Это был серьезный поворотный момент. Впервые я действительно чего-то захотел и был готов действовать. Мы с папой возвращались с велопрогулки и остановились у спортивного гипермаркета. Я предложил сделку: если папа покупает мне новую веломайку, я буду ездить на велосипеде каждый день. Он купил, а я исполнил обещание.
Я начал усиленно тренироваться, и результаты постепенно улучшались. Я попал в программу Федерации триатлона для молодых спортсменов и вскоре после этого прошел квалификацию на соревнования по триатлону в другой стране. Мы поехали в Бельгию на автофургоне, так у нас появился вкус к заграничным путешествиям. Тогда же я получил свою первую толстовку с символикой Великобритании, которую храню до сих пор. Еще одним переломным моментом стало то, что я начал зарабатывать первые деньги.
Когда Алистер в четырнадцать лет принес домой форму сборной страны, пройдя на первенство Европы в эстафете, мой мир перевернулся. Я увидел его куртку и поразился: вот она, реальность, – член нашей семьи достоин представлять страну на международных соревнованиях. То же самое было, когда он победил в чемпионате мира среди юниоров. До той поры триатлон был просто увлечением, больше чем развлечение, но без серьезных намерений. Мы занимались спортом дома, не видели никого, кроме наших друзей, и тут Алистер побеждает в чемпионате мира. Границы резко расширились. Оказалось, мы что-то собой представляли и на мировой арене.
Настала моя очередь квалифицироваться на соревнования в эстафете, это было в 2006 году, через несколько лет после Алистера. Я поехал в Хорватию, в город Риека, это была первая по-настоящему серьезная международная гонка в моей жизни. У меня была форма сборной страны и специальный бейдж «Спортивная элита», который позволял мне проходить везде, где я захочу. Я до сих пор храню все эти бейджи.
Формат таких эстафет простой: три человека в команде, каждый по очереди проходит короткую дистанцию – триста метров плавание, восемь километров велоэтап, полтора километра бег. Я принимал последнюю эстафету от Фила Грейвиса. В то время я показывал неплохие результаты в плавании и беге, а вот на велосипеде был немного слабее. Фил передал мне эстафету с хорошим результатом, я шел вторым после португальца Жуана Сильвы, который обгонял меня на пять секунд. Плавательный этап был сюрреалистический: я думал только о рыбках, которых видел в воде, и смог приблизится к Жуану только в начале бегового этапа. Потом на большом подъеме я смог его наконец обогнать. Я запомнил свое чувство гордости, когда мчался вниз с горы: вот наконец-то я побеждаю в международной гонке.
Параллельно с нашей гонкой проходило первенство мира среди молодежи до двадцати трех лет. Я не мог поверить, что соревнуюсь на той же трассе, что и Олли Фриман, Уилл Кларк. Еще я не мог поверить, что они меня разбудили в субботу ночью после своей, но накануне моей гонки, шумно ввалившись в гостинцу после паба. Уилл спал в кустах, ну или просто прилег там, на завтрак он явился весь в листьях и траве.
В то время я не воспринимал победу как важный этап на пути к олимпийскому пьедесталу. Я был слишком молод, и разница была огромна. Разница не только между мной и профессионалами высшего класса, но и между мной, Олли и Уиллом, выступавшими на старте двадцатилетних. Я понимал, что я всего лишь шестнадцатилетний ребенок.
Дома никто не заметил моего успеха. Были летние каникулы, и поэтому на школьном собрании о моем достижении никто рассказать не мог, как рассказывали раньше о хороших результатах на первенствах страны по кроссу.
Когда я в том же году квалифицировался на чемпионат мира среди юниоров, это обсуждалось активнее. Мне по-прежнему было всего шестнадцать лет, Алистеру – восемнадцать, и мы ехали бороться с парнями до девятнадцати лет. Казалось, что это выше наших сил, тем не менее все сложилось просто замечательно для одного из братьев Браунли – не для меня.
Я прекрасно проплыл, вышел из воды на пять секунд раньше брата. Потом на одном большом повороте, километре на пятом, я с треском выбыл из гонки – колесо на велосипеде погнулось, я свалился на землю, шансов у меня не оставалось. Я поковылял назад к старту через толпу, безутешно рыдая.
