Все, что требовалось от похитителей Чи — это только периодически менять место ее содержания. В этом случае, будь хоть весь флот Лиги брошен на поиски, вероятность успеха равнялась нулю.
— Мерсейяне хоть знают, где искать, — в сотый раз пробормотал Фалькайн. — Мы же не знаем, ни входов, ни выходов. Но мы обязаны заставить их шевелиться.
— У них и так будет много работы, — сказал Адсель
— А как насчет тех энтузиастов, перед которыми ты выступал?
— Да, уверовавшие дружелюбны нам, — ответил Адсель. — Но в большинстве своем они бедны и, как бы это сказать, живут в царстве иллюзий. Вряд ли они смогут нам помочь. Я даже опасаюсь, что своими стычками с дьяволистами они только усложнят нашу ситуацию.
— Ты говоришь об антигалактистах? — Фалькайн в задумчивости почесал подбородок — А, может, это их рук дело?
— Сомневаюсь. Их, конечно, нельзя недооценивать, но насколько я успел заметить, они крайне слабо организованы.
— Проклятье! Если нам не удастся ее вернуть, придется поджарить всю их цивилизацию!
Не выйдет. Несправедливо обрекать на гибель миллионы за преступление, совершенное единицами.
— Но миллионы могли бы заняться поиском этой кучки преступников. Это им вполне по силам. Наверняка можно найти какие-то концы…
На пульте управления замигали огни и компьютер объявил:
«Наблюдаю корабль. Судя по всему — грузовой… с одной из планет… Дистанция…»
— Засохни! — рявкнул Фалькайн. — И испарись к чертовой матери!
«К сожалению, я для этого не приспособлен».
Фалькайн вырубил звук. Некоторое время сидел молча, уставившись на звезды. Из пальцев выскользнула и упала на пол давно потухшая трубка, но он этого даже не заметил. Адсель вздохнул, вытянул шею и положил голову на пол.
— Бедная маленькая Чи, — проговорил наконец Фалькайн. — Как же далеко от дома нашла она свою смерть.
— Скорее всего она жива, — сказал Адсель.
— Будем надеяться. Но на Синтии она привыкла порхать по деревьям в бескрайних лесах. Жизнь в клетке убьет ее.
— А если и не убьет, так изведет, точно. Она же так легко раздражается. Когда ей будет не на кого злиться, она станет терзать себя.
— А ты, ты все время ругался с ней.
— Это ничего не значит. Потом мы мирились и после ссоры она готовила мне роскошный ужин. А однажды, когда я похвалил ее очередную картину, она сунула ее мне со словами: «Если эта мазня тебе понравилась, возьми ее на память».
— Помнишь?
— Угу.
Компьютер снова автоматически включился.
«Требуется корректировка курса, — заявил он, — чтобы избежать столкновения с очередным грузовым кораблем».
— Ну так сделай это, — проворчал Фалькайн. — У них тут, черт возьми, довольно оживленное движение.
— Мы ведь движемся по эклиптике и вдобавок еще не далеко отошли от Ронрауда, — сказал Адсель.
Фалькайн с силой хрустнул пальцами.
— А что, если мы их слегка припугнем? — проговорил он вдруг удивительно безразличным тоном. — Убивать никого не будем, а просто сожжем парочку роскошных дворцов и пообещаем еще, если они не возьмутся за ум и не займутся, наконец, серьезным поиском.
— Нет. Этого делать нельзя. Мы обладаем большими полномочиями, но не до такой же степени.
— Потом что-нибудь придумаем, чтобы оправдаться перед следственной группой.
— Такой поступок может нарушить взаимоотношения, породить недовольство, а это неминуемо помешает успешному проведению спасательных мероприятий. Мы же видели, что вся культура мерсейян основывается на примитивных понятиях гордости. Подобная попытка отхлестать их по щекам, не давая возможности хоть как-то постоять за себя, может привести к тому, что они попросту откажутся от галактической помощи. А за это отвечать придется лично нам, причем, в уголовном порядке. Нет, Дэвид, я на это не пойду.
— Итак, мы бессильны что-либо предпринять. — Фалькайн замолчал. Потом, с силой обрушив кулаки на подлокотники своего кресла, резко вскочил. Адсель тоже поднялся. Он слишком хорошо знал своего товарища.
Сверкая водами океанов, местами прикрытая покрывалом облаков, в сапфировом свете окруженного сияющими звездами Кориха, показалась Мерсейя. Четыре ее маленьких луны расположились так, что образовали нечто вроде диковинной диадемы.
Космический крейсер объединенного флота Вахов «Ионуар», двигаясь по полярной орбите, медленно выплыл из-за кромки планеты. Официально он находился в режиме патрулирования: на случай если гражданским кораблям вдруг понадобиться какая-либо помощь. На самом деле, его задачей было наблюдение за боевыми кораблями Лафдигу, Уолдера или Нерсанского Союза. На всякий случай, если они вдруг вздумают нарушить мирный договор. И, конечно, при появлении пришельцев следовало присматривать и за ними. Одному только Богу известно, что они могут выкинуть. Обстановка такова, что постоянно надо быть начеку и держать оружие наготове.
Стоя на командирском мостике, капитан корабля Тринтаф Фангриф Укротитель мрачно взирал в бездонное пространство космоса и безуспешно пытался представить, какие миры таятся за мириадами сверкающих звезд. Он был воспитан в знании того что некоторым представителям других цивилизаций доступны огромные межзвездные расстояния, в то время, как его народ все еще не был способен вырваться за пределы собственной солнечной системы. Тринтаф по-своему ненавидел галактических путешественников… а теперь они появились в этих краях опять. Зачем? По этому поводу ходило множество слухов. В основном, речь шла о возможности вспышки Валендерай.
Помощь. Сотрудничество. Неужели Вах Истиру суждено стать жалким вассалом этих пришельцев?
Зазвучал сигнал вызова, и интерком изрек: «Докладывает центральный радарный пост: прямо по курсу посторонний объект».
Последовавшие вслед за сообщением параметры поражали. Даже несмотря на отсутствие излучения от реактивной тяги, это явно не метеорит. Галактические гости!
Узкий, черный мундир чуть не лопнул по швам, когда Тринтаф начал выкрикивать команды. Орудия к бою! Он не жаждал битвы, — элементарная осторожность. Но если сражению суждено произойти, он с удовольствием понаблюдает, как чужаки сумеют выдержать залп лазерных орудий и ядерных ракет.
