Страница:
А отец раньше солнца просыпался и уходил в город на работу с болью в сердце и не оставляющими его думами о том, что дети его одни и нет за ними присмотра.
Заботясь о них, через некоторое время отец привел в дом из другого аула новую жену, а детям наказал слушаться ее. Злой и коварной оказалась мачеха: не по душе пришлись ей чужие дети. Стала она их заставлять делать всякую трудную и тяжелую работу. Бывало, скажет она мальчику:
– Натаскай в котел воды из реки!
А сестры возьмут ведра и брату своему помогают воду таскать.
Бывало и так. Злая мачеха смешает рис и пшено с золой и заставит девочек целыми днями перебирать крупу. А брат сделает свою работу и тоже с девочками перебирает, сестрам помогает. Дружба детей всегда оказывалась сильнее, чем козни злой мачехи.
Возненавидела она детей лютой ненавистью и решила посеять между ними вражду. Задумала мачеха дело коварное, как уморить брата и сестер непосильной работой и избавиться от них.
Как-то ближе к вечеру кликнула она к себе детей и говорит:
– Эй вы, бездельники, не видите, какая в реке вода мутная. Принесите воду из чистого озера да котел наполните.
– До озера-то час пути, да все в гору подниматься. Как же нам управиться?! – попробовали возразить дети.
– Ничего не знаю и знать не желаю... А не натаскаете чистой воды, отцу вашему еды не приготовлю.
– Мы все сделаем, – смиренно согласились дети.
А время было зимнее, ветры жесткие в лицо хлестали. Год, надо сказать, выдался снежный и морозный, воду в озере льдом стянуло.
Оставил брат сестер дома сидеть, а сам взял ведро, кирку тяжелую и на озеро отправился. Идет по горбатой дороге, все выше и выше взбирается, а ветер такой, что душу из тела выдувает и с ног валит. Как бы то ни было, пришел мальчик к озеру и стал лед ломать, чтобы до воды добраться. Долго махал он киркой, расступились ледяные оковы, зачерпнул он воды, а ноги трясутся – отдыха просят. Сел тогда мальчик отдохнуть, да и заснул от усталости.
Пусть бедный юноша пребывает на льду в одиночестве, а я поведаю вам про девочек – сестер его. Сидят они дома, волнуются, встревоженными глазами на пропадающую в сумерках дорогу смотрят, что увела их любимого брата, и ожиданием томятся. А злая мачеха видит это и радуется.
Но не тут-то было: не собирались сестры мачехе радость доставлять. Взяли они ведра и побежали к озеру. Смотрят – брат их с киркой на льду сидит, словно душу потерявший, почти замерз.
Испугались сестренки, подбежали, обогрели, подняли его и на ноги поставили. Увидел брат сестер своих и очнулся от тяжелого сна. Набрали они воды и домой отправились. Идут, а дорогу заснеженную словно ночь съела. Кое-как добрались до дома, друг друга в беде не оставив и воды не расплескав. Увидела их мачеха, словно частичка ада заклокотала у нее в груди, но гнева она своего не показала.
К тому времени вернулся домой отец, усталостью побитый и думами земными пришибленный. Накормила она всех и спать ушла. Но думы о том, что ее старания избавиться от детей бессильны перед их дружбой, не дали ей сомкнуть глаз в эту ночь. И решила мачеха отправить мальчика на тот свет к матери. Знала она, что никто с того света не возвращался.
На следующий день позвала она к себе детей, накричала, обругала их и с ехидством говорит:
– Матушку свою родную вы любите, в памяти держите, о разлуке печалитесь, слезы горькие льете, а вот никто из вас пойти на тот свет проведать ее так и не осмелился, не решился.
– Но с того света не возвращаются, – ответили ей сестры.
Не стала злая мачеха ни о чем более говорить. Взяла она хворостину, да стала детей бить; бьет да приговаривает:
– Так-то вы свою мать любите, а ни разу ее не проведали. Всю нелегкую жизнь она, бедная, вам отдала... Погостили бы у матери с недельку, порадовали бы ее...
Ничего не оставалось делать. На следующее утро чуть свет отправился мальчик в лес, вырубил себе палку и собрался к матери на тот свет. А сестры наполнили его хурджун лепешками и, плача, проводили брата.
Семь дней и ночей шел он землями родными, сердцу милыми, а затем вступил в неведомые, чужие края. Сколько прошагал он через мглой покрытые долины и хлебные поля, через жаркие пустыни и крутые овраги, через золотистые луга и зябкие погибельные топи, заросшие бурьяном и кустарниками, нам не ведомо. Известно только, что вечерами, измученный нескончаемой дорогой и тяжкими думами о сестрах своих и отце родном, располагался юноша где-нибудь на берегу речки или на краю леса для отдыха. Разжигал костер и не давал ему потухнуть до самой зари, чтобы свет пламени освещал окрестную тьму, отпугивая лютых зверей и злых, коварных духов, которые могли жить в этих краях. И когда на востоке всходило солнце и своими теплыми, пробуждающими жизнь лучами согревало все земное, мальчик чувствовал, что душа его снова обретает силу и надежду на грядущий день; тогда он поднимался на ноги и заставлял себя идти, опираясь на свой верный посох.
Сорок дней и ночей преодолевал любящий сын трудности пути, пересиливал себя в своей дорожной многодневной усталости и в конце концов добрался до развилки двух дорог. Одна из этих дорог убегала глубоко вниз, в бездонное ущелье, а другая – взбиралась высоко в гору и скрывалась где-то за облаками.
Остановился мальчик у этой самой развилки, глубоко озадаченный: по какой же дороге идти и где матушку свою родную искать? Сел он и совсем было надежду потерял, как вдруг бесшумно, но зримо приблизился к нему мудрый дан-Амалдан и спрашивает:
– Мальчик, что голову опустил, а тело истомленное земле предоставил?
Рассказал ему юноша все как есть, о злой и коварной мачехе, об оставшихся дома сестрицах, об отце поведал.
Выслушал его мудрый дан-Амалдан и говорит:
– Не ходи на тот свет... Мачеха отправила тебя туда, чтобы ты назад не вернулся.
– Нет, – говорит мальчик, – я должен обязательно проведать матушку свою родную, только не знаю, по какой дороге идти дальше. – Лучше с родной матушкой на том свете жить, чем со злой мачехой на этом, – заключил мальчик.
Посмотрел мудрый дан-Амалдан на него цепкими, всезнающими глазами, словно в самую душу заглянул, и говорит:
– Вижу, тебя не отговорить... Указать, по какой дороге тебе идти, я не могу, но вот что я расскажу.
И поведал ему дан-Амалдан о том, что хороших, добрых людей небо забирает к себе, а плохие уходят под семь пластов земли.
