- Что бы вы сделали потом, в случае успешной операции? - спросил Хедан.
- О-о, мы это тоже запланировали. Я знаю пару оазисов в Айрокленд, которые бы поддерживали нас, а деревья, пещеры и расщелины могли бы спрятать нас от воздушных поисков. Уж не так много оккупационных войск, чтобы охватить весь этот мир.
- Вы бы проводили жизнь, отщепенцев? Я думаю, что вскоре вы могли бы стать бандитами.
- Нет, нет. Мы бы провели еще несколько рейдов, набрали больше рекрутов и поддержку жителей, собрали бы силы, с которыми враг должен был считаться. Тем временем, мы надеялись на сочувствие в остальных частях Империи, которое бы оказало давление в нашу поддержку, или может быть страха того, что Иттри могут выслать свои силы.
- Может быть, - согласился Хедан. Немного погодя он сказал:
- Ходят слухи. Огромное существо с золотисто-бронзовыми крыльями, появилось в наших краях. Иттрианский агент? Они не обязательно хотят того же, что и мы, Первенец.
Плечи Ивара опустились.
- Теперь это не имеет значения. В любом случае у нас провал. Мне не удалось.
Хедан вытянул руку, чтобы похлопать его по плечу.
- Не надо так это воспринимать. Во-первых, военные руководители вынуждены терять людей и терпеть временные поражения. Во-вторых, в действительности, вы никогда не были одиноки. Вам лишь выпала верхняя карта в колоде, которую тасовал Бог. - Тон его оживился. - Первенец, ты не имеешь права чувствовать себя виноватым. Бы вместе с товарищами допустили ошибку. Но это уже сделано. А ты действительно нужен Аэнеасу в его будущем.
- Я? - воскликнул Ивар. Собственная его значимость разрушалась по мере того, как он говорил, пока он не признал, что никогда не видел себя в роли Мак-Кормака. - Да, что я вообще могу?
Хедан поднял руку в ватной рукавице, чтобы успокоить его.
- Эй! Следуй за мной.
Они свернули статасов с тропы и не возвращались на нее в течение десяти километров. То что они обходили, было стадом, принадлежащим Хедану: скот родом с Земли, генетически измененный и адаптировавшийся на протяжении веков - как и большинство ввезенных организмов - пока они не стали самостоятельным видом. Вокруг их массы мерцали сторожевые огни. Хедан не сомневался, что его люди
верны ему; но то, что они не видели, они не могли рассказать даже под гипнозом.
По пути наездники проехали отрезок стены. Черная, как стекло, без швов, она возвышалась над залитым лунным светом кустарником и песком. Ближе к вершине того, что осталось, на высоте метров в пять, отверстия составляли запутанный узор, первоначальное назначение которого было трудно разгадать. Сейчас сквозь них проглядывали звезды.
Хедан подъехал, изобразил крест и пробормотал что-то прежде, чем продолжить путь.
Когда-то в прошлом Ивар видел эти руины, и обрядовые движения, отдаваемые в дань уважения. Но он никак не думал увидеть йомена - получившего хорошее воспитание, имеющего хороший опыт путешествий, закоренелого хозяина и советника - проделывающего такое.
Выдержав паузу холодного молчания, как бы оправдываясь, Хедан сказал:
- Вот символы далекого прошлого.
- Ну… да, - ответил Авар.
- Кто-то был здесь до нас, миллионы лет тому назад. И были то не исчезнувшие туземцы, а пришельцы со звезд. Откуда они пришли? Почему они ушли? Помнишь, следы были найдены и на других планетах. Глупо было бы полагать, что они вымерли? Масса людей интересовались, не ушли ли они отсюда туда - на другие миры. - Хедан махнул в сторону звезд.
Лишь небольшая часть этой сверкающей массы входила в империю. Да и видны-то были только не самые дальние гиганты, свет которых мог бы затмить свет Вергилия или Сола. И сейчас, когда Ивар смотрел на них, где-то там, в глубинах вселенной рождались новые солнца и миры. И так будет всегда…
Маска Хедана снова повернулась к Ивару. Его тихий голос внушал суеверный страх:
- Вот почему ты нам нужен. Первенец. Ты можешь быть безрассудным мальчишкой, но позади тебя стоят четыреста лет пребывания человека на Аэнеасе. Нам нужен будет каждый корень, который у нас есть, когда возвратятся Старшие.
Вздрогнув, Ивар спросил:
- Разве вы верите в это? Я не раз слышал об этом, но вы?
- Ну, не знаю, - слова Хедана в темноте приобретали какое-то особое значение. - Не знаю. До войны я никогда об этом не думал. Я ходил в церковь, вот и все.
Но с тех пор… Разве могут так много людей полностью ошибаться? А их много, скажу я тебе. Там, в городе, в Университете, вы понятия не имеете, как широко распространяется надежда на то, что скоро вернутся Старшие, неся слово Бога. Это не безумие, Ивар. Хотя все признают, что это лишь надежда, доказательств нет. И ведь мог адмирал Мак-Кормак проложить их путь? К тому же, в пустыне ходят слухи о новом пророке…
Не знаю, я действительно думаю - и говорю тебе, что я не одинок в этом вся печаль здесь, и все звезды там не могут существовать просто так, без цели. Если Бог готовит свое следующее откровение, почему бы не через избранную расу, более мудрую и хорошую, чем мы можем сейчас представить? А если это правда, разве не должен прийти первым пророк, который подготовит нас, чтобы мы спаслись?
Он задрожал, как будто мороз разрывал его не обогреваемое одеяние:
- Ты наш, Первенец, - сказал он. - Мы должны сохранить тебя на свободе. И четыреста лет тоже не могут пропасть просто так!
И вдруг, как само собой разумеющееся, он продолжал:
- Мне сообщили, что возле Арройо проходят тинеранцы. Я считаю, ты можешь спрятаться среди них.
Глава 5
Каждый кочевой поезд или караван, путешествовал по огромной, но строго ограниченной территории. Бинохум принадлежал к территории Брадербанд. Ивару однажды случилось увидеть их лагерь, посмотреть представления и забавы, которые они устраивали для местных жителей. А после их ухода изумленные и возмущенные обвинения в адрес тинеранцев, как мелких воришек и ловких мошенников, сплетни о совращениях и шепот, о колдовстве. Он попытался найти о них что-нибудь в литературе, но не нашел ничего, кроме расхожих легенд и анекдотов, редких описаний, приукрашенных романтическим ореолом. И ни одного серьезного исследования. Университетские интеллектуалы, до сих пор занятые изучением культуры дидоанцев, практически не обращали внимания на субкультуры своего мира.
