Андерсон Пол Уильям. Царица небес

   Огни, и ветры, и поток
   Плясали в свете лун,
   Струн ледяных звенел рывок,
   Неутомимых струн.
   А медленный танец льется...
   Она к Арвиду подошла
   Сквозь дивный тот балет,
   Царица Воздуха и Тьмы,
   В чьем взоре звездный свет.
   А медленный танец льется...
   Таил любовь, мечту и страх
   Ее бессмертный вид.
   Царица Воздуха и Тьмы
   Арвиду...
   - Нет!..- Барбро вскочила с кресла. Кулаки ее были сжаты, слезы катились по скулам.- Вы не можете... не притворяйтесь! Они украли Джимми!
   Она выбежала из гостиной и помчалась наверх, в свою комнату.
   И все же она сама допела эту песню. Случилось это семьдесят часов спустя, на привале в тех равнинах, куда не забредали еще даже рейнджеры.
   Она и Шерринфорд ничего не ответили семейству Айронсов на их мольбы оставить в покое запретные земли. Отправившись на север, они поначалу мало разговаривали. Однако вскоре он стал расспрашивать ее о том, как она живет. Она почти повеселела, вспоминая о семье и друзьях-соседях. Это привело и к другим открытиям: оказалось, что он, несмотря на свою профессиональную сдержанность, лакомка, любитель оперы и вполне может оценить женскую привлекательность, а она все еще может смеяться и находить очарование в дикой природе вокруг. С долей раскаяния она поняла, что в жизни остались еще надежды, кроме надежды отыскать сына, которого ей дал Тим...
   - Я убедил себя, что он жив,- сказал детектив. Он помрачнел.- Честно говоря, я жалею, что взял вас. Мне казалось, что это будет лишь поездка за фактами... но оборачивается все это большим. Если мы имеем дело с реальными существами, похитившими его, они могут нанести и реальный ущерб. Мне следовало бы вернуться к ближайшему посту и вызвать для вас самолет...
   - Черта с два это вам удастся, мистер,- сказала она.Вам нужен кто-то, кто знает отселенцев и здешние условия, а уж я в этом разбираюсь.
   - М-мм... да ведь это и задержит нас, правда? Кроме того, мы не сможем соединиться с аэропортом, пока не утихнет солнечный шторм...
   На следующую "ночь" Шерринфорд устанавливал оставшееся оборудование. Кое-что она узнала, например термодетектор. Другое было ей незнакомо: по его заказу эти приборы скопировали с совершеннейшей аппаратуры его родного мира. Он мало что объяснял ей.
   - Подозреваю, что те, кого мы ищем, имеют телепатические способности...- сказал он, словно извиняясь. Глаза ее расширились:
   - То есть это может быть правдой - что Царица и ее народ могут читать мысли?..
   - Это часть ужаса, окружающего легенду о них, не так ли? Ничего необычного в этом явлении нет. Оно было изучено и определено века назад, еще на Земле. Есть даже материалы в ваших микрофильмах. Вы, роландцы, просто не сумели их отыскать...
   - А как оно действует?
   Шерринфорд подумал, что она спрашивает, чтобы успокоиться, поэтому ответил намеренно сухо:
   - Организм генерирует очень длинные волны, которые в принципе может промодулировать нервная система. На практике слабость сигнала и низкий уровень передачи информации не позволяют зафиксировать их и расшифровать. Наши предки полагались на более надежные чувства - зрение и слух. Телепатические способности у людей - пока исключение. Но исследователи обнаруживали внеземные расы, которым эволюция дала возможность развиться в этом отношении. Они вполне могут улавливать слабые излучения человека и заставлять примитивные наши органы чувств резонировать в ответ на свое сильное излучение.
   - Ведь это многое объясняет, правда? - прошептала Барбро.
   - Сейчас я поместил наш вездеход в экранизирующее поле,- сказал Шерринфорд,- но оно составляет лишь несколько метров. За ним их разведчик может получить из ваших мыслей представление о моик намерениях, если вы будете точно знать, чего я хочу. Моя подкорка натренирована и проследит, чтобы я думал только по-французски. Ведь чтобы общаться, нужно знать струкуру языка, а у этого языка совершенно иная структура, чем у английского. Английский - единственный язык людей на Роланде. И если Древний Народ существует, он его знает...
