Страница:
Казалось бы, принятое в последнюю минуту, решение Мадонны привести Бенитеса и познакомить его с родней на самом деле было отнюдь не случайно. Красочные взрывы ревности ее вовсе не отталкивали, напротив, она находила его неистовую ярость волнующей. По общим отзывам, она любила Бенитеса. По словам Эрики Белл, она не раз недвусмысленно заявляла о своих чувствах к нему. «Я собираюсь замуж за „Мармелада“ и хочу иметь от него ребенка», — говорила она Белл. Тем не менее она не сделала ни того, ни другого, хотя у нее было много возможностей родить от Бенитеса ребенка. «За то время, пока они были вместе, Мадонна сделала несколько абортов — я по крайней мере, знаю о трех. Она не делала из этого секрета, не пыталась скрыть и рассказывала всем друзьям», — говорит Эрика Белл. Последнее ее возвращения в Нью-Йорк в декабре 1983 года, первым Франческо Скавулло. Во время съемок Мадонна чувственно извивалась на полу. Скавулло остался недоволен и велел ей закрыть глаза. Она повиновалась, и тут он, опустив камеру, непроизвольно воскликнул: «Боже! Да это крошка Дитрих!» Услышав такое, Мадонна, любившая прозвища, покатилась со смеху. Потом она какое-то время заставляла друзей называть ее «крошка Дитрих».
В деле создания своего имиджа Мадонна уже выказывала умение водить прессу за нос. «Она с удивительной легкостью врала репортерам. Для нее это было развлечение, игра», — вспоминает Эрика Белл. Вот характерный случай: Белл и Мадонна отправились к Хемптонам провести уик-энд в обществе Джеймса Трумена их английского журнала «Фейс». «Он собирался сделать первый большой материал о Мадонне для публикации в Англии, — рассказывает Белл. — Перед тем она позвонила мне и сказала: „Делай что хочешь, только молчи. Главное — поддакивай“. Во время поездки она и придумала весь набор своих невероятных историй — как она росла по соседству с трущобами, а ее лучшим другом был негр, обо всех драках, в которых она якобы участвовала, и как ее арестовали во время расовых волнений и неделю продержали в тюрьме. Сплошное вранье. Мы умирали со смеху, когда этот материал вышел в свет. И такие штучки Мадонна проделывала постоянно». Обзаведясь новым менеджером, Мадонна вплотную занялась новым альбомом. Рэгги Лукас, окрыленный успехом его первого гиганта, уже строил планы осуществить ее новую студийную запись, когда от «Уорнер» пришло сообщение, что ему тоже дали отставку. Поднимаясь все выше, Мадонна теперь поглядывала на Найла Роджерса, который записывал пластинки таких звезд, как Сестра Следж, Шик и Дайана Росс, и разработал концепцию главной вещи Дэвида Боуи «Потанцуем». «Рэгги был хорош в одном — он делал ритм-и-блюз, — объясняла Мадонна. — Он хороший инженер звукозаписи, очень открытый и чуткий. Но Найл работал с такими разными музыкантами, и, насколько я знаю, каждый диск, им записанный, — шедевр. Он по-настоящему сечет поп… и в этом мы с ним близнецы. Он настоящий человек с улицы, мы околачивались в одних и тех же клубах».
Песня, которая в конечном счете дала название ее второму гиганту, едва не была вовсе исключена из альбома. Несмотря на то, что чувственно — душещипательная «Словно дева» ('Like a Virgin') написана гораздо раньше, она звучит так, словно была создана специально для Мадонны. Найл Роджерс был убежден, что эта вещь ей не подходит, однако изменил свое мнение, когда, по его словам, «никак не мог выкинуть ее из головы». Изначально «Словно дева» была задумана как баллада. Найл Роджерс превратил ее для Мадонны в стремительную танцевальную вещь — он наложил основную запись на заводную ритмичесую дорожку, благодаря которой сходство мелодии с «Билли Джин» Майкла Джексона уже нельзя было назвать отдаленным. Точно так же и другие на этом альбоме был введен моторный бит, воскрешавший в памяти танцевальные хиты 1960-х годов, но в данном случае углубленный синтезаторами, усиленный электроударником и «очищенный» с помощью новейшей по тому времени системы цифровой звукозаписи. Однако повторяющаяся тема альбома, игривый эротизм, затмевал все эти музыкальные и технические новшества. В заглавной песне настоящая любовь, вероятно, заставляет девушку чувствовать себя «сияющей и новой, словно дева, к которой прикоснулись в первый раз». Точно как же в «Я тебя одену» ('Dress You Up') Мадонна умоляет мужчину — «чувствуй легкий шелк моих объятий. В них ты как с иголочки одет». «Ты — ангел» ('You're an Angel'), если угодно, — захватывающее дух возвращение к сладким и беззаботным дням Лесли Гор и Шелли Фабарес («Ты ангел во плоти, от тебя мне не уйти»). Но самая откровенная и противоречивая песня этого альбома — «Меркантильная девица» ('Material Girl'), двусмысленная дань Мадонны материализму 1980-х годов и почетному промыслу золотоискательницы («У кого набит карман — это мой Избранник»).
Завершив работу над альбомом «Дева» весной 1984 года, Мадонна направила все организаторские способности, чтобы собрать оркестр для своего первого большого турне. Затем она отправилась в Италию — снимать клип «Словно дева» в Венеции. В клипе режиссера Мэри Ламберт Мадонна попеременно предстает то проституткой, съежившейся в гондоле, то разодетой в традиционное свадебное кружевное платье. Площади, дворцы, змеящиеся каналы составляют роскошный романтический фон для песни; и все же продюсеры чувствовали необходимость хоть намеком включить в клип для эротических символа— льва, крадущегося по узкой улочке, и таинственного незнакомца в карнавальной маске. А тем временем в Нью-Йорке режиссер Сюзен Сейдельман подбирала актеров для очередного фильма — современной городской детективной комедии под названием «Безнадежные поиски Сюзен». Сценарий рассказывает о домохозяйке из Йью-Джерси, которая со скуки начинает следить за жизнью бродяжки по имени Сюзен, ставя себя на ее место, получает удар по голове, теряет память и начинает считать, что она и есть Сюзен. Скоро ей становится понятно, что за Сюзен, хоть та об этом и не подозревает, охотится убийца. Сценарий «Безнадежных поисков Сюзен» четыре года болтался по Голливуду, пока не был принят «Орион прикчерз». Изначально роль Сюзен была задумана как что-то вроде стареющей хиппи в исполнении Дианы Китон. Затем продюсеры решили сделать фильм поскромнее, с участием восходящей звезды, что позволило им снизить затраты до минимума — 5 миллионов долларов. Сейдельман, незадолго до этого получившая положительные отзывы за фильм «Осколки» (картина обошлась ей в 80000 долларов, часть которых она унаследовала после смерти бабушки), была принята в штат. По-настоящему машина начала раскручиваться в июле 1984 года, когда Розанна Аркетт подписала контракт на исполнение роли Роберты, скучающей домохозяйки. В свои двадцать четыре года Аркетт уже завоевала популярность на большом экране («Это ты, крошка», «Сильверадо», «После работы») и на телевидении («Песнь палача»).
