Страница:
Анатолий Сарычев
Тимур и его бригада
Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
Шекспир. «Гамлет»
Пролог
звучным баритоном негромко пропел человек за соседним столиком.
Понимаешь это странно, очень странно,
Но такой уж я законченный чудак.
Я гоняюсь за деньгами, за большими,
И с собою мне не справиться никак! —
Гомон вокруг не давал возможности сосредоточиться, но отдельные слова были слышны:
– Излучатели газов уже прошли полевые испытания в Керябе и показали отличные результаты! Столько смертей одновременно, и все от разных причин! Ни одна экспертиза не докажет! – сказал сидевший в небрежной позе усатый небритый брюнет в тюбетейке, одетый в синий джинсовый костюм. Брюнет ковырял зубочисткой в зубах, на его длинном породистом лице застыла брезгливая мина.
Мужчина явно косил под азиата, но Игорь, много лет проживший в Средней Азии, сразу распознал подделку. Только русские люди, жившие с рождения в Средней Азии, так чисто говорят по-русски, без акцента, ударений на первых и последних слогах.
– Вся документация вот на этой компьютерной дискете. Давай деньги и хоть завтра начинай производство боевого отравляющего вещества! – приблизив лицо к своему собеседнику, громко вещал мнимый азиат, не обращая внимания на окружающих.
Толстый киргиз, одетый в черную тройку, воровато оглянувшись, протянул пухлую руку за дискетой, но собеседник не дремал.
Хлопнув правой ладонью по руке киргиза, он громко заявил, разом перекрыв ресторанный шум:
– Так дело не пойдет! Сначала деньги, а потом стулья!
– При чем тут стулья? – удивился киргиз, отдергивая руку, на которой от удара заалело пятно.
– Классиков надо читать, дорогой! – засмеялся продавец и кинул быстрый взгляд вокруг.
Игорь еле успел сделать безразличную физиономию и перевести взгляд на толстую блондинку, танцевавшую в окружении азербайджанцев. Блондинка поднимала юбку, демонстрируя толстые ляжки. Азербайджанцы радостно гоготали, выкрикивая непристойности.
– Пойдем в туалет, там спокойно поговорим! – по губам прочитал Игорь последнюю фразу киргиза.
Мнимый азиат досадливо сморщился, мотнул головой и поднялся, сунув дискету в задний карман джинсов.
Заинтересованный разговором Игорь, дождавшись, пока странная парочка отойдет, тоже поднялся и направился следом за ней.
– Ты понимаешь, что химическое оружие нам нужно как воздух! – громко заговорил киргиз, обернувшись перед дверью туалета.
– Заткнись, козел! Нельзя кричать о таких вещах! – зашипел мнимый азиат и, сдернув с головы тюбетейку, под которой обнаружились короткие сивые волосы, закрыл ею лицо киргиза.
Странно дернувшись, киргиз обмяк.
Воровато оглянувшись, мнимый азиат подхватил своего собеседника за талию и потащил в туалет, рывком открыв высокую белую дверь с изображением мужской шляпы.
Игорь шмыгнул за угол коридора.
Сверху раздались громкие пьяные голоса. Игорь заметался, беспомощно оглянувшись, заметил узкую деревянную дверь, выкрашенную под цвет стены, и быстро открыл ее. В кабинке находились ведра, две швабры и куча тряпок на полу.
С трудом втиснувшись в узкое пространство, Игорь согнулся наподобие вопросительного знака и, вцепившись ногтями в шляпку гвоздя, потянул на себя дверь.
Едва Игорь закрыл за собой дверь, как по коридору загрохотали быстрые шаги.
– Ты берешь мыша в тюбетейке, а я второго черного! – сказал молодой басовитый голос.
– Какого мыша? – сказал второй писклявый голос с капризными интонациями.
– Ты идиот! Мышами мы называем пьяных, которых можно обобрать. Бьешь своего бабая в челюсть, он вырубается, а ты спокойно вытаскиваешь лопатник из кармана мужика.
– Это же грабеж! За это срок дадут! – попробовал возмутиться писклявый.
– Ты в казино штуку баксов проиграл, а я ее за тебя отдал. Спас не только тебя, но и твоего папашу! Весь город над твоим отцом будет смеяться, сыночек пошел в казино и не смог найти тонну зелени! Не хочешь идти на дело, гони две штуки баксов и свободен! – напер басок.
– Почему две штуки? – снова удивился писклявый жалобным тоном.
Чувствовалось, что ему до смерти не хотелось идти на грабеж.
– Месяц прошел, вот штука и выросла в цене вдвое! – сообщил басок.
– Хорошо, только ты иди впереди! – сдался писклявый.
– Не плачь, девочка! Охрана в конюшне ручная, если что не так, прикроет! – успокоил басок.
«Хорошая молодежь выросла нам на смену!» – промелькнула быстрая мысль, когда Игорь открывал дверь подсобки.
В коридоре никого не было. Скользящим шагом Игорь добежал до двери туалета и остановился. Из-за двери слышалось шумное сопение.
Рванув на себя дверь, Игорь увидел большое, метров в двадцать, квадратное, облицованное зеленым кафелем помещение и катающиеся по полу три фигуры. Четвертый участник – высокий тощий молодой человек – сидел у стены, обхватив голову руками. Из-под правой ладони струей текла кровь.
Азиаты, вдвоем навалившись на крепкого парня в белом костюме, катались по полу.
В боку киргиза тоже зияла рана.
Брюнет схватил крепыша за длинные волосы и с силой ударил его о кафельный пол. Киргиз обхватил парня за туловище, не давая крепышу развернуться.
