— Мне кажется, что ты знаешь, — сказал он, — что Ленгли придёт сегодня.
— Мы прочитали это в твоём мозгу. Но нам ещё не ясно, почему Чантхаваар отпускает его.
— Для того, чтобы подловить меня, конечно, — вот главное. А также он должен устоять против высоких авторитетов, а некоторые из них в моих руках, из тех, кто требует максимальной свободы для Ленгли. Отличная штука — сентиментальность к человеку из далёкого прошлого. Ладно, Чантхаваар должен игнорировать их, если хочет чего-то добиться. Но сейчас он явно хочет использовать Ленгли в качестве наживки для меня. Как бы прибавить напряжение к моему электрическому стулу.
Браннох оскалил зубы в усмешке, он чувствовал себя почти удовлетворённым. «Я опять в игре. И он ещё не знает моей сегодняшней игры, потому что есть нечто такое, чего он знать не может. Я приму Ленгли для беседы. Если он знает, где Сарис, мы сможем прочитать это у него в мозгу, я постараюсь навести его на соответствующие мысли. Если же он не знает, то я смогу подготовить интригу так, чтобы он занялся этим вопросом, и когда он найдёт ответ из него.»
— Все это очень сложно, — сказал Тримка, — ведь он будет под контролем Чантхаваара, и тот сможет нас опередить.
— Я знаю. Но я приведу в действие свою организацию — шпионаж, саботаж, террор по всей Солнечной системе. Это его отвлечёт, отсрочит арест и допрос Ленгли, и тот сможет полностью решить эту задачу для нас. Следовательно, мы сможем… — раздался звонок. — Это должно быть он. Пусть входит!
Ленгли медленно вошёл, внезапно смешавшись у дверей. Он выглядел очень утомлённым. Одежда, которую он носил, была явно не для него. Его можно было легко принять за неудачника, даже если бы он был и не такой древней расы — в основном по походке, движениям и тысяче других мелочей. Браннох подумал с какой-то глубокой симпатией, насколько же он должен быть одинок… Затем с внутренним смешком одёрнул себя «Очнись!»
Он прошёл вперёд, его огненно-красная туника взметнулась над плечами от резких, порывистых движений. Центаврианин улыбнулся.
— Добрый день, капитан. Просто здорово, что вас направили ко мне. Я как раз хотел поговорить с вами наедине.
— Я не могу долго здесь оставаться, — сказал Ленгли.
Браннох вскользь глянул на окно. Боевой флайер висел прямо напротив, и дождь стекал по его бокам. Сквозь прозрачный пластик были видны люди, застывшие возле системы управления огнём. Не было никакого шанса украсть капитана.
— Хорошо, присаживайтесь. Выпьем? — сказал он, втискиваясь своим громадным телом в кресло. — Возможно, мы надоели вам своими глупыми вопросами о вашем времени, о том, как вам сейчас здесь, и поэтому я не хотел бы ещё раз возвращаться к этому. Но мне хотелось бы порасспросить вас о планете, на которой вы останавливались.
Худое лицо Ленгли было непроницаемо.
— Послушайте, — сказал он медленно. — Я пришёл сюда, чтобы найти и забрать своих друзей.
Браннох пожал плечами.
— Я сожалею об этом, — его голос был искренним и сочувствующим. — Но, как вы видите, у меня их нет. Я действительно хотел бы с ними пообщаться, но кто-то захватил их первым.
— Если это не ложь.
Браннох глотнул из своего стакана.
— Послушайте, я не могу вам этого доказать. Но я не осуждаю вас за подозрение. А почему вас так быстро направили ко мне? Есть кто-то, заинтересованный в этом? Коммерческое Общество, например…
— Да, они, — кивнул Ленгли.
— Я знаю. Они сцапали вас этой ночью. Мир слухами полнится. Должно быть, они с вами поговорили. Откуда вы знаете, что говорили правду? Голтам Валти — хитрая бестия. Он любит думать о себе как о пауке в центре паутины, и он недалёк от истины.
Ленгли взглянул на него с мукой в глазах.
— Так это вы или не вы послали тех людей? — спросил он резко.
— Клянусь честью, не я, — Браннох, не сомневаясь прибегнул к дипломатии. — Я не имею никакого отношения к тому, что случилось этой ночью.
— Там было две группы. Одна — это Общество. Другая…?
— Возможно, также агенты Валти. Для него было бы здорово, если вы подумали о нём, как об этом избавителе. Или… есть ещё одна возможность. Чантхаваар сам устроил это похищение. Может быть, он хотел допросить их, а вас держит в резерве. Когда вы отбились от него, люди Валти воспользовались этим случаем. Или Валти сам в руках Чантхаваар, или даже можно предположить, как бы фантастично это не звучало, что Чантхаваар — марионетка Валти. Есть разные варианты подкупа… — Браннох улыбнулся. — Я представляю, что вы получите хороший нагоняй, когда вернётесь к другу Чанни.
— Да, конечно. Я ему расскажу, что произошло. Я уже достаточно пообтёрся здесь! — Ленгли сделал большой глоток из стакана.
— Я изучил этот вопрос, — сказал Браннох. — Я хотел разобраться сам. До сих пор не удалось до чего-либо докопаться. Дело не в том, что нет ключа к разгадке — этих ключей слишком много.
Ленгли сжал пальцы в кулак.
— Вы думаете, я ещё увижу своих ребят? — спросил он.
— Трудно сказать. Но не стоит терять надежду. И не допускайте попыток торговать их жизнями в обмен на вашу информацию.
— Я не знаю… Откуда мне знать… подумаю. Слишком большой риск.
— Нет, — проворчал Браннох. — Я не думаю, что это для вас будет очень трудно.
Он решил не тянуть дальше и задал ключевой вопрос:
— Вы знаете, где Сарис Хронна?
— Нет. Откуда?
— А какие-нибудь идеи? Приблизительно какое-нибудь место?
— Ничего не знаю.
— Вам, конечно, не захочется об этом говорить, — сказал Браннох. — Я не хочу приставать к вам. Но помните, я готов на многое, окажу покровительство, помогу попасть на любую выбранную вами планету ради этой информации. В мир, куда лучший нынешней Земли… Всего через пару лет.
— Так вы уже предлагаете план, как попасть на неё?
Черт подери! Цепкий, как бульдог. Браннох радушно улыбнулся:
— Вы наслушались наших врагов, — сказал он. — Я допускаю, мы не ангелы. Мы фермеры, рыбаки, шахтёры, механики. Наше дворянство очень мало отличается от мелких арендаторов, разве что большим количеством земли. Зачем вам пользоваться взятой в местной библиотеке книгой, полной пропаганды, посмотрите на все сами.
