Анатолий Галкин. Защита вздорного свидетеля

Анатолий Галкин
Защита вздорного свидетеля

   Уже две недели пансионат «Аркадия» гудел слухами и сплетнями. Всех занимала не сама новость. О том, что их шеф Артур Шмаков рано или поздно женится на докторше Оксане Боровик, знали давно.
   Но теперь, наконец, назначена дата свадьбы – это двадцатое мая. До Мендельсона, банкета и брачной ночи оставалось десять дней.
   И вот теперь начиналось самое интересное. Сотрудники судачили по всем вопросам: что, где, кто и сколько?
   Например, сколько будет гостей? Всех ли сотрудников «Аркадии» пригласят или только избранных? В чем будет невеста? С фатой или без?
   А главное: где будет свадьба? Если в «Аркадии», то будут ли сотрудники гостями или обслугой?
 
   Жених с невестой всё это знали, но их занимали другие вопросы.
   Оксана не могла понять, как нерешительный Артур решился сделать предложение. И не просто походя, типа: «Ну, мы как, будем жениться? Давай пойдем в ЗАГС»…
   Нет, в начале мая он в жаркий день пришел к ней в костюме, с бабочкой и с охапкой белых роз.
   Она стояла лицом к двери на краю ковра и не могла ничего вымолвить…
   Начал говорить он:
   – Оксана, отойди назад на два метра.
   – Зачем?
   – Чтоб коленкам не было больно!
   – Чьим коленкам?
   – Моим, конечно… Вот ты, Ксюша стоишь на ковре. А я сейчас бухнусь перед тобой на колени, и куда? На кафель? Больно же…
   – Больно… Артур, а зачем тебе на колени падать?
   – Это я потом скажу… Ты найди пока банку для цветов. Неудобно держать. Я сейчас развалю всю эту охапку.
   Оксана побежала за вазой… Потом они вдвоем красиво установили букет на ее столе… А затем сами разместились в центре кабинета. Но встали именно так, чтоб перед Артуром был ворсистый ковер.
   Оксана, предчувствуя серьезный разговор, скрестила руки на груди и замерла…
   Они стояли очень близко друг к другу. Когда Артур натурально упал перед ней на колени, то он почти уперся Оксане в живот. Чтоб говорить, видя ее лицо, Шмакову пришлось закинуть голову.
   – Оксана, я раньше говорил, что жить без тебя не могу?
   – Говорил.
   – Это было правильно! Это верно, но не так, как надо… Сейчас я тебе официально заявляю, что люблю тебя.
   – Тогда, Артур, прими ответное заявление – я тебя тоже люблю. Честное слово!
   – Отлично!.. А я боялся…
   Шмаков встал в полный рост и облегченно вздохнул. Половина сложного дела была сделана. Но оставалось самое главное.
   – Оксана! Я давно собирался тебе сказать что-то важное… Ты знаешь, о чем?
   – Не знаю, Артур, но догадываюсь…
   – Вот именно это!.. Я предлагаю тебе руку и сердце!.. Одним словом, пойдем завтра в ЗАГС. Я уже там договорился. Нас быстро распишут… Ты согласна?
   – Я должна подумать.
   – Не понял… Это как?
   – А вот так, Артур!.. Если ты официально, то и я действую по всем правилам!.. Девушка не должна сразу соглашаться. Тогда она выглядит слишком доступной и легкомысленной… Я должна подумать!
   Шмаков опешил. Он, конечно, очень волновался, но не ожидал такого поворота… А если она будет думать месяц? Или подумает и откажет? А если у нее еще кто-то есть?
   У Артура закружилась голова, и совсем пересохло во рту…
   Шмаков попытался спросить ее о самом главном, но язык плохо шевелился…
   Он с трудом произнес:
   – Я не понял, Оксана… Ты долго будешь думать?
   – Долго!.. Целую минуту.
   Оксана взглянула на часы, которые висели над дверью… Секундная стрелка двигалась медленно и лениво. Ей-то что! Ей спешить некуда… Через сорок секунд Оксана почти закричала:
   – Да!! Я согласна!.. Я скорей хочу в ЗАГС. Прямо сейчас.
   – Уже вечер! Они там все разбежались… Пойдем завтра! Рано утром… Так значит теперь ты моя невеста?
   – Вот именно!.. И целоваться мы можем теперь официально! Даже при всех… А не как-то там исподтишка.
 