   Он рассказал ей об общем плане, который был вполне очевиден и не стоил того, чтобы его скрывать. Задачей было установить контакт с чужими, если они существуют. Если же они обладают способностью вызвать галлюцинации, им очень легко скрыться от любой большой и хорошо оснащенной экспедиции, проходящей по их территории. Но два человека, нарушившие все запреты, имеют шанс. Они выглядят не настолько опасными, чтобы не приблизиться к аборигенам. И... тогда это будет первая экспедиция людей, не только исходящая из уверенности, что аутлинги есть, но и снабженная новейшей, инопланетной полицейской техникой.
   В эту "ночь" ничего не произошло. Шерринфорд сказал, что и не надеялся на что-либо. Древний Народ до сих пор был осторожен. Но в своих собственных владениях должен быть храбрее.
   Следующей "ночью" машина стояла уже в низине. Они вышли. Барбро приготовила еду на походной печке, пока он собирал хворост - хотел порадовать себя костром. Он часто поглядывал на свое запястье. Часов там не было - вместо них был надет датчик, показывающий то, что регистрировали приборы внутри вездехода.
   - Здесь чудесно,- сказал Шерринфорд. Они закончили ужин и еще не успели разжечь свой костер.
   - И странно...- тихо ответила Барбро.- Интересно: вдруг все это и в самом деле только для нас... Если бы можно было надеяться...
   - Человек попадал в места куда более странные.
   - Да? Наверно, это просто что-то, оставшееся от моего детства, но вы поймете. Стоя под звездами, я не могу думать только о шарах раскаленного газа, чью энергию можно измерить, по чьим планетам ходят обычные ноги.
   Нет... они маленькие, холодные и волшебные: когда мы умрем, они будут шептать над нашими могилами.- Барбро взглянула на него.- Понятно, все это чушь... В сумерках ей было видно, как отвердело его лицо.
   - Ничуть,- сказал он.- С точки зрения эмоций физика не меньшая чушь. В сердце своем человек не рационален. Он может перестать верить в науку, если почувствует, что она неверна.
   Он помедлил.
   - Та баллада, что не допел мальчик...- сказал он, не глядя на нее.- Почему она вас так задела?
   - Не могла слышать, как их, этих... восхваляют. Или так мне показалось. Извините.
   - Думаю, что эта баллада - одна из очень многих.
   - Я никогда их не считала. Антропология культуры - это то, чем у нас на Роланде нет времени заняться, или, точнее, нам это не приходило в голову при всех наших делах... Но сейчас, когда вы сказали... да, удивительно, что очень многие песни и истории несут этот сюжет, об Арвиде.
   - Вам не тяжело будет продекламировать ее?
   - Я могу и спеть, если хотите. Позвольте мне достать литару и подготовиться...
   Она опустила на этот раз гипнотизирующую строку, оставив ее лишь в самом конце.
   ...Арвиду говорит:
   "Скорей отбрось, мой Арвид,
   Цепь человечьих уз,
   Тебе они без нужды,
   Ведь это тяжкий груз.
   А он посмел ответить:
   "Ведь должен я бежать:
   Под солнцем деве милой
   Пришлось так долго ждать.
   Друзья меня заждались,
   И много разных дел.
   Я дал вернуться слово,
   Сдержать же не сумел.
   Сними свое заклятье
   Или обрушь свой гром.
   Убить меня ты можешь,
   Не сделаешь рабом".
   Царица Тьмы и Ветра
   Стояла перед ним,
   А он глаза не поднял,
   Ее красой томим.
   И зазвенел, как арфа,
   Ее чудесный смех:
   "И без моих заклятий
   Ты стал несчастней всех...
   Тебя я отпускаю,
   Но помни о луне,
   О музыке волшебной,
   Росе и обо мне...
   И будет тенью память
   Днем за тобой бежать,
   А кончен день - в кровати
   Вблизи тебя лежать.
