Амнуэль Павел. О чем думала королева? (сборник)

   Джек приблизился к сейфу и подергал за ручку: сейф был заперт. Это необычайно заинтересовало Джека. Он снова уселся на диван и засвистел. Но тут в холл вошла Джулия.
   – Не свисти, Джек, денег не будет.
   – Не каркай! – усмехнулся он, но тут же посерьезнел: Джулия попала в самую точку.
   – Что скажешь? Зачем пожаловал? – холодно спросила она. – Я собиралась навестить маму, а теперь из-за тебя мне придется отложить поездку на неделю: у меня есть время только по вторникам.
   – Чем ты так занята? – скорее, из вежливости, чем из любопытства, спросил Джек.
   – Я записалась на курс психологии в университете.
   – Полезное занятие, – безразлично сказал Джек.
   – Выкладывай… А… хочешь забрать свои шмотки?
   – Нет. Потерпи еще немного. Мне надо подыскать жилье.
   – Поторопись. Мне уже надоело терпеть в квартире твое барахло.
   – Я только вчера освободился.
   Фраза получилась двусмысленной, и Джулия рассмеялась.
   Они еще поговорили немного о пустяках. Джек пытался разжалобить Джулию рассказами о своих тюремных невзгодах, большую часть из которых он выдумывал на ходу. Джулия слушала с интересом. И даже делала пометки в блокноте, куда по обыкновению заносила интересные мысли и целые фразы, пришедшие ей на ум.
   В конце концов, Джек решился.
   – Послушай, Джулия, ты не могла бы одолжить мне немного денег, чтобы я мог снять квартиру?
   Джулия отложила в сторону блокнот и приняла серьезный вид. Она не спешила с ответом: чувствовалось, что в ней происходит борьба. Победил здравый смысл.
   – Но ведь ты, Джек Говард, никогда не вернешь мне долг, ты просто не сможешь этого сделать!
   – Я устроюсь на работу и все верну тебе.
   – Не смеши меня, Джек. Про работу заливай своей чернозадой подружке! Может она подаст тебе.
   – У нее нет денег.
   – Ага, так ты уже к ней наведался! Послушай, Джек, если бы у тебя была работа, я б еще подумала. А так… Я как предчувствовала, почти все сбережения вложила в накопительную программу, и их невозможно снять, когда мне, а точнее, тебе заблагорассудится.
   Джек покинул Джулию раздраженным. Только зря потратил время. Ясно, что Джулия никогда не простит ему историю с ее романом. Джек поплелся на Филдс-стрит пешком: деньги следовало экономить.
   Патрисия уже была дома: в прачечной отключили подачу электричества, утюг временно охладел к ней и отпустил домой.
   Еще пару дней Джек бродил по улицам, изучая объявления на стенах, предлагал свои услуги на бензозаправках, в закусочных, в мастерских. Но везде его вежливо просили зайти через неделю или через месяц. Идти на биржу труда он не хотел. Там бы его направили на стройку, а Джек боялся высоты.
   На третий день Джек вернулся домой, по-прежнему не найдя работы, и не застал Патрисию. Она пришла спустя полчаса в прекрасном расположении духа.
   – Мартин пригласил меня на ленч, он отвез меня в ресторан, который держит его приятель, и накормил осьминогом. Я приняла его предложение, – без умолку тараторила Патрисия.
   – Ты хочешь сказать, что согласилась выйти замуж за Мартина?
   – Да. Он хотел отвезти меня к себе, но тут позвонили из больницы. Что-то у них стряслось, и Мартина срочно вызвали.
   – Как мне повезло, – сказал Джек, прижимая Патрисию к себе.
   – Подожди, я приму душ, – выскользнула из его объятий Патрисия.
   Стоило Патрисии выйти из ванной, как Джек подхватил ее на руки и отнес в спальню.