Ивар понял одно - эти Поезда здорово отличаются по своим законам и традициям от оседлых аэнеанцев. Хедан вел его через границу, за которой не было никаких охранников и не существовало никаких регистрации в Нова Рома, обозначенную исключительно вехами. А затем они были в стране Вэйбрейк, и Ивар уже был менее уверен в своем будущем, чем был уверен в этом дома. Йомен снял комнату в единственной гостинице, которой мог похвастаться Арройо.
- Я, на всякий случай, останусь здесь, пока ты не уйдешь, - сказал он. - Но, в общем, начиная отсюда, ты можешь рассчитывать только на себя.
И прибавил грубовато:
- Хотел бы я, чтобы было по-другому. Пусть всегда с тобой будет удача, парень.
Ивар прошел через деревню в лагерь. Люди там паковали вещи, готовясь к отъезду; Примерно пятьдесят ярко раскрашенных вагонов, и кричащие одеяния на владельцах, делали их шум и топот чем-то вроде грозы, украсившей радугой грязноватый желто-коричневый ландшафт. Арройо стоял на восточном склоне гор. Местная желтая пыльная земля, изредка поросшая чахлым кустарником, могла прокормить лишь небольшое количество домашних животных. А еще через несколько километров вниз склон переходил в голую и сухую пустыню Айрокленд.
Постепенно снующие в этом хаосе мужчины, женщины и дети обратили на него внимание. Разглядывание сопровождалось комментариями на своем языке, как он догадывался, достаточно оскорбительными. Он чувствовал себя неуклюже и совсем одиноко среди них - этого народа из людей среднего роста и тонких, как хлыст, с красно-коричневой кожей и иссиня-черными волосами. Казалось, даже их средства передвижения встречали его отчужденно. Разбитые старые грузовики городского происхождения, но фантастические украшенные. Развевались ленты, висели амулеты, звенели под ветром колокольчики. Однако больше было фургонов, которые тянули от четырех до восьми статасов. Это были жилые помещения: с их изогнутых крыш виднелись трубы печей, а на окнах висели занавески. Под краской, знаменами и другими украшениями их панели были изобретательно изогнуты; хитро смотрели образы демонов, светились шестиугольные знаки, выделывали кульбиты животные - реальные и вымышленные - мужские и женские фигуры танцевали, охотились, работали, играли, изобретали и исполняли ритуалы, известные лишь посвященным.
Подошел человек, несущий связку ножей и мечей, завернутую в плащ. Он запрыгнул в дверь одного из фургонов, у которой не было лестницы, отдал
груз человеку внутри, спрыгнул вниз снова и столкнулся с Иваром.
- Ой-ей, визитер, - сказал он довольно дружелюбно. - Что ты хочешь? Представление окончено.
- Я… я ищу место, - сказал Ивар, заикаясь. Он вытер запыленные губы. Был жаркий день, градусов 25 или около того. Вергилий сиял в небе, которое потеряло свою глубину и казалось выгоревшим.
- И всего-то? Что может делать Горожанин, чтобы его за это везти? Мы направляемся на восток, прямо через Дриар. Неподходящая дорога для жителя города Роме. Нам придется выбрасывать тебя, после того как ты отдашь концы.
Тинеранец потер заостренный подбородок.
- Конечно, - задумчиво добавил он, - ты мог бы сгодиться на довольно хорошую пудру для носика какой-нибудь девчонки.
И, все же, издевательство было не злым. Ивар посмотрел на собеседника повнимательнее. Он был молод, вероятно, немного старше, чем Первенец. Схваченные повязкой с бусами волосы падали на плечи, в ушах были медные серьги. Как большинство тинеранских мужчин, он сбривал то, что могло бы быть ростками тщедушной бородки. Рот и светящиеся серые глаза выделялись на узком лице. Он почти всегда усмехался. И всегда, будь он в движении или стоял тихо, вокруг него было ощущение постоянного движения. Одежда - оборванная и разноцветная рубашка, ярко-красный пояс, узкие кожаные брюки и высокие ботинки со шнуровкой - была изношена и превращена в рабочую одежду. Золотое крученное ожерелье обвивало шею, безвкусные кольца украшали пальцы, а спиральная змеиная кожа - левую руку. На поясе висело два ножа. Один - оружие, другой - инструмент, оба они казались миниатюрными по сравнению с мачете, которые носили землевладельцы.
- Я не… ну да, я из Нова Рома, из университетской семьи, - признался Ивар. - Но, уф, как вы сразу догадались об этом?
- А-а, твоя походка, да и весь твой вид. Одеться, как управляющий фермой, а не горожанином - это мало что может скрыть. - Англик его был быстрый, как из пулемета; язык, который употреблялся в
Поездах наравне с хаисунским и его жаргонами. Но это был особый диалект, архаичный с точки зрения горожан, тот, в котором слишком много употребляют артикли, а слоги очень сжимают. - Вот ружье твое - это то, чему можно позавидовать и избавить тебя от него, если зазеваешься. Модифицированный десятимиллиметровый Вальдемар, правильно?
- И я умею им пользоваться, - поспешно заверил Ивар. - Я провел много времени на окраинах. Вы убедитесь, что я могу хорошо зарабатывать призы, если не смогу ничего другого. Еще я разбираюсь в аппаратуре, особенно в электрооборудовании. И я сильный, если вам нужны голые мышцы.
- Да ну, ну-ка пойдем к королю Самло. Между прочим, я Миккая, Красноголовый.
Тинеранец кивнул на свой фургон, чья крыша оправдывала это прозвище. Женщина примерно его возраста, несомненно, его жена, появилась в дверном проеме. Она была весьма экзотической красоткой, и имела бы успех в качестве солистки фольклорного ансамбля. Платье с красно-желтыми зигзагами облегало роскошную фигуру, хотя Ивар подумал, что стыдно так нагружать себя этими звенящими украшениями. Взглянув в его глаза, она улыбнулась, подмигнула и сделала движение бедрами в его сторону. Муж ее не обратил на это внимания, это была принятая форма приветствия.
- Вы пойдете со мной? - спросил Ивар с удивлением.
Миккая пожал плечами. Жест этот получился у него бесконечно более выразительным, чем у северянина, в нем участвовало все тело.
- Ну, конечно. Предлог не работать. - И бросил женщине. - Дулси, иди, принеси остальное оборудование.
Она изобразила недовольную гримасу перед тем, как окунулась в эту суматоху.
