— Время от времени, когда у меня возникает такое желание. Знаешь, у нее кровать застелена шелковыми простынями.
Кейт доела мясо и, собрав кусочком хлеба соус, съела и его, запивая вином.
— Теперь признавайся, почему тебя заинтересовали подробности моей интимной жизни?
Кейт пристально взглянула на подругу и честно призналась:
— Я пребываю в некоторой растерянности.
— Какая-то лесбиянка пытается стянуть с тебя трусики?
— Нет, ты не правильно меня поняла. Произошло вот что…
Кейт выложила толстушке всю историю, случившуюся с ней в доме Марианны и Питера, и поделилась ощущениями и мыслями, возникшими у нее после того приключения.
Сара слушала свою разумную и педантичную подругу с открытым ртом, а когда Кейт закончила свой сбивчивый рассказ, упомянув и о письме от брюнетки с загадочным взглядом, спросила:
— Но ведь ты получила удовольствие, верно? Угощайся сыром и салатом! Это вкусно!
— Верно. Но я в смятении, не знаю, что мне дальше делать.
Сара усмехнулась, встала и зажгла две свечи, стоявшие на столе. Пламя слегка покачивалось от ветерка с реки. Откуда-то издалека донесся тревожный гудок баржи. Сумерки сгущались.
— Кто тебе внушил, что следует советоваться обо всем со своими знакомыми, Кейт? — спросила Сара. — Вот что я тебе скажу, дорогая: если тебе что-то по душе, отбрось сомнения и действуй. Наслаждайся жизнью, пока есть шанс! А уж если тебе что-то противно, тогда выкинь это из головы. Признайся, ты ведь не стала бы мне рассказывать об этом, если бы думала, что я назову тебя грешницей и распутницей.
— Но я же не знала, что у тебя есть опыт сексуального общения с женщинами!
— Это не играет роли! Ты знаешь, что мой глав-ный принцип — наслаждайся жизнью, пока не поздно, срывай цветки удовольствия, пока они не увяли. Так зачем же колебаться?
Кейт нечего было ей возразить. Расскажи она эту историю другой своей близкой подруге — Патси Палмер, замужней женщине, имеющей троих детей и ожидающей четвертого, — та наверняка поделилась бы со своим мужем-фермером, а ей бы заявила, что все это тягчайший грех и заблуждение. К Саре Кейт пришла, потому что знала, что она не осудит ее и даже ободрит. Так оно в общем-то и случилось.
Кейт отрезала по кусочку сыра разных сортов и произнесла:
— Хорошо, раз уж мы раскрыли друг другу свои сокровенные тайны, расскажи мне поподробнее о Габриелле.
Сара откинулась на спинку стула и спросила:
— И что именно тебе хотелось бы услышать?
— Кейт, с тобой желает поговорить мистер Смит, — сообщила ей Шерон, едва она вошла в офис.
— И что ему от меня нужно?
— Не знаю, может быть, твое тело.
— Хорошо. Соединяй, я с ним поговорю.
Кейт подняла трубку телефона в своем кабинете.
— Привет, как дела? — услышала она знакомый голос.
— Прекрасно! Что новенького, Джонатан?
— Спасибо, все нормально. Я звоню по важному делу. Поступило серьезное предложение от ответчика.
— Неужели? А я думала, что они будут сражаться до победного конца. Неужели мои аргументы их не убедили?
— Нет, моя новость из разряда приятных. Майкл Арнольд сказал, что он впечатлен твоей работой. Из твоего письма им стало ясно, что продолжать процесс бессмысленно.
— И что же они нам предлагают?
— Два миллиона и покрытие всех расходов.
— О Боже!
— Я уверен, что твой клиент согласится.
— Да, практически это означает, что все его требования удовлетворены. Вряд ли бы мы добились такой компенсации в суде.
— Я тоже так думаю. Послушай, я намерен купить бутылочку шампанского по такому случаю. Не составишь мне компанию за ужином?
— Нет, Джонатан, благодарю покорно! — твердо ответила Кейт.
— Так или иначе, я поздравляю тебя с победой! Надеюсь, что и впредь мы будем сотрудничать столь же успешно.
Кейт положила трубку и попросила Шерон сообщить эту радостную новость их клиенту — Джеймсу Александеру Хар-дингу, а также попросить его подтвердить факсом свое согласие на мировое соглашение адвокату Смиту, который и завершит все формальности с адвокатом ответчика.
Неожиданный успех окрылил Кейт: он существенно поднял ее авторитет в глазах руководства фирмы и повысил ее долю доходов. Такое событие надлежало отпраздновать, и не хуже, чем ее предыдущую победу.
Вот уже второй день Кейт носила в своей сумочке письмо. Она то доставала его и перечитывала, то снова прятала. Она включила переговорное устройство и сказала:
— Шерон, прошу пять минут меня не беспокоить! — Ей не хотелось, чтобы секретарь случайно вмешалась в ее интимную беседу.
Порывшись в сумочке, она достала письмо, пробежала его, наморщила лоб и, решив для верности воспользоваться своим мобильником, набрала номер.
— Алло! — отозвался далекий женский голос.
— Это Памела? — спросила Кейт.
— Да! Подождите минуточку, я остановлю машину, и мы поговорим.
Кейт услышала звук работающего двигателя, затем он стих, и женский голос с сильным американским акцентом произнес:
— Вот так-то лучше. Кто говорит?
— Я поместила объявление в газете, вы мне написали…
— Ах это вы! Привет. Рада слышать ваш голос. Как вас зовут?
— Кейт.
— Прекрасное имя, отлично звучит.
— Вы не хотели бы со мной встретиться?
— С удовольствием. Сейчас я еду в Лидс, но завтра вернусь.
— Меня это устроит. Может быть, встретимся в каком-нибудь баре?
— Отличная идея! У меня в квартире сейчас ремонт, и мне пришлось временно поселиться в отеле на Парк-лейн. Вы знаете «Карлтон-отель»?
— Да, конечно.
— Давайте встретимся там в баре в восемь часов.
— Чудесно!
— У вас есть моя фотография, так что вы меня узнаете.
— Я надеюсь.
— Замечательно. До встречи, лапочка!
Кейт отключила телефон. Ей вдруг стало душно, хотя в кабинете работал кондиционер. Над верхней губой у нее выступила испарина.
Становилось все жарче. Выпуски телевизионных новостей изобиловали пугающими прогнозами о грядущих глобальных засухах и данными о рекордно высоких температурах. Компании по водоснабжению ограничивали пользование пожарными кранами на юге Англии.
Жара не давала Кейт уснуть. Впрочем, бессонница могла мучить ее и по другой причине. Она легла спать пораньше, надеясь, что обретет в спальне — наиболее прохладной комнате в доме — желанный покой, и попыталась почитать, но не смогла, потому что за день глаза у нее слишком устали. Слипаться они, однако, не желали, и Кейт, отложив на тумбочку книгу, стала думать о завтрашнем вечере.