Понял все мальчик и, поблагодарив старца, заспешил по дороге, ведущей в гору.
Долго ли он шел или не долго – это ему знать, но нам известно, что дошел он до того места, где гора растворилась в облаках. И силы, растраченные на долгое восхождение, вновь наполнили его тело. Шел он бодро и радостно, а душа пела непрестанно что-то благое и возвышенное, и сам того не заметил, как облака оказались внизу, дорога перестала быть отчетливой, и стало уже непонятно, идет он по тверди горы или по облакам. Вокруг стали появляться живописные луга и благоухающие сады. Небольшие, аккуратные домики стояли в отдалении друг от друга, дополняя живописный пейзаж. Видит мальчик – в одном доме из трубы дым валит. Подошел он, постучался и стал ждать. Открыла ему дверь женщина и впустила в дом. Женщина эта и была матерью мальчика, только она была намного моложе, чем тогда, когда жила с ним на земле. Они тут же узнали друг друга.
– Сын мой милый! – вскрикнула в тревоге мать. – Чего же ты пришел сюда? Ведь еще и земную жизнь, как надобно прожить, не прожил... Видно, не сладко живется вам с мачехой, коль ко мне сюда пожаловал.
Рассказал сын матери все как есть и говорит:
– Не могу больше с мачехой жить, хочу с тобой остаться.
Так и остался мальчик жить на том свете с родной и любящей матерью. Днем мать и сын ходили в сад слушать щебетание птиц и собирать яблоки, а вечером возвращались в свой дом, пекли пироги и ели.
Кто знает, сколько времени прошло, как отправился мальчик на тот свет, но я расскажу вам о сестренках его, которые остались на земле под одной крышей со злой мачехой.
Много за это время всяких козней – одна коварней другой – пришлось претерпеть и вынести бедным девочкам. Порой им казалось, что более не выдержат, не вынесут, да на погибель себя обрекут. Но вера в скорое возвращение любимого брата сохраняла в их душе силу, и они жили, крепились, как бы им тяжко не приходилось. Время шло, надежды становилось все меньше, а томительное желание увидеть родного брата не давало им больше ни о чем думать.
Видела все это мачеха и радовалась. Она помышляла уже о том, как бы от сестер избавиться и освободиться от всяких хлопот. И настало время, когда сестрицы решили отправиться на тот свет в поисках любимого брата и родной матери.
А случилось это вот как. Избила их злая мачеха беспричинно, да так сильно, что сестры три дня и три ночи плакали навзрыд, а там, где слезы сестер падали на землю, трава желтела и погибала -до того жгучие от несправедливой обиды были слезы. На четвертый день, когда злая мачеха ушла в свой аул, чтобы душу отвести да на бедных сирот напраслину навести, решили сестры отправиться на поиски брата и родной матери на тот свет.
– Как же мы дорогу на тот свет найдем? – спросила старшую младшая сестра.
– Нужно нам муки взять, на наших слезах замесить, да чурек испечь, да катить его по дороге, – ответила старшая сестра.
Не стали они откладывать задуманное дело. Взяли они полмешка муки и на слезах своих горючих стали тесто месить. Месят они тесто и приговаривают:
– Катись, катись, чурек, сестры ищут брата.
А когда тесто было готово, они раскатали из него огромный, как колесо арбы, чурек, да к раскаленному тонуру прилепили. Когда же чурек испекся, они вынесли его во двор и покатили, приговаривая:
– Катись, катись, чурек, сестры ищут брата!
И покатился чурек: сначала по двору, затем за ворота, да по дороге вдаль. Обрадовались сестрицы волшебному чуреку и следом бегут, пыль дорожную взбивают; желанием горят скорее брата найти и с матушкой родной повидаться.
Но нет! Не все так просто дается, как бы нам того хотелось. Всем известно, что от желания, пусть даже самого горячего, до цели конечной неведомое, неисчислимое расстояние, да к тому же и трудностями неимоверными, непредвиденными продлеваемое, а может быть, и неизвестностью исхода своего непредсказуемое. Так было и с сестрами.
Как долго они были в пути, догоняя волшебный чурек, нам не известно, но знаем мы, что путь их был трудный: сквозь непролазные болота они пробирались, в реке тонули, в пустыне на раскаленном песке ноги обжигали. Верно говорят в народе: «Одна беда другую влечет и головы поднять не дает». Покатился волшебный чурек через лес непролазный, а длинные петли колючих кустарников прохода не дают. Бегут сестры по лесу, от волшебного чурека отстать боятся. Всю одежду порвали, тело в кровь расцарапали... И надо же такому случиться – младшая сестра в колючках запуталась, и пока старшая помогала ей выбраться, волшебный чурек, не останавливаясь, через чащи заросшие, леса непролазные покатился дальше только ему одному ведомыми путями. А дело было к ночи, и кто знает, что произошло бы с ними, если бы не их любовь и огромное желание найти брата. Только благодаря своей воле и расположению на то Бога к утру добрались они до развилки двух дорог, одна из которых убегала глубоко вниз, а другая – взбиралась высоко в гору. Смотрят – их волшебный чурек лежит. Обрадовались сестры, что нашли его, но радость была недолгой. Волшебный чурек, несмотря на старания сестер покатить его, падал в дорожную пыль, не зная, по какой же дороге катиться дальше. Потеряв всякую надежду, девочки заплакали, всхлипывая и роняя горькие слезы на дорогу, по которой когда-то шел их брат.
Но тут откуда-то явился мудрый дан-Амалдан и спрашивает:
– Что так горько плачете?
Старшая сестра рассказала ему все как есть: и о злой мачехе поведала, и о брате любимом рассказала, и о трудностях, которые пришлось им в пути испытать, пережить, – словом, все по порядку выложила, и что волшебный чурек не показывает им дорогу.
Выслушал мудрый старец и говорит:
– Детки, возвращайтесь домой... С того света возврата нет... Вот видите, ваш брат ушел и не вернулся.
А сестры разом ему и говорят:
– Добрый дан-Амалдан, возвращаться мы не станем... Пожалуйста, скажи нам, по какой дороге дальше идти... Лучше с матушкой родной на том свете жить, чем на этом со злой и коварной мачехой.
Посмотрел дан-Амалдан на девочек своим мудрым взглядом, словно в самую глубину души заглянул, и говорит:
– Вижу, детки, вас не отговорить... Вы неудержимы – любовью к матери своей, пусть даже и умершей, да к родному брату влекомы... Тогда слушайте, о чем я вам поведаю, и вразумляйтесь.
И поведал им добрый и мудрый дан-Амалдан о том, что хороших, добрых людей небо забирает к себе, а плохие, злые уходят под семь пластов земли... Поведал и говорит:
– Ваш брат пошел по дороге, уходящей вверх, в гору, под самое поднебесье.