«Мадонна была кем-то, о ком я слышала в местном клубе, — вспоминает Сейдельман. — Я время от времени заходила в „Данстерию“ и „Парадайз Гараж“ и видела ее там— я знала, кто она такая и как выглядит». Когда их общий знакомый Сеймур Стейн рассказал Сейдельман, что Мадонна интересуется ролью, та согласилась встретиться с певицей. Беда было в том, что к тому времени уже около двухсот актрис читали сценарий и пробовались на роль, в том числе Ребекка де Морней, Мелани Гриффит, Дженифер Джейсон Ли, Эллен Баркин и Келли Макгиллис. «Администрация „Ориона“ никогда не дышала о Мадонне, — говорит Сейдельман. — К счастью о ней слышал сын одного из администраторов. Поэтому мне сказали: если эта девушка тебя интересует — что ж, устрой ей пробную съемку». Сейдельман так и сделала. Она вспоминает, что когда Мадонна приехала на пробу, «у нее не хватило денег, чтобы заплатить за такси. И вот первое, что она делает, приехав договариваться о работе с компанией киношников, — заставляет нас оплатить ей такси. Сюзен поступила бы точно так же!» Во время первой встречи Мадонна показалась Сейдельман «беззащитной, нежной и даже немного нервной. В ней не было ни капли самонадеянности, которой она успела прославиться. И у нее было чувство юмора. После всего, что я о ней наслышалась, я никак не ожидала, что таковое окажется». Сейдельман призналась: «Даже когда я пробовала других актрис» — таких как Гриффит и Келли Макгиллис, — я никак не могла забыть о Мадонне. Она ощущала себя каждой клеточкой, была полностью в себе уверена. Я не видела человека, более спокойного на свой счет, чем она. Мадонна считала себя необыкновенной и заставляла вас чувствовать то же самое". Мидж Сэнфорд, тоже продюсер фильма, разделяет восторги Сейдельман относительно Мадонны: «Это был эффект присутствия, от которого трудно было избавиться. И как не хороши были другие претендентки, мы снова и снова возвращались к той пробе».
То неуловимое, что увидели Сейдельман и Сэнфорд на экране, было самой сущностью Сюзен. «Дело было не в ее дурацкой одежде или ее украшениях, или резинке, которую она все время жевала, и всем прочем. И даже не в ее внешности, — вспоминает Сейдельман. — Дело было в ней самой. Она излучает колоссальную сексуальность. „Ключ“ к характеру Сюзен — в ее магнетизме, она притягивает людей против их воли. У Мадонны то же свойство, и оно бросается в глаза». Сейдельман подписала с Мадонной контракт и июле того же года, хотя ее решение взять относительно малоизвестную актрису не вызывало у компании восторга. «Вначале мой выбор решительно не одобрили, но я хотела рискнуть». За большую роль в фильме, который планировалось снимать четыре месяца, Мадонна получила 80000 долларов, а ее партнерша Розанна Аркетт -в пять раз больше. Деньги не были для Мадонны самым главным. Ей было отдано должное на Бродвее, когда лауреат «Премии Тони» танцор — режиссер — хореограф Томми Тьюн пригласил ее на главную роль в своем новом мюзикле «Мой единственный». Мадонна отказалась от предложения не потому, что гонорар был относительно невелик — 20000 в неделю, — а потому, что роль требовала профессионального исполнения степа. Мадонна знала, что этого у нее нет.
«Осколки» Сейдельман, где показана борьба за существование девчонки, ошивающейся при группе панк-рока в условиях мрачного, не прощающего слабости нижнего Ист-Сайда, несомненно привлекали Мадонну. Она во многом пережила то же самое. Роль Сюзен, однако, была ей гораздо ближе. «Я задумала взять то, что заложено в человеке, и на этом создать роль. Мадонна привнесла в роль Сюзен кое-что от собственной личности. Это очень сложно, но если получается, — результаты удивительные. В Сюзен очень много от Мадонны», — рассказывает Сейдельман. Погруженная в себя и не считающаяся с удовольствиями, Сюзен скользит по жизни— жует надувную резинку, кормится от чужих щедрот, запивает дешевый кабаб шампанским «Дом Периньон». Сюзен все приемлет, она оппортунистка, — говорила Мадонна в своей роли. — Но на самом то деле люди ей не безразличны. Если человек ведет себя так, словно ему не до кого нет дела, то это, понятно, лишь самозащита и желание скрыть свои настоящие чувства". Сейдельман опасалась, что в работе Мадонна окажется такой же трудной и непредсказуемой, как и ее героиня, однако, к своему удивлению, нашла Мадонну «на редкость дисциплинированной. Когда в шесть утра объявляли подъем, всех нас надо было расталкивать из постели. Но закрепленный за Мадонной шофер каждое утро заезжал за ней в спортивный клуб, где к шести утра она уже успевала набегать 15 кругов». Что касается темперамента, Мадонна, по словам Сейдельман, была «очень простой и старалась всем угодить. Она совсем не походила на примадонну, с готовностью прислушивалась к критике и охотно шла навстречу. Мадонна хотела, чтобы у нее хорошо получилось, и без колебания принимала все указания. Чтобы эпизод вышел как надо, Мадонна, не жалуясь, делала любое количество дублей». В одном из эпизодов Сюзен (Мадонна) бродит по тому, что осталось от танцевального зала «Одюбон», заводит своего дружка (актер Роберт Джой) в заднюю комнату, служащую кладовой, и вскакивает на крышку игрального автомата. «Найдешь четвертак?» — спрашивает Сюзен. «Хочешь сыграть?» Он отпускает монетку в автомат, целует Сюзен и начинает игру. Она отшатывается, когда автомат начинает трезвонить под аккомпанемент вспыхивающих огоньков. Этот простенький эпизод потребовал десять дублей. В перерывах Мадонна смеялась над всеми незамысловатыми шуточками по поводу набора очков и игральных автоматов. Когда на вечеринке по случаю сорокалетия одного из членов съемочной группы появилась приглашенная стриптизерка, Мадонна охотно присоединилась к веселью. «Ты что, собираешься раздеваться?» — с досадой спросил стриптизерку один из присутствующих. «Нет, раздеваться будешь ты,» — вмешалась Мадонна. Она была разочарована, когда танцовщица остановилась, дойдя до черных трусиков. «Какой же это стриптиз», — пожаловалась Мадонна. Мадонна прилагала титанические усилия, чтобы скрыть свою неуверенность во время съемок. «Было несколько эпизодов, когда я зверела от страха, — вспоминает она. — А иногда я так психовала, что только открывала рот и не могла выдавить из себя ни звука». Но для окружающих Мадонна оставалась абсолютно спокойной, даже когда у всех вокруг разом сдавали нервы. «Мы с Мадонной понимали друг друга с полуслова, чего нельзя сказать о других членах съемочной группы», — говорит Сейдельман. Режиссер, не привыкшая скрывать свое мнение, Аркетт и исполнители других ролей Эйдан Куин и Лори Меткаф постоянно вступали в шумные стычки. «С Розанной было ужасно тяжело. Мы никак не могли с ней поладить и постоянно между собой воевали», — вспоминает Сейдельман. Однажды, после горячей перепалки с Сейдельман по поводу степени амнезии ее героини, Аркетт разрыдалась. Сейдельман последовала ее примеру. Мадонна смотрела на все это разинув рот.