С тех пор, как мы получили независимость, Сол всё время пытается лишить нас её. Основная идея Технона — единая цивилизация под его контролем. Но наша нация — это культура, которая доросла до права выбирать и идти собственным путём. Никто не может объединить человечество без уничтожения своеобразия и разнообразия отдельных культур. Да и в конце концов, мы не можем объединиться с ними, умирающими, с машиной, которая делает все мыслимое для этого.
Сол — угроза нашему достоинству. Сол склонна к безделью, её кровеносные сосуды огрубевают, и мы ничего не хотим от неё. Когда она пытается воздействовать на нас, мы сопротивляемся. Естественно, что возникает необходимость разрушить Технон и оккупировать эту систему. Я не думаю, что они от этого что-то потеряют. Мы смогли бы загнать этих овец на самый нижний уровень человеческого существования. Но мы не хотим схватки, нам хватает того, чем мы владеем, но мы бы им показали, если б захотели.
— Я слышал подобные аргументы и раньше, — сказал Ленгли. — Они берут своё начало из моих времён. Эта дрянь не стала лучше за все прошедшие века.
— Они никогда не исчезнут. Люди от природы бунтовщики и революционеры, всегда будут конформисты и те, кто склонен подчиниться силе. вы должны признать, капитан, что некоторые из этих вечных аргументов лучше, чем другие.
— Я тоже так думаю… — Ленгли выпрямился. — Но я ничем не могу помочь вам. Местонахождение Сариса мне совершенно неизвестно.
— Ладно, не будем об этом больше, отдохните, капитан. Вы выглядите очень усталым. Хотите ещё стаканчик?
Разговор затянулся почти на час, затронув вопросы о других звёздах и планетах. Браннох во всю демонстрировал своё обаяние и думал, что не без успеха.
— Я должен идти, — сказал Ленгли наконец, — мои няньки, видимо, весьма недовольны.
— Как скажете. Приходите снова в любое время, — Браннох указал ему на дверь. — Вот выход. Он всегда гостеприимно раскроется перед вами, когда вы пожелаете. Я думаю, вам понравится здесь.
— Что? — уставился на него Ленгли.
— Никаких одолжений. Никаких обязательств. Если вы не хотите помочь нам, то я не буду настаивать. Но учтите, что все пытаются использовать вас, как орудие, нисколько не задумываясь, что вы — человек.
Браннох хлопнул его по плечу.
— До встречи.
Когда Ленгли вышел, торианин метнулся назад, к микрофону. Его сжигало нетерпение.
— Ну, как? — рявкнул он. — Есть что-нибудь?
Пауза.
— Чантхаваар не знает, — возбуждённо думал Браннох. — Иначе он ни за что не пустил бы Ленгли сюда. Даже ториане долгое время не знали, что тримане — телепаты. А с тех пор, как открыли, — держали это в полном секрете. Может быть… Может быть…
— Нет, — произнёс голос. — Мы ничего не смогли прочитать в его мыслях.
— ЧТО?
— Совершенно непонятно. Ничего нельзя было разобрать. Сейчас мы должны внести изменения в наши планы.
Браннох повалился в кресло. Внезапно он почувствовал страх. Почему? Неужели медленное накопление мутационных изменений могло так преобразовать человеческий мозг? Он не знал. Тримане никогда не говорили, к работает их телепатия.
Но… Ладно, Ленгли все же человек. Значит есть шанс. Очень хороший шанс. Или я не знаю людей…
Глава 10
Глава 11
— Мы прочитали это в твоём мозгу. Но нам ещё не ясно, почему Чантхаваар отпускает его.
— Для того, чтобы подловить меня, конечно, — вот главное. А также он должен устоять против высоких авторитетов, а некоторые из них в моих руках, из тех, кто требует максимальной свободы для Ленгли. Отличная штука — сентиментальность к человеку из далёкого прошлого. Ладно, Чантхаваар должен игнорировать их, если хочет чего-то добиться. Но сейчас он явно хочет использовать Ленгли в качестве наживки для меня. Как бы прибавить напряжение к моему электрическому стулу.
Браннох оскалил зубы в усмешке, он чувствовал себя почти удовлетворённым. «Я опять в игре. И он ещё не знает моей сегодняшней игры, потому что есть нечто такое, чего он знать не может. Я приму Ленгли для беседы. Если он знает, где Сарис, мы сможем прочитать это у него в мозгу, я постараюсь навести его на соответствующие мысли. Если же он не знает, то я смогу подготовить интригу так, чтобы он занялся этим вопросом, и когда он найдёт ответ из него.»
— Все это очень сложно, — сказал Тримка, — ведь он будет под контролем Чантхаваара, и тот сможет нас опередить.
— Я знаю. Но я приведу в действие свою организацию — шпионаж, саботаж, террор по всей Солнечной системе. Это его отвлечёт, отсрочит арест и допрос Ленгли, и тот сможет полностью решить эту задачу для нас. Следовательно, мы сможем… — раздался звонок. — Это должно быть он. Пусть входит!
Ленгли медленно вошёл, внезапно смешавшись у дверей. Он выглядел очень утомлённым. Одежда, которую он носил, была явно не для него. Его можно было легко принять за неудачника, даже если бы он был и не такой древней расы — в основном по походке, движениям и тысяче других мелочей. Браннох подумал с какой-то глубокой симпатией, насколько же он должен быть одинок… Затем с внутренним смешком одёрнул себя «Очнись!»
Он прошёл вперёд, его огненно-красная туника взметнулась над плечами от резких, порывистых движений. Центаврианин улыбнулся.
— Добрый день, капитан. Просто здорово, что вас направили ко мне. Я как раз хотел поговорить с вами наедине.
— Я не могу долго здесь оставаться, — сказал Ленгли.
Браннох вскользь глянул на окно. Боевой флайер висел прямо напротив, и дождь стекал по его бокам. Сквозь прозрачный пластик были видны люди, застывшие возле системы управления огнём. Не было никакого шанса украсть капитана.
— Хорошо, присаживайтесь. Выпьем? — сказал он, втискиваясь своим громадным телом в кресло. — Возможно, мы надоели вам своими глупыми вопросами о вашем времени, о том, как вам сейчас здесь, и поэтому я не хотел бы ещё раз возвращаться к этому. Но мне хотелось бы порасспросить вас о планете, на которой вы останавливались.
Худое лицо Ленгли было непроницаемо.
— Послушайте, — сказал он медленно. — Я пришёл сюда, чтобы найти и забрать своих друзей.
Браннох пожал плечами.
— Я сожалею об этом, — его голос был искренним и сочувствующим. — Но, как вы видите, у меня их нет. Я действительно хотел бы с ними пообщаться, но кто-то захватил их первым.