Поблагодарили они старца. Взяли и покатили свой чурек в гору, приговаривая:
– Катись, катись, чурек, сестры ищут брата!
И снова покатился волшебный чурек вверх в гору, по крутым уступам. Трудно, ой как трудно, им было взбираться по скалам отвесным, да мимо пропастей глубоких проходить. Ноги у них долгой дорогой и колючками изранены, тело кровавые ссадины стягивают, но бегут они вослед волшебному чуреку, радуются, что наконец-то знают, где их матушка и брат родной находятся. От этого на душе у них стало светлее и просторнее, будто тысячи солнц там поселились и своим светом все горести и беды из души прочь изгоняют...
Катится чурек через живописные луга и благоухающие сады, а девочки бегут за ним, отстать и заблудиться боятся. Наконец докатился чурек до одного дома, стукнулся о двери – двери открылись, а волшебный чурек сам по себе вкатился в дом и к стене прислонился. Вошли сестры в дом, а в доме никого нет, пусто. Только очаг горит и в углу знакомая палка брата стоит. Увидели они эту палку и обо всех горестях позабыли.
Сели сестры за стол и стали ждать прихода брата, но незаметно для себя уснули. А тем временем из норы вылезли мыши, увидели чурек, выкатили его на улицу и стали есть – и с птичками поделились, те все склевали до последней крошки.
Когда стемнело, вернулись домой брат с матерью и видят: спят за столом две девочки, в лохмотьях и рваных чувяках, а из ног у них кровь сочится. Мальчик сразу узнал своих сестер и тут же разбудил их. Глядят они друг на друга, наглядеться не могут; слишком долгой была разлука, столько друг другу рассказать хотелось. А мать прослезилась от радости, обняла своих детей и забыла, что девочки к ним на тот свет пришли. А когда опомнилась, браниться стала:
– Зачем пришли на этот свет? – говорит. – Вы еще маленькие, жизни совсем еще не видели, а уже от жизни ушли. Как же быть, что мне теперь делать? – заплакала мать.
– Не плачь, мама, – говорит старшая сестра. – У нас волшебный чурек есть, мы его сами испекли, он нас привел сюда и обратную дорогу покажет.
Кинулись девочки к волшебному чуреку, а его на месте нет. Посмотрели везде, даже в очаг заглянули – тоже нет, под топчаны и шкафы посмотрели – нет. Вышли они тогда из дома, смотрят вокруг, но волшебного чурека нигде – сколько не ищи, куда не смотри – не видно. Вернулись девочки обратно и стали всю свою нелегкую жизнь вспоминать и, причитая, рыдать.
Плачут сестры, слезы льют, а мыши выглядывают из норы, все видят, все слышат. А птички сидят на окошке и тоже вместе с сестрами слезы льют. Жалко им стало девочек. И тут одна мышь говорит другой:
– Давай скажем им, что мы чурек съели.
Выбежали мыши на середину комнаты и пропищали:
– Не плачьте, это мы ваш чурек съели, но мы поможем вам стать живыми и выбраться отсюда. Ступайте за птицами, они самую короткую дорогу покажут.
Только они так сказали, закружились птицы и полетели только им ведомой дорогой. Пошли сестры за птицами, а за ними и мать пошла. Взял брат свою палку и тоже побежал догонять их.
Долго они шли, много пришлось им испытать в пути. Но все же привели их птицы к тому аулу, где они когда-то жили. Махнули крыльями и исчезли.
Пришла мать с детьми в свой дом. А мачеха, как увидела их, так испугалась – стала из угла в угол бегать и кричать, людей на помощь звать. Тем временем из нор вылезли мыши, взяли у мальчика палку и поскребли ее концы. Пошла палка по комнате летать и мачеху бить. А когда мачеха дух испустила, мыши схватили ее и унесли на тот свет.
Верно издревле говорится в народе: «Любовь и мертвых воскрешает». Так вот случилось и в этой сказке. А если встретите как-нибудь на развилке двух дорог своей жизни дан-Амалдана и спросите совета, он обязательно поделится своей мудростью. Но свою дорогу каждый сам выбирает.
Рустам – сын Зола
Заботясь о них, через некоторое время отец привел в дом из другого аула новую жену, а детям наказал слушаться ее. Злой и коварной оказалась мачеха: не по душе пришлись ей чужие дети. Стала она их заставлять делать всякую трудную и тяжелую работу. Бывало, скажет она мальчику:
– Натаскай в котел воды из реки!
А сестры возьмут ведра и брату своему помогают воду таскать.
Бывало и так. Злая мачеха смешает рис и пшено с золой и заставит девочек целыми днями перебирать крупу. А брат сделает свою работу и тоже с девочками перебирает, сестрам помогает. Дружба детей всегда оказывалась сильнее, чем козни злой мачехи.
Возненавидела она детей лютой ненавистью и решила посеять между ними вражду. Задумала мачеха дело коварное, как уморить брата и сестер непосильной работой и избавиться от них.
Как-то ближе к вечеру кликнула она к себе детей и говорит:
– Эй вы, бездельники, не видите, какая в реке вода мутная. Принесите воду из чистого озера да котел наполните.
– До озера-то час пути, да все в гору подниматься. Как же нам управиться?! – попробовали возразить дети.
– Ничего не знаю и знать не желаю... А не натаскаете чистой воды, отцу вашему еды не приготовлю.
– Мы все сделаем, – смиренно согласились дети.
А время было зимнее, ветры жесткие в лицо хлестали. Год, надо сказать, выдался снежный и морозный, воду в озере льдом стянуло.
Оставил брат сестер дома сидеть, а сам взял ведро, кирку тяжелую и на озеро отправился. Идет по горбатой дороге, все выше и выше взбирается, а ветер такой, что душу из тела выдувает и с ног валит. Как бы то ни было, пришел мальчик к озеру и стал лед ломать, чтобы до воды добраться. Долго махал он киркой, расступились ледяные оковы, зачерпнул он воды, а ноги трясутся – отдыха просят. Сел тогда мальчик отдохнуть, да и заснул от усталости.
Пусть бедный юноша пребывает на льду в одиночестве, а я поведаю вам про девочек – сестер его. Сидят они дома, волнуются, встревоженными глазами на пропадающую в сумерках дорогу смотрят, что увела их любимого брата, и ожиданием томятся. А злая мачеха видит это и радуется.
Но не тут-то было: не собирались сестры мачехе радость доставлять. Взяли они ведра и побежали к озеру. Смотрят – брат их с киркой на льду сидит, словно душу потерявший, почти замерз.