- Огромное вам спасибо, - сказал Ивар. - Я… Рольф Моринер.
Он долго раздумывал, каким именем назваться и гордился результатом. Оно соответствует его этническому происхождению, которое он и не надеялся скрыть, но в то же время избавит от риска выдать свое собственное имя.
- Ну, если ты хочешь быть им, прекрасно, - колко усмехнулся Миккая и пошел, указывая путь.
Стало еще более шумно, когда с пастбищ привели животных: статасов, мулов, козлов, неомоасов. Собаки, которые подгоняли их, работали эффективно, отвечая на свистки и сигналы детей, и не лаяли. Это были высокие, черные, худые животные, отличавшиеся огромной грудной клеткой и водо-накопительными горбами на плечах.
"Золотые колеса" был самым большим фургоном, единственным, имеющим моторную тягу. Рядом стоял его маленький компаньон, черный, за исключением нескольких символов, исполненных красной и золотой краской, без окон. На пурпурном знамени над его крышей скрестились два лунных серпа. Миккая заметил любопытство Ивара и объяснил:
- Это храм.
- О-о… да.
Ивар вспомнил то, что читал. Король каравана являлся также его верховным жрецом, который, кроме возглавления общественных религиозных церемоний, проводил тайные обряды с несколькими единомышленниками-посвященными. Требовалось, чтобы он был из определенной семьи (очевидно таковой в этом Поезде Вэйбрейка являлось семейство фургона "Золотые колеса"), но не обязательно, чтобы он был старшим сыном. Большинство из женщин короля выбирались с точки зрения желаемых наследственных черт, а самый подходящий мальчик становился наследником, как правило, проходившим срок ученичества в другом Поезде. Таким образом, кочевники укрепляли союзы между своими, часто враждующими группами, более действенные, чем браки отдельных членов, которые заключались на периодических ассамблеях, известных, как ярмарки.
Мужчины, которые погоняли белых мулов к храму, казалось, испытывали не больше священного страха, чем Миккая. Они громко приветствовали его. Его ответ вызвал взрыв смеха. Молодежь, которая толклись поблизости, завизжала. Пара девушек захихикала, а одна сделала заявление, которое, несомненно, было похабным. Ивар знал, что развлекались за его счет.
Но это не имело значения. В ответ он улыбнулся, помахал ей рукой, увидел, как она прихорашивает длинные до пояса волосы и подрагивает ресницами. В конце концов, для них - если я не окажусь сущим болваном, а я докажу, докажу, что не таков - для них я удивительный чужак. Он вспомнил о своем отчаянном настроении, в котором пребывал несколько минут назад, и изумился. Веселая уверенность росла в нем, а под ней проклевывалась настоящая радость. Вся эта беззаботная атмосфера входила в него, как казалось, входила в каждого, кто посещал сборы лагеря.
Король Самло возвращался после обхода собирающегося лагеря. Люди приветствовали его поднятыми руками. Когда он хотел использовать свою власть, она была божественна и всеобъемлюща; но в основном, он правил, опираясь на согласие.
Он был полной противоположностью своим людям, большой, ширококостный, с загнутым носом. Его резкие черты подчеркивались полностью сложившейся бородой и усами. Он прихрамывал. Одеяние Самло было белым, более чистым, чем можно было ожидать в таких условиях. За исключением украшенных тиснением кожаных ботинок, тюрбана с ярко-красным оперением и ожерелья из античных монет, на нем не было больше украшений.
Его тусклый взор упал на Ивара и не отрывался от него, пока Самло опускался в украшенное кресло у своего фургона.
- Хей-а, незнакомец, - сказал он. - Какая у тебя профессия?
Ивар поклонился, не зная, как себя вести. Слово взял Миккая.
- Он назвался Рольфом Моринером, говорит, что охотник и мастер на все руки, а также варситир и хочет идти с нами.
Король не улыбнулся. Его угрюмость отличала его от других еще больше, чем внешность. Тем не менее, Ивар не чувствовал страха перед ним. Изредка северяне просились, чтобы их взяли в Поезд, то ли мечтая убежать, то ли не поладив со старшими или избегая возмездия закона. Их принимали, если они могли сочинить себе правдоподобную причину или счастливый ветер подул в их сторону. Они оставались чужими и, вероятно, ни один из них не задерживался более года. Главной причиной расставания было то, что северяне не могли долго тянуть бремя этой трудной и опасной жизни.
Конечно, это было правильно. Ивар не сомневался, что путешествие с этими людьми выжмет его до предела. Но он надеялся, что выдержит довольно долгое время.
- Хм-м, - сказал Самло. - Почему ты просишь об этом?
- Я устал от этих мест, а у меня нет другого способа, чтобы уйти отсюда, - ответил Ивар.
Миккая хохотнул.
- Во всяком случае, он хоть знает, что сказать! Обращаясь к привычке высшего класса к уединению, плюс намек на то, что раз мы не знаем, почему он убегает, нас нельзя будет обвинить в пособничестве, если щупальца правосудия найдут его среди нас.
- Агенты Импи - это не городская полиция или охранники знати, - сказал король. - У них свои особые приемы. И… несколько дней тому назад кучка сорванцов напала на патруль моряков на Вилдфоссе, помните? Несколько человек скрылись. Если ты в розыске, Моринер, зачем нам рисковать и помогать тебе перейти Айрокленд?
- Я ведь не сказал этого, сэр, - ответил Ивар. - Я тут рассказывал Миккае, что могу быть полезен вам. Но, предположим, я не в ладах с землянами, так что в этом плохого? Я слышал, что тинеранцы приветствовали людей императора Хуго, когда они уходили на битву.
- Тинеранцы будут приветствовать любого, кто с легкостью тратит деньги, - сказал Миккая. - Однако должен признаться, что большинство из нас не любят нацию звезд, пригретую горожанами. Это доставляет нам такое чувство, что вселенная закрывается. - Он повернулся к королю. - Король, почему бы не дать этому парню шанс?
- Ты будешь его содержать? - спросил сидящий.
А затем добавил в сторону Ивара:
- Мы не бросаем людей в пустыне, что бы не произошло. Твой поручитель должен предусмотреть все.
- Конечно, - сказал Миккая. - Похоже, что он знает новые песни и шутки.
- Твой поручитель не так много имеет, чтобы безвозмездно делиться с чужаком, - предупредил Самло. - Если ты используешь его запасы и не отработаешь его затрат, он будет в полном праве преследовать тебя, когда ты захочешь уйти от нас.
- Я не думаю, что дам ему повод, сэр… Король, - пообещал Ивар.