— Если это не ложь.
Браннох глотнул из своего стакана.
— Послушайте, я не могу вам этого доказать. Но я не осуждаю вас за подозрение. А почему вас так быстро направили ко мне? Есть кто-то, заинтересованный в этом? Коммерческое Общество, например…
— Да, они, — кивнул Ленгли.
— Я знаю. Они сцапали вас этой ночью. Мир слухами полнится. Должно быть, они с вами поговорили. Откуда вы знаете, что говорили правду? Голтам Валти — хитрая бестия. Он любит думать о себе как о пауке в центре паутины, и он недалёк от истины.
Ленгли взглянул на него с мукой в глазах.
— Так это вы или не вы послали тех людей? — спросил он резко.
— Клянусь честью, не я, — Браннох, не сомневаясь прибегнул к дипломатии. — Я не имею никакого отношения к тому, что случилось этой ночью.
— Там было две группы. Одна — это Общество. Другая…?
— Возможно, также агенты Валти. Для него было бы здорово, если вы подумали о нём, как об этом избавителе. Или… есть ещё одна возможность. Чантхаваар сам устроил это похищение. Может быть, он хотел допросить их, а вас держит в резерве. Когда вы отбились от него, люди Валти воспользовались этим случаем. Или Валти сам в руках Чантхаваар, или даже можно предположить, как бы фантастично это не звучало, что Чантхаваар — марионетка Валти. Есть разные варианты подкупа… — Браннох улыбнулся. — Я представляю, что вы получите хороший нагоняй, когда вернётесь к другу Чанни.
— Да, конечно. Я ему расскажу, что произошло. Я уже достаточно пообтёрся здесь! — Ленгли сделал большой глоток из стакана.
— Я изучил этот вопрос, — сказал Браннох. — Я хотел разобраться сам. До сих пор не удалось до чего-либо докопаться. Дело не в том, что нет ключа к разгадке — этих ключей слишком много.
Ленгли сжал пальцы в кулак.
— Вы думаете, я ещё увижу своих ребят? — спросил он.
— Трудно сказать. Но не стоит терять надежду. И не допускайте попыток торговать их жизнями в обмен на вашу информацию.
— Я не знаю… Откуда мне знать… подумаю. Слишком большой риск.
— Нет, — проворчал Браннох. — Я не думаю, что это для вас будет очень трудно.
Он решил не тянуть дальше и задал ключевой вопрос:
— Вы знаете, где Сарис Хронна?
— Нет. Откуда?
— А какие-нибудь идеи? Приблизительно какое-нибудь место?
— Ничего не знаю.
— Вам, конечно, не захочется об этом говорить, — сказал Браннох. — Я не хочу приставать к вам. Но помните, я готов на многое, окажу покровительство, помогу попасть на любую выбранную вами планету ради этой информации. В мир, куда лучший нынешней Земли… Всего через пару лет.
— Так вы уже предлагаете план, как попасть на неё?
Черт подери! Цепкий, как бульдог. Браннох радушно улыбнулся:
— Вы наслушались наших врагов, — сказал он. — Я допускаю, мы не ангелы. Мы фермеры, рыбаки, шахтёры, механики. Наше дворянство очень мало отличается от мелких арендаторов, разве что большим количеством земли. Зачем вам пользоваться взятой в местной библиотеке книгой, полной пропаганды, посмотрите на все сами.
С тех пор, как мы получили независимость, Сол всё время пытается лишить нас её. Основная идея Технона — единая цивилизация под его контролем. Но наша нация — это культура, которая доросла до права выбирать и идти собственным путём. Никто не может объединить человечество без уничтожения своеобразия и разнообразия отдельных культур. Да и в конце концов, мы не можем объединиться с ними, умирающими, с машиной, которая делает все мыслимое для этого.
Сол — угроза нашему достоинству. Сол склонна к безделью, её кровеносные сосуды огрубевают, и мы ничего не хотим от неё. Когда она пытается воздействовать на нас, мы сопротивляемся. Естественно, что возникает необходимость разрушить Технон и оккупировать эту систему. Я не думаю, что они от этого что-то потеряют. Мы смогли бы загнать этих овец на самый нижний уровень человеческого существования. Но мы не хотим схватки, нам хватает того, чем мы владеем, но мы бы им показали, если б захотели.
— Я слышал подобные аргументы и раньше, — сказал Ленгли. — Они берут своё начало из моих времён. Эта дрянь не стала лучше за все прошедшие века.
— Они никогда не исчезнут. Люди от природы бунтовщики и революционеры, всегда будут конформисты и те, кто склонен подчиниться силе. вы должны признать, капитан, что некоторые из этих вечных аргументов лучше, чем другие.
— Я тоже так думаю… — Ленгли выпрямился. — Но я ничем не могу помочь вам. Местонахождение Сариса мне совершенно неизвестно.
— Ладно, не будем об этом больше, отдохните, капитан. Вы выглядите очень усталым. Хотите ещё стаканчик?
Разговор затянулся почти на час, затронув вопросы о других звёздах и планетах. Браннох во всю демонстрировал своё обаяние и думал, что не без успеха.
— Я должен идти, — сказал Ленгли наконец, — мои няньки, видимо, весьма недовольны.
— Как скажете. Приходите снова в любое время, — Браннох указал ему на дверь. — Вот выход. Он всегда гостеприимно раскроется перед вами, когда вы пожелаете. Я думаю, вам понравится здесь.
— Что? — уставился на него Ленгли.
— Никаких одолжений. Никаких обязательств. Если вы не хотите помочь нам, то я не буду настаивать. Но учтите, что все пытаются использовать вас, как орудие, нисколько не задумываясь, что вы — человек.
Браннох хлопнул его по плечу.
— До встречи.
Когда Ленгли вышел, торианин метнулся назад, к микрофону. Его сжигало нетерпение.
— Ну, как? — рявкнул он. — Есть что-нибудь?
Пауза.
— Чантхаваар не знает, — возбуждённо думал Браннох. — Иначе он ни за что не пустил бы Ленгли сюда. Даже ториане долгое время не знали, что тримане — телепаты. А с тех пор, как открыли, — держали это в полном секрете. Может быть… Может быть…
— Нет, — произнёс голос. — Мы ничего не смогли прочитать в его мыслях.
— ЧТО?
— Совершенно непонятно. Ничего нельзя было разобрать. Сейчас мы должны внести изменения в наши планы.
Браннох повалился в кресло. Внезапно он почувствовал страх. Почему? Неужели медленное накопление мутационных изменений могло так преобразовать человеческий мозг? Он не знал. Тримане никогда не говорили, к работает их телепатия.
