Алина Распопова. Считывание

   Как только я услышал первые слова в трубке, сказанные мне незнакомым женским голосом, я понял, что ужина не будет. Волнение накатилось внезапной тяжелой волной, а в висках застучало. С трудом, но всё-таки я разобрал то, о чём говорил мне чужой равнодушный голос… С Лолией произошел какой-то несчастный случай… Прямо на улице… Она без сознания поступила в больницу. Несмотря на то, что в начале разговора женщина представилась, я только сейчас понял, что со мной разговаривает одна из медсестер. Поборов оцепенение, я, ещё ничего не соображая, стал несгибающимися пальцами записывать координаты больницы.
   Уже через несколько минут я мчался на своей машине по указанному адресу. Дождь яростно хлестал по стеклам автомобиля, а навалившаяся темнота улиц пугала. Меня трясло то ли от волнения, то ли от холода, царящего в ещё непрогретом салоне моего автомобиля. Тёмный город, огни которого скрывала от меня густая стена дождя, казался сейчас незнакомым. Из своего привычного, уютного мирка я оказался выброшенным на эти холодные неприветливые улицы. Теперь вместо теплого семейного ужина я летел в неизвестность. Разлетающиеся из-под колес брызги громкими фонтанами осыпались на мостовую, а где-то позади меня раздавался скрежет тормозов проезжающих мимо меня машин. Не обращая внимания на знаки и сигналы светофора, я как в бреду несся к НЕЙ… Только оказавшись у дверей больницы, я смог немного придти в себя.
   Войдя в освещенный неестественно белым светом коридор, я сразу же почувствовал тот специфический больничный запах, который ненавидел с детства. Женщина за стойкой регистратуры показалась мне ни печальной, ни веселой, похоже, она вообще уже не испытывала никаких эмоций. В ответ на все мои расспросы она только неторопливо полистала свой регистрационный журнал и предложила мне присесть, пока со всеми разъяснениями не подойдёт доктор. В палату к Лолии она меня пока не пустила.
   Теперь я сидел на стуле, тупо рассматривая то ли свои ботинки, то ли ровные линии плиток на больничном полу. Даже если бы я смог сейчас в голове собрать все мои скудные познания в медицине, их вряд ли бы хватило на то, чтобы понять любую из фраз, которую мне предстояло услышать. Неизвестность пугала, и я никак не мог собраться с мыслями. Мысли не только не собирались, они наоборот расползались из головы, как тараканы, оставляя меня просто беспомощно сидящим в углу на стуле, смотрящим в пол и ожидающим врача.
   Доктор появился минут через десять. Это был высокий мужчина лет сорока в белом халате. Несмотря на свою уверенную поступь, которой он направился ко мне, выглядел он уставшим и немного растерянным. Представившись, он сразу же начал разговор. Имя врача тут же улетучилось у меня из головы, а вот вопросы стали постепенно возвращать к реальности.
   – С вашей женой бывали когда-нибудь обмороки, потеря сознания? – начал проникать в моё сознание его серьезный голос.
   – Нет… Во всяком случае, я таких случаев не помню, – ответил я и удивился тому, насколько чужим показался мне свой собственный голос.
   – Вы давно знакомы с вашей женой?
   – Полтора года, – машинально ответил я.
   И тут я стал осознавать, что даже толком не знаю, что случилось с Лолией.
   – Что с ней? – встревожено, спросил я.
   – Утром она потеряла сознание на улице. Её доставили в больницу несколько часов назад, сейчас состояние её стабилизировалось, она отдыхает, и после нашего разговора вы сможете забрать её домой.
   Я почувствовал, как моё напряжение волной откатилось назад, а на смену ему пришло некое подобие спокойствия. Ко мне стала возвращаться способность мыслить и последняя фраза врача «вы сможете забрать её домой» всё отчетливей крутилась в голове, успокаивая и даря надежду.
   – Но есть несколько очень тревожных моментов, – продолжал врач. – Скажите, ваша жена жаловалась на что-нибудь в последнее время? У неё были какие-нибудь проблемы со здоровьем.
   – Да, частые головные боли, – теперь мой голос звучал уже ровно и спокойно.
   – Она обращался с этим к врачам?
   – Насколько я знаю, она нашла специалиста, но мне кажется, лечение ей не помогло. Вы думаете это серьезно?
