Страница:
Он был далек от спокойствия с тех пор, как приехал в Бат, этот белый город на холмах. Он слышал раньше, что Бат скучен, но весьма респектабелен. Марко нашел, что лекции по философии и Гранд-Бювет вполне привлекательны. Хотя в белом городе прятались люди с темным прошлым. Он провел здесь неделю, пытаясь подружиться с леди Ривертон, войти к ней в доверие, подобраться к ее сейфу и документам, так тщательно охраняемым на ее вилле на окраине города. Спрятаны ли там сокровища из Санта-Лючии? Пока от общения он получил лишь головную боль от ее непрерывной трескучей болтовни.
А в поисках не продвинулся ни на шаг.
– Maledetto[1], – пробормотал он. – Глупец. – Он был глупцом, рассчитывая на свой шарм и умение льстить. Леди предпочитала грубую силу наемных злодеев.
Впрочем, она, казалось, была им очарована и с восторгом принимала его общество. Теперь надо срочно придумать другой план действий.
Мало того что он оказался глупцом и ничего не добился, он тратил время на женщину, которую презирал. Когда леди Ривертон брала его за руку и жеманно заглядывала в глаза, он видел перед собой не ее смуглое лицо, обрамленное каштановыми локонами, а голубые дразнящие глаза Талии. Глаза, голубые, как безоблачное небо, которое могло вдруг стать штормовым, когда она сердилась на него. Или жемчужно-серыми в свете свечей. Со времен своей юности он ни разу не был в таком восхищении от женской красоты. Со времен Марии. Бедная Мария, такая красивая и такая несчастная в любви.
Он лишь короткий период времени был знаком с Талией Чейз, но ее красота, ум, художественная натура и темперамент его покорили. Если бы она знала, на что он готов пойти сейчас, ее голубые глаза блеснули бы презрением. Безусловно, она предпочла бы бой с открытым забралом.
Его старые друзья в Неаполе и Флоренции, разделяющие мечты о независимости Италии, тоже предпочли бы открытый бой, но он еще упрямо надеялся.
Вот почему было так важно найти храмовое сокровище.
Он встал с кресла и подошел к маленькому бюро в небольшой нише, уставленному книгами и заваленному документами. Там же хранились страницы памфлета на тему, подсказанную Санта-Лючией, о когда-то богатом греческом городе, с торговой площадью и амфитеатром, где жили фермеры, выращивали оливки, пшеницу, виноград и богатые семьи строили красивые виллы. В нем процветали искусства, они поклонялись Деметре и ее дочери Персефоне. И в честь богини они отлили из серебра утварь для посвященного ей храма. Красиво изукрашенные чаши, кубки, светильники, все в честь богини, которая даровала им плодородные земли. Пока город не подвергся нападению римлян и их наемников. Они жгли, грабили, убивали, обращали в рабство тех, кто выжил. Но один из жителей успел спрятать серебряный клад в подвале своего загородного дома. Там он и оставался, пока его не нашли tombarolo[2] леди Ривертон и не отдали для ее бесценной коллекции украденных антиков. Полный набор серебряной утвари из храма эллинского периода. Оставшееся наследство красоты и культуры, разрушенной римлянами. И еще одна часть истории Италии оказалась утрачена.
Он сел за стол и потянулся к чернильному прибору. Почти всю свою взрослую жизнь он посвятил изучению великолепного прошлого, разыскивая утерянные и похищенные артефакты. Он найдет серебряный клад, чего бы это ему ни стоило.
И манящие голубые глаза Талии Чейз оставят его в покое!
Глава 3
Глава 4
Глава 5
А в поисках не продвинулся ни на шаг.
– Maledetto[1], – пробормотал он. – Глупец. – Он был глупцом, рассчитывая на свой шарм и умение льстить. Леди предпочитала грубую силу наемных злодеев.
Впрочем, она, казалось, была им очарована и с восторгом принимала его общество. Теперь надо срочно придумать другой план действий.
Мало того что он оказался глупцом и ничего не добился, он тратил время на женщину, которую презирал. Когда леди Ривертон брала его за руку и жеманно заглядывала в глаза, он видел перед собой не ее смуглое лицо, обрамленное каштановыми локонами, а голубые дразнящие глаза Талии. Глаза, голубые, как безоблачное небо, которое могло вдруг стать штормовым, когда она сердилась на него. Или жемчужно-серыми в свете свечей. Со времен своей юности он ни разу не был в таком восхищении от женской красоты. Со времен Марии. Бедная Мария, такая красивая и такая несчастная в любви.
Он лишь короткий период времени был знаком с Талией Чейз, но ее красота, ум, художественная натура и темперамент его покорили. Если бы она знала, на что он готов пойти сейчас, ее голубые глаза блеснули бы презрением. Безусловно, она предпочла бы бой с открытым забралом.
Его старые друзья в Неаполе и Флоренции, разделяющие мечты о независимости Италии, тоже предпочли бы открытый бой, но он еще упрямо надеялся.
Вот почему было так важно найти храмовое сокровище.
Он встал с кресла и подошел к маленькому бюро в небольшой нише, уставленному книгами и заваленному документами. Там же хранились страницы памфлета на тему, подсказанную Санта-Лючией, о когда-то богатом греческом городе, с торговой площадью и амфитеатром, где жили фермеры, выращивали оливки, пшеницу, виноград и богатые семьи строили красивые виллы. В нем процветали искусства, они поклонялись Деметре и ее дочери Персефоне. И в честь богини они отлили из серебра утварь для посвященного ей храма. Красиво изукрашенные чаши, кубки, светильники, все в честь богини, которая даровала им плодородные земли. Пока город не подвергся нападению римлян и их наемников. Они жгли, грабили, убивали, обращали в рабство тех, кто выжил. Но один из жителей успел спрятать серебряный клад в подвале своего загородного дома. Там он и оставался, пока его не нашли tombarolo[2] леди Ривертон и не отдали для ее бесценной коллекции украденных антиков. Полный набор серебряной утвари из храма эллинского периода. Оставшееся наследство красоты и культуры, разрушенной римлянами. И еще одна часть истории Италии оказалась утрачена.
Он сел за стол и потянулся к чернильному прибору. Почти всю свою взрослую жизнь он посвятил изучению великолепного прошлого, разыскивая утерянные и похищенные артефакты. Он найдет серебряный клад, чего бы это ему ни стоило.
И манящие голубые глаза Талии Чейз оставят его в покое!