* * *

   Доктора Джейкса ценили на работе. Хороший специалист, коммуникабельный безотказный работник. Весь женский медперсонал больницы заглядывался на него: высокий, статный, всегда подтянутый мужчина. И два неудачных брака за плечами… Но Джейкс не терял надежды. С Патрисией он надеялся дожить до глубокой старости. Эта веселая девочка воскрешала в нем молодость, с которой он преждевременно простился лет десять назад. А сегодня она дала ему согласие. Жаль, что у сменщика заболела жена, и он не пришел на работу. Испортил ему такой день.
   Но долго переживать доктору Джейксу не пришлось. Хоть и с двухчасовым опозданием Скотт Хейнесс явился в больницу: жене стало легче, и он смог оставить ее одну дома. Мартин радостно пожал Скотту руку, снял халат и помчался за Патрисией.
   По дороге он купил роскошный букет белых роз и бутылку шампанского. Ему удалось припарковаться возле дома Патрисии, и он поднялся на третий этаж, держа в руках букет и шампанское. Ему хотелось сделать Патрисии сюрприз. Он не стал звонить, а попробовал локтем надавить на дверную ручку. Дверь поддалась. Мартин Джейкс прошел в холл.
   В холле царил беспорядок. Вещи валялись, как попало. Последний раз, когда Мартин был здесь, все сверкало, и чувствовалась рука хозяйки. Со стороны спальни доносились какие-то звуки, похожие на стоны, которых Мартин наслышался в своей жизни. Он на цыпочках подошел к приоткрытой двери и просунул в дверной проем голову.
   Его подруга оседлала какого-то мужика – Мартин мог разглядеть лишь его волосатые ноги. Она, запрокинув голову и постанывая, выписывала умопомрачительные кренделя своим аппетитным задом. От такого зрелища бедный Мартин остолбенел, руки разжались, и сначала белые розы украсили каменный пол, а затем бутылка шампанского с жутким грохотом разлетелась на мелкие осколки, окатив Мартина до колена.
   Но ничто не могло спустить любовников на грешную землю: они достигли той стадии совместного полета, откуда возврата уже нет. А когда они пришли в себя, Мартин сидел за рулем своей машины, выжидая, когда руки перестанут дрожать. Еще одной иллюзии пришел конец.

Глава 9

   – Что это было? – спросила Патрисия, когда к ней вернулось дыхание.
   – И чем это пахнет? – вопросом ответил Джек, приподнимаясь на локтях. – Откуда эти цветы?
   Патрисия оперлась рукой о грудь Джека и села, свесив с кровати ноги. Нащупав тапки, она встала и подошла к охапке роз, плавающей в луже, источающей приятный запах. Патрисия принюхалась.
   – Шампанское, – определила она. – Значит, это был Мартин… Проклятье! Я убью тебя, Джек!
   Она и вправду накинулась на него с кулаками. Не ожидавший нападения Джек, пропустил пару тумаков, но сумел увернуться от остальных, перекатываясь на кровати. В конце концов, он ухватил Патрисию за руку и рывком повалил на кровать, а затем всем своим весом погасил ее атакующий пыл.
   – Что я буду теперь делать? – вопила она. – Он ни за что не простит меня! Можно и не пытаться!
   – Найдешь другого, – с циничной улыбкой предсказал Джек, вызвав у Патрисии последний всплеск агрессивности.
   – Ты еще скажи, что у меня есть ты! Лоботряс несчастный!
   – Погоди, Патрисия, не шуми. У меня есть план.
   – У него есть план! – не унималась Патрисия. – Скажите на милость! По тюрьме заскучал?
   – Прекрати истерику и выслушай, – рявкнул Джек, и это подействовало. Патрисия попричитала еще немного в подушку и успокоилась.
   – Какой банк на этот раз? – всхлипывая, спросила она.
   – У Джулии дома стоит сейф.
   – О боже. Джек, ты неисправим.