Резкое движение локтем, и киргиз вдруг неожиданно отлетел в сторону, дернулся и затих в неестественной позе, склонив голову набок.
Крепыш выгнулся дугой и, неожиданно захватив руку псевдоазиата, перекинул его через себя.
«Только не разбей дискету!» – взмолился про себя Игорь, наблюдая, как тело псевдоазиата летит через середину помещения.
От такого кульбита нетренированный человек обязательно разбился бы, но псевдоазиат ловко, как кошка, извернулся в воздухе и легко приземлился на ноги. Легкое движение, и в правой руке упавшего появилась длинная блестящая цепь, которую он тут же неуловимым движением послал в голову крепыша.
Крепыш глухо ойкнул и застыл на полу.
Еще один удар цепью, и сидящий у стены парень улегся на пол, открыв лицо, на котором вместо правого глаза зияла кровоточащая рана.
Игорь не стал медлить и с разворота нанес удар ногой псевдоазиату по почкам. Вскинувшись, как впервые взнузданный жеребец, тот широко открыл рот и упал лицом вниз.
Вытащив дискету из заднего кармана брюк псевдоазиата, Игорь окинул помещение в поисках места, куда ее можно было бы спрятать.
Рукав шикарной черной тройки киргиза задрался, и Игорь увидел узкий нож, прикрепленный поверх рубашки прозрачным скотчем.
В коридоре раздались голоса, и Игорь решился.
Сорвав две узкие полоски скотча с руки киргиза, он заскочил в туалетную кабинку и приклеил дискету к стене, отогнув сливной бачок от стены. Для этого Игорю пришлось встать ногами на унитаз.
Закончив работу, он спустил штаны до колен и уселся на унитаз.
– Какая скотина это сделала? – заорал мощный бас, и сразу несколько голосов невнятно заговорили.
К кому относились слова, Игорь не понял, так как приятный голос быстро сказал:
– Смотри, Серега, сколько денег!
– Бабок не было, мы ничего не видели. Витек! Проверь кабины! – приказал бас.
Игорь уронил голову на грудь, сделав вид, что спит.
– Тут алкаш дрыхнет! – удивленно крикнул сочный баритон. Дверца туалетной кабины открылась шире, и следом сильнейший удар обрушился на склоненную голову Игоря.
Глава 1
Неожиданный поворот судьбы
На губе было несладко. Страшно болела голова. Как он попал на губу, причем дореволюционную? Зачем его сюда привезли и почему он находится в толпе молодняка? Молодняком он про себя назвал окружающую его толпу в камуфляже без ремней и с чистыми погонами.
«Чистые погоны – чистая совесть», – вспомнил он армейскую поговорку. Прошло семь лет после окончания службы, и вот опять на нем военная форма. Тяжелый, вонючий воздух проник в легкие. Вдохнув его, Игорь почувствовал, как заболели ребра, отдаваясь тупой болью в голове.
«Похоже, поломали пару ребер, – определил Игорь, ощупывая правую сторону тела. – Почему все вокруг говорят по-узбекски?» – промелькнула мысль.
Напрягая память, Игорь начал вспоминать недавние события.
Вспомнилась драка в ресторане на набережной Волги, возле речного порта.
– Ты, парень, попал! – раздался голос. – Дал в глаз сынку главы администрации Ленинского района. Глаз-то у него вытек! Так что ты приплыл! Червонец, минимум, тебе придется отсидеть, а то и больше.
– Ничего не помню. – Игорь с трудом поднял голову. Он хотел вытереть пот, обильно выступивший на лбу, и только тут заметил, что правая рука пристегнута никелированным наручником к трубе парового отопления.
Он потряс головой, огляделся и увидел рыхловатого невысокого мужика в расстегнутом камуфляже с погонами полковника. Из-под куртки полковника виднелась в черно-зеленых маскировочных разводах майка. От мужика резко и едко пахло сложной смесью давно немытого тела, водки, пива. Да еще пахло застарелыми тюремными запахами, запомнившимися Игорю с тех самых пор, когда он проверял вентиляцию в ташкентской тюрьме.
В этой комнате с топчаном в одном углу и металлическим унитазом в другом пахло так же. Сомнений не было – Игорь находился в ПКТ.
– Помню – не помню… Эти разговоры для дефективных из дурдома, – продолжал «пухлый», так про себя окрестил полковника Игорь. Отметив его бугристое опухшее лицо и тяжелые черные мешки под глазами, неожиданно для себя молодой человек спросил:
– Проблемы с почками?
– При чем тут мои почки?! – закричал «пухлый».
С неожиданной для его возраста и телосложения живостью он вскочил с табуретки. Резво перебирая коротенькими ножками, забегал по камере и, не дождавшись ответа собеседника, продолжил:
– Понимаешь ли ты, придурок, что десять, а то и двенадцать лет строгого режима тебе обеспечены? – Брызгая слюной, он размахивал правой рукой, в которой были зажаты какие-то листочки казенного образца. – Вот тут протоколы осмотра места происшествия, медицинское заключение по потерпевшему, протоколы опроса свидетелей – полный пакет документов, с которыми тебя хоть сейчас можно отправлять в суд.
«Почему бумаги у него в руках, а не в папке? Почему он принимает такое «живое» участие в моей судьбе? Какие планы вынашивает этот «пухлый» в отношении меня? Ни одного слова про труп киргиза, а ведь он наверняка погиб. Так шею мог вывернуть только мертвый человек», – как-то отстраненно размышлял Игорь, про себя отмечая неглаженые брюки, нечищеные ботинки и откровенную нервозность полковника, и лениво спросил:
– Полковник! А ты знаешь, откуда взялось слово «мент»?