Глава 3
К десяти утра в Гранд-Бювет уже было многолюдно, когда Талия и Каллиопа, пройдя через двор Аббатства, смешались с курортной толпой. Огромное помещение с колоннами, залитое бледным утренним светом, было наполнено смехом и оживленными разговорами, обрывки фраз поднимались к потолку и растворялись в воздухе. «Эта шляпа – верх вульгарности!», «В собрании нечем было дышать…», «Доктор сказал, что я должна…»
– Неужели здесь можно вылечить болезни души и тела? – с сомнением в голосе произнесла Каллиопа, указывая украдкой на человека в инвалидной коляске. – Вся эта публика, непрерывно болтающая о пустяках, могла бы с таким же успехом остаться в Лондоне.
Талия взяла сестру под руку. Камерон отошел расписаться в книге вновь прибывших, и они договорились встретиться у минерального источника.
Талия не была высокой, но умела проложить себе путь. Раздвигая толпу рукой в голубой шелковой перчатке, пристально глядя в глаза особенно упрямых, она заставляла их отступать в сторону.
– Воздух Лондона не годится для тебя. – Они встали в очередь за стаканами минеральной воды. – И для Психеи тоже. Здесь ты будешь отдыхать от бесконечных собраний научных обществ.
– Леди Уэствуд! Мисс Чейз! – раздался за их спиной возглас, и, обернувшись, они увидели лорда Гримсби, друга отца из научного исторического общества.
– Лорд Гримсби, – сказала Каллиопа, – какой приятный сюрприз!
– А для нас было еще большим сюрпризом известие о браке вашего отца с леди Рашворт, – отозвался он со смехом. – Сэр Уолтер нам написал, что, возможно, вы посетите Бат. Жена и дочь будут в восторге. Здесь мало наших.
Талия огляделась вокруг:
– Не сказала бы, что здесь малолюдно.
– Если вы придете на следующую встречу общества, вы убедитесь. Но хотя нас здесь немного, мы работаем – лекции, дебаты, экскурсии по римским развалинам. Здесь, в окрестностях Бата, много достопримечательностей, образцов античного искусства.
– Звучит заманчиво, лорд Гримсби, – оживилась Каллиопа, – а то мы уже не знали, чем здесь заняться.
– Мы должны поддерживать связь. Вы придете на нашу следующую встречу?
– С удовольствием, – сказала Талия, – но моя сестра сейчас под моим строгим контролем и нуждается прежде всего в отдыхе и лечении.
Лорд Гримсби скрипуче засмеялся, при этом его старомодный парик дрогнул.
– Разве не все мы здесь для лечения и отдыха, мисс Чейз? Но это не означает, что наша мысль должна отдыхать. И уверен, ваш отец одобрил бы меня. Наши встречи проходят в приятной спокойной обстановке. Завтра я пошлю к вам леди Гримсби. До свидания! – И лорд Гримсби похромал прочь, опираясь на трость.
Каллиопа отдала служителю мелочь и взяла два стакана воды.
– Кажется, нас не оставят здесь в покое, – шепнула она.
Талия засмеялась:
– Я забыла, что у отца всюду друзья. Даже если мы разобьем лагерь высоко в горах, появится человек, который пригласит нас на лекцию.
Каллиопа взяла стакан, отпила глоток и поморщилась.
– Выпей до дна, Калли. – Талия подозрительно принюхалась к содержимому своего стакана – сера и железо, просто изумительный вкус.
– Не похоже на французское шампанское, – засмеялась Каллиопа.
– Это шампанское Бата, и оно принесет тебе пользу.
Каллиопа подняла стакан:
– У меня тост. За путешествие в Италию в следующем году!
Талия коснулась стаканом стакана Калли, и воображение нарисовало пару знакомых черных глаз, широкую, веселую усмешку. Человек, который был частью теплой Италии, частью настоящей жизни, сложной, прекрасной и беспокойной.
Так не похожей на это бледное подобие. Застойный вкус воды вполне соответствовал ее настроению.
Она устала от своих мыслей. Надо что-то менять.
– А знаешь, Калли, если мы не можем сейчас очутиться в Италии, пусть она придет к нам.
У Каллиопы просветлело лицо.
– Каким образом, сестра?
– Мы устроим прием, как ты хотела. Наш собственный венецианский ridotto.[3]
– В нашей небольшой гостиной?
– Ну, значит, небольшой вечер. Музыка, вино. Игры. Ты наденешь новое платье и будешь руководить праздником с высокого королевского кресла. Это доставит радость докторам. А я сыграю сцены из «Венецианского купца».
– Отлично. Я надену модное платье, чтобы всем доказать, что у меня снова есть талия. А кого мы пригласим?
Талия огляделась вокруг:
– О, боюсь, что это будет малолюдный ridotto. Скучный. Мы, пожалуй, единственные здесь в возрасте до пятидесяти.
– Не важно. Прием есть прием. – Каллиопа была полна желания заняться тем, что она умела делать, – организацией.
Вскоре к ним присоединился Камерон. Он принес еще воды. К тому времени у сестер был готов план.
– Моя дорогая, – сказал он жене, – у тебя уже появились розы на щеках.
– Она получила возможность руководить.
– О, я никогда никого ни к чему не принуждаю, и вообще я очень покладистая.
Камерон и Талия переглянулись незаметно для Каллиопы.
– Кто сегодня записался в книге? – спросила Талия.
– Из наших знакомых никого. Только женщина по имени леди Ривертон. Кажется, она вдова старого виконта Ривертона, коллекционера? Я его не встречал, но мой отец говорил, что у него была очень хорошая коллекция греческих монет.
Талия застыла, пальцы сжали стакан.
– Ты сказал – леди Ривертон? – охрипшим голосом переспросила она.
Каллиопа удивленно на нее взглянула:
– Ты ее знаешь, Талия?
Каллиопе было неизвестно о случае в Сицилии. Талия не могла ей рассказать о похищенном кладе, призраках и взломе глухой ночью. Как леди Ривертон наняла грабителей, которые помогли ей завладеть храмовым серебром, и как она обманула их, сбежав с сокровищем.
И она в Бате!
Открыто появляется в обществе, бесстыдно оставляет запись в книге. Наверное, чувствует себя в безопасности, зная, что лорд Эвертон, Клио и Марко далеко отсюда и здесь среди инвалидов и отставных чиновников ее никто не знает. Приехала спрятать здесь серебро? Или взяла новый след? Лорд Гримсби прав – в Бате много античных развалин.
И она не берет в расчет Талию. Конечно. Как и все, она ее недооценивает. Светлые локоны и голубые глаза многих одурачили, ее считают глупенькой, пустоголовой блондинкой. О, она знает, как воспользоваться этим как преимуществом.