   Это было неделю назад.
   На следующий день, еще до подачи заявления жених и невеста собрали коллектив и в общих чертах объявили о предстоящей свадьбе.
   А сегодня он приехал из банка с большим черным кейсом и решил поставить все точки там, где надо… Он созвал всех, кто сейчас не работал с отдыхающими.
   Всего в кабинет набилось человек пятнадцать.
   Понятно, что Оксана стояла по правую руку от жениха, а все остальные напротив.
   Шмаков открыл кейс и показал зрителям… Внутри было красиво! Там лежали наши российские деньги. Около сотни банковских упаковок… Одна с пятитысячными, пять-шесть с тысячными, а остальные пачки с купюрами меньшего номинала.
   – Здесь – полтора миллиона! Если надо, то добавлю еще!.. Нам для свадьбы ничего не жалко!
   Заявление прозвучало ярко, но чуть старомодно. Как у купца первой гильдии.
   – Гулять будем здесь, в «Аркадии». В столовой, в холле и на вольном воздухе… Еду и официантов закажем в ресторане, а все сотрудники и отдыхающие – наши гости. Как говорится – танцуют все! И понятно, что вместе с семьями, друзьями и подругами.
   Сказав главное, Шмаков открыл сейф и начал забрасывать туда пачки денег, как дрова в топку паровоза.
   Закончив эту финансовую операцию, Артур продолжил.
   – Я тут набросал схему праздника. Прошу помочь… Надо закупить шампанское, петарды для салюта, всякие ленты, гирлянды, цветочки-розочки… И все подумайте, как сделать это дело ярко. Чтоб навсегда запомнилось!

* * *

   Миша Шустриков очень любил Сочи. Он бывал здесь по два раза в году. Хорошо, что финансовые условия позволяли – его отец владел в Москве механическим заводом «Передовик».
   Если честно, то завода почти не осталось. Но было заводоуправление, был клуб, цеха и территория почти в центре Москвы… Оборотистый Владимир Петрович использовал всё это на 200 %.
   Он сдавал в аренду залы, комнаты, этажи, мастерские. Он подтянул сюда всех родственников и знакомых со своей малой родины. Эти простоватые люди служили ему верой и правдой.
   Правда, характер у старшего Шустрикова был вздорный. И по каким-то генам это передалось сыну. Тот тоже любил выкручивать всем руки, орать и изредка уходить в запой… Но Миша не умел руководить и не стремился к власти. Он понимал, что займет место отца, но не спешил с этим делом. Пока вот уже десять лет он мотался в Сочи и каждый раз заводил новых подружек.
 
