Андреев Леонид Николаевич. Чёрные маски

    Маска (снизу). Лоренцо, ты звал нас, и мы твои гости! Ты должен нас защитить! Созови вооруженных слуг и убей их. Иначе они убьют тебя и нас.
    Третий голос.Смотрите: с каждым из них гаснет по огню, они пожирают огонь, они тушат огонь своим черным телом.
    Первый голос.Кто они? Они любят огонь-и тушат его. Они летят на огонь, и огонь гаснет. Кто они?
    Лоренцо.Какая очаровательная шутка, синьоры, – вы так остроумны. Но мне кажется, что огни действительно гаснут и что здесь странно холодеет. Не потрудится ли кто-нибудь из вас, синьоры, позвать моих слуг, и они дадут нового огня? Я, право, не знаю, где они.
 
   Запертые двери сразу распахиваются, точно под сильным напором, и впускают целую толпу Черных масок ; и так же сразу и значительно слабеет свет. С тем же застенчивым, но назойливым любопытством Черные маски лезут всюду и целою черною кучею приваливаются к камину, окончательно гася слабо тлеющий огонь.
 
    Черные маски.Холодно. Холодно. Холодно.
    Голоса.Зажигайте огни! Огни гаснут! Кто открыл двери? Несите факелы!
   Факелы!
 
   В поднявшейся суматохе некоторые пытаются закрыть двери, но отступают перед натиском все прибывающих Черных масок ; другие так же безуспешно пытаются зажечь погасшие светильники, и те загораются, но тотчас же гаснут вновь. Появляются две-три маски с пылающими факелами, и их красный колеблющийся свет наполняет залу фантастическою пляскою теней.
 
    Лоренцо (любуясь происходящим). Как это очаровательно, синьоры. Мне еще никогда не доводилось видеть такой интересной борьбы между тьмою и светом. Тысячу благодарностей тому из вас, синьоры, кто придумал это! Я до гроба его верный слуга.
    Голоса.Факелы гаснут! Несите факелы!
    Маска.Необходимо погасить на башне огонь. Этот безумный Лоренцо погубит всех нас.
    Вторая маска.Туда уже пошли.
    Паук (давно уже подбирающийся к Черной маске, спрашивает ее). Вы от сатаны?
    Черная маска.Кто такой сатана?
    Паук (недоверчиво). Ты не знаешь сатаны? Кто же вас прислал сюда?
    Черная маска.Я не знаю. Мы сами пришли. (Хочет обнять Паука, тот в испуге на зыблющихся ногах отбегает.)
    Лоренцо.Луиджи, разбойник, что же замолк ты с твоими артистами? Я прошу тебя, сыграй нам вот эту песенку – ты помнишь? Простите, синьоры, у меня очень слабый голос, но я должен напомнить этому забывчивому артисту...
   Слушай, Луиджи.
 
   Напевает трогательную простую песенку, которою матери укачивают детей.
   И странно: тихими и нежными аккордами музыка отзывается на песенку. Все затихает. В нелепых и безобразных позах, разинув рты, с наивным любопытством прислушиваются Черные маски. Только в двери, которые изо всех сил, упираясь плечами, держат прежние маски, что-то стучит, скребется и ноет тихими плаксивыми голосами. Закрыв глаза, слегка покачиваясь, Лоренцо тихо поет. Вдруг сзади него по лестнице раздается топот многочисленных ног, явственно слышимый в тишине. Мимо Лоренцо, толкая его, сбегает несколько прежних масок.
 
      (С тихим упреком.)Вы мне помешали петь, синьоры.
    Одна из пробежавших масок (задыхаясь). Убийство! Убийство! В башне совершилось убийство!
    Голоса.Кто убит?
    Первая маска.Господа! Убит сам Лоренцо, герцог Спадаро, владелец этого замка.
    Вторая маска.Мы видели его труп. Несчастный герцог лежит в библиотеке, пронзенный ударом в спину. Тот, кто сразил его, не только убийца, но и предатель!
    Лоренцо.Это ложь, синьоры! Я бил его в сердце! Я сразил его в честном бою! Он яростно защищался, но господь бог укрепил мою руку, и я сразил его.
    Голоса.К мщению, синьоры! К оружию! К оружию! Изменнически убит герцог Спадаро.
    Первая маска (указывая на Лоренцо). А вот его убийца. Долой маску, синьор!
    Лоренцо.Маску? (С достоинством). Действительно, синьоры, я убил кого-то на башне, какого-то наглого шутника. Но то не был герцог Лоренцо.
   Герцог Лоренцо – я.
    Крики.Долой маску, убийца!
 
   Тем временем наплыв Черных масок продолжается, и продолжают гаснуть огни. Появляются еще несколько факелов взамен угасших. Дальнейшие речи Лоренцо и масок перебиваются частыми криками: «Несите факелы. Огни гаснут».
 
    Лоренцо.Почему вы думаете, что на мне маска, синьоры? (Ощупывая лицо.)Это обыкновенное лицо, это мое лицо, уверяю вас, синьоры.
    Голоса.Долой маску, убийца!
    Лоренцо (вспыхивая). Прошу вас прекратить эту неприличную шутку.
   Клянусь честью, что это лицо, данное мне господом богом при рождении моем, а не одна из тех отвратительных масок, какие я вижу на вас, синьоры! Маска не может улыбаться, как улыбаюсь я в ответ на ваши дерзкие шутки. (Хочет улыбнуться, но только конвульсивно передергивает ртом; на одно мгновение, оскалив зубы, дает подобие страшной смеющейся маски, но тотчас же лицо становится неподвижным, бледнеет и стынет. В ужасе.)Что это? Что сделалось с моим лицом? Оно не слушается меня. Оно не хочет улыбнуться – оно стынет.
      (Жалобно.)Я, вероятно, с ума схожу, синьоры! Поглядите на меня, ведь это же не маска, это же лицо, живое человеческое лицо.
 
   Хохот, крики.
 
   – Долой маску, убийца! Смотрите! Смотрите! Лоренцо каменеет.
    Лоренцо (с каменным лицом). Все погибло, синьоры. Я хотел улыбнуться – и не мог. Я хотел заплакать, и не мог я заплакать, синьоры. На мне каменная маска. (В бешенстве хватает себя за лицо. п ытаясь содрать его.)Я сдеру тебя, проклятая маска, с мясом и кровью я сорву тебя! Помогите мне, донна Франческа! Во имя нашей любви я умоляю вас, помогите мне! Только немного подрезать кинжалом, и она свалится сейчас, и вы увидите вашего Лоренцо. Неси свой освященный меч, Кристофоро! Спасай твоего господина.
   Отступился от него господь. Одно мгновение, синьоры, одно мгновение... Я сейчас, я сейчас... (Дико кричит и падает.)
 
   Одновременно с этим раздается треск разломанных рам, окна распахиваются, и в них лезут те же Черные маски. В зале почти темно. Только два факела бросают свой дрожащий свет, но скоро один из них гаснет. В темноте отчаянное, полное страха движение, неудачные попытки к бегству и крики. Несколько Черных масок взбираются на хоры к музыкантам, хватают трубы и дико трубят.
 
    Голос.Слышите? Они трубят. Они сзывают своих.
    Второй голос.Это их музыка.
    Третий голос.Спасайтесь. Они лезут в окна.
    Первый голос.Башня полна ими. Они льются оттуда, как черный поток.
   Несите факелы.
    Четвертый голос.Факелов больше нет. Это последний.
    Многочисленные голоса.Спасайтесь! Спасайтесь!
    Третий голос.Все выходы заняты ими.
    Женский голос.Он обнимает меня. Я задыхаюсь. Я сейчас умру. Спасите меня! Здесь столько рыцарей – неужели никто не защитит меня?
    Голос.К оружию!
    Третий голос.Мечи бессильны против них.
    Четвертый голос.Спасенья нет. Мы погибли. Безумный Лоренцо! Он погубил всех нас.
    Черные маски (расползаясь). Холодно. Холодно. Где же свет? Где же огонь? Нас обманули.
    Голос (в бешенстве и отчаянии). Вы же сами пожрали его, порождения тьмы!
    Черные маски.Холодно. Холодно. Где же свет? Где же огонь? (Льнут к последнему факелу, который в высоко поднятой руке, спасая, держит одна из масок, и факел гаснет. Тьма)
    Голоса.Безумный Лоренцо! Безумный Лоренцо! Безумный Лоренцо!
 
    Занавес

Действие второе

Картина четвертая

    Уголок капеллы в рыцарском замке. Все затянуто черной материей в знак траура; только высокие, цветные, сильно запыленные окна дают слабый, мягко окрашенный свет. На черном возвышении черный массивный гроб с останками Лоренцо, герцога ди Спадаро, вокруг гроба, по углам, четыре огромных восковых свечи. На возвышении, у изголовья, опершись рукою на гроб, в текучем блеске восковых свечей, весь одетый в черное, стоит герцог Лоренцо.
    С замкового двора доносятся временами визг и лай охотничьих собак; время от времени заунывное и протяжное завывание труб разносит окрест печальную весть о смерти герцога Спадаро. В минуты молчания из-за боковых стеклянных врат, ведущих в другую половину капеллы, слышен голос священника и торжественные звуки органа; там идет непрерывная месса.
 
    Лоренцо (лежащему в гробу). Уже вся окрестность оповещена о вашей смерти, герцог Лоренцо, и в слезах призывает мщение на голову убийцы.
   Лежите спокойно, синьор! Сейчас придут поклониться вашему праху все некогда любившие вас: придут поселяне, и ваши слуги, и ваша безутешная вдова, донна Франческа. Но, умоляю вас, синьор Лоренцо, лежите спокойно. Уже однажды я имел честь нанести удар в ваше сердце, вполне достаточный для смерти, но если теперь вы пошевельнетесь, вздумаете что-нибудь сказать или крикнуть, я совсем вырежу ваше сердце из груди и брошу вашим охотничьим собакам. Во имя нашей былой приязни умоляю вас, Лоренцо, – лежите спокойно. (С нежной заботливостью оправляет покров и целует мертвеца в лоб.)
 
   В этот момент в углу капеллы, в складках черной материи слышится тяжкий вздох и жалобный звон бубенчиков.
 
   Кто здесь? Ах, это ты, мой маленький Экко: спрятался в углу и тихо позванивает бубенчиками. Кто впустил тебя сюда?
    Экко.Зачем ты умер, Лоренцо? Глупенький Лоренцо. Зачем ты умер?
    Лоренцо.Так нужно, Экко.
    Экко.Ведь и я с тобою умру, Лоренцо. Твои слуги так злы, твои собаки кусаются так больно, герцог. Весь день я прятался на башне: все ждал, когда откроются сюда двери. Не гони меня, Лоренцо.
    Лоренцо.Останься, шут.
    Экко.Какой у тебя длинный и белый нос, Лоренцо. Как неудобно тебе с таким носом, ведь его необходимо держать кверху. Я бы посмеялся, если бы не было так страшно.
    Лоренцо.Это смерть, Экко. Спрячься – сюда идут.
 
   Экко прячется. Входят несколько человек поселян и низко кланяются гробу, не смея подойти ближе.
 
      (Торжественно.)Герцог Лоренцо, откройте ваше сердце и вернитесь на мгновение к жизни: к вам пришли проститься ваши добрые поселяне. Подойдите ближе, друзья мои: герцог Лоренцо при жизни был добрым господином для вас, не обидит он вас и после своей смерти. Подойдите ближе.
 
   Поселяне подходят ближе, но все еще, видимо, боятся.
 
    Первый крестьянин.Прости тебя господь, герцог Лоренцо, как я прощаю тебя. Не раз с твоими охотниками ты топтал мои посевы, а то, что оставляли нетронутым подковы твоих коней, то добирал твой управляющий, лишая хлеба меня и мою семью. Но все же ты был добрым господином, и я прошу господа, да простит он тебе грехи твои.
    Лоренцо (лежащему в гробу). Спокойствие, синьор, спокойствие. Я понимаю, что вы не можете без волнения слышать эту горькую правду о ваших дурных поступках, но не забудьте, что вы мертвы. Лежите спокойно, синьор, лежите спокойно.
    Крестьянка.Прости тебя господь, герцог Лоренцо, как я прощаю тебя.
   Ты отнял у меня мою маленькую дочь для твоей герцогской забавы, и моя дочь погибла. Но ты был молод и красив, ты был добрым господином для нас, и я умоляю господа бога, да простит он тебе грехи твои. (Плачет.)
    Лоренцо (лежащему в гробу). Спокойствие, синьор, спокойствие. Вы любили, я помню, васильки среди спелой ржи. Но не напоминает ли это вам чьих-то синих глаз, чьих-то золотистых кос?
    Второй крестьянин.Ты еще только собирался идти освобождать гроб господень, герцог Лоренцо, а на твоей службе уже забили насмерть моего сына. Плохую услугу оказал ты господу, герцог, – и нет тебе прощения ни на земле, ни на небе.
    Лоренцо (стискивая зубы). Вы слышали, герцог? (К поселянам.)
   Возвращайтесь с миром в ваши жилища, друзья мои, – герцог Лоренцо слышал вас и покорно отнесет каждое ваше слово к престолу всевышнего.
 
   Поселяне уходят.
      (Лежащему.)Лоренцо, безумный Лоренцо, что ты сделал со мною?
 
   Входит синьор Кристофоро, слегка пьяный, становится, покачиваясь, на одно колено и некоторое время молчит. Шут Экко, наполовину вылезший было из-за своего прикрытия, прячется снова.
 
   Вас слушают, синьор Кристофоро.
    Кристофоро (пошатываясь). Герцог ди Спадаро! Лоренцо! Мальчик! Как мне без тебя скучно! Прости меня, мой бедный мальчик. Когда с твоим благородным отцом вернулись мы из Палестины и родился ты, такой маленький и красненький, я дал клятву твоему отцу, что всегда буду оберегать тебя. И я оберегал твои вина, но, прости меня, Лоренцо, они пьют, как верблюды. А сегодня я раскрыл все погреба, выбил днище у бочек, разрезал мехи и сказал: пейте, верблюды, ослы, проклятые губки, я надеваю мой меч и иду искать того, кто убил моего мальчика, моего милого Лоренцо. (Вытирает глаза кулаком и, шатаясь, встает.)
    Лоренцо (с достоинством). Герцог благодарит тебя, Кристофоро. Ты пьян, мой старый друг, но при твоих словах разошлись края раны, и две злые капельки выступили из глубины его сердца. Это твои, Кристофоро. Ступай.
 
   Кристофоро уходит. Позвякивая бубенчиками, вылезает шут Экко.
 
    Экко.А мне ты ничего не даешь, Лоренцо? Хоть одну только капельку крови из твоего сердца – мне надоело быть злым и горбатым.
    Лоренцо.Я дам тебе больше, Экко: пойди и поцелуй меня.
    Экко.Я боюсь.
    Лоренцо.Он любил тебя, маленький трус.
    Экко.Если бы ты был живой, Лоренцо, я бы с удовольствием поцеловал тебя, но я боюсь покойников. Зачем ты умер, Лоренцо? Это так нехорошо.
      (Садится на полу, подложив под себя ноги и приготовляясь, очевидно, к продолжительной и интересной беседе.)Видишь ли, Лоренцо, нам нужно уйти отсюда. Ты думаешь, что я шут, и не веришь мне, но однажды, случилось, ты играл со мною и коснулся меня мечом: и теперь я такой же рыцарь, как и ты, Лоренцо. Так что послушай меня: перестань быть мертвым, возьми меч, и мы вдвоем пойдем с тобою, как два рыцаря.
    Лоренцо (улыбаясь). Куда, мой смелый рыцарь?
    Экко.А к господу богу, Лоренцо. (Оживляясь.)Тебя он знает, Лоренцо, а про меня ты скажешь, что я твой брат – маленький уродец. И когда он освятит наши мечи... Ай-ай, Лоренцо, идут твои грубияны. Я боюсь, я спрячусь. (Прячется.)
 
   Толкаясь, вваливается толпа сильно пьяных, буйно настроенных слуг ; некоторые из них входят в шляпах.
 
    Лоренцо (гневно). Шляпы долой, негодяи!.. Лежите спокойно, синьор, лежите спокойно.
    Пьетро.А он уже вонять начинает. Кто хочет идти целовать руку, – а я не пойду.
    Марно.Я предпочел бы поцеловать донну Франческу: из всех дам, которых я видел, она мне нравится больше всех. Это, видите ли, синьоры, наследственная привычка: мой дядя целовал мать герцога Лоренцо, а мне вот хочется поцеловать его жену.
 
   Смех.
 
    Лоренцо.Умоляю вас, синьор, лежите спокойно. Я вижу, как черная кровь бурлит в вашей ране, но то чужая кровь, Лоренцо.
    Мануччи.Ты, Пьетро, украл у меня золотую шпору, и я завтра сдеру с тебя кожу.
    Пьетро.А я обрублю тебе нос.
    Лоренцо.Прочь отсюда, негодяи! Прочь! (Наполовину обнажает шпагу.)
 
   Слуги испуганно озираются.
 
    Пьетро.Это ты крикнул, Марио?
    Марио.Молчи. Мне послышался голос покойного герцога, старого Энрико.
   Идем отсюда.
    Мануччи.Вот ты увидишь, как я сдеру с тебя кожу.
    Марио.Идем. Идем.
 
   Уходят.
 
    Лоренцо (к лежащему, с презрением). И это ваши слуги, синьор. Те, на кого вы оставляли ваш замок, ваши сокровища и вашу жену, прекрасную донну Франческу. Не ссылайтесь на измену и на предательство, несчастный герцог, не оскорбляйте моего слуха жалкими отговорками, не порочьте вашего честного гроба. (В сильном волнении.)Но спокойствие, Лоренцо, спокойствие. Я слышу, сюда идет донна Франческа, я узнаю ее поступь, и я умоляю вас, синьор: во имя божие, лежите спокойно! Силы, соберите силы, синьор!
 
   Молчание; становятся слышнее печальные звуки реквиема за стеною.
   Приложив руку к сердцу, весь вытянувшись вперед, Лоренцо ожидает. Входит донна Франческа в пышном трауре, одна. Преклоняет колени. Молчание. Во время дальнейшего шут Экко немного высовывается из-за черной завесы и горестно плачет, тихонько позвякивая бубенчиками.
 
      (Не выдерживает.)Я люблю тебя, Франческа.
    Франческа (тихо). Я люблю тебя, Лоренцо.
    Лоренцо (печально). Но ведь я умер, Франческа.
    Франческа.Ты всегда будешь жив для меня, Лоренцо.
    Лоренцо (печально). Вы измените мне, донна Франческа.
    Франческа.Я никогда не изменю тебе, Лоренцо.
    Лоренцо (печально). Но вы молоды, донна Франческа.
    Франческа.В одну ночь состарилось мое сердце, Лоренцо.
    Лоренцо (печально). Ваше лицо так прекрасно, донна Франческа! (С тихим укором.)Горькие слезы не могли омрачить черного блеска ваших глаз, о донна Франческа! Горькие слезы не смыли нежных роз с ваших щек, о донна Франческа! Черный траур не скрыл красоты и гибкости вашего стана, о донна Франческа, о донна Франческа!
    Франческа.Погас свет в очах моих, Лоренцо. Увяло лицо мое, как лист под жестоким дыханием сирокко, и к земле пригибает мой стан невыносимая и горькая печаль.
    Лоренцо.Ты лжешь, Франческа.
    Франческа.Клянусь, Лоренцо!
    Лоренцо (дрожащим голосом). Лежите, синьор, лежите. Я вижу, как вздымается ваша грудь, Лоренцо, я вижу, как при безжалостных словах любви трепещет ваше истерзанное сердце, и мне жаль вас, Лоренцо. Уйдите, донна Франческа. Оставьте меня с моим погибшим другом. Вашей красивою печалью вы терзаете наши сердца, и я умоляю: во имя божие, покиньте нас.
 
   Донна Франческа плачет.
 
      (Терзаясь.)О донна Франческа! О любовь моя, о моя светлая юность!
      (Тихо плачет, закрывая лицо руками.)Поди, поцелуй его, Франческа. Я не буду смотреть.
 
   С рыданием Франческа целует мертвеца.
 
      (Закрывая лицо руками.)Крепче целуйте, донна Франческа, больше никогда вы не увидите его. Крепче целуйте! В мою руку вложил меч господь бог, и смертью покарал я безумного Лоренцо, но все же он был рыцарь. Рыцарь Святого Духа был он, Франческа. А теперь оставьте нас.
 
   Экко испуганно прячется. Со слезами донна Франческа спускается с возвышения, еще раз преклоняет колени и уходит. Молчание. Последние скорбные звуки заупокойной песни.
 
      (К лежащему в гробу.)Благодарю вас, синьор, что вы исполнили мою просьбу и лежали спокойно. Я видел, как трудно вам было, и еще раз благодарю тебя, Лоренцо. Теперь мы одни – и навсегда. Идем же, Лоренцо, в безвестную даль.
 
   Мгновенно гаснет свет.
 
    Занавес

Картина пятая

    Та же зала, что в первой картине первого действия. Вечереет; за полуоткрытым окном видны вершины гор, горящие в последних лучах заката.
    Пылает камин. Горит уже несколько дней, но двое слуг, лазая по стенам, продолжают зажигать еще. Тихо.
 
    Пьетро.Зачем нам велели зажигать столько огней? Разве сегодня ждут кого-нибудь? Я что-то не слыхал.
    Марио.Молчи, Пьетро. Ты говоришь так глупо, как будто ничего не знаешь.
    Пьетро (грубо). А откуда мне знать? Когда надо-меня зовут, а чуть что-нибудь не так – кричат: убирайся.
    Марио.Все знают. Сегодня приходил горожанин из Спадары, так и тот знает. Один ты ничего не слыхал.
    Пьетро.И слышать не хочу. Ты мне только скажи – зачем столько огней?
    Марио.Затем, что так приказал герцог Лоренцо.
    Пьетро.А зачем он так приказал?
    Марио.Затем, что сегодня герцог Лоренцо ждет гостей.
    Пьетро.Ну вот, я же говорил, что будут гости. Так бы ты и сказал сначала.
    Марио (со вздохом). Ты глуп, Пьетро. Никаких гостей сегодня не будет. Это только Лоренцо ждет их.
    Пьетро.Как же он может ждать, если их не будет?
    Марио.Ему кажется, что они будут. Понимаешь, глупец, ему кажется.
   Вероятно, и тебе что-нибудь кажется, когда ты бываешь пьян. Отчего ты вчера кричал во сне пьяный?
    Пьетро.Мне показалось, что синьор Кристофоро бьет меня хлыстом.
    Марио.Ну, вот видишь.
    Пьетро.Так разве же герцог Лоренцо пьян? (Смеется.)
 
   Входит управляющий Петруччио.
 
    Петруччио.Живей, лентяи! Живей! Ты что зеваешь там, Пьетро?
    Марио.Дорогой синьор Петруччио, вы такой умный человек, что вас слушает сам синьор Кристофоро. Объясните вы этому дураку, что случилось с нашим герцогом.
    Петруччио.Не ваше дело, любезнейшие.
    Пьетро.Вот и объяснили. Кто же из нас дурак, Марио: ты или я?
    Петруччио (оглядывая потолок). Вы оба. Герцог просто не совсем здоров.
   У него лихорадка.
    Пьетро.А зачем же столько огней?
    Петруччио.Затем, что-убирайся вон! (Низко кланяется вошедшему синьору Кристофоро.)Добрый вечер, синьор.
    Кристофоро.Ах, Петруччио, Петруччио, когда же ты похудеешь хоть настолько, чтобы в тебе помещалось не так много вина?
    Петруччио.Тогда я буду похож на длинную проточную трубу, синьор, сквозь которую все протекает и ничего не остается.
    Кристофоро (грозит пальцем). Но, но, синьор управляющий! (Вздыхает.)
   Пейте сколько хотите, Петруччио, – теперь не для кого беречь вино. Бедный Лоренцо! Бедный Лоренцо! Думал ли я, когда мы вернулись с отцом его из Палестины, что гордую семью герцогов Спадаро ждет такая ужасная судьба. Кто он теперь? Где витает его бессмертный дух? Я сегодня смотрел в глаза ему так пристально, что мог пробуравить бочку, а он улыбнулся мне и сказал так нежно, что заплакал бы даже некрещеный турок: «Кто вы? Я не знаю вас. Снимите маску, синьор!»
    Петруччио.Да, да. Удивительно, синьор Кристофоро.
    Кристофоро.Мальчик, говорю я ему, герцог Лоренцо, ты подумай: если бы это была маска, так стал бы я носить такую ужасную рожу? (Вытирает слезы.)
   Мальчик, говорю я, герцог Лоренцо, ты попробуй своим пальцем вот этот рубец, полученный мною при защите гроба господня. Разве на масках бывают такие рубцы?
    Марио.Ну, ну? Святый Боже!
    Кристофоро.Попробовал синьор Лоренцо и говорит: какая у вас плохая маска, синьор, она, вероятно, сшита из двух кусков?.. Бедный Лоренцо!
   Бедный Лоренцо!
 
   Показывается шут Экко и забирается в угол, сжавшись комочком. Тяжко вздыхает.
 
    Петруччио.Вот и Экко загрустил, синьор Кристофоро. Плохо в доме, когда даже шут начинает вздыхать, как озябшая собака. Без смеху нельзя жить человеку, синьор Кристофоро, и когда умирает смех, то умирает и человек.
   Засмейся, Экко, хоть не говори ничего, а только засмейся, ты порадуешь мою душу.
    Экко (тяжко вздыхает). Не могу, синьор Петруччио.
    Кристофоро.А разве тебе не смешно, Экко, что у меня такие усы?
    Экк о (тяжко вздыхает). Смешно, синьор Кристофоро.
    Кристофоро.Отчего же ты не смеешься?
    Экко.Не могу, синьор Кристофоро.
    Петруччио.Вот видите, умер смех. Бедный герцог Лоренцо!
    Кристофоро.Да, бедный Лоренцо!
 
   Все огни зажжены, и слуги уходят.
 
    Петруччио.Марио, пойди и доложи донне Франческе, что огни зажжены и все готово... к приему гостей.
    Кристофоро.Каких еще гостей? Какие теперь могут быть гости, синьор управляющий, – вы подумайте.
    Петруччио (машет рукой). А ты, Пьетро, пойди и прикажи спустить мост.
    Кристофоро.Это зачем?
    Петруччио.Так приказал герцог.
    Кристофоро.Лоренцо? Зачем же ты слушаешься его?
    Петруччио.Если бы вы, синьор Кристофоро, слышали его голос, видели его повелительное движение рукой, то и вы послушались бы его.
    Кристофоро.Я? Никогда!
    Экко.Послушались бы, синьор Кристофоро. Чем я был, маленький и злой горбун, найденный во рву замка? Он захотел, и я стал его смехом, синьоры. А чем я стану? Вам не догадаться об этом, синьоры. Но я стану тем, чем приказал мне быть господин мой Лоренцо.
    Петруччио.Его слезами?
    Экк о (вздыхая). Нет.
    Кристофоро.Ужасом?
    Экко (вздыхая). Нет. Огнем! Я был его слезами, не знаю, был ли я его ужасом, синьор Кристофоро, но теперь я стану огнем! Он сказал мне, как и вам: «Кто вы, синьор? Я вас не знаю. Снимите маску». И я заплакал, синьоры, и ответил: «Хорошо, Лоренцо, я снимаю маску, если ты приказываешь это».
    Кристофоро.Нет, ты был лучше, Экко, когда смеялся.
 
   Входит донна Франческа со свитою дам и господ. Молчаливо и грустно разбредаются они по зале, смущаясь ее пустынностью и ярким светом.
 
    Господин (тихо). Мне кажется, что уже целую вечность не целовал я вас, Элеонора.
    Элеонора.И еще целую вечность не поцелуете, синьор.
    Франческа.Я прошу вас, синьоры, оказать мне большую милость. Вы знаете, вероятно, что мой супруг, что герцог Лоренцо не совсем здоров: он ждет тех гостей, которых мы не звали, и будет думать, вероятно, что вы, мои дорогие синьоры, – его гости. И прошу вас, не выражайте ни удивления, ни страха, – герцогу Лоренцо несколько изменяет память, и он забывает даже дорогие ему лица, – но с мягкой осторожностью выводите его из заблуждения.
   Рассчитываю на ваш ум и доброту, синьоры. Доложите герцогу Лоренцо ( закрывая лицо руками), что гости съезжаются.
    Экко (вздыхая). Я был его смехом, я был его слезами-чем я стану теперь? (Встает, чтобы уходить.)