Анатолий Сарычев. Тактика захвата

   Одна особа женского пола была лет тридцати, вторая – двадцати пяти. Обе в коротеньких юбках, обнажавших ноги сантиметров на пятнадцать выше колен. Сумочки через плечо могли служить как косметичками, так и неплохим оружием, если туда положить приличный камень. Распущенные по плечам волосы делали их в неярком ресторанном свете похожими на русалок из диснеевских фильмов.
   Черная и беленькая девушки устремились к их столику. Гостиничная разведка действовала четко и без ошибок.
   – Видишь, они никого не спрашивают и направляются прямо к нашему столику – значит, насчет информированности этих жриц любви я не ошибся, – на одном дыхании произнес Клим.
   – Мальчики! Это мы звонили по телефону! – с улыбкой сказала старшая, черненькая, с ходу присаживаясь на свободные стулья.
   Черненькая – худощавая женщина, немного подкрашенная – выглядела, как недавно бросившая спорт спортсменка. По ногам легко перекатывались мышцы, ясно видимые даже при слабом освещении. Свободная кофточка с короткими рукавами не скрывала полную грудь и длинную шею. Лицо в полумраке ресторанного освещения казалось одухотворенным и красивым.
   Беленькая – в черной кофточке с длинными рукавами – больше походила на испуганную девочку, которую силком затащили в это место. Она ежилась и еле заметно вздрагивала.
   Присев, дамы синхронно повесили свои сумки на спинки стульев.
   Клим с Виталием неожиданно рассмеялись, и это сразу разрядило обстановку.
   – Света, – представилась беленькая и, широко открыв глаза, уставилась на Виталия.
   – Зоя, – томно сказала черненькая, доставая из сумочки пачку сигарет «Парламент».
   «Девочки не так плохо живут, если курят такие дорогие сигареты!» – подумал Клим.
   Дальше все понеслось по наезженной колее раскрутки лохов командировочных, впервые попавших в курортный город.
   Сначала они выпили бутылку коньяка и вина, затем еще бутылку водки. Девочки лихо опрокидывали стопки, закусывая маслинами, вазочки с которыми расторопный официант поставил перед каждым клиентом.
   Через час четверка переместилась в ресторан Дворца культуры нефтяников, помпезное здание которого обнаружилось напротив гостиницы.
   Два часа прошли незаметно. Порядком подвыпившие девочки на прямой вопрос Виталия о малолетках брезгливо сморщили носики и кивком головы одновременно показали в сторону моря.
   Хотя вопрос был задан беленькой, отвечали они одновременно. Вернее, отвечала черненькая, а беленькая только поддакивала, полностью признавая ее старшинство.
   Кабак у нефтяников помещался на открытой веранде прямо на плоской крыше Дворца культуры.
   Облокотившись на массивные перила, которые ограждали края крыши, Клим с черненькой смотрели на море. Милях в трех от берега горело зарево огней.
   – Вот там трахают малолеток и всяких б…й. Вы знаете, чем отличается б…дь от проститутки? – неожиданно спросила черненькая, пристально всматриваясь в лицо своего собеседника.
   Краем глаза Клим заметил, что Виталий, обняв свою подружку в углу ресторана, настойчиво исследует ее ноги под юбкой.
   – Я всегда думал, что эти слова синонимы? – удивился Клим, более внимательно рассматривая свою партнершу.
   – Кто такая проститутка, вам, я думаю, объяснять не надо? Бл. дь – это проститутка, которую выгнали из публичного дома за половую распущенность! – громко, на весь ресторан, выкрикнула черненькая последнюю фразу и хрипло расхохоталась.
   Посетители ресторана недовольно посмотрели на них.
   Света моментально вырвалась из объятий своего ухажера и подскочила к подруге.