   В досуге ли, в работе
   Скорбь ранит, как кинжал:
   Ты вдруг поймешь, чем мог ты
   Стать нынче,- и не стал.
   А глупую девчонку,
   Смотри, не обижай.
   Ступай домой, мой Арвид;
   Ты - человек, прощай".
   И в щебете и в смехе
   Пропал Чужой Народ...
   И до рассвета Арвид
   Рыдает и зовет.
   Но медленный танец льется...
   Она отложила литару. Ветер зашелестел в листьях. После долгого молчания Шерринфорд сказал:
   - Эти песни стали частью жизни отселенцев?
   - Можно сказать и так,- ответила Барбро.- Хотя не все они полны сверхъестественного. Некоторые о любви или о подвигах. Традиционные темы.
   - Не думаю, что эти традиции возникли сами по себе. Большинство ваших песен и историй вряд ли сочинены человеческими существами.
   Они рано легли спать.
   Несколько часов спустя их разбудил сигнал тревоги.
   Жужжание было тихим, но оно мгновенно подняло их. Они спали в комбинезонах, чтобы быть готовыми к неожиданностям. Шерринфорд вылез из своего мешка, надел ботинки и пристегнул к поясу пистолет.
   - Оставайтесь здесь,- скомандовал он.
   - Что там?..- Ее сердце колотилось. Он посмотрел на индикаторы приборов и сверился со светящимся диском на запястье.
   - Трое животных...- сосчитал он.- Не те, что попадались, не дикие... Одно большое, с формами человека, судя по инфракрасному изображению, но отражающее короткие волны. Другое... гм, низкая температура, рассеянное и нестойкое излучение, похоже на... на скопление клеток, как-то координированное... Третье почти рядом с нами, в кустах. Это по всем признакам человек...
   Она видела, что он дрожит от возбуждения.
   - Собираюсь его поймать,- сказал он.- Тогда нам будет кого допросить... Встаньте и будьте готовы мгновенно впустить меня, но не рискуйте, что бы ни случилось. Держите это на взводе.- Он вручил ей заряженное тяжелое ружье.
   Он немного помедлил возле двери, а потом с силой распахнул ее. Воздух ворвался внутрь - холодный, полный ароматов и шелеста. Луна Оливье теперь тоже взошла, теперь они сверкали нереальным светом. Северное сияние горело белым и льдисто-голубым светом.
   Шерринфорд снова бросил взгляд на свой указатель. Он должен был дать направление, в котором прятались среди густой листвы посетители. Промчавшись по холодному пеплу костра, он исчез в чаще. Руки Барбро стиснули приклад ружья.
   Вспыхнула ракета. Двое боролись посреди луга. Шерринфорд схватил, как в тиски, человека поменьше. В серебряном и радужном блеске она смогла различить, что тот обнажен, мужского пола, длинноволос, юн и строен. Он дрался бешено, кусаясь и царапаясь, воя, как дьявол.
   Догадка пронзила ее: приемыш, украденный в детстве и выращенный Древним Народом!.. Это существо - то, во что они превратят Джимми!
   - Ха! - Шерринфорд точно попал выпрямленными пальцами в солнечное сплетение противника. Юноша задохнулся и обмяк. Шерринфорд поволок его к машине.
   Из леса выбежал гигант. Он был словно дерево, громадное и мохнатое, несущее четыре огромные ветвируки. Земля дрожала и гудела под ним, а его хриплый рев сотрясал небо и черепа людей.
   Барбро взвизгнула. Шерринфорд обернулся. Он выдернул пистолет, выстрелил, еще и еще. Свободной рукой он прижимал к себе пленника. Тролль только дернулся от этих выстрелов. Выпрямившись, он помчался снова, хотя и медленнее и осторожнее, заходя так, чтобы отрезать людей от машины. Эрик не мог двигаться быстрее, не бросив пленника, а тот был, возможно, единственной нитью к Джимми...
   Барбро кинулась вперед.
   - Нет! - крикнул Шерринфорд.- Ради Бога, будьте там!
