Андерсен Лора. Дети Вечности (Часть первая)

   - Мой брат - он захочет помочь?
   - Он - не сможет помочь. И вы - сможете только создать условия для спасения. Все остальное землянам придется делать самим. Именно поэтому нужно собрать этих шестерых людей вместе. Только, когда они станут ... - Мальгрум прервался. - Я могу намного быстрее и понятнее для вас все рассказать, если вы согласитесь соединиться со мной.
   - Хорошо. Что нужно сделать для этого?
   Пол под ее ногами вдруг посветлел, и она увидела свое отражение. Стройная женщина в сверкающей одежде, словно сотканной из самого света, огромные, черные, без зрачков, глаза, две ноги, скрытые энерготканью, четыре руки, заканчивающиеся на концах распадающимися на маленькие "пальчиками" щупальцами.
   - Вы очень красивы.
   - Спасибо, но мне сейчас не до этого, Мальгрум.
   - Знаете, я подумал, ничто не помещает мне рассказать вам все по пути к Ору.
   - Там, где сейчас мой брат? Но за то время, что мы будем лететь, сколько лет пройдет на Земле, Мальгрум?
   - Нисколько. Мы вернемся в то же время и то же место. А что бы нам было легче это сделать...
   Прямо перед ней возник огромный экран с висящей в пространстве Солнечной системой. А потом от Мальгрума протянулись нити, они становились все толще и тянулись все дальше, вспыхивая и переливаясь в лучах, нежно охватывая, пеленая планеты, а потом - само Солнце. Странница боялась пошевелится - так потрясающе все это выглядело. Внезапно все исчезло. Перед Мальгрумом легла пустота.
   - Что ты сделал?
   - Свернул пространство. Я подсчитал - у меня было достаточно энергии для этого. Потом, правда, придется искать подходящую звезду. Но зато теперь мы легко найдем это место во времени. Мы просто пойдем туда, где его нет.
   - Хорошо, - печально улыбнулась Странница и снова почувствовала, как тело сжалось внутри. Подойдя к камину, она долго рассматривала огонь, почему-то всегда казавшийся ей живым. Неровно вспыхивая, он напоминал хищника, который притворился ласковым и нежным.
   Потом она вернулась в свое кресло, удобно расположила все четыре руки на подлокотниках и расслабилась. Кресло проросло тонкими щупальцами, и они, сначала словно слепые котята ощупывали ее кожу, а потом стали проникать, прорастать внутрь ее тела, через им одним ведомые точки.
   Вот тогда она смогла понять то, что долгие часы так и не смог объяснить ей Мальгрум.
   "Я - не человек. НЕ ЧЕЛОВЕК!" Пространство плыло, качалось, трансформировалось. Росло число измерений - 10, 20, 30, ... быстрее, быстрее. "Мальгрум, ты помнишь? Ты еще не забыл? Мы спешим, очень спешим!" "Вам будет плохо, вы еще не привыкли..." - "Я потерплю, ничего, как-нибудь..."
   Каждая клеточка тела сочится наружу, вытекает, потом снова собирается, предметы свободно проходят сквозь друг друга - здесь другие законы, все прозрачно, все - невредимо, все- единовременно и разновременно...
   "Быстрее, Мальгрум, быстрее... Ты еще помнишь?" - "Познавайте, я иду сквозь Пространство и Время. Вам нужно понять все, чем владею я. Пока еще можно, пока мы в пути. Вам не нужен сон и еда, вы - практически бессмертны, но вам всегда будет не хватать времени. Таков закон...Учитесь, внимайте, впитывайте все, что я знаю... Еще можно...Пока еще ...можно..."
   "Ор!"
   - Почему ты не сказал мне, что Ор - это звезда?
   - Разве я говорил обратное? - Мальгрум открывал проем - прямо в пасть бушующего огня, и на мгновение ей стало страшно, на доли секунды она усомнилась в себе. Мальгрум раскинул черную дорогу до самого горизонта. Идите. Вас ждет брат.
