Андерсон Пол Уильям. Генезис

    В общем, в порядке мифа скажем, что создания Геи сами творили себе судьбу.
    И все-таки что за могучая была система! Она ведь из ничего порождала планеты, эволюции, жизни, экологии, сознания, истории, целые временные шкалы. И вовсе то были не микроскопические копии чего-то «настоящего»-, влачащие ущербное существование, пока узел из жалости не уничтожит их. Они отнюдь не происходили от чего-либо «внешнего». Гея могла придумывать, например, сказочные миры, где правили добрые боги и неудержимой рекой текло волшебство. Развитие их шло в соответствии с логикой установления границ.
    Вселенная не знала подобного инструмента, поставленного на службу искусству, науке и философии.
    Итак, Кристиан Брэннок вновь вернулся к жизни и молодости в мире, который Гея и Странник выбрали для него.
    Он стоял в саду, залитом полуденным солнцем. Веял теплый ветерок. Пахло цветами. Дорожки были усыпаны гравием, кусты аккуратно подстрижены, на клумбах росли розы и лилии, а в обложенном мхом каменном прудике плавали золотые рыбки. С трех сторон сад окружали кирпичные стены, густо поросшие плющом; ворота с узорной решеткой вели на луг. С четвертой же стоял белый дом с двускатной крышей, выстроенный в классическом стиле, показавшемся ему старомодным. Жужжали пчелы. В ветвях большого тиса щебетали пташки.
    Навстречу ему шла женщина. На ней было вышитое цветами платье с большим вырезом, широкими рукавами и подолом, изящные туфельки, на груди висела камея, в руках она несла зонтик от солнца, - рядом с нею его комбинезон образца двадцать третьего века казался по-варварски грубым. Женщина - высокая, стройная - шла легко, несмотря на свое одеяние. Каштановые волосы, зачесанные кверху, обрамляли ясное лицо.
    Она приблизилась, остановилась и взглянула Кристиану в глаза.
    -  Бенвени, капита Брэннок, - сказала она глубоким, музыкальным голосом.
    -  Э-э… привет, Зорита… - промямлил он.
    -  Прошу извинить меня, капитан Брэннок, - покраснела она. - Я забылась и заговорила с вами по-энглайски… на английском моих времен. Но меня… меня снабдили знанием вашего языка, и оба мы способны говорить на современном наречии.
    Кристиану казалось, что он спит и видит сон. Он старался говорить как можно суше, получалось, будто жуешь кирпич.
    -  Значит, ты из моего будущего? Она кивнула:
    -  Я родилась примерно на двести лет позже, чем вы.
    -  То есть лет через восемьдесят или девяносто после моей смерти?
    По ее лицу словно скользнула тень.
    -  Прости. Я не хотел тебя огорчать.
    Женщина была совершенно спокойна, даже чуть улыбнулась:
    -  Ничего страшного. Мы оба знаем, кто мы есть, и привыкли к этому.
    -  Но…
    -  Да, «но». - Она покачала головой. - Так странно… снова…
    Он быстро понял ситуацию и почувствовал себя увереннее.
    -  Я знаю. У меня есть такой опыт. - Был, за много световых лет отсюда, у звезды, где жила Альфа. - Не беспокойся, скоро привыкнешь.
    -  Я тут долго была одна. Я опять молода… но помню долгую жизнь, старость, смерть. - Зонтик выпал у нее из рук, она, не замечая, прошептала: - Помню, когда жизнь подошла к концу, я оглянулась и подумала: «И это все?»
    Кристиан хотел взять ее за руки и успокоить, но решил, что лучше сказать просто:
    -  Вот видишь, это был еще не конец.
    -  Да, конечно. Со мной было не так, как когда-то с другими. Одряхлевшее тело безболезненно умертвили, а матрицу личности записали в компьютер… - Она подняла взгляд. - Мы ведь теперь не можем вспомнить свое прежнее состояние, да?
    -  Можем ждать, когда вернемся к нему.
    -  О да. А знаете… - Она расправила плечи, впитывая кожей воздух и солнце, потом окинула его взглядом - статный мужчина, светловолосый, с довольно суровым лицом, говорит звучным баритоном - и расцвела в улыбке: - Мне начинает нравиться.
    -  Спасибо, - ответил Кристиан. - Мне тоже. Можно, я, чтобы завязать разговор, спрошу твое имя?
