Страница:
Имя «упырь», на первый взгляд, загадочно и неясно. Но в русском языке в некоторых случаях добавление буквы «у» к слову придает ему негативный оттенок. Например, бог – убогий (без бога), род – урод (безбожный). Второй из этих примеров интересен еще и тем, что Род – имя верховного бога, сменившего на вершине русского Олимпа упырей и берегинь (согласно автору «Слова об идолах»). Так не является ли слово «упырь» отрицанием некоего «пыря»?
Не поленимся заглянуть в «Толковый словарь живого великорусского языка» Владимира Ивановича Даля. Пырин, пыран, пыръ, пырка – все это обозначение предмета (органа), который пыряет. Родители русских мальчиков до сих пор называют маленький «отросточек» сыночка – пирином. Пырь, в силу своего символического значения, олицетворяет силы плодородия и торжество жизни на земле. Соответственно, упырь, выступающий его антиподом, изображается мертвецом (фигурально, без пыра), нападающим на людей и животных.
Читатель теперь наверняка согласится, что и изначальный образ русалок никак нельзя считать демоническим. Их почитание напрямую восходит к общеиндоевропейскому культу живительных сил Природы. В верованиях индоевропейцев огромное значение имеет образ Матери-земли (у русских – Мать-сыра-земля), которому отводился статус божества. Мать-земля выступала в роли прародительницы и хранительницы животного и растительного мира, Великой (верховной) богини, ответственной за все сущее. Главенство женского начала в иерархии божественных сил соответствует эпохе матриархата, первым тысячелетиям существования «гомо сапиенса». Русалками изначально называли девушек, посвящавших себя служению Великой богини. Они – предшественницы тех, кого позднее стали называть ведьмами. Красавицы, знахарки, ведавшие тайнами растений и магией заговоров, они пользовались особым всеобщим почетом и уважением.
Перемена отношения к ним произошла с наступлением патриархата. Ярким доказательством тому служит языческий праздник русалий, существовавший, согласно средневековым источникам, у славян. В течение недели после большого христианского праздника (Крещения или Троицы) по дворам ходили группы мужчин, называемых «русалии», которые устраивали особые хороводы вокруг больных людей и исполняли обрядовые танцы, чтобы исцелить их. Члены дружины «русалиев» на весь период праздника соблюдали строгие запреты: они не должны были креститься перед едой и на ночь; здороваться при входе в дом и при встрече с односельчанами на улице; обязаны были хранить молчание; ночевали всей группой в чужих домах, не возвращаясь на ночлег домой и не вступая в контакты со своими родственниками. Русальскую дружину встречали во всех домах с большими почестями. Считалось, что сам их приход в дом способствовал сохранению здоровья и изгнанию духов болезней.
Обратим внимание на два важнейших обстоятельства:
1. Обряды праздника исполняют мужчины. Они взяли на себя те функции, которые в древности были уделом исключительно женщин. Соответственно на эту избранную группу мужчин перешло и название русалок.
2. Мужчины-русалии выступают носителями светлых, божественных сил и лечат от «русальской» болезни, насылаемой вредоносными женскими существами.
Налицо, так сказать, религиозный переворот, проведенный по половому признаку. Мужчины переняли бразды правления у женщин. Но при этом они еще и уничтожили «институт» жриц-русалок. Их стали представлять не живыми и добродетельными девами, а мертвящими сущностями.
Изначально культ почитания Матери-земли исполняли сообщества девушек (русалок-берегинь). Пыри (читай, парни!), или избранные для ритуалов юноши, прислуживали, помогали им, оставаясь на втором плане. Со временем их роли поменялись, русалок стали изображать существами потустороннего мира и приписывать им разного рода отрицательные черты. Тогда-то и родились сказания о страшных, уродливых русалках, похожих на косматых баб, кудлатых как ведьмы, горбатых и старых, черных, заросших шерстью, с грудями, как каменья, ходящих голыми или в лохмотьях и держащих в руках клюку или кочергу. Так чернили светлый образ берегинь…
Этимологически берегинь сближают с именем бога Перуна (о нем речь впереди) и со старославянским «прегыня» – «холм, поросший лесом». Но вероятно смешение со словом «берег», с чем связано и употребление названия берегинь по отношению к изображениям русалок в русской домовой резьбе. Что же касается русалок, то их примечали не только у воды, но и в лесу, на перекрестках дорог, на кладбище, на деревьях. Не случайно у А.С. Пушкина «русалка на ветвях сидит». Появляясь из мира мертвых, русалки «из воды вылазили», «с деревьев спускались», «из-под земли или из могил выходили», «с неба слетали», а после отведенного им срока пребывания на земле вновь уходили на свое место: в воду, в море, в ирей (рай), на кладбище, по деревьям на небо и т. д. Наиболее традиционные места их пребывания – вода и деревья – осмысляются в народной культуре как пути перехода из мира мертвых на землю и обратно.
Пребывание в ржаном или конопляном поле мотивируется в народных поверьях тем, что русалки защищают посевы и содействуют цветению и урожаю. Вместе с тем они могут навредить хозяевам, нарушившим запрет работать в их праздник, – тогда они «вытаптывают», «высушивают» посевы, и на поле появляются выжженные круги. Среди привычных занятий русалок и особенностей их поведения обычно назывались следующие: по ночам они плещутся в воде, расчесывают возле воды свои длинные волосы, качаются на ветвях берез. Днем их можно увидеть в поле, где они кувыркаются в траве, вьют венки, играют и хлопают в ладоши, поют, кричат, хохочут, водят хороводы.
Сохранились предания, что русалки не причиняют никакого вреда, а могут лишь испугать человека или подшутить над ним. Широко известны поверья об их материнстве (русалка появляется с ребенком на руках, награждает того, кто позаботится о ее младенце), а также о способности кормить грудью человеческих детей, опекать новорожденных, оставленных женщинами в поле т. д.