Но… Ладно, Ленгли все же человек. Значит есть шанс. Очень хороший шанс. Или я не знаю людей…
Глава 10
Полицейские сопровождали его всю обратную дорогу. Они также был и в толпе, заполнившей подвесные переходы, скрывались в мутной мороси дождя, обтекавшего прозрачную крышу. Нет больше мира, нет больше секретности. До тех пор, пока он не уступит, сказав, что он действительно думает.
Это надо сделать быстро, иначе они сами выпотрошат его мозги и получат доступ к его знаниям. До сих пор, размышлял Ленгли, он неплохо поработал, прикидываясь растерянным, загнанным в тупик. Это было нетрудно. Он принадлежал к другой цивилизации, и оттенки его речи, мимика его поведения не могла быть правильно истолкованы даже самым опытнейшим нынешним психологом. Кроме того, он всегда хорошо играл в покер.
Так кто же? Чантхаваар, Браннох, Валти — мог ли кто-нибудь из них иметь право на Сариса? Они все могли лгать ему, не говоря ни слова правды во всех своих аргументах. Может быть, никто не должен владеть новой силой, может, даже лучше сжечь Сариса дотла и забыть о нём? Но как сделать это?
Ленгли покачал головой. Он должен решить и быстро. Если он прочитает несколько этих странных и трудных книг, то что-нибудь узнает, но все равно не много, только чтобы разобраться, кто был более прав. Или, может быть, он должен открыть карты? Это было бы не глупее, чем дурачить судьбу, которая, казалось, управляла жизнью людей.
Но… он-то должен будет жить для себя, весь остаток дней.
Он вышел на террасу перед дворцовой башней — в ней находились их аппартаменты. (Только его.Там сейчас было пусто и одиноко без Боба и Джима). Зал привёл его к шахте, пронизывающей башню, и он поднялся наверх на свой уровень. Четыре охранника, непохожие на остальных людей своей чёрной обтягивающей одеждой-броней, в шлемах с забралами последовали за ним, но, наконец и они отстали, оставшись у входной двери.
Ленгли остановился в передней и сказал:
— Сезам, откройся, — он сказал это скучным голосом и прошёл внутрь. Дверь за ним закрылась.
Затем, спустя мгновение, что-то взорвалось в его голове, и он застыл в горячей тьме.
Что-то поднялось. Его качало, и он не двигался, чувствуя слезы, катящиеся по щекам.
— Пегги… — прошептал он.
Она подошла к нему, такая же длинноногая, неуклюже-грациозная, какую он помнил. Белое полотно платья опоясывало её гибкую талию, огненно-рыжие волосы спадали на плечи. Глаза, большие, зелёные, мягкие очертания большого рта, маленький ровный нос, россыпь веснушек над переносицей. Когда она подошла ближе, то остановилась и опустилась на колени перед ним. Он увидел, как блики света скользнули по её пылающим волосам. Он потянулся, намереваясь коснуться её. Внезапно его челюсти сжались, и он почувствовал холод во всём теле. Он слепо отшатнулся от неё. Его кулаки упёрлись в стену. Его трясло, мышцы вышли из-под контроля, будто пытаясь проломить эту её. Казалось, прошла вечность, прежде, чем он снова повернулся к Пегги. Она всё ещё что-то ждала.
— Ты не Пегги, — сказал он сквозь зубы. — Это не ты.
Она не понимала английского, но, должно быть, уловила смысл сказанного. Голос её был низкий, почти как у НЕЁ, но не совсем такой же.
— Сэр, меня зовут Марин. Я послана вам в подарок лордом Браннохом ду Кромбаром. Я должна служить вам.
— Наконец, — подумал Ленгли. — У Браннох хватило ума дать ей другое имя.
Сердце, бешено бившееся в клетке рёбер, стало успокаиваться, и он смог глотнуть воздуха. Медленно добрёл он до обслуживающего робота.
— Дай мне успокаивающего, — сказал он. — Я хочу соображать спокойно.
Его голос казался ему чужим.
Когда он глотнул что-то жидкое, то почувствовал, как тьма уходит. Руки покалывало от возобновившегося кровообращения. Сердце затихло, лёгкие наполнились, пот, выступивший на коже, исчез, полегчало. Он взял себя в руки, как если бы его любимая исчезла давным-давно.
Он оглядел девушку, и она ответила ему робкой улыбкой. Нет, не Пегги. Лицо и фигура, да, но американки так не улыбаются, не тот изгиб губ. Она была немного выше, он заметил, да и ходила не так свободно, и голос…
— Откуда ты взялась? — спросил он со смущённым удивлением в голосе. — Расскажи мне о себе.
— Я рабыня восьмого класса, сэр, — ответила она мягко, но не нарочито. — Мы предназначены для интеллигенции, для приятного общения. Мне 20 лет. Лорд Браннох купил меня несколько дней назад, хирургически доработал, провёл психическую переориентацию и отправил меня к вам в подарок. Я для ваших приказов, сэр.
— Любых, не так ли?
— Да, сэр, — крохотная искра страха в её глазах сказала ему об извращённых и садистских собственниках, для которых также выводились и подготавливались рабы. Но ему хотелось проверить, как она относится к нему.
— Не беспокойся, — сказал он, — тебе это не грозит. Возвращайся к лорду Бранноху и скажи ему, что он только что потерял какой-либо шанс добиться моего сотрудничества.
Она покраснела и закрыла глаза.
По крайней мере, она горда…, ладно. Браннох, очевидно, знал, что Ленгли не интересуется безвольными куклами. Было видно, какого труда ей стоил вопрос.
— Почему вы отказываетесь от меня, сэр?
— Передай только то, что я тебе сказал. Иди.
Она поклонилась и направилась к выходу. Ленгли стоял, опершись о стену и сжав кулаки. О, Пегги, Пегги!!!
— Минутку! — как будто сказал кто-то другой. Она остановилась.
— Да, сэр?
— Скажи… Что с тобой произойдёт??
— Я не знаю, сэр. Лорд Браннох может наказать… — она покачала головой с какой-то странной нерабской гордостью. Но Пегги сделала бы также. — Нет, сэр. Он поймёт, что я не виновата. Он может подержать меня у себя некоторое время, или отправить ещё к кому-нибудь. Я не знаю.
Ленгли почувствовал какой-то комок в горле.
— Нет, — он широко улыбнулся. — Извини. Ты… понравилась мне. Не уходи. Садись.
Он нашёл кресло для себя, и она, подогнув свои стройные ноги, села около него на полу. Он коснулся её головы с большой нежностью.
— Ты знаешь, кто я? . спросил он.
