Страница:
Саша честно принялась составлять опись своего имущества. Это не составило труда и не отняло у нее много времени.
«Глупая ты женщина, Саня!» – сказала она себе, подытожив результат. Опись продемонстрировала, насколько однообразно Сашино имущество. Почти все оно состояло из одежды и косметики. Да, дорогой одежды и качественной косметики, тем не менее пользы от которых Саше в ее сложной жизненной ситуации никакой не было. Кому она продаст эти тряпки? Оглядев свои «богатства», Саша вздохнула: вот в какую дыру уходила львиная часть бюджета. Еще Марь Ванна упрекала ее в чрезмерных неразумных тратах, и, пожалуй, в этом она была права. Увы, стоит признать: Саша ужасная мотовка. Ей, как говорил герой Шукшина, «деньги жгут ляжку». Как только у нее заводились деньги, Саша их сразу тратила. Желательно на что-нибудь бесполезное.
Ну а как бороться с женской алчностью, когда все красивое блестит и манит? Хочется девушке иметь элегантную сумку? Не клеенку за три рубля, а такую респектабельную, правильную, за энную сумму денег. Сумка для женщины – не сумка, то есть предмет, куда можно складывать другие предметы, а фетиш. Престиж. Статус. И вот наконец ты купила первую в своей жизни приличную сумку, не «Биркин», конечно, но в свет выйти не стыдно. И что? Иметь одну сумку на все случаи жизни?! Моветон. Недостойно порядочной женщины. Ясен пень – сумок должно быть несколько. В идеале – много. На все случаи жизни. Для офиса. Коктейля. Клатч обычный и для особых случаев. Разных цветов. А еще делим на летние – зимние. Под туфли и автомобиль. Вот и получается, что только на сумки можно спустить целое состояние.
А кроме них, девушке требуется много чего. Не пойдешь же голой, прикрываясь сумкой? Есть еще одежда. Великая, между прочим, вещь. С ее помощью можно так замаскироваться, что легко сойдешь за красавицу. Умные женщины так и поступают. Правда, маскироваться под красавицу почему-то легче всего удается в дорогой, качественной одежде известных марок.
Кроме того, одежда, как известно, подразделяется на сезонную (вот не повезло нам, россиянкам, с климатом, – изволь раскошелиться и на зимний прикид, и межсезонный, и летние наряды), то есть подобрал ты себе верхний гардеробчик, путом и кровью заработанный, тут бы и порадоваться, успокоиться. Нет! Не станешь же, как проститутка, ходить в плаще, под которым ничего! Не поймут в офисе подобные сексуальные фантазии. Значит, нужны платья, блузки, юбки, джинсы и прочие дамские радости, к которым необходимо грамотно подобрать обувь. Удобную, и чтобы смотрелась «комильфо».
Пройдемся по списку дальше. Белье. Надо ли говорить, насколько поднимает самооценку дамы шикарное белье! Зайдешь в магазин – глаза разбегаются! Красота! Которая, впрочем, стоит недешево. Трусы в ассортименте всех расцветок и фасонов! Бюстгальтеры, формирующие грудь: кому прибавить – пожалуйста, кому уменьшить – не вопрос! Ну ладно, о белье можно говорить долго, поскольку хорошее белье – песнь песней.
Косметика. Жизненно необходима дамам от пятнадцати до бесконечности. Качественная, чтобы, по крайней мере, не испортить лицо. А у качественной декоративной косметики возможности безграничны, что хочешь можно изобразить – красавицу, роковую женщину, было бы время с утра лицо оформить и деньги на хорошую косметику.
Уходная косметика. Это вообще отдельная статья расходов, ведь лицо нам дано одно. Другого не дадут, и не просите. Значит, что?! Беречь. Как честь – смолоду. Кремы, косметички, манипуляции. Очень дорого.
Можно, конечно, творог на лицо наносить, втирать в голову яйца и от этого чудесным образом омолаживаться, но лично Саша в бабушкины сказки не верит.
Аксессуары. Такие маленькие, на первый взгляд совершенно несерьезные и бесполезные штучки, но стоят они серьезных денег. Кольца, браслеты, серьги. Нет, не подумайте, что Саша совсем заборзела – речь не идет о «лучших друзьях девушек» (знаем мы этих девушек, они на Рублевке живут), она – скромная, из народа, и на бижутерию согласна. Только хорошую. Ну Сваровски там…
И вот она зарабатывала, бедняжка, тратила, и, наконец, со всем разобралась: сумки, аксессуары, полный шкаф обуви и «звездный» сотовый телефон. Но ведь все это нужно периодически обновлять! Оно ж из моды выходит и занашивается! То есть вечная гонка в сфере потребления.
Кроме того, есть еще засада. Тело! Его же надо как-то поддерживать, обслуживать, раз уж дали в пользование. Как поэт вопрошал: «Дано мне тело. Что мне делать с ним?»
Что делать, что делать – питать! Водить к врачу. К счастью, Саша еще не дошла до состояния, что ей так уж необходимы врачи, и пока основные затраты приходятся на зубных. Но стоят они тоже… Ничего не поделаешь, приходится раз в полгода посещать стоматолога, потому что свежее дыхание облегчает понимание, это же ясно.
Кроме всего прочего, важно поддерживать тело в форме. Убегать от старости, гиподинамии и стресса. Желательно в хорошем спортивном клубе. Абонемент стоит столько, что лучше не знать.
Не спешите укоризненно поджимать губы, мол, «зажравшаяся паразитка!» Саша оной более не является – кризис приблизил ее к народу! Абонемент в дорогой фитнес-центр закончился на днях, а на новый, учитывая нынешние обстоятельства, у нее нет денег.
Ну вот, все вышеперечисленное – это дела типично бабские, но помимо данных трат имеются иные запросы. Театры, концерты и вообще светская жизнь тоже требуют финансовых вливаний, но самая главная статья расходов для Саши – путешествия.
За последние пять лет она объездила полмира. Могла, например, слетать в Лондон на концерт Маккартни. Послушать Пола – чем не повод смотаться в Лондон на выходные? И плевать на деньги! Или махнуть в Африку! Стран и потраченных денег было много, что и говорить, но это, пожалуй, то, о чем она даже сейчас не жалеет. Воспоминания с ней, и их никто не отнимет. И хоть жизнь повернулась задом, и Саша уже вряд ли выберется в Лондон, у нее есть небо Лондона, потрясающий энергетический заряд от того концерта и сны, в которых ей часто снится Африка.