Культовым деревом русалок считается береза. У русских широко известны троицкие обряды с растущей или срубленной березой, совершаемые, как правило, девушками и женщинами (воспроизведение тех ритуалов, которые в древности исполняли русалки). Они шли в лес, выбирали молоденькую березку, украшали ее, завивали на ее ветвях венки, устраивали под березой совместное угощение, водили хороводы, гадали. Затем со срубленной березой (которую называли в разных местах по-разному – «кума», «гостейка», «семик», «куст», «баба», «красота»), ходили по селу и при завершении обряда бросали березу в воду, овраг, костер, т. е. «провожали березу» или «хоронили ее». Береза в данном обряде выступала символом Великой богини, Матери-природы, отсюда и одно из ее прозвищ – «Баба». В среде нашей либеральной интеллигенции часто звучат ернические замечания об особом отношении русского человека к березе («ох, уж эти русские березки!»). Но это лишь доказывает, что в нас живет родовая память, на бессознательном уровне русский человек по-прежнему почитает, казалось бы, навсегда исчезнувших из нашего мира богинь-берегинь.
Странно и удивительно, но современные ученые-мифологи не понимают истинного масштаба образа русалки. Они даже включили ее в число персонажей низшей мифологии, вроде героев массовки. И это настолько нелепо, что невольно приходит мысль, будто делается это намеренно. А ведь еще в XIX веке А.С. Фаминцын в книге «Божества древних славян» назвал русалку «светлой, златовласой, русовласой Богиней». Само слово «русалка» происходит от прилагательного «русая». Одно из народных названий русалки – «краса – русая коса». В заговорах забайкальских казаков русалка – это русая девица. И.П. Сахаров в сборнике «Сказания русского народа» приводит предания о «русалках-девицах с русыми косами».
У Константина Бальмонта есть стихотворение:
Мы, нынешние жители России, даже не представляем всей силы этого имени и глубины образа, который наши языческие предки под этим именем почитали. Род – наиболее древний неперсонифицированный бог русских, бог Вселенной, живущий на небе и давший жизнь всему живому. Автор «Книги об идолах» считал культ Рода одной из мировых религий, которая некогда охватывала Египет, Вавилон, Грецию, Рим и славянский мир. Все комментаторы этой части текста считают, что русского книжника явно «занесло», но, как подробно рассказано в предыдущей главе, все именно так и было.
Или вот еще одно независимое мнение. У Федора Ивановича Тютчева (1803–1873) есть одно необычное стихотворение, которое называется «Русская география». Приведем его полностью:
Древних римлян называют учителями Западной Европы, но их учителями, в свою очередь, был более древний народ расенов (этрусков). Более двух тысяч лет назад (VIII–II вв. до н. э.) они владели значительной частью Апеннинского полуострова, воздвигали города и некрополи, своим богатством не уступавшие египетским пирамидам. Жилое здание с крытым двориком в центре дома принято называть «римским», но на самом деле его изобрели этруски. Водосточная и канализационная системы, «сработанные рабами Рима», также были введены не римлянами, а этрусками. Они были «хозяевами морей» и научили римлян судостроению и искусству вождения кораблей. Им же принадлежат древнейшие на Апеннинском полуострове памятники письменности, и именно этрусское письмо легло в основу современного латинского алфавита, которым пользуется добрая половина человечества. К римлянам от этрусков перешли знаки государственной власти, одежда, устройство дома, цирк, гладиаторские бои. Обо всем этом, безусловно, знал Ф.И. Тютчев, и, думается, у него были достаточно веские основания назвать город Рим, построенный этрусками, одной из заветных столиц русского царства. (Ф.И. Тютчев был прекрасно знаком с идеей А.С. Хомякова о родстве праславян с этрусками, и, похоже, разделял ее.)
А, кстати, о каких внутренних морях пишет поэт? Из текста следует, что они лежат к югу от Петербурга, но севернее Египта, Месопотамии, Китая и Индии. Наверное, никто не станет возражать, что это Черное, Азовское, Каспийское, Аральское, Мертвое, Мраморное, Эгейское моря. Все они, по словам поэта, являются внутренними морями Русского царства. Разумеется, эту мысль не следует понимать буквально. Поэт подчеркивает, что русская история самым непосредственным образом была связана с выросшими на берегах великих рек древними цивилизациями:
арийской – на Волге;
египетской – на Ниле;
шумеро-аккадской – на Евфрате;
индийской – на Ганге;
еврейской – на Иордане;
славянской – на Дунае;
славянорусской – на Днепре.
Такого рода идеи и во времена Тютчева, и теперь принимаются в штыки. Поэтому Федор Иванович не стал публиковать свою «Русскую географию». Стихотворение, написанное в 1848 или 1849 году, было издано только в 1886, через 13 лет после смерти поэта. Но ни тогда, ни в последующие сто с лишним лет на него так и не обратили внимания исследователи его творчества. А ведь оно выражает суть понимания Тютчевым древнерусской истории. Ощущение ее всемирности породило в нем веру в вечность русского царства, к которому он и относил слова пророка Даниила (2,44): «И во дни тех царств Бог небесный воздвигнет царство, которое вовеки не разрушится, и царство это не будет передано другому народу; оно сокрушит и разрушит все царства, а само будет стоять вечно».
Миллионы людей держат на своих полках томики Библии. Там черным по белому написаны слова пророка Иезекиля, жившего в VII в. до н. э., о грозном северном народе Рош. Но вдохновляют ли они нынешних законодателей исторической моды на изучение наших корней? Нет, ничуть, более этого, этот абсолютно достоверный исторический факт ими замалчивается. В договорах Олега и Игоря с греками русы говорят про себя: «Мы – от рода русского послы и купцы». Видимо, это был устойчивый оборот того времени. Слово «род» в нем, на первый взгляд, обозначает только этническую принадлежность «дипломатов». Но есть в этой фразе и более глубокое содержание. Род – имя верховного бога древних русов и, повторяя его, русские посланники подчеркивали, что их объединяет родство не только и не столько по крови, сколько по духу.