От такой откровенной наглости у полковника в горле от злости заклокотало.
– Чего? Чего?
Не давая ему опомниться, Игорь начал рассказывать, за словесной шелухой пытаясь спрятать свое беспокойство и подспудно чувствуя, что у «пухлого» с ним что– то не клеится.
– До Великой Октябрьской революции очень много русских людей жили и работали в Австро-Венгрии. Со стороны полиции к ним было негативное отношение. Ей не всегда нравилась их деятельность. Ну… лишние неприятности, хлопоты… Вы же сами милиционер и понимаете, какой контингент обитал в русских кварталах… – неторопливо рассказывал Игорь, наблюдая за тем, как дергается лицо «пухлого». – Я продолжу, с вашего позволения? – задавая этот риторический вопрос, Игорь видел, что уже довел полковника до белого каления и, стараясь предотвратить взрыв, скороговоркой закончил: – Так вот, накидка у австро-венгерских полицейских называлась мент. Так люди их и прозвали. А так как революционеры систематически перетекали в Россию, то слово «мент» перешло вместе с ними и стало синонимом русских полицейских, потом советских милиционеров и, как видите, дожило до наших дней.
– Я тебе, козел, покажу мент! – завизжал полковник и, подскочив к Игорю, ударил кулаком о ладонь своей левой руки.
На всякий случай Игорь скорчился в углу нар, подтянул к себе левую ногу, а правой приготовился выстрелить в широкий бугристый лоб полковника. Закрыв голову руками, он сквозь пальцы наблюдал за своим противником, который почему-то не ударил, хотя страстно желал этого.
Полковник подошел к Игорю и, присев, вытащил пачку сигарет. Протянув сигарету Игорю, закурил сам и, глубоко затянувшись, будничным голосом проговорил:
– В общем, парень, попал ты в очень нехорошую историю. Червонец, который тебе светит, – это ерунда по сравнению с теми неприятностями, которые у тебя будут. Папаша парнишки, которому ты глаз выбил, рвет и мечет, и, по нашим сведениям, у него хорошие концы с блатными ребятами. Он грозится, что ты до суда не доживешь, так что поразмысли над тем, что тебе делать.
– А что, есть выход? – спросил Игорь, чувствуя, что именно этого вопроса и ждет от него «пухлый».
– Сейчас к тебе придет один человек и поговорит с тобой. Я настоятельно советую принять его предложение. Ты только что приехал из Узбекистана: ни связей, никаких концов у тебя здесь нет. Так что в случае чего искать тебя особенно никто не будет. – С этими словами полковник быстро поднялся и вышел из камеры. А вместо него в дверях возник высокий черный человек.
Для непосвященного он мог вполне сойти за негра, настолько у него была смуглая кожа, но для Игоря, жителя Средней Азии, такой цвет лица не казался необычным. Цвет кожи у узбеков бывает разных оттенков, и, будь на его месте даже человек с ослепительно белой кожей и голубыми глазами, Игорь все равно безошибочно признал бы в нем узбека.
Человек подошел к нарам, вежливо сказал:
– Ассалом алейкум! – и протянул ключ от наручников.
– Алейкум ассалом! – так же по-узбекски ответил Игорь. Он быстро отомкнул наручники и, прижав правую руку к груди, слегка поклонился.
– Чай будете? – осведомился «черный» и, подойдя к двери, два раза стукнул в нее. Приняв в приоткрытую дверь поднос, накрытый чистой салфеткой, он быстро поставил его на нары и выжидательно посмотрел на Игоря.
– Сейчас, одну минуту, – ответил тот и, помня правила хорошего тона, как младший по возрасту, снял салфетку с подноса.
На черном железном подносе с небольшим бортиком по краям стоял чайник, из носика которого вился парок, три пиалы и стопка лепешек. В одной из пиал лежал мелко наколотый сахар, две были пустыми. От свежих лепешек шел такой одуряющий аромат, что Игорь невольно сглотнул слюну.
Налив чай, Игорь с интересом уставился на «черного». Заостренное, в оспинах лицо выдавало в нем уроженца долины и рек Сырдарьи или Амударьи, возможно, с примесью туркменской крови. Физиономия пришельца была спокойной и ничего не выражала.
Игорь размышлял про себя: «Мужику лет сорок пять – пятьдесят. Пальцы тонкие – наверняка не кетменем работал…».
Его размышления прервал неожиданно низкий, с хрипотцой голос «черного»:
– У тебя хорошие нервы, дорогой! Но мы в России, а тут принято брать быка за рога. У меня к тебе дело. – И, сделав многозначительную паузу, он продолжил: – Ты очень похож на моего сына, только немного старше. Но это не очень заметно. Предлагаю прослужить за него срочную службу.
– Сколько? – быстро спросил Игорь, внимательно всматриваясь в лицо своего собеседника.
– Десять, – так же быстро ответил тот, уперев ладони в подбородок.
Игорь заметил бисеринки пота, внезапно выступившие на смуглом лице гостя.
– Двадцать тысяч баксов, чистые документы на другую фамилию и уничтожение уголовного дела сейчас же, на моих глазах, – попробовал поторговаться Игорь.
«Черный», подняв руку, жестко сказал:
– Пятнадцать и все как ты просишь. Это мое последнее слово.
– Договорились, – сказал Игорь и тут же добавил: – Но есть некоторые условия: деньги положите сейчас на мою кредитную карточку, а документы отдадите мне в руки. Я думаю, это в ваших силах. Выезжать нужно сейчас и не под своей фамилией, так ведь?
