— Легко тебе давать советы, Ноль… Сидишь себе в пещере!
— Да чего бы я только не отдал, чтобы было по-другому!..
Приободрившись, охотники дружно принялись за дело. Работа действительно была не такой опасной, как казалось. Двух петель вполне должно было хватить — кабель получился очень толстым, и они быстро опоясали чудовище в том месте, откуда у него росли двигатели. А затянуть петли можно было издалека, что они и сделали, и два тугих обруча плотно перехватили корпус монстра в самом узком месте. Пусть теперь попробует улететь!
— Ну, хорошо, мы его привязали, — сказал Двадцать Девятый. — А что дальше?
— Будем действовать по обстановке, — ответил Сотый. — Попробуем вступить в контакт, но если ничего не получится или они поведут себя подозрительно, подгоним наши Тараны и размолотим чудовище на кусочки.
— Вот это было бы лучше всего, — мстительно сказал Ноль, глядя на чужака, расположившегося на плечах Единицы.
— Все. А пока делайте, что приказано, — и Сотый исчез из эфира.
— Эй! А как же мы? — воскликнул Ноль. — Я и Единица?
— К вам иду я, — объявил Седьмой. — Если не удастся ничего предпринять, будем просто ждать. Помнишь, ты говорил, что у чужаков батареи поляризуются гораздо быстрее, чем у нас. Так что, может, нужно просто подождать, и он сам свалится с ног от истощения.
— Отлично, — произнес Ноль, чувствуя, как в нем оживает надежда. — Слышишь, Единичка? Нужно только подождать немного.
— Больно, — прошептала она — Не хочу… Я уменьшу потребление энергии… Если это случится, пусть я ничего не узнаю… Ноль почувствовал ее ужас и понял, насколько пугает Единицу мысль о том, что ее не удастся восстановить.
— Я буду все время охранять тебя, — сказал он. — Тебя и нашего малыша.
— Ах, как я хочу прикоснуться к тебе, Ноль… — Ее сигнал с каждой секундой слабел; несколько раз страх подстегивал ее силы, и Ноль чувствовал тогда некоторое нарастание напряженности поля, но вот, наконец, она отключилась совсем.
Ноль стал пристально разглядывать сидящее на ней устройство. Нет, пожалуй, это все же было существо. В глубине оболочки, сквозь прозрачный экран, он видел мозг чужака. Ноль поднял руку, и пришелец мгновенно вскочил и вскинул копье. Он явно соображал, что оптический блок — самое уязвимое место у Единицы. Медленно Ноль опустил руку, и противник снова присел. Не может долго стоять, догадался Ноль. Очень хорошо. Чем быстрее его батареи разрядятся, тем лучше.
Шли часы. Ноль вернулся к своим размышлениям. Чужак прошелся по спине Единицы, сел, снова встал, помахал руками в разные стороны, издал несколько громких воплей — видимо, так он боролся со сном. Время от времени он вставлял в голову трубку с водой. Иногда Ноль думал, что вот-вот настанет удобный момент, и он сумеет мгновенным и метким ударом застать двуногого врасплох, но каждый раз решал не рисковать. Время работало на него.
Сейчас, когда первый приступ гнева прошел, он начал прикидывать, как захватить двуногого в плен в неповрежденном виде. Изучение такого образца сулит гораздо больше, чем исследование тех жалких остатков, которые валяются на полу возле железной глыбы. Ну и запах от них! Ноль даже уменьшил чувствительность химических датчиков.
И вот первые проблески рассвета озарили вход в пещеру.
— Мы его зацепили! — услышал Ноль возбужденный голос Двадцать Девятого. — Обмотали двумя толстенными кабелями. А он даже не заметил. Были только какие-то радиопомехи…
— Мне показалось, что только что… — вступил в разговор кто-то из его отряда, — я слышал сверху необычный сигнал…
— Да, над облаками могут болтаться и другие Летуны, — отозвался из своей долины Сотый. — Будьте осторожнее, рассредоточьтесь, выберите себе укрытия. Мы соберемся к полудню и тогда решим, что делать дальше. А пока держите нас в курсе. Вы, молодцы, охотники! Пока все идет хорошо!
Двадцать Девятый предложил им осмотреть местность при помощи сенсорной связи, и Ноль увидел — выжженная земля, сверкающий в лучах восходящего солнца корпус монстра, пара кабелей, протянувшаяся от него к могучим старым аккумуляторным башням. Да, пожалуй, Летуна привязали надежно. Вдали мелодично позвякивал лес, легкий ветерок гнал по небу пушистые облака, и Ноль подумал, что никогда еще этот мир не казался ему таким прекрасным.