Леди Ривертон пожалеет, что надумала приехать в Бат.
– Талия? – услышала она голос сестры, – ты знаешь леди Ривертон?
– Была одна леди Ривертон в Сицилии, – ответила она беспечно, – эксцентричная особа, меняющая нелепые шляпки, с чичисбеем[4] по имени мистер Фробишер, сопровождающим ее повсюду. – О том, что этот Фробишер стал, как и другие, жертвой обмана, Талия умолчала.
– Возможно, это другая леди Ривертон.
Талия отдала пустой стакан служителю и обратилась к сестре и зятю:
– Простите, я вас оставлю на минуту. Кажется, увидела знакомых.
Она прошла через толпу медленно, раскланиваясь, пропуская, а на самом деле пристально вглядываясь в лица под богато изукрашенными шляпами. Она должна найти леди Ривертон.
Талия не была так взволнована с тех пор, как оставила Сицилию. Наконец появилась цель и возможность проявить себя. О, если бы здесь была Клио. И они снова могли бы сыграть роли, как раньше. Когда выявили мистера Фробишера и настоящего похитителя – леди Ривертон.
Если бы Марко был здесь! Несмотря на их вечные ссоры по пустякам, они неплохо работали сообща. Но его не было. И предстояло действовать в одиночку.
Она уже отчаялась отыскать эту леди, как вдруг заметила над головами высокую коричневую шляпу, украшенную голубыми лентами и желтыми перьями. Они плыли над толпой, как сигнальный огонь маяка. Талия приподнялась на цыпочки, чтобы получше разглядеть. И пожалела в очередной раз, что не такая высокая, как Клио. Пришлось снова прокладывать себе дорогу.
Женщина в ужасной шляпе протянула руку за стаканом воды. И вдруг Талия услышала ее пронзительный смешок. О, она его хорошо помнила. Без сомнения, это леди Ривертон.
Ей ужасно захотелось броситься вперед, стащить ужасную шляпу, желательно при этом выдрать пучок завитых волос, и потребовать немедленно ответ на вопрос – где серебро. Но даже она со своей импульсивностью понимала, что это вызовет скандал и лишь сыграет на руку леди Ривертон, поможет ей снова скрыться.
Нет, она должна тщательно спланировать свои действия. Нельзя второй раз потерпеть фиаско. Она приблизилась к леди Ривертон, которая продолжала беспечно щебетать о чем-то своему спутнику. Талия услышала: «Нужно немедленно добыть билеты в театр. Только в ложах театра можно встретить настоящую публику».
Талия чуть было не расхохоталась при этих словах. Интересно, кого эта леди считает настоящей публикой?
И кто тот бедняга, приговоренный слушать этот бред? Он был высокого роста и уже поэтому не мог быть мистером Фробишером, к тому же тот должен сейчас отбывать наказание в сицилийской тюрьме. В это время леди Ривертон взяла под руку своего кавалера, и они стали пробираться сквозь толпу. Талия продиралась им наперерез, натыкаясь на непременные инвалидные коляски, ей надо было встретиться с ними лицом к лицу. Наконец она очутилась прямо перед парой и увидела, что спутником леди Ривертон был… Марко!
Марко. Граф ди Фабрицци собственной персоной, во всем своем итальянском смуглом великолепии.
Она на мгновение потеряла дар речи, задохнувшись, лишь смотрела на него, не веря своим глазам. Не может быть! Наверное, это его близнец. Плохой человек, который сопровождает глупых богатых леди, а потом крадет у них драгоценности. Она слышала про таких.
Но она не обманывала себя, потому что сразу поняла, что это никакой не близнец, а сам граф. Только у него были такие глаза.
И его черные глаза расширились от изумления, когда он заметил ее, знакомая усмешка скользнула по губам. Потом, как будто спохватившись, он сделал непроницаемое лицо. Талия, улыбаясь вежливой светской улыбкой, пропела:
– Леди Ривертон! Граф Фабрицци! Какой необыкновенный сюрприз – встретить вас в Бате!
Леди Ривертон тоже заулыбалась и закивала так энергично, что перья угрожающе заколыхались. Марко поклонился, его лицо ничего не выражало. Теперь Талия была полна решимости выяснить, зачем он здесь.
– Глазам своим не верю! – восклицала леди Ривертон. – Мисс Талия Чейз! Как поживает ваша сестра, новоиспеченная герцогиня?
– У Клио с мужем все хорошо. Они все еще путешествуют по континенту.
– Так жаль, что я пропустила их свадьбу, вынуждена была срочно уехать в Неаполь навестить больного друга. И там встретилась вновь с графом. Он такой внимательный кавалер. – Она демонстративно пожала руку Марко.
А Марко подарил ей мягкую снисходительную улыбку.
Талия вспомнила, как на нее действовала подобная улыбка. Как от одного взгляда этих глаз ее бросало то в жар, то в холод.
Жаль, что у нее нет в руке стакана с водой, она бы ее выплеснула сейчас ему в лицо!
– Какая это удача для вас, леди Ривертон, что вы умеете всюду находить друзей.
– О да. Мой дорогой супруг, ушедший от нас виконт Ривертон, говорил, что это мой лучший дар. Скажу, один из многих. – Она хихикнула и тяжело оперлась на руку Марко. Он, казалось, не возражал, но Талия заметила, что они начинают привлекать внимание окружающих. – Не поверю, что вы здесь одна, – продолжала леди Ривертон. – Наверное, брак вашей сестры расстроил вас. Но здешний воздух и источники должны непременно укрепить ваш дух.
Талия почувствовала, как у нее начинают гореть щеки.
– Напротив, леди Ривертон, я и все мы счастливы, что Клио вышла за человека, которого любит и ценит. Я здесь со своей старшей сестрой, леди Уэствуд, она здесь для восстановления здоровья после родов.
– Вот как? Я рада за нее.
Приличия были соблюдены. Талия смотрела на Марко и все еще не могла поверить своим глазам. Какую игру он ведет?
– Талия, ты представишь нас своим друзьям? – услышала она голос сестры и очень обрадовалась появлению Каллиопы и Кэма. Каллиопа, самая сдержанная из всех сестер, умела непринужденно разрядить обстановку, когда она накалялась. А Талия с удивлением смотрела на Марко. Каллиопа с ним знакома? Но откуда? Ведь ее не было на Сицилии, и она ничего не знала о кладе.
Камерон взял руку жены, и они обменялись долгими взглядами.
Талия совсем перестала понимать, что происходит.