    -  Ой, извините! - воскликнула она. - Я-то думала, что хорошо подготовилась! Я… появилась со знанием своей роли и обстановки, а потом еще долго репетировала в уме, но когда мы наконец встретились, позабыла все свои задумки. Меня зовут… звали… меня зовут Лоринда Эшкрофт.
    Он протянул женщине руку. После секундной заминки Лоринда пожала ее. Он вспомнил, что на закате его смертных дней этот жест стал выходить из моды.
    -  Наверное, ты обо мне немало знаешь, но я совсем незнаком с тобой и твоими временами. Когда я улетал с Земли, тут все менялось с бешеной скоростью, а отсутствовал я долго.
    В конце концов личность Кристиана слилась по собственному желанию с другой, большей. Этой же копии, когда она выделилась, не сообщили никаких подробностей земной истории после его отбытия: все равно в сколь-либо полезном объеме информация не уместилась бы в сознании.
    -  Вы отправились к звездам почти сразу после того, как записались в компьютер? - спросила Лоринда.
    -  А чего ждать? Мне всегда хотелось полететь в космос.
    -  Рады, что полетели?
    -  Не то слово. - Несколько мгновений он боролся со своим языком, пытаясь составить не слишком корявую фразу. Он ведь был не только инженером, а еще и песни порой сочинял. - Но я также доволен, что оказался здесь. В столь приятном обществе.
    Он надеялся, что хорошо выразил свою мысль. Ведь им с Лориндой предстояло долгое путешествие в поисках душ друг друга.
    -  К тому же, вернувшись, я привнесу в свое бытие что-то новое. Например, понимание того, как человек видит запредельное.
    Как видит он солнца, планеты - на иных, чудесных, есть жизнь, - и пламенеющие туманности, и бесконечные воронки в зевах черных дыр, и галактики - они похожи на жемчужное ожерелье, рассыпанное бездумной рукой по бескрайнему космосу, - и хрупкую, но величественную структуру пространства-времени. Как видит он все то, что доселе неведомо смертным, ибо ни одно органическое существо не способно узреть его.
    -  А я решила, что останусь на Земле. Наверное, вы сочтете меня пугливой и лишенной воображения?
    -  Ни в малейшей степени, - возразил он. - У тебя тоже были приключения, просто другие.
    -  Очень мило с вашей стороны. - Она помолчала. - А вы знали Джейн Остин?
    -  Кого?
    -  Это писательница начала девятнадцатого века. Прожила незаметную жизнь, никогда не уезжала далеко от дома, умерла молодой, но как никто умела раскрывать человеческий характер.
    -  Хорошо бы почитать ее книги. Может, мне тут выдастся такая возможность. - Он хотел показаться Лоринде не таким уж., м-м… техногенщиком - такое он выдумал слово. - Я вообще много читал, особенно во время полетов. Гомер, Шекспир, Ду Фу, Басе, Бэллмен, Берне, Омар Хайям, Киплинг, Миллэй, Холдмен… - Вскинув руки, он рассмеялся. - Не обращай внимания. Просто выучил несколько фамилий, чтобы было чем побахвалиться.
    -  Нам еще много надо друг о друге узнать, да? Пойдемте в дом, а то решите, что я негостеприимна. Сядем, поговорим.
    Кристиан поднял ее зонтик и, припомнив все исторические фильмы, какие видел, предложил ей руку. Медленным шагом они пошли между клумбами. Ветер стих, пела птица, и розы благоухали под лучами солнца.
    -  Где мы? - спросил он.
    -  И в каком времени? - добавила Лоринда и сама же ответила: - В Англии середины восемнадцатого столетия, в каком-то поместье в графстве Суррей. - Кристиан кивнул: он и в самом деле был изрядно начитан. Она, помолчав, продолжила: - Гея и Странник решили, что лучше всего для нашей встречи подойдет такой безмятежный уголок.
    -  В самом деле? Мне тут не по себе, как жабе на клавиатуре.
    Лоринда улыбнулась шутке, но ответила серьезно:
    -  Помните, меня же заранее познакомили со здешней атмосферой. Но мы с вами побываем и в других местах, в каких вы захотите, и я как смогу объясню вам, чем она занимается все эти годы. Правда, я мало знаю - я почти не бывала в других ее мирах. Вам придется взять на себя роль лидера.