   – Раньше сейф был всегда открыт. Иногда мы складывали в него грязное белье, чтоб даром место не пропадало. Но никогда его не запирали. Никогда. А сейчас он заперт. Возможно, у Джулии завелись какие-то драгоценности. В конце концов, я, как бывший муж, имею право…
   – Ограбить свою бывшую жену, – закончила за Джека Патрисия.
   – Зачем так грубо? Просто позаимствовать часть. Ведь она выставила меня на улицу без гроша в кармане.
   – Ну, в этом она абсолютно права.
   – Женская солидарность.
   – Ты собираешься взломать сейф?
   – У меня есть ключ.
   – Откуда он у тебя?
   – Ты меня недооцениваешь. Я давно сделал копии ключей от сейфа и квартиры. Я человек предусмотрительный.
   – И где ты их хранил все это время?
   – Не догадываешься?
   – В кармане?
   Джек рассмеялся.
   – У тебя, дорогая. На самой верхней полке в шкафу, под бумагой.
   – Я потрясена, Джек. Выходит, я соучастница.
   – Пока нет. Но во вторник, когда Джулия отправится навещать мою бывшую тещу, станешь.
   – Только этого мне недоставало! Я не достойна своих предков!
   – Своих предков? Рабов?
   – Если хочешь знать, Джек, мой прапрадед Джереми был рабовладельцем!
   – Не знал, что в твоих жилах течет и белая кровь!
   – В моих жилах течет только черная кровь, хотя она такая же красная как у тебя! – гордо заявила Патрисия, натягивая на себя тренировочный костюм.
   – Понял. А рабы были белые? – с издевкой спросил Джек.
   – Мой прапрадед был рабом у Стэнфордов. Наша семейная легенда гласит, что он спас жизнь своему хозяину на охоте, рискуя своей. Правда, уже через несколько месяцев Стэнфорд-старший скончался от банальной лихорадки. Перед смертью он поделил свое имущество поровну между своим единственным сыном и Джереми и даровал моему предку свободу. Конечно, младший Стэнфорд мог запросто разделаться с ним, но он любил своего отца и чтил его волю. Более того, он согласился продать Джереми свою половину усадьбы со всеми рабами. А их было несколько десятков. Но Джереми не зря считали умным. Он понимал, что если все это вылезет наружу, ему конец. Представляешь, он нанял Стэнфорда в качестве исполняющего обязанности рабовладельца и платил ему жалованье! Он платил жалованье и своим рабам. В итоге, когда с рабством было покончено, у его бывших рабов скопился небольшой стартовый капитал, и кое-кто из них смог открыть свою лавку или мастерскую!
   – Неужели никто из соседей Стэнфорда ничего не учуял или сам Стэнфорд не проболтался?
   – Стэнфорд держал язык за зубами: ведь и ему бы не поздоровилось. Но слушок пошел, и несколько раз на усадьбу устраивался налет. Но ведь Джереми с семьей продолжал жить в своей лачуге, а Стэнфорд занимал всю усадьбу. Так что налетчики быстро убеждались в необоснованности слухов и даже приносили Стэнфорду свои извинения.
   – Замечательная рождественская история! Джулия бы сделала из нее роман.
   – Возможно, в этой истории есть немного выдумки. Но дыма без огня не бывает. Когда-нибудь я расскажу ее своим внукам.

* * *

   Во вторник утром Джек взял такси и добрался до Чайна-тауна. С уличного автомата он набрал номер телефона Джулии и убедился, что ее нет дома. Беспечной походкой он направился к своему прошлому обиталищу.
   На всякий случай Джек позвонил. Подождав минуту, он открыл дверь ключом. В квартире было неприбрано: видимо, Джулия очень спешила к миссис Лестер. Но Джека ничего не интересовало, кроме сейфа. Он вспомнил историю, которую ему наплел сержант Смит, и фыркнул.
   Джек мысленно поблагодарил Всевышнего за то, что сейф древней конструкции и не запирается шифром. Иначе проникнуть в него он бы не сумел, даже и не пытался бы. Нет, Джек бы обязательно попытался! Он ведь знал любимые словечки Джулии, дату и место ее рождения – так что вполне мог попробовать подобрать нужный код. Но сейф был времен Фрэнка Каупервуда и запирался обычным ключом.