Тем временем, звездолет на экране вырастал с каждой секундой… изящные каплевидные обводы… он казался удивительно крохотным по сравнению с огромной, звериной тушей «Ионуара». Галактический корабль перемещался настолько быстро, что Тринтаф еле успевал за ним следить. Проклятье! На такой скорости корабль давно должно было расплющить, а экипаж превратился бы в мокрое место.
Почему же?.. Возможно, какое-то контрполе… И когда, наконец, звездолет завис в нескольких километрах от «Ионуара», Тринтаф постарался сосредоточиться. Несомненно, с минуты на минуту они выйдут на связь. При этом ему понадобится максимальная выдержка и предельная собранность.
В инструкциях, врученных ему перед полетом, говорилось, что пришельцы покинули Мерсейю в ярости от того, что вся планета не занялась поисками пропавшего члена экипажа. Вожди, конечно, пытались их успокоить, понятно, что они готовы были сделать все возможное лишь бы ублажить звездных гостей, но ведь у них и своих собственных дел предостаточно. Но пришельцы оказались неспособны понять, что нужды целого мира гораздо важнее их личных желаний. В свою очередь Вожди, дабы не уронить своего авторитета в глазах населения, также отнеслись к их требованиям довольно прохладно.
Именно поэтому, едва завидев на экране изображение галактического звездолета, Тринтаф положил палец на кнопку пуска ракет. Один только вид пришельца уже вызывал отвращение: хрупкая фигурка, волосатая голова, бесхвостое тело, светло-коричневая, покрытая легким пушком кожа, — все это выглядело жалкой пародией на мерсейянина. С гораздо большим удовольствием Тринтаф имел бы дело с тем, который стоял позади. Этот внушал доверие одним своим видом.
Тем не менее, Тринтаф произнес положенные в таких случаях приветствия и спокойным голосом осведомился о том, что нужно пришельцам.
Фалькайн уже вполне освоился с языком.
— Капитан! — промолвил он. — Я тоже рад встрече, однако, как мне не жаль, вам придется вернуться на базу.
Сердце Тринтафа бешено заколотилось. Мысленно он грозно выругался, но виду не подал и спокойным тоном спросил:
— А в чем, собственно, дело?
— Мы уже проинформировали ряд ваших вождей, однако, они, по-видимому, еще не сообразили что к чему, поэтому я еще раз объясню суть дела лично для вас.
— Кто-то, имени его, мы не знаем, похитил одного из членов нашего экипажа. Думаю, что вы, капитан, понимаете, что для нас возвращение товарища является делом чести.
— Понимаю, — ответил Тринтаф. — Долг и законы чести требуют, чтобы мы оказали вам максимальную помощь, но какое это имеет отношение к моему кораблю?
— Если изволите, я продолжу. Так вот, мы никому не хотим причинить вреда. У нас слишком мало времени, чтобы подготовиться к грядущей катастрофе, и специалистов не так уж много. Вклад каждого из них в дело спасения вашей цивилизации крайне важен. В частности, без специальных знаний, которыми обладает наш исчезнувший товарищ, не обойтись. Именно поэтому ее возвращение имеет ключевое значение для всех мерсейян.
Тринтаф ухмыльнулся. Он — то знал, что этот аргумент есть ничто иное, как одна из уловок, имеющая своей целью заставить его народ плясать под дудку пришельцев.
— Поиски представляются нам абсолютно безнадежными до тех пор, пока похитители будут иметь возможность перемещать ее в космосе с места на место, — продолжал Фалькайн. — Поэтому, до тех пор, пока она не будет обнаружена, межпланетное сообщение должно быть прекращено.
— Это невозможно, — взревел Тринтаф.
— Отнюдь, — ответил Фалькайн.
Тринтаф со стыдом поймал себя на том, что дрожа от ярости, он только и смог выдавить:
— Но у меня нет такого приказа.
— Сожалею, — сказал Фалькайн. — Не сомневаюсь, что ваше начальство отдаст соответствующие распоряжения, но на это нужно время, а дело не ждет. Поэтому, будьте благоразумны, капитан, возвращайтесь на базу.
Палец Тринтафа напрягся на кнопке пуска.
— А если я откажусь?
— Капитан, мы не хотели бы наносить какие-либо повреждения вашему прекрасному кораблю…
Тринтаф нажал кнопку.
Стрелки давно уже навели оружие на цель; ракеты рванулись вперед.
Безрезультатно. Противник неуловимым движением ускользнул в сторону — и ракеты пронеслись мимо, а мощнейший лучевой залп сверкающими брызгами разбился о какую-то невидимую преграду…
Маленький звездолет заложил крутой вираж и выпустил в направлении «Ионуара» всего лишь один короткий лучик. На крейсере взвыли сирены, и аварийная служба немедленно доложила, что часть броневых плит обшивки срезана с такой легкостью, как если бы кто-то острым ножом снял стружку с куска мягкой древесины… Особых повреждений нет, однако, будь луч направлен на реакторы…
— Досадно, не правда ли, капитан? — сказал Фалькайн. — Вот что порой случается, когда управление огнем чрезмерно автоматизированно. Ради вашего экипажа, ради страны, боевым кораблем которой вы имеете честь управлять, прошу вас: передумайте пока не поздно.
— Прекратите огонь, — подавленно пробормотал Тринтаф.
— И тогда Вы вернетесь на планету? — спросил Фалькайн.
— Да, я обещаю вам, — вырвалось из перекошенного рта Тринтафа.
— Ну и отлично. Вы мудрый воин, капитан. Приветствую ваше мужество и искренне надеюсь, что при встрече со своими коллегами вы предупредите их должным образом, и они впредь будут стараться вести себя так, чтобы поводов для подобного события больше не возникало.
Взревели двигатели и «Ионуар» — гордость Вахов, двинулся в сторону Мерсейи.
А на борту «Настойчивого» Фалькайн, обтерев вспотевший лоб, устало улыбнулся Адселю.
— Знаешь, в какой-то момент мне показалось, что этот болван собирается драться.
— Ну, тогда мы бы с ними быстро расправились, — невозмутимо сказал Адсель. — И я уверен, что у них есть спасательный катер. Так что ничего страшного не произошло бы.
— Это все так, но подумать только, какой скандал разгорелся бы, — Фалькайн встряхнулся. — Ну, ладно, за дело. Нам предстоит еще много возни с другими.