Голос Памелы звучал в трубке жизнерадостно и уверенно. Кейт представила, как она будет выглядеть в баре: скорее всего будет сидеть за столиком, закинув ногу на ногу и устремив куда-то загадочный взгляд.
Дункан разбудил дремавшего в подсознании Кейт сексуального джинна, выпустил его из бутылки, и теперь все ее существование стало иным. Она стала ненасытной, ее плоть жаждала все новых и новых острых ощущений.
То, что Кейт узнала от Сары, ее несколько успокаивало и обнадеживало. Раньше слово «лесбиянка» вызывало в ее воображении образ грубой женщины в мужском наряде, с гладко зачесанными назад волосами и накладными грудями. С такой ей не хотелось бы иметь дело. Но с Габриеллой, изящной и утонченной дамой, она бы с удовольствием легла в постель.
Кейт отбросила простыню, которой укрывалась, и осталась голой. За окном светила полная луна, в ее свете тело казалось серебристым. Кейт отчетливо видела свои полные груди, плоский животе волосиками на лобке, стройные ноги. Между ними возникло приятное волнение, стали набухать и твердеть соски…
Она сжала груди руками и помассировала их, ощущая пульсацию в сосках. Из чистого любопытства, без всяких греховных мыслей, она сдавила соски пальцами — и пульсация усилилась.
Ей вспомнилось, как лизал и сосал их Питер, и ее обдало жаром. Она легонько застонала и повела бедрами. Подняв голову, она посмотрела на кушетку, стоящую напротив кровати, и представила, что на ней сидит Марианна, одетая в черный атласный купальник. Словно наяву ей представилось, как выпирают ее маленькие груди под блестящей тканью, как рука тянется к промежности, где скрывается ее маленький дружок — проказник вибратор.
Рука Кейт непроизвольно оказалась на лобке, и ее пронзило током от прикосновений к влажным волосикам. Пальчик стал нащупывать клитор…
— Нет! Только не это! — воскликнула она и отдернула руку от заветного местечка.
Напуганная своим поступком, она вытянула руки вдоль тела, зажмурилась и замерла, прислушиваясь к гулкому стуку сердца, не желавшему успокаиваться. Кожа покрылась пупырышками.
Кейт легла на живот, злясь на себя за то, что начала нечто такое, что не намеревалась завершать. Рука ее потянулась к ящику шкафчика, в котором хранились шелковые шарфы, и, нащупав один из них, достала его. Затем она спустила ноги с кровати, села и, аккуратно сложив шарф в узкую повязку, завязала ею глаза, настолько плотно, что ей стало чуточку больно. В клиторе тотчас же возникла пульсация.
Кейт потянулась рукой к ящичку и достала вибратор, ощущая томительную тяжесть внизу живота и в груди. Вновь вытянувшись на спине, она сжала ноги и почувствовала, как по ним потек сок.
Перед ее мысленным взором вспыхнули и заплясали красочные картины и образы: Питер, лежащий на кровати со стоящим фаллосом; Джерард, стягивающий темным шелковым платком ей глаза; Том, засаживающий ей пенис; Памела, улыбающаяся своей загадочной улыбкой.
Рука Кейт непроизвольно сжала вибратор, ноги раскинулись и согнулись в коленках. Она повернула колечко в основании прибора и нажала кнопочку. Вибратор заработал, издавая тихое жужжание и сообщая вибрацию предплечью. Кейт медленно поднесла пластиковый пенис к влагалищу и протолкнула его туда. Из груди вырвался восторженный крик, клитор затрепетал.
На кушетке возникла, соткавшись из мрака, Памела, одетая в черный атласный купальник, точно такой же, какой был на Марианне, и в чулки на подтяжках. Ее длинные волосы разметались по плечам, она насмешливо усмехалась, глядя Кейт в глаза.
— Ты это мечтала увидеть? — громко произнесла Кейт, дрожа от вожделения, и, выпятив груди, просунула вибратор глубже в лоно. Свободной рукой она стиснула грудь, так что лицо ее перекосилось от боли. Но вскоре боль сменилась наслаждением.
Кейт расслабилась и предалась рукоблудию, стремясь ускорить наступление оргазма. Промежность ее стала мокрой.
Ей вспомнился Джерард, и стало жарко, пульсация возникла даже в заднем проходе, стенки влагалища сжались, втягивая искусственный фаллос.
Воображаемая Памела вскочила, и оказалось, что она высокого роста. Поставив ногу на край кровати, брюнетка принялась скатывать чулок, затем повторила то же самое с другим и сбросила чулки на пол. Потом она наклонилась, демонстрируя Кейт свою промежность, блестящую от полового секрета. На Кейт пахнуло характерным запахом, она застонала и воскликнула:
По телу растеклось блаженство. Кейт отпустила грудь и принялась тереть клитор, мокрый и скользкий, безымянным пальчиком. Влагалище судорожно подергивалось, требуя к себе внимания, сок обильно тек по ногам. Кейт совсем разомлела.
Памела опустилась на колени рядом с кроватью и, наклонившись, стала сосать Кейт грудь, поглаживая рукой ее лобок.
— Нет! — пронзительно вскрикнула Кейт.
Но шаловливая брюнетка продолжала теребить курчавые волосики на ее лобке и поглаживать ее наружные половые губы.
— Хорошо! — выдохнула Кейт и стиснула клитор пальчиками. Срамные губы раскрылись, потом вновь резко сжались, плотнее сдавив вибратор. Дрожь распространилась по ее ягодицам и ногам.
— Еще! — прошептала она. — Вот так хорошо!
Ощущения нарастали, становясь все ярче и богаче. Вибрация растеклась по ее ногам и рукам, животу и груди. Кейт раскрыла рот и часто задышала. Оргазм стремительно приближался, страсть переросла в экстаз, все замелькало у нее перед глазами.
Она принялась ожесточенно мастурбировать, все глубже пропихивая вибратор в лоно. Клитор дрожал, словно камертон, от его вибрации у Кейт зазвенело в ушах. Она закинула голову и шумно задышала. В анусе вспыхнул пожар.
— Еще! — прохрипела она, проклиная себя за бездарно потраченные годы воздержания — постные, скучные, бесцветные и унылые. Какие яркие, красочные впечатления она безвозвратно упустила, сколько удовольствия недополучила. Но отныне все будет иначе!