В общем, получается, что из хоть сколько-то серьезного имущества у нее в активе лишь машина. Год назад она купила себе красную иномарку. К своей Масяне, Маське, Матрешке, как ласково называют машины этой марки их владельцы, Саша относится, как к домашнему животному. Любимому. Ей кажется, будто Масяня живая. Она не железяка на колесиках, а подружка, девочка.
Сашино любимое времяпровождение – ездить по ночным улицам. Включаешь любимую музыку, и вперед… Ни дорожных пробок, ни суеты, только ночь, стрелы проспектов, величие площадей и этот прекрасный, таинственный город…
Есть какой-то кайф в том, чтобы увидеть город таким, каким он открылся тебе, вернуться домой глубоко за полночь приятно усталой…
Из всего вышесказанного ясно: даже в самой сложной житейской ситуации, когда деньги очень нужны, Масяню Саша не продаст.
Неделя, отпущенная Кареном, подошла к концу. На поиски приличного жилья больше не было времени, и пришлось остановиться на самом бюджетном варианте – однушка на окраине. У Саши даже не было времени ее посмотреть. Риелтор уверяла, что «все в порядке, квартира вам понравится, есть все необходимое», и прельстила ценой «дешево и сердито».
Саша решила остановиться на этом варианте, а уже потом искать что-нибудь более подходящее. Собирая вещички, она не могла удержаться от смеха вместе с рыданиями. Видели вы бомжиху, которая пакует брендовые шмотки в понтовый, с ярлычками, чемоданчик? Подумалось, – ведь если она в своем жлобском пальто сядет у метро с шапкой «Москино» попрошайничать, никто не подаст. Сочтут цинизмом и будут правы…
Меняем апартаменты… Квартира Карена – просторная двушка с хорошим ремонтом и дорогой кухней в сравнении с ее новым жильем выглядела номером в отеле «Ритц». Добро пожаловать в попу мира! Однушка в Южном Бутово.
Мебель – привет из восьмидесятых: потолок с потеками (видимо, топили, и не один раз); родовая ванна системы «здесь мылся еще мой прадедушка, уходя на Русско-японскую войну»; унитаз с оригинальным принципом смыва – залезть рукой и дернуть за хитрую пумпочку; паркет, такой жуткий, будто на нем стадо грязных свиней танцевало танго. Короче, всюду мрак и мерзость запустения.
Где она? За какие грехи и провинности ее сюда сослали? Саша села на продавленный диван и разревелась. С чувством. Потом подумала: ну ладно, не место красит человека. Так ведь? Надо как-то обустраиваться, налаживать жизнь. Вон Робинзон, оказавшись на необитаемом острове, что сделал? Вбил в землю столб и «начал все сначала». Так что давай, родная, начинай…
И начала – мыть, скрести, оттирать.
Потрудиться пришлось изрядно, зато в результате в квартиру теперь можно было зайти без риска подхватить какую-нибудь бубонную чуму или иную прелесть. И стало не так противно.
Весь следующий день Саша распаковывала вещички, уговаривая себя, что в Южном Бутове живут множество замечательных, достойных людей. В общем, как говорил Марк Аврелий: «Всюду, где можно жить, можно жить хорошо».
А комната в Южном Бутове тоже может показаться номером в отеле «Ритц». При определенных обстоятельствах.
Итак, Саша сутки отмывала этот свинарник, вторые уговаривала себя, что здесь вполне можно жить, а на третьи…
Вечером, после дня беготни по разным конторам в поисках работы, она по-пластунски доползла до своей окраины и опрокинулась даже не в сон, а в глубокий обморок, из которого ее вдруг извлекли самым неприятным образом. На Сашину территорию вторглись непонятные существа. Просто фильм «Чужие».
Она проснулась и ойкнула: над нею склонились две пьяные рожи. Одна рожа открыла рот и, икнув, спросила вторую:
– Толян, хто это?
– Баба! – ответила вторая рожа.
– Откуда взялась? Может, у нас белая горячка? – взволновалась первая.
– Вроде нет, – засомневалась вторая.
Саше и на белую горячку кивнуть не удалось – трезвая, как стеклышко, однако же вот очевидно: на ее территории два чужих парня. В дыню пьяных.
«Убьют! В лучшем случае – изнасилуют», – пронеслось где-то на задворках Сашиного сознания.
– Ты откуда взялась? – спросил обладатель одной из рож, прыщавый парень в трениках.
Саша пролепетала что-то про аренду на ближайший месяц, хозяйку Нину и сволочь риелторшу.
– Нинка, сука, жиличку привела! – озарило прыщавого.
– А ты че, согласен? – поинтересовался второй парень, коренастый и богато татуированный.
Прыщавый изрядно озадачился вопросом и вдруг взревел:
– А меня не спросили!
Саша сползла с кровати и выдала очередную порцию жалкого лепета, мол, я здесь ни при чем, сама жертва обстоятельств.
– Нинка – это его сестра, – пояснил татуированный. – Квартира им обоим принадлежит, а эта сука, вишь, распоряжается его собственностью, не спросившись!
Прыщавый рубанул в воздухе рукой.
– Да! В натуре! Не спросившись!
«Если выживу, убью эту Нинку и сволочь риелторшу», – подумала Саша. А вслух сказала, что ей очень жаль, что все так вышло, но злого умысла с ее стороны не было, и ни на чью жилплощадь я не покушаюсь.
– Сколько с тебя Нинка взяла? – полюбопытствовал обладатель квартиры.
Полученный ответ вызвал у него новый приступ гнева. Он разразился нецензурными проклятиями в адрес подлой Нинки.
– А тебе че, жить негде? – сочувственно спросил Сашу татуированный друг.
Она кивнула, едва не плача.
– Ну, так оставайся! – великодушно разрешил хозяин. – Я вижу, ты тут прибралась. И девчонка такая симпатичная, ладненькая, беленькая! Можешь вообще так жить, без всяких денег!
И смотрят оба на нее так… приветливо, по-доброму, как на хороший шашлык. Только что слюни не пускают. Подмигивают, мол, договоримся!
Ей не хотелось с ними договариваться. В голове крутилась одна мысль: да фиг с деньгами, заплаченными за этот месяц, надо поскорее сваливать.
– Выпьем на брудершафт? – подмигнул татуированный и достал из кармана треников бутылку водки.
Саша пообещала, что выпьет, но в другой раз. Дескать, ей сейчас надо срочно отъехать по важным государственным делам, а когда вернется (это она поспешно ввернула, увидев их вытянувшиеся, сердитые физиономии), то непременно выпьет.
– Я еще водки привезу. Ящик!
Парни успокоились и оказали любезность, спустив вниз ее чемоданы.