- Лучше докажи это, - сказал Самло. - Миккая, тир еще не разобран. Иди и проверь, сколько вспышек он может поразить этим своим ружьем. Найди какое-нибудь сломанное оборудование, чтобы он починил. Бог свидетель, у нас его предостаточно. Устрой ему пробежку, если он будет тяжело дышать после полдюжины щелчков, не бери его, тогда ему не перейти Дриар живым.
Самло поднялся, сказав Ивару напоследок:
- Если ты пройдешь испытания, ты должен будешь оставить это ружье у меня. Только охотники носят огнестрельное оружие в Поезде, а он у нас один на весь караван. Иначе мы потеряем слишком много людей. А сейчас я должен проверить, чтобы животных правильно пристроили. Ты тоже можешь идти.
Глава 6
Длинной изогнутой линией растянулось стадо позади отправившегося каравана. Несколько человек ехали в седле, еще несколько на машинах; большинство же шли пешком. Длинный аэнеанский шаг легко равнялся с фургонами, подскакивающими и стонущими на бездорожных пересеченных холмах. Однако переход был жестким, и без надобности никто не разговаривал. Взгромоздившись на крыши, музыканты на примитивных инструментах, барабанах, рожках, гонгах, волынках, многострунных гитарах выдавали походные марши. Некоторые из играющих были с физическими недостатками. Ивар увидел инвалидов, слепых, искалеченных. Он был бы потрясен таким большим количеством непрерывно излучаемого горя, если бы они не казались такими же жизнерадостными, каким был и он.
Ближе к закату Вэйбрейк исчез на безбрежной равнине Айрокленда. Грубая красная почва проглядывала между группами серо-зеленого кустарника и меч травы, высушенной так сильно, что растительность обратилась в пыль. Самло объявил привал у выветренного потока лавы, из которого торчала волнистая вулканическая пробка.
- Дьявольская громадина, - сказал Миккая своему протеже. - Традиционное место стоянки за Арройо. Говорят, что оно охраняет от враждебных богов. Я думаю, что эта практика относится еще к време-
нам Бед, когда вокруг бродили дикие орды, измождённые люди или разрозненные остатки сил захватчиков, и нужны были места, которые могли защитить. Но, конечно, в наши дни мы не делаем лагерь, окруженный фургонами на случай, если задует ветер зусни или что-то в этом роде. Но традиции осторожности нужно поддерживать. Восстание доказало, что Беды могут прийти опять, и, несомненно, придут… как будто для этого нужны какие-либо доказательства.
- Э-э, извините меня, - сказал Ивар, - но вы говорите, э-э, как будто вы на удивление умудрены опытом… - Голос его прервался.
Миккая захихикал.
- Ну, как неграмотный Полудикарь? Но, в самом деле, я не таков. Во всяком случае, я грамотный. Часть из нас должны уметь читать и писать, если мы хотим иметь дело с внешним миром, управляться с такими делами, как Карта Сокровищ. Кроме того, я люблю читать, когда выпрошу или украду книгу.
- Я не могу понять, почему вы - я хочу сказать, вы отрезаны от таких вещей, как банки данных библиотек, уж не говоря о медицинских и генетических услугах, всего, что вы можете иметь…
- Какой ценой? - Миккая сплюнул. - Тогда нам надо было бы иметь постоянную работу, чтобы добывать средства на жизнь, или стать добропорядочными клиентами, как законопослушные слабаки. Поэтому, конец Поезду - это конец нам. Неужели не понятно? Тинеранец не может с этим расстаться. Засунь его в город или запряги на ферму, и моли господа, чтобы смерть освободила его тело от гниения.
- Я слышал об этом, - медленно заговорил Ивар.
- Но думал, что эти рассказы - преувеличение, да? Нет, это правда. Такое уже было. Тинеранцы, попавшие в тюрьму даже не надолго, заболевают и умирают, если не совершат самоубийство. Даже если по каким-то причинам их высылают из Поезда, они должны превращаться в оседлых "свободных рабочих", - интонация его говорила о том, что он подразумевает "в кавычках", - у них не бывает потомства, и они долго не живут… Вот почему у нас нет смертной казни. Дважды я видел, как король приказывал, чтобы сильно провинившегося выкинули вон, а остальным Поездам было послано известие о том, чтобы никто их не принимал. Оба раза парни просили заменить им приговор сто одним ударом плети. - Миккая встряхнулся. - Однако у нас ведь есть и своя работа. Ты распряжешь повозку, стреножишь животных и отведешь их к месту сбора. Дулси тебе все объяснит. Так как я взял тебя, как дополнительного работника, мне нужно пораньше наточить инструменты.
Он выступал в качестве жонглера и метателя острого оружия и ко всему прочему был мастером игры в карты и кости.
Мужчины возвели разборную кормушку, наполнили ее водой из грузовика, добавили витаминных растворов, как необходимые добавки к хилой растительности местных пастбищ. Мальчики проводили ночь, присматривая за общим стадом и тягловыми животными. Кроме паучьих волков или одинокого катавала, угрозу представляли ущелья, песчаные преисподние, ураган, способный неожиданно разразиться в любом месте на Аэнеасе. Если погода стояла мягкая, ночной холод не был опасен, если маршрут не проходит по настоящей пустыне. Домашние животные были продуктом длительного выведения, четвероногие и шестиногие, с густой шерстью, все они, почему-то, имели большое сходство с неомоасами.
Конечно, не везде пустыня была так холодна, иначе ее нельзя было бы перейти. Поезд пройдет через оазисы, где можно наполнить баки свежей водой, а мешки фуражом.
Внутри круга фургонов женщины и девушки готовили ужин. В этой местности почти не было топлива, и они использовали нити накаливания. Конденсаторы потом перезаряжались на электростанциях. Чтобы пополнить запасы энергии и заработать необходимые средства для оплаты, маршруты движения Поезда прокладывались через цивилизованные районы.
Вергилий ушел вниз. Почти мгновенно после заката наступила ночь. На фургонах кое-где светились редкие фонари, но, в основном, караван ориентировался по звездам, лунам, по утренним всполохам на севере. Холодный бриз дул из пустыни. Люди толпились вокруг котлов, стараясь сохранить тепло. Раздавались голоса, болтовня, смех, отрывки песен.
Ужин был хотя и острым, но довольно незатейливым - толстый кусок тушеного мяса на ломтике хлеба и чай, пахнущий смолой. Тинеранцы редко употребляли алкоголь, и никогда не возили его с собой. Ивар полагал, что это было следствием обезвоживающего эффекта спиртного.