   Чудовище зарычало и повернулось к ней. Она нажала на курок. Колосс зашатался и упал. Но тут же снова вскочил и, шатаясь, пошел на нее. Она отступила; снова выстрел, еще один... Чудовище зарычало. Кровь струилась по нему, текла на землю, смешиваяь с росой. Оно повернулось и, ломая ветки, потащилось прочь, во тьму, наполнявшую лес.
   - Уйдите в укрытие! - кричал Шерринфорд.- Вы вышли за экран!
   Дымка заструилась над ее головой. Она едва заметила ее, потому что у края поляны появилась новая тень.
   - Джимми! - вырвалось у нее.
   - Мама...- он протянул к ней руки. Лунный свет сверкал в его глазах. Она бросила оружие и побежала к нему.
   Шерринфорд метнулся наперерез. Джимми бросился в кустарник, Барбро устремилась следом за ним, цепляясь за когтистые ветки. Ее вдруг схватили и понесли.
   Перешагнув через пленника, Шерринфорд сделал так, чтобы наружный свет попадал в салон. Юноша зажмурился.
   - Ты будешь говорить,- сказал человек. Лицо его было перекошено, но он говорил спокойно.
   Юноша глядел на него сквозь спутанные волосы. Ссадина багровела на его подбородке. Он сумел почти удрать, пока Шерринфорд гнался за женщиной и упустил ее. Вернувшись, детектив едва поймал его, и было не до вежливостей: подкрепление аутлингов могло нагрянуть в любую минуту. Шерринфорд оглушил юношу и приволок его в вездеход. Теперь тот сидел, привязанный к креслу.
   - Говорить с тобой, туша мяса?! - Пот стекал с его лица, глаза без конца скользили по металлу, ставшему клеткой для него.
   - Скажи, как тебя зовут?
   - И дать тебе заклясть меня?
   - Мое имя - Эрик. Если ты не даешь мне выбора, я буду звать тебя... м-мм... Черт лесной.
   - Что?..- Как он ни агрессивен, все равно это только подросток.- Ладно. Пасущий Туман.- Певучий акцент в его английской речи лишь подчеркивал озлобленность.- Но это не имя, а только значение. Только кличка, не больше.
   - А ты скрываешь имя, которое считаешь настоящим?
   - Она дала мне его. Я сам не знаю какое. Она знает истинные имена всего сущего.
   - Она?..
   - Та, Кто Царит. Да простит Она, что не могу сделать знак почтения к ней со связанными руками. Некоторые из захватчиков называли ее Царицей Воздуха и Тьмы.
   - Вот как...- Шерринфорд достал табак и трубку. Молчание затянулось, пока он не раскурил трубку.- Признаю, что Древний Народ застал меня врасплох. Не ожидал я, что у вас есть такие экземпляры. Все, что я смог узнать, говорит о том, что здесь действуют на мой род - и на твой тоже! - воровством, обманом, морочеством.
   Пасущий Туман дернулся в свирепом рывке:
   - Она создала первых никоров совсем недавно! Не смей считать, что Она кого-то обманывает!
   - Не считаю. Однако пуля со стальной рубашкой тоже хорошо работает, верно?
   Медленно и тихо, словно только для себя, Щерринфорд продолжал:
   - Думаю, что эти ваши никоры и весь ваш получеловеческий род предназначен скорее на показ, а не для дела. Способность создавать миражи должна быть весьма ограниченной по силе и масштабу, да и число умеющих это делать невелико. Иначе Она делала бы все это тоньше и искуснее. Ведь даже за пределами экрана Барбро, моя помощница, могла бы сопротивляться, могла понять, что все увиденное нереально. Не будь она так потрясена, не находись в таком отчаянии, не желай она того, что ей привиделось...
   Шерринфорд покачал головой, разгоняя дым.
   - Не имеет значения, что испытал я,- сказал он.- Для нее это все равно выглядело по-другому. Думаю, мы просто получили приказ: "Вы видите то, чего хотите больше всего на свете: оно убегает в лес!" Конечно, далеко она не убежала, ее схватил никор... Выследить их я не надеялся: я не арктический охотник, да и подстеречь меня в засаде было легче легкого. Вот я и вернулся за тобой...- Он заключил мрачно: А ведь ты - главное звено на пути к вашей повелительнице...