– Могу я вам представить виконтессу Ривертон? – Талия машинально произносила вежливый набор светских фраз. – Это моя старшая сестра и ее муж, лорд и леди Уэствуд.
Последовали поклоны и приседания. Но напряжение ее не покидало.
– Мы счастливы познакомиться с друзьями Талии, – произнесла Каллиопа, – и надеюсь, еще встретимся в Бате.
– Разумеется, – подтвердила леди Ривертон. – Мы собираемся во вторник на ассамблею, а я устраиваю прием на своей вилле. Обязательно пришлю вам приглашение.
– Мы непременно будем.
– А теперь извините нас, – вмешался Камерон, – моя жена должна посетить ванны.
– Замечательная вещь. До скорой встречи.
Каллиопа взяла за руку возмущенную Талию и повела ее прочь.
Проходя мимо графа, Каллиопа повернула голову в его сторону и прошипела:
– Не думай, что я не помню тебя, Марко. И я не позволю тебе причинить боль еще одной моей сестре.
– Леди Уэствуд… – начал он, но ее уже не было.
Талия могла поклясться, что он смотрит им вслед, и ощутила его взгляд на своей шее, как теплое прикосновение.
– Ты знала Марко?
Каллиопа взглянула на нее:
– Ты с ним так коротко знакома, что называешь его по имени?
– Ну, знаешь… – Она не собиралась рассказывать сейчас сестре о Марко. Во всяком случае, не здесь.
Но Каллиопа и не настаивала.
– Не будем сейчас об этом, – прошептала она, – поговорим дома.
Камерон сунул в руку Талии стакан с водой. Она предпочла бы что-нибудь покрепче. Например, сицилийскую граппу. Но и вода ей сейчас пригодилась, она выпила ее залпом и поежилась.
– Неужели здесь можно вылечить болезни души и тела? – с сомнением в голосе произнесла Каллиопа, указывая украдкой на человека в инвалидной коляске. – Вся эта публика, непрерывно болтающая о пустяках, могла бы с таким же успехом остаться в Лондоне.
Талия взяла сестру под руку. Камерон отошел расписаться в книге вновь прибывших, и они договорились встретиться у минерального источника.
Талия не была высокой, но умела проложить себе путь. Раздвигая толпу рукой в голубой шелковой перчатке, пристально глядя в глаза особенно упрямых, она заставляла их отступать в сторону.
– Воздух Лондона не годится для тебя. – Они встали в очередь за стаканами минеральной воды. – И для Психеи тоже. Здесь ты будешь отдыхать от бесконечных собраний научных обществ.
– Леди Уэствуд! Мисс Чейз! – раздался за их спиной возглас, и, обернувшись, они увидели лорда Гримсби, друга отца из научного исторического общества.
– Лорд Гримсби, – сказала Каллиопа, – какой приятный сюрприз!
– А для нас было еще большим сюрпризом известие о браке вашего отца с леди Рашворт, – отозвался он со смехом. – Сэр Уолтер нам написал, что, возможно, вы посетите Бат. Жена и дочь будут в восторге. Здесь мало наших.
Талия огляделась вокруг:
– Не сказала бы, что здесь малолюдно.
– Если вы придете на следующую встречу общества, вы убедитесь. Но хотя нас здесь немного, мы работаем – лекции, дебаты, экскурсии по римским развалинам. Здесь, в окрестностях Бата, много достопримечательностей, образцов античного искусства.
– Звучит заманчиво, лорд Гримсби, – оживилась Каллиопа, – а то мы уже не знали, чем здесь заняться.
– Мы должны поддерживать связь. Вы придете на нашу следующую встречу?
– С удовольствием, – сказала Талия, – но моя сестра сейчас под моим строгим контролем и нуждается прежде всего в отдыхе и лечении.
Лорд Гримсби скрипуче засмеялся, при этом его старомодный парик дрогнул.
– Разве не все мы здесь для лечения и отдыха, мисс Чейз? Но это не означает, что наша мысль должна отдыхать. И уверен, ваш отец одобрил бы меня. Наши встречи проходят в приятной спокойной обстановке. Завтра я пошлю к вам леди Гримсби. До свидания! – И лорд Гримсби похромал прочь, опираясь на трость.
Каллиопа отдала служителю мелочь и взяла два стакана воды.
– Кажется, нас не оставят здесь в покое, – шепнула она.
Талия засмеялась:
– Я забыла, что у отца всюду друзья. Даже если мы разобьем лагерь высоко в горах, появится человек, который пригласит нас на лекцию.
Каллиопа взяла стакан, отпила глоток и поморщилась.
– Выпей до дна, Калли. – Талия подозрительно принюхалась к содержимому своего стакана – сера и железо, просто изумительный вкус.
– Не похоже на французское шампанское, – засмеялась Каллиопа.
– Это шампанское Бата, и оно принесет тебе пользу.
Каллиопа подняла стакан:
– У меня тост. За путешествие в Италию в следующем году!
Талия коснулась стаканом стакана Калли, и воображение нарисовало пару знакомых черных глаз, широкую, веселую усмешку. Человек, который был частью теплой Италии, частью настоящей жизни, сложной, прекрасной и беспокойной.
Так не похожей на это бледное подобие. Застойный вкус воды вполне соответствовал ее настроению.
Она устала от своих мыслей. Надо что-то менять.
– А знаешь, Калли, если мы не можем сейчас очутиться в Италии, пусть она придет к нам.
У Каллиопы просветлело лицо.
– Каким образом, сестра?
– Мы устроим прием, как ты хотела. Наш собственный венецианский ridotto.[3]
– В нашей небольшой гостиной?
– Ну, значит, небольшой вечер. Музыка, вино. Игры. Ты наденешь новое платье и будешь руководить праздником с высокого королевского кресла. Это доставит радость докторам. А я сыграю сцены из «Венецианского купца».
– Отлично. Я надену модное платье, чтобы всем доказать, что у меня снова есть талия. А кого мы пригласим?
Талия огляделась вокруг:
– О, боюсь, что это будет малолюдный ridotto. Скучный. Мы, пожалуй, единственные здесь в возрасте до пятидесяти.
– Не важно. Прием есть прием. – Каллиопа была полна желания заняться тем, что она умела делать, – организацией.
Вскоре к ним присоединился Камерон. Он принес еще воды. К тому времени у сестер был готов план.
– Моя дорогая, – сказал он жене, – у тебя уже появились розы на щеках.
– Она получила возможность руководить.
– О, я никогда никого ни к чему не принуждаю, и вообще я очень покладистая.
Камерон и Талия переглянулись незаметно для Каллиопы.
– Кто сегодня записался в книге? – спросила Талия.