- О-о, мы это тоже запланировали. Я знаю пару оазисов в Айрокленд, которые бы поддерживали нас, а деревья, пещеры и расщелины могли бы спрятать нас от воздушных поисков. Уж не так много оккупационных войск, чтобы охватить весь этот мир.
- Вы бы проводили жизнь, отщепенцев? Я думаю, что вскоре вы могли бы стать бандитами.
- Нет, нет. Мы бы провели еще несколько рейдов, набрали больше рекрутов и поддержку жителей, собрали бы силы, с которыми враг должен был считаться. Тем временем, мы надеялись на сочувствие в остальных частях Империи, которое бы оказало давление в нашу поддержку, или может быть страха того, что Иттри могут выслать свои силы.
- Может быть, - согласился Хедан. Немного погодя он сказал:
- Ходят слухи. Огромное существо с золотисто-бронзовыми крыльями, появилось в наших краях. Иттрианский агент? Они не обязательно хотят того же, что и мы, Первенец.
Плечи Ивара опустились.
- Теперь это не имеет значения. В любом случае у нас провал. Мне не удалось.
Хедан вытянул руку, чтобы похлопать его по плечу.
- Не надо так это воспринимать. Во-первых, военные руководители вынуждены терять людей и терпеть временные поражения. Во-вторых, в действительности, вы никогда не были одиноки. Вам лишь выпала верхняя карта в колоде, которую тасовал Бог. - Тон его оживился. - Первенец, ты не имеешь права чувствовать себя виноватым. Бы вместе с товарищами допустили ошибку. Но это уже сделано. А ты действительно нужен Аэнеасу в его будущем.
- Я? - воскликнул Ивар. Собственная его значимость разрушалась по мере того, как он говорил, пока он не признал, что никогда не видел себя в роли Мак-Кормака. - Да, что я вообще могу?
Хедан поднял руку в ватной рукавице, чтобы успокоить его.
- Эй! Следуй за мной.
Они свернули статасов с тропы и не возвращались на нее в течение десяти километров. То что они обходили, было стадом, принадлежащим Хедану: скот родом с Земли, генетически измененный и адаптировавшийся на протяжении веков - как и большинство ввезенных организмов - пока они не стали самостоятельным видом. Вокруг их массы мерцали сторожевые огни. Хедан не сомневался, что его люди
верны ему; но то, что они не видели, они не могли рассказать даже под гипнозом.
По пути наездники проехали отрезок стены. Черная, как стекло, без швов, она возвышалась над залитым лунным светом кустарником и песком. Ближе к вершине того, что осталось, на высоте метров в пять, отверстия составляли запутанный узор, первоначальное назначение которого было трудно разгадать. Сейчас сквозь них проглядывали звезды.
Хедан подъехал, изобразил крест и пробормотал что-то прежде, чем продолжить путь.
Когда-то в прошлом Ивар видел эти руины, и обрядовые движения, отдаваемые в дань уважения. Но он никак не думал увидеть йомена - получившего хорошее воспитание, имеющего хороший опыт путешествий, закоренелого хозяина и советника - проделывающего такое.
Выдержав паузу холодного молчания, как бы оправдываясь, Хедан сказал:
- Вот символы далекого прошлого.
- Ну… да, - ответил Авар.
- Кто-то был здесь до нас, миллионы лет тому назад. И были то не исчезнувшие туземцы, а пришельцы со звезд. Откуда они пришли? Почему они ушли? Помнишь, следы были найдены и на других планетах. Глупо было бы полагать, что они вымерли? Масса людей интересовались, не ушли ли они отсюда туда - на другие миры. - Хедан махнул в сторону звезд.
Лишь небольшая часть этой сверкающей массы входила в империю. Да и видны-то были только не самые дальние гиганты, свет которых мог бы затмить свет Вергилия или Сола. И сейчас, когда Ивар смотрел на них, где-то там, в глубинах вселенной рождались новые солнца и миры. И так будет всегда…
Маска Хедана снова повернулась к Ивару. Его тихий голос внушал суеверный страх:
- Вот почему ты нам нужен. Первенец. Ты можешь быть безрассудным мальчишкой, но позади тебя стоят четыреста лет пребывания человека на Аэнеасе. Нам нужен будет каждый корень, который у нас есть, когда возвратятся Старшие.
Вздрогнув, Ивар спросил:
- Разве вы верите в это? Я не раз слышал об этом, но вы?
- Ну, не знаю, - слова Хедана в темноте приобретали какое-то особое значение. - Не знаю. До войны я никогда об этом не думал. Я ходил в церковь, вот и все.
Но с тех пор… Разве могут так много людей полностью ошибаться? А их много, скажу я тебе. Там, в городе, в Университете, вы понятия не имеете, как широко распространяется надежда на то, что скоро вернутся Старшие, неся слово Бога. Это не безумие, Ивар. Хотя все признают, что это лишь надежда, доказательств нет. И ведь мог адмирал Мак-Кормак проложить их путь? К тому же, в пустыне ходят слухи о новом пророке…
Не знаю, я действительно думаю - и говорю тебе, что я не одинок в этом вся печаль здесь, и все звезды там не могут существовать просто так, без цели. Если Бог готовит свое следующее откровение, почему бы не через избранную расу, более мудрую и хорошую, чем мы можем сейчас представить? А если это правда, разве не должен прийти первым пророк, который подготовит нас, чтобы мы спаслись?
Он задрожал, как будто мороз разрывал его не обогреваемое одеяние:
- Ты наш, Первенец, - сказал он. - Мы должны сохранить тебя на свободе. И четыреста лет тоже не могут пропасть просто так!
И вдруг, как само собой разумеющееся, он продолжал:
- Мне сообщили, что возле Арройо проходят тинеранцы. Я считаю, ты можешь спрятаться среди них.
Глава 5
Каждый кочевой поезд или караван, путешествовал по огромной, но строго ограниченной территории. Бинохум принадлежал к территории Брадербанд. Ивару однажды случилось увидеть их лагерь, посмотреть представления и забавы, которые они устраивали для местных жителей. А после их ухода изумленные и возмущенные обвинения в адрес тинеранцев, как мелких воришек и ловких мошенников, сплетни о совращениях и шепот, о колдовстве. Он попытался найти о них что-нибудь в литературе, но не нашел ничего, кроме расхожих легенд и анекдотов, редких описаний, приукрашенных романтическим ореолом. И ни одного серьезного исследования. Университетские интеллектуалы, до сих пор занятые изучением культуры дидоанцев, практически не обращали внимания на субкультуры своего мира.