Вот так среди ночи Саша оказалась на улице, подтверждая собственным примером правило, что даже когда совсем плохо и кажется, будто падать уже некуда, «куда» и «ниже» обязательно найдется. Особенно обидно было то, что она отмыла этот хлев. Для алкашей старалась, ха-ха, какая она смешная женщина. А впереди, между прочим, ночь, не ночевать же в машине?! Впрочем, иных вариантов не было.
Спешить некуда, можно покататься по ночному городу, как в старые добрые времена, только не хочется… Саша остановилась на набережной и разревелась. Большой город Москва, и людей в нем много, но в этом огромном городе нет никого, кто бы ее сейчас погладил по голове, успокоил или хотя бы пригласил переночевать.
На всем свете есть только один человек, которому она могла бы позвонить и честно сказать: «Мне так плохо, что просто край, спаси меня!» И он бы спас. Проблема в том, что Сашиного друга Арсения сейчас нет в Москве. Он уже месяц путешествует по Индии. Уехал за впечатлениями. И возвращаться, похоже, не собирается. А кроме Сени, у Саши никого нет…
Наверное, она неправильно живет, если в экстремальной ситуации ей не к кому обратиться за помощью. Не к кому? Поколебавшись, она набрала номер подруги Светы.
Света ответила оживленно. Слышались веселые вопли и улюлюканья. Саша начала издалека – небанальным вопросом про «как дела?». Света удивилась, даже обиделась.
– Ну, здрасьте?! Ты что, забыла?
Саша заволновалась, а что такое?
Света совсем обиделась. Строго сказала, что они отмечают день рождения руководителя Витиной депутатской фракции. Депутаты, фракции, вот как все серьезно.
– Я, между прочим, тебя еще неделю назад предупреждала, что в субботу занята!
Да! А Саша закрутилась и забыла! Прощения просим.
– Свет, ну хоть про мои дела поинтересуйся…
– Как твои дела?
И Саша, невзирая на день рождения видного деятеля фракции, выпалила про то, что жить негде.
Света для приличия ужаснулась:
– Да ты что?! Какой кошмар! Даже не знаю, что сказать! – и замолчала.
В трубке раздалось нетерпеливое Витино:
– Если не знаешь, что сказать, заканчивай разговор.
Саша улыбнулась: в принципе логично.
– Саня, мне сейчас не совсем удобно говорить, – замялась Света, – завтра созвонимся и что-нибудь обязательно придумаем.
Снова раздался голос Вити:
– Кончай трепаться, люди ждут!
– Да, Света, хорошо. Созвонимся завтра!
Саше поплохело окончательно и бесповоротно. Возник сильный соблазн уйти в стресс, разобидеться на Свету и вообще на весь мир. Она, впрочем, соблазну не поддалась, постаралась зафиксироваться на вопросе: «А почему Света должна была сорваться среди ночи и кинуться мне на помощь?!» У человека своя жизнь и свои праздники, тем более причина уважительная – день рождения уважаемого человека гуляют… Звонить больше никому не надо. Некому. Можно переночевать в машине, ничего страшного, чай, не под забором. Она включила магнитолу и поставила свою любимую песню. Аркадий Северный, песня «про мишек». Герой известного фильма пел песню «про зайцев», а Саша в хорошей компании, когда водки выпьет, запевает «песню про мишек» – душевно, с надрывом и громко.
Часть 2
«Глупая ты женщина, Саня!» – сказала она себе, подытожив результат. Опись продемонстрировала, насколько однообразно Сашино имущество. Почти все оно состояло из одежды и косметики. Да, дорогой одежды и качественной косметики, тем не менее пользы от которых Саше в ее сложной жизненной ситуации никакой не было. Кому она продаст эти тряпки? Оглядев свои «богатства», Саша вздохнула: вот в какую дыру уходила львиная часть бюджета. Еще Марь Ванна упрекала ее в чрезмерных неразумных тратах, и, пожалуй, в этом она была права. Увы, стоит признать: Саша ужасная мотовка. Ей, как говорил герой Шукшина, «деньги жгут ляжку». Как только у нее заводились деньги, Саша их сразу тратила. Желательно на что-нибудь бесполезное.
Ну а как бороться с женской алчностью, когда все красивое блестит и манит? Хочется девушке иметь элегантную сумку? Не клеенку за три рубля, а такую респектабельную, правильную, за энную сумму денег. Сумка для женщины – не сумка, то есть предмет, куда можно складывать другие предметы, а фетиш. Престиж. Статус. И вот наконец ты купила первую в своей жизни приличную сумку, не «Биркин», конечно, но в свет выйти не стыдно. И что? Иметь одну сумку на все случаи жизни?! Моветон. Недостойно порядочной женщины. Ясен пень – сумок должно быть несколько. В идеале – много. На все случаи жизни. Для офиса. Коктейля. Клатч обычный и для особых случаев. Разных цветов. А еще делим на летние – зимние. Под туфли и автомобиль. Вот и получается, что только на сумки можно спустить целое состояние.
А кроме них, девушке требуется много чего. Не пойдешь же голой, прикрываясь сумкой? Есть еще одежда. Великая, между прочим, вещь. С ее помощью можно так замаскироваться, что легко сойдешь за красавицу. Умные женщины так и поступают. Правда, маскироваться под красавицу почему-то легче всего удается в дорогой, качественной одежде известных марок.
Кроме того, одежда, как известно, подразделяется на сезонную (вот не повезло нам, россиянкам, с климатом, – изволь раскошелиться и на зимний прикид, и межсезонный, и летние наряды), то есть подобрал ты себе верхний гардеробчик, путом и кровью заработанный, тут бы и порадоваться, успокоиться. Нет! Не станешь же, как проститутка, ходить в плаще, под которым ничего! Не поймут в офисе подобные сексуальные фантазии. Значит, нужны платья, блузки, юбки, джинсы и прочие дамские радости, к которым необходимо грамотно подобрать обувь. Удобную, и чтобы смотрелась «комильфо».
Пройдемся по списку дальше. Белье. Надо ли говорить, насколько поднимает самооценку дамы шикарное белье! Зайдешь в магазин – глаза разбегаются! Красота! Которая, впрочем, стоит недешево. Трусы в ассортименте всех расцветок и фасонов! Бюстгальтеры, формирующие грудь: кому прибавить – пожалуйста, кому уменьшить – не вопрос! Ну ладно, о белье можно говорить долго, поскольку хорошее белье – песнь песней.