   Врач, похоже, уже не слышал моего вопроса. Он стал невероятно задумчивым и, казалось, ушел в какие-то свои мысли. В воздухе повисла гнетущая тишина, из-за которой у меня снова застучало в висках. Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем наш разговор снова продолжился.
   – Мы попытались сделать томографию головного мозга, – тут по его лицу пробежала ещё большая растерянность. – Это вполне стандартное исследование, которое производиться у подобных пациентов. Так вот томография вашей жены не то, чтобы не дала результатов, мы вообще не смогли её провести. Такое впервые, прибор не показывает ничего. Он не может просветить голову вашей жены. Мы пытались провести этот анализ дважды, и дважды – никаких результатов, хотя с другими пациентами он работает исправно.
   – Что это значит?
   – Это значит, что рентгеновские лучи не просвечивают голову вашей жены, – с некоторым раздражением произнес доктор. – Возможно, наш прибор неисправен, хотя подобных случаев у нас не бывало. Да их и не может быть, это вообще нонсенс, – воскликнул врач.
   Доктор опять задумался, но потом посмотрел на меня и, вероятно, увидев мои ничего непонимающие глаза, попытался объяснить поподробнее.
   – Понимаете, при томографии происходит сканирование головы пучком рентгеновского излучения. Грубо говоря, лучи проходят через тело пациента под разными углами, а уже затем компьютер выстраивает по этим срезам картину органов.
   Я наблюдал за жестикуляцией врача, силясь разобраться в том, что он говорил. А доктор продолжал:
   – Рентгеновский луч, пройдя через среду поглощения, ослабляется пропорционально плотности тканей. Разные ткани, кости, кровеносные сосуды, мозг и прочие имеют разную плотность, именно эту разницу и улавливает томограф, строя нам на выходе полноценную картину того, что находиться внутри.
   Врач остановился, и, глядя куда-то сквозь меня, стал задумчиво поглаживать свой подбородок.
   – У вашей жены мы получаем однородную картинку, такое ощущение, что её голова заполнена абсолютно однородным веществом, причем вещество это по плотности можно приравнять к металлу.
   С трудом усваивая то, что мне сейчас говорил этот человек в белом халате, я не сводил с него глаз.
   – Сами понимаете, что такого быть не может. Сначала мы решили, что прибор просто вышел из строя, но с последующими двумя пациентами томограф работал исправно. Повторная же попытка сделать томографию у вашей жены, опять успехом не увенчалась. В моей практике такое впервые, – задумчиво произнес он, опять погружаясь в какие-то свои мысли.
   Я увидел, как рука доктора потянулась в карман, откуда он достал коробку сигарет.
   – Давайте выйдем на улицу, нам полезно будет немного проветриться, – предложил врач.
   Мы вышли на крыльцо больницы. Дождь уже закончился. Прохладный воздух был наполнен вечерней свежестью, а многочисленные огни фонарей отражались в блестящих лужах. Доктор закурил.
   – Я бы предложил вам побыстрее забрать вашу жену и положить её на обследование в другую больницу. Наши приборы бессильны. Мы не можем провести полное обследование. Будем разбираться ещё с этим, но вам нужно позаботиться о вашей жене. Я не могу ставить диагноз, не имея данных, но смею вас заверить, что симптомы серьезные.
   Дальше доктор начал рассказывать мне что-то о том, что в другой больнице есть томограф с несколько иным принципом работы, что с его помощью, вполне возможно, можно будет получить достоверные результаты, что если мы поторопимся, он поможет… Но я уже не слушал врача. В моей голове вертелась только одна мысль – мысль о том, что с моей Лолией может что-нибудь случиться. Она нужна была мне.
   – Надежда вылечиться есть? – встревожено прервал я врача.
   Доктор остановил свои объяснения и посмотрел на меня.
   – Надежда есть всегда, – как-то грустно произнес он. – Но первое, что нужно сделать, так это серьезно обследоваться. Сейчас вам лучше пойти к ней, вы можете забрать её домой.
   Доктор не пошел со мной и, продолжая задумчиво смотреть в темноту, остался курить на крыльце. Я же поспешил вернуться в здание больницы, в глубине которого где-то за одной из дверей меня ждала моя Лолия…

* * *

   Был вечер, а я вместо того, чтобы наслаждаться теплом и уютом своего дома, пробирался по лабиринту больничных коридоров к нужной палате. Страх и волнение уже прошли, но мысли мои путались. Окружающая обстановка и события нескольких последних часов совершенно не были похожи на то, к чему я привык. Единственное, чего я сейчас хотел, так это увидеть свою Лолию…
   То, что сказал доктор, я ещё не осознавал, слишком уж был я далек от медицины. Рентгеновские лучи, поломанный Лолией томограф, металл в голове… При других обстоятельствах я бы посчитал этого врача сумасшедшим, но сейчас я просто не в состоянии был спокойно над всем поразмыслить. Я решил, что лучше не говорить пока этого всего Лолии, надо просто без промедления забирать её отсюда.