Организм не хотел больше терпеть, в нем что-то лопнуло — и шквал оргазма захлестнул Кейт, мгновенно распространившись от клитора до кончиков пальцев. Она всадила вибратор в себя до упора, стиснула ноги, и волна неописуемого удовольствия пробежала по телу. Внутри у Кейт все бурлило, пузырилось, искрилось и переливалось. Она замотала головой и что-то закричала в полный Когда она наконец успокоилась, то раздвинула ноги и вытянула из влагалища мокрый вибратор. Все еще жмурясь от удовольствия, словно сытая кошка, Кейт свернулась в клубочек и тотчас же уснула.
Глава 8
Кейт доела мясо и, собрав кусочком хлеба соус, съела и его, запивая вином.
— Теперь признавайся, почему тебя заинтересовали подробности моей интимной жизни?
Кейт пристально взглянула на подругу и честно призналась:
— Я пребываю в некоторой растерянности.
— Какая-то лесбиянка пытается стянуть с тебя трусики?
— Нет, ты не правильно меня поняла. Произошло вот что…
Кейт выложила толстушке всю историю, случившуюся с ней в доме Марианны и Питера, и поделилась ощущениями и мыслями, возникшими у нее после того приключения.
Сара слушала свою разумную и педантичную подругу с открытым ртом, а когда Кейт закончила свой сбивчивый рассказ, упомянув и о письме от брюнетки с загадочным взглядом, спросила:
— Но ведь ты получила удовольствие, верно? Угощайся сыром и салатом! Это вкусно!
— Верно. Но я в смятении, не знаю, что мне дальше делать.
Сара усмехнулась, встала и зажгла две свечи, стоявшие на столе. Пламя слегка покачивалось от ветерка с реки. Откуда-то издалека донесся тревожный гудок баржи. Сумерки сгущались.
— Кто тебе внушил, что следует советоваться обо всем со своими знакомыми, Кейт? — спросила Сара. — Вот что я тебе скажу, дорогая: если тебе что-то по душе, отбрось сомнения и действуй. Наслаждайся жизнью, пока есть шанс! А уж если тебе что-то противно, тогда выкинь это из головы. Признайся, ты ведь не стала бы мне рассказывать об этом, если бы думала, что я назову тебя грешницей и распутницей.
— Но я же не знала, что у тебя есть опыт сексуального общения с женщинами!
— Это не играет роли! Ты знаешь, что мой глав-ный принцип — наслаждайся жизнью, пока не поздно, срывай цветки удовольствия, пока они не увяли. Так зачем же колебаться?
Кейт нечего было ей возразить. Расскажи она эту историю другой своей близкой подруге — Патси Палмер, замужней женщине, имеющей троих детей и ожидающей четвертого, — та наверняка поделилась бы со своим мужем-фермером, а ей бы заявила, что все это тягчайший грех и заблуждение. К Саре Кейт пришла, потому что знала, что она не осудит ее и даже ободрит. Так оно в общем-то и случилось.
Кейт отрезала по кусочку сыра разных сортов и произнесла:
— Хорошо, раз уж мы раскрыли друг другу свои сокровенные тайны, расскажи мне поподробнее о Габриелле.
Сара откинулась на спинку стула и спросила:
— И что именно тебе хотелось бы услышать?
— Кейт, с тобой желает поговорить мистер Смит, — сообщила ей Шерон, едва она вошла в офис.
— И что ему от меня нужно?
— Не знаю, может быть, твое тело.
— Хорошо. Соединяй, я с ним поговорю.
Кейт подняла трубку телефона в своем кабинете.
— Привет, как дела? — услышала она знакомый голос.
— Прекрасно! Что новенького, Джонатан?
— Спасибо, все нормально. Я звоню по важному делу. Поступило серьезное предложение от ответчика.
— Неужели? А я думала, что они будут сражаться до победного конца. Неужели мои аргументы их не убедили?
— Нет, моя новость из разряда приятных. Майкл Арнольд сказал, что он впечатлен твоей работой. Из твоего письма им стало ясно, что продолжать процесс бессмысленно.
— И что же они нам предлагают?
— Два миллиона и покрытие всех расходов.
— О Боже!
— Я уверен, что твой клиент согласится.
— Да, практически это означает, что все его требования удовлетворены. Вряд ли бы мы добились такой компенсации в суде.
— Я тоже так думаю. Послушай, я намерен купить бутылочку шампанского по такому случаю. Не составишь мне компанию за ужином?
— Нет, Джонатан, благодарю покорно! — твердо ответила Кейт.
— Так или иначе, я поздравляю тебя с победой! Надеюсь, что и впредь мы будем сотрудничать столь же успешно.
Кейт положила трубку и попросила Шерон сообщить эту радостную новость их клиенту — Джеймсу Александеру Хар-дингу, а также попросить его подтвердить факсом свое согласие на мировое соглашение адвокату Смиту, который и завершит все формальности с адвокатом ответчика.
Неожиданный успех окрылил Кейт: он существенно поднял ее авторитет в глазах руководства фирмы и повысил ее долю доходов. Такое событие надлежало отпраздновать, и не хуже, чем ее предыдущую победу.
Вот уже второй день Кейт носила в своей сумочке письмо. Она то доставала его и перечитывала, то снова прятала. Она включила переговорное устройство и сказала:
— Шерон, прошу пять минут меня не беспокоить! — Ей не хотелось, чтобы секретарь случайно вмешалась в ее интимную беседу.
Порывшись в сумочке, она достала письмо, пробежала его, наморщила лоб и, решив для верности воспользоваться своим мобильником, набрала номер.
— Алло! — отозвался далекий женский голос.
— Это Памела? — спросила Кейт.
— Да! Подождите минуточку, я остановлю машину, и мы поговорим.
Кейт услышала звук работающего двигателя, затем он стих, и женский голос с сильным американским акцентом произнес:
— Вот так-то лучше. Кто говорит?
— Я поместила объявление в газете, вы мне написали…
— Ах это вы! Привет. Рада слышать ваш голос. Как вас зовут?
— Кейт.
— Прекрасное имя, отлично звучит.
— Вы не хотели бы со мной встретиться?
— С удовольствием. Сейчас я еду в Лидс, но завтра вернусь.
— Меня это устроит. Может быть, встретимся в каком-нибудь баре?
— Отличная идея! У меня в квартире сейчас ремонт, и мне пришлось временно поселиться в отеле на Парк-лейн. Вы знаете «Карлтон-отель»?
— Да, конечно.
— Давайте встретимся там в баре в восемь часов.
— Чудесно!
— У вас есть моя фотография, так что вы меня узнаете.
— Я надеюсь.
— Замечательно. До встречи, лапочка!
Кейт отключила телефон. Ей вдруг стало душно, хотя в кабинете работал кондиционер. Над верхней губой у нее выступила испарина.
Становилось все жарче. Выпуски телевизионных новостей изобиловали пугающими прогнозами о грядущих глобальных засухах и данными о рекордно высоких температурах. Компании по водоснабжению ограничивали пользование пожарными кранами на юге Англии.