   Зоя отпихнула ее в сторону – так сильно, что подруга чуть не упала. Указав пальцем на Клима, громко заявила на весь ресторан:
   – Малолеток ему захотелось! Бери катер и вали на сейнер, там этого добра навалом! Все маленькие шлюхи работают там! Штука баксов за ночь – и на выбор любая! Плати две штуки гринов – и шведский стол к твоим услугам!
   – Что такое «шведский стол»? – заинтересовался Клим и полез в карман, делая вид, что достает деньги.
   – Все молодые шлюшки разложены на столе, готовые к употреблению. Подходи и трахай любую! Можешь сначала одну попробовать, потом вторую, сиськи подергать третьей!
   – Тетя Зоя! – подскочила к ней Света и ладонью закрыла рот.
   Черненькая зарыдала и взахлеб заговорила:
   – Что я, виновата в этой долбаной перестройке? Завод закрыли, а на мне двое детей, да муж-алкаш! Сидит целыми днями на диване, смотрит телевизор и пьет пиво! Говорит, раз настоящие мужики пьют пиво – значит, и я должен пить пиво! Надоест сидеть, ложится на диван и все равно пьет свое сраное пиво! Детям есть нечего, а он пиво пьет!
   Вот и пришлось на старости лет идти на панель! Думаешь легко в сорок пять жопой на улице трясти?
   Последняя тирада была явно обращена к Климу.
   – Ты знаешь, я бы тебе больше тридцати не дал! – восхищенно произнес Клим, не замечая, что все внимание вокруг привлечено к их квартету.
   Как только Клим произнес эту фразу, на всех столиках дружно захлопали.
   – Это правда, я на тридцать лет выгляжу? – сквозь слезы спросила черненькая.
   – Гадом буду! Ты мне сразу понравилась! – сделал умильную рожу Клим и, опустившись на одно колено, галантно поцеловал руку женщине.
   Двое молодых охранников, одетые в униформу, расшитую золотым шитьем, осторожно поддерживая под руки, подняли Клима с колен и бережно повели на выход. Еще двое повели Виталия, который повис всей тяжестью на их могучих плечах.
   Доведя до дверей лифта, они остановились перед ними, испытующе вперив тяжелые взгляды в Клима с Виталием.
   – Все понял, ребята! Вот пару штук за беспокойство, – протянул деньги Клим самому взрослому из охранного квартета.
 
   Из-за спин охранников выскочил официант и протянул Климу счет.
   Еще две бумажки по пятьсот рублей перекочевали в потные лапы официанта.
   – Сдачи не надо, – царственно махнул рукой Виталий, покачиваясь, как моряк в первое увольнение на берегу. Он направился к открытой двери лифта, предусмотрительно вызванного охранником.
   Лифт, мягко защелкнув двери, пошел вниз.
   Самый старый охранник придержал Клима за руку, предупредил:
   – Идите, ребята, домой! Выспитесь хорошенько и утром будете как огурчики.
   – Ты сам огурец расписной! Засунь свой язык себе в жопу со своими советами! – громко, на всю улицу, заявил Виталий и, обняв женщин за талию, пошел впереди, прямо по зеленому газону, распевая во все горло:

 
Шумел камыш, деревья гнулись,
А ночка темная была.
Одна возлюбленная пара
Всю ночь гуляла до утра!
 

   Климу ничего не оставалось, как топать сзади, размышляя о распущенности сегодняшней молодежи, которая, как только вырвется из-под родительского крылышка, сразу начинает куролесить.
   Виталик кончил петь и громко уговаривал девушек зайти к ним в апартаменты – так он величал их облезший номер – попить удивительный бразильский кофе, который он сам, оказывается, и собирал.
   Кофе у него почему-то вырос на огромных, похожих по описанию на кедр, деревьях. Суровые люди с альпинистским снаряжением взбираются на могучие стволы и вручную собирают самый высокосортный кофе.
   – У него даже нет маркировки! На нем написано: «Кофе простой», – заливал Виталий.
   – А тот кофе, который мы пьем, чем отличается от вашего кофе? – спросила беленькая.