Видение исчезло. Он по-прежнему находился в своей пещере.
— Эй, Ноль! Я уже совсем рядом, — раздался сигнал Седьмого. — Как ты думаешь, мне стоит войти?
— Нет, — ответил Ноль, — пока не надо. Вдруг ты его спровоцируешь? Я следил за ним всю ночь, и сейчас он стал совсем вялым, не то, что раньше. И двигается гораздо медленнее. Наверное, скоро он сам выключится. А как только он уснет, ты сразу войдешь — я тебе сообщу. Если он на тебя не среагирует, значит, точно заснул, потерял сознание.
— Если оно у него есть, это сознание, — сказал Седьмой. — Знаешь, все-таки не могу заставить себя поверить, что они не Движущиеся или какие-нибудь дополнительные устройства Летуна. Конечно, они устроены очень необычно и сложно, и действуют вполне осмысленно, но не могу я поверить, что они так же разумны, как Люди…
Пришелец вдруг затянул длинную серию заунывных звуков. Звучали они гораздо тише, чем раньше, и Ноль впервые за ночь, позволил себе немного расслабиться. Что бы ни случилось дальше, но такую ночку Ноль не пожелал бы и врагу.
Из полудремотного состояния его вывел сигнал тревоги.
— Сбежавшее внешнее устройство вернулось и залезло внутрь монстра!..
— Что!? И вы его не перехватили?! — взревел Сотый.
Дальше рассказывал сам Двадцать Девятый.
— Как было приказано, мы рассредоточились по лесу. Поэтому, естественно, сплошного кольца не получилось. Конечно же, наше внимание было целиком обращено на монстра — на тот случай, если он вдруг попытается выпутаться, и к небу — вдруг его собратья решат прийти ему на помощь. Поблизости бродили мелкие Движущиеся, мы на них не обращали внимания, но мешали они здорово. Да еще — все одно к одному — поднялся ветер, аккумуляторы просто гремели. Так что, сами понимаете, ситуация двуногому благоприятствовала, чем он и воспользовался — незаметно пробрался мимо нас и вышел на открытое место. Только тут мы его, наконец, заметили… Но было уже поздно. Мы были слишком далеко от монстра, чтобы успеть ему помешать. Двуногий отодвинул в сторону какую-то пластину на корпусе, нажал кнопку, распахнулась дыра, и он скользнул внутрь. Некоторое время мы подождали, вдруг бы он плюнул огнем, а потом, когда подбежали к монстру, дыра закрылась. Я сам нажимал ту кнопку — и без толку. Наверное, двуногий ее отключил — изнутри…
— Ладно, по крайней мере, мы теперь знаем, где он находится, — проворчал Сотый. — Рассредоточьтесь снова, если вы этого еще не сделали. Чудовище может попробовать взлететь, а я надеюсь, вы не горите желанием попасть под пламя двигателей. Двадцать Девятый, ты уверен, что оно не оборвет ваши кабели?
— Абсолютно. Этот летающий монстр сделан из легкого сплава, и толщина стенок корпуса у него совсем маленькая. Так что, не думаю, что его корпус выдержит такие нагрузки. Если он попробует взлететь, его просто разорвет пополам.
— Да-да, — вставил Четырнадцатый, подходя к условленному месту встречи у Мертвого Болота, — если только двуногий не вылезет и не пережжет ваши кабели резаком.
— Пусть только попробует! — воинственно заявил Двадцать Девятый, преисполненный решимостью хоть как-то загладить промашку своего отряда.
— У него может быть оружие, — предупредил Ноль.
— Ничего, на то место в корпусе, куда он забрался, направлены десять арбалетов. Пусть только высунется, мы его сразу нашпигуем стрелами.
— Да, этого должно хватить, — сказал Ноль, критически оглядывая скрюченную фигуру на плечах Единицы. — Эти штуковины очень уязвимы. Они злобны, коварны, но убить их легко.
Словно бы догадавшись, что речь идет о нем, чужак вскочил на ноги и угрожающе потряс копьем. Ноль с удовлетворением отметил, что двуногий стал совсем слаб. Еще часок, подумал он, и я освобожу Единицу.
Через полчаса снаружи раздался голос Седьмого:
— Интересно, зачем эти создатели Летуна… или кто они там… зачем они к нам явились?
— Судя по тому, что они даже не попытались войти с нами в контакт, намерения у них недобрые.
— И что?
— Значит, надо их проучить, чтобы они больше сюда не совались.
Его уже переполняло предвкушение скорой победы над врагом, когда чудовище неожиданно взревело.