Я вернулся, чтобы найти Алистера, победившего в соревнованиях. В тот момент меня это совсем доконало. Уже потом я узнал, что Жуан Сильва, с которым я шел наравне на юниорских эстафетах, финишировал третьим. Все это было ужасно несправедливо. Я тогда сказал Алистеру, что результат Сильвы показывает, что третьим мог бы прийти и я, а он рассмеялся мне в ответ, сказав, что факты показали обратное.
Что я чувствовал? Я был подавлен из-за того, что у брата нет на меня времени. Это была первая большая гонка, в которой он победил, к тому же очень долгое время после Тима Дона никто из англичан не побеждал в ней. На тех же выходных в Луизиане Уилл Кларк победил в чемпионате мира среди мужчин до двадцати трех лет, а Тим выиграл чемпионат мира. Во всей этой суматохе моя маленькая катастрофа никого по-настоящему не интересовала.
Вся семья собиралась пойти отпраздновать событие мороженым. Я не хотел никуда идти. Мне хотелось только сердиться на то, как плохо прошла моя гонка. О каком праздновании может идти речь? Родители были в восторге, что Алистер стал чемпионом мира, а со мной никто и говорить не хотел о моем провале. Я вынес из этого важный урок – у всех случаются плохие гонки, но после нужно двигаться дальше.
Плыть
*****
Зачем плавать
Наше плавание
Трудные километры
Я начал усиленно тренироваться, и результаты постепенно улучшались. Я попал в программу Федерации триатлона для молодых спортсменов и вскоре после этого прошел квалификацию на соревнования по триатлону в другой стране. Мы поехали в Бельгию на автофургоне, так у нас появился вкус к заграничным путешествиям. Тогда же я получил свою первую толстовку с символикой Великобритании, которую храню до сих пор. Еще одним переломным моментом стало то, что я начал зарабатывать первые деньги.
Когда Алистер в четырнадцать лет принес домой форму сборной страны, пройдя на первенство Европы в эстафете, мой мир перевернулся. Я увидел его куртку и поразился: вот она, реальность, – член нашей семьи достоин представлять страну на международных соревнованиях. То же самое было, когда он победил в чемпионате мира среди юниоров. До той поры триатлон был просто увлечением, больше чем развлечение, но без серьезных намерений. Мы занимались спортом дома, не видели никого, кроме наших друзей, и тут Алистер побеждает в чемпионате мира. Границы резко расширились. Оказалось, мы что-то собой представляли и на мировой арене.
Настала моя очередь квалифицироваться на соревнования в эстафете, это было в 2006 году, через несколько лет после Алистера. Я поехал в Хорватию, в город Риека, это была первая по-настоящему серьезная международная гонка в моей жизни. У меня была форма сборной страны и специальный бейдж «Спортивная элита», который позволял мне проходить везде, где я захочу. Я до сих пор храню все эти бейджи.
Формат таких эстафет простой: три человека в команде, каждый по очереди проходит короткую дистанцию – триста метров плавание, восемь километров велоэтап, полтора километра бег. Я принимал последнюю эстафету от Фила Грейвиса. В то время я показывал неплохие результаты в плавании и беге, а вот на велосипеде был немного слабее. Фил передал мне эстафету с хорошим результатом, я шел вторым после португальца Жуана Сильвы, который обгонял меня на пять секунд. Плавательный этап был сюрреалистический: я думал только о рыбках, которых видел в воде, и смог приблизится к Жуану только в начале бегового этапа. Потом на большом подъеме я смог его наконец обогнать. Я запомнил свое чувство гордости, когда мчался вниз с горы: вот наконец-то я побеждаю в международной гонке.
Параллельно с нашей гонкой проходило первенство мира среди молодежи до двадцати трех лет. Я не мог поверить, что соревнуюсь на той же трассе, что и Олли Фриман, Уилл Кларк. Еще я не мог поверить, что они меня разбудили в субботу ночью после своей, но накануне моей гонки, шумно ввалившись в гостинцу после паба. Уилл спал в кустах, ну или просто прилег там, на завтрак он явился весь в листьях и траве.