Примечательно, что, обходясь без прямого вмешательства в эти баталии, Мадонна косвенно являлась причиной нарастающего напряжения в съемочной группе. Никто — а Розанна Аркетт менее других — не мог ожидать столь стремительного вздета Мадонны той осенью. «За те четыре месяца, пока шли съемки, — с сентября по декабрь — она совершила громадный скачок от рок-звезды к кумиру», — говорит Сейдельман. Такому перевоплощению способствовали выход в свет ее второго альбома и первое выступление перед зрителями всей страны в прямой телетрансляции. 14 сентября, в четверг, весь высший свет рока собрался в «Радио Сити Мьюзик Холл» для вручения ежегодных музыкальных наград Эм-ти-ви. На открытии шоу Мадонна появилась в свадебном платье на верхушке шестиметрового свадебного пирога в компании жениха-манекена в натуральную величину. Закутанная в тюль и кружева, увешанная нитками бус и в неизменном сверкающем поясе «Бой Той», она спустилась с пирога-башни и принялась извиваться, скакать и пританцовывать под исполнение «Словно дева» в духе тяжелого рока; всего навидавшиеся деятели беспощадной музыкальной индустрии — и те сидели, разинув рты. Это представление, легшее в основу одного из популярнейших ее клипов, стало эталоном нарочитой безвкусицы; Мадонна долгие годы будет пытаться разрушить этот стереотип. Кое для кого из тех, кто знал Мадонну в то время, она уже воспаряла в заоблачные высоты. 7 ноября Мадонна вместе с Бенитесом явилась на вечеринку в «Прайвит Айз», и сам Скотт, всемогущий швейцар клуба, лично проводил их до площадки диск-жокея. Когда появился ее бывший любовник Жан-Мишель Баскья со своим "отцом и наставником Энди Уорхолом, он прямиком направился к Мадонне поздороваться, однако приставленный к ней вышибала оттолкнул его. «Пропусти-ка мистера Уорхола, — он со мной», — сказал тот, оттеснив молодого чернокожего художника. «Все в порядке, -возразил Уорхол, — он со мной». Униженный Баскья подошел к Мадонне, и та страстно поцеловала его в губы. Бенитес был слишком занят Уорхолом, чтобы обратить на это внимание:он горячо благодарил того за свою фотографию, помещенную в «Интервью», где он выглядел дюймов на шесть выше, чем на самом деле.
Баскья, которому временно удалось сломать привычку к героину, был расстроен подобной встречей. «Жан-Мишель был подавлен, потому что Мадонна вознеслась слишком высоко и он ее потерял», — вспоминал Уорхол. Через несколько недель бывший любовник Мадонны снова сел на иглу, что в конце концов его и погубило. Для Сейдельман и Аркетт признаком того, что слава Мадонны поднялась на качественно новый уровень, стало первое появление ее портрета на обложке журнала «Роллинг Стоун», что случилось вслед за выходом ее нового альбома в середине ноября. Когда съемочная группа явилась в нью-йоркский «Мэджик Клаб» снимать один из главных эпизодов, она угодила в давку. «Там собрались сотни подростков, желавших хоть одним глазком взглянуть на Мадонну. В первый раз нам потребовались полицейские заслоны, разгон толпы и все прочие меры», — вспоминает один из членов съемочной группы. Мгновенная слава принесла с собой обычное половодье сплетен. Когда как-то утром ее везли на площадку, водитель Мадонны сказал ей: «Я поспорил с приятелем. Он говорит, что всю вашу музыку написал кто-то другой. Что они просто отобрали песни, сделали все от начало до конца и только искали подходящую певичку. И, послушав, остановились на вас. А Мадонна — не настоящее ваше имя, и вообще все подстроено». «Что-о-о-о!? — взвилась Мадонна и приказала остановит машину. — Да вы в своем уме?» — Именно тогда, вспоминает Мадонна, «меня как озарило: а ведь так, вероятно. думают многие».
«Мадонне было тяжело, — говорит Сейдельман. — Мне кажется, что она, также как и все мы, не была готова к такому повороту». Но куда сильнее переживала Аркетт. «Розанна была страшно расстроена. Представляете, как ужасно быть приглашенной на главную роль, а затем отвергнутой в тень какой-то новенькой? Розанна просто с ума сходила». Мадонна и Аркетт взаимно пытались высказывать на съемках дружеские чувства друг к другу и даже снялись в одинаковый черных кожаных шляпах с загнутыми краями. Их и в самом деле объединял мир поп-музыки: бывшая подружка ударника группы «Тото» Става Поркаро, Аркетт была увековечена в хите, носившем ее имя «Розанна». На людях Аркетт превозносила «фотогеничность» Мадонны и называла их отношения «самыми тесными». Однако один из актеров вспоминает, что «Аркетт попеременно то кипела от злости, то ревела» из-за внимания, каким пользовалась ее внезапно вознесшаяся партнерша. Собственные проблемы Мадонны в ходе съемок носили более личный характер. Несчастные посещения «Мармеладом» Бенитесом ее студийного дома-прицепа неизменно заканчивались тем, что он в ярости вылетал оттуда, хлопая дверью. Его ярость можно было понять. Бобби Мартинес в промежутках между дублями тоже наведывался в ее автоприцеп. «Мы занимались этим прямо там, старина, — рассказывает Мартинес, — пока все толпились снаружи. Ее вызывали, она выбегала, чтобы отснять очередной дубль. Потом возвращалась — и все начиналось по новой». Один из рабочих утверждает, что развлечения Мадонны ни для кого не были секретом. «Ее прицеп то и дело раскачивался из стороны в сторону, точно при землетрясении. Иногда изнутри слышались стоны. Затем оттуда выходил парень, иногда за день два разных. „Словно дева“ тогда только-только вышла, и мы все здорово веселились. Но уж когда дело шло о работе, — добавляет он, — тут Мадонна было профессионалкой на все сто. И ладить она умела со всеми». Бурные отношения Мадонны с Бенитесом в некоторой степени напоминали личную жизнь Сейдельман. «Пока Мадонна воевала с „Мармеладом“, я вела хорошие сражения, — говорит она. — Ничто так не сближает женщин, как проблемы с любовниками».