— Да, сэр. Лорд Браннох сказал — вы космонавт из очень далёкого прошлого, который потерялся, а я похожа на вашу жену. Мне кажется, он использовал её фотографию. Он сказал, что думает, что вам будет приятно иметь рядом кого-то, похожего на неё.
— А что ещё? Что он поручил тебе делать? Хочет ли он моей помощи в очень важном деле?
— Нет, сэр, — она спокойно выдержала его взгляд. — Я должна только выполнять ваши желания. Но… — крошечная морщинка легла между её бровями, и это было так похоже на Пегги, что у Ленгли защемило сердце. — Но, может быть, он рассчитывал на вашу благодарность.
— Прекрасный случай! — Ленгли попытался продумать все. Это было непохоже на Браннох, который должен быть циничным реалистом, рассчитывать, что подобное сделает космонавта более уступчивым. Или так оно и было? Некоторые характерные особенности людей меняются с изменением его общества. Может быть, современный землянин должен был реагировать именно так.
— Ты ждёшь, что я буду благодарен ему?
— Нет, сэр. Почему же вы должны? Я ведь не очень ценный подарок.
Ленгли вытащил свою старую трубку. Хорошо хоть успел отложить порцию табака, вскользь подумал он. Теперь никто не курит табак. Он погладил её бронзовые волосы.
— Расскажи мне что-нибудь о себе, Марин, — сказал он. — К какой жизни ты готовилась??
Она описала её, со знанием дела, без обид, но не без юмора. Центр не походил ни на что, ранее известное Ленгли. Он не был бездной порока, его легче было бы сравнить с каким-нибудь колледжем. В его стенах были леса и поля для прогулок, там давали прекрасное образование, там не пытались всех подавлять, каждый развивался наиболее естественным для него образом. Но, конечно же, все эти девушки должны были стать наложницами высшего класса.
Преодолевая состояние лёгкого отупения, вызванного успокаивающим, Ленгли сообразил, что Марин может быть ему полезна. Он задал ей несколько вопросов об истории и текущих событиях, и она вполне разумно отвечала ему. Может быть, её знания помогут ему решить, что делать.
— Марин, — сонно спросил он её. — Ты когда-нибудь ездила на лошади?
— Нет, сэр. Я могу управлять каром или флайером, но никогда не имела дела с животными. Интересно было ты попробовать, — она улыбнулась как-то очень просто.
— Послушай, — сказал он, — хватит этого возвышенного тона. Не надо звать меня «сэр». Моё имя — Эдвард, сокращённо — Эд.
— Да, сэр… Эдви. — Она нахмурилась с детской серьёзностью. — Я попытаюсь запомнить. Поправьте меня, если я забуду. Но в обществе, наверное, лучше обращаться по-прежнему.
— Ладно. Сейчас… — Ленгли не мог смотреть в её ясные глаза, и он уставился на бесконечные струи дождя. — Хочешь быть совершенно свободной?
— Сэр?
— Эд! Я хочу тебе помочь. Ты хотела бы стать свободным человеком?
— Это… Слишком добро по отношению ко мне, — ответила она медленно. — Но…
— Что?
— Но что я буду делать? Я должна буду опуститься на самый низкий уровень, стать женой Общинника, или служанкой, или проституткой. И нет никакого другого варианта.
— Прекрасная участь. Здесь, наверху, ты всегда под защитой, среди умственно равных. Ладно, это была только мысль. Я буду рассматривать тебя как часть обстановки..
Она захихикала.
— Ты… прелесть, — сказала она. — Мне очень повезло.
— Какого черта тебе повезло? Послушай, я оставил тебя, потому что у меня не хватило духу отправить тебя назад. Но здесь может быть опасно. Я в самом центре межзвёздного покера, и я заберу тебя отсюда, если дело выгорит, но я не могу быть уверен в этом полностью. Скажи мне честно, сможешь ли ты выдержать, если будут убивать, или ещё что-нибудь?
— Да, Эдви. Это суть моей подготовки. Мы не можем знать нашего будущего, но мы должны иметь мужество встретить его.
— Мне не хотелось говорить об этом, — сказал он печально. — Но я полагаю, ты не сможешь помочь им. Люди внизу, может быть, все ещё остались такими же, но они думают по-другому.
— Что угрожает тебе, Эдви? Могу я помочь?
Она положила руку ему на колено, это была тонкая рука, но с сильными прямыми пальцами. — Я действительно хочу помочь.
— Эхе-хе, — он потрепал её голову. — Я не могу сказать тебе все, потому что если об этом узнают, то ты тоже станешь покерной фишкой, — он вынужден был использовать английское выражение, так как единственной, выжившей, за это время игрой, были шахматы, но она поняла смысл сказанного. — И не пытайся додумываться до этого самостоятельно. Я предупреждаю тебя, что это опасно.
Она порывисто встала, наклонилась над ним и коснулась его щеки.
— Извини, — прошептала она, — это, должно быть, очень тяжело для тебя.
— Я выдержу. Но давай продолжим наш разговор. Ты мне очень нравишься, но, пойми, я сейчас под действием успокаивающего. — Это было потрясение, и оно должно пройти. — Держись пока в тени, Марин. Она тебя скроет, если я вдруг начну швырять вещами. И не пытайся меня обольстить, мне пока надо побыть одному. Понимаешь?
Она молча кивнула.
Несмотря на наркотик, его голос был твёрд.
— Ты можешь спать в этой комнате.
— Хорошо, — сказала она быстро, — я понимаю. Если ты передумаешь, я это тоже пойму. — И добавила спустя мгновение. — Ты можешь вернуть мой прежний вид. Знай об этом.
Он не ответил, но сел, удивлённый. Совершенно логично было ответить «нет». Но он должен всегда помнить об этом. И не должен отворачиваться от этого факта.
Дверь звякнула и сказала:
— Министр Чантхаваар Танг во Лаурин желает видеть вас, сэр. — На контрольном экране появилось изображение лица агента; оно было напряжённо, холодно, с признаками сдерживаемого гнева.
— Хорошо. Пусть войдёт.
Марин прошла в другую комнату. Ленгли не заметил, когда Чантхаваар вошёл, и сидя, ожидал, когда тот заговорит.
— Ты видел сегодня Бранноха.
Ленгли удивлённо посмотрел на него. Слабость все ещё владела им, но с другой стороны она позволяла ему лучше контролировать себя.
— Это что, незаконно? — спросил он.
— Что он хотел от тебя?
— А что ты думаешь? То же, что и Валти, и ты, и все вы от меня хотите. Я ответил ему «нет», потому что мне было больше нечего ему сказать.
Голова Чантхаваар, покрытая чёрными блестящими волосами, повернулась к нему.
