Метров через пятьдесят тропинка кончилась, приведя их на круглую полянку, в середине которой стояла каменная статуя метра в четыре высотой. Вырубленная из черного полированного камня, она имела отдаленное сходство с человеческим телом. Казалось, человеческое лицо сначала растянули, а потом, чуть разведя щеки в стороны, так и оставили. Длинные, почти до плеч, уши, в мочки которых были вставлены кольца желтого металла размером с блюдце и толщиной миллиметров двадцать, ярко блестели на утреннем солнце. Но самое главное, что поразило Клима, – у статуи было три глаза. Два темных, как и положено человеку, а один, посередине лба, был вырезан из прозрачного камня размером с кулак.
– Если во лбу у него алмаз, то сколько же он может стоить? – простодушно спросил Малыш.
– Ты забыл, что у тебя в лодке спрятана целая сумка ценностей, – одернул любопытного напарника Клим.
– Это еще неизвестно, что там в сумке, – огрызнулся Малыш, делая шаг назад.
Из-за статуи выскочил высоченный, желтый, как слоновая кость, мужчина, на котором красовались лишь травяная юбка и тяжелая связка ожерелий и амулетов. Климу были знакомы только клыки хищных зверей и маленькие желтые черепа мышей. Потрясая здоровенной узловатой палкой зловещего черного цвета, колдун – а именно им оказался любитель амулетов – что-то громко заорал, выставив вперед нижнюю челюсть и в свирепой улыбке обнажив желтые верхние клыки, от которых не отказался бы и матерый волк. Толстяк сразу схватился за голову и упал на траву. Клим не стал повторять позу своего проводника, а спокойно посмотрел на колдуна.
Тощий мужчина, видя, что его появление не произвело никакого впечатления на Клима и Малыша, выкрикнул длинную фразу и завертелся на одном месте. От колдуна исходила теплая волна, которая становилась то горячее, то холоднее.
Мельком взглянув на аборигенов, Клим увидел, что все пришедшие с ними лежат без движения. На Клима же все эти энергетические пассы практически не действовали. Но колдун настойчиво повторял их, бросая на Вороха яростные взгляды. Правой ноге стало совсем горячо. Клим опустил глаза и увидел, что верный нож горит рубиновым огнем.
– У меня нож раскалился! – почти одновременно сдавленным голосом негромко сказал Малыш.
– Вытащи нож и воткни его в землю! По крайней мере, так электричество заземляют, – приказал каперанг, одновременно вынимая из ножен и свой нож. Напарник молча выполнил команду.
Стандартный «Атак», покрытый противоблесковой патиной, светился, как будто его сунули в кузнечный горн. Едва нож Малыша воткнулся в землю, как сталь зашипела, будто ее опустили в холодную воду. Пластмассовая рукоятка потекла вниз, открывая плоское железное основание. По полянке поплыл едкий запах плавящейся пластмассы.
Клим дернулся, приходя в себя, и резко встряхнул головой. «Надо держаться между колдуном и Малышом. Похоже, у напарника с энергетикой проблемы, а колдун – приличный экстрасенс», – промелькнула мысль в голове у Клима.
С правой стороны уже стало нестерпимо горячо. Выдернув из-за пояса чехол с мобильным телефоном, Клим отбросил его от себя. Из чехла потекла расплавившаяся черно-зеленая пластмасса. Тонкая струйка лилась по внутренней стороне бедра правой ноги.
– Чтоб у тебя глаза повылазили, придурок черномазый! – заорал Клим, сдергивая с себя плавки, которые тоже расплавились с правой стороны.
Служитель культа молча строил белым людям страшные рожи.
– Ах ты козел! – снова заорал Ворох и, подскочив к колдуну, ударил его кулаком в лоб. Тот отлетел на три метра и, все еще вертясь, упал на траву, раскинув руки и ноги.
Оглянувшись, Клим заметил, что Малыш лежит на траве без признаков жизни. Толстяк приподнял голову и с уважением посмотрел на Клима. Приложив два пальца к сонной артерии верного напарника, командир уловил редкое биение сердца.
– Угораздило же нас наткнуться на такого сильного колдуна! Какие экстрасенсорные способности… Сотовый телефон расплавил на расстоянии четырех метров, – вслух сказал Клим, подходя к кудеснику.
Тот находился в глубоком нокауте, но был жив. Грудь его мерно вздымалась. Подняв юбку, Клим обнаружил под ней короткие шорты, поверх которых был затянут брезентовый ремень. Расстегнув медную пряжку, Клим без зазрения совести снял его. Широкий ремень имел множество карманов по всей длине, застегнутых на липучки.
– Смотри-ка, служитель культа не чужд благ цивилизации, – прокомментировал Клим найденную в первом кармане пачку солдатского «Кэмела» без фильтра.
Нашлась и одноразовая китайская зажигалка, услугой которой Клим моментально воспользовался. Прикурив сигарету, он надел пояс на себя, решив заняться его детальным исследованием на досуге. Подойдя к Малышу, схватил его за правое ухо и стал крутить по часовой стрелке.
– Хватит, изверг! Оторвешь ухо – из «морских дьяволов» спишут, – рявкнул Малыш, хватая своими железными пальцами запястье Клима. Тот почувствовал, что еще секунда – и запястье будет раздавлено.
– Я хороший, не ломай мне руку, – попросил Клим. – Я себе ногу обжег!
– Мне тоже плохо, – дерзко заявил Малыш, отнимая у Клима сигарету. В две затяжки докурив «Кэмел», спросил: – Что это было? Я себя чувствую так, как будто опять попал в пресс-хату!
– Сам не могу понять, но очень похоже на воздействие биополем огромной силы. У тебя рукоятка ножа расплавилась, а у меня мобильник растекся, как шоколадка в тридцатиградусную жару. Пойдем-ка отсюда. Когда колдун начал атаку своей энергией, пришлось все время стоять между ним и тобой, – сказал Клим, чувствуя во всем теле необыкновенную легкость.
– Прошу ко мне в дом. Жилище вождя для колдуна – табу, – уточнил толстяк, смотря на Клима восторженными глазами.
– Какое пойдем, у меня нога как на костре горит! – пожаловался Клим, широко расставляя ноги.
Бросив опасливый взгляд на колдуна, толстяк попросил Малыша:
– Отнеси хозяина в другое место.
Малышев, весьма недружелюбно посмотрев на колдуна, нагнулся, желая вытащить остатки «Атака» из земли, но толстяк остановил его:
– Нельзя трогать вещь, которая побывала в земле на священной поляне!
– Я без оружия как без рук, – попробовал возразить Малыш.
– Оставлять тоже нельзя. Любая вещь человека в руках колдуна может послужить оружием. Возьми остатки моих плавок, оберни руку и вытащи свой нож. Не забудь расплавленный сотовый телефон. Может, симка сохранилась? – выдал ценные указания Клим, чувствуя, как все больше и больше начинает гореть нога.
Малыш не стал задавать больше никаких вопросов и быстро собрал все вещи в кучу. Сунув руку в пистончик шерстяных плавок, он достал оттуда ярко-красную упаковку презерватива размером с половину конверта. Разорвав ее, ловко закатал в презерватив вещи и, помахивая импровизированным пакетом, пошел к Климу.
– Ну ты даешь! – восхитился Клим, на секунду забыв о своей ране.
– Я отдам тебе старшую дочь – сделай ей такого же ребенка! Нет, и старшую, и среднюю, и младшую, – пообещал толстяк, не сводя взгляда с огромного презерватива Малыша, сильно смахивающего на обычный полиэтиленовый пакет.
