Страница:
Итак, от наших берегов,
От мертвой области рабов,
Капральства, прихотей и моды
Ты скачешь в мирную Москву...
("Всеволожскому". 1819 г.)
В раннем творчестве Пушкина мало отражены панорамы Петербурга. Отметить можно лишь несколько строчек из оды "Вольность" и из первой главы "Евгения Онегина".
В оде "Вольность" Пушкин называет Неву мрачной:
Koгда на мрачную Неву
Звезда полуночи сверкает
И беззаботную главу
Спокойный сон отягощает,
Глядит задумчивый певец
На грозно спящий средь тумана
Пустынный памятник тирана,
Забвенью брошенный дворец.
Есть преданье, что Пушкин писал эти строки, созерцая дворец Павла I из окна квартиры Тургеневых, полный впечатлений от взволновавшей его беседы.
"Инженерный замок", созданный по замыслу вдохновенного зодчего В. И. Баженова 30, окруженный со всех сторон каналами с подъемными мостами, с каменной облицовкой торжественного входа, с башней, завершенной иглой, напоминал о той ночи 11 марта 1801 года, когда "погиб увенчанный злодей" 31. Мысль о цареубийстве, как отмечал и Пушкин, была близка многим членам тайных обществ. Она не была чужда и самому поэту.
Окруженный туманом, "забвенью брошенный дворец" говорит не только о недавнем прошлом, по и о возможном будущем: этот замок, согласно замыслу оды "Вольность", должен был служить предостережением царям, попирающим "вольность" и "закон".
И в первой главе "Евгения Онегина" несколько строк посвящены невской панораме. Описывая встречу автора со своим героем, Пушкин говорит об их прогулке белой ночью по Дворцовой набережной:
Когда прозрачно и светло
Ночное небо над Невою...
Друзья, погруженные в воспоминания, стояли на набережной, опершись о гранит.
Все было тихо; лишь ночные
Перекликались часовые;
Да дрожек отдаленный стук
С Мильонной раздавался вдруг;
Лишь лодка, веслами махая,
Плыла по дремлющей реке:
И нас пленяли вдалеке
Рожок и песня удалая... *
В письме к брату Пушкин послал свой рисунок, изображавший на набережной двух молодых людей, и просил отыскать художника, который смог бы сделать иллюстрацию к изданию "Евгения Онегина": "Та же сцена, слышишь ли? Это мне нужно непременно". Под картинкою написано карандашом: "1. хорош. 2. должен быть опершися на гранит. 3. лодка. 4. крепость, Петропавловская" ** 32
Заказанная поэтом по его рисунку иллюстрация была сделана художником А. Нотбеком, который не понял замысла поэта. В отличие от рисунка Пушкина художник изобразил его стоящим спиной к крепости 33.
Позднее Пушкин написал шутливое стихотворение на изображенную им сцену.
Вот, перешед чрез мост Кокушкин,
Опершись... о гранит,
Сам Александр Сергеич Пушкин
С мосье Онегиным стоит.
Не удостоивая взглядом
Твердыню власти роковой,
Он к крепости стал гордо задом:
Не плюй в колодец, милый мой!
(1829 г.)
* Нева упомянута Пушкиным и в восьмой главе "Евгения Онегина". Герой поэмы
Несется вдоль Невы в санях.
На синих, иссеченных льдах
Играет солнце; грязно тает
На улицах разрытый снег.
Здесь Нева уже описана не в традициях старого времени, она очерчена вполне четко и реалистически. (Примеч. авт.)
** А. С. Пушкин. Цит. изд., т. X, стр. 107. (Примеч. авт.)
Возможно, что лодка, плывшая по "дремлющей реке" в ту белую ночь, когда Пушкин и его герой Онегин стояли у гранитного парапета Дворцовой набережной, - эта лодка везла нового узника в Петропавловскую крепость. Тогда становятся понятны и слова, взятые из русской пословицы: "Не плюй в колодец - пригодится воды напиться". Пушкин и сам опасался возможности сделаться узником "твердыни власти роковой".
Насколько в сознании Пушкина крепость была тесно связана с царской властью, свидетельствуют его слова в письме к брату (январь 1824 года):
"Осталось одно - писать прямо на его имя * - такому-то, в Зимнем дворце, что против Петропавловской крепости" **. Это указание на всем известное местоположение дворца говорит само за себя: дворец царя и крепость-тюрьма - звенья одной системы, две стороны одной медали.
Опасения Пушкина оказаться узником Петропавловской крепости не были лишены основания. "Вольные стихи" доставили поэту широкую популярность в оппозиционных кругах.
"Тогда везде ходили по рукам, переписывались и читались наизусть его "Деревня", "Ода на свободу", "Ура! в Россию скачет..." ***. Все это не могло остаться тайной для правительства и для самого царя. Директор лицея Е. А. Энгельгардт сообщил Пущину слова Александра I, сказанные ему: "Пушкина надобно сослать в Сибирь: он наводнил Россию возмутительными стихами: вся молодежь наизусть их читает" 34. За Пушкина вступились Карамзин и Жуковский. Слава автора "Руслана и Людмилы" сделалась уже той силой, с которой не мог не считаться и царь. Вместо Сибири Пушкин был выслан в мае 1820 года па юг России, а в 1824 году - в псковское именье Пушкиных - Михайловское.
На семь лет поэт был вынужден расстаться с Петербургом. В первой главе "Евгения Онегина" Пушкин, полный свежих воспоминаний, писал о "брегах Невы", где родился его герой. Тут же он с горечью замечает:
Там некогда гулял и я:
Но вреден север для меня.
Петербург Пушкин увидал, впервые после разлуки, лишь в мае 1827 года.
* Имя царя Пушкиным не названо. (Примеч. авт.)
** А. С. Пушкин. Т. X, стр. 80. (Примеч. авт.)
*** И. И. Пущин. Записки о Пушкине, стр. 182-183. (Примеч. авт.)
Эта встреча не походила на встречу с Москвой. Пушкин чувствовал себя уже оторванным от Петербурга, и встреча была холодной. Слишком много накопилось в его душе тяжелых воспоминаний, не только относящихся к его личной судьбе, но и к судьбе близких ему но духу людей, в особенности воспоминаний о пяти виселицах на Кронверкском валу Петропавловской крепости!
Свое восприятие города в те годы Пушкин отразил в стихотворении 1828 года:
Город пышный, город бедный,
Дух неволи, стройный вид,
Свод небес зелено-бледный,
Скука, холод и гранит...