    -  Хочешь сказать, что я лучше ориентируюсь в необычной обстановке и общаюсь со странными людьми? Вряд ли. Я ведь в основном имел дело с дикой природой - и на Земле, и в космосе. Она не агрессивна.
    -  Но опасна.
    -  Может быть. Однако в ней нет жестокости.
    -  Расскажите мне поподробнее, - попросила Лоринда.
    Они вошли в дом и устроились в гостиной. Распахнутые створчатые окна выходили в зеленый парк, где гуляли олени. Вдалеке виднелась соломенная крыша сельского домика с пристройками и край пшеничного поля. На стенах комнаты висели гравюры; тут было много книг и два чьих-то бюста. Горничная, шурша юбкой, принесла поднос с чаем и печеньем. Вид незнакомца ее, очевидно, потряс до глубины души, но девушка сумела это скрыть. Когда она ушла, Лоринда объяснила Кристиану, что хозяева поместья - лондонцы, обычно приезжавшие сюда на лето, - пустили свою эксцентричную подругу провести тут выходные.
    Значит, обстоятельства и воспоминания подвергаются корректировке. Таким образом Гея напрямую вмешивалась в события, происходившие внутри эмуляции. Интересно, подумал Кристиан, часто ли это случается.
    -  В высших слоях общества от человека часто ждут эксцентричности, - сказала Лоринда. - Но ведь в ванта времена каждый мог просто быть самим собой, да?
    В течение следующего часа она выудила из Кристиана всю его подноготную. Он появился на свет в Юконском этнате, входившем в состав Беринговой Федерации, и потом часто туда возвращался, потому что любил заповедную глушь, одиночество гор и привыкших к простой, неспешной и привольной жизни людей. Несмотря на все это, страна развивалась и процветала, поддерживая более тесные связи с Азиатским и Тихоокеанским регионами, чем с пришедшими в упадок штатами-наследниками, граничившими с нею с востока и юга. Налаживались и трансарктические контакты с возрождавшимися в ту пору государствами Европы, и именно там Кристиан получил основное образование и проводил немало свободного времени.
    Тогда была эпоха непримиримых противоречий, и Содружеству наций с трудом удавалось поддерживать на Земле хрупкий мир. В молодости, нанявшись по глупости в Службу посредничества при конфликтах, Кристиан дважды был вынужден участвовать в боевых действиях. Потом стабильность постепенно вошла в норму. Во многом благодарить за это следовало нараставшее влияние сети искусственного интеллекта. Большинство ее компонентов на уровне сознания имели между собой гибкие связи, позволявшие для каждой конкретной ситуации формировать разум наиболее подходящего типа. Способности их уже тогда превосходили человеческие. Однако смысла в соперничестве не было - люди и машины предпочитали партнерские отношения. Новые разумы готовы были давать любые советы, но не стремились к власти.
    Кристиан - дитя лесов _гморей и гор, наследник древней цивилизации, выросший среди всевозможных достижений науки. На Землю он прилетал в отпуск. Здесь жили его родные и друзья, здесь можно было бродить по чащобам, кататься на яхтах, петь песни и пить вино. Была здесь и могила, которую он навещал, - Кристиан вскользь упомянул свою жену, тоже Лоринду, умершую до того, как появилась технология записи человеческой личности в компьютер.
    Но потом он всегда возвращался в космос. Космос манил Кристиана с тех пор, как впервые, лежа в колыбельке под ветвями разлапистого кедра, он увидел звезды. Он выучился на инженера. Работал не только с людьми, но и с разумными машинами и даже с некоторыми по-странному подружился. Десятки лет провел, играя ключевую роль в таких предприятиях, как строительство купола над Морем Коперника, обитаемой станции в поясе астероидов, орбитальной фабрики по производству антиматерии и, наконец, Большого Солнечного лазера, предназначенного для запуска межзвездных кораблей. Вскоре по завершении последнего проекта его дряхлое тело умерло, но дни его разума еще только начинались.
    - Ваша жизнь была поразительна, - тихо сказала Лоринда Эшкрофт, глядя в окно. Тени стали долгими. -
    Жаль, что… они… не поместили нас в хижину где-то в ваших лесах.
    -  Нет, нет. Мне тут нравится. Я никогда прежде не бывал в таком доме.
    -  Вы помните, мы легко можем отправиться куда угодно. В любое место, в любое время, созданное Геей, в том числе и такое, какого никогда не было в нашей истории. Если хотите, я принесу амулеты.