   - Ты полагаешь, что я приведу тебя в Звездную Пристань или Кархеддин? Попробуй, заставь меня, глыба тупая!
   - Предлагаю сделку.
   - Я знаю, что ты захочешь многого.
   - Да, ты прав. Тому есть причины. Барбро Каллен и я не запуганные отселенцы. Мы ведь из города. У нас есть регистрирующая аппаратура. Мы будем первыми, кто расскажет о встрече с Древним Народом, и доклад этот будет детальным и исчерпывающим. Он вызовет определенное действие.
   - Ты видишь, я не боюсь умереть,- заявил Пасущий Туман, хотя его губы все еще чуть подрагивали.- Если я позволю вам прийти и использовать ваши человеческие штучки против своего народа, мне незачем будет жить.
   - Не надо так бояться,- сказал Шерринфорд.- Ты просто наживка.- Он сел, спокойно глядя на юношу.- Подумай получше. Твоя повелительница сама не даст мне уйти, увозя с собой пленника, и рассказать о ней. Ей придется как-то это пресечь. Я могу расчистить дорогу - моя машина оснащена лучше, чем ты думаешь, но этим я никого не освобожу. Но я не двигаюсь с места. Ее новые силы прибудут со всей возможной быстротой. Полагаю, что на пулемет, гаубицу или фульгуратор они не станут лезть, очертя голову. Сначала они попробуют пойти на переговоры, честные или нечестные. Вот так я осуществлю контакт, которого добиваюсь.
   - И что ты станешь делать?..- голос звучал неуверенно.
   - Сначала вот это, в качестве приглашения...- Шерринфорд щелкнул выключателем.- Готово. Я ослабил защиту против чтения мыслей и рождения иллюзий. Надеюсь, что, по крайней мере, вожди поймут, что ее нет. Это укрепит их доверие.
   - А потом?
   - Потом посмотрим. Хочешь есть или пить?
   В течение всего последующего времени Шерринфорд старался разговорить Пасущего Туман, узнать что-нибудь о его жизни. Ответы, полученные им, были скупыми. Он убавил внутренний свет. Так прошло несколько долгих часов.
   Затем вопль радости, наполовину рыдание, вырвался у юноши. Из леса показался отряд воинов Древнего Народа. Некоторые из них были видны яснее, чем позволял свет звезд и Северного сияния. Один впереди был верхом на белом олене, с украшенными гирляндой рогами. Он был похож на человека, но совершенно неземной красоты, с серебристо-русыми волосами, падавшими из-под шлема, с холодным гордым лицом. Плащ трепетал за его спиной, словно крылья.
   За ним, справа и слева, ехали двое с мечами, на которых мерцал огонь. Над ним носились какие-то твари, трепеща и хлопая крыльями. Те, что стояли дальше за вождем, среди деревьев, были едва различимы. Но двигались они, словно ртуть, под звуки арф и труб.
   - Владыка Луигхейд!..- Гордость и торжество звучали в голосе Пасущего Туман.- Сам Узнающий...
   Никогда Шерринфрду не доводилось испытать столь большой соблазн - нажать пусковую кнопку генератора защитного поля... вместо этого он опустил секцию верхнего купола, чтобы слышать голоса пришельцев. В лицо ему ударил порыв ветра, принесший аромат роз, как из сада. За его спиной в глубине машины Пасущий Туман рвался из веревок, чтобы увидеть наступающих.
   - Позови их,- сказал Шерринфорд.- Спроси, хотят ли они говорить со мной.
   Непонятные, похожие на флейты слова перелетели туда и обратно.
   - Да,- перевел юноша.- Владыка Луигхейд будет говорить. Но я должен сказать, что уйти тебе никогда не позволят. Не сражайся с ними, уступи. Выйди. Ты ведь не знаешь, что значит жить, пока не побываешь в Кархеддине под горами...
   Аутлинги приблизились.