Обрушившись тысячетонным молотом с ясного неба, этот рев разнесся над горными вершинами и, казалось, был способен сотрясти луну и звезды, превращая эфир в груду осколков… Двадцать Девятый и его охотники издали жуткий вопль — страшной силы сигнал начисто выжег входные каскады их приемников. Крик их таял, растворялся, тонул в огромной волне, отразившейся эхом от гор. В лесу замигали голубые огоньки — резонировали аккумуляторы. Этот жуткий грохот на всех частотах буквально парализовал Ноля и Седьмого, находившихся в тридцати милях от чудовища. Возле спуска в долину остановился Сотый со своим отрядом — Люди замерли на земле, со страхом всматриваясь в сторону холмов. «Что случилось? Что происходит?» — вопрошали их жены на берегу океана, растерянно глядя на мечущихся в полосе прибоя, охваченных паникой Водоплавающих.
Забыв об опасности для Единицы, Седьмой вбежал в пещеру. Пришелец не отреагировал. Но ни Ноль, ни Седьмой этого уже не замечали; повернувшись ко входу, они с ужасом смотрели наружу.
В акустике лес как обычно, звенел под порывами ветра; на небе не было видно ни облачка, и лишь доносившийся из-за горизонта адский грохот в эфире предрекал что-то ужасное…
— Н-никогда бы не п-поверил, — заикаясь, сказал Седьмой, — что бывают такие с-сигналы…
Ноль, который ни на минуту не забывал о Единице, изо всех сил старался держать себя в руках.
— Нам еще повезло, — сказал он. — Что мы здесь, а не в долине. Надеюсь, они в состоянии выдержать такой уровень. Пока пойдем к нашему чужаку, вдруг он чего-нибудь натворил. А когда мы его свяжем…
Закончить он не успел.
Монстр заговорил.
Это был уже не рев, это была членораздельная речь, состоявшая из образов, а не из слов. Монстр говорил на своем языке, и это было непереносимо.
Внимая чудовищному голосу, разом заполнившему все доступные его приемнику каналы, целиком отдавшись во власть сенсорного и мыслительного контакта, Ноль вдруг почувствовал, что сам становится монстром.
Дитдитдитдит ДА дит-нольнольнольноль-ДИТдит-ДАда и векторная сумма: бесконечная сумма бесконечных величин от ноля до БЕСКОНЕЧНОСТИ, дит-дитдит-ДА-дитдитдитнуль (гаммаокрашенный хаос, вселенная взорвалась к черту и все планеты и все звезды все в огне БЛОКИРОВАТЬ ЭТОТ НЕЙТРОН БЛОКИРОВАТЬ ЭТОТ НЕЙТРОН БЛОКИРОВАТЬ ЭТОТ НЕЙТРОН БЛОКИРОВАТЬ ЭТОТ НЕЙТРОН БЛОКИРОВАТЬ ЭТОТ НЕЙТРОН БЛОКИРОВАТЬ ЭТОТ НЕЙТРОН) один-один, нононуль ДАТТА три звездочки дитдитдитдит-дит какая чепуха, она сжигает планеты и луны, испепеляет звезды и мозги сжигаетсжигаетсжигаетежигает. Сжигает-Дадитдадитдадит немедленно мне пятьдесят миллионов логарифмов а не то я тебя сожгу дитдитдит — ДАЙАДХВАМ-ДАМЙАТА
и одна крутая логарифмическая спираль вниз вдоль пространственно-временного энергетического континуума от градиента потенциала Экспродукт к и умножить время на скорость света в вакууме и извлечь корень квадратный из минус единицы (два, три, четыре, пять, шесть ПЕРЕЙТИ к двоично-десятичной системе зззззззззззз)
интеграл от суммы от нуля до бесконечности дробя Н и Е с равными долями справедлив и для несферичсского преобразования вершины-координат до квантовоэлсктродинамическохарактеристикоэлектроалфаселаградиенттемпературного расширения до начала горения горения ГОРЕНИЯ.
дит-дит-чепуха-чепуха-какаячепуха от орлиного гнезда до слепого грызуна и обратно а потом опять О помогите потому что горитгоритгоритгорит и СЛЕДОВАТЕЛЬНО АННУЛИРУЕТСЯ именем семи раскатов грома
Все-что-только-что-прошло. Ломай корни бытия и круши жирную округлость ах, мирового РРРИП пространства-времени выламывай и швыряй ее на ведущую вверх лестницу первобытной энергии, потому, что будет-все-что-было-до-сих-пор, а факт тот самый; что все-что-было-до-сих-пор — будет, уже разорван на куски и
СГОРАЕТ
СГОРАЕТ
СГОРАЕТ
СГОРАЕТ
ПЛЮС взрыв сигма-минус-гиперона………..