Пушкин остановился в "Демутовом трактире", в той самой гостинице, где он жил некогда со своим дядей перед поступлением в лицей. В свои посещения северной столицы в 1827, 1828, 1829 годах Пушкин общался с родными, которые жили на Фонтанке у Семеновского моста. Он принял горячее участие в примирении сестры Ольги с родителями после ее тайного брака с Н. И. Павлищевым. Пушкин часто бывал в Летнем саду, гулял но старым, хорошо знакомым аллеям, то один, то в обществе Вяземского и Плетнева. Он катался на лодке с А. П. Керн (воспетой им в стихотворении "Я помню чудное мгновенье"), беседуя о недавно умершем поэте Веневитинове 35. Он посещал острова, покрытые "темно-зелеными садами", где любовался в лунную ночь Невою, читая по памяти свои стихотворения. Поэт ходил пешком в свое "отечество" - Царское Село, "исполнен сладкою тоской" 36. С особенной сердечной теплотой встречался Пушкин со своим лицейским другом, поэтом А. А. Дельвигом, который жил в доме Тычинкина на Загородном проспекте, у Владимирского собора. 19 октября 1828 года у Тыркова состоялось очередное собрание лицейских товарищей Пушкина. В "Протоколе празднования лицейской годовщины" рукой Пушкина написано стихотворение:
Усердно помолившись богу,
Лицею прокричав ура,
Прощайте, братцы: мне в дорогу,
А вам в постель уже пора.
Во время приездов в Петербург поэт общался с друзьями своей юности, посещал излюбленные места.
И здесь, в Петербурге, III отделение следило за каждым шагом Пушкина. Но ничего крамольного в его поведении жандармы найти не могли, и бдительный помощник Бенкендорфа фон Фок в донесениях своему шефу вынужден был давать успокоительные отзывы о своем поднадзорном. Тем не менее над головою поэта "снова тучи... собралися" 37: против него было возбуждено дело в связи с обнаружением его юношеской поэмы "Гавриилиада". Пушкина томили допросами. Однако это дело непосредственных последствий не имело. Но все возрастающая популярность великого поэта, конечно, не переставала беспокоить царя.
Как в Москве, так и в Петербурге Пушкин был желанным гостем всех салонов, которым не был чужд интерес к литературе. Поэт возобновил свои посещения салона вдовы Н. М. Карамзина - Е. А. Карамзиной. Этот салон посещали, помимо Пушкина, Жуковский, Вяземский, А. И. Тургенев - люди, которые были прежде связаны с "Арзамасом". В салоне Е. А. Карамзиной их продолжали называть арзамасскими кличками. Невысокий каменный дом с полукруглым окном в центре сохранился до наших дней на Гагаринской улице (ныне № 16) *. Связь Пушкина с домом Карамзиных не прерывалась и в 30-х годах.
С салоном президента Академии художеств А. Н. Оленина Пушкин был также связан еще до южной ссылки. Оленин проживал на Фонтанке, у Семеновского моста, в большом доме (ныне № 101) с верандой, опиравшейся на колонки, с фронтоном и характерным для эпохи полукруглым окном в верхнем этаже. В доме А. Н. Оленина поэты и драматурги читали свои произведения. Здесь раздавались роли артистам. Художник Гонзаго писал декорации. В этом салоне некогда встречались "беседчики" с "арзамасцами". В доме Оленина Пушкин в 1819 году познакомился с А. П. Керн. После своего возвращения в Петербург поэт бывал у Олениных и в их загородной мызе Приютине 38.
Есть дача за Невой
Верст 20 от столицы,
У Выборгской границы,
Близ Парголы крутой,
Приют для добрых душ.
Так в "Послании к А. И. Тургеневу" писал Батюшков, вспоминая Крылова, мечтающего "о басенных зверях" "под тению березы", Гнедича, погруженного в мир греческих богов, художника Кипренского, замечающего лица тех, кого он хочет запечатлеть "кистию чудесной".
* Позднее Лермонтов, отправлявшийся в ссылку "с севера дальнего в сторону южную", здесь написал, прощаясь с друзьями, стихотворение "Тучки небесные, вечные странники". (Примеч. авт.) В доме Оленина в 1828 году Пушкин пережил увлечение Анной Алексеевной Олениной.
Новым для поэта салоном был тот, который создал в доме своих родных в Мошковом переулке 39 московский "любомудр" В. Ф. Одоевский 40. Этот князь-литератор поставил себе задачу сблизить великосветское общество с литературными кругами. Но он вскоре понял, что чванный "большой свет" является замкнутой кастой. Бывал Пушкин и в салонах Е. М. Хитрово и ее дочери Д. Ф. Фикельмон, жены австрийского посланника, проживавшей в сохранившемся до нашего времени дворце с гербом на фронтоне на Суворовской площади, у Марсова поля 41 (Е. М. Хитрово была дочерью М. И. Кутузова).
Подобно тому, как в Москве Пушкин читал "Бориса Годунова" в кругу своих друзей, так и в Петербурге было устроено чтение его народной трагедии. Оно состоялось во дворце графини Лаваль - великолепном здании, построенном Тома де Томоном, прославленным зодчим, оформителем стрелки Васильевского острова. Дворец графини Лаваль расположен на Дворцовой набережной 42. Здесь все должно было напомнить поэту о трагических событиях 14 декабря: и памятник Петру, и площадь, и самый дворец, в котором в тот год жил С. П. Трубецкой.
В числе слушателей во дворце Лаваль были и москвичи Грибоедов и Вяземский, а также великий польский поэт Мицкевич, с которым Пушкин сблизился еще в Москве.
В феврале 1828 года оба поэта стояли перед памятником Петру, и Пушкин рассказал Мицкевичу историю его создания.
Мглистый вечер плыл над Петроградом.
Под одним плащом стояли рядом
Двое юношей. То был пришлец,
Польский странник, жертва царской мощи,
И народа русского певец,
Знаменитый в царстве полунощи 43.
Так запечатлел этот вечер Мицкевич в своей поэме "Дзяды". Образ двух молодых поэтов, укрытых одним плащом и стоящих перед монументом Петра, вдохновлял поэтов как русских, так и польских. Он стал символом духовной близости двух славянских народов.
По всей вероятности, к этим же встречам нужно отнести слова Пушкина о Мицкевиче: "Он между нами жил". Оба поэта в своих беседах мечтали
о временах грядущих,
Когда народы, распри позабыв,
В великую семью соединятся *.
По-видимому, чтение "Бориса Годунова" имело место и в другом петербургском салоне. Сохранилось сведение о шутливой беседе Пушкина по поводу прочитанного с И. А. Крыловым 45, который не присутствовал на чтении во дворце графини Лаваль. Быть может, эта беседа состоялась в салоне Оленина, где поэт чаще всего мог встречаться с баснописцем.
Жизнь Пушкина в Петербурге в конце 20-х годов подсказала ему новые темы для творчества. Пушкина интересуют исторические судьбы города. Так, в "Арапе Петра Великого" он создает образ "новорожденной столицы", которая "подымалась из болота". В ней лишь виднеются первые весенние побеги, которые сулят пышный рост. В этой начальной убогости все полно великими возможностями. "Обнаженные плотины, каналы без набережной, деревянные мосты повсюду являли недавнюю победу человеческой воли над супротивлением стихий. Дома казались наскоро построены. Во всем городе не было ничего великолепного, кроме Невы, не украшенной еще гранитною рамою, но уже покрытой военными и торговыми судами" **.