– Из наших знакомых никого. Только женщина по имени леди Ривертон. Кажется, она вдова старого виконта Ривертона, коллекционера? Я его не встречал, но мой отец говорил, что у него была очень хорошая коллекция греческих монет.
Талия застыла, пальцы сжали стакан.
– Ты сказал – леди Ривертон? – охрипшим голосом переспросила она.
Каллиопа удивленно на нее взглянула:
– Ты ее знаешь, Талия?
Каллиопе было неизвестно о случае в Сицилии. Талия не могла ей рассказать о похищенном кладе, призраках и взломе глухой ночью. Как леди Ривертон наняла грабителей, которые помогли ей завладеть храмовым серебром, и как она обманула их, сбежав с сокровищем.
И она в Бате!
Открыто появляется в обществе, бесстыдно оставляет запись в книге. Наверное, чувствует себя в безопасности, зная, что лорд Эвертон, Клио и Марко далеко отсюда и здесь среди инвалидов и отставных чиновников ее никто не знает. Приехала спрятать здесь серебро? Или взяла новый след? Лорд Гримсби прав – в Бате много античных развалин.
И она не берет в расчет Талию. Конечно. Как и все, она ее недооценивает. Светлые локоны и голубые глаза многих одурачили, ее считают глупенькой, пустоголовой блондинкой. О, она знает, как воспользоваться этим как преимуществом.
Леди Ривертон пожалеет, что надумала приехать в Бат.
– Талия? – услышала она голос сестры, – ты знаешь леди Ривертон?
– Была одна леди Ривертон в Сицилии, – ответила она беспечно, – эксцентричная особа, меняющая нелепые шляпки, с чичисбеем[4] по имени мистер Фробишер, сопровождающим ее повсюду. – О том, что этот Фробишер стал, как и другие, жертвой обмана, Талия умолчала.
– Возможно, это другая леди Ривертон.
Талия отдала пустой стакан служителю и обратилась к сестре и зятю:
– Простите, я вас оставлю на минуту. Кажется, увидела знакомых.
Она прошла через толпу медленно, раскланиваясь, пропуская, а на самом деле пристально вглядываясь в лица под богато изукрашенными шляпами. Она должна найти леди Ривертон.
Талия не была так взволнована с тех пор, как оставила Сицилию. Наконец появилась цель и возможность проявить себя. О, если бы здесь была Клио. И они снова могли бы сыграть роли, как раньше. Когда выявили мистера Фробишера и настоящего похитителя – леди Ривертон.
Если бы Марко был здесь! Несмотря на их вечные ссоры по пустякам, они неплохо работали сообща. Но его не было. И предстояло действовать в одиночку.
Она уже отчаялась отыскать эту леди, как вдруг заметила над головами высокую коричневую шляпу, украшенную голубыми лентами и желтыми перьями. Они плыли над толпой, как сигнальный огонь маяка. Талия приподнялась на цыпочки, чтобы получше разглядеть. И пожалела в очередной раз, что не такая высокая, как Клио. Пришлось снова прокладывать себе дорогу.
Женщина в ужасной шляпе протянула руку за стаканом воды. И вдруг Талия услышала ее пронзительный смешок. О, она его хорошо помнила. Без сомнения, это леди Ривертон.
Ей ужасно захотелось броситься вперед, стащить ужасную шляпу, желательно при этом выдрать пучок завитых волос, и потребовать немедленно ответ на вопрос – где серебро. Но даже она со своей импульсивностью понимала, что это вызовет скандал и лишь сыграет на руку леди Ривертон, поможет ей снова скрыться.
Нет, она должна тщательно спланировать свои действия. Нельзя второй раз потерпеть фиаско. Она приблизилась к леди Ривертон, которая продолжала беспечно щебетать о чем-то своему спутнику. Талия услышала: «Нужно немедленно добыть билеты в театр. Только в ложах театра можно встретить настоящую публику».
Талия чуть было не расхохоталась при этих словах. Интересно, кого эта леди считает настоящей публикой?
И кто тот бедняга, приговоренный слушать этот бред? Он был высокого роста и уже поэтому не мог быть мистером Фробишером, к тому же тот должен сейчас отбывать наказание в сицилийской тюрьме. В это время леди Ривертон взяла под руку своего кавалера, и они стали пробираться сквозь толпу. Талия продиралась им наперерез, натыкаясь на непременные инвалидные коляски, ей надо было встретиться с ними лицом к лицу. Наконец она очутилась прямо перед парой и увидела, что спутником леди Ривертон был… Марко!
Марко. Граф ди Фабрицци собственной персоной, во всем своем итальянском смуглом великолепии.
Она на мгновение потеряла дар речи, задохнувшись, лишь смотрела на него, не веря своим глазам. Не может быть! Наверное, это его близнец. Плохой человек, который сопровождает глупых богатых леди, а потом крадет у них драгоценности. Она слышала про таких.
Но она не обманывала себя, потому что сразу поняла, что это никакой не близнец, а сам граф. Только у него были такие глаза.
И его черные глаза расширились от изумления, когда он заметил ее, знакомая усмешка скользнула по губам. Потом, как будто спохватившись, он сделал непроницаемое лицо. Талия, улыбаясь вежливой светской улыбкой, пропела:
– Леди Ривертон! Граф Фабрицци! Какой необыкновенный сюрприз – встретить вас в Бате!
Леди Ривертон тоже заулыбалась и закивала так энергично, что перья угрожающе заколыхались. Марко поклонился, его лицо ничего не выражало. Теперь Талия была полна решимости выяснить, зачем он здесь.
– Глазам своим не верю! – восклицала леди Ривертон. – Мисс Талия Чейз! Как поживает ваша сестра, новоиспеченная герцогиня?
– У Клио с мужем все хорошо. Они все еще путешествуют по континенту.
– Так жаль, что я пропустила их свадьбу, вынуждена была срочно уехать в Неаполь навестить больного друга. И там встретилась вновь с графом. Он такой внимательный кавалер. – Она демонстративно пожала руку Марко.
А Марко подарил ей мягкую снисходительную улыбку.
Талия вспомнила, как на нее действовала подобная улыбка. Как от одного взгляда этих глаз ее бросало то в жар, то в холод.
Жаль, что у нее нет в руке стакана с водой, она бы ее выплеснула сейчас ему в лицо!
– Какая это удача для вас, леди Ривертон, что вы умеете всюду находить друзей.