Так совпало, что Мадонна и Сейдельман жили в одном и том же квартале СоХо и поэтому сталкивались не только во время съемок. «Однажды она сидела на ступеньках своего дома и читала пьесы Сэма Шепарда», — вспоминает Сейдельман. Позже, за чашкой кофе, Мадонна призналась Сейдельман, что больше всех звезд восхищается Кэрол Ломбард и Джуди Холлидэй и хочет на них походить. «Она видит себя комедийной актрисой, и даже когда ее повело, в ней все равно играет комедийное плутовство, которое было у них. Забавно, что она никогда не упоминала о Мэрилин Монро», — размышляет Сейдельман. Вечер, посвященный завершению «Безнадежных поисков Сюзен», состоялся в декабре в клубе «Камикадзе», расположенном в центре города и популярном среди пробивающихся к славе актеров и музыкантов Новой волны. Самой забавной достопримечательностью клуба, как вспоминают члены съемочной группы, был бармен, который трещал как пулемет, жонглировал бутылками, носил в ухе кольцо и называл себя Бруно. На самом деле звали его Брюс Уильямс. «Он обслуживал Мадонну и всех нас, а спустя шесть месяцев был уже звездой в „Работе по совместительству“ — поражается Сейдельман. — В шоу-бизнесе все порой случается с бешеной скоростью». Другая провидческая встреча произошла, когда Сейдельман монтировала «Безнадежные поиски Сюзен». Уоррен Битти неожиданно позвонил и попросил разрешения взглянуть на материалы поденной съемки. «Он пришел в монтажную и посмотрел несколько эпизодов, — вспоминает Сейдельман. — Мадонна его явно заинтересовала. При виде того, как он на нее смотрит, я поняла, что он ее хочет. С того дня меня не покидало предчувствие, что когда-нибудь они будут вместе».
Глава 12
Вторая половина 1980-х ознаменовалась появлением новой разновидности певиц, которых «Ньюсуик» в ведущей статье одного из мартовских номеров за 1985 год окрестил «Новыми Женщинами Рока». Эти певицы с запоминающимся имиджем, как заметили теперь ведущие газеты и журналы, лидировали не только в хит-парадах, но и в конкурсах видеоклипов. В начале 1985 года почти наверняка можно было сказать, кто из них будет диктовать моду: Синди Лаупер. В конце концов, ее триумфальный дебютный альбом под удачным названием «Она так необычна» принес ей беспрецедентный успех; четыре песни попали в четверку хитов. А ее девиз — «Девочки хотят повеселиться» — был с радостью подхвачен уставшими от правил подростками, идущими к совершеннолетию в атмосфере раскованных восьмидесятых. На пару с Лаупер в авангарде этого течения находилась Мадонна, хотя, если быть точным, она стремилась вложить иной смысл в слово «веселье» как его понимали средние американки, в чьих жилах струилась красная кровь. Это новоизобретенное сознание «женской власти» разделяли с ними такие исполнительницы, как Чака Хан, сестры Пойнтер, Пэт Бенатар, Джоан Джетт, Шина Истон, Лора Брэниген, Крисси Хайнд, Энни Ленокс и Шила И, группы «Гоу-Гоуз» и «Бэнглз». Но всех их обещала затмить Тина Тернер, ветеран рока, под мини-юбку которой когда-то пыталась заглянуть Мадонна. В сорок пять лет Тернер организовала себе феноменальное возвращение на вершины славы трижды платиновым диском «Частная танцовщица», куда входила песня «При чем здесь любовь?», завоевавшая премию «Грэмми» в разряде синглов. Несмотря на острую конкуренцию, в центре всеобщего внимания, несомненно, находились Мадонна и Лаупер. Сходство их было очевидно: кичевые наряды из дешевых лавок, дикие прически, волосы крашеные в несколько красок, сама манера. Обе, казалось, бросали вызов условностям и противоположному полу — однако делали это по-разному. Один из хитов Лаупер, «Она-боп», представлял собой слегка завуалированную оду женской маструбации, он ее сценический образ, в сущности был безобиден, даже слегка старомоден — эксцентричное дитя городских улиц в жутком рыжем парике и ярко-зеленых колготках. Имидж Мадонны был откровенно сладострастным и беспардонно грубым — современная Мэй Уэст в сравнении с лауперовской Бетти Буп. Поначалу большинство критиков явно отдавало предпочтение чудной неопасной Лаупер перед ее чувственной соперницей. О голосе Мадонны они пренебрежительно отзывались как о писке «Минни-Маус, нанюхавшейся гелия». Обращая внимание на ее распятия и четки, мелькающий пупок и пояс с пряжкой «Бой Той», автор статьи в февральском номере «Тайм» 1985 года Дэйв Марш писал, что Мадонна, похоже, «рекламирует некое кощунственное причастие». Были и выпады, соединявшие феноменальный успех Мадонны с уже ставшей притчей во языцах ее личной жизнью: «Мадонна — удовлетворяет аппетиты миллиарда людей одновременно».
Лаупер же, напротив, превозносили как «игривую», «жизнерадостную» и «с сумасшедшинкой». Обозреватель «Ньюсуик» Билл Бэрол отзывался о ней: «поистине обнадеживает… доказывает, что даже в век Мадонны не обязательно быть грубой, чтобы твои записи раскупались» Такой ветеран рока как Мик Джэггер, высмеивал то, что представлялось ему «изначальной тупостью» Мадонны. Редактор «Биллборд» Пол Грейн предсказывал, что «через шесть месяцев Мадонна исчезнет с музыкальной сцены. Ее образ полностью затмил ее музыку». Мадонна воздерживалась от публичных выступлений в связи с критикой ее работы. Однако относилась к этим выпадам болезненно. Она звонила своему старому другу Кристоферу Флину и говорила, как глубоко ее это все задевает. "Мадонна страшно переживала, — вспоминает Эрика Белл. — Она всю дорогу плакалась: «Ну почему обо мне пишут такие гадости?» Особенно раздражало Мадонну сравнение ее с Синди Лаупер в пользу последней, по свидетельству одного из ее знакомых, номер «Ньюсуик» с портретом Лаупер на обложке она разодрала в клочья. Другой приятель тех лет вспоминает: «Какое-то время Мадонна жутко ревновала к славе Лаупер». «Мадонна просто ненавидела Лаупер, — говорит Эрика Белл, — и то и дело злобно передразнивала Синди. По Мадонне вели прицельный огонь, и это уязвляло ее до глубины души».