В "Арапе Петра Великого" Пушкин показал Петербург как "огромную мастеровую", "где движутся одни машины, где каждый работник, подчиненный заведенному порядку, занят своим делом". Герой повести, прадед поэта, Ибрагим был захвачен картиной этого творческого подъема. "Он почитал и себя обязанным трудиться у собственного станка и старался как можно менее сожалеть об увеселениях парижской жизни" ***. Ибрагиму Пушкин противопоставил Корсакова, который осмыслил совершенно иначе контраст между Петербургом и Парижем. Этот низкопоклонник перед чуждой культурой
* В некрологе о Пушкине А. Мицкевич сделал весьма интересное сообщение: "Что происходило в его [Пушкина] душе? Прониклась ли она втихомолку влияниями того духа, который одушевляет произведения Манцони и Сильвио Пелико (свободолюбивых поэтов, преследуемых правительством, ставших представителями так называемой страдальческой поэзии. - Н. А.)? Или же его воображение работало над воплощением идей, вроде тех, какие возвестили Сен-Симон и Фурье? Этого я не знаю; в его мелких стихотворениях и беседах появились признаки обоих этих направлений" 44. A. Mickiewicz. Poezye: 1888, стр. 309. (Примеч. авт.)
** А. С. Пушкин. Т. VI, стр. 21. (Примеч. авт.)
*** Там же, стр. 25. (Примеч. авт.) изумлялся, что Ибрагим "не умер со скуки в этом варварском Петербурге". Корсаков о себе говорил: "... я в Петербурге совершенный чужестранец". Господствующей верхушке Пушкин противопоставил "народ", который "смотрел... равнодушно на немецкий образ жизни обритых своих бояр" * 46, с упорным постоянством отстаивая для себя свой жизненный уклад.
Пушкин понимал тот вред, который принес Петр I своим увлечением иностранщиной. В подготовительных текстах к "Истории Петра" Пушкин подчеркнул, что этот царь в конце жизни стремился ослабить значение иностранцев на русской службе, очевидно осознав допущенную им ошибку, которая имела столь дурные последствия. Пушкин, высоко ценя героя своих исторических поэм "Полтава" и "Медный всадник", весьма трезво характеризовал его деятельность, отмечая резко отрицательное наряду с положительным.
"Достойна удивления разность между государственными учреждениями Петра Великого и временными его указами. Первые суть плоды ума обширного, исполненного доброжелательства и мудрости, вторые нередко жестоки, своенравны и, кажется, писаны кнутом. Первые были для вечности, или по крайней мере для будущего, - вторые вырвались у нетерпеливого самовластного помещика" ** 47. Эту оценку нужно помнить, читая вдохновенные строки "Петербургской повести" Пушкина, его поэмы "Медный всадник".
Не только прошлое Петербурга интересовало Пушкина. Подобно тому, как он в 30-х годах отметил изменения, происшедшие на его глазах в Москве, так он отмечал перемены, свершающиеся в Петербурге. В свои произведения Пушкин ввел изображение окраины города. Он, видимо, посетил тот район, где жил у родителей в годы юности, и был поражен происшедшими переменами.
.... Жила-была вдова,
Тому лет восемь, бедная старушка,
С одною дочерью. У Покрова
Стояла их смиренная лачужка
За самой будкой. Вижу как теперь
Светелку, три окна, крыльцо и дверь 48.
Придя сюда через восемь лет, Пушкин не нашел домика в три окна.
* А. С. Пушкин. Т. VIII, стр. 121. (Примеч. авт.)
** Там же. Т. IX, стр. 413. (Примеч. авт.)
Лачужки этой нет уж там. На месте
Ее построен трехэтажный дом
один из тех доходных "капитальных" домов 49, которыми быстро начали застраиваться районы, до 30-х годов XIX века еще сохранявшие патриархальный характер.
Мне стало грустно: на высокий дом
Глядел я косо. Если в эту пору
Пожар его бы охватил кругом,
То моему б озлобленному взору
Приятно было пламя...
* * *
Годы странствий Пушкина, наступившие после ссылки в Михайловское, закончились его приездом (весной 1831 года) с женой в Царское Село.
Здесь, в "городке" своей ранней юности, в домике Китаева 50, летом 1831 года Пушкин пережил острую тревогу в связи с угрозой интервенции со стороны западных держав. Поэт писал тогда "Бородинскую годовщину" и "Клеветникам России".
С пламенным патриотическим пафосом он спрашивал врагов своей родины о причине их ненависти к русским.
За что ж? Ответствуйте: за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, под кем дрожали вы?
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир
И нашей кровью искупили
Европы вольность - честь и мир?..
Вы грозны на словах - попробуйте на деле! 51
Поэт в эти годы обращается к тем памятникам Петербурга, которые связаны с Отечественной войной 1812 года.
Казанский собор стал своего рода музеем Отечественной войны 1812 года. В нем были собраны трофеи этой войны: знамена, ключи городов, освобожденных русскими войсками, французские маршальские жезлы и шпаги. Иконостас собора был сделан из серебра, отбитого казаками у французов, награбивших его в русских церквах.
Перед Казанским собором, на площади, окаймленной великолепными колоннадами, возвышаются и ныне два памятника, посвященные героям Отечественной войны 1812 года: направо от собора - Кутузову, налево Барклаю-де-Толли. Скульптор Орловский придал статуям полководцев величественный и торжественный облик. В Казанском соборе покоится прах великого полководца, гениального русского стратега Михаила Илларионовича Кутузова. Пушкин, после посещения его могилы, писал:
Перед гробницею святой
Стою с поникшею главой...
Все спит кругом; одни лампады
Во мраке храма золотят
Столбов гранитные громады
И их знамен нависший ряд.
И поэт обращается к вождю народной войны:
В твоем гробу восторг живет!
Он русский глас нам издает;
Он нам твердит о той године,
Когда народной веры глас
Воззвал к святой твоей седине:
"Иди, спасай!" Ты встал - и спас... 52
Пушкин считал Александра I лишь "нечаянно пригретым славой"53. Честь победы поэт связывал с именем Кутузова.
В Зимнем дворце, в одном из лучших залов, после войны 1812 года была устроена галерея из портретов военных деятелей Отечественной войны 1812 года.
Над каждой группой портретов - лепной лавровый венок, в центре которого - наименование того места, где русские одержали победу. Портрет Кутузова, изображенного во весь рост, окружают поясные портреты генералов: Багратиона, Дохтурова, Ермолова, Дениса Давыдова, Александра Тучкова... По обеим сторонам портрета Барклая-де-Толли (также изображенного во весь рост) - поясные портреты Коновницына, Дорохова, Н. Н. Раевского и С. Г. Волконского (впоследствии декабриста)...
Этот памятник, посвященный великой године, несколько позднее, в стихотворении "Полководец", описал Пушкин, недаром заслуживший название поэта 1812 года.