    -  Амулеты? - поднял брови Кристиан.
    -  Вам не сказали… не сообщили? Это такие устройства: надеваете амулет и даете команду перенести вас куда надо.
    -  Понял, - кивнул он. - Аппарат переписывает эмулированную личность в другую обстановку.
    -  И по необходимости вносит в нее соответствующие модификации. Часто приходится активизировать отключенную среду, переведенную в архивное состояние. Наверное, Гея могла бы сделать так, чтобы мы перемещались по собственному желанию и обладали способностью вызывать все, что захотим. Но использовать внешнее устройство удобнее.
    -  Да, я, кажется, догадываюсь почему. Если бы у нас были сверхъестественные силы, мы бы уже не были людьми, согласна? А смысл идеи в том, что каждый из нас - человек. - Он подался вперед на стуле. - Ну, теперь твоя очередь. Расскажи о себе.
    -  О, мне почти нечего рассказывать. Со мной никогда не случалось ничего столь удивительного, как с вами. Правда, мир в мое время сильно изменился…
    Родилась она здесь, в Англии. Страна к тому времени превратилась в негусто населенную провинцию Европы, тихий край (полусонный, как сказала Лоринда), погруженный в воспоминания о прошлом. Искусство не то чтобы вымерло, но довольно резко разделилось на два течения: представители первого держались классических традиций, приверженцы второго предпринимали попытки отобразить откровения, нисходившие со звезд. Обе школы затмила эстетика, созданная искусственным разумом. Тем не менее Лоринда была их активной деятельницей.
    Работая, она много ездила по Земле. К тому времени осмысленный труд стал для людей привилегией, которую могли стяжать лишь самые талантливые и энергичные из них. Лоринда служила посредником между двумя типами живых существ. Это означало для нее знакомиться с представителями человеческой расы, объединенными в различные сообщества, и помогать им добиться того, чтобы с их интересами считались. Например, если собирались возводить станцию контроля над землетрясениями, причем строительство изменило бы ландшафт и нарушило бы жизнь поселка, Лоринда решала, следует ли бороться против него, а если нет, то что надо сделать, чтобы проект не так больно ударил по местной культуре. Но чаще ей приходилось помогать (в первую очередь советом) тем, кто оказывался в трудном положении и лишался духовных основ жизни.
    Лоринда еще больше, чем Кристиан, обходила в рассказе подробности своей личной жизни. Но у него создалось впечатление, что она была в общем счастлива. Тихой ее печалью оставалась лишь бездетность, но и ту она делила со многими обитателями мира, где рождаемость строго контролировалась. Потом у Лоринды родился сын. Она любила Землю, ее славное прошлое и любила каждого человека. Постарев, решила остаться на планете в новом, машинном теле и служить людям, как служила прежде. Со временем в ней начало расти желание влиться в единый разум, ставший впоследствии Геей.
    Кристиан подумал, что ему понятно, отчего именно ее выбрала Гея из бессчетных миллионов тех, кто принял ту же судьбу, для встречи с ним. Вслух же он сказал:
    -  Да, этот дом тебе подходит. И мне тоже, несмотря ни на что. Мы здесь на своем месте в большей степени, чем любой из нас был бы в эпоху другого. Тут тихо и красиво.
    -  Это не рай, - грустно сказала Лоринда. - Не забывайте, мы оказались в настоящем восемнадцатом столетии, насколько Гея сумела реконструировать историю, сформировавшую его. - А Гея постоянно следила за происходящим и вносила нужные изменения, если события разворачивались так, что делались несовместимы с данными летописей и археологии. - Прислуге мало платят, плохо кормят, не уважают, - в общем, люди живут как крепостные. Колонисты в Америке держат рабов и собираются устроить мятеж По ту сторону Ла-Манша монарх сосет из Франции все соки, и вскоре там начнется ужасная революция, а потом четверть века будет длиться гражданская война.
    Он пожал плечами:
    -  Что ж, род людской никогда не отличался здравомыслием.
    Отличались машины.
    -  Были и разумные люди, - ответила она. - Хотя бы в некоторой мере. Гея полагает, что тебе следует встретиться с некоторыми из них, чтобы ты не считал, будто она лишь играет в жестокие игры. Я пригласила, - такие воспоминания дала ей Гея, - троих человек отужинать с нами завтра. Это не соответствует их реальным биографиям, но Гея сможет потом исправить их, если захочет. - Лоринда улыбнулась. - Надо будет снабдить вас париком и панталонами. Это легко сделать при помощи амулета.