   Клим с интересом ждал, как Виталий выкрутится из этого щекотливого положения. Но и тут московский отпрыск не подкачал:
   – Мой кофе так же резко отличается от вашего, как породистая собака выделяется в стае дворняжек. Ваш кофе собирают на маленьких чахлых деревьях, которые растут внизу. На них садится пыль, гербициды, пестициды, и потом вы всю эту гадость пьете.
   Но девушки стойко и, как показалось Климу, немного испуганно пить кофе в номере категорически отказались.
   Набережная городка, покрытая растрескавшимся асфальтом, тянулась вдоль чахлого парка с правой стороны, а слева расстилалось тихое в этот час Каспийское море.
   Маленькое кафе в конце пляжа привлекло внимание Виталия запахом шашлыка из осетрины и кофе. Кофе одуряюще пах на фоне йодистого запаха моря. Климу до ломоты в скулах захотелось глотнуть обжигающе горячего кофе.
   Усатый толстый азербайджанец колдовал около двух длинных, явно больше метра, мангалов. На одном он переворачивал длинные шампуры с рыбой, а на другом стоял десяток турок с кофе.
   Несмотря на поздний час, почти все столики были заняты. Свободным оставался только один, у самой кромки воды.
   Виталий, хоть и протрезвел на свежем воздухе, ни слова не говоря, потянул свою светленькую подружку в кафе. Черненькая пыталась остановить Виталия, но он как танк ломился вперед, не обращая ни на кого внимания.
   Гомон в кафе моментально стих, и только шорох волн да потрескивание огня в мангале нарушали зловещую тишину.
   Идя следом за Виталием, Клим просительно улыбнулся. Этой улыбкой он заранее просил прощения у посетителей кафе. Черненькая испуганно прижалась к нему. Клим отметил, что подбородок у нее мелко задрожал.
   – Пива и зрелищ! – заорал на все кафе порядком окосевший Виталий.
   Не успел Клим с девушками усесться за стол, как Виталий снова начал выступать:
   – Девки, быстро исполнили стриптиз! – выдернул из-за стола светленькую.
   Девушка еле устояла на ногах. Она испуганно озиралась, поводя головой вправо-влево.
   Троица одетых в черную форму крепких мужичков быстро пробиралась от мангала к их столику. Клим заметил, что все трое были азиатами. На спине каждого красовалась белая надпись: «Охрана».
   Подскочив к Виталию, двое ловко выдернули его из-за стола, а третий – самый маленький из них, худощавый парень – провел молниеносную серию хорошо поставленных боксерских ударов по корпусу.
   Виталий сразу обмяк в их руках. Согнувшись вперед, он внезапно изогнулся дугой, и из его рта вылетела толстая струя рвоты.
   Он мгновенно с ног до головы облил маленького охранника и два столика за ним. Еще раз вскинувшись, Виталий упал прямо на песок.
   Тяжелый рвотный запах покатился по кафе. Люди с облитых рвотной массой столиков вскочили и стали торопливо отряхиваться.
   – Ты русский свинья! – Маленький азиат зашипел от злости и подскочил к упавшему Виталию с явным намерением пнуть его.
   Резкий, практически незаметный для глаз, удар ребром ладони по почкам заставил его выгнуться и упасть на спину. Никто, кроме черненькой, не заметил этого удара.
   Встав во весь рост, Клим спокойно сказал:
   – Приношу свои извинения и готов материально возместить убытки.
   – Пошел вон, пьяная скотина! – заорал шашлычник и бросился на Клима, держа шампуры наперевес. Он по дороге снес два столика и несся на Клима, как носорог, ничего не видя вокруг.
   Шаг в сторону, и резким движением заставил огромную тушу со всего маха упасть на песок. Он, как бульдозер, пропахал в мокром песке борозду, по плечи залетев в море.