Косметика. Жизненно необходима дамам от пятнадцати до бесконечности. Качественная, чтобы, по крайней мере, не испортить лицо. А у качественной декоративной косметики возможности безграничны, что хочешь можно изобразить – красавицу, роковую женщину, было бы время с утра лицо оформить и деньги на хорошую косметику.
Уходная косметика. Это вообще отдельная статья расходов, ведь лицо нам дано одно. Другого не дадут, и не просите. Значит, что?! Беречь. Как честь – смолоду. Кремы, косметички, манипуляции. Очень дорого.
Можно, конечно, творог на лицо наносить, втирать в голову яйца и от этого чудесным образом омолаживаться, но лично Саша в бабушкины сказки не верит.
Аксессуары. Такие маленькие, на первый взгляд совершенно несерьезные и бесполезные штучки, но стоят они серьезных денег. Кольца, браслеты, серьги. Нет, не подумайте, что Саша совсем заборзела – речь не идет о «лучших друзьях девушек» (знаем мы этих девушек, они на Рублевке живут), она – скромная, из народа, и на бижутерию согласна. Только хорошую. Ну Сваровски там…
И вот она зарабатывала, бедняжка, тратила, и, наконец, со всем разобралась: сумки, аксессуары, полный шкаф обуви и «звездный» сотовый телефон. Но ведь все это нужно периодически обновлять! Оно ж из моды выходит и занашивается! То есть вечная гонка в сфере потребления.
Кроме того, есть еще засада. Тело! Его же надо как-то поддерживать, обслуживать, раз уж дали в пользование. Как поэт вопрошал: «Дано мне тело. Что мне делать с ним?»
Что делать, что делать – питать! Водить к врачу. К счастью, Саша еще не дошла до состояния, что ей так уж необходимы врачи, и пока основные затраты приходятся на зубных. Но стоят они тоже… Ничего не поделаешь, приходится раз в полгода посещать стоматолога, потому что свежее дыхание облегчает понимание, это же ясно.
Кроме всего прочего, важно поддерживать тело в форме. Убегать от старости, гиподинамии и стресса. Желательно в хорошем спортивном клубе. Абонемент стоит столько, что лучше не знать.
Не спешите укоризненно поджимать губы, мол, «зажравшаяся паразитка!» Саша оной более не является – кризис приблизил ее к народу! Абонемент в дорогой фитнес-центр закончился на днях, а на новый, учитывая нынешние обстоятельства, у нее нет денег.
Ну вот, все вышеперечисленное – это дела типично бабские, но помимо данных трат имеются иные запросы. Театры, концерты и вообще светская жизнь тоже требуют финансовых вливаний, но самая главная статья расходов для Саши – путешествия.
За последние пять лет она объездила полмира. Могла, например, слетать в Лондон на концерт Маккартни. Послушать Пола – чем не повод смотаться в Лондон на выходные? И плевать на деньги! Или махнуть в Африку! Стран и потраченных денег было много, что и говорить, но это, пожалуй, то, о чем она даже сейчас не жалеет. Воспоминания с ней, и их никто не отнимет. И хоть жизнь повернулась задом, и Саша уже вряд ли выберется в Лондон, у нее есть небо Лондона, потрясающий энергетический заряд от того концерта и сны, в которых ей часто снится Африка.
В общем, получается, что из хоть сколько-то серьезного имущества у нее в активе лишь машина. Год назад она купила себе красную иномарку. К своей Масяне, Маське, Матрешке, как ласково называют машины этой марки их владельцы, Саша относится, как к домашнему животному. Любимому. Ей кажется, будто Масяня живая. Она не железяка на колесиках, а подружка, девочка.
Сашино любимое времяпровождение – ездить по ночным улицам. Включаешь любимую музыку, и вперед… Ни дорожных пробок, ни суеты, только ночь, стрелы проспектов, величие площадей и этот прекрасный, таинственный город…
Есть какой-то кайф в том, чтобы увидеть город таким, каким он открылся тебе, вернуться домой глубоко за полночь приятно усталой…
Из всего вышесказанного ясно: даже в самой сложной житейской ситуации, когда деньги очень нужны, Масяню Саша не продаст.
Неделя, отпущенная Кареном, подошла к концу. На поиски приличного жилья больше не было времени, и пришлось остановиться на самом бюджетном варианте – однушка на окраине. У Саши даже не было времени ее посмотреть. Риелтор уверяла, что «все в порядке, квартира вам понравится, есть все необходимое», и прельстила ценой «дешево и сердито».
Саша решила остановиться на этом варианте, а уже потом искать что-нибудь более подходящее. Собирая вещички, она не могла удержаться от смеха вместе с рыданиями. Видели вы бомжиху, которая пакует брендовые шмотки в понтовый, с ярлычками, чемоданчик? Подумалось, – ведь если она в своем жлобском пальто сядет у метро с шапкой «Москино» попрошайничать, никто не подаст. Сочтут цинизмом и будут правы…
Меняем апартаменты… Квартира Карена – просторная двушка с хорошим ремонтом и дорогой кухней в сравнении с ее новым жильем выглядела номером в отеле «Ритц». Добро пожаловать в попу мира! Однушка в Южном Бутово.
Мебель – привет из восьмидесятых: потолок с потеками (видимо, топили, и не один раз); родовая ванна системы «здесь мылся еще мой прадедушка, уходя на Русско-японскую войну»; унитаз с оригинальным принципом смыва – залезть рукой и дернуть за хитрую пумпочку; паркет, такой жуткий, будто на нем стадо грязных свиней танцевало танго. Короче, всюду мрак и мерзость запустения.
Где она? За какие грехи и провинности ее сюда сослали? Саша села на продавленный диван и разревелась. С чувством. Потом подумала: ну ладно, не место красит человека. Так ведь? Надо как-то обустраиваться, налаживать жизнь. Вон Робинзон, оказавшись на необитаемом острове, что сделал? Вбил в землю столб и «начал все сначала». Так что давай, родная, начинай…
И начала – мыть, скрести, оттирать.
Потрудиться пришлось изрядно, зато в результате в квартиру теперь можно было зайти без риска подхватить какую-нибудь бубонную чуму или иную прелесть. И стало не так противно.
Весь следующий день Саша распаковывала вещички, уговаривая себя, что в Южном Бутове живут множество замечательных, достойных людей. В общем, как говорил Марк Аврелий: «Всюду, где можно жить, можно жить хорошо».
А комната в Южном Бутове тоже может показаться номером в отеле «Ритц». При определенных обстоятельствах.