Испугались сестренки, подбежали, обогрели, подняли его и на ноги поставили. Увидел брат сестер своих и очнулся от тяжелого сна. Набрали они воды и домой отправились. Идут, а дорогу заснеженную словно ночь съела. Кое-как добрались до дома, друг друга в беде не оставив и воды не расплескав. Увидела их мачеха, словно частичка ада заклокотала у нее в груди, но гнева она своего не показала.
К тому времени вернулся домой отец, усталостью побитый и думами земными пришибленный. Накормила она всех и спать ушла. Но думы о том, что ее старания избавиться от детей бессильны перед их дружбой, не дали ей сомкнуть глаз в эту ночь. И решила мачеха отправить мальчика на тот свет к матери. Знала она, что никто с того света не возвращался.
На следующий день позвала она к себе детей, накричала, обругала их и с ехидством говорит:
– Матушку свою родную вы любите, в памяти держите, о разлуке печалитесь, слезы горькие льете, а вот никто из вас пойти на тот свет проведать ее так и не осмелился, не решился.
– Но с того света не возвращаются, – ответили ей сестры.
Не стала злая мачеха ни о чем более говорить. Взяла она хворостину, да стала детей бить; бьет да приговаривает:
– Так-то вы свою мать любите, а ни разу ее не проведали. Всю нелегкую жизнь она, бедная, вам отдала... Погостили бы у матери с недельку, порадовали бы ее...
Ничего не оставалось делать. На следующее утро чуть свет отправился мальчик в лес, вырубил себе палку и собрался к матери на тот свет. А сестры наполнили его хурджун лепешками и, плача, проводили брата.
Семь дней и ночей шел он землями родными, сердцу милыми, а затем вступил в неведомые, чужие края. Сколько прошагал он через мглой покрытые долины и хлебные поля, через жаркие пустыни и крутые овраги, через золотистые луга и зябкие погибельные топи, заросшие бурьяном и кустарниками, нам не ведомо. Известно только, что вечерами, измученный нескончаемой дорогой и тяжкими думами о сестрах своих и отце родном, располагался юноша где-нибудь на берегу речки или на краю леса для отдыха. Разжигал костер и не давал ему потухнуть до самой зари, чтобы свет пламени освещал окрестную тьму, отпугивая лютых зверей и злых, коварных духов, которые могли жить в этих краях. И когда на востоке всходило солнце и своими теплыми, пробуждающими жизнь лучами согревало все земное, мальчик чувствовал, что душа его снова обретает силу и надежду на грядущий день; тогда он поднимался на ноги и заставлял себя идти, опираясь на свой верный посох.
Сорок дней и ночей преодолевал любящий сын трудности пути, пересиливал себя в своей дорожной многодневной усталости и в конце концов добрался до развилки двух дорог. Одна из этих дорог убегала глубоко вниз, в бездонное ущелье, а другая – взбиралась высоко в гору и скрывалась где-то за облаками.
Остановился мальчик у этой самой развилки, глубоко озадаченный: по какой же дороге идти и где матушку свою родную искать? Сел он и совсем было надежду потерял, как вдруг бесшумно, но зримо приблизился к нему мудрый дан-Амалдан и спрашивает:
– Мальчик, что голову опустил, а тело истомленное земле предоставил?
Рассказал ему юноша все как есть, о злой и коварной мачехе, об оставшихся дома сестрицах, об отце поведал.
Выслушал его мудрый дан-Амалдан и говорит:
– Не ходи на тот свет... Мачеха отправила тебя туда, чтобы ты назад не вернулся.
– Нет, – говорит мальчик, – я должен обязательно проведать матушку свою родную, только не знаю, по какой дороге идти дальше. – Лучше с родной матушкой на том свете жить, чем со злой мачехой на этом, – заключил мальчик.
Посмотрел мудрый дан-Амалдан на него цепкими, всезнающими глазами, словно в самую душу заглянул, и говорит:
– Вижу, тебя не отговорить... Указать, по какой дороге тебе идти, я не могу, но вот что я расскажу.
И поведал ему дан-Амалдан о том, что хороших, добрых людей небо забирает к себе, а плохие уходят под семь пластов земли.
Понял все мальчик и, поблагодарив старца, заспешил по дороге, ведущей в гору.
Долго ли он шел или не долго – это ему знать, но нам известно, что дошел он до того места, где гора растворилась в облаках. И силы, растраченные на долгое восхождение, вновь наполнили его тело. Шел он бодро и радостно, а душа пела непрестанно что-то благое и возвышенное, и сам того не заметил, как облака оказались внизу, дорога перестала быть отчетливой, и стало уже непонятно, идет он по тверди горы или по облакам. Вокруг стали появляться живописные луга и благоухающие сады. Небольшие, аккуратные домики стояли в отдалении друг от друга, дополняя живописный пейзаж. Видит мальчик – в одном доме из трубы дым валит. Подошел он, постучался и стал ждать. Открыла ему дверь женщина и впустила в дом. Женщина эта и была матерью мальчика, только она была намного моложе, чем тогда, когда жила с ним на земле. Они тут же узнали друг друга.
– Сын мой милый! – вскрикнула в тревоге мать. – Чего же ты пришел сюда? Ведь еще и земную жизнь, как надобно прожить, не прожил... Видно, не сладко живется вам с мачехой, коль ко мне сюда пожаловал.
Рассказал сын матери все как есть и говорит:
– Не могу больше с мачехой жить, хочу с тобой остаться.
Так и остался мальчик жить на том свете с родной и любящей матерью. Днем мать и сын ходили в сад слушать щебетание птиц и собирать яблоки, а вечером возвращались в свой дом, пекли пироги и ели.
Кто знает, сколько времени прошло, как отправился мальчик на тот свет, но я расскажу вам о сестренках его, которые остались на земле под одной крышей со злой мачехой.
Много за это время всяких козней – одна коварней другой – пришлось претерпеть и вынести бедным девочкам. Порой им казалось, что более не выдержат, не вынесут, да на погибель себя обрекут. Но вера в скорое возвращение любимого брата сохраняла в их душе силу, и они жили, крепились, как бы им тяжко не приходилось. Время шло, надежды становилось все меньше, а томительное желание увидеть родного брата не давало им больше ни о чем думать.
Видела все это мачеха и радовалась. Она помышляла уже о том, как бы от сестер избавиться и освободиться от всяких хлопот. И настало время, когда сестрицы решили отправиться на тот свет в поисках любимого брата и родной матери.
А случилось это вот как. Избила их злая мачеха беспричинно, да так сильно, что сестры три дня и три ночи плакали навзрыд, а там, где слезы сестер падали на землю, трава желтела и погибала -до того жгучие от несправедливой обиды были слезы. На четвертый день, когда злая мачеха ушла в свой аул, чтобы душу отвести да на бедных сирот напраслину навести, решили сестры отправиться на поиски брата и родной матери на тот свет.