Ивар понял одно - эти Поезда здорово отличаются по своим законам и традициям от оседлых аэнеанцев. Хедан вел его через границу, за которой не было никаких охранников и не существовало никаких регистрации в Нова Рома, обозначенную исключительно вехами. А затем они были в стране Вэйбрейк, и Ивар уже был менее уверен в своем будущем, чем был уверен в этом дома. Йомен снял комнату в единственной гостинице, которой мог похвастаться Арройо.
- Я, на всякий случай, останусь здесь, пока ты не уйдешь, - сказал он. - Но, в общем, начиная отсюда, ты можешь рассчитывать только на себя.
И прибавил грубовато:
- Хотел бы я, чтобы было по-другому. Пусть всегда с тобой будет удача, парень.
Ивар прошел через деревню в лагерь. Люди там паковали вещи, готовясь к отъезду; Примерно пятьдесят ярко раскрашенных вагонов, и кричащие одеяния на владельцах, делали их шум и топот чем-то вроде грозы, украсившей радугой грязноватый желто-коричневый ландшафт. Арройо стоял на восточном склоне гор. Местная желтая пыльная земля, изредка поросшая чахлым кустарником, могла прокормить лишь небольшое количество домашних животных. А еще через несколько километров вниз склон переходил в голую и сухую пустыню Айрокленд.
Постепенно снующие в этом хаосе мужчины, женщины и дети обратили на него внимание. Разглядывание сопровождалось комментариями на своем языке, как он догадывался, достаточно оскорбительными. Он чувствовал себя неуклюже и совсем одиноко среди них - этого народа из людей среднего роста и тонких, как хлыст, с красно-коричневой кожей и иссиня-черными волосами. Казалось, даже их средства передвижения встречали его отчужденно. Разбитые старые грузовики городского происхождения, но фантастические украшенные. Развевались ленты, висели амулеты, звенели под ветром колокольчики. Однако больше было фургонов, которые тянули от четырех до восьми статасов. Это были жилые помещения: с их изогнутых крыш виднелись трубы печей, а на окнах висели занавески. Под краской, знаменами и другими украшениями их панели были изобретательно изогнуты; хитро смотрели образы демонов, светились шестиугольные знаки, выделывали кульбиты животные - реальные и вымышленные - мужские и женские фигуры танцевали, охотились, работали, играли, изобретали и исполняли ритуалы, известные лишь посвященным.
Подошел человек, несущий связку ножей и мечей, завернутую в плащ. Он запрыгнул в дверь одного из фургонов, у которой не было лестницы, отдал
груз человеку внутри, спрыгнул вниз снова и столкнулся с Иваром.
- Ой-ей, визитер, - сказал он довольно дружелюбно. - Что ты хочешь? Представление окончено.
- Я… я ищу место, - сказал Ивар, заикаясь. Он вытер запыленные губы. Был жаркий день, градусов 25 или около того. Вергилий сиял в небе, которое потеряло свою глубину и казалось выгоревшим.
- И всего-то? Что может делать Горожанин, чтобы его за это везти? Мы направляемся на восток, прямо через Дриар. Неподходящая дорога для жителя города Роме. Нам придется выбрасывать тебя, после того как ты отдашь концы.
Тинеранец потер заостренный подбородок.
- Конечно, - задумчиво добавил он, - ты мог бы сгодиться на довольно хорошую пудру для носика какой-нибудь девчонки.
И, все же, издевательство было не злым. Ивар посмотрел на собеседника повнимательнее. Он был молод, вероятно, немного старше, чем Первенец. Схваченные повязкой с бусами волосы падали на плечи, в ушах были медные серьги. Как большинство тинеранских мужчин, он сбривал то, что могло бы быть ростками тщедушной бородки. Рот и светящиеся серые глаза выделялись на узком лице. Он почти всегда усмехался. И всегда, будь он в движении или стоял тихо, вокруг него было ощущение постоянного движения. Одежда - оборванная и разноцветная рубашка, ярко-красный пояс, узкие кожаные брюки и высокие ботинки со шнуровкой - была изношена и превращена в рабочую одежду. Золотое крученное ожерелье обвивало шею, безвкусные кольца украшали пальцы, а спиральная змеиная кожа - левую руку. На поясе висело два ножа. Один - оружие, другой - инструмент, оба они казались миниатюрными по сравнению с мачете, которые носили землевладельцы.
- Я не… ну да, я из Нова Рома, из университетской семьи, - признался Ивар. - Но, уф, как вы сразу догадались об этом?
- А-а, твоя походка, да и весь твой вид. Одеться, как управляющий фермой, а не горожанином - это мало что может скрыть. - Англик его был быстрый, как из пулемета; язык, который употреблялся в
Поездах наравне с хаисунским и его жаргонами. Но это был особый диалект, архаичный с точки зрения горожан, тот, в котором слишком много употребляют артикли, а слоги очень сжимают. - Вот ружье твое - это то, чему можно позавидовать и избавить тебя от него, если зазеваешься. Модифицированный десятимиллиметровый Вальдемар, правильно?
- И я умею им пользоваться, - поспешно заверил Ивар. - Я провел много времени на окраинах. Вы убедитесь, что я могу хорошо зарабатывать призы, если не смогу ничего другого. Еще я разбираюсь в аппаратуре, особенно в электрооборудовании. И я сильный, если вам нужны голые мышцы.
- Да ну, ну-ка пойдем к королю Самло. Между прочим, я Миккая, Красноголовый.
Тинеранец кивнул на свой фургон, чья крыша оправдывала это прозвище. Женщина примерно его возраста, несомненно, его жена, появилась в дверном проеме. Она была весьма экзотической красоткой, и имела бы успех в качестве солистки фольклорного ансамбля. Платье с красно-желтыми зигзагами облегало роскошную фигуру, хотя Ивар подумал, что стыдно так нагружать себя этими звенящими украшениями. Взглянув в его глаза, она улыбнулась, подмигнула и сделала движение бедрами в его сторону. Муж ее не обратил на это внимания, это была принятая форма приветствия.
- Вы пойдете со мной? - спросил Ивар с удивлением.
Миккая пожал плечами. Жест этот получился у него бесконечно более выразительным, чем у северянина, в нем участвовало все тело.
- Ну, конечно. Предлог не работать. - И бросил женщине. - Дулси, иди, принеси остальное оборудование.
Она изобразила недовольную гримасу перед тем, как окунулась в эту суматоху.
- Огромное вам спасибо, - сказал Ивар. - Я… Рольф Моринер.