Итак, Саша сутки отмывала этот свинарник, вторые уговаривала себя, что здесь вполне можно жить, а на третьи…
Вечером, после дня беготни по разным конторам в поисках работы, она по-пластунски доползла до своей окраины и опрокинулась даже не в сон, а в глубокий обморок, из которого ее вдруг извлекли самым неприятным образом. На Сашину территорию вторглись непонятные существа. Просто фильм «Чужие».
Она проснулась и ойкнула: над нею склонились две пьяные рожи. Одна рожа открыла рот и, икнув, спросила вторую:
– Толян, хто это?
– Баба! – ответила вторая рожа.
– Откуда взялась? Может, у нас белая горячка? – взволновалась первая.
– Вроде нет, – засомневалась вторая.
Саше и на белую горячку кивнуть не удалось – трезвая, как стеклышко, однако же вот очевидно: на ее территории два чужих парня. В дыню пьяных.
«Убьют! В лучшем случае – изнасилуют», – пронеслось где-то на задворках Сашиного сознания.
– Ты откуда взялась? – спросил обладатель одной из рож, прыщавый парень в трениках.
Саша пролепетала что-то про аренду на ближайший месяц, хозяйку Нину и сволочь риелторшу.
– Нинка, сука, жиличку привела! – озарило прыщавого.
– А ты че, согласен? – поинтересовался второй парень, коренастый и богато татуированный.
Прыщавый изрядно озадачился вопросом и вдруг взревел:
– А меня не спросили!
Саша сползла с кровати и выдала очередную порцию жалкого лепета, мол, я здесь ни при чем, сама жертва обстоятельств.
– Нинка – это его сестра, – пояснил татуированный. – Квартира им обоим принадлежит, а эта сука, вишь, распоряжается его собственностью, не спросившись!
Прыщавый рубанул в воздухе рукой.
– Да! В натуре! Не спросившись!
«Если выживу, убью эту Нинку и сволочь риелторшу», – подумала Саша. А вслух сказала, что ей очень жаль, что все так вышло, но злого умысла с ее стороны не было, и ни на чью жилплощадь я не покушаюсь.
– Сколько с тебя Нинка взяла? – полюбопытствовал обладатель квартиры.
Полученный ответ вызвал у него новый приступ гнева. Он разразился нецензурными проклятиями в адрес подлой Нинки.
– А тебе че, жить негде? – сочувственно спросил Сашу татуированный друг.
Она кивнула, едва не плача.
– Ну, так оставайся! – великодушно разрешил хозяин. – Я вижу, ты тут прибралась. И девчонка такая симпатичная, ладненькая, беленькая! Можешь вообще так жить, без всяких денег!
И смотрят оба на нее так… приветливо, по-доброму, как на хороший шашлык. Только что слюни не пускают. Подмигивают, мол, договоримся!
Ей не хотелось с ними договариваться. В голове крутилась одна мысль: да фиг с деньгами, заплаченными за этот месяц, надо поскорее сваливать.
– Выпьем на брудершафт? – подмигнул татуированный и достал из кармана треников бутылку водки.
Саша пообещала, что выпьет, но в другой раз. Дескать, ей сейчас надо срочно отъехать по важным государственным делам, а когда вернется (это она поспешно ввернула, увидев их вытянувшиеся, сердитые физиономии), то непременно выпьет.
– Я еще водки привезу. Ящик!
Парни успокоились и оказали любезность, спустив вниз ее чемоданы.
Вот так среди ночи Саша оказалась на улице, подтверждая собственным примером правило, что даже когда совсем плохо и кажется, будто падать уже некуда, «куда» и «ниже» обязательно найдется. Особенно обидно было то, что она отмыла этот хлев. Для алкашей старалась, ха-ха, какая она смешная женщина. А впереди, между прочим, ночь, не ночевать же в машине?! Впрочем, иных вариантов не было.
Спешить некуда, можно покататься по ночному городу, как в старые добрые времена, только не хочется… Саша остановилась на набережной и разревелась. Большой город Москва, и людей в нем много, но в этом огромном городе нет никого, кто бы ее сейчас погладил по голове, успокоил или хотя бы пригласил переночевать.
На всем свете есть только один человек, которому она могла бы позвонить и честно сказать: «Мне так плохо, что просто край, спаси меня!» И он бы спас. Проблема в том, что Сашиного друга Арсения сейчас нет в Москве. Он уже месяц путешествует по Индии. Уехал за впечатлениями. И возвращаться, похоже, не собирается. А кроме Сени, у Саши никого нет…
Наверное, она неправильно живет, если в экстремальной ситуации ей не к кому обратиться за помощью. Не к кому? Поколебавшись, она набрала номер подруги Светы.
Света ответила оживленно. Слышались веселые вопли и улюлюканья. Саша начала издалека – небанальным вопросом про «как дела?». Света удивилась, даже обиделась.
– Ну, здрасьте?! Ты что, забыла?
Саша заволновалась, а что такое?
Света совсем обиделась. Строго сказала, что они отмечают день рождения руководителя Витиной депутатской фракции. Депутаты, фракции, вот как все серьезно.
– Я, между прочим, тебя еще неделю назад предупреждала, что в субботу занята!
Да! А Саша закрутилась и забыла! Прощения просим.
– Свет, ну хоть про мои дела поинтересуйся…
– Как твои дела?
И Саша, невзирая на день рождения видного деятеля фракции, выпалила про то, что жить негде.
Света для приличия ужаснулась:
– Да ты что?! Какой кошмар! Даже не знаю, что сказать! – и замолчала.
В трубке раздалось нетерпеливое Витино:
– Если не знаешь, что сказать, заканчивай разговор.
Саша улыбнулась: в принципе логично.
– Саня, мне сейчас не совсем удобно говорить, – замялась Света, – завтра созвонимся и что-нибудь обязательно придумаем.
Снова раздался голос Вити:
– Кончай трепаться, люди ждут!
– Да, Света, хорошо. Созвонимся завтра!
Саше поплохело окончательно и бесповоротно. Возник сильный соблазн уйти в стресс, разобидеться на Свету и вообще на весь мир. Она, впрочем, соблазну не поддалась, постаралась зафиксироваться на вопросе: «А почему Света должна была сорваться среди ночи и кинуться мне на помощь?!» У человека своя жизнь и свои праздники, тем более причина уважительная – день рождения уважаемого человека гуляют… Звонить больше никому не надо. Некому. Можно переночевать в машине, ничего страшного, чай, не под забором. Она включила магнитолу и поставила свою любимую песню. Аркадий Северный, песня «про мишек». Герой известного фильма пел песню «про зайцев», а Саша в хорошей компании, когда водки выпьет, запевает «песню про мишек» – душевно, с надрывом и громко.