— Сможем ли мы в одиночку блокировать целую солнечную систему? — спросил Адсель. — Что-то я такого не припоминаю.
— Да, такого в истории еще не было. И потому, что противник тоже обладал звездолетами на гипертяге. А у этих Мерсейян — допотопные корабли, да вдобавок, нам надо следить всего лишь за одной планетой. Ведь через нее осуществляются все перевозки, — Фалькайн начал набивать трубку. — Слушай, Адсель, займись — ка ты составлением обращения к мерсейянам. У тебя это получится гораздо лучше, чем у меня… тактичнее, что ли…
— А что им сказать? — спросил вуденит.
— Да то же самое, что говорил я, только надо все это аккуратно упаковать и обвязать розовой ленточкой.
— Ты серьезно полагаешь, что это сработает, Дэвид?
— Почти уверен. Посуди сам. Мы потребуем только, чтобы Чи доставили в какое-нибудь безопасное место и сообщили нам, куда именно. Мы не будем требовать для преступников никакого наказания. А если похитители ее не вернут, тогда: во-первых, за ними день и ночь будет охотиться все население, а во-вторых, вся цивилизация будет нести от подобной блокады огромные убытки. Ведь перевозки играют в их экономике крайне важную роль.
Адсель беспокойно заворочался.
— Мы не должны принести им страдания.
— А мы и не будем. Пищу, за исключением, конечно, всяких там деликатесов, они с планеты на планету не возят — это слишком дорого. Единственное, чего мы таким образом добьемся, это что они начнут терпеть убытки. Причем, со скоростью миллион кредитов в секунду. И очень важные персоны начнут направо и налево отдавать приказы. Заводы замрут, космопорты опустеют… сместится политическое и военное равновесие… Остальное можешь додумать сам.
Фалькайн закурил и выпустил голубоватое облачко дыма.
— Но не думаю, что дело зайдет так далеко, — продолжал он. — Мерсейяне не хуже нас с тобой представляют возможные последствия такой блокады. И это не гипотетическая катастрофа, которая может произойти спустя три года — это конкретное исчезновение денег и власти прямо сейчас, немедленно. Поэтому они решат в первую очередь отыскать преступников и расправиться с ними. Похитители будут это знать и, кроме того, я уверен, их собственный карман тоже сильно пострадает. Могу поспорить, что через пару дней они сами предложат вернуть Чи целой и невредимой в обмен на снятие блокады.
— И насколько я понимаю, это предложение мы с достоинством примем?
— Адсель, я же тебе говорил. У нас нет другого выхода. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь, придется нам получить ее обратно.
— Дэвид, я прошу тебя, не будь таким циником. Мне грустно видеть, как ты теряешь человеческий облик.
— Зато я получаю прибыль. — подмигнул ему Фалькайн. — Ну-ка, тупица, подсуетись немного, найди нам еще какой-нибудь корабль, — обратился он к компьютеру.
Огромный зал для телеконференций, расположенный в замке Афон, позволял одновременно обеспечить связь со всеми уголками планеты. Фалькайн восседал на принесенном с корабля кресле за огромным столом, испещренным портретами древних воинов, и молча взирал на телеэкраны, занимавшие всю противоположную стену. С этих экранов на него смотрели больше сотни повелителей Мерсейи. При таком масштабе они мало отличались друг от друга. И только одно изображение массивной черной туши было со всех сторон окружено пустыми экранами. Ни один из вождей не мог допустить того, чтобы его облик соседствовал с Хагуаном Элуацем.
Встав позади землянина, Морручан — повелитель Вах Датира — с холодной торжественностью произнес:
— Именем Господа нашего и крови его, мы собрались здесь. Так пусть же эта встреча пойдет на благо всем нам и нашим народам. И да будет наше решение мудрым и справедливым.
Фалькайн слушал вполслуха, мысленно еще и еще раз повторяя свою речь. То, что он собирался сказать, могло вызвать последствия, подобные взрыву кобальтовой бомбы.
Бояться, конечно, нечего. «Настойчивый» в данный момент грозно висел прямо над Ардайгом, и телевидение транслировало вид звездолета на всю Мерсейю. Адсель и Чи Лан сидели за пультом управления огнем. Фалькайн был в полной безопасности.
Но слова, которые он скоро произнесет, могут вызвать массовые волнения, что это, в свою очередь, может помешать выполнению их миссии. Поэтому надо внимательно следить за собой и… надеяться на лучшее.
— …Долг гостеприимства обязывает нас выслушать гостя, — закончил, наконец, Морручан.
Фалькайн встал. Он знал, что в глазах аборигенов выглядит чудовищем, поступки которого непредсказуемы, да к тому же, как оказалось, весьма опасны. Именно поэтому он одел сегодня самый скромный серый скафандр и не взял с собой никакого оружия.
— Уважаемые господа, — начал он. — Прошу простить меня за то, что я не использую при обращении ваши титулы: поскольку поистине неисчислимы ваши звания, заслуги и страны, которыми вы правите. Вы вершите судьбы народов Мерсейи. Надеюсь, вы будете откровенны, ведь эта секретная встреча призвана решить, что лучше всего для Мерсейи. Прежде всего, позвольте сердечно поблагодарить вас за самоотверженные усилия, направленные на возвращение одного из членов нашего экипажа. А также за то, что вы вняли моей просьбе допустить на наше совещание его величество Хагуана Элуаца, хотя это и противоречит вашим законам. Также позвольте мне выразить сожаление по поводу того, что вам на некоторое время пришлось прекратить космические перевозки, это было вызвано лишь известной вам необходимостью, и я хочу поблагодарить всех тех, кто оказал нам в этом содействие. Надеюсь, вы понимаете сколь ничтожны нанесенные нам убытки в сравнении с тем, что мой народ готов прийти на помощь ради спасения вашей цивилизации. Теперь давайте забудем о том, что было в прошлом, и устремим свои взоры в будущее. Наш долг — организовать спасение. Основная проблема заключается в том, как это сделать. Галактические советники не собираются брать власть в свои руки. Дело в том, что, даже если бы захотели, это почти невозможно. Их слишком мало, им предстоит большая работа и они слишком чужды вашим народам. Для успешного выполнения своих задач им придется опираться на существующую власть. Им понадобится огромное количество самых разных материалов и приспособлений. Думаю, что столь опытные правители, какими являетесь вы, с легкостью смогут обеспечить все необходимое.