Он долго раздумывал, каким именем назваться и гордился результатом. Оно соответствует его этническому происхождению, которое он и не надеялся скрыть, но в то же время избавит от риска выдать свое собственное имя.
- Ну, если ты хочешь быть им, прекрасно, - колко усмехнулся Миккая и пошел, указывая путь.
Стало еще более шумно, когда с пастбищ привели животных: статасов, мулов, козлов, неомоасов. Собаки, которые подгоняли их, работали эффективно, отвечая на свистки и сигналы детей, и не лаяли. Это были высокие, черные, худые животные, отличавшиеся огромной грудной клеткой и водо-накопительными горбами на плечах.
"Золотые колеса" был самым большим фургоном, единственным, имеющим моторную тягу. Рядом стоял его маленький компаньон, черный, за исключением нескольких символов, исполненных красной и золотой краской, без окон. На пурпурном знамени над его крышей скрестились два лунных серпа. Миккая заметил любопытство Ивара и объяснил:
- Это храм.
- О-о… да.
Ивар вспомнил то, что читал. Король каравана являлся также его верховным жрецом, который, кроме возглавления общественных религиозных церемоний, проводил тайные обряды с несколькими единомышленниками-посвященными. Требовалось, чтобы он был из определенной семьи (очевидно таковой в этом Поезде Вэйбрейка являлось семейство фургона "Золотые колеса"), но не обязательно, чтобы он был старшим сыном. Большинство из женщин короля выбирались с точки зрения желаемых наследственных черт, а самый подходящий мальчик становился наследником, как правило, проходившим срок ученичества в другом Поезде. Таким образом, кочевники укрепляли союзы между своими, часто враждующими группами, более действенные, чем браки отдельных членов, которые заключались на периодических ассамблеях, известных, как ярмарки.
Мужчины, которые погоняли белых мулов к храму, казалось, испытывали не больше священного страха, чем Миккая. Они громко приветствовали его. Его ответ вызвал взрыв смеха. Молодежь, которая толклись поблизости, завизжала. Пара девушек захихикала, а одна сделала заявление, которое, несомненно, было похабным. Ивар знал, что развлекались за его счет.
Но это не имело значения. В ответ он улыбнулся, помахал ей рукой, увидел, как она прихорашивает длинные до пояса волосы и подрагивает ресницами. В конце концов, для них - если я не окажусь сущим болваном, а я докажу, докажу, что не таков - для них я удивительный чужак. Он вспомнил о своем отчаянном настроении, в котором пребывал несколько минут назад, и изумился. Веселая уверенность росла в нем, а под ней проклевывалась настоящая радость. Вся эта беззаботная атмосфера входила в него, как казалось, входила в каждого, кто посещал сборы лагеря.
Король Самло возвращался после обхода собирающегося лагеря. Люди приветствовали его поднятыми руками. Когда он хотел использовать свою власть, она была божественна и всеобъемлюща; но в основном, он правил, опираясь на согласие.
Он был полной противоположностью своим людям, большой, ширококостный, с загнутым носом. Его резкие черты подчеркивались полностью сложившейся бородой и усами. Он прихрамывал. Одеяние Самло было белым, более чистым, чем можно было ожидать в таких условиях. За исключением украшенных тиснением кожаных ботинок, тюрбана с ярко-красным оперением и ожерелья из античных монет, на нем не было больше украшений.
Его тусклый взор упал на Ивара и не отрывался от него, пока Самло опускался в украшенное кресло у своего фургона.
- Хей-а, незнакомец, - сказал он. - Какая у тебя профессия?
Ивар поклонился, не зная, как себя вести. Слово взял Миккая.
- Он назвался Рольфом Моринером, говорит, что охотник и мастер на все руки, а также варситир и хочет идти с нами.
Король не улыбнулся. Его угрюмость отличала его от других еще больше, чем внешность. Тем не менее, Ивар не чувствовал страха перед ним. Изредка северяне просились, чтобы их взяли в Поезд, то ли мечтая убежать, то ли не поладив со старшими или избегая возмездия закона. Их принимали, если они могли сочинить себе правдоподобную причину или счастливый ветер подул в их сторону. Они оставались чужими и, вероятно, ни один из них не задерживался более года. Главной причиной расставания было то, что северяне не могли долго тянуть бремя этой трудной и опасной жизни.
Конечно, это было правильно. Ивар не сомневался, что путешествие с этими людьми выжмет его до предела. Но он надеялся, что выдержит довольно долгое время.
- Хм-м, - сказал Самло. - Почему ты просишь об этом?
- Я устал от этих мест, а у меня нет другого способа, чтобы уйти отсюда, - ответил Ивар.
Миккая хохотнул.
- Во всяком случае, он хоть знает, что сказать! Обращаясь к привычке высшего класса к уединению, плюс намек на то, что раз мы не знаем, почему он убегает, нас нельзя будет обвинить в пособничестве, если щупальца правосудия найдут его среди нас.
- Агенты Импи - это не городская полиция или охранники знати, - сказал король. - У них свои особые приемы. И… несколько дней тому назад кучка сорванцов напала на патруль моряков на Вилдфоссе, помните? Несколько человек скрылись. Если ты в розыске, Моринер, зачем нам рисковать и помогать тебе перейти Айрокленд?
- Я ведь не сказал этого, сэр, - ответил Ивар. - Я тут рассказывал Миккае, что могу быть полезен вам. Но, предположим, я не в ладах с землянами, так что в этом плохого? Я слышал, что тинеранцы приветствовали людей императора Хуго, когда они уходили на битву.
- Тинеранцы будут приветствовать любого, кто с легкостью тратит деньги, - сказал Миккая. - Однако должен признаться, что большинство из нас не любят нацию звезд, пригретую горожанами. Это доставляет нам такое чувство, что вселенная закрывается. - Он повернулся к королю. - Король, почему бы не дать этому парню шанс?
- Ты будешь его содержать? - спросил сидящий.
А затем добавил в сторону Ивара:
- Мы не бросаем людей в пустыне, что бы не произошло. Твой поручитель должен предусмотреть все.
- Конечно, - сказал Миккая. - Похоже, что он знает новые песни и шутки.
- Твой поручитель не так много имеет, чтобы безвозмездно делиться с чужаком, - предупредил Самло. - Если ты используешь его запасы и не отработаешь его затрат, он будет в полном праве преследовать тебя, когда ты захочешь уйти от нас.
- Я не думаю, что дам ему повод, сэр… Король, - пообещал Ивар.