– Ты удивительно догадлив, – презрительно сказал «черный», достал трубку и, нажав на кнопку, быстро заговорил.
Игорь жестом попросил у него ручку и быстро написал расчетный счет кредитной карточки, умолчав, что она у него с собой и лежит под стелькой правой туфли.
– Тебе надо привести себя в порядок. Через пять часов у нас самолет из Самары, – приказал «черный», внимательно всматриваясь в дисплей сотового телефона.
Игорь спокойно продолжал пить чай, не обращая никакого внимания на своего соседа.
Услышав пиликанье мобильника, «черный» приложил его к уху, немного послушал и, презрительно глядя на Игоря, проговорил:
– Деньги уже переведены в твой банк.
– Сейчас узнаем, – пообещал Игорь. Он бесцеремонно взял из рук «черного» телефон, отчего тот высоко поднял брови, набрал номер своего банка и сказал: – Леночка! Здравствуй, дорогая! Посмотри, пожалуйста, поступили ли деньги на мой счет. «Орал», – проговорил он кодовое слово и, услышав утвердительный ответ, быстро, пока его собеседник не опомнился, набрал еще один номер: – Серега! Привет! К тебе через четыре часа возле памятника Чернышевскому подойдут и передадут для меня пакет, возьми и припрячь его до моего возвращения. Ладно? Роджер.
Слово «Роджер» у американских радистов означает конец связи, но у них оно означало сигнал опасности, по которому надо было, выполнив задание, быстро оторваться от людей, передавших пакет. Сергей служил вместе с Игорем в спецназе, и на этого человека он мог положиться, как на самого себя.
Услышав нужный ответ, Игорь, передавая трубку, пояснил:
– Там будет ждать человек с красной тряпкой в руках, которому вы и передадите мои документы.
– Быстро вы освоились, – уважительно проговорил «черный».
– Здесь Россия, а не Средняя Азия, поэтому надо шустрить и не хлопать ушами, – пояснил Игорь, с сожалением глядя на пустой чайник.
– Возьмите бритвенные принадлежности, тональный крем – замажьте свои синяки. Костюм и чемодан с необходимыми вещами вам сейчас принесут. Фамилия ваша теперь Зеленин, зовут Сергей Леонидович. Вот билет, а это наденьте на руку, – и правую руку Игоря оплел массивный пластмассовый браслет. – Чтобы вы не сбежали. Тут и радиомаяк, и заряд взрывчатки. Браслет – наша страховка от побега и здесь, и в Ташкенте. После прилета возле старого аэропорта подойдете к серой «Волге». Там получите документы моего сына, переоденетесь и поедете в часть. Меня вы больше не увидите. Вот телефон. Если будут какие-то накладки – в памяти мобильника под номером восемь точка три высветится мой номер. Но звонить только в случае крайней необходимости. Пока будете лететь в самолете, изучите свою новую биографию, – закончил «черный» инструктаж и протянул электронную записную книжку.
Небольшая, чуть меньше ладони, плоская черная коробочка удобно легла в правую руку. Игорь ткнул пальцем в кнопку «Вкл», и на экране высветилось главное меню. Он так увлекся изучением этой новинки, что чуть не прозевал контрольное время передачи документов Сергею.
– Все в порядке. Документы получил, – услышал он короткую фразу по телефону.
– Оставь их на нашем месте. Меня не будет примерно год. Забери в верзошнике{Верзошник – туалет (сленг).} игру. На стене за бачком в третьем номере. Обязательное выполнение «цито»{«Цито» – срочно (лат.).} и сбрось телефон, – быстро сказал Игорь, надеясь на сообразительность своего товарища.
– Допер. Рыгаловка на берегу, где мы постоянно зависали? – уточнил Сергей.
Напарник по разведке соображал мгновенно. Несмотря на обилие сленговых и иностранных слов, Сергей с ходу вычленил ключевые слова и понял общий смысл задания.
Игорь надеялся, что уже сегодня Сергей заберет дискету, на которой была записана информация по новому химическому оружию. Как санитарный врач, Игорь ясно и четко представлял, какие могут быть последствия бесконтрольного применения химического оружия нового поколения.
– Ты все правильно понял! – коротко бросил Игорь и только хотел напомнить, что надо после разговора сменить номер телефона, как Сергей коротко бросил:
– Это сканер. Номер узнаешь у Галки. Роджер.
Значит, с этой стороны он прикрыт и Сергей заберет сегодня дискету.
Из районного отделения милиции Игоря вывел все тот же пухлый полковник. Он критически осмотрел физиономию недавнего пленника и довольно хмыкнул.
Судя по беспрепятственному выводу задержанного из отделения милиции, полковник пользовался большими правами. Уточнять служебное положение полковника Игорь не стал, а спокойно сел в синий «жигуленок», который за пять минут домчал до аэровокзала прямо к открытой двери рейсового междугородного автобуса.
Всю дорогу полковник искоса поглядывал на Игоря, намереваясь что-то сказать, но так и не решился и по своему обыкновению только хмыкнул.
Дождавшись, когда Игорь войдет в салон автобуса, он резко развернул свою машину и укатил прямо по встречной полосе, не обращая никакого внимания на сигналящие и мигающие фарами автомобили.
Усевшись на свое седьмое место, Игорь сразу включил карманную записную книжку, разом отключившись от окружающего мира.
Восемь часов непрерывной езды с тремя десятиминутными остановками, и перед Игорем встало плоское здание аэровокзала города Самары.
Всю дорогу он изучал биографию человека, в шкуру которого ему предстояло влезть.