Он прокашлялся и продолжал:
— Основной вопрос заключается в том, с кем нашим людям предстоит работать в наиболее тесном контакте? Они не хотели бы никого выделять особо. В нужный момент всем вам будут даны подробные разъяснения. Помощь, конечно, будет оказана всем без исключения. Хотя, как нетрудно видеть, ваш мир велик и чрезвычайно разнообразен. Для того, чтобы меры по спасению были действительно всеобъемлющими и эффективными, нам понадобится небольшой, дружный совет мерсейян, которые и будут решать возникающие по ходу дела вопросы. Далее, ресурсы вашего мира следует использовать скоординировано. Например, ни одна страна не должна препятствовать поставкам сырья в какую-либо другую. Перевозки должны осуществляться свободно в любые пункты вашей системы. Для этого должен быть задействован весь имеющийся в наличии транспорт. Поставить вам необходимое количество кораблей мы не сможем, но мы в силах обеспечить вас защитными экранами… И в то же время ни на минуту нельзя забывать о нуждах народов. Я имею в виду обычные потребности людей… Например, в пище. Поэтому нам придется разумно распорядиться сырьем и установить новую систему жестких приоритетов.
Полагаю, что теперь вам понятна необходимость создания международной организации, которая предназначена обеспечивать нас информацией и должным образом координировать наши действия; еще лучше, если в распоряжении подобного органа будут находиться конкретные силы и средства.
Было бы здорово, если бы подобная организация уже существовала. Если позволите, я попытаюсь коротко дать оценку ситуации: Мерсейя кишит самыми разными проявлениями ненависти, вражды, зависти. Вы слишком разобщены для того, чтобы проявить единство братстве даже для спасения собственной цивилизации. Если даже удастся учредить некий орган верховного руководства, нам придется зорко следить за ним: дабы избежать попыток узурпации власти. Нам в Галактике для этих целей потребовалась бы всего лишь одна сплоченная группа. Вам же не хватит и сотни.
— Итак, — Фалькайн взял в руки трубку. — Мой экипаж не должен давать какие-либо рекомендации. Но ситуация такова, что начинать действовать придется с нашей подачи. Мы нашли одну группировку, которая резко отличается от остальных. Они готовы пренебречь разногласиями. Этот народ достаточно многочисленен, могуч, богат. Признаюсь честно, это не те люди с которыми нам бы хотелось иметь дело. Вместо того, чтобы им помогать, мы с большим удовольствием оставили бы их наедине с грядущей катастрофой. Но у нас принято считать, что для достижения цели все средства хороши.
Фалькайн почувствовал охватившее аудиторию напряжение и до того, как грянул гром, быстро проговорил:
— Я имею в виду Гетфенну.
Затем произошло нечто неописуемое.
До сих пор Фалькайн, по сути, лишь подводил их к главной цели доклада. Теперь он добавил, что сам несет огромную ответственность за успех мероприятия, с удовольствием прошелся по поводу недостатков Хагуана и, в конце концов, после многочасовой дискуссии собрание все же решило обсудить это предложение. В принципе, чем закончится собрание, было ясно заранее. У Мерсейи не было выхода.
Экраны погасли.
Весь мокрый, еще дрожащий от возбуждения Фалькайн повернулся к Морручану. Вождь, судорожно схватившись за пистолет, яростно отчеканивая каждое слово, прокричал:
— Да ты хоть понимаешь, что ты пытаешься сделать? Ты не просто превозносишь эту банду, ты пытаешься их узаконить. Теперь они будут считать себя частью нашего общества!
— Но разве они не будут выполнять законы этого общества? — изрядно севшим голосом спросил Фалькайн.
— Как бы не так!.. — Морручан чуть не лопался от злобы. — Но отмщение придет. Вахи отомстят им. А потом… Кстати, ты научишь нас строить межзвездные корабли?
— Нет, я передумал, — ответил Фалькайн.
— Ну и не надо. Это не важно. Мы сами многому научимся, а потом… Короче, пришелец, наши потомки еще посмотрят…
— Неужели вам недоступно элементарное чувство признательности?
— Нет! Среди моих людей и так хватает сентиментальных мечтателей. Но ты, в конце концов, улетишь и тогда я возьмусь за дело.
Фалькайн не стал спорить. Он слишком устал. Откашлявшись, он связался с кораблем и его подобрали на борт.
Позднее, когда «Настойчивый» уже находился в межзвездном пространстве, он краем уха услышал голос Чи:
— Но я до этих мерзавцев еще доберусь, они крепко пожалеют о том дне, когда схватили меня.
— Ты что собираешься вернуться? — спросил он.
— Боже упаси, — ответила Чи. — Но инженерам на Мерсейе нужно иногда слегка развлечься, и Гетфенну с избытком обеспечит их этим… всякими игорными домами, и прочим… Я попрошу ребят прихватить такие штучки, которые могут управлять рулеткой…
Адсель печально вздохнул.
— Ну почему в столь прекрасном и таком ужасном космосе мы, разумные существа, вечно должны быть такими мстительными?
Фалькайн улыбнулся:
— В противном случае жизнь не была бы такой забавной.
Когда фронт вспышки сверхновой достиг Мерсейи, работы еще не шли полным ходом.
Внезапно в южной части небосвода ослепительно, раза в три интенсивней Кориха, засияла звезда. Подобно вспышке молнии, планету охватило яркое голубое сияние, контрастными тенями подчеркнув силуэты холмов и деревьев. Над лесами взвились стаи испуганных птиц. В наэлектризованном воздухе разнесся вой тысяч диких животных, с которым смешался грохот ритуальных барабанов, вопли и стенания молящихся мерсейян; тех, которые тысячелетиями жили в страхе перед тьмой и которым ее так теперь не хватало. Наступивший столь долгожданный день оказался в тысячу раз ужаснее.
В течение многих месяцев звезда постоянно уменьшалась в размерах и наконец превратилась в еле различимую точку. Угасая, она представляла собой великолепное зрелище: окаймлявшая ее газовая туманность сияла сотнями самых разных оттенков — от изжелта-на фоне пылающего солнца, белого в центре до темно-фиолетового по краям. Все это время в верхних слоях атмосферы Мерсейи непрерывно рождались мощные воздушные потоки… В каждом порыве ветра слышался голос бури.