- Лучше докажи это, - сказал Самло. - Миккая, тир еще не разобран. Иди и проверь, сколько вспышек он может поразить этим своим ружьем. Найди какое-нибудь сломанное оборудование, чтобы он починил. Бог свидетель, у нас его предостаточно. Устрой ему пробежку, если он будет тяжело дышать после полдюжины щелчков, не бери его, тогда ему не перейти Дриар живым.
Самло поднялся, сказав Ивару напоследок:
- Если ты пройдешь испытания, ты должен будешь оставить это ружье у меня. Только охотники носят огнестрельное оружие в Поезде, а он у нас один на весь караван. Иначе мы потеряем слишком много людей. А сейчас я должен проверить, чтобы животных правильно пристроили. Ты тоже можешь идти.
Глава 6
Длинной изогнутой линией растянулось стадо позади отправившегося каравана. Несколько человек ехали в седле, еще несколько на машинах; большинство же шли пешком. Длинный аэнеанский шаг легко равнялся с фургонами, подскакивающими и стонущими на бездорожных пересеченных холмах. Однако переход был жестким, и без надобности никто не разговаривал. Взгромоздившись на крыши, музыканты на примитивных инструментах, барабанах, рожках, гонгах, волынках, многострунных гитарах выдавали походные марши. Некоторые из играющих были с физическими недостатками. Ивар увидел инвалидов, слепых, искалеченных. Он был бы потрясен таким большим количеством непрерывно излучаемого горя, если бы они не казались такими же жизнерадостными, каким был и он.
Ближе к закату Вэйбрейк исчез на безбрежной равнине Айрокленда. Грубая красная почва проглядывала между группами серо-зеленого кустарника и меч травы, высушенной так сильно, что растительность обратилась в пыль. Самло объявил привал у выветренного потока лавы, из которого торчала волнистая вулканическая пробка.
- Дьявольская громадина, - сказал Миккая своему протеже. - Традиционное место стоянки за Арройо. Говорят, что оно охраняет от враждебных богов. Я думаю, что эта практика относится еще к време-
нам Бед, когда вокруг бродили дикие орды, измождённые люди или разрозненные остатки сил захватчиков, и нужны были места, которые могли защитить. Но, конечно, в наши дни мы не делаем лагерь, окруженный фургонами на случай, если задует ветер зусни или что-то в этом роде. Но традиции осторожности нужно поддерживать. Восстание доказало, что Беды могут прийти опять, и, несомненно, придут… как будто для этого нужны какие-либо доказательства.
- Э-э, извините меня, - сказал Ивар, - но вы говорите, э-э, как будто вы на удивление умудрены опытом… - Голос его прервался.
Миккая захихикал.
- Ну, как неграмотный Полудикарь? Но, в самом деле, я не таков. Во всяком случае, я грамотный. Часть из нас должны уметь читать и писать, если мы хотим иметь дело с внешним миром, управляться с такими делами, как Карта Сокровищ. Кроме того, я люблю читать, когда выпрошу или украду книгу.
- Я не могу понять, почему вы - я хочу сказать, вы отрезаны от таких вещей, как банки данных библиотек, уж не говоря о медицинских и генетических услугах, всего, что вы можете иметь…
- Какой ценой? - Миккая сплюнул. - Тогда нам надо было бы иметь постоянную работу, чтобы добывать средства на жизнь, или стать добропорядочными клиентами, как законопослушные слабаки. Поэтому, конец Поезду - это конец нам. Неужели не понятно? Тинеранец не может с этим расстаться. Засунь его в город или запряги на ферму, и моли господа, чтобы смерть освободила его тело от гниения.
- Я слышал об этом, - медленно заговорил Ивар.
- Но думал, что эти рассказы - преувеличение, да? Нет, это правда. Такое уже было. Тинеранцы, попавшие в тюрьму даже не надолго, заболевают и умирают, если не совершат самоубийство. Даже если по каким-то причинам их высылают из Поезда, они должны превращаться в оседлых "свободных рабочих", - интонация его говорила о том, что он подразумевает "в кавычках", - у них не бывает потомства, и они долго не живут… Вот почему у нас нет смертной казни. Дважды я видел, как король приказывал, чтобы сильно провинившегося выкинули вон, а остальным Поездам было послано известие о том, чтобы никто их не принимал. Оба раза парни просили заменить им приговор сто одним ударом плети. - Миккая встряхнулся. - Однако у нас ведь есть и своя работа. Ты распряжешь повозку, стреножишь животных и отведешь их к месту сбора. Дулси тебе все объяснит. Так как я взял тебя, как дополнительного работника, мне нужно пораньше наточить инструменты.
Он выступал в качестве жонглера и метателя острого оружия и ко всему прочему был мастером игры в карты и кости.
Мужчины возвели разборную кормушку, наполнили ее водой из грузовика, добавили витаминных растворов, как необходимые добавки к хилой растительности местных пастбищ. Мальчики проводили ночь, присматривая за общим стадом и тягловыми животными. Кроме паучьих волков или одинокого катавала, угрозу представляли ущелья, песчаные преисподние, ураган, способный неожиданно разразиться в любом месте на Аэнеасе. Если погода стояла мягкая, ночной холод не был опасен, если маршрут не проходит по настоящей пустыне. Домашние животные были продуктом длительного выведения, четвероногие и шестиногие, с густой шерстью, все они, почему-то, имели большое сходство с неомоасами.
Конечно, не везде пустыня была так холодна, иначе ее нельзя было бы перейти. Поезд пройдет через оазисы, где можно наполнить баки свежей водой, а мешки фуражом.
Внутри круга фургонов женщины и девушки готовили ужин. В этой местности почти не было топлива, и они использовали нити накаливания. Конденсаторы потом перезаряжались на электростанциях. Чтобы пополнить запасы энергии и заработать необходимые средства для оплаты, маршруты движения Поезда прокладывались через цивилизованные районы.
Вергилий ушел вниз. Почти мгновенно после заката наступила ночь. На фургонах кое-где светились редкие фонари, но, в основном, караван ориентировался по звездам, лунам, по утренним всполохам на севере. Холодный бриз дул из пустыни. Люди толпились вокруг котлов, стараясь сохранить тепло. Раздавались голоса, болтовня, смех, отрывки песен.
Ужин был хотя и острым, но довольно незатейливым - толстый кусок тушеного мяса на ломтике хлеба и чай, пахнущий смолой. Тинеранцы редко употребляли алкоголь, и никогда не возили его с собой. Ивар полагал, что это было следствием обезвоживающего эффекта спиртного.