У русского царя в чертогах есть палата:
Она не золотом, не бархатом богата;
Не в ней алмаз венца хранится за стеклом;
Но сверху донизу, во всю длину, кругом,
Своею кистию свободной и широкой
Ее разрисовал художник быстроокой.
Поэт всматривается в эти "лица, полные воинственной отваги":
Толпою тесною художник поместил
Сюда начальников народных наших сил,
Покрытых славою чудесного похода
И вечной памятью двенадцатого года.
Нередко медленно меж ими я брожу
И на знакомые их образы гляжу.
И, мнится, слышу их воинственные клики,
Из них уж многих нет; другие, коих лики
Еще так молоды на ярком полотне,
Уже состарились и никнут в тишине
Главою лавровой...
Лишь этот зал из всего Зимнего дворца отметил в своем творчестве Пушкин.
Осенью 1831 года Пушкины переехали в Петербург - на этот раз в центр города, сперва на Вознесенский проспект, где прожили несколько дней, а затем на Галерную. На письмах Пушкина к жене появилась надпись: "М. Г. Наталии Николаевне Пушкиной в Галерной, в доме Брискорн". Это был один из тех доходных домов, которые так невзлюбил поэт. Высокий фасад в четыре этажа, не считая подвального, с длинными рядами окон, лишь в бельэтаже оттененных наличниками, - дом, лишенный всяких украшений.
Как родители поэта постоянно меняли свои квартиры в Москве, так Пушкин менял их в Петербурге *.
По переезде в столицу поэт оказался вовлеченным в круговорот светской жизни. Наталия Николаевна, прославленная красавица, приглянулась царю. Пушкин писал в дневнике 1 января 1834 года: "Третьего дня я пожалован в камер-юнкеры (что довольно неприлично моим летам). Но двору хотелось, чтобы Наталья Нико
* Из дома Брискорн поэт переехал на Фурштатскую и поселился в квартире, которую занимал до 1825 года декабрист Вадковский. На конвертах писем Пушкина к жене появился новый адрес: "М. Г. Наталии Николаевне Пушкиной. В С.-Петербурге на Фурштатской, в доме Алымова". Здесь родилась старшая дочь Мария. Из этого небольшого дома (ныне участок № 20 по улице Лаврова) Пушкины переехали в конце 1832 года на Б. Морскую в дом Жадимеровского (ныне улица Герцена, № 26), а оттуда в мае 1833 года выехали па дачу Миллера на берег Черной речки. Эта окраина столицы становилась модным дачным местом. Здесь проводили лето: А. И. Тургенев, Н. И. Греч, художник Федор Толстой. На зиму Пушкины сняли квартиру в доме Оливио (ныне улица Пестеля, № 5), близ Летнего сада, куда часто уходил Пушкин и проводил там целые дни. Здесь Пушкины прожили до августа 1834 года и перебрались поблизости в квартиру, освобожденную П. А. Вяземским, в доме Баташова (№ 32 по набережной Жореса 54) у Прачечного моста. Лето 1836 года семья поэта провела на Каменном острове, на даче Добровольского. Последняя квартира Пушкина находилась на Мойке в доме кн. Волконской (ныне № 12), где в начале 1820-х годов жил декабрист С. Г. Волконский (Примеч. авт.) лаевна танцевала в Аничкове" *. Эта царская "милость" глубоко оскорбила Пушкина. Он писал жене о том чувстве унижения, которое испытал, получив этот придворный чин. Письмо было перлюстрировано, и его содержание сообщено царю. Пушкин записал в дневнике: "Государю неугодно было, что о своем камер-юнкерстве отзывался я не с умилением и благодарностию. Но я могу быть подданным, даже рабом, но холопом и шутом не буду и у царя небесного" **. Пушкин всячески уклонялся от посещений дворца. "Говорят, что мы (т. е. камер-юнкеры. - Н. А.) будем ходить попарно, как институтки... Ни за какие благополучия!" *** 55
Поэт демонстративно отсутствовал на церемонии присяги наследнику, на торжестве открытия Александровской колонны ("Александрийского столпа"); он уклонился и от посещения бала в доме Нарышкиных, где должен был быть "весь Петербург".
"Но я был в народе, и передо мной весь город проехал в каретах" 56, писал Пушкин жене. И далее: "Надеюсь не быть ни на одном празднике. Одна мне и есть выгода от отсутствия твоего, что не обязан на балах дремать..." 57 И еще через несколько дней: "В свете не бываю; от фрака отвык". И в дневник он заносит: "Праздников будет на полмиллиона. Что скажет народ, умирающий с голода?" ****
Поэт стремится к углубленной работе в архивах. В нем все ярче разгорается интерес к родной истории и в особенности к народным восстаниям. О Степане Разине он писал еще в Михайловском. Теперь Пушкин занят Пугачевым. Он готовится к путешествию в Оренбургский край в поисках следов восстания. Пушкин радуется, что его библиотека "растет и теснится" 59, он хочет в Михайловском на Савкиной горе устроить филиал своей библиотеки 60. Пушкина влечет уединение Михайловского или Болдина; там его вновь посетит вдохновенье, там он переживет вновь то состояние, о котором поэт писал:
Душа стесняется лирическим волненьем,
Трепещет, и звучит, и ищет, как во сне,
Излиться наконец свободным проявленьем...
("Осень", 1833 г.)
Пушкин пишет владелице Тригорского: "Петербург
* А. С. Пушкин. Т. VIII, стр. 33. В Аничковом дворце на Невском проспекте, на углу Фонтанки, обычно жил Николай I. (Примеч. авт.)
** А. С. Пушкин, Т. VIII, стр. 50. (Примеч. авт.)
*** Там же. Т. X, стр. 472. (Примеч. авт.)
**** Там же. Т. VIII, стр. 40. (Примеч. авт.) совершенно не по мне, ни мои вкусы, ни мои средства не могут к нему приспособиться!" *
Домом поэта становится Летний сад: "Я вставши от сна иду туда в халате и туфлях. После обеда сплю в нем, читаю и пишу; я в нем дома" **.
Быть может, липы Летнего сада и уединение чем-то напоминали ему сады Михайловского и Болдина.
Пушкин продолжает посещать те салоны, в которых бывал в конце 1820-х годов. Теперь он связан с салоном А. О. Смирновой (урожденной Россет). Эта маленькая женщина, похожая на цыганку, отличалась "живым умом, образованностью и отзывчивостью" 61. В ее "фрейлинской келье" на четвертом этаже Зимнего дворца встречались Пушкин, Гоголь, Жуковский. Здесь Пушкин рассказывал о кишиневской ссылке, о скитаниях по степям Бессарабии, о цыганских таборах, о своем любимом Михайловском. По возвращении из Болдина здесь он читал свои "маленькие трагедии". Здесь же он слушал гоголевские повести "Миргород". (После чтения "Тараса Бульбы" Пушкин, по словам А. О. Смирновой, сказал: "Это эпопея, в которой можно было бы найти материал для прекрасной драмы" 62. Возможно, что именно здесь Пушкин подал Гоголю идею "Ревизора".)