   Странница посмотрела вперед: проем был совсем открыт и ослепительно сиял, но от этого ей не было жарко. Протуберанцы взмывали ввысь, а потом опадали, стелясь к ее ногам. Мальгрум плыл в пространстве, возвышаясь огромной бесформенной массой. Странница вгляделась в горизонт, прищурив глаза, и удивилась тому, что совершенно не чувствует жара звезды. Ей показалось, как где-то далеко играет орган, и все сместилось: она одновременно была на Оре, и еще во многих местах, а уровни ее психики стали бесконечны.
   Брат встретил ее в холодном зале. Существо, похожее на нее, только две руки, неторопливо встает с сияющего трона. Энерготкань клубится, защищая его тело. Она понимает: они - разные. Здесь - ее дом, хозяйка вернулась назад: ей не нужна защита.
   - Я рад, что могу уйти, - его телепатема вливается в мозг. Грозно шумит ураган, все срывая на своем пути. Она прикрывает глаза, вслушиваясь в эту удивительную музыку. - Я должен идти. Слишком долго я правил здесь. - Он говорит кратко, словно режет слова.
   - Расскажи. Мальгрум говорил - ты все рассчитал. Их будет шестеро. Я знаю теперь о них все.
   - Что ты хочешь узнать? Ты - не справишься. - Он опускает глаза. Этого не сделать никому и никогда.
   В ее глазах - бешеный огонь. Под куполом зала гремит хохот, отражается - разве мысль может отразиться? Что за странный мир! Она - справится. Теперь больше нет сомнений. - Да знаешь ли ты, что я всегда добиваюсь того, что для других - НИКОГДА? - смех исчезает. Она стоит - грозная в своем великолепии, глаза - две сверкающие молнии. Два энерголуча оплели ее ноги, готовые взорваться и уничтожить любого по приказу хозяйки. Вся мощь Ора - у ее ног. И здесь она, равная в могуществе богам, почти всесильна.
   - Ты все знаешь о них? - в словах брата неприкрытая насмешка. - Убийцы! - бросает он ей в лицо тяжелое обвинение. - Ты хочешь собрать шесть человек, двое из которых - уже убийцы, а третий - обязательно станет рано или поздно? Четвертый - гениальный сумасшедший? Пятая - безграмотная проститутка! И только один из них будет равен нам! Это они должны спасти цивилизацию? Да понимаешь ли ты, глупая девчонка, что взваливаешь на себя? Тебя с ними - не будет. Ты можешь дать им только шанс, один на много миллионов! Кто разрешит тебе помогать им? Погибшим для всех, кроме тебя? Каждый раз, когда понадобится твоя помощь, ты будешь доказывать на Совете Вселенной, что их можно спасти. Их будет много на твоем пути - не верящих, хотящих, чтобы Земля скорее погибла. А ты - ты должна помогать всем. Без предпочтений. Или ты нарушишь Закон? Закон сохранения ЖИЗНИ?
   - Они - справятся. Ты не знаешь, как на Земле любят жизнь!
   - Не верю.
   - Уходи!
   Она взглянула на него презрительно и холодно. Шагнула к трону, сбрасывая с себя энерготкань. Из трона выползли щупальца и проникли в ее тело. Вселенная говорила разноголосицей, и Время стало равно Бесконечности.
   Глава 2.
   Они отступали весь день, шаг за шагом, продираясь сквозь чащу, огрызаясь и кусая врага. Верное войско Князя, обученные, мускулистые, звероподобные мужчины, закованные в легкие кольчуги, со шлемами, защищавшими лица, впервые терпели поражение за поражением, отдавая замок за замком, бесконечно отступая. Теперь, после нескольких недель кровопролитных битв достигнув пределов княжества, его последнего оплота - замка Аль-Ришад, они оказались в ловушке. Здесь войско должно было принять свой последний бой и умереть, как подобало мужчинам, посвятившим свою жизнь бесконечной войне.
   Замок принял их сразу после захода солнца, тяжело захлопнул окованные железом ворота и, ощетинившись, приготовился к последней битве.