– Как же мы дорогу на тот свет найдем? – спросила старшую младшая сестра.
– Нужно нам муки взять, на наших слезах замесить, да чурек испечь, да катить его по дороге, – ответила старшая сестра.
Не стали они откладывать задуманное дело. Взяли они полмешка муки и на слезах своих горючих стали тесто месить. Месят они тесто и приговаривают:
– Катись, катись, чурек, сестры ищут брата.
А когда тесто было готово, они раскатали из него огромный, как колесо арбы, чурек, да к раскаленному тонуру прилепили. Когда же чурек испекся, они вынесли его во двор и покатили, приговаривая:
– Катись, катись, чурек, сестры ищут брата!
И покатился чурек: сначала по двору, затем за ворота, да по дороге вдаль. Обрадовались сестрицы волшебному чуреку и следом бегут, пыль дорожную взбивают; желанием горят скорее брата найти и с матушкой родной повидаться.
Но нет! Не все так просто дается, как бы нам того хотелось. Всем известно, что от желания, пусть даже самого горячего, до цели конечной неведомое, неисчислимое расстояние, да к тому же и трудностями неимоверными, непредвиденными продлеваемое, а может быть, и неизвестностью исхода своего непредсказуемое. Так было и с сестрами.
Как долго они были в пути, догоняя волшебный чурек, нам не известно, но знаем мы, что путь их был трудный: сквозь непролазные болота они пробирались, в реке тонули, в пустыне на раскаленном песке ноги обжигали. Верно говорят в народе: «Одна беда другую влечет и головы поднять не дает». Покатился волшебный чурек через лес непролазный, а длинные петли колючих кустарников прохода не дают. Бегут сестры по лесу, от волшебного чурека отстать боятся. Всю одежду порвали, тело в кровь расцарапали... И надо же такому случиться – младшая сестра в колючках запуталась, и пока старшая помогала ей выбраться, волшебный чурек, не останавливаясь, через чащи заросшие, леса непролазные покатился дальше только ему одному ведомыми путями. А дело было к ночи, и кто знает, что произошло бы с ними, если бы не их любовь и огромное желание найти брата. Только благодаря своей воле и расположению на то Бога к утру добрались они до развилки двух дорог, одна из которых убегала глубоко вниз, а другая – взбиралась высоко в гору. Смотрят – их волшебный чурек лежит. Обрадовались сестры, что нашли его, но радость была недолгой. Волшебный чурек, несмотря на старания сестер покатить его, падал в дорожную пыль, не зная, по какой же дороге катиться дальше. Потеряв всякую надежду, девочки заплакали, всхлипывая и роняя горькие слезы на дорогу, по которой когда-то шел их брат.
Но тут откуда-то явился мудрый дан-Амалдан и спрашивает:
– Что так горько плачете?
Старшая сестра рассказала ему все как есть: и о злой мачехе поведала, и о брате любимом рассказала, и о трудностях, которые пришлось им в пути испытать, пережить, – словом, все по порядку выложила, и что волшебный чурек не показывает им дорогу.
Выслушал мудрый старец и говорит:
– Детки, возвращайтесь домой... С того света возврата нет... Вот видите, ваш брат ушел и не вернулся.
А сестры разом ему и говорят:
– Добрый дан-Амалдан, возвращаться мы не станем... Пожалуйста, скажи нам, по какой дороге дальше идти... Лучше с матушкой родной на том свете жить, чем на этом со злой и коварной мачехой.
Посмотрел дан-Амалдан на девочек своим мудрым взглядом, словно в самую глубину души заглянул, и говорит:
– Вижу, детки, вас не отговорить... Вы неудержимы – любовью к матери своей, пусть даже и умершей, да к родному брату влекомы... Тогда слушайте, о чем я вам поведаю, и вразумляйтесь.
И поведал им добрый и мудрый дан-Амалдан о том, что хороших, добрых людей небо забирает к себе, а плохие, злые уходят под семь пластов земли... Поведал и говорит:
– Ваш брат пошел по дороге, уходящей вверх, в гору, под самое поднебесье.
Поблагодарили они старца. Взяли и покатили свой чурек в гору, приговаривая:
– Катись, катись, чурек, сестры ищут брата!
И снова покатился волшебный чурек вверх в гору, по крутым уступам. Трудно, ой как трудно, им было взбираться по скалам отвесным, да мимо пропастей глубоких проходить. Ноги у них долгой дорогой и колючками изранены, тело кровавые ссадины стягивают, но бегут они вослед волшебному чуреку, радуются, что наконец-то знают, где их матушка и брат родной находятся. От этого на душе у них стало светлее и просторнее, будто тысячи солнц там поселились и своим светом все горести и беды из души прочь изгоняют...
Катится чурек через живописные луга и благоухающие сады, а девочки бегут за ним, отстать и заблудиться боятся. Наконец докатился чурек до одного дома, стукнулся о двери – двери открылись, а волшебный чурек сам по себе вкатился в дом и к стене прислонился. Вошли сестры в дом, а в доме никого нет, пусто. Только очаг горит и в углу знакомая палка брата стоит. Увидели они эту палку и обо всех горестях позабыли.
Сели сестры за стол и стали ждать прихода брата, но незаметно для себя уснули. А тем временем из норы вылезли мыши, увидели чурек, выкатили его на улицу и стали есть – и с птичками поделились, те все склевали до последней крошки.
Когда стемнело, вернулись домой брат с матерью и видят: спят за столом две девочки, в лохмотьях и рваных чувяках, а из ног у них кровь сочится. Мальчик сразу узнал своих сестер и тут же разбудил их. Глядят они друг на друга, наглядеться не могут; слишком долгой была разлука, столько друг другу рассказать хотелось. А мать прослезилась от радости, обняла своих детей и забыла, что девочки к ним на тот свет пришли. А когда опомнилась, браниться стала:
– Зачем пришли на этот свет? – говорит. – Вы еще маленькие, жизни совсем еще не видели, а уже от жизни ушли. Как же быть, что мне теперь делать? – заплакала мать.
– Не плачь, мама, – говорит старшая сестра. – У нас волшебный чурек есть, мы его сами испекли, он нас привел сюда и обратную дорогу покажет.
Кинулись девочки к волшебному чуреку, а его на месте нет. Посмотрели везде, даже в очаг заглянули – тоже нет, под топчаны и шкафы посмотрели – нет. Вышли они тогда из дома, смотрят вокруг, но волшебного чурека нигде – сколько не ищи, куда не смотри – не видно. Вернулись девочки обратно и стали всю свою нелегкую жизнь вспоминать и, причитая, рыдать.