«Чистые погоны – чистая совесть», – вспомнил он армейскую поговорку. Прошло семь лет после окончания службы, и вот опять на нем военная форма. Тяжелый, вонючий воздух проник в легкие. Вдохнув его, Игорь почувствовал, как заболели ребра, отдаваясь тупой болью в голове.
«Похоже, поломали пару ребер, – определил Игорь, ощупывая правую сторону тела. – Почему все вокруг говорят по-узбекски?» – промелькнула мысль.
Напрягая память, Игорь начал вспоминать недавние события.
Вспомнилась драка в ресторане на набережной Волги, возле речного порта.
– Ты, парень, попал! – раздался голос. – Дал в глаз сынку главы администрации Ленинского района. Глаз-то у него вытек! Так что ты приплыл! Червонец, минимум, тебе придется отсидеть, а то и больше.
– Ничего не помню. – Игорь с трудом поднял голову. Он хотел вытереть пот, обильно выступивший на лбу, и только тут заметил, что правая рука пристегнута никелированным наручником к трубе парового отопления.
Он потряс головой, огляделся и увидел рыхловатого невысокого мужика в расстегнутом камуфляже с погонами полковника. Из-под куртки полковника виднелась в черно-зеленых маскировочных разводах майка. От мужика резко и едко пахло сложной смесью давно немытого тела, водки, пива. Да еще пахло застарелыми тюремными запахами, запомнившимися Игорю с тех самых пор, когда он проверял вентиляцию в ташкентской тюрьме.
В этой комнате с топчаном в одном углу и металлическим унитазом в другом пахло так же. Сомнений не было – Игорь находился в ПКТ.
– Помню – не помню… Эти разговоры для дефективных из дурдома, – продолжал «пухлый», так про себя окрестил полковника Игорь. Отметив его бугристое опухшее лицо и тяжелые черные мешки под глазами, неожиданно для себя молодой человек спросил:
– Проблемы с почками?
– При чем тут мои почки?! – закричал «пухлый».
С неожиданной для его возраста и телосложения живостью он вскочил с табуретки. Резво перебирая коротенькими ножками, забегал по камере и, не дождавшись ответа собеседника, продолжил:
– Понимаешь ли ты, придурок, что десять, а то и двенадцать лет строгого режима тебе обеспечены? – Брызгая слюной, он размахивал правой рукой, в которой были зажаты какие-то листочки казенного образца. – Вот тут протоколы осмотра места происшествия, медицинское заключение по потерпевшему, протоколы опроса свидетелей – полный пакет документов, с которыми тебя хоть сейчас можно отправлять в суд.
«Почему бумаги у него в руках, а не в папке? Почему он принимает такое «живое» участие в моей судьбе? Какие планы вынашивает этот «пухлый» в отношении меня? Ни одного слова про труп киргиза, а ведь он наверняка погиб. Так шею мог вывернуть только мертвый человек», – как-то отстраненно размышлял Игорь, про себя отмечая неглаженые брюки, нечищеные ботинки и откровенную нервозность полковника, и лениво спросил:
– Полковник! А ты знаешь, откуда взялось слово «мент»?
От такой откровенной наглости у полковника в горле от злости заклокотало.
– Чего? Чего?
Не давая ему опомниться, Игорь начал рассказывать, за словесной шелухой пытаясь спрятать свое беспокойство и подспудно чувствуя, что у «пухлого» с ним что– то не клеится.
– До Великой Октябрьской революции очень много русских людей жили и работали в Австро-Венгрии. Со стороны полиции к ним было негативное отношение. Ей не всегда нравилась их деятельность. Ну… лишние неприятности, хлопоты… Вы же сами милиционер и понимаете, какой контингент обитал в русских кварталах… – неторопливо рассказывал Игорь, наблюдая за тем, как дергается лицо «пухлого». – Я продолжу, с вашего позволения? – задавая этот риторический вопрос, Игорь видел, что уже довел полковника до белого каления и, стараясь предотвратить взрыв, скороговоркой закончил: – Так вот, накидка у австро-венгерских полицейских называлась мент. Так люди их и прозвали. А так как революционеры систематически перетекали в Россию, то слово «мент» перешло вместе с ними и стало синонимом русских полицейских, потом советских милиционеров и, как видите, дожило до наших дней.
– Я тебе, козел, покажу мент! – завизжал полковник и, подскочив к Игорю, ударил кулаком о ладонь своей левой руки.
На всякий случай Игорь скорчился в углу нар, подтянул к себе левую ногу, а правой приготовился выстрелить в широкий бугристый лоб полковника. Закрыв голову руками, он сквозь пальцы наблюдал за своим противником, который почему-то не ударил, хотя страстно желал этого.
Полковник подошел к Игорю и, присев, вытащил пачку сигарет. Протянув сигарету Игорю, закурил сам и, глубоко затянувшись, будничным голосом проговорил:
– В общем, парень, попал ты в очень нехорошую историю. Червонец, который тебе светит, – это ерунда по сравнению с теми неприятностями, которые у тебя будут. Папаша парнишки, которому ты глаз выбил, рвет и мечет, и, по нашим сведениям, у него хорошие концы с блатными ребятами. Он грозится, что ты до суда не доживешь, так что поразмысли над тем, что тебе делать.
– А что, есть выход? – спросил Игорь, чувствуя, что именно этого вопроса и ждет от него «пухлый».
– Сейчас к тебе придет один человек и поговорит с тобой. Я настоятельно советую принять его предложение. Ты только что приехал из Узбекистана: ни связей, никаких концов у тебя здесь нет. Так что в случае чего искать тебя особенно никто не будет. – С этими словами полковник быстро поднялся и вышел из камеры. А вместо него в дверях возник высокий черный человек.