   Дальше отступать было некуда. Последний оплот сопротивления, жемчужина Князя, хорошо укрепленный замок Аль-Ришад должен был стать свидетелем их гибели. Здесь оставались их жены, дети и подруги, и здесь мужчины должны были принять смерть, чтобы дать им возможность уйти.
   Войско Князя напоминала старого усталого волка, загнанного сворой собак, слишком большой в этот раз, чтобы можно было победить. Они были окружены, и должны были драться по святому долгу мужчины, неписанному кодексу чести, не позволяющему оставить своих близких на страшную и мучительную смерть.
   В огромном зале для пиров, с мрачно чернеющими полуосвещенными нишами, накрывали столы для последнего пира последней ночи их жизни. Князь сидел неподвижно, наблюдая за суетой людей, спешивших насладиться оставшимися минутами.
   Он поднялся, освобождая от тяжести своего большого тела окованное железом неудобное деревянное кресло. Тут и там, пока он шел мрачными коридорами замка, освещая чадящим факелом себе путь, раздавались пьяные крики мужчин и вопли женщин, принимавших последние грубые ласки.
   Он вошел в свои покои - грязный, пропахший потом и кровью, с озверевшим от многодневных убийств лицом, и так, едва переступив порог, завалил на пол женщину, его жену перед законом, раздирая ей платье и не обращая внимания на ее сопротивление и крики боли, почти разрывая ей внутренности, последний раз, по-звериному утоляя свою страсть.
   Через несколько минут он отпустил ее теперь затихшее тело, с испуганно-беспомощным, почти детским лицом, и мерзко кривящимися в плаче губами. Он подумал, что она - не больше чем обычная самка, жаждущая жестокой власти самца, но сумевшая родить ему сына. Она судорожно пыталась прикрыть грудь полуразорванными кусками платья.
   - Вставай, женщина, - приказал он грубо и властно. - Через полчаса все женщины и дети должны покинуть замок. Там есть подземный ход, он выведет вас далеко из окружения. Если захочет Бог, вы не умрете.
   Он, замолчав, подошел к ней, и резко встряхнув, поставил на ноги, и затем несколько раз, с силой, лишь слегка сдерживая себя и вымещая всю свою боль и жестокость, накопившиеся в боях, ударил ее по лицу. Теперь она перестала скулить, лишь со страхом глядя в его черные пронзительные беспощадные глаза.
   - Слушай меня, женщина, - повторил, едва сдерживая гнев, он. - Вы пойдете быстро, очень быстро, и ты сделаешь все, чтобы спасти моего сына. Ты поняла меня? - он тряхнул ее, поймав, наконец, в ее мозгу мысль понимания. Если вы не уйдете, я хочу, чтобы ты хорошо усвоила это, всех вас ждет одна участь, - он, содрав с нее платье, вонзил пальцы глубоко ей во влагалище, с силой прижав к своей грубой одежде ее нежное обнаженное тело, так что она почти повисла на его руке. - Тебя будут насиловать, пока не разорвут вот отсюда, - он повел правой рукой вверх, заставив ее закричать от боли, и снова, почти раздирая ей внутренности пальцами, продвинул руку вверх по мягкому, податливому влагалищу, а затем, дав ей возможность встать ногами на пол, положил левую руку чуть ниже ее груди и почти сомкнул руки, ощущая давление внутренностей. - И вот досюда, - он усилил давление рук, причиняя ей боль и испытывая мрачное наслаждение от ее крика.
   Потом, отпустив ее, он поставил ее на четвереньки, вонзив свой огромный член по-звериному с силой, резкими толчками раздвигая ее тело, а, закончив один раз и дав ей лишь несколько мгновений на отдых, снова все повторил, войдя теперь в узкий, тугой анус, сжав ей до боли грудь и не давая возможности выскользнуть, не обращая никакого внимания на ее крик, ощущая бесконечное мужское наслаждение женщиной, последнее в его жизни.