Малыш самодовольно улыбнулся и легко, одной рукой подняв Клима, посадил его на правое плечо.
– Пошли быстрее, пока колдун не очнулся, – поторопил вождь, идя прямо на два сросшихся кустарника.
Ветки обоих кустов были так тесно переплетены, что образовали сплошную зеленую стену. До нее остался буквально метр, как стена с мягким шуршанием разошлась, образовав метровой ширины проход.
– Держитесь ближе ко мне! Дух поляны вас еще не знает и может оплести ветками. Это страшный кустарник! Стоит капле сока попасть на кожу человека, которого дух поляны не знает, как тот умирает в страшных мучениях, – пояснил толстяк, на ходу срывая один листочек.
Буквально через метр проход закончился, и они вышли на каменистую тропу, которая поднималась вверх под углом градусов тридцать.
– Ступай мягче! Боль адская, – попросил Клим.
Малыш, однако, остался глух к просьбе своего напарника, не преминув прокомментировать ее:
– Терпи, казак, атаманом будешь!
Большая черная змея переползала натоптанную тропинку. Толстяк вытянул руку вперед и опустил листок, сорванный на поляне, прямо на голову змеи. Передняя часть ползучего гада мгновенно окуталась паром, и змея закрутилась волчком.
– Ничего себе зеленый листочек, – прокомментировал увиденное Малыш.
– Сходи и набери десяток таких же, – приказал Клим, ткнув пальцем в кармашек на плавках Малыша.
– Слушаюсь, хозяин, – прямо на месте развернулся Малыш, закидывая нога за ногу.
Дойдя до смертоносного кустарника, он остановился в метре от него и, сунув руку в карман плавок, вытащил еще одну упаковку с презервативом. Разорвав ее, вынул резинотехническое изделие и сделал шаг вперед. Рукой, защищенной бумажной упаковкой, быстро собрал десяток листочков и положил их в презерватив, который запихнул обратно в карман плавок. Круто развернувшись, сделал два гигантских шага и в секунду оказался около толстяка, идущего по тропинке.
– У тебя сейчас много силы, которую ты взял у колдуна, – возвестил вождь, ныряя в черный зев пещеры. Малыш ничего не стал отвечать, сдернул с плеч Клима, взял его на руки и скользнул следом.
Короткий, не больше десяти метров ход, слабо освещенный в трех местах несколькими робкими, падающими на каменный пол лучиками света, привел напарников в низкий зал, с правой стены которого тонкой струйкой лился родничок. Пробежав до каменной чаши, в которую с шумом падал ручеек, Малыш осторожно сгрузил Клима на каменный пол.
– Сил у меня, конечно, много, но жжет неимоверно, – сообщил Клим, враскорячку подходя к чаше.
– Подожди немного, не очень большой белый человек! – попросил толстяк, подходя к Климу.
Вытянув руки вперед и обратив ладони к себе, он начал вращать кистями. Боль немного стихла.
– Я не могу тебя лечить, ты слишком сильный! – пожаловался толстяк.
– Не прекращай лечения, – приказал Клим, вытягивая правую руку вперед и кладя ее на плечо толстяка.
Боль моментально стихла и послышался мягкий шорох. Это с правой ноги посыпались обгоревшая кожа и кусочки пластмассы.
– Теперь в воду! Тебе надо смыть магию нашего колдуна, – приказал толстяк, опуская руки вниз.
Клим не стал сопротивляться и, перешагнув невысокий бортик каменной чаши, сел на дно маленького бассейна, больше смахивавшего на модерновое джакузи. Боли не было. Опустив руку вниз, Клим провел пальцами по обожженному месту. Чувствовалась только гладкая кожа.
– Окунись с головой и вылезай, долго в источнике купаться нельзя, – быстро сказал толстяк.
Чуть повернувшись боком, Клим встал на ноги и начал выбираться из каменной чаши. Толстяк, радостно улыбаясь, встал к Климу лицом и два раза хлопнул себя по ляжкам:
– Именно такого мужчину я хотел для своих дочерей!
– Сколько же у тебя дочек? – спросил Клим, стыдливо прикрываясь руками.
– Штук восемь или десять взрослых, которые могут рожать, – беспечно ответил толстяк, переключая внимание на Малыша, который, скинув плавки, величаво входил в воду. – Вот это самец! – изумился он, хватаясь за голову и восхищенно цокая языком.
Закатив глаза, абориген подскочил к чаше и уставился в нее. Увиденное так поразило его, что он чуть не упал назад. Поддержав толстяка, на лице которого появилось озабоченное выражение, Клим спросил:
– Колдун не может устроить нам пакостей?
– Если вы надолго задержитесь у нас на острове, то у него будет время подготовиться. Арьтьер очень злопамятный человек!
– Я тоже не подарок… Сообрази-ка лучше мне какую-нибудь одежду, – попросил Клим, наблюдая, как Малыш вылезает из каменной чаши.
Выйдя из пещеры, Ворох зажмурился от яркого солнца и не сразу заметил колдуна, стоящего в десяти метрах от пещеры. Тот что-то гневно закричал, потрясая своим посохом. Толстяк с убитым видом начал переводить, трясясь, как в лихорадке:
– Арьтьер приказывает нам немедленно покинуть остров. Если мы этого не сделаем, то он сейчас превратит нас в змей, отвезет на остров Кори-Форт и сдаст в полицию, – звучали в переводе толстяка угрозы колдуна.
Зачем надо сдавать ползучих гадов в полицию, Клим не успел подумать. Малыш нагнулся и, схватив обломок песчаника размером с системный блок компьютера, запустил его в колдуна. Выставив вперед свой посох, тот произнес какое-то короткое слово. Но ничего не произошло. Камень снес и посох, и колдуна, отбросив его метров на пять.
Как будто не почувствовав удара обломком скалы, кудесник бодро вскочил на ноги и злобно ощерился.
– Арьтьер сейчас превратит вас в змей! – выкрикнул толстяк и бросился в пещеру.
На лице колдуна появилось озабоченное выражение. Малыш резко бросился в сторону и перекатился, схватив по пути два камня. Местному Кашпировскому никогда не приходилось встречать спецназовцев, умеющих качать маятник.
– Обходим с двух сторон! – приказал Клим, по примеру напарника подбирая два камня.
– О'кей, шеф! – отозвался Малыш, для пробы запуская в колдуна сразу оба снаряда.
Злорадно ухмыльнувшись, колдун сделал легкое движение рукой и снова проорал короткую фразу.
Кувырок через голову – и в руках Малыша опять оказалось два камня. Он ушел от направленного в его сторону посоха и быстро вскочил на ноги.
– По моей команде бьем камнями по ногам! – крикнул Клим, делая скачок в сторону.
Теперь они стояли к колдуну под углом в сто восемьдесят градусов – самом неудобном положении для противника. Для того чтобы держать в поле зрения обоих нападавших, колдуну приходилось непрестанно вертеть головой.
– Бросай! – скомандовал Клим, кидая первый камень, за ним второй.
Колдун воспользовался опытом Малыша и, подпрыгнув, пропустил камни под собой.
«Какой прыгучий, гад!» – мысленно восхитился Клим, по-разбойничьи свистнув. Колдун дернулся и бросил на каперанга гневный взгляд, от которого Климу было ни холодно ни жарко.
– Не давай ему смотреть на тебя больше секунды! – крикнул Ворох, нагибаясь за камнями.