Для непосвященного он мог вполне сойти за негра, настолько у него была смуглая кожа, но для Игоря, жителя Средней Азии, такой цвет лица не казался необычным. Цвет кожи у узбеков бывает разных оттенков, и, будь на его месте даже человек с ослепительно белой кожей и голубыми глазами, Игорь все равно безошибочно признал бы в нем узбека.
Человек подошел к нарам, вежливо сказал:
– Ассалом алейкум! – и протянул ключ от наручников.
– Алейкум ассалом! – так же по-узбекски ответил Игорь. Он быстро отомкнул наручники и, прижав правую руку к груди, слегка поклонился.
– Чай будете? – осведомился «черный» и, подойдя к двери, два раза стукнул в нее. Приняв в приоткрытую дверь поднос, накрытый чистой салфеткой, он быстро поставил его на нары и выжидательно посмотрел на Игоря.
– Сейчас, одну минуту, – ответил тот и, помня правила хорошего тона, как младший по возрасту, снял салфетку с подноса.
На черном железном подносе с небольшим бортиком по краям стоял чайник, из носика которого вился парок, три пиалы и стопка лепешек. В одной из пиал лежал мелко наколотый сахар, две были пустыми. От свежих лепешек шел такой одуряющий аромат, что Игорь невольно сглотнул слюну.
Налив чай, Игорь с интересом уставился на «черного». Заостренное, в оспинах лицо выдавало в нем уроженца долины и рек Сырдарьи или Амударьи, возможно, с примесью туркменской крови. Физиономия пришельца была спокойной и ничего не выражала.
Игорь размышлял про себя: «Мужику лет сорок пять – пятьдесят. Пальцы тонкие – наверняка не кетменем работал…».
Его размышления прервал неожиданно низкий, с хрипотцой голос «черного»:
– У тебя хорошие нервы, дорогой! Но мы в России, а тут принято брать быка за рога. У меня к тебе дело. – И, сделав многозначительную паузу, он продолжил: – Ты очень похож на моего сына, только немного старше. Но это не очень заметно. Предлагаю прослужить за него срочную службу.
– Сколько? – быстро спросил Игорь, внимательно всматриваясь в лицо своего собеседника.
– Десять, – так же быстро ответил тот, уперев ладони в подбородок.
Игорь заметил бисеринки пота, внезапно выступившие на смуглом лице гостя.
– Двадцать тысяч баксов, чистые документы на другую фамилию и уничтожение уголовного дела сейчас же, на моих глазах, – попробовал поторговаться Игорь.
«Черный», подняв руку, жестко сказал:
– Пятнадцать и все как ты просишь. Это мое последнее слово.
– Договорились, – сказал Игорь и тут же добавил: – Но есть некоторые условия: деньги положите сейчас на мою кредитную карточку, а документы отдадите мне в руки. Я думаю, это в ваших силах. Выезжать нужно сейчас и не под своей фамилией, так ведь?
– Ты удивительно догадлив, – презрительно сказал «черный», достал трубку и, нажав на кнопку, быстро заговорил.
Игорь жестом попросил у него ручку и быстро написал расчетный счет кредитной карточки, умолчав, что она у него с собой и лежит под стелькой правой туфли.
– Тебе надо привести себя в порядок. Через пять часов у нас самолет из Самары, – приказал «черный», внимательно всматриваясь в дисплей сотового телефона.
Игорь спокойно продолжал пить чай, не обращая никакого внимания на своего соседа.
Услышав пиликанье мобильника, «черный» приложил его к уху, немного послушал и, презрительно глядя на Игоря, проговорил:
– Деньги уже переведены в твой банк.
– Сейчас узнаем, – пообещал Игорь. Он бесцеремонно взял из рук «черного» телефон, отчего тот высоко поднял брови, набрал номер своего банка и сказал: – Леночка! Здравствуй, дорогая! Посмотри, пожалуйста, поступили ли деньги на мой счет. «Орал», – проговорил он кодовое слово и, услышав утвердительный ответ, быстро, пока его собеседник не опомнился, набрал еще один номер: – Серега! Привет! К тебе через четыре часа возле памятника Чернышевскому подойдут и передадут для меня пакет, возьми и припрячь его до моего возвращения. Ладно? Роджер.
Слово «Роджер» у американских радистов означает конец связи, но у них оно означало сигнал опасности, по которому надо было, выполнив задание, быстро оторваться от людей, передавших пакет. Сергей служил вместе с Игорем в спецназе, и на этого человека он мог положиться, как на самого себя.
Услышав нужный ответ, Игорь, передавая трубку, пояснил:
– Там будет ждать человек с красной тряпкой в руках, которому вы и передадите мои документы.
– Быстро вы освоились, – уважительно проговорил «черный».
– Здесь Россия, а не Средняя Азия, поэтому надо шустрить и не хлопать ушами, – пояснил Игорь, с сожалением глядя на пустой чайник.
– Возьмите бритвенные принадлежности, тональный крем – замажьте свои синяки. Костюм и чемодан с необходимыми вещами вам сейчас принесут. Фамилия ваша теперь Зеленин, зовут Сергей Леонидович. Вот билет, а это наденьте на руку, – и правую руку Игоря оплел массивный пластмассовый браслет. – Чтобы вы не сбежали. Тут и радиомаяк, и заряд взрывчатки. Браслет – наша страховка от побега и здесь, и в Ташкенте. После прилета возле старого аэропорта подойдете к серой «Волге». Там получите документы моего сына, переоденетесь и поедете в часть. Меня вы больше не увидите. Вот телефон. Если будут какие-то накладки – в памяти мобильника под номером восемь точка три высветится мой номер. Но звонить только в случае крайней необходимости. Пока будете лететь в самолете, изучите свою новую биографию, – закончил «черный» инструктаж и протянул электронную записную книжку.