От мертвой области рабов,
Капральства, прихотей и моды
Ты скачешь в мирную Москву...
("Всеволожскому". 1819 г.)
В раннем творчестве Пушкина мало отражены панорамы Петербурга. Отметить можно лишь несколько строчек из оды "Вольность" и из первой главы "Евгения Онегина".
В оде "Вольность" Пушкин называет Неву мрачной:
Koгда на мрачную Неву
Звезда полуночи сверкает
И беззаботную главу
Спокойный сон отягощает,
Глядит задумчивый певец
На грозно спящий средь тумана
Пустынный памятник тирана,
Забвенью брошенный дворец.
Есть преданье, что Пушкин писал эти строки, созерцая дворец Павла I из окна квартиры Тургеневых, полный впечатлений от взволновавшей его беседы.
"Инженерный замок", созданный по замыслу вдохновенного зодчего В. И. Баженова 30, окруженный со всех сторон каналами с подъемными мостами, с каменной облицовкой торжественного входа, с башней, завершенной иглой, напоминал о той ночи 11 марта 1801 года, когда "погиб увенчанный злодей" 31. Мысль о цареубийстве, как отмечал и Пушкин, была близка многим членам тайных обществ. Она не была чужда и самому поэту.
Окруженный туманом, "забвенью брошенный дворец" говорит не только о недавнем прошлом, по и о возможном будущем: этот замок, согласно замыслу оды "Вольность", должен был служить предостережением царям, попирающим "вольность" и "закон".
И в первой главе "Евгения Онегина" несколько строк посвящены невской панораме. Описывая встречу автора со своим героем, Пушкин говорит об их прогулке белой ночью по Дворцовой набережной:
Когда прозрачно и светло
Ночное небо над Невою...
Друзья, погруженные в воспоминания, стояли на набережной, опершись о гранит.
Все было тихо; лишь ночные
Перекликались часовые;
Да дрожек отдаленный стук
С Мильонной раздавался вдруг;
Лишь лодка, веслами махая,
Плыла по дремлющей реке:
И нас пленяли вдалеке
Рожок и песня удалая... *
В письме к брату Пушкин послал свой рисунок, изображавший на набережной двух молодых людей, и просил отыскать художника, который смог бы сделать иллюстрацию к изданию "Евгения Онегина": "Та же сцена, слышишь ли? Это мне нужно непременно". Под картинкою написано карандашом: "1. хорош. 2. должен быть опершися на гранит. 3. лодка. 4. крепость, Петропавловская" ** 32
Заказанная поэтом по его рисунку иллюстрация была сделана художником А. Нотбеком, который не понял замысла поэта. В отличие от рисунка Пушкина художник изобразил его стоящим спиной к крепости 33.
Позднее Пушкин написал шутливое стихотворение на изображенную им сцену.
Вот, перешед чрез мост Кокушкин,
Опершись... о гранит,
Сам Александр Сергеич Пушкин
С мосье Онегиным стоит.
Не удостоивая взглядом
Твердыню власти роковой,
Он к крепости стал гордо задом:
Не плюй в колодец, милый мой!
(1829 г.)
* Нева упомянута Пушкиным и в восьмой главе "Евгения Онегина". Герой поэмы
Несется вдоль Невы в санях.
На синих, иссеченных льдах
Играет солнце; грязно тает
На улицах разрытый снег.
Здесь Нева уже описана не в традициях старого времени, она очерчена вполне четко и реалистически. (Примеч. авт.)
** А. С. Пушкин. Цит. изд., т. X, стр. 107. (Примеч. авт.)
Возможно, что лодка, плывшая по "дремлющей реке" в ту белую ночь, когда Пушкин и его герой Онегин стояли у гранитного парапета Дворцовой набережной, - эта лодка везла нового узника в Петропавловскую крепость. Тогда становятся понятны и слова, взятые из русской пословицы: "Не плюй в колодец - пригодится воды напиться". Пушкин и сам опасался возможности сделаться узником "твердыни власти роковой".
Насколько в сознании Пушкина крепость была тесно связана с царской властью, свидетельствуют его слова в письме к брату (январь 1824 года):
"Осталось одно - писать прямо на его имя * - такому-то, в Зимнем дворце, что против Петропавловской крепости" **. Это указание на всем известное местоположение дворца говорит само за себя: дворец царя и крепость-тюрьма - звенья одной системы, две стороны одной медали.
Опасения Пушкина оказаться узником Петропавловской крепости не были лишены основания. "Вольные стихи" доставили поэту широкую популярность в оппозиционных кругах.
"Тогда везде ходили по рукам, переписывались и читались наизусть его "Деревня", "Ода на свободу", "Ура! в Россию скачет..." ***. Все это не могло остаться тайной для правительства и для самого царя. Директор лицея Е. А. Энгельгардт сообщил Пущину слова Александра I, сказанные ему: "Пушкина надобно сослать в Сибирь: он наводнил Россию возмутительными стихами: вся молодежь наизусть их читает" 34. За Пушкина вступились Карамзин и Жуковский. Слава автора "Руслана и Людмилы" сделалась уже той силой, с которой не мог не считаться и царь. Вместо Сибири Пушкин был выслан в мае 1820 года па юг России, а в 1824 году - в псковское именье Пушкиных - Михайловское.
На семь лет поэт был вынужден расстаться с Петербургом. В первой главе "Евгения Онегина" Пушкин, полный свежих воспоминаний, писал о "брегах Невы", где родился его герой. Тут же он с горечью замечает:
Там некогда гулял и я:
Но вреден север для меня.
Петербург Пушкин увидал, впервые после разлуки, лишь в мае 1827 года.
* Имя царя Пушкиным не названо. (Примеч. авт.)
** А. С. Пушкин. Т. X, стр. 80. (Примеч. авт.)
*** И. И. Пущин. Записки о Пушкине, стр. 182-183. (Примеч. авт.)
Эта встреча не походила на встречу с Москвой. Пушкин чувствовал себя уже оторванным от Петербурга, и встреча была холодной. Слишком много накопилось в его душе тяжелых воспоминаний, не только относящихся к его личной судьбе, но и к судьбе близких ему но духу людей, в особенности воспоминаний о пяти виселицах на Кронверкском валу Петропавловской крепости!
Свое восприятие города в те годы Пушкин отразил в стихотворении 1828 года:
Город пышный, город бедный,
Дух неволи, стройный вид,
Свод небес зелено-бледный,
Скука, холод и гранит...