В деле создания своего имиджа Мадонна уже выказывала умение водить прессу за нос. «Она с удивительной легкостью врала репортерам. Для нее это было развлечение, игра», — вспоминает Эрика Белл. Вот характерный случай: Белл и Мадонна отправились к Хемптонам провести уик-энд в обществе Джеймса Трумена их английского журнала «Фейс». «Он собирался сделать первый большой материал о Мадонне для публикации в Англии, — рассказывает Белл. — Перед тем она позвонила мне и сказала: „Делай что хочешь, только молчи. Главное — поддакивай“. Во время поездки она и придумала весь набор своих невероятных историй — как она росла по соседству с трущобами, а ее лучшим другом был негр, обо всех драках, в которых она якобы участвовала, и как ее арестовали во время расовых волнений и неделю продержали в тюрьме. Сплошное вранье. Мы умирали со смеху, когда этот материал вышел в свет. И такие штучки Мадонна проделывала постоянно». Обзаведясь новым менеджером, Мадонна вплотную занялась новым альбомом. Рэгги Лукас, окрыленный успехом его первого гиганта, уже строил планы осуществить ее новую студийную запись, когда от «Уорнер» пришло сообщение, что ему тоже дали отставку. Поднимаясь все выше, Мадонна теперь поглядывала на Найла Роджерса, который записывал пластинки таких звезд, как Сестра Следж, Шик и Дайана Росс, и разработал концепцию главной вещи Дэвида Боуи «Потанцуем». «Рэгги был хорош в одном — он делал ритм-и-блюз, — объясняла Мадонна. — Он хороший инженер звукозаписи, очень открытый и чуткий. Но Найл работал с такими разными музыкантами, и, насколько я знаю, каждый диск, им записанный, — шедевр. Он по-настоящему сечет поп… и в этом мы с ним близнецы. Он настоящий человек с улицы, мы околачивались в одних и тех же клубах».
Песня, которая в конечном счете дала название ее второму гиганту, едва не была вовсе исключена из альбома. Несмотря на то, что чувственно — душещипательная «Словно дева» ('Like a Virgin') написана гораздо раньше, она звучит так, словно была создана специально для Мадонны. Найл Роджерс был убежден, что эта вещь ей не подходит, однако изменил свое мнение, когда, по его словам, «никак не мог выкинуть ее из головы». Изначально «Словно дева» была задумана как баллада. Найл Роджерс превратил ее для Мадонны в стремительную танцевальную вещь — он наложил основную запись на заводную ритмичесую дорожку, благодаря которой сходство мелодии с «Билли Джин» Майкла Джексона уже нельзя было назвать отдаленным. Точно так же и другие на этом альбоме был введен моторный бит, воскрешавший в памяти танцевальные хиты 1960-х годов, но в данном случае углубленный синтезаторами, усиленный электроударником и «очищенный» с помощью новейшей по тому времени системы цифровой звукозаписи. Однако повторяющаяся тема альбома, игривый эротизм, затмевал все эти музыкальные и технические новшества. В заглавной песне настоящая любовь, вероятно, заставляет девушку чувствовать себя «сияющей и новой, словно дева, к которой прикоснулись в первый раз». Точно как же в «Я тебя одену» ('Dress You Up') Мадонна умоляет мужчину — «чувствуй легкий шелк моих объятий. В них ты как с иголочки одет». «Ты — ангел» ('You're an Angel'), если угодно, — захватывающее дух возвращение к сладким и беззаботным дням Лесли Гор и Шелли Фабарес («Ты ангел во плоти, от тебя мне не уйти»). Но самая откровенная и противоречивая песня этого альбома — «Меркантильная девица» ('Material Girl'), двусмысленная дань Мадонны материализму 1980-х годов и почетному промыслу золотоискательницы («У кого набит карман — это мой Избранник»).
Завершив работу над альбомом «Дева» весной 1984 года, Мадонна направила все организаторские способности, чтобы собрать оркестр для своего первого большого турне. Затем она отправилась в Италию — снимать клип «Словно дева» в Венеции. В клипе режиссера Мэри Ламберт Мадонна попеременно предстает то проституткой, съежившейся в гондоле, то разодетой в традиционное свадебное кружевное платье. Площади, дворцы, змеящиеся каналы составляют роскошный романтический фон для песни; и все же продюсеры чувствовали необходимость хоть намеком включить в клип для эротических символа— льва, крадущегося по узкой улочке, и таинственного незнакомца в карнавальной маске. А тем временем в Нью-Йорке режиссер Сюзен Сейдельман подбирала актеров для очередного фильма — современной городской детективной комедии под названием «Безнадежные поиски Сюзен». Сценарий рассказывает о домохозяйке из Йью-Джерси, которая со скуки начинает следить за жизнью бродяжки по имени Сюзен, ставя себя на ее место, получает удар по голове, теряет память и начинает считать, что она и есть Сюзен. Скоро ей становится понятно, что за Сюзен, хоть та об этом и не подозревает, охотится убийца. Сценарий «Безнадежных поисков Сюзен» четыре года болтался по Голливуду, пока не был принят «Орион прикчерз». Изначально роль Сюзен была задумана как что-то вроде стареющей хиппи в исполнении Дианы Китон. Затем продюсеры решили сделать фильм поскромнее, с участием восходящей звезды, что позволило им снизить затраты до минимума — 5 миллионов долларов. Сейдельман, незадолго до этого получившая положительные отзывы за фильм «Осколки» (картина обошлась ей в 80000 долларов, часть которых она унаследовала после смерти бабушки), была принята в штат. По-настоящему машина начала раскручиваться в июле 1984 года, когда Розанна Аркетт подписала контракт на исполнение роли Роберты, скучающей домохозяйки. В свои двадцать четыре года Аркетт уже завоевала популярность на большом экране («Это ты, крошка», «Сильверадо», «После работы») и на телевидении («Песнь палача»).