Арьтьер сразу направил свой посох на Малыша, выкрикнув новое короткое слово. Малыш успел не только отскочить в сторону, но и кинуть два камня. Первый камень колдун оттолкнул правой рукой, а вот второй не успел. Тот попал точно в левое колено колдуна, заставив его чисто по-заячьи заверещать.
Ранение в колено – самое болезненное. Человек, которого «стреножили» пулей, сразу забывает обо всем, кроме боли в ноге. Клим это прекрасно знал и моментально воспользовался ситуацией. Второй камень ударил в колено правой ноги, заставив колдуна заверещать еще громче.
Несмотря на нанесенные ранения, служитель культа оказался на диво крепким мужчиной, а может, просто умел блокировать боль. Забормотав что-то, он сделал сложный кульбит и сразу подпрыгнул высоко вверх. Нож, машинально брошенный Климом, вошел в живот колдуна по самую рукоятку. Но даже с лезвием в животе он не потерял сознания.
Оказавшись на земле, Арьтьер плюнул в сторону Клима и широко открыл рот, готовясь сказать какую-то гадость. «Как нож жалко! Пропадет ведь подарок Дейла!» – успел подумать Клим, понимая, что в данной ситуации он ничего сделать не может.
Пока Ворох предавался душевным терзаниям, Малыш действовал. Метко пущенный камень попал колдуну в лоб – и так и остался там торчать. Дернувшись, служитель культа откинулся назад и упал на землю. Страшные конвульсии сгибали и разгибали тело представителя нетрадиционных религий. Через минуту оно уже неподвижно лежало на земле.
Взявшись за рукоятку ножа, Клим одним рывком выдернул оружие. И вдруг… колдун на глазах начал оживать. Левая рука протянулась вперед и выдернула камень изо лба; рана на животе, из которой еще десять секунд тому назад кровь била фонтаном, на глазах затягивалась, разбитые всмятку колени тоже принимали прежний вид.
– Так дело не пойдет! – выдал Малыш, ребром ладони правой руки нанеся удар по гортани лежащего навзничь человека.
«Вот только человека ли?» – успел подумать Клим, как все было кончено.
Восстановить поврежденную гортань и смещенный позвоночник колдун был не в состоянии. Удар Малыша перебил энергетический поток, который шел к голове кудесника, помогая ему восстанавливать физические повреждения тела. Хлюпнув носом, служитель культа моментально повесил голову на грудь. Малыш схватил голову колдуна руками, а ногой наступил на кадык. Рывок – и оторванная голова осталась в руках боевого пловца.
– Даже кровь не идет, – заметил он, отбрасывая голову на метр в сторону.
Едва Клим перевел взгляд на туловище, как Малыш, вырвав посох из правой руки колдуна, с силой всадил его в сердце лежащего безголового тела.
– Только так можно убить настоящего колдуна или вампира. Правда, рекомендуется всаживать хорошо заточенный осиновый кол, но где я тут найду осину? – ностальгически воскликнул Малыш, окидывая взглядом окрестности тропического островка.
– В тебе пропал замечательный актер, – оценил Клим поведение напарника.
– Теперь надо закончить церемонию, – сказал появившийся из пещеры толстяк, вынося двухлитровую пластиковую бутыль с прозрачной жидкостью.
Положив оторванную голову колдуна на грудь трупа, он стал обильно поливать мертвое тело. В воздухе явственно запахло спиртом. Малыш с Климом, невольно переглянувшись, облизнулись. После всех перипетий выпить совсем не мешало бы.
Обойдя тело, толстяк продолжил поливать труп с другой стороны. Постояв пару секунд, полюбовался на свою работу и глубоко, удовлетворенно вздохнул. Отойдя на метр, вождь вытащил из кармана долларовую бумажку и поджег ее. Дождавшись, пока пламя охватит всю банкноту, он кинул ее на облитое спиртом тело колдуна. Синеватый огонь вмиг охватил труп, взметнув вверх метровые языки пламени.
– В предании говорится: «Когда большие белые люди убьют колдуна, его тело должно сгореть в синем пламени!», – сказал свое надгробное слово толстяк, поднимая с земли черный посох.
– Как я понимаю создавшуюся обстановку, теперь верховным колдуном будете вы? – констатировал Клим.
– Для вас, большие белые люди, все сложилось как нельзя лучше. Ваш враг исчез, передав мне верховную власть.
Воровато оглянувшись, толстяк моментально скинул с себя одежду и в чем мать родила сиганул в кусты. Через минуту перед Климом стоял почти прежний колдун, только одетый в костюм Адама. Как можно успеть за минуту превратить такую толстую рожу в физиономию колдуна, Клим не знал, но сходство было несомненным. Вот только фигура толстяка осталась прежней. Бока нависали над бедрами, а округлое брюшко задорно выпирало спереди.
«Никаким гримом фигуру не исправишь», – понял Клим, но вслух говорить ничего не стал, внимательно наблюдая за действиями толстяка. Кинув посох на землю, вождь племени снова юркнул в кусты, чтобы секунд через двадцать появиться в травяной юбочке и с перьями на голове.
Совершенно не стесняясь Клима с Малышом, новоиспеченный колдун начал быстрыми движениями наносить на свое лицо макияж, обнаружив весьма неплохие способности визажиста. Куда-то исчезли толстые щеки, двойной подбородок – и на сцену появился колдун, каким он первый раз предстал перед Климом.
– Такого даже в фильме ужасов не увидишь! – покачал головой Малыш, критически окинув взглядом бывшего вождя.
– Будем надеяться, что с новой рожей он не приобрел ненависти к белым людям, – выразил свое мнение Клим, без стеснения надевая на себя одежду толстяка.
Джинсы оказались впору, превратившись в длинные шорты, а вот рубашка была явно мала. Недолго думая, Клим обвязал ее вокруг пояса, скрыв широкий брезентовый ремень, на котором он уже дважды ловил алчные взгляды толстяка.
– По-моему, нам надо как можно быстрее сваливать с этого острова, – внес предложение Малыш, глазами показав на снова скрывшегося в кустах бывшего вождя племени.
– Не забывай, что у нас на этом острове рандеву с людьми Антея, – попробовал охладить пыл напарника Клим.
– Нутром чувствую, что надо сваливать! Суди сам, разве выгодно колдуну иметь под боком людей, которые знают его тайну? – продолжал гнуть свою линию Малыш.
– Уговорил, парень. Ждем три дня, а потом уходим, – вынес окончательное решение Клим.
Глава 7
– Если во лбу у него алмаз, то сколько же он может стоить? – простодушно спросил Малыш.
– Ты забыл, что у тебя в лодке спрятана целая сумка ценностей, – одернул любопытного напарника Клим.
– Это еще неизвестно, что там в сумке, – огрызнулся Малыш, делая шаг назад.
Из-за статуи выскочил высоченный, желтый, как слоновая кость, мужчина, на котором красовались лишь травяная юбка и тяжелая связка ожерелий и амулетов. Климу были знакомы только клыки хищных зверей и маленькие желтые черепа мышей. Потрясая здоровенной узловатой палкой зловещего черного цвета, колдун – а именно им оказался любитель амулетов – что-то громко заорал, выставив вперед нижнюю челюсть и в свирепой улыбке обнажив желтые верхние клыки, от которых не отказался бы и матерый волк. Толстяк сразу схватился за голову и упал на траву. Клим не стал повторять позу своего проводника, а спокойно посмотрел на колдуна.