Небольшая, чуть меньше ладони, плоская черная коробочка удобно легла в правую руку. Игорь ткнул пальцем в кнопку «Вкл», и на экране высветилось главное меню. Он так увлекся изучением этой новинки, что чуть не прозевал контрольное время передачи документов Сергею.
– Все в порядке. Документы получил, – услышал он короткую фразу по телефону.
– Оставь их на нашем месте. Меня не будет примерно год. Забери в верзошнике{Верзошник – туалет (сленг).} игру. На стене за бачком в третьем номере. Обязательное выполнение «цито»{«Цито» – срочно (лат.).} и сбрось телефон, – быстро сказал Игорь, надеясь на сообразительность своего товарища.
– Допер. Рыгаловка на берегу, где мы постоянно зависали? – уточнил Сергей.
Напарник по разведке соображал мгновенно. Несмотря на обилие сленговых и иностранных слов, Сергей с ходу вычленил ключевые слова и понял общий смысл задания.
Игорь надеялся, что уже сегодня Сергей заберет дискету, на которой была записана информация по новому химическому оружию. Как санитарный врач, Игорь ясно и четко представлял, какие могут быть последствия бесконтрольного применения химического оружия нового поколения.
– Ты все правильно понял! – коротко бросил Игорь и только хотел напомнить, что надо после разговора сменить номер телефона, как Сергей коротко бросил:
– Это сканер. Номер узнаешь у Галки. Роджер.
Значит, с этой стороны он прикрыт и Сергей заберет сегодня дискету.
Из районного отделения милиции Игоря вывел все тот же пухлый полковник. Он критически осмотрел физиономию недавнего пленника и довольно хмыкнул.
Судя по беспрепятственному выводу задержанного из отделения милиции, полковник пользовался большими правами. Уточнять служебное положение полковника Игорь не стал, а спокойно сел в синий «жигуленок», который за пять минут домчал до аэровокзала прямо к открытой двери рейсового междугородного автобуса.
Всю дорогу полковник искоса поглядывал на Игоря, намереваясь что-то сказать, но так и не решился и по своему обыкновению только хмыкнул.
Дождавшись, когда Игорь войдет в салон автобуса, он резко развернул свою машину и укатил прямо по встречной полосе, не обращая никакого внимания на сигналящие и мигающие фарами автомобили.
Усевшись на свое седьмое место, Игорь сразу включил карманную записную книжку, разом отключившись от окружающего мира.
Восемь часов непрерывной езды с тремя десятиминутными остановками, и перед Игорем встало плоское здание аэровокзала города Самары.
Всю дорогу он изучал биографию человека, в шкуру которого ему предстояло влезть.
Глава 2
Биография
С фотографии на него смотрело почти его лицо.
В принципе парень повторял тот же жизненный путь, что и он, только с разницей в четыре-пять лет. Школа, институт. Только у Игоря была сто десятая школа с математическим уклоном, а у человека с фотографии – пятидесятая, тоже весьма привилегированная школа с техническим уклоном.
Перед глазами мелькали имена одноклассников. Увидев знакомую фамилию девочки, он вспомнил свою одноклассницу, с которой плавал, тогда еще совсем пацаном, в ДВС. ДВС – это сокращенное название великолепного Дворца водного спорта имени Митрофанова. Вспомнить, кто такой Митрофанов и за какие заслуги его именем назван бассейн, Игорь с ходу не смог, да и особого желания вспоминать не было. Бассейн располагался в самом центре Ташкента.
Черненькая, с выцветшими на солнце бровями худенькая девочка восторженно смотрела на них – призеров чемпионата тогда еще могучего государства СССР. Они хотели помочь государству, за которое они – тогдашняя молодежь – были готовы отдать не только все силы на водных дорожках, но и жизнь, если потребовалось бы. Они – спортсмены, достигшие приличных результатов, были чуть ли не богами, спустившимися с Олимпа, и ради них девушки были готовы на многое. Но в тот момент самого Игоря интересовали девушки и женщины постарше, с опытом и более сговорчивые.
А эта девочка запомнилась ему, во-первых, своим именем Анжелика. Тогда на устах у всех была «Анжелика – маркиза ангелов». А во-вторых, своим феноменальным стартом. За счет него она выигрывала почти все короткие дистанции. А на пятьдесят метров кролем обгоняла даже мужчин, в том числе и Игоря.
Начала набирать обороты перестройка, появились первые кооперативные кафе, первые придурки, которые на экранах телевизоров демонстративно сдавали по сто тысяч рублей партийных взносов.
Отвлекшийся воспоминаниями, Игорь вновь вернулся к страницам записной книжки.
Спортивная биография у парня была пестрая: бокс, борьба, большой теннис. Но все это как-то несерьезно.
Вот пошли приводы в милицию: первый раз – за кражу школьного имущества, потом – за драку, снова кража… Тут страница закончилась, и показалось здание аэровокзала Самары.
Таможня, посадка, и, только когда самолет уже взлетал, Игорь понял, что так его волновало: прочитав более десяти страниц биографии, он так и не понял, из какой семьи происходил Амир Сейджаков – так звали паренька, неудавшегося спортсмена.
Судя по номеру домашнего телефона, он жил не на окраине, а в центре города – пятьдесят четвертая АТС обслуживала район, где жили не самые бедные граждане Узбекистана.