И рухнуло Солнце на облака, и разверзлись небеса, и словно реки потекли горы, образуя очертания смеющихся лиц, и взошла на западе Луна, и Ноль, осознав весь священный ужас того, чему только что стал свидетелем, бросился бежать. Седьмой остался на месте. Бежать он не мог. Окаменев, он лежал у входа в пещеру, в одно мгновение вдруг ставшую вместилищем зла и порока. И когда Бог, по-прежнему вещая на ослепительном своем языке, спустился с небес, его огненный хвост превратил Седьмого в лужицу расплавленного металла.
Пятьдесят миллионов лет спустя взошла на небе звезда Полынь, и великая тишина окутала Землю.
В конце концов, Ноль вернулся домой. Он нисколько не удивился, что двуногий исчез: ясно, что его забрал Великий Хозяин. Но когда он увидел, что его Единица цела и невредима, то попросту застыл, лишившись дара речи.
И когда он разбудил ее, она, проспавшая от начала и до конца гибель и Возрождение мира, так и не смогла понять, зачем он вывел ее из пещеры молить о прощении — сейчас и потом, когда наступит час их растворения…
7
— Да чего бы я только не отдал, чтобы было по-другому!..
Приободрившись, охотники дружно принялись за дело. Работа действительно была не такой опасной, как казалось. Двух петель вполне должно было хватить — кабель получился очень толстым, и они быстро опоясали чудовище в том месте, откуда у него росли двигатели. А затянуть петли можно было издалека, что они и сделали, и два тугих обруча плотно перехватили корпус монстра в самом узком месте. Пусть теперь попробует улететь!
— Ну, хорошо, мы его привязали, — сказал Двадцать Девятый. — А что дальше?
— Будем действовать по обстановке, — ответил Сотый. — Попробуем вступить в контакт, но если ничего не получится или они поведут себя подозрительно, подгоним наши Тараны и размолотим чудовище на кусочки.
— Вот это было бы лучше всего, — мстительно сказал Ноль, глядя на чужака, расположившегося на плечах Единицы.
— Все. А пока делайте, что приказано, — и Сотый исчез из эфира.
— Эй! А как же мы? — воскликнул Ноль. — Я и Единица?
— К вам иду я, — объявил Седьмой. — Если не удастся ничего предпринять, будем просто ждать. Помнишь, ты говорил, что у чужаков батареи поляризуются гораздо быстрее, чем у нас. Так что, может, нужно просто подождать, и он сам свалится с ног от истощения.
— Отлично, — произнес Ноль, чувствуя, как в нем оживает надежда. — Слышишь, Единичка? Нужно только подождать немного.
— Больно, — прошептала она — Не хочу… Я уменьшу потребление энергии… Если это случится, пусть я ничего не узнаю… Ноль почувствовал ее ужас и понял, насколько пугает Единицу мысль о том, что ее не удастся восстановить.
— Я буду все время охранять тебя, — сказал он. — Тебя и нашего малыша.
— Ах, как я хочу прикоснуться к тебе, Ноль… — Ее сигнал с каждой секундой слабел; несколько раз страх подстегивал ее силы, и Ноль чувствовал тогда некоторое нарастание напряженности поля, но вот, наконец, она отключилась совсем.
Ноль стал пристально разглядывать сидящее на ней устройство. Нет, пожалуй, это все же было существо. В глубине оболочки, сквозь прозрачный экран, он видел мозг чужака. Ноль поднял руку, и пришелец мгновенно вскочил и вскинул копье. Он явно соображал, что оптический блок — самое уязвимое место у Единицы. Медленно Ноль опустил руку, и противник снова присел. Не может долго стоять, догадался Ноль. Очень хорошо. Чем быстрее его батареи разрядятся, тем лучше.
Шли часы. Ноль вернулся к своим размышлениям. Чужак прошелся по спине Единицы, сел, снова встал, помахал руками в разные стороны, издал несколько громких воплей — видимо, так он боролся со сном. Время от времени он вставлял в голову трубку с водой. Иногда Ноль думал, что вот-вот настанет удобный момент, и он сумеет мгновенным и метким ударом застать двуногого врасплох, но каждый раз решал не рисковать. Время работало на него.
Сейчас, когда первый приступ гнева прошел, он начал прикидывать, как захватить двуногого в плен в неповрежденном виде. Изучение такого образца сулит гораздо больше, чем исследование тех жалких остатков, которые валяются на полу возле железной глыбы. Ну и запах от них! Ноль даже уменьшил чувствительность химических датчиков.