   Джимми исчез. Сильные руки прижимали Барбро к широкой груди. Казалось, под нею бежит лошадь. Здесь их держали очень немногие, для спорта или из любви. Она ощущала, как ветки хлещут по ее бокам, шелестят, расступаясь, листья, как гулко ударяют о землю копыта; тепло и запах жизни клубились в темноте вокруг нее.
   Тот, кто держал ее, мягко сказал:
   - Не бойся, дорогая. То было видение. Но он ждет нас, мы едем к нему...
   Ей казалось, что она должна чувствовать ужас или отчаяние или что-то похожее на них. Но в памяти это было где-то далеко; сейчас ее охватило ощущение, что ее любят... Покой, покой, дремота в тихом предчувствии радости...
   Лес расступился. Они пересекли поляну, где громоздились серые валуны, в лунном свете их тени колебались, отражая переливы Северного сияния. Порхлики танцевали, как крохотные кометы, над растущими у валунов цветами. Впереди маячил пик, вершиной упиравшийся в облака.
   Барбро посмотрела вперед. Она увидела голову лошади и со спокойным изумлением подумала: "Боже, да ведь это Самбо, который был у меня в детстве..." Взглянув вверх, она увидела и мужчину. На нем был черный плащ, под капюшоном едва угадывалось лицо. Полушепот, полукрик вырвался у нее: "Тим..."
   - Да, Барбро.
   - Я похоронила тебя...
   Его улыбка была бесконечно нежной.
   - Не думай, что мы лишь то, что покоится в земле... Бедное, истерзанное сердечко. Та, что позвала нас,- Целительница Всех. А теперь отдыхай и смотри сны.
   - Сны...- сказала она и попыталась повернуться, приподняться. Но это усилие было слишком слабым. Почему ей надо верить древним сказкам об... атомах и энергиях, сказкам, никогда не доходившим до ума... когда Тим и лошадь, подаренная отцом, несут ее к Джимми?.. Ведь тогда все прочие вещи злые выдумки, а это, неужели это ее первое пробуждение?
   Как будто прочитав ее мысли, он прошептал:
   - В стране Древнего Народа есть песня. Это Песня Мужей:
   Парус мира
   Невидимый ветер надует.
   Поплывет, разрезая свет.
   Пробуждение во тьме...
   - Мне не понятно,- сказала она.
   Он кивнул головой.
   - Тебе придется понять многое, дорогая, и мне нельзя будет встретиться с тобой снова, пока ты не поймешь некоторых истин. Но в это время с тобой будет наш сын.
   Она попыталась поднять голову, чтобы поцеловать его. Но он удержал ее.
   - Не сейчас,- сказал он.- Ты еще не принята в число подданных Владычицы. Мне не следовало приходить за тобой, но она оказалась очень милостивой и не запретила. Лежи, лежи...
   Время летело. Лошадь неутомимо мчалась вверх, в горы. Один раз Барбро различила несущееся мимо войско и подумала, что они движутся на битву против... кого? Того, кто там, на западе, лежит, закованный в печаль и железо? Потом она спросила себя, как имя того, кто привел ее в страну Древней Правды?
   Наконец меж звезд показались высокие шпили, меж звезд волшебных и неярких, чей шепот утешает нас после смерти. Они въехали во двор замка, где горели свечи, шумели фонтаны и пели птицы. В воздухе стоял густой аромат брока и перикуп, руты и роз, потому что не все, что пришло с человеком, было плохим. Ровно и красиво плыли вверху пааки; мелькали дети; веселье оттеняло легкую грусть музыки.
   - Мы приехали...- Голос Тима неожиданно изменился. Барбро так и не поняла, как он спешился, не выпуская ее из рук. Она стояла перед ним и видела, что он шатается от усталости.
   Ее охватил страх.
   - Как ты?..- Она взяла его руки в свои. Они были холодными и шершавыми. Куда исчез Самбо? Ее взгляд скользнул под капюшон. Здесь, при более ярком свете, она могла ясно видеть лицо своего мужа. Но оно размывалось, теряло отчетливость, менялось...- Что случилось, что?
   Он улыбнулся. Эту ли улыбку она так любила? Невозможно припомнить...