– О да. Мой дорогой супруг, ушедший от нас виконт Ривертон, говорил, что это мой лучший дар. Скажу, один из многих. – Она хихикнула и тяжело оперлась на руку Марко. Он, казалось, не возражал, но Талия заметила, что они начинают привлекать внимание окружающих. – Не поверю, что вы здесь одна, – продолжала леди Ривертон. – Наверное, брак вашей сестры расстроил вас. Но здешний воздух и источники должны непременно укрепить ваш дух.
Талия почувствовала, как у нее начинают гореть щеки.
– Напротив, леди Ривертон, я и все мы счастливы, что Клио вышла за человека, которого любит и ценит. Я здесь со своей старшей сестрой, леди Уэствуд, она здесь для восстановления здоровья после родов.
– Вот как? Я рада за нее.
Приличия были соблюдены. Талия смотрела на Марко и все еще не могла поверить своим глазам. Какую игру он ведет?
– Талия, ты представишь нас своим друзьям? – услышала она голос сестры и очень обрадовалась появлению Каллиопы и Кэма. Каллиопа, самая сдержанная из всех сестер, умела непринужденно разрядить обстановку, когда она накалялась. А Талия с удивлением смотрела на Марко. Каллиопа с ним знакома? Но откуда? Ведь ее не было на Сицилии, и она ничего не знала о кладе.
Камерон взял руку жены, и они обменялись долгими взглядами.
Талия совсем перестала понимать, что происходит.
– Могу я вам представить виконтессу Ривертон? – Талия машинально произносила вежливый набор светских фраз. – Это моя старшая сестра и ее муж, лорд и леди Уэствуд.
Последовали поклоны и приседания. Но напряжение ее не покидало.
– Мы счастливы познакомиться с друзьями Талии, – произнесла Каллиопа, – и надеюсь, еще встретимся в Бате.
– Разумеется, – подтвердила леди Ривертон. – Мы собираемся во вторник на ассамблею, а я устраиваю прием на своей вилле. Обязательно пришлю вам приглашение.
– Мы непременно будем.
– А теперь извините нас, – вмешался Камерон, – моя жена должна посетить ванны.
– Замечательная вещь. До скорой встречи.
Каллиопа взяла за руку возмущенную Талию и повела ее прочь.
Проходя мимо графа, Каллиопа повернула голову в его сторону и прошипела:
– Не думай, что я не помню тебя, Марко. И я не позволю тебе причинить боль еще одной моей сестре.
– Леди Уэствуд… – начал он, но ее уже не было.
Талия могла поклясться, что он смотрит им вслед, и ощутила его взгляд на своей шее, как теплое прикосновение.
– Ты знала Марко?
Каллиопа взглянула на нее:
– Ты с ним так коротко знакома, что называешь его по имени?
– Ну, знаешь… – Она не собиралась рассказывать сейчас сестре о Марко. Во всяком случае, не здесь.
Но Каллиопа и не настаивала.
– Не будем сейчас об этом, – прошептала она, – поговорим дома.
Камерон сунул в руку Талии стакан с водой. Она предпочла бы что-нибудь покрепче. Например, сицилийскую граппу. Но и вода ей сейчас пригодилась, она выпила ее залпом и поежилась.
Глава 4
– Ба! Не часто встретишь столь изменчивую особу, как мисс Чейз, – высказалась леди Ривертон, держа Марко под ру ку, когда они пробирались сквозь толпу. – Не припомню ее такой бледной и осунувшейся, а вы?
Марко сжал зубы, с трудом выдавив дежурную вежливую улыбку. Надо сохранять любезность кавалера. Такие определения меньше всего подходили Талии. Он вспоминал сердитые искры, посыпавшиеся из голубых глаз, грозившие его испепелить, и все еще не мог опомниться от ее внезапного появления. Все его усилия могли рухнуть, как с трудом построенный карточный домик. И клад уплывет, и правосудие не свершится. И он лишится Талии.
Он подавил желание обернуться, ведя леди Ривертон, улыбаясь и раскланиваясь по сторонам, изображая очарованного дамой кавалера. Ведь этого ожидали от смазливого итальянца. И это облегчало ему задачу. Его не принимали всерьез.
Но его омрачала мысль о Талии.
– Как бедняжке не везет! Ее сестры так удачно вышли замуж. Даже ее отец снова женился! И только она осталась без надежд на жениха.
Марко не смог сдержаться:
– Не думаю, что с такой внешностью, у Талии Чейз, будут трудности с женихами.
Леди Ривертон метнула на него подозрительный взгляд и нахмурилась:
– Так вы находите ее хорошенькой?
Он пожал плечами и подарил леди одну из своих неотразимых улыбок. И это подействовало, потому что она ответила ему тем же.
– Я – мужчина. И признаю, что она красива. Но этого недостаточно для меня.
– Разве нет?
– Я предпочитаю женщин с опытом и интеллектом, – и он сжал ее локоть, – полных тайн.
Она хихикнула:
– Граф, вы просто невозможны.
– Я хотел польстить.
Она обвела взглядом толпу, замечая, что они вызывают всеобщее любопытство.
– Видите? Все женщины мне завидуют.
Он был недоволен результатом поисков. Пока никаких следов похищенного сокровища. Клад слишком хорошо охранялся. Леди была умна, хотя и играла доверчивую глупость.
И все-таки она была женщиной, неравнодушной к мужским знакам внимания, и он почти добился ее доверия, подобрался близко к тайне.
И тут появилась Талия.
Леди Ривертон, извинившись, отошла поговорить со знакомыми, и Марко, наконец, смог уйти. Не спасало даже актерское умение, отточенное за время его охоты за похищенными сокровищами. Он мог замаскироваться под цыгана, короля, любезного кавалера. Но сейчас у него было ощущение, что он выставлен под стеклом на всеобщее обозрение, за ним наблюдают и ждут, когда он совершит ошибку. Напряжение было разлито в воздухе. Он выскользнул во двор Аббатства. Здесь тоже толпилась публика, но можно было вдохнуть свежего воздуха. Небо было серым, казалось, вот-вот пойдет дождь. Так типично для этого города. Бросив взгляд через двор на улицу, он заметил мелькнувшую светло-голубую мантилью. Талия стояла перед витриной магазина одна, сестры с мужем не было видно. Не задумываясь, поддавшись порыву, он поспешил к ней, забыв о возможных последствиях непродуманных действий. Его влекла к этой девушке непреодолимая сила, а ее золотистые волосы были как луч света и правды среди сумрачного дня.