   Джек без труда открыл сейф. Его взору представилось грустное зрелище: стопка из шести-семи пухлых канцелярских папок и… больше ничего!
   – Будь я проклят! – рассердился на себя Джек.
   Он снял сверху папку и инстинктивно попытался сдуть с нее пыль. Но пыли не оказалось. Он развязал тесемки и открыл папку. Сотни три отпечатанных страниц – роман Джулии Лестер «Голос крови». Джек уселся на диван и погрузился в чтение. Убийство произошло уже на одиннадцатой странице, а это не соответствовало интересам Джека.
   Убить человека Джек не мог. Он не мог убить никого. Сама идея убийства претила ему. Панический ужас охватывал его при виде крови. Как-то его обожаемая четырехлетняя сестренка Беренис порезала палец. Ее и без того большие голубые глаза сделались огромными: она с ужасом и любопытством вперемешку наблюдала, как из ее задранного вверх среднего пальчика медленно вытекает красный ручеек. Джеку было на два года больше, и он при этом зрелище бухнулся в обморок. Бедная мама не знала, за какое дитя раньше хвататься.
   Он аккуратно сложил страницы, завязал папку бантиком и водрузил на место.
   – Черт побери! Какого черта она хранит свою писанину запертой в сейфе! Неужели она воображает, что это так ценно? – спросил Джек, по-видимому, у сейфа.
   Сейф в ответ возмущенно скрипнул.
   Джек вытащил наугад еще одну папку из середины стопки и вернулся на диван. Ему в руки попал роман «Жизнь и приключения Патрисии Иствуд». Джек хмыкнул, ведь Джулия не знала имени его подружки. Он стал читать. Поначалу было скучно. Действие разворачивалось медленно, а затем у главной героини начались проблемы. Литературное произведение не может обойтись без проблем. Иначе кто же станет его читать? С этого момента роман полностью захватил Джека. Он утратил счет времени и забыл, ради чего пришел сюда. Джек взглянул на часы, когда в конце первой части Патрисия Иствуд рассталась со своим женихом. Еще пара часов, и Джулия может вернуться.
   Он достал из кармана припасенный заранее непрозрачный полиэтиленовый мешок, положил в него папку и стал припоминать в Чайна-тауне фотоателье, где можно было снять копию с документов. Он запер сейф и квартиру и отправился на поиски. Ему удалось быстро найти нужную лавку. Поторговавшись, он получил скидку при условии, что справится с копировальным устройством самостоятельно. На середине работы кончилась бумага, и круглолицый китаец с ущербной бородкой принес ему еще пачку. Работа отняла с полчаса, и Джек поспешил обратно. Он сунул папку с романом на место.
   Наскоро просмотрев названия других романов, он запер сейф, предварительно убедившись, что стопка уложена аккуратно и не выдаст его вероломного вторжения. Ему хотелось вернуться сюда при первой же возможности: названия романов заинтриговали его. Все они намекали на тайну, но не выдавали ее.
   Он возвращался пешком. По дороге он сделал несколько передышек – заходил в скверики и усаживался на пустовавшие скамейки. Ему не терпелось узнать о приключениях Патрисии Иствуд. Чем дальше развивались события, тем отчетливее Джек представлял свою Патрисию, Патрисию Робертс, на месте Патрисии Иствуд.
   Но как ему убедить Патрисию, эту горделивую барышню, кичащуюся своим предком, несмотря на цвет кожи, бывшим рабовладельцем? Деньги и только деньги. Ведь не любовь же толкнула ее в объятия Мартина Джейкса? К тому же этот докторишка не был сказочно богат. Значит, много денег не потребуется.
   Выстраивая планы на будущее, Джек незаметно добрался до Филдс-стрит. Он решил отложить разговор с Патрисией: ему хотелось сначала дочитать роман до конца.