Пушкин остановился в "Демутовом трактире", в той самой гостинице, где он жил некогда со своим дядей перед поступлением в лицей. В свои посещения северной столицы в 1827, 1828, 1829 годах Пушкин общался с родными, которые жили на Фонтанке у Семеновского моста. Он принял горячее участие в примирении сестры Ольги с родителями после ее тайного брака с Н. И. Павлищевым. Пушкин часто бывал в Летнем саду, гулял но старым, хорошо знакомым аллеям, то один, то в обществе Вяземского и Плетнева. Он катался на лодке с А. П. Керн (воспетой им в стихотворении "Я помню чудное мгновенье"), беседуя о недавно умершем поэте Веневитинове 35. Он посещал острова, покрытые "темно-зелеными садами", где любовался в лунную ночь Невою, читая по памяти свои стихотворения. Поэт ходил пешком в свое "отечество" - Царское Село, "исполнен сладкою тоской" 36. С особенной сердечной теплотой встречался Пушкин со своим лицейским другом, поэтом А. А. Дельвигом, который жил в доме Тычинкина на Загородном проспекте, у Владимирского собора. 19 октября 1828 года у Тыркова состоялось очередное собрание лицейских товарищей Пушкина. В "Протоколе празднования лицейской годовщины" рукой Пушкина написано стихотворение:
Усердно помолившись богу,
Лицею прокричав ура,
Прощайте, братцы: мне в дорогу,
А вам в постель уже пора.
Во время приездов в Петербург поэт общался с друзьями своей юности, посещал излюбленные места.
И здесь, в Петербурге, III отделение следило за каждым шагом Пушкина. Но ничего крамольного в его поведении жандармы найти не могли, и бдительный помощник Бенкендорфа фон Фок в донесениях своему шефу вынужден был давать успокоительные отзывы о своем поднадзорном. Тем не менее над головою поэта "снова тучи... собралися" 37: против него было возбуждено дело в связи с обнаружением его юношеской поэмы "Гавриилиада". Пушкина томили допросами. Однако это дело непосредственных последствий не имело. Но все возрастающая популярность великого поэта, конечно, не переставала беспокоить царя.
Как в Москве, так и в Петербурге Пушкин был желанным гостем всех салонов, которым не был чужд интерес к литературе. Поэт возобновил свои посещения салона вдовы Н. М. Карамзина - Е. А. Карамзиной. Этот салон посещали, помимо Пушкина, Жуковский, Вяземский, А. И. Тургенев - люди, которые были прежде связаны с "Арзамасом". В салоне Е. А. Карамзиной их продолжали называть арзамасскими кличками. Невысокий каменный дом с полукруглым окном в центре сохранился до наших дней на Гагаринской улице (ныне № 16) *. Связь Пушкина с домом Карамзиных не прерывалась и в 30-х годах.
С салоном президента Академии художеств А. Н. Оленина Пушкин был также связан еще до южной ссылки. Оленин проживал на Фонтанке, у Семеновского моста, в большом доме (ныне № 101) с верандой, опиравшейся на колонки, с фронтоном и характерным для эпохи полукруглым окном в верхнем этаже. В доме А. Н. Оленина поэты и драматурги читали свои произведения. Здесь раздавались роли артистам. Художник Гонзаго писал декорации. В этом салоне некогда встречались "беседчики" с "арзамасцами". В доме Оленина Пушкин в 1819 году познакомился с А. П. Керн. После своего возвращения в Петербург поэт бывал у Олениных и в их загородной мызе Приютине 38.
Есть дача за Невой
Верст 20 от столицы,
У Выборгской границы,
Близ Парголы крутой,
Приют для добрых душ.
Так в "Послании к А. И. Тургеневу" писал Батюшков, вспоминая Крылова, мечтающего "о басенных зверях" "под тению березы", Гнедича, погруженного в мир греческих богов, художника Кипренского, замечающего лица тех, кого он хочет запечатлеть "кистию чудесной".
* Позднее Лермонтов, отправлявшийся в ссылку "с севера дальнего в сторону южную", здесь написал, прощаясь с друзьями, стихотворение "Тучки небесные, вечные странники". (Примеч. авт.) В доме Оленина в 1828 году Пушкин пережил увлечение Анной Алексеевной Олениной.
Новым для поэта салоном был тот, который создал в доме своих родных в Мошковом переулке 39 московский "любомудр" В. Ф. Одоевский 40. Этот князь-литератор поставил себе задачу сблизить великосветское общество с литературными кругами. Но он вскоре понял, что чванный "большой свет" является замкнутой кастой. Бывал Пушкин и в салонах Е. М. Хитрово и ее дочери Д. Ф. Фикельмон, жены австрийского посланника, проживавшей в сохранившемся до нашего времени дворце с гербом на фронтоне на Суворовской площади, у Марсова поля 41 (Е. М. Хитрово была дочерью М. И. Кутузова).
Подобно тому, как в Москве Пушкин читал "Бориса Годунова" в кругу своих друзей, так и в Петербурге было устроено чтение его народной трагедии. Оно состоялось во дворце графини Лаваль - великолепном здании, построенном Тома де Томоном, прославленным зодчим, оформителем стрелки Васильевского острова. Дворец графини Лаваль расположен на Дворцовой набережной 42. Здесь все должно было напомнить поэту о трагических событиях 14 декабря: и памятник Петру, и площадь, и самый дворец, в котором в тот год жил С. П. Трубецкой.
В числе слушателей во дворце Лаваль были и москвичи Грибоедов и Вяземский, а также великий польский поэт Мицкевич, с которым Пушкин сблизился еще в Москве.
В феврале 1828 года оба поэта стояли перед памятником Петру, и Пушкин рассказал Мицкевичу историю его создания.
Мглистый вечер плыл над Петроградом.
Под одним плащом стояли рядом
Двое юношей. То был пришлец,
Польский странник, жертва царской мощи,
И народа русского певец,
Знаменитый в царстве полунощи 43.
Так запечатлел этот вечер Мицкевич в своей поэме "Дзяды". Образ двух молодых поэтов, укрытых одним плащом и стоящих перед монументом Петра, вдохновлял поэтов как русских, так и польских. Он стал символом духовной близости двух славянских народов.
По всей вероятности, к этим же встречам нужно отнести слова Пушкина о Мицкевиче: "Он между нами жил". Оба поэта в своих беседах мечтали
о временах грядущих,
Когда народы, распри позабыв,
В великую семью соединятся *.
По-видимому, чтение "Бориса Годунова" имело место и в другом петербургском салоне. Сохранилось сведение о шутливой беседе Пушкина по поводу прочитанного с И. А. Крыловым 45, который не присутствовал на чтении во дворце графини Лаваль. Быть может, эта беседа состоялась в салоне Оленина, где поэт чаще всего мог встречаться с баснописцем.
Жизнь Пушкина в Петербурге в конце 20-х годов подсказала ему новые темы для творчества. Пушкина интересуют исторические судьбы города. Так, в "Арапе Петра Великого" он создает образ "новорожденной столицы", которая "подымалась из болота". В ней лишь виднеются первые весенние побеги, которые сулят пышный рост. В этой начальной убогости все полно великими возможностями. "Обнаженные плотины, каналы без набережной, деревянные мосты повсюду являли недавнюю победу человеческой воли над супротивлением стихий. Дома казались наскоро построены. Во всем городе не было ничего великолепного, кроме Невы, не украшенной еще гранитною рамою, но уже покрытой военными и торговыми судами" **.