— Я удивлён. Я весьма удивлён. До сих пор мой руководитель удерживал меня от зондирования твоего мозга. Они считают, что если ты действительно не знаешь, если ты в стороне от всего этого, то зондирование может отвратить тебя от сотрудничества с нами. Это неприятный эксперимент. После этого ты не сможешь быть тем же человеком.
— Давай! — ответил Ленгли. — Я не в состоянии удержать тебя.
— Если я найду время убедить моих начальников, я так и сделаю, — сказал Чантхаваар резко. Его чёрные глаза пылали гневом. — Все произошло одновременно. Сегодня был взорван военный завод на Венере. Я напал на след группы, которая пыталась взбунтовать Общинников и вооружить их. Это работа Бранноха, конечно. Он пустил в ход всю свою организацию, пытаясь отвлечь меня от поисков Сариса. Следовательно, у него есть причины полагать, что Сариса можно найти.
— Я говорил тебе, что думал над этим ещё тогда, когда был совершенно подавлен, и я… — Ленгли помедлил, взгляд его серых глаз стал твёрдым, — нет… не знаю. Не думай, что я сам не мучаюсь сомнениями. Если бы я знал хоть что-нибудь, то рассказал бы тебе.
— Возможно, — сказал Чантхаваар мрачно. — Однако я предупреждаю, что если ты не проделаешь какой-нибудь умственной работы в ближайшую пару дней, я буду вынужден сам допросить тебя. Поиски продолжаются, но мы не можем перекопать все щели и перетрясти весь мир. Кроме этого, многие влиятельные министры противятся допуску моих людей в их личные владения для поисков. Но Сарис должен быть найден, даже если мне понадобится перепотрошить всю планету — и тебя заодно.
— Лучше меня, — сказал Ленгли. — Это так же и моя планета, ты знаешь.
— Хорошо. Решайся на это, только очень быстро. Сейчас у меня есть ещё одно дело. Охранники доложили мне о рабыне, которую послал тебе Браннох. Я хочу её видеть.
— Взгляни…
— Помолчи. Веди её сюда.
Марин сама вошла. Она поклонилась Чантхаваару и затем застыла под его пристальным взглядом. Воцарилось долгое молчание.
— Так… — наконец проговорил агент. — Я всё понял. Ленгли, ты думаешь оставить её у себя?
— Да. И если ты не согласишься, я гарантирую, что постараюсь сделать все, чтобы ты никогда не нашёл Сариса. Но я вовсе не стремлюсь к гибели всей цивилизации только из-за неё, если ты так об этом думаешь.
— Нет… это не так. Я не боюсь этого. — Чантхаваар молча застыл, широко расставив ноги, заложив руки за спину и уставившись в пол. — Я думаю, что бы это значило. Своего рода шутка? Я не знаю. Надо быть осторожным.
Он долгое время молчал. Ленгли с интересом думал, что происходит внутри этого круглого черепа. И затем он заметил весёлые искорки в его глазах.
— Невообразимо! — сказал Чантхаваар. — Я думаю, что это только шутка. Садитесь и думайте, капитан. Я сейчас ухожу. Доброго дня вам обоим — наслаждайтесь друг другом, — он резко поклонился и вышел.
Это надо сделать быстро, иначе они сами выпотрошат его мозги и получат доступ к его знаниям. До сих пор, размышлял Ленгли, он неплохо поработал, прикидываясь растерянным, загнанным в тупик. Это было нетрудно. Он принадлежал к другой цивилизации, и оттенки его речи, мимика его поведения не могла быть правильно истолкованы даже самым опытнейшим нынешним психологом. Кроме того, он всегда хорошо играл в покер.
Так кто же? Чантхаваар, Браннох, Валти — мог ли кто-нибудь из них иметь право на Сариса? Они все могли лгать ему, не говоря ни слова правды во всех своих аргументах. Может быть, никто не должен владеть новой силой, может, даже лучше сжечь Сариса дотла и забыть о нём? Но как сделать это?
Ленгли покачал головой. Он должен решить и быстро. Если он прочитает несколько этих странных и трудных книг, то что-нибудь узнает, но все равно не много, только чтобы разобраться, кто был более прав. Или, может быть, он должен открыть карты? Это было бы не глупее, чем дурачить судьбу, которая, казалось, управляла жизнью людей.
Но… он-то должен будет жить для себя, весь остаток дней.
Он вышел на террасу перед дворцовой башней — в ней находились их аппартаменты. (Только его.Там сейчас было пусто и одиноко без Боба и Джима). Зал привёл его к шахте, пронизывающей башню, и он поднялся наверх на свой уровень. Четыре охранника, непохожие на остальных людей своей чёрной обтягивающей одеждой-броней, в шлемах с забралами последовали за ним, но, наконец и они отстали, оставшись у входной двери.
Ленгли остановился в передней и сказал:
— Сезам, откройся, — он сказал это скучным голосом и прошёл внутрь. Дверь за ним закрылась.
Затем, спустя мгновение, что-то взорвалось в его голове, и он застыл в горячей тьме.
Что-то поднялось. Его качало, и он не двигался, чувствуя слезы, катящиеся по щекам.
— Пегги… — прошептал он.
Она подошла к нему, такая же длинноногая, неуклюже-грациозная, какую он помнил. Белое полотно платья опоясывало её гибкую талию, огненно-рыжие волосы спадали на плечи. Глаза, большие, зелёные, мягкие очертания большого рта, маленький ровный нос, россыпь веснушек над переносицей. Когда она подошла ближе, то остановилась и опустилась на колени перед ним. Он увидел, как блики света скользнули по её пылающим волосам. Он потянулся, намереваясь коснуться её. Внезапно его челюсти сжались, и он почувствовал холод во всём теле. Он слепо отшатнулся от неё. Его кулаки упёрлись в стену. Его трясло, мышцы вышли из-под контроля, будто пытаясь проломить эту её. Казалось, прошла вечность, прежде, чем он снова повернулся к Пегги. Она всё ещё что-то ждала.
— Ты не Пегги, — сказал он сквозь зубы. — Это не ты.
Она не понимала английского, но, должно быть, уловила смысл сказанного. Голос её был низкий, почти как у НЕЁ, но не совсем такой же.
— Сэр, меня зовут Марин. Я послана вам в подарок лордом Браннохом ду Кромбаром. Я должна служить вам.
— Наконец, — подумал Ленгли. — У Браннох хватило ума дать ей другое имя.
Сердце, бешено бившееся в клетке рёбер, стало успокаиваться, и он смог глотнуть воздуха. Медленно добрёл он до обслуживающего робота.
— Дай мне успокаивающего, — сказал он. — Я хочу соображать спокойно.