   Наконец-то я открыл дверь палаты. Ровный взгляд знакомых синих глаз в приглушенном свете лампы тут же заставил улетучиться все мои тревожные мысли. Я успокоился…
   Лолия выглядела очень уставшей и бледной. Она как-то неестественно полулежала на кровати. Даже сейчас, в невзрачной больничной одежде, она показалась мне невероятно красивой. Её волосы струились по подушке, а лицо, при виде меня, осветила едва уловимая радость…
   Лолия улыбалась… Улыбалась той нежной, доброй улыбкой, которая так хорошо была мне знакома, и которую я так часто видел на её лице, когда был с ней рядом. Через секунду я уже сидел на краю кровати и обнимал ЕЁ.
   – Всё будет хорошо, всё будет хорошо…, – повторял я, прижимая к себе этого самого дорогого для меня человека, и нежно гладя её по голове.
   – Я хочу домой, – тихо произнесла Лолия.
   Только сейчас я стал понимать, что ей сегодня пришлось пережить.
   – Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил я, глядя на неё.
   Она не стала мне отвечать, и только по её быстрым утвердительным кивкам головы я понял, что всё в порядке.
   – Врач сказал, что тебе нужно обследоваться. Что это всё может быть серьезно…, – начал я.
   – Ничего не нужно, потом…, – прервала она меня своим нежным уставшим голосом.
   Мы быстро собрались, и я, подхватив на руки свою Лолию, пошел с ней по больничным коридорам обратно к выходу. Она обвила меня своими руками и казалась мне в этот момент почти невесомой. Я был счастлив оттого, что она уже рядом…
   Ужин в этот день всё-таки состоялся, но это было всего лишь жалкое подобие того ужина, который я представлял в своих мечтах, да и готовить мне его пришлось самому. На скорую руку, соорудив яичницу и заварив чай, я сел за стол, чтобы успокоиться и собраться с мыслями. Придя домой, я уложил Лолию на диван и теперь видел как она, немного отходя от происходящего и отказавшись от ужина, просто отдыхала. Поздний час, накопившаяся усталость, потрясения этого дня – всё это было уже не важно. Главное, что Лолия была рядом!
   Её здоровье меня волновало, и сегодняшний случай только лишний раз убедил меня в необходимости серьезного лечения. Лолия была больна… Теперь бесполезно было отрицать этот факт и надеяться на то, что она справится со своей болезнью без моего участия. В этот момент я сидел рядом с ней, видя её ослабленное тело и грустный взгляд. Уткнувшись глазами в свою тарелку, я не знал, как начать разговор обо всём происшедшем.
   Лолия, как будто почувствовав мою растерянность, придвинулась ко мне ближе, взяла за руку и спросила:
   – Что сказал тебе доктор в больнице?
   Я поднял на неё глаза и увидел, как по её лицу скользнула лёгкая тень задумчивости. Через доли секунды, она уже снова смотрела на меня своим ровным спокойным взглядом.
   – Да, в общем-то, ничего особенного…, – начал я, сразу же почувствовав фальшь в своём собственном голосе. Я собрался с силами и попытался продолжить уже более непринужденно и естественно. – Сейчас пока не стоит волноваться, но в самое ближайшее время нам надо будет сделать полное обследование, тебе нужно лечиться.
   Я снова посмотрел на Лолию.
   – Тебе не зачем ничего от меня скрывать, – печально сказала она. – Я всё знаю…
   – Я просто очень волнуюсь за тебя. Я не понимаю, что происходит, не понимаю, как мне помочь тебе и почти ничего не понимаю из того, что сказал мне врач, – выпалил я, схватив Лолию за руки. – Я понял лишь одно, тебе нужно незамедлительно обследоваться в другой клинике и начинать серьезное лечение. Я найду лучших специалистов и не пожалею ни денег, ни времени, ни сил…
   – Я это знаю, любимый, – ласково улыбнувшись, прервала меня Лолия. – Но мне надо тебе кое-что рассказать. Я знаю, как сильно ты меня любишь, и я не хочу, чтобы ты продолжал волноваться за меня, оставаясь в полном неведении. Я решила, что ты должен знать, что происходит.