    -  А еще ты меня подготовишь, ладно? Кто эти трое?
    -  Джеймс Кук, Генри Филдинг и Эразм Дарвин. Думаю, вечер удастся.
    Мореплаватель, писатель и эрудит широкого профиля - драгоценные жемчужины из сокровищницы, которую хранила Гея.

6

    Странник выделил из себя еще одну производную личность и подготовил ее к исследовательскому путешествию по Земле.
    Сам же он должен был остаться на горе и поддерживать с Геей более тесную и полную связь, чем это возможно при помощи средств межзвездной коммуникации. Гея обещала провести его по всей базе данных, собранных за миллионы лет наблюдений. Даже для них двоих их объем был огромен. При всей быстроте их мышления понадобились бы целые недели внешнего времени и почти полная концентрация внимания. На все остальное оставалась лишь малая часть сознания, особенно у Странника, поскольку Гея обладала гораздо большим интеллектом, чем он.
    По словам Геи, она надеялась, что, получив практически прямой доступ ко всем ее наблюдениям, Странник осознает необходимость предоставить Землю своей огненной судьбе. Речь шла не только о научных знаниях, которые невозможно было получить каким-либо другим путем. События, предстоявшие Земле, могли дать галактическому мозгу просветление, подобно тому как когда-то гениальная книга или симфония меняла души людей. Но прежде чем понять будущее, Страннику надлежало изучить прошлое.
    У него же имелись определенные сомнения. Странник подозревал, что эмоции человеческих компонентов Геи - а их в ее состав вошло больше, чем у любого другого узла, - усиленные веками, притупляют ее мышление. Тем не менее с предложением он согласился. Оно соответствовало цели, с которой он прибыл.
    Пока Странник был занят просмотром базы данных, Кристиану надлежало обследовать созданные Геей миры возможного, а еще одному его агенту - современную и материальную Землю.
    Для этого наиболее естественной процедурой было бы выбрать подходящий набор молекулярных ассемблеров и дождаться, пока они размножатся. Когда же их количество станет достаточным, из молекул должен был сложиться (выстроиться, вырасти - как угодно) целый флот миниатюрных аппаратов, которые, летая в атмосфере, транслировали бы Страннику информацию обо всем, что обнаружат.
    Но Гея убедила его поступить иначе:
    -  Если ты отправишься в путешествие лично, в сопровождении моего небольшого аспекта, то быстрее и лучше познакомишься с планетой. Многое из того, что есть на ней, не имеет аналогов нигде больше. Так ты поймешь, почему я хочу, чтобы ее эволюция без помех дошла до естественного завершения.
    Странник согласился. В конце концов, основной задачей его миссии было постижение того, как именно Гея мыслит. Тогда, возможно, Альфа и другие узлы сумеют завязать с ней подлинный диалог и прийти к соглашению, каким бы оно ни было. К тому же, если результаты экспедиции его не удовлетворят, он всегда мог вернуться к идее с рассылкой исследовательских роботов.
    -  Какие ожидаются опасности? - спросил он.
    -  В основном связанные с климатом, - ответила Гея. - Погодные условия становятся все менее умеренными, и в любой момент почти без всякого предупреждения может начаться сильная буря. Быстрая эрозия изменяет очертания местности едва ли не за одну ночь, происходят оползни, молниеносные наводнения, неожиданные приливы. Следить за их подробностями я даже не пытаюсь: с таким объемом данных мне не справиться - да, даже ей! - без ущерба для биологических наблюдений.
    Странник вызвал в памяти ее последние сообщения, достигшие звезд. Они были печальны. Буйному богатству природы, освободившейся от гнета человека, давно уже пришел'конец. Земля под слоем облаков пылала. На вершинах гор - как, скажем, на уровне Радужной Чаши - было холодно, но от льда и снега остались лишь геологические следы. Тропики, не считая вод и нескольких островов, где еще держалось несколько мелких примитивных видов, превратились в стерильную пустыню. Жаркий ветер, стирая камни, заносил их пылью. Пески ползли на юг и на север, иссушая степи, засыпая реки, карабкаясь вверх по склонам холмов. Кое-где сохранялись клочки джунглей или болот, размываемые ливнями или тонущие в горячем тумане, но и тем уже оставалось недолго. Лишь в высоких широтах было получше. Климат в Арктее колебался от флоридского (насколько его помнил Кристиан Брэннок) в низинах до прохладного в горах. На юге, за морем, лежал большой континент, в северной части которого средняя температура напоминала Центральную Африку прежних времен. В этих двух регионах и сохранилось относительное изобилие жизни.
