, и притом даже, наверное, симпатичной. Сейчас перед незваными гостями предстало именно существо – изможденное, тощее, со впалыми щеками и огромными синяками под глазами. Из-под распахнутого халатика виднелись груди, висевшие двумя пустыми мешочками.
Лариса проснулась, обвела безумным взглядом квартиру следователя Нилова и, мгновенно успокоившись, повернулась на другой бок и снова провалилась в целительный сон.
Сам Валерий рано утром куда-то собрался, не посчитав нужным будить гостью, однако Лариса проснулась сама. Проводив хозяина сонным взглядом, она решила не вставать в такую рань – часы на стене показывали семь утра. Это было выше ее сил, и поэтому она со спокойной душой вновь погрузилась в сладкое забытье. Но нежиться в постели до обеда ей не пришлось. Телефонный звонок разорвал тишину и нарушил покой жилища Нилова. Котова вскочила и взяла трубку, до конца не осознав, что находится не у себя дома в родном Тарасове, а в чужой квартире в негостеприимной Москве.
– Да, – буркнула она в трубку, отчаянно протирая слипающиеся глаза.
– Ты еще не проснулась, спящая красавица? – раздался в трубке игривый веселый голос Нилова.
– Не то чтобы да, но и не то чтобы нет. Я нахожусь в самом разгаре процесса пробуждения, – в тон следователю ответила Лариса.
– Предлагаю тебе ускорить этот процесс. Например, посредством холодного душа и крепкого кофе.
– Нилов, ты извращенец, я всегда это подозревала! – Лариса окончательно проснулась. – В такую рань я в холодную воду не полезу. И можешь рвать меня на сотню маленьких медвежат, все равно у тебя ничего не получится. Вот!
– Ваше дело, сударыня. Но проснуться вам все-таки следует. И сразу же приехать в отделение.
– Что случилось? – Сонливость Ларисы как рукой сняло, и она почувствовала, как по спине забегали ледяные муравьи.
– Да ничего особенного, – засмеялся Валерий, – просто приехал отец Виты. Думаю, что тебе захочется пообщаться с этим человеком. Тем более что человечек этот очень непростой.
– Все понятно – через полчаса я выхожу.
– Хорошо, служебная машина бело-синего колера будет ждать вас у подъезда.
– Издеваешься? – с веселым укором спросила Лариса.
– Ну, извини. Однако насчет машины я не шучу – не добираться же тебе на метро?
– Ладно, остроумный ты наш, я пойду в душ просыпаться. До встречи.
– Целую!
Лариса повесила трубку первой, не дожидаясь коротких гудков, и задумалась – а стоило ли уступать брутальному напору Валерия этой ночью? Впрочем, угрызений совести по этому поводу она не испытывала, холодные же струи воды, под которые Лариса заставила себя встать, вместе с остатками сна выгнали и все лишние мысли. Да и воспоминания о прошедшей ночи были очень даже приятными.
* * *
Артурас Эйгелис сидел на жестком стуле в кабинете у старшего следователя МУРа Валерия Нилова. Его породистое лицо выражало безысходное горе.– Знакомьтесь, – сказал следователь официальным тоном, едва Лариса сняла пальто. – Артурас Эйгелис, отец погибшей.
Мужчина приподнялся со стула и учтиво поклонился.
– Лариса Котова, частный детектив. Занимается делом об убийстве вашей дочери параллельно с правоохранительными органами. – Лариса кивком подтвердила сказанное.
– Валерий Васильевич, вы позволите нам поговорить наедине, воспользовавшись вашим кабинетом? – официально обратилась Котова к Нилову.
– Безусловно, – кивнул Валерий, поднимаясь со своего места и указывая на него Ларисе. – Кабинет в вашем распоряжении.
– Впервые вижу такого вежливого и учтивого следователя, – усмехнулся Артурас, как только дверь за Ниловым закрылась.