И вот первые проблески рассвета озарили вход в пещеру.
— Мы его зацепили! — услышал Ноль возбужденный голос Двадцать Девятого. — Обмотали двумя толстенными кабелями. А он даже не заметил. Были только какие-то радиопомехи…
— Мне показалось, что только что… — вступил в разговор кто-то из его отряда, — я слышал сверху необычный сигнал…
— Да, над облаками могут болтаться и другие Летуны, — отозвался из своей долины Сотый. — Будьте осторожнее, рассредоточьтесь, выберите себе укрытия. Мы соберемся к полудню и тогда решим, что делать дальше. А пока держите нас в курсе. Вы, молодцы, охотники! Пока все идет хорошо!
Двадцать Девятый предложил им осмотреть местность при помощи сенсорной связи, и Ноль увидел — выжженная земля, сверкающий в лучах восходящего солнца корпус монстра, пара кабелей, протянувшаяся от него к могучим старым аккумуляторным башням. Да, пожалуй, Летуна привязали надежно. Вдали мелодично позвякивал лес, легкий ветерок гнал по небу пушистые облака, и Ноль подумал, что никогда еще этот мир не казался ему таким прекрасным.
Видение исчезло. Он по-прежнему находился в своей пещере.
— Эй, Ноль! Я уже совсем рядом, — раздался сигнал Седьмого. — Как ты думаешь, мне стоит войти?
— Нет, — ответил Ноль, — пока не надо. Вдруг ты его спровоцируешь? Я следил за ним всю ночь, и сейчас он стал совсем вялым, не то, что раньше. И двигается гораздо медленнее. Наверное, скоро он сам выключится. А как только он уснет, ты сразу войдешь — я тебе сообщу. Если он на тебя не среагирует, значит, точно заснул, потерял сознание.
— Если оно у него есть, это сознание, — сказал Седьмой. — Знаешь, все-таки не могу заставить себя поверить, что они не Движущиеся или какие-нибудь дополнительные устройства Летуна. Конечно, они устроены очень необычно и сложно, и действуют вполне осмысленно, но не могу я поверить, что они так же разумны, как Люди…
Пришелец вдруг затянул длинную серию заунывных звуков. Звучали они гораздо тише, чем раньше, и Ноль впервые за ночь, позволил себе немного расслабиться. Что бы ни случилось дальше, но такую ночку Ноль не пожелал бы и врагу.
Из полудремотного состояния его вывел сигнал тревоги.
— Сбежавшее внешнее устройство вернулось и залезло внутрь монстра!..
— Что!? И вы его не перехватили?! — взревел Сотый.
Дальше рассказывал сам Двадцать Девятый.
— Как было приказано, мы рассредоточились по лесу. Поэтому, естественно, сплошного кольца не получилось. Конечно же, наше внимание было целиком обращено на монстра — на тот случай, если он вдруг попытается выпутаться, и к небу — вдруг его собратья решат прийти ему на помощь. Поблизости бродили мелкие Движущиеся, мы на них не обращали внимания, но мешали они здорово. Да еще — все одно к одному — поднялся ветер, аккумуляторы просто гремели. Так что, сами понимаете, ситуация двуногому благоприятствовала, чем он и воспользовался — незаметно пробрался мимо нас и вышел на открытое место. Только тут мы его, наконец, заметили… Но было уже поздно. Мы были слишком далеко от монстра, чтобы успеть ему помешать. Двуногий отодвинул в сторону какую-то пластину на корпусе, нажал кнопку, распахнулась дыра, и он скользнул внутрь. Некоторое время мы подождали, вдруг бы он плюнул огнем, а потом, когда подбежали к монстру, дыра закрылась. Я сам нажимал ту кнопку — и без толку. Наверное, двуногий ее отключил — изнутри…
— Ладно, по крайней мере, мы теперь знаем, где он находится, — проворчал Сотый. — Рассредоточьтесь снова, если вы этого еще не сделали. Чудовище может попробовать взлететь, а я надеюсь, вы не горите желанием попасть под пламя двигателей. Двадцать Девятый, ты уверен, что оно не оборвет ваши кабели?
— Абсолютно. Этот летающий монстр сделан из легкого сплава, и толщина стенок корпуса у него совсем маленькая. Так что, не думаю, что его корпус выдержит такие нагрузки. Если он попробует взлететь, его просто разорвет пополам.
— Да-да, — вставил Четырнадцатый, подходя к условленному месту встречи у Мертвого Болота, — если только двуногий не вылезет и не пережжет ваши кабели резаком.