В "Арапе Петра Великого" Пушкин показал Петербург как "огромную мастеровую", "где движутся одни машины, где каждый работник, подчиненный заведенному порядку, занят своим делом". Герой повести, прадед поэта, Ибрагим был захвачен картиной этого творческого подъема. "Он почитал и себя обязанным трудиться у собственного станка и старался как можно менее сожалеть об увеселениях парижской жизни" ***. Ибрагиму Пушкин противопоставил Корсакова, который осмыслил совершенно иначе контраст между Петербургом и Парижем. Этот низкопоклонник перед чуждой культурой
* В некрологе о Пушкине А. Мицкевич сделал весьма интересное сообщение: "Что происходило в его [Пушкина] душе? Прониклась ли она втихомолку влияниями того духа, который одушевляет произведения Манцони и Сильвио Пелико (свободолюбивых поэтов, преследуемых правительством, ставших представителями так называемой страдальческой поэзии. - Н. А.)? Или же его воображение работало над воплощением идей, вроде тех, какие возвестили Сен-Симон и Фурье? Этого я не знаю; в его мелких стихотворениях и беседах появились признаки обоих этих направлений" 44. A. Mickiewicz. Poezye: 1888, стр. 309. (Примеч. авт.)
** А. С. Пушкин. Т. VI, стр. 21. (Примеч. авт.)
*** Там же, стр. 25. (Примеч. авт.) изумлялся, что Ибрагим "не умер со скуки в этом варварском Петербурге". Корсаков о себе говорил: "... я в Петербурге совершенный чужестранец". Господствующей верхушке Пушкин противопоставил "народ", который "смотрел... равнодушно на немецкий образ жизни обритых своих бояр" * 46, с упорным постоянством отстаивая для себя свой жизненный уклад.
Пушкин понимал тот вред, который принес Петр I своим увлечением иностранщиной. В подготовительных текстах к "Истории Петра" Пушкин подчеркнул, что этот царь в конце жизни стремился ослабить значение иностранцев на русской службе, очевидно осознав допущенную им ошибку, которая имела столь дурные последствия. Пушкин, высоко ценя героя своих исторических поэм "Полтава" и "Медный всадник", весьма трезво характеризовал его деятельность, отмечая резко отрицательное наряду с положительным.
"Достойна удивления разность между государственными учреждениями Петра Великого и временными его указами. Первые суть плоды ума обширного, исполненного доброжелательства и мудрости, вторые нередко жестоки, своенравны и, кажется, писаны кнутом. Первые были для вечности, или по крайней мере для будущего, - вторые вырвались у нетерпеливого самовластного помещика" ** 47. Эту оценку нужно помнить, читая вдохновенные строки "Петербургской повести" Пушкина, его поэмы "Медный всадник".
Не только прошлое Петербурга интересовало Пушкина. Подобно тому, как он в 30-х годах отметил изменения, происшедшие на его глазах в Москве, так он отмечал перемены, свершающиеся в Петербурге. В свои произведения Пушкин ввел изображение окраины города. Он, видимо, посетил тот район, где жил у родителей в годы юности, и был поражен происшедшими переменами.
.... Жила-была вдова,
Тому лет восемь, бедная старушка,
С одною дочерью. У Покрова
Стояла их смиренная лачужка
За самой будкой. Вижу как теперь
Светелку, три окна, крыльцо и дверь 48.
Придя сюда через восемь лет, Пушкин не нашел домика в три окна.
* А. С. Пушкин. Т. VIII, стр. 121. (Примеч. авт.)
** Там же. Т. IX, стр. 413. (Примеч. авт.)
Лачужки этой нет уж там. На месте
Ее построен трехэтажный дом
один из тех доходных "капитальных" домов 49, которыми быстро начали застраиваться районы, до 30-х годов XIX века еще сохранявшие патриархальный характер.
Мне стало грустно: на высокий дом
Глядел я косо. Если в эту пору
Пожар его бы охватил кругом,
То моему б озлобленному взору
Приятно было пламя...
* * *
Годы странствий Пушкина, наступившие после ссылки в Михайловское, закончились его приездом (весной 1831 года) с женой в Царское Село.
Здесь, в "городке" своей ранней юности, в домике Китаева 50, летом 1831 года Пушкин пережил острую тревогу в связи с угрозой интервенции со стороны западных держав. Поэт писал тогда "Бородинскую годовщину" и "Клеветникам России".
С пламенным патриотическим пафосом он спрашивал врагов своей родины о причине их ненависти к русским.
За что ж? Ответствуйте: за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, под кем дрожали вы?
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир
И нашей кровью искупили
Европы вольность - честь и мир?..
Вы грозны на словах - попробуйте на деле! 51
Поэт в эти годы обращается к тем памятникам Петербурга, которые связаны с Отечественной войной 1812 года.
Казанский собор стал своего рода музеем Отечественной войны 1812 года. В нем были собраны трофеи этой войны: знамена, ключи городов, освобожденных русскими войсками, французские маршальские жезлы и шпаги. Иконостас собора был сделан из серебра, отбитого казаками у французов, награбивших его в русских церквах.
Перед Казанским собором, на площади, окаймленной великолепными колоннадами, возвышаются и ныне два памятника, посвященные героям Отечественной войны 1812 года: направо от собора - Кутузову, налево Барклаю-де-Толли. Скульптор Орловский придал статуям полководцев величественный и торжественный облик. В Казанском соборе покоится прах великого полководца, гениального русского стратега Михаила Илларионовича Кутузова. Пушкин, после посещения его могилы, писал:
Перед гробницею святой
Стою с поникшею главой...
Все спит кругом; одни лампады
Во мраке храма золотят
Столбов гранитные громады
И их знамен нависший ряд.
И поэт обращается к вождю народной войны:
В твоем гробу восторг живет!
Он русский глас нам издает;
Он нам твердит о той године,
Когда народной веры глас
Воззвал к святой твоей седине:
"Иди, спасай!" Ты встал - и спас... 52
Пушкин считал Александра I лишь "нечаянно пригретым славой"53. Честь победы поэт связывал с именем Кутузова.
В Зимнем дворце, в одном из лучших залов, после войны 1812 года была устроена галерея из портретов военных деятелей Отечественной войны 1812 года.
Над каждой группой портретов - лепной лавровый венок, в центре которого - наименование того места, где русские одержали победу. Портрет Кутузова, изображенного во весь рост, окружают поясные портреты генералов: Багратиона, Дохтурова, Ермолова, Дениса Давыдова, Александра Тучкова... По обеим сторонам портрета Барклая-де-Толли (также изображенного во весь рост) - поясные портреты Коновницына, Дорохова, Н. Н. Раевского и С. Г. Волконского (впоследствии декабриста)...
Этот памятник, посвященный великой године, несколько позднее, в стихотворении "Полководец", описал Пушкин, недаром заслуживший название поэта 1812 года.