Его голос казался ему чужим.
Когда он глотнул что-то жидкое, то почувствовал, как тьма уходит. Руки покалывало от возобновившегося кровообращения. Сердце затихло, лёгкие наполнились, пот, выступивший на коже, исчез, полегчало. Он взял себя в руки, как если бы его любимая исчезла давным-давно.
Он оглядел девушку, и она ответила ему робкой улыбкой. Нет, не Пегги. Лицо и фигура, да, но американки так не улыбаются, не тот изгиб губ. Она была немного выше, он заметил, да и ходила не так свободно, и голос…
— Откуда ты взялась? — спросил он со смущённым удивлением в голосе. — Расскажи мне о себе.
— Я рабыня восьмого класса, сэр, — ответила она мягко, но не нарочито. — Мы предназначены для интеллигенции, для приятного общения. Мне 20 лет. Лорд Браннох купил меня несколько дней назад, хирургически доработал, провёл психическую переориентацию и отправил меня к вам в подарок. Я для ваших приказов, сэр.
— Любых, не так ли?
— Да, сэр, — крохотная искра страха в её глазах сказала ему об извращённых и садистских собственниках, для которых также выводились и подготавливались рабы. Но ему хотелось проверить, как она относится к нему.
— Не беспокойся, — сказал он, — тебе это не грозит. Возвращайся к лорду Бранноху и скажи ему, что он только что потерял какой-либо шанс добиться моего сотрудничества.
Она покраснела и закрыла глаза.
По крайней мере, она горда…, ладно. Браннох, очевидно, знал, что Ленгли не интересуется безвольными куклами. Было видно, какого труда ей стоил вопрос.
— Почему вы отказываетесь от меня, сэр?
— Передай только то, что я тебе сказал. Иди.
Она поклонилась и направилась к выходу. Ленгли стоял, опершись о стену и сжав кулаки. О, Пегги, Пегги!!!
— Минутку! — как будто сказал кто-то другой. Она остановилась.
— Да, сэр?
— Скажи… Что с тобой произойдёт??
— Я не знаю, сэр. Лорд Браннох может наказать… — она покачала головой с какой-то странной нерабской гордостью. Но Пегги сделала бы также. — Нет, сэр. Он поймёт, что я не виновата. Он может подержать меня у себя некоторое время, или отправить ещё к кому-нибудь. Я не знаю.
Ленгли почувствовал какой-то комок в горле.
— Нет, — он широко улыбнулся. — Извини. Ты… понравилась мне. Не уходи. Садись.
Он нашёл кресло для себя, и она, подогнув свои стройные ноги, села около него на полу. Он коснулся её головы с большой нежностью.
— Ты знаешь, кто я? . спросил он.
— Да, сэр. Лорд Браннох сказал — вы космонавт из очень далёкого прошлого, который потерялся, а я похожа на вашу жену. Мне кажется, он использовал её фотографию. Он сказал, что думает, что вам будет приятно иметь рядом кого-то, похожего на неё.
— А что ещё? Что он поручил тебе делать? Хочет ли он моей помощи в очень важном деле?
— Нет, сэр, — она спокойно выдержала его взгляд. — Я должна только выполнять ваши желания. Но… — крошечная морщинка легла между её бровями, и это было так похоже на Пегги, что у Ленгли защемило сердце. — Но, может быть, он рассчитывал на вашу благодарность.
— Прекрасный случай! — Ленгли попытался продумать все. Это было непохоже на Браннох, который должен быть циничным реалистом, рассчитывать, что подобное сделает космонавта более уступчивым. Или так оно и было? Некоторые характерные особенности людей меняются с изменением его общества. Может быть, современный землянин должен был реагировать именно так.
— Ты ждёшь, что я буду благодарен ему?
— Нет, сэр. Почему же вы должны? Я ведь не очень ценный подарок.
Ленгли вытащил свою старую трубку. Хорошо хоть успел отложить порцию табака, вскользь подумал он. Теперь никто не курит табак. Он погладил её бронзовые волосы.
— Расскажи мне что-нибудь о себе, Марин, — сказал он. — К какой жизни ты готовилась??
Она описала её, со знанием дела, без обид, но не без юмора. Центр не походил ни на что, ранее известное Ленгли. Он не был бездной порока, его легче было бы сравнить с каким-нибудь колледжем. В его стенах были леса и поля для прогулок, там давали прекрасное образование, там не пытались всех подавлять, каждый развивался наиболее естественным для него образом. Но, конечно же, все эти девушки должны были стать наложницами высшего класса.
Преодолевая состояние лёгкого отупения, вызванного успокаивающим, Ленгли сообразил, что Марин может быть ему полезна. Он задал ей несколько вопросов об истории и текущих событиях, и она вполне разумно отвечала ему. Может быть, её знания помогут ему решить, что делать.
— Марин, — сонно спросил он её. — Ты когда-нибудь ездила на лошади?
— Нет, сэр. Я могу управлять каром или флайером, но никогда не имела дела с животными. Интересно было ты попробовать, — она улыбнулась как-то очень просто.
— Послушай, — сказал он, — хватит этого возвышенного тона. Не надо звать меня «сэр». Моё имя — Эдвард, сокращённо — Эд.
— Да, сэр… Эдви. — Она нахмурилась с детской серьёзностью. — Я попытаюсь запомнить. Поправьте меня, если я забуду. Но в обществе, наверное, лучше обращаться по-прежнему.
— Ладно. Сейчас… — Ленгли не мог смотреть в её ясные глаза, и он уставился на бесконечные струи дождя. — Хочешь быть совершенно свободной?
— Сэр?
— Эд! Я хочу тебе помочь. Ты хотела бы стать свободным человеком?
— Это… Слишком добро по отношению ко мне, — ответила она медленно. — Но…
— Что?
— Но что я буду делать? Я должна буду опуститься на самый низкий уровень, стать женой Общинника, или служанкой, или проституткой. И нет никакого другого варианта.
— Прекрасная участь. Здесь, наверху, ты всегда под защитой, среди умственно равных. Ладно, это была только мысль. Я буду рассматривать тебя как часть обстановки..
Она захихикала.
— Ты… прелесть, — сказала она. — Мне очень повезло.
— Какого черта тебе повезло? Послушай, я оставил тебя, потому что у меня не хватило духу отправить тебя назад. Но здесь может быть опасно. Я в самом центре межзвёздного покера, и я заберу тебя отсюда, если дело выгорит, но я не могу быть уверен в этом полностью. Скажи мне честно, сможешь ли ты выдержать, если будут убивать, или ещё что-нибудь?
— Да, Эдви. Это суть моей подготовки. Мы не можем знать нашего будущего, но мы должны иметь мужество встретить его.