— Пусть только попробует! — воинственно заявил Двадцать Девятый, преисполненный решимостью хоть как-то загладить промашку своего отряда.
— У него может быть оружие, — предупредил Ноль.
— Ничего, на то место в корпусе, куда он забрался, направлены десять арбалетов. Пусть только высунется, мы его сразу нашпигуем стрелами.
— Да, этого должно хватить, — сказал Ноль, критически оглядывая скрюченную фигуру на плечах Единицы. — Эти штуковины очень уязвимы. Они злобны, коварны, но убить их легко.
Словно бы догадавшись, что речь идет о нем, чужак вскочил на ноги и угрожающе потряс копьем. Ноль с удовлетворением отметил, что двуногий стал совсем слаб. Еще часок, подумал он, и я освобожу Единицу.
Через полчаса снаружи раздался голос Седьмого:
— Интересно, зачем эти создатели Летуна… или кто они там… зачем они к нам явились?
— Судя по тому, что они даже не попытались войти с нами в контакт, намерения у них недобрые.
— И что?
— Значит, надо их проучить, чтобы они больше сюда не совались.
Его уже переполняло предвкушение скорой победы над врагом, когда чудовище неожиданно взревело.
Обрушившись тысячетонным молотом с ясного неба, этот рев разнесся над горными вершинами и, казалось, был способен сотрясти луну и звезды, превращая эфир в груду осколков… Двадцать Девятый и его охотники издали жуткий вопль — страшной силы сигнал начисто выжег входные каскады их приемников. Крик их таял, растворялся, тонул в огромной волне, отразившейся эхом от гор. В лесу замигали голубые огоньки — резонировали аккумуляторы. Этот жуткий грохот на всех частотах буквально парализовал Ноля и Седьмого, находившихся в тридцати милях от чудовища. Возле спуска в долину остановился Сотый со своим отрядом — Люди замерли на земле, со страхом всматриваясь в сторону холмов. «Что случилось? Что происходит?» — вопрошали их жены на берегу океана, растерянно глядя на мечущихся в полосе прибоя, охваченных паникой Водоплавающих.
Забыв об опасности для Единицы, Седьмой вбежал в пещеру. Пришелец не отреагировал. Но ни Ноль, ни Седьмой этого уже не замечали; повернувшись ко входу, они с ужасом смотрели наружу.
В акустике лес как обычно, звенел под порывами ветра; на небе не было видно ни облачка, и лишь доносившийся из-за горизонта адский грохот в эфире предрекал что-то ужасное…
— Н-никогда бы не п-поверил, — заикаясь, сказал Седьмой, — что бывают такие с-сигналы…
Ноль, который ни на минуту не забывал о Единице, изо всех сил старался держать себя в руках.
— Нам еще повезло, — сказал он. — Что мы здесь, а не в долине. Надеюсь, они в состоянии выдержать такой уровень. Пока пойдем к нашему чужаку, вдруг он чего-нибудь натворил. А когда мы его свяжем…
Закончить он не успел.
Монстр заговорил.
Это был уже не рев, это была членораздельная речь, состоявшая из образов, а не из слов. Монстр говорил на своем языке, и это было непереносимо.
Внимая чудовищному голосу, разом заполнившему все доступные его приемнику каналы, целиком отдавшись во власть сенсорного и мыслительного контакта, Ноль вдруг почувствовал, что сам становится монстром.
Дитдитдитдит ДА дит-нольнольнольноль-ДИТдит-ДАда и векторная сумма: бесконечная сумма бесконечных величин от ноля до БЕСКОНЕЧНОСТИ, дит-дитдит-ДА-дитдитдитнуль (гаммаокрашенный хаос, вселенная взорвалась к черту и все планеты и все звезды все в огне БЛОКИРОВАТЬ ЭТОТ НЕЙТРОН БЛОКИРОВАТЬ ЭТОТ НЕЙТРОН БЛОКИРОВАТЬ ЭТОТ НЕЙТРОН БЛОКИРОВАТЬ ЭТОТ НЕЙТРОН БЛОКИРОВАТЬ ЭТОТ НЕЙТРОН БЛОКИРОВАТЬ ЭТОТ НЕЙТРОН) один-один, нононуль ДАТТА три звездочки дитдитдитдит-дит какая чепуха, она сжигает планеты и луны, испепеляет звезды и мозги сжигаетсжигаетсжигаетежигает. Сжигает-Дадитдадитдадит немедленно мне пятьдесят миллионов логарифмов а не то я тебя сожгу дитдитдит — ДАЙАДХВАМ-ДАМЙАТА
и одна крутая логарифмическая спираль вниз вдоль пространственно-временного энергетического континуума от градиента потенциала Экспродукт к и умножить время на скорость света в вакууме и извлечь корень квадратный из минус единицы (два, три, четыре, пять, шесть ПЕРЕЙТИ к двоично-десятичной системе зззззззззззз)
интеграл от суммы от нуля до бесконечности дробя Н и Е с равными долями справедлив и для несферичсского преобразования вершины-координат до квантовоэлсктродинамическохарактеристикоэлектроалфаселаградиенттемпературного расширения до начала горения горения ГОРЕНИЯ.