   Когда он отпустил ее, она лежала вся в крови, слизи и сперме на холодном каменном полу, лишь тихо скуля от боли. Он посмотрел на нее сверху, слегка толкнул ее тело ногой, уловив снова нарастающее возбуждение и увидев ее полные ужаса глаза от вида его снова встающего члена. Он с сожалением оглядел мягкий овал ее тела, невинное, почти детское, лицо. Жене Князя исполнилось двадцать, но уже в двенадцать она испытала его грубые ласки, доставшись ему в одном из боев, став его игрушкой, а потом через год, когда она родила мальчика, чудесного крепкого младенца с серьезным, как у отца, взглядом и способностью читать мысли, он не раздумывая больше ни секунды, женился на ней, тринадцатилетней. Она всегда жила в Аль-Ришаде, со страхом, - всегда со страхом! - ожидая его возвращения из очередной переделки.
   - Поднимайся, - снова тронув ее ногой, грубо сказал он. - Оденься и приведи сына. Да быстр ты! - рывком поднял он ее на ноги.
   "Глупое безмозглое создание, не чувствующее своей гибели", - зло подумал он.
   Она украдкой обтерла кровь, натянула новое платье, вышла и тут же вернулась с мальчиком. У него были странные серьезные серые, как у матери, глаза. Князь подошел к мальчику, положив, почти придавив, ему на плечи свои огромные руки.
   - Здравствуй, сын, - мысленно сказал Князь.
   - Мы должны уходить? - так же мысленно спросил мальчик.
   - По подземному ходу. Я надеюсь, мы продержимся еще день, и вы успеете уйти далеко.
   - Можно остаться с тобой?
   - Нет. - Он прижал сына к себе. - Это смерть. Идите как можно быстрее несколько дней. Ты всегда почувствуешь опасность. Идите лесом. Даст Бог, дней через пять доберетесь до княжества твоего дяди, там будете в безопасности. И еще. - Нахмурился он. - Позаботься о матери. Я знаю, тебе нужна не такая, но помни всегда - она тебя родила и поэтому ты кое-чем обязан ей. Тем более, ты знаешь, она мало хорошего видела от меня.
   - Я позабочусь о ней, - кивнул мальчик.
   Через пятнадцать минут небольшой отряд, чуть меньше ста человек, состоявший из женщин и детей, в сопровождении пяти вооруженных мужчин, скрылся в подземном ходе, выводящем их за несколько километров от замка. Князь надеялся, что им удастся спастись.
   Он заглянул в зал, где вовсю шел пир, раздавались возбужденно пьяные крики, но не присоединился к пировавшим. Освещая себе факелом путь, Князь спустился по винтовой лестнице в подвал, в большое помещение для допросов и пыток. Подкинув дров в большой камин, он взял длинный железный прут, и, решив, что тот может понадобиться, грубо вдвинул его в жадные струи огня, которые принялись облизывать холодный металл. Вошел стражник, ведший перед собой высокого светловолосого мужчину. Пленник был скован по рукам и ногам, что, однако, не мешало ему держать голову высоко поднятой. Лицо пленника никак не отражало боль, вызываемую кандалами. Казалось, эта боль не имела к нему никакого отношения.
   Князь опустился в высокое кресло с жестко выступающей спинкой, внимательно оглядев обнаженное, покрытое шрамами тело пленника.
   - Здравствуй, Князь, - мысленно нарушил молчание заключенный.
   - Здравствуй, Колдун, - так же мысленно ответил Князь, тщательно обдумывая свои слова. - Твое мерзкое предсказание сбылось. 17 августа 1616 года завтра, и нас всех ждет смерть?! - полувопросительно-полуутвердительно сказал он.
   - Ждет, - подтвердил Колдун.
   Князю показалось, что губы пленника тронула улыбка, и это вызвало его гнев.
   - Ты говорил, что узнал день нашей гибели по звездам?
   - Это так. - Колдун слегка двинул плечами, заставив звякнуть цепь. Еще три месяца назад я предсказал тебе это. Как видишь, все сбылось.