Плачут сестры, слезы льют, а мыши выглядывают из норы, все видят, все слышат. А птички сидят на окошке и тоже вместе с сестрами слезы льют. Жалко им стало девочек. И тут одна мышь говорит другой:
– Давай скажем им, что мы чурек съели.
Выбежали мыши на середину комнаты и пропищали:
– Не плачьте, это мы ваш чурек съели, но мы поможем вам стать живыми и выбраться отсюда. Ступайте за птицами, они самую короткую дорогу покажут.
Только они так сказали, закружились птицы и полетели только им ведомой дорогой. Пошли сестры за птицами, а за ними и мать пошла. Взял брат свою палку и тоже побежал догонять их.
Долго они шли, много пришлось им испытать в пути. Но все же привели их птицы к тому аулу, где они когда-то жили. Махнули крыльями и исчезли.
Пришла мать с детьми в свой дом. А мачеха, как увидела их, так испугалась – стала из угла в угол бегать и кричать, людей на помощь звать. Тем временем из нор вылезли мыши, взяли у мальчика палку и поскребли ее концы. Пошла палка по комнате летать и мачеху бить. А когда мачеха дух испустила, мыши схватили ее и унесли на тот свет.
Верно издревле говорится в народе: «Любовь и мертвых воскрешает». Так вот случилось и в этой сказке. А если встретите как-нибудь на развилке двух дорог своей жизни дан-Амалдана и спросите совета, он обязательно поделится своей мудростью. Но свою дорогу каждый сам выбирает.
Рустам – сын Зола
У богатыря Зола был сын Рустам.
Он вырос таким же сильным и добрым, как и его отец. Пришло время, и однажды Рустам говорит:
– Я уже постиг многие науки, сяду-ка я на своего коня и поеду в дальние страны, посмотрю, кто и как живет на земле.
Оделся он в дорожную одежду и оседлал своего скакуна. А конь у Рустама был особенный. За один день он проходил тот путь, на который другим нужно было потратить семь дней и семь ночей.
Вот тронулся Рустам в путь. Семь дней и семь ночей мчался конь, и ни разу его ноги не коснулись земли. Через семь гор и семь морей пролетел скакун и привез Рустама к каменному городу. Смотрит юноша – ворота города открыты. Удивился Рустам.
Въехал он в ворота и видит, что город такой большой – за месяц пешком его не обойдешь. Погнал он своего коня и к полудню доехал до середины города. Видит – перед ним четыре огромных бассейна. А вода в них такая прозрачная, что глазам больно. Будешь пить эту воду – она как масло льется. Смотреть станешь – себя увидишь как в зеркале.
Между тем настало время намаза. Рустам сошел со своего скакуна, омыл руки, ноги и стал молиться. Когда он совершил намаз, пошел бродить по центру города, осмотрел все улицы и закоулки, заглянул в дома и лавки. А они от добра ломятся, бери, что только душе угодно. Призадумался Рустам, как ему быть: ехать дальше или узнать, что это за город и кто его хозяин. И почудилось ему, что он слышит слова отца: «Как же так! Сын такого отца – и не узнал, что за город встретился тебе на пути. Стыдно, стыдно, сын мой!»
Тогда Рустам снова вскочил на скакуна и стал объезжать город. Долго скакал по улицам, но так и не встретил ни одного человека. Погнал Рустам скакуна в гору, туда, где кончался город. Подъехал к высокой крепости. А на воротах крепости висит огромный замок – вряд ли на всей земле другой такой найдется!
Объехал Рустам крепость, посмотрел кругом – никого не видно.
Расстроился юноша: «Как же я на глаза отцу покажусь?»
Вспомнил тут Рустам, что, постигая науку волшебства, он узнал семь заклинаний. Первое давало человеку силу горы, второе – силу двух гор, а все семь заклинаний делали человека сильным, как семь гор. И тогда, обращаясь к горам, произнес он первое заклинание:
– Пусть в моих руках появится сила горы, чтобы я мог сломать этот огромный замок, войти в крепость и узнать судьбу этого города.
Прочитал Рустам первое заклинание и почувствовал, что в него вселилась сила горы. Ударил он тогда по замку, и замок тут же разлетелся на куски. Раскрылись чугунные ворота крепости. Вошел Рустам в крепость и видит – стоит высокий дворец. У самого дворца – бассейн с прозрачной водой. А справа и слева от дворца навалены груды стрел с окровавленными наконечниками.
Привязал Рустам своего скакуна возле ворот, а сам вошел во дворец.
А внутри такая красота! Двух глаз не хватит, чтобы наглядеться: на полу, на стенах дорогие ковры; по углам горят свечи в золотых подсвечниках. В одной из комнат Рустам увидел на столе огромную миску с пловом и зажаренным целиком бараном. Рустам отведал плова и баранины и подумал: «Плов и мясо еще не остыли, значит, здесь кто-то есть». Решил он спрятаться в крепости и дождаться возвращения хозяина.
Когда на небе появилась луна, Рустам почувствовал, что земля задрожала. Посмотрел он сквозь щель в воротах и видит – скачет на коне человек. Всадник хорош, да и скакун его не хуже. И человек, и конь под ним усыпаны торчащими во все стороны стрелами.
Удивился Рустам, а всадник тем временем подъехал ближе и видит – ворота открыты и замок сломан. Ударил он себя по колену и говорит:
– Разве есть на свете такой человек, кто бы мог сломать этот замок?
Въехал всадник в ворота, сошел с коня и давай выдергивать стрелы из крупа скакуна и из своего тела. Выдергивает, а из того места, где стрела торчала, кровь, как из кувшина, льется. Взял этот человек своего коня под уздцы, вошел с ним в прозрачный бассейн, окунулся – и все раны затянулись, зажили.
Затем человек вошел во дворец, а Рустам покинул свое укрытие и последовал за ним. Хозяин крепости прошел в комнату и видит, что кто-то съел часть плова и барана. Удивился он и говорит:
– Уж не появился ли на свете Рустам?
Услышал юноша, что хозяин крепости произнес его имя, и вошел в комнату.
– Салам алейкум!
– Ваалейкум вассалам, – растерянно отвечает хозяин крепости.
Тут Рустам спрашивает, кто он и что за город, где ни одной живой души нет. И почему хозяин дома назвал его имя?
– Вначале сядь, отведай моей еды, а потом я расскажу всю историю этого города, – предложил хозяин крепости.
– Я уже отведал твоей еды и теперь хочу услышать всю правду, – говорит Рустам.