Он вспомнил, как она представляла Антигону в амфитеатре Санта-Лючии. Такую мрачную, уверенную в своей правоте, приговоренную принцессу, и ей очень подходил образ. Он и любил и ненавидел это в ней. Ее сестра Клио была его партнером во многих делах, участвуя в спасении потерянных реликвий, она понимала его, они были оба уверены, что обман и хитрость – хорошее оружие, когда имеешь дело с коварным врагом. Но Талии не свойственны хитрость и уловки. Она была бойцом, и, не задумываясь, проткнет шпагой противника, но в честном поединке, глядя ему прямо в глаза.
Кажется, он сам станет такой жертвой.
Она увидела его отражение в стекле, но не обернулась.
– Удивлена, что вас спустили с поводка. Как там ваша подруга?
Он засмеялся:
– Она мне не подруга.
– Разве? А мне кажется, что она претендует на большее. И вероятно, видит в вас замену бедному мистеру Фробишеру.
Туше. Он помнил, как Фробишер повсюду таскался за леди Ривертон в Санта-Лючии и выполнял ее малейшие прихоти до тех пор, пока она не предала его.
Ему захотелось все объяснить. Тогда, на Сицилии, они неплохо поработали. Но ее искренний энтузиазм был сейчас не к месту. Да и Клио просила держать Талию подальше от опасности.
И он не допустит, чтобы она рисковала. Только не она. Даже если ценой станет ее презрение. Он поклялся после смерти Марии, что никогда любимая женщина больше не пострадает из-за его тайной миссии.
– Спрашиваю себя, зачем итальянскому аристократу, графу, понадобилось втереться в английское общество.
Она отвернулась от витрины, глядя на него пристально из-под полей белой соломенной шляпы.
Гладкие щеки розовели, глаза сияли.
– Зачем вы здесь? – спросила она. – Скажите правду.
Он постарался взять себя в руки, ведь перед ним была неплохая драматическая актриса.
– Слышал, что в Бате много интересного. Сицилия показалась скучной после вашего отъезда, а Флоренция переполнена утомительными австрийцами.
– И вы приехали в Бат. – Она хмурила брови, а ему безумно хотелось схватить ее в объятия и поцелуями разгладить складочку между бровей. Может быть, вас замучила подагра? Или несварение? Слишком много томатов в итальянской кухне…
Марко засмеялся:
– Хотелось взглянуть на странный восточный дворец вашего принца.
– Вы ошиблись. Это в Брайтоне.
Он хлопнул себя по лбу:
– О, мой ужасный английский!
– Ну, у вас есть леди Ривертон, она вас спасет. – Талия подвинулась вдруг вплотную, так что он видел светлые искорки в ее глазах, а золотые волосы, выбивавшиеся из-под шляпы, почти касались его лица.
– Мы далеко от Сицилии, – пробормотала она, – но я помню хорошо, что там происходило. Вы не хотите сказать, зачем вы здесь, граф? Но я непременно узнаю.
Марко этого и боялся. Он давно был знаком с сестрами Чейз, была хорошо известна их решительность в достижении цели. Две из них сейчас шли по его следу – Талия и леди Уэствуд, которая однажды встретила его в роли цыгана в Йоркшире, когда он пытался украсть статую у герцога Эвертона. А теперь Клио и ее муж увидели его здесь, что предпримут они?
Ему не надо сейчас осложнений.
– Мисс Чейз, я понимаю, что это почти невыполнимая просьба, ведь дело касается Чейзов, но прошу вас заниматься собственными делами. И не надо стараться вникнуть в мои личные.
Глаза ее сверкнули.
– Ваша личная жизнь? О, не беспокойтесь, я не интересуюсь людьми, которые обладают столь испорченным вкусом, что находят приятным общество леди Ривертон. И еще – не вижу никаких изъянов в вашем английском!
Марко чувствовал, что сейчас утонет в ее грозовых глазах. Забыть обо всем, кроме Талии, ее красоты, таланта, ее взрывного темперамента, чей образ преследует его с тех пор, как он покинул Сицилию. Он с трудом смог натянуть привычную маску, прикрывшись одной из своих усмешек.
– Тогда мы друг друга поняли, мисс Чейз. Желаю вам приятного дня.
– И вам того же, сэр! – Она повернулась так резко, что взметнулись ее голубые юбки, и смешалась с толпой. Потребовалось усилие, чтобы не побежать следом, а вернуться в Гранд-Бювет. Презрение в ее глазах ранило сильнее кинжала.
Но она не должна узнать о его истинных чувствах. Не сейчас. И никогда.
Марко сжал зубы, с трудом выдавив дежурную вежливую улыбку. Надо сохранять любезность кавалера. Такие определения меньше всего подходили Талии. Он вспоминал сердитые искры, посыпавшиеся из голубых глаз, грозившие его испепелить, и все еще не мог опомниться от ее внезапного появления. Все его усилия могли рухнуть, как с трудом построенный карточный домик. И клад уплывет, и правосудие не свершится. И он лишится Талии.
Он подавил желание обернуться, ведя леди Ривертон, улыбаясь и раскланиваясь по сторонам, изображая очарованного дамой кавалера. Ведь этого ожидали от смазливого итальянца. И это облегчало ему задачу. Его не принимали всерьез.
Но его омрачала мысль о Талии.
– Как бедняжке не везет! Ее сестры так удачно вышли замуж. Даже ее отец снова женился! И только она осталась без надежд на жениха.
Марко не смог сдержаться:
– Не думаю, что с такой внешностью, у Талии Чейз, будут трудности с женихами.
Леди Ривертон метнула на него подозрительный взгляд и нахмурилась:
– Так вы находите ее хорошенькой?
Он пожал плечами и подарил леди одну из своих неотразимых улыбок. И это подействовало, потому что она ответила ему тем же.
– Я – мужчина. И признаю, что она красива. Но этого недостаточно для меня.
– Разве нет?
– Я предпочитаю женщин с опытом и интеллектом, – и он сжал ее локоть, – полных тайн.
Она хихикнула:
– Граф, вы просто невозможны.
– Я хотел польстить.
Она обвела взглядом толпу, замечая, что они вызывают всеобщее любопытство.
– Видите? Все женщины мне завидуют.
Он был недоволен результатом поисков. Пока никаких следов похищенного сокровища. Клад слишком хорошо охранялся. Леди была умна, хотя и играла доверчивую глупость.
И все-таки она была женщиной, неравнодушной к мужским знакам внимания, и он почти добился ее доверия, подобрался близко к тайне.
И тут появилась Талия.