Глава 10

   Патрисия не поверила Джеку и даже вытряхнула содержимое полиэтиленового пакета, чтобы убедиться, что Джек не пытается утаить от нее драгоценности бывшей жены. Пачку машинописного текста она с презрением швырнула на стол.
   – Ты хочешь меня убедить, что она собирает макулатуру и хранит ее в запертом сейфе? Тебе не удастся меня провести! – в ее голосе проскальзнули угрожающие нотки.
   – Пэт, ты же знаешь, Джулия писательница, и ее романы для нее представляют ценность. Она всегда говорила мне, что относится к своим рассказам, как к собственным детям. Что же говорить о романах?
   – Но какого дьявола ты это приволок?
   – Я снял копию. Я тебе все объясню потом.
   Любопытство восторжествовало, и Патрисия немного успокоилась. Чтобы переключить ее внимание, Джек спросил:
   – Как поживает доктор Джейкс? Ты не пыталась помириться с ним?
   Ее внимание переключилось, но не на Мартина, а на него. Гнев охватил Патрисию, и она вновь налетела на Джека с кулаками. Когда-то он любил смотреть боксерские поединки и помнил прием, которым пользовались обессилевшие боксеры: они из последних сил обнимали противника, мешая ему работать кулаками. Джек крепко обхватил Патрисию, и она извивалась как удав на сковородке, пока силы не покинули ее. Джек аккуратно опустил Патрисию на диван.
   – Я звонила ему на работу, но он через медсестру передал, чтобы я больше не звонила. Тебе говорили, что ты мерзавец, Джек? Или ты сам это знаешь?
   – Успокойся, все будет хорошо.
   Патрисия не поверила, но оставила его в покое.
   Через два дня, дочитав роман Джулии и продумав план действий, Джек решил выложить карты на стол.
   – Ты должна прочитать этот роман! – заявил Джек Патрисии, когда та вернулась с работы.
   – Я еще не сошла с ума, – ответила Патрисия, усаживаясь перед телевизором. – Если этот роман заслуживает внимания, то по нему снимут фильм или даже сериал. И все дело займет час-другой. А чтобы прочитать все это, мне понадобится месяц!
   Ответ Патрисии не явился неожиданным для Джека. Он и не предполагал, что она послушно примется за чтение.
   – Но мы не можем ждать несколько лет. Даже месяц – это слишком.
   – Мы? – удивилась Патрисия.
   – Именно, мы, дорогая! Если ты оторвешься от телевизора, то я за десять минут изложу тебе суть романа.
   – Ты зануда, Джек, но я ничего не могу поделать со своим любопытством. – Патрисия выключила звук, но и после этого какие-то люди на экране телевизора все еще молча и увлеченно размахивали руками.
   – Я не собираюсь пересказывать тебе весь роман, только расскажу главную идею.
   – Ладно. Я дождусь экранизации.
   – Так вот. Одна девушка поругалась со своим женихом…
   – Ты вздумал издеваться надо мной? – Патрисия вскочила с дивана и стала искать подходящий предмет, чтобы запустить им в Джека.
   – Нет! Сядь же. Именно это происходит с героиней, и я не виноват, что она тоже рассталась с женихом.
   – А кто, по-твоему, виноват? – грозно спросила Патрисия.
   – Она сама. Просто он ей разонравился. Это не важно. Кстати, ее зовут Патрисия.
   – У твоей бывшей женушки просто пророческий дар.
   – Так вот, у Патрисии с женихом был договор, по которому Патрисия должна была уплатить десять тысяч баксов в случае разрыва помолвки. Для нее это большие деньги, и взять их было негде. Жених же уперся и требовал деньги. В этот момент она познакомилась с богатым человеком, который, узнав о ее проблеме, просто выписал чек на имя жениха. Она была очень благодарна ему, но он не нравился ей как мужчина. Все-таки она отблагодарила его, но дала понять, что их роман не имеет продолжения.