   - Я-яя... я должен... идти...- прошептал он так тихо, что она едва расслышала.- Еще не время для нас...- Он высвободился и повернулся к фигуре в плаще, появившейся рядом. Туман закружился над их головами.- Не смотри, как я уйду...попросил он ее.- Снова в землю... Для тебя это смерть. Когда придет наше время... Вот наш сын!
   Упав на колени, она раскрыла объятия. Джимми влетел в них, как теплый, увесистый снарядик. Она ерошила его волосы, она целовала его шейку, она смеялась, плакала и несла глупости; это был не призрак, не украденный у нее кусок памяти. А когда она огляделась, садов уже не было. Но это ничего уже не значило.
   - Я по тебе так скучал, мама. Ты не уйдешь?
   - Я тебя увезу домой, мой маленький.
   - Оставайся. Здесь здорово. Я покажу! Только оставайся.
   Песня зазвучала в сумерках. Барбро встала. Джимми вцепился в ее руку. Они были лицом к лицу с Царицей.
   В одеждах из северного сияния стояла она, прямая и высокая в сверкающей короне, убранная бледными цветами. Ее облик напомнил Барбро Афродиту Милосскую, чьи репродукции ей часто доводилось видеть; но она была куда прекраснее и величавее, и глаза ее были темно-синими, как ночное небо. Вокруг вставали сады, замок Живущих, тянущиеся к нему шпили.
   - Добро пожаловать навсегда,- певуче сказала она. Поборов страх, Барбро сказала:
   - Дарящая Луну, позволь нам уйти...
   - Это невозможно.
   - В наш мир, маленький и любимый,- просила Барбро,- который мы построили для себя и бережем для своих детей...
   - В тюремные дни, ночи бессильного гнева, к труду, что крошится в пальцах, к любви, каменеющей, гниющей, уносящейся с водой, утратам, горю и к единственной уверенности в конечном ничто? Нет. Ты, чье имя отныне Стопа Идущая, тоже будешь праздновать день, когда флаги Древнего Племени взовьются над последним из городов и человек станет по-настоящему Живущим. А теперь иди с теми, кто научит тебя.
   Царица Воздуха и Тьмы подняла руку в призыве. Но никто не отозвался на ее зов.
   Фонтаны и музыку заглушил мрачный гул. Дрогнули огни, грянул гром. Ее духи с визгом разбегались перед стальной тучей, с ревом мчавшейся от гор. Пааки исчезли, подняв крыльями вихрь. Никоры бросались тяжелыми телами на пришельца, пока Царица не приказала им отступить.
   Барбро прикрыла собой Джимми. Башни качались и исчезали, как дым. Горы стояли обнаженными под ледяным светом лун, и их убранством были теперь лишь скалы, утесы, а далеко впереди - ледник, в чьих расселинах свет сияния накапливался как синяя влага. В скале темнело устье пещеры. Туда устремилось все племя, ища спасения под землей. Одни были человеческой крови, другие - гротесками вроде пааков, никоров и урайфов; но больше всего было тонких, чешуйчатых, длиннохвостых и когтистых, не похожих на людей аутлингов.
   На мгновение, даже когда Джимми ревел у ее груди - потому, что распадалось волшебство, или потому, что испугался,- Барбро пожалела Царицу, одиноко стоявшую поодаль. Потом скрылась и она, и мир Барбро распался, сотрясаясь.
   Пулеметы умолкли; взревев, машина остановилась. Из нее выскочил юноша, кричавший дико: "Тень Сна, где ты?!.. Это я, Пасущий Туман! Иди, иди ко мне!.." Он вспомнил, что язык, на котором взращен, не для людей. Он закричал на нем, и из подлеска вышла девушка. Они посмотрели друг на друга сквозь пыль, дым и лунное сияние. Она бросилась к нему.
   Незнакомый голос прогремел из машины:
   - Барбро, скорее!
   Кристмас-Лэндинг дождался дня, короткого в это время года, но солнечного, с синим небом, белыми облаками, сверкающими водоемами, соленым ветром на шумных улицах и деловым беспорядком в жилище Эрика Шерринфорда.