«Мадонна была кем-то, о ком я слышала в местном клубе, — вспоминает Сейдельман. — Я время от времени заходила в „Данстерию“ и „Парадайз Гараж“ и видела ее там— я знала, кто она такая и как выглядит». Когда их общий знакомый Сеймур Стейн рассказал Сейдельман, что Мадонна интересуется ролью, та согласилась встретиться с певицей. Беда было в том, что к тому времени уже около двухсот актрис читали сценарий и пробовались на роль, в том числе Ребекка де Морней, Мелани Гриффит, Дженифер Джейсон Ли, Эллен Баркин и Келли Макгиллис. «Администрация „Ориона“ никогда не дышала о Мадонне, — говорит Сейдельман. — К счастью о ней слышал сын одного из администраторов. Поэтому мне сказали: если эта девушка тебя интересует — что ж, устрой ей пробную съемку». Сейдельман так и сделала. Она вспоминает, что когда Мадонна приехала на пробу, «у нее не хватило денег, чтобы заплатить за такси. И вот первое, что она делает, приехав договариваться о работе с компанией киношников, — заставляет нас оплатить ей такси. Сюзен поступила бы точно так же!» Во время первой встречи Мадонна показалась Сейдельман «беззащитной, нежной и даже немного нервной. В ней не было ни капли самонадеянности, которой она успела прославиться. И у нее было чувство юмора. После всего, что я о ней наслышалась, я никак не ожидала, что таковое окажется». Сейдельман призналась: «Даже когда я пробовала других актрис» — таких как Гриффит и Келли Макгиллис, — я никак не могла забыть о Мадонне. Она ощущала себя каждой клеточкой, была полностью в себе уверена. Я не видела человека, более спокойного на свой счет, чем она. Мадонна считала себя необыкновенной и заставляла вас чувствовать то же самое". Мидж Сэнфорд, тоже продюсер фильма, разделяет восторги Сейдельман относительно Мадонны: «Это был эффект присутствия, от которого трудно было избавиться. И как не хороши были другие претендентки, мы снова и снова возвращались к той пробе».
То неуловимое, что увидели Сейдельман и Сэнфорд на экране, было самой сущностью Сюзен. «Дело было не в ее дурацкой одежде или ее украшениях, или резинке, которую она все время жевала, и всем прочем. И даже не в ее внешности, — вспоминает Сейдельман. — Дело было в ней самой. Она излучает колоссальную сексуальность. „Ключ“ к характеру Сюзен — в ее магнетизме, она притягивает людей против их воли. У Мадонны то же свойство, и оно бросается в глаза». Сейдельман подписала с Мадонной контракт и июле того же года, хотя ее решение взять относительно малоизвестную актрису не вызывало у компании восторга. «Вначале мой выбор решительно не одобрили, но я хотела рискнуть». За большую роль в фильме, который планировалось снимать четыре месяца, Мадонна получила 80000 долларов, а ее партнерша Розанна Аркетт -в пять раз больше. Деньги не были для Мадонны самым главным. Ей было отдано должное на Бродвее, когда лауреат «Премии Тони» танцор — режиссер — хореограф Томми Тьюн пригласил ее на главную роль в своем новом мюзикле «Мой единственный». Мадонна отказалась от предложения не потому, что гонорар был относительно невелик — 20000 в неделю, — а потому, что роль требовала профессионального исполнения степа. Мадонна знала, что этого у нее нет.
«Осколки» Сейдельман, где показана борьба за существование девчонки, ошивающейся при группе панк-рока в условиях мрачного, не прощающего слабости нижнего Ист-Сайда, несомненно привлекали Мадонну. Она во многом пережила то же самое. Роль Сюзен, однако, была ей гораздо ближе. «Я задумала взять то, что заложено в человеке, и на этом создать роль. Мадонна привнесла в роль Сюзен кое-что от собственной личности. Это очень сложно, но если получается, — результаты удивительные. В Сюзен очень много от Мадонны», — рассказывает Сейдельман. Погруженная в себя и не считающаяся с удовольствиями, Сюзен скользит по жизни— жует надувную резинку, кормится от чужих щедрот, запивает дешевый кабаб шампанским «Дом Периньон». Сюзен все приемлет, она оппортунистка, — говорила Мадонна в своей роли. — Но на самом то деле люди ей не безразличны. Если человек ведет себя так, словно ему не до кого нет дела, то это, понятно, лишь самозащита и желание скрыть свои настоящие чувства". Сейдельман опасалась, что в работе Мадонна окажется такой же трудной и непредсказуемой, как и ее героиня, однако, к своему удивлению, нашла Мадонну «на редкость дисциплинированной. Когда в шесть утра объявляли подъем, всех нас надо было расталкивать из постели. Но закрепленный за Мадонной шофер каждое утро заезжал за ней в спортивный клуб, где к шести утра она уже успевала набегать 15 кругов». Что касается темперамента, Мадонна, по словам Сейдельман, была «очень простой и старалась всем угодить. Она совсем не походила на примадонну, с готовностью прислушивалась к критике и охотно шла навстречу. Мадонна хотела, чтобы у нее хорошо получилось, и без колебания принимала все указания. Чтобы эпизод вышел как надо, Мадонна, не жалуясь, делала любое количество дублей». В одном из эпизодов Сюзен (Мадонна) бродит по тому, что осталось от танцевального зала «Одюбон», заводит своего дружка (актер Роберт Джой) в заднюю комнату, служащую кладовой, и вскакивает на крышку игрального автомата. «Найдешь четвертак?» — спрашивает Сюзен. «Хочешь сыграть?» Он отпускает монетку в автомат, целует Сюзен и начинает игру. Она отшатывается, когда автомат начинает трезвонить под аккомпанемент вспыхивающих огоньков. Этот простенький эпизод потребовал десять дублей. В перерывах Мадонна смеялась над всеми незамысловатыми шуточками по поводу набора очков и игральных автоматов. Когда на вечеринке по случаю сорокалетия одного из членов съемочной группы появилась приглашенная стриптизерка, Мадонна охотно присоединилась к веселью. «Ты что, собираешься раздеваться?» — с досадой спросил стриптизерку один из присутствующих. «Нет, раздеваться будешь ты,» — вмешалась Мадонна. Она была разочарована, когда танцовщица остановилась, дойдя до черных трусиков. «Какой же это стриптиз», — пожаловалась Мадонна. Мадонна прилагала титанические усилия, чтобы скрыть свою неуверенность во время съемок. «Было несколько эпизодов, когда я зверела от страха, — вспоминает она. — А иногда я так психовала, что только открывала рот и не могла выдавить из себя ни звука». Но для окружающих Мадонна оставалась абсолютно спокойной, даже когда у всех вокруг разом сдавали нервы. «Мы с Мадонной понимали друг друга с полуслова, чего нельзя сказать о других членах съемочной группы», — говорит Сейдельман. Режиссер, не привыкшая скрывать свое мнение, Аркетт и исполнители других ролей Эйдан Куин и Лори Меткаф постоянно вступали в шумные стычки. «С Розанной было ужасно тяжело. Мы никак не могли с ней поладить и постоянно между собой воевали», — вспоминает Сейдельман. Однажды, после горячей перепалки с Сейдельман по поводу степени амнезии ее героини, Аркетт разрыдалась. Сейдельман последовала ее примеру. Мадонна смотрела на все это разинув рот.