то ли пела, то ли выла в ночь, а потом захотелось плакать, потому что она себя почувствовала одиноким заплутавшим мишкой… Совсем заблудившимся…
«Заплутали мишки, заплутали,
Заблудились в паутинках улиц,
И к Большой Медведице, как к маме,
В брюхо звездное уткнулись», —
Часть 2
Граждане, подайте на погорелое место!
Оригинально – встречать рассвет в машине. Продрать глаза и глядеть, как нормальные люди из нормальных домов идут на нормальную работу. А она, значит, в Масяне сидит, потому что идти некуда.
И не про мишек ей надо петь, а выйти к метро и тоненько так, жалостливо подвывая, заголосить:
– Граждане, подайте на погорелое место!
Вот и дожилась. До погорелого места и до «граждане, подайте»!
Кстати, Саша, вам кофе с сахаром или без, и как насчет утреннего душа? Ну что вы сразу в слезы… И с какого перепугу сами с собой разговариваете? Не тронулись ли умом? И зачем так отчаянно посылаете сигнал бедствия в космос, думаете, что услышат?
А ведь услышали!
Может, действительно ее переживания и слезы трансформировались в некий сигнал бедствия, и космос его принял, или случайность, но только вдруг раздался телефонный звонок. Звонила Аня, бывшая Сашина домработница.
– Александра, я тебя сегодня видела во сне!
Саша попыталась пошутить:
– Надеюсь, не в саване?
Аня совершенно серьезно ответила, что нет, не в саване, но сон ее встревожил, и она решила позвонить и выяснить, как Сашины дела.
А как у нее дела? Живет в машине. Курит папироски. Песню про мишек слушает. Так Саша и ответила. Но без лишнего драматизма, мол, временные сложности, прорвемся!
– Александра, приезжай, поживешь пока у меня. – И оборвала Сашины бормотания решительным: – Записывай адрес.
Забавно, но Аня, как выяснилось, жила в Медведково. Судьба, сделав круг, вновь привела Сашу в знакомые места.
Квартира у Ани оказалась небольшой, но уютной и чистенькой. Из разряда тех, в которые, когда попадаешь, сразу вспоминаешь детство. И пахло здесь вкусными пирогами.
– Хочешь поговорить, Александра?
Саша улыбнулась.
– Не знаю, Аня, смогу ли сейчас произнести нечто связное. В голове гудит. И ощущение, будто меня ударили лопатой по голове. А потом еще в живот.
Аня кивнула:
– Понятно. Тогда обойдемся без разговоров. – Она поставила перед Сашей тарелку, и чай. – Твой любимый творожный пирог!
– Ань, ты что, для меня пекла? Спасибо.
Трогательно. Саша едва не прослезилась.
Душ и сон (надо было провести ночь, скрючившись в машине, чтобы оценить прелесть кровати) поправили ситуацию: к вечеру она чувствовала себя значительно лучше. Теперь можно и поговорить. За вечерним чаем она с Аней разоткровенничались, поплакалась ей. Дескать, ну полный кризис!
– Нет, понятно, вся страна страдает, но мне-то в тройном объеме досталось! У меня помимо экономического еще и кризис среднего возраста. Это когда дожил до определенного, не внушающего оптимизма возраста, тебе хочется съесть свой паспорт с указанной датой рождения, ничего не нажил, не заимел, не достиг, везде незачеты и прочерки. К кому бежать, куда податься?
Аня вздохнула, и Саша залюбовалась: какое у нее хорошее русское лицо. Волосы русые, большие серые глаза. И такая она статная, ладная. Движения спокойные, точные, никакой суеты. Плечи округлые, полные и очень красивые руки.
Ане сорок пять, но ей это в «плюс», в ее случае года – ее богатство. Она с достоинством принимает возраст, без мартышкиного кокетства, и сразу ясно, что морщинки и усталость в уголках губ – опыт и богатое внутреннее содержание.
– А для меня, Александра, кризис давно случился, – усмехнулась Аня. – Раньше, чем для всех остальных.
Анина история начиналась, как сказка: сначала у героини была престижная работа (она преподавала в университете), любимый муж, двое детей-отличников, житейские блага (квартира, машина и даже небольшая скромная дача). А потом она всего лишилась.
Мужу вдруг стукнуло в голову, что из России надо уезжать. Например, в Америку. И, на Анину беду, кроме страстного желания у него для эмиграции еще и возможности имелись, поскольку его брат, в свое время уже отъехавший в Америку, теперь мечтал воссоединиться и слал приглашения. Но Ане в Америку не хотелось, и на заокеанский переезд она никак не могла решиться. В конце концов муж стал уже не то что уговаривать, а прямо требовать, чтобы она поскорее приняла решение.
И Ане ничего не оставалось, как согласиться (она вспомнила семейное предание о героической прапрапрабабке, красавице и декабристке, которая за любимым не побоялась махнуть в Сибирь, и вдохновилась ее примером). Что ж, за любимым хоть на край света!
Трехкомнатную квартиру на Соколе и прочую недвижимость супруги быстренько продали и уехали в Америку.
Приехали, огляделись, и Аня поняла, что лично для нее Америка хуже этого самого «края света». У нее прямо аллергия на Америку. Полная с ней несовместимость. А муж ничего, нормально, на деньги от продажи московской квартиры открыл автомастерскую и всем доволен – и собой, и Америкой. И был доволен до тех пор, пока не разорился. Кто же мог предвидеть, что бизнес с автомастерской лопнет? Но он, как человек деятельный, горевать не стал, а ринулся в какой-то другой проект, куда и вложил остатки денег.
Аня, пока он пробовал себя в бизнесе, сидела дома, потому что работу найти не могла, и засыхала на корню. Ей очень хотелось обратно в Москву. А тут и муж повел себя исключительно вульгарно, взял да и загулял с одной авантажной дамой, бывшей жительницей Ростова, о чем Ане сразу стало известно.
Аня ему сказала: «Я здесь пропадаю! Давай вернемся!»
Но он ответил, что лично его в Америке все устраивает и он остается, а она может поступать, как считает нужным. Хочет вернуться в Россию – это ее личное дело. Старший сын тоже отказался уезжать, он там быстро американизировался и был всем доволен.
Аня стала собираться, и тут выяснилось, что денег, вырученных от продажи московского имущества, осталось разве что на билет ей и младшему сыну. Муж только руками развел: потом отдам, в другой, лучшей, жизни, когда новый бизнес начнет приносить доход. В общем, прихватила Аня младшего сына и уехала в Россию.