   Двое охранников, как два хорошо обученных ротвейлера, одновременно с разных сторон бросились на Клима. Один напал с левой стороны, второй – со спины.
   Удар ногой с разворота в грудь вынес первого охранника за пределы отгороженного участка кафе и заставил его успокоиться в кустах.
   Второго охранника Клим просто поймал на болевой прием и, заведя ему руку за спину, негромко спросил:
   – Тебе руку сломать или не надо?
   – Лучше не надо, – спокойно ответил охранник, не предпринимая попыток освободиться.
   Клим легонько оттолкнул его от себя, краем глаза продолжая страховать движения.
   Отскочив, охранник выхватил из заднего кармана нож, но взять его в руку не успел. Удар ногой в подбородок подбросил его вверх почти на метр, и он плашмя рухнул на песок.
   – Внимание! Сзади! – резко крикнул знакомый голос, и Клим мгновенно оглянулся.
   Шашлычник, держа шампуры наперевес, медленными шажками приближался к нему.
   С его лица была содрана вся кожа, разбит нос, свернутый набок, но глаза смотрели холодно и спокойно. В них горела такая ненависть, что у Клима мороз пошел по коже.
   Сдернув с плеча черненькой сумочку, Клим невольно подивился ее тяжести, но отметил длинный крепкий ремень, который являлся превосходным оружием.
   Отскочив назад, Клим схватил со стола полупустую бутылку коньяка и зажав ее в правой руке, начал качать маятник.
   Глаза шашлычника забегали из стороны в сторону. К такому поведению жертвы он не привык. Жертва обычно или бросалась наутек, или сразу признавала его превосходство.
   – Кряк! – раздался громкий звук.
   Виталий, отлежавшись на песке, не вставая, со всего размаха ударил деревянным стулом по голени шашлычника.
   Утробно хрюкнув, тот ничком упал вниз, во второй раз разбив свою многострадальную рожу.
   Подняв голову, Клим увидел, что толпа людей, вскочивших из-за столиков, надвигается на него, и в этот момент тот же смутно знакомый голос произнес:
   – Всем стоять! Милиция! Приготовьте документы и личные вещи для досмотра!
   Толпу как будто сдуло ветром. Только два человека спокойно сидели за столиком да посередине площадки кафе стоял Эдик, его школьный товарищ.
   – За драку в общественном месте вы арестованы! – сурово сказал он, делая хитрое выражение лица.
   – Эй, Эдик! Зачем такой нехороший слова:
   – Арест! Турьма! Счас сядем немножко коньяк, кофе выпьем, поговорим и все спокойно решим! – сказал лощеный азербайджанец, лет пятидесяти по виду, безмятежно сидевший за столиком. Второй азербайджанец – высокий, его ноги выпирали из-за стола, худой, тонкий в кости, волосы черные с проседью, на вид лет сорока – даже не посмотрел в сторону Клима, делая вид, что его это не касается. Он спокойно отхлебывал из высокого стакана желтую жидкость.
   – Садись, дорогой! Гостем будешь! Пятьсот долларов есть? – спокойно спросил он, наливая к себе в бокал минеральной воды.
   Вытащив из кармана бумажник, Клим отсчитал пять бумажек по сто долларов и положил перед ним.
   – Все! Инцидент исчерпан! – резюмировал высокий.
   Он поднял голову, внимательно посмотрел на Клима, сквозь зубы предложил:
   – Давай ко мне охранником иди! Кушать есть! Комната общежитие сделаю! Девочки каждый день новые!
   Тут его взгляд остановился на девушках, которые сидели, как мышки, за столом.
   – Ви брись отсюда!
   Девиц как ветром сдуло.
   – Я подумаю над вашим предложением, – спокойно сказал Клим, вертя в руках женскую сумочку.
   – Сейчас я их отвезу в милицию, а потом, если на них ничего нет, приеду обратно, – сказал Эдик, махнув Климу рукой, приглашая следовать за собой.