   В этот раз он поселился в пансионате «Аркадия». У него был отличный одноместный номер с одноместной кроватью… А уже к вечеру оказалось, что ему нужен люкс с большим будуаром.
   Прямо на площади у вокзала Михаил увидел мечту всей своей жизни… Толстая девичья коса, черные густые брови, длинные ресницы и огромные карие глаза. И все остальные параметры – как на заказ.
   «Мечта» стояла с чемоданом на колесиках и обозревала окрестности.
   Миша подошел свободно, гордо и вразвалочку.
   – Добрый день, красавица… Я бизнесмен из Москвы – Михаил Шустриков.
   – А я из Полтавы… Меня зовут Мила.
   – Очень точное имя!.. Ты первый раз в Сочи.
   – Первый!.. Вот взяла и приехала.
   – Есть где остановиться?
   – Нет…
   Пока Людмила Кравчук не соврала ни разу. За исключением невнятной фразы «Вот взяла и приехала».
   Мамаша долго внушала Миле, что русские мужики глупее хохлов и значительно богаче. Украинца просто так на «черные брови и карие очи» не возьмешь. Он хитрый, хваткий и сам себе на уме… А русак простоват, влюбчив и доверчив.
   – Только запомни, Мила! Сразу не отдавайся. Это только отпугнет… Играй невинную девочку.
   – Мамочка, а когда отдаваться?
   – Не сразу!.. Надо сначала всё проверить.
   – Чувства?
   – Вот дура! При чем тут чувства?.. Надо проверить, не женат ли он. Богатый ли, щедрый ли, честный ли?.. А то наобещает три короба, возьмет своё и в кусты.
   – Я поняла, мамочка… А что еще проверять, прежде чем начать?
   – Надо, Людмила, понять, насколько он на тебя запал… Сейчас много таких, кто использует девушку, как подружку. И никакой страсти, никаких поползновений.
   – Не та ориентация!
   – Вот именно, дочка… Тут не наука, а искусство! Нужна особая интуиция…
   – А если он очень богатый?
   – Вот тут другое дело… Если почувствуешь, что все сходится, то можно и в первый день. Но при этом всё равно отпирайся. Будто бы он насильно тебя берет… Пусть, гад, навсегда вину свою чувствует!
 
   Мила Кравчук была очень послушной девочкой. И она делала всё, как учила ее мать… Но в прошлом году при поездке в Анапу ничего не получилось.
   Первый парень был всем хорош! Смотрел на нее, как на богиню… Но оказался офицером. А они сейчас не котируются.
   Второй, сорокалетний бизнесмен был скучный и не очень активный. Она уже сама ему отдавалась, а он никак не брал… Только время с ним потеряла!
   С третьим всё сложилось по полной программе – красивый, богатый и влюбчивый. Мила просто млела в его руках… Но она была близорука, а очки носить стеснялась. И только на пятый день Людмила разглядела на его безымянном пальце след от обручального кольца… Снял, подлец, еще в поезде и носил в плавках, в кармашке на молнии.
 
   В этом году Милочка Кравчук решила приехать сюда… Сочи – это вам не Анапа! Это город Олимпиады… Здесь резиденции двух лидеров государства!
   Людмила верила, что здесь она подцепит подходящего мужика… Ей не надо большого олигарха с особняками и с шестью яхтами. Она согласна на маленького с трехэтажным коттеджем и с одной яхточкой.
   Миша ей сразу понравился.
   Следа от кольца у него не было… Он ходил вразвалочку, а не строевым шагом… Из его бумажника торчали доллары, а таксисту он кинул пять тысяч.
 
   С вокзала они сразу отвезли вещи в «Аркадию». Там в шикарном номере Шустрикова они впервые поцеловались. Мила немножко противилась, сжимала губы, но потом сдалась…
   Девушка четко поняла, что он заглотнул наживку! Он ее хочет!
   А Миша опять решил, что это его судьба – красивая, скромная, послушная… Судя по ее неумелому поведению, он первый, с кем она целовалась.
   Но жить в этом номере вдвоем невозможно. Он заранее спланирован для одного человека.
   Шустриков спросил, почти не сомневаясь в ответе:
   – Милочка, будешь жить со мной в одном люксе.
   – Не знаю… Если только в разных комнатах… Или хотя бы под разными одеялами, то я согласна.
   – Тогда пойдем к директору. Сейчас посмотришь, как московские бизнесмены делают дела.
 