А потом пошел радиоактивный дождь. И в этом уже не было ничего забавного.
— Мерсейяне хоть знают, где искать, — в сотый раз пробормотал Фалькайн. — Мы же не знаем, ни входов, ни выходов. Но мы обязаны заставить их шевелиться.
— У них и так будет много работы, — сказал Адсель
— А как насчет тех энтузиастов, перед которыми ты выступал?
— Да, уверовавшие дружелюбны нам, — ответил Адсель. — Но в большинстве своем они бедны и, как бы это сказать, живут в царстве иллюзий. Вряд ли они смогут нам помочь. Я даже опасаюсь, что своими стычками с дьяволистами они только усложнят нашу ситуацию.
— Ты говоришь об антигалактистах? — Фалькайн в задумчивости почесал подбородок — А, может, это их рук дело?
— Сомневаюсь. Их, конечно, нельзя недооценивать, но насколько я успел заметить, они крайне слабо организованы.
— Проклятье! Если нам не удастся ее вернуть, придется поджарить всю их цивилизацию!
Не выйдет. Несправедливо обрекать на гибель миллионы за преступление, совершенное единицами.
— Но миллионы могли бы заняться поиском этой кучки преступников. Это им вполне по силам. Наверняка можно найти какие-то концы…
На пульте управления замигали огни и компьютер объявил:
«Наблюдаю корабль. Судя по всему — грузовой… с одной из планет… Дистанция…»
— Засохни! — рявкнул Фалькайн. — И испарись к чертовой матери!
«К сожалению, я для этого не приспособлен».
Фалькайн вырубил звук. Некоторое время сидел молча, уставившись на звезды. Из пальцев выскользнула и упала на пол давно потухшая трубка, но он этого даже не заметил. Адсель вздохнул, вытянул шею и положил голову на пол.
— Бедная маленькая Чи, — проговорил наконец Фалькайн. — Как же далеко от дома нашла она свою смерть.
— Скорее всего она жива, — сказал Адсель.
— Будем надеяться. Но на Синтии она привыкла порхать по деревьям в бескрайних лесах. Жизнь в клетке убьет ее.
— А если и не убьет, так изведет, точно. Она же так легко раздражается. Когда ей будет не на кого злиться, она станет терзать себя.
— А ты, ты все время ругался с ней.
— Это ничего не значит. Потом мы мирились и после ссоры она готовила мне роскошный ужин. А однажды, когда я похвалил ее очередную картину, она сунула ее мне со словами: «Если эта мазня тебе понравилась, возьми ее на память».
— Помнишь?
— Угу.
Компьютер снова автоматически включился.
«Требуется корректировка курса, — заявил он, — чтобы избежать столкновения с очередным грузовым кораблем».
— Ну так сделай это, — проворчал Фалькайн. — У них тут, черт возьми, довольно оживленное движение.
— Мы ведь движемся по эклиптике и вдобавок еще не далеко отошли от Ронрауда, — сказал Адсель.
Фалькайн с силой хрустнул пальцами.
— А что, если мы их слегка припугнем? — проговорил он вдруг удивительно безразличным тоном. — Убивать никого не будем, а просто сожжем парочку роскошных дворцов и пообещаем еще, если они не возьмутся за ум и не займутся, наконец, серьезным поиском.
— Нет. Этого делать нельзя. Мы обладаем большими полномочиями, но не до такой же степени.
— Потом что-нибудь придумаем, чтобы оправдаться перед следственной группой.
— Такой поступок может нарушить взаимоотношения, породить недовольство, а это неминуемо помешает успешному проведению спасательных мероприятий. Мы же видели, что вся культура мерсейян основывается на примитивных понятиях гордости. Подобная попытка отхлестать их по щекам, не давая возможности хоть как-то постоять за себя, может привести к тому, что они попросту откажутся от галактической помощи. А за это отвечать придется лично нам, причем, в уголовном порядке. Нет, Дэвид, я на это не пойду.
— Итак, мы бессильны что-либо предпринять. — Фалькайн замолчал. Потом, с силой обрушив кулаки на подлокотники своего кресла, резко вскочил. Адсель тоже поднялся. Он слишком хорошо знал своего товарища.
Сверкая водами океанов, местами прикрытая покрывалом облаков, в сапфировом свете окруженного сияющими звездами Кориха, показалась Мерсейя. Четыре ее маленьких луны расположились так, что образовали нечто вроде диковинной диадемы.
Космический крейсер объединенного флота Вахов «Ионуар», двигаясь по полярной орбите, медленно выплыл из-за кромки планеты. Официально он находился в режиме патрулирования: на случай если гражданским кораблям вдруг понадобиться какая-либо помощь. На самом деле, его задачей было наблюдение за боевыми кораблями Лафдигу, Уолдера или Нерсанского Союза. На всякий случай, если они вдруг вздумают нарушить мирный договор. И, конечно, при появлении пришельцев следовало присматривать и за ними. Одному только Богу известно, что они могут выкинуть. Обстановка такова, что постоянно надо быть начеку и держать оружие наготове.
Стоя на командирском мостике, капитан корабля Тринтаф Фангриф Укротитель мрачно взирал в бездонное пространство космоса и безуспешно пытался представить, какие миры таятся за мириадами сверкающих звезд. Он был воспитан в знании того что некоторым представителям других цивилизаций доступны огромные межзвездные расстояния, в то время, как его народ все еще не был способен вырваться за пределы собственной солнечной системы. Тринтаф по-своему ненавидел галактических путешественников… а теперь они появились в этих краях опять. Зачем? По этому поводу ходило множество слухов. В основном, речь шла о возможности вспышки Валендерай.
Помощь. Сотрудничество. Неужели Вах Истиру суждено стать жалким вассалом этих пришельцев?
Зазвучал сигнал вызова, и интерком изрек: «Докладывает центральный радарный пост: прямо по курсу посторонний объект».
Последовавшие вслед за сообщением параметры поражали. Даже несмотря на отсутствие излучения от реактивной тяги, это явно не метеорит. Галактические гости!
Узкий, черный мундир чуть не лопнул по швам, когда Тринтаф начал выкрикивать команды. Орудия к бою! Он не жаждал битвы, — элементарная осторожность. Но если сражению суждено произойти, он с удовольствием понаблюдает, как чужаки сумеют выдержать залп лазерных орудий и ядерных ракет.