В книге «Язычество древних славян» академик Б.А. Рыбаков приводит анализ памятника древнерусской литературы XII в. «Слово Исайи пророка». Это сочинение является кратким пересказом 65-й главы Книги Исайи пророка, входящей в Библию. Весь смысл создания параллельного древнерусского текста, отмечает ученый, состоял в том, чтобы «обрушить всю тяжесть библейских проклятий на Рода и двух его рожаниц» (рожаницы – богини плодородия). Анализ древнерусского памятника дает потрясающий результат. В поучении бог Род сопоставлен с Саваофом (Богом-отцом) и Иисусом Христом. Все кары, все «судороги сердец» и горение в адском пламени, предназначенные отступникам от библейского Бога, обещаны здесь почитателям Рода и рожаниц. По своей значимости и по своему масштабу на момент введения и распространения христианства бог Род превосходил любого из древнерусских богов, в том числе и тех, которые вошли в пантеон князя Владимира.
Имя Рода породило название божественного закона, который почитали древние русичи. Закон Рода – это древнерусская рота. В летописях рота используется для утверждения и закрепления межкняжеских и международных договоров. Они были двух видов: либо договор о мире и ненападении, либо о союзе, как правило, военном. Роту издревле использовали также при разрешении в судебном порядке юридических споров, причем как между самими русскими, так и между русскими и иностранцами. Термин «рота» использовался в договорах с Византией 911 и 944 годов. Многократно упоминается он и в «Русской правде» XI века – основном юридическом памятнике Древней Руси. На Русском Севере и в Сибири до сих пор используют слова: «рота» в значении «божьба, клятва», «ротить» – «бранить, ругать, клясть, проклинать». «Этот факт является одним из наиболее ярких и наглядных свидетельств того, какое огромное значение придавал русский народ роте и какое место этот закон правды и справедливости играл в его духовной и нравственной жизни» (М.Л. Серяков. «Голубиная книга» – священное сказание русского народа). Мы же добавим от себя, что верность роте подразумевает память о своих древних традициях (родовую память) и о боге Роде, который ее олицетворял.
Православное духовенство всеми правдами и неправдами пыталось искоренить в народном сознании память о «роте». С этой целью, например, «редактировались» летописи. М.Л. Серяков в упомянутой выше книге приводит целую дюжину примеров варварского искажения текста «Повести временных лет». Он подчеркивает, что апологеты христианства при этом не столько боролись с самими языческими представлениями, сколько пытались «навязать народу закон иудео-христианской традиции». В противовес русскому закону-роте, ветхозаветные заповеди носят откровенно приземленный характер. Табу на имя Бога, запрет на мало-мальский интерес к чуждым верованиям и какую-либо деятельность в субботу, элементарнейшие нравственные установки. В дополнительном толковании десяти заповедей (Исход 34: 11–26) уточнены некоторые ритуальные элементы культа, однако и они лишены какого бы то ни было космического, вселенского начала.
Древнерусская рота – это переживший тысячелетия вселенский закон ариев, который «Веды» называют «rta». Модель мира ведийских (т. е. почитавших «Веды») ариев была ориентирована на космос. Жизнь человека представлялась им сопряженной с космосом посредством универсального закона «rta», обозначающего регулярный и циклический характер и предполагающий возврат к исходной точке. По закону «rta» встает и заходит солнце (выезжает на своей колеснице Сурья, будучи конем и колесничим одновременно; поднимает золотые руки Савитар = Свет-Яр, побуждая к жизни все живое утром и успокаивая вечером); одно время года в установленном порядке следует за другим. Все повторяется, как было в незапамятные времена, и, следуя «rta», человек воспроизводит цикличность космических явлений в своем жизнеустроении, поддерживая тем самым порядок в космосе и в человеческом обществе и создавая условия для нормальной и успешной жизни своего племени. «Rta» являлся одновременно и этическим законом в обществе ариев. Хорошо и правильно то, что этому закону соответствует, а плохо и неправедно непочитание арийских богов, непринесение им жертв, скупость в отношении жрецов и поэтов, слагающих религиозные гимны. Для ведийского сознания характерна сосредоточенность внимания на положительной сфере, на том, что соответствует «rta», и неразработанность отрицательной: силы зла в «Ригведе» выступают героями «третьего плана».
Удивительный и малоизвестный факт: на протяжении тысячелетий жители Русской равнины хранили верность и почитали один и тот же религиозный закон. Это ли не доказательство преемственности поколений от ариев до наших дней! Мы проследили логическую цепочку имен:
Примечательно, что иранцы именовали общемировой закон древних ариев «arta», а восточные авторы X века писали о существовании страны русов – Артании (Русский каганат на берегах Дона и Северного Донца). Таким образом, название страны следует переводить, как «земля, где почитают закон ариев». Кстати, несколькими веками позже примерно в тех же краях возникло государственное образование с созвучным этому закону названием – Орда. Любопытно, не правда ли?
Филолог О.Н. Трубачев в своем исследовании о терминах родства пишет, что родъ, родити означало сначала «успех», «процветание», «прибыль», «забота». Он считает старославянское «родъ» «чисто славянским новшеством» (правильнее, чисто русским), новым использованием индоевропейских морфем и отмечает часто встречающуюся метатезу (переход): род – ард – арт. Это дает дополнительные значения: «род», «происхождение» (немецкое art); «высокий», «большой» (ирландское ard, галльское ardu). В скифском ard является культовым термином, обозначением божества. По мнению В.И. Абаева, arta – ard – одно из важнейших религиозных понятий иранского мира – «божество», «олицетворение света»; осетинское «ard» – клятва, первоначально «божество, которым клянутся». Приводя этот анализ смысловых значений имени «Род», следует, однако, произнести и то, на что классики нашей филологической науки так и не отважились. У истоков приведенной выше метатезы стоит русский корень «яр», который все отмеченные значения «рода» включает, как частный случай. Яр (Ярила) и есть Род, просто в какой-то момент возобладала другая форма имени верховного бога.