   Они почти бежали по тропинкам к административному корпусу… Шустриков жил в «Аркадии» не так долго, но он сразу понял, что обстановка изменилась.
   Везде бегали какие-то люди и ящиками и коробками. В кабинет директора что-то заносили, а потом уносили… Но это были их дела.
   А Мише Шустрикову нужен люкс с большой кроватью, и он добьется своего в любом случае.
   Парочка ворвалась к Шмакову, несмотря на то, что у директора был народ…
   Кабинет напоминал склад… На подоконнике и рядом лежали коробки с китайскими петардами. Ближе к дивану громоздились ящики с заморским шампанским. Справа от сейфа валялись мешки с чем-то мягким. На шкафу стояли десятки конфетных коробок.
   Сотрудники обсуждали не отдых курортников, подсветку фонтанов, форму и время салюта, украшения на деревьях и гирлянды в столовой. Но самое смешное, что каждую минуту произносилось слово свадьба.
   Миша распихал всех и вплотную подошел к Шмакову.
   – Господин директор, мне нужен просторный люкс. И немедленно!
   Артур переглянулся с Оксаной. Он немного опешил от такой наглости, но мельком глянул на список отдыхающих и произнес максимально вежливо:
   – Я вас понимаю, Михаил Владимирович. И я смогу вам помочь, но только через десять дней.
   – Как это через десять? Почему?
   – Понимаете, у нас свадьба. И все люксы напрочь заняты гостями. Как, кстати, и все другие номера.
   – Мне плевать на ваших гостей! Мне нужен люкс сейчас. И я его получу!.. Да или нет?
   – Нет, Михаил Владимирович!.. А хотите я позвоню начальникам соседних санаториев? У кого-нибудь обязательно есть люкс.
   – Понятно, господин директор! Надеетесь вышвырнуть нас из «Аркадии»?.. Не получится! Хотите войны? Будет война! Я сделаю так, что никакой свадьбы не будет!
   – Нет, товарищ Шустриков, свадьба будет! Будет потому, что мы с Оксаной любим друг друга…А любовь побеждает все преграды!.. Итак, спасибо, молодой человек. Покиньте помещение и не мешайте работать.
   Шмаков явно гордился собой… А что? Про любовь он сказал очень красиво. Завтра эту фразу будут повторять все сотрудники… И Оксана запомнит это навсегда.
   Но в это же время полтавская тигрица Мила Кравчук решила, что пришло время продемонстрировать «жениху» свою верность.
   Она подскочила к Артуру, схватила его за рубашку, начала трясти и орать.
   – Как ты разговариваешь с Михаилом? Кто ты такой?.. Ты думаешь, что ты жених? Ты – козел плешивый!
   У Шмакова никогда не было большой шевелюры. Кроме того, последнее время у него действительно стали редеть волосы на макушке. И Артур очень этого стеснялся…
   А разъяренная тигрица Милка Кравчук, упомянув прическу Шмакова, сразу вцепилась ему в виски и начала вырывать последнюю красоту.
   Ребята быстро отцепили ее от директора, и парочка гордо удалилась.
   Все молчали, напрочь забыв, чем они занимались до того.
   Обстановку немного разрядила Оксана.
   – Какая смешная парочка! Людмила, понятно, для него играла. Зарабатывала очки… А каков Шустриков. Сначала показался нормальным парнем.
   Артур уже пригладил волосы и чуть успокоился.
   – Верно, что казался! Точно говорят, что деньги портят людей… Получил от папаши сто тысяч баксов, и сразу показалось, что весь мир в его кармане… Из моей практики – самый вздорный отдыхающий.

* * *

   Они встретились не в людном месте, а на окраине «Дендрария». Уставшие посетители сюда не заходили. Тем более в разгар жаркого майского дня… Вода в море еще не прогрелась, но полежать на пляже и подышать особым морским воздухом более приятное занятие, чем глядеть на австралийскую пальму с мудреным названием.
   На одинокой лавочке сидели двое мужчин среднего возраста. Для поколения «Пепси» это были старики. А для глубоких пенсионеров – вполне еще молодые люди… Сидящим на скамейке было около пятидесяти лет.
   Вокруг было пустынно, но они говорили шепотом, часто меняя позы и придвигаясь к уху собеседника.
   – Поверь, Виктор, это верное дело. И почти без риска… Я всё продумал!
   – Вот это меня и пугает.
   – Ты считаешь меня полным дураком?
   – Нет, конечно… Ты извини, Никита, но легкая придурь в тебе есть. Ты до сих пор считаешь, что бег в мешках это вершина развлечений.
   Возможно, Никита обиделся, и они около минуты молчали… Потом «обиженный» продолжил беседу.
   – Хорошо! Давай оставим мешки в покое… Давай четко по моему предложению. Я сам видел, как Шмаков спрятал в сейф полтора миллиона… Ты мне веришь?
   – Верю…
   – Дыру в заборе я тебе показал еще месяц назад. Она почти рядом с корпусом, где кабинет Шмакова… Показал дыру?
   – Показал…
   – Слепки ключей я тебе сделал?
   – Сделал…
   – Не понимаю, Виктор, что тебя смущает?
   – Слишком всё просто!
   – А тебе надо, чтоб обязательно сорвалось на какой-то загогулине… Только работать надо не ночью, когда полная тишина. Начинать надо в одиннадцать. Уже темно, но еще шумно. Еще сериалы не закончились, а где-то у соседей дискотеки гремят.
   – Это ясно… Хорошо, Никита! Если возьмем полтора лимона, то пятьсот кусков мои. Остальное делим на три части – тебе и двоим моим ребятам.
   – Это значит, что триста тридцать три тысячи?
   – Каждому!