Примечательно, что, обходясь без прямого вмешательства в эти баталии, Мадонна косвенно являлась причиной нарастающего напряжения в съемочной группе. Никто — а Розанна Аркетт менее других — не мог ожидать столь стремительного вздета Мадонны той осенью. «За те четыре месяца, пока шли съемки, — с сентября по декабрь — она совершила громадный скачок от рок-звезды к кумиру», — говорит Сейдельман. Такому перевоплощению способствовали выход в свет ее второго альбома и первое выступление перед зрителями всей страны в прямой телетрансляции. 14 сентября, в четверг, весь высший свет рока собрался в «Радио Сити Мьюзик Холл» для вручения ежегодных музыкальных наград Эм-ти-ви. На открытии шоу Мадонна появилась в свадебном платье на верхушке шестиметрового свадебного пирога в компании жениха-манекена в натуральную величину. Закутанная в тюль и кружева, увешанная нитками бус и в неизменном сверкающем поясе «Бой Той», она спустилась с пирога-башни и принялась извиваться, скакать и пританцовывать под исполнение «Словно дева» в духе тяжелого рока; всего навидавшиеся деятели беспощадной музыкальной индустрии — и те сидели, разинув рты. Это представление, легшее в основу одного из популярнейших ее клипов, стало эталоном нарочитой безвкусицы; Мадонна долгие годы будет пытаться разрушить этот стереотип. Кое для кого из тех, кто знал Мадонну в то время, она уже воспаряла в заоблачные высоты. 7 ноября Мадонна вместе с Бенитесом явилась на вечеринку в «Прайвит Айз», и сам Скотт, всемогущий швейцар клуба, лично проводил их до площадки диск-жокея. Когда появился ее бывший любовник Жан-Мишель Баскья со своим "отцом и наставником Энди Уорхолом, он прямиком направился к Мадонне поздороваться, однако приставленный к ней вышибала оттолкнул его. «Пропусти-ка мистера Уорхола, — он со мной», — сказал тот, оттеснив молодого чернокожего художника. «Все в порядке, -возразил Уорхол, — он со мной». Униженный Баскья подошел к Мадонне, и та страстно поцеловала его в губы. Бенитес был слишком занят Уорхолом, чтобы обратить на это внимание:он горячо благодарил того за свою фотографию, помещенную в «Интервью», где он выглядел дюймов на шесть выше, чем на самом деле.
Баскья, которому временно удалось сломать привычку к героину, был расстроен подобной встречей. «Жан-Мишель был подавлен, потому что Мадонна вознеслась слишком высоко и он ее потерял», — вспоминал Уорхол. Через несколько недель бывший любовник Мадонны снова сел на иглу, что в конце концов его и погубило. Для Сейдельман и Аркетт признаком того, что слава Мадонны поднялась на качественно новый уровень, стало первое появление ее портрета на обложке журнала «Роллинг Стоун», что случилось вслед за выходом ее нового альбома в середине ноября. Когда съемочная группа явилась в нью-йоркский «Мэджик Клаб» снимать один из главных эпизодов, она угодила в давку. «Там собрались сотни подростков, желавших хоть одним глазком взглянуть на Мадонну. В первый раз нам потребовались полицейские заслоны, разгон толпы и все прочие меры», — вспоминает один из членов съемочной группы. Мгновенная слава принесла с собой обычное половодье сплетен. Когда как-то утром ее везли на площадку, водитель Мадонны сказал ей: «Я поспорил с приятелем. Он говорит, что всю вашу музыку написал кто-то другой. Что они просто отобрали песни, сделали все от начало до конца и только искали подходящую певичку. И, послушав, остановились на вас. А Мадонна — не настоящее ваше имя, и вообще все подстроено». «Что-о-о-о!? — взвилась Мадонна и приказала остановит машину. — Да вы в своем уме?» — Именно тогда, вспоминает Мадонна, «меня как озарило: а ведь так, вероятно. думают многие».
«Мадонне было тяжело, — говорит Сейдельман. — Мне кажется, что она, также как и все мы, не была готова к такому повороту». Но куда сильнее переживала Аркетт. «Розанна была страшно расстроена. Представляете, как ужасно быть приглашенной на главную роль, а затем отвергнутой в тень какой-то новенькой? Розанна просто с ума сходила». Мадонна и Аркетт взаимно пытались высказывать на съемках дружеские чувства друг к другу и даже снялись в одинаковый черных кожаных шляпах с загнутыми краями. Их и в самом деле объединял мир поп-музыки: бывшая подружка ударника группы «Тото» Става Поркаро, Аркетт была увековечена в хите, носившем ее имя «Розанна». На людях Аркетт превозносила «фотогеничность» Мадонны и называла их отношения «самыми тесными». Однако один из актеров вспоминает, что «Аркетт попеременно то кипела от злости, то ревела» из-за внимания, каким пользовалась ее внезапно вознесшаяся партнерша. Собственные проблемы Мадонны в ходе съемок носили более личный характер. Несчастные посещения «Мармеладом» Бенитесом ее студийного дома-прицепа неизменно заканчивались тем, что он в ярости вылетал оттуда, хлопая дверью. Его ярость можно было понять. Бобби Мартинес в промежутках между дублями тоже наведывался в ее автоприцеп. «Мы занимались этим прямо там, старина, — рассказывает Мартинес, — пока все толпились снаружи. Ее вызывали, она выбегала, чтобы отснять очередной дубль. Потом возвращалась — и все начиналось по новой». Один из рабочих утверждает, что развлечения Мадонны ни для кого не были секретом. «Ее прицеп то и дело раскачивался из стороны в сторону, точно при землетрясении. Иногда изнутри слышались стоны. Затем оттуда выходил парень, иногда за день два разных. „Словно дева“ тогда только-только вышла, и мы все здорово веселились. Но уж когда дело шло о работе, — добавляет он, — тут Мадонна было профессионалкой на все сто. И ладить она умела со всеми». Бурные отношения Мадонны с Бенитесом в некоторой степени напоминали личную жизнь Сейдельман. «Пока Мадонна воевала с „Мармеладом“, я вела хорошие сражения, — говорит она. — Ничто так не сближает женщин, как проблемы с любовниками».