Тощий мужчина, видя, что его появление не произвело никакого впечатления на Клима и Малыша, выкрикнул длинную фразу и завертелся на одном месте. От колдуна исходила теплая волна, которая становилась то горячее, то холоднее.
Мельком взглянув на аборигенов, Клим увидел, что все пришедшие с ними лежат без движения. На Клима же все эти энергетические пассы практически не действовали. Но колдун настойчиво повторял их, бросая на Вороха яростные взгляды. Правой ноге стало совсем горячо. Клим опустил глаза и увидел, что верный нож горит рубиновым огнем.
– У меня нож раскалился! – почти одновременно сдавленным голосом негромко сказал Малыш.
– Вытащи нож и воткни его в землю! По крайней мере, так электричество заземляют, – приказал каперанг, одновременно вынимая из ножен и свой нож. Напарник молча выполнил команду.
Стандартный «Атак», покрытый противоблесковой патиной, светился, как будто его сунули в кузнечный горн. Едва нож Малыша воткнулся в землю, как сталь зашипела, будто ее опустили в холодную воду. Пластмассовая рукоятка потекла вниз, открывая плоское железное основание. По полянке поплыл едкий запах плавящейся пластмассы.
Клим дернулся, приходя в себя, и резко встряхнул головой. «Надо держаться между колдуном и Малышом. Похоже, у напарника с энергетикой проблемы, а колдун – приличный экстрасенс», – промелькнула мысль в голове у Клима.
С правой стороны уже стало нестерпимо горячо. Выдернув из-за пояса чехол с мобильным телефоном, Клим отбросил его от себя. Из чехла потекла расплавившаяся черно-зеленая пластмасса. Тонкая струйка лилась по внутренней стороне бедра правой ноги.
– Чтоб у тебя глаза повылазили, придурок черномазый! – заорал Клим, сдергивая с себя плавки, которые тоже расплавились с правой стороны.
Служитель культа молча строил белым людям страшные рожи.
– Ах ты козел! – снова заорал Ворох и, подскочив к колдуну, ударил его кулаком в лоб. Тот отлетел на три метра и, все еще вертясь, упал на траву, раскинув руки и ноги.
Оглянувшись, Клим заметил, что Малыш лежит на траве без признаков жизни. Толстяк приподнял голову и с уважением посмотрел на Клима. Приложив два пальца к сонной артерии верного напарника, командир уловил редкое биение сердца.
– Угораздило же нас наткнуться на такого сильного колдуна! Какие экстрасенсорные способности… Сотовый телефон расплавил на расстоянии четырех метров, – вслух сказал Клим, подходя к кудеснику.
Тот находился в глубоком нокауте, но был жив. Грудь его мерно вздымалась. Подняв юбку, Клим обнаружил под ней короткие шорты, поверх которых был затянут брезентовый ремень. Расстегнув медную пряжку, Клим без зазрения совести снял его. Широкий ремень имел множество карманов по всей длине, застегнутых на липучки.
– Смотри-ка, служитель культа не чужд благ цивилизации, – прокомментировал Клим найденную в первом кармане пачку солдатского «Кэмела» без фильтра.
Нашлась и одноразовая китайская зажигалка, услугой которой Клим моментально воспользовался. Прикурив сигарету, он надел пояс на себя, решив заняться его детальным исследованием на досуге. Подойдя к Малышу, схватил его за правое ухо и стал крутить по часовой стрелке.
– Хватит, изверг! Оторвешь ухо – из «морских дьяволов» спишут, – рявкнул Малыш, хватая своими железными пальцами запястье Клима. Тот почувствовал, что еще секунда – и запястье будет раздавлено.
– Я хороший, не ломай мне руку, – попросил Клим. – Я себе ногу обжег!
– Мне тоже плохо, – дерзко заявил Малыш, отнимая у Клима сигарету. В две затяжки докурив «Кэмел», спросил: – Что это было? Я себя чувствую так, как будто опять попал в пресс-хату!
– Сам не могу понять, но очень похоже на воздействие биополем огромной силы. У тебя рукоятка ножа расплавилась, а у меня мобильник растекся, как шоколадка в тридцатиградусную жару. Пойдем-ка отсюда. Когда колдун начал атаку своей энергией, пришлось все время стоять между ним и тобой, – сказал Клим, чувствуя во всем теле необыкновенную легкость.
– Прошу ко мне в дом. Жилище вождя для колдуна – табу, – уточнил толстяк, смотря на Клима восторженными глазами.
– Какое пойдем, у меня нога как на костре горит! – пожаловался Клим, широко расставляя ноги.
Бросив опасливый взгляд на колдуна, толстяк попросил Малыша:
– Отнеси хозяина в другое место.
Малышев, весьма недружелюбно посмотрев на колдуна, нагнулся, желая вытащить остатки «Атака» из земли, но толстяк остановил его:
– Нельзя трогать вещь, которая побывала в земле на священной поляне!
– Я без оружия как без рук, – попробовал возразить Малыш.
– Оставлять тоже нельзя. Любая вещь человека в руках колдуна может послужить оружием. Возьми остатки моих плавок, оберни руку и вытащи свой нож. Не забудь расплавленный сотовый телефон. Может, симка сохранилась? – выдал ценные указания Клим, чувствуя, как все больше и больше начинает гореть нога.
Малыш не стал задавать больше никаких вопросов и быстро собрал все вещи в кучу. Сунув руку в пистончик шерстяных плавок, он достал оттуда ярко-красную упаковку презерватива размером с половину конверта. Разорвав ее, ловко закатал в презерватив вещи и, помахивая импровизированным пакетом, пошел к Климу.
– Ну ты даешь! – восхитился Клим, на секунду забыв о своей ране.
– Я отдам тебе старшую дочь – сделай ей такого же ребенка! Нет, и старшую, и среднюю, и младшую, – пообещал толстяк, не сводя взгляда с огромного презерватива Малыша, сильно смахивающего на обычный полиэтиленовый пакет.
Малыш самодовольно улыбнулся и легко, одной рукой подняв Клима, посадил его на правое плечо.
– Пошли быстрее, пока колдун не очнулся, – поторопил вождь, идя прямо на два сросшихся кустарника.
Ветки обоих кустов были так тесно переплетены, что образовали сплошную зеленую стену. До нее остался буквально метр, как стена с мягким шуршанием разошлась, образовав метровой ширины проход.
– Держитесь ближе ко мне! Дух поляны вас еще не знает и может оплести ветками. Это страшный кустарник! Стоит капле сока попасть на кожу человека, которого дух поляны не знает, как тот умирает в страшных мучениях, – пояснил толстяк, на ходу срывая один листочек.
Буквально через метр проход закончился, и они вышли на каменистую тропу, которая поднималась вверх под углом градусов тридцать.
– Ступай мягче! Боль адская, – попросил Клим.
Малыш, однако, остался глух к просьбе своего напарника, не преминув прокомментировать ее:
– Терпи, казак, атаманом будешь!
Большая черная змея переползала натоптанную тропинку. Толстяк вытянул руку вперед и опустил листок, сорванный на поляне, прямо на голову змеи. Передняя часть ползучего гада мгновенно окуталась паром, и змея закрутилась волчком.
– Ничего себе зеленый листочек, – прокомментировал увиденное Малыш.
– Сходи и набери десяток таких же, – приказал Клим, ткнув пальцем в кармашек на плавках Малыша.
– Слушаюсь, хозяин, – прямо на месте развернулся Малыш, закидывая нога за ногу.