Тем временем, звездолет на экране вырастал с каждой секундой… изящные каплевидные обводы… он казался удивительно крохотным по сравнению с огромной, звериной тушей «Ионуара». Галактический корабль перемещался настолько быстро, что Тринтаф еле успевал за ним следить. Проклятье! На такой скорости корабль давно должно было расплющить, а экипаж превратился бы в мокрое место.
Почему же?.. Возможно, какое-то контрполе… И когда, наконец, звездолет завис в нескольких километрах от «Ионуара», Тринтаф постарался сосредоточиться. Несомненно, с минуты на минуту они выйдут на связь. При этом ему понадобится максимальная выдержка и предельная собранность.
В инструкциях, врученных ему перед полетом, говорилось, что пришельцы покинули Мерсейю в ярости от того, что вся планета не занялась поисками пропавшего члена экипажа. Вожди, конечно, пытались их успокоить, понятно, что они готовы были сделать все возможное лишь бы ублажить звездных гостей, но ведь у них и своих собственных дел предостаточно. Но пришельцы оказались неспособны понять, что нужды целого мира гораздо важнее их личных желаний. В свою очередь Вожди, дабы не уронить своего авторитета в глазах населения, также отнеслись к их требованиям довольно прохладно.
Именно поэтому, едва завидев на экране изображение галактического звездолета, Тринтаф положил палец на кнопку пуска ракет. Один только вид пришельца уже вызывал отвращение: хрупкая фигурка, волосатая голова, бесхвостое тело, светло-коричневая, покрытая легким пушком кожа, — все это выглядело жалкой пародией на мерсейянина. С гораздо большим удовольствием Тринтаф имел бы дело с тем, который стоял позади. Этот внушал доверие одним своим видом.
Тем не менее, Тринтаф произнес положенные в таких случаях приветствия и спокойным голосом осведомился о том, что нужно пришельцам.
Фалькайн уже вполне освоился с языком.
— Капитан! — промолвил он. — Я тоже рад встрече, однако, как мне не жаль, вам придется вернуться на базу.
Сердце Тринтафа бешено заколотилось. Мысленно он грозно выругался, но виду не подал и спокойным тоном спросил:
— А в чем, собственно, дело?
— Мы уже проинформировали ряд ваших вождей, однако, они, по-видимому, еще не сообразили что к чему, поэтому я еще раз объясню суть дела лично для вас.
— Кто-то, имени его, мы не знаем, похитил одного из членов нашего экипажа. Думаю, что вы, капитан, понимаете, что для нас возвращение товарища является делом чести.
— Понимаю, — ответил Тринтаф. — Долг и законы чести требуют, чтобы мы оказали вам максимальную помощь, но какое это имеет отношение к моему кораблю?
— Если изволите, я продолжу. Так вот, мы никому не хотим причинить вреда. У нас слишком мало времени, чтобы подготовиться к грядущей катастрофе, и специалистов не так уж много. Вклад каждого из них в дело спасения вашей цивилизации крайне важен. В частности, без специальных знаний, которыми обладает наш исчезнувший товарищ, не обойтись. Именно поэтому ее возвращение имеет ключевое значение для всех мерсейян.
Тринтаф ухмыльнулся. Он — то знал, что этот аргумент есть ничто иное, как одна из уловок, имеющая своей целью заставить его народ плясать под дудку пришельцев.
— Поиски представляются нам абсолютно безнадежными до тех пор, пока похитители будут иметь возможность перемещать ее в космосе с места на место, — продолжал Фалькайн. — Поэтому, до тех пор, пока она не будет обнаружена, межпланетное сообщение должно быть прекращено.
— Это невозможно, — взревел Тринтаф.
— Отнюдь, — ответил Фалькайн.
Тринтаф со стыдом поймал себя на том, что дрожа от ярости, он только и смог выдавить:
— Но у меня нет такого приказа.
— Сожалею, — сказал Фалькайн. — Не сомневаюсь, что ваше начальство отдаст соответствующие распоряжения, но на это нужно время, а дело не ждет. Поэтому, будьте благоразумны, капитан, возвращайтесь на базу.
Палец Тринтафа напрягся на кнопке пуска.
— А если я откажусь?
— Капитан, мы не хотели бы наносить какие-либо повреждения вашему прекрасному кораблю…
Тринтаф нажал кнопку.
Стрелки давно уже навели оружие на цель; ракеты рванулись вперед.
Безрезультатно. Противник неуловимым движением ускользнул в сторону — и ракеты пронеслись мимо, а мощнейший лучевой залп сверкающими брызгами разбился о какую-то невидимую преграду…
Маленький звездолет заложил крутой вираж и выпустил в направлении «Ионуара» всего лишь один короткий лучик. На крейсере взвыли сирены, и аварийная служба немедленно доложила, что часть броневых плит обшивки срезана с такой легкостью, как если бы кто-то острым ножом снял стружку с куска мягкой древесины… Особых повреждений нет, однако, будь луч направлен на реакторы…
— Досадно, не правда ли, капитан? — сказал Фалькайн. — Вот что порой случается, когда управление огнем чрезмерно автоматизированно. Ради вашего экипажа, ради страны, боевым кораблем которой вы имеете честь управлять, прошу вас: передумайте пока не поздно.
— Прекратите огонь, — подавленно пробормотал Тринтаф.
— И тогда Вы вернетесь на планету? — спросил Фалькайн.
— Да, я обещаю вам, — вырвалось из перекошенного рта Тринтафа.
— Ну и отлично. Вы мудрый воин, капитан. Приветствую ваше мужество и искренне надеюсь, что при встрече со своими коллегами вы предупредите их должным образом, и они впредь будут стараться вести себя так, чтобы поводов для подобного события больше не возникало.
Взревели двигатели и «Ионуар» — гордость Вахов, двинулся в сторону Мерсейи.
А на борту «Настойчивого» Фалькайн, обтерев вспотевший лоб, устало улыбнулся Адселю.
— Знаешь, в какой-то момент мне показалось, что этот болван собирается драться.
— Ну, тогда мы бы с ними быстро расправились, — невозмутимо сказал Адсель. — И я уверен, что у них есть спасательный катер. Так что ничего страшного не произошло бы.
— Это все так, но подумать только, какой скандал разгорелся бы, — Фалькайн встряхнулся. — Ну, ладно, за дело. Нам предстоит еще много возни с другими.