5

   Черный «Лендровер» летел по пустому городу, не обращая внимания на светофоры.
   – Быстро ты ездишь и смело, – заметил Клим, невольно на перекрестках упираясь руками в переднюю панель машины.
   – Городок у нас маленький. Все друг друга знают. Иса решил, что я поехал тебя доить и не скоро вернусь. Тебе придется у меня на дачке день-другой пожить, пока утрясу все напряги. Эти азергуты – злобный народ. Они мстительные до ужаса. За два дня я их пересажаю, создам им проблемы, а потом уже тебе можно спокойно появляться у нас в городе, – ответил Эдик, пропустив мимо ушей замечание насчет смелой езды.
   Машина, попетляв по узким улочкам, выскочила на улицу с четырехрядным движением и быстро стала набирать скорость. Справа показалась развилка, где дорога уходила в горы.
   – Это дорога в аэропорт? – спросил Клим.
   – У нас из города выходит всего четыре дороги. Первая – в аэропорт, которую ты видел, вторая – в Россию, третья – на Украину и четвертая – через Астрахань на Махачкалу и дальше в Азербайджан. Сейчас справа появятся отстойники нефтеперегонного завода. Он был построен в годы войны как резервный, но так и остался у нас. Очистные сооружения построили в сорок пятом году двадцатого века по временной схеме, но так и не сделали нормальными, отвечающими современным требованиям.
   Стекла в машине, открытые со всех сторон, полезли вверх, мягко загудел кондиционер. Слева показались вытянутые в длину озера, больше километра каждое, покрытые черной матовой пленкой, ярко блестевшей в лунном свете.
   – Если не закрывать окна, то можно задохнуться. Все водители стараются быстрее проскочить этот участок.
   – Ты все равно в город поедешь? – спросил Клим и, увидев утвердительный кивок, попросил: – Заехай в гостиницу и забери наши вещи. Там много оборудования Виталика, и оно очень дорогое.
   – Чем ты сейчас занимаешься? – спросил Эдик, ловко вписываясь в поворот перед массивом одинаковых белых пятиэтажных домов.
   – Занимался бизнесом, теперь пробую себя на ниве частного сыска.
   – Насколько я помню, ты в школе занимался подводным спортом, и, насколько мне не изменяет память, довольно успешно.
   – Было такое дело, – уклончиво ответил Клим, вспоминая хулигана Эдика, который, помимо своих постоянных выходок, обладал трезвым, расчетливым умом. Он никогда ничего не делал, не рассчитав все последствия своих действий на пять ходов вперед.
   Эдик внимательно посмотрел в зеркало заднего вида. Убедившись, что Виталий крепко спит, предложил:
   – Я, как начальник уголовного розыска, могу оказать тебе неоценимую помощь в твоей работе.
   И, видимо, давая возможность оценить благородство его будущих поступков, перевел разговор на другое:
   – Сейчас мы въезжаем в старый поселок Азаза. Почему у него такое название? Сейчас ходят разные легенды, я их тебе расскажу потом.
   Машина съехала с асфальтовой дороги и прямо по песку, срезав порядочный кусок дороги, проехала влево, мимо заасфальтированного круга автобусной остановки. Затем покатила вперед, мягко покачиваясь на мощных рессорах, вдоль узкой бетонной пешеходной дорожки, по грунтовой дороге, пробитой прямо в песке. Глубокая колея шла рядом с покосившимися проволочными, дощатыми, железными заборами, за которыми виднелись фанерные домики с обязательными верандами перед ними. Многие домики имели открытый второй этаж, где, несмотря на поздний час, сидели люди. Справа показалась деревянная вышка метров пяти высотой, а сразу за ней дорога вывела к двухметровому бетонному забору.
   Железные ворота, перед которыми они остановились, украшала монументальная железная вывеска: «База отдыха «Рыбкоп».