   Я напрягся. Слова Лолии хоть и произносились ею со спокойным выражением лица, но как-то странно навевали на меня тревогу своей неопределенностью. Я приготовился слушать.
   – Я не больна, – задумчиво сказала Лолия, и я впервые увидел, как она с трудом пытается подобрать слова, чтобы продолжить. – Я знаю, что в больнице пытались сделать томографию моего мозга, и с этим ничего не получилось… Со мной это сделано специально.
   – Что??? – я не смог удержаться и чуть не подпрыгнул на месте.
   Лолия снова подняла на меня глаза, и я попытался успокоиться.
   – Постарайся сейчас понять меня и поверить в то, что я скажу, – не спеша продолжила она.
   Я заметил, как медленно и чётко она произносила каждое слово, как будто уже сейчас пытаясь донести до меня что-то важное.
   – Может быть, отложим этот разговор до завтра. Сегодня ты устала, был трудный день…, – начал я. Однако тут же осекся, понимая, что я и сам уже не смогу спокойно уснуть после её слов.
   Как и все люди, я не любил загадок. Теперь меня уже стало одолевать любопытство, и очень хотелось выяснить всё здесь и сейчас.
   Лолия снова улыбнулась и сказала:
   – Ты же не уснешь. Я нормально себя чувствую, я в порядке, голова прошла, а вот ты уже вряд ли сможешь успокоиться после моих слов. Давай не будем откладывать этот разговор в долгий ящик.
   Конечно, как всегда она меня чувствовала и очень хорошо понимала. Я приготовился слушать.
   – Я умею читать мысли, – глядя на меня, спокойно произнесла Лолия.
   Я опешил… Не знаю, что именно я ожидал услышать от неё в этот момент, но явно не это. Готовый выслушивать страшные вещи о каком-нибудь серьезном заболевании, я воспринял её слова, как шутку. Я продолжал ждать вразумительных объяснений, а Лолия не спешила продолжить разговор…
   В моей голове понеслись самые разные мысли. Лолия, наверно, слишком устала и поэтому говорит какую-то ерунду, или она просто пытается что-то скрыть от меня. Но зачем? Я ведь готов вместе с ней бороться с любой болезнью. Неужели она подумала, что её заболевание может изменить моё отношение к ней? Может какими-то нелепыми фразами она хочет отвлечь меня от тревожных мыслей. Почему она не хочет рассказать мне о своём заболевании?…
   – Потому что никакого заболевания у меня нет, – ответила мне Лолия, продолжая пронизывать меня своим немигающим взглядом. – Постарайся сейчас поверить и понять меня… Я умею читать мысли.
   Мне стало не по себе. Лолия отвечала на вопрос, который я ей не задавал. Я не произносил его вслух. В комнате царила тишина. Я даже слышал, как колышется занавеска возле окна, приводимая в движение врывающимся с улицы через форточку порывом ветра. Эту тишину нарушал только мягкий и нежный голос Лолии. Хотя… может быть, я от всего происходящего начинаю медленно сходить с ума, и уже сам не слышу того, что говорю. Сейчас мне было проще бы поверить именно в это…
   – Нет, с тобой всё нормально, – Лолия улыбнулась. – Ты не сходишь с ума и не произносишь сейчас ни звука, я просто читаю твои мысли.
   Я испытал легкий шок. Я стал осознавать, что говорит только ОНА. Я молчу.
   Значит, Лолия слишком хорошо знает меня и ход моих рассуждений, поэтому может отвечать на мои вопросы ещё до того, как я их задам. Ведь и раньше частенько бывало, что я начинал фразу, а продолжать её у меня не было необходимости… Лолия понимала меня с первых же слов. А может быть, Лолия действительно обладает какими-то экстрасенсорными способностями. Я видел множество телевизионных передач, в которых люди совершали удивительные вещи. Лолия ведь даже сама когда-то писала об одном таком человеке…
   Она снова прервала мои рассуждения:
   – Я не экстрасенс. То, что я умею делать, можно сказать, дело рук научно-технического прогресса. Такие способности не даются человеку природой и их бесполезно развивать в себе. Они не имеют ничего общего с мистикой и оккультными науками. Обладать возможностью читать чужие мысли может практически каждый здоровый человек.