— Сможем ли мы в одиночку блокировать целую солнечную систему? — спросил Адсель. — Что-то я такого не припоминаю.
— Да, такого в истории еще не было. И потому, что противник тоже обладал звездолетами на гипертяге. А у этих Мерсейян — допотопные корабли, да вдобавок, нам надо следить всего лишь за одной планетой. Ведь через нее осуществляются все перевозки, — Фалькайн начал набивать трубку. — Слушай, Адсель, займись — ка ты составлением обращения к мерсейянам. У тебя это получится гораздо лучше, чем у меня… тактичнее, что ли…
— А что им сказать? — спросил вуденит.
— Да то же самое, что говорил я, только надо все это аккуратно упаковать и обвязать розовой ленточкой.
— Ты серьезно полагаешь, что это сработает, Дэвид?
— Почти уверен. Посуди сам. Мы потребуем только, чтобы Чи доставили в какое-нибудь безопасное место и сообщили нам, куда именно. Мы не будем требовать для преступников никакого наказания. А если похитители ее не вернут, тогда: во-первых, за ними день и ночь будет охотиться все население, а во-вторых, вся цивилизация будет нести от подобной блокады огромные убытки. Ведь перевозки играют в их экономике крайне важную роль.
Адсель беспокойно заворочался.
— Мы не должны принести им страдания.
— А мы и не будем. Пищу, за исключением, конечно, всяких там деликатесов, они с планеты на планету не возят — это слишком дорого. Единственное, чего мы таким образом добьемся, это что они начнут терпеть убытки. Причем, со скоростью миллион кредитов в секунду. И очень важные персоны начнут направо и налево отдавать приказы. Заводы замрут, космопорты опустеют… сместится политическое и военное равновесие… Остальное можешь додумать сам.
Фалькайн закурил и выпустил голубоватое облачко дыма.
— Но не думаю, что дело зайдет так далеко, — продолжал он. — Мерсейяне не хуже нас с тобой представляют возможные последствия такой блокады. И это не гипотетическая катастрофа, которая может произойти спустя три года — это конкретное исчезновение денег и власти прямо сейчас, немедленно. Поэтому они решат в первую очередь отыскать преступников и расправиться с ними. Похитители будут это знать и, кроме того, я уверен, их собственный карман тоже сильно пострадает. Могу поспорить, что через пару дней они сами предложат вернуть Чи целой и невредимой в обмен на снятие блокады.
— И насколько я понимаю, это предложение мы с достоинством примем?
— Адсель, я же тебе говорил. У нас нет другого выхода. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь, придется нам получить ее обратно.
— Дэвид, я прошу тебя, не будь таким циником. Мне грустно видеть, как ты теряешь человеческий облик.
— Зато я получаю прибыль. — подмигнул ему Фалькайн. — Ну-ка, тупица, подсуетись немного, найди нам еще какой-нибудь корабль, — обратился он к компьютеру.
Огромный зал для телеконференций, расположенный в замке Афон, позволял одновременно обеспечить связь со всеми уголками планеты. Фалькайн восседал на принесенном с корабля кресле за огромным столом, испещренным портретами древних воинов, и молча взирал на телеэкраны, занимавшие всю противоположную стену. С этих экранов на него смотрели больше сотни повелителей Мерсейи. При таком масштабе они мало отличались друг от друга. И только одно изображение массивной черной туши было со всех сторон окружено пустыми экранами. Ни один из вождей не мог допустить того, чтобы его облик соседствовал с Хагуаном Элуацем.
Встав позади землянина, Морручан — повелитель Вах Датира — с холодной торжественностью произнес:
— Именем Господа нашего и крови его, мы собрались здесь. Так пусть же эта встреча пойдет на благо всем нам и нашим народам. И да будет наше решение мудрым и справедливым.
Фалькайн слушал вполслуха, мысленно еще и еще раз повторяя свою речь. То, что он собирался сказать, могло вызвать последствия, подобные взрыву кобальтовой бомбы.
Бояться, конечно, нечего. «Настойчивый» в данный момент грозно висел прямо над Ардайгом, и телевидение транслировало вид звездолета на всю Мерсейю. Адсель и Чи Лан сидели за пультом управления огнем. Фалькайн был в полной безопасности.
Но слова, которые он скоро произнесет, могут вызвать массовые волнения, что это, в свою очередь, может помешать выполнению их миссии. Поэтому надо внимательно следить за собой и… надеяться на лучшее.
— …Долг гостеприимства обязывает нас выслушать гостя, — закончил, наконец, Морручан.
Фалькайн встал. Он знал, что в глазах аборигенов выглядит чудовищем, поступки которого непредсказуемы, да к тому же, как оказалось, весьма опасны. Именно поэтому он одел сегодня самый скромный серый скафандр и не взял с собой никакого оружия.
— Уважаемые господа, — начал он. — Прошу простить меня за то, что я не использую при обращении ваши титулы: поскольку поистине неисчислимы ваши звания, заслуги и страны, которыми вы правите. Вы вершите судьбы народов Мерсейи. Надеюсь, вы будете откровенны, ведь эта секретная встреча призвана решить, что лучше всего для Мерсейи. Прежде всего, позвольте сердечно поблагодарить вас за самоотверженные усилия, направленные на возвращение одного из членов нашего экипажа. А также за то, что вы вняли моей просьбе допустить на наше совещание его величество Хагуана Элуаца, хотя это и противоречит вашим законам. Также позвольте мне выразить сожаление по поводу того, что вам на некоторое время пришлось прекратить космические перевозки, это было вызвано лишь известной вам необходимостью, и я хочу поблагодарить всех тех, кто оказал нам в этом содействие. Надеюсь, вы понимаете сколь ничтожны нанесенные нам убытки в сравнении с тем, что мой народ готов прийти на помощь ради спасения вашей цивилизации. Теперь давайте забудем о том, что было в прошлом, и устремим свои взоры в будущее. Наш долг — организовать спасение. Основная проблема заключается в том, как это сделать. Галактические советники не собираются брать власть в свои руки. Дело в том, что, даже если бы захотели, это почти невозможно. Их слишком мало, им предстоит большая работа и они слишком чужды вашим народам. Для успешного выполнения своих задач им придется опираться на существующую власть. Им понадобится огромное количество самых разных материалов и приспособлений. Думаю, что столь опытные правители, какими являетесь вы, с легкостью смогут обеспечить все необходимое.