* * *

   Уходя из кабинета Шустриков от злости и вздорности характера смачно хлопнул дверью… Раздался характерный перезвон.
   Точно! ключи директора торчали в двери. И это был не один ключ, а целая связка… Миша осмотрел приемную – секретаря, Карины, на месте не было.
   Он на цыпочках подошел к замку и нежно вынул ключ… Теперь он знал, как мстить!
   – Вот что, Мила! Сегодня спать нам придется на моей узкой кровати. Безвыходное положение!
   – Если безвыходное, то да… Но только обещай, что без того самого.
   – Это, Милочка, как получится… Но перед кроватью мы зайдем сюда.
   Миша победно потряс связкой ключей.
   – Мы придем с тобой сюда и устроим им Варфоломееву ночь!
   – Это как?
   – Разбросаем по полу все конфеты, польем их шампанским, запалим петарды и убежим!
   – Ты молодец, Мишка! Здорово придумал… Только все конфеты разбрасывать не будем. Сначала я съем одну коробку…
 
   Была еще середина дня и парочка поехала к парку «Ривьера»… До вечера они обошли четыре ресторана, откушав в каждом что-то оригинальное. Вроде осетрины в красном вине или кальмаров, фаршированных мидиями, грибами и грецкими орехами.
   Около одиннадцати вечера они вернулись в «Аркадию»… Почти все окна были темны, кроме столовой. Очевидно, что там «жених» с дружками занимались украшательством…
   Шустриков шел впереди и вел Милу по темным аллеям… Пришлось перетрясти связку, пока нашелся нужный ключ от боковой двери корпуса.
   Потом проход по полутемным коридорам, и вот она – приемная директора.
   Ключ от кабинета нашелся сразу… Они вошли, и Михаил запер за собой дверь… Зачем? А так – на всякий случай.
 