   Охранник, выглянув в железное окошечко, шустро открыл ворота, и машина по асфальтированной дороге поехала направо. Справа и слева стояли деревянные, ярко освещенные домики с деревянными верандами, на которых сидели люди. Кто-то просто смотрел на море, другие пили пиво, чай, играли в карты, домино, шахматы. Многие смотрели небольшие телевизоры, установленные прямо на верандах.
   Выехав на берег, машина остановилась прямо перед металлическими мостками, уходящими в море.
   – Вот вам ключи от дачи, – сказал Эдик и, подойдя к решетчатой калитке, нажал кнопку. Ярко вспыхнул свет, осветив металлическую дорожку, сваренную из арматурных прутьев, которая вела к железнодорожному пассажирскому вагону, установленному на сваях. Вагон был ярко освещен. Во всех окнах, занавешенных желтыми занавесками, горел свет.
   – Я буду через час-полтора. Располагайся, как у себя дома, – предложил Эдик и, круто развернувшись, пошел к машине.
   Мягко заработал двигатель, «Лендровер» сделал небольшой круг и укатил, мигнув на прощанье стоп-сигналом.
   Виталий никак не хотел просыпаться. Он сидел на песке, спиной прислонившись к ноге Клима, и спал, изредка всхрапывая во сне. Взвалив его себе на плечо, Клим спокойно зашагал по мосткам, которые были расположены в двух метрах от поверхности воды.
   Железнодорожный ключ легко открыл наружную дверь вагона, и Клим очутился в железнодорожном вагоне. Как Эдику удалось перенести вагон на море, известно одному хозяину, но факт остается фактом – в двадцати метрах от береговой линии пляжа, прямо над морем, на сваях стоял настоящий железнодорожный купейный вагон, правда, без колес.
   Свалив Виталия на нижнюю полку во втором купе, Клим отправился осматривать свое новое жилище.
   Первого купе (проводников) не было. Вместо него была маленькая аккуратная кухня с прорезанной амбразурой в гостиную или обеденный зал, состоящий из трех соединенных купе. Дальше шли обычные купе, а в самом конце вагона, на месте второго туалета, Клим обнаружил душевую, в которой под потолком были установлены две разноцветные душевые сетки.
   С такими душевыми Клим никогда не встречался. Быстро раздевшись, он вошел в кабину. Душевая сетка, покрашенная красной краской, при нажатии на красную педаль в полу исторгла из себя обычную воду. Зеленая педаль включила зеленую душевую сетку, из которой полилась теплая морская вода.
   Встав под душ, Клим с удовольствием подставил свое тело под морскую воду. Костяшки кулаков и плечи сразу засаднило. Посмотрев на плечи и кулаки, Клим заметил, что на них содрана кожа.
   Вскипятив чай, Клим включил телевизор и стал ждать своего неожиданного спасителя.
   Минут через двадцать раздался низкий гул мотора, и, открыв наружную дверь вагона, Клим увидел Эдика, несущего их сумки.
   Сгрузив все в гостиной, хозяин дачи быстро разделся и пошел в конец вагона – принимать душ.
   Минут через десять, одетый в длинные шорты, с мокрыми волосами, он сидел напротив Клима, рассматривая могучее тело своего одноклассника, прикрытое только коротенькими спортивными трусами.
   Сам же Эдик располнел, приличных размеров брюхо вывалилось у него поверх шорт.
   Отхлебнув чая, он полез в пластиковый пакет, достал из него бутылку армянского коньяка «Двин». Одним движением открутив пробку, поискал глазами, во что бы налить, но не нашел, выжидающе уставился на Клима.
   Пока Клим искал тару, Эдик ловко нарезал лимон, апельсин и, разложив все это на тарелки, вытащив из того же пакета пачку «Мальборо», закурил.
   За все время подготовки позднего ужина не было произнесено ни одного слова.
   Поставив стаканы на стол, Клим уселся перед Эдиком и, достав сигарету из пачки, не спрашивая разрешения, закурил.