   – Одобряю, – вставила Патрисия. – Я поступила бы также.
   – А потом Патрисия задумалась. То, что так легко получилось у нее один раз, почему бы не проделать еще и еще?
   – Замечательная идея, и я начинаю догадываться, для чего ты все это мне рассказываешь.
   – Ты умница.
   – А теперь скажи мне, Джек, сколько ей дали?
   – Ты чего, Пэт?! Она не нарушала никаких законов. Ей мужчины добровольно дарили деньги. Но кончила она действительно плохо. Ну, не так плохо, как ты думаешь. Просто ей пришлось выйти замуж за одного старикана, который отвалил ей десять тысяч, но заключил с ней договор на пятьдесят. Она пыталась увильнуть от договора, но у нее ничего не вышло. Тогда она попыталась скрыться, но старикану удалось разыскать ее. У нее не было денег откупиться от него.
   – Но это не так страшно. Стариканы долго не живут.
   – Ну, это как повезет. Ее старикан занимался спортом и собирался жить вечно.
   – Так чем дело кончилось?
   – Она убивает его.
   – О, боже мой! И ты предлагаешь мне?..
   – Я не предлагаю тебе никого убивать. Просто надо работать аккуратней. Какого черта она подписала договор на пятьдесят тысяч? Надо было оставить эту затею, как только старикан заговорил о договоре. Она совершила легкомысленный поступок, который потянул за собой все остальное.
   – Предположим. А какова твоя роль?
   – Я буду играть роль твоего жениха. Мы заключим с тобой договор. Как ты думаешь, может, стоит уменьшить сумму до пяти тысяч?
   – Нет! Ее стоит увеличить! Пусть будет пятнадцать или даже двадцать тысяч!
   Патрисия проглотила наживку.
   – Превосходно! По десять тысяч каждому! – воскликнул Джек.
   – Это грабеж, приятель! Только что ты предлагал мне брать за работу пять тысяч, а теперь ты хочешь десять себе.
   – Просто, поровну – самый справедливый дележ.
   – Особенно, когда другой делает всю работу. Нет, Джек. Тебе пять, а мне пятнадцать тысяч и ни цента меньше!
   Джеку пришлось согласиться. Но он вытребовал, чтобы адвокату заплатила Патрисия. И все прочие расходы тоже ложились на нее. Патрисия поворчала, но согласилась: она-то знала о плачевном состоянии финансов своего дружка.
   Они скрепили свой союз в постели, и Джеку пришло в голову, что когда-нибудь он принудит Патрисию выполнить их договор.
   На следующий день они нанесли визит в адвокатскую контору. Джек знал адвоката, и тот согласился за пару сотен сверху проставить под договором дату трехмесячной давности. Сутулый крючкотвор окинул их ехидным взглядом поверх очков, едва держащихся на кончике хищного носа, и заверил подписи Джека и Патрисии. На прощание он пожелал им счастья и напомнил заповедь «Плодитесь и размножайтесь!». Чтобы доставить ему удовольствие, Джек и Патрисия поцеловались.
   Теперь следовало приступить к поискам подходящего лоха. Так Патрисия и Джек называли между собой будущую жертву их заговора. Лучше всего было бы проникнуть в какой-нибудь клуб. Но все они либо представляли собой закрытые сообщества, либо требовали слишком большую плату за вступление.
   Им подсказали ресторан, где меню было с двадцатипроцентной скидкой, но в вечерние часы за вход взималась плата в размере ста долларов. Первый раз они сходили туда вместе. Джек оказался неплохим учеником, и Патрисия научила его дергаться в такт музыке. Атмосфера в ресторане благоприятствовала знакомствам: музыка, танцы, заводной диск-жокей, какие-то конкурсы. Публика респектабельная – входная плата четко отсеивала случайных посетителей. Много одиноких мужчин.