Дойдя до смертоносного кустарника, он остановился в метре от него и, сунув руку в карман плавок, вытащил еще одну упаковку с презервативом. Разорвав ее, вынул резинотехническое изделие и сделал шаг вперед. Рукой, защищенной бумажной упаковкой, быстро собрал десяток листочков и положил их в презерватив, который запихнул обратно в карман плавок. Круто развернувшись, сделал два гигантских шага и в секунду оказался около толстяка, идущего по тропинке.
– У тебя сейчас много силы, которую ты взял у колдуна, – возвестил вождь, ныряя в черный зев пещеры. Малыш ничего не стал отвечать, сдернул с плеч Клима, взял его на руки и скользнул следом.
Короткий, не больше десяти метров ход, слабо освещенный в трех местах несколькими робкими, падающими на каменный пол лучиками света, привел напарников в низкий зал, с правой стены которого тонкой струйкой лился родничок. Пробежав до каменной чаши, в которую с шумом падал ручеек, Малыш осторожно сгрузил Клима на каменный пол.
– Сил у меня, конечно, много, но жжет неимоверно, – сообщил Клим, враскорячку подходя к чаше.
– Подожди немного, не очень большой белый человек! – попросил толстяк, подходя к Климу.
Вытянув руки вперед и обратив ладони к себе, он начал вращать кистями. Боль немного стихла.
– Я не могу тебя лечить, ты слишком сильный! – пожаловался толстяк.
– Не прекращай лечения, – приказал Клим, вытягивая правую руку вперед и кладя ее на плечо толстяка.
Боль моментально стихла и послышался мягкий шорох. Это с правой ноги посыпались обгоревшая кожа и кусочки пластмассы.
– Теперь в воду! Тебе надо смыть магию нашего колдуна, – приказал толстяк, опуская руки вниз.
Клим не стал сопротивляться и, перешагнув невысокий бортик каменной чаши, сел на дно маленького бассейна, больше смахивавшего на модерновое джакузи. Боли не было. Опустив руку вниз, Клим провел пальцами по обожженному месту. Чувствовалась только гладкая кожа.
– Окунись с головой и вылезай, долго в источнике купаться нельзя, – быстро сказал толстяк.
Чуть повернувшись боком, Клим встал на ноги и начал выбираться из каменной чаши. Толстяк, радостно улыбаясь, встал к Климу лицом и два раза хлопнул себя по ляжкам:
– Именно такого мужчину я хотел для своих дочерей!
– Сколько же у тебя дочек? – спросил Клим, стыдливо прикрываясь руками.
– Штук восемь или десять взрослых, которые могут рожать, – беспечно ответил толстяк, переключая внимание на Малыша, который, скинув плавки, величаво входил в воду. – Вот это самец! – изумился он, хватаясь за голову и восхищенно цокая языком.
Закатив глаза, абориген подскочил к чаше и уставился в нее. Увиденное так поразило его, что он чуть не упал назад. Поддержав толстяка, на лице которого появилось озабоченное выражение, Клим спросил:
– Колдун не может устроить нам пакостей?
– Если вы надолго задержитесь у нас на острове, то у него будет время подготовиться. Арьтьер очень злопамятный человек!
– Я тоже не подарок… Сообрази-ка лучше мне какую-нибудь одежду, – попросил Клим, наблюдая, как Малыш вылезает из каменной чаши.
Выйдя из пещеры, Ворох зажмурился от яркого солнца и не сразу заметил колдуна, стоящего в десяти метрах от пещеры. Тот что-то гневно закричал, потрясая своим посохом. Толстяк с убитым видом начал переводить, трясясь, как в лихорадке:
– Арьтьер приказывает нам немедленно покинуть остров. Если мы этого не сделаем, то он сейчас превратит нас в змей, отвезет на остров Кори-Форт и сдаст в полицию, – звучали в переводе толстяка угрозы колдуна.
Зачем надо сдавать ползучих гадов в полицию, Клим не успел подумать. Малыш нагнулся и, схватив обломок песчаника размером с системный блок компьютера, запустил его в колдуна. Выставив вперед свой посох, тот произнес какое-то короткое слово. Но ничего не произошло. Камень снес и посох, и колдуна, отбросив его метров на пять.
Как будто не почувствовав удара обломком скалы, кудесник бодро вскочил на ноги и злобно ощерился.
– Арьтьер сейчас превратит вас в змей! – выкрикнул толстяк и бросился в пещеру.
На лице колдуна появилось озабоченное выражение. Малыш резко бросился в сторону и перекатился, схватив по пути два камня. Местному Кашпировскому никогда не приходилось встречать спецназовцев, умеющих качать маятник.
– Обходим с двух сторон! – приказал Клим, по примеру напарника подбирая два камня.
– О'кей, шеф! – отозвался Малыш, для пробы запуская в колдуна сразу оба снаряда.
Злорадно ухмыльнувшись, колдун сделал легкое движение рукой и снова проорал короткую фразу.
Кувырок через голову – и в руках Малыша опять оказалось два камня. Он ушел от направленного в его сторону посоха и быстро вскочил на ноги.
– По моей команде бьем камнями по ногам! – крикнул Клим, делая скачок в сторону.
Теперь они стояли к колдуну под углом в сто восемьдесят градусов – самом неудобном положении для противника. Для того чтобы держать в поле зрения обоих нападавших, колдуну приходилось непрестанно вертеть головой.
– Бросай! – скомандовал Клим, кидая первый камень, за ним второй.
Колдун воспользовался опытом Малыша и, подпрыгнув, пропустил камни под собой.
«Какой прыгучий, гад!» – мысленно восхитился Клим, по-разбойничьи свистнув. Колдун дернулся и бросил на каперанга гневный взгляд, от которого Климу было ни холодно ни жарко.
– Не давай ему смотреть на тебя больше секунды! – крикнул Ворох, нагибаясь за камнями.
Арьтьер сразу направил свой посох на Малыша, выкрикнув новое короткое слово. Малыш успел не только отскочить в сторону, но и кинуть два камня. Первый камень колдун оттолкнул правой рукой, а вот второй не успел. Тот попал точно в левое колено колдуна, заставив его чисто по-заячьи заверещать.
Ранение в колено – самое болезненное. Человек, которого «стреножили» пулей, сразу забывает обо всем, кроме боли в ноге. Клим это прекрасно знал и моментально воспользовался ситуацией. Второй камень ударил в колено правой ноги, заставив колдуна заверещать еще громче.
Несмотря на нанесенные ранения, служитель культа оказался на диво крепким мужчиной, а может, просто умел блокировать боль. Забормотав что-то, он сделал сложный кульбит и сразу подпрыгнул высоко вверх. Нож, машинально брошенный Климом, вошел в живот колдуна по самую рукоятку. Но даже с лезвием в животе он не потерял сознания.
Оказавшись на земле, Арьтьер плюнул в сторону Клима и широко открыл рот, готовясь сказать какую-то гадость. «Как нож жалко! Пропадет ведь подарок Дейла!» – успел подумать Клим, понимая, что в данной ситуации он ничего сделать не может.
Пока Ворох предавался душевным терзаниям, Малыш действовал. Метко пущенный камень попал колдуну в лоб – и так и остался там торчать. Дернувшись, служитель культа откинулся назад и упал на землю. Страшные конвульсии сгибали и разгибали тело представителя нетрадиционных религий. Через минуту оно уже неподвижно лежало на земле.