Индоарии сохранили память о Роде, но называли Рудра. Живет он на севере (на прародине ариев) и прекрасен обличьем: юн, быстр, силен, неуязвим. Он улыбается, как солнце. Но вместе с тем он свиреп и разрушителен, как ужасный зверь. Он «красный вепрь неба» и бык, отец мира, великий воин и божественный хранитель небес, у него колесница, в руке – молния или палица, лук и стрелы. Рудра – целитель, лучший из врачей. Он полон сексуальной силы, к нему обращаются с просьбами о продолжении своего рода.
Но вернемся к той периодизации язычества, которую дает автор «Слова об идолах». Пыра (Упыря) замещает Род, а роль берегинь переходит к рожаницам. Про последних известно, что они совершали особые жертвоприношения едой (кашами, хлебами, сырами) и питьем (медом). Культ рожаниц, как и других женских персонажей, упоминаемых в форме множественного числа (берегини, русалки и т. д.), связан с женской средой, представлениями о продолжении рода и судьбе новорожденного, которому рожаницы определяют долю. Род – родитель выступил естественной заменой эротического Пыра. Слово «упырь», видимо, появилось в более позднее время, когда культ Рода уже прочно укоренился. Новая традиция превратила пыра в злобное кровожадное существо, несущее смерть, – упыря. Если вера в Пыра и берегинь соответствует по времени эпохе индоевропейской общности, то культ Рода – выделению в их среде ариев.
Если Пыру свойственна первобытная эротика, то Род – более философский образ, это уже, в том числе, хранитель семьи, племени и даже Вселенной. Но было бы неправильно говорить, что образ Пыра, породив хорошо известного нам упыря, исчез из культуры наших предков. Напротив, как божество плодородия, он продемонстрировал удивительную живучесть и «породил» необыкновенные по глубине и значению образы.
Один из них обнаруживается снова в индоарийской мифологи. Пуруша – первочеловек, из которого возникли элементы космоса и вселенская душа. Он тысячеглаз, тысяченог, тысячеглав – в общем, тысячечленен (гиперболическое развитие образа Пыра). Он обладает властью над бессмертием и свойством «быть родителем своих родителей» (указание на исключительную древность персонажа, его связь с эпохой упырей и берегинь). Пуруша – это и есть Пыр, образ которого индийцы приправили изрядной долей философии.
Прародиной Пыра является Русская равнина. Отсюда его культ распространился не только в Индию (Пуруша), но и в Малую Азию. Среди богов индоевропейского народа хеттов, проживавшего на полуострове Анатолия, обнаруживается еще один «двойник» Пыра. Его имя – Пирва. Среди наиболее ранних памятников древнехеттской поэзии сохранилось обрядовое стихотворение, в котором Пирва («воин молодой») упоминается вместе с царской дружиной и собранием дружинников (видимо, Пирва входил в число богов-защитников царя). Священная птица Пирвы – орел. Он изображался на коне.
Наконец, третий мифологический герой, ведущий свою родословную непосредственно от Пыра, уже чисто русский по происхождению. Это бог Перун. Собственно, Перун – это постаревший Пыр. Поначалу он мыслился как божество плодородия, лишь впоследствии при его характеристике стали выделять и подчеркивать отдельные функции, связанные с грозой и громом. Но и здесь роль громовержца сводится по существу к пырянию земли стрелами-молниями. В еще более поздней своей ипостаси Пыр-Перун стал представляться в виде конного всадника, вооруженного копьем.
В пантеоне князя Владимира Перун занимал главенствующее положение. Этот бог считался у славян повелителем грома и молний. Они полагали, что Перун пускает свои стрелы-молнии из огромного лука-радуги. Иногда его молнии изображались в виде железных мечей. Считалось также, что Перун вооружен огромной палицей. Искры, высекаемые ею из камня, рассматривались как его неотъемлемая принадлежность. По славянским поверьям, все эти грозные орудия служили Перуну для борьбы со злыми демонами-великанами, повелителями туч и земных туманов. Славяне утверждали, что молниями Перун рассеивает тучи, оплодотворяет землю дождями, выводит солнце из облаков. С помощью его творческой силы пробуждается вся природа. На зиму Перун умирает. С началом морозов его громовые уста смыкаются, а оружие выпадает из рук. Зимой Перун лежит в туче-гробу, а весной он оживает, раскалывает своими молниями тучу и начинает действовать.
Не поленимся заглянуть в «Толковый словарь живого великорусского языка» Владимира Ивановича Даля. Пырин, пыран, пыръ, пырка – все это обозначение предмета (органа), который пыряет. Родители русских мальчиков до сих пор называют маленький «отросточек» сыночка – пирином. Пырь, в силу своего символического значения, олицетворяет силы плодородия и торжество жизни на земле. Соответственно, упырь, выступающий его антиподом, изображается мертвецом (фигурально, без пыра), нападающим на людей и животных.