Она вернулась в любимый город, на месте которого теперь была воронка, как после взрыва, – ни квартиры, ни работы, ни семьи…
– Вот это и был мой кризис, Александра. Хлебнула я полную чашу. Первые два года жила в общежитии вместе с сыном, бралась за любую работу, чтобы заработать. Какой там университет?! О прежней жизни пришлось забыть, устроилась домработницей в три места сразу, пять лет, веришь – нет, постоянно спала на ходу! Мне казалось, что я на автопилоте существую, просто кто-то забыл выключить, по ошибке, и я живу… А потом ничего, квартиру купила, конечно, не такую, как у нас была, но жить можно. Сынок подрос, в институт поступил, сейчас у девушки живет, самостоятельный. В общем, миссия оказалась выполнима. Главное, я теперь не боюсь ничего. Меня никаким кризисом не напугаешь. А тебе скажу: у каждого свой кризис, и когда-то надо начинать его преодолевать. Чем раньше, тем лучше.
Саша задумалась. Интересная точка зрения…
– А нельзя разве, чтобы совсем без этого… кризиса и преодоления?
Аня развела руками и серьезно произнесла:
– Видимо, нельзя!
– А еще с мужиками нынче полный кризис, Аня! Ты не находишь, что они вообще измельчали?! И превратились в манекены?!
Та рассмеялась:
– Саш, мне ли так не считать? Я как с мужем разошлась, так до сих пор и пребываю в гордом одиночестве. Уже и не надеюсь ни на что!
Пригорюнились, загрустили девчонки, потому что мужики, сволочи, измельчали порядком, но ведь, как известно, альтернативы им нет.
Аня снова поставила чайник. За беседой и женской грустью они прикончили два пирога и выпили чаю бессчетно.
– А ты, молодец, Александра! – неожиданно воскликнула Аня. – Всегда улыбаешься, веселая. С тобой прямо отдыхаешь. И говоришь так смешно, хотя вроде совсем не смешные вещи!
– У меня дедушка одессит. А это в своем роде диагноз. В Одессе воздух состоит из ионов, электронов и смешинок. И кто там долго живет, у того состав крови меняется. От солнца и этих самых смешинок.
Саша засияла, вспомнив Одессу, море, дедовские прибаутки и тот свет, который ее согревает даже в самые мрачные осенние дни.
Она помнила дедовский завет: «Никогда не ной, Санька. И не теряй чувства юмора!»
Приходилось выполнять данное обещание. Любимый дед все-таки. Всю жизнь она честно старалась не ныть, не падать духом и не терять свое чувство юмора. И люди ей нравились легкие, солнечные, со смешинками в крови, как ее одесская родня. Смехом и солнцем они не только в себе растопили плохое и гадкое, но и сделали это с окружающими.
Она не удержалась и рассказала Ане свою любимую историю. Про актрису Полищук, которую та сама где-то рассказывала.
– Однажды на улице актриса подошла к прилавку с овощами и фруктами. Представь, Ань, фантастическая красавица! Любовь Полищук! В белом костюме и белой шляпе! И вот эта богиня, королевна, обожаемая всеми актриса подходит к продавщице и что-то спрашивает про капусту. А продавщица вдруг окинула ее угрюмым взглядом и окатила актрису помоями из ящика с гнилой капустой. Полищук говорила, что ситуация была интересная: стоит, значит, она, со шляпы стекает мутная жижа, растерянно смотрит на продавщицу, а та так же растерянно на нее. Обе молчат. И вдруг Полищук начала… смеяться! Она так хохотала, что, глядя на нее, продавщица тоже рассмеялась. Они вместе от души посмеялись и по-доброму расстались. Я после этой истории стала любить Полищук, как родную.
И не про мишек ей надо петь, а выйти к метро и тоненько так, жалостливо подвывая, заголосить:
– Граждане, подайте на погорелое место!
Вот и дожилась. До погорелого места и до «граждане, подайте»!
Кстати, Саша, вам кофе с сахаром или без, и как насчет утреннего душа? Ну что вы сразу в слезы… И с какого перепугу сами с собой разговариваете? Не тронулись ли умом? И зачем так отчаянно посылаете сигнал бедствия в космос, думаете, что услышат?
А ведь услышали!
Может, действительно ее переживания и слезы трансформировались в некий сигнал бедствия, и космос его принял, или случайность, но только вдруг раздался телефонный звонок. Звонила Аня, бывшая Сашина домработница.
– Александра, я тебя сегодня видела во сне!
Саша попыталась пошутить:
– Надеюсь, не в саване?
Аня совершенно серьезно ответила, что нет, не в саване, но сон ее встревожил, и она решила позвонить и выяснить, как Сашины дела.
А как у нее дела? Живет в машине. Курит папироски. Песню про мишек слушает. Так Саша и ответила. Но без лишнего драматизма, мол, временные сложности, прорвемся!
– Александра, приезжай, поживешь пока у меня. – И оборвала Сашины бормотания решительным: – Записывай адрес.
Забавно, но Аня, как выяснилось, жила в Медведково. Судьба, сделав круг, вновь привела Сашу в знакомые места.
Квартира у Ани оказалась небольшой, но уютной и чистенькой. Из разряда тех, в которые, когда попадаешь, сразу вспоминаешь детство. И пахло здесь вкусными пирогами.
– Хочешь поговорить, Александра?
Саша улыбнулась.
– Не знаю, Аня, смогу ли сейчас произнести нечто связное. В голове гудит. И ощущение, будто меня ударили лопатой по голове. А потом еще в живот.
Аня кивнула:
– Понятно. Тогда обойдемся без разговоров. – Она поставила перед Сашей тарелку, и чай. – Твой любимый творожный пирог!
– Ань, ты что, для меня пекла? Спасибо.
Трогательно. Саша едва не прослезилась.
Душ и сон (надо было провести ночь, скрючившись в машине, чтобы оценить прелесть кровати) поправили ситуацию: к вечеру она чувствовала себя значительно лучше. Теперь можно и поговорить. За вечерним чаем она с Аней разоткровенничались, поплакалась ей. Дескать, ну полный кризис!
– Нет, понятно, вся страна страдает, но мне-то в тройном объеме досталось! У меня помимо экономического еще и кризис среднего возраста. Это когда дожил до определенного, не внушающего оптимизма возраста, тебе хочется съесть свой паспорт с указанной датой рождения, ничего не нажил, не заимел, не достиг, везде незачеты и прочерки. К кому бежать, куда податься?
Аня вздохнула, и Саша залюбовалась: какое у нее хорошее русское лицо. Волосы русые, большие серые глаза. И такая она статная, ладная. Движения спокойные, точные, никакой суеты. Плечи округлые, полные и очень красивые руки.