   - А может, ты сам приблизил нашу гибель? - понизив голос, спросил Князь, впиваясь пленнику в глаза.
   - Судьба.
   - А я думаю - не так. Знаешь, сколько раз я жалел, что не дал тебе сгореть в той деревушке в огне костра?
   - Ты неплохо там повеселился, Князь. - В мозгу Колдуна быстро пронеслось: полусгоревшая деревня, повсюду мужские и женские трупы, вопли насилуемых и убиваемых женщин.
   - Мои люди должны получать плату за службу, - примирительно сказал Князь.
   - Женщина не товар. У нее, как и тебя, есть душа.
   - Да-да, тварь Божия, - Князь хрипло рассмеялся. - Тогда зачем Бог создал ее? Не для того ли, чтобы мы, мужчины, могли развлечься и продлить свой род, особенно не утруждая себя? Зачем Господь дал столько сил мужчине, что нет бабы, которая могла бы отказать ему?
   - Ты называешь своих зверей мужчинами?
   - Они воины, и выполняют свой долг. Тебе, Колдуну, не понять этого. Что значит - Честь, и что значит - Долг. - Нахмурился Князь. - За что тебя хотели сжечь?
   - Я вылечил одну женщину.
   - Вылечил? Я слышал, она умерла, а ты ее оживил.
   - Разве это под силу простому смертному?
   - А разве ты простой смертный? - спросил Князь и только потом задумался.
   Рано или поздно, Князь знал, Колдун должен был быть предан смерти. И теперь человек, предсказавший смерть Князю, должен был уйти вместе с ним в небытие. Князь взглянул на раскаленный прут, принявший огонь камина, и неожиданно для себя решил не мучить и не пытать Колдуна перед смертью. Он убьет его сразу, одним ударом меча в сердце, на рассвете, перед битвой.
   - Решил убить меня утром? - тут же спросил Колдун.
   - А ты уже успел разнюхать? - Князь несколько раз моргнул, ему показалось - вокруг тела Колдуна на миг появилось и тут же исчезло свечение. - Другой давно бы убил тебя.
   - И потерял бы последний шанс на спасение.
   - В чем этот шанс?
   - Сегодня странный день и странная ночь. Еще не пробил маятник...
   Мысли Колдуна стали невнятными, и Князь заерзал в своем неудобном кресле.
   - Говори яснее. Что за маятник должен пробить?
   - Раздел. Живое и неживое, жизнь и смерть. Я не могу тебе объяснить.
   - Ладно, - примирительно сказал Князь. - Так в чем этот шанс?
   - Я не знаю. Я ведь больше чувствую будущее, а не знаю наверняка, что произойдет. - Он остановился, прислушиваясь. Громыхнула дверь и в помещение ввалился стражник.
   - Господин, с небом что-то творится не то!
   - Началось? - Князь вопросительно посмотрел на Колдуна.
   - Я не знаю, как это может быть.
   - Отведите Колдуна в подземелье, - приказал Князь стражнику.
   Низкие тучи нависли над замком, но над ним они имели странно-красновато-бурый отлив, словно именно в этом месте было закрыто солнце, а ведь стояла глубокая ночь! Князь всматривался в небо, которое все усиливало цвет, перетекая шевелящимися разливами. Вдруг на небе ярко вспыхнули алые прожилки кровавой изморози. Князь услышал, как одновременно с этим залаяли собаки и заржали лошади. Ему захотелось спрятаться под стены замка. Он несколько раз сжал руку в кулак, вонзив ногти в ладонь и с удовольствием ощутив боль.
   "Черт с ним, - решил Князь. - Пойду-ка к своим и буду пить до утра, а там посмотрим. Авось, небо на нас не свалится. Колдун обещал спасение."