    -  Тебе бы и в самом деле не хотелось увидеть Землю возрожденной? - напрямую спросил Странник.
    -  Древняя Земля живет в моих базах данных и эмуляциях, - откликнулась Гея. - А то, что происходит сейчас, я не могу проиграть в виртуальной реальности, поскольку недостаточно хорошо понимаю. Это не под силу ни одному разуму, чьи возможности хоть чем-то ограничены. Исказить ход событий означало бы навсегда лишиться знаний, которые, как я полагаю и верю, имеют фундаментальное значение.
    Странник не стал ей указывать, что жизнь, вновь попав в благоприятные условия, тоже не станет следовать предсказуемым путям развития. Он знал, что именно возразит Гея: эксперименты подобного рода проводились в ряде прежде бесплодных сфер, заселявшихся синтезированными организмами. Ему было странно, что она, похоже, не испытывает никаких сентиментальных чувств по отношению к родине человечества. Ведь в ее сущность входило множество тех, кто знал, как на рассвете холодит босые ноги роса, как шепчутся в лесу тени деревьев, как на ветру бегут по пшеничным полям волны от горизонта до горизонта, - о да! - кто помнил огни и шум больших городов. Из любви, а не только из научного и технического интереса хотели товарищи Геи, жившие среди звезд, вернуть Земле молодость.
    Она же собиралась доказать ему, что Земле надо дать умереть.
    Странник подготовился к экспедиции. Гея предложила ему быстрый и маневренный самолет, способный приземлиться на площадке размером метр на метр и не потревожить ни травинки. Он предоставил пассажира.
    С собой на Землю Странник взял несколько тел разного типа. То, которое он выбрал, могло функционировать отдельно от него, имея собственный интеллект. На телеуправление самолетом Гее приходилось тратить совсем немного внимания, а Странник мог вообще не отвлекаться на своего представителя.
    Для него самого там, конечно, не хватило бы места: структура машины не смогла бы поддерживать матрицу, оперирующую на его уровне мышления. Представь себе - метафорически, конечно, - что у нее был мозг примерно как у весьма смышленого человека. В этот мозг Странник скопировал столько себя, сколько поместилось, то есть всего лишь набросок, общее представление о ситуации, столь же искаженное и неполное, как наш миф. Однако имелись у его посланца и скрытые резервы, к которым он мог бы прибегнуть в случае необходимости. Поскольку аспект, восходивший к личности Кристиана Брэннока, лучше всего подходил для подобного задания, он и доминировал.
    Так что можешь, если угодно, вообразить себе человека, возрожденного в теле из металла, силикатов, углерода и прочих материалов, движимом электрической и другими энергиями, в котором происходят различные квантовые процессы. Это, естественно, повлияло не только на его внешность и возможности, но и на внутреннюю жизнь. Он был отнюдь не лишен страстей, но эмоции его не вполне совпадали с теми, что испытывает органическое существо. В большинстве отношений он сильнее отличался от давно умершего инженера, чем тот, кто был воссоздан, чтобы исследовать сотворенные Геей эмуляции. Если того, последнего мы называем Кристианом, то этому дадим имя Брэннок.
    Габаритами и фигурой он отдаленно напоминал человека. Корпус у него был матовый, серо-синий, а рук - четыре, причем нижнюю пару он мог преобразовывать в инструмент по выбору. Точно так же Брэннок имел возможность адаптировать к любой поверхности и свою ходовую часть, а для дополнительной опоры и выпускать третью ногу. Спина у него выступала назад, потому что в ней располагался ядерный источник энергии и различные органы. Голова походила формой на цилиндр со скругленным верхом. На ее поверхности, а также в других местах имелись сенсоры, незаметные, но дающие полную информацию о том, что происходит вокруг. Лицо представляло собой голографический экран, на который проецировалось какое угодно изображение. Равным образом Брэннок был способен подавать сигналы звуком или же в видимом, инфракрасном и микроволновом диапазонах. Запоминающее устройство, откуда несложно было почерпнуть любые данные, соответствовало по объему крупной библиотеке древности.