Ане сорок пять, но ей это в «плюс», в ее случае года – ее богатство. Она с достоинством принимает возраст, без мартышкиного кокетства, и сразу ясно, что морщинки и усталость в уголках губ – опыт и богатое внутреннее содержание.
– А для меня, Александра, кризис давно случился, – усмехнулась Аня. – Раньше, чем для всех остальных.
Анина история начиналась, как сказка: сначала у героини была престижная работа (она преподавала в университете), любимый муж, двое детей-отличников, житейские блага (квартира, машина и даже небольшая скромная дача). А потом она всего лишилась.
Мужу вдруг стукнуло в голову, что из России надо уезжать. Например, в Америку. И, на Анину беду, кроме страстного желания у него для эмиграции еще и возможности имелись, поскольку его брат, в свое время уже отъехавший в Америку, теперь мечтал воссоединиться и слал приглашения. Но Ане в Америку не хотелось, и на заокеанский переезд она никак не могла решиться. В конце концов муж стал уже не то что уговаривать, а прямо требовать, чтобы она поскорее приняла решение.
И Ане ничего не оставалось, как согласиться (она вспомнила семейное предание о героической прапрапрабабке, красавице и декабристке, которая за любимым не побоялась махнуть в Сибирь, и вдохновилась ее примером). Что ж, за любимым хоть на край света!
Трехкомнатную квартиру на Соколе и прочую недвижимость супруги быстренько продали и уехали в Америку.
Приехали, огляделись, и Аня поняла, что лично для нее Америка хуже этого самого «края света». У нее прямо аллергия на Америку. Полная с ней несовместимость. А муж ничего, нормально, на деньги от продажи московской квартиры открыл автомастерскую и всем доволен – и собой, и Америкой. И был доволен до тех пор, пока не разорился. Кто же мог предвидеть, что бизнес с автомастерской лопнет? Но он, как человек деятельный, горевать не стал, а ринулся в какой-то другой проект, куда и вложил остатки денег.
Аня, пока он пробовал себя в бизнесе, сидела дома, потому что работу найти не могла, и засыхала на корню. Ей очень хотелось обратно в Москву. А тут и муж повел себя исключительно вульгарно, взял да и загулял с одной авантажной дамой, бывшей жительницей Ростова, о чем Ане сразу стало известно.
Аня ему сказала: «Я здесь пропадаю! Давай вернемся!»
Но он ответил, что лично его в Америке все устраивает и он остается, а она может поступать, как считает нужным. Хочет вернуться в Россию – это ее личное дело. Старший сын тоже отказался уезжать, он там быстро американизировался и был всем доволен.
Аня стала собираться, и тут выяснилось, что денег, вырученных от продажи московского имущества, осталось разве что на билет ей и младшему сыну. Муж только руками развел: потом отдам, в другой, лучшей, жизни, когда новый бизнес начнет приносить доход. В общем, прихватила Аня младшего сына и уехала в Россию.
Она вернулась в любимый город, на месте которого теперь была воронка, как после взрыва, – ни квартиры, ни работы, ни семьи…
– Вот это и был мой кризис, Александра. Хлебнула я полную чашу. Первые два года жила в общежитии вместе с сыном, бралась за любую работу, чтобы заработать. Какой там университет?! О прежней жизни пришлось забыть, устроилась домработницей в три места сразу, пять лет, веришь – нет, постоянно спала на ходу! Мне казалось, что я на автопилоте существую, просто кто-то забыл выключить, по ошибке, и я живу… А потом ничего, квартиру купила, конечно, не такую, как у нас была, но жить можно. Сынок подрос, в институт поступил, сейчас у девушки живет, самостоятельный. В общем, миссия оказалась выполнима. Главное, я теперь не боюсь ничего. Меня никаким кризисом не напугаешь. А тебе скажу: у каждого свой кризис, и когда-то надо начинать его преодолевать. Чем раньше, тем лучше.
Саша задумалась. Интересная точка зрения…
– А нельзя разве, чтобы совсем без этого… кризиса и преодоления?
Аня развела руками и серьезно произнесла:
– Видимо, нельзя!
– А еще с мужиками нынче полный кризис, Аня! Ты не находишь, что они вообще измельчали?! И превратились в манекены?!
Та рассмеялась:
– Саш, мне ли так не считать? Я как с мужем разошлась, так до сих пор и пребываю в гордом одиночестве. Уже и не надеюсь ни на что!
Пригорюнились, загрустили девчонки, потому что мужики, сволочи, измельчали порядком, но ведь, как известно, альтернативы им нет.
Аня снова поставила чайник. За беседой и женской грустью они прикончили два пирога и выпили чаю бессчетно.
– А ты, молодец, Александра! – неожиданно воскликнула Аня. – Всегда улыбаешься, веселая. С тобой прямо отдыхаешь. И говоришь так смешно, хотя вроде совсем не смешные вещи!
– У меня дедушка одессит. А это в своем роде диагноз. В Одессе воздух состоит из ионов, электронов и смешинок. И кто там долго живет, у того состав крови меняется. От солнца и этих самых смешинок.
Саша засияла, вспомнив Одессу, море, дедовские прибаутки и тот свет, который ее согревает даже в самые мрачные осенние дни.
Она помнила дедовский завет: «Никогда не ной, Санька. И не теряй чувства юмора!»
Приходилось выполнять данное обещание. Любимый дед все-таки. Всю жизнь она честно старалась не ныть, не падать духом и не терять свое чувство юмора. И люди ей нравились легкие, солнечные, со смешинками в крови, как ее одесская родня. Смехом и солнцем они не только в себе растопили плохое и гадкое, но и сделали это с окружающими.
Она не удержалась и рассказала Ане свою любимую историю. Про актрису Полищук, которую та сама где-то рассказывала.
– Однажды на улице актриса подошла к прилавку с овощами и фруктами. Представь, Ань, фантастическая красавица! Любовь Полищук! В белом костюме и белой шляпе! И вот эта богиня, королевна, обожаемая всеми актриса подходит к продавщице и что-то спрашивает про капусту. А продавщица вдруг окинула ее угрюмым взглядом и окатила актрису помоями из ящика с гнилой капустой. Полищук говорила, что ситуация была интересная: стоит, значит, она, со шляпы стекает мутная жижа, растерянно смотрит на продавщицу, а та так же растерянно на нее. Обе молчат. И вдруг Полищук начала… смеяться! Она так хохотала, что, глядя на нее, продавщица тоже рассмеялась. Они вместе от души посмеялись и по-доброму расстались. Я после этой истории стала любить Полищук, как родную.