   Он вновь шел по винтовой лестнице, пиршественный зал встретил его пьяным, родным, и абсолютно реальным гоготом мужчин. Он улыбнулся про себя и, заняв свое место, налил огромный кубок вина. И уже через несколько минут, когда хмель ударил в голову, его перестали волновать странные метаморфозы неба и даже страх скорой гибели отступил. Князь был воином, смерть много раз смотрела ему в лицо, и он умел владеть собой.
   x x x
   Лао, так звали Колдуна, лежал на ледяном полу. Он думал о том, как бессмысленно прошла его жизнь, как неблагодарны были люди, которых он лечил, и как часто он страдал из-за своего дара предвидения. Еще в детстве он обнаружил, что умеет читать мысли, и с годами ему пришла мысль зарабатывать этим на жизнь. Как ошибался он тогда, думая, что это принесет ему славу и достаток! Когда приходила беда: пропадал человек, или совершалась кража, или кто-то заболевал - все спешили воспользоваться его талантом, но как только горе отступало, какие мысли приходили в головы людей! Большинство искренне считало, что он - верный служитель дьявола. Часть - просто ненавидела, как ненавидят все непонятное и непостижимое. Лао скоро разочаровался в людях, и все равно продолжал лечить, не мог, никогда не мог отказать в помощи! И в конце концов он так жестоко поплатился за это. Князь, захвативший его в деревушке, где Лао уже приготовился принять свою смерть, был телепатом. Прекрасным телепатом. Страшным телепатом. Он мог проникать в самые души людей, не просто читая их поверхностные мысли, а забираясь далеко в глубину подсознания, вытаскивая самое потаенное и скрываемое ото всех. Короче, он был как сам Лао, но облеченный по праву рождения властью, сумевший неплохо использовать свои способности для управления людьми. А теперь Князь хотел одного - его смерти, видя в этом отмщение за свое поражение, и не было теперь для Колдуна спасения.
   Текли часы. Лао почувствовал легкое давление на мозг. Стены камеры начали изменяться, теряя свою вещественность. Бесконечная дорога пронзила пространство, разделив его на две части. "Наверное, я брежу", - подумал Лао.
   - Иди, - он услышал четкий зов, поднялся и ступил на дорогу. Все исчезло, кроме этой бесконечной дороги. Страх охватил его. "Я умер?" пронеслась мысль.
   - Пока еще нет, - раздался в его мозгу четкий ответ.
   - Кто вы? - Лао пытался сориентироваться в этом пространстве.
   - Завтра ты узнаешь меня, если выполнишь то, что я прикажу тебе. И это спасет тебе жизнь.
   - Иначе?
   - Иначе - спасения нет.
   У Лао все похолодело внутри. Он ощутил бесконечную мерцающую нервную сеть, но ее хозяина не видел. У него не было желания выяснять, кому она принадлежит: Богу или Дьяволу.
   - Что я должен сделать? - спросил Лао.
   - Сейчас ты пойдешь к Князю и передашь ему, что видел сон-предсказание. Ночью, после полуночи, его замок будет перенесен в другое место и время. Войска противника исчезнут, и к воротам замка выйдет посланница. Князь, если хочет жить, должен выйти и встретить ее, а если хочет погибнуть, то пусть оставит ворота закрытыми. Тогда его замок вернется назад, и завтра он погибнет в бою. Ты все запомнил?
   - Да. - У Лао пересохло во рту. - Только как мне вернуться назад?
   - Обернись. Ты увидишь сияющий свет. Когда ты дойдешь до него, вернешься назад, в свое тело. Иди. Пора.
   Лао повернулся и пошел назад. Яркий свет слепил ему глаза и, когда он дошел до него, все исчезло - под ним снова был пол подземелья. Лао ощупал его, не сразу поняв, где находится. Потом напрягся, мысленно преодолевая каменные стены замка. Князь по-прежнему пировал. Лао проник к нему в мозг, понимая, что надо спешить.
   - Чего ты хочешь, Колдун? - Князь ощутил его присутствие.
   - Я видел предсказание, - ответил Лао.
   - Неужели? - Князь не поверил ему. - Хорошо. Сейчас тебя приведут, но если ты врешь, я тебя собственноручно убью.