Сказал он это так, как умеют говорить лишь прибалты – и никакие эстрадные пародисты не изобразят истинного певучего акцента латыша, литовца или эстонца.
– Все люди разные, – ответила ему «частный детектив» ни к чему не обязывающей народной мудростью. – Примите мои соболезнования. Вы уже поговорили со следователем? – продолжила Лариса, когда несчастный отец поблагодарил ее кивком за участливые слова.
– Да, – ответил он на удивление ровным голосом, – и не совсем понимаю вашу роль во всем этом спектакле под названием «Российское правосудие». Ведь убийца был там, в квартире. Я уверен в этом.
– Я тоже была в той квартире. Случайно. Там я и познакомилась с Витой. Поэтому и занимаюсь этим делом.
Лариса немного покривила душой. Посчитала, что незачем и без того убитому горем отцу рассказывать, что сама она – одна из подозреваемых и лишь найдя истинного убийцу, она снимет с себя нелепые подозрения. Все это – исключительно ее проблемы, и переваливать их на чьи-то плечи она не собиралась. Да и не получилось бы это, если она этого даже захотела.
– Хорошо, – медленно проговорил Артурас. – Что вы хотите знать?
– Чем вы занимаетесь? Чем зарабатываете себе на жизнь? – выпалила Лариса, а про себя подумала: «Вот оно – дурное влияние излишне прямолинейных следователей».
– У меня бизнес. Вполне законный и более чем прибыльный, – сухо ответил прибалт.
– Можно уточнить, какой именно?
– Цветной металл. Я понял, к чему вы клоните, но боюсь, что вас разочарую. Я никому не «перебегал дорогу», не имею серьезных врагов, жаждущих отомстить мне таким вот способом, – Артурас вздохнул. – Но я виноват в ее смерти…
Лариса напряглась.
– Видите ли, – продолжал Эйгелис, – я ни в чем не отказывал своей дочери. Для Виты не было никаких запретов, с тех пор как умерла ее мать. – Артурас вновь тяжело вздохнул. – Последнее время мне очень не нравилась та компания людей, в которой она вращалась. Возможно, Вита даже баловалась наркотиками. А я, я – ее отец, единственный родной человек, не смог оградить ее от всего этого, – плечи господина Эйгелиса опустились, и Лариса увидела, что этот солидный и степенный мужчина плачет.
Наступила тягостная пауза. Лариса понимала состояние своего собеседника. И даже пожалела, что начала с ним беседу.
– Не надо стыдиться своих слез, – тронула она несчастного отца за рукав. – Я сейчас уйду и попрошу, чтобы вас некоторое время не беспокоили. Продолжить наш разговор мы сможем в удобное для вас время. Если не возражаете.
– Да, конечно, спасибо вам. Позвоните мне завтра, – сказал Эйгелис, доставая платок из пиджака, – в любое время.
Вместе с шелковым носовым платком Артурас вытащил портмоне, из которого в руки Ларисы перекочевала визитка прибалтийского бизнесмена.
Покинув кабинет, Лариса увидела Нилова, скромно сидевшего на стульчике, словно подозреваемый, ожидающий приема у грозного следователя.
– Ну как? – весело воскликнул он, вскакивая со стула и бросаясь Ларисе навстречу. – Что интересного рассказал прибалт?
– Немного, – с грустью в голосе ответила Лариса. – Он плачет. Валера, будь добр, не заходи пару минут в свой кабинет. Пусть выплачется мужик.
– Что за вопрос? Конечно, – понимающе отозвался Валерий. – Ты не голодная, случайно? Можем пойти перекусить чего-нибудь.
– Нет, Валера, я, наверное, пройдусь. Подумаю. А с этим Эйгелисом мы договорились встретиться завтра. Не в милиции. Так что спасибо тебе за звонок. И за кабинет.