Так совпало, что Мадонна и Сейдельман жили в одном и том же квартале СоХо и поэтому сталкивались не только во время съемок. «Однажды она сидела на ступеньках своего дома и читала пьесы Сэма Шепарда», — вспоминает Сейдельман. Позже, за чашкой кофе, Мадонна призналась Сейдельман, что больше всех звезд восхищается Кэрол Ломбард и Джуди Холлидэй и хочет на них походить. «Она видит себя комедийной актрисой, и даже когда ее повело, в ней все равно играет комедийное плутовство, которое было у них. Забавно, что она никогда не упоминала о Мэрилин Монро», — размышляет Сейдельман. Вечер, посвященный завершению «Безнадежных поисков Сюзен», состоялся в декабре в клубе «Камикадзе», расположенном в центре города и популярном среди пробивающихся к славе актеров и музыкантов Новой волны. Самой забавной достопримечательностью клуба, как вспоминают члены съемочной группы, был бармен, который трещал как пулемет, жонглировал бутылками, носил в ухе кольцо и называл себя Бруно. На самом деле звали его Брюс Уильямс. «Он обслуживал Мадонну и всех нас, а спустя шесть месяцев был уже звездой в „Работе по совместительству“ — поражается Сейдельман. — В шоу-бизнесе все порой случается с бешеной скоростью». Другая провидческая встреча произошла, когда Сейдельман монтировала «Безнадежные поиски Сюзен». Уоррен Битти неожиданно позвонил и попросил разрешения взглянуть на материалы поденной съемки. «Он пришел в монтажную и посмотрел несколько эпизодов, — вспоминает Сейдельман. — Мадонна его явно заинтересовала. При виде того, как он на нее смотрит, я поняла, что он ее хочет. С того дня меня не покидало предчувствие, что когда-нибудь они будут вместе».
Глава 12
«Шон для меня — образец американского мужчины. Он вдохновляет и шокирует одновременно».
Вторая половина 1980-х ознаменовалась появлением новой разновидности певиц, которых «Ньюсуик» в ведущей статье одного из мартовских номеров за 1985 год окрестил «Новыми Женщинами Рока». Эти певицы с запоминающимся имиджем, как заметили теперь ведущие газеты и журналы, лидировали не только в хит-парадах, но и в конкурсах видеоклипов. В начале 1985 года почти наверняка можно было сказать, кто из них будет диктовать моду: Синди Лаупер. В конце концов, ее триумфальный дебютный альбом под удачным названием «Она так необычна» принес ей беспрецедентный успех; четыре песни попали в четверку хитов. А ее девиз — «Девочки хотят повеселиться» — был с радостью подхвачен уставшими от правил подростками, идущими к совершеннолетию в атмосфере раскованных восьмидесятых. На пару с Лаупер в авангарде этого течения находилась Мадонна, хотя, если быть точным, она стремилась вложить иной смысл в слово «веселье» как его понимали средние американки, в чьих жилах струилась красная кровь. Это новоизобретенное сознание «женской власти» разделяли с ними такие исполнительницы, как Чака Хан, сестры Пойнтер, Пэт Бенатар, Джоан Джетт, Шина Истон, Лора Брэниген, Крисси Хайнд, Энни Ленокс и Шила И, группы «Гоу-Гоуз» и «Бэнглз». Но всех их обещала затмить Тина Тернер, ветеран рока, под мини-юбку которой когда-то пыталась заглянуть Мадонна. В сорок пять лет Тернер организовала себе феноменальное возвращение на вершины славы трижды платиновым диском «Частная танцовщица», куда входила песня «При чем здесь любовь?», завоевавшая премию «Грэмми» в разряде синглов. Несмотря на острую конкуренцию, в центре всеобщего внимания, несомненно, находились Мадонна и Лаупер. Сходство их было очевидно: кичевые наряды из дешевых лавок, дикие прически, волосы крашеные в несколько красок, сама манера. Обе, казалось, бросали вызов условностям и противоположному полу — однако делали это по-разному. Один из хитов Лаупер, «Она-боп», представлял собой слегка завуалированную оду женской маструбации, он ее сценический образ, в сущности был безобиден, даже слегка старомоден — эксцентричное дитя городских улиц в жутком рыжем парике и ярко-зеленых колготках. Имидж Мадонны был откровенно сладострастным и беспардонно грубым — современная Мэй Уэст в сравнении с лауперовской Бетти Буп. Поначалу большинство критиков явно отдавало предпочтение чудной неопасной Лаупер перед ее чувственной соперницей. О голосе Мадонны они пренебрежительно отзывались как о писке «Минни-Маус, нанюхавшейся гелия». Обращая внимание на ее распятия и четки, мелькающий пупок и пояс с пряжкой «Бой Той», автор статьи в февральском номере «Тайм» 1985 года Дэйв Марш писал, что Мадонна, похоже, «рекламирует некое кощунственное причастие». Были и выпады, соединявшие феноменальный успех Мадонны с уже ставшей притчей во языцах ее личной жизнью: «Мадонна — удовлетворяет аппетиты миллиарда людей одновременно».
Лаупер же, напротив, превозносили как «игривую», «жизнерадостную» и «с сумасшедшинкой». Обозреватель «Ньюсуик» Билл Бэрол отзывался о ней: «поистине обнадеживает… доказывает, что даже в век Мадонны не обязательно быть грубой, чтобы твои записи раскупались» Такой ветеран рока как Мик Джэггер, высмеивал то, что представлялось ему «изначальной тупостью» Мадонны. Редактор «Биллборд» Пол Грейн предсказывал, что «через шесть месяцев Мадонна исчезнет с музыкальной сцены. Ее образ полностью затмил ее музыку». Мадонна воздерживалась от публичных выступлений в связи с критикой ее работы. Однако относилась к этим выпадам болезненно. Она звонила своему старому другу Кристоферу Флину и говорила, как глубоко ее это все задевает. "Мадонна страшно переживала, — вспоминает Эрика Белл. — Она всю дорогу плакалась: «Ну почему обо мне пишут такие гадости?» Особенно раздражало Мадонну сравнение ее с Синди Лаупер в пользу последней, по свидетельству одного из ее знакомых, номер «Ньюсуик» с портретом Лаупер на обложке она разодрала в клочья. Другой приятель тех лет вспоминает: «Какое-то время Мадонна жутко ревновала к славе Лаупер». «Мадонна просто ненавидела Лаупер, — говорит Эрика Белл, — и то и дело злобно передразнивала Синди. По Мадонне вели прицельный огонь, и это уязвляло ее до глубины души».