   Князь остался с Лао наедине и долго мысленно с ним говорил, вслушиваясь в его мозг, но лжи так и не нашел.
   - Ты действительно все это видел, и это мало похоже на сон, - подытожил Князь. - Ну что ж, до полуночи не так далеко. - Он вслушался в пространство, сразу же ощутив его изменение, и вспомнил, какое странное небо было над замком. - Сегодня полнолуние, и я думаю, будет нетрудно убедиться, исчезли ли войска. Молись, чтобы это оказалось правдой, тогда, может быть, я сохраню тебе жизнь. - Князь усмехнулся. - Мне ведь тоже не хочется умирать в двадцать восемь лет. - Он вызвал стражу. - Накормите колдуна. Он сообщил хорошую весть, - приказал он.
   Глава 3.
   Странница опустилась на Землю в том же месте и в то же время. Она не стала принимать свой земной облик, скорректировала свою внешность и создала из энергетической ткани красивый белый костюм, дополнив его сверху плащом. Она вышла на дорогу и подняла руку. Проезжавшая мимо машина немедленно затормозила. Шофер изумленно смотрел на нее: он никогда в жизни не встречал такой необыкновенно красивой женщины в такой дорогой одежде.
   - Вы сможете подвезти меня до аэропорта? - спросила Странница, так как шофер никак не мог обрести дар речи.
   - Садитесь. - Он кивнул. Его поразило несоответствие. Хотя на улице была страшная грязь, плащ женщины был совершенно чистым. Аэропорт был ему совсем не по пути, но отказать он не мог.
   Когда машина затормозила у здания аэропорта, женщина пристально посмотрела на водителя, и тот сразу забыл и ее саму и что делает здесь. "Черт возьми, как я попал сюда? " - удивленно подумал он, развернулся и поехал домой.
   Странница вошла в зал ожидания, остановила женщину и попросила показать паспорт. Та увидела перед собой человека в форме и послушно протянула его. Через секунду Странница вернула паспорт, без всякого труда смоделировав необходимые документы. В кассе она попросила билет на один из самолетов. Уже началась регистрация рейса, и кассирша не могла его продать, хотя с удовольствием помогла бы женщине в очень дорогой красивой одежде.
   - Может быть, вы полетите следующим? Это всего через час? - спросила кассирша.
   - Нет. - Странница отрицательно покачала головой. - Мне нужен именно этот рейс.
   Подбежал мужчина, судорожно протягивая два билета.
   - Я могу сдать их? Моей жене стало плохо, мы не можем лететь, - быстро объяснял он.
   Кассирша поглядела на билеты. Это был тот самый рейс, который попросила женщина. Быстро переоформив документы, кассирша протянула их Страннице.
   - Вы внесли меня в список пассажиров? - уточнила та.
   - Да. - Кассирша поглядела на регистрационный лист и вслух прочитала фамилию.
   x x x
   Когда Странница заняла свое место в самолете, на нее уставился мальчик в соседнем кресле, лет шести, летевший с матерью. "Почему мама не видит, что это не человек? " - подумал он, но побоялся сказать. Взрослые никогда не понимали его. Женщина пристально посмотрела ему в глаза.
   - А ты не боишься летать на самолетах? - спросила она мысленно, и мальчик совершенно отчетливо услышал это.
   - Нет, - ответил он.
   - Что "нет"? - изумленно спросила его мама. Женщина все так же смотрела на него, и мальчик решил, что ему все показалось.
   Самолет набирал высоту, и вскоре многие пассажиры задремали. Еще через час под ними раскинулась кажущаяся бесконечной пустыня. Женщина взглянула на часы. Мальчик отчетливо видел, что у нее четыре руки, и поэтому старался не смотреть на нее.
   - Извините, - обратилась к женщине его мать. - Вы за ним не приглядите? Я только на минутку.
   - Идите, не бойтесь, я за ним присмотрю. Правда? - мальчик опять услышал ее мысли. Мама скрылась в туалете. Женщина взглянула на часы и встала.