   Если везде горели тусклые лампочки дежурного освещения, то в кабинете была полная темнота.
   Они стояли и ждали, пока привыкнут глаза.
   От страха Мила прижалась к парню, а опытный Миша дал волю рукам… Его суматошные ласки становились всё откровенней, и наконец он потащил девушку к широкому директорскому дивану.
   Перед тем, как лечь, они замерли в долгом тихом поцелуе… И в этой тишине за дверью раздался шорох и послышался скрип от ключа, вставляемого в замочную скважину.
   Миша шустро схватил девушку в охапку и потащил за диван. Очевидно, что его недавно отодвинули от стены, освобождая место для свадебных товаров… Часть коробок уже там стояла, прикрывая парочку от входа. Они сели на пол и затаились…
   В кабинет вошли трое…
   И это не директор с сотрудниками!.. Это были явно посторонние люди, которые вели себя осторожно. Они не включили верхний свет, а зажгли бра над умывальником.
   Незнакомцы говорили мало, называя друг друга странными именами – «Старик», «Левша» и «Суслик»… Просто не имена, а бандитские клички!
   Было ясно, что они работают около сейфа. Они ругались, что какой-то «придурок Никита» сделал плохой слепок ключа, и теперь сейф не так просто вскрыть… Не просто, но можно!
   «Левша» что-то подпиливал на ходу, и наконец дверь со скрипом открылась.
   Вероятно, бандиты вывалили на стол пачки денег и стали быстро считать… Наконец «Старик» сообщил: «Порядок! Все полтора миллиона».
   Мила Кравчук почему-то решила, что названа сумма в долларах… А это такие деньги, что у девушки зашлось сердце. Она непроизвольно сказала «Ой» и встала за диваном.
   Уже через три секунды она поняла всю опасность своего поступка. Она толкнула коробки, стоявшие вдоль стены, и бросилась к двери.
   Перескочив через стол и, разбрасывая пачки денег, за ней рванулся «Суслик» – парень очень крепкой наружности.
   Спортсмен догнал Людмилу у двери, схватил за волосы и развернул к себе. Он понял, что девица сейчас начнет орать…
   «Суслик» моментально попытался ладонью левой руки прикрыть её пухлые губы. Но Мила откинула голову, и несколько бандитских пальцев провалилось ей в рот…
   И она не упустила момент!.. Девушка со всей силой сжала крепкие молодые зубы!
   Боль была дикая!..
   В первый момент «Суслику» показалось, что его пальчики хрустнули, и косточки раздробились на кусочки… Он никому бы не простил такой подлости и такого свинства!
   Юра Суслов выхватил из кармана заточку, размахнулся и всадил сверху вниз. В то место, которое называется красивым словом декольте…
   Девушка что-то прохрипела и упала, ударившись головой о дверь.
   «Суслик» хотел вынуть из тела и вытереть заточку, но его остановил голос «Старика».
   – Ты что наделал, сопляк? Только трупа нам здесь не хватало… Посмотри за диваном. Вдруг там еще кто-нибудь…
 
   Шустриков сообразил, что счет пошел на доли секунды. Он встал в полный рост и бросил взгляд на троих налетчиков. Он запомнил их навсегда!
   А через секунду Миша поднял тяжеленное кресло и кинул его в окно. Потом он сам взлетел на подоконник и прыгнул вниз… Но не на кресло, а чуть правее, туда, где была мягкая клумба.
   «Суслик» просто не хотел догонять и, кроме того, он был очень далеко от окна… И «Левша» никогда не был мастером спорта. Прыжки вниз – это не его профиль!
   А «Старик» и подавно не любил физкультуру… Он подошел к разбитому окну, глянул вниз на разломанное кресло, от злости бросил горящую сигарету в пачку петард на подоконнике и обернулся к «Суслику».
   – Оттащи девку от двери, мокрушник!.. Надо срочно бежать. Через три минуты здесь будет толпа народа.
   Он скинул в сумку деньги, которые остались на столе и побежал трусцой к выходу. Туда, где рядом дырка в заборе…
   «Суслик» и «Левша» бежали за ним…
 
   А сигарета, брошенная «Стариком» потихоньку тлела в коробке с петардами…
   Ветра почти не было и огонь никак не разгорался…