Он прокашлялся и продолжал:
— Основной вопрос заключается в том, с кем нашим людям предстоит работать в наиболее тесном контакте? Они не хотели бы никого выделять особо. В нужный момент всем вам будут даны подробные разъяснения. Помощь, конечно, будет оказана всем без исключения. Хотя, как нетрудно видеть, ваш мир велик и чрезвычайно разнообразен. Для того, чтобы меры по спасению были действительно всеобъемлющими и эффективными, нам понадобится небольшой, дружный совет мерсейян, которые и будут решать возникающие по ходу дела вопросы. Далее, ресурсы вашего мира следует использовать скоординировано. Например, ни одна страна не должна препятствовать поставкам сырья в какую-либо другую. Перевозки должны осуществляться свободно в любые пункты вашей системы. Для этого должен быть задействован весь имеющийся в наличии транспорт. Поставить вам необходимое количество кораблей мы не сможем, но мы в силах обеспечить вас защитными экранами… И в то же время ни на минуту нельзя забывать о нуждах народов. Я имею в виду обычные потребности людей… Например, в пище. Поэтому нам придется разумно распорядиться сырьем и установить новую систему жестких приоритетов.
Полагаю, что теперь вам понятна необходимость создания международной организации, которая предназначена обеспечивать нас информацией и должным образом координировать наши действия; еще лучше, если в распоряжении подобного органа будут находиться конкретные силы и средства.
Было бы здорово, если бы подобная организация уже существовала. Если позволите, я попытаюсь коротко дать оценку ситуации: Мерсейя кишит самыми разными проявлениями ненависти, вражды, зависти. Вы слишком разобщены для того, чтобы проявить единство братстве даже для спасения собственной цивилизации. Если даже удастся учредить некий орган верховного руководства, нам придется зорко следить за ним: дабы избежать попыток узурпации власти. Нам в Галактике для этих целей потребовалась бы всего лишь одна сплоченная группа. Вам же не хватит и сотни.
— Итак, — Фалькайн взял в руки трубку. — Мой экипаж не должен давать какие-либо рекомендации. Но ситуация такова, что начинать действовать придется с нашей подачи. Мы нашли одну группировку, которая резко отличается от остальных. Они готовы пренебречь разногласиями. Этот народ достаточно многочисленен, могуч, богат. Признаюсь честно, это не те люди с которыми нам бы хотелось иметь дело. Вместо того, чтобы им помогать, мы с большим удовольствием оставили бы их наедине с грядущей катастрофой. Но у нас принято считать, что для достижения цели все средства хороши.
Фалькайн почувствовал охватившее аудиторию напряжение и до того, как грянул гром, быстро проговорил:
— Я имею в виду Гетфенну.
Затем произошло нечто неописуемое.
До сих пор Фалькайн, по сути, лишь подводил их к главной цели доклада. Теперь он добавил, что сам несет огромную ответственность за успех мероприятия, с удовольствием прошелся по поводу недостатков Хагуана и, в конце концов, после многочасовой дискуссии собрание все же решило обсудить это предложение. В принципе, чем закончится собрание, было ясно заранее. У Мерсейи не было выхода.
Экраны погасли.
Весь мокрый, еще дрожащий от возбуждения Фалькайн повернулся к Морручану. Вождь, судорожно схватившись за пистолет, яростно отчеканивая каждое слово, прокричал:
— Да ты хоть понимаешь, что ты пытаешься сделать? Ты не просто превозносишь эту банду, ты пытаешься их узаконить. Теперь они будут считать себя частью нашего общества!
— Но разве они не будут выполнять законы этого общества? — изрядно севшим голосом спросил Фалькайн.
— Как бы не так!.. — Морручан чуть не лопался от злобы. — Но отмщение придет. Вахи отомстят им. А потом… Кстати, ты научишь нас строить межзвездные корабли?
— Нет, я передумал, — ответил Фалькайн.
— Ну и не надо. Это не важно. Мы сами многому научимся, а потом… Короче, пришелец, наши потомки еще посмотрят…
— Неужели вам недоступно элементарное чувство признательности?
— Нет! Среди моих людей и так хватает сентиментальных мечтателей. Но ты, в конце концов, улетишь и тогда я возьмусь за дело.
Фалькайн не стал спорить. Он слишком устал. Откашлявшись, он связался с кораблем и его подобрали на борт.
Позднее, когда «Настойчивый» уже находился в межзвездном пространстве, он краем уха услышал голос Чи:
— Но я до этих мерзавцев еще доберусь, они крепко пожалеют о том дне, когда схватили меня.
— Ты что собираешься вернуться? — спросил он.
— Боже упаси, — ответила Чи. — Но инженерам на Мерсейе нужно иногда слегка развлечься, и Гетфенну с избытком обеспечит их этим… всякими игорными домами, и прочим… Я попрошу ребят прихватить такие штучки, которые могут управлять рулеткой…
Адсель печально вздохнул.
— Ну почему в столь прекрасном и таком ужасном космосе мы, разумные существа, вечно должны быть такими мстительными?
Фалькайн улыбнулся:
— В противном случае жизнь не была бы такой забавной.
Когда фронт вспышки сверхновой достиг Мерсейи, работы еще не шли полным ходом.
Внезапно в южной части небосвода ослепительно, раза в три интенсивней Кориха, засияла звезда. Подобно вспышке молнии, планету охватило яркое голубое сияние, контрастными тенями подчеркнув силуэты холмов и деревьев. Над лесами взвились стаи испуганных птиц. В наэлектризованном воздухе разнесся вой тысяч диких животных, с которым смешался грохот ритуальных барабанов, вопли и стенания молящихся мерсейян; тех, которые тысячелетиями жили в страхе перед тьмой и которым ее так теперь не хватало. Наступивший столь долгожданный день оказался в тысячу раз ужаснее.
В течение многих месяцев звезда постоянно уменьшалась в размерах и наконец превратилась в еле различимую точку. Угасая, она представляла собой великолепное зрелище: окаймлявшая ее газовая туманность сияла сотнями самых разных оттенков — от изжелта-на фоне пылающего солнца, белого в центре до темно-фиолетового по краям. Все это время в верхних слоях атмосферы Мерсейи непрерывно рождались мощные воздушные потоки… В каждом порыве ветра слышался голос бури.
А потом пошел радиоактивный дождь. И в этом уже не было ничего забавного.