Читатель теперь наверняка согласится, что и изначальный образ русалок никак нельзя считать демоническим. Их почитание напрямую восходит к общеиндоевропейскому культу живительных сил Природы. В верованиях индоевропейцев огромное значение имеет образ Матери-земли (у русских – Мать-сыра-земля), которому отводился статус божества. Мать-земля выступала в роли прародительницы и хранительницы животного и растительного мира, Великой (верховной) богини, ответственной за все сущее. Главенство женского начала в иерархии божественных сил соответствует эпохе матриархата, первым тысячелетиям существования «гомо сапиенса». Русалками изначально называли девушек, посвящавших себя служению Великой богини. Они – предшественницы тех, кого позднее стали называть ведьмами. Красавицы, знахарки, ведавшие тайнами растений и магией заговоров, они пользовались особым всеобщим почетом и уважением.
Перемена отношения к ним произошла с наступлением патриархата. Ярким доказательством тому служит языческий праздник русалий, существовавший, согласно средневековым источникам, у славян. В течение недели после большого христианского праздника (Крещения или Троицы) по дворам ходили группы мужчин, называемых «русалии», которые устраивали особые хороводы вокруг больных людей и исполняли обрядовые танцы, чтобы исцелить их. Члены дружины «русалиев» на весь период праздника соблюдали строгие запреты: они не должны были креститься перед едой и на ночь; здороваться при входе в дом и при встрече с односельчанами на улице; обязаны были хранить молчание; ночевали всей группой в чужих домах, не возвращаясь на ночлег домой и не вступая в контакты со своими родственниками. Русальскую дружину встречали во всех домах с большими почестями. Считалось, что сам их приход в дом способствовал сохранению здоровья и изгнанию духов болезней.
Обратим внимание на два важнейших обстоятельства:
1. Обряды праздника исполняют мужчины. Они взяли на себя те функции, которые в древности были уделом исключительно женщин. Соответственно на эту избранную группу мужчин перешло и название русалок.
2. Мужчины-русалии выступают носителями светлых, божественных сил и лечат от «русальской» болезни, насылаемой вредоносными женскими существами.
Налицо, так сказать, религиозный переворот, проведенный по половому признаку. Мужчины переняли бразды правления у женщин. Но при этом они еще и уничтожили «институт» жриц-русалок. Их стали представлять не живыми и добродетельными девами, а мертвящими сущностями.
Изначально культ почитания Матери-земли исполняли сообщества девушек (русалок-берегинь). Пыри (читай, парни!), или избранные для ритуалов юноши, прислуживали, помогали им, оставаясь на втором плане. Со временем их роли поменялись, русалок стали изображать существами потустороннего мира и приписывать им разного рода отрицательные черты. Тогда-то и родились сказания о страшных, уродливых русалках, похожих на косматых баб, кудлатых как ведьмы, горбатых и старых, черных, заросших шерстью, с грудями, как каменья, ходящих голыми или в лохмотьях и держащих в руках клюку или кочергу. Так чернили светлый образ берегинь…
Этимологически берегинь сближают с именем бога Перуна (о нем речь впереди) и со старославянским «прегыня» – «холм, поросший лесом». Но вероятно смешение со словом «берег», с чем связано и употребление названия берегинь по отношению к изображениям русалок в русской домовой резьбе. Что же касается русалок, то их примечали не только у воды, но и в лесу, на перекрестках дорог, на кладбище, на деревьях. Не случайно у А.С. Пушкина «русалка на ветвях сидит». Появляясь из мира мертвых, русалки «из воды вылазили», «с деревьев спускались», «из-под земли или из могил выходили», «с неба слетали», а после отведенного им срока пребывания на земле вновь уходили на свое место: в воду, в море, в ирей (рай), на кладбище, по деревьям на небо и т. д. Наиболее традиционные места их пребывания – вода и деревья – осмысляются в народной культуре как пути перехода из мира мертвых на землю и обратно.
Пребывание в ржаном или конопляном поле мотивируется в народных поверьях тем, что русалки защищают посевы и содействуют цветению и урожаю. Вместе с тем они могут навредить хозяевам, нарушившим запрет работать в их праздник, – тогда они «вытаптывают», «высушивают» посевы, и на поле появляются выжженные круги. Среди привычных занятий русалок и особенностей их поведения обычно назывались следующие: по ночам они плещутся в воде, расчесывают возле воды свои длинные волосы, качаются на ветвях берез. Днем их можно увидеть в поле, где они кувыркаются в траве, вьют венки, играют и хлопают в ладоши, поют, кричат, хохочут, водят хороводы.
Сохранились предания, что русалки не причиняют никакого вреда, а могут лишь испугать человека или подшутить над ним. Широко известны поверья об их материнстве (русалка появляется с ребенком на руках, награждает того, кто позаботится о ее младенце), а также о способности кормить грудью человеческих детей, опекать новорожденных, оставленных женщинами в поле т. д.
Культовым деревом русалок считается береза. У русских широко известны троицкие обряды с растущей или срубленной березой, совершаемые, как правило, девушками и женщинами (воспроизведение тех ритуалов, которые в древности исполняли русалки). Они шли в лес, выбирали молоденькую березку, украшали ее, завивали на ее ветвях венки, устраивали под березой совместное угощение, водили хороводы, гадали. Затем со срубленной березой (которую называли в разных местах по-разному – «кума», «гостейка», «семик», «куст», «баба», «красота»), ходили по селу и при завершении обряда бросали березу в воду, овраг, костер, т. е. «провожали березу» или «хоронили ее». Береза в данном обряде выступала символом Великой богини, Матери-природы, отсюда и одно из ее прозвищ – «Баба». В среде нашей либеральной интеллигенции часто звучат ернические замечания об особом отношении русского человека к березе («ох, уж эти русские березки!»). Но это лишь доказывает, что в нас живет родовая память, на бессознательном уровне русский человек по-прежнему почитает, казалось бы, навсегда исчезнувших из нашего мира богинь-берегинь.