В то время я не воспринимал победу как важный этап на пути к олимпийскому пьедесталу. Я был слишком молод, и разница была огромна. Разница не только между мной и профессионалами высшего класса, но и между мной, Олли и Уиллом, выступавшими на старте двадцатилетних. Я понимал, что я всего лишь шестнадцатилетний ребенок.
Дома никто не заметил моего успеха. Были летние каникулы, и поэтому на школьном собрании о моем достижении никто рассказать не мог, как рассказывали раньше о хороших результатах на первенствах страны по кроссу.
Когда я в том же году квалифицировался на чемпионат мира среди юниоров, это обсуждалось активнее. Мне по-прежнему было всего шестнадцать лет, Алистеру – восемнадцать, и мы ехали бороться с парнями до девятнадцати лет. Казалось, что это выше наших сил, тем не менее все сложилось просто замечательно для одного из братьев Браунли – не для меня.
Я прекрасно проплыл, вышел из воды на пять секунд раньше брата. Потом на одном большом повороте, километре на пятом, я с треском выбыл из гонки – колесо на велосипеде погнулось, я свалился на землю, шансов у меня не оставалось. Я поковылял назад к старту через толпу, безутешно рыдая.
Я вернулся, чтобы найти Алистера, победившего в соревнованиях. В тот момент меня это совсем доконало. Уже потом я узнал, что Жуан Сильва, с которым я шел наравне на юниорских эстафетах, финишировал третьим. Все это было ужасно несправедливо. Я тогда сказал Алистеру, что результат Сильвы показывает, что третьим мог бы прийти и я, а он рассмеялся мне в ответ, сказав, что факты показали обратное.
Что я чувствовал? Я был подавлен из-за того, что у брата нет на меня времени. Это была первая большая гонка, в которой он победил, к тому же очень долгое время после Тима Дона никто из англичан не побеждал в ней. На тех же выходных в Луизиане Уилл Кларк победил в чемпионате мира среди мужчин до двадцати трех лет, а Тим выиграл чемпионат мира. Во всей этой суматохе моя маленькая катастрофа никого по-настоящему не интересовала.
Вся семья собиралась пойти отпраздновать событие мороженым. Я не хотел никуда идти. Мне хотелось только сердиться на то, как плохо прошла моя гонка. О каком праздновании может идти речь? Родители были в восторге, что Алистер стал чемпионом мира, а со мной никто и говорить не хотел о моем провале. Я вынес из этого важный урок – у всех случаются плохие гонки, но после нужно двигаться дальше.
Плыть
*****
Зачем плавать
Алистер: Чувство, которое испытываешь, когда плывешь, не похоже ни на какое другое. Кажется, что находиться в воде, легко двигаться сквозь нее – твое естественное состояние; темп спокойный, ровный. Ты ныряешь и уже с первых гребков знаешь, что сегодня все получится, ты чувствуешь воду, движения рук и тела. Ты уверен, что все делаешь правильно.
В бассейне не на что смотреть. На открытой воде с глаз как будто спадает пелена и перед тобой открывается целый красочный мир, тот, который видишь, когда бежишь или едешь на велосипеде по сельской местности. В Англии лучшее место для плавания – озеро Семервотер. Теплый солнечный день, гидрокостюмы не нужны, вода спокойная… Лучшее место для плавания в мире – это тропическое море, с пляжа плывешь на какой-нибудь остров и обратно, вглядываясь вглубь, чтобы увидеть скатов. Плывешь так в окружении рыбок, теплая соленая вода поддерживает, ты наедине со своими мыслями и абсолютно счастлив. Это ни с чем не сравнится.
В бассейне не на что смотреть. На открытой воде с глаз как будто спадает пелена и перед тобой открывается целый красочный мир, тот, который видишь, когда бежишь или едешь на велосипеде по сельской местности. В Англии лучшее место для плавания – озеро Семервотер. Теплый солнечный день, гидрокостюмы не нужны, вода спокойная… Лучшее место для плавания в мире – это тропическое море, с пляжа плывешь на какой-нибудь остров и обратно, вглядываясь вглубь, чтобы увидеть скатов. Плывешь так в окружении рыбок, теплая соленая вода поддерживает, ты наедине со своими мыслями и абсолютно счастлив. Это ни с чем не сравнится.