   Через несколько дней Патрисия отправилась в это заведение одна. А на третий вечер у нее появился постоянный кавалер: плотный негр лет сорока пяти, не пожелавший раскрыть свой род занятий и представившийся Джимми Кантреросом. Говорил он с легким испанским акцентом. Его родители были кубинскими эмигрантами.
   Джимми Кантрерос принялся за дело со свойственной ему серьезностью. За две недели знакомства с ним Патрисия посетила больше выставок и музеев, чем за всю предыдущую жизнь. Она и не подозревала, что это может быть ей интересно. Джимми знал массу всяких забавных вещей и с удовольствием рассказывал их Патрисии. Он был очень заботлив и внимателен по отношению к ней. Ей нравилась его улыбка, не сходившая с лица, и цвет кожи – намного светлее, чем у нее.
   Джек торопил Патрисию – ему не терпелось проверить идею Джулии на практике. Наконец Патрисия согласилась, что пришло время действовать. Вечером она обедала с Джимом.
   Она пришла на свидание с постной физиономией, на что Джимми не мог не обратить внимания.
   – Тебя сегодня не узнать. Где та веселая девушка, с которой я привык общаться? – спросил он.
   – У меня проблемы.
   – Я могу чем помочь?
   – Не знаю даже. Мой бывший жених, помнишь, я тебе рассказывала?
   Кантрерос кивнул.
   – Он требует от меня денег.
   – За что? С какой стати?
   – По договору. При обручении мы подписали договор.
   – И сколько ты ему должна?
   – Двадцать тысяч, – сказала Патрисия и зарыдала.
   – Да, это не шутки. Но настоящий мужчина не стал бы требовать деньги, даже при наличии договора. Ты права, что оставила его.
   – Я передумала выходить за него замуж, а он прежде, чем смирился с этим, дважды поколотил меня, – для пущей убедительности соврала Патрисия.
   Ученые подсчитали, что среднестатистический человек двести раз в день говорит неправду. В этот вечер Патрисия явно перестаралась.
   – Я бы хотел потолковать с этим парнем. Не могла бы ты пригласить его, скажем, завтра вечерком в сквер на Маркет-стрит?
   – Я попытаюсь, – пообещала Патрисия и всхлипнула.
   Джек удивился желанию Джимми. Он рассчитывал, что тот ограничится изучением договора, а Кантрерос даже не поинтересовался им. Джеку давно хотелось взглянуть на своего мнимого «соперника», так что он колебался не слишком долго.
   Джек пришел вовремя. Патрисия и Джим Кантрерос уже поджидали его у входа в сквер. Кантрерос правой рукой ухватил Джека за галстук, а левой расквасил ему нос. Галстук натянулся, но выдержал натяжение. Вторым ударом Джим заехал Джеку в челюсть и отпустил галстук. Джек рухнул наземь. Вокруг стали собираться зеваки.
   – Пойдем, дорогая. Я думаю, что был достаточно доходчив. Не думаю, что этот парень посмеет еще раз заговорить о деньгах.
   Джим взял Патрисию под руку, и они скрылись с места происшествия.
   Какой-то парень помог Джеку подняться. Нос кровоточил, и Джек приложил к нему носовой платок. Говорить он не мог, так как любое движение челюстью оборачивалось пронзительной болью. Случайно оказавшийся среди зевак врач пощупал челюсть Джека и заверил, что перелома нет, но вполне возможна трещина. Ему лучше обратиться в свою поликлинику и недели три ограничиться жидкой пищей. Кто-то остановил такси, и Джек отправился домой залечивать раны.
   Патрисия не вернулась домой. На следующий день она позвонила Джеку и сказала, что Джим Кантрерос сделал ей предложение, и она приняла его. Она надеется, что Джек поймет ее, а в качестве компенсации поживет в ее квартире еще пару месяцев, за которые все равно уже уплачено.
   Джек ее понял, и компенсация его устроила: дармовая крыша над головой ему не помешает. Пусть даже на два месяца. Это больше, чем ничего.