Странно и удивительно, но современные ученые-мифологи не понимают истинного масштаба образа русалки. Они даже включили ее в число персонажей низшей мифологии, вроде героев массовки. И это настолько нелепо, что невольно приходит мысль, будто делается это намеренно. А ведь еще в XIX веке А.С. Фаминцын в книге «Божества древних славян» назвал русалку «светлой, златовласой, русовласой Богиней». Само слово «русалка» происходит от прилагательного «русая». Одно из народных названий русалки – «краса – русая коса». В заговорах забайкальских казаков русалка – это русая девица. И.П. Сахаров в сборнике «Сказания русского народа» приводит предания о «русалках-девицах с русыми косами».
У Константина Бальмонта есть стихотворение:
Поэт соединяет слова «русый» и «русский». Нам их соединение видится правомерным только при одном важнейшем дополнении. Русы – имя жрецов у ариев, а русские – это те, кто воспринял арийские верования. Соответственно, светлые волосы, по-видимому, были обязательным условием для арийского жреца, точно так же, как и для русалки-берегини. И опять-таки, жрецы-русы, позаимствовав свое прозвище от русалок, стали верховодить только при наступлении патриархата. А он наступил в ту эпоху, когда на русский Олимп взошел бог Род.
Я русский, я русый, я рыжий.
Под солнцем рожден и возрос.
Не ночью. Не веришь? Гляди же
В волну золотистых волос.
Я русский, я рыжий, я русый.
От моря до моря ходил.
Низал я янтарные бусы,
Я звенья ковал для кадил.
Я рыжий, я русый, я русский.
Я знаю и мудрость, и бред.
Иду я – тропинкою узкой,
Приду – как широкий рассвет.
Мы, нынешние жители России, даже не представляем всей силы этого имени и глубины образа, который наши языческие предки под этим именем почитали. Род – наиболее древний неперсонифицированный бог русских, бог Вселенной, живущий на небе и давший жизнь всему живому. Автор «Книги об идолах» считал культ Рода одной из мировых религий, которая некогда охватывала Египет, Вавилон, Грецию, Рим и славянский мир. Все комментаторы этой части текста считают, что русского книжника явно «занесло», но, как подробно рассказано в предыдущей главе, все именно так и было.
Или вот еще одно независимое мнение. У Федора Ивановича Тютчева (1803–1873) есть одно необычное стихотворение, которое называется «Русская география». Приведем его полностью:
Идея поэта соединить три великие столицы вполне понятна. Град Петров – это Рим, город святого апостола Петра; Константинов град – Константинополь, столица Византии. Включение в этот ряд Москвы является отражением знаменитой формулы старца Филофея: «Москва – Третий Рим». Но почему вдруг Тютчев называет эти города столицами русского царства? Филофей говорил только о преемственности городов как центров мировых империй, определявших пути развития цивилизации. Кроме того, Москва выступала прямой наследницей и продолжательницей византийской традиции в христианстве. Но поэт выделяет не политическую и не религиозную черты сходства империй, а именно этническую. Это наполняет филофеевскую мысль совершенно новым содержанием: поэт говорит о присутствии предков русских в древнем Риме и в Византии.
Москва и град Петров, и Константинов град —
Вот царства русского заветные столицы…
Но где предел ему? и где его границы —
На север, на восток, на юг и на закат?
Грядущим временам судьбы их обличат…
Семь внутренних морей и семь великих рек…
От Нила до Невы, от Эльбы до Китая,
От Волги по Евфрат, от Ганга до Дуная…
Вот царство русское… и не пройдет вовек,
Как то провидел Дух и Даниил предрек.
Древних римлян называют учителями Западной Европы, но их учителями, в свою очередь, был более древний народ расенов (этрусков). Более двух тысяч лет назад (VIII–II вв. до н. э.) они владели значительной частью Апеннинского полуострова, воздвигали города и некрополи, своим богатством не уступавшие египетским пирамидам. Жилое здание с крытым двориком в центре дома принято называть «римским», но на самом деле его изобрели этруски. Водосточная и канализационная системы, «сработанные рабами Рима», также были введены не римлянами, а этрусками. Они были «хозяевами морей» и научили римлян судостроению и искусству вождения кораблей. Им же принадлежат древнейшие на Апеннинском полуострове памятники письменности, и именно этрусское письмо легло в основу современного латинского алфавита, которым пользуется добрая половина человечества. К римлянам от этрусков перешли знаки государственной власти, одежда, устройство дома, цирк, гладиаторские бои. Обо всем этом, безусловно, знал Ф.И. Тютчев, и, думается, у него были достаточно веские основания назвать город Рим, построенный этрусками, одной из заветных столиц русского царства. (Ф.И. Тютчев был прекрасно знаком с идеей А.С. Хомякова о родстве праславян с этрусками, и, похоже, разделял ее.)
А, кстати, о каких внутренних морях пишет поэт? Из текста следует, что они лежат к югу от Петербурга, но севернее Египта, Месопотамии, Китая и Индии. Наверное, никто не станет возражать, что это Черное, Азовское, Каспийское, Аральское, Мертвое, Мраморное, Эгейское моря. Все они, по словам поэта, являются внутренними морями Русского царства. Разумеется, эту мысль не следует понимать буквально. Поэт подчеркивает, что русская история самым непосредственным образом была связана с выросшими на берегах великих рек древними цивилизациями:
арийской – на Волге;
египетской – на Ниле;
шумеро-аккадской – на Евфрате;
индийской – на Ганге;
еврейской – на Иордане;
славянской – на Дунае;
славянорусской – на Днепре.
Такого рода идеи и во времена Тютчева, и теперь принимаются в штыки. Поэтому Федор Иванович не стал публиковать свою «Русскую географию». Стихотворение, написанное в 1848 или 1849 году, было издано только в 1886, через 13 лет после смерти поэта. Но ни тогда, ни в последующие сто с лишним лет на него так и не обратили внимания исследователи его творчества. А ведь оно выражает суть понимания Тютчевым древнерусской истории. Ощущение ее всемирности породило в нем веру в вечность русского царства, к которому он и относил слова пророка Даниила (2,44): «И во дни тех царств Бог небесный воздвигнет царство, которое вовеки не разрушится, и царство это не будет передано другому народу; оно сокрушит и разрушит все царства, а само будет стоять вечно».