У русского царя в чертогах есть палата:
Она не золотом, не бархатом богата;
Не в ней алмаз венца хранится за стеклом;
Но сверху донизу, во всю длину, кругом,
Своею кистию свободной и широкой
Ее разрисовал художник быстроокой.
Поэт всматривается в эти "лица, полные воинственной отваги":
Толпою тесною художник поместил
Сюда начальников народных наших сил,
Покрытых славою чудесного похода
И вечной памятью двенадцатого года.
Нередко медленно меж ими я брожу
И на знакомые их образы гляжу.
И, мнится, слышу их воинственные клики,
Из них уж многих нет; другие, коих лики
Еще так молоды на ярком полотне,
Уже состарились и никнут в тишине
Главою лавровой...
Лишь этот зал из всего Зимнего дворца отметил в своем творчестве Пушкин.
Осенью 1831 года Пушкины переехали в Петербург - на этот раз в центр города, сперва на Вознесенский проспект, где прожили несколько дней, а затем на Галерную. На письмах Пушкина к жене появилась надпись: "М. Г. Наталии Николаевне Пушкиной в Галерной, в доме Брискорн". Это был один из тех доходных домов, которые так невзлюбил поэт. Высокий фасад в четыре этажа, не считая подвального, с длинными рядами окон, лишь в бельэтаже оттененных наличниками, - дом, лишенный всяких украшений.
Как родители поэта постоянно меняли свои квартиры в Москве, так Пушкин менял их в Петербурге *.
По переезде в столицу поэт оказался вовлеченным в круговорот светской жизни. Наталия Николаевна, прославленная красавица, приглянулась царю. Пушкин писал в дневнике 1 января 1834 года: "Третьего дня я пожалован в камер-юнкеры (что довольно неприлично моим летам). Но двору хотелось, чтобы Наталья Нико
* Из дома Брискорн поэт переехал на Фурштатскую и поселился в квартире, которую занимал до 1825 года декабрист Вадковский. На конвертах писем Пушкина к жене появился новый адрес: "М. Г. Наталии Николаевне Пушкиной. В С.-Петербурге на Фурштатской, в доме Алымова". Здесь родилась старшая дочь Мария. Из этого небольшого дома (ныне участок № 20 по улице Лаврова) Пушкины переехали в конце 1832 года на Б. Морскую в дом Жадимеровского (ныне улица Герцена, № 26), а оттуда в мае 1833 года выехали па дачу Миллера на берег Черной речки. Эта окраина столицы становилась модным дачным местом. Здесь проводили лето: А. И. Тургенев, Н. И. Греч, художник Федор Толстой. На зиму Пушкины сняли квартиру в доме Оливио (ныне улица Пестеля, № 5), близ Летнего сада, куда часто уходил Пушкин и проводил там целые дни. Здесь Пушкины прожили до августа 1834 года и перебрались поблизости в квартиру, освобожденную П. А. Вяземским, в доме Баташова (№ 32 по набережной Жореса 54) у Прачечного моста. Лето 1836 года семья поэта провела на Каменном острове, на даче Добровольского. Последняя квартира Пушкина находилась на Мойке в доме кн. Волконской (ныне № 12), где в начале 1820-х годов жил декабрист С. Г. Волконский (Примеч. авт.) лаевна танцевала в Аничкове" *. Эта царская "милость" глубоко оскорбила Пушкина. Он писал жене о том чувстве унижения, которое испытал, получив этот придворный чин. Письмо было перлюстрировано, и его содержание сообщено царю. Пушкин записал в дневнике: "Государю неугодно было, что о своем камер-юнкерстве отзывался я не с умилением и благодарностию. Но я могу быть подданным, даже рабом, но холопом и шутом не буду и у царя небесного" **. Пушкин всячески уклонялся от посещений дворца. "Говорят, что мы (т. е. камер-юнкеры. - Н. А.) будем ходить попарно, как институтки... Ни за какие благополучия!" *** 55
Поэт демонстративно отсутствовал на церемонии присяги наследнику, на торжестве открытия Александровской колонны ("Александрийского столпа"); он уклонился и от посещения бала в доме Нарышкиных, где должен был быть "весь Петербург".
"Но я был в народе, и передо мной весь город проехал в каретах" 56, писал Пушкин жене. И далее: "Надеюсь не быть ни на одном празднике. Одна мне и есть выгода от отсутствия твоего, что не обязан на балах дремать..." 57 И еще через несколько дней: "В свете не бываю; от фрака отвык". И в дневник он заносит: "Праздников будет на полмиллиона. Что скажет народ, умирающий с голода?" ****
Поэт стремится к углубленной работе в архивах. В нем все ярче разгорается интерес к родной истории и в особенности к народным восстаниям. О Степане Разине он писал еще в Михайловском. Теперь Пушкин занят Пугачевым. Он готовится к путешествию в Оренбургский край в поисках следов восстания. Пушкин радуется, что его библиотека "растет и теснится" 59, он хочет в Михайловском на Савкиной горе устроить филиал своей библиотеки 60. Пушкина влечет уединение Михайловского или Болдина; там его вновь посетит вдохновенье, там он переживет вновь то состояние, о котором поэт писал:
Душа стесняется лирическим волненьем,
Трепещет, и звучит, и ищет, как во сне,
Излиться наконец свободным проявленьем...
("Осень", 1833 г.)
Пушкин пишет владелице Тригорского: "Петербург
* А. С. Пушкин. Т. VIII, стр. 33. В Аничковом дворце на Невском проспекте, на углу Фонтанки, обычно жил Николай I. (Примеч. авт.)
** А. С. Пушкин, Т. VIII, стр. 50. (Примеч. авт.)
*** Там же. Т. X, стр. 472. (Примеч. авт.)
**** Там же. Т. VIII, стр. 40. (Примеч. авт.) совершенно не по мне, ни мои вкусы, ни мои средства не могут к нему приспособиться!" *
Домом поэта становится Летний сад: "Я вставши от сна иду туда в халате и туфлях. После обеда сплю в нем, читаю и пишу; я в нем дома" **.
Быть может, липы Летнего сада и уединение чем-то напоминали ему сады Михайловского и Болдина.
Пушкин продолжает посещать те салоны, в которых бывал в конце 1820-х годов. Теперь он связан с салоном А. О. Смирновой (урожденной Россет). Эта маленькая женщина, похожая на цыганку, отличалась "живым умом, образованностью и отзывчивостью" 61. В ее "фрейлинской келье" на четвертом этаже Зимнего дворца встречались Пушкин, Гоголь, Жуковский. Здесь Пушкин рассказывал о кишиневской ссылке, о скитаниях по степям Бессарабии, о цыганских таборах, о своем любимом Михайловском. По возвращении из Болдина здесь он читал свои "маленькие трагедии". Здесь же он слушал гоголевские повести "Миргород". (После чтения "Тараса Бульбы" Пушкин, по словам А. О. Смирновой, сказал: "Это эпопея, в которой можно было бы найти материал для прекрасной драмы" 62. Возможно, что именно здесь Пушкин подал Гоголю идею "Ревизора".)