Взявшись за рукоятку ножа, Клим одним рывком выдернул оружие. И вдруг… колдун на глазах начал оживать. Левая рука протянулась вперед и выдернула камень изо лба; рана на животе, из которой еще десять секунд тому назад кровь била фонтаном, на глазах затягивалась, разбитые всмятку колени тоже принимали прежний вид.
– Так дело не пойдет! – выдал Малыш, ребром ладони правой руки нанеся удар по гортани лежащего навзничь человека.
«Вот только человека ли?» – успел подумать Клим, как все было кончено.
Восстановить поврежденную гортань и смещенный позвоночник колдун был не в состоянии. Удар Малыша перебил энергетический поток, который шел к голове кудесника, помогая ему восстанавливать физические повреждения тела. Хлюпнув носом, служитель культа моментально повесил голову на грудь. Малыш схватил голову колдуна руками, а ногой наступил на кадык. Рывок – и оторванная голова осталась в руках боевого пловца.
– Даже кровь не идет, – заметил он, отбрасывая голову на метр в сторону.
Едва Клим перевел взгляд на туловище, как Малыш, вырвав посох из правой руки колдуна, с силой всадил его в сердце лежащего безголового тела.
– Только так можно убить настоящего колдуна или вампира. Правда, рекомендуется всаживать хорошо заточенный осиновый кол, но где я тут найду осину? – ностальгически воскликнул Малыш, окидывая взглядом окрестности тропического островка.
– В тебе пропал замечательный актер, – оценил Клим поведение напарника.
– Теперь надо закончить церемонию, – сказал появившийся из пещеры толстяк, вынося двухлитровую пластиковую бутыль с прозрачной жидкостью.
Положив оторванную голову колдуна на грудь трупа, он стал обильно поливать мертвое тело. В воздухе явственно запахло спиртом. Малыш с Климом, невольно переглянувшись, облизнулись. После всех перипетий выпить совсем не мешало бы.
Обойдя тело, толстяк продолжил поливать труп с другой стороны. Постояв пару секунд, полюбовался на свою работу и глубоко, удовлетворенно вздохнул. Отойдя на метр, вождь вытащил из кармана долларовую бумажку и поджег ее. Дождавшись, пока пламя охватит всю банкноту, он кинул ее на облитое спиртом тело колдуна. Синеватый огонь вмиг охватил труп, взметнув вверх метровые языки пламени.
– В предании говорится: «Когда большие белые люди убьют колдуна, его тело должно сгореть в синем пламени!», – сказал свое надгробное слово толстяк, поднимая с земли черный посох.
– Как я понимаю создавшуюся обстановку, теперь верховным колдуном будете вы? – констатировал Клим.
– Для вас, большие белые люди, все сложилось как нельзя лучше. Ваш враг исчез, передав мне верховную власть.
Воровато оглянувшись, толстяк моментально скинул с себя одежду и в чем мать родила сиганул в кусты. Через минуту перед Климом стоял почти прежний колдун, только одетый в костюм Адама. Как можно успеть за минуту превратить такую толстую рожу в физиономию колдуна, Клим не знал, но сходство было несомненным. Вот только фигура толстяка осталась прежней. Бока нависали над бедрами, а округлое брюшко задорно выпирало спереди.
«Никаким гримом фигуру не исправишь», – понял Клим, но вслух говорить ничего не стал, внимательно наблюдая за действиями толстяка. Кинув посох на землю, вождь племени снова юркнул в кусты, чтобы секунд через двадцать появиться в травяной юбочке и с перьями на голове.
Совершенно не стесняясь Клима с Малышом, новоиспеченный колдун начал быстрыми движениями наносить на свое лицо макияж, обнаружив весьма неплохие способности визажиста. Куда-то исчезли толстые щеки, двойной подбородок – и на сцену появился колдун, каким он первый раз предстал перед Климом.
– Такого даже в фильме ужасов не увидишь! – покачал головой Малыш, критически окинув взглядом бывшего вождя.
– Будем надеяться, что с новой рожей он не приобрел ненависти к белым людям, – выразил свое мнение Клим, без стеснения надевая на себя одежду толстяка.
Джинсы оказались впору, превратившись в длинные шорты, а вот рубашка была явно мала. Недолго думая, Клим обвязал ее вокруг пояса, скрыв широкий брезентовый ремень, на котором он уже дважды ловил алчные взгляды толстяка.
– По-моему, нам надо как можно быстрее сваливать с этого острова, – внес предложение Малыш, глазами показав на снова скрывшегося в кустах бывшего вождя племени.
– Не забывай, что у нас на этом острове рандеву с людьми Антея, – попробовал охладить пыл напарника Клим.
– Нутром чувствую, что надо сваливать! Суди сам, разве выгодно колдуну иметь под боком людей, которые знают его тайну? – продолжал гнуть свою линию Малыш.
– Уговорил, парень. Ждем три дня, а потом уходим, – вынес окончательное решение Клим.
Глава 7
Опасный туземный секс
– Быстро бежим в деревню! – скомандовал выскочивший из кустов бывший толстяк, одетый в две травяные юбки и гирлянды цветов.
«Забыл снять с трупа ожерелья», – заметил про себя Клим, но не стал ничего говорить вслух.
– В деревне у нас строгие порядки, которые нельзя нарушать даже вам, белые сыновья Мзунги! – скороговоркой произнес толстяк и выдержал длинную паузу, которая никак не вязалась с требованием как можно быстрее покинуть священную территорию.
Малыш, уже приготовившись бежать, остался на месте и, состроив постную рожу, внимательно слушал.
«Интересно, как твое поведение, о луч света в темном царстве, связано со знанием английского языка? Прежний колдун чирикал только на местном наречии», – мысленно задал вопрос Клим, на всякий случай проверяя, не владеет ли преемник колдуна телепатией.
Тот строго посмотрел на Клима и продолжил нотацию, весьма походя на старшего помощника капитана корабля, который объясняет новоиспеченному матросу правила поведения:
– Жить будете в крайней гостевой хижине, пока не примете обряд посвящения в воины племени. До обряда вам нельзя есть и пить на открытом воздухе. Женщины для вас тоже табу!
– Ты же обещал нам своих дочек? – удивился Малыш, кладя свою тяжелую руку на плечо аборигена.
– Тогда я думал о своем благе, а теперь должен думать о благе целого острова! – с пафосом ответил новоявленный колдун.
– По-моему, нас элементарно хотят развести, – заметил Малыш самым нейтральным тоном.
– Что сказал твой большой друг? – потребовал перевода толстяк, подозрительно глядя на Малыша.
– После пережитых волнений и магических ударов парень стал немного заговариваться. У нас, белых людей, есть свои местные наречия, на котором и говорит большой белый человек, – попробовал объяснить ситуацию Клим.
– Не забывайте, по какой земле ходите, белые люди! – пригрозил туземец.
– Если настоящий колдун ничего не смог с нами сделать, то и тебе, жалкая подделка волшебника, это не удастся! Свернуть тебе шею для меня пара пустяков, проще, чем помочиться, – предупредил Малыш, моментально вспоминая английский язык.
Угроза мгновенно возымела на бывшего вождя свое действие. Видимо, в его голове всплыли эпизоды недавней схватки, когда эти белые практически голыми руками победили настоящего потомственного колдуна, несмотря на все его магические приемы. Все это так ясно было написано на физиономии свежеиспеченного кудесника, что Клим невольно улыбнулся.
– Сейчас придем в деревню, вы отдохнете, а вечером устроим праздник, – пообещал колдун, желая как-то сгладить свои прежние слова.