– Хорошо, будь по-твоему, – согласился хозяин крепости и начал свой рассказ. – Я единственный сын падишаха этого города. Была у него еще и красавица дочь. Жители города занимались каждый своим делом. Одни разбивали сады, другие обрабатывали землю, третьи торговали в лавках, были в городе и мастеровые. В один из дней отец мой созвал министров и стал советоваться, кому из мудрецов отдать меня учиться наукам. И решили так: пусть меня учит Шейх-Исмаил, мудрец, которому нет равного в мире. Жил этот мудрый старец в крепости за семью горами.
Тотчас мой отец послал к Шейх-Исмаилу своих послов, чтобы пригласить его к нам. Приехал мудрый старец, и отец стал просить его обучить меня всем древнейшим премудростям.
«Сколько запросишь, столько и заплачу за труд твой», – сказал отец.
«Да продлятся дни твои, почтенный падишах, – отвечал Шейх-Исмаил, – ничего мне не надо в награду. Только согласись отправить сына своего ко мне. Я буду учить его семь лет, а потом он вернется домой».
Отец мой, падишах Ашар, и Шейх-Исмаил заключили между собой договор. А потом надели на меня богатырские доспехи, дали хорошего жеребца, и с почетом, в сопровождении отцовского войска, тронулся я в путь, к месту, где жил Шейх-Исмаил. Так стал я у него учиться. Шли дни за днями, недели за неделями. От отца я каждый месяц получал письма и тут же отвечал ему.
Прошло четыре года. А на пятом я вдруг перестал получать от отца письма. Беспокойство охватило меня, и стал я просить Шейха отпустить меня проведать отца. А он мне отвечает: «У меня с отцом твоим есть договор: пока не пройдет семь лет, я не могу отослать тебя домой».
Прошло еще полгода, а от отца все нет вестей. Опять я стал просить мудрого старца: «Разреши мне съездить домой. Я тут же вернусь». – «О, сын падишаха, я не думаю о том, вернешься ты или не вернешься. Я должен исполнить свой долг, выучить тебя».
Не выдержал я тогда и заплакал. Увидел Шейх-Исмаил мои слезы и говорит: «Выйди во двор, а потом вернись». Вышел я во двор и вернулся обратно. Шейх-Исмаил и говорит мне: «Сядь на свое место и скажи мне: пока тебя не было здесь, стал толще низ мира или верх?» Я подумал и ответил: «Низ мира стал толще на один волос».
«Баракаллах!» – говорит Шейх-Исмаил. Он поднимает меня с подушки, вытаскивает из-под меня волосок и говорит: «Я из своей бороды вырвал этот волос и положил на твою подушку, и ты угадал это, Баракаллах! Иди, дорогой мой, ты уже овладел всеми науками. Знай, много горя придется перенести тебе, но ты победишь. Ни одна стрела не сможет поразить тебя. Но когда-нибудь на свет появится сын Зола – Рустам. Он будет очень сильным. Если даже мир перевернется, он сможет схватить его и поставить на место. Он будет другом людей и врагом войн. Никто его не сможет одолеть. Но и с тобой, кроме Рустама, никто не сможет совладать... Иди, сынок, счастливой тебе дороги!»
Сел я тогда на коня и отправился в путь. Три дня и три ночи копыта моего скакуна не касались земли. И вот достиг я падишахства своего отца. Въехал в город, но не встретил ни одной живой души. Поднялся сюда, в эту крепость отца, – и здесь никого нет. Завел я скакуна в конюшню, накормил, напоил и собрался было присесть и подумать, как вдруг услыхал слабый стон. Подбежал и увидел телохранителя моего отца. Он был еле жив. «Что случилось? Где мой отец?» – спросил я у него. А он даже слова сказать не в силах. Поднял я его, принес во дворец, напоил целебной водой из бассейна, и он пришел в себя. И стал он мне сквозь слезы рассказывать, что падишах Чиме-Чин заслал к моему отцу сватов, чтобы сестру мою забрать в жены для своего сына. «Пока я жив, этому не бывать», – сказал отец.
На следующее утро войско падишаха Чиме-Чина напало на город моего отца. Началась битва. Небо смешалось с землей, земля с небом. Люди падишаха Чиме-Чина поубивали всех от мала до велика, а тех, кого не успели убить, угнали в плен. Мою мать и весь наш род убили, а сестру насильно забрали в плен в жены сыну падишаха Чиме-Чина.
Он вырос таким же сильным и добрым, как и его отец. Пришло время, и однажды Рустам говорит:
– Я уже постиг многие науки, сяду-ка я на своего коня и поеду в дальние страны, посмотрю, кто и как живет на земле.
Оделся он в дорожную одежду и оседлал своего скакуна. А конь у Рустама был особенный. За один день он проходил тот путь, на который другим нужно было потратить семь дней и семь ночей.
Вот тронулся Рустам в путь. Семь дней и семь ночей мчался конь, и ни разу его ноги не коснулись земли. Через семь гор и семь морей пролетел скакун и привез Рустама к каменному городу. Смотрит юноша – ворота города открыты. Удивился Рустам.
Въехал он в ворота и видит, что город такой большой – за месяц пешком его не обойдешь. Погнал он своего коня и к полудню доехал до середины города. Видит – перед ним четыре огромных бассейна. А вода в них такая прозрачная, что глазам больно. Будешь пить эту воду – она как масло льется. Смотреть станешь – себя увидишь как в зеркале.
Между тем настало время намаза. Рустам сошел со своего скакуна, омыл руки, ноги и стал молиться. Когда он совершил намаз, пошел бродить по центру города, осмотрел все улицы и закоулки, заглянул в дома и лавки. А они от добра ломятся, бери, что только душе угодно. Призадумался Рустам, как ему быть: ехать дальше или узнать, что это за город и кто его хозяин. И почудилось ему, что он слышит слова отца: «Как же так! Сын такого отца – и не узнал, что за город встретился тебе на пути. Стыдно, стыдно, сын мой!»
Тогда Рустам снова вскочил на скакуна и стал объезжать город. Долго скакал по улицам, но так и не встретил ни одного человека. Погнал Рустам скакуна в гору, туда, где кончался город. Подъехал к высокой крепости. А на воротах крепости висит огромный замок – вряд ли на всей земле другой такой найдется!
Объехал Рустам крепость, посмотрел кругом – никого не видно.
Расстроился юноша: «Как же я на глаза отцу покажусь?»
Вспомнил тут Рустам, что, постигая науку волшебства, он узнал семь заклинаний. Первое давало человеку силу горы, второе – силу двух гор, а все семь заклинаний делали человека сильным, как семь гор. И тогда, обращаясь к горам, произнес он первое заклинание:
– Пусть в моих руках появится сила горы, чтобы я мог сломать этот огромный замок, войти в крепость и узнать судьбу этого города.