* * *

   Ему казалось, что за ним гонятся!
   И Михаил побежал не туда, где, на ночь глядя, еще работали люди. Он побежал не прямо к столовой, а стал петлять по дорожкам, как опытный заяц…
   В зал, где готовились через два дня играть свадьбу Оксаны и Артура, он подошел не с главного входа…
   Отдышавшись, Миша Шустриков появился со стороны кухни и сразу заговорил с Оксаной. Она растягивала гирлянду и была ближе всех к нему.
   – Давайте помогу, госпожа Боровик!.. Мне даже как-то неудобно.
   – Почему это?
   – Я как бездельник наблюдаю за вашей работой. Уже полчаса здесь стою.
   – Миша, а где же ваша подружка.
   – Это вы про Милку Кравчук… Мы с ней давно разошлись, как корабли в море! Сразу после ужина… И я теперь один. Вот стою тут уже полчаса и скучаю.
   Оксана зацепила наконец край гирлянды и спустилась со стремянки… Чувствуя, что их беседу слушают все, она задала Шустрикову очень ехидный вопрос.
   – Но днем вы требовали от нас номер-люкс! И, как я понимаю, для совместного проживания с этой Милочкой… А теперь вдруг «разошлись»… Ветреный вы мужчина, Михаил!
   – Да, Оксана! Я такой… Если бы не ваша свадьба, я бы и к вам подкатился.
   – Вы, Миша, не в моем вкусе!
   – Знаю!.. Поэтому тихо стою здесь тридцать минут и завидую вашему жениху.
   Про эти выдуманные «полчаса» Миша упомянул уже третий раз… Это было его алиби! Надо, чтоб все запомнили, что он был в столовой, когда эту девку убивали.
   Михаил был личностью вздорной, но он не был дураком. Он понимал, что четкое алиби нужно не только для полиции, но и для налетчиков, которые будут искать лишнего свидетеля…
   И Шустриков решил закрепить память о своем визите в столовую… Нужно было что-то яркое – скандал или драка.
   И он придумал!
   – Я не шучу, Оксана! Я в вас почти влюбился… Полчаса наблюдал, и просто восхищался вашими формами. Особенно, когда вы на стремянке – там полный обзор!
 
   Опытный Шустриков считал, что после таких слов у жениха Артура вскипит кровь, и он рванется в драку… Но, вероятно, что Шмаков просто не услышал последних слов. Он встал и подошел к окну, которое выходило на административный корпус.
   – Там что-то странное! В моем кабинете свет горит. А я точно помню, что всё выключил… И как-то необычно – будто бы окно распахнуто… Пойду посмотрю!
   Артур вышел через главный вход. И все попытались смотреть в окна, рассматривая кабинет директора… А Миша на минутку юркнул на кухню. Там на столике сестры-хозяйки стоял обычный городской телефон.
   Шустриков взял трубку платочком и набрал стандартный телефон полиции «02»…
   На полицейском телефоне ответил женский голос… Миша говорил быстро, четко, но с каким-то густым кавказским акцентом – дикая смесь грузинского с бакинским и ереванским.
   – Слушай, дорогая! Я всё видел! Директор «Аркадии» только что зарезал девушку…
   – Какую девушку?
   – Красавицу, украинку из Полтавы… Прямо, как барана, понимаешь!
   – Где это было?
   – Он прямо в своем кабинете. Только что!.. Я мимо шел и всё видел.
   – Назовите себя!.. Вы кто?
   – Я – прохожий!
   Михаил аккуратно положил трубку и поспешил ко всем, кто глядел в окна на директорский кабинет.
   Шустриков протиснулся между двумя официантками и обнял их за талию, опуская руки всё ниже и ниже… Та, что была постарше, восприняла это хамство с некоторым удовольствием. А молодая встрепенулась, вскрикнула, развернулась и влепила Шустрикову оплеуху…
   Она забыла наставления шефа о том, что отдыхающий всегда прав!
   Но Миша был доволен!.. Пощечина была такой звонкой, что ее не могли не заметить. Теперь все запомнят – он был здесь, был с ними, а не ходил куда-то звонить.

* * *

   Как врач, Шмаков не верил во всякую мистику. Но он допускал, что у человека есть инстинкты, нюх и интуиция…
   И вот сейчас это внутреннее чутье подсказывало ему, что свет в его кабинете это серьезно и страшно.
 
   Шмаков огибал корпус так, что его кабинет оставался с другой стороны. Иначе бы он сразу заметил разбитое окно и остатки кресла, развалившиеся возле клумбы.
   Боковая дверь была открыта.
   Артур ускорил шаг и даже побежал по лестнице… Он открыл дверь своего кабинета и замер!
   И дело не в том, что вокруг был полный бардак – выбито окно вместе с рамой, открыт сейф, вокруг разбросаны бумаги, пачки денег и красивые вещицы с письменного стола… Но дело не в этом!
   Самое страшное, что в углу лежала девушка с заточкой в груди…