– Как я понял, ты своих дочек нам не пришлешь? – спросил Малыш, выпрямляясь во весь свой немалый рост.
– Дочек вы должны огулять прямо сегодня! Племени нужны такие большие воины, – вопреки ожиданиям, решительно выпалил толстяк.
На тропинке появились две молодые девушки. Одетые только в короткие травяные юбочки, они совершенно не смутились при виде белых людей и, брезгливо сморщив симпатичные мордашки, обошли как пустое место колдуна, остановившись перед Малышом и внимательно его оглядывая.
– Давайте мы проводим вас в деревню, – предложила пухленькая девушка с непропорционально большими грудями.
Английский у нее был довольно приличный, с акцентом южных штатов Америки. Загар лишь чуть-чуть тронул золотистую кожу, на ногах виднелись следы от ремешков высоких сандалий.
Вторая, высокая девушка, с копной иссиня-черных волос, запрокинув голову, во все глаза смотрела на Малыша, ясно показывая, что и ей гигант нравится.
– Мы шли купаться. Если хотите, можете составить нам компанию, – предложила пухленькая девушка.
– Сочту за честь, мадемуазель, – склонил голову Клим.
– Мадам, с вашего позволения. У меня уже двое детей, – поправила его пухленькая. Бросив быстрый взгляд на ее живот, Клим не обнаружил на нем ни одной складки или растяжки. Животик девушки был абсолютно ровным и чистым.
– Мадам, прошу прощения, не знаю вашего имени, у вас великолепная фигура, и я ни за что бы не дал вам больше восемнадцати лет, – галантно сказал Клим, чуть подтолкнув девушку вперед.
– Меня зовут Гэлла, и мне всего двадцать один год. Папочка, шорты которого вы на себя напялили, выдал меня замуж в тринадцать. Муж, – презрительная гримаса скривила полные чувственные губы Гэллы, – ровно через год после рождения двойни напился и полез на пальму показывать местным потаскухам, какой он ловкий и умелый. В результате упал с дерева и сломал себе позвоночник. Муженек прожил после падения ровно месяц, оставив на меня еще шестерых сопливых детишек от второй и третьей жен, которые сбежали от него на рыбацкой шхуне. Выходить второй раз замуж за местных у меня желания не было, и я в шестнадцать лет уехала в Америку. Папочка, – последовал кивок вкупе с презрительной гримасой в сторону ушедшего колдуна, – подкинул денег, и таким образом я очутилась в Аризонском университете.
– А ваша подруга? – спросил Клим, оборачиваясь назад.
Ни Малыша, ни подруги на тропинке видно не было.
– Это моя сестра. Она повела вашего огромного приятеля в укромное местечко, – завистливо сказала мать двоих детей.
– Ничто не мешает нам заняться тем же. Вы очень красивая, – галантно сказал Клим, обнимая пухленькую за плечи.
Девушка вывернулась и со стоном впилась в губы Клима, для чего ей пришлось подпрыгнуть. Тот не стал отталкивать девушку, а, подхватив ее под ягодицы, прижал к себе, попутно выяснив, что под юбочкой у девушки ничего нет.
Завистливое хихиканье, раздавшееся из кустов, показало, что женское население деревни не ограничивается этими двумя особями. Гэлла вывернулась из объятий Клима и, повернувшись вправо, гневно проорала короткую фразу. В ответ из кустов выскочила девчушка лет тринадцати с тяжелыми полными грудями и так глянула бездонными синими глазами на Клима, что у того не возникло никакого сомнения в ее намерениях. Кожаный офицерский пояс, составлявший всю одежду девушки, только подчеркивал идеально очерченные бедра.
Еще две абсолютно голые девчушки лет по пятнадцать выскочили слева и, подняв вверх руки, принялись ритмично двигаться, коротко выкрикивая короткое слово. Одна была потемнее, вторая – почти рыжая. У нее была пышная львиная грива волос, спускавшихся до самых бедер. Волосы закрывали практически всю спину, оставляя обнаженными крутые, ритмично двигающиеся бедра.
Все внимание Гэллы было обращено на двух танцующих прелестниц, и поэтому она совершенно не обращала внимания на Клима, который, застыв от восхищения, смотрел на извивающиеся в танце девичьи тела. Опоясанная девчушка подняла вверх правую руку и два раза сжала кулак, выставляя вверх растопыренные пальцы. Клим согласно прикрыл глаза, показывая, что намек понял.
Гэлла выбросила вперед правую руку и резко крикнула на рыжую, которая все больше нравилась Климу. Прелестницу, азартно вилявшую бедрами, это ничуть не обеспокоило. Выставив вперед левую руку, рыжая девчонка сделала вращательное движение кистью, дунула на свою руку и произнесла короткую фразу.
Две змеи показались на площадке и поползли к Климу. В метре от него они встали по стойке «смирно», одновременно махнув хвостами, и скрылись в кустарнике. От злости пухленькая зашипела, как кошка, вывернулась из рук Клима и спрыгнула на землю, оставив в его руках травяную юбочку.
«Попочка у тебя очень привлекательная!» – оценил Клим стати спрыгнувшей с рук подружки. Девчонки, как по команде, нырнули в кустарник и исчезли, оставив после себя легкий прохладный ветерок.
– Это кто такие? – поинтересовался Ворох, внимательно рассматривая стоящую перед ним девушку.
– Соплеменницы, которые тоже хотят полюбить белого человека, – зло ответила пухленькая.
Ветка, неведомой силой сорванная с дерева, подлетела к лицу Клима и стала обмахивать разгоряченное лицо.
– Подумаешь, американская колдунья! – издевательски прозвучал за спиной женский голос с тем же южным американским акцентом.
Гэлла, как пришпоренная лошадь, круто развернулась и рванула на звук. Клим бросился вперед, проскочил кустарник и очутился на берегу небольшой бухточки, укрытой со всех сторон густыми кустами. Перед ним стояла рыжая девчонка и вертела в руках белую лилию.
– Я не думал, что на острове много людей, которые умеют говорить по-английски, – сказал Клим первое, что пришло ему в голову.
– Я знаю английский, французский и даже немецкий языки. Умею колдовать. Только кому это нужно? Я не могу покинуть этот остров! – всхлипнула девчонка, переступая с ноги на ногу.
«Забыл снять с трупа ожерелья», – заметил про себя Клим, но не стал ничего говорить вслух.
– В деревне у нас строгие порядки, которые нельзя нарушать даже вам, белые сыновья Мзунги! – скороговоркой произнес толстяк и выдержал длинную паузу, которая никак не вязалась с требованием как можно быстрее покинуть священную территорию.
Малыш, уже приготовившись бежать, остался на месте и, состроив постную рожу, внимательно слушал.
«Интересно, как твое поведение, о луч света в темном царстве, связано со знанием английского языка? Прежний колдун чирикал только на местном наречии», – мысленно задал вопрос Клим, на всякий случай проверяя, не владеет ли преемник колдуна телепатией.
Тот строго посмотрел на Клима и продолжил нотацию, весьма походя на старшего помощника капитана корабля, который объясняет новоиспеченному матросу правила поведения:
– Жить будете в крайней гостевой хижине, пока не примете обряд посвящения в воины племени. До обряда вам нельзя есть и пить на открытом воздухе. Женщины для вас тоже табу!
– Ты же обещал нам своих дочек? – удивился Малыш, кладя свою тяжелую руку на плечо аборигена.
– Тогда я думал о своем благе, а теперь должен думать о благе целого острова! – с пафосом ответил новоявленный колдун.