В общем, самая обычная биография избалованного сынка богатых родителей: школа, пьянки, гулянки, может, чуть-чуть наркотиков. А там, где чуть-чуть, там и еще чуть-чуть. Обычно богатые родители хотят отмазать своих чад от армии. А тут еще служить надо в обычной части, в бригаде обслуживания ПВО под небольшим районным городком Джизаком… Что-то тут непонятное.
Обычно родители таких деток пускают в ход все свои связи, чтобы устроить своих чад служить поблизости от родного города – Алмалыке, Ангрене и так далее, чтобы отпрыски имели возможность каждый выходной проводить дома, в кругу семьи. В общем, есть над чем подумать.
Пытаясь вычислить «хвост» и «черного», Игорь два раза, туда-сюда, прошел в туалет. Но или у него было маловато опыта обнаружения слежки, или ее не было вообще, но кого-либо, кто интересовался бы им, вычислить Игорь не смог. С тяжелым сердцем он принялся за дальнейший просмотр «своей» биографии.
Судя по видеоматериалам, Амир длительное время употреблял наркотики. Расхлебанная походка, нарушенная координация движений. Неожиданно для себя Игорь поднял рукав левой руки. Вены на ней были исколоты.
«Хорошо же меня обработали!» – только успел подумать Игорь, как запиликал телефон.
– Ты поменьше рассматривай свои вены, а то прямо с самолета пойдешь в тюрьму, – посоветовала трубка. – У нас не любят наркоманов.
В принципе парень повторял тот же жизненный путь, что и он, только с разницей в четыре-пять лет. Школа, институт. Только у Игоря была сто десятая школа с математическим уклоном, а у человека с фотографии – пятидесятая, тоже весьма привилегированная школа с техническим уклоном.
Перед глазами мелькали имена одноклассников. Увидев знакомую фамилию девочки, он вспомнил свою одноклассницу, с которой плавал, тогда еще совсем пацаном, в ДВС. ДВС – это сокращенное название великолепного Дворца водного спорта имени Митрофанова. Вспомнить, кто такой Митрофанов и за какие заслуги его именем назван бассейн, Игорь с ходу не смог, да и особого желания вспоминать не было. Бассейн располагался в самом центре Ташкента.
Черненькая, с выцветшими на солнце бровями худенькая девочка восторженно смотрела на них – призеров чемпионата тогда еще могучего государства СССР. Они хотели помочь государству, за которое они – тогдашняя молодежь – были готовы отдать не только все силы на водных дорожках, но и жизнь, если потребовалось бы. Они – спортсмены, достигшие приличных результатов, были чуть ли не богами, спустившимися с Олимпа, и ради них девушки были готовы на многое. Но в тот момент самого Игоря интересовали девушки и женщины постарше, с опытом и более сговорчивые.
А эта девочка запомнилась ему, во-первых, своим именем Анжелика. Тогда на устах у всех была «Анжелика – маркиза ангелов». А во-вторых, своим феноменальным стартом. За счет него она выигрывала почти все короткие дистанции. А на пятьдесят метров кролем обгоняла даже мужчин, в том числе и Игоря.
Начала набирать обороты перестройка, появились первые кооперативные кафе, первые придурки, которые на экранах телевизоров демонстративно сдавали по сто тысяч рублей партийных взносов.
Отвлекшийся воспоминаниями, Игорь вновь вернулся к страницам записной книжки.
Спортивная биография у парня была пестрая: бокс, борьба, большой теннис. Но все это как-то несерьезно.
Вот пошли приводы в милицию: первый раз – за кражу школьного имущества, потом – за драку, снова кража… Тут страница закончилась, и показалось здание аэровокзала Самары.
Таможня, посадка, и, только когда самолет уже взлетал, Игорь понял, что так его волновало: прочитав более десяти страниц биографии, он так и не понял, из какой семьи происходил Амир Сейджаков – так звали паренька, неудавшегося спортсмена.
Судя по номеру домашнего телефона, он жил не на окраине, а в центре города – пятьдесят четвертая АТС обслуживала район, где жили не самые бедные граждане Узбекистана.
В общем, самая обычная биография избалованного сынка богатых родителей: школа, пьянки, гулянки, может, чуть-чуть наркотиков. А там, где чуть-чуть, там и еще чуть-чуть. Обычно богатые родители хотят отмазать своих чад от армии. А тут еще служить надо в обычной части, в бригаде обслуживания ПВО под небольшим районным городком Джизаком… Что-то тут непонятное.
Обычно родители таких деток пускают в ход все свои связи, чтобы устроить своих чад служить поблизости от родного города – Алмалыке, Ангрене и так далее, чтобы отпрыски имели возможность каждый выходной проводить дома, в кругу семьи. В общем, есть над чем подумать.
Пытаясь вычислить «хвост» и «черного», Игорь два раза, туда-сюда, прошел в туалет. Но или у него было маловато опыта обнаружения слежки, или ее не было вообще, но кого-либо, кто интересовался бы им, вычислить Игорь не смог. С тяжелым сердцем он принялся за дальнейший просмотр «своей» биографии.
Судя по видеоматериалам, Амир длительное время употреблял наркотики. Расхлебанная походка, нарушенная координация движений. Неожиданно для себя Игорь поднял рукав левой руки. Вены на ней были исколоты.
«Хорошо же меня обработали!» – только успел подумать Игорь, как запиликал телефон.
– Ты поменьше рассматривай свои вены, а то прямо с самолета пойдешь в тюрьму, – посоветовала трубка. – У нас не любят наркоманов.