Наше плавание
Алистер: Некоторые тренировочные программы подготовки к Олимпиаде – результат многих часов лабораторных тестов, научных исследований и точных компьютерных вычислений. Наша подготовка более прозаична – она состоит из смеси истории, окружения и случайностей.
Важную роль сыграло то, что мы жили рядом с Лидсом. Мы как будто выиграли триатлон в лотерею – у нас была возможность тренироваться в хороших бассейнах, рядом с нами были отличные беговые и бесконечные велосипедные маршруты, к тому же наша любовь к бегу и велосипеду началась рано и продлится еще очень долго.
Джонни: Обычно мы проходим олимпийскую стандартную дистанцию: полтора километра плавание, сорок километров велосипед, десять километров бег. Чтобы справиться с ней, на обычной тренировочной неделе мы проплываем в среднем 20 километров, разбивая их на пять тренировок. Начинаем обычно в семь утра, это идеальное время, как ни посмотреть. Это не так рано, чтобы потом клевать носом весь день, но и не поздно – остается достаточно времени на другие тренировки.
Также это значит, что мы можем плавать с основной группой триатлетов в Лидсе, позже тренируются другие группы спортсменов. Конечно, было бы здорово заниматься с настоящими пловцами, потому что у них можно многому поучиться. Мы получаем немало пользы, тренируясь с мощными велогонщиками и лучшими бегунами на пять и десять километров, а тренировки с сильнейшим пловцом триатлона нашим другом из Словакии Ричардом Вагрой значительно улучшили мою технику.
Можно подумать, что раз мы соревнуемся на открытой воде, то и тренировки проводим там же, но это, к сожалению, неудобно. В детстве мы плавали в реке Уорф, подростками ходили купаться на озера, мне нравилось. По понедельникам мы устраивали ночные заплывы, когда к концу тренировки становилось так темно, что приходилось останавливаться у каждого буйка и вглядываться в темноту, чтобы разобраться, в каком направлении плывешь. Мы оплывали остров, дрались с лебедем и возвращались обратно. Теперь мы занимаемся плаванием.
Важную роль сыграло то, что мы жили рядом с Лидсом. Мы как будто выиграли триатлон в лотерею – у нас была возможность тренироваться в хороших бассейнах, рядом с нами были отличные беговые и бесконечные велосипедные маршруты, к тому же наша любовь к бегу и велосипеду началась рано и продлится еще очень долго.
Джонни: Обычно мы проходим олимпийскую стандартную дистанцию: полтора километра плавание, сорок километров велосипед, десять километров бег. Чтобы справиться с ней, на обычной тренировочной неделе мы проплываем в среднем 20 километров, разбивая их на пять тренировок. Начинаем обычно в семь утра, это идеальное время, как ни посмотреть. Это не так рано, чтобы потом клевать носом весь день, но и не поздно – остается достаточно времени на другие тренировки.
Также это значит, что мы можем плавать с основной группой триатлетов в Лидсе, позже тренируются другие группы спортсменов. Конечно, было бы здорово заниматься с настоящими пловцами, потому что у них можно многому поучиться. Мы получаем немало пользы, тренируясь с мощными велогонщиками и лучшими бегунами на пять и десять километров, а тренировки с сильнейшим пловцом триатлона нашим другом из Словакии Ричардом Вагрой значительно улучшили мою технику.
Можно подумать, что раз мы соревнуемся на открытой воде, то и тренировки проводим там же, но это, к сожалению, неудобно. В детстве мы плавали в реке Уорф, подростками ходили купаться на озера, мне нравилось. По понедельникам мы устраивали ночные заплывы, когда к концу тренировки становилось так темно, что приходилось останавливаться у каждого буйка и вглядываться в темноту, чтобы разобраться, в каком направлении плывешь. Мы оплывали остров, дрались с лебедем и возвращались обратно. Теперь мы занимаемся плаванием.