дит-дит-чепуха-чепуха-какаячепуха от орлиного гнезда до слепого грызуна и обратно а потом опять О помогите потому что горитгоритгоритгорит и СЛЕДОВАТЕЛЬНО АННУЛИРУЕТСЯ именем семи раскатов грома
Все-что-только-что-прошло. Ломай корни бытия и круши жирную округлость ах, мирового РРРИП пространства-времени выламывай и швыряй ее на ведущую вверх лестницу первобытной энергии, потому, что будет-все-что-было-до-сих-пор, а факт тот самый; что все-что-было-до-сих-пор — будет, уже разорван на куски и
СГОРАЕТ
СГОРАЕТ
СГОРАЕТ
СГОРАЕТ
ПЛЮС взрыв сигма-минус-гиперона………..
И рухнуло Солнце на облака, и разверзлись небеса, и словно реки потекли горы, образуя очертания смеющихся лиц, и взошла на западе Луна, и Ноль, осознав весь священный ужас того, чему только что стал свидетелем, бросился бежать. Седьмой остался на месте. Бежать он не мог. Окаменев, он лежал у входа в пещеру, в одно мгновение вдруг ставшую вместилищем зла и порока. И когда Бог, по-прежнему вещая на ослепительном своем языке, спустился с небес, его огненный хвост превратил Седьмого в лужицу расплавленного металла.
Пятьдесят миллионов лет спустя взошла на небе звезда Полынь, и великая тишина окутала Землю.
В конце концов, Ноль вернулся домой. Он нисколько не удивился, что двуногий исчез: ясно, что его забрал Великий Хозяин. Но когда он увидел, что его Единица цела и невредима, то попросту застыл, лишившись дара речи.
И когда он разбудил ее, она, проспавшая от начала и до конца гибель и Возрождение мира, так и не смогла понять, зачем он вывел ее из пещеры молить о прощении — сейчас и потом, когда наступит час их растворения…
7
Только когда катер вышел за пределы земной атмосферы, Даркингтон почувствовал себя более менее сносно. Невесомость делала свое дело. Подсев к Фредерике, он спросил:
— Как же тебе это удалось?
Но все ее внимание было отдано управлению. Несмотря на помощь компьютера и инструкции с борта «Странника», пилотировать катер оказалось очень непросто. Особенно, для новичка.
— Я распугала роботов, — ответила она, наконец. — Представляешь, они додумались привязать катер, да еще такими толстыми кабелями, что его бы разорвало пополам, если бы я надумала стартовать. Пришлось выходить наружу и резать кабели горелкой. Они, понятно, не хотели меня выпускать, собрались кучей вокруг. Так что я их распугала, вылезла, все, что нужно сделала, а потом полетела за тобой.
— И вовремя подоспела, — поежился Даркингтон. — Я уже собирался прорываться сам. Ты же видела, я потерял сознание, как только оказался на борту. — Он замолчал, и в катере установилась тишина, нарушаемая лишь еле слышным шелестом двигателей. — Ты молодец, — проговорил, наконец, Хью, — ты вела себя просто великолепно, та просто образец находчивости и изобретательности, но я одного не понимаю — как тебе удалось их разогнать?
Компьютер заглушил двигатели, и катер перешел в свободный полет. Фредерика повернулась к нему — усталое и осунувшееся, но такое милое и дорогое лицо. Голос ее звучал глухо.