   Что за ерунда, думал я. Мы начали говорить о её болезни, а вот теперь она какими-то невероятными историями пытается запутать меня и увести разговор в сторону.
   – Ты не веришь мне. Давай я сначала попробую доказать тебе, что умею читать мысли. Подумай о чём-нибудь, – предложила она.
   Так… Ну о том, что я ей не верю, было легко догадаться и не влезая в мой мозг. Видимо, сейчас все мои эмоции были написаны на моём лице. Конечно, какой нормальный человек поверит в такое?…
   – Хорошо, – выдавил я из себя. – Давай попробуем.
   Я решил подумать о чём-нибудь отвлеченном. Ну, например, какая сейчас за окном погода.
   – Ты думаешь о том, какая сейчас за окном погода.
   Я вздрогнул от её слов… Нет, она могла об этом догадаться. Я же ведь невольно посмотрел на окно, когда подумал о погоде. Лолия очень внимательна, конечно, она уловила мой взгляд.
   – Хорошо, подумай о чём-нибудь другом, – продолжила она.
   Ладно, вот этого она точно не могла знать. Почему-то в этот момент мне в голову пришел именно этот, произошедший недавно случай… Лолия любит уют в доме и всегда старается украсить наше жилище милыми вещицами.
   Она умело и с большой любовью подбирает всевозможные аксессуары для нашей квартиры. На нашей кухне она расставила красивые фарфоровые вазочки, все они были выполнены в одном стиле, но, тем не менее, отличались друг от друга. Лолия аккуратно выставила их на специальной полочке и каждая из них по её мнению очень удачно вписывалась в интерьер нашего жилища. Так вот, пару дней назад, утром, я совершенно случайно разбил одну из них, неосторожно задев рукой. Боясь, что Лолия расстроиться, я потихоньку собрал все осколки и вынес мусор, когда она ещё спала. Пошире расставив оставшиеся вазочки, я надеялся, что Лолия не заметит моей оплошности.
   – Ну, это не считается, – Лолия расхохоталась. – Я и без всякого чтения мыслей уже заметила, что вазочек на полке стало не семь, а шесть.
   Заметила и ничего мне не сказала? Молодец…
   – Это ерунда. Я даже не очень расстроилась. Ты же ведь сделал это не специально, – ласково улыбаясь, продолжила Лолия.
   Какая же она у меня всё-таки умница… Стоп…Так значит, опять не удалось проверить. Хотя… Откуда же она сейчас узнала, что я подумал именно об этом случае?…
   Ладно, допустим, что я верю в её способности. Но как? Как ей это удается?
   – Я расскажу тебе всё по-порядку, – став серьезной, начала свой рассказ Лолия. – Итак, это называется «считывание»…
   «Считывание» – это слово молнией полоснуло по моему сознанию. Тут же я стал вспоминать, где я мог его слышать, и что оно могло означать. Болезнь? Процесс? Результат? Явление? Я не находил ответа… «Считывание» не вызывало у меня никаких ассоциаций, от него веяло только неизвестностью.
   Напряженная пауза повисела в воздухе не больше пары секунд. А потом Лолия, не сводя с меня глаз, продолжила.
   – Ещё в 1956 году доктор-учёный Франк Бойер начал серию исследований биологического поля человека. Ты слышал теории о том, что каждый человек обладает собственным биологическим полем? – спросила у меня Лолия и, не дожидаясь моего ответа, начала объяснения. – Сейчас в прессе стала появляться информация подобного рода. На сегодняшний день уже не вызывает сомнений тот факт, что человеческое тело излучает энергию. Ни для кого не секрет, что мы, впрочем, как и все живые организмы, порождаем электромагнитные волны различной частоты. Например, человек может быть совершенно не виден в темноте, но создаваемое им инфракрасное излучение отлично улавливается приборами ночного видения. Так вот, Бойер серьезно стал изучать электромагнитные излучения, создаваемые человеком. Он создал специальные приборы, которые могли фиксировать малейшие колебания на самых разнообразных частотах. Посвятив несколько лет своим исследованиям, Бойер пришел к выводу, что наше тело излучает волны самой разной частоты и излучает их равномерно. То есть, если на какой-либо частоте измерять излучение рядом с телом человека, оно будет фиксироваться в любой точке пространства, независимо оттого, где именно находиться улавливающий приемник.