Миллионы людей держат на своих полках томики Библии. Там черным по белому написаны слова пророка Иезекиля, жившего в VII в. до н. э., о грозном северном народе Рош. Но вдохновляют ли они нынешних законодателей исторической моды на изучение наших корней? Нет, ничуть, более этого, этот абсолютно достоверный исторический факт ими замалчивается. В договорах Олега и Игоря с греками русы говорят про себя: «Мы – от рода русского послы и купцы». Видимо, это был устойчивый оборот того времени. Слово «род» в нем, на первый взгляд, обозначает только этническую принадлежность «дипломатов». Но есть в этой фразе и более глубокое содержание. Род – имя верховного бога древних русов и, повторяя его, русские посланники подчеркивали, что их объединяет родство не только и не столько по крови, сколько по духу.
В книге «Язычество древних славян» академик Б.А. Рыбаков приводит анализ памятника древнерусской литературы XII в. «Слово Исайи пророка». Это сочинение является кратким пересказом 65-й главы Книги Исайи пророка, входящей в Библию. Весь смысл создания параллельного древнерусского текста, отмечает ученый, состоял в том, чтобы «обрушить всю тяжесть библейских проклятий на Рода и двух его рожаниц» (рожаницы – богини плодородия). Анализ древнерусского памятника дает потрясающий результат. В поучении бог Род сопоставлен с Саваофом (Богом-отцом) и Иисусом Христом. Все кары, все «судороги сердец» и горение в адском пламени, предназначенные отступникам от библейского Бога, обещаны здесь почитателям Рода и рожаниц. По своей значимости и по своему масштабу на момент введения и распространения христианства бог Род превосходил любого из древнерусских богов, в том числе и тех, которые вошли в пантеон князя Владимира.
Имя Рода породило название божественного закона, который почитали древние русичи. Закон Рода – это древнерусская рота. В летописях рота используется для утверждения и закрепления межкняжеских и международных договоров. Они были двух видов: либо договор о мире и ненападении, либо о союзе, как правило, военном. Роту издревле использовали также при разрешении в судебном порядке юридических споров, причем как между самими русскими, так и между русскими и иностранцами. Термин «рота» использовался в договорах с Византией 911 и 944 годов. Многократно упоминается он и в «Русской правде» XI века – основном юридическом памятнике Древней Руси. На Русском Севере и в Сибири до сих пор используют слова: «рота» в значении «божьба, клятва», «ротить» – «бранить, ругать, клясть, проклинать». «Этот факт является одним из наиболее ярких и наглядных свидетельств того, какое огромное значение придавал русский народ роте и какое место этот закон правды и справедливости играл в его духовной и нравственной жизни» (М.Л. Серяков. «Голубиная книга» – священное сказание русского народа). Мы же добавим от себя, что верность роте подразумевает память о своих древних традициях (родовую память) и о боге Роде, который ее олицетворял.
Православное духовенство всеми правдами и неправдами пыталось искоренить в народном сознании память о «роте». С этой целью, например, «редактировались» летописи. М.Л. Серяков в упомянутой выше книге приводит целую дюжину примеров варварского искажения текста «Повести временных лет». Он подчеркивает, что апологеты христианства при этом не столько боролись с самими языческими представлениями, сколько пытались «навязать народу закон иудео-христианской традиции». В противовес русскому закону-роте, ветхозаветные заповеди носят откровенно приземленный характер. Табу на имя Бога, запрет на мало-мальский интерес к чуждым верованиям и какую-либо деятельность в субботу, элементарнейшие нравственные установки. В дополнительном толковании десяти заповедей (Исход 34: 11–26) уточнены некоторые ритуальные элементы культа, однако и они лишены какого бы то ни было космического, вселенского начала.
Древнерусская рота – это переживший тысячелетия вселенский закон ариев, который «Веды» называют «rta». Модель мира ведийских (т. е. почитавших «Веды») ариев была ориентирована на космос. Жизнь человека представлялась им сопряженной с космосом посредством универсального закона «rta», обозначающего регулярный и циклический характер и предполагающий возврат к исходной точке. По закону «rta» встает и заходит солнце (выезжает на своей колеснице Сурья, будучи конем и колесничим одновременно; поднимает золотые руки Савитар = Свет-Яр, побуждая к жизни все живое утром и успокаивая вечером); одно время года в установленном порядке следует за другим. Все повторяется, как было в незапамятные времена, и, следуя «rta», человек воспроизводит цикличность космических явлений в своем жизнеустроении, поддерживая тем самым порядок в космосе и в человеческом обществе и создавая условия для нормальной и успешной жизни своего племени. «Rta» являлся одновременно и этическим законом в обществе ариев. Хорошо и правильно то, что этому закону соответствует, а плохо и неправедно непочитание арийских богов, непринесение им жертв, скупость в отношении жрецов и поэтов, слагающих религиозные гимны. Для ведийского сознания характерна сосредоточенность внимания на положительной сфере, на том, что соответствует «rta», и неразработанность отрицательной: силы зла в «Ригведе» выступают героями «третьего плана».
Удивительный и малоизвестный факт: на протяжении тысячелетий жители Русской равнины хранили верность и почитали один и тот же религиозный закон. Это ли не доказательство преемственности поколений от ариев до наших дней! Мы проследили логическую цепочку имен:
которая выступает связующим звеном между народом ариев и русами эпохи Киевской Руси. И еще раз убедились, что историю русского народа следует вести от ариев.РОД – РОТА – RTA,
Примечательно, что иранцы именовали общемировой закон древних ариев «arta», а восточные авторы X века писали о существовании страны русов – Артании (Русский каганат на берегах Дона и Северного Донца). Таким образом, название страны следует переводить, как «земля, где почитают закон ариев». Кстати, несколькими веками позже примерно в тех же краях возникло государственное образование с созвучным этому закону названием – Орда. Любопытно, не правда ли?