— Знаешь, я действовала наугад, у меня были только неясные догадки… Но терять было нечего. Ты же помнишь, единственное, в чем мы были уверены, это то, что роботы общаются по радио. И для начала я включила на полную мощность катерный передатчик, вдруг мощность сигнала их отпугнет. А уж потом я сообразила, что если у тебя в голове есть подключенный прямо к мозгу приемник, то это очень похоже на телепатию, то есть, это более непосредственная связь, чем у нас, когда мы сперва слышим, а уж потом обдумываем, что услышим. И я подумала, что если издавать непонятные сигналы, то мне удастся доставить им пару неприятных минут. К естественному радиошуму они привычны, но… Вот тут меня осенило! На катере ведь стоит мощный компьютер, и он имеет дело не с шумами, а с информацией, вот я и включила компьютер и передатчик в единый контур. С таким объемом информации эта банда дикарей еще не сталкивалась никогда — я подкинула компьютеру задачку по звездной навигации. Потом я надела скафандр, сжала нервы в кулак, вышла наружу и спокойно перерезала кабели. И все в порядке — роботов как ветром сдуло. А компьютер я не отсоединяла от передатчика все время, пока искала пещеру, то есть уже в полете. Представляю, что он нес в эфир, и что при этом испытывали дикари. Ну вот, а потом я приземлилась, открыла шлюз, ты забрался внутрь… — Она замолчала и сжала кулаки. — Боже мой, Хью! Что мы скажем подруге Сэма?
Даркингтон не ответил.
Катер, наконец, вплотную подошел к звездолету. Пока шла швартовка, корабли развернулись, и в иллюминаторе снова показалась Земля. Окинув планету долгим взглядом, Даркингтон тихо проговорил:
— Прощай, Счастья тебе.
Фредерика смахнула слезы. На мокрых щеках остались следы грязных рук.
— Как ты думаешь, мы когда-нибудь вернемся? — спросила она.
— Нет, — ответил Даркингтон. — Она уже не наша…
— Как же тебе это удалось?
Но все ее внимание было отдано управлению. Несмотря на помощь компьютера и инструкции с борта «Странника», пилотировать катер оказалось очень непросто. Особенно, для новичка.
— Я распугала роботов, — ответила она, наконец. — Представляешь, они додумались привязать катер, да еще такими толстыми кабелями, что его бы разорвало пополам, если бы я надумала стартовать. Пришлось выходить наружу и резать кабели горелкой. Они, понятно, не хотели меня выпускать, собрались кучей вокруг. Так что я их распугала, вылезла, все, что нужно сделала, а потом полетела за тобой.
— И вовремя подоспела, — поежился Даркингтон. — Я уже собирался прорываться сам. Ты же видела, я потерял сознание, как только оказался на борту. — Он замолчал, и в катере установилась тишина, нарушаемая лишь еле слышным шелестом двигателей. — Ты молодец, — проговорил, наконец, Хью, — ты вела себя просто великолепно, та просто образец находчивости и изобретательности, но я одного не понимаю — как тебе удалось их разогнать?
Компьютер заглушил двигатели, и катер перешел в свободный полет. Фредерика повернулась к нему — усталое и осунувшееся, но такое милое и дорогое лицо. Голос ее звучал глухо.
— Знаешь, я действовала наугад, у меня были только неясные догадки… Но терять было нечего. Ты же помнишь, единственное, в чем мы были уверены, это то, что роботы общаются по радио. И для начала я включила на полную мощность катерный передатчик, вдруг мощность сигнала их отпугнет. А уж потом я сообразила, что если у тебя в голове есть подключенный прямо к мозгу приемник, то это очень похоже на телепатию, то есть, это более непосредственная связь, чем у нас, когда мы сперва слышим, а уж потом обдумываем, что услышим. И я подумала, что если издавать непонятные сигналы, то мне удастся доставить им пару неприятных минут. К естественному радиошуму они привычны, но… Вот тут меня осенило! На катере ведь стоит мощный компьютер, и он имеет дело не с шумами, а с информацией, вот я и включила компьютер и передатчик в единый контур. С таким объемом информации эта банда дикарей еще не сталкивалась никогда — я подкинула компьютеру задачку по звездной навигации. Потом я надела скафандр, сжала нервы в кулак, вышла наружу и спокойно перерезала кабели. И все в порядке — роботов как ветром сдуло. А компьютер я не отсоединяла от передатчика все время, пока искала пещеру, то есть уже в полете. Представляю, что он нес в эфир, и что при этом испытывали дикари. Ну вот, а потом я приземлилась, открыла шлюз, ты забрался внутрь… — Она замолчала и сжала кулаки. — Боже мой, Хью! Что мы скажем подруге Сэма?
Даркингтон не ответил.
Катер, наконец, вплотную подошел к звездолету. Пока шла швартовка, корабли развернулись, и в иллюминаторе снова показалась Земля. Окинув планету долгим взглядом, Даркингтон тихо проговорил:
— Прощай, Счастья тебе.
Фредерика смахнула слезы. На мокрых щеках остались следы грязных рук.
— Как ты думаешь, мы когда-нибудь вернемся? — спросила она.
— Нет, — ответил Даркингтон. — Она уже не наша…