– По-моему, нас элементарно хотят развести, – заметил Малыш самым нейтральным тоном.
– Что сказал твой большой друг? – потребовал перевода толстяк, подозрительно глядя на Малыша.
– После пережитых волнений и магических ударов парень стал немного заговариваться. У нас, белых людей, есть свои местные наречия, на котором и говорит большой белый человек, – попробовал объяснить ситуацию Клим.
– Не забывайте, по какой земле ходите, белые люди! – пригрозил туземец.
– Если настоящий колдун ничего не смог с нами сделать, то и тебе, жалкая подделка волшебника, это не удастся! Свернуть тебе шею для меня пара пустяков, проще, чем помочиться, – предупредил Малыш, моментально вспоминая английский язык.
Угроза мгновенно возымела на бывшего вождя свое действие. Видимо, в его голове всплыли эпизоды недавней схватки, когда эти белые практически голыми руками победили настоящего потомственного колдуна, несмотря на все его магические приемы. Все это так ясно было написано на физиономии свежеиспеченного кудесника, что Клим невольно улыбнулся.
– Сейчас придем в деревню, вы отдохнете, а вечером устроим праздник, – пообещал колдун, желая как-то сгладить свои прежние слова.
– Как я понял, ты своих дочек нам не пришлешь? – спросил Малыш, выпрямляясь во весь свой немалый рост.
– Дочек вы должны огулять прямо сегодня! Племени нужны такие большие воины, – вопреки ожиданиям, решительно выпалил толстяк.
На тропинке появились две молодые девушки. Одетые только в короткие травяные юбочки, они совершенно не смутились при виде белых людей и, брезгливо сморщив симпатичные мордашки, обошли как пустое место колдуна, остановившись перед Малышом и внимательно его оглядывая.
– Давайте мы проводим вас в деревню, – предложила пухленькая девушка с непропорционально большими грудями.
Английский у нее был довольно приличный, с акцентом южных штатов Америки. Загар лишь чуть-чуть тронул золотистую кожу, на ногах виднелись следы от ремешков высоких сандалий.
Вторая, высокая девушка, с копной иссиня-черных волос, запрокинув голову, во все глаза смотрела на Малыша, ясно показывая, что и ей гигант нравится.
– Мы шли купаться. Если хотите, можете составить нам компанию, – предложила пухленькая девушка.
– Сочту за честь, мадемуазель, – склонил голову Клим.
– Мадам, с вашего позволения. У меня уже двое детей, – поправила его пухленькая. Бросив быстрый взгляд на ее живот, Клим не обнаружил на нем ни одной складки или растяжки. Животик девушки был абсолютно ровным и чистым.
– Мадам, прошу прощения, не знаю вашего имени, у вас великолепная фигура, и я ни за что бы не дал вам больше восемнадцати лет, – галантно сказал Клим, чуть подтолкнув девушку вперед.
– Меня зовут Гэлла, и мне всего двадцать один год. Папочка, шорты которого вы на себя напялили, выдал меня замуж в тринадцать. Муж, – презрительная гримаса скривила полные чувственные губы Гэллы, – ровно через год после рождения двойни напился и полез на пальму показывать местным потаскухам, какой он ловкий и умелый. В результате упал с дерева и сломал себе позвоночник. Муженек прожил после падения ровно месяц, оставив на меня еще шестерых сопливых детишек от второй и третьей жен, которые сбежали от него на рыбацкой шхуне. Выходить второй раз замуж за местных у меня желания не было, и я в шестнадцать лет уехала в Америку. Папочка, – последовал кивок вкупе с презрительной гримасой в сторону ушедшего колдуна, – подкинул денег, и таким образом я очутилась в Аризонском университете.
– А ваша подруга? – спросил Клим, оборачиваясь назад.
Ни Малыша, ни подруги на тропинке видно не было.
– Это моя сестра. Она повела вашего огромного приятеля в укромное местечко, – завистливо сказала мать двоих детей.
– Ничто не мешает нам заняться тем же. Вы очень красивая, – галантно сказал Клим, обнимая пухленькую за плечи.
Девушка вывернулась и со стоном впилась в губы Клима, для чего ей пришлось подпрыгнуть. Тот не стал отталкивать девушку, а, подхватив ее под ягодицы, прижал к себе, попутно выяснив, что под юбочкой у девушки ничего нет.
Завистливое хихиканье, раздавшееся из кустов, показало, что женское население деревни не ограничивается этими двумя особями. Гэлла вывернулась из объятий Клима и, повернувшись вправо, гневно проорала короткую фразу. В ответ из кустов выскочила девчушка лет тринадцати с тяжелыми полными грудями и так глянула бездонными синими глазами на Клима, что у того не возникло никакого сомнения в ее намерениях. Кожаный офицерский пояс, составлявший всю одежду девушки, только подчеркивал идеально очерченные бедра.
Еще две абсолютно голые девчушки лет по пятнадцать выскочили слева и, подняв вверх руки, принялись ритмично двигаться, коротко выкрикивая короткое слово. Одна была потемнее, вторая – почти рыжая. У нее была пышная львиная грива волос, спускавшихся до самых бедер. Волосы закрывали практически всю спину, оставляя обнаженными крутые, ритмично двигающиеся бедра.
Все внимание Гэллы было обращено на двух танцующих прелестниц, и поэтому она совершенно не обращала внимания на Клима, который, застыв от восхищения, смотрел на извивающиеся в танце девичьи тела. Опоясанная девчушка подняла вверх правую руку и два раза сжала кулак, выставляя вверх растопыренные пальцы. Клим согласно прикрыл глаза, показывая, что намек понял.
Гэлла выбросила вперед правую руку и резко крикнула на рыжую, которая все больше нравилась Климу. Прелестницу, азартно вилявшую бедрами, это ничуть не обеспокоило. Выставив вперед левую руку, рыжая девчонка сделала вращательное движение кистью, дунула на свою руку и произнесла короткую фразу.
Две змеи показались на площадке и поползли к Климу. В метре от него они встали по стойке «смирно», одновременно махнув хвостами, и скрылись в кустарнике. От злости пухленькая зашипела, как кошка, вывернулась из рук Клима и спрыгнула на землю, оставив в его руках травяную юбочку.
«Попочка у тебя очень привлекательная!» – оценил Клим стати спрыгнувшей с рук подружки. Девчонки, как по команде, нырнули в кустарник и исчезли, оставив после себя легкий прохладный ветерок.
– Это кто такие? – поинтересовался Ворох, внимательно рассматривая стоящую перед ним девушку.
– Соплеменницы, которые тоже хотят полюбить белого человека, – зло ответила пухленькая.
Ветка, неведомой силой сорванная с дерева, подлетела к лицу Клима и стала обмахивать разгоряченное лицо.
– Подумаешь, американская колдунья! – издевательски прозвучал за спиной женский голос с тем же южным американским акцентом.
Гэлла, как пришпоренная лошадь, круто развернулась и рванула на звук. Клим бросился вперед, проскочил кустарник и очутился на берегу небольшой бухточки, укрытой со всех сторон густыми кустами. Перед ним стояла рыжая девчонка и вертела в руках белую лилию.
– Я не думал, что на острове много людей, которые умеют говорить по-английски, – сказал Клим первое, что пришло ему в голову.
– Я знаю английский, французский и даже немецкий языки. Умею колдовать. Только кому это нужно? Я не могу покинуть этот остров! – всхлипнула девчонка, переступая с ноги на ногу.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента