Андерсон Пол Уильям. Мелкая подробность

   Я согласен, что и здесь вы поступили разумно. Вы поняли, что не можете сразу перейти от ранних двигателей внутреннего сгорания к совершенным космическим кораблям — к цельной системе, состоящей из термоядерной энергетической установки, полуразумных навигационных и инженерных компьютеров, полностью автономной системы жизнеобеспечения; и все это должно работать с использованием микросхем, переходов на молекулярном и ядерном уровнях и силовых полей, а не на разных там шестеренках и кривошипах. Боюсь, еще не одно ваше поколение не сможет построить подобное.
   Но вы смогли продвинуться, создав огромные, неуклюжие, но работоспособные атомные реакторы. Для создания необходимых сил и управления ими вы использовали электронные лампы и километры проводов. Можно хранить данные на ленте, а не в молекулах, выводить их на экран кинескопа, а не с помощью квантово-полевого сканера, строить компьютеры на миниатюрных газонаполненных элементах, срабатывающих за микросекунды, а не на фотонных переходах, которым требуются на это наносекунды.
   Вы похожи на островитян, не знавших ничего, кроме каноэ, пока мимо не проплыла атомная подводная лодка. Скопировать ее они не могли, но зато придумали поршневую паровую машину для вращения винта, приделали воздуховод, чтобы можно было погружаться — и готово. На чужих она, конечно, впечатления не произведет, но океан худо-бедно переплыть сможет, да и соседей в священный трепет повергнет.
   Харкер прервался, чтобы перевести дыхание.
   — Понятно, — медленно проговорил Витвит, подергивая хвостом. — Вы сможете продать наши изобретения софонтам, находящимся на протоиндустриальной стадии технологического развития. Идея гениальная. Но почему просто не купить эти планы для перепродажи?
   — Да все эта чертова Лига, лезет не в свое дело, — сплюнул Долгоров.
   — Дело в том, — объяснил Олафсон, — что технологию постройки современных космических кораблей в свое время продали не очень современным людям. Некоторые из них даже не подошли к индустриализации, они были варварами железного века с единственной мыслью в башке — как бы что-нибудь завоевать и пограбить. Чем они и занялись, получив самопилотирующиеся, самообслуживающиеся и тому подобные корабли. Пограничным планетам это стоило жизней многих людей, да и материальный ущерб был не маленький. Однако по крайней мере до сих пор ни один варвар не мог скопировать такой корабль. Стоит отловить всех пиратов и воинствующих правителей — и все дела. Во всяком случае, Лига на это надеется. Она запретила подобную торговлю.
   — Он прочистил горло. — Я не говорю о расах, способных без посторонней помощи выйти в космос и к тому же не представляющих видимой угрозы. Вы можете покупать все, за что сможете заплатить. Цены на некоторые вещи столь велики лишь для того, чтобы вы не стали сразу конкурировать с давно образованными компаниями. Они предпочитают, когда новички постепенно вживаются в обстановку и под них можно подстроиться.
   Но агрессивные, воинственные культуры, не заинтересованные в мирных соглашениях, — совсем другое дело. Категорически запрещено поставлять им что бы то ни было, способное помочь им выбраться за пределы своей планеты меньше, чем за сотни лет. Если агенты Лиги ловят кого-то на этом, они не сажают тебя в тюрьму для исправления, как это делает правительство, а просто пристреливают на месте.
   Харкер скорчил гримасу.
   — Однажды я видел телевизионное интервью, — заметил он. — Старина Ник ван Рийн сказал, что он бы таких нарушителей вешал, а не расстреливал. Веревка-де, она многоразовая.
   — А этот корабль можно скопировать, — выдохнул Вит-вит. — Под руководством нескольких инженеров высокоразвитой цивилизации существа с более низким, чем у нас, уровнем технологии за сравнительно короткое время смогут наладить производство модели, приспособленной для себя.
   — Я обучался инженерному делу, — сказал Харкер. — Лео — тоже, а Эйнар провел несколько лет на планетке, где у одной королевской семейки были грандиозные амбиции.
   — Но ведь начнется кошмар! — возопил триллианец. Он уставился на каменные лица людей. — Вы не осмелитесь вернуться домой, — сказал он.
   — А мы и не собираемся, — возразил Харкер. — При дворе Воителей у нас будет власть, богатство и все, что к ним прилагается, в количествах больших, нежели можно истратить за всю жизнь. Развлечений тоже хватит. — Он улыбнулся. — Понимаешь, построить космический флот с нуля — это красивая задачка. Думаю, что такое занятие мне понравится.
   — А… а Торгово-техническая Лига не примет меры?
   — Вот потому мы так и действуем. Узнай они о продаже планов, так ведь не успокоятся, пока не прижмут к ногтю наш проект. Но кого же заинтересует пропавший нетехнический корабль, а наше место назначения далеко за пределами сферы их обычной деятельности. Никто ничего не заметит, пока не объявится такая большая межзвездная империя, с которой им не справиться. А мы по мере роста наших ресурсов и возможностей будем обновлять и промышленность, и флот.
   — Все улажено, — сказал Олафсон. — Мы станем принцами, как только появимся на земле Воителей с обещанным кораблем.
   — А потом — королями, — добавил Долгоров. — Ты, чужак, веди себя соответственно. Ты не шибко нам нужен. Я и вообще подумываю, не вышвырнуть ли тебя в шлюз.
   Несколько минут Витвит молча дрожал.
   «Безмятежность и т. д». улетала от золотого солнца Триллии; в отличие от кораблей земных, она пока не могла перейти на гипердрайв из-за слишком сильного гравитационного поля.
   Харкер провел это время, осматривая корабль сверху донизу. Он уже однажды видел подобный корабль, но не осмелился тогда попросить о столь подробной демонстрации, какой возжелал сейчас.
   — Я хочу до конца разобраться в доставшемся нам чудище, — сказал он, лично собирая и разбирая вновь громоздкую систему регенерации воздуха. Такая возможность имелась, большая часть оборудования была продублирована на случай неожиданной поломки в полете. Среди контейнеров с грузом для исследовательской команды на Гвинсае он с удивлением обнаружил узкий цилиндр длиной в сто двадцать сантиметров.
   — Ведь это курьер, построенный в Солнечной системе! — воскликнул Брайс.
   Витвит энергично зажестикулировал, соглашаясь с ним. Он из кожи вон лез, чтобы угодить захватчикам.
   — Для срочных сообщений, превосходный сэр, — пролепетал он. — Гипердрайв, автопилот, радио, по прибытии начинающее работать, пока кто-нибудь не возьмет вложенное письмо…
   — Знаю, знаю. Но почему вы не построили их сами?
   — Если вы соблаговолите вдуматься, то поймете, что все, построенное нами, оказалось бы слишком медленным и ненадежным, чтобы с хорошей вероятностью обеспечить получение помощи. Учтите к тому же, что вряд ли на Триллии окажется корабль, готовый к старту. Поэтому курьер, как можно видеть из программы, настроен на заметно большее расстояние — чтобы покрыть которое не требуется, однако, слишком много времени, ведь построенные вами устройства значительно быстрее — на планету, э-э-э, Оазис… Английское слово, означающее красивый, прохладный, освежающий приют, правильно?
   Харкер нетерпеливо кивнул:
   — Да, у одной из компаний Лиги там небольшая база.
   — Мы договорились, что они по требованию вышлют помощь. За деньги, разумеется. Ведь для нашей бедной экономики даже такая смехотворная старая калоша, как эта, все же крупное вложение, и подстраховаться не мешает.
   — Понятно. Я и не знал, что вы купили эти штуковины — не то чтобы на них должны быть искусственно вздутые цены, они значат не больше пряностей или медицинского оборудования. Конечно, я не мог знать все подробности заранее, в особенности вещи, которые вы считаете настолько само собой разумеющимися, что даже и не упоминаете о них. — Харкер вдруг похлопал по круглой голове триллианца. — Знаешь, Витвит, а ты мне нравишься. Я прослежу, чтобы твоя помощь не осталась без награды.
   — Достаточно проезда домой, — тихо сказал пилот, — хотя я и не знаю, как смогу показаться на глаза сородичам, став орудием, способствовавшим разрушениям и смерти миллионов невинных существ.
   — Тогда не возвращайся, — предложил Харкер. — Все равно несколько лет мы не сможем тебя отпустить, а не то ты разболтаешь про наш план и координаты. Зато мы сможем, как и для себя, протащить на планету что пожелаешь и кого пожелаешь.
   Маленькая фигурка выпрямилась, вынырнув из-под его ладони.
   — Очень хорошо, — объявил Витвит. «Так быстро? — поразился Харкер.
   — Да, он не человек, но… » Его раздумья прервала последовавшая реплика:
   — На самом деле, дорогой друг, я должен развеять твое заблуждение. Мы не покупали курьеры, а просто их подобрали.
   — Что? Где?
   — Ты когда-нибудь слышал о планете, названной земными первооткрывателями Парадокс?
   Харкер порылся у себя в памяти. Перед отлетом с Земли он прочитал все записи, касающиеся окрестных звезд, какие только смог найти. Хотя людям это место известно было слабо, данных имелось дикое количество — солнца, миры…
   — По-моему, да, — ответил он. — Большая такая, да? И еще атмосфера у нее какая-то дикая.
   — Да, — быстро заговорил Витвит. — Это из-за нее Техническая цивилизация начала исследовать наш район. Но потом люди улетели. В последние годы, когда мы сами стали туда наведываться, мы нашли брошенный лагерь. Огромная масса оборудования, разработанного специально для Парадокса, там и осталась, ведь нигде больше оно не нужно, значит, и везти его никуда не стоит. Среди всего этого мы нашли и несколько курьеров. Думаю, их просто забыли. Ваша цивилизация может себе позволить расточительство, если я могу употребить это слово с должным уважением.
   Он скрючился, будто ожидая удара. Его глаза блестели в полумраке трюма.
   — Хм, — нахмурился Харкер. — Да вы, наверное, вычистили уже эту планетку.
   — Нет, ничуть, — Витвит нервно пригладил взъерошившуюся шерсть. — Нам тоже не нужны тракторы, сконструированные на два и восемь g. На Парадоксе они могут работать хорошо и дешево, ведь потребляют они сырую нефть, а рядом с лагерем как раз обильные ее запасы. Но у нас уже были работающие от батарей гравитационные двигатели, хоть и устаревшие по вашим меркам. Да и оружие, служившее для защиты от животных, нам тоже совсем ни к чему. А колонизировать Парадокс у нас и в мыслях не было.
   — Хм, — Харкер сделал жест рукой, будто отмахиваясь от надоедливого голоса. — Хм. — Он засунул руки в карманы и задумчиво побрел прочь.
   После, прилично читая на ленидельском, он сверился со звездной лоцией. Статья о Парадоксе была краткой, будто из земной книги; несмотря на ограниченность поля своей деятельности, триллианцы встретили уже слишком много миров, чтобы позволять себе пространные описания. Значились тип и координаты звезды, параметры орбиты, плотность, состав атмосферы, диапазон температур и прочая подобная информация. Не было ни слова о пригодности для жилья, да этого и не требовалось. Первооткрыватели не отравились и ничем не заболели, а у триллианцев обмен веществ почти такой же, как у людей.
   Гравитационное поле не настолько сильное, чтобы помешать этому кораблю приземлиться, а потом взлететь. Погода тоже не должна помешать, если с должным тщанием выбрать дорогу, место там довольно спокойное. Кроме того, на худой конец можно затормозить об атмосферу, благо, корабль для этого предназначен, а Витвит — в своем роде умелый пилот…
   Харкер обсудил свою идею с Олафсоном и Долгоровым.
   — Это займет всего несколько дней, — говорил он, — а мы можем найти что-нибудь действительно стоящее. У меня всегда были серьезные сомнения в способности Воителей создать нормальную промышленную базу достаточно быстро; несколько подобных устройств, разработанных хорошими инженерами и к тому же легко копируемых, могут сильно улучшить дело.
   — А вдруг там осталась одна ржавчина? — фыркнул Долгоров. — уж больно давно было дело.
   — Нет, тогда уже были доступны устойчивые сплавы, — возразил Олафсон. — По сути своей, Брайс, мне твое предложение нравится. Мне не нравится, что сажать нас будет наш ручной ксено. Он запросто может умышленно разбить корабль.
   — Этот дрожащий сопляк? — усмехнулся Долгоров. Он повернулся к Витвиту. Тот сидел в кресле пилота, вытаращив глаза, и слушал разговор на незнакомом ему языке. — Только по случайности, учитывая, как он напуган.
   — В конце путешествия на этот риск все равно придется идти, — напомнил им Харкер. — Да и риском-то это не назовешь, у корабля очень хорошие системы защиты. В любом случае во время посадки я за ним буду следить, и пусть только попробует что-то сделать не так — убью на месте. Управление рассчитано не на меня, но я сумею снова взлететь, а после мы переделаем пульт.
   — Попробовать стоит, — кивнул Олафсон. — Ведь мы теряем лишь немного времени и пота.
   Большую часть обзорного экрана занимал огромный Парадокс, темный мир, каемка на линии восхода — краснее, чем у Земли, зубцы гор, торчащие из полярных шапок и зимних снежных равнин, тропический лес и пампа, с одной стороны заканчивающиеся пустыней, а с другой — яростным прибоем океана, над которым три луны вели войну за прилив. Солнце тусклее земного и маленькое на этом расстоянии, но все же слишком яркое, чтобы прямо на него смотреть. Весь остальной экран занимала безграничная тьма, заполненная звездами.
   На борту было очень тихо, только урчали силовая установка и вентилятор да дышали и бродили по тесной кабине люди. Воздух посинел от сигаретного дыма; Витвит сбежал бы в коридор, но его оставили на месте прижимать к носу вымоченную в одеколоне салфетку.
   Харкер откинулся от обзорного экрана. Даже при полном увеличении примитивная электронно-оптическая система давала очень смазанное изображение. Но, освоив ее, облетая раз за разом спутник, Харкер решил, что сумеет прочесть эти змеящиеся следы.
   — Действительно, лагерь и машины, — сказал он. — Деталей не видно, все заросло кустарником. Витвит, когда ваши были здесь в последний раз?
   — Несколько лет назад, — прохрипел триллианец. — Наверное, кусты быстро растут. Вы согласны, что посадка безопасна?
   — Да. Может, сломаем пару веток да придавим уйму кустов, но последние сто метров пройдем медленно, не выключая радарного, сонарного и граварного обзоров. — Харкер окинул взглядом своих людей.
   — Теперь надо рассчитать посадочную кривую, — сказал он, — но вначале я повторю, шаг за шагом, кто, при каких обстоятельствах и что будет делать. Я не собираюсь рисковать.
   — О нет, — проскрипел Витвит. — Умоляю, дорогой друг, пожалуйста, не надо.
   После напряженного полета приземление стало разрядкой. Разом замолчали все двигатели. Вокруг корабля свистел ветер. На экранах появились низкие толстые деревья с ажурными коричневыми листьями, рыжеватый подлесок; среди лиан и высоких раскачивающихся стеблей блестели металлические предметы. Раннее вечернее солнце было почти пурпурным.
   Через голову Витвита, сверяющегося с индикаторами, Харкер изучил приборную доску.
   — Воздух, конечно же, пригоден для дыхания, — сказал пилот, — что освобождает нас от необходимости надевать эти пропотевшие старые скафандры. Разгерметизацию надо будет проводить постепенно, снаружи давление выше, чем здесь, а нам ведь не нужны больные уши? Температура… — он поежился. — Не забудьте, прежде чем выходить, закутаться с ног до головы.
   — Ты выходишь первым, — сообщил ему Харкер.
   — Что? О-о-о, дорогой, милый, хороший друг, нет, пожалуйста, нет! Там же холодно, почти мороз. А снаружи, без гравитационного генератора, вес утроится. Ну что я смогу такого сделать? Нет, позвольте мне остаться внутри, следить за домашним очагом — то есть, я хотел сказать, поддерживать температуру на должном уровне, — и я заварю вам самого замечательного чаю…
   — Перестань трепыхаться и делай, что говорят, а не то голову оторву, — пригрозил Долгоров. — Угадай, что я сделаю с твоей шкурой?
   — Давайте выбираться, — сказал Олафсон. — Я не больше вашего хочу торчать в этом Хельхейме.^{note 3}
   Они чуть-чуть приоткрыли шлюз, и, пока воздух Парадокса просачивался внутрь, все, кроме Харкера, оделись так тепло, как это вообще было возможно. Тот собирался во время первых пробных выходов оставаться у пульта управления. К шуму ветра добавился свист втекающего газа. Из-за гелия звук получался неестественно высоким, и остаток путешествия придется с этим мириться, для замены воздуха на корабле не хватило бы запасных баллонов. Несмотря на отопление, сразу стало холодно, в ноздри ударил мерзкий запах чужой растительности.
   «Но ведь к странным звукам можно привыкнуть, — думал Харкер. — И пусть местные организмы воняют — они безобидны. Хоть ими и нельзя было питаться, но зато и здешние микробы не могли прижиться на вашем теле. Если здесь и требовалось серьезное оружие, так скорее против неповоротливых травоядных, нежели против тигров.
   Что не исключало возможности использования этого оружия во вполне военных целях».
   Дрожащий Витвит, укутанный в четыре кимоно, обернув хвостом лицо, с полуприкрытыми глазами подполз к служебному люку. Раскрылась внешняя створка, спустился трап. Харкер ухмылялся, глядя на крошечную фигурку, еле передвигающуюся под внезапно навалившейся тяжестью.
   — Вы уверены, — спросил он компаньонов, — что сможете двигаться при таком тяготении?
   — Конечно, — хмыкнул Долгоров. — Лишние полтораста килограмм. Да я в рюкзаке больше утащу, а ведь там хуже распределение веса.
   — Все равно будьте осторожны. Очень легко упасть и переломать кости.
   — Я больше беспокоюсь о сердечно-сосудистой системе, — сказал Олафсон. — Некоторое время три g выдержать можно, но не очень долго. Через стенки клеток начинает сочиться жидкость, сердце испытывает слишком большую нагрузку. А у нас, в отличие от первой экспедиции, нет с собой граванала.
   — Мы пробудем здесь всего несколько дней, — сказал Харкер, — и у нас есть возможность отдыхать на борту.
   — И то верно, — согласился Олафсон. — Вперед!
   Сжав бластер, он пошел по трапу, за ним последовал Долгоров. Где-то внизу сжался в комочек Витвит. Харкер окинул взглядом блеклый, унылый пейзаж и, когда ветер дохнул холодом ему в лицо, обрадовался, что остается. Позже, конечно, придется выходить наружу, когда настанет его очередь, но сейчас он мог наслаждаться теплом и приличным тяготением…
   Мир рванулся вверх и схватил его. Потеряв равновесие, Харкер свалился на палубу. Левая рука коснулась пола первой, и сквозь нахлынувшую боль он увидел, как ломаются запястье и предплечье. Он закричал, и из груди, борющейся с троекратной нагрузкой, вырвался слабый резкий звук. В тот же миг на корабле погасли все огни.
   Витвит уселся на валун. Несмотря на возросший вес, спина его была прямой, и потому одежда, выделяющаяся цветным пятном на фоне темного леса, окружающего мертвый корабль, сидела на нем, будто на идоле какого-то божка правосудия. Высоко поднятый хвост весело трепетал на колючем вечернем ветру.
   Триллианец посмотрел на три бластера, увидел страх, притаившийся в их глазах, и засмеялся.
   — Уберите игрушки, а то поранитесь, — сказал Витвит, отбросив витиеватость и вежливость.
   — Ублюдок, свинья, грязный, хитрый ксено, я убью тебя, — простонал Долгоров. — Медленно.
   — Ну, для этого меня еще надо поймать, — возразил Вит-вит. — Мне повезло, я маленький, а значит, у меня отношение площади к объему больше, чем у вас. На мои кости, мышцы, сосуды, капилляры и стенки клеток действует меньшая удельная нагрузка. Здесь я могу двигаться быстрее вас и прожить дольше.
   — Ну уж от бластера-то ты не убежишь, — сказал Олафсон.
   — Не убегу. Можешь меня убить — это будет быстрая аккуратная смерть, я ее не боюсь. Послушайте, неужели из того, что мы, ленидельцы, соблюдаем некоторые правила вежливости и используем в речи определенные обороты, а в наших мужчинах поощряется развитие эстетических интересов, нужно делать вывод, что мы трусливы и изнеженны? — Триллианец щелкнул языком. — Если вы так считали, то совершили элементарную логическую ошибку, называемую нашими философами «не следует».
   — А почему бы нам тебя не убить?
   — Очень не советую. Видите ли, единственная ваша надежда — быстрое появление здесь корабля Лиги. Курьер работает на интегральных схемах, так что запустится и отсюда. Добравшись до Оазиса, он вызовет корабль, который сможет приземлиться, а затем и взлететь с Парадокса… через некоторое время. Триллианскому судну это не под силу. Даже если какое-нибудь и готово к отправлению, сомневаюсь, что Астронавтический Сенат позволит пилоту рискнуть зайти на посадку.
   Спасатели, естественно, будут задавать вопросы. Я не могу представить себе, чтобы любая история, которую ваша троица может состряпать, выдержала неизбежную последующую проверку. А я, с другой стороны, смогу объяснить агентам Лиги, что вы просто летели с целью выяснить возможности для торговли, и мы застряли на Парадоксе из-за ошибки автопилота, выведшего нас на посадочную кривую. Я смогу сделать это с подробностями, вам же этого не удастся. Они вернут нас всех на Триллию, а там нет смертной казни.
   Витвит пригладил взъерошенные ветром усы.
   — Ну и последний вариант, — закончил он. — Умереть прямо здесь, и очень неприятным образом.
   Взмахом сломанной руки Харкер остановил разъяренного Долгорова, а затем подал пример, спрятав свой бластер в кобуру.
   — Боюсь, ребята… нас перехитрили, — он с трудом выдавил из себя эти мерзкие слова. — Но что случилось? Почему сломался корабль?
   — Атмосферный гелий, — спокойно объяснил Витвит. — Одноатомная молекула гелия очень мала, поэтому гелий просачивается практически через любой материал и очень быстро отравляет усилительные радиолампы, кенотроны, тиратроны и прочие подобные элементы. Вы привыкли к технологии, давно отказавшейся от подобных вещей, и не знали этого факта, он просто не приходил вам в голову. Мы, триллианцы, разумеется, довольно хорошо знакомы с этой проблемой. Я — первый, кто вообще ступил на Парадокс. Вы должны были заметить, что мой курьер — современной модели.
   — Понятно, — пробормотал Олафсон.
   — Чем быстрее мы отправим сообщение — тем лучше, — сказал Витвит.
   — Кстати, надеюсь, вы не настолько глупы, чтобы думать о пиратском захвате корабля Торгово-технической Лиги.
   — Конечно, нет! — сказали все, включая Долгорова, и остальные два бластера были спрятаны подальше.
   — Последний вопрос, — сказал Харкер. Какая-то часть его сознания недоумевала, уж не боль ли является причиной его ненормального самообладания. Противоядие от испуга? Будет ли он рыдать, когда оно кончится? — Ты покупаешь жизнь, обещая сохранить наши. А откуда мы знаем, подходят ли нам твои условия? Что с нами сделают на Триллии?
   — Не бойтесь, — заверил его Витвит. — Мы не так мстительны, как некоторые другие виды, и в наших законах нет понятия «исправление преступника». Правонарушители должны полностью возместить ущерб. Ваша компания обошлась моему народу в дорогой корабль и в ту часть груза, которую не удается спасти. Вы должны будете предоставить технологические знания той же ценности. Условия работы будут вполне терпимыми. Возможно, вы успеете компенсировать ущерб и заслужить освобождение, еще не состарившись.
   А теперь за дело. Сначала мы отправим курьер, а затем приготовим все необходимое, чтобы прожить до прибытия спасателей.
   Он спрыгнул с камня, что никому из людей не удалось бы без ущерба для здоровья, и походкой завоевателя направился к ним сквозь сгущающиеся холодные сумерки.