— Мне не хотелось говорить об этом, — сказал он печально. — Но я полагаю, ты не сможешь помочь им. Люди внизу, может быть, все ещё остались такими же, но они думают по-другому.
— Что угрожает тебе, Эдви? Могу я помочь?
Она положила руку ему на колено, это была тонкая рука, но с сильными прямыми пальцами. — Я действительно хочу помочь.
— Эхе-хе, — он потрепал её голову. — Я не могу сказать тебе все, потому что если об этом узнают, то ты тоже станешь покерной фишкой, — он вынужден был использовать английское выражение, так как единственной, выжившей, за это время игрой, были шахматы, но она поняла смысл сказанного. — И не пытайся додумываться до этого самостоятельно. Я предупреждаю тебя, что это опасно.
Она порывисто встала, наклонилась над ним и коснулась его щеки.
— Извини, — прошептала она, — это, должно быть, очень тяжело для тебя.
— Я выдержу. Но давай продолжим наш разговор. Ты мне очень нравишься, но, пойми, я сейчас под действием успокаивающего. — Это было потрясение, и оно должно пройти. — Держись пока в тени, Марин. Она тебя скроет, если я вдруг начну швырять вещами. И не пытайся меня обольстить, мне пока надо побыть одному. Понимаешь?
Она молча кивнула.
Несмотря на наркотик, его голос был твёрд.
— Ты можешь спать в этой комнате.
— Хорошо, — сказала она быстро, — я понимаю. Если ты передумаешь, я это тоже пойму. — И добавила спустя мгновение. — Ты можешь вернуть мой прежний вид. Знай об этом.
Он не ответил, но сел, удивлённый. Совершенно логично было ответить «нет». Но он должен всегда помнить об этом. И не должен отворачиваться от этого факта.
Дверь звякнула и сказала:
— Министр Чантхаваар Танг во Лаурин желает видеть вас, сэр. — На контрольном экране появилось изображение лица агента; оно было напряжённо, холодно, с признаками сдерживаемого гнева.
— Хорошо. Пусть войдёт.
Марин прошла в другую комнату. Ленгли не заметил, когда Чантхаваар вошёл, и сидя, ожидал, когда тот заговорит.
— Ты видел сегодня Бранноха.
Ленгли удивлённо посмотрел на него. Слабость все ещё владела им, но с другой стороны она позволяла ему лучше контролировать себя.
— Это что, незаконно? — спросил он.
— Что он хотел от тебя?
— А что ты думаешь? То же, что и Валти, и ты, и все вы от меня хотите. Я ответил ему «нет», потому что мне было больше нечего ему сказать.
Голова Чантхаваар, покрытая чёрными блестящими волосами, повернулась к нему.
— Я удивлён. Я весьма удивлён. До сих пор мой руководитель удерживал меня от зондирования твоего мозга. Они считают, что если ты действительно не знаешь, если ты в стороне от всего этого, то зондирование может отвратить тебя от сотрудничества с нами. Это неприятный эксперимент. После этого ты не сможешь быть тем же человеком.
— Давай! — ответил Ленгли. — Я не в состоянии удержать тебя.
— Если я найду время убедить моих начальников, я так и сделаю, — сказал Чантхаваар резко. Его чёрные глаза пылали гневом. — Все произошло одновременно. Сегодня был взорван военный завод на Венере. Я напал на след группы, которая пыталась взбунтовать Общинников и вооружить их. Это работа Бранноха, конечно. Он пустил в ход всю свою организацию, пытаясь отвлечь меня от поисков Сариса. Следовательно, у него есть причины полагать, что Сариса можно найти.
— Я говорил тебе, что думал над этим ещё тогда, когда был совершенно подавлен, и я… — Ленгли помедлил, взгляд его серых глаз стал твёрдым, — нет… не знаю. Не думай, что я сам не мучаюсь сомнениями. Если бы я знал хоть что-нибудь, то рассказал бы тебе.
— Возможно, — сказал Чантхаваар мрачно. — Однако я предупреждаю, что если ты не проделаешь какой-нибудь умственной работы в ближайшую пару дней, я буду вынужден сам допросить тебя. Поиски продолжаются, но мы не можем перекопать все щели и перетрясти весь мир. Кроме этого, многие влиятельные министры противятся допуску моих людей в их личные владения для поисков. Но Сарис должен быть найден, даже если мне понадобится перепотрошить всю планету — и тебя заодно.
— Лучше меня, — сказал Ленгли. — Это так же и моя планета, ты знаешь.
— Хорошо. Решайся на это, только очень быстро. Сейчас у меня есть ещё одно дело. Охранники доложили мне о рабыне, которую послал тебе Браннох. Я хочу её видеть.
— Взгляни…
— Помолчи. Веди её сюда.
Марин сама вошла. Она поклонилась Чантхаваару и затем застыла под его пристальным взглядом. Воцарилось долгое молчание.
— Так… — наконец проговорил агент. — Я всё понял. Ленгли, ты думаешь оставить её у себя?
— Да. И если ты не согласишься, я гарантирую, что постараюсь сделать все, чтобы ты никогда не нашёл Сариса. Но я вовсе не стремлюсь к гибели всей цивилизации только из-за неё, если ты так об этом думаешь.
— Нет… это не так. Я не боюсь этого. — Чантхаваар молча застыл, широко расставив ноги, заложив руки за спину и уставившись в пол. — Я думаю, что бы это значило. Своего рода шутка? Я не знаю. Надо быть осторожным.
Он долгое время молчал. Ленгли с интересом думал, что происходит внутри этого круглого черепа. И затем он заметил весёлые искорки в его глазах.
— Невообразимо! — сказал Чантхаваар. — Я думаю, что это только шутка. Садитесь и думайте, капитан. Я сейчас ухожу. Доброго дня вам обоим — наслаждайтесь друг другом, — он резко поклонился и вышел.
Глава 11
Дождь прекратился перед рассветом, но небо было закрыто облаками, и тьма заполняла город. Ленгли и Марин поели в полном одиночестве в своих аппартаментах. Действие транквилизатора прекратилось, и он смог сосредоточиться на отвлечённых проблемах и даже осмелился не думать о Марин, как о человеке, который когда-то жил. Он забросал её вопросами, и она отвечала. То, что он узнал, подтвердило рассказанное Валти о Сообществе: это действительно была кочевая культура, патриархальная и полигамная, с собственным боевым флотом, но претворяющая мирную политику. Её руководство действительно никому не было известно, ранняя история терялась во мраке. Гораздо меньше, чем Браннох, она рассказала приятного о центаврианах, и гораздо глубже, чем Браннох, но, конечно, этого следовало ожидать.