Леди Ривертон, извинившись, отошла поговорить со знакомыми, и Марко, наконец, смог уйти. Не спасало даже актерское умение, отточенное за время его охоты за похищенными сокровищами. Он мог замаскироваться под цыгана, короля, любезного кавалера. Но сейчас у него было ощущение, что он выставлен под стеклом на всеобщее обозрение, за ним наблюдают и ждут, когда он совершит ошибку. Напряжение было разлито в воздухе. Он выскользнул во двор Аббатства. Здесь тоже толпилась публика, но можно было вдохнуть свежего воздуха. Небо было серым, казалось, вот-вот пойдет дождь. Так типично для этого города. Бросив взгляд через двор на улицу, он заметил мелькнувшую светло-голубую мантилью. Талия стояла перед витриной магазина одна, сестры с мужем не было видно. Не задумываясь, поддавшись порыву, он поспешил к ней, забыв о возможных последствиях непродуманных действий. Его влекла к этой девушке непреодолимая сила, а ее золотистые волосы были как луч света и правды среди сумрачного дня.
Он вспомнил, как она представляла Антигону в амфитеатре Санта-Лючии. Такую мрачную, уверенную в своей правоте, приговоренную принцессу, и ей очень подходил образ. Он и любил и ненавидел это в ней. Ее сестра Клио была его партнером во многих делах, участвуя в спасении потерянных реликвий, она понимала его, они были оба уверены, что обман и хитрость – хорошее оружие, когда имеешь дело с коварным врагом. Но Талии не свойственны хитрость и уловки. Она была бойцом, и, не задумываясь, проткнет шпагой противника, но в честном поединке, глядя ему прямо в глаза.
Кажется, он сам станет такой жертвой.
Она увидела его отражение в стекле, но не обернулась.
– Удивлена, что вас спустили с поводка. Как там ваша подруга?
Он засмеялся:
– Она мне не подруга.
– Разве? А мне кажется, что она претендует на большее. И вероятно, видит в вас замену бедному мистеру Фробишеру.
Туше. Он помнил, как Фробишер повсюду таскался за леди Ривертон в Санта-Лючии и выполнял ее малейшие прихоти до тех пор, пока она не предала его.
Ему захотелось все объяснить. Тогда, на Сицилии, они неплохо поработали. Но ее искренний энтузиазм был сейчас не к месту. Да и Клио просила держать Талию подальше от опасности.
И он не допустит, чтобы она рисковала. Только не она. Даже если ценой станет ее презрение. Он поклялся после смерти Марии, что никогда любимая женщина больше не пострадает из-за его тайной миссии.
– Спрашиваю себя, зачем итальянскому аристократу, графу, понадобилось втереться в английское общество.
Она отвернулась от витрины, глядя на него пристально из-под полей белой соломенной шляпы.
Гладкие щеки розовели, глаза сияли.
– Зачем вы здесь? – спросила она. – Скажите правду.
Он постарался взять себя в руки, ведь перед ним была неплохая драматическая актриса.
– Слышал, что в Бате много интересного. Сицилия показалась скучной после вашего отъезда, а Флоренция переполнена утомительными австрийцами.
– И вы приехали в Бат. – Она хмурила брови, а ему безумно хотелось схватить ее в объятия и поцелуями разгладить складочку между бровей. Может быть, вас замучила подагра? Или несварение? Слишком много томатов в итальянской кухне…
Марко засмеялся:
– Хотелось взглянуть на странный восточный дворец вашего принца.
– Вы ошиблись. Это в Брайтоне.
Он хлопнул себя по лбу:
– О, мой ужасный английский!
– Ну, у вас есть леди Ривертон, она вас спасет. – Талия подвинулась вдруг вплотную, так что он видел светлые искорки в ее глазах, а золотые волосы, выбивавшиеся из-под шляпы, почти касались его лица.
– Мы далеко от Сицилии, – пробормотала она, – но я помню хорошо, что там происходило. Вы не хотите сказать, зачем вы здесь, граф? Но я непременно узнаю.
Марко этого и боялся. Он давно был знаком с сестрами Чейз, была хорошо известна их решительность в достижении цели. Две из них сейчас шли по его следу – Талия и леди Уэствуд, которая однажды встретила его в роли цыгана в Йоркшире, когда он пытался украсть статую у герцога Эвертона. А теперь Клио и ее муж увидели его здесь, что предпримут они?
Ему не надо сейчас осложнений.
– Мисс Чейз, я понимаю, что это почти невыполнимая просьба, ведь дело касается Чейзов, но прошу вас заниматься собственными делами. И не надо стараться вникнуть в мои личные.
Глаза ее сверкнули.
– Ваша личная жизнь? О, не беспокойтесь, я не интересуюсь людьми, которые обладают столь испорченным вкусом, что находят приятным общество леди Ривертон. И еще – не вижу никаких изъянов в вашем английском!
Марко чувствовал, что сейчас утонет в ее грозовых глазах. Забыть обо всем, кроме Талии, ее красоты, таланта, ее взрывного темперамента, чей образ преследует его с тех пор, как он покинул Сицилию. Он с трудом смог натянуть привычную маску, прикрывшись одной из своих усмешек.
– Тогда мы друг друга поняли, мисс Чейз. Желаю вам приятного дня.
– И вам того же, сэр! – Она повернулась так резко, что взметнулись ее голубые юбки, и смешалась с толпой. Потребовалось усилие, чтобы не побежать следом, а вернуться в Гранд-Бювет. Презрение в ее глазах ранило сильнее кинжала.
Но она не должна узнать о его истинных чувствах. Не сейчас. И никогда.
Глава 5
– Глупая. Глупая! – твердила Талия, расхаживая нетерпеливо по комнате. А может быть, надо было говорить «глупец», имея в виду Марко? Или их обоих?
Она прошагала до красиво отделанного мрамором камина, развернулась и пошла в обратном направлении. Ее комната была прелестна, с кремовыми обоями и кремовыми шелковыми занавесками, но совсем небольшая. И когда ей надоело кружиться в небольшом пространстве, она села за небольшое бюро. Сегодня утром она начала письмо к Клио, перед тем как они поехали в Гранд-Бювет, но после встречи с графом не знала, о чем писать дальше. Семейные новости и сплетни о знакомых в Бате казались никчемными, потеряли смысл.
Она прошагала до красиво отделанного мрамором камина, развернулась и пошла в обратном направлении. Ее комната была прелестна, с кремовыми обоями и кремовыми шелковыми занавесками, но совсем небольшая. И когда ей надоело кружиться в небольшом пространстве, она села за небольшое бюро. Сегодня утром она начала письмо к Клио, перед тем как они поехали в Гранд-Бювет, но после встречи с графом не знала, о чем писать дальше. Семейные новости и сплетни о знакомых в Бате казались никчемными, потеряли смысл.