   Как зачарованный, я слушал Лолию. Никогда я не видел её такой. Она была сосредоточена, уверена и спокойна. Я не мог предположить, что она до такой степени интересуется наукой, а всё, повествуемое ею, было для меня ново и непонятно. Словно сидя на школьном уроке, я пытался сейчас собрать свои скудные познания в физике, чтобы понять смысл той тайны, которая открывалась мне сегодня.
   Тем временем Лолия продолжала:
   – Это открытие нельзя назвать революционным и как впоследствии выяснилось, оно не принесло большой пользы науке. Совершенно другая, случайно замеченная Бойером особенность человеческого организма, стала тем заветным ключиком, который открыл двери прогрессу и позволил по-новому увидеть окружающий мир. Итак, Бойер обнаружил, что на определенной частоте интенсивность электромагнитного излучения в миллионы раз превышает мощность волн на других частотах. На этой частоте электромагнитное излучение буквально выходит из наших тел в окружающее пространство, причем всего из одной точки… Вернее из двух… Из наших глаз…
   Лолия ненадолго замолчала, наверно, давая мне возможность осмыслить услышанное.
   – Изнутри нас, через наши глаза исходит излучение электромагнитных волн одной определенной частоты. Тогда Бойер не предал этому значения, потому что его интересовали совершенно иные вопросы, но через несколько лет этот факт привлек внимание двух других ученых. Это были физик Иертан и биолог Торант. Иертан был инженером, одним из тех, кто стоял у истоков создания современных компьютеров. Он начал заниматься наукой и писать свои первые работы в семидесятые годы прошлого столетия. Это было время появления первых электронно-вычислительных машин. Сначала Иертан работал над разработкой структуры арифметико-логических устройств, и чем больше он проводил исследований, тем чётче прослеживалась схожесть работы этих устройств с работой нашего человеческого мышления. «Да» и «нет», «если…, то…»… Так же, как и наш мозг, компьютер, на своём примитивном уровне, пользуясь теми же законами логики, призван был находить решение поставленных задач. Поэтому вполне закономерно, что получившаяся структура современного компьютера имеет биологически аналоги, расположенные в теле человека. Так же, как и в компьютере в нашем мозге находится область, отвечающая за обработку всей поступающей информации. Также, существуют отделы для хранения этой информации, то есть наша память. Также, есть устройства ввода-вывода – это органы чувств. Можно сказать, архитектура современных компьютеров просто слизана со схемы нашего собственного мозга. На завершающем этапе своих исследований Иертан познакомился с Торантом, который в это время занимался изучением коры головного мозга и происходящих в нём процессов.
   – Откуда ты всё это знаешь? – наконец-то воскликнул я, перебив Лолию.
   Я всё больше удивлялся всему происходящему сегодня. Передо мной сидело хрупкое нежное создание, которое было моей Лолией, моей женой, но я никогда не видел её такой серьезной и сосредоточенной. У неё не было технического образования, я никогда не замечал у неё интереса к науке, откуда же в её голове взялись те знания, которые она с невозмутимым видом выкладывала мне…
   – Мы проходили это на подготовительных курсах, – ответила Лолия.
   Моему удивлению не было предела.
   – Я продолжу, – не дав мне опомниться, сказала Лолия. – Итак, Иертан и Торант вместе занялись исследованиями процессов, происходящих в нейронных цепях головного мозга. Дело дошло до изучения способов поступления информации. Подобно компьютеру с его клавиатурой, мышью, сканером, микрофоном, которые являются устройствами ввода, человек получает всю информацию об окружающем мире посредствам пяти органов чувств. Основной поток информации поступает к нам через глаза, которые воспринимают видимый диапазон спектра электромагнитных излучений. Колебания воздуха способны улавливаться нашими барабанными перепонками, и таким образом мы слышим звуки. Есть ещё осязание, обоняние и вкус. Так же, как любой компьютер снабжается устройствами вывода информации – дисплеем, печатающими устройствами, акустическими системами, у людей тоже есть в арсенале целый набор средств, чтобы сообщать свои мысли окружающему миру. Речь, мимика, жесты, письмо – это только малая их часть. Так вот, когда Иертан и Торант занялись исследованием глаз, как одного из самых главных источников получения информации нашим мозгом, их внимание привлекли работы Бойера, где указывалось существование уникального излучения, производимого глазами человека. Это означало только одно – наши глаза не только являются устройствами ввода, они также и являются устройствами вывода какой-то информации. Но какой? Этого пока учёные не знали.