Нилов хотел что-то ответить, но в этот момент проходивший мимо коллега дружески хлопнул его по плечу и увлек за собой, возбужденно рассказывая свежий анекдот про ментов.
– Во народ! – притворно возмущаясь, говорил рассказчик. – Валерка, ты знаешь, как называют конную милицию?
– Нет, – рассеянно ответил Нилов, одновременно кивая Ларисе на прощанье.
– Ментавры! – возбужденно провозгласил веселый сотрудник МУРа и, не дожидаясь реакции слушателей, расхохотался. – Здорово, а? – Он опять хлопнул Нилова по плечу. – Ментавры!
Лариса улыбнулась и направилась к выходу. «Действительно, остроумно, – подумала она. – «Ментавры» – и чего только не придумают!»
В квартире Нилова ее ожидал сюрприз – призывно мигающий сигнал автоответчика, оповещающий о том, что его хозяину сегодня уже звонили и что он все честно записал и готов воспроизвести. Достаточно лишь нажать кнопку. Но именно этого-то Лариса и не стала сразу делать. Дурной это тон – прослушивать чужие телефонные разговоры. Но ведь там может быть что-то важное.
Через некоторое время Лариса все же нажала на кнопку, и аппарат заговорил голосом Жанны: «Лариса Викторовна, вы просили звонить, если что вспомним. Так вот. Если вы гарантируете, что информация, которую вы получите, не станет известна милиции, то мы с Димой ждем вас…» – возбужденный голос продиктовал адрес.
Лариса прослушала запись еще раз, после этого стерла ее, в очередной раз похвалив себя за интуицию, и решительно вышла из квартиры, благо раздеться еще не успела.
* * *
– Добрый день, молодые люди, – поприветствовала Котова своих знакомых, сидевших в дешевом кафе.– Здравствуйте! – традиционно хором ответили ребята и так же традиционно оба смутились своей слаженности.
«А ведь будут хорошей парой», – неожиданно мелькнуло в голове у Котовой.
– Вы хотели мне что-то сказать?
– Да, Лариса Викторовна. Видите ли, – начала Жанна, – тогда у Кориандра мы вам сказали не совсем правду…
– Ну, – перебил ее Дима, – потому что вы были не одна, а с этим следователем…
– Поэтому мы и не сказали, – продолжила Жанна.
– Я почему-то так и подумала, – усмехнулась Лариса. – Но ничего страшного – милиция ничего не узнает. По крайней мере от меня – это я вам гарантирую. Так что же вы хотели сказать?
– Мы знаем, где может быть Коля. А Коля может знать, где Стас. Но, сами понимаете – никакой гарантии здесь быть не может.
– Это далеко отсюда?
– Мы так и подумали, что вы захотите сразу туда отправиться. Нет, это рядом – две станции на метро.
– Едем, – бросила Котова и порывисто устремилась к выходу из кафе.
…Через полчаса они уже поднимались по лестнице, ведущей в квартиру, которая представляла собой наркоманский притон. Лариса Викторовна Котова его именно так себе и представляла. Именно так подобные заведения изображаются в дешевых голливудских боевиках.
Это была обыкновенная московская квартира в обыкновенной старой пятиэтажной «хрущевке» на тихой улочке, по иронии судьбы носившей имя «Тарасовская». Дверь им открыли не сразу. Кто-то долго копошился у «глазка», потом стал возиться с запорами и задвижками явно нетвердой рукой. Наконец дверь распахнулась, и взору пришедшей троицы предстало некое существо.
Лариса всегда с презрением относилась к наркоманам, а в том, что ее привели в их притон, она ни капли не сомневалась. Нечто, открывшее дверь, еще недавно было человеком. Точнее, девушкой, и притом даже, наверное, симпатичной. Сейчас перед незваными гостями предстало именно существо – изможденное, тощее, со впалыми щеками и огромными синяками под глазами. Из-под распахнутого халатика виднелись груди, висевшие двумя пустыми мешочками.