Филолог О.Н. Трубачев в своем исследовании о терминах родства пишет, что родъ, родити означало сначала «успех», «процветание», «прибыль», «забота». Он считает старославянское «родъ» «чисто славянским новшеством» (правильнее, чисто русским), новым использованием индоевропейских морфем и отмечает часто встречающуюся метатезу (переход): род – ард – арт. Это дает дополнительные значения: «род», «происхождение» (немецкое art); «высокий», «большой» (ирландское ard, галльское ardu). В скифском ard является культовым термином, обозначением божества. По мнению В.И. Абаева, arta – ard – одно из важнейших религиозных понятий иранского мира – «божество», «олицетворение света»; осетинское «ard» – клятва, первоначально «божество, которым клянутся». Приводя этот анализ смысловых значений имени «Род», следует, однако, произнести и то, на что классики нашей филологической науки так и не отважились. У истоков приведенной выше метатезы стоит русский корень «яр», который все отмеченные значения «рода» включает, как частный случай. Яр (Ярила) и есть Род, просто в какой-то момент возобладала другая форма имени верховного бога.
Индоарии сохранили память о Роде, но называли Рудра. Живет он на севере (на прародине ариев) и прекрасен обличьем: юн, быстр, силен, неуязвим. Он улыбается, как солнце. Но вместе с тем он свиреп и разрушителен, как ужасный зверь. Он «красный вепрь неба» и бык, отец мира, великий воин и божественный хранитель небес, у него колесница, в руке – молния или палица, лук и стрелы. Рудра – целитель, лучший из врачей. Он полон сексуальной силы, к нему обращаются с просьбами о продолжении своего рода.
Но вернемся к той периодизации язычества, которую дает автор «Слова об идолах». Пыра (Упыря) замещает Род, а роль берегинь переходит к рожаницам. Про последних известно, что они совершали особые жертвоприношения едой (кашами, хлебами, сырами) и питьем (медом). Культ рожаниц, как и других женских персонажей, упоминаемых в форме множественного числа (берегини, русалки и т. д.), связан с женской средой, представлениями о продолжении рода и судьбе новорожденного, которому рожаницы определяют долю. Род – родитель выступил естественной заменой эротического Пыра. Слово «упырь», видимо, появилось в более позднее время, когда культ Рода уже прочно укоренился. Новая традиция превратила пыра в злобное кровожадное существо, несущее смерть, – упыря. Если вера в Пыра и берегинь соответствует по времени эпохе индоевропейской общности, то культ Рода – выделению в их среде ариев.
Если Пыру свойственна первобытная эротика, то Род – более философский образ, это уже, в том числе, хранитель семьи, племени и даже Вселенной. Но было бы неправильно говорить, что образ Пыра, породив хорошо известного нам упыря, исчез из культуры наших предков. Напротив, как божество плодородия, он продемонстрировал удивительную живучесть и «породил» необыкновенные по глубине и значению образы.
Один из них обнаруживается снова в индоарийской мифологи. Пуруша – первочеловек, из которого возникли элементы космоса и вселенская душа. Он тысячеглаз, тысяченог, тысячеглав – в общем, тысячечленен (гиперболическое развитие образа Пыра). Он обладает властью над бессмертием и свойством «быть родителем своих родителей» (указание на исключительную древность персонажа, его связь с эпохой упырей и берегинь). Пуруша – это и есть Пыр, образ которого индийцы приправили изрядной долей философии.
Прародиной Пыра является Русская равнина. Отсюда его культ распространился не только в Индию (Пуруша), но и в Малую Азию. Среди богов индоевропейского народа хеттов, проживавшего на полуострове Анатолия, обнаруживается еще один «двойник» Пыра. Его имя – Пирва. Среди наиболее ранних памятников древнехеттской поэзии сохранилось обрядовое стихотворение, в котором Пирва («воин молодой») упоминается вместе с царской дружиной и собранием дружинников (видимо, Пирва входил в число богов-защитников царя). Священная птица Пирвы – орел. Он изображался на коне.
Наконец, третий мифологический герой, ведущий свою родословную непосредственно от Пыра, уже чисто русский по происхождению. Это бог Перун. Собственно, Перун – это постаревший Пыр. Поначалу он мыслился как божество плодородия, лишь впоследствии при его характеристике стали выделять и подчеркивать отдельные функции, связанные с грозой и громом. Но и здесь роль громовержца сводится по существу к пырянию земли стрелами-молниями. В еще более поздней своей ипостаси Пыр-Перун стал представляться в виде конного всадника, вооруженного копьем.
В пантеоне князя Владимира Перун занимал главенствующее положение. Этот бог считался у славян повелителем грома и молний. Они полагали, что Перун пускает свои стрелы-молнии из огромного лука-радуги. Иногда его молнии изображались в виде железных мечей. Считалось также, что Перун вооружен огромной палицей. Искры, высекаемые ею из камня, рассматривались как его неотъемлемая принадлежность. По славянским поверьям, все эти грозные орудия служили Перуну для борьбы со злыми демонами-великанами, повелителями туч и земных туманов. Славяне утверждали, что молниями Перун рассеивает тучи, оплодотворяет землю дождями, выводит солнце из облаков. С помощью его творческой силы пробуждается вся природа. На зиму Перун умирает. С началом морозов его громовые уста смыкаются, а оружие выпадает из рук. Зимой Перун лежит в туче-гробу, а весной он оживает, раскалывает своими молниями тучу и начинает действовать.