Жара не давала Кейт уснуть. Впрочем, бессонница могла мучить ее и по другой причине. Она легла спать пораньше, надеясь, что обретет в спальне — наиболее прохладной комнате в доме — желанный покой, и попыталась почитать, но не смогла, потому что за день глаза у нее слишком устали. Слипаться они, однако, не желали, и Кейт, отложив на тумбочку книгу, стала думать о завтрашнем вечере.
Голос Памелы звучал в трубке жизнерадостно и уверенно. Кейт представила, как она будет выглядеть в баре: скорее всего будет сидеть за столиком, закинув ногу на ногу и устремив куда-то загадочный взгляд.
Дункан разбудил дремавшего в подсознании Кейт сексуального джинна, выпустил его из бутылки, и теперь все ее существование стало иным. Она стала ненасытной, ее плоть жаждала все новых и новых острых ощущений.
То, что Кейт узнала от Сары, ее несколько успокаивало и обнадеживало. Раньше слово «лесбиянка» вызывало в ее воображении образ грубой женщины в мужском наряде, с гладко зачесанными назад волосами и накладными грудями. С такой ей не хотелось бы иметь дело. Но с Габриеллой, изящной и утонченной дамой, она бы с удовольствием легла в постель.
Кейт отбросила простыню, которой укрывалась, и осталась голой. За окном светила полная луна, в ее свете тело казалось серебристым. Кейт отчетливо видела свои полные груди, плоский животе волосиками на лобке, стройные ноги. Между ними возникло приятное волнение, стали набухать и твердеть соски…
Она сжала груди руками и помассировала их, ощущая пульсацию в сосках. Из чистого любопытства, без всяких греховных мыслей, она сдавила соски пальцами — и пульсация усилилась.
Ей вспомнилось, как лизал и сосал их Питер, и ее обдало жаром. Она легонько застонала и повела бедрами. Подняв голову, она посмотрела на кушетку, стоящую напротив кровати, и представила, что на ней сидит Марианна, одетая в черный атласный купальник. Словно наяву ей представилось, как выпирают ее маленькие груди под блестящей тканью, как рука тянется к промежности, где скрывается ее маленький дружок — проказник вибратор.
Рука Кейт непроизвольно оказалась на лобке, и ее пронзило током от прикосновений к влажным волосикам. Пальчик стал нащупывать клитор…
— Нет! Только не это! — воскликнула она и отдернула руку от заветного местечка.
Напуганная своим поступком, она вытянула руки вдоль тела, зажмурилась и замерла, прислушиваясь к гулкому стуку сердца, не желавшему успокаиваться. Кожа покрылась пупырышками.
Кейт легла на живот, злясь на себя за то, что начала нечто такое, что не намеревалась завершать. Рука ее потянулась к ящику шкафчика, в котором хранились шелковые шарфы, и, нащупав один из них, достала его. Затем она спустила ноги с кровати, села и, аккуратно сложив шарф в узкую повязку, завязала ею глаза, настолько плотно, что ей стало чуточку больно. В клиторе тотчас же возникла пульсация.
Кейт потянулась рукой к ящичку и достала вибратор, ощущая томительную тяжесть внизу живота и в груди. Вновь вытянувшись на спине, она сжала ноги и почувствовала, как по ним потек сок.
Перед ее мысленным взором вспыхнули и заплясали красочные картины и образы: Питер, лежащий на кровати со стоящим фаллосом; Джерард, стягивающий темным шелковым платком ей глаза; Том, засаживающий ей пенис; Памела, улыбающаяся своей загадочной улыбкой.
Рука Кейт непроизвольно сжала вибратор, ноги раскинулись и согнулись в коленках. Она повернула колечко в основании прибора и нажала кнопочку. Вибратор заработал, издавая тихое жужжание и сообщая вибрацию предплечью. Кейт медленно поднесла пластиковый пенис к влагалищу и протолкнула его туда. Из груди вырвался восторженный крик, клитор затрепетал.
На кушетке возникла, соткавшись из мрака, Памела, одетая в черный атласный купальник, точно такой же, какой был на Марианне, и в чулки на подтяжках. Ее длинные волосы разметались по плечам, она насмешливо усмехалась, глядя Кейт в глаза.
— Ты это мечтала увидеть? — громко произнесла Кейт, дрожа от вожделения, и, выпятив груди, просунула вибратор глубже в лоно. Свободной рукой она стиснула грудь, так что лицо ее перекосилось от боли. Но вскоре боль сменилась наслаждением.
Кейт расслабилась и предалась рукоблудию, стремясь ускорить наступление оргазма. Промежность ее стала мокрой.
Ей вспомнился Джерард, и стало жарко, пульсация возникла даже в заднем проходе, стенки влагалища сжались, втягивая искусственный фаллос.
Воображаемая Памела вскочила, и оказалось, что она высокого роста. Поставив ногу на край кровати, брюнетка принялась скатывать чулок, затем повторила то же самое с другим и сбросила чулки на пол. Потом она наклонилась, демонстрируя Кейт свою промежность, блестящую от полового секрета. На Кейт пахнуло характерным запахом, она застонала и воскликнула:
По телу растеклось блаженство. Кейт отпустила грудь и принялась тереть клитор, мокрый и скользкий, безымянным пальчиком. Влагалище судорожно подергивалось, требуя к себе внимания, сок обильно тек по ногам. Кейт совсем разомлела.
Памела опустилась на колени рядом с кроватью и, наклонившись, стала сосать Кейт грудь, поглаживая рукой ее лобок.
— Нет! — пронзительно вскрикнула Кейт.
Но шаловливая брюнетка продолжала теребить курчавые волосики на ее лобке и поглаживать ее наружные половые губы.
— Хорошо! — выдохнула Кейт и стиснула клитор пальчиками. Срамные губы раскрылись, потом вновь резко сжались, плотнее сдавив вибратор. Дрожь распространилась по ее ягодицам и ногам.
— Еще! — прошептала она. — Вот так хорошо!
Ощущения нарастали, становясь все ярче и богаче. Вибрация растеклась по ее ногам и рукам, животу и груди. Кейт раскрыла рот и часто задышала. Оргазм стремительно приближался, страсть переросла в экстаз, все замелькало у нее перед глазами.
Она принялась ожесточенно мастурбировать, все глубже пропихивая вибратор в лоно. Клитор дрожал, словно камертон, от его вибрации у Кейт зазвенело в ушах. Она закинула голову и шумно задышала. В анусе вспыхнул пожар.
— Еще! — прохрипела она, проклиная себя за бездарно потраченные годы воздержания — постные, скучные, бесцветные и унылые. Какие яркие, красочные впечатления она безвозвратно упустила, сколько удовольствия недополучила. Но отныне все будет иначе!
Организм не хотел больше терпеть, в нем что-то лопнуло — и шквал оргазма захлестнул Кейт, мгновенно распространившись от клитора до кончиков пальцев. Она всадила вибратор в себя до упора, стиснула ноги, и волна неописуемого удовольствия пробежала по телу. Внутри у Кейт все бурлило, пузырилось, искрилось и переливалось. Она замотала головой и что-то закричала в полный Когда она наконец успокоилась, то раздвинула ноги и вытянула из влагалища мокрый вибратор. Все еще жмурясь от удовольствия, словно сытая кошка, Кейт свернулась в клубочек и тотчас же уснула.
Глава 8
Бар в отеле «Карлтон» был отделан в шикарном современном стиле: пол устлан черным ковровым покрытием, диваны обтянуты кожей, подлокотники и ножки стульев хромированы, столешницы изготовлены из толстого стекла, а барная стойка, выполненная в форме причудливой загогулины, сделана из нержавеющей стали. По всей ее длине были расставлены высокие стулья.
Едва лишь Кейт вошла в бар, к ней подлетел метрдотель и любезно осведомился, не может ли он ей помочь.
— У меня назначена здесь встреча!
— Желаете присесть за отдельный столик или за стойку?
— Желательно за столик.
— Следуйте за мной! — Метрдотель повел ее через весь зал к угловому столику. Джаз-банд исполнял пьесу «Туманно».
— Что будете пить?
— Пожалуйста, бокал шампанского!
— Да, мадам. — Метрдотель отошел.
Кейт огляделась: большинство столиков было занято мужскими компаниями, но кое-где сидели и дамы. Вдоль стен тянулись большие зеркала, многократно отражающие зал.
Официант в белом льняном смокинге с золочеными эполетами вскоре подал бокал охлажденного шампанского и тарелочку с фисташками.
— Благодарю вас, — сказала Кейт.
— Всегда к вашим услугам, мадам, — ответил официант.
Она проводила его взглядом до бара и посмотрела на часы: было без десяти минут восемь. Кейт специально пришла пораньше, чтобы взглянуть на Памелу, когда она войдет в зал, и иметь возможность незаметно уйти, допив шампанское, если брюнетка ей почему-либо не понравится.
Кейт пригубила шампанское и покосилась на двух женщин, о чем-то шепчущихся за соседним столиком. Одетые в черные костюмы, они выглядели так, словно бы зашли сюда после работы.
Кейт попыталась расслабиться, потянулась, расправила плечи и прислонилась к спинке стула, стараясь выглядеть непринужденно и беззаботно. Она надела облегающее красное платье из джерси, купленное два дня назад, с глубоким вырезом на груди и с короткой юбкой. Этот самый смелый наряд из всех, которые она когда-либо покупала, вполне соответствовал ее настроению и планам. Он нравился ей самой и, как ей казалось, должен был понравиться Памеле.
Боже, что она делает? Неужели дожидается в баре незнакомую женщину, чтобы улечься с ней в постель? Скажи ей кто-то три недели назад, что она вскоре станет лесбиянкой, Кейт назвала бы этого человека сумасшедшим.
Как ни странно, она не испытывала ни волнения, ни тревоги. Пожалуй, она была слегка возбуждена, как тогда, перед памятной ей встречей с Питером и Марианной.
— Извините, — вывел Кейт из размышлений мужской голос.
Она с недоумением взглянула на подошедшего незнакомца в модном темно-синем костюме, белой шелковой сорочке и голубом фирменном галстуке. Его начищенные до зеркального блеска черные полуботинки выглядели так, словно были сделаны вручную на заказ.
— Вы Анабелла Хармсуорт?
— Нет, вы ошиблись, — ответила Кейт, глядя в ледяные синие глаза высокого блондина.
— Ах, какая жалость! Я вас с ней перепутал, вы очень похожи, — сказал он. — Впрочем, если хотите, мы могли бы что-нибудь вместе выпить.
— У меня здесь назначена встреча, я не могу. Впрочем, вы ведь тоже пришли сюда не ради меня? — съязвила Кейт.
— Разумеется, вы правы. Но мне подумалось, что это было бы славно.
— Как-нибудь в другой раз, — улыбнулась Кейт.
— Ловлю вас на слове. Вот! — Блондин протянул ей свою визитную карточку. — Позвоните мне, когда вам будет удобно.
— Как это мило с вашей стороны, — съерничала Кейт.
— Вы очень красивы! Вам это уже говорили? — не унимался незнакомец.
— Неужели? — кокетливо прищурилась Кейт.
Мужчина улыбнулся и, кивнув, отошел, чтобы поприветствовать девушку, только что вошедшую в бар, — должно быть, он увидел ее отражение в зеркале. Кейт с интересом наблюдала, как блондин взял ее под руку и, проводив к барной стойке, помог ей сесть на высокий стул. Юбка девицы задралась, обнажив до бедер ее стройные ножки. Блондин окинул их сладострастным взглядом.
Кейт положила его визитную карточку на столик, даже не взглянув на нее, и посмотрела на настенные часы: они показывали восемь часов. Спустя пять минут появилась Памела, ее невозможно было не узнать: роскошные иссиня-чер-ные волосы струились по оголенным плечам. Она была в обтягивающем черном кружевном платье и блестящих черных колготках. Сквозь кружева на груди просвечивал черный атласный бюстгальтер. На ногах у нее были ботиночки на высоких каблучках, отделанных серебряной фольгой.
Не успела она сделать и трех шагов, как к ней подбежал услужливый метрдотель. Кейт подняла руку и, помахав ей, крикнула:
— Привет, Памела! Я здесь.
Виляя бедрами, Памела направилась к ее столику. У нее были длинные стройные ноги, узкая талия и плотная аккуратная грудь.
— Привет! — сказала она и, наклонившись, чмокнула Кейт в щеку, словно свою старинную приятельницу. — Всегда путаю, сколько раз у вас принято целовать подруг — один или два, — с милой улыбкой добавила она, демонстрируя свои жемчужно-белые зубы.
— Во Франции даже три! — ответила Кейт.
— В самом деле? Но мы-то в Англии.
— Желаете что-нибудь выпить, мадам? — осведомился подоспевший метрдотель.
— Шампанского! И принесите еще один бокал для моей подруги.
Метрдотель кивнул и удалился к стойке.
— Послушай, извини, что я довольно холодно разговаривала с тобой по телефону, — переходя на ты, проворковала Памела. — Ненавижу мобильные аппараты, особенно во время движения. Но без телефона мне никак не обойтись.
— А чем ты занимаешься?
— Закупаю у кустарей вещи ручной работы для фирмы «Стриклендс». Потом их продают в маленьких магазинчиках в Лондоне, Риме, Париже и Нью-Йорке.
Кейт стало понятно, почему Памела так экстравагантно одета.
— А кто ты по профессии?
— Я юрист.
— О, да ты важная птица! — вскинула брови Памела.
Официант принес им шампанское.
— Будем здоровы! — Подружки чокнулись. — Надеюсь, ты не сердишься на меня за мое письмо. Я редко позволяю себе подобную смелость, но в твоем объявлении меня поразило оригинальное требование — «ищу любовника, а не друга». Поверь мне, порой женщина не получает удовлетворения, потому что ей требуется вовсе не мужчина, а женщина. Как видишь, я вполне тебе подхожу.
— Я не утверждаю, что не получаю удовлетворения от секса с мужчинами, — возразила Кейт.
— В самом деле? Тогда зачем ты сюда пришла?
— Исключительно из любопытства.
Памела осклабилась:
— Ты ведь знаешь, до чего порой доводит любопытство!
— Но ведь такой же вопрос я могу задать и тебе! Зачем ты пришла на встречу со мной?
Памела откинулась на спинку стула, и сквозь кружева ее платья Кейт увидела черные атласные трусики.
— Видишь ли, я стопроцентная лесбиянка, мужчины меня не интересуют. И если я пользуюсь вибратором в форме фаллоса, это еще ни о чем не говорит. Мне по душе только женщины, но далеко не каждую я выберу в партнеры! У меня особый вкус. — Она подалась вперед и взяла бокал. У нее были изящные руки, а лак на ногтях был темно-синий, почти черный. Такого же цвета были и тени на ее веках. — Если хочешь знать, больше всего меня заводят «на-туралки», от них я просто тащусь.
— Ты так мне и написала!
— Но как я уже сказала, рискую я нечасто. Как правило, я нахожу подружек в кругу своих знакомых. Ты не представляешь, скольким женщинам хотелось бы испытать ласки лесбиянки. Иногда ими движет обыкновенное любопытство. Эй, да ты, подруга, времени даром не теряешь! Это что такое? — Памела подняла со стола визитную карточку незнакомца.
— Пока я тебя дожидалась, один тип попытался меня подцепить!
— Серьезно? Боже, от этих наглецов нигде нет покоя! Он тебе приглянулся?
— Нет, абсолютно! А раньше я вообще была скромницей.
— И что же с тобой стряслось?
— Во мне пробудился интерес к сексу.
— И ты решила изучить его досконально? — Памела рассмеялась.
Американка все больше нравилась Кейт. Она обладала такой же неукротимой энергией, как и Сара, и не скрывала своего жизнелюбия.
— О'кей, крошка! — воскликнула Памела. — Ты мне симпатична. Теперь выбирай: либо мы едем ужинать в хороший, но не слишком дорогой ресторан и потом разбегаемся, либо мы отправляемся ко мне и заказываем еду и выпивку в номер.
Кейт вдруг заколебалась.
— Я никогда не делала этого раньше…
— Это я уже слышала, милочка! Если хочешь, отправляйся домой и подумай. Позвонишь мне через пару дней, я не обижусь.
Кейт сделала глоток шампанского, размышляя.
Памела закинула ногу на ногу и взглянула на Кейт так, как смотрела с фотографии — насмешливо вскинув густые черные брови.
— Хорошо, едем в номер! — воскликнула Кейт и поставила бокал на столик.
Они поднялись на лифте на седьмой этаж вместе с какой-то парочкой, горячо обсуждавшей цены на садовую мебель, и Памела повела Кейт по длинному коридору, застеленному зеленой ковровой дорожкой, в свои апартаменты. Открыв входную дверь пластиковой карточкой, она с улыбкой воскликнула:
— Милости прошу! — И отступила в сторону, пропуская гостью в холл, пол которой был покрыт бежевой мраморной плиткой. Двойные двери вели в гостиную с окнами на Гайд-парк. Обстановка номера была роскошной, очевидно, фирма «Стриклендс» хорошо оплачивала труд своих поставщиков.
— Какой милый вид! — сказала Кейт, подойдя к окну.
— Да, вид действительно славный, — подтвердила Памела.
В парке было оживленно, несмотря на поздний час, люди прогуливались по аллеям, отдыхали в шезлонгах и лежали прямо на газонах.
— И долго ты еще здесь будешь жить? — спросила Кейт, испытывая некоторую робость, сопоставимую с той, которая охватывала ее раньше при встрече с мужчинами, в те минуты, которые отделяют слова от поступков: когда согласие лечь в постель уже дано, но еще не подтверждено действием.
— Приблизительно месяц, пока не закончится ремонт в моей квартире.
— А где она находится?
— Неподалеку, на Гросвенор-сквер.
— Шикарный район! — Кейт выразительно усмехнулась.
— Послушай, я поняла, что у тебя на уме. Не думай, я не такая. Просто у меня богатый папочка, он сколотил приличное состояние на биржевых спекуляциях и не скупится на подарки для дочери, — развеяла ее подозрения американка.
— В самом деле? — с сомнением прищурилась Кейт.
Памела погладила ее по плечу и спине. У Кейт побежали мурашки по коже. Памела похлопала ее по ягодицам:
— Классная задница! Позволь мне показать тебе свои апартаменты, — сказала она и повела гостью обратно в холл, откуда можно было попасть, через вторую дверь, в спальню. Памела распахнула дверь и сказала:
— Здесь мой будуар, там — дверь в ванную.
— Все очень мило, — сказала Кейт. Заглянув в ванную, пол которой тоже был мраморный, она стала осматривать интерьер комнаты. Большая двуспальная кровать была покрыта изящным покрывалом, дверцы стенного шкафа раскрашены под черепаший панцирь, в тон туалетным столикам и комоду.
Памела усмехнулась и, подойдя к Кейт вплотную, взглянула ей в глаза:
— Ну а теперь настал момент, когда тебе пора резко делать отсюда ноги.
Кейт улыбнулась. Сердце ее застучало как барабан, однако убегать она не собиралась. Не для того она сюда пришла, чтобы струсить в последний момент. Однако робость, внезапно охватившая ее, не позволяла ей переступить запретную черту. Она живо представила себя на огромной кровати вместе с Памелой, собралась с духом и сказала:
— Не беспокойся, я не убегу.
— Вот и чудесно!
Памела шагнула к ней и дотронулась до ее щеки. Потом она наклонилась и прикоснулась губами к ее губам, взяв рукой за шею. Их губы слились в поцелуе, Кейт порывисто обняла Памелу за плечи и просунула ей в рот язык.
Ее поразило, насколько сильно поцелуй с женщиной отличается от поцелуя с мужчиной. Тело Памелы таяло в ее руках, а рот оказался очень податливым и нежным. Их языки столкнулись и затеяли игру, словно бы соревнуясь в проворности. Груди Памелы уперлись в груди Кейт, и соски у них обеих отвердели и набухли. Войдя во вкус, Кейт стала тереться о Памелу животом, потом согнула ногу в колене и прижалась им к ее промежности.
— Эй, подруга, сбавь обороты! — осадила ее американка. — Не гони лошадей! Займемся этим с чувством, с толком, с расстановкой. Ты согласна, крошка?
Кейт отпрянула, тяжело дыша.
— Я не думала, что почувствую такую разницу!
Едва лишь Кейт вошла в бар, к ней подлетел метрдотель и любезно осведомился, не может ли он ей помочь.
— У меня назначена здесь встреча!
— Желаете присесть за отдельный столик или за стойку?
— Желательно за столик.
— Следуйте за мной! — Метрдотель повел ее через весь зал к угловому столику. Джаз-банд исполнял пьесу «Туманно».
— Что будете пить?
— Пожалуйста, бокал шампанского!
— Да, мадам. — Метрдотель отошел.
Кейт огляделась: большинство столиков было занято мужскими компаниями, но кое-где сидели и дамы. Вдоль стен тянулись большие зеркала, многократно отражающие зал.
Официант в белом льняном смокинге с золочеными эполетами вскоре подал бокал охлажденного шампанского и тарелочку с фисташками.
— Благодарю вас, — сказала Кейт.
— Всегда к вашим услугам, мадам, — ответил официант.
Она проводила его взглядом до бара и посмотрела на часы: было без десяти минут восемь. Кейт специально пришла пораньше, чтобы взглянуть на Памелу, когда она войдет в зал, и иметь возможность незаметно уйти, допив шампанское, если брюнетка ей почему-либо не понравится.
Кейт пригубила шампанское и покосилась на двух женщин, о чем-то шепчущихся за соседним столиком. Одетые в черные костюмы, они выглядели так, словно бы зашли сюда после работы.
Кейт попыталась расслабиться, потянулась, расправила плечи и прислонилась к спинке стула, стараясь выглядеть непринужденно и беззаботно. Она надела облегающее красное платье из джерси, купленное два дня назад, с глубоким вырезом на груди и с короткой юбкой. Этот самый смелый наряд из всех, которые она когда-либо покупала, вполне соответствовал ее настроению и планам. Он нравился ей самой и, как ей казалось, должен был понравиться Памеле.
Боже, что она делает? Неужели дожидается в баре незнакомую женщину, чтобы улечься с ней в постель? Скажи ей кто-то три недели назад, что она вскоре станет лесбиянкой, Кейт назвала бы этого человека сумасшедшим.
Как ни странно, она не испытывала ни волнения, ни тревоги. Пожалуй, она была слегка возбуждена, как тогда, перед памятной ей встречей с Питером и Марианной.
— Извините, — вывел Кейт из размышлений мужской голос.
Она с недоумением взглянула на подошедшего незнакомца в модном темно-синем костюме, белой шелковой сорочке и голубом фирменном галстуке. Его начищенные до зеркального блеска черные полуботинки выглядели так, словно были сделаны вручную на заказ.
— Вы Анабелла Хармсуорт?
— Нет, вы ошиблись, — ответила Кейт, глядя в ледяные синие глаза высокого блондина.
— Ах, какая жалость! Я вас с ней перепутал, вы очень похожи, — сказал он. — Впрочем, если хотите, мы могли бы что-нибудь вместе выпить.
— У меня здесь назначена встреча, я не могу. Впрочем, вы ведь тоже пришли сюда не ради меня? — съязвила Кейт.
— Разумеется, вы правы. Но мне подумалось, что это было бы славно.
— Как-нибудь в другой раз, — улыбнулась Кейт.
— Ловлю вас на слове. Вот! — Блондин протянул ей свою визитную карточку. — Позвоните мне, когда вам будет удобно.
— Как это мило с вашей стороны, — съерничала Кейт.
— Вы очень красивы! Вам это уже говорили? — не унимался незнакомец.
— Неужели? — кокетливо прищурилась Кейт.
Мужчина улыбнулся и, кивнув, отошел, чтобы поприветствовать девушку, только что вошедшую в бар, — должно быть, он увидел ее отражение в зеркале. Кейт с интересом наблюдала, как блондин взял ее под руку и, проводив к барной стойке, помог ей сесть на высокий стул. Юбка девицы задралась, обнажив до бедер ее стройные ножки. Блондин окинул их сладострастным взглядом.
Кейт положила его визитную карточку на столик, даже не взглянув на нее, и посмотрела на настенные часы: они показывали восемь часов. Спустя пять минут появилась Памела, ее невозможно было не узнать: роскошные иссиня-чер-ные волосы струились по оголенным плечам. Она была в обтягивающем черном кружевном платье и блестящих черных колготках. Сквозь кружева на груди просвечивал черный атласный бюстгальтер. На ногах у нее были ботиночки на высоких каблучках, отделанных серебряной фольгой.
Не успела она сделать и трех шагов, как к ней подбежал услужливый метрдотель. Кейт подняла руку и, помахав ей, крикнула:
— Привет, Памела! Я здесь.
Виляя бедрами, Памела направилась к ее столику. У нее были длинные стройные ноги, узкая талия и плотная аккуратная грудь.
— Привет! — сказала она и, наклонившись, чмокнула Кейт в щеку, словно свою старинную приятельницу. — Всегда путаю, сколько раз у вас принято целовать подруг — один или два, — с милой улыбкой добавила она, демонстрируя свои жемчужно-белые зубы.
— Во Франции даже три! — ответила Кейт.
— В самом деле? Но мы-то в Англии.
— Желаете что-нибудь выпить, мадам? — осведомился подоспевший метрдотель.
— Шампанского! И принесите еще один бокал для моей подруги.
Метрдотель кивнул и удалился к стойке.
— Послушай, извини, что я довольно холодно разговаривала с тобой по телефону, — переходя на ты, проворковала Памела. — Ненавижу мобильные аппараты, особенно во время движения. Но без телефона мне никак не обойтись.
— А чем ты занимаешься?
— Закупаю у кустарей вещи ручной работы для фирмы «Стриклендс». Потом их продают в маленьких магазинчиках в Лондоне, Риме, Париже и Нью-Йорке.
Кейт стало понятно, почему Памела так экстравагантно одета.
— А кто ты по профессии?
— Я юрист.
— О, да ты важная птица! — вскинула брови Памела.
Официант принес им шампанское.
— Будем здоровы! — Подружки чокнулись. — Надеюсь, ты не сердишься на меня за мое письмо. Я редко позволяю себе подобную смелость, но в твоем объявлении меня поразило оригинальное требование — «ищу любовника, а не друга». Поверь мне, порой женщина не получает удовлетворения, потому что ей требуется вовсе не мужчина, а женщина. Как видишь, я вполне тебе подхожу.