Прочитал Рустам первое заклинание и почувствовал, что в него вселилась сила горы. Ударил он тогда по замку, и замок тут же разлетелся на куски. Раскрылись чугунные ворота крепости. Вошел Рустам в крепость и видит – стоит высокий дворец. У самого дворца – бассейн с прозрачной водой. А справа и слева от дворца навалены груды стрел с окровавленными наконечниками.
Привязал Рустам своего скакуна возле ворот, а сам вошел во дворец.
А внутри такая красота! Двух глаз не хватит, чтобы наглядеться: на полу, на стенах дорогие ковры; по углам горят свечи в золотых подсвечниках. В одной из комнат Рустам увидел на столе огромную миску с пловом и зажаренным целиком бараном. Рустам отведал плова и баранины и подумал: «Плов и мясо еще не остыли, значит, здесь кто-то есть». Решил он спрятаться в крепости и дождаться возвращения хозяина.
Когда на небе появилась луна, Рустам почувствовал, что земля задрожала. Посмотрел он сквозь щель в воротах и видит – скачет на коне человек. Всадник хорош, да и скакун его не хуже. И человек, и конь под ним усыпаны торчащими во все стороны стрелами.
Удивился Рустам, а всадник тем временем подъехал ближе и видит – ворота открыты и замок сломан. Ударил он себя по колену и говорит:
– Разве есть на свете такой человек, кто бы мог сломать этот замок?
Въехал всадник в ворота, сошел с коня и давай выдергивать стрелы из крупа скакуна и из своего тела. Выдергивает, а из того места, где стрела торчала, кровь, как из кувшина, льется. Взял этот человек своего коня под уздцы, вошел с ним в прозрачный бассейн, окунулся – и все раны затянулись, зажили.
Затем человек вошел во дворец, а Рустам покинул свое укрытие и последовал за ним. Хозяин крепости прошел в комнату и видит, что кто-то съел часть плова и барана. Удивился он и говорит:
– Уж не появился ли на свете Рустам?
Услышал юноша, что хозяин крепости произнес его имя, и вошел в комнату.
– Салам алейкум!
– Ваалейкум вассалам, – растерянно отвечает хозяин крепости.
Тут Рустам спрашивает, кто он и что за город, где ни одной живой души нет. И почему хозяин дома назвал его имя?
– Вначале сядь, отведай моей еды, а потом я расскажу всю историю этого города, – предложил хозяин крепости.
– Я уже отведал твоей еды и теперь хочу услышать всю правду, – говорит Рустам.
– Хорошо, будь по-твоему, – согласился хозяин крепости и начал свой рассказ. – Я единственный сын падишаха этого города. Была у него еще и красавица дочь. Жители города занимались каждый своим делом. Одни разбивали сады, другие обрабатывали землю, третьи торговали в лавках, были в городе и мастеровые. В один из дней отец мой созвал министров и стал советоваться, кому из мудрецов отдать меня учиться наукам. И решили так: пусть меня учит Шейх-Исмаил, мудрец, которому нет равного в мире. Жил этот мудрый старец в крепости за семью горами.
Тотчас мой отец послал к Шейх-Исмаилу своих послов, чтобы пригласить его к нам. Приехал мудрый старец, и отец стал просить его обучить меня всем древнейшим премудростям.
«Сколько запросишь, столько и заплачу за труд твой», – сказал отец.
«Да продлятся дни твои, почтенный падишах, – отвечал Шейх-Исмаил, – ничего мне не надо в награду. Только согласись отправить сына своего ко мне. Я буду учить его семь лет, а потом он вернется домой».
Отец мой, падишах Ашар, и Шейх-Исмаил заключили между собой договор. А потом надели на меня богатырские доспехи, дали хорошего жеребца, и с почетом, в сопровождении отцовского войска, тронулся я в путь, к месту, где жил Шейх-Исмаил. Так стал я у него учиться. Шли дни за днями, недели за неделями. От отца я каждый месяц получал письма и тут же отвечал ему.
Прошло четыре года. А на пятом я вдруг перестал получать от отца письма. Беспокойство охватило меня, и стал я просить Шейха отпустить меня проведать отца. А он мне отвечает: «У меня с отцом твоим есть договор: пока не пройдет семь лет, я не могу отослать тебя домой».
Прошло еще полгода, а от отца все нет вестей. Опять я стал просить мудрого старца: «Разреши мне съездить домой. Я тут же вернусь». – «О, сын падишаха, я не думаю о том, вернешься ты или не вернешься. Я должен исполнить свой долг, выучить тебя».
Не выдержал я тогда и заплакал. Увидел Шейх-Исмаил мои слезы и говорит: «Выйди во двор, а потом вернись». Вышел я во двор и вернулся обратно. Шейх-Исмаил и говорит мне: «Сядь на свое место и скажи мне: пока тебя не было здесь, стал толще низ мира или верх?» Я подумал и ответил: «Низ мира стал толще на один волос».
«Баракаллах!» – говорит Шейх-Исмаил. Он поднимает меня с подушки, вытаскивает из-под меня волосок и говорит: «Я из своей бороды вырвал этот волос и положил на твою подушку, и ты угадал это, Баракаллах! Иди, дорогой мой, ты уже овладел всеми науками. Знай, много горя придется перенести тебе, но ты победишь. Ни одна стрела не сможет поразить тебя. Но когда-нибудь на свет появится сын Зола – Рустам. Он будет очень сильным. Если даже мир перевернется, он сможет схватить его и поставить на место. Он будет другом людей и врагом войн. Никто его не сможет одолеть. Но и с тобой, кроме Рустама, никто не сможет совладать... Иди, сынок, счастливой тебе дороги!»
Сел я тогда на коня и отправился в путь. Три дня и три ночи копыта моего скакуна не касались земли. И вот достиг я падишахства своего отца. Въехал в город, но не встретил ни одной живой души. Поднялся сюда, в эту крепость отца, – и здесь никого нет. Завел я скакуна в конюшню, накормил, напоил и собрался было присесть и подумать, как вдруг услыхал слабый стон. Подбежал и увидел телохранителя моего отца. Он был еле жив. «Что случилось? Где мой отец?» – спросил я у него. А он даже слова сказать не в силах. Поднял я его, принес во дворец, напоил целебной водой из бассейна, и он пришел в себя. И стал он мне сквозь слезы рассказывать, что падишах Чиме-Чин заслал к моему отцу сватов, чтобы сестру мою забрать в жены для своего сына. «Пока я жив, этому не бывать», – сказал отец.
На следующее утро войско падишаха Чиме-Чина напало на город моего отца. Началась битва. Небо смешалось с землей, земля с небом. Люди падишаха Чиме-Чина поубивали всех от мала до велика, а тех, кого не успели убить, угнали в плен. Мою мать и весь наш род убили, а сестру насильно забрали в плен в жены сыну падишаха Чиме-Чина.