   Разлив по рюмкам коньяк, Эдик поднял стакан на уровень глаз, выпил, пристально глядя на Клима.
 
   Клим, тоже ни слова не говоря, последовал его примеру, закусил лимоном и, глубоко затянувшись сигаретой, спросил:
   – Ты уже полковник?
   – Месяц назад получил! – последовал лаконичный ответ.
   – Так и будем в молчанку играть? – спросил Клим, которому эти психологические выверты начали порядком надоедать.
   – Собственно говоря, обливаться соплями и умиляться при виде одноклассника у меня особенно нет охоты. Возраст уже не тот. Короче, попал ты в скверную историю с этим Исой, который держит практически все точки общепита в городе. Связи у него идут до самой Москвы, а может, и дальше. Черт его побрал оказаться сегодня именно в этом кафе!
   – Не бери в голову! Если ты из-за меня сильно напрягаешься, то попробуем решить как-то по-другому, – успокоил своего одноклассника Клим.
   – Да ну тебя на хер с твоим понтом! Давай выпьем за встречу! Лет двадцать, поди, не виделись! – сердцах сказал Эдик.
   – Слава богу! Наконец-то я увидел прежнего Эдика – хулигана и лоботряса! – улыбнулся Клим, протягивая через стол правую руку.
   – С этим азером я все решу. У него, конечно, завязки, но и я не пальцем деланный!
   – Я видел Володьку Стрельцова, он тоже мент, но живет в Саратове.
   – Ты мне зубы не заговаривай, а давай перетрем по делу! – жестко сказал Эдик.
   Его лицо тотчас огрубело и стало похоже на каменное.
   – У одного высокопоставленного чиновника украли дочь. Вернее, ее сначала заставили сняться на порносайтах, а потом она исчезла. На картинках в компьютере видно море и кафе «Альбатрос». Я, конечно, понимаю, что «Альбатросов» в приморских городах, как вошек у портовой проститутки, но очень уж велика вероятность, что она где-то тут.
   – Какой дьявол понес тебя в это кафе! Этот Иса и ведет всех проституток города!
   – Да он у тебя Аль Капоне какой-то! – иронично сказал Клим.
   – Хорош лыбиться! Фотография девки есть? – жестко спросил Эдик.
   Клим достал из своей сумки фотографию Инги и протянул ее Эдику.
   От внимательного взгляда Эдика не ускользнула кривая усмешка Клима.
   – Там, в номере, двое с вашими вещами шустрили, пришлось немного их погладить!
   Клим только теперь заметил содранную кожу на щеке Эдика.
   – Это не местные! Местные меня все знают, и руку поднять на меня им в голову не придет! Мужики из ЛОМа их до утра у себя подержат, а утром я с ними сам разберусь! – жестко сказал Эдик, плотоядно облизнувшись.
   – Спасибо! Если я чем смогу, то, конечно, помогу! – заверил Клим.
   – У меня только один еще вопрос: ты почему-то из Клима превратился в Кима? И в фамилии у тебя одна буква изменилась?
   – Не забивай себе голову ерундой! Так надо было сделать! – отмахнулся Клим.
   – Я пока в ЛОМе суетился с этими хачиками, на тебя запрос сделал – ты у нас, оказывается, и как Ким и как Клим в розыске! Розыск, конечно, старый, но его никто не отменял!
   «Вот это прокол!» – мелькнуло в голове у Клима.
   – Твой дружан тоже в бегах? – не отставал настырный мент.
   – Он чистый. Это профессиональный компьютерщик! Его дали в помощь при розыске!
   – То-то у него вся сумка в компьютерах! Ты точно в уголовные игры не играешь? – опять впился своим чекистским взглядом Эдик.
   – Это старые дела. Я долги погасил и теперь чистый! – успокоил Клим своего приятеля.
   – До меня доходили слухи, что ты с ГРУ связан, но никто толком ничего не знает, – выдал наконец информацию Эдик.