— Я не утверждаю, что не получаю удовлетворения от секса с мужчинами, — возразила Кейт.
— В самом деле? Тогда зачем ты сюда пришла?
— Исключительно из любопытства.
Памела осклабилась:
— Ты ведь знаешь, до чего порой доводит любопытство!
— Но ведь такой же вопрос я могу задать и тебе! Зачем ты пришла на встречу со мной?
Памела откинулась на спинку стула, и сквозь кружева ее платья Кейт увидела черные атласные трусики.
— Видишь ли, я стопроцентная лесбиянка, мужчины меня не интересуют. И если я пользуюсь вибратором в форме фаллоса, это еще ни о чем не говорит. Мне по душе только женщины, но далеко не каждую я выберу в партнеры! У меня особый вкус. — Она подалась вперед и взяла бокал. У нее были изящные руки, а лак на ногтях был темно-синий, почти черный. Такого же цвета были и тени на ее веках. — Если хочешь знать, больше всего меня заводят «на-туралки», от них я просто тащусь.
— Ты так мне и написала!
— Но как я уже сказала, рискую я нечасто. Как правило, я нахожу подружек в кругу своих знакомых. Ты не представляешь, скольким женщинам хотелось бы испытать ласки лесбиянки. Иногда ими движет обыкновенное любопытство. Эй, да ты, подруга, времени даром не теряешь! Это что такое? — Памела подняла со стола визитную карточку незнакомца.
— Пока я тебя дожидалась, один тип попытался меня подцепить!
— Серьезно? Боже, от этих наглецов нигде нет покоя! Он тебе приглянулся?
— Нет, абсолютно! А раньше я вообще была скромницей.
— И что же с тобой стряслось?
— Во мне пробудился интерес к сексу.
— И ты решила изучить его досконально? — Памела рассмеялась.
Американка все больше нравилась Кейт. Она обладала такой же неукротимой энергией, как и Сара, и не скрывала своего жизнелюбия.
— О'кей, крошка! — воскликнула Памела. — Ты мне симпатична. Теперь выбирай: либо мы едем ужинать в хороший, но не слишком дорогой ресторан и потом разбегаемся, либо мы отправляемся ко мне и заказываем еду и выпивку в номер.
Кейт вдруг заколебалась.
— Я никогда не делала этого раньше…
— Это я уже слышала, милочка! Если хочешь, отправляйся домой и подумай. Позвонишь мне через пару дней, я не обижусь.
Кейт сделала глоток шампанского, размышляя.
Памела закинула ногу на ногу и взглянула на Кейт так, как смотрела с фотографии — насмешливо вскинув густые черные брови.
— Хорошо, едем в номер! — воскликнула Кейт и поставила бокал на столик.
Они поднялись на лифте на седьмой этаж вместе с какой-то парочкой, горячо обсуждавшей цены на садовую мебель, и Памела повела Кейт по длинному коридору, застеленному зеленой ковровой дорожкой, в свои апартаменты. Открыв входную дверь пластиковой карточкой, она с улыбкой воскликнула:
— Милости прошу! — И отступила в сторону, пропуская гостью в холл, пол которой был покрыт бежевой мраморной плиткой. Двойные двери вели в гостиную с окнами на Гайд-парк. Обстановка номера была роскошной, очевидно, фирма «Стриклендс» хорошо оплачивала труд своих поставщиков.
— Какой милый вид! — сказала Кейт, подойдя к окну.
— Да, вид действительно славный, — подтвердила Памела.
В парке было оживленно, несмотря на поздний час, люди прогуливались по аллеям, отдыхали в шезлонгах и лежали прямо на газонах.
— И долго ты еще здесь будешь жить? — спросила Кейт, испытывая некоторую робость, сопоставимую с той, которая охватывала ее раньше при встрече с мужчинами, в те минуты, которые отделяют слова от поступков: когда согласие лечь в постель уже дано, но еще не подтверждено действием.
— Приблизительно месяц, пока не закончится ремонт в моей квартире.
— А где она находится?
— Неподалеку, на Гросвенор-сквер.
— Шикарный район! — Кейт выразительно усмехнулась.
— Послушай, я поняла, что у тебя на уме. Не думай, я не такая. Просто у меня богатый папочка, он сколотил приличное состояние на биржевых спекуляциях и не скупится на подарки для дочери, — развеяла ее подозрения американка.
— В самом деле? — с сомнением прищурилась Кейт.
Памела погладила ее по плечу и спине. У Кейт побежали мурашки по коже. Памела похлопала ее по ягодицам:
— Классная задница! Позволь мне показать тебе свои апартаменты, — сказала она и повела гостью обратно в холл, откуда можно было попасть, через вторую дверь, в спальню. Памела распахнула дверь и сказала:
— Здесь мой будуар, там — дверь в ванную.
— Все очень мило, — сказала Кейт. Заглянув в ванную, пол которой тоже был мраморный, она стала осматривать интерьер комнаты. Большая двуспальная кровать была покрыта изящным покрывалом, дверцы стенного шкафа раскрашены под черепаший панцирь, в тон туалетным столикам и комоду.
Памела усмехнулась и, подойдя к Кейт вплотную, взглянула ей в глаза:
— Ну а теперь настал момент, когда тебе пора резко делать отсюда ноги.
Кейт улыбнулась. Сердце ее застучало как барабан, однако убегать она не собиралась. Не для того она сюда пришла, чтобы струсить в последний момент. Однако робость, внезапно охватившая ее, не позволяла ей переступить запретную черту. Она живо представила себя на огромной кровати вместе с Памелой, собралась с духом и сказала:
— Не беспокойся, я не убегу.
— Вот и чудесно!
Памела шагнула к ней и дотронулась до ее щеки. Потом она наклонилась и прикоснулась губами к ее губам, взяв рукой за шею. Их губы слились в поцелуе, Кейт порывисто обняла Памелу за плечи и просунула ей в рот язык.
Ее поразило, насколько сильно поцелуй с женщиной отличается от поцелуя с мужчиной. Тело Памелы таяло в ее руках, а рот оказался очень податливым и нежным. Их языки столкнулись и затеяли игру, словно бы соревнуясь в проворности. Груди Памелы уперлись в груди Кейт, и соски у них обеих отвердели и набухли. Войдя во вкус, Кейт стала тереться о Памелу животом, потом согнула ногу в колене и прижалась им к ее промежности.
— Эй, подруга, сбавь обороты! — осадила ее американка. — Не гони лошадей! Займемся этим с чувством, с толком, с расстановкой. Ты согласна, крошка?
Кейт отпрянула, тяжело дыша.
— Я не думала, что почувствую такую разницу!