Трудные километры
Джонни: Из всех трех дисциплин плавание требует больше всего работы ума. Когда ты бежишь или едешь, то понимаешь, что физически идешь к цели, в плавании так не получится. Все, что тебе остается, – это смотреть на кафельную плитку или на черную линию впереди. Чувство удовлетворения приходит только тогда, когда закончишь дистанцию.
Самое сложное в этой труднейшей дисциплине – график занятий. Тренировка в семь утра означает, что встать нужно не позже полседьмого. В это время кровать особенно приятна, в ней так тепло, уютно, в то время как за окном темень. Бассейн холодный, мокрый, шумный. Даже дома зябко. Ставишь машину на пустую парковку, идешь к зданию, заходишь в раздевалку. Солнце еще только встает, а мы уже ходим у бортика, занимаясь чем угодно, только не делом. Спрашиваешь тренера, какая будет разминка, через две минуты повторяешь вопрос.
Алистер: Вставать рано утром – это единственное, что я ненавижу в тренировках. Ты устал, все болит, и думаешь только о том, как бы поспать еще. Но странное дело: все беспокойства, переживания из-за холода исчезают, как только проплывешь первые метры в бассейне. Там ты про все забываешь. Ты за работой.
Для меня важно помнить, что это всего лишь часть большого дела. Тренировка в бассейне ранним утром – это просто то, что ты делаешь, к тому же там есть человек, который говорит тебе, что именно нужно делать. Если бы я тренировался не в группе, а сам по себе, то точно делал бы себе поблажки: так, пятьсот метров – разминка, потом еще три километра… Из них я бы проплыл два, решил, что уже хватит, и пошел бы домой.
Я с невероятным удовольствием берусь почти за все, только плавание дается мне с трудом. С возрастом, правда, становится легче, однако самостоятельно заниматься мне все так же сложно. Можно написать на бумаге план тренировки и прикрепить рядом с дорожкой, но все равно лучший результат можно получить, только если это сделает тренер на доске, скажет тебе, что делать, и ты будешь работать в окружении остальной группы спортсменов. Так можно не думать, что ты здесь с такой-то целью и должен выполнить то и то. Ты просто заходишь в воду, следуешь указаниям и ни о чем не думаешь.
Самое сложное в этой труднейшей дисциплине – график занятий. Тренировка в семь утра означает, что встать нужно не позже полседьмого. В это время кровать особенно приятна, в ней так тепло, уютно, в то время как за окном темень. Бассейн холодный, мокрый, шумный. Даже дома зябко. Ставишь машину на пустую парковку, идешь к зданию, заходишь в раздевалку. Солнце еще только встает, а мы уже ходим у бортика, занимаясь чем угодно, только не делом. Спрашиваешь тренера, какая будет разминка, через две минуты повторяешь вопрос.
Алистер: Вставать рано утром – это единственное, что я ненавижу в тренировках. Ты устал, все болит, и думаешь только о том, как бы поспать еще. Но странное дело: все беспокойства, переживания из-за холода исчезают, как только проплывешь первые метры в бассейне. Там ты про все забываешь. Ты за работой.
Для меня важно помнить, что это всего лишь часть большого дела. Тренировка в бассейне ранним утром – это просто то, что ты делаешь, к тому же там есть человек, который говорит тебе, что именно нужно делать. Если бы я тренировался не в группе, а сам по себе, то точно делал бы себе поблажки: так, пятьсот метров – разминка, потом еще три километра… Из них я бы проплыл два, решил, что уже хватит, и пошел бы домой.
Я с невероятным удовольствием берусь почти за все, только плавание дается мне с трудом. С возрастом, правда, становится легче, однако самостоятельно заниматься мне все так же сложно. Можно написать на бумаге план тренировки и прикрепить рядом с дорожкой, но все равно лучший результат можно получить, только если это сделает тренер на доске, скажет тебе, что делать, и ты будешь работать в окружении остальной группы спортсменов. Так можно не думать, что ты здесь с такой-то целью и должен выполнить то и то. Ты просто заходишь в воду, следуешь указаниям и ни о чем не думаешь.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента